Невинный любовник Иржи Бакалавр

Один из самых ненавязчивых любовников в мире написал своей возлюбленной всего один раз за жизнь, причём так сокровенно, что та, по всей видимости, не придала этому никакого значения. Любовником был некий пражский бухгалтер по имени Иржи Бакалавр, работавший в комиссии мер и весов при республиканской торговой палате, что теперь должна быть на Янском врашеке, а тогда была на улице Фердинанда, что прямо от моста Францербрюке. Он очень гордился своим «маленьким достижением», и периодически хвастал перед друзьями, что, должно быть, его пассия думает, что получила признание по ошибке, а он именно что написал и отправил любовное письмо в 10 строк, но совершенно нейтральным, даже канцелярским тоном. Она, частенько говорил Иржи, вообще до сих пор должна думать, что это, хе-хе, галантное предуведомление о коммерческой акции (вот настолько стиль был нейтральным и канцелярским). И, следовательно, его любовное послание воплощает идеальную пропорцию шалости: невинно и без последствий.

Впрочем, как всякий человек, способный на такие шалости, он время от времени претерпевал пароксизмы восторженности, иными словами, гулял по городу, как заправский романтик вопреки графику. А с тех пор, как его пассия, за которой он, как потом к удивлению всех оказалось, следил, вышла замуж, он приноровился совершать долгие ночные прогулки чуть ли не каждые два дня. (Это сказалось на его производительности. И его как раз собирались понизить).

В ночь с 14 на 15 марта Иржи Бакалавр романтически шагал по живописной набережной Влтавы. До чего иронична судьба, не правда ли? Почти в то же самое время, как  известный из истории Судетской аннексии, лейтенант Генрих Шрок дал своей 93-й дивизии отмашку входить в город...
Почти единственная «перестрелка» в ходе этого, в общем-то, безобидного занятия, была автоматная очередь в насмерть перепугавшегося и окончательно запутавшегося бухгалтера. Им был наш герой.
Так на 43 году жизни погиб один из невиннейших людей эпохи. А между тем его любовь пережила его на полвека, умудрившись подержать на руках правнуков. Ее счастье. Для нас важно, что за заботами века сего она так ни разу не вспомнила, не то что об Иржи Бакалавре, бухгалтере из комиссии мер и весов, но даже о его записке! Читала она ее вообще или нет, другой вопрос. Должно быть, проглядела наискось.
Иржи Бакалавр умер, давайте отдадим ему должное, и в двух словах перескажем, как он попал в рай.


Как известно, в царствие Божие так просто не попадёшь.
Сначала лестница, по которой сорок дней идёшь.
Затем вам измеряют рост, вес, обмеряют как на пиджак,
Затем вам задают вопросы
Когда, зачем, что, где и как.
И наконец, если вы вполовину так же безгрешны,
Как считаете, вас в рай впускают, конечно.


И вот, Иржи Бакалавр, уже одетый, и даже немного опрыснутый чём-то вроде райского шипра (там коммунизм), стоит перед архангелом Гавриилом и апостолом Пётром.
Его спрашивают, что он помнит последним.
Он отвечает: звезды, которые я поначалу наблюдал как бы на небе, начали искрить параллельно мостовой. И все. Тьма.

Оба судии качают головой: «замечтался парень».
Затем спрашивают: есть ли что-то, чем он гордился бы больше всего на свете?

Он ответил, что была в его размеренной-разлинованной жизни одна малюсенькая шалость. Чистейшая на свете. И подробно пересказал начало нашей истории с логическими выводами, которые мы, впрочем, тоже уже привели.
Гавриил и Пётр переглянулись, пошептались, и решили, что если не впустить эту невинную душу в рай, то ей придётся воскреснуть, как святыне, потому что более непорочного человека по ангельской переписи на 1939-й год на земле не было.
Другое дело, что, по всей видимости, бухгалтер не читал Данте.
Но… тут уже слово замолвил Пётр, который, как известно, был рыбаком, - простим это рабу божьему, и так далее. И спешно отвёл глаза, пообещав себе, что уж вследующем тысячелетии, когда люди будут добрее, и пропуск в Царствие Божие можно будет оформить за какой-то автоматической, совершенно формальной процедурой, он наконец дочитает векикого итальянца.

А покамест наш Иржи Бакалавр, возможно, вопреки истине искусства, но уж точно по заслугам, покоится в раю. Там ему и место.