Неудавшийся дуэт

        Концертный  зал  филармонии был полон зрителей.  Затаившая  дыхание   публика  с  восхищением  взирала  на  сцену,  где  озарённый  золотистыми   лучами  прожекторов  сидел   за  роялем  неподражаемый  Илья  Пюпитров.  Грудь  его то и  дело  выгибалась,   плечи  ходили  ходуном,  а  растопыренные   пальцы  неистово   ударяли по   белоснежному  оскалу  рояльных   клавиш.  Из-под  разверстой   крышки  чёрного  «стейнвэйновского»  инструмента  неукротимым   каскадом  извергались  сочные  аккорды,   и   бушующие   их  потоки  лавиной   устремлялись  в   зал.  Наконец  отгромыхала  эффектнейшая  кода, и разгорячённый игрой  пианист  взвился  со  своего   круглого  сиденья.  Он  замер перед притихшим залом  в  поклоне,  прижав  к  груди   острым  подбородком   покосившуюся  бабочку.

        Теперь  настало  время   встрепенуться   зрительному   залу.  Публика   сиюсекундно  повскакала   со  своих   мест,  и  бушующая  стихия   оваций  хлынула  на   сцену.  Под  ураган   рукоплесканий  в  артиста   летели  пышные   букеты,  особо  впечатлительные  слушатели  возносились  на   сцену,  дабы   лично  подвергнуть  лобызаньям   физию  талантливого  пианиста.  Бурливый   поток   аплодисментов  не  умолкал,  и  Пюпитрову  пришлось   ещё   трижды  выбегать  из-за  кулис  кланяться.  Чтобы   окончательно   отделаться  от приставучей публики, музыкант сбацал  на  прощание  кусочек из  какой-то  сонатины и  только  после  этого филармонический  зал  очистился  от  зрителей.

         Через   час   Пюпитров, упакованный   в   укороченную    дублёнку,     выплыл   на   крыльцо  притихшей   филармонии.  К   нему   тут   же  маленьким  вихрем  подлетела  миниатюрная   разрумянившаяся  на  морозе   девушка  в   синем   пуховичке.

      –   Илья  Иваныч!  Илья  Иваныч,  я  восхищена    вашей    игрой! – сию  секунду   затарахтела   девушка,  не   спуская   с  Пюпитрова   восторженного   взора.
      –    О,  спасибо,  спасибо!   Я  польщён! – расплылся  в  широчайшей   улыбке  пианист.
      –    Не  могли  бы   вы  подписать  мне  на   память  диск   с   вашими   записями?
      –  О,   отчего   же   нет?  Подпишу,  конечно. – Пюпитров   щёлкнул   кнопкой   авторучки  и  размашисто  подписался  на   картонной   обложке  компакт-диска.
      –    Вы   мой   кумир,  Илья  Иваныч!  Спасибо!  Вы   так  великолепно  сыграли  канкан  из  «Орфея» – я  в  восторге!
      –    Спасибо,  спасибо! – Пианист  спрятал  ручку  во  внутренний   карман  дублёнки. – Я  польщён  вашими  отзывами.  Как   вас   зовут?
      –     Даша.
      –     Даша,   может,   мы  с   вами  прогуляемся?  Такая   погода!..
      –     Конечно,  Илья  Иваныч!..

       … Через  три  недели  загс  Железнодорожного   района  обручил   их  священными  узами   брака…

                *     *     *

          С   первых   дней   супружеской   жизни  в   доме   Пюпитровых  разгорелась  самая   преотчаянная  концертная  деятельность. Обычно  Илья  Иваныч  восседал  за  фортепиано  и  с  непередаваемым   самозабвением  долбил  по  клавишам  какую-нибудь  сонату  или романс.  В  этот  исполненный  патетикой  искусства  миг  в   его  музыкальную   обитель  заносилась  из   кухни  разгорячённая  Даша  с  облепленной  огуречными   кружками   физиономией  и  вопила   душераздирающим   сопрано:
       –   Вы  посмотрите   на   него!  Посмотрите!  На  кухне  краны    бегут   ручьём,  ни   фига   не  закрывается,   а   он    тырныкает  свои   рапсодии!..

            Пюпитров   продолжал  стоически  громыхать  по  клавишам  пьесу,   но   когда   его  мизинец   предательски  нажимал  вместо   соль-диез   чистую   ля,   взрывалась   и   творческая   натура Ильи Иваныча.  Он   прерывал   музыку,  обращал  к   супруге   вздувшийся   от   гнева    лик  и   пытался   заглушить  вопли  жены   своим   внезапно  пробудившимся  контртенором:
       –   Ты  знала,    за   кого   шла!   Я  музыкант!  Выходила   бы   замуж   за   сантехника,   и   ни   один  бы  кран  не    бежал!  Истеричка!..

           После  этого   на   фортепианную   клавиатуру  с  грохотом   обрушивалась  деревянная    крышка,  перекошенная   от   ярости  Даша,   придерживая   отклеивающиеся  со   щёк   огурцы,   убегала   на   кухню   звонить   сантехнику,   а   Пюпитров,   красный,   как   кижуч   на   разрезе,  уносился   на   репетицию.

          Скоро   в   музыкальном   семействе   приключилось   прибавление:   у  Пюпитрова  родился   небольшой   ребёночек,  которого,   по  неудержимому  желанию  Ильи  Иваныча,  нарекли  Амадеем.  Лёжа   в   колыбельке,  Амадей  ревел   в   самых  немыслимых  тональностях,  не   признавая   ни   мажоров,   ни   миноров.  Вокруг  него   бегала   пухлощёкая   Даша  с   подгузником   в  руке  и  на   всю   квартиру   читала   с  экрана  смартфона:
      –  На  восьмом  месяце  прикорм   обычно   сочетают   с…
      –  О, горе   мне! – стеная,  расхаживал  по  комнатам  Илья  Иваныч  с  завязанной  полотенцем  головой   и  неминуемо   уезжал  выпивать   к  знакомому  виолончелисту.

          Когда  через  несколько   часов  Пюпитрова,  громоподобно   икающего,  окосевшего   и  утратившего   способность  к  прямохождению,  заносили   домой  альтист  с   котрабасистом,  Илья  Иваныч уже  не   отличал  своего  фортепиано   от  стиральной    машины  и   каким-то  неопределённым   тембром  исполнял  «Миллион алых  роз».

          Теперь  наступало  время   для   сольной  партии  разгневанной    супруги:
      –  Вы  посмотрите   на   эту   пьяную  рожу!   Посмотрите!  У   него   маленький   ребёнок,   а  он  нажирается   как   свинья!
      –  М-мадам! В-вы  н-неточно  взяли  квинту!.. – икал Илья  Иваныч  и сию  секунду  засыпал  сражённый  непобедимым  Морфеем.

         Наутро по  традиции  прибывали  разъярённые  тёща  с  тестем.  По  всей   квартире   мелькали  их  перекошенные  свирепые   физиономии,  сумасшедше  вопил  Амадей,  тут   же   носилась   взбешённая   Даша  в   бигуди,   и  под  потолком  гремел  угрожающий   бас   тестя:
      –   Пустите,  я  расхлещу  его   пианину!..

      … Через  месяц  Пюпитровы  самым   благополучным   образом   развелись…


                *     *     *

          Филармония,  отгромыхав   очередным  триумфальным  концертом,  освобождалась   от  последних  задержавшихся   зрителей  и   мирно   погружалась  в   сон.  На   широкие   каменные   ступени  филармонического  крыльца  вышел  улыбающийся  Пюпитров  в   укороченной   дублёнке  и   лихо   заломленной  на   затылок  ондатровой   шапке.  На   его   пути   тот  час  возникла  небольшого   роста,  сияющая,   как  изумруд,  девушка  в   сером  пальтишке.

      –   Илья  Иваныч!  Илья   Иваныч!  Я  просто  без   ума   от   вашего   концерта! – Голос   девушки  зазвенел  у  крыльца   звонким  колокольчиком.
      –   О-о,  я   польщён!   Спасибо,  спасибо! – Лошадиная   улыбка   то   уха   до  уха  заполнила    физию  Пюпитрова.
      –    Илья  Иваныч,  не   могли   бы   вы  подписать  мне   на   память  диск   с   вашими   записями?
      –   О,   конечно! – Добытая   из  недр   дублёнки  авторучка   щёлкнула,   выпустив   жало  стержня,  и  воспарила   над  картонной   обложкой  компакт-диска.
      –    Меня зовут  Рита! – упреждающе  объявила   восторженная   почитательница  музыки.

            Пюпитров  размашисто   подписался  и,  протягивая   девушке   диск,  задорно   предложил:
       –   Рита,   может,   мы   с   вами   прогуляемся?  Такая   погода!..
       –   Конечно,   Илья   Иваныч!..

      … Через  три  недели  загс  Железнодорожного   района  обручил   их  священными  узами   брака…


                7  января  2022 г.,
                г. Барнаул.