Шамбала

  Многоэтажный дом, каких много в элитном посёлке, но этот особенный. Рядом с домом бассейн, теплица, небольшой зверинец. Остальная территория была отдана луговине с насаждениями и озером с рыбой. Встречаются редкие образцы флоры и фауны. Хозяева очень любят подобное, часто и подолгу путешествуют и привозят издалека разные диковины в виде насаждений и живности. В самом доме подобное, только не гуляют по пустынным коридорам павлины и не поют своим голосом встречая и провожая пришедших.
  Автоматически открываются ворота в земной рай и через них на территорию усадьбы въезжает автомобиль, за рулём которого сидит девушка. Автомобиль заграничный, как и одежда на водителе транспортного средства. Она припарковала машину у подъезда и поднялась по ступенькам в дом.
  В огромной комнате на широкой кровати полулежит пожилая женщина, так кажется всем входящим в эти царские покои, обложенная со всех сторон подушками и укрытая пуховым одеялом. Она слышит лёгкий стук в дверь и даёт разрешение на вход гостя. В комнату входит приехавшая на машине девушка. Она общими чертами похожа на лежащую в постели женщину.
  - Здравствуй, мама!
  - Здравствуй дочка!
  - Как ты себя чувствуешь?
  - Как человек приговорённый к смерти и казнь которого откладывается, чтобы он ещё помучился.
  - Всё будет хорошо, и мы ещё с тобой потанцуем на моей свадьбе.
  - Хорошо уже не будет. Врачи мне все врут. Я чувствую скорую свою кончину.
  - Мама! Тебе нет ещё и пятидесяти лет. Ты о чём говоришь?
  - Продолжительность жизни определяет не возраст, она зависит от тех поступков, которые человек совершает.
  - Ты делаешь всем только добро. Я же вижу это.
  - Это происходит после твоего рождения, и ты видишь только всё начиная со своего детского возраста, что было со мной раньше не знаешь и судить об этом не можешь.
  - Расскажи и я узнаю тоже.
  - Вот я и хочу, чтобы ты всё услышала от меня.
  - Внимательно слушаю.
  - Подойди ближе, мне тяжело громко говорить. Силы меня покидают.
  Девушка подошла и присела в кресло, что стояло рядом с кроватью.
  - Включи верхний свет и выключатель, что у камина, чтобы загорелись два светильника.
  Девушка поднялась и выполнила просьбу матери.
  - В верхней части камина есть пластина, на которую тебе надо будет нажать.
  Она подошла к камину, заглянула внутрь его, увидела эту самую пластину и надавила на неё. После этого камин стал уходить внутрь стены образуя вход. Там был виден стол, на котором находился ларец.
  - Подойди, возьми и открой его. Всё, что там есть стало твоим.
  Открыв ларец, дочь удивилась увиденному. В нём находился лист, сложенный пополам.
  - Что это такое, мама?
  - Это длинная история, о которой я тебе сегодня расскажу ибо у меня заканчиваются физические силы и я боюсь, что всё, о чём я знаю уйдёт со мной в могилу.
  - Я готова, дорогая.
  - Тогда сядь и слушай. Я родилась в театральной семье. Папа и мама были преподавателями театрального института, оба имели учёные степени. Они привили и мне любовь к этому виду искусства. Куда мне можно было идти после этого, кроме как по их дороге. Я так и поступила. После окончания школы отнесла документы в театральный институт, точнее папа сам взял их и представил в комиссию, которую возглавлял в тот период.
  Экзамены я сдавала вместе со всеми и сдала все на «отлично» не потому, что мне делали поблажку коллеги моих родителей, просто я хорошо подготовилась к ним. Много читала, сидела на лекциях, когда мне было разрешено это делать. Учёба тоже давалась легко. Скорее всего она для меня была, как игра и я играла с удовольствием в неё, как в детстве играла в куклы или другие игры. В классики, например. На улице. Некоторые из моих сокурсников пошли в эту профессию из-за славы, которая могла на них свалиться с небес. Я же просто играла, так как мне это нравилось. С каждым годом всё сильнее и сильнее.
  Я была за мужем два раза. Первый раз вышла на последнем курсе института за своего сокурсника и почти сразу стала беременной. Муж хотел ребёнка, а я нет. Куда мы с ним: ни кола, ни двора, ни работы, ещё год надо было учиться или брать академический отпуск. Супруг предлагал жить у моих родителей, но я не хотела этого. Не хотела напрягать их. Не желала заниматься пелёнками и распашонками. После того, как я сделала аборт, муж потребовал развод. Я дала ему его и осталась одна.
  Второе замужество состоялось после знакомства на юге с женатым режиссёром из столицы. Тот снимал кино и был намного старше меня. Он развёлся с прежней женой и женился на мне. Его часто не было дом, он снимал кино и подолгу отсутствовал. За это время я познакомилась с его коллегой. Со временем супруг узнал о нашей близости и подал на развод. Позже и я узнала, что причиной послужила его коллега по съёмочному цеху, с которой он снимал кино и крутил любовь. Я сделала аборт вторично. Тогда и услышала свой приговор, что никогда не стану матерью и не рожу себе наследников. Первое время я не переживала об этом. Работа, коллеги, друзья, поездки к тёплым морям. А время шло. Когда заходила речь о замужестве и очередной претендент на место супруга узнавал о моём бесплодии, то аппетит его почти сразу проходил, и я вновь оставалась в одиночестве. Так продолжалось до последнего времени, как полететь самолётом к океану. С ним, Львом, я работала в нашем театре. Играла в нескольких постановках. Он знал о моей трагедии и говорил, что ещё не всё потеряно, что можно попробовать несколько раз, а если не получится родить, то можно взять ребёнка из приюта и воспитать его, как своего. Вначале я сама не хотела иметь детей. Мечтала вначале завоевать зрителя, утвердиться, а уж затем думать о пополнении семейства. Но случилось так, как не планировала.
  В своё время я была примой нашего театра. Кому-то я нравилась, а кто-то меня презирал. Не любили за мою красоту и успех на сцене, за то, что все женатые и не женатые мужчины хотели нравиться мне. Самолюбие многих это задевало, особенно замужних женщин, которые правдами и неправдами пытались столкнуть меня с моего пьедестала, который я занимала по праву. В тот год мы стали лауреатами престижной премии, получили солидный гонорар и решили группой, человек десять, полететь к океану на отдых. За театральный сезон все немного утомились и от работы, и от житейских забот, и от другого негатива жизни. Решили, сделали. Приобрели соответствующий тур и полетели. Лететь пришлось через высокие горы со снежными вершинами и над территориями, на которых было не спокойно.
  Я сидела у иллюминатора. Через него был виден один из двигателей самолёта. Это случилось под утро. На высоте рассвет наступает раньше, чем на поверхности земли. Там территорию закрывают высокие горы, и она освещается тогда, когда Солнце поднимается высоко над горизонтом. Я очнулась от дремоты, когда ощутила на себе, а затем и услышала удар о борт самолёта чем-то тяжёлым. Вначале я подумала, что самолёт выпустил шасси и готовится к приземлению. Но ошиблась. За бортом была всё такая же темнота. Только через небольшой промежуток времени я заметила искры, исходящие от двигателя. Раньше их не было, я не замечала. Подумала, что так и должно быть. Затем появилось пламя, и оно распространилось на весь двигатель. Это увидели не только я, но другие пассажиры, послышались крики. Прибежали и стали смотреть на пожар и бортпроводницы. Они стали всех успокаивать, ибо остальные тоже пробудились и стали кричать и бегать по салону. Что это давало бегунам, я не понимала. Началась паника, одним словом. Дальше экипаж остановил этот двигатель и включил систему пожаротушения. Огонь исчез, а за ним и дым через небольшой промежуток времени. Все стали понемногу успокаиваться, успокоилась и я. Дальше мы полетели на одном двигателе. Я заметила, что самолёт полетел с небольшим креном в сторону работающего мотора. Мы стали снижаться, скорость упала и стали видны заснеженные пики высоких гор. Было понятно, что один двигатель в подобной ситуации неспособен обеспечить дальнейший полёт через высокие горы, где дуют сильные встречные ветра и лётчики решили снизиться и поискать площадку для аварийной посадки. Все прильнули к иллюминаторам и с трепетом стали наблюдать за дальнейшими действиями пилотов.
  - Если удачно приземлимся, - говорила я сама себе, - то, кто нас будет искать и с какого момента? У пилотов же есть связь с землёй, они сообщат координаты нашего приземления. Но найти в горах обломки самолёта будет труднее, чем найти булавку в стоге сена. Почему обломки? Такому огромному авиалайнеру на несколько сотен пассажиров нужна взлётно-посадочная полоса не менее километра, возможно и длиннее. Где такую можно найти в этой теснине? Получается, что мы погибнем!? Не все, я не погибну! Я мало пожила и не успела ещё обзавестись наследниками, хотя, как говорил мне мой гинеколог, родить уже не смогу никогда. Несколько искусственных прерываний беременности сделали своё дело. Думать надо было раньше. Это так с тебя спрашивает судьба за твои прегрешения. А остальные пассажиры тоже столько натворили, что и их решили под одну гребёнку лишить продолжения жизни. Если это так, то надо подготовиться и проститься с близкими тебе людьми: родителями, друзьями, всеми, кто тебе помогал несмотря ни на что.
  Я вспомнила всех и представила их перед собой в салоне самолёта, терпящего катастрофу. Но, никогда не говори никогда! Я прочитала молитву до конца, когда почувствовала удар авиалайнера о землю. Дальше из моей памяти стёрлось всё, будто бы его и не было. Я потеряла сознание, а когда очнулась, то увидела хвост самолёта, который оторвало от основного корпуса при ударе о скалу и отнесло на несколько метров от авиалайнера. Это нас спасло. Мы были на расстоянии от самого самолёта, который горел. Пламя пожирало всё, что могло гореть. Огонь до нас не доходил, но жар от него был нестерпим. Я осмотрелась. Таких, как я было человек восемь, тоже болтающихся вверх ногами, прикреплённых к креслам ремнями безопасности, которые мы надели по просьбам стюардесс. Меня из плена ремней извлёк Лев, который сидел со мной рядом и освободился от пут раньше меня. Он немного приподнял, расстегнул замок, после чего я упала на его руки. Со временем все «пленники» оказались на земле. К горящему самолёту подходить побоялись, опасаясь взрыва баков с топливом, а смотрели с небольшого расстояния.
  Мы, спасшиеся, собрались на пригорке, с которого была видна округа, состоящая из гор. Вокруг нас был камень, земля была видна небольшими клочками и на ней росла трава и низкорослый кустарник, похожий на шиповник. Ни зверей, ни птиц я тогда не увидела. Сердце моё замерло, предвидя своё дальнейшее существование. Мне вспомнилась речь героя из одного зарубежного кинофильма, увиденного мной ещё в детстве, что живые будут завидовать умершим. Так мне виделось моё будущее на тот момент, но оно оказалось ещё страшнее.
  - За что такое наказание? - подумала я тогда, - стало быть есть причины, долги, за которые надо платить и время это подоспело, - отвечала я сама себе.
  Лев всех распределил на пары. Нас, семейных было два человека: Раиса с Сергеем. Нечто подобное представляли и мы со Львом. Остальные были одиночками. Нашими коллегами по театру были двое: Татьяна и Стефан. Остальные были мне не знакомы совсем. Познакомились с Еленой и Петром. На скорую руку выбрали предводителя, им стал Лев. Комиссаром избрали Сергея. Надо было подумать о нашем существовании и перспективах на будущее. А оно было даже не туманным, а скорее чёрным без просветов, как мне представлялось. В багаже хвостовой части самолёта отыскали вещи, ночью полагали будет холодно, а также продукты питания. Нашлось несколько топоров, верёвок, огнетушителей, аптечек. Обнаружили несколько бутылок спиртного, купленного при регистрации билетов и посадки в самолёт. Организовали ранний завтрак. Решили всё экономить, а отвечать за продукты назначили комиссара.
  - Надо произвести разведку округи, - предложил Лев всем присутствующим.
  - Надо разбиться по парам и так идти в разные стороны, - предложила Татьяна.
  - Супружеская пара двинется на Север, а мы с Ириной на юг. Остальные в направлении других частей света. Встречаемся здесь вечером, с наступлением сумерек. Темнеет здесь раньше, горы закроют нас от светила. Тут будет наша база на какое-то время. Когда соберёмся вечером с информацией, то сообща примем решение. Все согласны?! – спросил Лев.
  - Продукты питания предлагаю оставить в хвостовой части самолёта, чтобы не таскать их с собой, - предложил комиссар.
  - Вход надо заложить камнями, чтобы не обокрали в наше отсутствие, - предложила Елена.
  - Думаю, что здесь на такой высоте кроме нас не находится никто, - сказала я.
  - Вход заложим, - сказал предводитель.
  Возражений не последовало. После того, как закончили приготовления, мы с Лёвой пошли в указанном направлении. Остальные по другим. Прошли уже несколько сотен метров, но панорама не менялась, везде были скалы. Солнце светило и было тепло, но не жарко. Между скалами дул ветер такой сильный, что приходилось наклоняться и упираться, чтобы двигаться вперёд. Мы прошли несколько километров, но панорама была прежней. Я думала, что, возможно в других направлениях будет другое, лучшее, чем у нас. Но и там оказалось такое же. Об этом я узнала от других групп и с других направлений. В каком направлении двигаться – был вопросом из вопросов. Мнения разделились. Так прошло ещё несколько дней, счёт им я потеряла. На помощь извне надежды не было, она таяла с каждым днём. Надо было принимать решение: остаться здесь, чтобы ждать помощи дальше или самим выбираться отсюда через хребты и перевалы. Продукты питания, найденные нами в обломках авиалайнера, закончились и мы собирали плоды, которые находили на редком кустарнике. Иногда ели их листья и цветы. Больше ничего не было. Пытались поймать грызунов, но наших навыков на это не хватало. Вода была, она стекала тонкими ручейками с тающих ледников. Ждать тут было больше нечего. Мы со Львом и своими коллегами по театру двинулись на Север. Остальные остались на месте крушения самолёта и стали ожидать помощи, тепля внутри себя слабую надежду на это.
  Сегодня мы долго шли и остановились, когда я увидела в скале подобие входа в храм. В камне были искусно выбиты врата огромной высоты, а по бокам находились статуи животных и птиц. Вначале я подумала, что это мираж, но Лев тоже увидел это и показал мне рукой в этом направлении. Тогда я поняла, что это существует наяву и у меня появилась надежда на кров и питание. Я не знала, сколько времени прошло с того момента, когда разбился наш самолёт и мы четверо двинулись в неизвестное. Нас осталось двое: я и Лев. Остальные покинули этот мир, потому что были старше нас и слабее, но они помогли нам в нашем выживании. Благодаря им мы прожили долго и достигли этого укрытия.
  - Не мираж, Лёва!?
  - Нет! Я тоже вижу это, стало быть, оно существует, если мы оба видим.
  - Возможно там мы найдём людей?
  - Вряд ли. Этот храм создан несколько веков тому назад и скорее всего забыт людьми.
  Мы вошли внутрь. Там было темно и сыро, холоднее, чем снаружи. Очевидно, эти скалы, в которых находился храм, были подвергнуты землетрясению большой амплитуды, потому что на полу находились обломки, а в стенах были огромные трещины.
  - Надо осмотреться, - предложил Лёва.
  - Далеко не входи, может быть опасно.
  - Хорошо, - ответил он.
  Я осталась снаружи, а он пошёл внутрь. Там было темно и приходилось ему двигаться вдоль стены, чтобы не закрывать собой вход, через который в помещение проникал дневной свет. Через какой-то промежуток времени я услышала грохот от падения камней, а некоторые из них выкатились наружу через открытые врата. Я поняла, что там произошёл обвал и стала звать Лёву, но ответа не последовало. Когда пыль осела и лучи Солнца осветили глубину пещеры я двинулась внутрь. Всё, что я там увидела меня шокировало. В центре прохода образовалась огромная гора из обломков. Немного подумав, я стала разгребать завал. Некоторые камни пришлось не выносить, а выкатывать за пределы пещеры, поскольку они были больших размеров. Не знаю сколько я так трудилась и когда пришло изнеможение на всё моё тело я увидела ноги Лёвы. Я выволокла его на свежий воздух и попыталась оживить, делая искусственное дыхание. Но все мои попытки оказались напрасными, он скончался. Когда я раскапывала Льва, то краем глаза увидела в разломе скалы нечто похожее на вход в отдельное помещение. Но на сегодня у меня сил уже не было. Слёзы застилали мне глаза, я выла и кричала от отчаяния – осталась одна. Прижалась к скале, немного успокоилась и задремала. Проснулась от холода, по ночам температура опускалась до нуля градусов. Я завернулась во все одежды, что были и так просидела до рассвета, размышляя над тем, что предпринять. Приходила мысль и не однократно, чтобы покончить с собой и таким образом прекратить свои мучения. Но срок приведения приговора самой себе откладывала под разными предлогами. Очевидно, что кризис или безвыходное положение моё ещё не наступило. Надежда, хотя и маленькая, но всё же теплилась в моей душе.
  На следующий день я прошла по обломкам в секретную комнату, которую открыло мне это разрушительное землетрясение. Там я обнаружила металлический ящик с драгоценностями. Среди алмазов, изумрудов и других бриллиантов были золотые монеты с изображением неизвестных мне лиц. Всего было много, но девать всё это было некуда, везде безмолвие, окружённое высокими горами. Я оттащила ларец от храма на несколько сотен метров, вырыла яму опустила его на дно и засыпала всё землёй. Сверху навалила груду камней, чтобы со временем вернуться сюда и откопать клад. Из одежды сконструировала небольшой мешочек, положила в него несколько камушков и повесила себе на шею на случай, если меня спасут, то их проглотить и таким образом переправить через кордоны. Еды мне хватило еще на несколько недель. Так я прожила ещё месяца два, когда обнаружила, что беременна. У меня стал расти живот, а месячные прекратились. И радостно, и печально одновременно. Радостно от того, что жду долгожданного ребёнка и стану в конце концов матерью. Как это могло случиться, ведь мне поставили диагноз, а тут такое!? Наверное, от нервного потрясения, говорила я сама себе, голода, холода или от чего-то другого, возможно от всего разом, но факт остался фактом.
  Меня отыскали, месяца через три от времени падения самолёта. В этот храм прибыла группа альпинистов человек восемь, они и спасли, спустив вниз, на площадку, где меня передали медикам с вертолёта спасателей. Затем госпиталь и встреча с послом. Так я оказалась на родине.
  - А где же эти камни, мама?
  - На них я встала на ноги, построила этот дом, открыла своё дело, купила яхту, дачу, машину. Обеспечила нас всем необходимым. Один камушек оставила на память, он внутри ларца, и он сейчас станет твоим. Оставь себе на память или для поездки на место моего заточения, чтобы выкопать остальные.
  - На сколько там драгоценностей?
  - На миллионы. Возможно, на десятки или сотни миллионов в иностранной валюте.
  - А чем вы там питались, если не было ни дичи, ни диких животных, ни плодов с деревьев.
  - Иногда бывают ситуации, в которые попадаешь и только там, находясь в этих условиях, можешь дать себе ответ, только испытав на себе все тяготы подобного можешь ответить на поставленные перед тобой вопросы. Никогда никого не поймёшь, не испытав это на самой себе, на своей шкуре. Здесь и сейчас нам кажется, что мы такие сильные и смелые, что сможем в одиночку покорить высочайшую гору в мире, пересечь самую жаркую пустыню или добраться пешком до одного их полюсов. Можно это сделать, но здесь и сейчас никто не представляет себе какой ценой. Что придётся за это отдать. Жизнь в подобной ситуации окажется последней, а что до неё, через что перешагнуть, каждый определит там на месте события. Всё остальное будет разглагольствованием и не более того.
  - Честно тебе скажу, мама, я не знала об этом. Спасибо, что поведала. Ты для меня стала святой, сохранив свою жизнь и родив меня на свет.
  - Пожалуйста, Юлия!
  - По прибытии на родину ты продолжила карьеру актрисы?
  - Нет. На это у меня не осталось сил. На сцене надо играть, перевоплощаться, а я уже не хотела этого делать. Да и не могла. Я ожесточилась в душе, моё пребывание там, на том свете выхолостили из меня нечто, а без этого невозможно выходить на сцену.
  - Совсем невозможно?
  - Выходить можно и читать текст по памяти для зрителей, как это делают многие актёры и актрисы, но играть, жить на сцене чужой жизнью я уже не могла и не хотела. А делать, как все не умела, не обучена. Ведь я была примой своего театра, заслуженной артисткой. На сцене у меня всегда перед глазами всплывали те люди, с которыми я оказалась по ту сторону человеческого существования. Там из нас обстоятельства сделали ископаемых и мне даже по сей день кажется, что я нахожусь по ту сторону настоящего.
  - Не волнуйся, я тут с тобой.
  - У тебя есть возможность побывать на могиле отца. Это мой муж с большой буквы, хотя мы и не были с ним венчаны. Он пожертвовал собой ради меня, и я не могу оставить его там, без надгробия, отпевания и моих слёз над его могилой. Привезёшь сокровища и будешь жить после их продажи. Но знай, это очень опасное мероприятие. К нему надо хорошо подготовиться, если решишься. Попутчик твой должен быть надёжный. Не все смогут выдержать вид такого большого богатства. Некоторые могут свихнуться от этого и погубить тебя.
  - Карта, где клад, имеется, мама?
  - Есть карта района и план местности с тайником.
  - Поеду с женихом, Юркой.
  - В яме с кладом кости отца, привези часть, хоть палец или руку и похорони вместе со мной.
  - Привезу всё, а ты будешь здорова.
  - Продай этот камень, деньги тебе на дорогу.
  - Много просить?
  - Миллион. Пригласи сиделку. Пусть приготовит еду, что-то проголодалась.
  - Ты пойдёшь на поправку.

Продолжение следует....