Отшельник с Подкаменной Тунгуски. Книга 3. Гл. 15

Глава 15. Саня.

             Заночевать решился, чуть удалившись от поселка, и с первыми же петухами держал путь обратно.  Эта моя затея Альфе явно не понравилась, и почему ее тянуло обратно на пристань? Может быть что вспомнила, или кого? Но покружив с утра немного по окрестностям, сейчас уже присоединилась к нашему шествию,  и вот уже пропала из виду, забежав далеко вперед. Огонек неспеша трусил следом, а я на нем предавался всяческим размышлениям. Выходит, что, виденная и прикопанная на берегу,  лодка могла принадлежать Саниному соседу, коль отправился в те края, да и видок у нее был самый подходящий, если верить моему вчерашнему собеседнику. Вот только улажу все домашние дела, да и вернусь на ту самую излучину поспрошать у местного населения – что да как. Собравшийся с утра дождь разошёлся вдруг вовсю, и я поспешил под защиту раскидистой ели. Мочить мешки с припасами не входило в мои планы, а зная еще и пристрастия Огонька к водной стихии, то уж лучше наверняка переждать такое временное стояние.
            Выстрел ударил спустя несколько мгновений, как я спрыгнул на землю и привязал Огонька. Левое плечо обожгло, а конек шарахнулся в сторону – видимо и ему прилетело. Через секунду последовал второй, но я уже распластался вдоль земли и заряд дроби пришелся в ствол дерева, враз над головой. Вертикалка приторочена на правом боку у седла, а при себе только нож у пояса. Да и Огонек прыгает туда-сюда – не подступиться. Стрелок явно среди ближайших кустов, в двадцати шагах, и если я у него на мушке, то до конька не добегу.   Новый выстрел ушел далеко вверх, а за ним пронзительный крик из кустов. Я кинулся вперед, как при схватке с волками, на бегу оголив клинок, и вскоре моему взору предстала весьма прозаическая картина: Альфа, ухватив человечка за его кисть уже постаралась в кровь, а перекошенное от боли лицо явило мне Санин облик в его новом стоянии. 

           Вскорости мы расположились все под тем же деревом в надежде продолжить нашу вчерашнюю, видимо, так и не законченную беседу.
        - Я думал тебя попугать, да попытать про соседа, - молвил мой первый за сегодня встречный, удерживая окровавленную руку, и косясь на свою обидчицу. Альфу я кое-как оторвал от стрелка, и уж надумал было ножом отхватить кисть для неё в добычу, да вдруг передумал тупить лезвие.
        - Тебе это удалось, но теперь надолго забудешь, как пугать, придется руку ампутировать, - и я вновь потянулся к поясу. На что Саня забился в истерике, и пал мне в ноги. Ну, вот, видимо пара дробинок, засевших в плече, сильно пошатнули мою психику. Да и как же иначе? Жаль, что в магазине не прихватил поллитровку в дорогу. А вдруг:
       - Водка была с собой?
       - Там! – и указал здоровыми пальцами в кусты.
       В рюкзаке, действительно, оказались полбутылки и нехитрая снедь. Но ни патронов, ни других средств для моей пытки не оказалось. Выходит, что три отстрелянных,  и один в стволе – это весь его боезапас?  Не густо, а так хотелось поживиться от всего этого. Чуть оросив страдальцу его рану, остальное сунул себе в мешок, зачем добру пропадать.
      - Ну так что будем теперь со всем этим хозяйством делать? – я уставился на стрелка, пытаясь, наконец, услышать от него хоть что-то разумное.
      - Т-т-ы-ы не убивай меня! – вышла нежданная ко мне просьба, на что и враз случился мой, уже осмысленный ответ:
     - Сразу не убью, немного попытаю сначала. Скажи – ка, ты как сюда вперед меня попал?
     - На моторе, с утра вышел, и вот подрассчитал…
     - Ну, я так и подумал. Далеко лодка?
     - В километре будет.

         Мы спустились к берегу. Так и есть: та самая его моторка. На корме в ящике наша вчерашняя закуска и еще одна не начатая бутылка. Под брезентом пятизарядка, и две коробки с патронами. Выходит, что и впрямь хотел попугать, иначе бы не пулял дробью, как по рябчикам.
      - Ну, вот что, Саня, оружие я у тебя изымаю, и, прежде чем ты поплывешь домой, расскажи-ка все, что знаешь про своего соседа.

             Последующий затем путь к месту своего недавнего расположения случился без происшествий, если не считать шараханий Огонька при первом случайном треске под ногами. Как буду доставать дробины из плеча, пока не придумал, но был один способ. Однажды загнал под пятку длинную занозу, да обломил. Пришлось резать, да кровь пускать для профилактики. Значит и сейчас без этого не обойтись. Смастерил из тонкой проволоки крючок, обжег в печи и приступил к извлечению. Шить затем не стал, наложил повязку, да сделал укол. Немного осталось ампул. Ровно три. Наверное, должно хватить, если мой собеседник не обработал свинец своим усыпляющим средством.  Раньше, получив случайную рану, надеялся на авось, да на настои из трав. Теперь вот, уже в который раз, полагался на медицину, но видимо в последний – лекарство на исходе, а ближайшая аптека за тридевять земель будет. Да и впредь поостеречься не мешало бы, вот никогда бы не подумал, что мой вчера приятный собеседник сегодня устроит такую катавасию. Странный он, таежный люд.            
           Сосед, с Саниных слов, уже в который раз с весны промышлял в этих краях, и все в одиночку. Что привозил – никому не показывал, приносил в мешке, а на утро отбывал в район. И как я заподозрил – именно этот таинственный факт взволновал моего встречного, а не его исчезновение. Значит, лишь только немного оправлюсь, так и схожу за прояснением. А пока будем налаживать наш быт. Огоньку по нраву пришлось его новое жилище, а умел бы говорить, то, думаю, что похвалил бы меня за такую защиту от мошки и дождя. Альфа все-таки передумала дневать и ночевать с таким неспокойным соседом типа меня, и предпочла место у кострища, да я и не противился. Сегодня у нас на ужин наблюдались сразу два новых блюда:  гречка на маргарине, и лапша на воде с какими-то кубиками. Торговка нахваливала, ну я и взял целый кулек. Вот только Огонек ночевать будет впроголодь, ну да ладно – завтра мы наверстаем это недоразумение, сведу его в чисто поле, да отрою ему родник с ключевой водой.

          К ночи уж было опять засобирался утрешний дождик, но попугав, и вовремя одумавшись, сошел последней каплей на Альфину пипку. Она и не думала удаляться за мною в укрытие, и уложив свою морду на вытянутые лапы пребывала в мечтаниях, а может быть в своей прошлой неспокойной собачьей жизни. Мне это было неведомо, да и сам сегодня надумал посидеть у окна с фитилем, да исписать парочку страниц словами со смыслом, как в прошлые свои скитания…