Гаррис Т. 2. Гл. 22. Лорд Рэндольф Черчилль. Ч. 2

На второй день Рэндольф попросил меня пройти с ним в отдельную комнату для беседы. Он знал, что я в добрых отношениях с Парнеллом и миссис О;Ши, и хотел выяснить, правда ли, что Парнелл периодически изменял внешность, чтобы незаметно навещать возлюбленную, и не этим ли объясняются его поразительные перемены во внешности. Иногда Парнелл появлялся в Палате общин с окладистой бородой, через неделю ее сбривал и носил распущенные по плечам волосы, но на следующей неделе уже был коротко подстриженный, затем макушка его головы была чисто выбрита, будто он стал католическим монахом.

— Что все это значит? — прямо спросил Рэндольф.

Я сказал ему правду, как я ее видел: что Парнелл был одним из самых странных людей, которых я когда-либо встречал. Он постоянно навещал миссис О;Ши в масках, то ли желая остаться незамеченным, то ли потому, что был суеверным. Я, кстати, так никогда и не смог до конца понять, боялся ли Парнелл число 13. Напомню, он постоянно считал свои шаги: если девятый шаг был сделан правой ногой, которая ступала на порог, считал, что удача гарантирована…

К моему удивлению, Рэндольф согласился:

— Я могу его понять.

Мне оставалось только молча смотреть на него в полном изумлении.

Пока мы разговаривали, дверь открылась, и появилась леди Рэндольф Черчилль15. Естественно, я встал, когда она позвала:
____________________________
15 Дженни Черчилль, леди Рэндольф Черчилль, урожденная Дженни (Дженет) Джером (1854—1921) — дочь американского финансиста, супруга младшего сына герцога Мальборо Рэндольфа Черчилля, мать сэра Уинстона Черчилля.

— Рэндольф. — Но он сидел неподвижно. Несмотря на это супруга подошла ближе: — Рэндольф, нам надо поговорить!

— Разве вы не видите, что мы уединились, чтобы никто не беспокоил меня?

— Но я хочу переговорить с тобою, — бестактно повторила она.

Рэндольф вскочил.

— Неужели я нигде не могу получить от тебя ни минуты покоя? — рявкнул он. — Убирайся прочь!

Женщина немедля резко повернулась и вышла из комнаты.

— Тебе не следовало этого делать в моем присутствии, — сказал я.

— Почему бы и нет? — бесился он. — Какое отношение это имеет к тебе?

— Твоя жена всегда будет ненавидеть меня за то, что я был свидетелем ее унижения. Тебя она может простить, меня — никогда.

Он рассмеялся, как школьник.

— Вот что в тебе поражает. У тебя сверхъестественное чутье на характер и образ жизнь человека. Но не бери в голову. Скажу ей, что ты возмущён моим хамством, и все будет в порядке!

— Ничего не говори, — возразил я. — Будем надеяться, что она забудет об этом инциденте, хотя это маловероятно.

С тех пор леди Рэндольф Черчилль не упускала случая показать мне, что я ей искренне не нравлюсь. Помнится, как несколько лет спустя она вошла в Париже в экспресс, шедший на юг, и хладнокровно заняла место некоего старца. Я потратил десять минут, объясняя, кто она такая, и успокаивая старого француза, но она даже не потрудилась поблагодарить меня за старания.

Леди Рэндольф почти всегда демонстрировала мне свою худшую сторону и была либо властной, либо равнодушной.

Когда лорд Рэндольф оказался главой Палаты общин и канцлером казначейства, его истинное величие сразу же стало очевидным. Самый безответственный и дерзкий из критиков правительства, лидер оппозиции, чей смысл жизни сводился исключительно к постоянными нападкам (легкомысленным или весомым — не важно) на действующего премьер-министра, в один день приобрел величие и достоинство. Такая метаморфоза поразила всех: лорд Черчилль стал не только справедливым, но и добрым. Он с достойной вежливостью выслушивал и отвечал любому зануде или дураку! Первый и единственный раз в истории Палаты общин он использовал министров своего кабинета и партийных лидеров как пешек в политической игре и рассматривал каждую дискуссию как новую выборную кампанию.

Раньше министры брали слово, когда им заблагорассудится, без привязки к результату, как они делают это сегодня. Рэндольф Черчилль изменил ситуацию. По ходу дебатов он просил того или иного министра действующего кабинета выступить позже или вообще не выступать, если того требовали нападки оппонентов. И вскоре стало ясно, что Рэндольф был непревзойденным тактиком, использовавшим своих сторонников со сверхъестественным пониманием ситуации.

Например, среди консерваторов был здоровенный и многословный еврей по имени барон де Вормс16, который обожал разглагольствовать по поводу банальных базарных сплетен. Во время каких-то незамысловатых дебатов Рэндольф послал барону лестную записку о том, что рассчитывает на него и поручает ответить выступавшему в тот момент либералу. Де Вормс кивнул с радостной улыбкой, и, когда подошла его очередь, взял слово. Гладстон немедленно начал делать заметки. Вскоре после этого Рэндольф шепотом попросил де Вормса остановиться: тот уже показал себя бестолочью и мог легко зайти слишком далеко. Но де Вормс продолжал трепать языком, пока Рэндольф не дернул его за фалду со словами:
__________________________
16 Констебль Генри де Вормс, 1-й барон Пирбрайт (1840—1903) —британский политик-консерватор из клана Ротшильдов; по отцовской линии был правнуком основателя династии английских банкиров Амшеля Майера Ротшильда.

— Сядь, дурак!

Гладстон тут же встал и высмеял де Вормса. Как только Великий Спорщик закончил свою речь, Рэндольф вскочил и выразил сожаление по поводу того, что самый красноречивый человек того времени так часто дебатирует на столь низком уровне. Видимо, Гладстон обожает обличать банальности. Затем он выдвинул настоящие, мощные аргументы, посредством чего сразу поднял спор на высочайший уровень. Когда лорд Черчилль закончил речь и сел, все в Палате признали, что Гладстону дали достойный отпор, и не только превзошли в аргументации, но и вообще опровергли вчистую. Признаюсь, пока не расспросил Рэндольфа о случившемся, я понятия не имел, что, как прирожденный капитан, он спланировал в тот раз всю атаку и использовал бедолагу де Вормса в качестве приманки, чтобы вовлечь Гладстон в дискуссию в самый невыгодный для того момент.

Как лидер лорд Черчилль удивлял всех, кто вообще был способен судить о происходящем. Гладстон, как сообщалось в прессе, утверждал, что лорд Рэндольф был самым обходительным человеком, которого он когда-либо встречал, и величайшим консерватором со времен Питта. За первые шесть недель правления его партии лорд Черчилль был признан достойным лидером всеми депутатами Палаты общин. Правда, такие откровенно враждебно настроенные к нему политики, как Хартингтон17 и Дилк, с опозданием осознали все положительные качества Рэндольфа.
________________________
17 Спесор Хартингтон, герцог Девонширский (1833—1908) — британский государственный деятель, либерал. Занимал посты первого лорда адмиралтейства, заместителя военного министра, министра по делам Индии (1880—1882 гг.), военного министра (1882—1885 гг.). С 1886 г. лидер либерал-юнионистов.

После дебатов с Брэдло Хартингтон сказал, что Рэндольф знает Палату общин лучше, чем сама Палата, но именно Дилк, думаю, первым заметил его уникальные качества как руководителя дебатов и капитана словесной войны.

Снова и снова я цитировал великие слова Фрэнсиса Бэкона, которые, возможно, были написаны о личностях, равных лорду Черчиллю: «Великие люди, подобно небесным телам, яростно движутся к своим местам и успокаиваются, только заняв их».

Время от времени в Палате общин появлялся привкус прежнего Рэндольфа. Однажды он подстроил хитрую ловушку оппонентам.

— Конечно, напрасно раскидывается сеть перед любой птицей, — начал свою речь лорд, и Палата общин взвыла от удовольствия.

— Рэндольфа нельзя застать врасплох, он все видел собственными глазами, — повторяли десятки хвалебных речей.

Всем в Палате общин казалось, будто Рэндольф поднялся на более высокий уровень благодаря своим способностям. Полной противоположностью ему стал через несколько лет Артур Бальфур — новый глава Палаты общин. Тот упорно относился к церковникам так, будто все они пришли из Коннемары18, а он все еще был ирландским секретарем. Так что Палата общин то и дело возмущалась его неслыханным дерзостям.
_______________________
18 Коннемара — отдаленная, почти безлюдная географическая область в графстве Голуэй на западе Ирландии.

Когда Палата общин снова собралась, власть лорда Рэндольфа возросла: он сверг Гладстона и завоевал более высокое положение в парламенте. Правда, очень скоро появились слухи о спорах в кабинете министров.

— Они возражают против бюджета Рэндольфа, — услышали мы.

«Они» — это лорд Джордж Гамильтон19 во флоте и У.Х. Смит в армии. При этом все мы чувствовали, что «они» вынуждены будут уступить. Затем грянул золотой день, когда кто-то услышал, что лорд Гамильтон урезал свою смету. В парламент пришел временный мир.
_______________________
19 Лорд Джордж Фрэнсис Гамильтон (1845—1927) — британский политик-консерватор, занимавший посты первого лорда Адмиралтейства и государственного секретаря Индии.

Каким был бюджет Рэндольфа? Два или три раза он говорил мне, что намерен принять демократический бюджет. Вопль Гладстона: «Мир, сокращение расходов и реформы», — казалось, вошел в его кровь и плоть. Напрасно я пытался убедить его, что времена изменились, что дни старого десятифунтового домохозяина, который платил все налоги и поэтому любил экономию, как главную добродетель, ушли навсегда.

— Большинство нынешних избирателей, — утверждал я, — ничего не платят, а англичане обычно предпочитают экономии — свободу.

Лорд Черчилль даже не задумывался об этом. Однажды вечером он признался:

— Смит держится и не собирается снижать свои требования. Его поддерживает Солсбери! Подумай об этой паре, — воскликнул он. — Оба старые торгаши! И оба ненавидят меня. Я подам в отставку и посмотрю, что они сделают пред ликом Гладстона.

— Не дури! — воскликнул я. — Не подавай в отставку, наоборот, держи руль как можно крепче.

Внезапно за обедом Рэндольф сказал, что едет в Виндзор. По неведению я не увидел в этом ничего странного. Тогда Рэндольф пояснил, что в деле о разводе его старшего брата20, состоявшегося десять лет назад или около того, он поддержал своего брата против королевы и с тех пор был бойкотирован двором. Теперь же он был чрезвычайно доволен приглашением к Виктории.
_______________________
20 Джордж Чарльз Спенсер-Черчилль, 8-й герцог Мальборо, граф Сандерленд, маркиз Блэндфорд (1844—1892) — британский аристократ, английский пэр. Старший брат лорда Рэндольфа Черчилля. Его развод с первой женой состоялся в ноябре 1883 г.

Когда Рэндольф вернулся из Виндзора, известие о его отставке опередило лорда и произвело необычайную сенсацию: о ней шептались с затаенным дыханием, будто он использовал бумагу для писем королевы, чтобы написать заявление об отставке лорду Солсбери! Будто Рэндольф воспользовался приглашением в Виндзор и украл бумагу, на которой пишет королева! Лорд Гамильтон сопровождал его и впоследствии утверждал, что уже в поезде в Виндзор Рэндольф решил подать в отставку.

В благодарность за прежнюю поддержку, Черчилль дал первое интервью корреспонденту газеты «Таймс». Редактор Бакл21 на целых двух колонках очень вежливо отчитал его за необдуманный поступок. В то же утро мне позвонили и попросили приехать к Рэндольфу. Около одиннадцати часов я пришел к нему с тяжелым сердцем. Ряды экипажей вокруг дома поразили меня, а сам дом был забит людьми — членами парламента от тори. Я поймал Рэндольфа в коридоре.
_________________________
21 Джордж Эрл Бакл (1854—1935) — английский журналист, редактор и писатель-биограф. Один из самых молодых редакторов «Таймс» (с 1884 по 1911 г.).

— Что ты об этом думаешь? — радостно воскликнул он. — Более двухсот пятидесяти членов тори заявились ко мне, чтобы засвидетельствовать свою преданность: я победил. «Старой банде» придется сдаться.

Но он не учел упрямство и неприязнь Солсбери.

Несколько дней ничего не происходило, а потом я получил еще одну записку и снова отправился к Черчиллю. В этот раз дом был безлюден.

— Крысы покидают тонущий корабль, — мрачно начал Рэндольф. — Солсбери телеграфировал, что через неделю с континента вернется Хартингтон.

— Хартингтон в силах ему помочь? Помнится, он был высокого мнения о тебе…

И я рассказал, как Хартингтон хвалил его руководство Палатой общин, и как убедительна была похвала, потому что исходила от противника. Поначалу Рэндольф казался удрученным, но по ходу дела он рассказал, как на званом обеде расположил к себе королеву, как она сказала, что считает его настоящим государственным деятелем.

— Великая женщина, — добавил Рэндольф, — одна из мудрейших женщин нашего времени.

Через несколько дней приехал Хартингтон. Рэндольф встретил его на вокзале и был глубоко впечатлен.

— Благородный человек, — сказал он потом. — Хартингтон заверил, что считает меня прирожденным лидером консерваторов и не сделает ничего, чтобы помешать мне.

Пару дней спустя он с удивлением сообщил, что Солсбери попытался предложить ему работать под началом Хартингтоном, но Хартингтон сам отказался от этой идеи.

— Я должен выиграть! Это последняя карта Солсбери...

Но Рэндольф ошибался. Через пару дней он встретил меня восклицанием:

— Я устал! Гошен22 будет канцлером; я забыл о Гошене! — Рэндольф рассказал, что миссис Джин напомнила ему о Гошене. — Как только она упомянула это имя, я почувствовал удар в сердце. Я понял, что все кончено.
________________________
22 Джордж Иоахим Гошен, первый виконт Гошен (1831—1907) — британский государственный деятель и финансист.

Так дело и случилось. У.Х. Смит, взял на себя руководство Палатой общин, а Гошен принял на себя ответственность за финансы. Рэндольф оказался не у дел.

Я пытался убедить его, что на самом деле ничего не потеряно.

— Угловое сиденье под лестницей, — воскликнул я, — и ваша самая язвительная критика… Через полгода «старики» будут рады оказаться не у дел и...

Рэндольф сокрушенно покачал головой.

— Невозможно! — сказал он. — Я консерватор. Я не могу. Ах! Если бы у власти был Гладстон, я бы сразу ринулся в бой. Но я не могу сражаться со своими на своей стороне.

Но всего шесть лет назад он уже сражался со своими в деле Брэдло. Почему теперь Рэндольф так изменился?

«Тогда с какой стати ты подал в отставку?» — подумал я, но ничего не сказал. Трагедия обошлась без комментариев.

Павший лев должен был получить не один удар ногой. Странно было то, что с 1880 года до отставки лорда Черчилля в 1886 году всё, казалось, благоприятствовало ему. После отставки всё пошло против него.

Однако поначалу обстоятельства складывались в его пользу. На протяжении всей сессии 1887 года ходили слухи о примирении Рэндолфа со «стариками». Люди были очарованы непревзойденным лидерством и мастерством Черчилля, они были уверены, что скоро его звезда вспыхнет каким-то новым образом. Будто у него есть какие-то козыри в рукаве.

Затем пришло известие о заключении договора Рэндольфа с Чемберленом и о мираже Центристской партии. Как лидер Палаты общин, «старик» Смит счел эту новость абсурдной. Слух рос. Но вот умер Брайт23, и место от Центрального Бирмингема оказалось пустым. Я сразу же услышал от Луиса Дженнингса24, лучшего друга Рэндольфа, а также моего хорошего знакомого, что лорд Черчилль собирается баллотироваться на место Брайта и сделать демократию в Палате общин реальной. Но Чемберлен и слышать не хотел о таком сопернике рядом со своим «троном». Он сказал Хикс-Бичу25, что если Рэндольф будет представлять Центральный Бирмингем, неписанное соглашение между либеральными юнионистами и консерваторами будет нарушено, Чемберлен будет считать себя свободным и станет действовать так, как ему заблагорассудится. Хикс-Бич поначалу боролся за Рэндольфа — он всегда был самого высокого мнения о гении Черчилля. Когда Гладстон пал в 1886 году, лорд Солсбери позвонил Хикс-Бичу и Рэндольфу, чтобы определиться, кто же должен возглавить нижнюю палату. Хикс-Бич был старше, и многие полагали, что его претензии на этот пост более обоснованные. Но сам политик был человеком сильного характера, большого опыта и практических способностей, а потому даже не хотел слышать о руководстве Палатой общин. Потому Рэндольфа и выбрали без каких-либо сомнений: он был настоящим лидером. И вот теперь Чемберлен предложил место от Центрального Бирмингема Хикс-Бичу. Тот попытался отказаться, но Чемберлен был неумолим. Пока Хикс-Бич колебался, Чемберлен поручил лорду Хартингтону подбодрить его. Вмешательство Харрингтона решило вопрос: Рэндольф должен был либо отказаться от идеи представлять Центральный Бирмингем, либо погубить коалицию.
___________________________
23 Джон Брайт (1811—1889) — британский радикальный и либеральный политик, один из величайших ораторов своего поколения, продвигал идеи свободной торговли.
24 Луис Джон Дженнингс (1836—1893) — английский журналист и консервативный политик.
25 Майкл Эдвард Хикс-Бич, 1-й граф Сент-Олдвин (1837—1916) — британский политик-консерватор, известный в Палате общин как «Черный Майкл».