Серебряные ножнички. 16. Вот такая мама

16. Вот такая мама


Маму Вольки и Вильки, Евгению Васильевну,  на заводе знали и уважали очень многие.  Начальство с ней за руку здоровалось: и начальник цеха, и начальник охраны, и завкомовские,  и профкомовские, и даже директор завода.

А ведь была она простой работницей, даже не бригадиром.  На собраниях с пламенными речами не выступала, обещаний не давала, обязательств дать нагора и сделать сверх нормы не брала.  Но все, от начальства и до простого рабочего знали, если Васильевна делает работу, выполняет задание, то всё будет сделано так, что комар носа не подточит, даже если очень захочет подточить. Да ещё и сверх нормы будет сделано.

 А на посёлке её вообще знали все. И  уважали само собой, кроме подленьких душонок, конечно.  Да и было за что уважать. Мама никогда не склочничала и не сплетничала. Справедливая и честная была.

Если кому-то из женщин надо было поговорить о чём-то важном, посоветоваться  или просто душу излить – они знали к кому идти,  на это была Евгения Васильевна.

В иные вечера придёт кто-нибудь из женщин со слезами да сомнениями,  выложит на чистоту всё как есть. Евгения Васильевна выслушает внимательно,  подумает, обмозгует, с разных сторон женщине ситуацию обскажет, всё по полочкам разложит и дельный совет даст. Посидят они вдвоём, пошепчутся, всплакнут, уйдёт женщина приободрённая, сделает как Васильвна присоветовала, всё у неё и сладится. Вот поэтому-то чуть что и бежали  женщины к ней за советом. Знали: что известно Васильевне – не известно никому более.

Она знала о каждом всю подноготную, но ни разу этим не воспользовалась и никогда никому ни про кого ничего не рассказывала.  Доверенная ей тайна словно была навсегда захоронена в могиле.

Наглецов очень не любила, сразу на место ставила. Так  сказанёт, причём без всяких нехороших слов, что наглец сразу дар речи теряет. Да и драться она умела. Если надо – подлецу в морду кулаком так заедет, что тот долго помнить будет.  Некоторые злыдни её даже ведьмой называли.

Много чего знала Евгения Васильевна: и мудрость народную, и сказки-присказки,  и песни,  и истории разные, и о великих людях рассказать могла.  И умела не меньше, и тебе сготовить, и состряпать, и сшить, и на семиструнке сыграть, и  из ружья стрелять, и гвоздь заколотить, и топором да пилой работать,  и струганком стругать, и   даже мебелишку какую-никакую сколотить.

Когда в бараки из квартиры переезжали, мебель на прежнем месте оставили, эвакуированным.  Только сундук забрали, теперь на нём Вилька спал. А в бараке из мебелишки лишь кровать железная была,  нары двухэтажые да стул поломанный. Ну ещё полати.

Мама с Вилькой стул починили, нары разобрали на доски и бруски.  И  из  полученного материала сколотили стол, пару табуреток и диванчик. Да ещё мама фанеру и доски на стройдворе выписала, полки сделала и шкаф сколотила.

На  этот шкаф с  диванчиком из всех десяти бараков смотреть приходили.
Некоторые не верили, что мама сама всё это сработала, но соседи подтвердили, что лично видели, как Евгения Васильевна пилой да молотком орудовала, доски пилила и мебель сколачивала.

Нужна стала ямка для хранения овощей на зиму – вырыла яму, да глубокую, широкую, досками обшила, сусеки сделала.  Яму сверху плахами  перекрыла,  землёй засыпала, творило сладила – внутрь попадать, лестницу сколотила  чтоб спускаться-подниматься.  И крышку сверху приспособила, иначе ж  в морозы картошка помёрзнет. Вот и ямка получилась, добротная, вместительная.
 
- Тебе бы, Васильевна, мужиком родиться надо было, всю мужскую работу робить умеешь, - говорили ей поселковские.
- Да мне и женщиной неплохо, - отвечала мама.

Поселковские ребята Вольке с Вилькой страшно завидовали, что мама им лупанку не устраивает. И действительно, Вольку с Вилькой за шалости и провинности она ремнём никогда не наказывала, только словами объясняла, а порой молчанием. Посмотрит укоризненно, головой покачает и замолчит. В такие минуты Волька с Вилькой думали, что лучше б она их отругала как следует и ремнём выпорола.

Иногда ей стоило лишь пальцем указать где Волька с Вилькой по дому что-нибудь тяп-ляп сделали или вовсе забыли сделать – они  сразу понимали и мчались исправлять.

Однажды она застала Вильку за попыткой курить. Они с мальчишками спрятались за самым дальним сараем и курили. А тут мама идёт. Они её сначала не заметили, а когда заметили – поздно бежать было.  Мама покачала головой и так взглянула на куряг,   что у тех мороз по коже пробежал.  А Вилька от стыда готов был в землю вжаться.
 
На следующий день мама принесла с работы пачку папирос и протянула Вильке. Вилька замотал головой.
-Кури, кому говорю!

Вилька,  кашляя и чихая,  выкурил одну папиросу. Мама тут же протянула ему вторую.
-Ещё кури!

Вилька еле выкурил. Мама протянула третью. Вилька глянул на эту третью и его стало рвать.  Мама поддерживала его голову, а Вильку просто наружу выворачивало.  Потом ему было плохо, болела голова и мама отпаивала его настоем каких-то трав.

Дня через два мама достала из кармана папиросы и сказала: «Ну что, Вилька, пойдём, покурим на пару».

Вилька побледнел и замотал головой.   Больше он никогда в жизни не курил. А мама отдала папиросы мужичкам на работе.

Вот такая была у Вольки с Вилькой необычная мама. Они маму очень любили и уважали, но и огорчить побаивались. Хотя, бывало и огорчали, конечно.

________________

Словарик для детей:
Дать нагора (ударение на последнем "а") - сделать сверх плана, больше нормы;
Нары - деревянные двухэтажные лежанки для сна.пинкой.