Бом - небесный гном. Часть 7

               
                Глава 1

   Сотворённое Бомом чудо ввело близких его в молчаливую прострацию.
   Зато болтали другие, и Художник их слышал.
   Желтеющая Трава печалилась:
   - Вот и лето прошло, а давно ли весна была! Всё цвело, ликовало. Теперь же приходит пора умирать... Печально!
   Ветер всколыхнул Траву, разбрасывая вокруг от неё сухие, созревшие семена:
   - Тебе ли грустить, бессмертная? Весною народишься снова!
   - Не скажи! - возразила ему Трава. - А вдруг зимою снега мало выпадет, да морозы лютые ударят, - повымерзну вся!
   - А я твоих семян с другого места занесу, да посею.
   
   - Кот!..Кот!.. Кот!.. - раздался с разных сторон мышиный писк. - Разбегаемся!
   Шамот усмехнулся:
   - Очень вы мне нужны...Я консервов наелся.

   Чёрная Ласточка, запыхавшись, прилетела, юркнув под конёк крыши.
   - Ну и гроза разразилась за водопадом! С молниями!
   - С чего бы это? - откликнулась Серая Ласточка. - Ведь ничто не предвещало непогоды.
   - И я так думала, - согласилась с ней первая птица. - потому и полетела за водопад, там мошки крупнее. Слава Богу - успела улизнуть, а вот трое нехороших людей оказались в реке. И поделом! Они осквернили могилу нашей благодетельницы!
   - Как так? - всплеснула крыльями Серая Ласточка. - Расскажи!
   И Чёрная Ласточка рассказала:
   - Залетела я в грот Лии с цветочком в клюве, - отдать должное её доброй памяти, что выходила нас, желторотых, когда ястреб задрал наших родителей... А там трое мерзавцев, - двое мужчин, одна женщина, - разрушили могильную стенку и даже гроб вскрыли. Женщина - истинная ведьма! - шарит по сторонам злыми глазами, что - то всё ищет. Бросилась к гробу, - хотела перевернуть, - мужчины не дали, схватили её в охапку, поволокли...Вылетела я следом за ними, смотрю - напротив над пропастью огненный ангел небесный завис, как гигантский столб! Протянул он повелительно руку в сторону нашего дома и прогремел громом: "Сделай это!" Тут, откуда ни возьмись, туча появилась и страшная гроза разразилась! Я снова в грот шмыгнула от ливня. Сижу, жду, когда всё закончится... Гляжу - выход заваливается оползнем, едва выскочить успела. Несусь под дождём домой, присмотрелась: мерзавцы уже в реке барахтаются, перед водопадом. Дальше - не до них было...
   Художник, слыша под воздействием волшебного напитка разговор ласточек, переменился в лице, шагнул в хозблок, вышел с лопатой.
   Бом на Облачке преградил ему путь:
   - Подожди, Учитель, я сейчас на расстоянии всё увижу! - Помолчал, сосредотачиваясь. - Оползень там случился... Завалило так, что лопатой за сто лет не откопаешь... Опасно туда сейчас ходить, - почва жидкая, - увязнешь в ней и только... Мы побываем ещё на могиле Вашей жены, но другим способом...Что же получилось: это я написал грозовую тучу на небе по велению Ангела, что ли? Ведь мне самому и в голову не пришло бы сотворить такое!

   Отец Николай, прочитав на ночь молитвы, уже собирался спать, как в дверь его кельи постучал сторож:
   - Батюшка, простите, ради Бога, но там Вас просят...
   Иеромонах со вздохом устало подошёл к двери, открыл никогда не запираемую им на запор дверь:
   - Семён Михалыч, не стучаться надо, а молитву вслух прочитать: " Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас". А я отвечу: аминь. Кто просит - то?
   Пожилой, с густыми седыми бровями и усами сторож виновато переминался с ноги на ногу:
   - На улице просят...На бандитов похожие. Может, полицию вызвать?
   Отец Николай опять устало вздохнул, обуваясь в галоши и надевая на голову скуфью:
    - Мы же не банк, что бы при появлении бандитов, полицию звать. Мы - есть Церковь Христова - прибежище как святых, так и грешников. Преступники - тоже люди, только заблудшие... Кто первым в рай вошёл, когда Господь наш на Голгофе пострадал? - Иеромонах шёл по каменистой тропе к воротам, поучая.  - Раэбойник стал первым жителем Рая, потому, как, хоть и поздно, но осознал себя грешным, раскаялся и вступился за Господа нашего, когда Его стал хулить другой разбойник, тоже распинаемый на кресте. Иной и на смертном одре всё кого - то винить пытается, только не себя.
   За воротами, слившись с тёмным фоном огромного внедорожника стояли большого роста люди , - один на костылях с белым гипсом на ноге, другой с подвешанной белой рукой на груди.
   - Батя, впусти поблагодарить Бога за чудесное спасение и покаяться в своих злодеяниях. Уезжаем, очень надо,.. - пробасил с подвешанной рукой.
   - Впустите их, Семён Михалыч, - кивнул сторожу отец Николай и, не дожидаясь, когда тот, гремя ключами, откроет церковную калитку, пошёл отворять ночным прихожанам двери храма.
   

   Армина сидела на многочисленных сундучках с сокровищами, как на шкатулках, сатанея от голода. Попить она подходила к стене падающей воды, за которой мерцал недоступный ей белый свет, а вот пищи не было никакой, - рюкзак с сухпайком и хрустальным гадальным шаром утонул в реке.
   Богатство, на которое нечего было купить, не радовало. Ведьма с маниакальной надеждой то и дело заглядывала в сундучки, - ни корочки хлеба, - только то, чего она раньше так страстно желала. - бриллианты и бриллианты,  драгоценные камни и золото, золото...
   Раскачиваясь вперед - назад, она завыла, как волчица, уже намереваясь выбросится из пещеры во власть водопада, готовая разбиться насмерть или утонуть, как вдруг что - то заскрежетало, нижняя часть противоположной стены раскрылась. Десяток гномов в красных колпаках завезли две деревянные тачки, на которых стояла пара новых сундуков.
   Обезумевшая, растрепанная ведьма перепрыгнула через гномов, ища за ними выход, - но там была всего лишь узкая нора для неё, ведущая в мрачную неизвестность.
   Зарычав, как зверь, Армина поползла назад со словами:
   - Хлеба! Дайте хлеба!
   Перепуганные гномы молча смотрели на неё, пятясь задом туда, откуда пришли.
   Вскоре явились старейшины гномов с длинными белыми бородами. Гипнозом усыпили ведьму, и бригада гномов - кузнецов потрудилась над тем, что бы накрепко приковать её цепями к стене.

   В это время тоже под землёю, но в другом месте, возник человек в рабочей одежде, с электрическими фонарями: один, малый - на голове, другой, больший - в левой руке, в правой - совковая лопата, за плечами - тяжёлый рюкзак с инструментами.
   Он постоял молча, осматриваясь, затем, скинув рюкзак, протиснулся в проём полуразрушенной стены, разделяющей одно пещерное пространство от другого и бережно ощупал стоявший там в нише гроб с отброшенной в сторону крышкой:
   - Здравствуй, Лия!..Прости, что не уберёг тебя от злого вторжения...Но, я сейчас...сейчас всё поправлю... Точнее - поправим, - со мной помощник, мой крестник, Его зовут Бом. Вот он, у меня на плече...

                Глава 2

   А через день Художник и гном собрались в город "по важным делам", - так объявил вслух сам Маэстро.
   Внешне он сдал после того, как оползень надёжно завалил могилу его жены, - больше поседел, осунулся, но в глазах появилась какая - то странная целеустремлённость.
   Обычно Художник ходил в город в удобном походном снаряжении, а тут вышел из дома во двор одетый с иголочки: костюм - тройка, через согнутую левую руку перекинут плащ, в правой - кейс - чемоданчик, ботинки начищены.
   - Я готов!
    Бом тут же оказался на плече Учителя, и они оба пропали. Облачко, привыкшее к обычной деятельности своего друга гнома спокойно осталось ждать его на чердаке, а вот кот Шамот впервые наблюдал телепортацию Хозяина.
   Он подошёл к месту его исчезновения, понюхал землю и несколько раз подёрнул хвостом, о чём - то задумавшись...

   Напротив храма Георгия Победоносца, через дорогу, внезапно из неоткуда, появился высокий, хорошо одетый старик с гномом на плече.
   Никто из редких прохожих не обратил  на это внимание, кроме одного дитя, провозимого молодой женщиной на детской коляске со спинкой. Сидящий в тряпичном кресле малыш заёрзал и, протянув обе руки к Художнику, что -то невнятно  загулил.
   Мамочка радостно всплеснула руками:
   - Ой, надо же! Заговорил! - И тоже обратила внимание на Художника.- Вы волшебник! Ему уже пора разговаривать, а он всё молчал. Кажется, он произнёс слово "игрушка".
   Бом под прицельным взором ребёнка попытался укрыться за головою учителя.
   Маэстро с почтением и улыбкой поклонился женщине:
   - Всему своё время: время - молчать и время - говорить. Купите сыну игрушку в виде маленького человечка, лучше гномика и оденьте в костюм художника. Ребёнок Вас об этом попросил.
   Обескураженная мамочка только пожала плечами:
   - Ну ладно...
   - Он что, меня видел? - спросил не менее обескураженный Бом, глядя вслед увозимому малышу.
   Художник утвердительно кивнул:
   - Да, животные и дети ещё видят невидимое в этом мире, а вот взрослые, погрязшие в материальном ханжестве, в массе своей утратили такую способность. Но не все... Так что, Малыш, будь осторожнее, не такая уж ты невидимка...Когда мы посетим храм, ты по глазам верующих сам определишь, кто тебя видит, а кто - нет. Кто уже отвязался от мира сего, а кто ещё материально зависим от него. Но прежде мы зайдём вот сюда.
   Маэстро кивнул на дверь, над которой красовалась на вывеске витьеватая надпись "ЮВЕЛИР":
   - Здесь ты можешь не прятаться. Хозяин этого заведения и его клиенты не увидят тебя даже в микроскоп.
   Звякнул колокольчик над дверью. Сладкая улыбка недвижимо застыла на довольном лице круглого во всех отношениях человека: круглое телосложение при небольшом росте, круглая лысая голова, круглые маленькие уши, круглые очки и круглые глаза за ними:
   - Что Вам угодно, Маэстро? - Ювелир, старожил города, конечно же знал Художника, который грациозно поклонился и упёрся длинными пальцами в темную дубовую столешницу:
   - А скажите - ка мне, милейший, есть ли в Вашем богатом, во всех отношениях, хозяйстве уже готовый нательный православный крестик, но... очень малого размера, примерно...- Маэстро поискал вокруг глазами. - Как на этого бравого солдата.
   За стеклом шкафчика на вытяжку стоял риоритетный, в красно - белом мундире наполеоновской эпохи лупоглазый солдатик с ружьём на плече.
   - С цепочкой?
   - Да.
   - Золото? Серебро?
   - Не принципиально.
   Ювелир задумался:
   - М - м - м... можно скомпановать.
   - Попробуйте.
   - Придётся немного подождать.
   - Хорошо.
   Ювелир шмыгнул за тёмное стекло с хитринкой, за которым его не было видно, но откуда сам он видел всю приёмную. Там стоял его рабочий стол.
   Художник устало опустился на венский стул и стал терпеливо ждать, опустив в пол глаза. Бом же, в отличии от него, вертел головой во все стороны, - такого изобилия вещей ему ещё не приходилось видеть.
   Случилось необычайное, - поплыли видения, - это "заговорили" вещи, показывая гному, как в кино,  свои жизненные истории.
   - Уж не схожу ли я с ума? - прошептал Бом.
   - Ты что - то сказал? - очнулся от раздумий Художник.
   - Учитель, вещи рассказывают мне о себе!
   Художник хмыкнул:
   - Час от часу не легче. Малыш, ты не перестаёшь удивлять меня своими новыми талантами. Думается, Бог решил сделать из тебя настоящего волшебника!
   Настенные часы приглушённо пробили получасье. Гном взглянул на них и увидел их в другой обстановке: просторный светлый зал, на полу с игрушками возятся милые дети... вот они уже взрослые, ссорятся из - за наследства...часы везут на другую квартиру, меньшую и сумрачную...Следующая квартира, уже совсем убогая...часы попадают в ломбард, там их и покупает ювелир.
   Взгляд Бома скользнул по стене и наткнулся на висевший кинжал в инкрустированных драгоценными каменьями ножнах. На счету этого орудия убийства оказалось несколько человеческих жизней! Гном даже увидел, что будет с кинжалом дальше...Его купит один богатый господин и повесит в своём кабинете на стену вместе с другим холодным оружием: саблями, шпагами и  мачетами, и больше кинжал не будет никого убивать.
   Бом облегчённо вздохнул. В это время из-за тёмного стекла вышел ювелир:
   - Вот, прошу взглянуть.
   Художник подошёл к прилавку, взял протянутую ему лупу, а другой рукой придвинул к себе красную бархатную подушечку, на которой посверкивало ювелирное изделие.
   Гном уже давно понял, что хозяин заведения его не видит и безбоязненно спрыгнул с плеча Учителя на стойку.
   - Как тебе? -  спросил Художник.
   - Красиво!
  И без того круглые глаза ювелира расширились за очками:
   - Что?
   Художник улыбнулся:
   - Я спросил Вас: это золото?
   - Да, конечно, - ответил ювелир, озираясь. - Червонное, ещё дореволюционное.
   - Так уж и червонное?
   - Маэстро, обижаете. У правнучки белого генерала прикупил. За достоверность ручаюсь.
   - Цена?
   Ювелир опять поозирался и, написав что - то на бумаге, подвинул её покупателю.
   Художник, ухмыльнувшись, посмотрел на бумагу через лупу:
   - Беру.
   Расплатился и с аристократической вежливостью добавил ещё одну крупную денежную купюру сверху.
   - Уф, свобода! - выдохнул он, оказавшись на улице. - У меня в  торговых заведениях с бешенной силой растёт клаустрофобия.
   - Что растёт? - не понял гном.
   - Гнетущее чувство замкнутого пространства, - пояснил Художник. - Пусть любой магазин светлее и просторнее моей мастерской, но уже спустя минуту, я чувствую себя в нём запертым. Вероятно, тут играет роль назначение помещения. Там, где творческая мысль свободна, мне хорошо, а там, где она отягощена бытом, мне плохо. Понимаешь?
   Гному припомнилась его жизнь под землёй и он согласно кивнул.

                Глава 3

   Бома прежде всего, как начинающего живописца, интересовала роспись храма, выполненная некогда Учителем, а не то, что увидит его кто -то из верующих, или нет.
   Когда Художник потянул на себя массивную дубовую дверь с медным "процветшим" крестом по середине , гном не на шутку разволновался, ведь он впервые посещал место, где Бога прославляли, - так сказать, - официально.
   Он, конечно, подумал, что на него сейчас возрятся чьи - нибудь вопросительные глаза, но всё обошлось. Редкие молящиеся - день был будничный - спокойно стояли, погружённые в общую молитву, управляемую священником, то и дело осеняя себя крестными знамениями.
   Служба уже заканчивалась. Все стали подходить к Кресту священика.
   Подошёл и Художник. Приветственно улыбнувшись отцу Николаю, шепнул:
   - Я по делу. - И приложился устами к Кресту в его руках.
   Иеромонах тоже улыбнулся и кивнул в ответ.
   Никто не глазел на Бома, и он, спокойно устроившись на плече Учителя, стал с любопытством оглядываться.
   Поразили гигантский объём росписи и её содержание. В храме не было привычных пейзажей, которые гном привык видеть в мастерской, - кругом теснились, как громадных размеров "ростовые",так и "поясные", небольшие по величине Образы Святых праведников и умученных за веру во Христа.
   Бому показалось, что написанные на стенах Святые Образы пришли в движение... Приглядевшиь, он убедился, что это точно так! Куда бы гном не переводил взгляд, застывшее действие на стене оживало, словно остановившийся кадр киноплёнки сменялся другим.
   Вот величественно приставший на стременах Всадник вонзает длинное копьё в широко открытую зубастую  пасть злобного дракона. Тёмно - зелёное тело рептилии причудливо вьётся кольцами. Зло остановленно. Агрессия, угрожавшая миру, пресечена, - об этом свидетельствует умиротворённая улыбка на устах Воина, за спиною которого развивается кроваво алый плащ - символ мученического мужества Святого, ибо в следующем действии Бом видит, как по велению властного человека, с золотой короной на голове, героического Воина  жестоко мучают. Но всё та же кроткая улыбка не сходит с его уст, а после усечения его головы мечом, душа Мученника возносится к Небу, где её приветственно встречает с протянутыми вперёд руками Сам Иисус Христос. Гном понимает, что это не простое небо, а - Рай для христиан, где жизнь радостная и вечная, откуда уже нет дороги обратно в материальный мир, опасный и страдающий...
   - Это Георгий Побеноносец, в честь которого назван сей православный храм, - тихо промолвил Художник, увидев краем глаза, чем было занято внимание его ученика. - Храбрый военачальник и поначалу тайный христианин. Но однажды он открыто заявил римскому императору Диоклетиану, что вера того в многобожие - это не что иное, как поклонение бесам и наотрез отказался приносить им жертвы в языческих храмах и капищах. За что свирепый император, гонитель христиан приказал жестоко мучить Святого. Георгий выдержал все страшные пытки и не отказался от своей веры во Иисуса Христа, удостоившись Царствия Небесного.
   Бом перевёл свои глаза на другую стену. В центре эпической композиции была изображена лежащая на боку Дева, а перед Нею на охапке соломы спеленённый Младенец. Вол и ослик склонили над Ним свои добрые морды с большими красивыми глазами.
   - Это Его Рождество?
   Художник молча кивнул:
   - Читай содержание иконы, там всё написано...
   - В верхнем левом углу вижу трёх скачущих всадников, перед ними в небе светит звезда.
   - Это волвы, кудесники, знатные представители ведической веры. Бог путеводной звездою  привёл их, с дарами, к новорожденному Царю Небесному. Они сделаются глашатаями Христианской Веры и тоже будут умучены язычниками...
   Бом нахмурился, затем чело его разгладилось:
   - Юным пастухам ангелы указывают направление, куда следует идти и чествовать Рождество Спасителя.
   Художник заулыбался:
   - Да - да, отроки донесут до людей Благую Весть, которая так и будет названа - Евангелие. Ликует весь Ангельский Мир! А вот Иосиф Обручник, которому было поручено священниками оберегать Деву Марию, воспитанницу Храма, он в глубоком раздумии. Старец пытается понять Великую Тайну - как это Дева принимает в Себя Непорочное Зачатие от Духа Святого, Девой рождает Дитя и Девой же остаётся после Рождества Сына Божьего! Видишь перед Иосифом остроухого неказистого старца с корявым посошком?..Это - дух смятения.
   Далее гном спросил:
   - А эти две женщины, поливающие на Младенца воду из кувшина, крестят Его?
   - О, нет! Они Его просто омывают после родов, а Крестить Его уже в зрелом тридцатилетнем возрасте будет пророк Иоанн, который по этому случаю и будет назван Крестителем. Вон он написан мною в виде Ангела пустыни с изящным длинным Крестом в руках.
   В это время подошёл отец Николай:
   - Ну вот, я и освободился. А это что за дружок у Вас на плече?
   Бом от неожиданности едва не свалился на пол, - он уже забыл, о чём предупреждал его учитель, - в храме есть люди, кто уже "отвязались" от мира сего, а потому могут "видеть невидимое". Иеромонах во время службы только сделал вид, что не заметил гнома, а тот и успокоился.
   Художник несколько смутился:
   - Это больше, чем дружок. Он мой ученик и даже...крестник. Вот о нём - то я и хочу поговорить с Вами. А ещё о наследстве...
   Разговор между христианами, включая, конечно, и Бома, был долгим и содержательным. Отцу Николаю необходимо было принять решение - довершить или нет Святое Крещение, ранее проведённое Художником, с нарушением церковного правила, которое гласило: мирской человек, христианин - мужчина или женщина - может самостоятельно покрестить другого, но только в том случае, если крещаемому грозит смерть. Случится смерть, - крещение останется в силе, а если крестившийся выживет, то над ним необходимо совершить ещё одно церковное Таинство, - уже священику, - Миропомазание, только тогда Крещение мирянином будет считаться правильным. Бому перед крещением смерть не грозила, выходило, что Художник по   своему недопониманию церковного закона, - хотя,  что греха таить, Художник знал это, - и всё же с нарушением совершил единственно разрешённое простому человеку церковное Таинство... Но ещё большая сложность состояла в том, что крещаемый являлся не человеком, а... гномом. Гномы же, по мнению отцов Церкви, страшно сказать, имели демоническую сущность.
   Так что Бому на исповеди перед священником пришлось не мало духовно потрудится, доказывая своё желание стать христианином через любовь ко Господу Иисусу Христу, Богу - Отцу и Святому Духу. В этом гному очень поспособствовало знание Евангелия, которое он с удовольствием и большим вниманием читал, с тех пор, как освоил человеческую грамоту. И отец Николай, молитвенник, священик с большим стажем решился на нерешаемое:
   - Ладно, если это угодно Богу, то сие произойдёт, а если не угодно - то пусть гнев Божий немедленно падёт на мою голову и только на мою...
   Остались на вечернюю службу. Переночевали в келье, а на другой день иеромонах отец Николай после литургии Таинством Миропомазания "докрестил" счастливого гнома, при закрытых дверях храма, без свидетелей.
   Был священник, проводя с молитвою в центре храма таинственный обряд, был довольный крёстный отец, но если бы были простые наблюдатели, вряд бы они увидели самого  "виновника торжества" - крещаемого.
   Вдруг направленный солнечный луч пронзил стекло узкого окна на подкупольном барабане и осыпался золотой пылью.
   Отец Николай как буд - то тяжёлую ношу сбросил с плеч, - выпрямился,  заулыбался и часто - часто стал креститься:
   - Господи, вижу, что угодно Тебе приблизить к Себе овцу из отбившегося  стада! Велика и безмерна Твоя милость ко всем, кто тянется к тебе.
   Вот такая удивительная история случилась в  православном храме в честь Великомученника Георгия Победоносца города N!
   Хотелось бы на этой позитивной ноте закончить повествование о необыкновенном гноме, который удивительным образом сформировался в волшебника, став по пути художником и христианином.
   Но события неумолимо и стремительно развивались дальше...

                Глава 4

   В привинциальных городах все значимые для общества административные здания располагаются в центре, - очень удобно, - помолились, например, в церкви, остро ощутив бренность своей жизни, тут же посетитили нотариальную контору и написали посмертное завещание. После зашли в торговую лавку и накупили вкусностей, чтобы отметить своё смелое решение, - ведь только что росчерком пера вы всё своё движимое и недвижимое имущество, создаваемое годами, одним моментом передали другому хозяину. И как это не отпраздновать?!
   Так поступил и Художник. Переписав свой дом в горах на монахов, он тут же, в дух шагах от нотариуса, зашёл в приземистое, двухэтажное здание с вывеской "Супермаркет" и накупил там продуктов.
   Выбежавший следом молодой охранник, тряся забытым плащом покупателя, впал в ступор, - высокий, статный старик, нагружённый полными шуршащими пакетами просто - напросто растворился перед ним в воздухе.

   Лишённый алкогольных возлияний бес пьянства нервно ходил по пещере, отчитывая прикованную  цепями к стене ведьму Армину, изнывающую теперь не только от голода, но, в первую очередь, от жажды, - до водопада уже нельзя было дотянуться.
   - Допрыгалась? Чего тебе не хватало? Деньги у тебя были и не малые! Нет же, подавай ещё золото, бриллианты, - и сундуками, сундуками!.. А какой шикарный бар спиртных напитков ты имела! Чем не клад?! Поддалась влиянию   других бесов, отпетых аферистов! Даже мне рядом с ними неприятно было находится внутри тебя! Где они сейчас, твои любимчики, лживые и алчные? Сбежали! А знаешь, к кому? К дружку твоему, мэру. Теперь с него трясут финансы для новой любовницы, которую ты же ему и подсунула. Мер уже в таких махинациях погряз, что им заинтересовались центральные следственные органы!  Один я верный тебе остался... Ладно, постараюсь помочь, но дай слово, что никогда больше не будешь жадной и жестокой. Только - тихой анонимной пьяницей.
   На Армину нашло мимолётное просветление. Она усмехнулась и иронично кивнула в знак согласия, сознавая, что обречена на верную смерть.
   Бес деловито приосанился:
   - Не загнись тут без меня, я скоро вернусь...
   И исчез.

   Вечер намечался быть торжественным. Собрались все домочадцы, - даже Фикус подвинули поближе к столу, и на один из его широких листочков посадили Светлячка, который с опаской озирался на люстру без плафонов, - их помнится разбил Шамот, преследуя Бома. На люстре расположились, то и дело подёргивая крылышками, две ласточки - Серая и Чёрная.
   Мыши, к скрытому неудовольствию кота, смело повылазили из норок и расселись по углам дома, где для них на протвинях были щедро насыпаны яства, но без команды к пище никто не притрагивался, - а поесть было чего! - Хозяин закупился в городе продуктами на славу и решил, по какой - то причине, всех в доме сытно накормить.
   Во главе большого круглого стола, накрытого багровой атласной скатертью, воседал Художник, выпивший волшебного напитка, свежеприготовленного Бомом, дающего ему возможность всех слышать и всё понимать.
   - Дорогие, милые друзья! Родные мои! - начал он свою речь.- Я когда - то построил этот дом, прожил здесь большую часть своей жизни...Счастливой жизни... Помните мою жену Лию, добрую хозяйку нашей вотчины?  Здесь при ней всегда пахло свежевыпеченным хлебом, было уютно, шумели дети... Кому -то из вас она помогла просто выжить. Вы все любили её. Она дарила нам радость, заботу, уверенность в завтрашнем дне. Но однажды её не стало...
   Как буд -то шелест листвы, потревоженной ветром проник в дом, - все закивали, всплакнули.
   Художник, тоже утерев слёзы, продолжал:
   - Дети наши с Лией выросли. У них своя жизнь, свои интересы. Никто из них не захотел остаться жить здесь, вдали от цивилизации. Пришла пора и мне покинуть вас.
   Все напряглись, - такого поворота никто не ожидал...
   Первым пришёл в себя кот:
   - Хозяин, ты тоже уезжаешь?
   Художник смущённо улыбнулся:
   - Нет, дорогой мой Шамот, я не уезжаю,..Я ухожу...из жизни.
   Все зароптали:
   - Как так?..
   - Вот дела!..
   - Вы больны?..
   Художник поднял руку, требуя тишины:
   - Лия впервые во сне моём позвала к себе. Для меня это добрый знак, который я давно ждал...
   - А как же мы? - кто - то тихо пропищал из мышей.
   Художник улыбнулся:
   - Не волнуйтесь, дорогие мои, дом не оснанется безхозным. Дальше с вами будут жить хорошие, добрые люди - монахи.
   Воцарилось молчание.
   Вдруг - чей - то неприятный чужой голос проскрипел сверху:
   - Маэстро, будьте перед уходом в Вечность снисходительны к своим врагам, простите их, по - христиански! - На шифоньере сидел, свесив лохматые ноги, бес.
   Многие под его огненным взором затрепетали от страха. Но только не кот. Шамот вскочил на стол, ощерился и готов уже был скакнуть вверх, наметив свою траекторию прыжка сначала до тумбочки и уже с неё - на шифоньер, но  на пути встал Бом:
   - Погоди, Шамот, я его знаю! - И - бесу.- Как ты здесь оказался?
   Бес осклабился, пошутив:
   - Соскучился! А ты, я вижу, зря времени не терял, - христианином стал, - крестом защитился, не подступишься...
   Гном ощупал свою грудь:
   - Как ты его увидел? Он же у меня под одеждой!
   Бес усмехнулся:
   - А мне его и видеть не надо. Он нас, нечисть, через все преграды и расстояния жжёт огнём нетварным... Я с личной просьбой...Одна глупая, жадная ведьма позарилась на общаг бывших твоих собратьев - гномов. Это из - за неё случился в горах оползень. Она проникла в склеп вашей Лии, думая, что сокровища там. Ангел Господень рассердился на неё за осквернение могилы святой и повелел тебе намалевать на небе грозовую тучу, которая потом и натворила делов.
   - И где сейчас эта злодейка? - спросил Художник, не гневаясь.
   Бес охотно откликнулся:
   - Там, где и стремилась быть - в пещере гномов, между сокровищ. Прикована цепями к стене. Намертво... Пощадите её, не берите греха на душу.
   Художник недоумённо развёл руками:
   - Чем же ей помочь?
   Бес хитро улыбнулся:
   - Вы можете поддержать меня в просьбе к Вашему ученику и, уж наверное, крестнику. Он - справиться. А ведьма больше не будет ведьмой, - я обещаю. Да и не ведьма она вовсе, так - напускное всё, театральное. Больше играла на публику, а глупые люди ей верили. Ну, заблудилась женщина... Теперь вот помирает от голода и жажды...

                Глава 5

   Тёмной осенней ночью в городе N с крыши дома под номером 13, напротив храма в честь Георгия Победоносца, во все стороны разнёсся дикий нечеловеческий вой. Он не стихал до тех пор, пока не приехали пожарные и полиция, которые сняли с крыши обезумевшую женщину. В ней оперативники и бессонные журналисты с трудом узнали целительницу Армину, внезапно исчезнувшую из апартаментов городской гостинницы неделю назад.
   Помещённая в психо - неврологический диспансер, она под воздействием транквилизаторов спокойно, как во сне, рассказала главврачу Когану Самуилу Марковичу, что нашла в горах за водопадом, в пещере, сокровища гномов. Гномы там же намертво приковали её цепями к стене. Бес пьянства, живущий внутри больной, призвал на помощь своего знакомого христианина, художника и  волшебника, ростом с детскую рукавичку. Волшебник, прикоснувшись к руке несчастной, перенёс её из горной пещеры в город, на крышу дома, где её потом и нашли пожарные и полиция.
   Новая пациенка пнд поначалу была буйной, настойчиво просила выпить вина, но сильные медпрепараты сделали своё дело, - больная притихла и стала улыбаться, не вспоминая больше ни про алкоголь , ни про сокровища.

   Истопив баню, помывшись, Художник выволок из потайной комнатки гроб, сделанный им для себя давно и заранее.
   Бом пытался ему помочь, но Учитель упрямо отказывался от посторонней помощи:
   - Спасибо, Малыш! То, что я могу сам, я сделаю сам. А то, что не могу - доделаешь ты...
   Он перенёс гроб в мастерскую, решив умереть там и нигде иначе, среди своих картин, в привычной обстановке. Надел костюм, в котором когда - то венчался с Лией в храме Георгия Победоносца, обулся в начищенные ботинки и со счастливой улыбкой лёг в гроб, который стоял пока на полу.
   - Сынок, перенеси гроб со мною под Фикус, на приготовленные там  табуретки.
   Бом едва не разрыдался, услышав, что Учитель назвал его сыном, и незамедлительно выполнил его просьбу.
   Художник повёл плечами, лёжа в гробу, подвигал головой, укладываясь поудобнее и сказал, облегчённо выдохнув:
   - Вот и ладненько,..Выполни же всё то, о чём я тебя попросил. Приступай,  сей  же час, пожалуйста...

   Настоятель храма, потрапезничав, отдыхал в своей келье, как вдруг услышал сквозь сон звонкий взволнованный голосок:
   - Отец Николай! Отец Николай, Учитель помирает!
   Иеромонаха, как ветром, сдуло с лежанки.
   - Что? Где?..
   На комоде, среди икон, сложив ладошки в вопрошающем жесте, стоял игрушечный человечек.
   Отец Николай, не сразу сообразив, что это ему не снится, узнал, наконец, крестившегося у него гнома.
   - В чём дело, Боян? - священник назвал Бома христианским именем, данным тому при святом крещении.
   Гном разрыдался:
   - Крёстный отец умирает!
   Иеромонах стал собираться быстро, по - солдатски, на ходу коротко спрашивая:
   - Он ещё в здравом уме?
   - Да!
   - Говорит?
   - Что?
   - Говорит ещё?
   - Да!
   И вруг резко остановился, как вкопанный:
   - О, Господи! Так он в горах, что ли?
   Бом на вопрос ответил вопросом:
   - Вы всё нужное собрали, батюшка? - И, получив от священника утвердительный ответ, оказался  у того на плече...
   Спустя минуту, к дверям кельи настоятеля подошёл сторож храма и нараспев прочитал:
   - Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас...- Постоял, прислушиваясь, ожидая за дверью ответа - аминь, но его не пследовало. Сторож, покряхтел и повторил молитву громче. Опять - тишина.
   Постучавшись, Семён Михайлович, пошевелил густыми седыми усами и робко стал открывать дверь со словами:
   - Батюшка, там Вас просют...
   Но тесная келья была пуста. Изумлённый сторож, вытянув шею, заглянул даже за дверь - никого!

   В предгорном городе N события развивались по нарастающей. Не успели остыть горячие новости о ночном происшествии на крыше дома под номером 13, что по улице Советская, как по местному телевидению показали репортаж о задержании группой СОБРа самого мэра. В его загородном особняке провели обыск. Арестовали и сообщников, - в числе расхитителей государственных средств оказалась и директор художественной школы, по совместительству любовница мэра.
   Далее в новостях, в разделе искусств, провели развёрнутое интервью с бывшим актёром местного драмтеатра, который, по его же словам, "завязав с  алкоголизмом", уехал в столицу и сейчас играет там главную роль в съёмках захватывающего своими острыми сюжетами телесериала "Виражи судьбы".