Мой друг - писатель и поэт

(Посвящается братьям по перу)

Алеша Фефилов писал стихи. «Ну и что из того, - говорил он при случае, - что нет у меня высшего литературного образования? Ведь Есенин и Горький тоже были из гущи народной».

Вообще-то, этот сухощавый горбунок лет тридцати пяти работал наладчиком нехитрых приборов на нашем заводе. Трудовая обязанность Алешу Фефилова мучительно тяготила. Поэтому все свободное от игры в домино время он просиживал в своей мастерской за сочинением стишков. За это занятие, а также за то, что Алеша Фефилов носил массивные очки в роговой оправе и курил трубку, в рабочей среде он слыл интеллигентом. Алеше это ужасно льстило.

Алеша Фефилов считал себя народным поэтом, ибо его лирика регулярно отражала чаяния простого народа и гневно обличала власть в любой её ипостаси. Стоило начальнику указать Фефилову на то, что он хронически опаздывает на работу, как в скромном наладчике примусов зарождался большой поэтический протест. Скрывшись от позора в своей каморке, он плакал от бессильной злобы, а затем писал:

Зачем правители народа,
Так обижают свой народ?
Умом обидел власть Создатель,
Когда же черт ее возьмет?!

Судьба творений Фефилова была той же, что и у всех иных нетленных образцов гражданской поэзии: писались эти шедевры исключительно «в стол», до поры, до победы светлых сил.

Редактор заводской многотиражки, Иван Иосифович, старался избегать встреч с Алешей Фефиловым. Редактор был человеком немолодым, и, конечно, многое повидал в жизни. Но даже такого искушенного служителя муз страшила творческая плодовитость поэта-самоучки: каждый день, возвращаясь с работы, Фефилов заносил в редакцию обильные плоды своего 8-часового творчества.

Как я уже говорил, Иван Иосифович, завидя Фефилова, тщетно пытался скрыться. Но неутомимый Алеша уже знал, где мог затаиться измученный графоманами редактор. Застигнутый в платяном шкафу или под редакционным диванчиком, Иван Иосифович всякий раз смущенно бормотал: «П-поверьте, я читал Ваши сочинения! Я п-потрясен! Но, боже мой: ведь это п-произведения не нашего масштаба! Вам бы в «Огни Сибири». Да-да – в «Огни Сибири». (Бедный Иван Иосифович даже не догадывался, что Алеша Фефилов завалил своими виршами все известные ему региональные и столичные издания). Минутное замешательство польщенного поэта позволяло старичку, давно проклявшему свою судьбу и профессию, стремительно покинуть редакцию.

Так или иначе, Алешу не печатали, что он справедливо расценивал как травлю гения. Конечно, Алешу Фефилова огорчала такая реакция современников. Но из школьного курса русской литературы он знал, что признание к гениям приходит с запозданием - только после их смерти. А посему и наш Алёша терпеливо ждал конца.

Но все же были счастливые моменты в жизни народного поэта, когда сильные мира сего были вынуждены признавать высокое предназначение Алеши Фефилова. Если «горел» план по культмассовой работе, руководство буквально умоляло Алешу, чтобы тот принял участие в цеховой самодеятельности. Это были мгновения триумфа, и маэстро ни разу не подкачал.

Особенно гордился Фефилов своей нештатной обязанностью писать стихи к юбилеям работников цеха. Это были творения, вроде:

С днем рожденья (ангела, юбилеем и т.п.) поздравляем,
И здоровья Вам желаем!

что неизменно повергало в слезное умиленье виновника торжества и весь трудовой коллектив.

Но когда начинались рабочие будни, рука мастера привычно выводила:

Когда же весь простой народ
Всю власть к ответу призовет?!

1989 г.