Кабан

<<< Белый сон
http://proza.ru/2023/12/21/1283


Зен пробирался через дебри осторожно. Тихо, почти беззвучно он шел по еще мокрой после дождя траве. Зоркие глаза всматривались в сумеречную полутьму. Не так давно солнце, завершив свой путь, скрылось за горизонтом, оставив едва видимую полосу, и багровые лучи заката уползали с неба, вместе с красным цветом поверх темно-синего. Накануне выпал обильный дождь. Намочил землю, напоил растения. Зен жадно вдыхал влажный, свежий воздух, наслаждаясь прохладой, которую приносил легкий ветер. В час, когда все разумное притворялось спящим или буквально спало, природа будто, напротив, побуждала к жизни, к действию. Звало, звало стрекотание сверчков, крики далеких птиц, эхо ночного мира.

Припав на мгновение, Зен разглядел на тропе отпечатки копыт кабана. Большая редкость в здешних лесах. Обычно кабаны водились в местах чуть южнее. Зен усмехнулся и тише лесной кошки пустился по следу будущей жертвы. Он бежал два километра без остановок, пока следы не привели к разросшимся у тропы приметным кустам. Зен прислушался, уловил хриплые звуки и, обогнув кусты, увидел кабана в пятнадцати метрах от себя, на открывшейся поляне. Хряк повернулся к охотнику задом, задрав голову, мечтательно разглядывал звезды. Зен снял с плеча крепкий арбалет, приготовил стрелу, собираясь оборвать жизнь животного. Но тут кабан, заподозрив неладное, хрюкнул, обернулся. Завидев охотника, бешено завизжал, однако выпущенная стрела уже неминуемо приближалась. В мельчайшую долю секунды, показывая чудеса оберегаемого генами инстинкта выживания, используя выработанный годами рефлекс, кабан успел развернуться и дать стрекача. Громко визжа, жертва Зена скрылась в дебрях. Не веря, что мог промахнуться, Зен выскочил из укрытия. Вдохнул воздух, чувствуя, что кабан по-прежнему близко. На земле охотник вновь увидел отпечатки копыт, а также следы темной крови. Понял, что все-таки ранил жертву. Раненый зверь не мог уйти далеко, и Зен собрал силы для погони.

Охотник продрался через кустарник. Миновал несколько поваленных деревьев. Наконец, тяжело дыша, вывалился на протоптанную дорогу и догнал жертву. Хряк, прихрамывая, топтался у колючего куста. Его взгляд неотрывно следил за Зеном. Внезапно кабан замер, хрюкнул, с шумом повалился в густую траву. Зен рискнул подкрасться ближе. Зверь был еще жив. Его легкие работали, а нога, в которую, по-видимому, попал Зен, подрагивала. Стрела прошибла часть ноги, вошла в бок. Зен понятия не имел, как мог так попасть, но решил размышлять над подобными вопросами уже после ужина. Ловким движением охотник сломал шею кабана, чтобы облегчить страдания животного. Затем приготовился взвалить тушу на спину, но вдруг почувствовал холодный камень копья у своей шеи. Зен невольно вздрогнул...



Но Зен не медлил дольше мгновения. Вихрем он развернулся лицом к противнику, обезоружил его, повалил на землю ударом руки. Издав странный булькающий звук, существо утихло в траве. Сгорбленное, с морщинистым лицом и большими, похожими на лапы, руками и ногами. Покрытое густой шерстью, но в одежде (если ею можно было назвать те лохмотья, в которые существо было замотано) из светящейся в полутьме ткани. «Дикарь», – подумал Зен и, оторвав взгляд от тела, заметил нацеленные копья еще десятка таких же существ.

Зен грозно поднял оружие, отнятое у врага, но не спешил нападать. Он ждал решения дикарей. Вперед смешной, переваливающейся походкой выкатился упитанный вожак, решительно поковылял к Зену. Видя, что дикари не собираются драться, охотник опустил копье, пристально посмотрел на приближающуюся фигуру. Смельчак оказался заметно ниже собратьев; разница в росте стала очевидной, когда тот поравнялся с побитым ранее дикарем, успевшим прийти в себя и подняться на ноги. Побитый дикарь, с испугом таращась на Зена, отступил в толпу. Упитанный вожак остановился на расстоянии метра от охотника, почесал нос, заговорил, к немому удивлению Зена, на общеупотребительном.

– Я – вождь, племя ополуссов, наслышан о тебе, нлошник, и о твоем мастерстве. Ты живешь тихо и не трогаешь нас. Поэтому предлагаю тебе, без большой битвы, отдать нам животное, посланное богами нашему племени, и идти с миром.

Зен вдохнул ночной воздух, слегка оперевшись о воткнутое в землю копье, переводил немигающий взгляд с вождя на толпившихся дикарей и обратно.

«Нет у тебя ни ума, ни мудрости», – с грустью подумал охотник и с усмешкой заявил:

– Это мой кабан, моя добыча. Почему я должен отдавать его?

– Божественная пища, которую ты называешь «кабан», послана богами на нашу землю, наши территории, – требовательно заметил вождь, напустил на себя грозный вид, осторожно приблизился.

«Тут он прав», – подумал Зен, рискнув оглянуться. Знакомый холм остался далеко позади. Как же мог охотник так увлечься погоней и не заметить, что ушел вглубь чужой территории? Но слишком много энергии и времени он потратил на этого кабана, чтобы вот так уступить его циркачам в тряпье, с копьями, и остаться без ужина.

– Боги ошиблись, – объявил Зен с наигранной печалью, похлопав вождя по плечу, отвел его в сторону от добычи. – Эта «божественная пища» попала к вам случайно. Я подстрелил ее на своей земле.

– Нет! – вождь выбрался из-под руки Зена. – Боги не ошибаются. Сегодня ко мне приходил Странствующий Дух и сказал, что у нас будет пиршество, – дикарь угрожающе потряс копьем, намекая, что разговор окончен.

В тот же момент, прежде чем Зен успел возразить, на кабана накинулись остальные дикари и, подняв тушу за ноги, распевая веселые кличи, унеслись в гущу лесов. Мгновением позже местность предстала так, будто ни толпы дикарей, ни туши кабана здесь и не было. Остались лишь упитанный вожак да охотник с осуждающим взглядом.

– Зачем же так резко? – огорчился Зен, опустив руки.

– А тебе советую, нлошник, уходить с нашей земли до рассвета и не возвращаться никогда, – предупредил вождь, внезапно строгим, раздраженным, даже злым голосом, полностью противоположным тому, каким говорил вначале. Затем и он, прокричав громко на родном языке, скрылся в направлении, в котором ушел его отряд. Зен, теперь будучи один, печально, задумчиво, слегка удивленно смотрел на то место, где минутой ранее лежал его ужин...



Отряд дикарей возвращался с охоты в деревню.

Несмотря на позднее время, никто в деревне не спал. Жители ожидали возвращения охотников, ушедших в леса с раннего утра. Скрюченные, сгорбленные дикари, – женщины и дети, – толпились у неказистых деревянных построек. Мудрое расположение деревни в каньоне скрывало ее от чужих глаз. В считанных метрах, в стороне, казалось, что впереди все тот же бесконечный лес, та же зелень, листва и кусты. Лишь подойдя ближе можно было заметить тусклый свет догорающего костра. Две кривые тени ложились на землю, колыхались на ближайших домах, – часовые, единственные мужчины, оставшиеся в лагере. Когда угли в костре окончательно потухли, эти тени растворились в ночи. На мгновения деревня утонула в холодной тьме, такой страшной для дикарей. Испуганно всхлипнул чей-то ребенок. Прокричала ночная хищная птица. Но ветер заиграл в листьях, прервав напряжение шелестящей музыкой. И кто-то, видимо один из часовых, разгреб угли сучковатой палкой. Блеснула искра, жизнь вернулась в деревню. Женщины вздохнули с облегчением; спасительное тепло костра придавало сил и дарило надежду, веселее становилось на душе.

Показался свет от факелов, добрый знак. Охотники спустились в каньон, они пришли с добычей. Впереди шел вождь, за ним – четверо верных ополуссов несли кабана, оставшиеся дикари замыкали шествие. Деревня шумно приветствовала героев. Вождь приказал воинам положить тушу кабана у костра и произнес несколько слов, обращенных к племени. Дикари громко закричали; костер вспыхнул ярким пламенем, охотники запрыгали вокруг огня, извиваясь в немыслимом танце. Тут и там летали жутковатые тени. Возгласы, крики, призывающие богов, вознеслись к небесам.

Зен, сидя в кустах, сердитым взглядом отыскал утерянную тушу. Скрюченный и скомканный труп (дикари не церемонились) в пыли, в грязи, покоился в метре от костра, в центре круга пляшущих дикарей. Картина ужасала. Зен вспомнил прекрасный вид гордого животного, представил, как бы ужин смотрелся на столе в первоначальном состоянии. «Но я достану себе мяса сегодня», – прошептал охотник и, ни минуты не теряя больше, резко выхватил арбалет со стрелой, к которой заранее привязал серебряную нить. Нить из волокон редкого растения, которое иногда встречалось в окрестностях. Дикари называли это растение «химуччо». Зен не знал буквальный перевод, но волокна были настолько прочны, что сплетенная из них веревка, поговаривали, могла удержать на привязи звездолет класса «ДС-1000». Хотя Зен не проверял, не представлял, к чему пришлось бы привязывать звездолет, не верил слухам и сильно сомневался, что нить не рвалась совсем, он относился с уважением к растению, – волокна химуччо оказались одним из немногих материалов на планете, из которых можно было что-то сделать. Дикари вплетали химуччо в одежду вождей, использовали для ловушек и рыбалки.

Хорошо прицелился Зен за десять секунд; еще одну секунду летела стрела, еще пятнадцать кабан, шаркая по земле, чудом избегая ног пляшущих дикарей, волочился по наклонной, к кустам. Протянув руки к туше, Зен победно усмехнулся. Взвалил на спину добытый ужин, арбалет, стрелы; сунул моток нити химуччо за пазуху, бросив прощальный взгляд на деревню, прыгающих дикарей, по-прежнему не подозревавших, что «божественной пищи» давно нет у костра, покарабкался по крутому склону, прячась в растительности и в камнях.

Через мгновения Зен, улыбаясь, покинул каньон, продрался сквозь кустарник, растворился в ночи.



Но удача не могла длиться долго. Ветер принес вопли дикарей, а просветы между деревьями заполонили факелы.

Когда позади вспыхнул огонь, Зен понесся сквозь листву. Подгоняемый скорой погоней, он свернул с протоптанной тропы, бросился в колючие гущи. Внутри его будто сорвалась некая преграда, в естество проник страх. Дикари отличные следопыты. Они найдут его по следам и убьют. Точно убьют, ведь, по их представлениям, он оскорбил великого бога. Они бегают быстрее, Зен хорошо это помнил. И, конечно, дикари гораздо лучше знают свою землю: его перехватят по короткому пути. Сжалось сердце... Но мгновением позже страх отступил. Исчез. Зен вновь стал охотником, борцом за выживание, хладнокровным, спокойным.

Мысль сосредоточилась на знакомом холме. Холм. Высокий холм, похожий на ракету. Он должен быть с севера. Зен сможет добраться до него. Бесшумно он несся по лесу, как ветер, пробирался через дебри, но ни одна ветка не скрипнула под ногой. Дикари, несомненно, слышали его вопреки осторожности. Их острый слух, притупляемый ритуальными плясками, но усиливающийся сосредоточенностью погони, позволял им теперь чувствовать беглеца на больших расстояниях. Для них чужак «топал как броснушник после зимней спячки». Зен помнил и это, надеясь, что скорость и преимущество во времени помогут. Он молился. Шептал: «Успеть, лишь бы успеть, я успею». Сотни метров пролетали под ногами за секунды. Зен никогда не бегал так быстро. «Конечно, он успеет. До холма осталась пара километров.»

Вспыхнул свет факела, взорвав, уничтожив последние надежды. Яркий свет ослепил Зена, и он остановился, отшатнувшись.

– Горе тебе, нлошник, боги прогневались на тебя! – закричал вождь ополуссов.

Зен ринулся в сторону как затравленный зверь, но голоса дикарей звучали уже со всех сторон. «Окружают», – пришла удивительно спокойная мысль.

Мгновением позже вождь ополуссов оказался на земле, двое сопровождавших его дикарей привалились к деревьям, а Зен ринулся вперед, буквально выкатившись на поляну.

«Знакомая поляна. Холм всего в пятистах метрах отсюда», – Зен с новыми силами кинулся на север, но нечто со свистом вонзилось в спину. Зен вздрогнул. Теплая кровь потекла по спине, смешавшись с потом. Рубашка, чвокнув, прилипла к телу, Зен запнулся о корень и упал лицом в грязь.

«А-а!» – дикарь с каменным ножом, запев боевой клич ополуссов, выбежал на него. Зен действовал быстро. Он выстрелил из арбалета. Промахнулся. Однако к стреле была привязана нить химуччо, в которой и запуталась нога дикаря. Нож выскользнул из руки противника, когда тот очутился на земле. Но вот к Зену бегут еще двое. Не осталось сил, Зен прикрыл глаза, помолившись о чуде. Дышать становилось тяжелее. Стрела (Зен предположил, что это она) застряла в спине, кровь заливала спину. Но потом пришел яркий свет. Из ниоткуда он внезапно заполнил все видимое пространство. Дикари в ужасе разбежались. Сам Зен не видел больше ничего. Он провалился в бездну.



Зен очнулся через пятнадцать минут. Он умел заставить сознание пробудиться. Зен чувствовал усталость в теле, но открыл глаза. Хотелось спать. Охотник не спал двое суток. Изображение плыло, едва угадывались очертания комнаты. Он попытался подняться, но боль пронзила туловище, заставив снова лечь. К горлу подступила тошнота. Кружилась голова, перед глазами прыгали темные точки. Зен ожидал, что его вот-вот вырвет. Он дышал неровно, рывками, быстро вбирая воздух. По лицу стекали капельки пота. Минутная судорога заставила согнуться в три погибели. Тяжелый хрип послышался, как нечто далекое и нечеловеческое. Затем боль ушла. Тело прекратило дергаться в конвульсиях, а мозг снова принялся нормально работать. Он попытался разобраться в происходящем. «Яд, – догадался Зен. – Наконечник стрелы был пропитан ядом. Вероятно, местное растение, сок которого дикари использовали на охоте. Смазанные им стрелы превосходно убивают живность, и яд полностью саморазрушается за несколько часов, после чего мясо можно есть. Если найдут мой труп, даже не узнают от чего именно я умер, – Зен открыл глаза вновь. – А почему я не умер до сих пор?»

Он лежал на кушетке в помещении. Не было окон. Единственная дверь находилась справа, рядом – большой экран во всю стену. На потолке тускло светила лампа, и казалось, что она погаснет с минуты на минуту. Чистая одежда аккуратно лежала на маленькой полочке, выдвинутой из стены. «Не похоже на рай», – Зен осмотрел комнату внимательнее. «И на жилище ополуссов тоже», – он усмехнулся. «Смотри-ка, за шаг до смерти не утратил чувство юмора», – подбодрил он себя, ведь примитивные ополуссы не имели никаких выдвижных полок и уж тем более ламп. «Хотя и здесь, похоже, лампы тоже скоро не будет», – Зен поморщился от неприятного треска, предсмертного хрипа вконец угасающего света. «Местные экономят на электроэнергии».

Чувствуя себя значительно лучше, Зен не спешил подниматься, помня ужасы, пришедшие с предыдущей попыткой. Но поразмыслив, он справедливо заключил, что если бы у смерти были на него серьезные планы, она бы уже давно пришла, а яд ополуссов, хотя и проявляется не сразу, действует достаточно быстро. Поэтому Зен сначала пошевелил пальцами, рукой, а позже поднялся и, сев на кушетку, осмотрел себя. Он был раздет до пояса и перевязан плотным бинтом.

Свет погас. «Внимание, завершаю ночное освещение», – прозвучал синтетический, но приятный компьютерный голос. Вспыхнул экран, передавая великолепный лесной пейзаж, заливая комнату «утренним светом».

«Проклятие!» – взвыл Зен. Забыв о страхах, буквально прыгнул к полке, из стопки выхватил белую рубашку. «СП560», – гласил заботливо вышитый значок на рукаве.

«Проклятие! Они нашли меня!»



«Чистое белье от «Службы помощи».

Всех размеров и расцветок.

На ваш выбор и вкус.

Прочное и прелестное.

Надежное и нежное.

Ближе к телу, всегда на вашей стороне!»

Служба помощи 560



Дверь отодвинулась в сторону, в комнату заглянул мужчина с азиатскими чертами лица, на первый взгляд не моложе сорока, сорока пяти лет. На нем был синий пиджак, белая рубашка и цветастый галстук. Следом появились два приземистых робота, застыли на пороге. Мужчина до ушей улыбался, зачесывая пятерней волосы с проблесками седины. Улыбка и блеск глаз не предвещали ничего хорошего.

– Добро пожаловать на борт, Зениэль Двист! – приветствовал он.

Зен молчал. Мужчина прошествовал к стене, из которой тут же выскочил ящик. Достав из ящика бутылку с крепкой жидкостью, он продолжил:

– Я вижу, ты победил местный яд без затруднений, и это нужно отметить! – мужчина внимательно рассмотрел бутылку, будто хотел убедиться, правильный ли напиток предложил ему ящик, затем вернулся в центр комнаты, поставил бутылку на выскочивший стол, уселся в появившееся автоматическое кресло. – Некоторое время тебя будет поламывать, но уж извини, это всего лишь стандартная разведывательная тарелка МЕП-а, не медицинский корабль.

С мрачным видом Зен сидел на краю кушетки. Кушетка была ниже, чем кресло, поэтому край стола был на уровне шеи охотника. Зен подумал, что это сделано нарочно.

– Что же ты, Зениэль, будто не в своей тарелке, – рассмеялся мужчина, сворачивая горло бутылке.

– Шеф Прискель, полагаю, – отозвался Зен, намеренно ядовитым тоном.

– Во плоти, – шеф кивал головой, радостно, разливая жидкость из бутылки по выскочившим из стола стаканам. – Мы хотели подослать к тебе мою секретаршу, но в итоге решили, что это выведет тебя из рабочего настроения слишком надолго.

– Ничего, что я не смеюсь? – уточнил прежним тоном Зен.

Он демонстративно поднялся, сел на стул, выскочивший из пола. Охотнику хотелось посмотреть в глаза Прискелю, находясь на уровне шефа «СП560».

– Однако, звездный свет, Зениэль, где твоя благодарность? Мы спасли твою жалкую жизнь!

– Мне не за что вас благодарить, – пробормотал Зен, подъехав ближе к столу. – Лучше умереть от яда ополуссов, чем от яда «МЕП-а 19».

– Зачем же так резко? – Эта улыбка начинала выводить Зена из себя. Прискель пододвинул стакан к охотнику. – Пей, тебе это будет полезно, – хохотнул он, бросая бутыль роботу.

Охотник насторожился. С подозрением посмотрел на мутную жидкость, не торопясь, взял стакан в руку.

– Ты ведь не думаешь, что мы хотим тебя отравить? После того, как ты справился с ядом ополуссов, это будет непросто, – усмехнулся Прискель, но сам, тем не менее, пить не спешил.

Робот, поймавший пустую бутылку, с хрустом зажевал ее без остатка.

«Играет на моих нервах? Выдержу я или нет?» – задумался Зен. Светящееся радостью лицо Прискеля не сообщало никакой полезной информации. Но, взвесив все «за» и «против», Зен осушил стакан до дна.

– Ха! А ты молодец! – захохотал его собеседник и выпил свое снадобье.

Зен скривился от отвратительного вкуса. Прискель даже не сморщился, он продолжал улыбаться.

– Привыкай, Зениэль, – смеялся он. – Вот эта гадость – это единственное, что ты будешь пить, когда прибудешь на станцию «МЕП 19». Там не будет чистейшей воды из рек Огайкого. Там не будет свежего дождя и утренней росы, которую ты пил, царствуя здесь. А потому – привыкай!

Раздражающий хохот еще долго звучал у Зена в ушах...



«Что ж, неплохо. За прошедшие годы «машинку» усовершенствовали, она теперь действует быстрее», – Зен потер гладкий, выбритый подбородок. Он смотрел на себя в зеркало. Дикарь-охотник угрюмого вида лишился черной курчавой бороды и длинных спутанных волос, которые стали аккуратными, короткими. Перед ним предстал прежний Зениэль. За полчаса его вернули к цивилизованной жизни.

Зен поправил воротничок рубашки и задумчиво прошел к кушетке.

Он оставался в «тюрьме со всеми удобствами». Посмеявшись, шеф Прискель удалился, а робот объяснил охотнику «управление» комнатой, и позже Зен сам привел себя в порядок.

Он сел на кушетку, отвалился к стене и уставился в широкое окно. Словно реагируя на его взгляд, окно вспыхнуло, в нем появился красный квадрат, с выпуклым центром.

«Следующие двенадцать минут с вами будет говорить МЕП-19», – предупредил уже знакомый синтетический голос.

– Валяйте, – Зен махнул рукой, прекрасно понимая, что его согласия никто не спрашивает.

Квадрат набух в куб, развалился. На экране появился Космический Ежик™.

– Я знал, что рано или поздно за мной придут, но зачем же так официально? – молвил польщенный Зен. – Шеф Прискель, теперь МЕП...

– Рад приветствовать, Зен. Вижу, тебя успели привести в божеский вид, – прозвучал голос кинозвезды давно миновавшей эпохи; истинный собеседник предпочел скрыться за куклой.

«МЕП и здесь, как всегда, хорошо поработал», – Зен испортил свое лицо ухмылкой.

Ежик замахал лапками, иллюстрируя приветствие.

– Как вы вышли на меня? – спросил Зен. Его не интересовал ответ, но требовалось что-то сказать. У Зена были теории, зачем его тащат к МЕП-у, но разговор не обещал быть интересным.

– Ты будешь удивлен, мы нашли тебя еще восемь лет назад. Но понадобился ты только сейчас, – объяснил "Ежик".

Зен изобразил удивление. Он ожидал подобный ответ. МЕП действительно легко мог его найти еще тогда, сразу после побега. А уж с той скоростью, с которой движется мир «по пути прогресса», спустя восемь лет его могли выследить и обезвредить за секунды, в этом Зен не сомневался.

– Почему шеф Прискель? – задал Зен следующий вопрос.

– Они не послали его секретаршу? – мордочка Ежика вытянулась в прекрасно анимированном шоке.

– Нет, но почему вы? – пояснил вопрос Зен. – Я ожидал наемников, охотников за головами, приключенцев, но никак не шефа «СП560» собственной персоной, хотя агенты Службы вполне могли поработать на кого-нибудь из вышеперечисленных. Его и, при всем уважении, вас я ожидал в последнюю очередь.

– Вероятно, пришло время последней очереди, – философски заметил Ежик.

– Это не ответ на мой вопрос, – заметил Зен.

– А ты считаешь, что вправе задавать вопросы МЕП? – Ежик сверкнул сердитым, почти суровым взглядом.

– Да, – с безразличием ответил охотник.

Ежик присмирел.

– Быть может, ты не знаешь, что был подобран разведывательной тарелкой с поляны, наполненной примитивными дикарями, намерения которых слишком очевидны, чтобы их объяснять.

Зен изобразил скуку.

– Быть может, тебе не известно, что цена на головы беглецов с Траура возросла в десять раз за прошедшие восемь лет.

Зен картинно зевнул.

– Видимо, ты не ведаешь, что болен психически, ибо долгое время провел вдали от общества. А также физически, потому что ты слаб после яда.

Зен почесал свежую, но быстро заживающую рану через одежду и бинты.

– И ты не догадываешься, что убитый тобою кабан не поддается клонированию, потому находится под охраной защитников редких животных, а одно твое присутствие на этой планете – уже само по себе преступление против природы. И против закона, разумеется, – Ежик засопел, собираясь подвести итог. – Но ты должен хотя бы чувствовать, Зен. Чувствовать всем нутром, что в настоящий момент ты по уши в неприятностях.

– Я чувствую, при всем уважении, всегда чувствовал, – согласился Зен, улыбаясь. – Что вам нужно?

Ежик выдержал драматическую паузу. Наслаждался победой, должно быть.

– Что тебе известно об «Ай-Си»? – спросил он.

– Это корабль, – Зен пожал плечами. – Восемь лет назад проектировался в МЕП вместе с другой «гордостью флота»...

– Его построили и угнали.

– Так быстро? – удивился Зен.

Ежик достал из-за спины фотографию.

– Это Ди-Гриз, – представил он смотрящего с изображения чудаковатого монстра.

– Я помню, – признался Зен, кивая.

Ежик достал следующую фотографию. Фотографии прилипли к экрану с двух сторон от куклы.

– А это, – прокомментировал Ежик второй снимок, – все, кто бежал с вами с Траура. Мы подозреваем их.

– Ди-Гриза? – Зену пришлось негласно признать, что еж умудрился все же удивить.

– Нет, – развеял сомнения Ежик. – Кого-то со второго снимка. Или всех сразу. Ди-Гриз мертв.

– Глупый проклятый осьминог, – расстроился Зен.

– Наемники нашли его раньше нас, – Ежик замолчал, наблюдая за погрустневшим собеседником. – Я оставлю тебя, Зен. Ты подумай. А потом обсудим детали.

Кукла лопнула, разлетевшись на звезды, которые вскоре погасли. Ушли в затемнение фотографии. На экран вернулся лесной пейзаж.

«Поймать для них старых товарищей, – с горечью подумал Зен. – И психологическая обработка в форме осьминожного трупа. МЕП выбрал не того беглеца с Траура для своих игр. Я охотник теперь, но не настолько. К слову, они так и не спросили, как нам удалось сбежать из той тюрьмы. Потратить время, чтобы найти меня и не спросить – настоящее оскорбление.»

Зен предположил, что между отключением связи с МЕП и восстановлением наблюдения за помещением должно пройти смехотворно малое количество секунд. Но тех секунд будет достаточно. Он не успевал обдумать все хорошенько, но довольно ясно осознал, что ввязываться в опасные большие дела ему сейчас совсем не хочется. Может в другое время, в другом рассказе, но не сейчас.

Тогда Зен потратил секунды на создание идеально ровного дыхания. Сконцентрировался. И выпрыгнул сквозь экран наружу. Не повредив поверхности окна, – он был слишком хорош для подобных неудач. И достаточно умен, чтобы не позволить собой манипулировать.



Летающая тарелка оторвалась от земли. Прискель сидел у окна в каюте капитана и задумчиво смотрел на лес с высоты птичьего полета. На экране появилось бесстрастное лицо робота.

– Двист сбежал, – объявил робот.

– Да знаю я, – отмахнулся шеф.

Робот с писком удалил из себя устаревшую информацию.

– Час назад персонал, направляясь завтракать, видел его на кухне, после чего он исчез, – рапортовал другой робот. – Задерживать будем?

– Как только МЕП оплатит счета, так сразу, – мрачно молвил Прискель. – Мы не договаривались его ловить, и работать бесплатно Служба не собиралась.

Первый робот исчез. Второй задержался на мгновения, будто оказавшись в сомнениях насчет полезности своих сообщений.

– Двист забрал кабана, – добавил он на всякий случай.



Зен из кустов наблюдал, как удаляется тарелка. Странно, что его не бросились искать. Видимо, у МЕП иные планы.

Взвалив тушу на спину, охотник поправил галстук. С грустью отметив, что костюм испачкался в земле, Зен направился в сторону дома.

Рассмотрев кабана, он открыл причину своего чудесного спасения от ядовитой стрелы ополуссов. Почти целиком она вошла в многострадальную тушу, а от царапин не умирал еще ни один охотник. Крепкий иммунитет, поборовший капли яда, также сыграл свою роль, но к мертвому животному Зен проникся большим уважением.

Мысленно охотник отдавал должное и Службе; та подарила ему неплохой костюм с галстуком. Но работать на МЕП – это выше его сил.

Он подумал, что ночь выдалась тяжелой и странной. «Редкое животное» внесло необъяснимый дисбаланс в размеренный ритм жизни.

Зен изучил стрелу, попавшую в кабана первой. Его охватили сомнения, повлекшие за собою состояние глубокой задумчивости.

В полдень он сидел у подножия знакомого холма, где закопал тушу и возвел скромный памятник.

У могилы кабана он сидел в серых брюках и в испачканном пиджаке. Рубашка давно не была белой, а ослабленный галстук получил пару пятен.

Зен ожидал, когда появится охотник, подстреливший животное, и предъявит права на добычу.

Он пока не знал, как именно отреагирует, но решил, что не позволит потревожить мертвого, даже если противником будет сам Странствующий Дух.

Зен жевал горькую траву. Вкус полусонного дня.


>>> Семейный ужин
http://proza.ru/2024/01/04/814