Вот такая арифметика

Ранним утром в квартире в моей квартире тревожно заверещал телефон.
- Кому это не спится в такую рань, - недоуменно подумал я, протягивая руку к продолжающему настойчиво дребезжать аппарату.
- Слушаю.
- Доложите, как следует, - раздраженно прозвучал голос офицера политотдела пограничного отряда.
- Товарищ майор, на участке пограничной комендатуры «Казбулак», происшествий не случилось, - выпалил я, одновременно натягивая галифе и безуспешно пытаясь застегнуть рубашку. Наученный горьким опытом, я прекрасно знал, что ранние звонки начальства заканчивались обычно дальними и продолжительными командировками.
- Вы, я надеюсь, слышали, что недавно в Алма-Ате закончилась окружная партийная конференция!
- Так точно, товарищ майор! — уверенно заявил я, стараясь вспомнить, какие же судьбоносные вопросы решались там вдали от границы.
- Так вот, необходимо организовать и провести заставские кустовые партийные собрания, на которых коммунисты должны обсудить задачи, поставленные перед нами партией! Вам все понятно!
- Так точно, - вновь выдохнул я в трубку.
- Сегодня же выдвигайтесь на пограничную заставу «Уртенсай»! Собрание провести не позже завтрашнего дня. Вопросы есть?
- Есть!
- В чем дело? — удивленно и в то же время раздраженно спросил майор.
- Нет машины. Одна сломана, на другой комендант, по распоряжению начальника отряда, выехал на заставу «Будуты».
Пауза была недолгой.
- Добирайся по границе, через перевал, - неожиданно предложил он.
- Но там же все занесено снегом, - пытался возразить я.
- Ничего, пройдешь. Замполит должен быть примером во всем!
- Хорошо, я попробую, - не совсем уверенно сказал я.
- На окружной партийной конференции одним из основных был вопрос экономии. Направляясь на «Уртенсай» через перевал, ты сэкономишь государству не одну сотню литров бензина, а это уже немало. Это уже твое личное выполнение постановления партии! — голос офицера политотдела креп и набирал свойственную ему силу убеждения...
К слову сказать, от комендатуры до, находящихся за перевалом застав «Ой-Карагай» и «Уртенсай», было два пути. Первый, самый длинный, проходил по шоссе, через Чунджу и Нарынкол, второй - по грунтовой дороге вдоль линии электро-сигнализационной системы (ЭСС), оборудованной контрольно-следовой полосой (КСП) и мало-мальски пригодной для движения пограничного транспорта. Так, что, отправляя меня через заснеженный перевал, пограничный отряд и впрямь экономил не только горючее, но и моторесурс комендатурского УАЗика, который вот уже вторую неделю ремонтировал неутомимый прапорщик Бирюков.
- Мы должны вести за собой людей личным примером, - оторвал   он меня от мрачных мыслей. Набрав повышенные обороты, голос его неожиданно осекся. Видно он понял, что находится не на высокой трибуне, а разговаривает всего-навсего со своим подчиненным.
- Я думаю, что ты меня понял, - уже другим, более благожелательным тоном продолжал он.
- Экономика должна быть экономной, товарищ капитан, - многозначительно заключил майор и положил трубку.
До пограничной заставы «Поляна» я добрался лишь к обеду. Узнав о цели его прибытия, замполит заставы старший лейтенант Васильев, оставшийся за начальника, удивленно развел руками.
- До самого перевала можно только на тракторе добраться, да и то, если снежных лавин на пути нет. Но трактор наш неисправен, из отряда запчасти ждем. Так, что могу предложить лишь «шишигу».
Ну что ж, «шишига», так «шишига». Мы народ неприхотливый, - подумал я.
Перед отъездом с заставы, Васильев сунул в кабину машины наполовину заполненный продуктами вещмешок.
- Там тушенка, хлеб и сгущенка. Так, на всякий случай.
Искренне поблагодарив офицера, я взгромоздился в кабину ГАЗ — 66 и, махнув на прощание рукой, скомандовал:
- Вперед!
Машина взвыла, и, напрягая все свои «лошадиные» силы, медленно покатила вдоль ЭСС, к недоступному, продуваемому всеми ветрами перевалу. День был солнечным и потому скалистое горное ущелье, окаймленное по хребту высоченными тянь-шаньскими елями, было особенным, сказочно прекрасным. Белизна искрящегося в солнечных лучах снега, слепила, не давая возможности не только наблюдать за прилегающей местностью, но и следить за дорогой, которая то и дело пыталась унести машину то к обрыву, то к очередной наледи. От напряжения у водителя на лбу выступили крупные капли пота. Выровняв в очередной раз машину, он резким движением руки смахивал надоедливые капли, и в ожидании новых сюрпризов, вновь сосредотачивал все свое внимание на заснеженном полотне дороги.
Напряжение спало лишь только тогда, когда машина въехала в тень от елей, стоящих почти впритык к дороге. Горные великаны, бесстрастно глядя на медленно ползущую и их ног козявку-«шишигу», наклонившись друг к другу, казалось, переговаривались о чем-то своем, вечном, и в то же время кое кто из них, настойчиво сигнализировал резко покачивая своими изумрудно-зелеными лапами, что дальнейший путь не безопасен...
И впрямь, за поворотом дорогу пересекла небольшая лавина.
Водитель решил преодолеть препятствие с ходу, но не рассчитал и машина, зарюхавшись в снег по самый бампер, стала. Забуксовала на месте.
- Приехали, - удрученно сказал солдат и заглушил двигатель.
Несколько минут на дороге стояла звонкая тишина, даже немногочисленные птицы, слетевшиеся поглазеть на редкую в такую пору картину, сидели молча, выражал свое отношение к происходящему только покачиванием головами и крыльями.
- Сколько до перевала, - прервал я затянувшееся молчание.
- Километров восемь, - немного подумав, ответил водитель.
- Что будем делать?
- Откопаем, поедем дальше. Километра три еще можно проехать, прежде чем заносы станут непроходимыми.
- Ну, тогда за дело!
Лопаты, как это обычно бывает, в машине не оказалось. Пришлось отгребать снег куском фанеры, который завалялся в кузове, по всей видимости, еще с предыдущих хозяйственных работ.
Лишь к вечеру с грехом пополам добралась машины до основания перевала, который, видимо догадываясь о цели прибытия «шишиги», спустил навстречу очередную лавину.
- Поворачивай обратно, - приказал я водителю, - дальше пойду сам!
- Вы поосторожней там, товарищ капитан, не дай Бог, новую лавину подрежете...
- Ну... Учить меня еще будешь, - прервал я бойца, а у самого кошки на сердце скребутся.
- Сесть бы сейчас в машину, да обратно на заставу, в тепло и покой, - думал я, глядя, как водитель, развернув машину и махнув мне на прощание рукой, спешно удаляется. Еще можно остановить машину, но нет. Не страх за невыполнение распоряжения старшего начальника, а самолюбие гложет. Хочется, забыв обо всем на свете, еще раз проверить себя на прочность. Это в зрелые годы хочется тепла и покоя, а тогда одно было на уме - совершить что-то необычно героическое, чтобы о тебе узнали сразу все.
Несколько часов карабкался по скалистому хребту к перевалу. И вот передо мной заветный камень, торчащий из земли, словно гнилой коренной зуб. «Зубом дракона», прозвали камень заставские острословы, и каждый, кто преодолевал этот перевал, старался начертать на нем что-то о себе.
Еще на «Поляне», разговаривая по телефону с начальником соседней заставы «Уртенсай», я договорился о том, чтобы машина ждала меня у этого самого «Зуба дракона». Но, судя по тому, что здесь до сих пор никого и близко не было, стало понятно, что случилось что-то непредвиденное.
- Как хорошо, что Васильев догадался снабдить меня продуктами, - с искренней теплотой подумал я о замполите заставы. От этой мысли сразу же засосало под ложечкой, есть захотелось так, что, казалось, съел бы целиком лошадь, попадись она на пути.
В вещмешке, кроме продуктов, оказался пакет с горючими таблетками, так называемого «сухого спирта», котелок и нож для вскрытия консервных банок. Спрятавшись от ветра за камнем, я развел огонь, подогрел тушенку и плотно поел. Пока варганил поздний ужин, на небе, словно холодные, светящиеся льдинки, заискрились звезды. В высокогорье они кажутся особенно крупными и ядреными, так и хочется прикоснуться ним рукой. Вдосталь налюбовавшись ночным великолепием, я задумался о том, что же делать дальше. Попытался вызвать заставу по радиостанции, но в наушниках кроме постоянных шумов ничего не было слышно. Остаться на перевале и ждать с моря погоды? Так долго здесь не выдержишь. В полушубке и валенках пока, что я чувствовал себя более или мене комфортно, но на ветру остатки тепла быстро улетучивалось, так, что хочешь, не хочешь, а надо идти.
Ориентируясь на полузасыпанную снегом ЭСС, я, стараясь не скатиться по плотно утрамбованному снегу в обрыв, начал медленно спускаться в ущелье. На дорогу выбрался только к полуночи. Но и там долгожданной машины не оказалось.
- Видно где-то пониже лавина прошла, - удрученно подумал я, то и дело прислушиваясь к завыванию ветра, сквозь который, казалось, пробивался вой мотора.
Спустившись к первым, редким и невысоким елкам, я неожиданно обнаружил, что с другой стороны проволочного забора системы, следом за мной движутся зеленые огоньки. Сколько их было, сосчитать было просто невозможно. Они то исчезали, то появлялись вновь.
- Неужели волки, - подумал я, и все тело вдруг покрылось холодным потом. Зачем-то вытащил из кобуры пистолет. Ощутив сквозь меховую перчатку его твердые и резкие грани, немного успокоился.
Прошло не меньше часа, прежде чем впереди, сквозь завывание ветра капитан вдруг отчетливо услышал какой-то гул. За поворотом дороги, в нескольких километрах блеснул вдруг свет, послышался рокот трактора и завывание двигателя буксующей машины.
- Слава Богу, - удовлетворенно подумал я, с опаской глядя в сторону проволочного забора. Было видно, что зеленые огоньки, собравшись в круг о чем-то быстро посовещались, и вскоре исчезли, растворились в темноте, словно их никогда и не было.
- Ну, что, не удалось вам меня слопать, - злорадно подумал я и, сплюнув в их сторону, чуть ли не бегом бросился к пробивающимся сквозь снежные завалы людям, долгожданному свету и теплу...
Кустовое партийное собрание, но котором, кроме членов и кандидатов в члены партии заставы «Уртенсай», присутствовали и коммунисты заставы «Ой-Карагай», было особенно шумным. Офицерам с «Уртенсая» хотелось непременно поделиться с соседями своими впечатлениями о прошедшем накануне штурме перевала, о слаженных действиях всех участников поисково-спасательной экспедиции, особенно трактористов и водителей. И только после того, как все улеглось, партийное собрание, наконец-то обсудило и итоги окружной партийной конференции, и основные задачи, стоящие перед коммунистами по усилению охраны границы, и, конечно же, по дальнейшему усилению режима экономии...
После собрания, ко мне подошел старшина заставы, и протянул рапорт на списание горюче-смазочных материалов, использованных для обеспечения его перехода через перевал. Трактора и машины, пробиваясь к нему сквозь снежные лавины, сожгли столько горючего, что его бы с лихвой хватило не только для комендатурского УАЗика, но и для целой транспортной колонны. Вот такая  арифметика...