Розы Меджугорья

- Как ты попала в Меджугорье? – мне часто задают этот вопрос.
Сама до сих пор удивляюсь.
Во-первых, Меджугорье за границей, а я -  в Сибири.
Во-вторых, Меджугорье - это мистическое место, а я не склонна верить в небылицы.
В-третьих, российским священникам пока запрещено туда возить паломников.
Но, во-первых, было любопытно.
Во-вторых, меня туда пригласили друзья.
В-третьих, меня туда пригласила Богородица.
Потому все и срослось.

* * *

Звонок из Москвы.
- Хочешь поехать в Меджугорье? – это Наталья, моя коллега по телевизионной работе.
- Конечно!
- Я договорилась, что тебя возьмут бесплатно в группу паломников. Доберись как-нибудь хотя бы до Москвы! И заранее передай в Москву с оказией паспорт девушке по имени Лена Александрова. Записывай телефон и адрес…
«Еду туда, не знаю куда», - переживала я, трясясь в вагоне поезда.
Я знала только время отправления поезда из Москвы и номер вагона. Знала имя «Лена Александрова».
Однако когда с вещами подошла к нужному вагону, то легко вычислила перед входом в вагон девушку Лену, со списком в руках. Подошла к ней, на очную ставку. Опознав друг друга, мы улыбнулись, и я вошла в вагон, почти успокоившись.    

* * *

«Меджугорье» в переводе с хорватского означает «междугорье». (Будто переврали нормальное русское слово! У славян так часто).
О Меджугорье я прочитала давно, еще в начале девяностых, - в каком-то католическом самиздате, невесть как попавшем в дом.
Какие-то дети видят Богородицу… Она является им каждый день… Через них просит всех молиться за мир…
«Бабьи сказки», - решила я с досадой, засунув эту информацию в самый дальний ящик своего сознания. Я не была к ней готова.
А много лет спустя про Меджугорье рассказала мне Наталья, тогда сотрудница нашей католичесткой киностудии.

* * *

...Началось это лет в тысяча девятьсот восемьдесят первом году, когда Меджугорье еще относилось к Югославии, а я жила в Советском Союзе.
Некие подростки взобрались на гору Подбрдо, с очень даже подростковой целью – покурить.
Вдруг разглядели неясные очертания женской фигуры – и мигом скатились с горы.
На другой день отправились снова – из любопытства. На всякий случай захватили с собой святой водички.
В сияющей фигуре они разглядели молодую девушку. Стали брызгать на нее водой. Тогда та засмеялась, затем заговорила. Это оказалась Пресвятая Дева Мари, ни больше ни меньше.
- Мир на грани катастрофы! – вот что сказала Она детям. – Люди должны каждый день молиться о мире, а еще ежедневно читать Розарий.
В те времена детям не поверил никто – ни родители, ни власти-коммунисты, ни священники. Шестеро подростков подверглись полицейским, психиатрическим и моральным преследованиям.
Однако в местечке под названием Меджугорье стали появляться и другие знаки от Госпожи: например, странное облако над церковью, в форме Мадонны.
Все больше и больше людей прислушивалось к Ее посланиям, принимая решение читать Розарий за мир во всем мире и поствовать по средам и пятницам.
Сюда устремились паломники со всего мира. Посыпались вести из Меджугорья о всевозможных чудесах, случаях исцеления души и тела, многочисленных актах обращения и покаяния. Меджугорье стали называть «всемирной исповедальней». Многие получили здесь духовные плоды и дары, а также благодать призвания, освобождались от зла, расставались с грехом.
Богородица по-прежнему ежедневно являлась шестерым ясновидящим и через них передавала послания ко всему миру. Как-то раз Она объявила:
- Основные планы  Сатаны разрушены! Он еще очень силен, но он уже агонизирует.
(«А ведь третья мировая война в конце второго тысячелетия так и не разразилась, несмотря на кризисную ситуацию на Балканах, - подумала я.- Вот тебе и бабьи сказки»).
Церковь ожидает окончания явлений, чтобы спокойно и взвешенно дать оценку событиям, но явления продолжаются по сей день. Конгрегация вероучений пока не вынесла никакого вердикта по поводу Меджугорских явлений, однако потокова паломников не уменьшается.

* * *

Наталья несколько раз посещала Меджугорье и всякий раз возвращалась оттуда с горячим желанием молиться за мир и рассказывать другим о посланиях Госпожи.
Я еще ужасно удивилась, что она называла Богородицу Мамой. Эдак запросто: Мама сказала то, Мама сказала это…

А в Меджугорье я снова услышала, что многие называют Богородицу Мамой.
И вообще – здешняя духовность особенная. Вера по-детски сильна, а Небеса так близки, что отношения верующих с Иисусом и Марией доверительные, почти семейные. Они наполнены любовью и начисто лишены страха.
Иногда меджугорцы кажутся мне настоящими добрыми волшебниками.

* * *

Мы сталкиваемся с волшебной силой их веры еще на пути в Меджугорье, пока едем в автобусе через Румынию, Хорватию и Сербию.
Буквально на каждой границе таможенники нас тормозят, хотя наши документы в полном порядке.
- Да они же просто вымогают взятку! – понимают москвички.
Но Лена не хочет им давать денег, по христианским соображениям:
- Все-таки мы в паломничестве.
В итоге нас задерживают на каждой границе, и в Белград мы попадаем в пятницу вечером, под самый конец рабочего дня, в том числе визовой службы посольства.
- Что же делать?! Офис сейчас закроется на все выходные! – переживает Лена.
Половина группы состоит из украинцев, у которых нет визы. К тому же в украинской делегации есть больная девушка, которая передвигается только в инвалидной коляске.
Бедная Лена из автобуса по телефону возволнованно созванивается с некой Терезой из Меджугорья, которая отвечает за нашу делегацию. Та обещает позвонить чиновникам, чтобы... уговорить их задержаться на работе! Ничего себе!
– Не волнуйся, Госпа все сделает, – успокаивала она Лену.
Мы еще не знаем, что в этом спокойствии – суть меджугорской духовности, поэтому все равно все волнуемся, хором читая Розарий.
Добираемся до Белграда только на закате.
В визовую службу отправляются Лена и отец Анджей, польский ксендз, который сопровождает украинскую делегацию.
Возвращаются из украинского посольства бледные и уставшие, зато с победой.
- Женщина в кабинете строго посмотрела на нас и сказала: мало того, что вы опоздали, так еще и пришли без украинцев!
- Ее можно понять – вместо украинцев приходят русская девушка и поляк, да еще требуют визу для украинцев, ха-ха! – вставляет отец Анджей.
- … А потом махнула рукой и сказала: садитесь! И впечатала визы в паспорта! – радостно заканчивает Лена.
Вот вам первое меджугорское чудо - победа над бюрократией. Чудо для тех, кто понимает.

* * *

На шее у меня – маленький серебристый медальончик. Из тех, что по просьбе Богородицы монахини обычно раздают верующим и неверующим для защиты от зла.
Вообще таких много. Но этот – особенный.
Два года назад его дал мне Виктор Котов, с которым мы состоим в одной общине.
- Прикинь, его освятила Сама Богородица. У меня таких много. Возьми два - себе и дочке, - он раскрыл горсть и вынул два медальончика.
- Что значит – Сама Богородица? – не поверила я.
- Освятила во время явления, специально для России, представляешь!
- Врешь!
- Ничего не вру! Вчера в церкви францисканцев после Мессы какая-то словачка рассказывала про Меджугорье, а потом раздавала эти медальончики. Я и нагреб побольше. Да так интересно рассказывала, что мне даже самому захотелось туда поехать.

* * *

Нашу делегацию встречает Тереза, очень красивая высокая девушка. Она смуглая, с копной коротких кудрей и прямым тонким носом. Но ее красота - не только в кудрях.
«Что же в ней такого особенного, что хочется все время находиться рядом с ней? - размышляю я, вглядываясь в Терезу, и, наконец, понимаю: - Вот что – взгляд! Открытый, чистый, счастливый и спокойный».
Это лицо человека, у которого в душе царит мир, покой и безусловная любовь к людям. И в то же время присутсвует здоровая ирония. Вот первое, что она нам сообщает:
- Только не вздумайте говорить, что увидели Богородицу! Не поверим. Ее в Меджугорье видят всего шестеро человек.
 
Она знакомится с каждым гостем индивидуально, вот подходит и ко мне.
- Ты откуда?
- Из Новосибирска.
У Терезы странная реакция:
- Не может быть! Как ты сюда попала!?
- Как все, – удивляюсь я. – На поезде, затем на автобусе.
Тереза порывисто обнимает меня.
- Молодец, что приехала! Так должно было быть!
Ничего не понимаю.

Нас селят в гостинице приходского дома францисканцев. На Мессе знакомимся со священником, который пробудет с нами все пять дней.
Отец Любо он поражает наше воображение. Это потрясающе красивый мужчина – огромного роста, с точеным лицом и абсолютно таким же взглядом, как у Терезы. До чего красивые люди служат Богородице!

- Как же вы, такой красавец, выбрали монашеское безбрачие? – недоумевают москвички.
- Это Она меня выбрала. В моем призвании виновата Богродица, – отвечает монах.

* * *

- ...Это был ваш последний ужин, – улыбается отец Анджей, после обильной и вкусной трапезы, с вином. – С завтрашнего дня начинаем наши реколлекции поста.

«Вот здорово... Завезли на край света, а теперь будут голодом морить», - обреченно подумала я, и не только, судя по унылым лицам москвичей.

Однако мы же специально приехали сюда, чтобы научиться правильно поститься. И вообще, надо же хоть раз выяснить, что такое пост и в чем его смысл.
Для одних пост – это диета, для других – дань традиции, для третьих – обременительная жертва. А истинный пост, говорят,  - это совсем другое. Но что?

- Пост с молитвенным намерением обладает огромной силой заступничества, - объясняют духовники. – Если только поститься с радостью.

Меджугорский пост ничего общего не имеет с голоданием. Сказали, что хлеба и воды нужно употреблять столько, чтобы не чувствовать голода.
На следующий день с утра я морально готовлюсь к тяжелому испытанию. Однако на завтрак подают на стол большие плетеные корзины с ароматнейшим горячим хлебом. Поварихи испекли его прямо в нашей гостинице.
Сортов хлеба - что в европейской булочной: тут тебе и белый, и серый, и черный, лепешками, буханками. В любое тесто здесь по традиции обязательно подмешивают семечки, поэтому каждая булка не только обсыпана сверху, но и мякиш тоже содержит разные семечки. Я узнала только кунжут да подсолнух, а других здешних семян я раньше не пробовала. В общем, никогда еще не ела такого вкусного хлеба, как в этот загадочный пост!
К хлебу нам предлагают множество сортов чая – кому черного, кому зеленого, а то и красного.
И так все пять дней.

* * *

- ...Когда жива была мама, я часто ездила к ней из Москвы в Анапу, - рассказывает одна женщина. - Утром просыпалась от южного цветочного аромата, и еще с закрытыми глазами соображала: я у мамы! А мамы давно нет. Но сегодня я проснулась с таким же чувством: я у Мамы! И ведь мы действительно – у Мамы!

* * *

Возвращаюсь с прогулки в палату и замечаю, что все что-то пишут – кто на стуле, кто на кровати.
- Пишем письма Маме, то есть Богородице, – объясняют мне. – А ты что тормозишь?
- А… А что вы будете делать с ними? Отправлять-то куда?
- Мы отдадим Терезе.
- А Тереза?
- А Тереза передаст Ивану.
- А Иван?
- А Иван передаст Богородице. (!) Во время явления.
- А-а…
Сажусь писать.
«Дорогая Мария!...»
Что дальше? Мучительно пытаюсь серьезно отнестись к этому делу. Собираю все молитвы за всех моих родных и друзей. За Сашу, за Инночку, за маму, за папу, за подруг, за священников, за мою киностудию… За Витьку Котова, который как раз сейчас лежит в больнице, с инфарктом… За меня, чтобы я избавилась от постоянных безотчетных страхов…

Места на листке все меньше. Буквы мои все мельче. Почерк все хуже…
- А ничего, что некрасивый почерк? – спрашиваю у остальных.
- Ну что ты, никто же не будет это читать! – смеются надо мной.
- А Богородица-то разберет?
- Она и так все знает.

Несу Терезе свою бумажку.
«Сейчас скажет, что я сумасшедшая», - мелькает мысль.
Но та невозмутимо кивает и сует письмо в толстую пачку.
Что творится!

* * *

У меня давняя аллергия на весеннее цветение. Лет двенадцать. Я ее уже даже не пытаюсь лечить – просто всю весну поедаю таблетки в страшных количествах.
- Там что-нибудь цветет? – справилась к Натальи перед поездкой.
- О! Там цветет все! Там столько роз!
Эта информация меня отнюдь не порадовала.
«Не хватало еще загнуться в святом месте, - вздохнула я. - Наберу хоть таблеток в дорогу».
Вскоре я воочию увидела, что Меджугорье – это миллионы-миллионы алых роз, и белых, и желтых, и чайных, и плетистых. В общем, столица роз. Поляны роз. Стены роз. Арки из роз. Перед любой дверью – горшок с розами.
«Ну да, настоящий Розарий под открытым небом в честь Богородицы» - сообразила я.
А чуть позже обнаружила, что у меня ... нет никаких симптомов аллергии! Цветение есть, а болезни нет! Пропали, испарились... Это что, чудо исцеления?
Благодарю, Госпожа!

* * *

- ...Если хотите купить сувениры, идите к братьям-итальянцам – они так  радуются, когда видят верующих из России, что делают скидки, – советует Тереза.
Мне давно хочется купить серебряный крестик. Вижу на прилавке подходящий. Спрашиваю, сколько стоит.
Вместо ответа младший брат-итальянец сует его мне в руки и сразу отворачивается к другим покупателям.
Подарок! Еще одно чудо!

* * *

В Меджугорье разрешено Мессы служить только в храме и в часовнях.
- Иначе тут под каждым кустом служили бы по Мессе, – объсняет Тереза.
Храм просторный, очень красивый. Там всегда многолюдно.
Ежедневно в шесть часов сорок минут в храме воцаряется молчание, все встают на колени, звучит красивая музыка.
Все знают, что в этот момент в доме Ивана (ударение на первый слог, в хорватском звучании) начинается сеанс явления Богородицы. Небеса так близко, и люди как нигде чувствуют свою причастность к чуду.
А как-то раз во время молитвы перед Пресвятыми Дарами вдруг раздался рев. Вроде бы закричал человек, но голос был, что называется, нечеловеческий – невероятно, невозможно низкий бас, переходящий в рык.
«Бес!» - подумала я.
Кажется, все до единого человека в храме тоже это поняли. Потому что пение резко зазвучало громче, сплоченнее.
- Госпа Майка мо-о-я-а, Кралица мира-а-а-!!
Рев тоже усилился, зазвучал неистовее, затем начал стремительно удаляться, пока не стих – его обладатель выбежал из церкви.
- ...Что это было? – спрашивали мы потом у Терезы.
- Здесь бывает много одержимых, - спокойно разъяснила она. – Люди не всегда знают о бесах, которые в них сидят.
Вот и с бесом повстречалась!

* * *

В соседнем селе живет священник-францисканец по имени отец Йозо Зовко, который был первым духовником всех шестерых детей.
По дороге, извивающейся  между лесистыми горами, едем к нему в монастырь на автобусе.
Отец Йозо старенький, но очень светлый и добрый. Потрясающие глаза.
- Он святой! – умильно перешептываются москвички.
Очень может быть.
Отец Йозо рассказывает нам, как сначала отказывался верить в эти сомнительные истории. Решил, что спецслужбы устраивают очередную провокацию, чтобы скомпрометировать Церковь.
Пока однажды, во время службы, не увидел ясно, как по проходу прямо к алтарю идет сама Пресвятая Дева Мария!
Потом долго сидел в пустом храме и молился.
«Если Ты хочешь, чтобы я в это поверил, пошли знак!» - попросил он.
В этот момент двери храма распахнулись, и прямо к нему в объятия бросились шестеро детей, удирающих от полицейских.
- ...И так я понял, что должен их защищать...
С тех пор отец Йозо - один из самых горячих пропагандистов Меджугорских посланий Богородицы.

Позже я узнала, что именно он был духовником отца Дитмара, героя одного из моих фильмов.
...Молодой немецкий преуспевающий программист посетил Меджугорье и вдруг понял, что должен бросить все и стать священником.
Прошло много лет, отец Дитмар служит у нас в Сибири, в Каинске.
В этом тоже «виновата» Богородица.

* * *

- Сегодня в три часа встреча с Иваном, – предупреждает Тереза. – Не опаздывайте!
Иван – один из знаменитых шестерых визионеров, до сих пор живет в Меджугорье.
Ему лет тридцать с хвостиком, примерно как мне. Мешковатый увалень, лицо сосредоточенное, неулыбчивое. Не производит впечатления святого, и даже не старается.
Он входит в зал ровно в три, садится на середину и сразу начинает говорить, не дожидаясь опоздавших - и вообще не глядя по сторонам.
- ...Я спрашивал Госпожу: ну почему я? Я ведь не самый лучший! Она отвечает: Я не выбираю лучших.
Иван рассказывает, как он впервые увидел Богородицу, что почувствовал тогда и что переживает сейчас.
- Для меня каждое явление - это крест. Но я ни за что бы не расстался с этим крестом!
Иван отказывается отвечать на вопросы, сразу после своего выступления встает и уходит.
Он бережет себя – вечером у него новая встреча с Госпожой.

* * *

- ...Представляете, у статуи Иисуса на ноге раны кровоточат! – прибежала в гостиницу одна дама с сумасшедшими глазами. – Это из-за того, что епископ Мостара не признает Меджугорских явлений!!

- Тереза, это правда? – спрашиваем мы.
- А! – отмахивается Тереза. - Мало ли что у статуи из ноги потекло. Иисус должен быть в сердце.
Все-таки бежим смотреть за храм, где высится огромная бронзовая статуя Иисуса на кресте, в стиле модерн.
Под распятием - куча народу. Каждый по очереди подходит, касается колена и кропит свои крестики и Розарии.
Дожидаюсь своей очереди. Внимательно смотрю снизу на гигантскую ногу Иисуса – действительно прямо из бронзового колена сочатся капли. На солнце они почему-то выглядят красными, а если поймать каплю – на руке она прозрачная, как вода. И никаким тайным водопроводом не пахнет!
Я потрясена. Чудо!
Сажусь неподалеку, достаю Розарий.
Ко мне подходит молодой парень. По-хорватски спрашивает, откуда я. По-русски отвечаю. Парень приглашает меня вечером в ресторан. Он не скрывает своих намерений.
Объясняю, что я здесь в паломничестве. Показываю на Иисуса. Знает ли он о том, что у него раны кровоточат?
- Раньше у него текло там, - и парень равнодушно показывает на другую ногу. – А теперь здесь. Так мы встретимся?
- Нет! – коротко отвечаю, встаю и ухожу.
Да, Тереза совершенно права: Иисус в сердце должен быть. Иначе никакие чудеса не помогут.

* * *

Мы взбираемся на гору Явлений. Читаем Розарий.
Некоторые идут босиком, не обращая внимания на колючки.
Вся гора поросла гранатом, и кустики цветут потрясающими красными цветочками. Вдали – синие горы, а между ними село. Чем мы выше, тем оно ниже.
На каждую тайну Розария – по статуе. Мы восходим от одной к другой. Тереза передает микрофон разным людям, и каждый по очереди читает «Радуйся, Мария», у соответствующего памятника, изображающего стояние. До вершины совсем недалеко.
Подходит наконец и ко мне.
- На, помолись за Сибирь! Следующая десятка твоя. – протягивает мне микрофон и идет рядом. – И все-таки – как ты сюда попала из Новосибирска?
- На поезде, потом на автобусе...
- Я не об этом. Я ведь приезжала в Новосибирск, рассказывала людям о посланиях Меджугорья, но никто так и не приехал!
- Так это ты раздавала медальончики? – и я показываю ей свой на цепочке.
Тереза останавливается, потрясенная, прикасается к медальончику рукой и  говорит растроганно:
- Боже! Госпа привела! Ты была на той встрече?
- Нет, был мой знакомый, Виктором зовут. Это он дал мне медальончик и рассказал о тебе.
- Передай ему привет от меня!
- Кстати, ему же сегодня делают операцию на сердце! – вспомнила я. - Надо бы за него помолиться!
- Помолимся. Не беспокойся, у него все будет нормально.

В это время мы восходим на самую вершину.
Я читаю «Радуйся, Мария», все хором подхватывают. Тереза счастливо улыбается. Я знаю, что она молится за Россию. И за Котова.
Над нами огромная белая статуя Богородицы, Она смотрит на нас сверху, и я понимаю, что мы все под Ее защитой.
...Позже я узнаю, что у Витьки операция прошла хорошо, и ничуть этому не удивлюсь. Он даже потом смог водку пьянствовать, как прежде.

* * *

В последний день случается еще одно чудо. Перед ужином возбужденный и счастливый отец Анджей раздает всем по голубой нитке Розария.
- Их нам освятила Сама Богородица!
Оказывается, ксендз на прощание зашел в лавочку итальянцев - купить сувениров. В придачу к ним братья бесплатно сунули ему целую пачку четок, чтобы раздал в России.
- Иду со связкой, как вдруг навстречу бежит Тереза: скорее, дескать, Иван разрешил присутствовать на явлении! Завела меня прямо к нему в дом. Одна из комнат приспособлена под часовню. Обычная такая часовенка – иконы, цветы, распятие. Сидим мы, несколько священников, и Иван. Читаем Розарий. Как вдруг Иван словно отключается... Замолкает, смотрит вверх, шевелит губами… А мы так ничего и не видим… Минут десять он общался с Госпожой, а потом словно обмяк. Вид уставший, даже постаревший.
Иван сказал, что Она благословила эти Розарии для России.
Там же лежали ваши письма. Иван сказал, что она ответила на все сразу. Вот Ее слова: «Дорогие дети! Я все знаю и молюсь за каждого из вас. Ничего не бойтесь! Я хочу, чтобы вы усилили почитание Иисуса-Младенца».

* * *

После возвращения из Меджугорья я постилась на хлебе и воде по средам и пятницам довольно долго, в течение двух с половиной лет.
Жалею, что бросила это дело – это действительно очень действенная духовная практика.
Но Розарий читаю до сих пор.

Новосибирск, 2010