1. Остров Сахалин в Средние века

1. Политическая история о. Сахалин в Средние века.

Государство Бохай (698 – 926 гг.), занимавшее территорию Северной Кореи, юга Российского Приморья и части Маньчжурии, направляло в Японию свои посольства (бывшие одновременно и торговыми экспедициями). Из 33 таких экспедиций 3 шли северным путём: вдоль берегов Сахалина и Хоккайдо.

В X в. политическая гегемония в северной части Восточной Азии перешла к Империи Ляо (907 – 1125 гг.). Мы не располагаем сведениями о её взаимодействии с Сахалином в период X – XII вв.

В XII – XIII вв. Сахалин входит в сферу влияния империи чжурчжэней (Цзинь или Золотой империи, 1115 – 1234 гг.). На самом острове было расположено несколько опорных пунктов чжурчжэней в виде небольших крепостей. И хотя присутствие чжурчжэней на острове не было прочным, в данный период закладываются предпосылки для зарождения северного торгового пути между Японией и Нижним Приамурьем. Центральное место в этом торговом пути занимали острова Сахалин и Хоккайдо, которые были населены племенами охотской культуры (Сахалин) и протоайнов (Хоккайдо). Настоящий северный торговый путь между Азиатским континентом и Японией сложится позднее. Однако уже с XII века можно констатировать вхождение жителей Сахалина в сферу торгового обмена Восточноазиатской цивилизации в качестве одной из её периферий.

Торговый обмен между Сахалином и цивилизационными центрами Восточной Азии был следующим. Жители острова поставляли в государства Восточной Азии меха, морепродукты, охотничьих птиц и их перья, а взамен получали продукты земледелия, ткани и ремесленные изделия, в том числе изделия из металлов.

На сегодняшний день считается, что именно государство Цзинь было первым государством, предъявившим свои претензии на включение Сахалина в свой территориальный состав. Скорее всего, чжурчжэни управляли Сахалином через так называемую «Губернию Хулигай» – северное наместничество империи Цзинь, административный центр которого располагался на Нижнем Амуре.

В XIII в. Сахалин становится объектом военной экспансии трёх народов:

1. чжурчжэней, которые стремятся удержать остров под своей властью;
2. монголов, пришедших в качестве этноса-гегемона Восточной Азии на смену чжурчжэням и претендовавших на господство в ареале бывших владений империи Цзинь;
3. кувэй (протоайнов), продвигавшихся на Сахалин с юга – с Японских островов.

Материальным свидетельством данной экспансии стали фортификационные сооружения, возводившиеся на Сахалине в этот период как чжурчжэнями, так и монголами и даже протоайнами. Такие сооружения получили в русскоязычной археологии названия острожков и городищ.

Острожками назывались маленькие крепостцы примитивной конструкции, обладавшие небольшим оборонительным потенциалом. Вместе с тем такие крепостцы служили символом военного присутствия на данной территории той или иной стороны, а также центрами сбора дани с аборигенов.

Городища являли собой более солидные крепости, построенные по канонам фортификационного искусства Восточноазиатской цивилизации. Городища возводились чжурчжэнями и монголами (возможно, при участии китайских инженеров) на окраинах их имперских владений (Цзинь и Юань). Их основной функцией была защита соответственно Чжурчжэньского (Цзинь), а позднее и Монгольского (Юань) Сахалина от воинственных предков айнов, сделавших о. Сахалин с начала XIII в. объектом своей грабительской и колонизаторской экспансии.

В период с XIII по XVII век островной мир Северо-Восточной Азии (куда входили и Сахалин с Курилами) переходит в новое качество: так называемой варварской периферии Восточноазиатской цивилизации. Разница с предыдущим периодом состояла в том, что в данную эпоху культурные, экономические и политические связи островных народов с государствами Восточной Азии стали больше влиять на процессы социального развития островных сообществ. В частности, торговля теперь служит средством обогащения родоплеменной и военно-дружинной верхушки у народов кувэй (протоайнов), цзилеми (протонивхов) и илиюй (предков уйльта или ороков). Такая торговля (наряду с военными трофеями) способствует имущественному расслоению и разложению родоплеменных отношений у предков айнов, нивхов и ороков.

С середины 80-х годов XIII в. остров Сахалин становится не просто объектом налогообложения нового гегемона Восточной Азии – империи Юань (1271 – 1368 гг.), – но и объектом прямого завоевания и аннексии. Повод к тому дали сами сахалинцы, точнее, самый сильный этнос тогдашнего Сахалина – кувэй. Протоайны, вступившие в тот период в стадию разложения родоплеменного строя, уверенно теснили другие народы Сахалина, Курильских островов, юга Камчатки и Нижнего Амура. Важным фактором такой экспансии были военные заимствования протоайнов у феодальной Японии. Будучи не в силах остановить экспансию самураев на север Хонсю и Хоккайдо, кувэй сами стали завоевателями в отношении территорий, лежавших к северу от Японских островов. Таким образом, переселение предков айнов на Сахалин, сопровождавшееся истреблением и изгнанием населявших в тот период остров тончей (малоизученного палеоазиатского народа), было компенсацией за потерю жизненного пространства на исторической родине кувэй – Северной Японии.

Так, вакуум имперской власти, образовавшийся после разгрома монголами державы чжурчжэней, оставил как аборигенов Сахалина, так и иное, пришлое, население острова, один на один с воинственными протоайнами.

И всё бы шло хорошо для морских варваров Дальнего Востока, если бы в конце XIII столетия кувэй не столкнулись с цзилеми (протонивхами) и илиюй (протоороками), народами, ранее платившими дань Золотой империи, а некоторое время спустя после её разгрома признавшие сюзеренитет монгольской империи Юань. Скорее всего, такое столкновение произошло на Северном Сахалине или Нижнем Амуре.

В связи с этим, перед правительством Монгольского Китая, ставшего геополитическим преемником империи Цзинь на Северо-Востоке, встала задача установить имперский мир на сахалинской земле.

Летопись империи Юань под 1273 г. упоминает о попытке карательной экспедиции на Сахалин, которая была предпринята годом ранее и которая, вероятнее всего, так толком и не началась. И всё же, Сахалин был завоёван империей Юань в ходе войны 1284-1287 гг. Со стороны империи война велась силами одного соединения (тумена, условных 10 000 воинов). Со стороны сахалинцев сопротивление монголам оказывал, в основном, народ кувэй. Эпизодически к протоайнам присоединялись и цзилеми, поставлявшие свои воинские контингенты и самим завоевателям. Противостояние монголам, принявшее форму партизанской войны, выдохлось к концу 1287 года. Знаком оккупации острова стало строительство монголами нескольких крепостей, в частности, на мысе Крильон.

Господство монголов на Сахалине оказалось недолгим ввиду отсутствия на острове земледелия как основы долгосрочного функционирования развитой цивилизации. По всей видимости, выгоды северной торговли, важным звеном которой являлся Сахалин, были не настолько велики, чтобы оправдать значительные материальные вложения в колонизацию острова империей.

Наряду с этим, завоевание Сахалина империей Юань не сопровождалось геноцидом местного протоайнского населения и не привело к упадку общества предков сахалинских айнов в период средневековья. Экономическое и культурное развитие сахалинцев в тот период шло своим чередом.

Ранний период правления в Китае династии Мин (1368-1644 гг.), пришедшей на смену монгольской династии Юань, ознаменовался попыткой распространить влияние империи на Нижний Амур и Сахалин. Между 1413 и 1432 годами правительство Минов отправило на территорию Нижнего Амура три экспедиции, в ходе которых вожди и старейшины племён цзилеми (нивхов) и куи (айнов) были приняты в китайское подданство. По данным японского историка Т.Акидзуки, на которого ссылается М.С.Высоков, «в начальный период эпохи Мин на Сахалине появилось три китайских сторожевых поста»: на побережье, напротив устья Амура, в бассейне р. Тымь и в бассейне р. Поронай. Вполне вероятно, что данные сторожевые посты были возведены именно в вышеуказанное двадцатилетие.

Китайцы эпохи Мин не предпринимали попыток колонизировать Сахалин. Номинальное господство минских китайцев на Сахалине оказалось мимолётным. Упадок империи, начавшийся со второй четверти XV в., заставил минцев уйти с острова.

Согласно А.А.Василевскому, в период позднего средневековья и перехода к Новому времени, с XV по начало XVII века, Сахалин и Курильские острова не входили в какое бы то ни было государственное образование и оставались свободными территориями, на которые не распространялась юрисдикция ни Японии, ни Китая, ни Кореи. В то же время о. Хоккайдо, населённый преимущественно айнами, всё больше подпадает под суверенитет сёгунской Японии. Впрочем, процесс, даже не колонизации, а завоевания Хоккайдо японцами, был очень длительным, растянувшись на шесть столетий: с конца XII по конец XVIII в. Отсюда со всей очевидностью следует, что весь средневековый период Сахалин пребывал вне юрисдикции японской государственности. Настоящими политическими господами нашего острова в то далёкое время были три цивилизованных народа, имевших свою государственность: чжурчжэни, монголы и китайцы.

Подведение итога экскурса в средневековую политическую историю Сахалина требует ответа на вопрос: почему государства-сюзерены Сахалина не стремились его колонизировать, укорениться на нём, превратив Сахалин в свою полноценную провинцию? Ответ на него нам видится чисто экономическим: средневековые государства с феодальной экономикой не ставили перед собой цели интенсивного освоения своих дальних окраин. Не позволял низкий уровень производительных сил. Основным элементом феодальной экономики является сельское хозяйство, а основными элементами экономики капиталистической – промышленность и торговля, ускоренное развитие которых в данном регионе начнётся лишь столетия спустя. По своим природно-климатическим условиям Сахалин плохо подходил для земледелия, тогда как богатейшие естественные богатства острова в виде полезных ископаемых и биоресурсов были не востребованы либо мало востребованы в цивилизационных центрах Восточной Азии эпохи средневековья. Спрос на них вырастет позже.

Сахалин XII – XVI вв. был одной из дальних окраин Восточноазиатской средневековой цивилизации, основанной на земледелии, для которой ресурсы нашего острова не играли сколько-нибудь существенной роли. Правители государств Цзинь, Юань и Мин вполне довольствовались формальным изъявлением покорности со стороны племён, населявших остров, символом которой была умеренная дань. Торговля Сахалина с государствами материка носила ограниченный характер, некритический для тех государств. В большей степени она влияла на сообщества, населявшие Сахалин, способствуя их имущественному расслоению. Однако, ввиду незначительности объёмов такой торговли, её последствия не могли привести к созданию собственной государственности у средневековых сахалинцев. Народы, населявшие остров в средние века, так и не вышли в их общественно-политическом развитии из стадий родоплеменного строя и эфемерных вождеств.

Своё устойчивое цивилизационное развитие Сахалин начнёт лишь в эпоху Нового времени.   


2022 г.