Приметы

       Когда я была маленькая, то частёхонько играла со своей двоюродной сестрой Маняшей. Когда мы тихо сидели у меня, то, почему-то, куры начинали быстрее нестись, а петух и вовсе скидывал с себя оперение и искал, зачем-то, в курятнике пятый угол. А порою я ходила к сестре в гости и даже оставалась с ночёвкой. Наверное, домашние Маняши были этому тоже очень рады. Потому, как её папа всегда задавал мне один и тот же вопрос: "Ты к нам надолго или навсегда?" И начинал дёргать глазом, наверное, от нетерпения. Думается мне, что он о-очень ждал, что я так прямо и соглашусь к ним переехать. И в предвкушении моего ответа его лоб, почему-то, покрывался испариной, наверное, от огорчения, что я к ним пришла только лишь на время. Вот и в этот раз зовёт Маняшка меня к себе:
— Пойдём, поиграем!
       Отпросилась я у мамы и уж было хотела идти к ней домой по центральной дороге.
— Э, нет, — говорит мне сестра, — так короче! — и так потянула меня за руку, увлекая вглубь переулков, что правая рука у меня стала доставать до самого колена, а потом — и до пятки.
— Там пыль и дорожка петляет, как бы не заблудиться, — всё же я решилась ей возразить.
— Я знаю дорогу, и к тому же я — старшая! А старших надо слушаться, так мне бабушка всегда говорит, — ответила мне Манька, тыча водяным пистолетиком прямо в рёбра.
— И вправду, ведь она, ох какая взрослая! На целый год меня старше! — увидев пистолетик, сразу же подумала я.

      И пошли мы с ней по переулкам. А тут вдруг откуда не возьмись — бах! И чёрная кошка, притворившись селёдкой, протискивается сквозь колышки забора, а потом как ринется плашмя поперёк нашей тропки, да как пропашет нам эту самую дорогу! Ну, сестра моя так и оторопела от неожиданности. Застыла в движении прямо, как уценённый робот без батареек.
— Не ходи! Застынь! Как булыжник!
— Как кто?! — не поняла я.
— Ну, как камень, — внесла существенное пояснение Манька.
— Застынь, как каменная? — вытаращилась я на неё.
— Ну да, я же и говорю, стой, как будто тебя вкопали! — только и смогла она замахать на меня руками.
— Меня? Вкопали? — не поняла я. — Куда?
— В землю, — говорит она, — куда же ещё вкапывают?!
— Стой, как вкопанная, может? — переспросила я.
— Ага, — говорит она, — как вкопанная или как тебе будет угодно, главное — стой! Примета есть такая: если чёрная кошка перебежала дорогу, то быть беде.
— А что делать? — спрашиваю с испугом я её.
— Ничего не делать, — отвечает она мне, — просто стой.
— Зачем? — удивляюсь я.
— Чтобы беды не было, — объясняет она мне.
— Так ты же сказала, что будет беда, раз кошка шмякнулась на землю, а потом своей пузякой протёрла её нам с краю до краю.
— Ну да, — вновь подтверждает мне сестра.
— Тогда пойдём дальше, раз всё равно беде быть.
— Да ну какая же ты недогадливая! — разозлилась на меня Маняша. — Беда будет, если мы пойдём дальше, а если подождём, пока кто другой пройдёт, а мы следом, тогда всё хорошо будет.
— А-а-а-а-а, — наконец поняла я.
     И стали мы ждать, пока кто-то пройдёт первым. Ждём пять минут, ждём десять. Никого нет.
— Может, вернёмся назад и обойдём это место по другой, хорошей дороге? — предложила я сестре.
— Нет, — говорит она, — вон уже тётя какая-то идёт.

      И по-правдашнему, из калитки дома вышла-таки тётенька и пошла уверенной походкой прямо по той несчастливой котейкиной тропке, а в руках у неё два пустых ведра бултыхаются.
— Фух, — с облегчением выдохнула я, — ну всё, теперь можно спокойно идти.
— Фигушки тебе с маком, — воскликнула Маняшка, — теперь ещё хуже стало!
— Это ещё почемушечки?! — взвизгнула я.
— Да потому, что женщина с пустым ведром — ещё хуже, чем самая что ни на есть чёрная кошка!
— Хватит уже враки врать! — закричала я.
— Да не враки это! А правда-правдашняя! — опять замахала на меня сестра руками, да так сильно, что аж соседская собака, забежав в будку, закрылась изнутри на щеколду.
— Да почему же это правда? — не унималась я.
— Да потому, потому что это... любая малявка знает! Вот! Надо ждать дальше и всё тут, — подытожила сестрица.

      И вдруг пошёл дождь.
— Может, ну их — эти приметы? Побежим, пока не промокли и не заболели, — робко предложила я.
— Да ты что?! — затопала на меня ногами Маня, — говорю же — быть беде!

     Когда соседский бык Борька увидел через забор Маняшу, работающую ногами, как мясорубка, то сразу отелился, хотя ему по статусу этого делать было вовсе и не обязательно, а только, если он сам этого сильно захочет.

— Мне, почему-то кажется, что беда нас уже посетила, — выглядывая сквозь ручьи, текущие с моих волос, прошептала я. — И она мне прямо так сказала, что раз она уже с нами сроднилась, то надо взять её за руки и прямо вместе с ней побежать к тебе или ко мне, но Домой, — взмолилась я.
— Это Она тебе такое сказала?! — вытаращилась на меня сестрёнка.
— Ну... намекнула, — схитрила я.
— А мама, когда выливает в бане на меня таз с водой, говорит: "С гуся — вода, с тебя — худоба!" — заметила Маняша, стоя в луже. - Ладно, бежим, — снисходительно согласилась она и рванула меня за рукав кофты так, что он остался у неё в руке.

      И побежали мы, как электровеники, по переулкам. Я бегу в кофте с одним рукавом, одна рука нормальная, а вторая, та, что оттянута сестрой, волочится по земле, а сестра в кофте с тремя рукавами. Увидел это стоящий под навесом поросёнок тёти Зины и от страха кашу вместе с корытом съел. Но нам некогда было из него корыто наружу выманивать. Мы бежали быстрее, чем даже когда на уроке физкультуры стометровку сдавали. Прибежали мы домой к Маняше, мокрыми сандалиями в дверь колотим. А нас уже поджидает там бабушка.
— Ну, — спрашивает она нас, — что это вы под дождём бегаете?
— Это чёрная кошка нам так сказала, — стала оправдываться Мария.
— И пустые вёдра, — добавила я.
— И они тоже сказали? — удивилась бабушка. — Надо же, какие разговорчивые вёдра попались!

— Ладно, снимайте носки и быстро суйте ноги в таз с горячей водой и с горчичниками, — скомандовала баба Аня, — будем парить ноги, а я вам пока чай с малиновым вареньем принесу, суеверные вы мои, — поправив платок, усмехнулась бабушка.

— Маняш, — шёпотом предложила я сестре, — а давай верить, что чёрная кошка — это на счастье?
— Ага, — закивала сосульками на голове Маня, допивая ароматный чай с малиновым вареньем. — И вообще, — добавила она, причмокивая от удовольствия, — будем верить только в хорошие приметы. И в те, что сами придумаем!