Призрачный город

               

      Сегодня я нарисовала герб моего призрачного города. Его я придумала сама. Выглядит он необычно: на фоне средневекового замка – букет лиловых лилий, переплетённых со связкой старинных ключей.  Во-первых, меня зовут Лилия, во-вторых, я обожаю эти цветы, особенно сиреневого цвета, кстати, встречаются они довольно редко, чаще – белые или оранжевые. В-третьих, ключи – это символ волшебного раскрытия тайны… Город, который мне постоянно снится, который я посещаю только во сне и даже не знаю, существует ли он на самом деле или является плодом моего воображения! Этот призрачный город меня давно  очаровал, и я влюбилась в его кривые улочки, покрытые брусчаткой, в сказочные башенки его замков, милые дворики, увитые плющом и виноградом, средневековую площадь с часовой башней…
  Своими непонятными снами, связанными с прогулками по неизвестному городу, я поделилась с подругой, но она ничему не удивилась.
- Лилька, именно тебе и должны сниться такие романтические, загадочные сны! Ты же – необыкновенная, будто сотканная из старины и света, талантливая, нереальная и несовременная! Твоя душа давно ждала какого-то выхода, и вот, нашла-таки! Ведь тебе мало писать удивительные стихи, полные запредельной романтики и колдовства, мало создавать столь же чудесные картины акварельными красками, невесомыми воздушными оттенками переписывать нашу малоприятную реальность, тебе мало фотографировать земные красоты только так, как это умеешь делать только ты… Ты же всю жизнь ждёшь своего принца, такого же прекрасного и чистого, как твоя душа! А так как таких давно уже не производят на этой планете, то все твои мечты переселились в царство снов, и ты продолжаешь искать его там, по время прогулок по твоему запредельному и красивому городу. Ведь не зря же я закончила факультет психоанализа, кое-что в этой науке смыслю. Тебе давно пора опускаться с небес на Землю и искать обычного парня, не принца, и пусть он будет с недостатками, зато – живой!
После столь пространной речи моей подруги Инны мне хотелось помолчать несколько секунд, так это было проникновенно и искренне с её стороны.
 -Инка, ты права, это чисто мои заморочки, и я с ними разберусь сама. А парня искать?  Не готова я пока к этому! У меня и без того времени не хватает – хочется и картину дописать, и на фотоэтюды съездить, и сборник стихов к печати подготовить! И потом искать – это как-то унизительно для девушки, он сам отыщется, если захочет!
 Инка рассмеялась.
- Ты, Лилька, неисправима. Только не говори, что я тебя не предупреждала!
  Странно, что мы такие разные с Инкой, а дружим с самого детства. Что-то нас определенно связывает. Хотя образ жизни подруги меня никогда не вдохновлял. Инна почти все выходные проводит на дискотеках и в караоке-клубах или же занимается фитнесом. Шумные компании я никогда особо не любила, на дискотеки и в рестораны не хожу принципиально, предпочитаю уединение с книгой или с моими любимыми занятиями. Только не подумайте, что я не люблю людей, а только себя и свои увлечения. Зачастую я испытываю непреодолимое желание, чтобы мой дом наполнился друзьями, их у меня, правда, немного. Зато все они люди одаренные, творческие. Мы собираемся не только по праздникам. Иногда просто так. Потому что велит сердце. Каждая такая встреча – маленький праздник полёта души, отрыв от всего земного, растворение в творчестве друг друга. Мы делимся своими последними произведениями. После традиционного чаепития гаснет свет, зажигается старинная настольная лампа. Выступающий занимает место около неё в глубоком кресле, и начинается волшебство… Кто-то читает свои стихи или прозу. Кто-то поёт песни под гитару или показывает свои рисунки. Единственный человек в нашей компании, который ничего не творит – это Инна, зато она прекрасный слушатель и ценитель. Если нет понимающих душ, тех, кому и адресовано сотворенное тобою произведение – смысла в искусстве нет. Я говорю не про массы абстрактных людей, а именно про тот ближний круг друзей или единомышленников, реакция которых на твои творения наполняет творца смыслом жизни.
  Несмотря на почти родственную близость с моими друзьями, про призрачный город из сна я никому больше не рассказывала, этот секрет был только моим. Знала, что реакция у всех будет схожей. Романтику - и флаг в руки. Или чего только не приснится романтичным барышням!
 Как-то я отправилась на вернисаж в Измайлово за багетом для своих картин.  Времени было мало, и я старалась особо не рассматривать творения других художников. Но тут взгляд мой скользнул вдоль одной работы и остановился. Вселенная улыбнулась мне в тот миг. На картине был изображён мой город! И всё-всё совпадало: и белая башенка с часами, и поворот у летнего кафе, и арка с красными цветами в горшочках…
 Неужели мой призрачный город существует в реальности? Это было невероятно! Пока меня не покинули ледяные мурашки, атаковавшие моё тело, я стояла не шелохнувшись и не понимала, что мне нужно делать. А ведь проще простого было отыскать автора этой картины и расспросить его про город. Но в ту минуту даже эта простая мысль не приходила мне в голову. Настолько я была потрясена и встревожена возможным совпадением! Когда пришла в себя и вернулась в прежнее состояние, то кинулась искать художника. Но рядом с маленьким вернисажем, состоявшем из семи работ, выполненных в характерной манере, не было ни души! Я подошла к продавцу, что стоял чуть поодаль, у соседнего отсека. Это был пожилой уже господин, довольно странной наружности, присущей именно художникам, слегка небрежного вида: небритость и мятая одежда говорили о непритязательности и философской отстранённости этого человека.
 - Извините, - обратилась я к «философу», - вы не знаете, кто автор этого полотна? – я указала на картину с мифическим городом.
 Небрежный мужчина улыбнулся.
 - Это точно не я. Я всего лишь продавец. А художников много, и всех их я не припомню. Поэтому точно вам ответить не берусь: с автором я, конечно же, встречался, но не запомнил его.
 -Но ведь имя своё он наверняка вам оставил, как и номер телефона, чтобы вы ему сообщили о продаже его картин?
- Естественно, у меня записан его телефон. Но покупателям мы никаких личных данных не даём. Не имеем права.
 -Понятно. Но фамилию назвать могли бы? Обычно имя указывается в подписи, а тут ничего нет: ни автора, ни названия картины.
 - Автор так торопился, что не успел приладить таблички, а  его фамилию я куда-то записал, сейчас и не припомню куда. А что вас так заинтересовало? Вы хотите купить какую-то из работ?
 -Меня интересует только вот эта! Где город. Вы не подскажете его название?
 -То есть картину вы покупать не собираетесь?
-  Пока нет. Хотя… кто знает? Мне было бы очень интересно побеседовать с художником! – я умоляюще посмотрела на продавца. Что-то откликнулось в нем, какая-то искра пробежала между нами, я это почувствовала раньше, чем он открыл рот.
 -Ну хорошо, если вы так настойчивы… Я позвоню ему. Вот только телефон отыщу. Вы подождете?
- Конечно!
 Продавец принялся шарить в безразмерных карманах мешковатых плюшевых брюк оранжевого цвета. Потом переключился на карманы клетчатой рубахи, затем искал в вельветовой куртке. Наконец извлёк небольшую книжицу, принялся листать страницы. На какую же букву он ищет, если имени художника не знает?
- А как вы ищете художника в вашей записной книжке?
- По цифрам.  Все картины пронумерованы. Вот эта, с видом города, № 86. И телефон. Есть только мобильный. Запишете?
-Ой, разумеется! Вы так любезны! – я чуть не запрыгала от радости.
- Погодите радоваться. Вы, скорее всего, до него не дозвонитесь.
- Отчего же?
-На прошлой неделе купили одну работу этого мастера, но я не смог с ним связаться, телефон у него был вне зоны доступа. Хотя, быть может, вам повезет больше?
- А как мне к нему обратиться? Имя и фамилия его как?
- Фамилии не знаю, записано только имя. Его зовут Ян.
 - Большое вам спасибо.
 В тот же день я позвонила, но художник действительно оказался вне зоны доступа. И так продолжалось долго.  Почти месяц. Потеряв всякую надежду дозвониться, я снова приехала в Измайлово. Очень жалела, что не спросила телефон самого продавца. Возможно, художник уже дал о себе знать именно продавцу, ведь он заинтересован в продаже своих картин. Но, к моему величайшему разочарованию, того странного мужчины, больше похожего на художника или поэта, на месте не оказалось. Мало того, не обнаружила я и картину с изображением моего призрачного города, а также и других его произведений. Опять же ругала себя за несообразительность: надо было обязательно сфотографировать эту работу! У меня же всегда с собой фотоаппарат и телефон с камерой! Скорее всего, я находилась тогда в столь сильном шоковом состоянии, что сделала столько ошибок сразу! Ничем другим объяснить мои грубые промахи просто невозможно.  Телефон автора картин молчал, ни одной работы этого загадочного Яна  на вернисаже больше не было – я хорошо запомнила его манеру письма и узнала бы его произведения и без подписи. Побродив по выставке ещё какое-то время в надежде встретить моего продавца, я приняла решение написать свою собственную картину с изображением призрачного города. По памяти. И так, чтобы она была похожа на картину Яна, то есть на ней должна быть изображена ратушная площадь с видом на замок, башни которого виднелись чуть вдали. И как мне раньше не приходило в голову нарисовать тот город, в котором бывала неоднократно, по улицам которого бродила тысячи раз, в уютных кафешках которого с удовольствием дегустировала местные сладости, атмосферу которого не перепутаю теперь ни с чем. Как? Это тоже было загадкой, ждущей своего решения. Этот город жил во мне, он стал неотъемлемой частью меня самой, регулярно напоминал о себе в моих снах или ночных и утренних грёзах, мне было необыкновенно хорошо и уютно в нём. Просыпаясь, я никогда не удивлялась тому, что могла вспомнить, где была, ведь я знала наизусть расположение улиц, нежные цвета домов и фрески на фасадах его зданий, крутой подъем к главной крепости – замку, торжественно возвышавшемуся над старинными европейскими кварталами. И рисовать всё это становилось уже лишним, ненужным. Мне хотелось, очевидно, чтобы в тайники моей души (а именно там и присутствовал этот город) не забирался никто. А нарисуй я его – нужно будет показывать людям и отвечать на их вопросы: где это?  Теперь же я чувствовала созревшую острую потребность продублировать картину Яна, но только по -своему, так, как я запомнила этот город, как воспринимаю его я.
   По приезде домой я тут же села за мольберт - и уже через несколько часов на холсте красовался городской пейзаж из сна. Вид на ратушу, увенчанную белой башенкой с часами, арка, украшенная висячими кашпо с красными геранями, за которой начиналась лестница, ведущая к замку…
  Я на всякий случай продолжала звонить Яну и слать ему эсэмэски, но безрезультатно. И тут в моей жизни случилось удивительное событие – меня послали в командировку в Мюнхен. В Европе и до этого я бывала не раз, ездила в турпоездки, путешествовать я люблю, но в командировку всегда посылали начальников, вернее они сами себя туда отсылали. Теперь же заведующая, которая должна была лететь в Мюнхен на конференцию, приболела, и выбор пал на меня. Четыре дня в Европе в конце осени, когда у нас резко портится погода, а там ещё много солнца и жёлтых листьев на деревьях! А сколько можно сделать красивых фотографий и потом размещать их в интернете на фото-сайтах, с которыми я сотрудничала! Да и просто отдохнуть от однообразных будней и, кроме обязательного присутствия на лекциях, расслабиться и погулять по улочкам великолепного Мюнхена – столицы Баварии! Один день оставался полностью свободным, и я решила посетить ещё и Бамберг, о котором слышала от Инки. В прошлом году она с мужем посещала его проездом и была очарована красотой этого старинного городка, к тому же в нем находилась известная резиденция епископа.
 Три дня в Мюнхене пролетели незаметно, с утра я ходила на обязательные лекции, а вечером мчалась фотографировать красивые здания и фонтаны, гулять по роскошным «штрассе» и «плятцам», заглядывать в музеи и ресторанчики. Побывала даже в известной на весь мир пивной Хофбройхаус, при всём моем равнодушии к этому напитку, - попробовала баварское пиво и была приятно удивлена его качеством и послевкусием. В последний день рано утром я села на местный поезд и уже мчалась в старинный Бамберг.
  Электричка остановилась на залитом солнцем вокзале, очень симпатичном и почти сказочном, как и многое в стране Гофмана и братьев Гримм. Когда я подъезжала к незнакомому городу, в голове почему-то зазвучала моя любимая сюита Чайковского из балета «Щелкунчик». Городок с первых шагов завоевал мою симпатию: милые уютные улочки, со средневековыми ажурными вывесками из чугуна, повсюду – цветы в горшках, не только на окнах, но и в глиняных кувшинах, были расставлены вдоль улиц. Обратила внимание, что здесь чтят домашних животных – кошки встречались упитанные, почти шарообразные, с гладкой шерстью, и каждая с цветным ошейником. Они вальяжно присутствовали в этом немецком городе: томно лежали на скамейках, свешивали свои холёные лапки с подоконников или же аппетитно облизывались на пороге какой-нибудь харчевни. Я азартно фотографировала всё самое интересное, включая кошек, и никак не могла понять, в какой стороне находится резиденция епископа. Я опустилась на одну из скамеек ( толстого рыжего кота пришлось слегка потеснить), разложила карту, купленную ещё в Москве. Вот, судя по всему, главная рыночная площадь - Марктплятц, здесь я и нахожусь, а чуть слева поворот на Траубштрассе, по ней прямиком и до резиденции рукой подать. Но я никак не могла обнаружить эту самую Траубштрассе! Спрашивать без нужды лишний раз не люблю, а тут пришлось. Немецким немного владею. Остановила немолодую фрау.
- Извините, не подскажете, где здесь Траубштрассе?
Фрау делает удивленные глаза.
- Но у нас нет никакой Траубштрассе!
- Как же! Вот! – я показываю ей карту. Она смеётся в ответ.
- Даст ист Бамперг!
-Я, я - Бамберг! - утверждаю.
-Унзер штадт ист Нюрнберг!
Как же я могла так промахнуться? Очевидно, на вокзале в Мюнхене я спешила, опаздывала, и, когда громкоговоритель скороговоркой, проглатывая слова, объявил посадку в поезд до города с окончанием «берг» - я обрадовалась и запрыгнула в него. Билет же никто не проверял, я его прокомпостировала на перроне, как это и требовалось. Таким образом, я оказалась в Нюрнберге.
  Сначала огорчилась, но потом взяла себя в руки и решила, что город, скорее всего, тоже древний и тоже очень красивый, и, пользуясь случаем, нужно идти и знакомиться с ним!
  Нюрнберг меня нисколько не разочаровал, напротив – я была рада стечению обстоятельств – город мне очень нравился и с каждой минутой все больше и больше!  Средневековый, готический, будто сошедший с иллюстраций к немецким сказкам. Симпатичные домики в стиле фахверк, утопающие в зарослях винограда, украшенные старинными фресками, теснились друг к дружке и в знак солидарности надевали на себя  кашпо с одинаковыми цветами. Нравилась мне и некоторая гористость, неровность улочек, покрытых брусчаткой, и уютные маленькие кафе-пекарни, из которых распространялись аппетитные ароматы свежевыпеченных булочек с корицей и ванилью.  Город пересекала бурная река, которую украшали старинные мосты, скорее напоминающие средневековые домики с множеством аркад. Я уверенно перешла на другой берег и продолжила свой путь. Когда я свернула с очередной красивой площади с милым бронзовым фонтанчиком посередине и принялась подниматься по лестнице вверх, у меня появилось ощущение, что мне знакомы эти места... Этого быть не могло – ни в Баварии, ни  в Нюрнберге я никогда до этого не бывала. Узнала я чугунную вывеску с изображением кренделя. Тут я часто совершала покупки, я даже могла описать вкус местных пряников! Неужели это был он? Нюрнберг?
 Со стороны, наверное, это выглядело более чем странно. Я вдруг резко сорвалась с места и побежала вверх так, словно бы за мною кто гнался. А может быть, это выглядело эффектно и уж точно необычайно: длинноволосая блондинка, увешанная фотоаппаратурой, с рюкзаком за плечами, с кучей пакетов, мчится по умиротворенному, почти спящему, поражающему своей неспешностью европейскому городу, где обычно никто никуда не спешит. Мало того: эта девушка, скорее всего приезжая, не только торопится, она чему-то удивлена или её кто-то напугал, взбудоражил…  А может быть, она пьяна? Так, скорее всего, думали жители, встречавшиеся мне в то утро. А я же никого и ничего не видела, я спешила в то место, у замка, на ратушной площади! Мне казалось, что от того, как скоро я там окажусь – будет зависеть вся моя последующая жизнь. Это было очень важно – понять, что сегодня самый главный и важный день осмысления жизни.  Поэтому ни на кого не обращала внимания, а просто бежала наверх. И уже знала, что сейчас увижу его воочию и скажу ему: «Ну, здравствуй! Мой призрачный город!»
  Я знала, что оно там, то место, которое рисовал Ян: башня с часами, арка, ступени. И картина неуловимого художника вскоре предстала пред моими очами. Всё точь-в-точь, как на полотне. Копию своего рисунка я открыла в телефоне и сличила детали. Всё совпадало вплоть до орнамента на фасаде и цвета гортензий в горшках. Мне хотелось не уходить с этого места и бесконечно наслаждаться мигом обретенного свидания с городом из сновидений. Жаль, что на картине Яна не было подписи, тогда я бы примчалась сюда ещё раньше. Но судьба распорядилась иначе -  ничего случайного в мире не бывает.
 Всё складывалось чудесно и «лучше не придумаешь». Окрылённая внезапным открытием и прикосновением к долго мучившей загадке, я буквально воспарила над древним баварским городом. Неслась, бежала, прыгала, пританцовывала. Что-то напевала и никогда ещё не ощущала себя настолько счастливой.
 Не помню, как тот день подошёл к завершению – мне он казался бесконечным. Я словно бы парила над его крышами, а в голове звучала моя любимая мелодия из балета «Щелкунчик». Это было так волшебно! Так чарующе! Затем на радостях я решила накупить сувениров друзьям и знакомым. Я заглянула в мою любимую кондитерскую и ахнула: здесь, как и, впрочем, всегда, было великое множество симпатичных коробочек разной формы, и все они – со знаменитыми баварскими пряниками! На одной круглой металлической коробке даже красовался вид на город с того самого места на Ратушной площади! Первым делом я купила её для себя, а потом ещё и другие, не менее красивые, уже в качестве сувениров. И все они были с рисунками Нюрнберга. И в тот миг, когда я свалила кучу набранного товара в корзину и поставила на прилавок - взглянула на продавца и обомлела. Он был как две капли воды похож на своего коллегу из Москвы, что торговал картинами в Измайлово! Только выглядел он более опрятно и основательно. На мужчине была белая шёлковая рубашка, бордовая жилетка и такого же цвета бабочка. «Так может быть, это он и есть? И картину писал тоже он сам, тут, в Нюрнберге», - мелькнула догадка. Мне захотелось обратиться к нему по-русски.
- Извините, - начала я, - не вас я видела в Москве на вернисаже?
Лицо немца выказало удивление. Брови его сложились домиком.
- Я не понимаю вас, - ответил он по-немецки.
Тогда я перешла на его родной язык.
- Вы очень похожи на одного знакомого, извините.
Немец выказал легкое смущение. На лице его проступил румянец.
- У меня довольно распространенный тип лица, это вам показалось, - он радушно улыбнулся, – вы не встретили знакомого, зато вам повезло в другом! Вы купили у нас товара на 200 евро, и вам полагается подарок!
 - Вот как! Мне очень приятно! А какой?
Немец согнулся и откуда-то из-под прилавка достал сувенир – деревянного Щелкунчика! Ну надо же! Я только сегодня напевала музыку Чайковского, и оказалось – не случайно. Продавец пояснил, что это традиционный сувенир для Нюрнберга, так как действие сказки Гофмана происходит именно в этом городе. Взбудораженная цепью мистических совпадений и фантастических событий, я вышла из магазина.
  Разгадка сна. Двойник продавца из Измайлово. Музыка Чайковского. И подарок в виде      Щелкунчика! Все эти приятные неожиданности и открытия я пыталась соединить вместе и отыскать логическое объяснение последовательности событий, но ничего не получалось – калейдоскоп прокручивался в голове в который раз, но из осколков никак не складывалось единое целое. Фрагменты так и оставались отдельными эпизодами, не более того.
 Я брела по городу с умиротворённой улыбкой счастливого человека.
Чувства переполняли, мне так хотелось поделиться с кем-нибудь своей радостью, но я здесь никого не знала, да и мой немецкий оставлял желать лучшего. Смеркалось. Стали зажигаться фонари, вывески магазинов и огоньки в витринах. На рыночной площади я присела за столик открытого кафе, ведь я с утра ничего не ела и немного проголодалась. Заказала сосиски с капустой и кружку пива. Принялась ждать. И совсем рядом я услышала пение. Чистые девственные ноты. Хрустальный голосок. Это была девочка-подросток. Она стояла посреди площади у фонтана и пела, ей аккомпанировал на электронном органе пожилой мужчина, то ли отец, то ли дед.  Его инструмент пел голосом клавесина, а девочка исполняла какую-то трогательную старинную немецкую песенку… У меня чаще забилось сердце, эта юная певица вызвала массу эмоций, и все они вторили моему сегодняшнему настроению. Мне хотелось подскочить и расцеловать эту девочку, я еле сдержала себя. Это было бы неприлично, тут никто не мешает уличным музыкантам зарабатывать на хлеб. Юная певица продолжала колдовать с неспешным музыкальным повествованием, выводя невероятные пассажи и беря высокие ноты. И тут меня посетило неожиданное решение подарить ей игрушку – Щелкунчика! Только я поднялась из-за столика, как улыбчивая полненькая официантка в баварском национальном переднике принесла мне еду и принялась заботливо расставлять её на столе. Я не смогла уйти и стала ей помогать. Ещё мы обменялись парой фраз с девушкой, а когда она ушла, то я обратила внимание, что музыканты куда-то исчезли. Никто больше не пел и не собирал милостыню. Я решила, что они вернутся, и принялась неспешно уплетать свой ужин, запивая его уже полюбившимся баварским пивом.  Но девочка с мужчиной не появились. Так Щелкунчик остался у меня.
 Начинался последний день моего пребывания в Баварии.  Давно мечтала посетить  прекрасные баварские замки Нойешванштайн и Хойешвангау. Купив билет на автобус, я отправилась к сказочным островерхим дворцам, что находятся среди Альпийских гор. Вначале ничто не предвещало приключений - их и без того хватало, тех, что случились вчера.  Ехала в состоянии умиротворения после бурного праздника. Резких всплесков эмоций не хотела и не ждала, мечтала просто осмотреть дворцы и подышать свежим воздухом горного леса.  Зачем-то взяла с собой Щелкунчика, до того он мне понравился, что не могла с ним расстаться! Очень уж этот маленький персонаж напоминал мне о моей причастности к Нюрнбергу. Это грело душу.
 Ощущение, что я путешествовала уже не одна, присутствовало теперь постоянно, и я время от времени доставала фигурку Щелкунчика и любовалась ею.  Автобус накручивал обороты, забираясь все выше и выше по горному извилистому шоссе, ведущему к замкам. Внизу показались долина и дорога, по которой мы только что ехали, только совсем уже миниатюрная. 
 Остановка в горах. Кому что надо: закусочная, сувениры и туалет. Я разминаю ноги, брожу вокруг автобуса. Вышел покурить и наш водитель.
Вглядываюсь в его лицо и вздрагиваю. Это тот самый продавец из Нюрнберга! Или другой, похожий, - с измайловского вернисажа! Я запуталась. Или они все братья-близнецы, что маловероятно, или очень и очень похожи.  Подхожу, чтобы поговорить.
  Водитель на меня никак не реагирует, демонстративно отворачивается, делает вид, что не понимает. Ну и ладно, значит, это совсем другой человек.
 В горах чистейший воздух. Сизые каменные вершины уходят высоко в поднебесье, нанизывая на себя серебряные облака. Зрелище это завораживает, я щелкаю фотоаппаратом.  К нашей остановке подъехал другой автобус и тоже с туристами. Они шумно высыпают из недр жаркой машины, наперегонки несутся к туалетам. Хорошо, что наши уже все вернулись, и очереди нет. Мы собираемся отъезжать.  Но почему-то не едем. Водитель неторопливо докурил сигарету и отправился перекусить. Пользуясь случаем, я отбегаю подальше от автобуса, чтобы сфотографировать красивый пейзаж. Изгиб дороги, горная гряда суровых исполинов и частокол высоких елей тянутся в бесконечность …
   Мы снова в пути.  Я перекусила бутербродом и выпила чаю.  Но что-то не давало радоваться приближающемуся свиданию с замками.  Сделалось тревожно на душе. Одиноко и неуютно. Щелкунчик! Он один мог меня утешить. Он лежал в пакете на верхней полке.  Пакета я не обнаружила, а вместе с ним и моего Щелкунчика…
 Никогда не оставляйте без присмотра то, чем дорожите. На свете много нечистоплотности, даже заграницей. Очевидно, на остановке, когда я отбегала подальше, кто-то этим воспользовался.  Мне было безумно жаль сувенир из города моих грёз. Но что поделать! Иногда нужно уметь расставаться с тем, что мы боимся потерять, чтобы приобрести взамен что-то более ценное.  Понимание это, увы, приходит к нам не сразу.
 Мне было грустно. Я даже не заметила, как прошла экскурсия по прекрасным дворцам. Тот, другой автобус, что подъехал к остановке позже нашего, тёмно-синего цвета, тоже остановился у замков. И те туристы постепенно присоединились к нам, и мы вместе бродили по бесконечным комнатам и галереям дворцов баварских королей. У портрета Людовика II я обратила внимание на девочку, которая держала за руку пожилого мужчину. Присмотревшись, поняла, что это и есть та самая юная певица, которая так восхитительно пела в Нюрнберге! Когда она повернулась, то увидела в руках у нее куклу – деревянного Щелкунчика…  Только после этого я успокоилась. Всё встало на свои места.
   На этом мои приключения, связанные с пребыванием в Баварии, не закончились. И это было слишком для одной маленькой поездки. Достаточно того, что образ продавца из Измайлово преследовал меня на протяжении всего путешествия. Он возник ещё раз, уже последний, по дороге домой, но я уже ничему не удивлялась. Привыкла к чудесам, здесь, в Баварии, мистические события мне стали казаться чем-то естественным. Тайной был пропитан воздух, окружающая природа – всё вокруг. Служащий в аэропорту, который проверял наши паспорта, был, как под копирку, похож на обоих продавцов и на водителя автобуса, но я и глазом не моргнула, просто мило улыбнулась ему.  И мне показалось, что и он меня узнал и улыбнулся мне в ответ милой отеческой улыбкой.
  Дома я втянулась в привычный круг дел и забот, и со мной уже ничего интересного не случалось. Постепенно то острое ощущение великой радости стало потихоньку стираться из памяти. Коробки со сладостями я раздарила друзьям, оставив себе одну, самую красивую, в форме сердца. Пряники оказались на редкость вкусными и напоминали мне аромат нюрнбергских улиц, пропитанных привлекательными запахами баварских кондитерских.
Я растягивала удовольствие и ела по одному прянику в день, запивая его моим любимым мятным чаем.  Таким образом, превращала вечерние будни в праздник.
Когда был съеден последний пряник, мне пришло необычное письмо.
Свои акварели я имею обыкновение выкладывать в интернете для продажи. Письмо пришло на мой адрес после размещения рисунка с изображением Нюрнберга. Обращался ко мне некий мужчина, он хвалил мои работы.  В конце письма он спрашивал, как называется город, что изображён на картине «Город мечты», так я назвала эту мою нюрнбергскую акварель. Я улыбнулась. Ещё совсем недавно то же самое хотела узнать и я. Но самым интересным был тот факт, что автора письма звали Ян! Опять мистика. Это было, конечно же, простым совпадением, так как художник, автор той картины на вернисаже, не мог обращаться с подобным вопросом, ибо он-то должен был знать город, который изобразил до мельчайших подробностей (сличала с фотографией!). Но от самого этого мистического совпадения становилось не по себе. Уж не много ли совпадений, связанных именно с Нюрнбергом?
Этому Яну я ответила, и довольно скоро. Сообщила, что это Нюрнберг.
Ян рассыпался в благодарностях в следующем письме и пожелал непременно встретиться, чтобы отблагодарить меня за оказанную ему ценную услугу. Интриговал тем, что обещал рассказать при встрече нечто любопытное и для него важное. На уловку я повелась, хотя никогда и ни с кем не встречалась, познакомившись в сети. Считаю, что риск от таких знакомств выше, нежели вероятность приобретений. Предпочитаю ни с кем не знакомиться ни на улице, ни в интернете. Пошла на риск исключительно ради истории, хоть каким-то краем связанной с городом из сна…
     И вот я жду незнакомого художника по имени Ян у памятника Пушкину.  А там десятки людей, молодых и не очень, и все шарят глазами, ищут своих. Как же я узнаю его? Перезваниваю. Смотрю, один из толпы, мужчина скорее молодой, чем старый, но уже солидный, берет трубку…
Одет он был в светлый плащ и беретку. Так любили одеваться художники в прошлом веке.  Делаю шаг навстречу. Навстречу будущему, в котором буду счастлива. Но я ещё не знаю об этом, оттого с опаской разглядываю незнакомца. Улыбка у него смущённая и робкая. Мне это импонирует – не люблю самоуверенных и грубых мужчин. 
  - Здравствуйте, Лилия, - отзывается Ян дружелюбно и делает жест рукой вокруг моей спины, не соприкасаясь с ней - означает намек на защиту от остального мира. Он встречается у интеллигентов старого поколения и напрочь отсутствует у молодых.
- Здравствуйте, Ян! Где мы поговорим?
 - Неподалёку есть траттория, там уютно.
 - Абсолютно не настроена на еду. Может быть, пройдемся по бульварам и будем разговаривать?
 - Тогда держитесь, - он подставил свой локоть.   Я подумала, что с ним будет спокойно. Всегда. Отчего такие мысли после пяти минут знакомства? 
Мы зашагали по предвесеннему Страстному бульвару, вначале молча и напряжённо соприкасаясь рукавами. Прошли его, затем Петровский, и только в начале Рождественского Ян заговорил:
 -  Вас удивило моё письмо?
  - Ничуть. Я и сама ещё полгода назад была точно в такой же ситуации. Я пыталась узнать, где находится этот городской пейзаж, в каком городе?
 - Разве вы не с натуры его писали?
 - Я писала его… впрочем, это неважно. Вообще-то я его срисовала, правда, по памяти с картины одного художника на вернисаже, кстати, вашего тёзки. Его тоже звали Ян.
 - Вот как? Это интересно.
Мой спутник остановился и внимательно посмотрел на меня. 
– А может быть, он - это я? Ведь я тоже художник.
 - Во-первых, вы ещё ничего о себе не рассказали. А во-вторых, вы должны были знать, в каком городе рисовали с натуры!
- Но вы же не писали вашу акварель с натуры?
- Правильно, я её перерисовала.
- Вот и я перерисовал.
-Ха! Так это были вы? Это ваша картина впечатлила меня на вернисаже?
Ян смущенно потупил взгляд. Скорее не смутился, а играл в смущение. Ему это нравилось. Производить на меня впечатление. Пауза означала, что это так.
-Так вы до сих пор не знаете название города?
-Я в поиске. Надеюсь, что вы мне поможете.
Я победно улыбнулась, завладев ситуацией. Мне это нравилось. И решила потянуть. А на самом деле включилась в игру. И полностью растворилась в обаянии этого не сказать, чтобы очень красивого человека. Скорее оригинального.
- Скажите, Ян, а зачем вам это всё? Это любопытство, и вообще этот пейзаж для чего было перерисовывать? Художники ведь не любят чужие картины. Стремятся создавать свои!
- А я и не утверждал, что перерисовал его с чьей-то картины.
Я вскинула брови.
 - Тогда с чего же? С фотографии, которую вы отыскали в интернете?
- Не угадали. Какие ещё будут варианты?
Игра меня увлекала. Я сильнее облокотилась на руку Яна.
- А давайте присядем вон на ту лавочку - я немного устала.
Мы приземлились. И тут меня озарило. Как же сразу не догадалась?
- Вы срисовали его со сновидения? Этот город вам приснился?
- Догадливая девушка! – Ян умиленно посмотрел на меня.
Я молчала, шок внезапного открытия не давал мне говорить. Это было слишком. Но узнать хотелось.
- Скажите, а часто вам снился этот город?
- Может быть, хватит интриг? Это Германия?
- Нюрнберг. Я была там в этом году.
- А как вы узнали? Впрочем, не важно, - Ян вздохнул, - этот город снился мне почти каждую ночь на протяжении последних десяти лет…
Я взглянула на Яна. Этот человек оказался в схожей ситуации, я пребывала в шоковом состоянии…  Знак судьбы или её насмешка?
- А мне всего пять…
-Не понял, чего пять?
- Снился всего пять лет. Меньше, - я вздохнула.
Мы сидели не шелохнувшись, переваривая наше взаимное открытие. Каждый по-своему. О чем думал Ян? О знаке судьбы или о чём-то ещё?
- Не может быть!  Так это были вы?
 Я удивилась его внезапному переходу.
- Где была? Вы меня встречали раньше?
-Ну конечно! В Нюрнберге! Во сне. Я постоянно встречал там девушку, но лицо своё она не показывала, прятала то под вуалью, то под полями широкополой шляпы, но чаще поворачивалась спиной. Но я понимал, что она – моя судьба…
-Может быть, это вовсе не я?
- Нюрнберг ведь снился и тебе тоже? ( Ян неожиданно перешёл на «ты») И ты тоже пыталась найти разгадку?  Неспроста ведь. Постой, а у тебя есть игрушка, такая деревянная, похожая на Щелкунчика?
- Была, но я её потеряла в Баварии. А почему вы спрашиваете?
- Во сне та девушка подарила мне Щелкунчика.
 -Но ведь его у меня больше нет!
 - Потому и нет, что подарила!
 -Я её забыла в автобусе, и никому не отдавала.
Ян лукаво прищурился.
- В автобусе ты задремала и во сне подарила мне пакет с сувениром.
- Пакет? Ничего не понимаю…
 - А теперь что скажешь? – он расчехлил свою сумку и извлёк оттуда небольшой пластиковый пакет. Ещё раз хитро, но ласково улыбнулся и протянул этот свёрток мне. В нём находился Щелкунчик, точно такой же, какой был у меня.  И пакет был тоже мой, с фиолетовыми бабочками!
 - Откуда он у вас? Ведь не из сна же материализовался?
 - Разумеется, не из сна. Ладно, перестану тебя интриговать. Этот сувенир мне привезла племянница из Германии.
 - А сколько лет вашей племяннице? – спросила я на всякий случай.
 - Какое это имеет значение?
 - Для меня - большое!
Мой собеседник пожал плечами.
 - Она ещё маленькая, ей всего девять.
 - И она сама ездила в Германию?
 - Нет, конечно. Она была там со своим дедом. Даша посещала курсы вокала. Дело в том, что она у нас талантливая девочка, очень хорошо поёт, и её пригласили совершенствоваться в Германию.
 - А в каком городе училась Даша?
- В Мюнхене. Кажется, там она и приобрела этот чудный сувенир.
Настало время и мне многозначительно и лукаво улыбнуться.
 -Нет, всё было чуть-чуть по-другому. Впрочем, теперь это уже не имеет значения.
 - Откуда ты знаешь? Ты знакома с моей племянницей?
 - Возможно. Теперь, после всего случившегося, я уже ничему не удивляюсь. Одно не могу понять – вы упоминали про какую-то девушку из сна? Это была Даша?
 - Нет, это была взрослая девушка и точно не Даша.  И она подарила мне Щелкунчика.
- А не многовато будет Щелкунчиков для вас одного?  И почему сегодня вы захватили его с собой? Вы что-то предвидели?
 - Хорошо, я всё объясню.  Это я попросил Дашу привезти мне из Германии Щелкунчика. Дело в том, что та девушка из моего призрачного города подарила мне такого же. Я надеялся, что этот сувенир приведет меня к разгадке и не ошибся!
 - Я не понимаю хода ваших мыслей… При чем тут девушка из сна?
 - Она – главная героиня моих сновидений и она - передо мной!
Такого от Яна я не ожидала! Он оказался наивным романтиком, таких мужчин просто не бывает!!! Мало ли что и когда ему приснилось? А может быть, он всё это придумал? Хотя, его рассказ совпадал с моим и был скорее похож на правду. Отличие состояло лишь в том, что в моих снах не было никакого молодого человека… Или я его не помню? Не обращала внимания?
 - Мне кажется, вы хотите произвести на меня впечатление, и на самом деле не было никакой девушки, тем более похожей на меня!
Ян отчего-то сделался грустным. Почему он так искренне переживал, из-за того, что я не поверила?
– Придётся тебе все же его показать, - сказал он низким приглушенным голосом после небольшой паузы.
 - Кого показать?
 - Поехали, не будем терять время!
Мне хотелось сопротивляться, но я подчинилась и отчего-то покорно поплелась за этим странным художником. Мы спустились в метро и поехали в сторону центра. Вышли на станции Арбатская, затем свернули в один из переулков и зашли внутрь симпатичного старинного особняка. На двери я прочла вывеску «Галерея Щелкунчик».
  В помещении приятно пахло масляной краской и деревом. Мы оказались в небольшой уютной галерее, где окружающие здоровались с Яном весьма приветливо и с даже неким пиететом. Я быстро сообразила, что это была его собственная галерея. 
  - Ян, а почему название такое – «Галерея Щелкунчик»?
  - Я открыл её не так давно, а название пришло само собой после того сна… Поэтому я и ношу эту куклу всегда с собой, считая её своим талисманом. Кстати, он приносит мне удачу. После открытия своей галереи у меня пропала нужда выставляться в Измайлово. На прошлой неделе к нам даже приезжали с канала «Культура» делать сюжет.
  - Вот как! Поздравляю!
 Я принялась с нескрываемым интересом бродить вдоль развешанных картин Яна и рассматривать их. Его работы мне очень понравились ещё тогда, в Измайлово. А сейчас они произвели на меня ещё большее впечатление.
 В огромном зале на самом почётном месте висел чей-то женский портрет, довольно большое полотно. Издали я плохо вижу, поэтому приблизилась, чтобы разглядеть творение.
  Подошла и обомлела. С картины смотрела я сама. Быть этого не может! Ведь с Яном я познакомилась только сегодня!
 - Что это за шутки? – спросила я строго.
 - На этой картине я запечатлел ту самую девушку из сна, которая и подарила мне Щелкунчика!
- Но ведь вы сами мне рассказали, что лица её не видели.
- Я нарисовал её такой, какой представил. Вернее, какой хотел её видеть.
  Ко мне стали подходить какие-то люди, улыбаться и расспрашивать о том, кто я и как познакомилась с Яном. 
   Я же не могла и слово промолвить, находясь под впечатлением, и насилу отвертелась от любопытных расспросов. Мне надо было побыть одной, я извинилась перед Яном и быстро покинула галерею. Художник хотел меня проводить, но я поймала такси прямо у входа и на его глазах успела запрыгнуть в машину.
  Таксист спросил, куда ехать.
 - Просто возите меня по Москве, - ответила я.
Скорее всего, такой выгодный пассажир попался ему впервые, и водитель с радостью принялся катать меня по вечернему городу. В летящем автомобиле я соображаю быстрее и лучше. Мозг начинает лихорадочно и чётко работать, в соответствии с бешеным ритмом нашего века. Ездили долго, не могу сказать точно: два или три часа? А может, и все пять? Когда я пришла в себя, огней поубавилось, как и людей на улицах, наступила глубокая московская ночь.  Таксист ни о чём не спрашивал, а только крутил руль и наворачивал обороты по центру столицы, проезжая уже по третьему разу по одним и тем же улицам.
 Когда в который раз мы выехали на Новый Арбат, я попросила его вернуться на то место, откуда он меня забрал. Дядька хмыкнул, но промолчал, предвкушая свой гонорар и то, куда он  его потратит.
 На что я рассчитывала глубокой ночью? На то, что Ян дожидается меня в своей галерее и не спит? Что из-за меня не поехал домой? Но ведь он ничего не рассказал о себе и о своей семье… Мало ли, что ему снится, пусть даже девушка, в его воображении похожая на меня! И, несмотря на это, он может иметь жену и кучу детишек! Одно другому не помеха.
 Я вышла из машины, щедро расплатившись с таксистом, и шла теперь по пустынному переулку, освещённому одиноким фонарем, совсем не думая о том, что метро, скорее всего, давно закрылось, а на такси денег у меня больше  не оставалось.
  Я дернула за массивную бронзовую ручку двери, которая вела в галерею. Она не поддалась. Конечно, она была заперта! На что я рассчитывала? И в витрине не горел свет… Я заметила кнопку звонка и нерешительно нажала на него. По-прежнему никто не откликнулся. 
  Вдруг сзади раздался глуховатый мужской голос.
 - Девушка, вы что, заблудились?
Я обернулась. Рядом стоял мужчина в спецовке то ли строителя, то ли рабочего. В руках у него была метла. Дворник? Но что он делает здесь в столь поздний час? Пригляделась и ахнула. Этого человека я встречаю в последнее время подозрительно часто. Он был похож и на продавца в Измайлово, и на водителя автобуса в Баварии. 
 - Зачем вы преследуете меня? – спросила я довольно строго.
 - Вы ошибаетесь – я вижу вас впервые.
Наверное, это мне мерещится всякая чушь. От нервного напряжения, накала последних событий.
 - Извините. Я не заблудилась, просто мне сегодня не везёт. И здесь меня никто не ждёт…
 - Напрасно так считаете. Как раз наоборот. Я у дома напротив прибирался, и очень удивился, что галерея никак не закроется. И решил, что это неспроста. Мужчина явно кого-то ждал, постоянно выходил на улицу и всматривался в лица прохожих.  Затем он ходил взад-вперед по комнате, так люди себя ведут, когда находятся в ожидании. Теперь я понимаю, кого он ждал.
 - А давно это было? И вы не видели случайно, уехал ли тот мужчина из галереи? 
 - Последний раз он вышел на улицу полчаса тому назад. Затем запер двери и ушёл.
 Этого и следовало ожидать. И на что я только надеялась? Можно было позвонить Яну, ведь телефон его у меня был. Свой номер я ему не давала. Но звонить категорически не хотелось.  Я готова была только к личной встрече. Скорее всего, мне нужно было поскорее уходить, ловить машину и ехать домой. И вообще не появляться больше в жизни Яна. Так будет лучше для всех. Ноль терзаний и волнений. Не нужны мне эти глупые романтические истории с непонятными незнакомыми художниками и их странными совпадениями.
 Я решительно развернулась, чтобы поскорее уйти. Но дворник поймал меня за рукав.
 - Куда же вы, постойте! Вам сейчас нужно в кафе «Гранд кофе», оно за углом.
 -Я не голодна. Спасибо. Мне пора домой.
 - И всё же зайдите туда. Там вам будут рады…
Я старалась не смотреть на двойника продавцов и водителя. Рассматривала свое отражение в витрине. Выглядела ужасно. Пора домой и в душ.
 - А откуда вы знаете?
Мне не ответили. Я повернулась. Рядом никого не было. Мой собеседник исчез.  Странный, очень странный тип. И отчего он постоянно возникает на моём пути? Уж не заболела ли я, и мне все это кажется? А может быть, мне стоит снова почувствовать себя маленькой девочкой и поверить в добрых волшебников?
 Позвонив в дверь ещё разок, я решила больше не играть с судьбой и отправиться домой. Только метро не ходило уже давно, а на такси денег не осталось. Нужно переждать до утра. А для этого найти круглосуточное кафе.  Что там говорил этот дворник или рабочий? «Гранд кафе», кажется?
  Я завернула за угол. Действительно, в небольшом переулке светилась всего одна вывеска – «Гранд кафе». Я вошла внутрь. Посетителей совсем не было, если не считать какого-то мужчину. Он сидел спиной ко мне и читал газету. Я устроилась за барной стойкой, мне показалось, что это самое безопасное место, всё же ночь. Заказала капучино и эклер, прошла в дамскую комнату, привела себя в порядок, а когда вернулась, мой кофе уже аппетитно дымился, а эклер лежал рядом на огромном блюде и был полит сверху шоколадом.
 Только я с радостью прикоснулась к чашке, мне на плечо кто-то положил руку. Это был Ян.  Волшебник меня не подвёл, это он читал газету, на нём был этот же светлый плащ цвета хаки.
 Ян стоял рядом и ничего не говорил. Это было более чем странно, мог хотя бы обрадоваться для приличия. Тому, что девушка ехала к нему через весь город, ночью, рискуя. Он только смотрел на меня и всё. Его глаза заслонили мне весь остальной мир. Только эти глаза без дна смотрели на меня слишком серьёзно и строго. Он меня осуждает? Не доверяет? Разочарован? Вначале я ничего не понимала. Столь необычные люди мне ещё не встречались на жизненном пути. Я не понимала его. Но потом… Он улыбнулся. И эта робкая улыбка рассказала мне обо всём и ответила на все вопросы. За долю секунды я даже поняла то, что, казалось, не пойму никогда. Например, я вдруг с удивлением для себя приняла тот факт, что этот мужчина был только мой. Все эти годы, несмотря на то, что мы никогда не общались. Я знала теперь, что он поймет меня лучше любого другого, и что мне некуда теперь спешить и некуда идти. Я пришла. Нашла его, моего героя и свою неотделимую теперь половинку. Как можно молниеносно понять столь важные и серьёзные вещи? Предвижу ваше недоумение. А разве с вами никогда не случалось прозреть в одночасье, понять нечто важное за секунду, быть при этом уверенной в своей правоте на все сто процентов? Именно так и случается, когда вы вплотную встречаете то, что давно ждали, что действительно ваше и ничьё больше. Например, видите в магазине только вашу вещь и, не примеряя, покупаете её, так как уверены, что она вам подойдет. Только с человеком всё намного тоньше и интересней. Почувствовал ли Ян то же самое в эту секунду? Думаю, что да. А иначе и быть не могло.
 Мы какое-то время стояли и смотрели друг на друга глаза в глаза, потом почти одновременно сделали шаг навстречу… А дальше я плохо помню очередность наших движений. Они были синхронными и гармоничными, мы поняли, что словно находимся внутри друг друга. Наши уже общие руки обнимали друг друга и ласково и одновременно крепко. Тоже произошло с глазами и губами. Они каким-то причудливым образом переплелись, соединившись в новое существо, а затем это единение завладело нашими душами и телами…
  В ту ночь мы вдруг поняли, что случившееся следовало бы объяснить нашему разуму, хотя бы для приличия, потому что души не потребовали объяснений – и так было всё ясно, даже слишком. Поэтому разговор всё же состоялся, из которого каждый для себя уяснил, что ждал этой минуты больше всего на свете, а до этого жил вроде бы и один, а на самом деле второй всегда был незримо рядом. И уже тогда началась история наших взаимоотношений, а может быть и раньше, ещё до нашего появления на свет….  Мы долго разговаривали в том ночном кафе, и поняли, что тот странный человек в образе то продавца, то водителя, то рабочего был не кем иным, как ангелом-хранителем нашей любви, он вёл нас навстречу друг к другу…
        Возможно, это было простым совпадением, и мы себе всё это придумали? Да это уже и не важно было, ведь с нами случилась невероятная, сказочная история со снами, картинами и замечательным городом Нюрнбергом, а в каждой сказке должны быть и добрые волшебники. Может быть, нам повезло больше остальных в том, что мы нашли своё счастье так необычайно.
   Но я уверена, что и в вашей жизни обязательно случится какая-нибудь волшебная история, и она будет только ваша, тогда вы сразу почувствуете это и скорее впустите её на порог, только не пройдите мимо и слушайте  подсказки судьбы и вашего ангела-хранителя, и тогда вы почувствуете себя счастливым. Искренне желаю вам этого, а для начала запомните то, что вам приснится этой ночью… Возможно, вы именно сегодня увидите ваш призрачный город счастья?