1. Икар Божьей милостью

1. Икар Божьей милостью

ЧИТАТЕЛЯМ:
любителям читать об авиации, особенно из числа авиационных специалистов –
эта работа не "Руководством по лётной эксплуатации", не "Наставление по авиаиационной технике" ни "НПП" – это художественное произведение о трудностях военной авиационной жизни и, конечно, о любви, без которой ничего в этой жизни не происходит.
Прошу учесть, что упростил многое.
Посему, коллег и знатоков прошу отнестись к тексту с пониманием.               
 
                ***               
Глава 1.
ЛЕТАТЬ УЧИТЕСЬ …

Генерал Епифанцев «пулей» влетел на СКП(стартовый командный пункт), подскочил к руководителю полётов Корневу, уставился на экран.
- Где он?
- Корнев молча ткнул ручкой в отметку на экране локатора.
- Так он вышел из штопора?
- Вышел, при том умудрился «поразить» обоих «противников» и уже запросил возвращение на точку.
Генерал сел, снял фуражку, рукавом вытер лоб.
- Как его фамилия?
- Капитан Азаров.
- Так что же вы пугаете – кто определил, что он вошёл в штопор?
- Наш противник, экипаж 79 полка. Они преследовали Азарова, выбирали момент, чтобы произвести фотофиксацию поражения. Азаров ушёл вертикально в верх, забрался почти на 20 тысяч, там выполнил «колокол», вошёл в штопор. Оба противника проскочили мимо и доложили о «штопоре» на КДП учений.(командно-диспетчерский пункт), а те нам. Потом смотрю Азаров уже их преследует, доложил о выполнении задания и запросил возвращение на точку.
Генерал откинулся на спинку стула.
- Вот так запросто – забрался на 20 тысяч, запросто свалился в штопор, запросто вышел… запросто «поразил» обе мишени и …
- … и сейчас возвращается, уже захватил глиссаду. – Добавил руководитель полётов.
Епифанцев рассмеялся.
        – Ну не может такого быть! Что у него за руки такие?! А как он служит?
        - Служит как все, но летает лучше всех. И на зама комэска его назначили заслуженно. Он зам комэска по лётной подготовке и с его приходом эскадрилья вышла на первое место в полку. Вот ныне - две эскадрильи, по сути, завалили учения, а азаровцы вытянули полк.
         - Говоришь – достойный и лётчик, и командир. Ладно, сядет – пришлите его в штурманский класс, поглядеть на него хочу.

         Азаров как всегда аккуратно приземлился точно напротив СКП, чем заслужил радостное «Отлично!» Руководителя полётов, зарулил на стоянку, выбрался из кабины.
         - Разрешите получить замечания по технике, - улыбаясь, встречал техник самолёта.
         Азаров снял шлем, похлопал офицера по плечу.
         - Спасибо Сергей за отличную подготовку аппарата – замечаний нет. Ты только не показывай плёнку самописца, лучше размагнить, как бы случайно.
         - Товарищ капитан, опять перегрузка? Сколько хоть там будет?
         - Много не будет, 6-7 единиц.
         - Ну понятно, опять к десятке подобрались. И что там у вас случилось?
         - От врагов прятался.

Внезапно подъехал командирский УАЗик, водитель открыл дверцу
         - Товарищ капитан, вас в «штурманской» ждут, садитесь.
         Азаров взглянул на техника, тот развёл руки – «…ни слухом, ни брюхом!». Забрался в УАЗ, спросил водителя - «кто, зачем»? Тот пожал плечами – понятия не имею - приказали. Войдя в класс – стушевался – офицеры двух полков, участники учений, уже сидели за столами, у трибуны стоял командир дивизии генерал Епифанцев.
 
         - Товарищ генерал, капитан Азаров задачи воздушного боя и учебных стрельб выполнил, без замечаний вернулся на точку.
        - Вольно, капитан! - отреагировал генерал, с пол минуты рассматривал статную фигуру офицера. Видимо, осмотром был удовлетворён.
        - Василий Сергеевич - доложите, как удалось «снять с хвоста» двух противников, зайти им в хвост и условно поразить обоих.
         Азаров бросил взгляд в класс – его товарищи уже улыбались, знали, что Василий непременно что-нибудь «отчебучит» и ждали разборки.

       - Включил излучение, по локатору заднего обзора обнаружив преследование, дальность 55, путём маневрирования не позволил сблизится и захватить меня в прицел... выполнил «горку» с петлёй и вышел противнику в хвост. Дальше – дело техники, товарищ генерал.
        Епифанцев опять помолчал, разглядывал капитана.
       - А вот полигонный Руководитель Полётов доложил, что вы не «горку» выполнили, а «колокол», забрались на высоту почти в 20 тысяч, попали в плоский штопор. Так?
       - Ну… так. Ведь была отработка воздушного боя… применил тактический приём, чтобы обмануть противника. Что в этом особенного?
       - Забрался на 20 тысяч – так себе, ничего особенного. У этого самолёта потолок 17 тысяч, как ты на 20 забрался?
      - Форсаж...Разогнался, «свечой» вверх. Конструкторы, очевидно, поскромничали.
       – Поскромничали. – Усмехнулся генерал. - Прямо «Икар»…, - взглянул на Азарова, -… Икар, мать... - Божьей милостью! Как только крылья не отвалились.
       Зал откликнулся улыбками и смехом.
        - И так, запросто…, вышел из штопора, потом «отстрелялся» по противнику, который испугался за вас, больше, чем вы в штопоре. Так был штопор?
        - Ну был… чо там пугаться - на нашем 29-ом два сумасшедших движка - энерговооружённость запредельная. Самолёт слушается малейшего движения ручки - скорость упала до нуля, перевернулся, вошёл в штопор, потом изменил вектор тяги, добавил обороты - из «штопора» элементарно выходит, товарищ генерал. Главное задачу выполнил – а в воздушном бою предпочитаю быть непредсказуемым, по принципу – «дерись не честно».

        - … «Дерись не честно!» … Запросто вошёл в штопор и запросто из штопора… - генерал опять осмотрел Азарова. Повернулся к аудитории. – Вы знаете, почему в училище курсантов учат теории выхода из штопора, на Л-29 только элементы отрабатывают? А на боевых машинах это могут позволить редко какой инструктор? У курсантов нет достаточных навыков владения самолётом. – повернулся к Азарову. -  А ты позволяешь себе... – Повернулся к аудитории. – «Соколы сталинские», учитесь выполнять задачу у этого «Икара», но не делайте того, что он себе позволяет - всё только по команде, по разрешению… А в целом - молодец Азаров, «дрался не честно» и воздушный бой выиграл! Объявляю благодарность!   
        Азаров приложил руку к козырьку
        - Служу России!
        Генерал поднялся. Повернулся к командиру полка Веремееву.
        - На сегодня всё. Завтра во время подведения итогов учений, предлагаю заслушать капитана Азарова о технике пилотирования самолёта МИГ-29 на разных режимах полёта.

        Генерал вышел. Веремеев разрешил Азарову занять место за столом в классе. Осмотрел притихшую аудиторию.
        - Сообщаю для всех – если бы не «отличная» оценка Азарова, наш полк мог едва бы вытянуть на тройку. Прав генерал – надо учиться летать. Завтра подведение итогов учений в 15 часов в клубе. Теперь всем по домам и отдыхать.
        Поднялся Азаров
       - Товарищ полковник, пока генерал здесь, дайте ход моему рапорту, пусть здесь рассмотрит.
       - Василий Сергеевич, завтра будем обсуждать итоги учений. Твой рапорт доложу и отправлю по команде.
       Азаров огорчённо уселся на место.
                *
       Стены зала офицерского клуба были обвешены большими плакатами и картами. Двигаясь под ними с указкой, полковник из «отдела боевой подготовки» докладывал о ходе учений, разбирал конкретные случаи действий лётного состава, объявил оценки подразделениям – полк едва вытянул на «трояк».

Поднялся генерал
       - Руководству вашего полка следует в серьёз задуматься об улучшении лётной подготовки, слётанности экипажей и эскадрилий, умению действовать не стандартно. Теперь предлагаю выступление капитана Азарова о его действиях во время учений, подробно остановится на методике ведения воздушного боя – будет полезно, особенно недавно прибывшим из училища лейтенантам.
        Зал замер – Азарова слушали затаив дыхание. Когда он закончил, поднялся генерал.
       - Выступление Азарова и внимание зала говорит о том, что не все лётчики знают возможности самолёта МИГ-29, не все досконально изучили заводское наставление по пилотированию конкретного самолёта, не досконально знают НПП. Спасибо Василий Сергеевич, было занимательно, интересно и поучительно.
        Азаров положил указку.

        - Разрешите вопрос, товарищ генерал.
        Епифанцев вопросительно взглянул на Азарова.
        - Давай твой вопрос – квартиру хочешь?
        - Не, товарищ генерал, я холост, мне в гостинице удобнее. Дело в том, что я уже подал два рапорта с просьбой направить меня в «Школу лётчиков-испытателей» в город Жуковский. Но я так понимаю, что пока мой рапорт до дивизии не дошёл.
        - … школу имени Александра Федотова» - добавил Генерал и снова внимательно осмотрел Азарова, задумался, повернулся к командиру полка
        - Передайте рапорт капитана Азарова в штаб дивизии а вы, через пару недель, ждите вызова в штаб. Там рассмотрим и поговорим.
               

                ***
Глава 2.
ДЕЛА ГЛАМУРНЫЕ.
               
У командира 3-ей АЭ Топилина раздался телефонный звонок. Отложив инструкцию по эксплуатации самолёта, комэск обвёл взглядом сидевших в комнате лётчиков, готовившихся к ночным полётам, поднял трубку. В трубке, с громогласного обозначился – «командир полка Веремеев».
- Капитан Азаров у тебя?
Топилин взглянул на своего заместителя Азарова, вздохнув, переключил связь на «громкую».
- Тут. На подготовке к полётам, товарищ полковник.
- Немедленно Азарова ко мне в штаб. Бегом ко мне! – добавил уже с яростью.
Топилин поднял с места Азарова

- Скажи нам, Василий Сергеевич, твоим собратьям по оружию – какого чёрта тебя опять КэП вызывает и как я понимаю, добром не кончится.
Азаров поднялся, переложил на стол комэска секретную инструкция по самолётному вооружению, развёл руки
- Сие токмо в руках Господа нашего, товарищ подполковник. – И натянув фуражку вышел из класса.
До штаба было «рукой подать» и подойдя к дежурному по штабу, спросил через «амбразуру» стекла
- Что там у КэПа?
- Орал на весь штаб, что всех холостых летунов нужно или кастрировать или переженить. Твою фамилию постоянно упоминал и как говорится, «не в суе», а персонально.
 
Азаров вошёл в приёмную командира, взглянув на секретаршу – прапорщика Валентину, вопросительно кивнул. Та, улыбаясь совсем не смущённой улыбкой, склонила голову
- Как я понимаю, Вася, ваша очередная «любовь» не даёт покоя нашему славному гвардейскому полку. Идите, вас с нетерпением ждут.
Азаров толкнул дверь кабинета.
- Садись, Василий Сергеевич!
 
        По стальным ноткам в голосе, Василий понял, что разговор будет серьёзным, с упоминанием «разных матерей, других родственников» и службы не касаемый. Обречённо сел на предложенный стул.
        - Скажите любезный капитан сколько женщин, в минувшее воскресенье вы уложили в постель, потому как пока на столе начальника полиции, только два заявления на Вас, оба об изнасиловании.
 
        Азаров удивлённо пожал плечами.
        - Опять поклёп, товарищ полковник – никакого изнасилования, вернее никакой любовной связи в минувшее воскресенье у меня не было, потому как я был дежурным по СКП и сутки находился на аэродроме.
Веремеев взглянул на Азарова, поднял трубку телефона, набрал начальника штаба.
- Тимофеич, кто у нас позавчера был дежурным на СКП?(стартовый командный пункт)
Начальник штаба взглянул на график дежурств
- Капитан Азаров, Виктор Иванович.
КэП поднял взгляд на Азарова, опять в трубку.
- А нет сведений, что Азаров отлучался с дежурства?
- Ни как нет - Азаров принял три борта, севших у нас вечером по погоде и утром выпустил их на родной аэродром. Ну и официантки столовой вывозили ужин и завтрак на СКП, смеялись – Азаров рассказал им несколько анекдотов, а они пересказали мне. Так что Азаров нёс службу.
- Небось скабрёзные анекдоты?
- Да нет, вполне…
- Ладно, спасибо. Разберёмся. - Положил трубку. – Вспоминай, когда и кого из женщин, вопреки их желанию, ты насильно затащил в постель.
- Не знаю, что сказать – уже больше недели женщин у меня не было.
Полковник всплеснул руками
- Ну надо же! – у холостого капитана больше недели женщины не было. – Покрутил головой, взглянул на Василия.
- Садись в мою машину и дуй в город, в полицию, к Уварову. Там на тебя заявление от потерпевших. Поезжай немедленно.
- Так подготовка к ночным…
- Тебе эта «подготовка» - как зайцу «стоп-сигнал».  Обойдёшься. Марш в машину, водитель предупреждён.
                *
Дежурный полицейского участка, завидев Василия, приветственно козырнул и отправил в кабинет следователя. Тот разговаривал по мобильному, жестом пригласил сесть, протянул два листа. – Читай.
Изучив содержание, Василий вернул «заявы», удобнее устроился на стуле. Уваров закончил разговор, с улыбкой взглянул на Василия.

- Вот скажи мне Вася, ну чем ты берёшь женщин, что они после интимной связи готовы идти на преступление, - кивнул на лежавшие заявления, - лишь бы заставить тебя вступить с ними в брачные отношения?
- Никому брачных отношений я не обещал и эти заявления сплошная туфта. В тот вечер, уж как-то получилось, что переспал с обоими. Только от одной ушёл с третьего этажа, как на первом общаги вторая ловит… Ну и получилось, как получилось, но обоим неоднократно говорил, что жениться категорически не буду. Хотят секса – пожалуйся, а в брачные отношения – упаси Господи.
 
- Встречался с ними в первый раз?
- Нет, конечно, где-то в течении полугода раза по три-четыре по ним проехался. Сами напрашивались. Ну и что – завели уголовное дело?
- Вася, уж сколько мы с тобой по этим делам встречаемся, я привык, что человек ты осторожный. Вот-вот сюда прибудет заявительница, ты посиди в кабинете моего опера, через дверь послушай, что эта дама о тебе расскажет и какие меры мы примем.

Дежурный доложил, что прибыла гражданка Журавлёва. Василий вышел в соседний кабинет.
- Присаживайтесь, Екатерина Николаевна. Дежурный следователь передал мне ваше заявление об из изнасиловании вас гражданином Василием Азаровым. Заявление у меня в работе и требует уточнений. Читаю по написанному вашей рукой, что «четвёртого дня, гражданин Василий Азаров затащил меня в комнату, завалил на кровать, порвал бельё и изнасиловал». Это ваше заявление?
- Да, так и было.
- А почему, любезная Екатерина Николаевна, вы так долго раздумывали и только через пять дней заявили?
- Так я условия поставила – если женится на мне, заявление подавать не стану.
- Отказался?
- Отказался и надсмеялся. Потому и написала заявление.
- Ну и как Вы теперь докажете, что был факт изнасилования? Полицию Вы не вызывали, факт насильственных действий в медицинском учреждении не заверили. Свидетели есть?
- Есть. Подруга по комнате может подтвердить.
- А позвольте узнать - ваша подруга присутствовала при изнасиловании и молча наблюдала?
- Ну, нет, конечно... Просто она в соседней комнате была и всё слышала.
- А что она слышала?
- Товарищ майор – почему Вы такие вопросы задаёте? Я же написала, что он порвал на мне бельё и потом изнасиловал.
-… а Вы при этом сопротивлялись, исцарапали ногтями лицо Азарова и кричали на всё общежитие – Караул! Насилуют!
Заявительница замолчала, опустила голову.
- Ну так я же надеялась…
- Довожу до Вашего сведения, гражданка Журавлёва, статью уголовного кодекса РФ номер 128, часть первая – «Клевета, соединённая с обвинением лица в совершении преступления против половой неприкосновенности и половой свободы» наказывается штрафом в размере до пяти миллионов рублей либо лишением свободы на срок до пяти лет».

Уваров бросил раскрытий кодекс перед девушкой. Та ошарашенно взглянула на «кодекс», потом на Уварова.
- Так было изнасилование или нет?
- Так он обещал …
- Повторяю вопрос, стоимостью пять миллионов рублей или пяти лет лишения свободы – изнасилование было или нет?
Опустив голову, девушка молчала.
- Вот что, уважаемая Екатерина, распишитесь в журнале, что забираете заявление, ступайте с Богом и ищите жениха не через постель, а другим, образом – романтическими отношениями. А вот если забеременеете – тогда у вас будет право сделать анализ ДНК, подтвердить отцовство Азарова, высокий Суд учтёт ваши требования и возможно Азаров на вас женится.
Девушка на минуту задумалась, притянула к себе журнал, расписалась, скомкала лист заявления
- Можно идти?
Следователь кивнул. Девушка вышла. Вошёл Азаров.
- С меня коньяк. А вторая?
- А вторая была за два часа до этой и таким же образом забрала заявление.
Просто дуры молодые, замуж им хочется, а тут лётчик, не женатый. - Набрал номер телефона
- Товарищ полковник, - прикрыв микрофон, кивнул Василию, - твой… - Оба заявления на вашего лётчика оказались не состоятельными, оба заявления заявительницы отозвали, никаких претензий к вашему лётчику нет. – Положил трубку. - А теперь идём пить коньяк.
               
На ночные полёты Азаров таки успел – а врач не «унюхал».
                ***

Глава 3.
НОВЫЙ САМОЛЁТ.

В приёмной комдива ждали вызова два полковника из отдела боевой подготовки, два штурмана и двое командиров полков – шло перевооружение дивизии на новые авиакомплексы. Время ожидания затягивалось.
- Сергей, кто там у него, - не выдержал полковник.
- Простой российский капитан. Вчера прилетел с бортом товарища полковника – кивнул на одного командира полка.
- Чья-то рука? – заинтересовался старший штурман дивизии.
Евсеев отрицательно покачал головой
- Этот капитан «безрукий», в смысле поддержки, но как лётчик – любому фору даст. В «испытатели» просится, а комдив не хочет отпускать.

         Комдив Епифанцев сидел напротив Азарова за приставным столом.
- Ты пойми Василий, не каждый день самолёты изобретают - испытатели летают время от времени, в основном облётывают доработки самолётов и серийные борта облётывают после выхода из цехов завода, в смысле выявления недостатков. Это же сплошная скука – крутишься в небе и шаришь глазами по приборам.
        На этих же самолётах и ты летаешь, только уже с тактическим заданием и в этом вся соль нашей профессии. И потом – ну дослужишься ты до «полковника» — это предел. А с твоими задатками, с твоими лётными качествами самое место в этом кресле, - кивнул на своё пустовавшее кресло.
        - Мне рано об этом кресле думать. Хочется облётывать новые машины, ведь новый самолёт — это всегда неожиданность, всегда интересно узнавать новые возможности новой машины.
        - Ладно, упёртый ты наш. Вот что предлагаю – краснодарский полк переходит на новую машину – МИГ-31 с задачами вплоть до атаки на космические спутники противника. Пока получили семь бортов. Рассказывать, что это за самолёт, не стану, уверен - больше меня знаешь. В полку освобождается должность командира эскадрильи - комэск через месяц уходит в академию.
Получишь должность, облетаешь новую машину, пару лет побудешь комэском, потом поставлю на зама КП по лётной подготовке, а через годик - в академию. Дальше обрисовать судьбу? К тому же областной город, есть где отдохнуть, может и жену себе найдёшь.

        Азаров изредка бросал взгляды на генерала. Предложение явно заинтересовало – новый самолёт, новая должность… Наконец решился
        - Согласен, товарищ генерал. Но только в эскадрилью с новыми самолётами.
        - Уф.., выдохнул Епифанцев. - Тяжёлый ты человек Азаров. Чувствую ещё нахлебаюсь с тобой. Значит по рукам. Когда можешь ехать?
        - Да хоть сейчас – только сумку с барахлом из гостиницы заберу.
        - До приказа побудь в своей эскадрильи, попрощайся со своим полком, через недельку получишь приказ – и в новую жизнь.

        Генерал нажал кнопку переговорного, ответил начальник штаба
        - Сергей, подготовь приказ на зама комэска второй эскадрильи 34 полка капитана Азарова –– назначить на должность командира 3-ей эскадрильи 78 полка. Это всё. – повернулся к Азарову. – Только одна большая просьба – ты слывёшь ходоком по женщинам, наслышан о твоих похождениях.
        Василий нервно вскинул голову, но комдив, взмахом ладони остановил возможные возражения.
        – Никто не против, ты холост, а просьба такая – не трогай замужних, имею в виду жён офицеров. А ещё лучше - женись поскорей.
        Азаров сосредоточенно разглядывал ногти, решительно поднял глаза.
        - Не Дон Жуан я, товарищ генерал и бл..ом не занимаюсь. Но когда совпадают интересы – от интима не откажусь. Жёны товарищей – полное табу.
        Генерал поднялся, прощаясь, протянул руку.
 
        В приёмной, подполковник Евсеев обменялся взглядами с сидевшими, вздохнул
        - Умыкнули лучшего лётчика. Вот выращиваешь этих мастеров, пестуешь, а потом приходят генералы и грабят.
                *
         Командир 78 авиаполка полковник Веремеев вызвал в кабинет подполковника Долгова, начальника штаба полка. В кабинете командира стоял только что прибывший капитан.
        - Знакомься Константин Иванович – капитан Азаров Василий Сергеевич, новый командир 3-ей эскадрильи.
        - Тот самый? – протянул руку Долгов.
        - Тот-тот… - усмехнулся полковник Веремеев. – Будет учить нас летать.
Азаров взглянул на своего нового командира полка, ехидное замечание пропустил мимо ушей – предстояло вместе служить, летать и своё «Я» нужно доказывать не словами.
        - Прежний командир эскадрильи семью перевёз давно, квартиру освободил давно, так что, берите ключи в КЭЧ, вселяйтесь, три дня Вам, чтобы обжиться. Завтра к 9 часам на «построении» – представлю Вас вашей эскадрильи и полку.

       «Обживаться» пришлось со знакомства с местными работниками квартирно-эксплуатационной части(КЭЧ), где выписали ордер на вселение, мебель. В местном магазине купил пастельное бельё, холодильник, квартирную мелочь.
 
        К вечеру кое-как расставил и разложил всё по местам, улёгся на КЭЧевский диван, осмотрелся – это была его первая, пусть служебная, квартира – отдельная, со всеми удобствами, которая создавала настроение покоя и отдыха. Пусть пока капитан  - но по должности квартира положена.

        Утром следующего дня прибыл в полк на «утреннее построение». Начальник штаба дружелюбно улыбаясь, пожал руку
       - Постойте здесь, после моего доклада командиру, подойдёте – представлять будет командир.
       - Кажется командир показался, - кивнул Василий на приближающегося командира полка.
        Долгов подал команду - офицеры, разрозненно толпившиеся «по эскадрильно», выстроились вдоль белой линии на асфальте. Доложив командиру, Долгов сделал знак рукой – «подходи». Веремеев взглянул на «отутюженного» капитана, повернулся к строю.
        - Представляю нового командира 3-ей эскадрильи – капитан Азаров Василий Сергеевич, - оглянулся на Азарова, улыбнулся. – Тот самый капитан, который, на прошедших учениях, снизил нам оценку до «четвёрки». Теперь будет служить с нами и исправлять оценку на «пятёрку».

        В строю появился говорливый шумок, офицеры с любопытством рассматривали «нахального» капитана, прибывшего на под полковничью должность.
       - К обязанностям, капитан Азаров, приступит через два дня. Командному составу 3-ей эскадрильи - подойдите для знакомства. Остальным - «Разойтись! по местам занятий».
        Подошли четыре майора, по очереди представились – начальник штаба эскадрильи, старший штурман, заместитель по боевой подготовке, заместитель по лётной.
       - Начальник штаба Попов, – протянул руку майор. - Приказ о формировании экипажей я уже составил, отдал на утверждение в полк, – кивнул на офицера рядом.
       - Ваш штурман – старший штурман эскадрильи майор Рыжов.
Рыжов пожал руку, представился
       – Николай Петрович.  «Челябинское высшее военное авиационное училище штурманов». Летаю шесть лет, прибыл на освоение новой техники год назад.
Представились и остальные. Приняв «рукопожатия», Азаров кивнул на стоявший «беспризорный» коллектив лётчиков 3-ей АЭ.

        - Через два дня буду знакомится с офицерами во время занятий, персонально. Сейчас командуйте, а я пошёл «обживаться». Подскажите, где склад – получить лётное обмундирование?
        - Третье здание отсюда - мимо не пройдёте. Там и получите, там подогнать помогут и высотное, и остальное. Все распоряжения на довольствия уже отданы - на склады, в ружейку, в столовую…
 
         Поблагодарив и попрощавшись с офицерами, пошёл к складу.
         - А хорошо держится капитан, – усмехнулся зам по лётной майор Балашов. - Звания его не смущают, младший офицер, а со старшими как ровня разговаривает. Но говорят летает - как дышит. Слухами земля полнится – прозвище у него «Икар», а дал сам командир дивизии.
        - Именно так и было – я присутствовал на подведении итогов учений. – Заметил начальник штаба. - Прозвище генерал не давал, в шутку назвал, но прилипло.  Азаров на особом счету у Епифанцева. Так что будем летать, будем привыкать, – повернулся к Рыжову. – Тебе с ним одним воздухом дышать – что скажешь?
       - Ну, кислородные баллоны у нас разные. А там - полетаем – увидим.

                *
       - Товарищ капитан, лётный и технический состав 3-ей эскадрильи находится на занятиях по тактической подготовке. Начальник штаба майор Попов.
 Азаров поздоровался
        - Здравствуйте товарищи.
        В ответ прогремело громогласное «Здрав желам това..щщ  кап.тан!» При этом «това..щ кап.тан» прозвучало так неистово, просто проорали, как говорится «на бис». Василий понял намёк, усмехнулся, прошёл вдоль строя. Во втором ряду заметил знакомое лицо. Это был лётчик Щербаков Игорь, с которым учились и были дружны с училища. Улыбнувшись, позвал
       - Капитан Щербаков, подойдите пожалуйста.
       Игорь вышел, приблизился к командиру
       - Товарищ капита…
       Азаров не дал закончить рапорт, протянул руку, притянув к себе, приобнял товарища за плечи.

       - Как тебе тут, как сам, как семья…?
       - Грех жаловаться… Василий Сергеевич.
       Вся эскадрилья наблюдала улыбаясь. Азаров повернулся к строю.
       - Мы с Игорем однокашники – учились, летали… - усмехнулся, – …и «залетали» вместе. – Повернулся к Игорю. – Давай вечерком где-то посидим?
        Щербаков улыбнулся
        - Принято. Вечером в кафешке.
        Щербаков вернулся в строй.  Все с любопытством рассматривали нового командира. Азаров оглядел офицеров, предложил сесть.
        - Чтобы время не занимать - знакомится буду с каждым в процессе учёбы, работы и полётов. Сейчас приступайте к занятиям.

        Когда он вышел, начальник штаба подал команду - «Разойтись, перерыв 20 минут».
        - Кто о нём что слышал? Игорёк, поведай нам не секретные материалы о своём друге – нашем командире.

        Щербаков усмехнулся.
       - О личном не стану, не прилично. Но одно знаю, человек он надёжный, а лётчик отличный. Много разных случаев было. Кстати, целая легенда есть, как он в Улан-Удэ, на аэродром совместного базирования, сажал МИГ-29.
       - Аэропорт «Мухино» кажется. И что?
       - Рассказываю, что слышал, хотя и сейчас верится с трудом:  Улан-Удэ, зима, минус 25, вьюжит. Азаров на глиссаде, заходит на эту полосу. Женщина-диспетчер аэропорта дала полосу на посадку. «Руководитель Посадки» даёт «добро», высота уже 30 метров и в это время, с рулёжки на полосу выезжает КПэМка чистить снег.
Пипец!! - расстояние и высота минимум, на второй круг подняться не успевает… Казалось бы, и самолёту, и КПэМке пи… капут. Можно катапультироваться, кресло катапульты 29-го «Мига» с «земли» берёт.
        Что делает Азаров – отдаёт ручку от себя, добавляет РУДы, самолёт падает на полосу сразу на три стойки шасси, «козлит» - подскакивает метров на 5, перепрыгивает через КПэМку, выпускает тормозные парашюты, «прогрессирующее козление», садится с перелётом конечно. «Козление» гасит, заруливает на стоянку перед КДП и идёт разбираться с диспетчерами.
        - И что?
        - Не с кем было разбираться. Парашютами зацепил КПэМку, опрокинул на бок, парашюты вдрызг. Водитель КПэМки жив, обосрался, жопу снегом обтирал. «Руководитель Посадки» обосрался прямо за пультом, убежал и заперся в туалете. Женщину-диспетчера увезла скорая в предынфарктном состоянии. Азаров осмотрелся, обложил всех матом и пошёл в столовую.
        Кто хохотал, кто сомнительно пжимал плечами.

                *
               
        Азаров зашёл в «секретку» штаба полка, взял «Руководство по лётной эксплуатации МИГ-31», засел за изучение. Углубился в рекомендации завода и отдельное издание «Практика эксплуатации самолёта МИГ-31». Прервавшись на обед, просидел до вечера.
        Новый самолёт – это целый этап в жизни лётчика.
 
        Через две недели сдал зачёты по «арматуре кабины» и эксплуатации МИГа. Засел со своим штурманом за изучение аэродрома, отработку маршрутов, схем захода, особенностей погоды и прочее.
        Вскоре получил разрешение на вывозные полёты. «Вывозил» сам командир полка Веремеев. В воздухе, после набора высоты, передал управление капитану, но сажал сам.  Приземлились, сняли шлема, спустились на бетон, расстегнули «высотное». Веремеев протянул руку
        - Молодцом капитан. Извини, что не дал сажать - инструкция. Через день полетим снова. Как тебе наш 31-ый?
        - Самолёт хорош! – чувствуется мощь! На «ручку» реагирует мгновенно – это важно, но есть и сложности пилотирования, вполне возможно от конструктивных недостатков.
       - Мне говорили, что Вы стремитесь в испытатели, теперь понимаю почему. Рад, что подружились с самолётом, надеюсь, подружитесь с офицерами полка. Завтра зайдите к моему заму по воспитательной работе, у него тоже своя работа.
 
                *
       Закончилась утренняя смена в столовой, старшая официантка Нина, обслуживавшая столики 3-ей эскадрильи, удобно устроилась у окошка, извлекла телефон и набрала подругу – врача полковой медсанчасти Юлию.
       - Юличка привет.  Что- ты давно не приходила к нам «пробу снимать» – столовая важный объект в звене полковых служб.
       - Нашему полковому врачу больше подходит функция «покушать на халяву» - он нынче с женой в конфликте вплоть до развода, так что есть кому бесплатно покушать. Ну а тебя почему это волнует?
        - Юличка, ты же знаешь мой незамужний статус. Появился молодой, якобы холостой капитан к тому же целый командир эскадрильи. Ты уже проверяла у него пульс?
        - Ты опять в поиске. Передо мной его медицинская карта – и что рассказать?
        - Удовлетвори женское любопытство – он действительно холост? Может разведён или вдовец?
        - Зачитываю – Азаров Василий Сергеевич, дату рождения не имею права, но ему скоро будет 28, рост 179, вес 76. В браке не состоял, заболеваний не было, прививки есть все, лёгкие, печень, почки – все внутренние органы в полном порядке, вредных привычек нет, объём лёгких почти 6000 к/см. Данные по барокамерам и прочее обследования тебе интересны?

        - Меня интересовала только графа семейного положения. Всё остальное я видела воочью и скажу, что отличный экземпляр мужлана. Но что огорчает – я хожу в юбке выше пояса – он ни разу не глянул на мои ноги.
        - И на наших сестричек не клюнул. Если не «голубой», то есть надежда, что заметит твои ножки. Не ты первая интересуешься - наш бабский телефон сообщил, что бабник и ходок по дамам первостепенный – в прошлом гарнизоне перебрал почти всех незамужних, ни на ком не остановился. Чтобы уберечь замужних – перевели к нам. Так что дерзай!

                *
         Азаров с Веремеевым облачились во всё лётное, присели «на дорожку».
         - Сегодня предлагаю Вам пилотировать из передней кабины – ваши навыки проверил в первом полёте – учёного учить только портить. И не хочется затягивать ваше введение в строй - учения через месяц. Так что и взлёт, пилотирование и посадка за вами.
        - Спасибо командир. Я посмотрел по плану вылета – может немного усложним – хочется проверить самолёт в зоне на его возможности.
        - Согласен. Что не так – подскажу. Только без фанатизма.
Весь полёт Веремеев молчал. Приземлились, Азаров зарулил на стоянку, спустился по стремянке, снял шлем. Следом покинул кабину и командир полка.
        - Разрешите получить замечания.

         Веремеев стащил шлем, вытер пот со лба, угрюмо взглянул на Азарова. Подошёл к УАЗику, молча открыл кабину, повернулся к Азарову.
        - Василий, я же просил «без фанатизма»…
        - Да я вроде…
Веремеев не стал дослушивать, сел в машину. С заднего сидения подал голос начальник штаба Долгов.

         - А что там было из «фанатизма»?
         Веремеев повернулся, взглянул на Долгова
         - Я ещё в себя не пришёл... Прислали, блин, этого Икара…  Гони в штаб, - бросил Веремеев водителю, отыскал бутылку с водой, сделал несколько глотков. - Этот капитан, как только вошли в зону, скрутил  тройную бочку и тут же закинул самолёт почти на двадцать тысяч, потом перевернулся на спину, вошёл в плоский штопор, вышел, сделал разворот в плоскости тангажа на 360 градусов с чрезвычайно малым радиусом, своеобразный воздушный «кульбит Фролова», при выходе дал перегрузку не меньше шести, у меня в глазах потемнело, думал шандец зрению. Потом снова выскочили тысяч на шесть и минут за 5 умудрился скрутить…
 
        Достал сигареты, закурил.
        – Перечисляю: вираж, косая петля, петля на 180 градусов с полубочкой, двойной боевой разворот, полупереворот, фиксированная бочка, «нож», перевёрнутый полёт, снижение и «Нестерова».
 
        Затянулся сигаретой
       - И это не всё - снова влез на 12 тысяч, сделал «Колокол», опять «плоский штопор»… - оглянулся на начальника штаба. - Для него в «КУЛПе», бля, строки, касающиеся штопора очевидно скотчем заклеены, или тушью замазаны и Азаров, похоже, этого и не знает... Штопор левый — вывод; правый — вывод. Перегрузка более четырёх, скорость на выводе около 600, потеря высоты за три витка 1200 метров. Штуки четыре штопоров выполнил и наконец прошёл над полосой на минимальной скорости.
        Честно скажу Витя, яйца к горлу поджимались, мне такое уже не по плечу, здоровья не хватит. Привёз меня чуть живого... Ему бы в цирке выступать…
       - Слава Богу «Кобру» не стал делать. А посадка?
       - Так притёр - я и не почувствовал, что уже на земле. Завтра посмотрю расшифровку плёнки, какую он перегрузку дал, вставлю ему фитиль в задницу.
       - Комдив говорил, что лётчик он сильный. Посмотрим, как будет с эскадрильей справляться. Я его предупрежу на счёт перегрузок, не всякий напарник выдержит.
       - В общем, Витя, не хрен его проверять и готовить. Без формализма - подготовь все бумаги по его вводу, я подпишу и пусть летает.

                ***

Глава 4.
В ДОЛЖНОСТЬ...

Лётный состав собрался в «классе предполётной подготовки», офицеры, поджидая командира, изредка переговаривались.  Азаров вошёл, быстро прошёл к столу, сел, открыл какие-то документы. Начальник штаба не успел команду подать – удивлённо развёл руками.
 
           Азаров взглянул на него
- Обойдёмся без формальностей. Тема занятий – «Действия экипажа в особых условиях». Всем получить учебное пособие «Управление воздушными судами при полётах в особых условиях» под редакцией Михаила Стионова. Будем отрабатывать действия экипажей по учебнику. Сейчас всем в «секретку», получить учебник на каждый экипаж.
- Что-то всё по-школярски получается, - с насмешкой заметил майор Снегирёв.

Азаров коротко взглянул на майора
- Всем занять свои места. Ещё плохо знаю вас, сейчас проверим и, если я ошибаюсь, отпущу всех по домам. С вас, товарищ майор, и начнём. Вопрос на вскидку – доложите «Правила полётов в зоне повышенной электрической активности атмосферы».
Снегирёв покраснел, пытаясь вспомнить нужное. Не вспоминалось. Начал как-то вяло – «…столкнувшись с опасными метеорологическими условиями доложить командованию и получив разрешение на посадку…»

- Подождите – в каком районе вылета Вы столкнулись с опасными явлениями, почему сразу «на посадку»?
- Я ни где не сталкивался…
- Так о чём Вы сейчас докладываете?
- О порядке действий при попадании в сложные метеорические условия.
- А я Вас о чём спросил?
Снегирёв замешкался, вспоминая вопрос. Аудитория ехидно зашепталась. Пауза затянулась.

- Присядьте, товарищ майор. Вы не поняли вопрос и начали отвечать по шаблону. Так не пойдёт. Сейчас всем получить учебное пособие и будем «по-школярски» разбирать действия экипажа «в особых случаях». Каждый случай разберём отдельно, действия каждого члена экипажа отдельно и кому будет не понятно – будем зазубривать «наизусть».
         Командование эскадрильей начну с вопросов безопасности – мне нужны грамотные лётчики, знающие «на зубок», руководящие документы особенно по вопросам безопасности. А тактику воздушных боёв разберём позднее, когда я буду уверен, что все вы, столкнувшись с противником, выполните задачу, останетесь живыми и здоровыми. А сейчас перерыв 20 минут и марш получать учебное пособие.

В «секретке», ожидая своей очереди, Снегирёв повернулся к Щербакову
       - Круто берёт твой однокашник-капитан, меня как пацана опустил.
       - Это он любя. Когда он был командиром звена, он так драл своих летунов – перья летели. Одного, Сашу Курбатова, вообще списал в транспортники и представь, Саша остался ему благодарен. Так что не бери в голову – Азаров, как говорится, «строг, но справедлив». Драть будет только по делу, главное самому не нарываться. И летать придётся по его лекалам, а это не просто. – Повернулся к стоящим офицерам.
         - И за звание не цепляйтесь, не долго ему в капитанах ходить.

                *
        Уединились за столиком у окна, заказали коньяк.
       - Как тебя в командиры занесло?
       - Случайно. Спас свой полк от «неуда» на учениях на глазах у комдива. Он заметил, выдвинул.
       - Со старшего лётчика?
       - Не, я уже больше года был заместителем комэска. Ты же помнишь, что через год получил «старшего лётчика», через полгода стал командиром звена и ещё через год стал замом комэска. А ты давно в этом полку?

       - Тебя назначили командиром звена, а меня через месяц сослали на Восток. Два года там оттрубил. Через год приехал в отпуск – женился, жена беременная, а там жил в общаге, щитовой дом, зимой колотун, квартиры не было. Командир полка помог – вот и прислали сюда.
       - Цыганская жизнь у нас – ни дома, ни имущества… Давай-ка выпьем за перспективу.
 
       - А ты почему до сих пор без семьи – кандидаток, помню, было ...
       - То всё было для здоровья. А для души, для сердца - не встретил. Если у партнера есть потребность в близости, нежности, заботе - у него, конечно, появится потребность и в интиме.
        Ведь думаешь, что нужно больше секса, а на самом деле через секс хочется больше внимания и заботы от женщины.  А получалось, что они имели ввиду совершенно другое – умом понимаю, что свою жизнь хотели обустроить за авиационную зарплату.
         Если бы выбор в любви решался только волею и разумом, тогда любовь не была бы чувством и страстью. Ни чувством, ни страстью.

       - Не согласен – всё начинается с внешней привлекательности женщины – вот когда она заглянет своими глазищами тебе прямо в душу, сразу сердце реагирует и тогда и любовь рождается и уже всё зависит от тебя и если не кобель, а мужчина, тогда и складывается семья. Значит ты не встречал привлекательных женщин.

       - Я вот что понял, Игорь - для женщины цель – это любовь, а секс – это средство. Для мужчины наоборот: цель – секс, а любовь – средство.
- Усмехнулся. - Вот поди разберись с очередной женщиной, коль любви к ней ещё не ощутил. Это теория, но я согласен.
        Пытался было жить с женщиной, не так, как пишут в романах, проще, но с романтикой. И многому учишься - не знал, например, что длинные волосы у женщины — это не только редкая красота до поясницы, её женственность и шарм. Это и аккуратность в самую первую очередь с моей стороны. Ведь, когда она лежит рядом, я должен обязательно помнить о том, что нужно убрать сначала с подушки её волосы, а затем прилечь ближе. Старался, но ни с одной не было взаимопонимания.
 
       - Ты слишком глубоко копаешь – она просто ждёт от тебя нежности и предложения.
       - Наверное. Хватит об этом. Расскажи, Игорёк, об эскадре и сложностях.
       - Тебе пофамильно или что?
       - О взаимоотношениях – кто кого терпеть не может… Это исключительно для безопасности. Был бы самолёт одноместный, не спрашивал бы. Даже двое в кабине – если не понимают друг друга - это грозит предпосылкой.

       - Во втором звене у Задорожного штурман слабоват, тот дрючит его после каждого вылета. А в третьем звене, штурман Деев своего лётчика Володина матом кроет – у того, что-то с пилотированием. Остальные вроде ровно.
       - За тебя спокоен, твои навыки помню, а как остальные летают?
       - Ну, таких требований, как ты выдвигаешь, раньше не было. Летали по общим правилам и принципам, да и задача в основном - освоить новый МИГ. Ты начинал с безопасности и с заводского руководства по самолёту. Думаю, что это так и надо.
       - Верно, Игорь – сначала безопасность, потом чёткое представление о возможностях самолёта и допусках. И тут нужно не бояться всё это проверять в каждом полёте, тогда и освоение будет быстрее.
       - Быстро входишь в должность. А сейчас пойдём ко мне, поужинаешь домашним, с женой познакомлю…
       - Принимается.
               
                *
        Азаров оглядел аудиторию - офицеры молча уставились на своего командира – уже поняли, что задавать вопросы, пока не разрешит, бессмысленно, только на «разборку» нарвёшься.

- Задание на полёт - взлёт на максимальном форсажном режиме, набор высоты 12000 метров с максимальной вертикальной скоростью, переход в горизонтальный полёт, разгон скорости до сверхзвуковой М-1,6, затем переход на «дозвук», снижение, выключение одного двигателя на пять секунд.

Потом его запуск и за тем противоистребительный и противоракетные манёвры с максимальным креном… О схемах захода не говорю.
Такая вот программа. Поэтому готовиться к полёту тщательно, сначала составом экипажа в классе, потом пеше по лётному, потом на тренажёре и потом в кабине самолёта на стоянке. Вопросы?

Поднялся Рыжов.
- Командир, у нас не все экипажи готовы - есть два лётчика после училища – может им пока рано?
- Оба пойдут со мной на вывозные. Если не будет получаться, я подправим. Ещё вопросы?
Встал один из лейтенантов.
- Товарищ командир, вот среди офицеров ходит легенда будто вы "двойным козлением", в сложняк, посадили МИГ-29-ый в Улан-Уде. Это правда, что вы перескочили через снегоуборщика и если это верно, то как удалось скрыть такое лётное происшествие – ни в одних отчётах о ЛТП такого не было, я специально искал по актам лётных происшествий по всем ВКС. Если это было как рассказывают, то весь состав диспетчеров должны были уволить и издать в директиву. И ещё - как это отразилось на вас?

Азаров внимательно осмотрел притихших офицеров, потом на лейтенанта, усмехнулся.
        - Оставить бы это легендой… тем более мало кто верит…  два года прошло… можно и рассказать. – Прокашлялся. Взглянул на аудиторию. — Это был перегон в Казань, завожу самолёт на снижение, вписываюсь в коробочку. Сейчас уже не помню точно посадочный курс, где-то близко к 0 -180 градусов. Захожу с севера. На эшелоне перехода 1200 метров переставляю на высотомерах давление аэродрома, снижаюсь с разрешения РП до 500 метров, шасси на выпуск, гашу скорость, прохожу «ближний», торец полосы и тут вижу – на полосу выезжает КПэМка.
 
        У меня не оставалось ни времени, ни высоты, решение принял интуитивно. Мелькнула мысль, что шасси может не выдержать, дал РУДы, приложился к полосе сразу на все три колеса, подскочил метров на пять. Потом погасил скорость, «задавил козла» — это дело техники, зарулил на стоянку.
 
        На КДП(командно-диспетчерский пункт) не с кем было разговаривать, а утром меня разыскал тогдашний руководитель полётов, умолял всё скрыть, иначе всех пустили бы «под нож». Дело было перед новым годом, плёнку регистратора размагнитили, а смене диспетчеров это обошлось в ящик коньяка.
 
Осмотрел притихших офицеров. Внезапно, лейтенант, задавший вопрос, захлопал в ладоши и тут же вся эскадрилья и разразилась аплодисментами.
 
                ***

5. Глава.
ВСТРЕЧА.

Поужинав в лётной столовой, Азаров вышел из КПП(контрольно-пропускной пункт), не решив куда пойдёт, остановился на ступенях крыльца. Сзади в дверях показались его штурман Рыжов с двумя офицерами.
- О чём задумался командир?
- Решаю, как домой добираться.
- Идём, командир, подвезу.

Сели в машину, Рыжов протянул сигареты.
- Спасибо, не курю.
- А что машину не купишь? Можно подешевле, с рук, в хорошем состоянии.
- С рук не буду, это не моё. С машинами, как и женщинами – предпочитаю девственниц. Немного денег не хватает.
- А автокредит в банке?
- Так у меня ни кола ни двора – залога нет.
- Ну ты даешь – автокредит даётся под залог покупаемой машины. Не знал, что ли?
- Не знал… как-то всё мимо…
- У нас половина офицеров полка на этих договорах машины взяли. Моя жена в банке работает, в кредитном отделе «Газпромбанка». Юрист за пару рублей подготовит кредитный договор, придёшь в банк, если возникнут трудности, спроси Рыжову Анну, она поможет, жену я предупрежу.
- Спасибо. Личный самолёт купить не позволяют, придётся машину брать, надоело безлошадным быть. Завтра «предполётная», ты по штурманской подготовки давно своих летунов гонял?
- Давно.
- Вот с этого и начнём. Не дай бог, если у лётчика в голове не будет достаточной штурманской подготовки для безопасного полёта. Такое встречается и заканчивается плачевно. Подготовишься?

- Всегда готов.
- Тогда до завтра. Мы уже приехали, спасибо.
               
                *
Зайдя в магазин, Василий купил продуктов, прошёл к дому, сел на лавочку напротив детской площадки. Детвора активно осваивала качели и горки, вертелась на каруселях. Рядом присела молодая женщина, пытаясь поправить рубашку своему нетерпеливому мальчишке – тот вырывался из рук, стремясь к детской площадке. У мамы из рук упала сумка, Василий поднял.
 
- Наверное девочка была бы спокойней, - улыбнулся Василий.
- Не факт, разные они. Мой непоседа, хоть здесь, хоть дома. А у подруги сынишка, моему ровня, а спокойный и усидчивый. Характер сразу вырисовывается. А у вас как?
- Я не женат, детей нет. Вот смотрю со стороны, опыта набираюсь.
- Развелись или женаты не были?
- Не был. По гарнизонам мотался, службой был занят. А ваш муж, где служит?
- А мой муж объелся груш. Служит в батальоне обеспечения. Развелись два года назад, но алименты платит регулярно, приходит с сыном общается.
- Что так?
- Любовь у него возникла на стороне. Теперь ещё и сын «на стороне» есть. Как говорят – разошлись или… не сошлись.
- Я не большой знаток семейной жизни, но понимаю, что важна не только любовь, в смысле «я тебя люблю». Важно чувствовать, чем жена озабочена, а если она никогда не просит мужа о помощи, то всегда ждёт, когда он сам предложит - «Не трогай, я сделаю сам!». «Да я могу, и сама…» "Нет, не можешь!» - Точнее, ждёт, когда муж настоит на своём. Ей важно чувствовать себя женщиной, а лошадью может и муж побыть.
 
Нина с интересом взглянула на собеседника.
- А говорите что женаты не были… Вы стопроцентно правы. С таким пониманием женщин вы до сих пор холостяк?
- Вот не сложилось.
        - А вот и он, Михаил, муженёк собственной персоной. Что-то не по плану сегодня. Жаль, что мы не закончили разговор.
- Не стану мешать, пойду – поднялся Азаров, вернул сумку, скрылся в подъезде.

Подошёл бывший муж, проводил взглядом Азарова.
- Здравствуй Нина. – Присел на скамейку. - Вижу время не теряешь, на комэска глаз положила, Азарова хомутаешь.
Нина посмотрела вслед лётчику.
        – Интересный мужчина. Такого захомутать под силу разве что Элизабет Тейлор, а не матери-одиночке. Что припёрся?
- С сыном пообщаться.
- Иди общайся – вон на карусели крутится. – И опять посмотрела на дверь подъезда, за которой скрылся Азаров.
 
Через пол часа, наконец набегавшись, сынишка вернулся к матери, «бывший муж» сел рядом. Радуясь присутствию обоих родителей, мальчишка, уплетал шоколадный батончик.
- И всё нормально, отец рядом, а ты всё усложняешь…
- Посмотрим, что он скажет, когда поймёт, что отец у него приходящий. А если тебя переведут куда-нибудь на восток – отца у него не станет и тогда всё придётся объяснить.
- Вот соседи сбегаться начинают, - отреагировал Михаил на появление соседки Веры.

Оглядываясь на дверь подъезда, подошла Вера.
- Нина, ты не знаешь, что за красавец у нас в соседях появился?
- Какой?
- Да вот он, вышел.
Из дверей подъезда показался Василий, в гражданском, коротко взглянул на собравшихся на лавочке, кивнул и прошёл по тротуару за дом.
- Ни хрена себе соседушка – «тройка» похоже от Версаче, рубашка от Кристиан Диор, галстук не меньше тысячи стоит. В таком виде хоть в ЗАГС.
- Когда успела разглядеть? – рассмеялась Нина.
- На площадке у дверей столкнулась. Любезный такой, приветливый, улыбается. Жаль фамилию не спросила.
- Азаров его фамилия, новый командир эскадрильи, - вмешался Михаил. - Тебе, с твоим ревнивым мужем, не стоит заглядываться.
- За «поглядеть» денег не берут и спросу никакого. А оценить всегда интересно. И вот куда его в таком прикиде понесло? Как говорится – «всё идёт хорошо, только мимо…»

         Собираясь уйти, поднялся Михаил, наклонился, поцеловал сынишку. Ушёл.
         - Вот и вся отеческая любовь - шоколадка и поцелуй в маковку. – Усмехнулась Нина.
                *
         Нашёл банк, который рекомендовал штурман, вошёл в зал, по табличкам над столами отыскал кредитный отдел. На информационном табло высветился очередной номер посетителя, к столу сотрудницы подошёл и сел мужчина с восточными чертами лица. Василий присел на кресло напротив, углубился в документы по оформлению кредита.

За столом сотрудницы банка стала нарастать напряжённость – мужчина на повышенных тонах пытался в чём-то убедить девушку. И хотя та отвечала спокойно, ровным голосом, видно было, что мужчина распалялся. Долетали отдельные обрывки фраз типа «чего тебе не ясно», «чего тебе не хватает».

Неожиданно мужчина вскочил, бросил на стол стопку бумаг и когда прозвенела фраза «…взятку хочешь, …все вы продажные», девушка испуганно встала. Василий резко поднялся с кресла, подошёл к бушевавшему посетителю, взглянул на сотрудницу - она прижалась к стойке отделения, не зная, как поступить.

Оценив сцену, Василий захватил незнакомца сзади за воротник, резко выдернул тело из кредитного отсека. Тот нелепо размахивал руками, не в силах освободится от крепкого захвата, семенил ногами, дабы не упасть.  Вытащив наглеца на середину зала, Василий развернул его и дал такого пинка, что тот отлетел к входным дверям как раз, когда там появились двое сотрудников охраны. Те подхватили нарушителя, поставили на ноги, взглянули на Азарова - Василий, улыбаясь развёл руки.
- Он не причём, - подала голос сотрудница, - он помог… защитил.
- Вера, передайте дела вашей начальнице, пройдёмте с нами, оформим этого… - осмотрел зажатого в крепких руках «азиата». - Вы, пожалуйста, тоже, - обратился к Азарову.

Оформление протокола на гражданина Низамова и передача его сотрудникам полиции заняло около часа. Выяснилось, что Низамов пытался получить кредит под залог своей автомашины, сотрудница потребовал комиссионный акт осмотра авто, чем и был возмущён Низамов. По его убеждению, документы на его авто были в порядке, осмотры не нужны и кредит он хотел получить сегодня же. Полиция увела продолжавшего возмущаться нарушителя, Василий вернулся в банк.

Сел на прежнее место, положил перед собой документы, услышав приглашение, пересел в кредитный отсек, подвинул бумаги сотруднице. Она подняла голову и… Василий не смог оторвать взгляда от огромных, чарующих глаз под густыми ресницами - за столом была другая сотрудница.
         Что-то дрогнуло внутри – женщина была божественно красива. Периодически задерживая взгляд на сотруднице, сел на место.
 
         Минут десять она изучала документы, а Василий лихорадочно обдумывал как познакомиться, как пригласить девушку в ресторан… и, впервые не мог найти предлога - не находилось ни предлогов, ни нужных слов. Тут подошла Вера, что-то тихо прошептала ей на ухо, кивнув, указала на Василия. Вышла из отсека, наклонилась к «спасителю».
- Сейчас вас обслужат. – Учитывая ваши заслуги перед банком, полагаю, с кредитом проблем не будет.
- Это ваша сменщица…
- Это наш начальник кредитного отдела Анна Ильинична Рыжова.

За столом была жена его штурмана, майора Рыжова. Сел глубже в кресле, рассеянно осмотрелся. Анна привычно перелистывала документы, что-то обдумывала, подняла глаза на Василия… и ощутила, что он не отрывает взгляда от её лица. Василий понял, что тонет в этих чёрных, чарующих глазах. И судьба кредита была как-то неважна.
 
        Анна смутилась, улыбнулась.
- Муж напрасно волновался - у вас совершенно всё в порядке – сумма не большая, если машина из салона автокредит всегда прост. Вас устраивает, что автомобиль будет под залогом банка?

Василий молчал, разглядывая тонкие линии её лица, изящные пальцы рук, маникюр ногтей, его тонкий слух улавливал ровное её дыхание.  Анна повторила вопрос, не дождавшись ответа, спросила
- Что-то случилось?
- Да так…. извините, загляделся...
        Анна покраснела, опустила глаза, улыбнулась.
        - Спасибо. Так что с кредитом – условия устраивают?
- Да, всё устраивает.

Она подняла глаза на клиента – взгляды встретились, несколько секунд смотрели в глаза друг другу проникающим в сердце взглядом.  Вернулась к документам.
- Тогда приходите завтра за деньгами. Если уже подобрали машину в салоне, по реквизитам можем сразу перевести деньги и оплатить авто, а вы сможете в тот же день забрать машину. Вас это устраивает?

Василий рассеянно кивнул, извинился, вышел, но почувствовал необходимость ещё раз взглянуть на неё — не потому, что она была очень красива, не по тому изяществу и скромной грации, которые видны были во всей её фигуре, но потому, что в выражении миловидного лица, было что-то особенно ласковое и нежное.
        Когда он оглянулся, она тоже подняла голову. Блестящие, казавшиеся тёмными от густых ресниц, чёрные глаза дружелюбно, внимательно остановились на его лице, как будто она признавала его и тотчас же перенесла взгляд на толпившихся в зале, как бы ища кого-то.
        Повернувшись, он вышел в общий зал.

Вошла сотрудница.
- Что такая потерянная сидишь?
- Да вот клиент странный попался… Если завтра придёт, направь его ко мне. Мы как-то туманно… не договорились – нужен ему кредит или нет, наличными или переводом – я так и не поняла.

- Странный, но как хорош! И где такие водятся?
Анна улыбнулась, кивнула.
- Это протеже моего мужа, попросил помочь.
- Тоже военный? И как – помогла?
- Все документы в порядке, помощь не требовалось.
- Всего-то делов! - одобрят кредит – телефон в договоре есть, позвонишь ему. Женат?
- Муж говорил, что холост.
- Слушай, когда придёт, передай его мне. Надо же – лётчик, красавец, как не соблазниться! Разреши мне сопровождение его кредита.

Анна улыбнулась, собрала документы со стола.
- Появится – сообщу.
- Только заранее - надо же марафет навести.

Выйдя из банка, Василий забрёл близлежащее кафе, заказал кофе. Долго сидел, разглядывая прохожих через окно – впервые его сердце взволновала женщина, но, как выяснилось – на неё табу.
      
- Вот и вся правда жизни – то что хочется – недоступно, - вздохнул Василий. - Однако, время, проведенное с женщиной, нельзя считать потерянным - мужской ум нуждается в общении с женским. Ладно, пора идти Родине служить.
               
                *
Азаров вошёл в штаб полка, дежурный придержал его, поднял трубку телефона.
- Товарищ полковник, капитан Азаров прибыл… понял, направляю, – повернулся к Азарову. – Проходите товарищ капитан к командиру.
Постучавшись, вошёл. В кабинете, за столом у командира, сидела женщина лет сорока, оглянулась на вошедшего.

- Устроит вас такой лётчик? – улыбаясь спросил посетительницу Веремеев.
- Более чем! – улыбнулась незнакомка.
- Вижу, что без меня – «меня женили», - усмехнулся Василий. – И на какой подвиг меня определили?

Посетительница рассмеялась.
- Присаживайся и знакомься Василий Сергеевич   - директор нашей школы Татьяна Николаевна Ширшова. Пришла к нам с просьбой о помощи в воспитательном процессе. Так как ты у нас в полку лучший воспитатель, придётся тебе выступить в этой роли перед старшеклассниками.

Азаров сел напротив Ширшовой, взглянул на улыбающегося «директора школы», потом на командира.
- У меня что, время свободного пропасть? Начали подготовку к патрулированию, экипажи совершенно не готовы, а мне предлагаете школьниками заниматься. Нет у меня ни времени, ни желания отвлекаться от проблем эскадрильи. При всём уважение к товарищу директору, - повернулся, взглянул на Ширшову, - увольте Николай Иванович, некогда мне. У меня есть хороший молодой лётчик лейтенант Кузнецов – и молод и как лётчик подготовлен. У него лучше получится контакт с школьниками.   Не опытен я ещё для школьного процесса, сам недавно от школьной парты оторвался.

Ширшова встревоженно взглянула на командира полка. Тот подморгнул ей – спокойно!
- Василий Иванович, класс выпускной, многие не определились с будущей профессией, а нам лётчики нужны. Ты как раз соответствуешь всем требованиям – молод, статен, авторитетен, в совершенстве владеешь профессией. Вот тебе мой приказ - завтра к 14 часам явиться в распоряжение Татьяны Николаевны, она поставит тебе задачу.
         Ну не позорь ты меня перед Татьяной Николаевной - я тебя так расхваливал, а ты в отказ. И потом в школе полно незамужних преподавателей, а ты до сих пор холост.  Кузнецов хорош, но ещё не дорос до крупных аудиторий.
- Ну это не… - попытался возразить Василий.
        - Ну и потом - приказы не обсуждаются. Завтра, к 14-ти в школу.
Василий поднял глаза на директоре школы, задержал взгляд на несколько секунд.
        - Ну и что мне рассказывать?
 
        Нашлась Татьяна Николаевна.
        - Ничего особенного – как учились в школе, как созрело желание стать лётчиком, как проходил процесс обучения и наконец - как окончили училище, как служили.
        - Да я и слов не найду для такой «Саги о Форсайта».
        - А ты не напрягайся – выступишь как перед своей эскадрильей, только не нормативную лексику замени на прилично подобающую.

        Директор рассмеялась, дружески взглянула на Азарова.
        - Ну пожалуйста, Василий Сергеевич, как воспитатель говорю – по моему мнению, вы полностью соответствуете образу русского лётчика – рост, сложение, харизма… и придите пожалуйста в военной форме.
Азаров пожал плечами, кивнул.

        - Ну раз рост… харизма… Есть, товарищ полковник, завтра к 14 часам прибыть в распоряжение Татьяны Николаевны. Разрешите идти готовиться?
Получив отмашку полковника, кивнул Татьяне Николаевне и вышел.
        - Каков мужлан, - улыбнулась директор. – А ведь вы хитрец, предложили красавца холостяка. О своём думаете?  Мои молодые учительницы будут «в захвате». Но, чувствуется, человек он сложный. Спасибо Николай Иванович, не стану отнимать у вас время.

         - Конечно и о своём тоже. Вы не представляете, какая проблема для командира наличие в полку лётчика-холостяка, какая это головная боль. А Азаров – был очень известен в женских общежитиях по прежнему месту жительства. Но честен и порядочен - этого не отнимешь. Хвала Аллаху здесь пока службой по горло занят. Рад был оказаться полезным. Если будут вопросы по самому Азарову – звоните, мы тоже обучены методам воспитательного процесса
               
                *
Полёты были в полном разгаре. Взлетали попарно, «ведущий» с «ведомым», это вызывало определённые трудности – требовалось чёткое согласование действий обоих экипажей. Садились тоже попарно, на чём настоял Азаров и что вызвало нарекание командира полка – «зачем спешить, пусть сначала привыкнут к самолёту», но эти упражнения были предусмотрены в учебных документах и комэск не давал послаблений.

        Азаров сидел в кресле руководителя полётов, изредка перекидывался фразами с операторами локационных систем и связи, следил за каждым взлётом и приземлением, делая пометки в своём блокноте.
         Раздался звонок по телефону – командир полка просил срочно прибыть в штаб, приехали два специалиста с завода-изготовителя.

        - А не могут они подождать до завтра – у меня полёты с переходом на ночь…
        - Не могут. Передайте управление помощнику РП и быстро ко мне.
Азаров повернулся к помощнику – майору Синцову
        - Меня в штаб требуют, полёты приостановить до моего разрешения. Тех, кто в воздухе возвращайте по плану.
        - Не беспокойтесь Василий Сергеевич, посадим. Осталось две пары – может выпустить, а то скоро сумерки.
        - Я сказал «приостановить». Не думаю, что в штаб надолго.

        Заводские представились – «инженер по планеру и инженер по двигателям». Веремеев ответил на звонок и вышел из кабинета.
        - Нам сообщили, что у вас есть замечания по МИГ-31-ому в плане конструктивных недостатков. Так же рассказали, что вы «пробивали потолок» МИГа и нам нужны ваши замечания сами понимаете для чего.
        - А разве ваши испытатели не видели этих нюансов?
        - Замечаний не было. Может уже «глаз замылился» - улыбнулся заводчанин.
        - Отберите у них мыло и натрите им задницы, - отреагировал Азаров. -
Берите бумагу, записывайте.

        Заводчане переглянулись.
        - Так может давайте более обстоятельно поговорим, пригласим специалистов инженерной службы.
        - У меня полёты, времени мало…
        Вошёл Веремеев.
        - Извините товарищи, у меня вопрос - капитан Азаров, почему полёты остановили?
        - Потому что я и эскадрильей командую, и приказом назначен руководителем полётов, то есть спрос, ежели что, с меня.

        Веремеев взглянул на заводских, картинно развёл руки и снова вышел. Азаров достал блокнот и в течении пятнадцати минут надиктовал свои замечания. Через несколько минут командир полка вернулся в кабинет. Заводчанин обратился к Веремееву.

        - Товарищ полковник, а у этого капитана очень серьёзные замечания по самолёту, вплоть до необходимости конструктивных изменений планера. Я уж не говорю о компоновке приборов. Видно, лётчик грамотный и самолёт чувствует, как свою задницу.
        - Эти замечания он давно доложил, и я выслал на завод его соображения. Просился он в школу лётчиков-испытателей.
        - Мы изучили ваш документ и решили побеседовать автором этих замечаний. Нам такой испытатель был бы очень к месту. Что же не отпустили его в школу?
        - Самим такой нужен. Вам железяки испытывать, а он не только по самолёту силён. Он и в тактике пилотирования, и в вопросах боевого применения… Видели, как он своим «капитанским» решением полковые полёты остановил. Вот такой он, этот Азаров.
         - Так давайте его нам, пользы больше будет.
         Веремеев оглядел заводчан, сложил дулю из трёх пальцев.
         - А Родину защищать кто будет?

         Заводчане заулыбались, собрали блокноты. Внезапно зазвонил телефон, полковник поднял трубку, взглянул на комэска
         - Азаров, у тебя в воздухе ЧП – на одном борту отказала навигация. Хуже всего, что пилотирует лейтенант. Бегом в машину, едем на СКП. Вы уж извините, товарищи.
        - Возьмите и нас – может подскажем что.
        - Точно, давайте в машину.

        Азаров бегом поднялся по лестнице, подскочил к локационному экрану. За ним поднялись остальные. Веремеев встал за спиной комэска, заводские сели на удалении, прислушивались к радиообмену.
        - Какой борт и где он?
        - Борт 304-ый. Удаление было 300, высота 4 тысячи, азимут 164 градуса, – доложил помощник. – Потом лейтенант Кузнецов, доложил, что аппаратура зависла. А сейчас уже ушёл из зоны видимости.
       - Я «Берег» - 304-ый - доложите обстановку, – вошёл в эфир Азаров.

       Кузнецов тут же ответил.
       - Здравствуйте товарищ командир, - лейтенант узнал голос Азарова. - 304-ый - докладываю - отказали САУ-155МП, комплект КН-25 с ИС-1-72А и цифровой вычислитель «Маневр». Также системы «Радикал-НП» и «Квиток-2» -(названия навигационных приборов самолёта). Стрелки радиокомпаса гуляют, точное направление на ПРС(Приводная радиостанция)  ни хрена угадать не могу.

        Азаров улыбнулся, нажал кнопку передачи.
        - «Берг» - З04-ому. - Соблюдайте правила радиообмена. Приберите скорость до 500. 3041-мы, на связь. Остаток топлива?
        - Это другой самолёт? - поинтересовался заводчанин.
        - Это штурман самолёта, капитан Агеев. – Отозвался командир полка.
        - 3041 – Берег – отвечаю. Скорость 550, остаток 900.
        - Берег – 3041-му – в каком диапазоне колеблется стрелка радиокомпаса.
        - 3041 – Берег – 120 – 150 градусов.
        - Берег – 3041 – по СПУ передайте 304-му, продолжать двигаться этим курсом. Бортовые часы работают?
        - 3041-ый – часы работают.
 
        Азаров повернулся к дежурному связисту.
        - Дайте прямую связь с дежурным смены бригады ПВО, срочно.
        Связист перещёлкнул тумблер радиостанции на соответствующий канал, запросил связь. Дежурный оператор ПВО тут же ответил.
 
          Азаров приник к микрофону
        - «Барс», мой позывной «Берег». У нас ЧП в воздухе – отказала бортовая аппаратура навигации, лётчик заблудился. Наши средства его уже не видят, большое удаление. Надеемся на вас. Позывной самолёта 3041, это штурман, работает на аварийной частоте. Радиокомпас работает не устойчиво, примерный азимут движения 120 - 150 градусов. Скорость 500. Помогите вывести его на посадочный курс.
        - Принято. Какой у него «Сквок код» (Squawk Code) ?
        - Наши географические…
        - Принято. Подождите пару минут.

        На СКП повисла тягостная тишина. Веремеев нервно закурил, сел на приставной стул рядом с Азаровым. Зазвонил телефон дежурного КДП, тот протянул трубку Веремееву. – Командир дивизии, товарищ полковник.
       - Мне сообщили о вашем ЧП.  Докладывай.

       - Пока его не видим, товарищ генерал. Руководитель полётов капитан Азаров связался с дежурной сменой бригады ПВО, они на связи, ждём новостей от них.
       - Почему с ПВО, а не с ВМДП, ну «местный диспетчерский пункт» ГА?
       - Мы не знали в какую сторону он улетел, а гражданские диспетчера работают в основном по утверждённым маршрутам – мы даже не знали какой сектор указать.
       - Молодец, что догадался о ПВОшниках.
       - Это не я, это РП, в смысле Азаров.
       - Ладно, работайте. Не клади трубку, информируй что делается.
       - Буду на связи. – Веремеев взглянул на Азарова. – Когда успел передать в дивизию?
       - Да сразу же, как появился на СКП - приказал дежурному по связи проинформировать дивизию.
       - Спасибо Василий Сергеевич, хоть за это задница будет спокойна.

        Вскоре дежурный оператор ПВО запросил связь с Азаровым.
       -  С вашим 3041-ым связались. Зафиксирован в точке 184 на 172, высота 4. Дали команду правым креном выйти на азимут 144 в пределах колебания стрелки радиокомпаса. По нашим локационным данным он уже на этом азимуте. Ему сообщили, что через 8 минут он появится на ваших локаторах РСБН. Но посадку …сами понимаете, уж постарайтесь. Нам самим интересно чтобы сел.
- Спасибо «Барсы», ждём.

           Потянулись долгие восемь минут, на КДП не было ни звука.
          - Есть отметка! – обрадовано сообщил Азаров и вызвал ЧПэшников. – «Берег» - 3041 – вас видим, удаление 102, эшелон 4 тысячи. Вам азимут 142, заход на посадку по прямой. Скорректируйте курс 304-му. Переходим на связь с 304-м.
         - 304-ый – на связи.
         - Берег – 304-ый - выдерживайте азимут 142, через три минуты начинайте снижение на эшелон 1200. Передайте 3041-му пусть визуально ищет ориентиры на местности и, если потребуется, пусть подкорректирует курс.

         Азаров достал платок, вытер вспотевший лоб, оглянулся на командира полка, который, не отрываясь от трубки телефона, передавал новости Комдиву. Веремеев показал Азарову большой палец. Улыбнувшись, Азаров кивнул. Через две минуты оператор «высотомера» доложил, что самолёт перешёл на эшелон 1200, вскоре захватит глиссаду. И тут же в динамике раздался голос 304-го.
 
        - Берег - 304-ый – После снижения до 2 тысяч стрелка радиокомпаса устойчиво показывает азимут.
        Вскоре солдат-наблюдатель на вышке СКП доложил по связи, что видит самолёт на глиссаде. Азаров вооружился биноклем.

        - Берег – 304-ому - через минуту занимайте эшелон 500. Аэродром видите?
        - 304 - Пока нет, - ответил Кузнецов, во все глаза всматриваясь в сторону аэродрома. Стойте! -  Штурман доложил, что видит! Во, теперь и я вижу ВПП!
        - Понял, «Стою!», - усмехнулся Азаров в эфир. - Спокойней. Теперь надо садиться, как вас учили - ручку управления держать мягко, не зажимать, выдерживаем высоту, скорость, линию горизонта, выпускаем шасси… Заходи, как учили, проверяй высоту, скорость.

        - 304 – принято… немного промахнулся с направлением на полосу, подправил… скорость маловата, пора закрылки выпускать…
        - 304-ый – снижаешься далеко от полосы, не тот ориентир взял за точку начала выравнивания, разгоняй скорость.
        - Берег – «дальний» прошёл, закрылки выпустил, к посадке готов.
        - 304-ый - посадку разрешаю, высоковато идёшь, чуть ниже, пониже…
        Видно, было что лётчик спокоен, чётко выполняет команды.
        - 304-ый - Прибери обороты… подтяни к горизонту, контроль скорости, снижайся добавь обороты… так, плавнее, выравнивай, выравнивай, убирай обороты. Задержи, задержи! - подсказывал комэска, - есть касание, молодец!
 
       Весь состав СКП(стартовый командный пункт) шумно выдохнул, послышалось пару радостных матюгов, вскочили на ноги, кто был рядом, обнялись. Веремеев заключил в объятия Азарова.
       - Спасибо Василий, спасибо! – схватил лежавшую трубку телефона… и услышал голос комдива.
       - Понял я! Молодцы! Командарму доложу сам. Разбирайтесь с инженерами с причинами отказа приборов. И пришли проект приказа с кандидатами на поощрение.
 
         Подошли заводские специалисты, потискали руку Азарову, повернулись к Веремееву.
        - Мы поможем инженерам с приборами. Может передумаешь – уж больно хорош капитан, ведь для государства стараемся.
        Веремеев засмеялся и снова сложил фигуру из трёх пальцев. Повернулся к Азарову.
        - Полёты заканчивай, разбор завтра 9 часов. Спустишься с вышки, будет ждать машина – поедем Василий Сергеевич снимем стресс, угощаю.
Веремеев вышел. Азаров собрал дежурную смену СКП, благодаря, пожал руку каждому.
        Взял микрофон связи вызвал «Барсов». Те ответили сразу.
         - На наших экранах ваш 304-ый дошёл до аэродрома и пропал с экранов после снижения.
         - Посадили успешно, штатно. Спасибо за помощь.
         На СКП ворвался Кузнецов с Агеевым. Лётчик, приложив руку к шлему…
         - Товарищ командир, экипаж 304-го выполнив задание успешно вернулся на точ…
         Закончить фразу не успел - Азаров обнял, лейтенанта, потом штурмана.
         - Молодцы, получатся из вас лётчики. Разбор полётов завтра в 9 часов. Сейчас марш к жёнам. - Улыбнулся, - у кого они есть, конечно.
               
                *
         Азаров вошёл в здание школы – остановил охранник.
        - Доложите директору, Татьяне Николаевне что прибыл Азаров Василий Сергеевич.
        Охранник уважительно взглянул на погоны лётчика, поднял трубку.
        - Татьяна Николаевна, майор Азаров прибыл … понял…- повернулся к Азарову.
         – Проходите на второй этаж, по правой стороне кабинет директора.

         Кивнул, прошёл к лестнице и тут раздался звонок, ему на встречу хлынула толпа школьников. Василий прижался к стене пропуская шумливый поток. Несколько мальчишек остановились
        - А вы к нам на урок?
        Азаров улыбнулся
        - Ещё не знаю, директор скажет.

        Постучал в дверь.
        - Проходите Василий Сергеевич, присаживайтесь. Сейчас пройдёт перемена и проведу Вас в класс выпускников. Пока познакомьтесь с классным руководителем – Ирина Николаевна Серова.
        Азаров кивнул, протянул руку. Преподаватель не ожидала, поспешно протянула свою. Василий слегка пожал узкую тёплую ладошку, улыбнулся.

       - И чем ваши ребята интересуются кроме «мобильников»?
       Ирина Николаевна засмеялась.
       - Вы прямо в точку… Вот надеюсь, что сможете чем-то иным увлечь наших ребят. Среди них много детей военных, но они, так же, ничем не выделяются – интернет… телефон… Разве что пара ребят говорили, что пойдут учиться на лётчиков, но по учёбе они как-то не блещут. Как-то слышала их разговор, что в лётчики берут по здоровью.

        - Напрасно они так думают. По здоровью происходит самый большой отсев, но, если они пройдут медкомиссию – экзамены по математике, физике русскому языку отсеют вторую большую половину. Лично я любил учиться и поступал уже с красным дипломом.
       - А училище?
       - Тоже с красным. Социальные науки оттянули от золотой медали.
       - Как вас представлять?
       - Так и представляйте – командир эскадрильи, лётчик…  ну и дальше фамилию и так далее.

       Прозвенел звонок. Василий снял лётную куртку, одёрнул китель. Прошли по коридору, остановились перед дверью класса, за которой раздавался ребячий говор и смех. Первой вошла Ирина Николаевна. Директор придержала Азарова за рукав
       - Пусть успокоятся.
       Шум стих, Ирина Николаевна начла урок, объявив тему – «Выбор будущей профессии»

       - Сегодня со своей профессией вас познакомит командир эскадрильи…
       Директор подтолкнула Василия к дверям. Он вошёл. Больше двадцати пар глаз уставились на офицера.
       - … капитан Азаров Василий Сергеевич, - представила его Татьяна Николаевна.
       Ребята захлопали. Василий улыбнулся, сел на предложенный стул, оглядел притихших ребят – глаза светились любопытством.
       - В принципе, я не знаю о чём вам рассказывать – о лётчиках, об авиационных профессиях достаточно широк и много публикуют телевиденье, разные СМИ.  Давайте нашу беседу построим проще – вы задаёте вопросы, а я честно отвечаю и рассказываю. Подходит?
       - Подходит! – выдохнул класс и тут же поднялись две руки. Василий кивнул.
 
       – Спрашивайте молодой человек.
        Поднялся высокий, не складный парень
       - Расскажите, как вы приняли решение и стали лётчиком.
       Азаров, улыбаясь, покрутил головой.

       - Достаточно личный вопрос, - помолчал, взглянул на парня. – но у меня просьба, как у военного человека. Когда задаётся вопрос или высказывается позиция, задавший вопрос сначала представляется – называет свою фамилию и имя. У военных – ещё своё звание. Так пойдёт?
       - Макаров Юрий. Вопрос повторить?

       - Я помню, – опять улыбнулся. – Да, профессия, романтичная… Это так, но я против излишней романтизации. Быть летчиком — это труд и невероятная ответственность. Но и приятных моментов хватает. Чего только стоят эти закаты и рассветы, когда вокруг ничего, кроме неба...

        Конечно, можно было бы рассказать вам, что я с детства хотел стать лётчиком, как мечтал и стремился к этому… Но я обещал честно. Так вот – в 9-ом классе я влюбился в одноклассницу Елену - стал плохо спать и учиться.
       А ей нравился другой парень и когда предложил ей пойти вместе в кино, в парк погулять, она мне откровенно сказала, что я ей не нравлюсь, предложила найти другую девушку. При этом она сказала типа «ну чем ты интересен – учишься средне, окончишь школу – кем ты будешь? … А вот Степан Крутиков пойдёт учиться на пилота».
 
       Меня это сильно напрягло - действительно, о своём будущем я мало думал. Вот тогда и решил поступать в лётное училище сохраняя надежду на взаимность Елены. Девятый класс я закончил с одной «четвёркой», десятый и одиннадцатый, выпускной, полным отличником. Более того, мне понравилось учиться. Потом поступил в Армавирское лётное училище, вернее «Армавирский факультет истребительной авиации по специальности «применение авиационных комплексов истребительной авиации и их лётная эксплуатация».
       Так называется моя специальность, ну а воинские звания – это другая особенность военной профессии. Я ответил на Ваш вопрос товарищ Макаров?

        Классный зал притих, ребята с огромным вниманием смотрели на «живого» лётчика, который так откровенно рассказывает о себе. Макаров поднялся.
        - Более чем, товарищ майор. Спасибо.
Василий взглянул на второго парня, поднимавшего руку.
        - Теперь Вы.
        - Виноградов Сергей – скажите, какие условия для поступления в лётное училищ и где эти училища?
        - Раньше лётных училищ было около десятка - сейчас осталось то, в котором учился я и ваше родное – «Краснодарский факультет боевого управления авиацией по специальности «организация воздушного движения и эксплуатация воздушных судов».
           Теперь о требованиях – экзамены по математике, физике, русскому и английским языкам, физической подготовке. Очень высокие требования к здоровью поступающих - здоровье должно быть отменным.
          Знание общеобразовательных предметов – должна быть очень высокая средняя успеваемость по общеобразовательным предметам. Как лётчик-профессионал - рекомендую поступать в авиационные училища. Это захватывающе интересная профессия.
        - А кому можно идти в авиацию? – поднялся парень с задней парты. – в смысле как узнать понравится ли профессия?

        Азаров оглядел класс
       - Скажу так – если вы только определяетесь в своей жизни не знаете куда идти, но, если вы хотите ездить на хороших «мерседесах» и прогулки с девушками на них, любите ночные клубы, вино-«Казино» и кучу денег карманах – вам не следует идти в авиацию. Но если вы хотите иметь нечто гораздо большее...
          Василий выглянул в окно, на пасмурное дождливое небо, - … нечто такое, что невозможно купить ни за одну валюту мира, то – прямой путь… Невозможно объяснить, как в ненастный, дождливый день взлетаешь, пробиваешь облака, а там почему-то прекрасное голубое небо и  солнце. И вот за эти ощущения можно отдать всё на этом свете.

        Вновь взглянул на ребят
        - У кого - хоть раз перехватывало дыхание от бесконечного простора и этой небесной синевы, от ощущения полной свободы и открывшейся вдруг красоты, когда  застенчиво  прикрываясь шелковой дымкой, матушка-Земля внизу, становится как бы другой - незнакомой доселе планетой - планетой, на которой ты ещё не был, но в любую минуту можешь приземлиться и узнать её сокровенные тайны и волнующий воображение её чудесный образ… Если хоть раз вы испытаете это, то уже никогда не сможете уйти из авиации.

        Ребята притихли. Около минуты в классе царила тишина. Поднялась девушка.
 
        - Ольга Ветрова – профессия лётчика связана с большим риском, ведь авиационных катастроф было много. Скажите, вы своим детям порекомендуете лётное училище, лётную профессию?

         Василий взглянул на девушку – стройная, уже по-женски развитая фигура, очаровательное, красивое лицо, слегка прикрытое прядью волос, огромные глаза под густыми ресницами, тонкая с лёгким загаром шея, чуткие полупрозрачные пальцы, внимательный изучающий взгляд.

        - Вопрос каверзный, но отвечу просто - я не был женат и сейчас холост, и детей, естественно, у меня нет. Уж извините Ольга, но вот так.

          Девушка кивнула, села. Народ заулыбался, по классу пробежал лёгкий смех. Поднялся очередной парень – на каких самолётах летаете, на какую высоту поднимались, какие фигуры пилотажа можете, какие самолёты лучше – наши или американские…

        Два часа Василий добросовестно рассказывал о военной авиации, периодически отбиваясь от вопросов девушек на личные темы. Наконец поднялась классный руководитель Татьяна Николаевна, поблагодарила «за прекрасный, полный рассказ о лётной профессии». Попрощавшись с ребятами, проводила Василия в учительскую. Несколько молодых преподавателей с любопытством рассматривали «живого, настоящего» лётчика.
 
        Мужчин среди преподавателей Василий не обнаружил. Предложили – «чай или кофе». Подвергаясь очередному «допросу», Василий», прихлёбывал кофе - теперь уже вопросов об авиации не было – исключительно о личной жизни, условиях жизни офицеров  его личных проблемах и главное – «так почему же Вы до сих пор не женаты?». С лёгкостью, но правдиво, Василий отбился от назойливых учительниц, наконец покинул школу.
 
        Выйдя «на воздух» глубоко вздохнул, направился к своему авто. Неожиданно у машины встретил Ольгу Ветрову с подругой, семенившими под одним зонтиком.
       - Что-то забыли спросить?
       - Спасибо, ничего.
       - А что тут?
       - Просто домой идём.
       - Дождик, промокните под одним зонтом. Могу подвезти, ну и возможно вопросы появятся.
 
       Машина легко бежала по краснодарским улицам. Девушки о чём-то перешёптывались, поглядывали на водителя, потом Оля смущённо спросила
       - Мы слышали, что вас, лётчиков, ещё в училище, курсантами, местные красавицы расхватывают. А вот вы не женаты.
       - Это верно, Оля, расхватывают, - кивнул Василий. – А почему вас это интересует?
       - Ну мы тут классом, девочки, решили, что вы, как мужчина, должны нравится женщинам, а вы до сих пор холостой.

       Василий рассмеялся
       - Лично мне не хватает смелости решиться связать жизнь с женщиной. Ну не было таких красавиц, как вы – были бы вы в училище - на вас бы я женился, - взглянул через зеркало на девушек. - На обеих.
       Девчонки рассмеялись. Проехали центр города.

       - Вот наш дом, остановите пожалуйста.
       - Василий Сергеевич, если не торопитесь, приглашаем вас в гости, напоим чаем, кофе. Мама дома, может и накормить.
       - Мама тут, - неожиданно раздался голос из-за спины. – И кого вы в гости зазываете?

       Обе девочки повернулись. Женщина пригнулась, заглянула в машину.
       - Мама, это лётчик, Василий Сергеевич, выступал у нас в школе на уроке, а нас пожалел по погоде, просто подвёз.
       - Ну раз лётчик, поддерживаю – заходите в гости Василий Сергеевич.

        Ища предлог чтобы отказаться, Азаров оглянулся, бросил взгляд по сторонам – предлога не нашёл, взглянул на маму Ольги, улыбнулся.
       - Давно я не пробовал домашнего. Припаркую машину и готов что-нибудь съесть и выпить.

         Девчонки упорхнули в подъезд, Василий поднялся в сопровождении женщины. Оставив фуражку на вешалке, прошёл в комнату, огляделся - сразу чувствовалась рука женщины. Подумалось - не мешало бы мне такой порядок дома иметь. Вскоре пригласили на кухню за стол.
   
       - Меня зовут Мария Егоровна. Моя дочь Ольга и её соседка по дому и школьной парте Нина. Ну а мне что-то расскажете о жизни лётчика.
Василий прикусил бутерброд, кивнул на девушек?
       - Честное слово – у Ольги с Ниной лучше получится.
       - Нееее, так не пойдёт, хочу живое слово услышать. Пейте кофе и рассказывайте – где родились, где жили, кто родители и как вы дошли до этой сумасшедшей лётной жизни.
 
       Василий коротко ответил на вопросы.
       - Неее… так не пойдёт, - снова возмутилась Мария Егоровна. – Мне нужно подробно и обстоятельно.
       Выигрывая время, Василий прикусил пирожок с повидлом, запил кофе. Нашёлся
       - А я не вижу отца Ольги – и где мужская часть семьи?
       - Павел Сергеевич, мой муж и отец Ольги, сегодня возвращается из командировки из Германии. – Взглянула на часы, — вот уже приземлился и уже едет или в свою клинику, или домой. Просил его не встречать – мужчина он самостоятельней и весьма занятый, доберётся, главное – ему не мешать.
 
       - А род деятельности не секрет?
       - Медицина, профессор, занимается проблемами эндокринологии. В Германии был на каком-то симпозиуме со своим докладом.
       - Уважаемая профессия. Многих лётчиков медицина оставляет без любимой работы.
       - Я читала о проблемах лётчиков – перед каждым полётом у врача нужно получить подпись о годности к полётам. Кстати, а где он ставит эту подпись?
       - По-разному – у нас – в своём журнале, у пилотов – в журнале и листе задания на полёт. Как-то так.
       - Не поняла – вы лётчик… а пилот кто?
       - Лётчик – военная профессия. В гражданской авиации самолётом управляют пилоты.
       - Теперь поняла. Василий Сергеевич, а как ваша семья относится к лётной работе? Ведь вы неделями не бываете дома, жёны наверняка мест себе не находят, пока вы летаете, питаетесь не регулярно…
 
       Василий засмеялся, потянул чашку кофе к себе. Неожиданно вмешалась Оля.
       - Мама, во-первых, Василий Сергеевич не женат, дома его не ждут. Во-вторых, лётчики питаются в лётных столовых…
       - Ах вот как, - с улыбкой повернулась к дочери. – И когда ты всё это выяснила?
       - Мы ему вопросы задавали, и Василий отвечал…
       Спохватилась, смущённо поправилась
       - Извиняюсь… - Василий Сергеевич.
 
       Мать внимательно взглянула на дочь - та покраснела, «спрятала глаза» в чашке чая. Сделав для себя выводы, Мария Егоровна повернулась к лётчику. Прихлёбывая кофе, Василий рассматривал висевшие на стенах картины, но от матери не скрылся короткий взгляд Василия на Ольгу.
 
        Раздался звук открываемой двери, в коридоре показался мужчина.
       - Папка! – бросилась Оля к отцу.
       Мария Егоровна тоже поднялась подошла к мужу. Освободившись от объятий, тот поставил внушительный портфель на диван, повернулся к гостям.

       - Представьте нашего гостя – вижу мужчина серьёзный и приятный.
Василий с улыбкой поднялся
       - Азаров Василий Сергеевич, военнослужащий.
       - Ну что же вы так скромно, - заступилась за Василия Оля. – Папа, - Василий Сергеевич лётчик, служит в нашем авиагарнизоне, был у нас в школе, в нашем классе рассказывал о лётной профессии. И мама пригласила его на кофе.
       - Лётчик – как, нынче говорит моя дочь — это круто!
       Засмеялись.

       - Давайте, напоите и меня кофе – у стюардесс был только растворимый.
       Василий остался стоять, обратился к Павлу Сергеевичу.
       - Вы с дороги, а я тут уже давно кофе дегустирую. У вас замечательная жена и дочь. Пожалуй, мне пора - разрешите откланяться.

       - Ну что же вы, право! Мне бы хотелось с вам пообщаться. Лётчик – гость, впервые в нашем доме. И ещё – у меня появился профессиональный интерес – ваше состояние при перегрузках. Можете рассказать, ну не сейчас.
       - Могу конечно, кроме того, есть и медлитература на эту тему. Павел Сергеевич – просто повторюсь - я «давно тут с кофе» и у меня время служебное, целая эскадрилья без надзора – право, мне пора возвращаться в часть.
       - Соглашусь, если вы пообещаете, что в ближайшее воскресенье вновь навестите нас …
 
       - Павел, - вмешалась Мария. - Василий – человек военный, мы его действительно задержали. Но я согласна с мужем – ждём вас в воскресенье на «жареную утку в яблоках» - приходите пожалуйста так к часикам четырём, я настаиваю. И дочь, - обернулась к Ольге, - тоже очень просит.
 
        Оля сверкнула глазами на мать, промолчала. Василий уже держал фуражку в руках.
       - Хорошо, меня это устраивает. Я недавно в вашем городе, кроме подчинённых офицеров знакомых нет, рад знакомству. И конечно, от приглашения профессора медицины отказываться просто нельзя. Оля, дайте ваш телефон – у нас в авиации «сто пятниц на неделе», если что-то будет мешать, я позвоню.

       - И ваш дайте …, - черкая в книжке, смутившись, попросила Оля.
        Обменявшись телефонами, Василий направился к выходу.
       - Я провожу, - откликнулась Оля и бросилась к дверям.
Её подруга Нина так же поднялась из-стола.  Когда гости покинули квартиру, Павел повернулся к жене.
       - И как этот замечательный лётчик попал к нам?
       - Дочь привела. Он от школы подвозил Олю с Ниной на своей машине, а тут я, «как гром с неба» и затянула его на кофе.
       - А зачем…
       Мария Егоровна засмеялась.

       - Ну конечно же ищу партию для дочери…
       - А не рано дочь сватать – ему уже лет тридцать, ей таки всего семнадцать.
       - Не рано!? - серьёзно воскликнула Мария. - Ты видел, как Оля реагирует на Василия – у неё щёки пунцовые, она с него глаз не сводит…
       - Ну так что - ей ведь семнадцать...

       - Во-первых – ему двадцать шесть. Во-вторых, Паша, ты кажется, профессор медицины и скажи-ка, сколько было той Джульетте, у твоего любимого Шекспира? Ты как как медик можешь дочь оценить?
        Наша дочь давно налилась обаятельной, зрелой женственностью. Постоянно со школы у неё провожатые, при чём разные, до дверей доводят. Нинка тайком рассказала, что из-за Оли уже пара драк в школе было. Эти кавалеры уже все углы дома пообоссали… а тут такой случай! Нет, Паша, если Оля ему понравится, я за лётчика.
        - С такой тёщей ему обязательно понравится! – засмеялся Павел. – Только дай ей хоть школу закончить. Ладно, время расставит всё по местам. Давай кофе, потом я в душ.
               
        Девчонки проводили Василия до машины.
        - Василий Сергеевич, приезжайте пожалуйста, мы будем очень ждать…
        Василий сел в машину, повернулся к девушкам.
        - Слово офицера – если не будет срочных дел в гарнизоне, обязательно приду.  У вас замечательная семья - прекрасная мама, очень значительный папа и отличная подруга - буду рад с вами встретится.
               
                *               

         Веремеев положил трубку, матюгнулся, вызвал начальника штаба.
             - Сейчас получил от Комдива за нашу с тобой безалаберность, за то, что не следим за своим лётным составом, за здоровьем лётчиков…
- Не понял …
- На посмотри бумагу от генерала. Тут и результаты самописцев. Я испытал это лично и понимаю, чем озабочен Комдив. Короче – Азаров со своими лётчиками взялись испытывать судьбу - у них что не вылет, то перегрузки до 9 Же(G). Это значит, что они слегка, схематично, быстренько откатывают программу КБП(курс боевой подготовки), а основное время тратят на сложный пилотаж. А перегрузка в 6 «G» – это минимум кратковременная потеря зрения, зачастую и сознания, а это…
- …предпосылка к катастрофе. Готовь приказ: Азарова и лётчиков из этого списка, - сдвинул список начальнику штаба, - всех на углубленный медосмотр в госпиталь. На пол месяца.

- Кто летать будет? Учения через два месяца. Учебный план не отменяли…
- Летать будут оставшиеся в эскадрильи. Кстати, штурман Азарова, Рыжов, уже жаловался на проблемы со здоровье и Азарову временно дали другого штурмана, из молодых. Вызови-ка этого молодого, опросим его, чтобы знать обстановку. Остальных вызывать не имеет смысла – будут врать и молчать как партизаны. Пример Азарова заразителен, и летать по его лекалам им тоже интересно – уже слышал разговоры о желании смыться в школу лётчиков-испытателей.
- Есть такие сигналы Николай Иванович.  Я за Симаковым – этот тот самый штурман.

- Старший лейтенант Симаков по вашему приказанию прибыл.
- Садись, я пока договорю по телефону.
Послав по телефонному несколько «не лестных слов» собеседнику, Веремеев взглянул на штурмана, задержал взгляд. Тот поёжился, не зная в чём провинился. – Скажи-ка мне, старший лейтенант, каких достижений добился ты в экипаже с комэском?
Штурман пожал плечами –
- Да всё по плану. Как утверждён план обучения, так и летаем.
- Какие фигуры сложного пилотажа освоили, которые позволят обмануть противника?
- Всё по КБП, ну и пару из сложняка.
- Вот ты штурман – тебя Азаров заст… учит выполнять упражнения из сложного пилотажа. Меня и интересует, как наши штурмана освоили эти упражнения, в смысле научились ли воевать с противником? Если по каким-то причинам лётчик будет в отключке – что штурман?  Ведь вы залезаете на «горку», когда уже зрение отказывает – посмотрел я ваши перегрузки – что не вылет, то 7-8 единиц. Выдерживаешь?
- Ну так Азаров лично проверяет каждого и лётчика, и штурмана на предмет ППК, в смысле противоперегрузочного комбинезона – не раз нам помогал шнуровать комбез, чтобы ошибок не было. Одними тренировками по подгонке комбеза забодал, теперь все как на автомате одеваются.

- Ну да, комбинезон помогает сбросить 4-5 единиц перегруза. Это правильно, а у тебя лично не было потери зрения на пике нагрузок.
- Было пару раз, но, когда выходишь в горизонт или в пике – оно сразу возвращается. Но Василий Сергеевич объяснил, как предотвращать и как быстро выходить из этого. Когда быстро опускаешь нос самолёта  - пару секунд и зрение возвращается.
- А ты что, сам пилотируешь?
- Так комэск всех штурманов заставляет регулярно и пилотировать, и сажать…
- А, ну да, это и курсом КБП(курс боевой подготовки) предусмотрено. Вы молодцы.
- Разрешите вопрос, – полковник кивнул. – А нельзя с штурмана перейти в лётчики? Я, например, и взлетаю, и приземляюсь сам, с пилотажем, как сказал Василий Сергеевич, у меня на «отлично» - и это из задней кабины, обзор очень ограничен.

Веремеев не нашёлся что сразу ответить, потом улыбнулся.
- Можно, конечно, но ведь высший пилотаж, это не вся лётная наука. Тебя четыре года на штурмана учили, Азаров четыре год осваивал лётное мастерство. Поживём - увидим. Возвращайся к своим, пока учитесь у Азарова, потом посмотрим. Вернёшься в эскадрилью – пусть Азаров ко мне срочно зайдёт.
 
         Симаков вышел, пропуская в кабинет начальника штаба, тот вошёл.
- Ты понял - в ППК пергруз 5-6 единиц, а значит на самом деле было 9-10. А значит плёнки подчищали. Сейчас Азаров придёт, посиди тут, будем из него «высший пилотаж» выжимать.
- Я как раз принёс списки лётчиков, которые с Азаровым пилотаж осваивали.
Веремеев углубился в список, в дверь постучали, вошёл Азаров.
- Садись Василий Сергеевич – будем разговоры разговаривать. Ты видел этот список?

Азаров внимательно просмотрел список, вернул командиру.
- Тут все мои. Если характеризовать каждого – все летают хорошо, некоторые даже очень хорошо. И в чём в вопрос, к чему список?
- В этом списке вы первый - на мысли не наводит?
- Командир и должен быть первым… Нас куда-то оправляют?

Веремеев вскочил, нервно заходил по кабинету
- Своими экспериментами, Василий, ты вывел из строя пол эскадры.  Все эти лётчики прошли через твоё обучение - два-три дня в неделю и каждый раз избыточные перегрузки с потерей зрения и, возможно сознания. Они, естественно, «молчат, как рыба об лёд». Теперь вся эта компания, с тобой во главе, после завтра убывает в госпиталь для углубленного медицинского осмотра и ВЛЭК(врачебно-лётная экспертная комиссия).
        И не факт, что смогут успешно пройти ВЛЭК, а если кого-то и спишут с лётной работы, то это, Василий Сергеевич, твоя беда накануне крупных учений. – Остановился напротив Азарова. – Въехал? Если вернёшься в полк, на что я надеюсь, больше никакой самодеятельности – всё только по КБП.
 
       Сейчас объяви своим и можете расходится по домам - один хрен уже готов приказ, - кивнул на начальника штаба, - … что все вы отстранены от полётов и убываете в госпиталь на пол месяца.
- Не надейтесь, - усмехнулся Азаров. – Вернусь. - Надел фуражку. – И все эти, - ткнул в список, - тоже вернутся на свои должности и за учения, лично беру ответственность на себя. Но вот вопрос – ни одной жалобы ни от лётчиков, ни от врачей я не видел и не слышал. В связи с чем весь этот сыр-бор?
- Ты бы хоть своего штурмана спросил. Спрашивал?

Василий молча покачал головой. Вышел.
- Ну наглый, как танк! Что скажешь?
- Скажу Николай, что Азаров сдержит слово. Потерпим немного без него. Вернётся – пусть доказывает, что «не верблюд».


Дома сбросил форму, залез под душ, долго плескался. Выспался, утром позвонил своему штурману Рыжову.
- Что у тебя со здоровьем?
Рыжов «на минуту» замолчал, Азаров терпеливо ждал.
- Сейчас всё в порядке. Неделю назад, после пилотирования в зоне, было расстройство зрения, сейчас прохожу медкомиссию.
- Принято. Завтра я убываю в госпиталь на пол месяца, если будешь планироваться на полёты, иди к лётчику Завьялову – его штурман тоже едет в госпиталь.
- Да я как-то не рвусь, потерплю до твоего возвращения.

Азаров положил трубку, усмехнулся
- Трусость тебе мешает. Привыкли летать по шаблону – главное «год за два идёт» и зарплата твёрдая. Летать с тобой дальше - самому деградировать.
Обзвонил своих офицеров из списка – все знали, что едут в госпиталь – все были рады «нежданному отпуску».

         Утром добрались военным автобусом, сдав медицинские книжки, разбрелись по палатам. Азаров напросился к начальнику госпиталя.
- В чём вопрос, Василий Сергеевич?
- У меня просьба – пропустите всех моих лётчиков, как говорится, «вне конкурса». Учения на носу, а нас «подсидели» оппоненты – самую боеспособную группу, от которой оценка полка зависит. Прошу, по возможности, конечно, начать с барокамеры.
- Почему так?
- Если барокамеру не выдержат – нет смысла проверять человека на всё остальное, время и деньги сбережёте.
- Рационально.  Завтра сдаёте все анализы, после завтра всю вашу группу в барокамеру. Подходит?

Азаров приказал офицерам собраться на улице на лавочке – народ радовался внеплановому отдыху, улучшая настроение анекдотами. Василий сообщил о порядке прохождения комиссии – лица у многих потускнели. Азаров улыбнулся.

- Понимаю - барокамера отдых не украсит. Друзья мои - медкомиссия и доктор в частности — это самый страшный враг лётчика. Ни командир, ни комеск, ни инструктор и даже не падающий самолёт…  Доктор — это самый страшный человек для лётчика. Именно он может поставить крест на твоей судьбе. Но если вы будете бояться врача – это будет главная ошибка.
        Когда будете попадать к врачу, к любому, берите всё в свои руки – шутите, рассказывайте ему анекдоты, делайте комплименты – в общем ведите себя как с обычными людьми, которые, как и вы – пьют, кушают, писают, какают и хотят размножаться как все простые люди. Понято?

        Народ повеселел.
- Принято командир.
        - Поднимать будут до 10 – 15 тысяч. Чтобы не было глупых «залётов» – слушать сюда: когда начнётся подъём, все должны через каждую минуту-две, затыкать ноздри и продувать уши.  Если у кого насморк – заранее прочистить нос каплями от насморка, а у кого сильный – предупредите врача и пройдёте, когда насморк вылечите. Далее – всем сложить руки перед собой, положить голову на скрещенные руки и поднимать взгляд, периодически, только на барометр.
       Не разговаривать, не шутить, чтоб ни одного звука не слышал и…  глубоко дышать. У каждого индивидуальный пульт – нажимать кнопку только когда совсем пипец будет. Не покажется, а именно когда начнёт меркнуть сознание.  Повторить?
 
- Усвоили, командир. Вы же будете с нами?
- Буду, и буду контролировать, если что – подскажу. Сегодня не пьянствовать, завтра с утра всем пописать в баночку и сдать кровь государству, дать пощупать … - народ захихикал, - не то, что ты подумал или что тебе хочется, Краснов – дать врачу пощупать пульс. А вот после завтра – с утра не жрать, самый лёгкий… лёгонький завтрак и в 11часов всем в камеру. После барокамеры не выдержавшие, могут искать себе место в транспортной авиации или офицерами управления на СКП.

Офицеры притихли – барокамера была самым серьёзным испытанием во ВЛЭК. Штурманы, ежегодно проходившие барокамеру, подбадривали молодых лейтенантов. Выслушав советы Азарова единогласно одобрили – делать как сказал комэск, выдюжим.
На следующий день, осторожничая, подошли к длинной «бочке».
 
          Врач проверил давление у каждого, повернулся к группе
- Прошу к изделию БКПД-1, проще барокамере - будем проверять вас на гипоксию, то есть на кислородное голодание и резкие перепады давления. Оставим столько воздуха, сколько его на высоте 6 километров и посмотрим за вашими параметрами.
         При этом, по запросу проверяющего, будете решать элементарные задачки, типа: сколько будет 7х8 =? И некоторые тупят, а некоторые теряют там сознание.
         Но самая веселуха наступит, когда начинается "спуск". Давление будет расти настолько быстро, что может порвать барабанные перепонки. Не пугаться, держать рот открытым.

Врач оглядел группу.
       - Первые четыре человека – прошу. Напоминаю, что этот аппарат не нагнетает давление, а наоборот, разряжает, уменьшает давление, что и происходит, когда вы, на своём самолёте поднимаетесь на большую высоту.
        У каждого будет индивидуальная кнопка в руке и кому станет «невыносимо плохо», обязан нажать кнопку - «подъём» прекратим. Так как все вы практически уже поднимались на «потолки», надеюсь задержек не будет, и лишней писанины не будет.
        Врач и медсестра рядом, если что - окажем помощь. Прошу первую «четвёрку».

         Азаров вошёл в камеру, сел на крайне место, Кузнецова и Ивлева посадил рядом, четвёртым был штурман Исаев. Надели шлема, кислородные маски, кучу датчиков. Люк камеры задраили.
         Оператор подал команду – «подъём начинаем». Азаров внимательно наблюдал за своими лейтенантами. Как он и советовал, все стали «продувать» уши».
- Нормально, - отметил он для себя, - начали с тысячи сопеть — это нормально. - Сам внимательно наблюдал за барометром: – 2 тысячи, 3, подъём замедлился…
  Кислород, подаваемый в маски сушил язык и горло, но пока никто не подавал признаков волнения. Внимательно осмотрел лётчиков – сидели спокойно, изредка переглядывались.
- Начали поёрзывать. Это рано, где-то на 4-х должны начать волноваться. - Так 5...6 тысяч, 6500…

Внезапно у Ивлева стали закатывается зрачки. Азаров захватил его за шею и резко наклонил к себе головой на грудь, прижав пониже. Через пару секунд Ивлев искоса с низу вверх, глянул на командира, показал большой палец сжатой в кулак руки, поднял голову. Азаров улыбнулся, ответил тем же.

       На восьми тысячах в наушниках раздался голос оператора – «Подъём прекращён, начинаем спуск». Все четверо одновременно подняли большие пальцы вверх, открыли рты.
         Через пол часа первые испытуемые вышли наружу. Врач проверил каждого, опросил о самочувствии.  «Всё «хоккей» - улыбаясь объявил Кузнецов, когда вышли из аппаратной. Вторая группа – два штурмана и лётчик…
 
- Четвёртым буду я, - улыбаясь объявил Азаров.
- Вам то зачем? -  удивился врач.
- Давно не летал, вот и захотелось … – улыбаясь первым вошёл в барокамеру. – Только просьба вам - от 2 тысяч и до 7 тысяч подъёма делайте рывки давления мягче – самолёт такого не сможет, быстро не поднимется, даже на форсаже.
И снижение делайте поплавнее, мы же не падаем, а снижаемся.

         Врач пожал плечами, кивнул – «хозяин-барин». Створки люка закрылись. Теперь после 5 тысяч плохо стало штурману, но после такой же манипуляции Азарова, быстро вернулся в нормальное состояние. «Снижение» прошло штатно.

Дежурный врач поднял трубку, начал доклад начальнику отделения и, будто намереваясь сделать какое-то замечание, начал - «только вот…», но увидел подносом кулак Азарова и прижатый к губам палец, запнулся и доложил: «все испытуемые успешно прошли барокамеру». Азаров шепнул – «коньяк за нами».

        На следующий день начался обход всех врачей – и каждый, как сказал Азаров офицерам, «будет остервенело копаться во всём организме». Берите их анекдотами и шутками, женщин – любите, обожайте и обязательно показывайте им свою симпатию.
 
        - Самый опасный врач – отоларинголог, - продолжил Азаров. - У вас не должно быть проблем с ЛОРом. 80% проверяемых, зарубает именно ЛОР. То есть: - Кривая носовая перегородка - свободен. - Гайморит – «гуляй Вася» … - Баротравма (больные уши) - свободен и т.д. и т.п.
        А ещё у них есть такая штука как «тошниловка». По-медицински это называется "Вестибулярный тест". Не каждый может его вынести, особенно когда жара за 30, а один из симптомов, что вы не сдали - потливость. Попробуй не вспотей, когда на улице +35.

       - Усадят в кресло и крутят. Экзекуция длится 3 минуты. Не думаете, что 3 минуты — мало? Хрен там - 3 минуты — это 180 секунд, каждая из которых длится вечность. И те, у кого вестибулярка слабая, начинают выкидывать завтрак наружу уже через минуту и для этого у них приготовлены вёдра и утки…

       - Да мы помним, командир. А вот что надо их развлекать анекдотами – за совет спасибо.
       - И напоминаю про профотбор. Тесты и испытания на реакцию и соображалку в экстремальных ситуациях. Проще сдать вступительные экзамены в институт, чем пройти профотбор. Проверить как вы можете мыслить нестандартно, мгновенно принимать решения в экстремальных ситуациях.
         Насколько скоординированы движения рук и ног, и т.д. и т.п. Все эти схемы, рисунки – головоломки, фальшь-стрелки электроприборов в кабине - всё это вы проходили, но отнеситесь со всем вниманием. И не торопитесь - попали в просак – глубокий вдох-выдох и спокойно снова на задачку.  И помните – главный враг лётчика – врач. – Вздохнул. - Добивайтесь его симпатии …
                *
         В палату зашла медсестра
        - Кто у вас Азаров? – оглядела молчаливых офицеров. – Предайте ему, что начальник госпиталя просит зайти.
        Азаров постучал и получив одобрение вошёл.
        Начальник госпиталя сидел за столом, что-то старательно вычитывал и расписывался в бумагах. Не глядя на Василия, молча кивнул на кресло за приставным столом. Наконец отложил документы.
       - Василий Сергеевич, вся ваша группа успешно прошла комиссию, и как мне доложили, барокамеру - вы дважды. Что побудило?
       - Забота о личном составе, - улыбнулся Василий.
       - А проще?
       Василий с удивлением глянул на полковника медицинской службы – ведь это самое простое и убедительное объяснение. Снова взглянул на полковника – тот выжидающе смотрел.

        - Я право не знаю, чем вызван ваш вопрос - я беспокоюсь за моих лётчиков, а значит и за себя. Через месяц у нас сложные учения с боевыми пусками, стрельбой, с воздушными боями и всё на глазах у Министр Обороны.

        - Мне вот что непонятно – просмотрел ваши медицинские книжки – вся ваша команда проходила ВЛЭК пять месяцев назад, вы чуть больше, но ни один факт не говорил, что нужно было назначить внеплановую комиссию.
         Поверьте, Василий Сергеевич - что-то в вашем полку, не всё в порядке. Кто-то заинтересован в том, чтобы в полку было плохо и вашу, как вы мне сказали «лучшую группу подставили». А вот мой источник, сообщил о звонке одному моему врачу, чтобы большую часть ваших офицеров «зарезали» на медкомиссии. Вам это что-то говорит?
        - Нет, товарищ полковник. Дело в том, что я недавно принял эскадрилью и врагов в эскадрильи нет – я бы знал.
        - Не об эскадрильи речь, о вашем полку.

        Азаров задумался, покачал головой
        - Пока не могу сказать, но обязательно подумаю, понаблюдаю. Вам большое спасибо, это важно потому как мы осваиваем новую технику.
        - Вот и хорошо, понаблюдайте, подумайте. Я сам не терплю интриг с за спинными заговорами. Говорить ли своим офицерам – дело ваше.  По проверке вашей группы остались мелочи, которые уже ни на что не повлияют, но протокол есть протокол. Буду рад услышать о вас добрые вести.

        В конце недели Азарова позвонил командиру полка, сообщил, что все лётчики успешно прошли ВЛЭК и через три дня, после получения на руки медицинских книжек с выводами комиссии, вернутся в полк. Сам не будет дожидаться и уже выезжает домой. Веремеев одобрил.
                *
        У дома остановил такси, подошёл к подъезду. Неожиданно дверь распахнулась, в проёме показалась заплаканная соседка Нина. Бросив «здравствуйте, попыталась обойти Василия. Он сделал шаг в сторону, преградил выход.
        - Чем помочь, Нина?
        Нина буквально разрыдалась, промакивала слёзы платком.
        - Ну! - Рявкнул Василий. – Быстро! – что произошло?

        От окрика Нина пришла в себя
        - Сын в садике прихватил какую-то болезнь, увезла скорая. Я была там, к нему не пускают. Температура очень высокая, бредит. Садик закрыли на карантин - какая-то инфекция и нужно лекарство.
       - И что?
       - А нет его ни в больнице, ни в аптеках. Какая-то африканская, что ли, инфекция и лекарства только в Москве.
       - И что? – реветь надо? Как называется препарат?
Нина достала бумажку, протянула. Василий сел на лавочку у дома, достал телефон.
       - Во-первых, если инфекция серьёзная, то больница сама примет меры и получит препарат. Но это не всегда быстро бывает, сейчас позвоним.

       Он набрал московский номер – ответил какой-то его товарищ. Василий коротко объяснил, зачитал название лекарства, сообщил, что нужно срочно. У Нины опять потекли слёзы. Василий обнял её, привлёк к груди.

       - Ну-ну, мамочка, не разводи сырость. Подождём, должны быстро ответить.
Нина затихла, ладошкой утирала слёзы. Из подъезда показалась соседка, увидев Нину в слезах и объятиях Азарова, понятливо улыбаясь быстро скрылась. Через несколько минут у Азарова зазвонил телефон, выслушал.

       - В 16 часов поедем с тобой встречать Московский рейс - вакцину с инструкциями привезут. Сейчас едем в больницу, предупредим что будет вакцина, чтобы вечером было кому уколоть вашего сына – врачи-инфекционисты потерпят до вечера.
        - Василий Сергеевич, сколько она стоит? Мне в больнице говорили, что очень дорогая.
        Василий пару секунд смотрел в широко раскрытые глаза женщины.
        - Не дороже денег, Нина. Не переживайте за деньги, переживайте за сына. Я с дороги, поднимусь к себе, положу чемодан.
       - Кладите и заходите ко мне – вы же с дороги, что-то перекусим, чаю или кофе…
       - Кофе и без сахара.
       - … Без сахара? – и как вы его пьёте?
       - Не стоит портить кофе сахаром, коньяк огурцом, а любовь браком.
       Наконец Нина рассмеялась.
 
         Вдоём вышли из дома, сели в машину Азарова, скрылись за углом.
         - Ну вот и захомутали лучшего лётчика полка, - засмеялась выглядывавшая из окна Вера. - Значит не наврала...
 
                ***