Композитор Модест Табачников

Недавно я пересмотрел сериал «Ликвидация» о событиях лета 1946 года в Одессе. И хотя история вымышленная от начала и до конца, но мне очень понравилась игра актеров, которых режиссер Сергей Урсуляк привлек в этот сериал. 

Один эпизод, который есть в фильме – это единственный концерт в городе популярнейшего в Одессе Леонида Утесова, во время которого контрразведка Одесского военного округа решила взять всех авторитетных воров в городе, которые явно придут на этот концерт Утесова, что и случилась.

Концерт начинается с исполнения песни «У Черного моря». И хотя сюжет сериала выдуман от начала до конца, такой сдвиг по времени мне показался неуместным.

«У Чёрного моря» — песня, написанная в 1951 году поэтом Семёном Кирсановым и композитором Модестом Табачниковым специально для Леонида Утёсова. Она стала одним из главных произведений его репертуара и своего рода визитной карточкой Одессы.

Есть город, который я вижу во сне.
О, если б вы знали, как дорог
У Чёрного моря явившийся мне
В цветущих акациях город,
В цветущих акациях город
У Чёрного моря.

А жизнь остаётся прекрасной всегда,
Хоть старишься ты или молод,
Но каждой весною так тянет меня
В Одессу, мой солнечный город,
В Одессу, мой солнечный город
У Чёрного моря.

В киноролике, снятом на телевидении в 1955 году, Утёсов исполнил песню с дополнительным третьим куплетом, отсутствующим в фондовой записи Всесоюзного радио 1953 года (худсовет не пропустил его из-за синтаксической погрешности: «Скамейка, где мы, дорогая моя, В глаза посмотрели впервые»). Позже певец исполнял песню без третьего куплета.

Песня «У Чёрного моря» звучит на Одесском железнодорожном вокзале при отправлении фирменных междугородних пассажирских поездов.

Песня неоднократно использовалась в телесериалах и телепередачах. В телесериале «Ликвидация», действия которого происходят в 1946 году (то есть на 5 лет раньше, чем песня была написана), есть эпизод, в котором Утёсов исполняет её на концерте в Одессе. Создатели фильма сознательно, погрешив против исторической правды, выбрали эту песню, так как, по их мнению, она «…лучше передаёт наше отношение к этому времени и эмоциональное состояние публики».

А теперь об авторе музыки в этой популярной песне.

Модест Ефимович Табачников  родился 13 августа 1913 года в Одессе. С самого детства начал увлекаться музыкой. То он играл в духовом оркестре, то в оркестре народных инструментов при фабричном клубе.

Это продолжалось до восемнадцати лет, пока он, в 1931 году, не поступил в Одесский музыкально-театральный институт им. Бетховена (так тогда называлась консерватория; в обиходе одесситы называли этот вуз «муздрамин»), в дирижерский класс. Основным его инструментом на время учёбы стал рояль.

Юный Модест в 1929-1932 годах уже работает пианистом в солидном заведении - клубе Одесской ВЧК-ОГПУ. В 1936-40 - он уже концертмейстер Одесской филармонии. В 1940 — 1941 заведовал музыкальной частью Одесской киностудии. Одновременно в 1934-41 годах Табачников являлся музыкальным руководителем театра с редким для учреждений культуры названием «Мотор» (можно сказать дань времени!).

О создании песни «Ах, Одесса, жемчужина у моря» существует немало легенд. Говорят, что в 1936 году Модест пришел в ресторан гостиницы «Лондонская» проведать своих друзей-музыкантов, которые лабали в этом увеселительном заведении. Пока друзья наяривали какую-то мелодию, Табачников терпеливо их ожидал. Они играли вдохновенно, весело, и оттого, что чувства его переполняли, композитор начал набрасывать на салфетке ноты будущей песни.

Подошедшие друзья тут же попробовали все наиграть на инструменте, а кто-то выпалили слова: «Ах, Одесса, жемчужина у моря». Далее совместными усилиями соорудили нехитрый текст, и уже на следующий день «Ах, Одесса!» начала свое триумфальное шествие «через года и страны», пополняясь по дороге новыми вариантами и куплетами. Однако песню с таким текстом бдительная цензура не захотела пропускать на концертную эстраду, и композитору пришлось пригласить В. Гридова, чтобы он на эту же мелодию сочинил другой текст. Так появилась другая песенка «Дядя Ваня, хороший и пригожий...» с жизнерадостного голоса Клавдии Шульженко, которая пошла гулять по советской стране. Сказался ли пиетет перед Чеховым, или по какой другой причине, но «Дядя Ваня», в отличие от «Ах, Одесса!», возражений у цензуры не вызвал.

Ну а в ресторанах же предпочтение отдавали «оригиналу». Тем более, что песня «Ах, Одесса, жемчужина у моря» очень полюбилась представителям уголовного мира, и они щедро оплачивали ее исполнение. Эта любовь однажды спасла композитора от материальных потерь. Рассказывают, что как-то ночью Табачников возвращался к себе домой на Пушкинскую, 56. По дороге его встретили «деклассированные элементы» и предложили расстаться с пальто, которое композитор только недавно успел приобрести. «Против лома нет приема», и Табачников нехотя стал стягивать с себя пальто. В это время из кармана выпали ноты — как раз с песней «Ах, Одесса!». Один из грабителей поинтересовался, почему прохожий носит с собой эти ноты. «Так я эту песню написал!» — скромно признался автор. И через минуту он снова был облачен в любимое пальто — с глубокими извинениями и уверениями в том, что теперь он может ходить по городу где хочет, когда хочет и с кем хочет, и «ни одна собака его не тронет»...

Как это иной раз случалось с народными песнями, каждый доморощенный поэт подставлял под музыку «Ах, Одесса!» свой куплет. Музыка жила, текст изменялся. В каком году был оформлен тот вариант, который сейчас известен, трудно сказать. Многие приписывают слова Аркадию Дмитриевичу Звездину (Аркаше Северному) на том основании, что его перу принадлежат такие известные приблатненные перлы, как «Жора, подержи мой макинтош», «В семь сорок», «Школа бальных танцев», «Мясоедовская улица моя», «На Дерибасовской открылася пивная». Сомнительно, что это чистая правда хотя бы потому, что к моменту рождения Аркадия песня уже жила, как минимум, три года.

После того, как «Жемчужина» расползлась по свету как прореха на старой обветшавшей ситцевой рубахе, композитору поступало много предложений от поэтов, которые пытались с его помощью оставить свой след в истории. Но далеко не всем это удавалось.

В первый месяц обороны родного города Табачников создал военную песню, нужную как воздух и написанную вместе с поэтом Зискиндом, другом еще по Одесской киностудии. Ее назвали очень просто: "Я на фронт ухожу добровольцем". И тут же напечатали, 9 июля 1941 года, в газете "Чорноморська Комуна":
"Мне, товарищи, хочется жить,
 И творить, и работать под солнцем.
 Чтоб свободно дышать и любить,
 Я на фронт ухожу добровольцем".

Эти слова стали агитационной листовкой, поднимавшей солдатский дух.

Вскоре Модеста Ефимовича, уже известного своими песнями композитора, назначают музыкальным и художественным руководителем ансамбля песни и пляски 2-й Гвардейской армии Южного фронта и по совместительству начальником клуба фронтового политуправления. Аккомпанирует себе и артистам на пианино или аккордеоне, сам исполняет только что написанные произведения. Он не имел профессиональных вокальных способностей, но заменял их глубиной чувств, вкладывал в песни всю душу и всегда имел оглушительный успех у слушателей.

За первые два года войны, находясь непрерывно в районе боевых действий, пройдя и проехав с отступающими войсками по фронтовым дорогам Украины, композитор создал десятки песен. Соавторами становились военные корреспонденты газеты Южного фронта "Во славу Родины": поэты Сергей Михалков, Александр Левада, Илья Френкель, сатирик Владимир Поляков, позднее создатель и руководитель театра "Веселый десант".
В своих воспоминаниях Владимир Поляков писал: "Композитором, концертмейстером, зав. музчастью, а также и нашим оркестром стал композитор Модест Табачников, или, как нежно звали его на фронте, "рыжий Моня". Этот рыжий Моня, беззаветно влюбленный в свою родную Одессу, за которую мы сражались на Южном фронте, человек огромной смелости и большого таланта, создал вместе с нашими поэтами немало песен, которые из нашего театра быстро перекочевали на все фронты и все эстрады нашей Родины".

В Каменск-Шахтинске Ростовской области в октябре 1941 года располагались штаб политуправления Южного фронта и редакция газеты "Во славу Родины". Здесь и были написаны одни из лучших песен композитора — "Одессит Мишка" и "Давай закурим".

"Стихи Владимира Дыховичного мне попали совершенно случайно,— рассказывал Модест Ефимович,— кто-то из корреспондентов дал почитать свежий номер журнала, и в нем я увидел строки "Ты одессит, Мишка, а это значит...", а мелодия уже была написана, и появилась песня, сразу ставшая популярной на Южном фронте. Слова о том, что Одесса снова станет нашей и в нее войдет "усталый батальон..." в 41-м, в 42-м и даже в 43-м году трудно было даже представить... а песня заставляла поверить в это".

В марте 1944-го листовки с текстом "Одессита Мишки" разбрасывали с самолетов над еще оккупированной Одессой: "Помогайте Красной Армии освобождать родную землю". Слова из песни оказались нужнее и проникновеннее, чем сухие агитационные призывы.

А вот что рассказал сам Модест Табачников о создании песни «Давай закурим»: «Все происходило в конце 1941 года. В Каменске, вернее, тогда еще станице Каменск-Шахтинской, располагался штаб политуправления Южного фронта. Будущий автор слов майор Френкель служил в редакции фронтовой газеты "Во славу Родины". Как-то перед концертом Френкель предложил руководителю армейского ансамбля Южного фронта свое новое стихотворение и спросил, возможно ли положить это на музыку. В запасе у меня всегда было несколько мелодий, и я ответил, что можно попробовать соединить со стихами одну из них. При этом попросил поэта непременно упомянуть родную Одессу... Так появилась строчка: "Снова нас Одесса встретит как хозяев, звезды Черноморья будут нам сиять..." А на следующий день родилась одна из самых популярных фронтовых песен.

Вот только со словами случилась конфуз. Бригадный комиссар Рюмин, возглавлявший отдел пропаганды и агитации Южного фронта, которому композитор принес и пропел эту песню, тоном, не терпящим возражений, заявил: «Никому эта твоя песня не нужна. Что это я буду вспоминать про то, что ты дал мне закурить? Вот если бы снарядами поделился или автоматный диск с патронами передал бы, тогда другое дело». Не очень-то верил в успех и первый исполнитель песни – Аркадий Явник (Воронцов). Но песня упорхнула и тут же стала любимой у фронтовиков. Про песню «Давай закурим» Константин Симонов как-то сказал, что не было такого фронта, на котором бы ее не пели. И что написать эту песню мог только человек, по-настоящему знающий, что такое война и что такое солдатская жизнь на войне…

Впервые она прозвучала в новогоднюю ночь, с 31 декабря 1941 года на 1 января 1942 года. Вскоре песня с нотами была опубликована во фронтовой газете "Во славу Родины". А затем с подзаголовком "Песенка Южного фронта" появилась и в "Комсомольской правде". В начале 1943-го ее впервые спела Клавдия Шульженко и потом не расставалась с ней ни на одном концерте.
Шульженко уже давно нет. Нет и отца. Но эту песню, как и множество других, написанных Модестом Табачниковым, поют и сегодня...

Кстати, в послевоенном варианте, который написал другой поэт – М. Либин – появились слова, рассказывающие о том, как
...Веселый старшина в мае, в сорок пятом, с верным автоматом по улицам Берлина прошагал...

После Победы Модест Ефимович написал тоже немало интересных песен. Мало кто знает, что маятник его предпочтений однажды качнулся от любимой Одессы так широко, что угодил прямо на Север. И хотя народ распевал «чукотскую народную песню» – «Пароходы – хорошо, самолеты – хорошо, а олени – лучше», мало кто знал, что и ее музыку написал «одессит в крови» Табачников.

А каким остроумным он оставался до конца дней своей жизни! Знаменитый советский иллюзионист Игорь Кио вспоминал такую историю: однажды Модест Табачников пришел в гости к его родителям, и те решили похвастать талантами своих детей. Игорь сыграл на рояле «Одинокую гармонь», а его брат – «Дунайские волны». Послушав игру юных дарований, Модест Ефимович спросил их отца: «И сколько ты за все это заплатил?». Тот назвал сумму. Табачников тут же выдал: «За эти деньги ты мог бы пригласить Рихтера, и он бы тебе месяц играл!».

За годы своей композиторской деятельности Табачников написал несколько оперетт («Сенсация», «Люблю, люблю» и другим), музыку к шести десяткам драматических спектаклей и 7 кинофильмам, более 230 песен.

Именно М. Табачникову Георгий Товстоногов предложил сочинить музыку к своему дебютному спектаклю в БДТ — «Когда цветет акация». Со студенческой песней из этого давнего представления много лет спустя случилась забавная история. В 1999 году День города вместе с одесситами отмечал тогдашний Президент Л. Кучма. Среди прочих мероприятий он приехал в оперный театр, чтобы поздравить самую массовую свадьбу в одесской истории, когда сочетались браком сразу 16 пар. Леонид Данилович, выйдя на сцену и поздравляя новобрачных, вспомнил времена своей юности и затянул «Кружатся, кружатся пары влюбленные, музыкой сердце полно…» . И тут случилась заминка: оказалось, что даже всезнающие Иосиф Кобзон и Левон Оганезов эту песню не слышали. Конечно, подобрать по ходу мелодию для Оганезова не составило труда, но интересен сам факт: Кучма из множества песен своей юности выбрал именно эту... Слова к ней написал Яков Хелемский.

Модест Наумович Табачников написал несколько оперетт, музыку к 60 спектаклям, к 7 кинофильмам, написал более 230 песен! Это ли не великий талант! М.Н. Табачников - заслуженный деятель искусств РСФСР. Практически все сочинения Модеста Наумовича Табачникова вы можете найти на Яндексе, в YouTube.

Талант Табачникова государство оценило слишком поздно – присвоив звание «Заслуженный деятель искусств РСФСР» только в 1976 году, когда уже композитор болел. Он прожил в новом, 1977 году, только 31 день…
Похоронен Модест Ефимович на Востряковском кладбище.