2024. Чтения исторические

Д.Гребер, Д.Уэнгроу. Заря всего. Новая история человечества

Годом издания обозначен 2025, но на самом деле была прочитана мною еще до нового года, так как книга вышла раньше. Издатели часто так делают.
Дэвид Гребер был выдающимся социальным мыслителем. Современная цивилизация ему, мягко говоря, не нравилась, и он боролся против «западной глобализации» – и как политический активист, и, самое главное, как ученый и теоретик. Своими трудмами он неустанно атаковал существующий порядок, например, очень ярко – так называемую «Бредовую работу», а также господствующие взгляды на прошлое развитие экономики («Долг. Первые 5000 лет»). В «Заре всего»  Гребер, совместно с Уэнгроу, едко и доказательно критикует распространенные взгляды на историю цивилизации и государства. Институты последнего – лучшая мишень для видного анархиста.  В толстенном томе рассыпано масса метких замечаний на этот счет. Попутно достается и «диалектике Просвещения» (явлению, а не безызвестному памфлету), а также его адептам, вроде модного гея Хараре. Критика Запад на самом Западе – это тоже модно. Пафос авторов, в общем, понятен.
Автором не нравится господствовавшая долгое время зацикленность историков и прочих умников на государстве, и они ищут «новую историю человечества», основанную на свободе. Правильно, конечно. Но вот даже в альтернативном изложении история сапиенсов выглядит не очень привлекательной. Так авторы, к примеру,  всячески расхваливают образ жизни коренных американцев и доходят до сравнения применения пыток. У ирокезов они служили укреплению единства племени, а в старой Франции, закреплению неравенства в государстве. Но пытки то всё равно остаются пытками…

Нищета обществознания
«Социальные науки в значительной степени стали исследованием того, каким образом человечески е существа не являются свободными, - того, как наши действия и знания заведомо предопределены силами, которые мы не способны контролировать».


Й.Хёйзинга.
Осень Средневековья

Й.Хёйзинга – замечательный ученый, писатель, человек и его «Осень» написана великолепно. Но, увы, разделить любование автора той эпохой мне не дано. Описанное производит впечатление не сказки, а такого большого сумасшедшего дома, которого едва коснулся «процесс цивилизации» (в описании Норберта Элиаса).
Возможно, (и, скорее всего) впечатление субъективно усиливается нежеланием попадать в «новое средневековья», о чём уже так давно говорят.



Ю.В.Мальцев.
Вольная русская литература

После 4-томной «Антологии самиздата» мне казалось, что я «в теме». Оказалось, что нет, многого я не знал, а что-то забыл. Правда, в Антологии» упор делался на политические тексты, а у Мальцева книга с анализом художественной литературы, но все равно лакуны огромные, даже для того, кто проблемой интересовался. Для многих же – это вообще терра инкогнита.
Конечно, большинство слышало про Солженицына или Галича, еще с десяток имен наберется, но в исследовании Юрия Владимировича Мальцева показывается, что диссидентская литература – это не отдельные имена, а огромное течение, пусть и сокрытое от глаз. По сути, книга о вольной русской литературе – это такая «авиаматка», на палубе которой стоят десятки книг-самолетов, а существование некоторых оставалось секретным». Да и остается.
К сожалению, история «совка» во многом не понята, не осмыслена или примитивно схематизирована (о совкофилах, передергивающих карты, даже и говорить здесь не стоит).  Работа Мальцева написана по горячим следам и фиксирует положение дел примерно на середину 1970-х годов. Семидесятые – это, по-моему, одно из самых загадочных десятилетий советской истории, а, возможно, и самое непонятное.  При внешнем спокойствии тогда в СССР что-то сильно «перебродило», и без этого не объяснить цинизм постперестроечного «большого хапка» и т.д..  Слишком долго «социализм» царил в России и в этом её отличие от  Восточной Европы, где социализм был навязан и ушел вместе с советской армией.
Ю.Мальцев непримирим к официальной совковой культуре, например к «полудисседентам» или тем, кого можно назвать «поэтами-песенниками».  Слишком часто они шли на компромисс с властями и совестью, в отличие от самого Мальцева и героев его книги.  (Всякие «евтушенки», как медхенфюраллес).  Но тогда сложилось, как сложилось. Мне, например, нравятся душевные советские песни семидесятых или тогдашние приличные фильмы, хотя их можно и  легко «деконструировать». Но то, что запомнилось в детстве-юности из памяти уже не выбросить. В том возрасте многого хочешь, но мало получаешь, а то, что было, ценимо особенно. Мальцев же считает, что официальная советская культура (литература – прежде всего) – это «мертвечина»,  а настоящий дух дышал «где хотел», то есть в самиздате. И если рассматривать самиздат не как отдельные всполохи, а как поток, то авторский вывод имеет свои резоны.
Последствия соответствующие, то есть плохие.  Если воспроизводишь «мертвечину», постоянно ее восхваляешь и ностальгируешь по ней, то «мертвый хватает живого».  Можно сетовать на недостаток информации, но можно глянуть и на господствующие установки.  Словом, «на себя оборотиться».
Биографии упомянутых авторов занимают значительную часть книги. Многими заинтересовался, но далеко не все тексты нашел. Пропали они куда-то, что говорит о том, что та литература не выглядела уже после «гласности» актуальной. Зря. Различные «павловские» хаяли «шестидесятников», но поговорку про «те же грабли» никто не отменял.
А Юрий Владимирович Мальцев – замечательный человек и умный исследователь, который представил не только литературоведческий, но и историко-социологический анализ «вольной русской литературы». Хорошо, что ему несколько лет довелось прожить в итальянской деревне, любоваться пейзажами и слушать чудесные концерты птиц. Даже итальянскую «левизну» можно было перетерпеть - после переживаний советского инферно.

Александр Никонов
Исчезнувшие  цивилизации

Обычно к претендующим на сенсацию текстам о существующей в прошлом развитой цивилизации, относишься скептически. Но здесь все-таки САМ Никонов. Его аргументы в пользу того, что 10-12 тысяч лет назад жила-была планетарная цивилизация с уровнем развития примерно 18 века, не выглядят бредом и натяжками. Может быть, очаги прогресса и были смыты гигантским цунами, а остатки культуры растащили шумеры, египтяне и прочие ольмеки.
Если так, то в текстах того же Платона об Атлантиде есть не только мифология, а других свидетельств и не сохранилось, потому что библиотеки в Карфагене и Александрии были уничтожены фанатиками и войнами.



Марк Блок
Апология истории

Марка Блока – выдающегося историка – убила фашистская немчура во время оккупации Франции, и «Апология истории» осталась книгой неоконченной. Ученый не успел написать, по крайней мере, две главы. Можно было бы многое сказать и о Блоке, и о школе «Анналов», и о вкладе этой школы в историческую науку. Но специалистам это все хорошо известно. А «историки-неспециалисты», которые специально «занимаются историей» и которых полно у нас, в этом, по-видимому, не нуждаются. Марк Блок рассматривает историю, как науку. Но большинство ведь видит в истории набор мифов, подходящих для данного «политического момента».
Единственное, что могу по-дилетански добавить, так это рекомендацию читать «Апологию истории» всем социогуманитариям, которые хотят понять специфику своей области, и которым почему-то не хватает одних только  пособий типа «как списать курсовую работу», методички «мистер диплом» или рекомендаций по теме «как наваять диссер»… Образование по методичкам не получишь – только бумажку с печатью. Культуру надо «впитывать», а что для этого лучше подходит, как ни история. (Может быть, еще литература?).
А вспоминая «реальную историю» до слез жалеешь погубленные жизни, таких как Блок, или Хейзинга…
Ох, сколько их – жертв «истории»!

В.И.Уколова.
Поздний Рим. Пять портретов.

   Великолепная книга. Великолепный автор! «Боэция» я прочитал давно, вскоре после выхода, а вот до «Римлян» добрался весьма поздно. Тем больше удивления, что, судя по году выхода (1992) книга писалась в советские еще времена, но автор демонстрирует крайне редкую для «советских ученых» интеллектуальную свободу. Речь не о содержании, не об оценках – о стиле. Так высказывается не закрепощенный ум. И дело даже не у в «раскрепощённости» эрудита, свободно излагающего сложнейшие проблемы истории культуры. Эрудитом можно стать и сидя в библиотеке. В медиевистике, к примеру, эрудитом слыл Арон Гуревич, но какой же он был «нагнутый» и озлобленный. И как же скучны многие отечественные историки! А здесь – как будто не в наших условиях книга написана. Ну, и знание, конечно. В.И.Уколова свободно объясняет сложнейшие нюансы философии неоплатонизма или особенности богословия Августина. Помимо Симмаха, Марцеллина, Макробия, Капеллы и Августина в каждом из очерков дается краткая характеристика и общей обстановки и приводятся сведения о десятки-другом сопутствующих имен. Уколова любит своих персонажей, излагая и героические попытки «последних римлян» из языческой партии, и душевные метания и противоречия души Аврелия Августина. В книге много морального пафоса, но без скучного морализаторства.
Рассматриваемый период не очень известен для дилетантов. В школе ведь больше изучали «Цезаря» (хотя интерес к упадку Рима снова быстро сейчас возрастает в силу явных параллелей), но автор ненавязчиво объясняет не специалистам, что к чему, не унижая интеллектуального достоинства читателей навязчивой назидательностью (в духе каких-нибудь «паолволковых» и т.п. местных «популяризаторов»). Жаль, что В.И.Уколовой не так много книг. Жаль, что «Пять портретов» не стали интеллектуальным бестселлером – в 92-брр-м» было не до Рима. Зато через несколько лет издали Аммиана Марцеллина…