Дом из обожженного кирпича

1

- Шериф Тейлор! - окликнул проходящего мимо  аптеки шерифа Соломон Левинсон торговец лекарствами от всех, как он заявлял, болезней. - Прошу вас, зайдите ко мне ненадолго. У меня есть для вас кое-что интересное.

Тейлор остановился, поправил шляпу, отряхнул пыль с кожаных сапог и, взглянув на Левинсона, ответил:

- Соломон, за целый день я так намаялся в участке от этой несносной жары, что сейчас никакое дело не может меня заинтересовать! Я спешу домой. Хочу побыстрее скинуть эту чертову форму и эти проклятые сапоги!

Погода этим летом испытывала людей на прочность. С самого утра солнце нещадно палило, словно собиралось выжечь все живое в городке и окрестностях. Даже вечно голодные бездомные псы целыми днями прятались в тени домов и деревьев, листва которых начала сворачиваться в трубочки, готовясь опасть раньше срока.

- И все же, шериф , зайдите, умоляю! Рахиль подаст вам холодной воды, а я, если вы  будете не против, предложу вам стаканчик отличного виски. Его мне прислал племянник  из Нью-Йорка!

- Виски из самого Нью-Йорка? Ты не шутишь, Соломон? Если ты меня обманываешь, то рискуешь загреметь в участок на неопределенный срок! - рассмеялся Грэг Тейлор.

-  Мой бизнес чист как слеза младенца! Это могут подтвердить все, кто покупает у меня лекарства! – деланно возмутился Соломон Левинсон.

- Был бы человек, а за что упечь его за решетку –  не проблема! – залился еще более веселым смехом шериф Тейлор.

- Рахиль! Рахиль! – запричитал Левинсон. - Шериф Тейлор арестовывает твоего мужа! Он говорит, что я торгую поддельными лекарствами! Рахиль, принеси сейчас же шерифу прохладной воды! Возможно, он перегрелся на солнышке и его мозгу срочно нужен холодный душ!

Шериф прекратил смеяться и, вытирая слезы с глаз, сказал:

- Хорошо, Соломон! Ты уговорил меня. Я зайду.

Соломон распахнул двери аптеки, шериф Тейлор шагнул внутрь.
В помещении было прохладно и сумрачно.
«Неиначе этот еврей для того чтобы создать в аптеке атмосферу пещерного грота, использует древние приемы  иудейской магии!», подумал Тейлор.
Шериф осмотрелся по сторонам, привыкая к полумраку, царившему в помещении.

- Где же твоя  Рахиль с обещанной  кружкой ледяной воды? – громко сказал он, отчего склянки и пузырьки с лекарствами, стоявшие на полках, зазвенели словно медные колокольчики.

- Сейчас,  сейчас! – успокоил шерифа Левинсон. – Рахиль, я ведь знаю, что ты подслушивала весь наш разговор, и слышала, что я пообещал шерифу Тейлору кружку холодной воды. Где же ты, Рахиль?

Вошла жена аптекаря. Это была средних лет женщина высокого роста с правильными чертами лица, безупречной фигурой, гладкими черными волосами, собранными в пучок перетянутый синей лентой. Рахиль была намного моложе своего мужа, не знавший семью Левинсонов человек вполне мог бы принять ее за дочь Соломона.

- Здравствуйте, шериф Тейлор! – премило улыбнулась она. – Ваша вода, сэр!

Женщина поставила на стол оловянную кружку и быстрым взглядом скользнула по лицу Грэга Тейлора. Шериф  поднял кружку, поднес к лицу и впился губами в ее край. Прохладная вода погасила бушевавший внутри тела пожар, который вызвала жара весь день мучившая его.

Осушив кружку, Тейлор поставил ее на стол и, глядя хитрыми глазами на аптекаря, сказал:

- А вода-то не так холодна, как ты обещал мне!

- О, глубокоуважаемый сэр, в такой жаркий день даже вода в горных источниках не так холодна, как обычно! – ответил с улыбкой на лице аптекарь.

- Ладно, Соломон, про воду закончим. Ты еще упоминал о бутылке виски, который тебе прислал твой племянник.

- Шериф Тейлор, что-то перепутал, - начал Левинсон, - я говорил лишь об одном стаканчике. Лишь об одном стаканчике.

- Хорошо! – улыбнулся Тейлор. – Где же ждет меня этот стаканчик?

- Прошу вас, шериф Тейлор, - указал Соломон на лестницу, ведущую на второй этаж.

- Поднимемся ко мне в кабинет. Бутылка с виски стоит у меня в шкафу. Там мы удобно усядемся в кресла и сможем поговорить без лишних свидетелей.

Рахиль недовольно хмыкнула и, взяв со стола кружку, ушла в комнату под лестницей, где у Соломона Левинсона была совмещенная с кухней столовая.
По слегка поскрипывающей обшарпанной лестнице Грэг Тейлор и Соломон Левинсон поднялись в кабинет аптекаря. В этом помещении было также прохладно как и внизу. Шторы были наглухо задернуты, отчего в кабинете было так темно, что неплохо было бы зажечь свечу. Лишь узкая полоска света, проникавшая сквозь плотную ткань штор, говорила о том, что за окнами было еще светло и солнце вовсе не спешило скрыться за горизонтом.

В то время когда шериф Тейлор усаживался в удобное старинное кресло, Левинсон зажег свечу, подошел к шкафчику и открыл стеклянную дверцу. Трепетно, дрожащими руками Соломон достал из шкафа  бутылку виски и два стакана. Увидев бутылку, Тейлор почувствовал, как внизу живота у него приятно потеплело.

- А вот и подарок моего племянника Иезекииля! – улыбнулся Соломон. - Наш Изя знает толк в хорошем виски, уж поверьте мне, мистер Тейлор!

- Это мы сейчас проверим! – поерзал в кресле шериф.

Соломон вздохнул. Он с таким видом поставил бутылку на стол, будто прощался с любимым родственником. Шериф Тейлор бесцеремонно взял бутылку своей огромной рукой и свернул пробку, словно голову цыпленку, которого собираются зажарить на ужин. Сердце бедного аптекаря екнуло и упало, а ноги словно подкосились и он бессильно опустился в кресло. Однако в следующее мгновение Соломон взял себя в руки и с улыбкой сказал:

- Ну что ж, шериф Тейлор, плесните по глоточку в эти замечательные стаканы, которые достались мне от тетушки Яфы! 

- Хорошо, Соломон! – отозвался шериф и налил виски аптекарю, как тот и просил - на пару глотков, а себе плеснул больше половины стакана.

В какой-то момент Тейлору показалось, что у Левинсона по щеке пробежала слеза, словно слеза сожаления о навсегда потерянном богатстве. Грэг Тейлор знал о патологической скупости аптекаря, а такая растрата драгоценной жидкости тому была совсем не по сердцу. Грэг  поднял стакан и посмотрел на виски, который в свете свечи заиграл богатыми красками, дополненными искрящимися бликами хрустальных стаканов доставшихся Левинсону от его двоюродной тетушки Яфы.

- Ну что же, Соломон, давай выпьем за твое здоровье! – сказал Тейлор и осушил добрую половину того, что было у него в стакане.

- Давайте, лучше за ваше, шериф! Мои дни уже сочтены! - тяжело вздохнул Соломон, поднимая стакан.

- Будет тебе, Соломон! – широко улыбнулся Тейлор. – На кого же ты оставишь  свою красавицу жену и детей?

- Да-да, да-да! – кивнул в ответ Соломон и слегка отхлебнул виски.

Виски был паршивым, чего и следовало ожидать. Вряд ли от Иезекииля можно было ждать чего-то другого. Скорее всего, он купил самое дешевое пойло и просто переклеил этикетку, выдав дешевый виски за дорогой. Но, как показалось Соломону, шериф Тейлор не заметил этого и смотрел на бутылку с таким видом, словно намеревался подлить в свой стакан еще жидкости.

- Если, наш уважаемый шериф, захочет выпить еще, то он может сделать это, не спрашивая меня! - Соломон указал взглядом на бутылку.

- Отличный виски! – воскликнул Тейлор, допив то, что у него оставалось, и плеснул себе еще четверть стакана.

Соломону  уже не было  жаль напитка. Он мысленно обзывал племянника самыми нехорошими словами и сам удивлялся тому, как много их знает.

- Так что же, Соломон, ты  сказал, что у тебя есть ко мне какое-то дело. Я слушаю! - Тейлор поставил стакан на полированную поверхность стола.

- Да, шериф Тейлор, дело!

Аптекарь встал и, подойдя к своему рабочему столу, выдвинув верхний ящик, извлек оттуда жестяную коробку из-под чая. Он вернулся в свое кресло, поставив коробку напротив шерифа.

- Что это? – вскинул брови на Левинсона Грэг Тейлор.

Соломон перегнулся через стол и, открыв коробку, извлек на свет божий старые очки в роговой оправе, которые бережно положил рядом с коробкой и, с нежностью глядя на них, сказал:

- Это очки моего прадеда, почтенного Ариэля Левинсона! По наследству они перешли вначале к моему деду, потом к  отцу, а от отца ко мне.

Тейлор безразлично посмотрел на старые, явно не представлявшие из себя никакой ценности, очки и  снова потянулся к бутылке, но аптекарь остановил его.

- Подождите, шериф Тейлор! Вначале выслушайте меня!

Тейлор нехотя оторвал руку от бутылки.

- Что ж, Соломон, я весь внимание! – сказал он, откинувшись.

- Эти очки, - Соломон трепетно взял очки в руки, - не совсем обычные! Вернее, до вчерашнего дня я думал, что они обычные, но вчера утром я убедился, что они волшебные! Да-да, волшебные! Только не смейтесь надо мной, шериф Тейлор! Прошу вас! Выслушайте мою историю до конца!

- Я же сказал, Соломон, что я весь внимание! – ответил шериф, едва сдерживая смех, глядя на то, как изменилось лицо аптекаря ставшего в этот момент похожим  на древнего фанатика проповедовавшего главенство Иеговы перед другими богами на Земле и  на небесах.

Левинсон глубоко вздохнул.

- Вчера, аккурат в эту пору, я достал очки из коробки. Я всегда так делаю, когда на душе у меня неспокойно или посещают дурные мысли. Я просто беру их в руки и чувствую, как через эти стекла и оправу из рогов буйвола, прикасаюсь к рукам своего прадеда, деда и отца. Через них я связываюсь со всеми своими предками, со всем иудейским народом!

- Соломон,  а разве у тебя  есть повод для возникновения дурных мыслей? – усмехнулся Тейлор. – Твое дело процветает. Твои дети растут, не бедствуя, и скорее всего, им достанутся не только очки твоего прадеда, но приличное состояние вместе с домом и аптекой. Или твоя Рахиль чем-то расстроила тебя? Уж не завела ли она себе любовника из местных почитателей ее красоты?

- Что вы! Что вы, шериф Тейлор! Типун вам на язык! Как можно такое говорить о замужней еврейской женщине!

- А что такого, Соломон? Амур, как мне кажется, совершенно не разбирается в национальностях! И почем зря палит из своего «Кольта» в сердца людей, не заботясь о том, в кого угодит пуля; в китайца, в янки или в иудея!

- Возможно, вы  правы, шериф Тейлор, но только не в моем случае! – парировал Левинсон.

- Да-да! – согласился шериф, вспомнив глаза Рахиль, ее влажные губы, тонкую талию и нежные руки.

- Но в прочем, к делу! – сказал Левинсон,  вставая с кресла.

Он подошел к окну, раздвинул тяжелые шторы и рукой поманил Грэга Тейлора. Тот нехотя выбрался из кресла, с которым уже успел породниться и подошел к окну. Солнце  закатывалось за возвышавшиеся на горизонте горы.  Не позднее чем через час наступят сумерки, которые принесут людям долгожданное облегчение от дневной жары.

- Скажите, шериф, что вы знаете вон о том нежилом доме из обожженного кирпича, что стоит в конце улицы?

Тейлор пожал плечами и ответил:

- Ничего, Соломон, кроме того, что этот дом стоит в конце улицы. Что прямо за ним находится пустырь, а дальше, за пустырем - старое кладбище. Что сложен он из обожженного кирпича. Что  дом этот состоит из трех этажей, и что в прошлом году около него мы обнаружили труп беглого каторжника Габриэля Лопеса с ножом в сердце и перерезанной глоткой.

- А когда этот дом был просторен? Или хотя бы когда он стал нежилым? Вы же должны об этом хоть что-нибудь знать, а, шериф Тейлор? – поинтересовался Левинсон.

- Хм! –  удивился Тейлор. - Я об этом ничего не знаю.

Сейчас он по-другому посмотрел на это здание с окнами, которые были  заколочены почерневшими сосновыми досками. Дом показался ему зловещим и хранящим какую-то тайну. Грэг вспомнил, что в детстве он и соседские мальчишки всегда избегали играть во дворе этого дома и на пустыре за ним. И что уже тогда, сорок лет тому назад, этот дом был необитаем, и что вроде ходили о нем какие-то нехорошие слухи, но что это были за слухи, в эту минуту Тейлор никак не мог этого вспомнить.
Соломон Левинсон, тем временем, бережно поднес очки своего прадеда к глазам и посмотрел в сторону трехэтажного дома в конце улицы.

- Соломон, если тебя интересует история этого здания, то я завтра загляну в архив и все узнаю, - нетерпеливо сказал Тейлор и, усмехнувшись, добавил. - Скажи мне, уж не намереваешься ли ты купить это здание?

- Нет, не намереваюсь, - задумчиво ответил аптекарь, не отводя взгляда от строения.

- Тогда в чем причина твоего интереса к нему? – теряя терпение, спросил Тейлор.

- Когда вы наденете эти очки, вы все поймете, шериф. Только предупреждаю вас, вы будете поражены увиденным также как был поражен вчера я. Я не смог уснуть после этого.

- Соломон, мне пора домой, завтра выходной, я хотел переделать все дела, чтобы завтра полностью отдохнуть! – с сердитой ноткой в голосе сказал Тейлор.

- Наденьте очки и взгляните на этот дом, шериф. Вы все увидите сами.

Соломон протянул очки Тейлору. Тот с недоверием взял их в руки, покрутил, разглядывая оправу, после чего надел и взглянул на нежилой дом в конце улицы.
Тейлор вздрогнул, вытянулся и вцепился руками в подоконник. Постояв так секунду, он снял с себя очки и повернул бледное лицо к Левинсону.

- Что это за фокус, Соломон? – дрожащим голосом спросил Тейлор.

- Удивлены увиденным, шериф Тейлор? Я вчера также как вы, до глубины души был потрясен открывшейся мне картиной!

Тейлор снова надел очки и взглянул на дом. Вместо старых сосновых досок, коими были заколочены окна, в оконных проемах красовались новенькие, свежевыкрашенные рамы с поблескивавшими в лучах заходящего солнца стеклами. Дверь в подъезд была приоткрыта, а во дворе на скамейке сидели две женщины, о чем-то переговариваясь. Одна из них оживленно жестикулировала, а вторая, время от времени, кивала головой, словно соглашаясь с собеседницей. Дверь подъезда приоткрылась и показалась вихрастая голова мальчишки. Он что-то крикнул женщинам и снова скрылся. К дому подъехал экипаж. Пара лошадей была впряжена в карету, на которых люди не ездили уже доброе столетие. Дверь кареты открылась. Из нее вышел мужчина в старинном костюме и подал руку даме одетой в такое же давно вышедшее из обихода платье с кружевным воротником. На голове у женщины красовалось роскошная шляпа со страусиными перьями. Мужчина что-то сказал кучеру и вместе с дамой в шляпе вошел в дом. Сидевшие на скамейке женщины проводили их поворотом головы.
Тейлор снял очки. Видение исчезло, словно иллюзия созданная факиром. Перед его глазами стоял все тот же трехэтажный с заколоченными окнами дом. Шериф начал внимательно изучать очки, поднеся их  к глазам.

- Это бесполезно, шериф Тейлор! В очках нет никакого секрета! Я вчера также как и вы, вначале подумал, что в стеклах вмонтирован какой-то механизм. Я даже рассматривал их с лупой, но ничего странного в их устройстве не обнаружил.

- Дай мне твою лупу, Соломон! – отойдя от окна, сев в кресло, потребовал шериф.

- Одну минуту!

Левинсон открыл шкаф, достал огромную лупу с деревянной ручкой и протянул ее Тейлору.

- Зажги еще одну свечу, Левинсон! - попросил шериф.

Соломон зажег дополнительную свечу, чтобы Грэг Тейлор смог хорошенько рассмотреть очки, доставшиеся аптекарю, как тот утверждал, от его прадеда Ариэля.

Действительно, как и сказал Левинсон, в очках не было ничего необычного; если не считать пары царапин на стеклах, которые рассмотрел Тейлор. Больше ничего удивительного в их устройстве ему обнаружить не удалось.

- С очками все в порядке, шериф! – глядя на внимательно рассматривающего стекла очков Тейлора, сказал Соломон Левинсон. – Это дом, Грэг, - аптекарь назвал шерифа по имени. - Это дом! Все дело в нем!

Тейлор положил лупу и очки на стол и, встав, снова подошел к окну. Он взглянул на дом. Тот имел свой обычный вид, окна и двери заколочены, кирпичи местами осыпались, краска на крыше давно выцвела, но Грэгу, вдруг, показалось, что сквозь щели за ним кто-то наблюдает.

- Подай мне очки, Соломон! – не оборачиваясь, сказал шериф.

Соломон взял очки оставленные Тейлором на столе, и вложил их в протянутую руку шерифа. Грэг Тейлор поднес очки к глазам. Крыша дома сияла свежей краской, тот вихрастый мальчуган, что до этого высовывался из парадной и что-то говорил женщинам, бегал во дворе с зажатой между ног деревянной лошадкой, размахивая игрушечной саблей. За ним наблюдала девочка примерно одного возраста с мальчиком, одетая в синее платье, волосы ее были заплетены в две косички. Карета с дремавшим на козлах кучером стояла чуть поодаль, по всей видимости, ожидая даму в шляпе со страусиными перьями и ее кавалера.
Тейлор снял очки и обернувшись к аптекарю, сказал:

- Налей мне еще виски, Соломон!

-Да-да! – спешно взял бутылку в руки аптекарь. – Без стакана виски здесь не разобраться! Никак не разобраться!

Он налил половину стакана и протянул его шерифу, все так же стоявшему у окна с очками в правой руке. Левой Грэг Тейлор принял стакан и залпом осушил его.

- Я ничего не понимаю, Соломон! Рассказывай, что это за фокус! Ты и вправду поставил меня в тупик. Я  никогда ничего подобного не видел!

- Я к этому не имею ни малейшего отношения, шериф Тейлор! – поспешил с ответом Левинсон. – Разве только что я довожусь правнуком хозяину очков - почтенному Ариэлю Левинсону. В свидетели я призываю четырех ангела Господних: Михаила, Гавриила, Уриила и Рафаила! Да отсохнет мой грешный язык, если я вру и хоть как-то пытаюсь вас одурачить!

Тейлор поставил стакан на подоконник.

- Хм, а не пробовал ты, выйти на улицу и надеть очки, подойдя к дому вплотную? – поинтересовался шериф.

- Нет! Нет! Что вы, шериф! Я и так чуть не сошел с ума, когда вчера взглянул из окна на этот проклятый дом!

- Проклятый? – вскинул брови шериф.

- А как же может быть иначе? – округлил глаза Соломон. – Верно, сам сатана создает это видение, чтобы заманить в свою ловушку!

Грэг Тейлор, хоть и ходил в церковь по воскресеньям, все же был далек от религиозных сказок народов мира, как от иудейских, так и от каких-либо еще.

- Ерунда, Соломон! Даю слово, если надеть очки, подойдя ближе к дому, то этого эффекта не случится. Возможно, твой прадед знал секрет какой-то древней магии, что вызывает эту иллюзию. Но я не верю как в Бога, так и в магию. Я верю в то, что это проявление физических сил. Это оптическая иллюзия, Соломон! Я на сто процентов уверен в этом.

Шериф Тейлор взял в руку бутылку и налил себе немного виски.

- Ты дашь мне эти очки на двадцать минут? Я не сломаю твою семейную реликвию. Будь уверен!

Аптекарь поменялся в лице.

- Шериф Тейлор, я человек глубоко верующий, поэтому полагаю, что лучше даже не приближаться к этому дому! И после всего, что мы видели, добиться его сноса! Чует мое сердце, что из этой затеи не выйдет ничего хорошего! Это все проделки дьявола!

- Ха-ха-ха! – громко засмеялся слегка захмелевший шериф. – Ты бы видел сейчас свое лицо в зеркале, Соломон! Ты похож на женщину, которая испугалась раската грома!

Шериф подавил приступ смеха и, стерев ладонью выступившие слезы, уже с полной серьезностью, спросил:

- Так что, Соломон, я возьму ненадолго твои очки? Я только подойду к дому и взгляну на него через них вблизи, - Тейлор кивнул на очки.

- Кхе, кхе, - прокашлялся Соломон. – Я дам вам их, шериф. Только не просите меня идти вместе с вами!

- Оставайся здесь. И можешь понаблюдать в окно, как я развенчаю этот фокус!

Тейлор встал, взяв очки со стола. Лицо Соломона Левинсона в это мгновение выражало неподдельную тревогу и ужас. Грэг Тейлор уловил, что часть тревоги и страха от старого еврея передалась ему, но мотнув головой, словно жеребец, стряхивающий со своей морды особо навязчивого овода, решительно шагнул к двери кабинета.
Соломон, замирая сердцем, потирая вспотевшие от волнения руки, смотрел из окна своего вслед шерифу уверенной походкой следовавшему к нежилому дому в конце улицы.  Он, вытянув шею, наблюдал за Тейлором, который  подойдя к дому и искал проход среди зарослей бурьяна, крапивы и клена, чтобы подобраться к зданию вплотную. Наконец, найдя проход по которому к дому пробирались бродяги и мальчишки ищущие приключений, Тейлор скрылся в зарослях.

2

Шериф Тейлор раздвигая заросли руками в стороны, приблизился к дому. Вокруг было на удивление тихо, ни пения птиц, ни неугомонного треска кузнечиков. Подойдя к двери, Грэг убедился, что доски, которыми она была заколочена, оторваны. Скорее всего, как решил Тейлор, это сделали либо местные мальчишки в поисках приключений, либо бездомные в поисках бесплатного ночлега. Он взялся за дверную ручку и потянул дверь на себя, та с тысячелетним скрипом подалась.  Изнутри пахнуло влагой и гнилью. Грэг постоял немного, прислушиваясь, а затем крикнул:

- Эй, тут есть кто-нибудь? Я шериф Тейлор!

Крик, пробежавшись по коридорам и комнатам дома, эхом вернулся к Тейлору и снова внутри помещения, воцарилась гробовая тишина. Было что-то зловещее в этой тишине, словно в затишье перед разрушительной бурей. Рука шерифа автоматически легла на кобуру, он достал свой верный «Кольт» и шагнул внутрь. Доски пола заскрипели под его сапогами, словно деревья ломаемые ураганом. Он подошел к первой двери слева по коридору и толкнул ее. Дверные петли завизжали, словно попавшая под повозку кошка. Тейлор прошел в комнату, где некогда жили люди. Сейчас об этом напоминали лишь свисающие клочки выцветших обоев да сломанная детская кровать-качалка, стоявшая в дальнем углу комнаты. Грэг постоял в этой комнате немного, прислушиваясь, а после, прикрыв дверь, которая снова противно скрипнула, вышел в коридор. Комната, которую впервые за многие годы посетил живой человек, снова оказалось пустой. Вдруг, словно кто-то невидимый проходя мимо, задел старинную детскую кроватку, от чего она начала раскачиваться из стороны в сторону.  Жаль, что шериф Тейлор этого не увидел, возможно, расценив этот факт как предупреждение  высших сил, он бы покинул дом. Но он этого не видел. Грэг прошелся по всем комнатам первого этажа, после чего поднялся по крепкой еще лестнице на второй, а потом и на третий. Везде было пусто. Для пущей уверенности Тейлор посетил еще и чердак, где на натянутых веревках висела полусгнившая, забытая своими хозяевами одежда. Кроме парочки крыс, шмыгнувших из-под ног шерифа, здесь также никого не оказалось.
Тейлор спустился на первый этаж и, пройдя по длинному коридору, вышел на улицу. Он достал из нагрудного кармана очки Ариэля Левинсона – прадеда Соломона Левинсона. Ему оставалось только надеть их и убедиться, что это фокус, оптическая иллюзия, разгадка которой  - в стеклах или оправе. Но Грэг медлил. Что-то поднимавшееся из самой глубины его сознания останавливало его. Словно чей-то голос, еле слышно говорил: «Не вздумай надевать эти чертовы очки, Грэг! Не вздумай! Уходи отсюда! Уходи скорее!». Однако собрав волю в кулак, отринув опасения, Грэг поднес очки к глазам.
Мир вокруг мгновенно преобразился, будто к серой обыденной картинке сказочная фея прикоснулась хрустальной волшебной палочкой. Неведомо куда исчезли заросли крапивы и бурьяна, вместо них появился аккуратно постриженный газон и клумба с цветущими розовыми кустами. Грэг  даже уловил тончайший аромат, исходивший от цветов и запах свежей краски, которой, по всей видимости, совсем недавно были выкрашены оконные рамы. Осыпавшийся кирпич фасада стал абсолютно новым, словно  его только что извлекли из печи и уложили в кладку. Тейлор почувствовал, как неприятный холодок пробежал по его спине, но желание раскрыть тайну очков Левинсона и придавший смелости виски заставили Грэга шагнуть назад к двери. Как раз в то время, когда он сделал первый шаг, дверь распахнулась и уже виденные ранее мальчик и девочка, выбежали с громким смехом навстречу Тейлору,  чуть не сбив его с ног.

- Джон, - раздался голос женщины в чепце и домашнем халате высунувшей голову из окна второго этажа, - вы собьете джентльмена! Прекратите гоняться как сумасшедшие! Линда, ладно твой брат, но ты ведь девочка! Будущая леди! Тебе не пристало сшибать незнакомых джентльменов, тем более носящих звезду шерифа!

Затем женщина в чепчике и домашнем халате обратилась к шерифу Тейлору:

- Вы уж простите моих сорванцов! Скажите, кого вы ищете? Возможно, я смогу вам помочь.

Грэг никак не мог сформулировать ответ, но затем собрался и соврал:

- Я ищу мистера Дэвиса. Мистера Крейга Дэвиса.

- О! – удивилась женщина. – Моего мужа зовут Крейг Дэвис! Неужели мой тихоня совершил какое-то страшное преступление?

Шериф Тейлор не ожидал такого попадания, но, не смутившись, ответил:

- Нет, мэм. Просто я должен опросить его по поводу вчерашнего инцидента.

- Вчерашнего инцидента? – удивилась миссис Дэвис. – Но Крейг только сегодня утром вернулся из поездки.

- Странно, - снова играя, сказал шериф Тейлор. – По моим данным он вернулся позавчера.

Миссис Дэвис удивленно округлила глаза, а затем, ударив кулаком по подоконнику, произнесла:

- Ах, Крейг! Старый потаскун! Снова ты за свое! Ну, только вернись домой, я устрою тебе хорошую взбучку!

Оба ее ребенка подняли головы вверх и с интересом смотрели на свою мать, а та стала всматриваться куда-то вдаль, словно увидела в дрожавшем от жары воздухе фигуру своего мужа. Это длилось не больше нескольких секунд. Затем миссис Дэвис обратилась к  Тейлору:

- Так вы зайдете к нам? Пока будете дожидаться мужа, я угощу вас кофе. Или предпочитаете чай?

- Я подожду его на улице, не хочу вас затруднять, - ответил Грэг.

Он потянулся рукой к очкам собираясь снять их для того чтобы иллюзия прекратилась. Тейлор снял очки, но видение не растворилось, дом не превратился в обветшалое от времени строение, а дети все также о чем-то шептались за спиной шерифа. В это мгновение Тейлору стало по-настоящему страшно.

- Что за чертовщина! – выругался он, посмотрев на очки.

- Чертовщина! Чертовщина! – громко закричали дети за его спиной, а потом начали с подвыванием хохотать, так как хохочет ночью самец шакала.

Шериф Тейлор обернулся. Это были не дети! Два маленьких демона оскалив пасти, обнажив клыки, вытянув вперед костлявые руки, наступали на него. От неожиданности он сделал шаг назад и выронил очки.

Открылась дверь и голос женщины в ночном чепце, голос миссис Дэвис, только вибрирующий, словно отражающийся от тысяч невидимых стен, произнес:

- Ну что же вы, шериф Тейлор, проходите! Я уже сварила для вас кофе!
Грэг обернулся на голос. Челюсть его отвисла от удивления, а рука механически опустилась на кобуру. Перед ним стояла огромная серо-зеленая жаба в чепчике и накинутом наспех халате, застегнутом на одну пуговицу. Из-под халата торчали четыре груди с сочащимся из сосков кровавым гноем.

Жаба увидела, что Грэг достал из кобуры свой верный «Кольт».

- Не сметь! – крикнула она и перепончатой лапой выбила пистолет из руки шерифа.

- Ааааа! – закричал Тейлор во все горло.

- Кофе готов! – крикнула жаба и громко квакнула, словно тысяча лягушек в брачный сезон.

Она схватила шерифа Тейлора за грудки, втянула в дверной проем и швырнула в темноту коридоров. Грэг начал падать вниз. Он ждал, что вот вот-вот коснется пола и вытянул руки, чтобы смягчить падение. Но ожидаемого соприкосновения с досками пола все не происходило, вместо этого он все падал и падал в черную бездну, а со всех сторон раздавались - жабье кваканье и шакалий смех…

3

На городок упали сумерки. Соломон Левинсон пробирался к дому сквозь заросли бурьяна и больно-жалящей крапивы. Добравшись до входной двери, он, близоруко щурясь, осмотрел примятую траву и, увидев лежащие в траве очки своего прадеда Ариэля, нагнулся за ними. Бережно взяв их в левую руку, правой извлек из кармана брюк носовой платок и принялся аккуратно протирать стекла. Убедившись, что дужки не сломаны, а стекла не треснуты, Соломон положил очки в жестяную коробку из-под чая служившую футляром. Постояв еще немного на этом месте разглядывая следы на траве, он выбрался из зарослей окружавших дом и по правой стороне улицы пошел к своей аптеке. Войдя в нее, Соломон прошел на жилую часть строения и, поднявшись по лестнице,  взялся за ручку двери спальни.
Рахиль сидела у окна. Услышав звук шагов мужа, она обернулась. Глаза ее были полны слез, а лицо искажено страданием.

- Ты переживаешь о нем? – спросил Соломон Левинсон у жены.

Рахиль молчала. Она встала и, отвернувшись от мужа, смотрела в окно в направлении злосчастного дома.

- Ни один человек на этой планете не имеет права прикасаться к жене правоверного иудея! – вполголоса сказал Соломон.

- Я любила его! – обернувшись, выкрикнула Рахиль сквозь слезы. – Любила!

- Замолчи! Замолчи, безумная женщина! – зло свернув глазами, вскричал Соломон. – Если кто-нибудь будет спрашивать тебя,  заходил ли сегодня к нам шериф Тейлор, ты ответишь, что заходил. Но через десять минут купив нужное ему лекарство от головной боли, он ушел. Ты поняла меня?

Рахиль отвернувшись, молчала. Лишь плечи ее вздрагивали в безмолвных рыданиях.

- Ты поняла меня? – крикнул Соломон.

- Я поняла тебя, муж мой! – едва слышно ответила Рахиль.

Соломон криво ухмыльнулся и вышел из комнаты.

Войдя в свой кабинет, он убрал коробочку с очками в шкаф и сев в кресло, в котором часом ранее сидел шериф Тейлор, налил себе немного виски.  Залпом осушив налитое, Соломон сморщился так, словно выпил стакан ослиной мочи.

- Изя, чтоб тебе пусто было! – помянул он своего племянника.