Бродяга

В природе ещё висел ночной таинственный, но желанный летний покой. Всё вокруг, нежась в мягкой истоме сладкого сна, замерло, боясь нарушить эту дивную тишину. Даже пугливые осинки, вечно трясущиеся от страха, притихли, покорно опустив гибкие ветви. Их листочки не вращались, как обычно лихорадочно и вразнобой, настороженно перешёптываясь, а покорно и в довольстве, присмирев, обвисли. Природа дышала умиротворением. Новый день тихо входил в спящую деревню.

Ночь, медленно уплывая, всё более осветлялась, прорисовывая бледные контуры редких крестьянских домов, разбросанных вдоль изгибов небольшой речки. Осевшие в землю, постаревшие и скособоченные они были подобны своим пожилым хозяевам, давно ушедшим на пенсию.

Неожиданно резко и восторженно, как радуясь наступающему рассвету, голосисто прокричал петух. Этот первый крик, разорвавший тишину, был сигналом – редкий петушиный хор разноголосо, но дружно, поддержал запевалу. Теперь, будоража оставшихся жителей, из разных концов деревни в соревновательном порыве возносились к небу голоса  пернатых.

- Заработал природный будильник – начинается новый рабочий день, - с лёгкой радостью и привычно заметил Матвей, приступая к обычным утренним делам: воду из колодца принести, дровишки для русской печи заготовить, чтобы облегчить пожилой матери выполнение работ по дому.

- Красиво поют! Слушал бы и слушал. Веселее даже жить, когда петух на подворье поёт, - в голосе Ульяны явно звучали нотки сожаления. – Не выспался, видимо? Разбудили, - её голос был наполнен материнской теплотой и сочувствием, а взгляд обращён на сына – капитана 1 ранга, приехавшего к ней в отпуск.

- Выспался и отдохнул хорошо. Свежий воздух, родной дом – мечтал об этом всё время. А петушиное пенье мне самому нравится.

Матвей с любовью взглянул на мать, ещё более постаревшую, опирающуюся на извечную поддержку для стариков – вырезанную палку. Он понимал, как ей нелегко приходится одной в деревне после ухода из жизни отца, и сопереживал.

- Надо нового петуха у соседки Марии приобрести, - посоветовал он, зная уже, что к его приезду хоровод кур у матери оказался без предводителя.
- Да, у неё три петуха и поют красиво. Вот бы согласилась продать одного, - в голосе прозвучали повеселевшие нотки и надежда. – Петуха и нечистая сила боится, - перекрестившись, добавила она.

Табун кур неорганизованно и беспокойно бродил по подворью.  Каждая из них была занята своим делом, отбившись от подруг. Одни с аппетитом щипали зелёную травку-муравку, другие нервно выискивали что-то в земле, лихорадочно разгребая её когтями. Одна из них выделялась коричневым окрасом оперения с пролесками светлых пятен, гордой и даже заносчивой осанкой и самостоятельностью.

«Рябушка», - невольно мелькнуло в сознании Матвея, с интересом наблюдавшего за ней.

- Нет хозяина – вот и нет порядка. Мечутся суматошно и бестолково по двору, - подсыпая зерно в кормушку, проворчала их кормилица.

Прошёл полдень. Матвей, как и мать, периодически с интересом прислушивался к перекличке деревенских петухов, невольно сожалея, что нет своего.

Странный скрежещущий хрип привлёк его внимание. У калитки дома стоял белый крупного сложения петух, с мощными ногами и крепкими когтями. Выглядел он гордо и даже нагловато, смело осматривая через щель в заборе подворье, где во всей красе неприкаянно бродили куры.

- Это от Екатерины пришёл. Чужой, - пояснила мать. – Иди к хозяйке! Что бродишь, как бездомный? – она взмахнула рукой, указывая путь.

Петух, как понял, спокойно развернулся и вальяжной походкой стал удаляться от дома. При этом он с интересом оглядывался, похоже, перепроверяя: «Не позовут ли обратно?»

- Издалека пришёл, с другой улицы, - удивился Матвей.
- У неё петухов вывелось много, вот и бродит, где попало. А петь не может, - в голосе было явное сожаление.

Через пару часов знакомый хрип с намёком на петушиное пение раздался уже со стороны огорода. Бродяга, как его окрестил Матвей, опять с любопытством изучал чужое подворье, надрывно стараясь исполнить серенаду для разномастных кур. При этом его голос постоянно срывался на шипящие звуки. Бедолага не сдавался, продолжая настойчиво отрабатывать петушиный победный крик, однако куры не обращали на него никакого внимания.

- Опять пришёл. И что он повадился к нам заглядывать? Уже и по грядкам бродит, - недовольно ворчала Ульяна, прогоняя петуха.

Тот, с неодобрением поглядывая на хозяйку и боязливо на палку в её руке, ушёл восвояси.

Утро нового дня, как всегда, началось с одиночного петушиного крика, мгновенно поддержанного хором. Деревня огласилась разноголосым пением дифирамбов свету и теплу пришедшего дня. Только один голос не вписывался в звонкую тональность хора, выделяясь простуженным хрипом, переходящим в скрежет, но зато он был намного громче других. Это Бродяга опять стоял у калитки дома Ульяны и старался, как мог.

- И что с ним делать? Опять крутится около дома, - на лице хозяйки была озабоченность. – А, ведь, старается, даже петь стал лучше. Наверное, горло у него болит, - посочувствовала Ульяна.

В течение дня Бродяга уже не отходил от понравившегося ему дома с хороводом кур. Несмотря на гонения, он настойчиво возвращался обратно, появляясь то с одной, то с другой стороны чужого для него подворья. Нарезая вокруг него круги, он продолжал исполнять свои холостяцкие песни. Высоко подняв голову, Бродяга старался изо всей мочи, однако получался только громкий, но болезненный хриплый скрежет.

- Жалко петуха, мучается без приюта, - Ульяна уже сочувственно и тепло смотрела на странного пришельца. – Голодный, наверное. Надо покормить, а может и приживётся у нас, останется, будет хозяином для кур. Голоса, конечно, нет - не чета бывшему голосистому петуху, но ничего распоётся, и голос восстановится – вон, как изощряется.

Открыв калитку, она посыпала от неё во двор дорожку из зерна ржи и овса.

Бродяга не заставил себя долго ждать. Важно склюнув одно, затем другое зерно, с удовольствием поедая дармовой корм, он всё увереннее перемещался во двор. Ещё частично сомневаясь, но, уже понимая, что его встречают, как желанного гостя, он бодро и степенно прошёлся по подворью.

 - Слава Богу! Теперь будем с петухом, а его хозяйке я деньги отдам, - довольная Ульяна поспешила захлопнуть калитку.

Бродяга спокойно, не проявив испуга, взглянул на закрывшуюся калитку, отрезавшую путь его отхода с чужого двора, и уверенно шагнул к кормушке. Гордо выпятив крутую грудь и, как напоказ, приподнимая сильные ноги с мощными когтями и длинными шпорами, он выглядел красавцем.

- Вот и хозяин для кур появился. Без него всем нам тяжело жить, - Ульяна, обрадованная таким приобретением, щедро добавила в кормушку горсть пшена, обычно используемого для подкормки цыплят.

Бродяга, довольный внедрением в такое богатое подворье, с любопытством посматривал на кур и с удовольствием оглашал двор криком, в котором сквозь хрип уже звучали отдельные слабые нотки пения.
- Старается! - радовалась хозяйка. – Значит, приживётся.

Куры, не обращая внимания на пришельца, продолжали выискивать аппетитный корм, привычно  перемещаясь по двору или укрываясь от солнца в сарае.

Странный переполох во дворе привлёк внимание Матвея. Рябушка – мелкая, но шустрая, зло кудахтая, гнала по подворью Бродягу, улепётывавшего от неё, «не чуя ног». Странно было видеть, как гордый хозяин-великан убегал от невзрачной курицы, подчинённой ему. Её подружки нестройным галдежом поддерживали изгнание пришельца. Петух, ловко нырнув в сарай и успешно спрятавшись в угол, испуганно и с опаской, одним глазом, выглядывал из своего убежища. Рябушка, утвердив своё положение в сообществе, сразу утратила интерес к самозванцу и опять спокойно вернулась к обыденным занятиям.

Осмелев и не видя более опасности, Бродяга осторожно шагнул из сарая и стал щипать травку, зорко посматривая вокруг. Рябушка мгновенно, как проснулась, резко скакнув, бросилась на петуха. Нелицеприятная картина повторилась – тот опять с испуганным криком ретировался в угол подворья, спрятавшись за поленницу дров.

Ух, как важно вышагивала победительница по родной территории, как презрительно и насмешливо посматривала в сторону чужака.

- Рано я обрадовалась, - сетовала Ульяна, - не получилось из него толкового командира, да и певца тоже.
- Рябушку надо убирать, тогда и порядок наступит, - посоветовал Матвей, видя расстроенное лицо матери.
- Нет, это не выход, - задумчиво отреагировала она. - Её поддерживают все куры, не приняли они петуха. Выглядел героем, а на поверку слаб оказался. Такое и с человеком в жизни приключается, - подвела она итог. – Надо изловить его и отнести обратно Екатерине.

Вопросительный взгляд матери подсказал Матвею, что она надеется в этом деле на него, но и сомнения имеет: «Справится ли капитан 1 ранга с таким непростым, можно сказать, заковыристым петухом?»

- Изловим Бродягу, - уверенно произнёс Матвей, а сам подумал: «Как его взять живым и при этом не пострадать от мощных когтей и клюва разбойника?»

В памяти всплыл образ гладиатора, набрасывающего сеть на противника. Но где её взять эту сеть? Висевший полотняный кусок материала, использовавшийся для переноски сена, стал подсказкой: «Применить его вместо сети».
Вооружившись им, Матвей принялся за дело.

Петух, трясущийся при виде Рябушки, на человека смотрел спокойно, даже нагло. Он, видимо, понимал, что тот что-то замышляет, но при этом особо не беспокоился. «Попробуй, тронь!» – вызывающе говорил весь его вид.

Бродяга оказался шустрым и понятливым, ловко уходя от преследования. Он быстро осознал новую опасность и главного противника, его глаза зло сверлили охотника, наливаясь от ярости кровью, гребень воинственно поднялся вверх, а клюв предупреждающе и зловеще открылся. 

Набросить ткань на такую дичь, мечущуюся по двору, не удавалось, тогда Матвей решил изменить тактику. Он опять вспомнил про гладиатора и его копьё и дополнительно вооружился граблями. Орудуя ими  в левой руке и куском полотна в правой, он загнал Бродягу в курятник и быстро захлопнул дверь, оставшись один на один с противником. Но тот не собирался сдаваться без боя, ловко увёртываясь от граблей и бросаемой ткани. В бледном пучке света, падавшем из единственного небольшого окна, он сгустком дикой энергии метался вдоль стен помещения, уходя от погони и изрыгая птичьи проклятия в адрес человека. Охотник, взмокший от напряжения, тоже не сдавался, хотя и не рад был такой непростой операции. Но и спасовать ему было невозможно – мать ждала результата.

Первым стал сдаваться выбившийся из сил петух. Внезапно он дёрнулся вправо-влево, а затем растерянно нырнул головой в угол курятника, зарылся в остатки соломы и притих, при этом даже его торчащий хвост потерял свой бравый вид.

«Спрятался, как страус», - обрадовался капитан  1 ранга и мгновенно набросил на добычу кусок полотна. Надёжно запеленав её, он выбрался с поклажей из полутьмы заточения наружу и предстал перед матерью победителем.

Та уже ждала сына с приготовленным мешком, куда и плюхнулся Бродяга, вытряхнутый из полотна.

Мешок до Екатерины нёс Матвей, а мать, задумчиво вздыхая, шла рядом. Бродяга, упав в мешок, ни разу не шелохнулся и не подавал признаков жизни. Подходя к дому хозяйки петуха, Матвей забеспокоился: «А вдруг он уже не живой?»

- Петух-то ни голоса не подаёт, ни шевелится, - поделился он.
- Выпустим из мешка – оживёт, - успокоила Ульяна.
- А вдруг умер? После сытой жизни такой стресс перенёс… Вот инфаркт, как у человека, его и хватанул.
- Тряхни мешок, авось, встрепенётся.

Матвей встряхнул раз-другой завязанный мешок, но петух не шелохнулся и даже не издал ни звука.
- Готов… Как теперь нести Екатерине?
- Да, мёртвого не понесёшь, это издевательство и насмешка над хозяйкой. Надо проверить, развязывай мешок.

Матвей, уже в волнении, спешно заглянул в мешок. На его дне, безвольно разбросав когтистые ноги, лежал Бродяга. Его голова была безжизненно свёрнута набок.

«Неужели это я придушил его, ненароком, но неосторожно скрутив голову, а он и умер? Что теперь говорить матери?» - мелькали тревожные мысли.

- Что там? – вопрос матери вывел его из лёгкого оцепенения.

Матвей открыл рот, чтобы сказать правду, но так и застыл в недоумении…

Веко пленника дрогнуло и осторожно приоткрылось. Его острый взгляд впился в охотника, смотрел он хитро и с неким лукавством.

Матвей от неожиданности даже мешок чуть не выпустил из рук. «Не человек, но всё понимает и стремится выбраться на свободу», - сделал он вывод, уже уважительно глядя на хитреца.

Бродяга, поняв, что уловка не удалась, и он выдал себя, беспокойно зашевелился и попытался вскочить…

Зашедшая в гости Мария уже знала историю с петухом Екатерины и внезапно предложила:
- Ульяна, бери моего петуха. Их у меня трое, выбирай любого, - затем, зная требование соседки, доброжелательно пояснила, - и все хорошо поют.

В тот же день молодой, но бодрый духом, петух Марии был доставлен на подворье Ульяны. После ритуального, с поддержкой со стороны хозяйки и прочтения ею молитвы, ознакомления с курятником – основным местом обитания подопечных, а затем с особенностями двора, он тут же стал в позу оратора и звучно издал победный клич.

- Не подведи! - глядя на новосёла, с надеждой произнесла Ульяна.

Выглядел он настоящим щёголем. Красавец! Шелковистое разноцветное оперение его хвоста красочным веером ниспадало вниз, резко контрастируя с одноцветным окрасом подопечных. Как он держался?! Гордо, с осознанием своей красы и величия, взирая сверху вниз на покорно сбившихся подчинённых.

Новый хозяин подворья был не только красив, но и голосист. Гордая осанка, высоко поднятая голова, зоркий взгляд, бросаемый на подопечных и пространство вокруг, – всё выдавало, что он и сам понимал своё особое значение и важность его персоны именно здесь, на этом подворье. Высокий, даже пронзительный голос, с нотками восторга, переливался разнообразными звуками, забивая голоса собратьев.

- Вот это красавец! А как поёт – заслушаешься! – довольная Ульяна даже помолодела и ожила.

Хозяин подворья важно вышагивал по нему, осматривая угодья и строго следя за курами. Те, чувствуя зоркий и острый взгляд, бросаемый на них, невольно подтягивались, послушно исполняя его волю.

- Строг – держит порядок, но и заботлив, - видя, как щедро он делится найденной добычей, гортанным криком приглашая подчинённых, отметила довольная хозяйка…

Однако установившийся порядок был внезапно нарушен хриплым петушиным криком, в котором явно звучало раздражение и негодование. У калитки вновь стоял Бродяга. Не желая уступать новичку, он настойчиво донимал соперника.

Истинный властелин двора не мог стерпеть такой наглости конкурента, он взлетел на забор и оттуда строгим и резким криком предупреждал противника, что именно он здесь настоящий хозяин.

- Опять сбежал от Екатерины, - возмутилась Ульяна. – Только установился порядок на подворье, а он вновь баламутит.

Матвей подошёл к калитке, чтобы прогнать пришельца. Тот, увидев своего мучителя, сразу потерял дар речи и бросился, не разбирая дороги, прямо в заросли. Его ноги скачками перемещали тело, а голова, повёрнутая назад, с ужасом взирала на Матвея. Не видя препятствия, он с ходу зацепился за выступ торчавшей трубы, кувыркнулся пару раз, подскочил и уже с испуганным криком убежал в кусты.

Бродяга более не появлялся. Иногда он мелькал в отдалении, одиноко бродя по зарослям кустов и травы. Всем было жаль бездомного беглеца. «Не пропадёт – он гордый и упрямый, найдёт своё счастье», - успокаивала Ульяна.

Отпуск закончился, и Матвей уезжал из родительского дома. Выйдя на окраину деревни, он оглянулся, чтобы в очередной раз запомнить милые сердцу места – редкие дома, укрытые зеленью садов, пойма речки, окаймляющая деревню,  да стройная, но потемневшая от времени ветряная мельница на косогоре, и вдруг услышал красивое пение петуха. Оно привлекло его внимание, а затем он увидел и певца. Это был гордый и независимый Бродяга.

«Значит, нашёл свой приют, и голос восстановился», - радостно подумал Матвей, уже с облегчением покидая деревню.