Многоточие. Глава III. Часть 1

Часть 1.
Корабль гудел как улей и люди в нем буквально летали как пчелы. Помимо экипажа «Икара», там находились различные специалисты, которые проверяли и настраивали аппаратуру. Были врачи, которые должны были подготовить часть экипажа к погружению в летаргический сон. Если ко всему этому прибавить невесомость, то как раз и получается, что все в нем летали или если правильно выразиться – плавали.

Доставили весь экипаж на орбиту космическим лифтом, который вот уже больше пяти лет поднимал небольшие груза и туристов на орбиту, а от него челноками доставляли их на корабль.

Когда я вошел на корабль, то первым делом мне бросилось в глаза, команда звездных воинов, нет не их могучие натренированные тела, а то какими зачарованными они были, глядя в иллюминатор на голубую нашу Землю. Другие, как маленькие дети, радовались состоянию невесомости, кувыркались, толкали друг друга и сами от этого улетали в другой конец отсека и громко смеялись.

Пускай порадуются, ведь им четыре года предстоит провести во сне, погруженные в анабиоз, подумал я, а сам глядя на этаких детей-верзил, заразился смехом. На меня нахлынуло состояние безалаберного детства, когда можно было ни о чем не думая играть и дурачиться. Но чувство ответственности за корабль и его экипаж, быстро поставило меня на место, пришлось сделать серьезное лицо и проплыть в свою каюту.

Каюта представляла собой небольшое помещение, в нем находилось релаксирующее кресло рядом со столиком, большим настенным монитором, койка или правильней будет сказать, капсула, находилась за креслом. Был еще небольшой встроенный в стенку шкафчик. Когда я в него заглянул, то увидел там висевшие на плечиках несколько комбинезонов и стопку нижнего белья. На стенах висели плакаты с изображенными на них лесными и морскими пейзажами. Видимо дизайнеры пытались создать в каюте домашний уют, но это им не удалось. Каюта больше напоминала уменьшенную копию, рабочего кабинета какого-нибудь среднестатистического офиса.
Кое как усевшись и пристегнувшись в кресле, я решил продумать мои дальнейшие действия, как командира корабля. С чего надо было начинать, этому меня не учили, но тут я случайно бросил взгляд на черный экран монитора и вспомнил об Ире.

- Ира, ты меня слышишь? – громко произнес я, нажав на кнопку микрофона в передатчике, висевшего у меня за ухом.

- Здравствуйте Кирилл Георгиевич, я рада приветствовать Вас на борту космолета «Икар». – Приятный женский голос прозвучал в динамике гарнитуры. – Чем я могу быть Вам полезна?

- Для начала расскажи-ка мне о состоянии корабля.

- Корабль «Икар» находиться в стадии последних предстартовых испытаний, разгонные модули… – Одновременно с её голосом загорелся экран монитора и на нем появлялись схемы корабля о которых Ира рассказывала. Весь её доклад занял буквально пару минут, а я уже был в курсе всего, включая сколько и каких специалистов в данный момент находились на борту и срок, когда они должны покинуть корабль.

- Спасибо, Ира, за более чем исчерпывающею информацию.

- Рада была Вам помочь, Кирилл Георгиевич.

Надо, наверное, самому «пройтись» осмотреть весь корабль, решил я и отстегнувшись выплыл из каюты. Осмотр решил начать с агрегатных отсеков, там я встретил своих бортинженеров, которые осматривали узлы и механизмы энергетических установок.

- Как дела? – Просто спросил я, – ознакомливаетесь?

- Да нет, проверяем просто, запуск скоро, надо быть готовыми. – Как-то буднично ответил Александр Васильевич Наумов, старший бортинженер.
 Он и по возрасту был самым старшим в экипаже, на целых два года старше меня, это я запомнил еще, когда знакомился с анкетами экипажа. Да и сам он был каким-то авторитетным на вид, таких людей сразу можно определить по тому как они говорят или по манерам поведения. Про таких обычно говорят: «белая кость», не знаю на сколько она у него «белая», а то, что он обладал спокойным, уравновешенным характером и аристократическими манерами, это бросалось в глаза сразу. Не знаю, как у кого, а у меня это вызывало чувство уважения и называть его иначе как по имени отчеству почему-то язык ни поворачивался.

Далее я осмотрел один за другим гравитационный и серверный отсек. Остановился возле отсека с надписью «Арсенал». Доступ к нему был строго ограничен и находился он под неусыпным оком Иры, только она могла дать разрешение на открытие этого отсека и то только мне и капитану Смирнову. Больше допуска в арсенал не было ни у кого. Оно и правильно, мало-ли чего, а там оружия, я это знал, было столько, что можно завоевать не одну планету.

Зайдя в отсек, над которым была надпись: «Отсек консервации», я подумал: «идиотизм полный, назвать так отсек, где будут спать наши космические воины, ну назвали бы спальней или казармой, было бы как-то по-домашнему».

В отсеке колдовали специалисты над саркофагами со стеклянными крышками, или капсулами искусственного анабиоза, как они правильно назывались. К этим саркофагам тянулись какие-то шланги и кабеля, над изголовьем была целая панель управления с множеством кнопок и небольшим монитором. Наверное, для вывода состояния «пациентов», подумал я про себя, глядя на эти мониторы. И не говоря никому ни слова, покинул этот отсек.

Заглянул в отсек с названием: «Тренажерно-релаксирующий зал», большое помещение, если это слово вообще применимо к космолету, где не было лишнего метра, на котором что-нибудь не размещалось бы, здесь были напиханы различные тренажеры, стояло две ортопедических тахты, которые принимали индивидуальную форму человека, ложившегося на неё и на потолке, размещался большой экран для того чтобы смотреть релаксирующие фильмы, отдыхая после вахты.

Перед тем как вплыть в командный пост управления, я заглянул мельком в мед. отсек где возился Лу, перебирая и расставляя по полочкам какие-то баночки и коробочки.

- Что такой сердитый, Андрей? – спросил я, видя его серьезное выражение на лице.

- Да вот как-то все у них не по «фен шую», шкаф с хирургическими инструментами разместили в голове операционного стола, а должно всё быть под рукой. Вы, Кирилл Георгиевич, не могли бы переговорить с кем-нибудь, чтоб решить как-то эту проблему?

- Хорошо, Андрей я думаю мы этот вопрос быстро уладим. Только давайте Андрей договоримся, что здесь на корабле вы будете называть меня просто по имени. К тому же нам с вами вместе вахту стоять. Ну как, договорились?

- Хорошо, Кирилл Гео…, то есть Кирилл, как скажите. – Он улыбнулся, – только не забудьте насчет шкафчика, ладно?

- Не забуду. Я прямо сейчас этим займусь.

Как только я покинул мед. отсек Лу, то сразу же обратился к Ире:

- С кем я могу порешать этот вопрос? Ты ведь слышала наш разговор с Андреем Лу?

- По данному вопросу вы можете обратиться к старшему инженерно-технической службы, Спиридонову Александру Александровичу. Сейчас я Вас с ним соединю.

Когда вопрос с инженерно-технической службой был улажен, я наконец-то «вошел» в двери на котором большими буквами красовалось надпись ПУЗ, что расшифровывалось как пост управления звездолетом или по-простому – рубка. Кстати, откуда появилось слово «рубка» я никогда не задумывался. Рубка была такой же, как и имитатор в центре подготовке, на котором мы тренировались. Только здесь все блестело и сверкало своей новизной. В центре рубки, перед большим монитором и пультом со множеством кнопок, стояло мое кресло с вмонтированным в подлокотник джойстиком, с правой и с левой стороны – кресла навигаторов, за ними кресла бортинженеров, а за моим креслом, место Андрея Лу, врача. Ничего лишнего, все только самое оптимальное и это придавало рубке, строгую рабочею обстановку.

К концу дня я вымотался изрядно, так как очень быстро выяснилось, что недоделок гораздо больше, чем мы могли себе это представить, мне то и дело приходилось связываться с различными специалистами, решая всевозможные вопросы, с которыми ко мне обращался экипаж. Несколько раз меня вызывала «Земля», то есть центр управления полетом, выдавая мне различные указания.

Во время ужина, когда в кают-компании собрались все члены экипажа, за исключением военных, которых уже «упаковывали» в капсулы, я сделал небольшой доклад об общем состоянии корабля и попросил всех отнестись более внимательно и ответственно ко всяким недоделкам и недочетам. И в заключении добавил:

- Надеюсь, что вы сами прекрасно понимаете, чем нам может в последствии обернуться, даже незначительные недоделки. Поэтому я надеюсь на вас и ваш профессионализм.

 В конце вторых суток на орбите, за ужином, который, как и вчера, прошел в бурных обсуждениях различных проблем и путей их решения. Ко мне обратился Александр Васильевич:

- Скажите, Кирилл, вы заметили, как наши защитники, радовались невесомости? Будто дети маленькие.

- Ну еще бы, они ведь в первый раз в космосе, им невесомость еще в диковинку. – Ответил ему я, - да к тому же им еще спать предстоит четыре года, почему бы и не побаловаться?

- Да я собственно, и не против, просто заметил, как это делал их командир, он ведь не просто баловался. Я за ним наблюдал, он будто бы боролся с воображаемым противником, все пытался найти точку опоры и затем пытался стремительно наброситься на него. Правда у него это плохо получалось, но смотреть было забавно.

- Нет, честно говоря не обратил на него внимания. Я читал его досье и знаю, что командир он хороший, и за время нашего знакомства понял, человек он неплохой, только не очень разговорчивый. К тому же думаю, плохого или не уравновешенного в нашу команду бы не включили. Так ведь, Андрей? – Спросил я у нашего врача Андрея Лу.

- Совершенно верно, отбор по психологическим показателям был очень высок, и я думаю не зря «машине» доверили выбирать кандидатов.

- А я вот всё думаю, – продолжил развивать свою мысль Александр Васильевич, – зачем нам все-таки на самом деле военные и столько оружия на борту? Может они не договаривают чего, военные? Может мы летим туда не исследовать, а завоевывать планету?

Скажем высадимся мы на планете, они перебьют там всех, кто шевелиться и вуаля – планета наша, заселяй кого хочешь. Вы такого не допускали? Наша планета ресурсы почти все исчерпала и крупные корпорации, наверное, не просто так финансировали этот проект. Не думаете же вы на самом деле, что их интересуют просто поиск новых цивилизаций? Если вдуматься, то они им совсем не нужны, им нужны планеты с нетронутыми сырьевыми запасами. Что вы на это скажите?

- Я с вами не согласен! – Пытаясь встать из-за стола, выкрикнул Денис Крюков, но встать ему не позволил ремень фиксации, и он снова сел на место. – Чтобы завоевать чужую планету, одного нашего отряда мало. Даже пусть там жизнь только зарождается и то за три месяца им не обойти всю территорию и всех не перебить! Так, что ваша теория, Александр Васильевич, относительно нас как захватчиков, думаю не имеет ни каких оснований.

Ужин похоже стал переходить в дискуссионный клуб, поэтому я решил прекратить всякие трения между членами экипажа.

- Значит так, давайте сразу договоримся и уже не будем возвращаться к этой теме. Во-первых, мы летим туда действительно изучать и исследовать планету, для этого в наш экипаж включили ученных и других задач перед нами не ставили.

Во-вторых, нам строго настрого запретили использовать оружие против «местных», не знаю, как правильно выразиться, аборигенов или разумных животных. Короче, не допустить конфликта. Я знаю инструкции Космолетного отряда, им вменяется только охрана нашей миссии. И применять оружие только в случае явной угрозы или нападения.

И в-третьих, в случае обнаружения на орбите спутников или других летательных аппаратов инопланетян, нам вообще запрещено высаживаться на планете. Без особого разрешения с Земли.

Мы ведь сами незнаем, что нас там ждет? Может там развитая цивилизация и мы своим прилетом можем вообще подвергнуть нашу планету опасности вторжения инопланетян! Вам такое не приходило на ум, Александр Васильевич?

- В наше время, все может быть, Кирилл Георгиевич, – Парировал Наумов. – Я знаю только одно, что мы на пороге грандиозных космических открытий. А вот куда или к чему, приведут эти открытия. Это вопрос уже другой.

- Какими бы ни были последствия наших открытий, нам надо не забывать, зачем нас туда посылают. И выполнить все, что от нас требуется. И самое главное, постараться вернуться обратно. А то все наши с вами открытия, если таковые будут, так и останутся не открытыми для людей. Надеюсь это все понимают? – Напомнив экипажу об опасности путешествия и не услышав возражений, я отстегнул ремень фиксации, пожелал всем хорошего вечера, и отправился к себе в каюту.