Лейтенант Груздев - после Победы Глава 4

                Штамп…  «Зарегистрирован брак»

   С тревожным чувством выхожу на перрон. Нас встречают носильщики в халатах, с большими бляхами, предлагают свои услуги. Как не воспользоваться такой возможностью?
   
   Мне удалось сразу сесть в такси, конечно, не без помощи носильщика. Рассчитался с ним, как какой-нибудь высокий чиновник в старые времена. Он даже раскланялся.

   В такси рядом со мной оказался военный, капитан. Быстро нашли общий язык. Успели выяснить, кому куда ехать, хотя и посматривали через окна на Москву.
Не только мы, но и таксист порадовался:
- Выходит, вы ещё и земляки? Здорово, особенно в такое время в дороге.

   Оказалось, капитана ждут в городе Черногорске Красноярского края, а путь лежит через мою станцию.
- Вот и будем напарниками, - предложил я. Отказа не последовало.

   Новый вокзал. Чемоданы сдали в камеру хранения на одну квитанцию. Выписывать одну на две фамилии – хлопотно. Была большая давка в очереди к приёмщику, который требовал сдавать только свои вещи. Я сумел протиснуться, и капитан передал свой чемодан. Это был первый успех в совместных действиях на родной земле, притом в столице Родины.

   Следующая задача – закомпостировать билеты. Очередь огромная, может затянуться на несколько суток, так, по крайней мере, объяснил комендант:
- Понимаю вас прекрасно, всем нужно домой, но сразу – в один день – отправить не сможем – не хватает поездов.

   Самое главное – комендант поставил нас на очередь.
- Ну, что, земляк, чем будем заниматься в Москве? – обращается капитан.
- У меня где-то здесь живёт старшина.
- Знаешь адрес?
- Как же не знать адрес старшины? К нему непременно нужно забежать. В письме писал, не обходи, коли в столице будешь.
- Тогда и я мотну к знакомой моего кореша, чай не прогонит. Новость привезу, привет передам.

   До Охотного ряда доехали вместе. Побродили по Красной площади. Разузнали, где находится Олений Вал. Я автобусом еду в сторону Сокольников с попутчицей, москвичкой, которая сориентирует на искомое. В буфете парка угостил её бутербродом и парой стаканов кофе. За что получил от «гида» пребольшую благодарность и даже приглашение поквартировать до отправки поезда. На соблазн не поддался, распрощались душевно.

   Без особого труда на Оленьем Валу разыскиваю барак старшины Ивана Ивановича Уракова. Он демобилизовался раньше, чуть ли не в первую очередь. Приветствуем друг друга. Знакомлюсь с женой Марией и сыном Витей, которого все солдаты роты знали по фотографии. Достаю деньги и подаю Марии на два литра водки из расчёта – сто тридцать рублей за литр. Ураков удерживает меня:
- Зачем тебе раскошеливаться на коммерческие цены? Мы возьмём по карточкам – в два раза дешевле.

   Выясняю: у нас в стране карточная система. Иван Иванович добавляет:
- Мария, возьми нашу долю по карточке.
   «Посчастливилось» подержать отштампованную разделённую на клеточки карточку, от которой зависела жизнь каждого гражданина в стране. Вспомнил слова, услышанные на Ярославском вокзале от гражданских лиц:
- Что изображаешь кислую мину, хлебные карточки потерял?

   Тогда слова были не совсем понятны. Здесь - у бывшего старшины - разобрался, что к чему. Оказывается, это является военной тайной для фронтовиков. Кто-то наверняка писал об этом в письмах, которые тщательно цензурировались.

   Пока Мария ходила в магазин, Ураков рассказал кое-что:
- В соседнем бараке живут две сестры, с одной из них переписывался Вася Курамов, командир взвода роты автоматчиков. Я давал адрес. Он заехал, дома их, к сожалению, не оказалось. Мария была в командировке в Свердловске, а Зина на работе.

   И ещё, оставайся в Москве на постоянное жительство. Поначалу поживёшь у меня, а там пропишу в многоэтажном доме. Я работаю управдомом. Будешь учиться и работать. А что Сибирь?
- Нет, Иван Иванович, тянет меня домой поближе к родителям. Поеду.

   Пришла Мария. Вспомнили за столом однополчан, помянули погибших. К вечеру он и сын Виктор проводили до автобусной остановки.
Доезжаю до кольца «Курский вокзал» и подхожу к расписанию поездов. Все в южном направлении. Стоп, Серпухов. Скоро пригородный поезд идёт. В кассе легко беру билет и сажусь в поезд.

   Еду с особым волнением. Как встретят? Я несколько месяцев не писал знакомой заочнице, тем не менее, решаю навестить. В лоб не ударят, если что, передам привет от брата. Где он сейчас служит? Не знаю, судьба развела в Латвии в 1944 году, он убыл в другую часть. Короче, зацепка есть, ничего не теряю.

   Зато увижу его сестру, которая писала мне откровенные письма, вплоть до мелочей. Судя по письмам, она является сиротой, как Зося в Польше, с потрескавшимися руками и шершавыми пальцами от ухода за панскими коровами.

   Не сразу разыскал Новосёлки. Меня вначале отправляли за пределы города на солидное расстояние, но я стоял на своём - где-то в самом городе должны быть Новосёлки. Наконец нашёлся сведущий человек, показал путь в отыскиваемое место. Следовало перейти через висячий мост над путями, и вот они - Новосёлки.

   В квартире, куда адресовал письма, никого не было. Соседка, пожилая женщина, осмотрела с ног до головы, и давай допытываться: кто такой, к кому? Показала где найти заочную знакомую...

   В проходной завода пытливо осмотрели. Представился братом, иначе, чего доброго, не вызовут из цеха Петрову. Как будем встречаться? Заволновался. Решаю, пока никто не видит, пойду потихоньку к квартире, догонит. Не догонит, на крыльце или в сенцах подожду.

   Прибавляя шагу, представляю: вызванная будет не идти, а лететь, как на крыльях. Не оглядываясь, поворачиваю за угол дома. Мне кажется, она уже бежит, и вот-вот закричит «Серёжа». Потеряв осторожность, поскользнулся и упал на повороте. В голове зашумело, мне показалось: стряхнул мозги. Забеспокоился, не останусь ли дураком?

   Не успел глазом моргнуть, слышу, на том же самом месте кто-то упал. Не иначе она. Выглядываю из-за косяка, - поднимается, отряхивается. Увидела и сразу:
- Здравствуйте!
- Что не узнала, что ли?
- Почему же, кажется Груздев Пётр?!
- А вы Серёжина сестра?
- Так и есть, я Серёжина сестра.
Вначале подали один другому руки. Возвращаемся к проходной, Аннушке нужно отпроситься с работы.

   Позже она сказала, что весь цех прекратил работу. Кто через окно, кто выскочил на улицу посмотреть военного. Это не случайно, большинство девушек переписывались с военными. И тут на тебе, первая ласточка прилетела прямо к Петровой, пережившей блокаду Ленинграда. У девочек появилась уверенность, к ним приедут женихи.

   Её стали отговаривать, чтобы не соглашалась на выезд в Сибирь. Даже начальник 37 цеха говорил «Он тебя по дороге бросит, не соглашайся, скоро в Ленинград поедем на восстановление». Но Анна поверила в судьбу, или брат смог убедить, когда на фронте ели с одного котелка.

   Чтобы зарегистрировать брак - нужен паспорт, находящийся в отделе кадров. Пошли просить паспорт, а там:
- Зачем он тебе нужен?
- Для регистрации брака.
Кадровики от слов Аннушки посмеялись от души:
- Куда ты такая молоденькая суёшься? Ещё мамино молоко на губах не обсохло.
- У меня война его высушила. Мне полных двадцать пять лет. Какая же я маленькая? Это моё право, мне решать.
Следующий этап – разрешение от военного представителя. Аня попыталась решить этот вопрос.
- Никто никуда не поедет, тем более в Сибирь, - отрезал военный.

   Аннушка вышла от военпреда и произнесла с обидой:
- Меня не отпускают…
- Сейчас сам зайду, поговорю с ним. Такого не может быть. Он не имеет права вмешиваться в личную жизнь.

   Вхожу в кабинет, козыряю. Объясняю, что женюсь на Петровой. Мы с ней давно решили связать судьбу. Я увожу её в Сибирь…
В ЗАГСе зарегистрировались без всяких свидетелей. Анне ставят в паспорте большой штамп «ЗАРЕГИСТРИРОВАН БРАК», мне в удостоверение личности. Жена освободилась от заводских обязательств. Документы в порядке.

   На очереди небольшое застолье по случаю знаменательной даты – 12 января 1946 года – День регистрации. С полным правом беру Анну под ручку и,  удерживая один другого на скользкой дороге, идём на «балочку» за покупками. Набираем обработанных гусей, масла, разливной водки и…

   Вечером собрались подруги жены, хозяева, где квартировала Анна, и старуха, которая сверлила меня глазами и допытывалась: кто, зачем? Общаясь, любуюсь своей избранницей…

   Бёдра – пышка, поступь – чудо,
   Чёрновласы локоны.
   Кто послал таких? Откуда?
   Как искусно сотканы!

Супруге запомнилось на всю жизнь, как я убеждал вступить в брак:
- Сейчас Рождество, лучшая пора жениться и выходить замуж, будет долгая и прочная семейная жизнь.

   А меня в этом уверял ротный санинструктор Кузьма Петрович Соловьёв. Жаль не дожил до Победы, погиб. Сюда бы его сейчас за стол. Прекрасный был запевала со своими «Посияла огирочки».

   Много знакомых пришло нас провожать, некоторые девчонки даже проехали до Москвы. Слышу, подруга Анны, Кочкина шепчет:
- Как тебя отпустили с военного завода 252? Видно влиятельный Пётр, коль сумел договориться с военпредом. Сильно не переживай, если здесь договорился, значит в Сибири за тебя стеной стоять будет. Завидую тебе. Может, и я своего дождусь… Буду ждать…