Фонарь

Фонарь
Маленькие провинциальные города. В современном мире они остаются уникальными сохраняя свою самобытность, заложенные временем устои, традиции. Здесь еще собираются соседи в подъездах, празднуя свадьбу детей, рождение внуков, новый год, проведенный субботник по уборке территории возле дома. И если в соседней квартире устроили позднюю вечеринку - не спешат вызывать милицию, а молча бубнят и все же вспоминают «ну, кому как ни молодым». Здесь почти все знакомы, а если не знакомы - то знают один о другом: «Прикинь, Вань, Пётр вчера купил себе тачку у Коли. Ну тот, Петька, что был женат на сестре нашего одноклассника Ильющенко». «А -а – а- а, - отвечает собеседник и добавляет. – Петьку не знаю, может, когда видел… это тот рыжий, который работает на заводе? Нет? Видимо не на того подумал». И уже информация о Петьке известна близкому другу Ване, который как-то оказался знаком с коллегой Коли. Так и получается все обо всех и всем знают. Поэтому в этих городах чаще улыбаются и приветствуют друг друга.
Провинции растут, обновляются, украшают себя новшествами, пытаясь угнаться и соответствовать зазнавшимся самовлюбленным мегаполисам. Красуются баннеры, билборды с рекламой все новых и новых услуг, вывески с необычным граффити и названиями в духе времени и соответственно обслуживанием. Занимают все больше и больше территорий новые здания, сооружения, жилые кварталы, автоплощадки, вытесняя скверы, парки. Узкие тропинки покрывают тротуарной плиткой, а лужайки - асфальтом. Урбанистический стиль стремительной жизни отвоевывает свое место в повседневности человека, его внешности, быте, да и во всем, что его окружает.
И как же хочется уединиться, прогуляться в тихом уютном живописном месте… И в таких городах в эпицентре жизни и суеты есть тесные тихие улочки, протекающие речушки, вдоль которых гуляют, отдыхают на скамеечках люди, играя убегают от родителей дети, идут куда-то шумные компании подростков, признаются в любви и расстаются пары.
И эти красивые милые места наполнены чудесами.
***
Невзрачная улица с кирпичными, обшитыми сайдингом, и еще не успевшими получить современный облик, простыми деревянными домами, граничила с речкой. Она, несмотря на свои узкие берега, делила большую часть города на две половины. Жители этой улочки созерцали из своих окон природный пейзаж. За речкой простирался небольшой парк, средь деревьев которого была видна жизнь города, вся в движении и суете. Шумная центральная дорога лишь отдаленным эхом давала о себе знать. Говорят, здесь раньше было болотистое место, поэтому этот клочок оставался зеленым тихим уголком в центре города. И все же со временем обновился и стал красивым, благоустроенным местом для отдыха, уединения. Разбросанные скамейки, искусственно выкопанный пруд с растущими розовыми и белыми лилиями, маленькими плавающими фонтанчиками и миниатюрным декоративным мостиком были украшением этого парка.  И речка…
Вдоль речки росли плакучие ивы, некоторые полоскали свои ветки в воде. Летом их густая листва издали смотрелись как бархат и очень кстати под ивами. Для прогулок была вымощена разноцветной брусчаткой с узорами дорожка.
Шум здесь создавали лишь галдящие птицы и перелетающие с речки на пруд чайки-скандалистки. Но к вечеру все успокаивалось. Зажигались шарообразные фонари по обе стороны речки и этот нежный искаженный свет отражался желтыми, белыми полосками в воде. Все завораживало и умиротворяло, вдохновляло на романтичность и посетителей, и затихающих птиц, и шелест листьев, трав, журчание воды. Ветер разносил и рассеивал скопившуюся за день суету. Казалось, оживало все и все дышало. Даже фонарные столбы как-то особенно магически освещали пространство. Ведь и они были необычным творением и фантазией человека. Вот склонил свою «светлую» голову Колокольчик, а рядом с ним красовалась Ромашка, в тонкой руке держал книгу, а во второй указку фонарь-Учитель, по соседству –с Арфой в руке стоял фонарь-Музыкант. Здесь даже был свой фонарь-Фонарщик, который в руке держал шестигранный светильник. Но самый гордый и невозмутимый средь них был фонарь-Орел с треугольными мощными крыльями и возвышающейся головой. Но как в мире людей есть белые вороны, так и здесь была своя белая ворона - обычный скромный ничем не примечательный Фонарь. Его склоненная на бок круглая белая голова держалась на изогнутой ножке, что, собственно, и было единственным украшением.  Собратья снисходительно относились к нему, но некоторые вели себя надменно, иронизировали и ехидно подшучивали. «Мной сегодня восхищались, - говорила Ромашка Колокольчику, - один эстет был удивлен талантом мастера, как ему удалось так естественно и точно передать мою тонкую нежную натуру». Не оставаясь равнодушным к хвастовству соседки Колокольчик невозмутимо парировал: «Не только тобой, я его тоже очаровал. Стоя подо мной, он сказал своей подруге, что ночью к нему сегодня придет вдохновение. Я думаю, он посвятит мне оду». А мне он сказал, - томно продолжила Арфа, - что выковать так искусно арфу надо быть мастером своего дела и обладать изысканным вкусом». Фонарщик осадил задавак: «Да вы что?! Я может не так смотрюсь утонченно, но этот человек обратил внимание на оригинальность задумки фонаря-фонарщика». Орел - гордая птица, он невозмутимо молчал и не желал спорить с «мелочью». Не мог не отозваться Учитель и подметил: «Он первый раз в городе и естественно, что все мы заинтересовали его, - и сделав паузу, между прочим, добавил, - за исключением конечно этого… пустоголового». И все «посмотрели» в сторону нашей белой вороны - неказистого Фонаря. Фонарь, конечно, огорчился и даже свет его потускнел. Он решил не участвовать в обидном споре этих задавак. Впрочем, он и так почти всегда молчал, ведь никто особо и не слушал его. Поэтому он привык думать, размышлять, наблюдать и не ждать, кто обратит на его внимание. Он понял, что несмотря ни на что, надо радоваться даже мелочам и учился этому. Любил стоять под душем весеннего и летнего дождя, а вот за колким снегом или осенним дождем скрывал слезы грусти. Он становился сильным сопротивляясь порывистому ветру, который посягал на его устойчивость. В снежную погоду шар накрывало снегом, и Фонарь напоминал чью-то голову с богатой шевелюрой. А вечером от теплоты света снег начинал таять с макушки и Фонарь превращался в зрелого человека с блестящей лысиной. А еще у этого фонарика был козырь - птицам было неудобно на нем останавливаться. Конечно, завистливые коллеги за это его не очень-то жаловали. Но Фонарь не обращал на это внимание, он скорее спешил успокоить пострадавшего: «Не переживай ты не стал хуже и скоро будет дождь». Однако лишнее внимание к такой пикантной ситуации вызывало еще большее раздражение, поэтому в ответ он слышал: «Не твое дело. Ты вот даже птицам не интересен». И Фонарь опять тускнел и гадал: «Почему мой мастер не сделал меня красивым?». Но вспомнив о прохожих вновь светил своим ярким белым светом: «Я страдаю из-за такого пустяка, а им то темно, что же я о себе думаю». И его озарило однажды: «А может Фонари мне завидуют?!».
Он получал удовольствие от «заводных» детей, особенно когда они, зацепившись за столб кружились и смеялись. Фонарю было щекотно, от чего он хохотал и это выражалось в «моргании светом». Правда это моргание люди воспринимались за опасность. «Отойди, ударит током», - говорила заботливая мама. И Фонарь учился сдерживать свои эмоции, чтоб не напугать детишек.
Фонарь любил молодежь. Рядом на скамейке весной и летом смеялись, пели песни, спорили молодые люди. Да, не всегда все было так весело и безобидно в этих компаниях, и наш Фонарь внезапно выключался, оставляя их в темноте, чем останавливал их дальнейшие плохие поступки.
Умиротворенно вздыхая, приглушал свой свет Фонарь для влюбленной парочки: «Счастье любит тишину, пусть никто не смотрит и не завидует                им», - и сам из приличия прищуривался.
Были и печальные события. Фонарь не раз был свидетелем историй расставания и прощальных разговоров по телефону…слез, обид.
Фонарь очень любил слушать истории сидящих на скамеечке людей, которые пришли поговорить друг с другом наедине. Он старался представить жизнь людей. И понял, что там, как и у фонарей, тоже есть сильные и слабые, злые и добрые, уверенные и робкие, есть те, которых обижают, не любят и есть очень мудрые, заботливые люди.
Если его соседи-фонари относились ко всему лишь как к поводу «будет о чем поговорить и обсудить», то Фонарь очень переживал и сострадал. Его свет порой не выдерживал. От радости мог и искрить, и гореть ярче, а от грусти всегда тускнел, а если ему становилось совсем тяжко – угасал. Таких перепадов не выдерживала лампочка. Люди ведь не знали, что фонарь живой и всегда о неисправностях сообщали в коммунальную службу. Поэтому не раз в фонаре копались и искали причину перебоев электрики: «Вроде все нормально в контактах. Не должно замыкать. Почему всегда жалобы только на этот фонарь? Может кабель в земле поврежден? Надо начальству сказать. А то надоело уже копаться», - так говорили работники, приезжавшие устранять неполадки.
Соседи-фонари постоянно осуждали Фонарь за то, что он очень бурно реагировал и выражал свои эмоции «на такие механические воздействия», - так они называли чувства, которые испытывал Фонарь. «Доиграешься, тебя спишут, переплавят и сделают какую-нибудь урну для мусора», - предупреждал Орел. «И это в лучшем случае», - комментировал Колокольчик. «Нас из-за него тоже могут потревожить. Слышали, они хотят перекопать все, и конечно, нас затронут», - возмущалась Ромашка. «И я могу пострадать, моя арфа очень чуткая и она может расстроиться», - огорчилась Арфа.  «А может у него проблемы из-за отсутствия «нулевого проводника» или «перекоса» в работе фаз?» - выдвинул гипотезу фонарь Учитель. Но тут же Фонарщик его иронично упрекнул: «Не строй из себя всезнайку, наговорила умных слов без понятия, твое дело буквы, а не великая наука физика, в которой ты точно «нулевой проводник». Специалисты разберутся, - и уже переходя на более холодный тон, адресованный нашему Фонарику, предупредил, - и если надо будет, то Фонарю открутят голову».
«Но как же быть равнодушным, если рядом кому-то плохо или весело? Я ведь пытаюсь помочь им!», - ответил Фонарь. «И чем же?» – с ехидством поинтересовалась Ромашка. «Они отвлекаются от своих неприятностей, когда мой свет угасает, некоторым становятся страшно в темноте и они мирятся. Недавно один юноша делал предложение своей девушке, а я от умиления залился ярким светом и это для них было добрым знаком, поэтому она согласилась». «Какой же ты наивный, она давно была согласна. Они уже год прогуливаются здесь. Все и так было понятно», - пытался задеть за живое Колокольчик. Фонарь понял, что спорить бесполезно, никто не разделяет с ним чувств на такие «механические воздействия».
Однажды Фонарь заметил яркий свет из дома напротив. Он всматривался в окно. На потолке красовалась новая люстра. От основания люстры свисали стеклянные разноуровневые волнистые трубочки. Свет становился то приглушенным, то ярким. Люстра меняла белый свет на зеленый, красный или голубой и даже могла сразу гореть разными огнями.  Фонарь заинтересовался этой новомодной «дамой».  Прежде он не обращал внимание на свет в окнах домов. Но сейчас ему очень хотелось привлечь внимание Люстры. И он стал ей «подмигивать».  И вот разноцветные огоньки ответили взаимностью. Это был кратковременный сигнал: «Я тебя вижу, здравствуй». Фонарь от радости замигал. Люстра светилась так красиво и ярко, и наш Фонарь был в восторге и испытывал счастье от того, что на него обратила внимание такая красавица. Теперь у него было новое занятие – ждать вечер. И, когда в окне напротив зажигался свет он искрился от восхищения. Были, конечно, и огорчения, ведь хозяева закрывали окно шторой, а через ткань можно было разобрать лишь светлое пятнышко. Но Фонарик собирая все силы посылал ей знаки внимания. И Люстра «моргала» другу еще ярче, чтобы он мог увидеть. И все-таки хозяева не выдержали такого накала страстей: «Это не люстра, а какая-то китайская подделка», - говорил хозяин дома снимая ее с потолка.
И в один не прекрасный вечер Фонарь не увидел в окне знакомых светящихся лампочек, а лишь холодный неоново-белый свет, излучаемый несколькими тонкими прямоугольниками. Он послал сигнал новой знакомой: «Здравствуйте, а где прежняя люстра», но высокомерная современная
люстра в стиле Хай-тек не посчитала нужным уделить внимание какому-то уличному фонарю. И от отсутствия родных огоньков в своей жизни Фонарь стал тускнеть от грусти и отчаяния.
Электрики пытались вновь устранить неполадки, но ничего не помогало. И тогда было принято решение о замене фонаря.  Его соседи уже гадали, кто же окажется на его месте? А Фонарь для себя решил: «Пусть лучше я буду мусорным баком, он по крайней мере нужен».
Поглощенный своими унылыми мыслями Фонарь не заметил, как к нему подошли и остановились молодой мужчина с взъерошенной прической и девушка. Мужчина одну руку держал на поясе, пальцами второй теребил подбородок. Такое положение было привычным в те моменты, когда он над чем-то размышлял. «Это твоя работа?» -  спросила девушка. «Мой дядя кузнец. Я приезжал летом на каникулы и любил ходить в его кузницу, мне было очень интересно. Он учил меня, показывал литье и ковку. Я помню, как мы делали вместе кочергу бабушке. Знаешь, я поэтому и выбрал специальность художественной обработки металла. Я благодарен дяде, да и он рад, что нашелся преемник.  Он всегда мечтал о художественной ковке и о том, чтобы сделать что-то красивое и полезное для города. И ему поступил заказ от властей - украсить набережную оригинальными фонарями. В этот период я проходил у него практику. Помню, как мой дядя собирал нас и обдумывал, что будут из себя представлять фонари. Он вылил Орла. Кстати, идея фонаря – Фонарщика тоже его. Он мне тогда сказал, что первая работа будет казаться наивной, но навсегда останется самой ценной. В тот период мне было так одиноко, возникало столько вопросов, на которые я не знал ответов, и, видимо, поэтому фонарь получился похожим на вопросительный знак. Я сейчас смотрю на него и мне он кажется каким-то недоделанным». «А мне он напомнил половинку сердца», - сказала девушка. Парень ответил ей улыбкой.
***
Прошло немного времени…
«Представьте, сегодня возле меня сделали только три фотографии. Почему то все предпочитают останавливаться у нашего неказистого фонаря, особенно молодожены»,- жаловалась Ромашка Колокольчику. «Посмотрите на него, он теперь даже в нашу сторону не смотрит», - поддержал ее Колокольчик.  «Не завидуйте», - осек их Фонарщик. «В отличии от вас он всегда был терпелив к нашим нападкам», - прекратил это обсуждение Орел.
Наш Фонарь их не слушал, он просто знал, как бы тяжело не было надо уметь ждать, прощать, не желать никому плохого и верить в доброе. Фонарь светился от радости. Он остался прежним, но рядом с ним стояла  его прекрасная яркая половина «сердца». Теперь он не изогнутая неказистая «фигура», а целое влюбленное сердце, которое стало брэндом города, как и сам парк.