2. Непросыпающиеся сны, Выход всегда есть

Камера двадцать три в этом крыле тюрьмы была узкой и холодной. Потрескавшиеся стены напоминали карту, а слабый свет из маленького окна под потолком только усиливал мрачность. По обе стороны камеры стояли двухъярусные металлические кровати с продавленными матрасами. На полу между ними валялись книги, обрывки газет и мелкие вещи. В воздухе витал запах сырости и табака.

Фрэнк лежал на нижней койке, подложив руку под голову, лениво перебирая уголок старой газеты. Звуки шагов в коридоре становились всё ближе.

— Открыть камеру двадцать три! — скомандовал тюремщик Дон в рацию, но дверь оставалась закрытой.

— Дон, ты что-то часто захаживаешь сюда. У тебя что, тайный роман с этим местом? — не поднимая головы, проговорил Фрэнк с ухмылкой.

— Тебя не должно волновать, почему я здесь, — огрызнулся Дон.

Фрэнк усмехнулся:
— Да ладно, расслабься. Но, кстати, голос у тебя всё хриплее. Может, пора завязывать с этими двумя пачками в день? Здоровье-то одно.

Дон усмехнулся и хрипло кашлянул:
— Утренняя забота, как всегда. Но ты сам-то чего такой довольный?

— А что мне ещё остаётся? Ты же сюда для развлечений приходишь, — отозвался Фрэнк. — Кстати, слышу, как там кричат на дежурке. Похоже, твои ребята увлечены матчем больше, чем работой.

Дон выругался себе под нос и снова вызвал дежурного:
— Откройте дверь, чёрт возьми!

С верхней койки лениво отозвался сосед:
— Эй, не кричи, а то разбудишь меня. В воскресенье люди отдыхают.

Дон рассмеялся:
— Похоже, Фрэнк, у тебя конкуренция в сарказме.

Дверь камеры наконец со скрипом открылась.
— Вперёд, двигайся, — коротко бросил Дон.

Фрэнк не спеша встал и направился к выходу. Он шёл, скрестив руки за спиной, как будто прогуливался в парке.

В комнате для встреч за столом сидел его сын. Фрэнк остановился на секунду, затем сел напротив.

— Привет, пап. Как ты? — спросил сын, вглядываясь в его лицо.

— Да всё нормально, сынок, не переживай, — ответил Фрэнк, слегка улыбнувшись.

— Ты выглядишь усталым. Что-то случилось? — нахмурился сын.

Фрэнк пожал плечами:
— Да ничего такого. Просто мысли иногда накатывают.

— Расскажи, может, я смогу помочь, — настаивал сын.

Фрэнк помолчал немного, потом усмехнулся:
— Да брось, это ерунда. Главное, что у тебя всё хорошо.

Сын покачал головой:
— Ты меня не обманешь. Что тебя тревожит?

Фрэнк вздохнул:
— Просто прошлое иногда напоминает о себе, вот и всё.

Внезапно сын тихо сказал:
— Это из-за Густоса, да?

Фрэнк напрягся, его лицо стало серьёзным:
— Слушай, не лезь в это. Густос — опасный человек.

— Я не собираюсь сидеть сложа руки, папа. Я найду способ помочь тебе.

Фрэнк покачал головой:
— Оставь это. Ты не понимаешь, с кем имеешь дело. Меня может вытащить отсюда только чудо.

В этот момент дверь открылась, и тюремщик дал знак, что время вышло.

Сын посмотрел на отца с твёрдой решимостью:
— Я сделаю всё, чтобы вытащить тебя. Я найду это чудо. Обещаю!

Фрэнк тихо сказал:
— Не надо, Генри. Береги себя.

Генри вышел из комнаты, быстро вытирая слёзы рукавом. В его глазах светилась решимость. Насторожившись, он направился к выходу, каждым шагом наполняясь уверенностью освободить своего отца. Однако даже такая вера не могла подготовить его к испытаниям, которые ждали впереди.