Кошка в гребном клубе

Долгие годы в питерском гребном клубе «Спартак» жила кошка. Звали ее Дуся.
Иногда в шутку мы называли ее Дульсинея.

 Я посчитал, более 17 лет прожила она в коллективе гребного клуба. Видала огонь, воду и медные трубы. Подобрали ее, дай Бог памяти, в году так 90-м, еще котенком. Да так и оставили на вахте.

 Кошка прижилась. Стала полноправным членом клубной жизни. Вахтеры менялись, менялось время, менялась страна, менялся и сам клуб. Уходили и приходили тренеры, появлялись новые спортсмены. А Дуська жила себе спокойно, охраняя вверенную ей территорию. Исправно ловила крыс и мышей, которых приносила на коврик под дверь директору спортивной школы, за что так же исправно получала кусок колбасы и особую похвалу.

Каждый год по два раза, как по часам, появлялись у Дуськи котята, которых приходилось пристраивать. У многих друзей, родственников и знакомых проживали потом Дуськины дети. Рассказывают, что мышей и крыс эти ребятишки ловили, словно семечки щелкали. Каждый раз после появления котят у меня появлялась головная боль: куда их пристроить, кому отдать. Со временем кто-то из тренеров клуба свел меня с женщиной, которая продавала котят на Полюстровском рынке. Возил ей. Она раздавала. Особенно красивых покупали за символическое, так сказать, вознаграждение.

Весной 2007 года наша Дуся родила своих последних котят. Родилось их пятеро.

 Четверо характерной расцветки: бело-серые с черными пятами. Но один котенок родился весь рыжий. Да не просто рыжий, а я бы сказал с золотым отливом. Ярко золотой огненный котенок. И что самое удивительное, по размеру он чуть ли не в два раза превышал остальных.

«Бог такого послал»: говорили все, кто его видел. И что интересно, самого первого из всех Дуська всегда кормила своего золотого малыша. Вылизывала, оберегала больше остальных.

Ну да ладно. Все шло своим чередом. Но однажды весной случилось очередное наводнение, и первый этаж нашего гребного клуба по традиции стал уходить под воду. Мы прозевали момент, когда ветер, поменяв направление, стал резко усиливаться. Вода выходила из невских берегов, водным одеялом заливая Каменный остров, захватывая в тиски здание клуба.

Первой неладное заметила именно Дуся. Она подходила к каждому и начинала что-то выговаривать на своем кошачьем языке. Настойчиво так, я бы даже сказал, назойливо  толкалась мордой в ноги, терлась, заставляла спотыкаться.

Когда всех сотрудников эвакуировали, в здании осталось трое: директор, заместитель и ваш покорный слуга. Ветер не стихал, а вода продолжала и продолжала пребывать: захватила первый этаж, заполнила чашу гребного бассейна, утопила мастерские, котельную, а также все имеющиеся ниши. Стало очевидно, что покинуть здание эти оставшиеся трое смогут лишь после того, как вода спадет и остров вновь станет обитаемым.

И в это время я увидел то, что меня очень сильно потрясло и тронуло мое сердце.
Кошка вдруг начала перетаскивать своих котят. Она бережно носила их по лестнице на второй этаж.
 Уже довольно старая, ослабевшая, истерзанная долготой своей жизни кошка, первым схватив зубами за шею, тащила своего огромного Золотого котенка. Первого, самого крупного и, видимо, самого ценного для ее материнского сердца. И только после того, как Золотой оказался в безопасности, она продолжила переносить остальных. Умное животное, ведь нашла, куда принести и спрятать. Прямо в ящик письменного стола директора. Спасла своих малышей и, обессиленная, улеглась там же, в ящике, укрыв всех своим телом.

На следующий день вода спала. Словно выполнив миссию по очищению природы стихия отошла, высвободив синеву неба. Выглянуло весеннее солнце.

Все пошло своим чередом. Где-то через месяц посадил я всех котят в корзину и повез на Полюстровский рынок к своей знакомой Маше. Всех отдал, а вот Золотого отвез в ветеринарную клинику на Большую Пороховскую. В этой клинике всегда также охотно принимали котят, но по одному.

Привез, оставил. А вечером дай, думаю, позвоню.

-Как там мой Золотой,-спрашиваю.
-Не волнуйтесь. Забрали сразу вашего Золотого. Уж больно понравился он одним хорошим людям.

Вот так. Это оказались последние Дуськины котята. Через пару месяцев села она у окошка и  просидела так две недели. Есть перестала, воду не пила. К себе подпускала только меня. Шипела, начинала рычать если кто пробовал подойти покормить. Поднял ее, а на большая опухоль, величиной больше теннисного мяча. На следующий день Дуськи не стало.

Отправилась на радугу, оставив каждому самые теплые и добрые воспоминания.

А. Смирнов
kbstech.ru