Глава 13. Черные крылья черные вести

Икая, постанывая и горько смеясь во весь голос, я как безумный вывалился на набережную. Держа за донышко пузатую бутылку, я, кое-как ковыляя, делал из неё глоток на каждый четвёртый шаг. Меня потянуло к докам. Каравеллы, баржи, драккары, бригантины, шхуны, галеры и бриги, еще целая куча пришвартованных лодочек и незначительных судов, ноздря в ноздрю, занимали своими деревянными каркасами всю протяжённость причала. Я подпрыгнул и умостился на перевернутую бочку. Ха! Вторая! Моя родная поллитровка вина! Терпкое и вяжущее рот, ну нечего, переживу! Я облил себе вином ворот и грудь. От раззява! Ветер, пришедший с севера, заворошил мои волосы. Я отклонился и, расправив плечи, подставил воздушным потоком свои щёки. Хмель, хмель, хмель, чего мне не хватало – так это тебя. Иногда надо «отпустить» все события и хорошенечко надраться. Снять стресс и выпустить пар. Крики чаек и ругань матросов, задубевшие узлы веревок, груды ящиков, плеск воды и черный её омут внизу – я впитывал в себя окружающую действительность и приобщался к ней. Мимо меня прошествовала компания гуляк. Бородатые и улыбающиеся, крепкие мужики в тельняшках, сопровождаемые дамами в коротких юбках. Все у них в жизни хорошо, и пусть эта «хорошесть» их не покинет. Мне захотелось спеть. Ага! А почему нет–то? Я столько песен знаю, и морские, кстати тоже. Приложившись к бу-тылке, я театрально воздел руку к луне и затянул:
Бороздил как-то воду Кракен–здоровяк
Страшный, фиолетовый, голодный
Был он, что переросший всех червяк
Длинный, изворотливый, холодный!
В Ильварете, как в привете, на Туманной Пляске
Кракен как-то встретил Хлюпса --
Рыбку в синей ряске…
Песня нескладная и я позабыл следующую рифму. Как там дальше? Второй куплет! А ну его… Я допил вино и швырнул осушенную тару в урну. В глазах у меня двоилось, и крики, что стали слышны в пятнадцати футах от меня, противно резали уши. Я повернул голову на гневные вопли. Там члены команд двух кораблей выясняли отношения. Они, видимо, не поделили, с кем местные красотки должны были проводить время. Когда обвинения и угрозы себя исчерпали, в дело пошла сталь. Засверкали изогнутые сабли. Клинк–кланк, прокол, и – труп на мостовой. Кровь отрезвила матросов, и пока не набежали гвардейцы Канцелярии Правосудия, они решили ретироваться. Бросив убитого как есть, и его друзья, и враги разбежались словно крысы от дикого кота. Я поджал губы. Стоила она того, смаз-ливая мордашка? Как по мне – так нет. Я было уже собрался слезть со своей бочки, как тот, получивший смертоносный укол в бок, парень зашевелился, а затем встал. По моей спине потек пот. Мертвец приближался ко мне… Я понял кто Он почти сразу… Вся пивная муть мигом покинула меня.
Из красного блестящего рта покойника послышались нечеловеческие, искаженные слова:
– Ты испытываешь моё терпение, Калеб Шаттибраль.
– Привратник.
– Я послал тебя за Короной Света, но ты не ищешь её, не прикладываешь усилия.
– Я долго выбирался из Великого Леса.
– Может мне поторопить тебя?
Труп взмахнул пятерней и у меня словно внутри ожил огонь. Горела моя душа. Я бессознательно задергался. Как затушить этот пожар?! Мука, не физическая, а мен-тальная, была страшна. Меня словно выворачивало наизнанку. Я переставал ощущать себя собой.
– Ты забываешь, кому принадлежит твоё естество. Забрать его у тебя? Или ты все же одумаешься?
Я, скрюченный в три погибели, прохрипел:
– Нет, нет, я найду Корону Света!
Линии энергии, что перепутьями и завитками вливались в покойника, давили на моё сознание своей невообразимой геометрией. Я практически видел тот поток ин-формации, что струился в Привратника из Гамбуса – мира, который нигде и везде, мира–начала.
– Сейчас я оставлю тебя. Надеюсь, ты усвоишь урок.
Привратник покинул «вместилище» и тело мужчины безвольной грудой рухнуло на щербатый камень. Меня вырвало. Я одернул плащ и побежал… Куда я бегу?! Куда?! Подальше отсюда! Не знаю, сколько часов я блуждал по лабиринтам Ильварета, но солнце–таки подменило на небосклоне луну. Я нашел себя привалившимся к забору дома в неблагополучном районе города. Ни есть, ни пить, ни спать я не хотел. Прострация… С этим надо что-то делать! Возьми себя в руки, Калеб! Я заставил себя ополоснуться в бадье с тухлой водой. Оттерев шею и виски, я выдохнул и поморгал. А куда же без него, родненького? Без Привратничка. Он тут как тут. Блюдёт, что его мышка здесь поделывает. Не хватало мне Укулукулуна, так этот ещё нарисовался. От меня слишком многого хотят. Эй, ребята, вы занимали друг за другом очередь? Кому первому я должен угодить? Тебе, Укулукулун, или тебе, Привратник? Это, что касается вас двоих. Так у меня есть еще побочные заботы! Эмилия со Светочью, Живая Вода и Серэнити, Фабиан, война в Соединённом Королевстве и прочее, по мелочи. Знай себе жил в Шато, пока от Элизабет Тёмной письмецо не нагрянуло.
Облокотившись на ржавую окантовку бадьи, я всматривался в своё отражение. Пока ты жив – ты не мертв, и ещё не все пропало. Я ещё покажу и докажу, что Калеб Шаттибраль сделан из годного теста! Ворот поправлен, пуговицы на месте, складки плаща разглажены – привел себя кое-как в божеский вид.
Прихорошившись и взбодрившись, я наткнулся мыслью на ту, о которой беспокоился. На Серэнити. В сумке у меня лежал осколок Амасты и квазальд – необходимо их соединить. Где в Ильварете самые лучшие кузнецы? Знамо, где! На улице Перекованный Наплечник. Это своего рода даже не улица – так это место называет простонародье, а ряд кузниц, что бок о бок льнут к изрезанной шпилями южной стене под «Гордостью Вара». Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы туда добраться. Дым от кирпичных труб здесь стоял столбом. Молоты колотили о наковальни, а клещи опускали в масло раскалённую сталь. Все кипело и скворчало. Огонь был тут властелин, а металл– его суженная. Я водил носом взад–вперед, выискивая нужную мне вывеску. Я шёл целенаправленно. Все кузни на Перекованном Наплечнике хороши, но одна всегда была лучше прочих, а именно Бесовская Плавильня. Она славилась самыми искусными мастерами – дедами, отцами и детьми, что передавали свои знания и своё ремесло из поколения в поколение. Но главным для меня было и ещё кое-что, другое. В Бесовской Плавильне умели работать с волшебными артефактами и украшениями одинаково ладно – так, по крайней мере, считал Бертран Валуа, и о чем мне частенько говорил. А уж ему, магу из самого Магика Элептерум, доводилось по роду деятельности обращаться к тем или иным ремесленникам, дабы создать основу для последующего зачарования. Треугольное полотно с изображением тролля, ворошащего угли в тигле, уведомило меня, что я пришел туда, куда нужно. Я толкнул дверь и оказался в ярко освещенной комнате. По её центру стоял гигантский горн. Его очаг с мехами и поддувалом для накаливания металла испускали из себя клубы жаркого пара. Всем действом, а тут закаляли новый доспех, правил огромный волосатый мужик, ещё не старый, но уже и далеко не молодой. Единственный глаз его зорко следил за температурой в печи и на меня скосился быстро и всего единожды. По открытой красной груди кузнеца сочился пот. Он капал на кожаный фартук, после чего на штаны и вниз, на разогретый пол. Рядом со мной возник юноша. Весь в прыщах и с глубокой вмятиной на запястье, он спросил меня:
– Что привело вас в Бесовскую Плавильню, сударь?
Я отер морось со лба и улыбнулся.
– Хочу подкинуть вам очень выгодное дельце.
– У нас неделя наперед расписана, – уведомил меня юноша. – Приходите дней че-рез пятнадцать.
Я не знал, сколько Серэнити отрядила мне денег, но тяжесть кошелька до неприличия тянула мой пояс, и «медных портретов Манфреда Второго» в нем было куда меньше, чем золотых.
– Даю двадцать червонных Манфредов, если пустите меня вперед вереницы заказ-чиков.
Одноглазый зыркнул на меня, а потом пробасил:
– Говори, что там у тебя.
– У меня есть некий кристалл и кусок необычного металла. Я желаю, чтобы металл красиво опоясывал, а лучше заключал кристалл в клетку своих линий.
– Подвеску забацать?
– Что-то наподобие кулона.
– Дай поглядеть материалы.
Я достал из котомки блестящую Амасту и квазальд, после чего протянул на ладони кузнецу. Тот пробежал по ним взором и хмыкнул:
– Для девицы подарок?
– Для очень дорогой сердцу девушки. Да.
Кузнец кивнул подмастерью.
– Забери их и деньги. Завтра займемся этим перед заказом господина Дриена.
Я отсчитал золотых Манфредов (слава Вселенной, их хватило!) и подал вместе с даром Железных Гор и сокровищем Пестрого Бога.
– Странный металл у тебя. Что это? Не видел никогда такого.
– В том то и суть! Он редкий, и я не хочу его потерять.
– Не переживай, милорд, ты отдаешь свои побрякушки в опытные руки.
– Надеюсь.
– Приходите за своей красивой штучкой послезавтра, – сказал подмастерье, а кузнец добавил: – Обделаем в лучшем виде. Твоя дама запоет от красоты нашей побрякушки и поманит тебя в постель.
– Расписку дадите?
– Я тебя запомнил, – хохотнул кузнец. – Уж слишком ты во всем чёрном.
– На том и порешим. До свидания.
– И тебе не хворать.
Покинув Бесовскую Плавильню, я, всей душой надеясь на добротную репутацию её ваятелей и их умения, не знал, куда мне дальше податься, поэтому снова пошёл в «Гордость Вара». Авось, Дурнбада там встречу. Серэнити, я тебя не брошу, – стучало у меня в голове. – Мы вытянем из тебя пагубу Живой Воды. Если кузнец удачно скует мне кулон, то только расшифровка заклинания будет отделять нас от успеха! Так держать! Курс намечен!
Преодолев «Тысячу и Одну», я встал возле каменного бортика с трезубцами. Отличная площадка для обзора! Я рассеяно наблюдал за вознёй на Беломраморном Форуме, пока не протрубил рог, и колокола на звоннице Одичалого не отозвались ответным трезвоном. Я глазам своим не верил. По Змейчатому Тракту со знаменем монархов – все шесть животных провинций, поддерживающих корону, несся эскорт рыцарей–плютеранцев. Их–то да не узнаешь сразу! Да их не меньше трехсот! Одетые в ослепительные голубые доспехи они ровным строем проезжали через бастионные ворота. Это могло означать только одно – в Ильварет пожаловала Констанция Демей. Я застыл, ожидая, когда рыцари доскочат до «Гордости Вара». Разгоняя ошеломлённую толпу, они промчались по главной улице Черная Битва и стали подниматься в гору. Из замка тем временем высыпала куча народу – не каждый день поют все литавры по округе. Слуги, стражники, вельможи, чиновники ахали, понимая, кто пожаловал к ним в гости. Когда мимо меня пронесся первый всадник со стягом у локтя, я громко крикнул:
– Моя королева!
 Мой порыв был для меня неожиданным, но его, однако услышали. По резкой отмашке капитана конница остановилась и, через расступившиеся пластичные доспехи сверху вниз на меня глянула Констанция Демей.
– О, Урах! … Калеб Шаттибраль!
– Ваше Выличество.
Королева, одетая в походную одежду, с сапфировым венком на голове тепло мне улыбнулась, а потом сдвинула брови. Её золотистые локоны, заплетённые сзади в тугую косу, ниспадали за спину. Констанция Демей выглядела утомлённой, но блеск в её глазах говорил о том, что она не собирается отдыхать. Как и Великий инквизитор Иль Градо, королева превыше всего ставила перед собой долг и службу Соединённому Королевству. За это она мне и нравилась.
– Вы прошли через Тьму к Свету и не сломались. Вы нашли Эмириус Клайн. Вы победили Тауруса и закрыли червоточины.
– Я рад, что хорошо послужил вам, моя королева.
– И послужите ещё. Если вы целы, то нам надо о многом поговорить. Мне отрадно, что я не потеряла такого ценного союзника, как вы.
– Я в вашем распоряжении, Ваше Величество!
Констанция Демей кинула взор на спешащих к ней людей.
– Поговорим через полчаса.
 – Как прикажите, миледи.
– Сегодня я не приказываю. Я прошу, – вновь улыбнулась королева. – Вы – герой, и я не забуду, что было сделано вами для Соединённого Королевства. Никогда!
Констанция Демей тронула коня, и её свита понеслась в «Гордость Вара». Я заспешил следом. По дороге я наткнулся на Дурнбада. Он, как и прочие, решил посмотреть, с чего вдруг поднялось столько шуму.
– Брат по крови! Ваша королева пожаловала! Красивая, что твой алмаз!
– Отличный повод ей представить защитника Железных Гор, – сказал я, стискивая твердую руку гнома. Его медвежья хватка болезненно отозвалась во всей моей кисти. Силища-то в нём какая!
– Пойдем, пойдем, я давно хотел с ней познакомиться, с владычицей вашей.
Бок о бок мы протиснулись сквозь толпу и заспешили в главный зал «Гордости Вара» – Громовой Шатер. Внутри толкалось столько народу, что я ощутил себя не в просторном холле замка, а на какой-то ярмарке по случаю Дня Всех Святых. Констанция Демей, окруженная своими верными рыцарями–плютеранцами, благосклонно кивала и оказывала знаки внимания подходящим к ней людям. Рядом с ней нарисовался человек в атласной сорочке, штанах с золотой каемкой и замшевых сапогах. Его седеющую шевелюру, но еще кудрявившуюся, обрамлял обруч с кабаном – наместник Крака Лей Клинч – понял я. Он громогласно возвестил:
– По случаю приезда в Ильварет королевы Констанции Демей вечером будет дан пир! А сейчас попрошу всех разойтись. У Её Величества – неотложные дела.
Пока люд заспешил готовиться к грандиозному празднику (столько блюд надо состряпать, столы поставить, украсить помещение, убрать чисто–чисто и все остальное), я и гном приблизились к Констанции Демей. Лей Клинч смерил нас испытывающим взглядом. Он, несомненно, признал Дурнбада, но я для него был пустым местом. Глядя на меня, Лей Клинч грозно сказал:
– Все мои аудиенции на сегодня отменяются.
Констанция Демей покачала головой.
– Это – Калеб Шаттибраль, наместник, тот, кому мы обязаны своими жизнями и жизнями наших детей. При упоминании об отпрысках очи королевы наполнились слезами, ей на ум, конечно же, пришёл пропавший принц Фабиан – её сын.
Лей Клинч приосанился.
– От всей провинции Карак, я говорю Вам спасибо, Калеб Шаттибраль! Вы совершили невозможное. Потусторонние врата, как оспины, избороздили вверенную мне землю. Было много сражений с демонами, но потом все закончилось. Одной проблемой стало меньше.
Я поклонился.
– Не стоит благодарностей.
 – Наместник, где мы можем посовещаться в тишине и без лишних ушей? – осве-домилась Констанция Демей.
– Если Вам будет угодно, в моём кабинете, моя королева.
– Тогда мы незамедлительно идёт к вам, – кивнула Констанция Демей. Как я и предполагал, уставшая с дороги, она все же намеревалась сразу взяться за свои обязанности. – Распорядитесь пригласить туда же двух Великих инквизиторов, Алана Вельстрассена, придворного мага Ильварета, генералов, а также префекта Канцелярии Правосудия.
– Все исполню, Ваше Величество.
Лей Клинч подозвал к себе одного из снующих повсюду мальчишек и распорядился, чтобы нужные королеве люди незамедлительно явились в указанное место.
Констанция Демей, вокруг которой стоял десяток рыцарей–плютеранцев, тепло обратилась к гному:
– Я счастлива познакомиться с Вами, принц Дурнбад. Я много наслышана о Вас, Ваших подвигах и о могучем клане Надургх, который пришёл на помощь Эльпоту в самый роковой час. Я бы хотела Вас отблагодарить лично, поэтому просите – и Вы получите это.
– У гномов нет принцев, королева! Я -- высокорожденный и Старейшина Войны! – пробасил мой друг, снимая шлем и низко опуская голову. Клан Надургх получил от Вас кольцо Буля Золотобородого (которое Дурнбад благополучно стащил у отца и таскал с собой в кармане, чтобы потом обменять его у Дунабара на своё возвращение в Надургх), и этого более чем достаточно. Мне ничего не надо, кроме Вашего Общества.
– Вы говорите, как благородный из благородных, Дурнбад из рода Надургх. Я бы хотела, чтобы Вы тоже присутствовали на моём совете.
– У Вас я стану говорить от своего клана и от имени его главы, моего отца Дунабара.
– Да будет так!
Королева повернулась к капитану рыцарей–плютеранцев, мужчине с красным влажным лицом. Еще бы! Под этими тяжелющими доспехами не так ещё запреешь!
– Разместите своих людей, а потом дайте им выходной. В «Гордости Вара» я под надежной защитой.
Развернувшись на стальных каблуках, капитан рыцарей–плютеранцев заторопился выполнять поручение.
Констанция Демей, Лей Клинч, я и Дурнбад отправились по широкой лестнице вверх. Среди убранства «Гордости Вара» королева в своем невыразительном наряде казалась бы женщиной не шибко знатного происхождения, если бы не её царствен-ность, чувствующаяся в каждом движении и жесте. Я любовался ребенком своего друга – Говарда Демея и мысленно поздравлял его с тем, чего его дочь смогла до-стичь и кем стать. Много испытаний свалилось на Констанцию Демей, и я, как и раньше, желал помочь ей выпутаться хотя бы из некоторых из них.
Лей Клинч толкнул дверь, охраняемую двумя гвардейцами в серых плащах, и провел нас к чудесному дивану. Поданное вино приятно освежило мое горло. Его точно привезли из Плавеня. Скорее всего, из Житницы Солнца. Марочное! Эх, эх давненько, наверное, в Карак не приходило поставок перебродившего винограда из Плавеня. Королева делала маленькие глоточки и ждала, когда все те, кого она позвала (тех, кто на данный момент был в городе), подойдут. Первым явился командующий армией Карака. Он представился нам Энейгридом. Лет сорока – сорока двух, Энейгрид был полной противоположностью генералу Кирфу Маяну из Иль Градо. Худой, поджарый, с копной светло русых волос, он держал под мышкой шлем с плюмажем. Через плечо у Энейгрида висел двуручный меч с занят-ной ручкой, выполненной из кости. Следом за ним зашел префект Канцелярии Правосудия – Риц Глузи. Этакий неприметный и бледный господин в перчатках с вышивкой кабанами. Его лысину покрывал венок из медных листьев. Широкий палаш у бедра Рица Глузи блестел и обладал явной остротой.
Потом в проёме показался некий Лодли Щавелевые Щеки – подчинённый Энейгрида, генерал западной оконечности Карака и командор крепости Ортхеймова Падь. Гладко выбритые щеки Лодли и правда отдавали зеленцой. Настурция, прошелестев фиолетовым платьем в звездах, разместилась в кресле напротив Лея Клинча. Взгляд ее изумрудных глаз дырявил во мне сквозные отверстия. Ох, уж мне эта бедовая сестра Эмилии! Алан Вельстрассен мягко прошествовал в компании Серэнити и Зенобия. Великий инквизитор Иль Градо села между мной и гномом. Она сдержанно кивнула мне и обратила свой взор на королеву. Последний через дверь просочился карлик. На его поношенных сапогах болтались серебряные подвески, а лоб опоясывала блеклая лента с изображениями деревьев и животных. Несмотря на свой экзотический вид карлик казался неприметным и как-то по волшебному сливался с меблировкой. Было что-то неуловимое и в нем, и в его выцветшем наряде. Я отметил, что подвески на сапогах карлика при появлении не издали ни звука.
– Это… – промолвила королева Констанция, но карлик её вежливо перебил.
 – Я бы предпочел, чтобы моё настоящее имя не фигурировало здесь, моя королева.
– Как будет угодно, – согласилась Констанция Демей.
Человечек сам налил себе бокал и, встав у карты Соединённого Королевства, раз-ложенной на лакированной столешнице, сказал:
– Можете называть меня Тень. Я – глаза и уши королевского дома.
– Именно Из-за господина Тени я и приехала в Ильварет, – сказала королева со-бравшимся вокруг неё поданным. – Прошу Вас, поведайте нам о том, что недавно стало известно мне.
Тень ткнул коротким толстым пальцем в малахитовое пятно Великого Леса на карте.
– Нет нужды ходить вокруг да около, поэтому перейду сразу к сути. Тут возродилось Древнее Зло. Настолько старое и всесокрушающее, что я, узнав о нем, уговорил нашу королеву, провести срочное совещание.
– Тьма плодится и множится. Так всегда было, – тихо сказал Алан Вельстрассен. – Однако Свет сильнее.
– Я уповаю на то, чтобы Вы были правы, понтифик, – отметил Тень. – Потому что мои разведчики в кущах Великого Леса видели Его.
Карлик достал Из-за пазухи лист и показал нам кривоватую зарисовку демонической сущности. С рогами и... без одной руки. В единственной мускулистой пятерне страшилище стискивало длинный изогнутый кнут. Я сразу догадался, Кто Это, и от того по моему тело побежали мурашки.
– Дороторогор, Бог–Идол Хрипохора, – пролепетала Настурция, тоже смекнувшая, что к чему быстрее прочих. – Возможно ли, чтобы самый ужасный демон вновь проник в нашу реальность из своего астрального мира?
По присутствующим побежал шепоток страха. Никто не желал, чтобы на его жизнь выпал жребий встретиться с мифическим Дроторогором. Непобедимым и жутким. Такое легендарное создание, исполненное злобы и ненависти ко всему сущему, посоперничало бы в своём всесилии и разрушительности с самим Таурусом Красным Палачом, а чтобы сокрушить немезиду Десницы Девяносто Девяти Спиц потребовалось вмешательство Ураха. Придёт ли теперь Бог Света второй раз? Я в этом сомневался. Пророчество Полного Круга исполнено и… как же нам теперь выпутаться? Несомненно, что Дроторогор вскоре, обратит свой пылающий взор на Соединённое Королевство, к которому питал лютую ненависть, и тогда… тогда пиши пропало. Заступников, как Нолд Тёмный или Харальд Тёмный в наше время уже нет… Привратник, Укулукулун, будьте знакомы с моим новым врагом. И подвинетесь. Он уж будет поосанистее, чем вы.
– Да. Это Он, – подтвердил Тень. – Именно Дроторогор направлял ту армаду живорезов, что вы, Лей Клинч, разбили у Сивой Гривы.
– Тут ты ошибаешься, – отозвался наместник. – Среди тварей продвигающихся к Плавеню этого гада я не видел.
Карлик вздохнул и, уперев ладони в бока, печально отозвался:
– К счастью для вас и для всех нас – нет. Дроторогор, н сколько я понимаю, предпринял первую, прощупывающую попытку добраться до… до Плавеня? Я не знаю планов Дроторогора, но его появление в Великом Лесу – есть знак Рока и больших печалей. Я думаю, что в ближайшую пору Бог–Идол Хрипохора всерьез возьмется за Соединённое Королевство. Что дальше? Вспомните Полдень Игл. Только выстоим ли мы на этот раз?
– Дроторогор таит в себе опасность не меньшую, чем Таурус Красный Палач. Нам надо уничтожить его во что бы то ни стало, – после долгого молчания сказала Констанция Демей.
– Как это уже некогда сделал Харальд Тёмный? – проскрежетал Зенобий. – По сказаниям обычное оружие не может причинить вреда Дроторогору. Он неуязвим.
 – А Копье Харальда Тёмного, которым он пронзил Грудь Дроторогора, обратилось в пыль, – дополнила Серэнити. В Соединённом Королевстве нет ни одного клинка, что был бы способен изгнать Дроторогора обратно в Бездну. Я так же сомневаюсь, что таковой сыщется у магов Минтаса, Рунного Королевства или в Бархатных Королевствах. А в Железных Горах, Дурнбад?
– Не вспомню о таком. Кое-что колдовское и могучее у нас действительно есть. Но так понимаю, что все наши «крушилки» не дотягивают до того, чтобы справиться с вашим демоном, – крякнул старейшина войны.
– Да даже бы если оружие и нашлось, то, сколько бы его пришлось ждать? – ввернул Риц Глузи. – Вечность!
– Угу. Хотя бы и так, имея при себе что–то, что могло бы ранить Дроторогора, кто бы отважился выйти против него один на один? – тихо проворчал Энейгрид. – Отчаянный смельчак или сумасшедший.
– Это уже другой вопрос, – сказала Констанция Демей. – Нам необходимо полу-чить какой-то противовес Богу–Идолу.
– Филириниль, меч эльфа Легии не пропал, – задумчиво изрёк я.
– И где же он? – резко спросила Настурция. – Ты знаешь?
 – Нет, – честно ответил я.
– Он исчез тысячи лет назад с принцем эльфов, – сказала сестра близнец Эмилии. – О Филириниле нам ведомо не больше, чем о самом Легии.
– Надо выяснить, где сейчас Филириниль, – поджав тонкие губы, проговорила королева Констанция. – Я не хочу, чтобы Дроторогор вышел из Великого Леса и пошёл вглубь мой страны, а мы бы не могли дать ему отпор.
– Мы никто этого не хотим, – проворчал Риц Глузи. – Придется нам что-то придумать.
– Я так бы ему отдал Плавень, куда этот скот ломится, – пожал плечами Энейгрид.
– Нет! Там мой народ! – отсекла Констанция Демей.
Генерал благоразумно смолчал о том, чей теперь это народ.
– Времени у нас немного, – промолвил Тень. – По донесениям моих соглядатаев в Великом Лесу собирается несчетное число живорезов. И кто знает, куда они скоро пойдут…
– В Соединённое Королевство, ты хочешь сказать, – мрачнее мрачного определил Лей Клинч. – В Карак. В мои земли.
– Я подтверждаю слова Тени, – сказал я. – Я лично видел походные костры и доморощенные лагеря тварей Хрипохора. Им нет числа.
– Калеб Шаттибраль, и вы, Настурция Грэкхольм, я поручаю вам заняться поиском Филириниля, – обратилась к нам Констанция Демей. – Переройте все книги и соберите мне о нём хоть крупицу информации. Она нам очень пригодится.
Королева повернулась к Энейгриду.,
– Вас я уполномочиваю укрепить рубежи Карака. Такие гарнизоны, как Клейменд, Ортхеймова Падь, Поцелуй Девы, форт Нур и Небывалый Ветер должны быть готовы к нападению живорезов. Вы поняли?
– Все исполню, моя королева, – отрапортовал Энейгрид.
– Вы, Лей Клинч, займитесь всем Караком в целом. Позаботьтесь о моем народе.
– Сколько мечей прибудет в Карак из Иль Градо и Вельдза? – напрямую задал вопрос наместник Карака.
– Я привела с собой четыре сотни рыцарей–плютеранцев и ещё около тысячи я вызову завтра. Свою личную армию. На иную поддержку, в виду сложившейся ситуации с предательством Плавеня и Керана, пока рассчитывать не придётся. Понимаю, что это немного, но все регулярные войска Иль Градо сейчас задействованы в битве за Соединённое Королевство.
– Разрешите осведомиться, Ваше Величество, о последних новостях с фронта, – попросил я.
– Все плохо. Племянник королевы Эльзабет Темной и по совместительству теперь уже самозваный король Плавеня Гильберт Энтибор Первый перешёл в нападение. Его вельможные знаменосцы и бургомистры все как один поставили своих людей в ряды армии. Маршал Плавеня Индванцио Гнобиль нанес удар по южным селениям Иль Градо. Пали несколько городов и десяток деревень. Генерал Кирф Маян дал крупное сражение Индванцио Гнобилю под Небесным аббатством и одержал победу. Но хоть солдаты Иль Градо более опытны, чем гвардейцы Плавеня, их меньше. Пока ватага Плавеня была откинута назад, однако, чувствую, ненадолго. Гильберт Энтибор жаждет расширить свои владения за счет Иль Градо и… поставить крест на мне и Элизабет Тёмной.
– Этому не бывать. Численный перевес ещё ничего не значит, – вмешался Энейгрид. – Важна выучка и дисциплина.
– Прикажите…, – заикнулся Лодли Щавелевые Щеки.
– Я не могу велеть Энейгриду отправить на Плавень часть подначальных ему сол-дат. Вы теперь знаете, почему.
– Что на счет Вельдза? – спросил Зенобий.
– Наместник Вельдза сдерживает живорезов Леса Скорби и нападки Керана, кото-рый в сговоре с руководящей верхушкой Плавеня. Его тоже нельзя задействовать, – отринула идею королева Констанция. – По крайней мере, пока… Пока я не готова к этому.
– Керан возомнил о себе невесть что! – громыхнул Щавелевые Щеки. – Морские крысы! Переметчики ещё запищат под нашими секирами!
– И мы не посодействуем, как это не печально. Нет Архиурата, нет полководца Света, – вздохнул Алан Вельстрассен. – Брибирио практически со всеми монахами–рыцарями Железного Кулака примкнул к Шарлиз Орик.
– Выскочке, назвавшей себя понтификом Братства Света, – возмутилась Серэнити. – Ох, добралась бы я до неё.
– Урах накажет её рано или поздно, – сказал Алан Вельстрассен.
– Предательнице всех канонов уготовано самое теплое местечко в преисподней Назбраэля, – проскрипел Зенобий, сжимая амулет Всеотца в латной рукавице. – Я бы пересчитал ей все ребра булатным прутом.
Тень, до этого внимательно всех слушавший, вернул нас к своему донесению:
– Дроторогор. Он убьет нас всех. И ему неважно – целое Соединённое Королевство или оно раздроблено.
– Да, только Гильберту Энтибору это не докажешь, – воскликнула Констанция Демей. – Дроторогор у Карака, а он в безопасном Плавене заседает в Гельхе. И все–таки бросить Плавень я не имею права!
За окном блеснула молния, и полил дождь. Надутые облака забрали собою все небо. Тугие струи полились по стеклу. Я всматривался в разыгрывающуюся весен-нюю непогоду и гадал, что Судьба уготовила во всем этом мне… Эмилия со Свето-чью отодвигались на второй план – Дроторогор, вот кто выходил на подмостки спектакля. Он– отличный актер и непревзойдённый мастер драматургии. Ему пристало аплодировать стоя… Чтобы отважному мужу или сестре выступить против него – нужен Филириниль. Нужен п зарез. Я глянул на Настурцию. Вот она, давным-давно невзлюбившая меня сестренка Эмилии, станет мне помогать его искать. Грэкхольм хмурилась и теребила подол платья. Я улыбнулся ей, на что она скривила рот. Тоже мне! Цаца! Между тем Констанция Демей сказала:
– Прошу оставить меня всех, кроме Серэнити, Калеба Шаттибраля и Дурнбада.
Генералы, духовенство, карлик и наместник раскланялись и подались к выходу. Когда мы вчетвером остались одни, королева, взглянув на нашу породнившуюся троицу, промолвила:
– Мастер Калеб, я хочу услышать обо всем, что с вами приключилось после того, как вы отбыли из Шальха.
– Позволите, Ваше Величество, я обновлю себе бокал, прежде чем начать?
– Разумеется, – обронила Констанция Демей. – Видимо, без него рассказ выйдет суховатым.
Сколько времени я пересказывал королеве свои злоключения, не знаю, но ливень успел прекратиться и возобновиться вновь. Моя речь подошла к концу только тогда, когда солнце стало клониться к горизонту, и его мягкие лучи зашевелили невесомую пыль, витающую в воздухе покоев Лея Клинча. Маятник тренькал – тик–так, тик–так, тик–так, а свечи, зажжённые Серэнити, плодили хороводы из бликов и струящихся отсветов – желтых и оранжевых.
– Вы говорите, что должны добыть Корону Света Привратнику, – вздохнула королева. – Понимаю, что Рок весит над Вами, но я не могу позволить монаршему венцу попасть в чьи бы то ни было руки. Если представиться случай, и Вы отыщите Корону Света, ей надлежит вернуться в королевский Дом. Без неё не сможет произойти Величие Света – начало нового тысячелетия, которое грядет к нам семи-мильными шагами.
Констанция Демей задумалась, а потом произнесла:
– Вам ведомо, мастер Калеб, что есть предание, гласящее, что если отпрыск Ха-ральда Тёмного на Величие Света не оденет на своё чело Корону Света, то на мир обрушиться Хлад и Мор.
– Смерть уже вовсю стучит в свои костяные бубенцы, моя королева, – отозвался я. – Но я приложу все усилия, чтобы в канун праздника Вы или Ваш сын, дай Вселенная его вернуть обратно,, возложили цветы на алтарь Ураха в Короне Света.
– Только Фабиан, только он. Я верю, что мой мальчик жив. Я чувствую это.
– Мы отыщем лазеечку, как противостоять Привратнику, – проговорила меня Серэнити, после чего обратилась к Констанции Демей: – Мы не прекращаем поиски, Ваше Величество. Братство Света, вернее, то, что от него осталось, молится за то, чтобы принц Фабиан был цел и невредим.
 – Если бы это было так просто…
– Вся это магия–шмагия, существа волшебные мне не по нутру, – возвестил Дурн-бад. – Вот если бы эти твари, как ваш Дроторогор, не прятались за своими шельмами колдовскими и вышли бы один на один, то я…
– То ты бы проиграл, – закончила Великий инквизитор за гнома. – Это сверхъестественные силы. И не нам, смертным, им противостоять в чистом поле. Тут нужно что-то иметь в рукаве.
Старейшина войны поскрежетал зубами, а затем шлепнул меня по плечу.
– Вывернемся. Пока с тобой брат по крови – ты не одинок. Я стою сотню гномов, тысячу людей и десять тысяч живорезов.
– Ваша уверенность вселяет в меня уверенность, что у нас и у мастера Калеба не все так худо, – улыбнулась Констанция Демей.
– Я за него горы сверну!
Королева допила бокал и аккуратно поставила его на подлокотник дивана.
– Займитесь завтра Филиринилем, мастер Калеб. Безотлагательно.
– Я отправлюсь в Ноклидан и попробую отыскать какие–то сведенья о нем, – ска-зал я. – Мне поверхностно знакома история Харальда Темного, но я постараюсь откопать что-то о его друге принце эльфов и его оружии.
– Спасибо. Где Вы остановились на ночлег?
– У меня, Ваше Величество. В храме Ураха, – уведомила Серэнити.
– Вам там по нраву?
Я глянул на Великого инквизитора, после чего засмеялся.
– Я люблю Серэнити, да, да, Серэнити, тебя очень, но остальные обитатели храма Всеотца меня немножечко смущают. Ну, вы понимаете, о чем я.
– Ты меня тоже конфузишь, некромант!
– Я распоряжусь, чтобы Вас поместили в апартаменты рядом со мной. Так будет лучше и Вам, и мне. Чтобы посовещаться, нам не нужно будет искать друг друга.
– Мудрое решение, Ваше Величество.
На столике покоился звоночек, и королева в него позвонила. Тут же возник престарелый камердинер.
– Я хочу, чтобы мастеру Калебу отвели комнаты возле моей опочивальни. Есть такие?
– Конечно. Я попрошу милорда проследовать за мной.
– Ваше Величество, вы позволите?
– Доброй ночи, мастер Калеб. Если что-то разузнаете о Филириниле, сразу навестите меня.
Я распрощался с королевой, гномом и Великим инквизитором и подался вслед за фалдами старика в белом парике. Мы проследовали на четвертый этаж «Гордости Вар»а, а там, два раза свернув налево, остановились перед дубовыми дверями.
– Внутри чисто, милорд. Если вам что-то понадобится, только сообщите.
– Вам лично?
– Необязательно. Можно кому–нибудь из замка. Мне передадут.
– Где покои королевы?
– Вон там.
Я глянул на золоченый орнамент проёма напротив.
– Спасибо.
– К вашим услугам.
Выделенные мне апартаменты впечатляли своим простором. Четыре комнаты – первая кабинет со столом, вторая – гостиная, третья – спальня, четвертая – уборная. Я стянул с себя сапоги и, мурлыча от удовольствия, помассировал затекшие стопы. Оп–оп, вот и махровые тапочки. Миленькие какие – с острыми носиками. Стягивая на ходу верхнюю одежду, я потопал в ванную. Вода хлынула из открытого крана. Я умылся и причесал пятерней волосы. Мне хотелось спать. Кровать – более подходившая для семейной пары (двуспальная) угодливо приняла на себя мой груз. Прежде чем отправиться в страну грез, я взял в ладонь Луковое Спокойствие. Я возлагал на него надежды… Укулукулун очень силён, но Алан Вельстрассен уверил меня, что на сколько–то дней мне можно забыть про него… Это радовало. Я провалился в грезы, и мне приснился Шато. Сна я толком не запомнил, зато на утро у меня было чудесное настроение. Луковое Спокойствие в моей ладони светилось ровным зеленым светом, но когда я отложил его в сторону, стало затухать – магия Братства Света прекращала своё действие. Укулукулун, у меня появился хороший защитник! Попробуй пробиться через его заслон! Присвистнув, я соскочил с кровати и, напялив на себя всю свою «черноту», пошёл в столовую. Я выбрал зал для слуг, где мне, как и всем, подали кашу, колбасу со ржаным хлебом, сладкий чай и сыр. Меня чуть–чуть затошнило, однако я справился с собой и удержал пищу в себе. Моим первостепенным делом на день было разыскать сведенья о Филириниле. Я бы, может, и хотел бы один покопаться в закромах Ноклидана, но Настурция, возможно, знала что-то такое, чего не ведал я, поэтому я отправился в Грэкхелькхом. Череда городских проулков привела меня к внушительному особняку. Настурция Грэкхольм встретила меня сама.
– Ты.
– Я.
– Что тебе надо на этот раз?
– У нас с тобой есть общее дело. Я намерен узнать, что ты думаешь о Филириниле.
Настурция сузила глаза.
– Бредовая затея.
– Есть получше?
– Нет.
– Впустишь меня?
– Нет.
– Я так и буду стоять на пороге?
– Скажи спасибо, что я тебе позволяю хотя бы это.
– Настурция, право же, нам надо работать в команде.
Сестра Эмилии недовольно поморщилась, от чего на её прекрасном лице проступили складочки.
– И это ужасно.
– Я собираюсь навестить Ноклидан. Ты со мной?
– В моей личной библиотеке полно книг. Я займусь ими.
– Хорошо, если тебе станет что-то известно… Оповести меня. И так же поступлю и я.
Не наградив меня ответом, Настурция Грэкхольм с грохотом закрыла перед моим носом дверь. Хорошо хоть Огненным» шаром не запустила – всё же перемены к лучшему. Я пожал плечами и заторопился в Ноклидан. Его величественные стены из дикого камня приветствовали меня трещинами, сколами и лианами, свисающими откуда–то сверху. Ох, эти бесконечные коридоры с их стеллажами, напичканными рукописными произведениями. Я вдохнул в себя запах клея и бумаги. Я обожал этот аромат. Сейчас, когда стрелки часов показывали едва за двенадцать, я находился в Ноклидане практически один. Лишь пара серьезных мужчин да одна женщина бродили где-то поблизости, бормоча что-то об интересующих их вещах. Моей остановкой в библиотеке стала секция, посвящённая былым временам и расам, что некогда бороздили просторы как Соединённого Королевства, так те, что лежали вдали от него. Я внимательно осматривал корешки книг – «До прихода людей», «Виалы Рунного Королевства», «Великий Лес и его история», «Эндориты Ноорот’Квазама» «Дриады», «Лепреконы, их быт, нравы и загадки», «Загадочные существа Абрикосового Моря», «Лес Скорби и его прежние границы», «Мягкошёрсты – игривые шалуны или опасные охотники?», «Проклятие и Благословение «потерянных» рептилий Земляничного Звона», «Эльфы, кто они и куда делись?». Последнюю книгу я взял подмышку. Следом, в рядок стояли еще несколько книг, способных пролить свет на Филириниль, – «Родословная Альвов», «Тумиль’Инламэ», «Сердце Дерево и его обитатели». Я стащил с полок эти фолианты и ещё четыре подобные им. Пригибаясь под охапкой книг, я дотащил их до столика. Налив себе полный стакан из кувшина я водой, я опорожнил его и занялся чтением.
Предавался я этому занятию до тех пор, пока трижды в фонарях не поменяли свечи (в Ноклидане небесное светило имело поверхностную власть). Вот, что я прочёл об эльфах в целом: Длинноухие отпрыски появились в нашем мире из сопредельного разрыва, вызванного Урахом. Всеотец привел первых эльфов после гномов и людей (хотя в разных источниках информация отличается). Местом, кото-рое Урах отвел альвам для жизни, стало дерево – настолько большое, что своей верхушкой оно достало бы до шпиля Магика Элептерум. Тумиль’Инламэ – как назвали эльфы это дерево–исполин. Оно приняло на себя весь их немногочисленный народ. Бессмертные, красивые и гордые альвы с самого начала были окружены многочисленными тварями – живорезами. Из-за кровавых ритуалов эльфы их невзлюбили. Война между поклонниками Хрипохора и прекрасными созданиями шла на протяжении всего существования последних. Сами по себе эльфы слыли великолепными мастерами во всех ремеслах, уточенными личностями и даровитыми певцами. Тумиль’Инламэ был жемчужиной Великого Леса и всегда привлекал к себе множество гостей, которых под ветвями дерева–города непременно встречали с радушием. Множество восторженных отзывов о великолепии Тумиль’Инламэ прочитал я, но нигде в книгах не говорилось, где именно искать столицу–дом затерянного Зеленого Королевства. Это меня опечали-ло…
У эльфов за всю их бренность было всего три короля. Первый, Лузановиэль, правил около тысячи лет и погиб в схватке с ядовитогубыми причмокивателями в битве Сотня Ножей, что разыгралась в катакомбах Гривирдана. Его сын Кириан по прозвищу Летящая Стрела сидел на троне после отца еще две тысячи лет и усох сам, просто заснул и не проснулся. Последний же король, более всех друживший с людьми, – Пиримиэль отправил своего сына, принца Легию в знаменосцы Нолда Тёмного, а когда тот сложил с себя Корону Света, повелел Легии сопровождать Харальда Тёмного. Много испытаний прошли бок о бок Легия и Харальд, и их наиболее эпическое сражение–приключение Полдень Игл надолго откинуло живорезов от рубежей Соединённого Королевства. Меч Филириниль, который я собирался добыть, в сказаниях воспевался не раз и не два. Его подарила Легии сама Сирвилла – богиня и покровительница эльфов. Филириниль светился собственным светом и был способен разрубить как доспехи, так и гранит без всяких затруднений. Когда Харальд Темный и Легия попрощались, а было это примерно в сорок шестом году от образования Соединённого Королевства, принц эльфов вернулся в Тумиль’Инламэ, который вскоре накрыла Тьма. Неизвестно, что стало причиной падения Зеленого Королевства и куда делись эльфы, но все книги сходились в том, что при Лии Темной – дочери Харальда Тёмного от эльфов уже не осталось и следа.
По обычаю почивших коронованных особ альвов замуровывали в кору Тумиль’Инламэ. И если Легия погиб, допустим, защищая Зеленое Королевство от живорезов, то его вполне могли захоронить с оружием. Так по канону делали всегда: Лузановиэль упокоился с серпом – Рассекающим, а Кириана Летящую Стелу запечатали с Альтнадиром – луком Яда в стене города–дерева. Это как один из вариантов. Другой таков: Легия пропал, как и прочие эльфы, и отыскать его не представляется возможности. Но даже если Легия и действующий на тот момент король Пиримиэль исчезли, то в Тумиль’Инламэ наверняка еще сокрыты Рассекающий и Альтнадир. Особенно Рассекающий - могучее, зачарованное оружие.
Я задумчиво потер подбородок. Тумиль’Инламэ – его необходимо отыскать. А там, если Вселенная будет благосклонна, мы смогли бы вскрыть могилу принца эльфов (или чью-то другую) и извлечь Филириниль. Но Ноклидан… В нем нет ни намека на то, где на картах искать этот Тумиль’Инламэ. Почему? Единственное, что бы сошло за ориентир – это то, что эльфы Тумиль’Инламэ благоволили Кристальному Одиночеству – озеру, что и ныне отпугивает безволосых обезьян. Так может статься, что Зеленое Королевство располагалось где-то неподалеку от него? Не густо! Вообще не густо! С этими знаниями к Констанции Демей не пойдешь, да и к Настурции Грэкхольм тоже. Где бы мне отыскать прутик, который укажет, где копать дальше?
Я хотел есть и на сегодня решил завершить свои изучения эльфийской истории. Поднявшись со стула и потерев уставшую спину, я отправился в «Гордость Вара». Завтра мне предстояло навестить Бесовскую Плавильню. Авось, тамошний кузнец создаст для меня кулон, что спасет Серэнити. Я надеюсь!
Вечерний Ильварет шумел в свойственной ему манере. С Беломраморного Форума слышались отголоски торговли, а с пристаней дул речной ветер. При себе у меня оставалось тридцать серебряных Манфредов и двадцать три золотых, поэтому я решил переменить изначальный маршрут и свернуть в какой–нибудь трактир. Я люблю вино и эль люблю, да и в принципе не прочь пропустить маленькую, только не всегда у меня на это есть время, а сейчас… Почему бы не принять на грудь, как давеча? Мне не хотелось пить и есть в одиночестве, но Серэнити спиртное не признает, а Дурнбад – где мне его отыскать? Я завалился в «Китовый Ус» и запросил пинту темного. Густое пиво с пеной у краев кружки, м-м-м! Поесть я взял себе стейк из тунца. Поедая отменно сочную рыбу, я все думал о Филириниле – сегодня только он занимал мои мысли. Даже если мы будем знать, как добраться до Тумиль’Инламэ, и Легия окажется погребенным в нём, при том, что клинок Сирвиллы окажется там же, то… кто воспользуется им, чтобы сразиться с Дроторогором? Я? Ну уж нет! Из меня боец так себе. Я хорошо владею мечом, но не лучше, чем, скажем, какой–нибудь рыцарь–плютеранец, который всю свою жизнь положил на оттачивание каждого приема. Вот Грешем, вот он, да. У него может и был бы шанс выйти против Бога–Идола, но у меня? Нет. Я воскресил в памяти, как мой ученик махался на клинках – любо–дорого смотреть. Грешему сейчас лет, наверное, сто, и каждый день он заостряет свое умение, доводя его до совершенства. Я же, будучи куда старше, ратным делом занимаюсь только по принуждению.
В «Китовом Усе» пели веселые песни и плясали бойкие танцы. В один из музыкальных перерывов ко мне подсела томная черноволосая красотка. Её витые локоны ниспадали на открытые плечи и декольте было более смелым, чем того требовало приличие. Голубые глаза и розовые губки. Она прямо–таки дышала юностью, грациозностью и молодостью.
– Я Велиса. Ты один?
– Как видишь.
– Скучаешь?
Я расхохотался.
– Леди, вопрос праздный.
– И все же?
Я улыбнулся.
– Не настолько, чтобы отвлекаться от стейка.
– Мы могли бы скоротать ночь, – сказала Велиса, проведя пальчиком по моему бокалу. – Три серебряных.
– Пожалуй, откажусь.
– Считаешь, дорого? Давай сторгуемся.
– Вовсе нет, просто я занят (в этот момент у меня перед глазами встала Эмилия).
– Да кому это помешает, – рассмеялась девушка.
– Мне.
Девица положила мне руку на локоть.
– Забудь свою суженую, сегодня я заменю её.
–Нет.
Я кинул три серебряных перед Велисой.
– Бери, они твои.
Девушка посмотрела на меня странным взглядом и быстро забрала монеты.
– Богач, что ли, ты или дурак?
– Опять же нет, но тебе деньги, видимо нужнее, чем мне. Проведи эту ночь в спо-койствии.
Велиса не желала уходить.
– Ты мне понравился. Ты красивый.
– Девочка, я очень стар, найди себе кого–нибудь помоложе.
– Тебе и тридцати нет, а мне двадцать три.
– Ты заблуждаешься, – с аппетитом отправляя в рот рыбу, отозвался я. – Мне больше, чем тебк раз в десять-пятнадцать.
– Так не бывает.
– Если ты колдун, то такое вполне допустимо.
– А ты такой?
Пиво сделало меня более приветливым, чем обычно, поэтому я, решил продемонстрировать маленький фокус. Сосредоточившись, я извлек из воздуха сферу Молнии.
– Она опасна. И способна погубить человека.
Велиса округлила очи. Прямо как Лешпри, когда я сотворил заклинание Света. Для людей, далеких от всего магического, такие вещички кажутся, мягко говоря, выпадающими из ряда привычного.
– Убери её!
Я распустил волшебство.
 – Как пожелаете, миледи.
Велиса выглядела одновременно напуганной и решительной.
– У тебя есть дом?
– Шато, – вздохнул я. – Замок у берегов Моря Призраков. Был, по крайней мере, раньше.
– А что с ним сейчас?
Мне живо припомнился сон близ Эльпота, когда Таурус поселил в моем разуме видение, заставляющее меня сделать нравственный выбор – кого спасти, мой дом, осаждаемый приспешниками Десницы Девяносто Девяти Спиц или столицу Хильда.
– Не знаю, – отозвался я.
– Возьми меня с собой.
Прямо Хельберт какой-то – один в один.
– Возьми меня, и я стану счастливой, а то, что у меня всего–то увеселений в жизни – балансировать между жизнью и смертью, – им до этого дела нет. «Возьми» и все. Как эти юноши и девушки далеки от реалий суровой жизни горемычного скитальца Калеба Шаттибраля.
– Чтобы ты погибла в какой–нибудь передряге? Зачем тебе это?
– Нет, я хочу в Шато.
– Девочка, думаю разговор можно считать законченным.
Я попытался высвободить локоть, но Велиса крепко стиснула мою руку.
– Забери меня отсюда, и я стану тебе хорошей женой.
– Мне не нужна никакая жена, кроме Эмилии.
– Это твоя дама сердца?
– Да. Только она не знает об этом.
– Ты ей не открылся?
 – Вы задаете слишком много вопросов, леди.
– Уверена, что ты ей тоже нравишься, ведь ты красавчик.
– Лестно слышать об этом второй раз.
– И все же.
Я держал свои чувства в себе слишком долго и потому выплеснул их на ничего не значащую для меня куртизанку. Почему бы и нет? Раз эти ушки на макушке хотят что-то услышать, пусть.
– Я боялся сообщить ей о том, что она для меня значит, чтобы не стать отвергну-тым. Эта девушка, Эмилия, моя давняя подруга и… Я не хочу порушить нашу дружбу своим откровением. Вдруг то, что я скажу, поставит крест на том… на том, что мы пережили вместе.
– Все вы, мужчины, такие, – вздохнула Велиса. – Хоть сколько вам лет будет – двадцать или триста, как тебе, ничему вас жизнь не учит. Для женщины важны слова, любые слова, и вы их не произносите, а потом сидите мрачные и думаете – а как она отреагирует на это или как на то! Девушкам нужны и слова, и действия! Пойдем со мной! Или уведи меня отсюда!
– Какая же ты приставучая, Велиса, и ты ничего, совсем ничего не знаешь и не по-нимаешь.
Куртизанка вздернула носик.
– Я живу здесь и сейчас, и ты живи.
– Легко сказать, но не сделать. Прощай.
Под расстроенным взором Велисы я покинул «Китовый Ус». Вечер ласкал мою шею последними теплыми лучиками торопящегося на боковую солнца. Шелест листьев да шепот трав и многовековых Ририий, вкупе с журчанием Туманной Пляски, навеивали на меня какое-то томное чувство. Одиночество и предопределенная стезя – мои спутники. Да, Дурнбад и Серэнити тут и могут помочь скоротать мне время, но… Я почему-то застрял в самом себе. В своей скорлупе и своих проблемах. Я уже почему-то не надеюсь, что кто–то из друзей способен вернуть мне мой прежний настрой. Веру в лучшее, надежду на спасение и будущие беззаботные дни, которые я бы проводил в спокойствии. Мне не хватает Катуба, Птикаля, жабы–повара Тины и прочих обитателей Шато. Я стремлюсь увидеть их не только потому, что соскучился, а Из-за того, что они некогда были фундаментом моего умиротворения. В Веселых Поганках, наверное, еще холодно и снег лежит на кряжах гор, что кольцом опоясывают мою твердыню. Ленивое и студеное Море Призраков так же лижет черный берег, и призрачные голоса по–прежнему звучат из его далей. Они долетают до Шато…пустого и разоренного или все ещё целого и невредимого. Не дано узнать мне, что случилось с ним, и еще долго я буду пребывать в неведении…
Я подобрал два камушка (кремня), постучал ими друг об друга и выбил искру. Вот она – моя жизнь, Велиса, неприметная мигающая звездочка среди ревущего шторма событий.
Россыпь созвездий постепенно покрывало небосклон узорами. Яркий «Хвост Дракона» указывал на восток. Если бы я отправился за ним, то непременно дошел бы до Шато.
Я шагал и трогал ладонями молодую зеленую растительность, бурно заполонив-шую Ильварет. Сумерки удлиняли мою тень и перемешивали её с иными длинными и темными пятнами, отбрасываемыми зданиями, бордюрами и столбами. Масляные фонари зажигались один за другим. В их теплом зареве, в дыму, что тянулся вверх, и в отдаленном стрекоте цикад, я, поглощённый мыслями о самом себе, брел к «Гордости Вара». Тысяча и Одна, лестница, выдолбленная стародавними мастерами, как ты велика и осаниста… Видала ты на своем веку и королей, и героев, и отъявленных мерзавцев. Носила ты их раньше, а сейчас принимаешь на себя мои подошвы… А я, кто я? Мученик или избранник Вселенной? Скорее и тот, и другой, ай, да ладно переливать из пустого в порожнее!
Подвесной мост, застрявший между двумя барабанами башен, пропустил меня во двор. «Гордость Вара» встретил меня оживленной речью и спешащими туда–сюда людьми. Как же иначе – на завтра надо тесто замесить, хлебушек и торты испечь, привести в порядок мебель, убрать посуду, вытереть отовсюду пыль. На меня никто не обращал внимания, и мне это нравилось. Я поднялся к себе на этаж и отыскал свою дверь. Сон, я хочу, чтобы ты забрал меня целиком и полностью. Стиснув новоприобретенный артефакт Братства Света, я погрузился в сновидения. В эту ночь я метался по кровати и причиной тому был не Укулукулун. Жарко! Я вспотел. Кое-как задремав под утро, я проснулся от ноющего желудка – желчью меня вырвало в раковину. Уперев руки в живот, я, согнувшись, посидел на окаемке ванны, пока мне не стало лучше. Уже собираясь выйти из своих покоев, я услышал стук. Странно, я не жду гостей… Может быть, это гном, или Великий инквизитор?
Я открыл дверь. Передо мной стояла бледная, как мел, Констанция Демей.
– Впустите меня, мастер Калеб?
– Разумеется, Ваше Величество, – ответил я, отодвигаясь в сторону. Меня прямо с ходу проняло ощущение чего-то ужасного. Королева в мягких вельветовых штанах и длинной блузе цвета индиго села в кресло. Ноги её не держали, а руки тряслись. Удрученный вид и слезы на глазах… Что же произошло?
– Ворон принес черные вести.
Констанция Демей мяла в кулаке письмо, до этого не увиденное мною.
– Какая случилось беда?
Королева с трудом проглотила комок в горле, а потом бесцветно произнесла:
– Моя свекровь… Королева Элизабет Тёмная в плену и наверное, может… может уже мертва.