Секс, любовь, шизофрения?

   Татьяна Эдел 

Закончилась весна. Наступало жаркое Нью- Йоркское лето. Уже целый год я находилась в статусе разведенной женщины. Отвратительный статус, скажу я вам. Чувствуешь себя брошенной в поле телегой: и крепка, и красива, и на многое годна, а нет коня, который бы впрягся и помчался по жизни, радуясь этому союзу.
     Бывший муженек захотел пошутить, власть свою показать, значимость, а из этого только пшик и получился. Не ожидал он крутого поворота, а развод возьми и случись. Нельзя шутить с женщиной, если чувствуешь, что не любит тебя она. Свалилась одинокая жизнь на меня как снег на голову. Такая домашняя женщина и на тебе, одинокая. Первое время совсем страшно было и боялась не выжить, не выстоять в борьбе с выплатами квартирными, да заботами житейскими. Но мало-помалу привыкла и покатилась жизнь одиноким колесом от той повозки.
     Тоска в сердце позвала в дорогу и я окунулась с головой во всемирную сеть, где плетут свою паутину тысячи одиноких мужчин, надеясь вырвать для себя лучший лакомый кусочек. Избранница должна быть и красавицей, и умницей и самой-самой лучшей и необыкновенной. При этом основная масса женихов-пауков в зеркало на себя смотрит редко, а то и совсем не смотрит, а уж о своих умственных способностях все до одного мужчины очччень высокого мнения.
      Женщины же шелестят в сети своими крылышками, стараясь преподнести свои  скромные, и не всегда скромные, способности и качества в лучшем свете, цитируют стихи и представляют алчным очам женихов несметное количество фотографий в томных и зазывных позах. Я тоже далеко не ушла от этих трудолюбивых пчелок, в надежде обрести женское счастье, которое грозило превратиться в миф.
     На свой юбилей, желая доказать самой себе, что я еще хороша и гораздо лучше очень многих юных дев, договорилась с профессионалом и получила вожделенные фото.  Данные шедевры вполне могли показаться какому-то мужчине его осуществленной мечтой, на что я и надеялась.
     Май не принес ни одной интересной встречи, лишь разочарования. Мужчины писали словно по шаблону и хотели быстрого секса. Один крепенький невысокий лысый мужчина, признавшийся сразу, что женат, несколько дней уговаривал встретиться, обещая горы золотые в виде спонсорской помощи. Поплакала, я поплакала, да и пошла на свидание, куда ж деваться. Тряслась листом осиновым на ветру. Подъехал на огромном джипе, похоже, что действительно не беден. Но как взглянула, поняла, что никакие деньги не нужны, если душа не встрепенулась. Уж как он уговаривал, - и половину-то квартирной платы будет давать ежемесячно, и подарки делать, и любовник-то он отличный. Хочешь, давай сейчас в отель съездим, я заплачу, предложил он без обиняков. Это поразило меня до глубины души, за кого- же он меня принимает. А потом рассудила: чего на мужика обижаться, если сама согласилась, что спонсор нужен, так не за красивые же глаза.Съежилась вся, поговорили несколько минут, и покинула я поле боя бесславно.
      Мечтала о букете счастья, в котором была бы и большая любовь, и дружба, и горячий секс. Меня раздражали нудные разговоры водителей такси, норовивших затащить в кровать каждую встречную дамочку на одну ночь или мужчин, желающих пристроиться за счет женщины. Мужчины хваткого, не рассуждающего долго, а знающего, чего он хочет, пока не наблюдалось.
     Я даже придумала себе идеал: умный, образованный, искренний и интеллигентный человек. Выше среднего роста, атлетического или худощавого телосложения, разведен, поддерживает с детьми связь редкими визитами, не курит, не жадный, сексуальный, но не реагирующий на каждую юбку. Он любит водить машину и проводить время на природе. Вот, пожалуй, главное. Не многого же хочу...
     Каждый впустую проведенный вечер у компьютера наносил удар по самолюбию, и частица веры падала в колодец без дна.
     В сайте знакомств появились бравые американские генералы, которые несли службу в дальних странах, но через несколько месяцев ждали возвращения на родину и обретение русской красавицы- жены. Я и попалась на удочку одному такому "дженералу". Он писал страстные письма, которые не подвластны перу заурядного мужчины, их можно было читать вместо стихов для услады души.

Здравствуйте, моя милая, Катя. Детка, я так люблю вас! Я никогда не был любим так, как вы любите меня, я чувствую себя наполненным жизнью. Я люблю вашу манеру общения, ваше щедрое сердце, и я мечтаю о ваших прикосновениях, когда мы будем наконец вместе, особенно, когда вы обнимете меня во сне. Я люблю вашу подлинную доброту и доверие, я люблю ваше чувство собственной значимости, ваш спокойный характер. Я буду беречь вас всю жизнь, обещаю вам. Я хочу доказать вам, как огромна моя любовь каждый день, каждую ночь, каждое мгновение, всю мою жизнь. Я так вас люблю, Катя, я скучаю по вас ужасно, я чувствую себя очень одиноким без вас и хочу, чтобы вы были здесь со мной сейчас!
Я ищу женщину для хорошей беседы, интеллектуальную и нежную. Я люблю теплую погоду, тропические напитки и песчаные пляжи. Я люблю быть с другом и весело проводить время, а затем, возможно выйти на ужин при свечах в тихом ресторане с женщиной моей жизни, которой мне не хватает сейчас. Я хочу поменять место жительства, чтобы обеспечить основу для стабильных отношений. Я люблю романтические вечера и разговор в спальне. Мне нравится показывать мои чувства моей женщине в любое время и в любом месте без стеснения. Потому что мне нравится быть ласковым. Мне нравится женщина, которая открыта для идей, всегда искренна и может помочь бедным. Женщина нечувствительная не для меня, мне будет трудно ладить с ней. Если мне грустно, я хотел бы, чтобы она была в состоянии успокоить меня и подбодрить, что будет более чем достаточно.
Вы высушили каждую слезу, которая текла по моим щекам. Любить вас это самое лучшее, что когда-либо случалось со мной, и я буду вечно лелеять моменты, которые мы проводим вместе. Вы мой ангел и навсегда им останетесь. Вы та, воспоминаниями о которой я буду дорожить всегда, пока не умру.
Какая из женщин могла бы устоять от столь прекрасных слов? Вот и я внимала им и наслаждалась их музыкой. Он продолжал обольщать меня, обволакивая сладким туманом писем.  Я отвечала не менее страстным языком чувств, так необходимых мне в тот период.
     Я упражнялась в английском и переписку поддерживала больше месяца. Новый друг обещал золотые горы, строил воздушные замки о покупке дома и любви на всю оставшуюся жизнь. Я особо не обольщалась, но, признаться, гардероб пересматривала, нужно же соответствовать званию генеральской жены. Смеялась сама над собой при этом.
     После месяца виртуальной любви новый друг пошел в наступление. Он сказал, что я должна встретить в аэропорту человека по имени Мохаммед и он передаст кейс с деньгами и драгоценностями, которые я сохраню до приезда жениха.
     Только теперь я окончательно поняла, что имею дело с мошенником. Естественно, отказалась иметь дело с любыми Мухамедами. Генерал продолжал увещевать и соблазнять сказочным будущим. Но я уже стояла на страже самой себя и когда пришло очередное любовное послание, я огорошила его словами:
     -Милый, откуда и кому же ты все пишешь, если человек, чьим именем ты прикрываешься уже вернулся в Америку и вчера был на приеме у президента?
     Любовь прошла в один момент, зато мой английский существенно улучшился. А самое главное, я была занята делом и не умирала от горя из-за случившегося развода.

     Я еще надеялась на встречу с соотечественником, но претенденты не соответствовали даже близко желаемому образу. Тогда я ответила на письмо итальянца, американского происхождения, проживаемого в Калифорнии. Лоренцо расписывал какой он умный и удачливый мужчина, только в любви пока не везет. Однако он надеется. Присылал фотографии дома, автомобиля и пейзажи местности. Немного смутило при этом его собственное фото, сделанное в узкой комнатенке, больше похожей на кладовку.
     В один из дней он прислал мне огромный букет цветов, белого медведя с сердцем в лапах и три коробки конфет разных размеров.
     Наученная горьким опытом, я не торопилась влюбляться. Написала, что теперь я непременно хочу услышать его голос. Это и стало началом конца. Раздался звонок и голос с явно арабским акцентом сладко запел о горячих чувствах.
    - Почему у тебя такой странный акцент? - поинтересовалась я.
     - Английский не мой родной язык, поэтому, - отвечал невинно он.
     Ха-ха, - подумала тут же я, - я тоже не англичанка, но уж акцент итальянца не спутаешь с акцентом мусульманина.
     - Дорогая, если мы хотим строить серьезные отношения, то и финансы у нас должны быть общими. Давай мой должник переведет на твой счет деньги, а потом ты перекинешь их на мой.
     - Нет, милый, я в финансовых махинациях участвовать не собираюсь.
     - Я столько времени потерял на тебя, - заорал он и бросил трубку.

     Чувство растерянности и глубокой досады поселились в моем сердце. Мне хотелось крикнуть громко на весь белый свет:
     - Милые женщины, ищущие любовь на сайтах, просите сразу позвонить вашего нового друга. Мошенник сделать этого не захочет, либо вы поймете, что он выдает себя за другого.
Захотелось все бросить, удалить свой профайл отовсюду и.… вот именно, что Ииии. Реветь в подушку ночами, а днем ходить с независимым видом и реагировать на каждого мало-мальски приятного мужика вздрагиванием и принятием стойки... а вдруг? Нет, потерплю еще.
     Следующий поклонник оказался и того страшнее. Ему было всего 52 года, русский, программист с явно придуманным именем Ленни. На фото стоял крепкий мужчина, в очках и с огромной рыбиной в руках, рыбак значит. Я не общаюсь с мужчиной при большой разнице в возрасте, не вижу смысла. Но этот писал и писал, уговаривал и настаивал. Я решила поговорить по телефону и поставить точки над и. Он перезвонил сразу и начал разговор на тему "зачем вам старый, а я вот какой бравый". При этом он постоянно жевал что- то.
     - Вы что, обедаете?
     - Да, я же работаю из дома, поэтому, когда хочу, тогда и ем.
     - Зачем же вы звоните в это время?
     - А что тут такого? - откусывая, видимо, очередной кусок, ответил кавалер.
      - Воспитанный человек не стал бы этого делать, - все больше раздражаясь, заметила я.
     - Да кто ты такая, чтобы мне делать замечания, - заорал в полном смысле этого слова Ленни.
     Я положила трубку и занесла его номер в черный список.
      Когда вечером зашла на сайт знакомств, там меня ждало страшное послание от него.
     Ты сдохнешь, старуха! Ты сдохнешь еще в этом году, - писал этот маньяк.
      С чего я должна была умереть, находясь в добром здравии, не знаю. И на экстрасенса он не похож, на предсказателя тоже. Но слова- то сказаны, сбивающие с ног. Я сходила в церковь, поставила свечи за здравие, умылась святой водой и постаралась не думать о плохом. Но год еще не закончится, а вспомнить его слова придется.

     В среду восьмого июня я получаю письмо, которое заставило меня задуматься. Мужчина и раньше просматривал мою анкету уже много раз, но ничего не писал, вдруг проснулся, или надумал, или решился, не знаю. Он был недурен собой, можно даже сказать красив, подходящего возраста с разницей в пять лет и, похоже, неординарной личностью. В своем профайле он писал, что нужна только медалистка, согласен и на серебряную медаль. Указал, что его пододеяльник в крапинку и пэйчек 820 долларов. Живет в Бронксе, считай, что на другом конце света, так разве меня когда-нибудь останавливало расстояние? Нет, конечно, жены декабристов в Сибирь за любимыми шли.
     Когда же я прочла его послание, то задумалась еще серьезнее. Оно гласило «Хорошо бы сходить в ресторан «Little Italy», потом в отдел женского белья «Victoria Secret», где он постоит в сторонке. Добавлялось, «джинсы положу в машину». Вот так, решайте, дама, кроссворд.
     То, что человек в первую встречу зовет женщину поужинать в красивом, недешевом ресторане, это было приятно. Но непонятно зачем он потащится в магазин женского белья, посмотреть какой размер у дамы? Да я и не пойду туда с незнакомцем. А про джинсы чего? Зачем их в машине возить?
     Ответила, что я еще не была в столь прекрасном месте и это действительно здорово. Написала и номер телефона. Товарищ ничего не ответил ни в среду, ни в четверг, ни в пятницу. Вот тебе и на, испужался, видно мужичок, что погорячился и траты посчитал.
     Субботний день протекал тоскливо и тягуче. В четыре часа раздался телефонный звонок и приятный мужской голос твердо произнес:
     - Во сколько я могу увидеть вас?
     Я оторопела от такого натиска. Ни здрасте, ни до свидания, сразу с места в карьер. Был уверен, что никто другой не позвонит и я жду лишь его звонок? Уверенный, это то, что надо.
     - Так вы же живете за сто верст, вам езды два часа, - только и нашлась что ответить я.
     – Вот ровно через два часа я и буду у вас под окнами, говорите адрес.
     Я не стала называть точный адрес, дала перекресток улиц. Он положил трубку, тоже без лишних слов. Я кинулась в душ, потом перебирать наряды и обувь, крутить бигуди, времени было в обрез. Решила одеться так, как на одном из фото в джинсовый брючный костюмчик, купленный в Париже, и такие же босоножки.
     За пять минут до назначенного времени он перезвонил и сказал, что припарковался чуть дальше. Я вылетела на улицу взъерошенная, как если бы в мои внутренности попал вентилятор. Пришла на этот оживленный перекресток, народ снует туда-сюда, никто на меня не смотрит. Где искать его машину, их тут видимо-невидимо, нервничаю, лица нет. И вот поворачиваюсь под чьим-то взглядом и вижу мужчину, глядящего в упор голубыми как утреннее небо глазами и седой головой. Он чуть кивнул головой, что могло означать «Здрасьте» или «Следуйте за мной» и пошел через дорогу. Я за ним быстрым шагом. Он оказался выше среднего роста, сутулый, одет в светлые брюки и белую рубашку. Приятный во всех отношениях, сказала бы я. А когда он сел за руль, и я увидела профиль, мое сердце начало биться чаще и его громкий стук дал знать, что Амур уже кружит надо мной.
     Машина неслась быстрой птицей. Я не большая любительница высоких скоростей, но терпела, понимая, что это коронный выход мужчины. Он спросил о детях, я ответила, что они уже взрослые, а дочь живет со мной. Он тоже доложил, что имеет сына, дочь, и четырех внуков. Сказал, что разведен давно, больше 20 лет и живет один.
     - А ты закрыл дверь в прошлую жизнь? - задала важный для себя вопрос я.
     Он задумчиво покачал головой- нет. Это расстроило меня, но не насторожило. Мне казалось, что, если я полюблю этого человека, ему уже никто не будет нужен. Наивная.
     - А какова была тема твоего диплома? - неожиданно полюбопытствовал он.
     -О, я делала проект колонны синтеза аммиака с пластинчатым теплообменником и радиальной насадкой, - гордо выпалила я, зная, что это сложная техническая задача и мне есть чем похвалиться.
     - Я каждый раз задаю этот вопрос женщинам, - вдруг засмеялся новый знакомый.
     Меня как током ударило. Плохо сказал, так ведь еще и засмеялся при этом. Сердце тревожно затосковало.
     - Ты думаешь, это приятно слышать? -обиженно буркнула я.
     - Обычный вопрос, - только и ответил он.
     Я притихла. Потом он начал вспоминать свои студенческие годы, своих родителей. Говорил, что мама умерла рано и ему пришлось пожить в интернате несколько лет. Я снова была поражена, ведь у него был отец и две старшие сестры, да и другие родственники. Евреи не отдают своих детей в приюты. Его отдали. Моя душа сочувственно застрадала.
     - Мой отец и дед были шутниками. Их любимой прибауткой было «Клопов тебе полон дом», - и он снова засмеялся.
     Я не знала, что думать. Все шло не так как хотелось.
     - А ты сам-то когда-нибудь жил с клопами, знаешь какой это ужас? И как же можно такого желать ближнему? – поразилась я до глубины души.
     Он и не собрался отвечать, просто перевел разговор на другую тему.
     Я сообщила, что собираюсь в отпуск и улетаю в Россию через 20 дней.
     - Кто тебе разрешил? - вдруг сурово спросил он.
     По сердцу будто махнули мягким перышком, ласково и приятно. Так вот и доехали до Манхеттена в разговорах, которые бросали меня то в пропасть, то в негу.
     Мое бедное сердце хотело любить и быть любимым, а женское естество кричало, чтобы я не придумывала себе трудности, а отдалась на волю судьбы в руки этого голубоглазого незнакомца.
     Он припарковал машину в Китай-городе, дал мне свою кофту, которых в машине обнаружилось две, и мы пошагали в неведомый район, оказавшийся чудным местом, похожим на Московский Арбат.
     - У тебя не только глаза сияют, но и вокруг них, я такого ни у кого не видел. - восторженно заявил он.
     Я нравилась самой себе в этот момент, и неудивительно, что сияли не только глаза. Его глаза излучали в ответ сотни голубых искристых флюидов.
     Мы шли близко друг к другу и волны взволнованной энергии перетекали из наших сердец навстречу...
     Свернули на очередную улицу и вдруг оказались в торговых рядах Китай- города. У меня загорелись глаза, ведь мне нужны были сувениры для поездки в отпуск.
     - Можно я забегу в несколько лавочек? - попросила умоляюще.
     - Иди, - улыбнулся он и мне показалось, что он свернул сюда целенаправленно.   
     Здесь все нравилось: я трогала фигурки, смотрела брелки, ручки и тарелочки с американской символикой, молодежные тканевые сумки.
     - Ты выбирай, не стесняйся, я заплачу, - сказал он, видя мое замешательство.
     Рейтинг мужчины подскочил на неимоверную высоту. Чтобы вот так в первую встречу тратить на женщину деньги, это дорогого стоило. В итоге он заплатил 80 долларов, и мы оба счастливые прошествовали дальше.
     - А что ты имел в виду, когда писал, что джинсы будут лежать в машине? - не удержалась от вопроса я.
      - У тебя в анкете написано, что тебя возбуждают джинсы.
     Мы посмеялись над превратностями анкет. Там действительно есть вопрос «Что вас возбуждает». Я ответила «запахи и нравятся мужчины в джинсах».

     За очередным углом и оказалась та самая Little Italy. Арбат, только без назойливых торговцев, хотя и здесь были несколько лавочек. Но в основном народ гулял, сидел в ресторанах на улице или в залах, улыбался и наслаждался жизнью. Мы выбрали столик на улице и получили меню. Ресторан не из дешевых, поэтому я изощряться не стала, чтобы не ввести в разорение друга и заказала осетрину на гриле с овощами, а Лев мясо и по бокалу красного вина.
     Усевшись за столик, постаралась привести свои вздыбленные чувства в порядок и рассмотреть мужчину, глядя глаза в глаза. Теперь его лицо было другим, похоже, что внутри скрывалась непростая судьба и личность. Иногда его взгляд становился тяжелым и неспокойным и это заставляло мое сердце трепетать и чувствовать себя маленькой птичкой, попавшей в силки охотника.
     Во время еды мы разговаривали, и я обратила внимание, что у него в уголке рта задержалась хлебная крошка. Он не замечал. Тогда я взяла салфетку и перегнувшись через стол, смахнула ее. Я даже не могла предположить, что такое обычное действие вызовет в его сердце бурю восторга.
     - За мной никто и никогда так не ухаживал, - с радостным удивлением заметил он.
     Потом он повез меня смотреть на корабли, на ночную реку Гудзон и пролетали часы, которые казались для нас минутами. Лишь в полночь мы оказались у моего дома.
     Расставаться не хотелось. Я что-то рассказывала и произнесла фразу:
     - Я как порядочная жена....
     - Повтори еще раз эту фразу, - вдруг попросил он.
     Я растерялась и повторила, не зная, что ждать в ответ. Некоторые мужчины не переносят разговоров о прошлой жизни женщины.
     – Вот, вот, именно жена. Знаешь, ты совершенно не подходишь на роль подруги или любовницы, только на роль жены.
     Сказано без улыбки. Каждая женщина мечтает услышать подобные слова. В мои уши вливался благословенный елей, которого я не слышала уже много лет. Надо ли говорить, что он растопил последние сомнения.
     Я поблагодарила за чудесный вечер.
     - А поцеловать? - улыбнулся он.
     Я чуть придвинулась, и он крепко прижался к моим губам закрытыми губами. Пионерский поцелуй. Слегка разочарованная, забрав пакет с подарками, пошагала домой. А он поехал к дочери и внукам в Нью Джерси.

     На следующий день я была приглашена в ресторан на день рождения знакомой. В пять вечера раздался телефонный звонок, который я, как ни странно, услышала сквозь звуки музыки.
     -Ты где? – без обычных приветствий спросил Лев.
     -Я в ресторане на Брайтоне, празднуем день рождения приятельницы.
     - Я через час буду, скажи, куда подъехать.
     Адрес я, конечно, назвала, удивившись звонку, так как он говорил, что вернется домой лишь в понедельник. Значит изменил для меня планы, приятно.

     Встретились, повез к океану неподалеку. Поставили машину и пошли по берегу. Я взяла его под руку и щебетала птахой весенней. Через час разгуливаний, он чуть отодвинулся и кивнув «нет», дал знать, что под руку он идти не хочет. Я-то, дурища, подумала, что, возможно, он возбуждается от прикосновений, но все оказалось гораздо проще. Он вообще никогда не ходит за руку или под руку с женщиной. Я почувствовала себя стопудовой гирей, которая висела на нем целый час. И затосковала. Для меня чувствовать человека очень важно. Я и сама должна получать прикосновения, не зря ведь старинная русская поговорка есть «Баба щипком жива». Кому-то нужно, чтобы его все время хвалили и поддерживали, кому-то, чтоб помогал в домашних делах, а вот кому-то нужны прикосновения. Я читала статью-исследование счастливых пар, проживших более 50 лет вместе, так те признались, что они лишь тогда были удовлетворены жизнью, если муж или жена дотрагивались 8-10 раз в день. Где-то тронуть за плечо, где-то за локоток, прижаться во сне, чмокнуть утром. Вот и я очень нуждалась в этом. От Льва прикосновений мне не дождаться. Грустный вывод, но ведь еще не вечер, -снова успокаивала себя я.
Он отвез меня домой, и мы расстались поцелуем в щечку. Я говорила, что очень занята на работе и прихожу никакая, подразумевалось, что встретимся в выходные. При таком дальнем расстоянии каждый день не наездишься.
Мы обменялись имэйлами, и я уже с утра в понедельник настрочила ему письмо.
Здравствуй, милый. Как спалось? У меня все хорошо. Тебе прекрасного настроения, хорошего дня. Целую...........

     Когда же открыла почту в обеденный перерыв на работе, то все мое существо возликовало, и я готова была броситься пешком за тридевять земель или растаять от нежности.
      -Where are you? My lips are dry! I don't like it.- писал он.(1)
     А конце дня позвонил и сказал:
     - Мне сказали, что тебя сегодня похитят.
     Я растерялась, никак не могла привыкнуть к его мышлению.
     -Прекрасно! - улыбалась я.

     Итак, принц на сером авто подкатил к дверям офиса и женщина, ждущая любви, устремилась в новую жизнь, очертя голову.

(1) -Где ты? Мои губы высохли! Мне не нравится это.
-Знаешь, я приехал вчера к дочке весь в эмоциях и говорю, я сегодня, наконец, встретил женщину, которую искал всю жизнь.
-Ой, не обольщайся, - сказала она мне.
Я представила, как она нахмурилась и махнула рукой. Неприятно.
     Мы приехали в Бронкс, район, где основная масса жителей темнокожие. Но прекрасные высотные здания, клумбы с цветами, красивое место. Двадцать четвертый этаж, непривычно. Мы вошли. Квартира просторная, немного пыльная, много всяких полок и шкафчиков с камнями, альбомами и книгами. Вообще обстановка меня удивила и насторожила, везде чувствовался аскетизм, полки и столы угловатые, словно школьная мебель, лишь слегка покрытая лаком. Мне всегда казалось, что в доме с мебелью под старину жить гораздо теплее и уютнее.
    Я прошла и села в кресло. Он из коридора, разглядывая, с улыбкой:
     - Ты хорошо здесь смотришься.
     Не знаю, как я смотрелась, но мне было совсем некомфортно - и незнакомый мужчина с неординарным поведением, и незнакомый район. Но в воздухе кружила и властвовала химия, будто сошлись два полюса и скоро, сомкнувшись станут одним целым.
      Лев принес початую бутылку коньяка, фужеры, коробку конфет и лимон на блюдце. Посредине комнаты стоял маленький квадратный столик из белого дерева, вокруг него мы и сели. Внутри меня бурлил вулкан, готовый снести все на своем пути. Мужчина был сдержан, лишь его совершенно голливудская улыбка выдавала его внутреннее состояние.
     Мы выпили за встречу по капельке, потом за здоровье. И его руки потянулись к моим и нежное сильное объятие заставило забиться наши сердца в едином бешеном ритме.
     -Идем, - резко сказал он и пошел в спальню. Это была просторная светлая комната с большой кроватью и комодом.
     - Будь как дома, - произнес Лев и ушел в ванную, захлопнув дверь.
     Я разделась в одно мгновенье, оставшись в белье, и легла в кровать, натянув простынь до подбородка. Пружины старого матраса больно впились в мои ребра.
    Открылась дверь и вошел совершенно голый мужчина, на губах которого гуляла безумная счастливая улыбка. Я очень испугалась именно этой странной улыбки, и подумала, что тут и пришел мой конец, а дочь даже не узнает, где я. Но он прилег рядом, тоже укрывшись, и я понемногу успокоилась, видя, что никто меня убивать пока не собирается.
     Поразило, что он так беззастенчиво появился перед незнакомой женщиной, хотя Аполлоном не был, наоборот, весь его живот был искромсан швами, огромными и уродливыми, а сутулость, уже напоминала горб, и его тяжелое, солидное мужское достоинство находилось в спокойном состоянии.
     Он начал говорить, видя мое удивление, что перенес в прошлом году несколько операций по поводу рака аппендикса.
     -Если ты сумеешь меня восстановить, чтобы я навалился на женщину сам, это будет отлично.
     -Господи, что это значит, - тряслась я осиновым листом. - Он что, еще импотент что ли? Ну куда меня занесло, мамочки родные.
     Однако чувственность постепенно нарастала, тела наши слились, и нежность моя рекой потекла ему навстречу.  Иногда он вдруг орал на меня, что я делаю не так и мне было стыдно за его хамство, и за свою необразованность, что не научилась к своим годам ничему, и хотелось спрыгнуть с кровати и убежать, куда глаза глядят. Но зерно любви уже посеялось в моем бедном сердце и привязало меня к этому мужчине крепким канатом.
     Будильник прозвенел в шесть утра, я первая слетала в душ, оделась, кое-как привела себя в порядок, так как косметики с собой не было, а милый уже готовил завтрак на стол. Он вышел из душа, мы позавтракали, болтая как давно женатые супруги. Было легко на душе, в воздухе плавало ожидание большого счастья.
     Перед выходом из дома он протянул мне ключи от квартиры
     -Возьми, - сказал он. Это был широкий жест доверия и сердце мое таяло и таяло, грозясь расплавиться совсем.

      Лев отвез меня к станции метро, спросив:
     -Что купить на ужин?
     Я оторопела, никак не предполагая, что вечером увидимся вновь.
     -Купи мяса, фарш, или рыбы, что хочешь, я приеду, приготовлю.
    Чмокнув меня в щеку, он умчался на работу, а мне предстояло два часа трястись в вагонах метро еще и с пересадкой на другую линию. Народ ехал на службу, кто-то читал, кто-то наводил красоту, кто-то завтракал здесь же, яблоку было упасть негде. Хорошо, что это была конечная остановка и я успела занять место.
     Ровно в девять, встрепанная как воробей, я появилась дома, еще раз умылась, переоделась, подкрасилась и понеслась вприпрыжку на работу, благо офис находился в десяти минутах ходьбы.
     Лев позвонил мне четыре раза за день, что меня несказанно радовало, хотя и отвлекало от работы. Сердце пело торжественную песню.

     Еле дождавшись конца рабочего дня, я снова сидела в вагоне метро и отсчитывала станции-километры до встречи с милым.
     Вечер был чудесным, совершенно семейным: с вкусным ужином, страстной ночью и ощущением нескончаемого медового месяца.
      Помчались дни с телефонными звонками письмами, мы не могли дождаться вечера, чтобы быть вместе.
     Лев жил страстью и не скрывал этого, так же, как и я. Это мешало мне работать и пришлось отправить сдерживающее послание.
Rabotai, miliy!!!!!!!!!!!!!!!please... I am with you, in my heart, in my mind, have a great day, till evening. (2)
(2) Работай, милый, пожалуйста.... Я с тобой... в моем сердце. В моих мыслях. Хорошего дня, до вечера!

Лев буквально после первой ночи стал говорить, что любит меня. Мне были непонятны его чувства, разве можно полюбить вот так сразу. Говорил, что искал именно такую и вот нашел, значит можно и сразу. Ведь и мои эмоции тоже били через край, и я подумала, что не мешало бы быть поскромнее и не набрасываться так на мужчину. Но одно дело думать, и совсем другое - исполнять.
     Мне не хватало сна, я ходила с черными кругами под глазами, но зато с сияющими счастливыми глазами. Он стал называть меня женой и повторял это сладкое желанное слово часто, видно было, что оно радостно и для него.
Мы занимались любовью по два три раза в сутки будто были молодыми людьми, которые встретились после долгой разлуки. Он умел поразить меня. Собираясь рано утром на работу, он мог резко обернуться, и я падала в кровать от вида полностью одетого мужчины с членом, дыбившимся из расстегнутой ширинки.

     Однако, вместе с безграничным счастьем, в котором я купалась, отравленные стрелы впивались в мое сердце каждый день. Лев часто вспоминал свои прежние привязанности и, не стесняясь, мог говорить даже об интимных моментах в их отношениях. Из-за одной из таких подружек он даже развелся со своей женой, чтобы любовница тоже смогла приехать в Америку. Имя Марина уже через неделю я слышать не могла. Я была сплошная боль, а он только посмеивался. Очень часто вспоминал в разговоре и в постели свою бывшую жену и сколько бы я ни просила забыть о других дамах и не упоминать их имена, его это не останавливало. Великого мачо несло по волнам. Наконец терпение мое кончилось, и я заорала дурным голосом:
     -Пусть твоя жена хоть сто раз будет святая, но при мне не смей больше произносить это. Зачем тогда я здесь?
     Он притих. Потом выключил свет и жалобно попросил:
     -Не бросай меня, Катюша.
     Я и не собиралась этого делать, только сделала печальный для себя вывод, что безоблачного счастья здесь не жди.

Приехав вечером, я увидела в вазочке три чуть живые белые розы, его, одетого в черное и немой вопрос-ожидание в глазах. Пока я переодевалась, мыла руки, он ушел на балкон, сел в кресло-качалку и закурил, хотя уже много лет не делал этого. Страдание, вот что это означало. Я перемяла в душе будто тесто все его Марины, Валентины, Полины, Вики... и решила не думать о плохом. Постараться, по крайней мере. Мир был восстановлен.
     Теперь я видела его непростой характер, его резкость и даже хамство, его эгоизм, но было поздно. Я влюбилась по уши.
     И еще меня удивляли его замечания. Где бы мы ни гуляли, он вдруг указывал на человека, мужчину или женщину, вполне обычного вида и говорил, вот он(она) шизофреник.
     - Как ты можешь так определить?
     - Я вижу. - обычно отвечал он.
     Это давало мне повод для размышлений невеселого характера. Он пояснил однажды, что имел многолетние отношения с дамой, которая оказывается состояла много лет на учете по поводу шизофрении, а он даже не догадывался. Говорил, что все время нервничал с ней, а теперь ему так хорошо со мной, что даже не верится, что так бывает.
     Говорят, скажи мне, кто твой друг и я скажу, кто ты. Я спросила, есть ли у него друзья.
     -Нет, в общем-то, - ответил он. Это тоже несказанно удивило меня, ведь он живет здесь уже 18 лет, работает, люди вокруг. Странно. В беседах и общении человек раскрывается. Тогда я решила взять инициативу в свои руки. Позвонила своей приятельнице Танюшке, они с мужем имели дом в горах Поконо. Мы мило пообщались, и я сказала, что теперь имею друга с машиной. Таня обрадовалась, потому что у них пока своего автомобиля не было - Саша не хотел садиться за руль. Таким образом мы были тут же приглашены на выходные в горы.
      Лев тоже радовался предстоящей поездке. В конце рабочего дня пятницы он заехал за мной, потом за Таней с Сашей и, нагрузившись продуктами, мы помчались в горы. Трасса, как обычно, в пятницу была загружена, и поездка заняла почти три часа, вместо полутора-двух ожидаемых. Ехали в разговорах, общение было приятным. Таня рассказывала, что, когда они познакомились, Саша не сказал ей ничего о доме в горах. Уже после месяца знакомства предложил съездить в горы. Она подумала, что к друзьям. Стала собирать простыни, полотенца.
     -Ничего не бери, там все есть, - сказал он без тени улыбки. Когда они подъехали к двухэтажному дому, Саша достал ключи и посветил фонариком на дощечку с именем владельца. Там стояла его фамилия. Таня чуть в обморок не упала.
     - А почему ты мне раньше не говорил, что у тебя есть такой прекрасный дом?
     - Я хотел видеть, что ты любишь меня, каков я есть, а не за то, что у меня есть дом.
     Я от всей души порадовалась за Танюшку и чуть-чуть позавидовала белой завистью, потому что домик в горах был моей заветной мечтой.
     Эти два дня и две ночи, проведенные на природе, стали лучшими в моей жизни за последние много-много лет. Мы как-то сроднились с Левой и ночи были чудесными. Только теперь он вел себя раскрепощенно, и я впервые почувствовала себя с ним действительно удовлетворенной женщиной. Значит все будет распрекрасно, думала я.

    Подошло и время отпуска, я улетала в Россию к сыну и внукам на две недели. Мы договорились, что он будет звонить и писать на имэйл. Дала все телефоны, где рассчитывала быть буквально по дням.
     Полет прошел нормально: читала толстенную книгу, смотрела кино, думала о любимом. Я планировала побыть в Москве пару дней с подругой, потом ехать к внукам в Самару. При встрече Валя мне сказала, что был странный телефонный звонок сегодня. Мужской голос без всякого приветствия спросил: - Самолет из Нью-Икорка уже приземлился?
     Она извинилась, что он ошибся номером и положила трубку, и лишь потом поняла, что, вероятно, звонил мой друг.
     Да, Лева при столь строгом отношении ко мне, досадливо морщился, если я произносила слегка нелитературное слово, сам же никогда не здоровался.
     Проболтали полночи, на другой день погуляли по Москве, и я поехала поездом в Самару. Не люблю этот город, но деваться некуда, там живут мои дорогие человечки- внуки. История со странным телефонным звонком повторилась и здесь.
Я решила, что нужно предпринять меры, иначе эта песня так и будет меня сопровождать весь отпуск, и какое же мнение мои родные и друзья составят о моем друге. Поторопилась отправить имэйл.
     Левочка, пожалуйста здоровайся и представляйся, что звонишь из Нью Йорка, и спрашивай Екатерину Ивановну, а то весь народ в легком шоке - и подруга из Москвы, и дочка. Такой разговор без приветствия понятен только нам с тобой,  мы не прощаемся и не здороваемся, потому что постоянно думаем друг о друге, а посторонние люди тут ни при чем, правила приличия существуют.
    Целую тебя мой хороший и жду, когда смогу обнять тебя и увидеть твои сияющие глаза.
     На следующий день он прислал ответ.
это описание швейной машины
есть идея купить такую же на е-бай
она там в хорошей кондиции и полностью укомплектована
стол нужно отремонтировать и будет чем развлекаться перед сном зимой
     Я ответила, а куда будем девать наши две существующие? или склад устроим, ласточка моя?
Так приятно, что ты думаешь о длинных зимних вечерах,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,Целуюююю

     Значит он планирует совместную жизнь, если говорит о длинных зимних вечерах, я была счастлива.
     Потом пришло еще письмо.
     Сейчас бы набрал тебя, но листок с телефонным номером остался в машине.
Был дождь июльский.
Наверно берегу себя - для нас.
Моя Катя, родная.
Эти слова залили нежностью всю вселенную.
 
     Дни отпуска пролетали с быстротой космической ракеты.  Деньги таяли также быстро.  На карточке оставалось еще пятьсот долларов, и я рассчитывала, что этой суммы как раз хватит для безбедного завершения отдыха. Но просчиталась. Банкомат отказывался выдавать купюры, и другой, и следующий. Счет заблокировали. Я пробовала звонить в Американский банк, но там сказали, что по телефону такие дела не решаются. Вот я растяпа, не предупредила, что уезжаю и буду снимать деньги в другой стране. Написала Левочке, попросила, чтобы он еще перезвонил им. На что он ответил, что звонить совершенно бесполезно и выслал 400 долларов. Я была ему безгранично благодарна.
Следом пришло письмо:
TAKE A REST, BECAUSE YOU SOON SHOULD DO CONTINUOUS MARRIAGE LIFE.
IT IS HARD WORK
(3) Отдыхай, потому что скоро ты будешь жить замужней жизнью. Это тяжелая работа.

     Нет, мой хороший, для меня жить с тобой - очень хорошо и здорово, а совсем не трудно. Ухаживать за любимым человеком, готовить для него, стирать , помогать во всем - это радость.
Какое счастье, что есть ты у меня. Что есть тепло в моем сердце и есть чем жить. Думаю о тебе, жду тебя, мой Лева….
     I'm in love with you. MY Katya,- ответил он.
     Добрый вечер мой родной.
Как ты далеко!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Хорошо так посидели с родственниками вчера, вот только проводили. Завтра с утра снова в путь.
Что делаешь ты вечерами?
Я уже не верю, что ты где-то действительно есть.................., скучаю по твоему смеху и сиянию глаз
Целую, люблю тебя.

     "I LOVE YOU" - IT'S WORDS ONLY FOR THE DARK TIME...FOR ANOTHER TIME IT'S NOT TRUE
LET'S BELIEVE ME.)
Я в любви с тобой, Моя Катя, - ответил он.
 «Я люблю тебя»- эти слова только для темноты. Для другого времени это неправильно, поверь мне.
     А что же говорят днем?
грустно. Но ты мне и днем говорил, а теперь будешь только ночью?
     На этом, печальном для меня письме, отпуск и закончился. И летела я в самолете, улыбаясь и ожидая горячую встречу.
     Милый ждал в аэропорту. Он всегда делал все не так, как обычные люди. Он не шел навстречу с букетом цветов и не улыбался, и обнимал при этом. Нет. Он стоял в сторонке и наблюдал мои метания, и лишь потом позвонил и сказал «ну, посмотри налево». Даже небритый, м-да.
     Поехали ужинать в итальянский ресторан в Квинсе. У меня было одно желание упасть спать, а он уплетал за обе щеки. Потом поехали к нему, решили, зачем везти вещи в Бруклин, все равно я практически живу с ним. Он рассказывал, что звонил сестрам в Германию и они настоятельно зовут его в гости. Лева сказал, что приедет со мной.
     -Ну уж нет, -ответила средняя сестра, - нам никакие твои дамы не нужны, не собираемся тебя делить ни с кем.
     Он говорил это с легкой улыбкой, похоже не думая, как это ранит меня. Хотя вряд ли, он должен был это понимать, и его улыбка была защитной реакцией, я думаю. Еще он сказал, что хотел познакомить меня с дочерью, на что та ответила:
     - Ну папа, как ты ее к нам приведешь, что мы скажем девочкам (внучкам 10 и 12 лет) ведь к нам их бабушка приходит.
     Странная позиция. Девочки уже большие, и должны понимать, что дедушка живет отдельно уже двадцать лет и имеет право на собственную личную жизнь. Сердце мое сжалось, неужели впереди меня ждут серьезные проблемы?

     В один из дней, я положила ему на стол 400 долларов, за долг, что он присылал мне. Лева аж взвился: — Вот поэтому у нас ничего и не получается. Забери.
     - Что не получается и почему? Мне это непонятно, и это хуже всего.

    Лева много говорил о чувствах, мне это не нравилось, ну может просто соскучился, раньше сам не любил пустые разговоры. Говорил, что его никто никогда так не любил и если сложить вместе всех его любовниц и еще умножить на сто, то и то не получится одна Катя. Высокая оценка. Однако это не мешало ему вспоминать ту же Марину частенько.
   Он предлагал составить резюме и поискать работу для меня в его районе. Я согласилась, но шагов никаких не предпринимала. Он так страстно горел, надолго ли этого огня хватит, а я потеряю хорошую работу и коллектив, что я буду делать тогда? Я могу надеяться лишь на саму себя. Говорил, что неподалеку есть медицинский офис с русскоговорящим врачом и нужно туда сходить насчет работы. Нужно бы, отвечала, но не шла. Страшно терять, то, что имеешь. Его семья меня не принимает, и все выходные он там, то у дочери, то у сына.
     Он все также часто упоминал слово «шизофрения», и меня это очень беспокоило. Порой мне казалось, что он тоже не совсем нормален.
     Дни, когда я ночевала дома были редки, обычно это понедельник, когда возвращаться приходилось после восьми вечера. И тогда мы перезванивались или писали друг другу. На одном из сайтов увидела чьи-то чудесные нежные слова и не удержалась, чтобы не отправить их милому.
    Левочка, это писала не я, но испытываю те же чувства.......
    "Мне хочется что-нибудь приготовить для тебя, и только для тебя, с любовью. А потом смотреть как ты это ешь.
     Хочу заняться с тобой сексом. Хочу утонуть не в тебе и не с тобой. Хочу утонуть в бесконечности, в той в которую только ты меня можешь привести. А потом смотреть на тебя и удивляться, что ты такой есть.
          Хочу идти рядом с тобой, и чтобы ты взял меня за руку. И эта теплота ладони, и жесткость. И чтобы хотелось убрать руку, и было невозможно.
      Хочу, чтобы ты подошел ко мне сзади, обнял, и просто стоять с тобой так. И чтобы ни слова, потому что нет ничего лучшего, как слиться друг с другом,  не видя глаз.
     Хочу проснуться ночью и увидеть тебя рядом,  и не умереть от счастья, а дожить до утра.
      Хочу чтобы у тебя было в этой жизни всё, что ты захочешь. Так хочется, чтобы у тебя было всё, и я. "
      Если бы мне сказали такие слова, я бы наверно растаяла в воздухе как предрассветный туман. Он не ответил ничего.
      В конце месяца возвращалась дочка из отпуска. А в Нью Йорке объявили штормовое предупреждение и ждали ураган и может быть наводнение. Я решила уехать к Леве на 24-й этаж, а дочь к подруге.
      За день до урагана аэропорты закрылись и транспорт не ходил уже с 12 часов дня, Я ехала к Леве рано утром, Манхеттен стоял пустой, страшно, людей нет нигде, и проезд везде бесплатный, даже в автобусе, где обычно 5,50. Будто война, не дай Господи.
      Эвакуироваться предлагали нескольким районам и госпиталям. Не знали, что делать, наша квартира на Брайтон Бич, там океан рядом. Сообщили в новостях, что наш район только засыпало песком совсем немного. А в Бронксе выл ветер и лил дождь. Болело сердце, выпила корвалол, не помогло, пришлось принять валидол. Боялись, что будет отключено электричество. Мосты закрыты, как поеду на работу, и будем ли работать не знала. Мы с Левой смотрели кино в компьютере, одно за одним и занимались любовью, как перед концом света.
     Все отделались легким испугом, шторм не состоялся, ураган пронесся мимо.  Я поехала на работу. Дочь обиделась, разговаривать не хочет. И с Левой тоже начало твориться что-то странное. По ночам он отодвигался от меня на самый край, я даже беспокоилась, как бы он не упал. Ходил задумчивый, неразговорчивый. Мне даже порой казалось, что я лишняя в его квартире. Но это ощущение приходило поздно вечером и никуда уже не уедешь из такого далека. Ощущение не из приятных. Дома с дочерью обстановка не лучше, я в западне, больно до слез. Плакала только в ванной, там не слышно.
     Однажды ночью проснулась от того, что он сильно трясется. Лежит на спине, вытянувшись в струнку и сильно трясется ногами в сторону-вместе. Меня обуял ужас. Я тихонечко позвала его по имени, но он не слышал. Тогда я начала читать про себя молитву Отче наш. Он глубоко вздохнул и притих. Потом повернулся на бок и засопел тихо.  Кое-как успокоившись, уснула и я.
      Ему нравилось будить меня, просто включив свет посреди ночи, и начиная шуршать страницами. Я обычно просыпалась, прижималась к его боку и просила:
     -Давай, слушаю.
     А слушать я должна цитаты великого грузинского (армянского) философа древнего. Не знаю, но, по-моему, этот философ был ненормальным. Я не могла понять практически ничего и никогда. Лев с выражением читал полстраницы, потом, умиротворенный, выключал свет, можно спать. М-да...

      Следующие три дня я ночевала дома, он находился в депрессии.
     -Ты приедешь сегодня полечить меня? - негромко спросил он по телефону.
     -Приеду, - с облегчением отвечала я.
     Вечером после ужина я спросила о его состоянии и почему он от меня шарахается и трясется ночью.
     У него глаза округлились:
     - Ты чего себе понапридумала? Ну, два дня мне было нехорошо и все.
     Говорил, что со мной нет проблем и нервов, есть озабоченность, как найти дорогу к его детям, в отношении меня. Сказал, что восхищается мной и удивляется, как я веду себя дома, что у меня через две минуты могут появиться готовые котлеты на столе или отбивные за десять минут. "Ты метеор”, - смеялся он. И еще говорил, что, если бы ему раньше сказали, что существует женщина с такими качествами, как у меня, ни за что бы не поверил.
Ну и слава Богу, что все так.
     В пятницу после работы встретились опять в Манхеттене и гуляли до ночи пешком, машину припарковали: там Неделя высокой моды, так интересно все, да и вообще везде красота, и жизнь прекрасна.
     В следующие выходные поехали в гости к его двоюродному брату. Дорога заняла более двух часов туда, а обратно и того больше. Я была расстроена новостью, полученной утром. Оказывается, он едет вместе с внуками и бывшей женой в Доменикану. Я огорчилась страшно, но он сказал, что путевки куплены еще в марте, когда мы были незнакомы. Я переживала, и милый пребывал тоже не в духе. Причина его мрачного настроения мне казалась совершенно непонятной. Он даже не разговаривал, что было совсем несвойственно для поездки за город. Машину гнал, будто она ракета, а не автомобиль, и сколько я ни просила сбавить обороты, он молчал и жал на газ. На обратном пути мои нервы не выдержали, и я прямо на ходу перелезла на заднее сиденье.
     Там сжавшись в комочек и молясь об успешном завершении пути, задала вопрос, внезапно пришедший на ум..
     - А вы в одной комнате спите с женой на отдыхе?
     - Да, - коротко ответил он.
     Его ответ был равносилен нокауту. Как же так?
Меня словно размазали по стене. Я вжалась в кресло и горе вместе с ужасом, превратившиеся в моем воображении в страшное существо, охватили меня своими щупальцами.
      Когда вошли в квартиру, я сразу ушла в спальню и не выходила. Через несколько минут он буквально ворвался с немым вопросом на потемневшем лице. Я гладила его рубашки. Показала язык и отвернулась. Просветлев, вышел также молча. Может он подумал, что я собираю вещи? У меня в тот момент таких мыслей еще не было.
     За неделю острота новости о поездке сгладилась. Был вечер пятницы. После вкусного ужина Лев улегся на диван, места на котором для меня не было, а развернуть эту «книжку» он и не думал. Я подтащила поближе плетеное кресло-качалку и уселась рядом.
     - Вот сколько мне дней рождений пережить нужно за год?- сам себе с улыбкой задал вопрос он,-вроде бы все закончились.
     И он начал перечислять эти даты  своих близких родственников,  начиная с марта, когда родился сам. Вспомнил всех, потом, встрепенувшись, сказал:
     - О, Валентину забыл,-сказал, как пулю выпустил .
     -Ты еще и Катерину забыл,- с горечью сказала я и, встав с кресла, ушла в спальню.
     -Катюша, да с тебя все начинается,- пытаясь сгладить свой промах, прокричал он вслед.
      Но стало ясней ясного, что меня в его жизни нет. Все эти страстные объятия не стоили и ломаного гроша.
     Я пыталась читать, буквы не хотели складываться в слова, пробовала вязать, рисунок сбивался ряд за рядом. Заболел зуб. Он ныл и ныл, как надоедливый соседский ребенок и не было никакого сладу.
     Рано утром попросила:
      - Отвези меня к стоматологу.
     - Может дотерпишь до понедельника и пойдешь к своему врачу?
     - Не собираюсь мучиться еще двое суток, -буркнула я,чувствуя себя несчастной до глубины души.
     Мы сели в машину и поехали туда, откуда я могла уже никогда не вернуться.
     - Ты там надолго? - спросил он.
     - Наверно час, - ответила я, понимая, что вопрос задан просто для проформы.

     Несмотря на субботний день, клиника неподалеку от моего дома работала. Принимала доктор женщина лет 35. Она переспросила:
     - А может вы до понедельника дотерпите и пойдете к своему врачу?
     Я удивилась странности вопроса и ответила:
     - Но вы ведь тоже врач, я доверяю вам.
      Болело где-то под коронкой в районе зуба мудрости. Врач обследовала область боли и ввела укол с анестезией. Предполагалось распиливание коронки, удаление моста, а там уж по ходу выявленной картины.
     Спустя пятнадцать минут, выяснилось, что заморозка не действует совершенно и доктор ввела дополнительную дозу обезболивающего средства. Десна мгновенно превратилась в глыбу бесчувственного льда. Доктор сломала уже пять буров, а коронка все не поддавалась. Хорошо была сделана, на совесть. Доктор нервничала.
Внезапно у меня резко потемнело в глазах, потек ручьями пот и жестокая судорога свела грудь. Махнув рукой, чтобы доктор прекратила пилить, я села и, налив в стаканчик воды, пробовала пить. Вода выплескивалась, руки тряслись, грудь разрывал страшный кашель.
     -Зачем вы встали? Вот вам и стало плохо, - принялась отчитывать меня врач.
-Так я и встала, потому что у меня потемнело в глазах, возник какой-то сильный страх, я чувствовала, что просто умру.
Понюхала нашатырный спирт, смочила лицо водой из того же стаканчика, стало чуть легче.
     - Почему я кашляю? -испугалась я.
     - Наверно вы простудились, - отвечала неприязненно врач.
     - Да я пришла к вам совершенно здоровая. Мне очень жарко, я вся в поту, - пробуя снять кофту, сказала я.
     - Оденьтесь, -закричала на меня медсестра, - у нас здесь мужчины ходят.
Испуганно поморгав, чувствуя себя совсем уж нахлебницей, пришедшей просить милостыню у богатой тети, я натянула кофту и присмирела.
     - Что будем делать?- переждав приступ кашля, спросила врач.
     - Не знаю, если вы считаете, что можно продолжать, то давайте. Мне уже лучше.
     Я чувствовала себя виноватой в произошедшем
     Может я закрыла глаза, теперь не буду закрывать. И доктор приступила к распиливанию вновь. Через несколько секунд темнота навалилась на меня и новый страшный приступ вновь схватил меня в свои лапы. Хриплый громкий кашель рвал легкие. Обильный липкий пот покрыл все тело, руки ходили ходуном, в ушах звенел набат и хотелось вырвать.
Вот теперь испугались все. Доктор закричала:
     - Срочно звоните 911, быстрее, быстрее!!!
Я, позвонила дочери, попросила принести футболку, и сказала, что наверно умираю. Раздеться мне так и не дали.
     Дочь, жившая рядом прибежала так быстро, будто стояла за дверью, следом за ней вошли два крепких молодых медбрата. Они сняли кардиограмму, измерили давление и предложили немедленную госпитализацию. Я сказала, что совершенно здорова и никогда не болею, что это все пройдет, но меня никто не слушал. Врач же, отведя дочь в уголок, убеждала в необходимости ехать в госпиталь. Меня без разговоров усадили в кресло-носилки и закатили в машину. Дочь поехала вместе со мной. Я позвонила Льву.
     - Ты где?
     - Далеко, - ответил он.
     - Меня везут в госпиталь, мне совсем плохо.
- О'кей, звони, скажешь куда отвезут, - ответил он.

     В приемном отделении долго выспрашивали, как это случилось, где тот доктор, который делал анестезию, что вводили. Я ответить, по сути, не могла, доктор со мной не приехала, что вливала - тоже покрыто мраком.
     Подключили к аппаратам, брали кровь, заполняли бумаги. Снова кашляла на разрыв и тревожно выспрашивала медсестру:
     - Леночка, почему же я так кашляю?
     - Вы простыли наверно.
      Никто не хотел услышать, что я пришла к дантисту совершенно здоровой. Вся эта процедура тянулась достаточно медленно, так как приемное отделение было заполнено вновь поступившими под самую завязку. Я попросила дочь, чтобы та сообщила Льву, где мы находимся. Сама боялась нервничать. Он выслушал, сказал, что сейчас приедет. Но сколько бы я не ждала, его следы затерялись в неведомой дали. Это мучило меня, так хотелось, чтобы он был рядом и сочувствовал мне также, как толстой старой соседке по кровати сочувствовал муж. Увы. Хорошо, что дочь рядом.
     В госпитале пока делали разные измерения, я попросилась в туалет. Мне дали утку, но в конце "процесса" живот свело судорогой, и я начала отключаться. Слышала только, как кричит дочка, что пульса нет. В глазах потемнело, навалилась страшная тяжелая темнота. В эту минуту мне хотелось только одного, что все быстрее закончилось. Запищал монитор, сердце остановилось.
     Очнулась в окружении шести дюжих мужчин, одетых в странные желтые прозрачные халаты. Оказалось, реанимационная бригада.
В стороне стояла дочь, заплаканная и несчастная, еще толком не пришедшая в себя от картины смерти матери. Такое пережить нелегко. Она не знала, что переживать придется еще раз.
     - Не плачь, видишь, мама жива. Да, была остановка сердца, теперь все хорошо,- успокаивали ее медсестры.
     Я лежала безучастная ко всему. Чувствовала себя плохо и думала с безразличием, что видимо пришло время умирать. Вроде рано, ну что же, умирать все равно когда-то придется. Значит сейчас.
Присоединили еще какие-то капельницы, кашель не прекращался. Наконец, сделали рентген грудной клетки, увидев результат, врач закричал что-то и все бешено засуетились.
     - Что там? Что со мной? - спросила я медсестру Лену, говорившую по-русски и явно сочувствующую мне.
     - У вас сильный отек легких.
     Тут же стали вливать разные препараты. Очень хотелось пить, но дали лишь тряпочку пососать, смоченную в воде. Пить нельзя.
     Прошло еще два часа. Я поняла, что меня сейчас повезут в реанимационную палату и очень испугалась.
    - Я боюсь, там я умру, здесь вас вон сколько.
     - Не бойтесь, - успокаивала медсестра, - там на одну сестричку два пациента всего, - за вами будет хороший уход.
     Мне показалось, что я как-то сползла с каталки, и подтянулась на локтях, чтобы лечь удобнее на подушку. В то же мгновение та же тяжелая темнота, тянущая в страшную глубину, накрыла меня и монитор снова запищал, извещая очередную остановку сердца.
     Открыв глаза, будто вернувшись из дальнего путешествия, безучастная ко всему происходящему, я увидела ту же реанимационную бригаду, лицо полуживой дочери и медсестру, в растерянности повторявшую: - Why? No reason!!! (Почему? Нет причины!!!)
     Они спасали, но сами не знали отчего. И удивлялись, почему снова плохо, когда все должно быть хорошо.
Наверно мне не пришел срок улетать с земли. Ангел – хранитель дважды возвращал меня назад. Но радости я не испытывала, как не испытывала вообще никаких чувств.
     Потом я буду вспоминать свое состояние и удивляться. Мое страдающее сердце волновал лишь один вопрос: где Он, почему до сих пор не пришел?
     Измученная дочь лежала на кушетке, теперь приводили в сознание ее. Нервное потрясение оказалось непосильным для молодого организма.
Не дав нам попрощаться, каталку со мной быстро покатили в лифт.
     Палата действительно оказалась большая с огромным окном во всю стену. Кровать удобная с мягкой периной. Изголовье было слегка приподнято, чтобы лежалось комфортно.
Снова руки обмотали проводами, монитор тихонько заурчал, измеряя в равные промежутки кровяное давление. Вставили катетер, а в нос трубку с кислородом, дышать стало легче. Я находилась между явью и сном. Зуб болел нудно и противно, пришлось выпросить таблетку.
     Очнувшись в очередной раз от засыпания, я позвонила домой, было уже 9-30 вечера.
     - Мамочка, как ты себя чувствуешь, - закричала в трубку дочь, - я боялась тебе звонить , вдруг ты спишь.
     - Не плачь, все нормально, Будем надеяться , что все плохое кончилось. А он звонил? - поинтересовалась я.
     Да, звонил дважды, сказал, что не нашел нас и простоял у госпиталя до восьми вечера. Очень просил, чтобы ты позвонила, когда проснешься.
     Я положила трубку. Значит звонил, где ж ты потерялся, милый ты мой, госпиталь не джунгли, и приемный покой один. Ну, ладно.
     Набрала его номер, выслушала и, пожелав спокойной ночи, с тяжелым сердцем, полным обиды и непонимания, положила трубку.
 
     Утром ждал обход, я чувствовала себя отвратительно, словно находилась в вакууме и вот-вот могла улететь. Врача осмотр  не удовлетворил, он хмурился, похоже, тоже не понимал, что делает здесь эта дамочка, у которой прекрасное сердце.
 Назначили процедуру катетеризации и предупредили, что если найдут изменения, сразу увезут в другой госпиталь на операцию.
     Было жалко, что мое здоровое доныне тело начнут протыкать какими-то иголками и тащить этот катетер через ногу в самое сердце. Я даже заплакала тихонько, укрывшись простыней, чтобы не нервировать доктора.
     Молодой крепкий санитар, ловко привязав меня к каталке, бодро покатил в другое отделение. Вся процедура заняла немного времени и мне даже разрешили смотреть на мониторе путь прохождения катетера. Было страшно и смотреть не хотелось, ждала окончания процедуры и результат. Медсестра доложила с улыбкой, что все замечательно, мое сердце здорово. Покатили обратно в палату.
     Как только я легла в свою мягкую кровать, раздался телефонный звонок. Оказалось, что про меня вспомнили работники зубоврачебной клиники. Интересовались состоянием, но не врач, или хозяин клиники, а регистратор. Заслали казачка на разведку, узнать жива ли пациентка или им грозят большие неприятности.
     К вечеру появился милый, принес обычный набор продуктов и уселся в сторонке. Он не подошел, не чмокнул, не взял за руку, чего я так ждала и желала. Дочь тоже была здесь, пыталась накормить меня, приободрить. Лев сидел безучастным монументом.  Нужно было съездить за бумагами в офис, он даже бровью не повел при этом разговоре. Без машины туда добраться непросто и он это прекрасно знал. Выпутывайтесь сами, означало его молчание.
     Дочь уходила угрюмая и похоже, хотела ему все высказать, но расстраивать меня побоялась.

     На второй день дружок пришел взволнованный чем-то. Задал обычные вопросы о здоровье, не особо вслушиваясь в ответы, а потом, напыжившись, шутливо спросил:
     - Как я выгляжу?
     - Да красавец, а что это ты спрашиваешь? –Сказала я, чувствуя себя уродиной с трубочкой в носу.
     -Да Маринку сейчас встретил. Сказал, ну хоть постой, поговорим, раз трубку брать не хочешь, - сказал и потом осекся.
     -Так ты что до сих пор звонишь ей? - ужаснулась я. Это имя столько нервов стоило мне. Он упоминал ту даму часто. Похвалялся ее сексуальностью и даже разгульностью. Рассказывал, что она ему изменяла все время, но ведь вспоминал же столько лет. Значит любил, хотя и не признается. А теперь оказывается, встречаясь со мной уже не один месяц и, будучи так страстно вроде бы влюбленным, ищет встречи со старой пассией? Но ведь он же еще говорил, что если собрать всех его женщин и  еще умножить на сто и то ты все равно будешь лучше всех.
       Я помолчала лишь несколько мгновений и не стала ждать ответа или оправдания. Натянула простынь на лицо и сказала: -Уходи.
     Он посидел еще какое-то время, делая вид, что ничего не произошло и потом ушел, не изменившись в лице. Просто как обычно сказал « пока» и все.
Человек меня предал на смертном одре. Больно, обидно, противно и гадко. Думала, что это конец.

     Так прошел второй и третий дни. Я лежала, ходить не могла, сил не было совсем.
Сделали тест на сканирование сосудов, снабжающих мозг кровью. Они оказались образцовыми. Я знала это, но отчего же не выздоравливалось? Друг звонил регулярно в обеденный перерыв и спрашивал, что привезти.
     -Не приезжай, ничего не нужно, - отвечала я.
 Он и не приезжал. Сердце болело от жгучей обиды и поправляться не хотело. Пришла медсестра и сказала, что нужно сделать прививку от пневмонии, так как был сильнейший отек легких. Я пробовала отказаться, понимая, что прививка, это вакцина, с которой нужно бороться организму. На борьбу не было никаких сил. Меня никто не слушал, врач сказал — значит сделаем. Правда они наверно забыли, что пациент лежит не с пневмонией, а с остановкой сердца.
     На четвертый день меня выписали, сказав, что здорова и нет причин держать в госпитале. Возможно, был какой-то стресс.
Я знала про свою душевную боль, но сердце останавливалось из-за введенного лекарства, а не из-за стресса. Если бы это было так, в госпиталях бы лежали миллионы женщин, страдающих от черствости и изменчивости мужчин.
     Приехала дочь, взяла под руку, и мелкими шашками, по-старушечьи передвигаясь, мы пошли на выход. Так началась моя вторая жизнь, которая была страшной для ранее здоровой, веселой оптимистки.
     Вечером поднялась температура. Она была невысокой, но противной и мучительной. Это прививка давала о себе знать. Дочь возмущалась, почему это ни в госпитале, ни в офисе никто не говорил, что произошел анафилактический шок и сердце остановилось именно из-за этого. Она влезла в интернет, нашла причины такого шока, меры спасения пациента и его последствия. Информация была страшной, и мы поняли, что еще хорошо отделались, если последствия потом не дадут о себе знать. Огромный процент смертности в первые 20 минут, ужас. Спасибо Ангелу-хранителю.

     Через два дня, превозмогая слабость и чувствуя себя буквально Зоей Космодемьянской, я вышла на улицу. В голове шумело, ноги не шли, пот заливал лицо и бежал струйками по спине и меж грудей. Нужно было заставить себя идти, чего бы это не стоило. Я вцепилась за ограду дома и заплакала.
     На следующий день вознамерилась пройти больший отрезок пути и попробовать дойти до этой зубной клиники, в которой чуть не отдала богу душу. Перешла дорогу и снова, держась за заборы медленно шла к цели. На пороге клиники стояла ресепшионист и курила.
     - О, здравствуйте, заходите к нам.
     - Я не могу подняться по ступеням. Дайте мне пожалуйста выписку, какое лекарство мне ввели, что я оказалась в анафилактическом шоке.
     Та сходила в здание и вынесла бумажку, написанную на рецептурном бланке. Вместе с ней вышла врач, и, не спускаясь со ступенек, стоя на высоте, как на постаменте, сказала:
     -Ну вот видите, вы уже ходите.
     -Ну, если это называется хожу,- только и смогла ответить я и, отвернувшись, держась опять же за забор и скрывая слезы, поплелась к своему дому.

     Прошло две недели.  Мое состояние немного улучшилось, но не на столько, чтобы можно было работать. Я не вытерпела мук молчания и позвонила Льву сама. Поговорили ни о чем, к себе не позвал.
     -А с Мариной ты встречаешься?
     -Ну что, ты, Катюша? Зачем мне это? – смеясь отвечал он.
     Да, ему смешно, а я сколько выстрадала, может и правда на пустом месте построила драму. Он мне не муж, какие претензии я могу предъявлять, так я успокаивала себя, чтобы зарубцевать ту рану, которая кровоточила и не давала жить.

     Еще через неделю утром он позвонил и сказал, что дает полчаса на сборы, машина уже под окном, а он идет в магазин за продуктами. Я будто предчувствовала, встала рано, привела себя в порядок и читала книгу.
     Вышла на улицу и увидела его: он шел медленно, согнувшись больше обычного. Худой, маленький согнутый мужичок, в коротковатых брюках. Если бы я его не знала, внимания бы на такого никогда не обратила. Да я и сама была наверно не лучше после госпиталя.
     Он был сдержан, встреча получилась сухой и безрадостной.  Чувствуя его состояние, я не проявляла обычной ласки, чтобы не показаться навязчивой, а он был где-то далеко в своем мире, куда мне пути не было.

     А потом позвонил босс и предупредил, что если я не выйду на работу в ближайшее время, то им придется искать замену.
     -Что вы, что вы, - испугалась я до дрожи в коленях, — вот завтра как раз и собиралась выходить.
Относительно завтра я слукавила. Состояние здоровья оставляло желать лучшего, но другого пути не было. Я вышла на работу на полный день. Уходила в туалет, плакала, билась головой о стену в бессилье, потом, собрав всю волю в кулак, шла на свое рабочее место. Было тяжело, так тяжело, что хотелось только одного, чтобы отпустили домой и лечь в кровать. Но этот путь вел в никуда. "Кровать – это смерть, поддаваться слабости нельзя", - так думала я и была права.
     В последнюю встречу я сказала Леве, что теперь буду жить головой, а не сердцем, он засмеялся и сказал - не получится. Но как выяснилось, если в мою душу долго плевать, то чувства тоже уходят, к сожалению. Теперь он третий день звонит и жалобно спрашивает, почему не звоню, я отвечаю, ты же не звонишь. Может что-то поймет, не знаю. В последний вечер в воскресенье смеясь сказал:
     - Катюш, мне и с тобой очень хорошо и без тебя очень хорошо........
     Я тоже с улыбкой:
     - А чего же позвал, разобрался бы уж.
     Улыбается… ну вот пусть теперь и живет один со своей свободой наедине, думала я злорадно.
     Каждый вечер звонила его бывшая жена и он уходил в спальню разговаривать. Иногда общение длилось по полчаса, я в это время чувствовала себя пятым колесом в телеге и не знала, куда себя деть. Они готовились к отпуску, может она строит далеко идущие планы, кто знает. Ведь она больше так и не вышла замуж, а живет с семьей сына. Жизнь со снохой в любом случае не сахар.
     Однажды при плохом настроении Лев сказал, что идеальный вариант был бы жить с ней (еврейский брак, дети, внуки). Но с ней жить невозможно, тут же добавил он. Тогда при чем тут я? Хочешь быть со мной, так береги отношения, не говори все подряд, кому нужна такая искренность? А он, скорее всего, даже не понимает, что со мной при этом происходит...Он считает, что доверяет мне самое сокровенное...Терпеть такое долго просто невыносимо.
После недельной разлуки позвонил и попросил приехать.  Я в начале сказала нет, рано вставать, не поеду, он ответил, подумай пожалуйста. Для него это было наверно чем-то необыкновенным, чтобы я не хотела увидеться. Я подумала, что объясняться все-равно нужно и поехала.

     Последний месяц он даже с кресла не вставал меня встречать, я сама подходила, целовала, здоровалась. А тут прямо побежал, но я отклонилась от поцелуя. Замерзла, нервничала, вся трясусь (показываю, что я сильно продрогла), он дал рюмку выпить, укутал меня, ну я и понеслась по кочкам. Сказала, что, если ты устал от каждодневных встреч просто нужно было мягко сказать, давай, Катюша, побудем несколько дней врозь, чтобы соскучиться, да и все. Относительно того, что со мной очень хорошо и без меня тоже- сказал, что я опять его не поняла. Говори без своих тяжелых шуток, раз видишь, что я их не понимаю, попросила я. И добавила, что, если просто так встречаться, он перебил –просто так не будем встречаться. Да мне секс без любви не нужен тоже. Потом сел ко мне на диван и начал меня ласкать и шепнул, что очень-очень любит меня.

     Утром встала совершенно здоровая! Спрашивает, где сегодня спать будем? Хм...
      Дочка моя его видеть не хочет, воюет смертным боем. Ну посмотрим.

     Вечером он позвонил, что едет за мной и хотел зайти в дом, а дочь как давай орать на весь город: - Где он был, когда ты умирала?? Где он был и не звонил по четыре дня, когда ты лежала после госпиталя? А теперь выздоровела так опять люблю? -  При этом она еще стучала кулаком по столу, не сдерживая эмоции.
     Я страшно расстроилась, хотя и была полностью согласна. Боясь потерять его, тоже покричала, что это моя жизнь и ушла ждать его на улицу, решив о ссоре ничего   не говорить.
     Поехали в кафе поужинать, и тут звонит его бывшая жена (она каждый день в это время звонит) Он ей докладывает: - Я ужинаю, - а потом сказал, что опоздал к зубному.
     Значит он с ней и утром разговаривал, и планы на день рассказал, и, значит, это они так плотно общаются, а не просто она звонит. Как мне все это вытерпеть и звонки ее каждодневные и поездка на море.
     - А она про меня знает?
     -Не буду отвечать, - говорит.
     Смешно слышать об этом. Его дочь знает обо мне с первого дня знакомства, значит и мама в курсе. Ведь только помирились, только я начала отживать после болезни, как больно! Ночью объятия и ласки, но сердце трясется. В ответ я сказала, что нужно бы тоже отдохнуть с бывшим мужем, тем более что он все время звонит. Разрушительница! - ответил он. Ему можно, а мне нельзя, вот ведь как.
     Утром Лев рано встал и ушел за компьютер в зал, а я проснулась, и давай реветь потихоньку. Он прибежал: - Что случилось? - перепуганный.
     -Катя, нет причины, не нужно истерик.
     А я и выложила, что просто на меня навалилось много за один вечер и дочкины слова сказала и что он оказывается практически женатый и нечего было мне голову морочить.
     - Какой я женатый? –вскричал.
     Получилось, что я ему испортила Такое утро, перестал общаться. В 10 опять она позвонила, я хлопнула дверью и ушла на балкон, он пообщался – летит с вытаращенными глазами – куда это я делась. И так весь день, поехали на природу, молчали, вернулись, а мне даже уйти некуда, там дочка бухтит, тут этот.
     Вечером поставил мне фильм, а сам ушел в спальню читать, а зачем мне фильм без него?

     Ведь все уже было так хорошо, даже замечательно, но почему все началось сначала? Так жалко, такие были сладостные отношения. Я насмотреться на него не могу, так люблю глядеть на его лицо.
     Опять про смерть говорил, что ему мало осталось - несколько лет, самое большое десять и гробик маленький нужен будет, шутит.
А потом ночью   печально так:
     - Сейчас посмотрел на себя в зеркало - старый, страшный, немощный мужик, куда мне в женихи?
     -А четыре месяца было куда?
     - Тогда были силы, - говорит.
     Ужас. Прямо не знаю, что делать. Пытаюсь успокаивать и убеждать, что здоровье наладится, нужно только соблюдать предписания врачей. Не слушает. Весь в себе. Пусть хоть спит с женой, лишь бы не болел, я на все согласна. Как он не поймет, ведь не за красоту и здоровье любят, а любят просто так, за то, что ты есть, часто даже вопреки здравому смыслу.

     Он уехал к внукам, я пошла домой. Начиналась рабочая неделя. Мы звонили друг другу в обеденный перерыв и вечером, если не виделись.
Сегодня Лева позвонил и тихо сказал:
     - Мне как-то плохо.
     -Что случилось? -спрашиваю.
     - Тебя два дня не видел.
     - А кто тебе меня не дает? Вот сейчас к зубному сходишь, а потом заберешь меня и все будет хорошо.
     - Дай- то Бог - ответил он.
     Я тоже еле ползаю, а с ним оживаю просто. Давление до100 на 60 и пульс 54. Он- моя жизнь.

     Я решила собрать свои вещи. Отношения заходили в какой-то тупик или лабиринт, из которого я не могла выбраться самостоятельно. На следующее утро, поставила чемодан у дверей.
     - Ты что, обалдела? - спросил он, очень удивившись.
     - Там практически только летние вещи, они уже не нужны, - на ходу придумала я, но его реакция оставила в душе тепло.
     А потом осталась последняя неделя до его отпуска, и моя нервная система дала полный сбой.  У него стоял открытый чемодан, в который складывались новые вещи, хотя и не новых было предостаточно в необъятных шкафах. Он готовился обстоятельно и лучше бы я этого не видела. Жена звонила беспрестанно. Может было бы лучше, если бы я не приезжала в эти дни? Но он звал, и я шла словно на голгофу. Похоже мое душевное состояние ему было непонятно. Я уговаривала себя, что они будут жить вместе с внуком в комнате и ничего страшного, но моим надеждам было не суждено сбыться.
     - А внук едет с вами? – спросила я за три дня до его отъезда.
     - Нет, - коротко ответил он.
     Я даже задохнулась от горя.
      - Поздравляю с новым медовым месяцем.
      - Как ты добра, -был ответ.
     Все понятно. Можно было доплатить пару сотен долларов, и он бы жил в отдельном номере, но раз он этого не захотел, то, что остается делать мне? Самоустраниться. Уйти с его дороги.
     Эта ночь была черней всех ночей на земле. Утром Лев пытался разговаривать со мной, но я могла лишь коротко отвечать да или нет. Губы не разжимались, в сердце торчал нож.
     -Может быть ты останешься, я недолго буду у дочери, - пытался задобрить меня он.
     -Перед смертью не надышишься. - хмуро ответила я.
     Он забыл, как я уже однажды просила остаться пока он будет у детей, придавленная ссорой с дочерью. Нет, -ответил он тогда сурово, унизив меня до крайности. Я почувствовала себя нищенкой, которой отказали в крыше над головой.
     Внутри меня все заледенело, я находилась в жестоком шоке. Возле дома я вышла из машины, достала ключ от его квартиры, бросила на сиденье и захлопнула дверцу.
 Пошла, заплакала, он уехал...... Думала, что смогу что-то сказать, но боялась разреветься, а унижаться не хотелось. Не знаю, что будет, наверно уже ничего. Не знаю чем жить и что делать дальше вообще, снова вести никчемную жизнь - работа, дом, старость и все.
     Первые сутки без него пыталась вспомнить все самое плохое, в надежде, что возненавижу, получалось плохо. Думала о том, что его никогда не интересовала моя жизнь, моя семья. Только он и его дети и внуки. Никогда не спрашивал ни о чем, только пытался убедить, что моей дочери надо учиться, эта прописная истина известна и нам. Однако его сын отказался учиться наотрез, и никуда папа не делся, просто нашел парню работу хорошую не без его помощи опять же. И без образования сын имеет очень приличные деньги. У нас такого папы нет и бывшего мужа заботливого тоже.
     Все больше думала о том, сколько и какого ужаса я натерпелась за это время. Слишком тяжелая плата за удовольствие любить даже, уж не говоря быть любимой.
     Обидно, но я уже хорошее и не помнила, лишь равнодушный взгляд и сцепленные на груди руки - то есть не подходи.
     Терзалась мыслью, что же дальше будет, скорее всего ничего. Если умный, то на встречу позовет, сказала мне подруга. Был бы очень умный, так бы себя не вел, про отпуск наврал бы чего, я бы никогда и не узнала, кому нужна его “искренность"? А врать он умеет, это точно, пару раз говорил, что работать будет, а потом оказывался выходной обычный. То есть видимо вначале хотел какие-то свои планы осуществить, а потом понимал, что все равно со мной лучше.
А зачем мне вообще мужчина, который меня не целует, не ласкает, не старается удовлетворить? Чтобы только его ласкать и облизывать?
     Моя мягкость, терпимость, желание понять только баловали и расхолаживали   и можно было не надрываться особо для сохранения отношений.
     Мужчин не хватает надолго на внимание к нам…а может у них это вовсе и не любовь? И не было любовью...
     А мы - романтики сочиняем сами себе красивые истории со счастливым концом.
     Он как-то недавно после ссоры сказал:
     - А та Катя целовала меня лучше.
     - Ту Катю любили...
     - А тебя?
     - А меня бросили, - вот что ответила я.  И он промолчал. Значит я все правильно сделала. Звонить не буду, и почему-то уверена, что и он не позвонит, по крайней мере до отъезда.
     Но проходил день и второй, и тогда я поняла, что мое сердце разрывается еще больше оттого, что не вижу его. Я просыпалась с его именем и засыпала. Собрала его рубашки, книги, тапочки, сложила все в пакет, думала, что отдам, если приедет.
     Вот опять вспоминаю, это было кажется и не так давно. Прихожу вечером, не раздеваясь бегу к нему обнимать и поцеловать (он за компом, не встал даже) говорю:
     - Ох, как я соскучилась, а ты?
     А он опять, смеясь, отвечает:
     - А я без тебя не могу.
     Я, дура, опять допытываюсь:
     - Чего не можешь?
      Жду ответ - ЖИТЬ. А он говорит:
     -Ну вот хоть семечки щелкать.
     Он щелкал их в тот момент. Их нельзя доставать. Идеальная жена- точно слепоглухонемая секс-рабыня.

     Проходили дни, закончился и его отпуск, звонка не было. Я пробовала зарегистрироваться на том же сайте, где мы и познакомились. Но разве мог кто-нибудь сравниться с НИМ? Зря только нервы и время тратила. Я купила новые дорогущие сапоги, надеялась поселить в душе радость, ее хватило лишь на час. Только мысли о нем бились молотом в моей бедной, ничего ни понимающей голове. Прошло уже двадцать пять дней. Ревела днем, вечером и даже на работе. Больше я вытерпеть не могла.
     Написала письмо с просьбой отправить мне папку с моими фотографиями, которые находятся в его компьютере и выбросить вещи в мусоропровод. Не хватало еще того, чтобы другая копалась в моих тряпках. Надеялась, что это подтолкнет его к каким-то действиям.  Однако прошло целых долгих два дня, пока я в субботу утром не услышала его голос в телефонной трубке.
     Резко и отрывисто сказал:
     - Привет.
     -Привет.
     - Я буду у твоего дома через 10 минут, можешь выйти?
    -Могу, - говорю.
     Трясусь вся, как лист осенний, взяла два пакета с его вещами и пошла. В последний момент решила пакеты пока не нести, оставила их в коридоре внизу. Выхожу, надела новые сапожки, плащик (я в нем юная красотка, так он говорил).  Увидел, сразу вышел из машины и открыл заднюю дверь, значит хочет отдать мои оставшиеся вещи.  Сердце сжалось невозможно как. Подошла и говорю:
      -Что, даже не хочешь поговорить?
      Он, не отдавая мне сумку, говорит:
     - Да я между двумя апойтментами (визиты к врачу, парикмахеру).
      Встал напротив и!!!!!! У него столько любви было в глазах, они так сияли, что можно ничего не говорить и так видно. Не ****ский взгляд, а любящий. Я спрашиваю:
     - Как нос, как себя чувствуешь?
     — Это неинтересно, -отвечает с улыбкой.
     -Я ждала твой звонок,
     - А почему сама не звонила?
     - Лева, я тебя люблю и хочу быть с тобой.
     - Не верю!
 И раз пять потом это повторил. И сказал, опять же улыбаясь:
     - Ты зачем ключи отдала, тебя просили?
      Я говорю:
      - Это ерунда, я надеялась вызвать тебя на разговор.
  Реакции никакой.
      - Ты мне изменяла?
     -Не успела, я не думала об этом, а вот ты изменял.
      На что он ответил:
     - Да, с симфоническим оркестром.
     Но как-то тоскливо сказал. И смотрит- не оторвется. Красивый, гад, загорелый, отдохнувший. Короче, стоим как два идиота и цветем глазами. Я говорю:
     - Решила делом заняться, раз с любовью не повезло. А ты как? Я тебе мешала же.
     -Да, -отвечает, улыбаясь, - мешала, я сейчас хочу что-то делать, вот вчера рубашку в ванную унес (то есть он вообще сидит сиднем в ступоре, ленится, я так понимаю).
     -Когда заберешь меня?
     Он упер взгляд в пол....... думает.
     - У тебя было достаточно времени, чтобы решить этот вопрос.
     - Я не об этом же думаю.
     Потом подал сумку, я спрашиваю:
     - Зачем ноутбук отдаешь?
     - А зачем мне твой? Вдруг прочту что-то там.
     -Я давно хотела, чтобы ты прочел…Тогда подожди, я тебе вынесу пакет с твоими вещами, книги там и еще что-то.
Он махнул рукой - не надо. Я ушла, он уехал.

     Прошли выходные, заканчивался понедельник, звонка не было. Решила состроить из себя простушку и позвонить первой, потому что сердце снова рвалось на части и силы покидали меня.
     - Привет, как дела, - стараясь говорить беззаботным голосом.
     - А я ждал твой звонок, - отвечает.
     - Что хотел?
     - Узнай у Тани насчет поездки в горы на эти выходные.
     Боясь заорать во весь голос от счастья, пообещала завтра перезвонить. Вечером поделилась с Танюшкой последними событиями, они с радостью пригласили нас в горы. Я позвонила милому и сообщила сию новость. Он воспринял спокойно и умиротворенно. Пожелали спокойной ночи и все. Я притихла. Следующий день тоже закончился безмолвием. В четверг я позвонила, сказав во сколько, где и кого он должен забрать. Угу, был ответ. Я снова не понимала его поведение. Если помирились, то нужно общаться, а если нет, то зачем тогда горы?
     Итак, пятница. Я по заданию Тани уже накупила продуктов, собрала теплые и нетеплые вещи, упаковала сумку и сидела в тряске и ожидании. Давала себе слово, что не буду кидаться с нежностями, постараюсь быть сдержанной. Он подъехал, позвонил, чтобы я выходила.
     -Зайди, я тебя покормлю, ты же с работы, - крикнула я в окно.
     - А у нас есть время? - Спросил он.
     -Есть полчаса.
     Он тут же вошел, поцеловав в щеку, чего никогда не делал.
     Начало хорошее, порадовалась я. Он сел за стол, подивился, когда это я успела приготовить, ведь я только что пришла с работы. Глаза сияли будто зажженные голубым светом лампочки. Поблагодарив за еду, встал, резко обнял меня и потянул к дивану. Руки и все его тело тряслось мелкой дрожью будто он сто лет не видел женщину и теперь старался наверстать упущенное. Дурман накрыл нас с головой. 
     Кое -как придя в себя, мы схватили сумки и заторопились к машине.
     Ехали в горы счастливой компанией. Мы с Левой светились любовью, а Таня с Сашей радостью за нас. Большой красивый дом ждал в свои объятия и обещал чудесные выходные.
     - Иди, переоденься, - предложил Лев, лишь только мы вошли. Я удивилась этому предложению и даже слегка расстроилась, подумав, что ему в моей одежде что- то не понравилось. Задумчиво побрела на второй этаж в отведенную нам спальню, прикидывая в уме, что же надеть. Наряды были четко определены: для первого завтрака, для поездок, для ужина. Значит придется один раз повториться либо придумать новую комбинацию. Но не успела я закрыть за собой дверь, как услышала быстрые шаги на лестнице и стремглав ворвался Лев.  Он обнял меня, крепко обхватив руками, и замер. О, это был самый желанный миг. Для меня объятие говорит больше, чем слова, оно соединяет души. Так мы стояли несколько минут, не в силах оторваться.
     - Пойдем, мой хороший, неловко перед хозяевами, - шепнула я. Он, с сожалением, разомкнул руки и пошел вниз.
     Такая сцена повторилась еще раз, когда через некоторое время мне понадобилось взять из сумки сувенир для Саши. Левушка снова взлетел следом за мной в спальню и наши тела и души превратились в одно большое " Люблю". Вечер прошел в застолье и приятных разговорах. Ребята делились впечатлениями о поездке в Ригу, мы о своей страшной разлуке не упоминали. Мы были снова вместе и это главное.
     Как только мы вошли в спальню, Лева сел на кровать, взял мои руки и очень серьезно, глядя мне в глаза сказал:
     - Катюшенька, я тебя очень- очень люблю.
     Передо мной сидел мужчина, каждая черточка лица его была дорогой и единственной. Волнение придавало свет его взгляду, тонкий орлиный нос, глубоко прочерченные складки на скулах делали его похожим на американского актера Омара Шерифа. Это был как раз тот момент, когда хочется остановить мгновение.
     Ночь бурлила страстью так, что я закрыла на амбарный замок свои сомнения. 
     - Все, борьба закончилась, женюсь, - вдруг сказал он.
     Я притихла и лишь прижалась крепче. Я ждала эти слова с самого первого дня нашего знакомства. Теперь же не знала, стоит ли развивать эту тему и выспрашивать что, где и когда. Подумала, может это только в пылу страсти сказал необдуманно, а завтра проснется и все пойдет по- старому.
     Так и получилось. Позавтракав, мы отправились на прогулку на весь день, как это обычно делали. Открывали карту, выбирали любой городок, настраивали навигатор и в путь за новыми впечатлениями. Осмотрев очередной город, попали в огромный красавец мол, с бутиками, ресторанами и кинотеатром. Уже через полчаса разглядывания всякой всячины я поняла, что Лева все время пытается увильнуть в сторону и ходить один. Такого никогда не было, мы обычно ходили вместе, смеялись и шутили, нам было хорошо вдвоем. Теперь же я постоянно высматривала его седую голову, боясь затеряться в лабиринтах мола.
     Мобильная связь здесь не работала и терять время на поиски друг друга оказалось бы не лучшим занятием.  Последней каплей стало посещение туалетной комнаты. Помыв руки и подкрасив губы, я вышла и встала напротив в ожидании. Прошло 5-10-15-20 минут. Я так сильно испугалась, зная, что Левочка не совсем здоров и вдруг ему там плохо, а никто и не знает. Уже собравшись вызывать подмогу, увидела его вдалеке спокойно разгуливающим по магазину. Не ринулась навстречу, ошарашенно осмысливая его поступок. Уже на улице, когда шли к машине спросила:
     - Я так понимаю, ты испугался своих вчерашних слов? Но ведь ты же расписывался после развода и даже дважды.
     Он досадливо махнул рукой, мол это не женитьба была. Я знала, что он помогал двум дамам получить гражданство и государственную квартиру путем бракосочетания. В моем случае все было по- настоящему и оттого страшно, наверно. Я пережила за последние месяцы столько потрясений, поэтому и разочарования безграничного не почувствовала.
     Следующей ночью Лева печально обмолвился:
     - Катюша, я сильно больной человек.
      - Что ж теперь делать, я полюбила такого, какой есть. Не думай об этом.
     - Неужели действительно мне осталось только два года??
      - С чего ты это взял? Не смей так думать! - заледенело все внутри.
     - Есть предпосылки, Катя.
     А днем мы поехали смотреть домик в горах. Он продавался всего за 30 тыс. долларов: 4- комнаты, огромная территория, лес и горы вокруг, до Нью Йорка езды два часа. И он опять сказал:
     - Вот я умру, ты тут меня рядом похоронишь, я буду ночью к тебе приходить пироги есть!
     С ума можно сойти....
     У меня есть дурная привычка винить себя во всем. Характер у Левы никудышный.  Ну болеет, ну плохо ему – так поделись ты с любимой женщиной, она еще больше любить будет - ан нет: надо и ей нервы попортить, здоровье подорвать своими заморочками (итак уже подорванное). Жизнь у нас одна и только мы ее делаем такой, какая она есть.
     Плохо то, что он, возможно нехорошо болен и при этом не хочет остаток жизни прожить в счастье с любимой...не понимает шанса, который ему выпал. А я его любого люблю: и больного, и здорового.
     Надо научиться не пускать в душу переживания, а так сквозь пальцы смотреть. Ах, если бы я могла.
     Лева ездит без зазрения совести с бывшей женой на отдых. Это ужасное неуважение ко мне!
     Ладно, пусть, но как же не зациклиться на нем? Вот почему я не родилась стервой? Было   бы наверно десять мужиков и все бы друг друга терпели и грызлись из-за меня!
     Такие мысли нередко посещали мою заблудшую голову.
     Прекрасно отдохнув, мы возвратились в город. Он подвез меня к дому, чмокнул в щеку и сказав" пока", укатил. Это тоже было не обычно. Раньше он вез к себе после отдыха, и я уезжала лишь на следующий день. Видимо наступал какой- то новый этап в отношениях, который был мне неведом.
     Через три дня я была у него, все было славно, и он весь в любви, а как спросила ты в отпуск теперь со мной будешь ездить или опять с ней, он посуровел и кивнул что с ней! Я кое- как стерпела, он потом облизывал меня весь вечер и всю ночь и показывал чудеса в постели, что для него не характерно, он себя пуританцем считает. И спросил ночью:
     - Скажи, ты веришь, что я тебя люблю?
     - Честно сказать, нет. Я думаю, что ты просто хочешь меня сильно и все. ООООООО!
     Спрыгнул с меня в то же мгновение, отвернулся, и уж кое- как я его к себе повернула.
     - Секс для меня дело последнее, -вот что сказал он. Ну что, может действительно поверить.
    Шли дни за днями, и я с грустью констатировала, что теперь мы перезваниваемся реже и встречаемся лишь раз в неделю. Чувствовала себя загнанной в угол или запутавшейся в силках. Я действительно попала в зависимость от этого человека и отчетливо понимала, что сама оттуда не выберусь, пробовала уже. Сожалела о выкинутых ключах, но мне их никто не возвращал, несмотря на прямые намеки и просьбы.
     Вчера Левушкин коллектив отмечал рождество в ресторане, после чего он приехал за мной. Вошли в дом, он прислонился к косяку в спальне, я его обняла и пошел разговор глаз! Я его легонько гладила через брюки по рукам в карманах, а он смотрел и смотрел. Такой взгляд можно ждать всю жизнь. Потом указал на кровать и вперед… ну вот и трижды за ночь был счастлив. Я спрашиваю:
     - Как же ты неделю без меня живешь?
     - Да, надо расписание установить, - смеется.
     И всю ночь просил, чтоб я его обнимала, говорил, как хорошо спать с тобой.
И так все было замечательно, в субботу ездили в мол прогуляться, посмотреть на оформление магазинов, послушать волшебную музыку рождества. А домой приехали, я хотела в лифте приласкаться (у нас традиция на лифт), он засмеялся и отклонился:
     - Нет, нет, свобода
     - А, кстати, что значит для тебя свобода?
     - А чтоб прийти домой, а тебя там нет!
     Я ушла в спальню чтобы как-то собраться с мыслями, залетает, сразу стал маленький, несчастный.
     - Это тебя не касается, Катюшенька.
     - А что я вообще тогда здесь делаю?
     Уж он включил комп и сидел потухший как мышь, пока я сама не подошла. Уж и трогал меня и обнимал ненароком, т.е. делал то, что я обычно прошу сделать. Вот ведь характер бяка! Я ему говорю, давай не будем обижать друг друга, - не получится, ты все равно будешь обижаться. Так если обижать - конечно буду.
     Как может человек быть таким непоследовательным? В одни сутки излучить столько любви и тут же наговорить обидных гадостей. Если бы мы встречались лишь на почве секса, это было бы понятно, но когда человек утверждает, что любит, а секс это дело последнее, чему верить?

     Тем временем приближался Новый год. Я несколько раз спрашивала Лёву, как мы будем встречать его, на что он недовольно огрызался, откуда я знаю. Я не понимала его поведение снова. Зачем было мириться, объясняться в горячей любви и даже иметь мысли о женитьбе.
     В один из вечеров он достал книжицу с текстами русских песен и романсов и мы вспоминали нашу юность и молодость. Он начинал читать, потом напевать, вступала я и так это было мило сердцу.   Когда все песни были спеты, Лева перешел к воспоминаниям. Я знала, что обычно все воспоминания у него связаны либо с семьей, либо с бывшими любовницами, просто о себе, о своем восприятии жизни он не распространялся. И теперь он произнес фразу " ну и Маринка как прыгнула на корабле в мою кровать, так до сих пор оттуда не вылазит".
     Я заплакала и ушла в спальню. У него был растерянный вид, но это не помешало ему остаться на месте и не кинуться с извинениями. В трудных ситуациях он все время будет прятать голову в песок, тогда я еще не могла в это поверить.
     Я не удалила свой профайл из сайта знакомств. Наши вернувшиеся отношения казались зыбкими и любую минуту он мог пропасть навсегда, так мне казалось.
     Оставалось всего 10 дней до новогодней ночи. Старый знакомый с сайта звал в гости в Таиланд, а другой живший в нашем городе - в Майями. Но теперь я не хотела видеть никого, мечтала быть лишь с ним.  Кстати, его портрет тоже красовался на сайте и удалять он его, похоже не собирался, и, таким образом, он мог видеть,  активна ли я и сколько человек интересовалось  моей анкетой.
    Однажды он взревел:
     - Ты все еще ищешь кого- то на сайте?
     - Нет, не ищу, но ведь и ты там.
     - Нет, я не там, - парировал он.

     Однажды рано утром раздался неожиданный звонок:
      - Ну рассказывай......
     Я начинаю щебетать, что вот любуюсь нашими фотографиями и люблю тебя.
     - Одного только?
     - Конечно милый, только тебя.
     - Не верю, у меня доказательства есть
     -Расскажи мне их, и я развею все сомнения
     -Я вышел в другую комнату, захожу, а ты с другим… проснулся в холодном поту.....
      Как я смеялась!  Потом днем позвонил и говорит, спать хочу.
     -А ты после моего звонка уснул или встал фото смотреть?
     - Мы встали!
     - Так надо со мной спать, чтобы плохие сны не снились, - опять похохотала я.
     Странно, но Лева зациклился на ревности и измене. Говорит, что убьет, если узнает.
     - Так тебя же посадят в тюрьму.
     - Ну и что, мне незачем жить, если тебя не будет.
      Говорит строго, в глазах страшное выражение, мороз по коже. Никогда я не думала об измене. Как он может об этом говорить, когда я вся до капельки принадлежу лишь ему.
    
Совсем немного оставалось до Нового года. А Лева готовился к операции на нос. Тихо страдал о последствиях, и тему эту старался в разговорах не поднимать. Я подбадривала и успокаивала его, говорила, что потерпи совсем немного и кончатся твои многолетние страдания. В строении его носа были отклонения и порой он не мог дышать, что его страшно мучило и пугало. Ведь если человек не может дышать, он может умереть.
     В последний рабочий день перед новогодними праздниками уходила с работы с тяжелым сердцем. Дома чистота, маленькая елочка сверкает огнями и игрушками как в детстве, в холодильнике много вкусной еды, а что ждет меня дальше страдания- метания или счастливый праздник, я не представляла.
      Дочь уехала в турпоездку, а я приду сейчас домой, сложу рученьки и буду сидеть ждать с моря погоду? Нет, буду как Мюнхгаузен вытягивать себя из тоски и болота сама. Пойду сделаю маникюр, педикюр, может и настроение поднимется. Но в сумке затрезвонил телефон и голос Левы спросил:
     - Ты где?
      - Иду с работы.
     - Где именно?
     - На первом Брайтоне.
     - Стой там.
     Голос был неласковый. Не зная, чего ждать, остановилась. Вскоре подъехал он, я села, поехали ко мне домой. На заднем сидении лежали пакеты с вкусно пахнущей едой.
     - Какие у нас планы? - отважилась спросить у дома.
     - Соберись быстро и едем ко мне.
     - Но я хотела сходить сделать маникюр ...
     -Нет, я не буду ждать.
     Я знала, что его переубедить невозможно. Покидала в пакет вечернее платье, туфли, украшения и пошла вслед за пасмурным дружком.
     Следующий день мы убирали квартиру, стирали, готовили еду, все практически молча. 31-го он тоже был молчалив и задумчив, не объясняя причины. Продуктов не было, я не знала, что делать. Когда уже стемнело, он надел старую куртку, в которой можно было выгуливать собаку, если бы она была, буркнул, пошли. Оказалось, поехали в магазин. Купил шампанское "Вдова Клико", я кое- какие овощи, фрукты и вернулись.
     Изломала всю голову, что приготовить на праздничный стол. Лева никудышный едок, он ест медленно и как бы нехотя только потому, что надо. Лук - не дай бог попадется, то не буду, это не буду. Придумала все- таки пару блюд, надеялась понравится. Захватила из дома свечи, салфетки красивые, еловую веточку. К полуночи переоделась в длинное вечернее платье, надела серьги, колье, накрыла на стол и позвала Лёву. Он лениво оторвался от монитора и прошел в кухню, в майке и спортивных штанах трехсотлетней давности, пузырившихся везде, где только можно.
     - С Новым годом, здоровья тебе, - его тост был краток, как удар меча.
Я держалась, держалась от слез, от непонятного его поведения, от ненужности самой себя в этой квартире.
     - Выглядишь как королева, - с усмешкой сказал Лева.
     А что я должна была тоже надеть трусы и майку в новогоднюю ночь? -  хотелось мне задать вопрос.
     Мы посмотрели вспышки салюта над Манхеттеном несколько минут и побрели спать, именно спать. Худшего праздника у меня не было.
     Первого утром я собрала свои котомки, и мы поехали в Бруклин. Танюша с Сашей, наши горные друзья пригласили на обед, но Лёва отказался: он ехал к детям.
     Катя, дурища ты глупая, пойми уже раз и навсегда, что вас вместе не существует, есть ты, есть он и его семья, вот такая раскладка. И пусть он сто раз прокричит, какой он женатый. Самый настоящий, только спит с бывшей женой лишь на отдыхе раз в год, а может и чаще, не нанимать же детектива для проверки.
     Минут через пятнадцать раздался звонок.
     - Ты знаешь, я обнаружил в кармане совесть. Может тебя отвезти?
     Это было так необычно, что я сразу не нашлась, что ответить.
     - Отвези, только сейчас рано, нужно через полчаса хотя бы.
     - О’кей, - туманно ответил он и отключился.
     Через 20 минут я перезвонила и спросила, едет ли он.
     - Нет, я уже далеко.
     Картина Репина, приплыли, называется. Зачем звонил, потешил себя добрым поступком и снова карман застегнул?  Он у него наверно с большой прорехой, куда совесть и высыпается постоянно.
     Вызвала такси и поехала в печали. Я еще не догадывалась, что это только цветочки, ягодки ждали меня впереди.
     Лениво перезванивались несколько дней, тревога нарастала, когда же его операция. И в ответ на мой повышенный тон, протянул:
     -Позвонишь завтра, а я скажу тебе, что операция была сегодня.
     Лев не умеет разговаривать обычным языком, его фразы нужно разгадывать и переосмысливать. Это не очень приятная задача, частенько чувствуешь себя беспросветной дурой.  Итак, операция уже завтра. Как могла пожелала не бояться и позвонить мне, как только почувствует себя нормально после наркоза. Вяло обещал, надежды на звонок было мало. В каком госпитале будет лежать тоже не сказал, надеялся на быструю выписку.
А ведь я так страстно мечтала посидеть у его постели, погладить по руке, хотя бы, поцеловать.... Надежды были призрачны, лишь сплошные бесплотные мечтания.

Позвонил уже поздно вечером, сказал, что спит все время, последствия неизвестны. Умоляла разрешить приехать, безрезультатно. Я чувствовала себя ненужным довеском, который болтается у него на ноге и мешает шагать. Вспоминала его отношение в первые два месяца, оно ни шло ни в какое сравнение с чувствами последних месяцев. Думала о том, что наверно остыл и разлюбил, просто был всплеск эмоций после долгой разлуки и все. Хотелось вывернуть свою душу наизнанку, выполоскать в чистой воде, чтобы не осталось там и духа его. Сердце болело в полном смысле этого слова и лекарства для выздоровления никто еще не придумал.
Через два дня его выписали из госпиталя и дочь увезла к себе домой. Звонил слабым голосом, говорил, что он страшный, весь в повязках. На предложение помочь, варить, кормить, естественно отказался.
А моя дочь ругалась каждый день, говорила посмотри, на кого ты стала похожа и скоро сама упадешь. Потом договорилась с турагентом и принесла мне путевку в Доменикану на целых 10 дней в качестве подарка к дню рождения, отказаться нельзя. Надеялись, что солнце, теплый океан среди зимы сумеют поправить мое настроение.
В воскресенье Лёву привезли домой, и он позвонил с просьбой, не могла бы я приехать (наконец!) с утра в понедельник. Я пообещала, что попробую отпроситься пораньше, но с утра никак.
Купила продукты и уже в шесть вечера была в той светлой дали. Он открыл дверь и сердце мое съежилось от жалости. Повязка занимала пол-лица, сверкали лишь хмурые неприветливые глаза. Казалось, что здесь меня никто и не ждал. Приготовила ужин, он молчал, от рассказа про операцию отказался, досадливо махнув рукой. Спать мне было предложено на диване в зале.
Он ушел в ванну, слышно было как сильно высморкался, отчего моя душа ушла в пятки, затем зашумел душ.  Вышел уже без повязки, и молча ушел в спальню. С отвратительным чувством пятого колеса в телеге, потопталась, не понимая, что дальше делать, пожелала спокойной ночи и пошла спать на свой одинокий, узкий холостяцкий диван, который раньше знал иные времена.
Утром никто не встал с постели, чтобы проводить меня до двери, она так и осталась незапертой.
- Не нужно приезжать вечером, я уже в порядке, - хмуро буркнул Лёв.
- Ну, конечно, а есть ты что будешь? - воспротивилась я.
Накупила мяса, рыбы, овощей и фруктов и больше похожая на тягловую лошадь понеслась в метро на двухчасовой марафон еще и с переходом на другую линию.
Дома меня ждал сюрприз: в холодильнике лежали ровно те же самые продукты, словно купленные по одному списку. Оказалось, он был уже и на работе, и в магазин зашел. Недовольный, неразговорчивый.
После ужина Лев ушел в спальню молча, а я осталась сидеть на диване ошарашенная. Да в конце- то концов, кем он себя возомнил? Все эти загадки и тайны Мадридского двора достали меня вконец.  Я вошла в спальню, присела на краешек со своей стороны постели и сообщила:
- А я еду отдыхать в Доменику через две недели, ты уже совсем окрепнешь.
- Что? - вдруг страшным голосом вскричал он, — это правда?
- Да, дочь купила мне путевку, говорят, я уже похожа на тень.
Он, будто став меньше ростом, со странным облегчением произнес:
- Ну и слава Богу.
Это прозвучало так, словно он рад, что освобождается от меня. С колом в сердце поплелась я спать на свой диван в зале. Его отношение ко мне было хуже некуда и ждать больше нечего.  Нужно набраться сил и прекратить мучения.
Но уже к обеду меня снова потянули за веревочку, как куклу. Он позвонил и сладким голосом из прошлого тихо сказал:
- Катюша, у меня из носа кровь начала капать.
- Сейчас же звони в госпиталь, - приказала я, сразу вспомнив, с каким шумом он высмаркивается. 
- Ничего, может пройдет, я в нос ватку заложил.
- Кровь пойдет внутрь, что ты делаешь?
Я не находила себе места. Мы перезванивались каждый час, кровь все капала, он просто менял ватку.  Когда ехал домой в машине, кровь хлынула уже ручейком, никакие ватки не помогали. Он испачкался, испугался, но пришел домой и просто лег на диван.
Я звонила, молила и требовала вызывать скорую помощь, он отмалчивался. Я говорила, чтобы его хотя бы забрала дочь и увезла в госпиталь сама, никакой реакции.
Когда мое напряжение достигло предела, и я готова была пуститься в двухчасовой путь, он позвонил и сказал, что находится в машине скорой помощи. Дочь сообщила, что скоро подъедет, он оделся и пошел вниз встретить ее. Выйдя из лифта, упал без сознания, и охранник вызвал скорую помощь. Да и немудрено, ведь кровотечение продолжалось уже восемь часов. Так он снова оказался в том же госпитале. На следующий день ему сделали еще одну операцию и уже не отпускали домой.
Я билась раненой птицей, порой казалось, что могу сойти с ума.
Еще через три дня стало понятно, что очередной операции не избежать. Лева испугался не на шутку, чувствовал себя загнанным в угол. Мне приснился сон, что к нему пришла бывшая жена и он пишет завещание, лежа в кровати. В ужасе, я проснулась.
Мой сон оказался вещим, приходила жена с сыном, и после этого он вел себя как человек, простившийся с жизнью.
Тихо говорил со слезами в голосе:
- Я боюсь, Катенька.
- Мой родной, я так люблю тебя, я молюсь за тебя, все будет замечательно. Ничего не бойся, у тебя еще сто лет жизни впереди.
Но все когда- то заканчивается, закончился и срок его пребывания в госпитале. Он не звонил сам, я справлялась о здоровье и на том разговоры заканчивались.
Не могла дождаться отпуска, хотя надеялась на веселье мало.
Чтобы хоть как- то поднять себе настроение иногда заходила на сайт знакомств. В один из дней пришло письмо от странного мужчины, анкета без фотографии. Человек говорил, что ищет именно жену, а не даму для развлечений, что он синеглазый и родом из Сибири. Надо же, как по заказу жених. Мы начали вести вялую переписку, я не имела душевных сил на новые чувства. Сказала, что скоро улетаю на отдых, он настаивал на встрече до отпуска. Я подумала, что иногда клин вышибается клином и может быть здесь мой душевный корабль обретет свою пристань. Я согласилась.  Однако в назначенное время в условленное место он не пришел, сказав, что я просто не нашла его, он возвышался корабельной мачтой. Никаких великанов я не видела, шел дождь.
Подруга сказала:
- А ты не думаешь, что это Лев тебя проверяет?
- Неужели он способен на такую подлость?- горячилась я.
Я была для него открытой книгой, ни одной тайны, вся нараспашку. Так как он этим похвалиться не мог в силу своего странного характера, вероятно и судил людей по себе. Может быть думал, что я с кем- то еще встречаюсь. Я не давала никогда ни малейшего повода, в любой момент готова была бежать, лететь, ехать к нему по первому зову, какие уж тут встречи.
Следующий день был пятницей и моим последним рабочим днем перед отпуском. Я позвонила Леве в надежде, что он позовет меня к себе, но он разговаривал сухо и отрывисто, и встречаться не собирался.
-Я так и уеду, не повидав тебя? - вопрос оказался риторическим.
Я шла по улице и громко ревела, потом зашла в переулок выплакаться. С распухшим носом и красными глазами заявилась домой. Так начинался мой отпуск.  Сила воли была сломлена чувствами, как ледоход на реке.
В самолете забилась в уголок у иллюминатора, но рядом села русская пара, которая, как оказалось, летела отдыхать в тот же ресорт.  Я возблагодарила Господа за такой подарок и приободрилась.
Курорт встретил жаркой погодой и мелким дождем. Как только вдали показался океан, слезы хлынули из моих глаз и удержаться не было сил. Я совсем забыла, что все лето мы с Лёвой ездили на океан и теперь себя одну у воды я не представляла.  Что же я буду делать целых десять дней, проливать моря слез? Стало страшно, но что ждало меня впереди, я даже не могла представить. 
Место отдыха оказалось прекрасным: милые двухэтажные домики на четыре номера, огромные рестораны, бары, чудесный пляж. Попутчики разместились по соседству в другом доме. Я вошла в номер: прохлада, чистота и покой, красивый интерьер.  Почти счастливая, поставила чемодан в шкаф и собралась переодеться с дороги.  Мелькнувшая мысль, что наверно в таком же номере совсем недавно Лев спал со своей женой, заставила меня поскучнеть. И в то же мгновение я увидела в комнате двух людей. Они ходили, разговаривали, но голосов слышно не было, как будто были за стеклом. Я испугалась до ужаса, подумалось, наверно я сошла с ума. Лев, одетый в майку и спортивные брюки что- то спрашивал у жены, она отвечала, что- то брала из тумбочки, уносила на балкон, возвращалась... Я тихонько взвыла и метнулась в ванную. Горячо шепча молитву, какую только знала, молилась вернуть душу. Умылась ледяной водой и после третьего раза прочтения. Отче наш, видения исчезли.

Что было делать? Я совершенно не представляла, как смогу уснуть здесь. Ушла на пляж, потом на ужин, на вечернее представление и пришла в номер после 10 часов. Заходила, страшась вновь увидеть привидения, но, слава Богу, обошлось без них. Приняв теплый душ и прочитав с десяток страниц Мартина Идена, смогла успокоиться и заснуть.
Итак, нужно было забыть обо всех горестях, отдыхать и набираться жизненных сил. Я сходила в интернет- салон и написала Леве письмо, которое осталось безответным.  На пляже пробовала вязать, чтобы не допускать в голову грустные мысли, удавалось плохо.  Смотрела вокруг на отдыхающих и это тоже не прибавляло мне энтузиазма. Толстые, кривоногие или худые как щепки женщины имели своих мужчин, а я куковала одинокой гармонью, было от чего печалиться. 
В пятницу во второй половине дня позвонила Леве на работу.
- Здравствуй, Левочка.
- Здравствуйте, - ответил он.
- Это я, Катя, - заторопилась я уточнить, подумав, может он не узнал голос.
Молчание, тишина, значит узнал, но почему на вы?
- Давай я завтра из аэропорта приеду к тебе на такси и сварю тебе, и уберусь.
- Дело в том, что меня не будет дома, - суровым голосом отказывают мне.
- А где же ты будешь? - все еще не веря в ужас происходящего, спрашиваю я.
- Аут, - то есть уезжает куда- то, отрывисто рявкнул он.
Куда же он может ехать, если он слаб, как ребенок после перенесенных операций и кровотечения. Честно сказал бы уж, отстань, не хочу тебя видеть. Да, собственно, он и сказал, я вот только не понимаю или не хочу верить в это.
- Извини, что побеспокоила, - пробормотала я.
Выпила рюмку коньяка, обнаруженного в баре, и пошла писать письмо сибиряку. Я боялась теперь за свой разум. Чем же так присушил меня Лев? Чем он лучше других? Совершенно ничем, просто один единственный раз мое сердце и женская сущность соединились в одно целое. Я любила его и душой, и телом.
Написала сибиряку, что завтра прилетаю и сразу хочу встретиться. Он согласился, и я назначила встречу.  Ревела в аэропорту, в самолете, в такси, с ревом зашла домой.
Дочка испугалась, но разобравшись в чем причина, принялась ругать мучителя на чем свет стоит. 
Оставалось 45 минут до свидания. Мы должны были встретиться у дома напротив, где я могла увидеть претендента в окно.
Зазвонил телефон, меня трясло как в лихорадке.
- С приездом, - голос звучал ласково, как в дальние времена. - Катюша, если бы у меня были силы, я бы забрал тебя к себе, но не могу сейчас, - шелестели долгожданные слова в трубке.
- Левочка, я тебя очень люблю, поправляйся быстрее, - пролепетала наивная я.
- Никаких сюсю-мусю, - прокричала дочь из кухни. - Ты соберешься и пойдешь на свидание.  Сколько он может дергать тебя за ниточки, гад такой.
Она выглянула в окно и закричала еще громче.
- Мама, смотри, какой дядька красавец.
Я тоже выглянула из- за шторы. Напротив, по тротуару вышагивал высокий кучерявый мужчина, таких я в Бруклине не видела, уж очень хорош.
Ладно, пойду схожу, может оторвусь от своей тяжелой любви и обрету нормального человека, который не будет управлять мной как марионеткой.

Позабыв, что на улице февраль и, не успев акклиматизироваться, я надела коротенькую белую курточку, темные брюки и, вытерев слезы, но с распухшим носом отправилась на свидание.
Мы встретились, внешнее впечатление приятное, что будет дальше.
- Я хочу предупредить вас, что мне не нужна просто связь, ищу человека для жизни, - с первых слов знакомства заявила я. Сказано было резко и достаточно неприветливо.
-  Да, да, я тоже ищу жену в свой дом, - заверил новый знакомый, словно и не заметив откровенного напора.
Имя Ричард никак не вязалось с его обликом.
- Вы знаете, из вас Ричард, как из меня Магдалина. Как ваше настоящее имя? - спросила я напрямик.
-ЮЮРий,- заикаясь, неуверенно ответил мужчина. На лице было написано смятение.
Похоже, что и Юрия из него не получится. Что ж, остается принять ситуацию, как есть. Мужчина слегка прихрамывал, сказал, что недавно из госпиталя, получил травму в аварии. Слово «госпиталь» стукнуло молоточком.
 Он начал уговаривать пойти поужинать в ресторан. Это тоже насторожило: в первую встречу через две минуты общения редко кто приглашает даму на ужин, трата немаленькая. Я нервничала все больше. Пробежавшись по Брайтон Бич, зашли в "Сковородку". Полумрак, пустота, два посетителя на все кафе, теперь прибавились и мы.
Я не стала выбирать дешевые блюда, щадя платившего, заказала то, что нравилось, он тоже не смотрел на ценники.  Стол получился обильным, будто за него расплачивался кто- то другой или хозяин принимал дорогого гостя. Все понятно станет позже.
Здесь я рассмотрела Юрия.  Да, глаза у него не хуже, чем у моего мучителя: такие же ярко голубые, да еще и с ореолом густых ресниц. Поджарый, высокий, сильные красивые руки, редкий экземпляр. Тем более странно, зачем ему дамочка старше его на три года.
Попросила рассказать о себе. Он туманно начал изъясняться о разводе, совместном доме, который сейчас продают и тогда он купит себе отдельное жилье. Тоже, как и я, предпочитает жить в доме, а не квартире. Была дочь, но умерла в 17 лет. Говорил бесстрастным голосом, а у меня дрожь по телу. Единственный ребенок ушел за облака, а у него, похоже, уже и сердце не болит.
Я рассказала о себе, о том, что переживаю за сына, который остался в России. И тут он предложил спокойным голосом аферу, которая была дикой для меня.
- А у тебя же у дочери другая фамилия? Ну вот.  И пусть они с братом поженятся официально. А потом он приедет сюда, документы получит и разведутся.
-Нет, я аферами никогда в жизни не занималась, - в изумлении от предложенного, ответила я.
 - А я по натуре авантюрист, мне это нравится, - с улыбкой отвечал претендент.
- Тогда вы точно не сибиряк, там такие не живут.
Он улыбнулся и пожал плечами, мол думай как хочешь.
- А когда у вас день рождения? - задала последний вопрос я.
- 25 марта.
- Интересно...практически тот же день, что и у моего бывшего друга. Слово " бывший" выговаривалось плохо, было чувство, что сдирают повязку с еще не зажившей раны.
Общение не доставило радости, и я заторопилась домой. Холодный февральский воздух схватил нас в объятия.
- Вы, извините, холодно, я побегу домой.
 - А где ваш дом? - удивился он.
- Там, - я махнула рукой в направлении места нашей встречи и унеслась бегом, акклиматизация давала себя знать.
Дома доложила дочери обстановку, и мы решили, что это очередной аферист. Уснуть и забыть.
Следующим утром позвонил Лева. Я, счастливая от его звонка, начала тараторить, что наконец поняла, чего я боюсь, боюсь, что он сойдется с бывшей женой. Лева прервал меня неожиданным вопросом:
- Как вчера вечер провела?
- Нормально, - ответила я и продолжала что- то говорить.
Он снова задал тот же вопрос уже с нажимом в голосе.
- Обычный вечер, а почему ты спрашиваешь?
- Да потому, что я знаю, - отрубил он.
Я даже не растерялась и не почувствовала никаких угрызений совести, на мне греха не было.
- Ну раз имеешь сведения, с одной стороны, так послушай теперь другую.
 И рассказала всю эту историю и ее цель- потерять его. Эти ужасные слова "Потеряй меня" Лёв говорил мне неоднократно. Если бы я могла!
- Ну-ну, - только и ответил он.
Только теперь до меня дошел смысл происходящего. Значит он весь его жуткий январь, а может и раньше, готовил мне проверку на вшивость. Сам одной ногой был в небытии, мне не разрешал с ним видеться, ухаживать за ним, да просто быть рядом, а готовил гнусную вещь? Значит еще и приплатил тому аферисту, не зря же в ресторан меня водили.
Ужас, кому верить.
Неделю звонков не было. Я молчала тоже.

Наступал день моего рождения. Накануне вечером пришло несколько строчек от Льва, которые ввергли меня в ужас.
Катя, я старый больной человек. Я не могу взять на себя обязательства и нести ответственность за твою судьбу. Счастливых праздников.
Мало того, что он практически простился со мной, но решил это сделать в день моего рождения. Садизм какой-то. Ошалевшая от такого письма-поздравления, я настрочила полстраницы ответа. Я писала, что действительно люблю его, но не прошу брать меня в жены. Пройдет совсем немного времени, он выздоровеет и все равно нужна будет женщина, хотя бы просто чисто физиологически. Я соглашалась и на эту роль.
День рождения. Девчонки на работе поздравили и сказали, что вид у меня страшней атомной войны. Комплимент – дошла, ты, подруга. Весь день провела в напряжении, за пятнадцать минут до окончания рабочего дня ожил телефон.
- Ты во сколько заканчиваешь? - без приветствия и поздравлений, грубо рявкнул Лев.
- Я могу уже уходить.
- Приезжай в Манхеттен, где обычно, я подъеду.
 Жизнь зацвела всеми красками сразу, и я ринулась в метро. Приехала раньше его и стояла на перекрестке, дрожа от холода. Одежда, на долгое пребывание на морозном ветру, рассчитана не была. Минут через двадцать показалась его машина. Встретились.
- Здравствуй, - улыбаясь, поприветствовала я милого.
В ответ взглянули потухшие глаза. Куда- то едем. Молча. Рассматриваю его: бледный, похудевший, ссохшийся.
Жалко его, но и себя жалко тоже.
- Давай заедем в магазин, колготки тебе купим, холодно, как завтра поедешь? - предлагает Лева. Странное предложение. Но делаю вывод, что меня оставляют на ночь.
- Ничего, ты же до метро меня довезешь.
Снова молчание.  Я пробовала спрашивать о здоровье, он делал вид, что не слышит. Зачем тогда позвал? И где поздравление? В итоге мы приехали в небольшой недорогой ресторан в его районе. Сделали заказ, кроме блюд он заказал мне рюмку водки, а себе текиллы.
- За твое здоровье, – вот таково было поздравление.
После рюмки спросил:
- И в каких ты кружевных трусиках на свидание ходила? Он тебя за попку цапал?
Разозлившись так, что хотела треснуть его по дурной башке, ответила:
- Я не собиралась перед ним раздеваться, поэтому какие были трусики, не помню.  И попробовал бы он меня тронуть, схлопотал бы по первое число.
- Ну да, - не поверил милый, и продолжил, - а ты всегда такая красивая, когда в ресторан с мужиком идешь и после этого он ведет тебя к себе домой?
- Я по ресторанам с мужиками не хожу, только с мужем часто ходили ужинать и ты это знаешь.
Он допил и мою рюмку, и, наконец, вышли на улицу. Я так сильно соскучилась, хотелось раствориться в нем и остаться там навеки, как река впадает в море. Прижалась, взяла под руку. Родной запах, родной человек. Все обиды улетучились в миг.
- Подожди немного, - усмехнулся он.
Я боялась, как он поведет машину, было видно, что он еще слаб, и выпил немного. Вел машину аккуратно. Позвонили Саша с Таней, столько чудесных слов наговорили с поздравлениями, что я совсем растаяла. Узнали, что я с Лёвой, обрадовались, значит скоро в горы к ним приедем.
Дома он коротко и сильно обнял меня и скомандовал: -В постель.
 Там же лег, отвернувшись ко мне спиной со словами:
-Завтра рано вставать, спи.
Я чуть не скатилась с кровати. Зачем позвал-то? Скукожилась, униженная донельзя.
Выдержав паузу, он вдруг развернулся, откинул одеяло и, раскинув руки, ноги, вымолвил:
 -Приступайте.
-Ты меня не спутал с девочкой по вызову?
Он засмеялся своим странным смехом Мефистофеля и крепко обнял.
Ласк много не понадобилось, мы сильно соскучились оба и торопились раствориться в любви. Его тело было чуть влажным, таким бываешь в минуты слабости или выздоровления после тяжелой болезни. Момент наслаждения наступил быстро, Лев застонал, откинулся и произнес:
- Ну вот я и умираю.
Он тяжело дышал, лицо белее мела.
- Даже и не надейся, - прикрикнула я и понеслась в ванную. Смочила холодной водой полотенце и стала вытирать ему грудь, лицо, виски.
- Дыши, Левочка, дыши, носом вдыхай и ртом выдыхай, выравнивай дыхание.
Он показал на голову. Значит это спазм. Я схватила тонометр и измерила давление - как у космонавта.
- Все в порядке, давление отличное, это просто спазм сосудов, сейчас пройдет, успокойся.
Он поджал ноги, свернулся клубочком, дыхание выровнялось. Дала попить воды, укрыла.
Сама лежать не могла после пережитого. Решила прибраться в шкафу с бельем.
Что меня черт туда понес? Лучше бы в кухне уборкой занялась. Начала разбирать верхнюю полку и обнаружила под бельем глубоко засунутые две моих фотографии в рамках, и еще глубже мой махровый халат. Это было как удар молнии. Почему он сделал это? Потому что не хотел видеть меня больше или прятал от кого- то? И то, и другое было последней каплей в чаше моих страданий.
 Я выкинула с грохотом фото под порог, он не шевельнулся, хотя прекрасно понял, что я нашла. Потом, поразмыслив, вынула фотографии из рамок и убрала в свою сумку, халат положила в шкаф.  Ушла в зал. Подумала, что устраивать разборки больному человеку не стоит, да еще и в свой, так называемый, день рождения. Взяла кучу стираных носок и села разбирать их на пары. Мнут через пятнадцать из спальни раздался оклик:
- Ну, ты где?
- Сейчас приду, носки твои разбираю.
Легла тихонько на свою половину и уснула не обласканная и несчастная.
Утром милый суетился с завтраком сам, был в прекрасном настроении, чего нельзя было сказать обо мне. Я поняла окончательно, что мне тут больше делать нечего. Вместо цветов и подарка я получила выкинутые в темноту шкафа фотографии.
Когда ехали к метро, я задала мучивший меня вопрос:
-С чего ты решил сделать проверку, подослав мужика, я поводов не давала.
- Время пришло, - ответил не задумываясь. Потом, видимо спохватившись, добавил, - И не подсылал я никого.
Конечно, странный мужик с неба свалился, вранье не очень удачное.
У метро, чмокнул в подставленную щеку, улыбался и сиял начищенным пятаком. Мне сиять было не от чего.
В свой обеденный перерыв он позвонил, как ни в чем ни бывало, и весело пропел:
- Уже полдень, а ты еще ни разу не позвонила.
- А чего же звонить, я не понимаю, раз мои фотографии и вещи выкинули, чего звонить? - с горечью сказала я.
- Ну, раз не понимаешь, - ответил он, сникнув, и повесил трубку. 
Вот так легко и просто. Зачем напрягаться, что- то выяснять, объяснять, легче порвать и все.
Я снова начала думать свою великую Думу, что смогу забыть его. Дума все также не давалась.
Отношения притихли, никто никому не звонил. Я не хотела быть больше бесхребетной рыбиной, которую можно лупить об стену головой и время от времени отпускать в воду для счастья.  Однако прошла неделя, десять дней, и я так сильно захотела услышать его, что просто не было сил терпеть. Тут как раз и 23- е февраля наступило, был повод написать несколько строчек. Написала, коротко поздравила бывшего солдата советской армии. Такой же короткий ответ из одного слова "Thanks"и получила. Значит общаться не хочет. Чтож, может таким образом и я смогу изжить свою страсть.
Каждый новый день, лишь только я открывала глаза, начинался с именем "Левочка",  тем же именем он и заканчивался. Летели недели, ничего не менялось. В день восьмого марта пропустила звонок и услышала лишь звуковое сообщение. Шелковым голосом он поздравлял меня с женским праздником и желал всего наисчастливейшего. Я перезвонила, он таким же голосом повторил поздравление. На мой вопрос о здоровье ответил кратко- по- всякому. Я думала, что это начало нового витка отношений, зря думала. Снова наступила тишина.
Подождала неделю и в субботу позвонила. Услышала в трубке шум улицы.
- Ты где? - задала обычный вопрос я.
- Я езжу по магазинам, ищу костюм.
- А почему меня не взял с собой?
- Не женское это дело.
 - Как раз и женское. Ты бы примерял, а я оценивала, со стороны виднее.
Он не ответил.  Я знала, что у его внучки скоро будет бармица, попросту говоря бал в честь превращения девочки в девушку. Лев готовился к этому торжеству. Его отказ видеть меня подтвердил мои наихудшие опасения. Ждать действительно было нечего.
Придя с работы домой, я села за компьютер и пошагала по страницам сайта знакомств. Все равно я буду счастливой, твердила сама себе под нос.
В первые же минуты общения написал американец, да такие красивые слова, что заставили меня улыбнуться.
 «Какая хорошая и игристая улыбка, - писал он. - Я не променяю эту улыбку ни на что. Я вас не знаю, но искал свою вторую половинку, когда наткнулся на ваш профиль. Я запутался в этой замечательной улыбке и не мог удержаться, чтобы не поздороваться. Я надеюсь, что мое сообщение встречает вас в хорошем настроении? Пожалуйста, всегда носите эту улыбку, а я просто бросил монетку в колодец желаний и помечтал, что вы напишите мне тоже, и это была моя последняя монета».
Следом написал письмо худенький мужчина, маленького роста, в очках. Письмо приятное, профайл интересный, внешность только не для меня, но в моей ситуации не до внешности, не сойти бы с ума.
Марк, так звали нового знакомого, оказался жителем того же дальнющего района города, где обитал и мой милый.  Может быть Бронкс является рассадником холостых мужчин?
Мы обменялись электронными адресами и вышли на скайп сразу в этот же день. Я попросила не включать свою камеру, так как не в нужном настроении, Марк соглашался на все. Он чувствовал себя на седьмом небе, восторгался моей внешностью, данными, взахлеб рассказывал о себе. Работает в системе метрополитена, городская работа, соответственно и зарплата замечательная, и бонусы всевозможные, короче, все, о чем мечтают многие жители мегаполиса. Через две недели у него был отпуск, и он предлагал мне выбрать любую точку мира, чтобы лететь с ним, за его счет, разумеется.  А если я хочу в Россию, то может ли он поехать со мной " прицепом?" Все говорило о серьезности намерений. Видно, что человек настрадался в поисках и теперь жаждал иметь семью.
Я смотрела на экран компьютера, видела холостяцкую комнату, очень похожую на спальню Левочки, похожая кровать, и столик с бумагами, и гладильная доска...
Слезы текли, вначале я плакала беззвучно, потом пришлось высморкаться, так как нос разбух. Мужчина испугался, что чем- то обидел меня, извинялся, был растерян.
- Это я должна просить у вас прощения, Марк. Видимо, я еще не готова к новым отношениям, слишком мало времени прошло после расставания.
-Ничего, ничего, я вас понимаю и не тороплю. Только не пропадайте, позвольте мне чувствовать вас. Может быть вы согласитесь сходить со мной в театр или в кино?
- Спасибо, но обещать ничего пока не могу.
Теперь каждое утро я получала приветствия по почте и пожелание спокойной ночи вечером.
Перебирала в памяти встречи с Лёвой, ясно осознавала, что он далеко не лучший кандидат в мужья. Лишь большое чувство позволит женщине терпеть его странное непредсказуемое поведение.  Он частенько повторял горделиво фразу. " Все женщины изменяли мне, но все потом и возвращались".
Это коробило меня и удивляло. Почему же он, так высоко ценящий себя, соглашался на уходы- приходы женщин. Где же самолюбие? А теперь стала думать, что возможно все эти измены он организовывал сам, такие мысли вызывали брезгливость. Я старалась вспоминать только плохое, но когда представила, что еду практически тем же маршрутом два часа на метро, вхожу в похожую квартиру, а там чужой маленький мужчина...  Нет, не смогу.
На следующее утро позвонил Марк и пригласил   в Метрополитен опера.
Я очень сожалела, но извинилась и просила больше не писать, и не звонить, я все еще люблю другого.
Будто чувствуя мои метания, раздался звонок Левы. Без приветствия, словно мы не закончили разговор, он выпалил:
-Я хочу тебе сказать, что у меня никого нет.
Не понимая, к чему это произнесено, и что последует дальше, ответила:
-Ты же бросил меня, зачем тогда говоришь это?
-Хочу, чтобы ты знала это и не мучилась.
Все, положил трубку. Как будто от этих слов мне стало легче. С другой стороны получалось, что он дал какую-то надежду, надежду без времени. Может его высочество захочет увидеться, может еще год будет в депрессии, а ты сиди и жди, вдруг кликнут, свистнут, беги, ласкай, люби. Позволят быть рядом. Одна часть души просветлела, зато вторая омрачилась еще больше.
Проходили дни, недели, лишь глухая пустота окружала меня.
Наступил день рождения Левушки. Позвонила, поздравила, пожелала, спросила, как прошла бармица. Все хорошо, спасибо. И все. Я положила трубку.
Весь день я металась, словно тигрица в клетке и вечером, придя с работы, написала длинное письмо на целую страницу.

Привет.
       Конечно лучше было бы если бы я все это сказала, глядя тебе в глаза, но боюсь в очередной раз увидеть в них пустоту, безразличие, или того больше услышать слова" Потеряй меня или Зачем пришла?"
       Ты придумал подстроить эту встречу с мужиком, чтобы потом сказать, какая я подлая и пошла вон? Для этого нужно просто было сказать- Катя, я устал от тебя, не хочу ничего. А так поступать подло........ да ты это проделывал с каждой своей бабой, не зря же ты так часто любил повторять, не знаю правда зачем, что все твои бабы изменяли тебе, но потом все равно возвращались. А ты их принимал.........дааааааа   А здесь вот не на ту напали.........и не изменяла  и не собиралась даже, а вот довел ты меня уже совсем до крайности, поэтому и пошла, думая что уж наверно скоро совсем с ума сойду с тобой.
       Когда я в августе вернулась из отпуска и жила у тебя, когда еще длился тот золотой медовый месяц, я села за комп у тебя, чтобы проверить почту и увидела, что у тебя открыта страница сайта знакомств, и я увидела, что ты писал ДО СИХ ПОР БАБАМ и не одной, а нескольким. Вот это был шок. Читать я, конечно, не стала, не мне писано, но поняла, что даже в такие горячие дни и ночи ты был не верен мне и соответственно искал кого-то еще. То есть я для тебя не серьезная партия, а так просто очередная. А уж уверял в горячей любви. Потом были звонки от бывших при мне, и ты уходил говорить в другую комнату
       Потом вдруг резко отношения стали уходить на нет, я мучилась страшно, ты молчал, и я стала чувствовать себя лишней в твоем доме. Ты ничего не объяснял, стал шарахаться от меня... что мне было думать? Одно только- что я тебе не нужна. Оставить тебя у меня не хватало сил, разыгрывать какие-то умные ходы я не умею, поэтому и продолжала мучиться.
       Однажды вечером, ты начал вспоминать дни рождения, перебрал всех, потом сказал: - О, Валентину забыл- Ты еще и Катерину забыл, - ответила я. Вот тут ясно стало видно, что я действительно пустое место для тебя, хотя по ночам ты еще говорил, что любишь. Потом у меня разболелся зуб и утром ты повез меня в больницу, спросив при этом сколько времени я там пробуду, и уехал. Раз ты спрашивал, значит (думала я) мы еще встретимся, и ты приедешь за мной. Но совсем не так думал ты.
       Потом было то, что было... я тебе позвонила, ты ответил, что ты далеко, ...... (где далеко, у кого далеко....... ) и потом каждую минуту я ждала тебя в госпитале. А ты пришел на следующий день с пустыми глазами, не чмокнув меня не дотронувшись... а уж на другой день вообще прилетел окрыленный от встречи с Мариной- Как я выгляжу? Я ей сказал постой хоть поговорим, раз трубку не поднимаешь. Как мог ты женщине, влюбленной в тебя до беспамятства, находящейся в реанимации ляпнуть такое? Да потому что я тебе была по фиг.
       Потом был плохой октябрь с твоими странностями и, после того как я сказала: "Разберись в себе, Лева... Ты и не звонил потом три дня, а на мой звонок и слова я тебя очень люблю - ты засмеялся и сказал: "СОЧУВСТВУЮ ТЕБЕ". как я все это вынесла, не знаю!
       Потом был ноябрь и твой отдых, это было уже свыше моих сил… я подумала, что теперь уж смогу тебя оставить и забыть, как страшный сон...но все равно ждала твой звонок... увы...  Потом, когда ты приехал и я увидела твои сияющие глаза, я подумала, что ты тоже любишь меня (может это был обычный твой блеск на самку??????) и все завертелось снова.
Я КАЖДЫЙ ДЕНЬ И КАЖДУЮ МИНУТОЧКУ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ НАДЕЯЛАСЬ НА ЧУДО.  И вот мне даже показалось, что это чудо произошло. Когда в горах после разлуки ты сказал" Все, женюсь, бой окончен”. Это были сладкие слова, но я не кинулась уточнять, когда на ком, ах ох. Я хотела, чтобы эти слова были осознанны, а не сказаны в порыве. Но уже на другой день ты начал говорить, что боишься потерять свободу. Значит это действительно было сказано лишь под влиянием страсти.
          Потом ты перешел на встречи один раз в неделю и то, как из под палки. Что мне было делать? Что? Потерять тебя, как ты советовал?  Зачем ты снова все начал? Сказал бы нет, да и все.
       Лева, ну как можно так обращаться с женщиной, которая просыпается с твоим именем и засыпает с мыслью о тебе?
       В один из таких вечеров я снова восстановилась в сайте, и потом несколько раз уходила и возвращалась. Мне подруга говорила, что ты можешь меня проверять, но я не верила... если бы ты спросил я бы сказала, ты знаешь, ни с кем переписку не вела нормальную. В декабре меня нашел сибиряк из Иркутска, у которого дом в Таиланде, мы с ним переписывались год тому назад. Вот он звал в гости на Новый год, я ему про тебя рассказала. И позвонил гробовщик, которого я видела 2 раза на танцах, приглашал на острова и встретить Новый год вместе. Он про тебя давно знал, летом звонил, ты же у меня дома был, при тебе разговор шел. Думал может теперь я свободна. Всем, конечно, отказала. Но когда ты тянул резину и не хотел похоже встречать праздник со мной, я и сказала о них. А что тут такого? Я что согласилась что ли?  И, в итоге, значит ты решил мне подстроить козу и проверку на вшивость... и это в то время, когда ты болел, а значит вместе с тобой болела и я, не меньше, а гораздо больше и труднее -ДУШОЙ. Я извелась, что ты не разрешаешь мне быть с тобой и ухаживать, я почернела вся просто, страшно было смотреться в зеркало. И дочь нашла через знакомую недорогой тур в Доменику чтобы я как-то пришла в себя и отвлеклась, тем более к 29-му ты должен был быть уже здоров.
       Тут начал писать твой соблазнитель (и где ты только его нашел, такого афериста) писал мягко, но были нестыковки. Мне было не до любви, просто отвлечься. А секс... какой к шутам секс, когда душа почернела вся от любви к тебе.
       И ты еще утверждаешь, что никогда не обманывал меня? Ты лежал в больнице, а замышлял подлость, когда каждая моя клеточка болела за тебя!!!!!
       Я была в ужасе, что ты обманул меня, сказав, что будешь у дочери, а был, оказывается, дома и в итоге мы даже не увиделись перед отъездом.
       Я тебе уже говорила про тот кошмар с глюками в комнате, где вы ходили и разговаривали с Валентиной, а я стояла и рыдала в ужасе. Это был конец, я поняла, что я срочно нуждалась в отдыхе и правильно сделала, что приехала туда. 
       Я летела ревела, в такси ревела, домой зашла с ревом... и твердо решила начать искать человека ДЛЯ ЖИЗНИ, а не для непонятно чего.
Ты вдруг позвонил, сказал ласковые слова, от которых я про все забыла и готова была улететь к тебе хоть пешком... но увы... снова...пока 
        А ты и позвонил прямо перед встречей, еще раз помучить меня- пойдет после таких слов или не пойдет. Эх, ты.
        Вот пошла на встречу... да я и знала, что мне никто не может понравиться, хоть Олен Делон, когда сердце занято. Тебе этого, не понять.
        Пришла домой с пустотой внутри, думала о тебе... и вот потом узнала, что все это ты еще и подстроил. Это последнее дело, Лева.
       Я пылала праведным гневом два дня, думала, как это низко с твоей стороны и зачем главное.... Грех на тебе- не изменяла тебе никогда даже в мыслях, чиста душа моя, а то что была на сайте иногда, так это просто спасение от тяжких дум.
       Но потом вдруг пришли совсем другие мысли. А вдруг ты думаешь, что я просто охочусь за тобой, навязываюсь тебе, стелюсь перед тобой и что такая мягкая женщина не достойна любви и я во всем виновата, что я должна быть гордой и недоступной, чтобы ты бегал за мной. Я не должна день и ночь хотеть и ласкать тебя (Да сорвалась я с тобой как сумасшедшая, это потому, что всю свою сексуальную жизнь я могу посчитать на пальцах, в отличие от твоей бурной).
Так вдруг стало страшно, неужели ты ничего не понял???????? Я так люблю тебя.
      Надо найти силы уйти, если тебя разлюбил мужчина. но и мужчина должен остаться им, а не устраивать заподлянки.
Так где же правда, что там у тебя в душе? ;
По-моему все плохое началось со ссоры моей дочери, когда она закатила мне дома сцену и не хотела тебя видеть в нашем доме. А ты приехал, мы ходили по бордвоку, я совершенно напрасно рассказала тебе все как было, ни слова не скрывая. Ты начал вдруг говорить, как хорошо ты относишься к своим детям, что ты для них сделал, чего они достигли с твоей помощью. Во всем этом я услышала немой укор и упрек, что я плохая мать не посвящаю свою жизнь детям, а прицепилась к мужику. Наверно с этого момента и пошло отторжение. ты сто раз повторял, что Валентина-святая женщина.     Так вот хочу тебе рассказать, что у меня такого мужа и отца у моих детей не было, который бы также как ты посвятил свою жизнь им, знал каждый их шаг, направлял и помогал. Который каждую неделю видел их и заботился о них.
       Я разошлась с гулящим мужем, когда мои дети были еще маленькие и поднимала, и учила их ОДНА. Алименты курам на смех, даже не знаю, как он умудрялся это делать, я не разбиралась. К детям он не приходил совсем, обидевшись, что его такого замечательного бросили. Со мной рядом не было никого, ни одного родственника, все жили далеко и надеяться мне было не на кого. Я работала все время на двух работах без выходных, трудно и тяжело, не имея сама никакой личной жизни.
       Я выучила детей, оба имеют высшие образования, музыкальные и художественные школы за плечами. По роду работы своей я не могла быть наседкой, как твоя святая жена, мне нужно было быть добытчицей, иначе бы мои дети были голодными и неучами.
       Если бы ты познакомился с моим сыном- ты бы зауважал меня до небес, потому что это интеллигентнейший, образованный молодой человек. Это по вопросу о воспитании и отношении к своим детям.
       А по поводу того, что я все время была возбуждена...тебя это тоже настораживало и ты даже имел нетактичность задать жуткий вопрос о моем здоровье   в этой сфере. ИИИэх,
Имея от природы высокий эмоциональный потенциал, я никогда не могла его использовать- все были не те...... Вдруг ты- тебе все нравится , ну или по крайней мере разрешаешь ласкать тебя в любой ситуации и в любое время дня и ночи. Я как сорванная с цепи собака... Однако, если собаке дать поесть, она ложится спать или отдыхать... насколько ты себя знаешь- ты не утруждаешь себя тем, чтобы думать о женщине, хочется ли ей, чтобы ее поцеловали, нужно ли еще ее немного довести до состояния конца...нет, главное чтобы ты кончил, а там хоть трава не расти. Хотя всего то и нужно было иногда руку протянуть на 20 секунд, если уж утруждаться не хотел.
        И как не верила я тебе, начиная с 1 сентября, так и не верю, что ты любил меня. Так не любят. Иногда правда, когда обижал меня и чувствовал свою вину, ты старался пожалеть меня, как-то погладить, подойти или просто дотронуться.  В любви кроме рук и сердца соприкасаются, а ты перестал и общаться со мной сто лет тому назад. Игра шла в одни ворота. Если давно, а так еще тянулось на моих чувствах.
        Ты был так заботлив первые два месяца, помогал много, говорил чудные слова, старался облегчить мою жизнь всякими мелочами и подарками. Я неслась тебе навстречу со скоростью именно ракеты, ты притягивал меня всем, хотя если разобраться...почему же я так присохла к тебе... я истосковалась без любви видимо, А мужчины боятся больших чувств.
       И вот теперь я может буду меньше мучиться и не думать, что я нехорошая, раз ты разлюбил меня так быстро. ты мерил меня по себе и по своим бывшим бабам......... зря совсем....... я из другого теста, я другая.
Я не жду никаких писем с твоей стороны, мне нужно было выговориться и понять, что же было.
Проснувшись утром, я снова перечитала свое ночное послание и в очередной раз начала грызть себя. Села строчить оправдательное сочинение.
        Лева, ты прости меня за дурацкие письма, за поиск какой-то истины. Сейчас перечитываю Драйзера "Гений “и там описано состояние героя, который переусердствовал в любви, в результате получил нервное и физическое истощение и массу проблем со здоровьем. Вот и мы с тобой переусердствовали вместо того, чтобы любить 2 раза в неделю, мы занимались этим 6-9 раз (молодцы, конечно). Правда, справедливости ради, следует заметить, что герой Драйзера отношения своего к любимой женщине не изменил, даже в этой ситуации
Пришло письмо с ответом в одно слово: «маразм». Вот так. Я была ошарашена, но шли дни, недели и я снова находила оправдание его поступкам.
Прошел еще месяц. Я надеялась, что весенние краски разбудят моего милого, но не тут- то было. Он был в глубоком подполье. Моя чувственность и не замирала с наступлением зимы, но здоровье восстанавливалось настолько медленно, что я с ужасом думала, сумею ли вообще когда-нибудь быстро Пульс был еле слышен и давления не было, как факта.
       Уже прошло больше, чем полгода, с того страшного дня, когда сердце остановилось, а легкие заполнила жидкость. Я проходила одно обследование за другим, маститые кардиологи пожимали плечами. Результаты тестов были в норме.
          Совершенно отчаявшись, пошла за вторым мнением врачу, широко рекламируемому, которым обычно не доверяла. Мне произвели все необходимые исследования, и доктор, средних лет приятный, подтянутый мужчина, играя глазами, сказал,
       - Девушка (!)вы совершенно здоровы. Ваша болезнь у вас в голове, выкиньте ее и заведите себе 28-летнего любовника.
Когда я вылетела на улицу и чуть не вприпрыжку поскакала на остановку автобуса, вдруг с безумной радостью поняла, что колени не подгибаются, слабости нет и жизнь снова прекрасна.
- Привет, - тут же позвонила я своему затворнику.
- И тебе.
-А помнишь, как мы ходили зимой на океан? – выпалила, не давая ему опомниться.
После небольшой паузы он ответил,
- Да, и зачем-то побежали под мост, как ненормальные.
-М-да, м-да,- улыбаясь, промурлыкала я, вспоминая те жаркие объятия.
- Ты можешь приехать прямо сейчас? – резко и напористо вдруг спросил он, словно проснувшись от долгого сна.
- Нет, сегодня у меня кое-какие еще дела, завтра приеду после работы, хорошо? – Я могла бы прилететь, примчаться хоть темной ночью, но заставила себя сдержаться. Я больше не побегу по первому свистку. Как бы он не хотел этого.
- Ладно, только приезжай пораньше, - недовольно проворчал он.
Я летала.
Отпросившись в четыре часа, я была у него в шесть. Он не разделся после работы, ждал меня, сидел у компьютера в красивой рубашке, светлых брюках, милый мой, ненаглядный.    
Был чудесный вечер с прекрасной ночью и сладким утром. Я уехала домой. Он пропал снова.
Еще целых две недели я метала икру, черную и красную, как говорила моя мама.
Девятого мая, выпив в одиночестве рюмку водки, злая, как сто чертей вместе взятых я настрочила послание:
       Ты слабак!!!!!!!!!!!!!! Ты только и мог, что трахать баб всю жизнь, при этом даже не заботясь об их удовлетворении
Ты слабак!!! Сто раз скажу я тебе!
Так раскиснуть! Ну и что, что тебе плохо, ты МУЖИК! Вспомни это!
Мужики настоящие выходили ГЕРОЯМИ ИЗ ТРУДНЕЙШИХ СИТУАЦИЙ,
а ты даже не находишь себе сил позвонить женщине, которая волнуется о тебе, в ВЕЛИКИЙ ДЕНЬ ПОБЕДЫ.
СОБЕРИСЬ УЖЕ, НАКОНЕЦ, И НАЧИНАЙ ДЕЙСТВОВАТЬ, ОБСЛЕДОВАТЬСЯ И НЕ ЗАМЫКАТЬСЯ В КОКОНЕ, В КОНЦЕ КОНЦОВ.
С Днем Победы тебя!
 Пью в одиночестве за погибших солдат, и моего отчима, славный был боец и человек!!!!!!!!!!
Я все надеялась, что мне во втором браке повезет также как и моей маме... увы...
эх, ты!!!!!!!!!!
       Ответа, естественно, не дождалась.

 Душевное и физическое единение затянули меня в трясину этой странной любви и не было человека, который бы протянул мне руку помощи.
Ангел-хранитель мой, видно, отчаялся уже от него отвадить. Но очередных испытаний я больше не хочу.
       Лишь в конце мая он позвонил, сказал, что не обижается, что я права и он не боец. Предложил поехать на дальний берег океана. Позови с собой подругу, предложил он. Я оторопела. Мы так давно не виделись и зачем нам подруга, тем более с ее пышной грудью...
       Я огрызнулась, но Ольге позвонила. Та тоже не поняла его фортель, но подчинилась. Ехали практически молча, мы еще изредка переговаривались, сидя обе на заднем сидении, он молчал. Зачем позвал? На берегу он тоже вел себя так, словно был один, уходил далеко, приходил, сидел в кресле, без всякого общения. Искупавшись, я присела рядом.
       -Где я буду вымаливать прощение, у тебя, у себя? - спросил он, улыбаясь. Вот и пойми его.
       - У тебя, - злющая и ошеломленная, ответила.
       Мне больше нравилось быть в его квартире, все начиналось там, и все лучшее было тоже там. Тут же засобирался домой, отвез нас в кафе, поели пирожных и понеслись навстречу любви.
Так начался второй период наших отношений.
       Снова была безудержная страсть, перезвоны, поездки в горы. Он покупал мне платья, туфли, шубку, куртки. Он готов был положить к ногам весь мир. Но только два раза в неделю. Жить к себе не звал и все также пропадал в выходные с внуками.
       Я летала в отпуск к сыну. Он провожал, встречал, радовался и был счастливым. Я тоже.
       В начале сентября в Америке длинный уикенд, естественно я была у Левы. Надеялась, что все четыре дня мы будем вместе. Но рано утром следующего дня милый ошарашил меня предложением собираться и быстро.
       -Я еду домой? - напряженно поинтересовалась я.
       - Да, - ответил он и через несколько секунд добавил, - будешь там в понедельник.
       Меня вначале кинули в пропасть, потом волшебным образом вознесли на небеса. Расспросы бы все равно ничего не дали, проверено временем. Я быстренько покидала вещи в сумку, и мы поехали в неизвестном для меня направлении.
       Выехали за город, уже проехали Нью Джерси, он иногда останавливался, один раз даже заходил в придорожный мотель, потом ехали снова. Я ничего не понимала. На следующей остановке, он пошел в отель и через несколько минут вышел.
       - Выходи, забирай вещи.
       - Зачем? - не поняла я.
       -Мы здесь остановимся, - сохраняя серьезное лицо, ответил милый.
       Это был такой сладкий подарок. Он подарил мне вожделенный отпуск вдвоем, пусть только на три коротких дня.  Мотель, правда оказался не из лучших, комнатка маленькая, неуютная, и даже интернета не оказалось. Но все равно, я была безмерно счастлива. Дни пролетели в разъездах, купании в бассейне и наслаждении друг другом. В один из вечером мы потерялись и не могли найти дорогу к мотелю.  Позвонили администратору, тот не очень разобравшись в чем дело, сказал, что сейчас подойдет и откроет нам дверь. Вот мы хохотали.
       Однажды проголодались и обедали, разложив еду прямо на капоте машины, и это было так хорошо, по-домашнему. Ничего лучшего мне было не нужно. Правда Лева не мог обойтись без того, чтобы не обидеть меня, не замечая этого, кстати.  Выпили коньяк, и я снова услышала знакомое имя Маринка. Перевела разговор и не позволила себе омрачить свой праздник.
       Мне хотелось верить, что прошлый год не повторится и отношения останутся ровными навсегда.  Блажен, кто верует.
       Прошло чудесное лето, закончилась золотая осень. Уже неделю средства массовой информации начали рассказывать о надвигающемся шторме, которому дали название Сэнди.  Сообщалось много страшных подробностей, и предрекали подъем уровня воды до 3-х метров. А если еще воздушные потоки соединятся с холодными потоками из Канады, то будет совсем плохо. Мы все это слушали, немного тревожились, но не предпринимали никаких действий, Наша беспечность объяснялась тем, что в прошлом году в конце августа тоже готовились к страшному урагану. Были закрыты мосты, отменено движение любого вида общественного транспорта, закрыты школы и учреждения. Но все обошлось. Немного сильнее подул ветер и ничего больше. Как русский Иван всегда надеется на авось, так понадеялись и мы.
       В понедельник утром, я проснулась как обычно и начала собираться на работу, Мне позвонила коллега:
       - Катюшка, ты где, уже эвакуировалась?
       - Да ты что, куда эвакуироваться, Я собираюсь на работу.
       - Смешная, офис закрыт. Включи телевизор, там говорят, что уже эвакуировано более 350 тысяч.
       - Ну, я не знаю, - в замешательстве сказала я, - куда ехать, я не имею представления, Да может все и обойдется, ведь я живу на втором этаже.
       Мы с дочерью вспомнили, что вчера вечером ездила машина с громкоговорителем и о чем-то предупреждала. Не стали вникать и прислушиваться, ну проехали, и проехали.
Включили телевизор, по местным каналам шли репортажи из Манхеттена, Нью Джерси и Бруклина. Везде уже был сильный шквалистый ветер и моросил дождь. Сообщали, что пока наиболее спокойное место Бруклинский бордвок, набережная, где живут и отдыхают русские. Здесь не открытый океан, а небольшой залив, поэтому, видимо, ветер малой силы. От океана нас отделяют две улицы, тянущиеся параллельно ему. Было очень тревожно, но страшных мыслей старались не допускать. Я взялась за свое любимое занятие – вязание, дочь смотрела новости.
       К вечеру ветер усилился, его порывы составляли уже 40 метров в секунду.  Ветки огромного дерева били в стену дома и, казалось, что вот-вот вылетят стекла из окон. Мы решили укрепить их, наклеили снежинками лейкопластырь, как от бомбежки в войну. Вдруг кровать, на которой я сидела, закачалась, вместе со стеной, Я вскочила и выбежала в комнату дочери, она уже стояла в уголке и с ужасом смотрела на меня.
       - Ты почувствовала, как стены шевелились?
       - Да, ужас, что делать?
       Раздался телефонный звонок, звонила подруга дочери, Жанна,
       - Наташа, собирайтесь с мамой и сейчас же приезжайте к нам, сейчас ветер 40 метров в секунду, а скоро будет 140. 
       Мы испугались не на шутку, если при   такой скорости наш домик трясется и качается, то при большей, его просто снесет в океан. Выглянули в окно. Увидели, что начала прибывать вода, но, как ни странно, не с океана, а с противоположной стороны. Ливня не было, сливная канализация еще не заполнена, откуда же вода?
       -  Ничего, - снова успокаивала я дочь, - видишь ее совсем немного, она только – только затронула колеса стоящих машин.
       Я позвонила Леве и сказала, что у нас трясется дом, очень страшно, он ответил, что у них все спокойно. Связь прервалась. Дочь побежала собирать документы, я тоже.  Заморгал свет, грозя вот- вот погаснуть. Через пару минут, выглянув в окно, мы поняли, что пора бежать, и как можно быстрее. Вода уже поднялась на 50-60 сантиметров. Мужчины переходили улицу по колено в воде, и она все прибывала. Со стороны океана, мне, казалось, было сухо. Попробовали вызвать такси, служба не работала.  Мы поняли, что промедление смерти подобно, Схватив документы, сумки, мы побежали вниз.  Сапог резиновых была дома лишь одна пара, ее надела я, дочь обула ботинки на высокой платформе, других не было.  Как только мы вышли на открытую улицу, первый же порыв ветра чуть не унес дочь, мы поймали друг друга, вцепились мертвой хваткой и бегом понеслись в сторону Брайтон- Бич. Мы бежали, вода бежала за нами. Мы неслись в надежде, что впереди еще сухо и можно уехать. Уже через 50 метров мы увидели поток, несущийся навстречу от океана. Пути были отрезаны. На оставшемся кусочке суши, где-то метров 10 стояла раздетая без верхней одежды девушка. Она просто стояла посреди дороги и вертела головой из стороны в сторону, видимо в шоке. Мы вылетели буквально на Брайтон Бич, там еще проезжали редкие автомобили. Я кинулась на дорогу, и сразу набрала воды в сапоги, дочь осталась стоять на тротуаре. Машины проезжали, не останавливаясь. Было очень страшно. Поток мутной воды с двух сторон, которая прибывала каждую секунду и ночь вокруг.
       Прямо на нас по другую сторону улицы выплыла машина такси. Ее колеса были уже полностью в воде. Я кричала, махала руками, но она свернула от нас в сторону. Тогда я подумала, что сейчас просто кинусь под любую машину и все, тогда может, остановятся. Показался джип, я встала посредине дороги, махала руками и кричала. Машина остановилась, я открыла дверь и взмолилась:
       -Помогите, пожалуйста, увезите нас отсюда.
Водитель мотнул головой: - Садитесь.
Дочка металась по тротуару в поисках перехода, но везде было уже глубоко.
Я сказала:
       - Иди ко мне на спину, я тебя перенесу.
       - Мама, ну что ты, Я тяжелая.
       -Садись быстрее.
       Она прилегла мне на спину, Я шагнула в воду.
Надо сказать, что Наташа выше меня на 10 сантиметров и по весу не далеко отличается от меня.  Короче, ей было очень жаль меня, и когда она увидела, что на середине дороги вода уже не так глубока, решила спрыгнуть, меня не предупредив. Я потеряла равновесие, и мы тут же полетели в воду, Я так сильно испугалась, что водитель, увидев двух мокрых дамочек, уедет. Я пыхтела и старалась быстрее встать, но на мне лежала Наташа, которая тоже старалась высвободиться от моих пут.
       -А вода-то соленая, - поднимаясь и пытаясь шутить, сказала дочь. Наконец, мы вскочили и влетели в машину. С меня ручьем бежала вода, дочери как-то повезло больше. Водитель воззрился на мой внешний вид в замешательстве.
      - Едемте быстрее, я не испачкаю вам салон, я на пол сяду.
        Он облегченно вздохнул, машина медленно тронулась, как вездеход по реке.  Дочь подстелила себе два пакета и уселась впереди. Я сидела сзади на резиновом коврике, совершенно промокшая, но счастливая уже от того, что мы едем. 
       Свернули на широкую улицу Оушен парквэй. Это была уже не улица, это была широкая полноводная река. Мы ехали медленно, ветер и дождь били нам в стекло. Водитель спокойный уверенный молодой мужчина сказал, что он владелец салона красоты и приезжал посмотреть все ли там в порядке. Так что нам повезло. Мы горячо благодарили спасителя.
       Ехали, как плыли. Вокруг стояли автомашины, наполовину скрытые водой, мутной и страшной. Проехали уже десять светофоров, когда поняли, что воды, наконец, на дороге нет. Это было спасение. Водитель привез нас на нужную улицу, но точный адрес искать не стал, торопился домой.
       - Да мы здесь уж сами найдем. 
       Я протянула шестьдесят долларов, все, что у меня было, он отказался категорически, не слушая возражений. Мы пожелали ему здоровья, счастья, удачи, благополучия и всего, чего только он сам хочет.
        На улице дул сильный ветер, моросил легкий дождь, но страшно уже не было. Где дом Жанны, мы не знали. У тротуара стояла машина, в которой сидел водитель. Дочь подбежала и постучала в окошко, чтобы спросить адрес. Не открывая окна, он отрицательно покачал головой. Какие разные люди, один рискуя собственной жизнью, вывез нас из опасной зоны, а другой, сидя в теплой машине, в безопасном месте, даже не захотел разговаривать. Бог ему судья.
       Мы снова вцепились друг в друга и побежали. Завернув за угол, увидели большое здание.
       -Это здесь, - обрадованно закричала Наташа, она была здесь всего один раз и боялась не найти. Мы влетели в подъезд и нажали кнопку лифта. На шестом этаже нас уже ждала Жанна.
        – Как же вы решились ехать на лифте, ведь могли отключить свет.
       Мы об этом в своем состоянии даже не думали.
Вышла встречать мама Жанны, растерянная, молча взирающая на нас. Нам подумалось, что она не рада, но куда было деваться. Когда прошел первый шок, Светлана призналась, что не ожидала увидеть такое, была потрясена. С меня ручьем текла вода, в сумках и сапогах хлюпало. Нас переодели, напоили горячим чаем, развесили мокрую одежду. Уже была приготовлена постель. В доме тихо, спокойно, порывы ветра почти не слышны сквозь толстые стены старого здания. Мы были бесконечно благодарны этим людям. Потом отключили свет, интернет, а мы все еще сидели при свечах и вспоминали всякие приключения, случавшиеся с нами и нашими знакомыми.
       К утру ветер стих, на дорогах появились автомобили. Нужно было как-то узнать, что творится у нас на Брайтоне. Мы позвонили в службу такси, которая накануне не работала, Сейчас нам ответили и сказали, что в сторону Брайтона машины ходят, там вода ушла, но очень грязно. Грязно, это не страшно. Нас снова стали одевать, подбирая подходящие вещи, потому что наши были мокры-мокрехоньки.
       Ехали, глядя по сторонам и ужасаясь. Везде поваленные огромные деревья, многие из которых упали прямо на автомобили. Вот стоит растерянный парень у своей машины с открытым багажником, полным воды и пытается вычерпать ее. Много машин с выбитыми стеклами. Вот одну развернуло так, что она стоит задними колесами на лавочке. Какой же силы был ветер или напор воды, чтобы сотворить такое.
       Проезжали по набережной Эманс. Это красивое место для гулянья со множеством ресторанов и кафе. Теперь здесь выбитые витрины, двери, поваленные деревья, перила моста вывернуты, мост закрыт. Водитель сказал, что уже в пять часов вечера лебеди плавали практически у кромки тротуара, так высоко поднялась вода. Теперь вода спала до обычного уровня, но вид набережной внушает ужас. Страшно. На перекрестках не работают светофоры.  В центре мечется мужчина, одетый в желтую куртку с сигаретой в зубах и флагом в руке. Глаза его совершенно безумны. Он не стоит как обычный регулировщик, а носится из стороны в сторону, помогая потоку машин двигаться. Наверно волонтер.
       Подъехали к дому. Возле дома свален огромный трехметровой высоты забор, снова погребена очередная машина. Везде грязь, глина, ветки, мусор.  Мы смотрим на наши окна, они целы. Жизнь удалась!
       Мы дома, очень рады. Правда, нет света, и не работает телефон, но это кажется уже мелочью.  Весь день и вечер шум на улице от моторов- везде выкачивают воду из подвалов. Соседи арабы и мексиканцы, живущие в полуподвалах, трудятся- выплескивают воду, выносят мокрые вещи. Эти жильцы пострадали очень сильно, вода стояла в доме наверно до потолка. На улице на заборах отметины- полосы глины, по ним люди смотрят уровень ушедшей воды. Проезжают, фотографируют. Возле нас стоял забитый, слегка сгоревший дом. Теперь все щиты отлетели, и дом стоит без стены совсем, как в кино про войну. Внутри видны холодильник, поваленный стол, вешалка... кажется, что сейчас крикнут, - Камера, мотор! Но не крикнут, это жизнь, а не кино.
       Зажгли свечи, что-то поели, дождались десяти вечера и легли спать. Связи и света так и нет.
Город погрузился в ночное безмолвие, создавая тревожность в душах. Моя душа ноет и болит еще и оттого, что Лева не торопится прийти на помощь. Связи нет, и он спокойно сидит дома, а что со мной, вдруг я утонула или дом снесло, его не волнует. Больно думать об этом.
       Утром понимаем, что ни о какой работе речи быть не может, раз не ходит транспорт. Приехала группа рабочих, начали поднимать и восстанавливать эту громадину- забор, даже тротуар почистили. На улицах печаль, жалко пострадавших. Навалены мокрые вещи, постель, мебель, книги. Тротуары все в глине, пройти невозможно, люди идут по дороге.
Магазины не работают, транспорт тоже отменен. Часто проезжают полицейские машины, слышны звуки сирен. У нас электроплита, поэтому о горячей пище можно только мечтать. Телефоны не работают, заказать ничего нельзя. Ну, ничего, с голода не умрем, кое-что есть. Сосед собрался куда-то идти, спросил, что нужно, Кофе хотим, горячего и так что-то поесть, вареного. Смеется, привезу.
       Уже поздно вечером, когда дали свет, и мы сготовили быстрый горячий ужин, пришел сосед. Принес горячий кофе и супчик из ресторана. Припоздал, правда, часов на пять, да ничего, и на том спасибо.
       Позвонила Тома, коллега по работе. Она живет в Нью Джерси, ехать через мост полчаса, может чуть больше до работы. Сказала, что у них тоже нигде света нет, что теперь проблемы с бензином.  Еще переживала о новом указе, в котором говорится, что проезд через Манхеттен возможен только при наличии не менее трех человек в автомобиле. Неудобство большое. И еще рассказала, что силой волны в Лонг Айленде выбросило на берег большую акулу.
       Прошла еще одна ночь. К сожалению, мало что изменилось. На Брайтоне произошли несколько пожаров, выгорело два здания из-за короткого замыкания. По-прежнему везде идет откачивание воды из подвалов. Мы не работаем, в офисе боятся включать свет, так как еще не проведено обследование кабелей.
       Беспокоилась за судьбу своего знакомого Марка. Он торгует книгами у метро и живет в бейсменте на нашей же улице. Сегодня, наконец, я его встретила. Он покачал головой и произнес только одно слово, конец. Я узнала, что они даже не могут открыть дверь дома из-за внутреннего напора воды. Будут открывать как-то сбоку. Книги и вещи пропали все. Просто нет сил сдержать слезы. Положила ему в карман пятьдесят долларов, пригодятся. Брать не хотел, но я, со слезами, ушла.
      Решила поехать к Ольге. Она живет всего в 10 минутах езды на метро. У них прежняя жизнь, как будто в другом мире. Все блага присутствуют и свет, и связь, и интернет. До них вода не дошла.  Магазины работают, идет обычный день. Даже странно. Я же чувствую себя, вернувшейся с войны. Тоже немного свербит в душе, подруга не позвала к себе в трудную минуту.
      Уехать невозможно, взяла такси. Немного оттаяла, походив по магазинам. Купила продуктов. Как ехать обратно, вопрос оказался сложным. Теперь служба такси не работала из-за отсутствия бензина. После полуторачасового ожидания на остановке, кое-как втиснулась в автобус. В тесноте, да не в обиде. Едем бесплатно. Дорога к дому завалена мокрыми вещами, оставлена лишь узкая тропинка, на протяжении всей улицы.
       На следующее утро была разбужена громким разговором под окном. Это люди занялись уборкой офиса. Хозяин построил себе новый шикарный офис, но в бейсменте. Они успели поработать там только год. Теперь все пропало, воды было под самый потолок, погибло все дорогостоящее оборудование. Они снова возвращаются в старый офис, благо, что он выше уровня первого этажа и потери минимальные. Вот что наделал этот ураган с красивым именем Сэнди. Завтра, надеемся, начнется новый день, который будет приближать нас к обычному ритму жизни.
       А сегодня вечером появилась, наконец, связь. Я позвонила Леве. Коротко рассказала свои злоключения. Выслушал, сказал, что, если бензин найдет, завтра приедет, привезет продукты. Я отказалась. У него был бензин все эти три дня, почему же он не ехал и не беспокоился, что со мной. Оказывается, он слушал новости и там сказали, что в Бруклине все хорошо и жертв нет. А раз жертв нет, так нечего и ехать, это уже домыслила я.
       Мучило и другое. Он снова улетал на отдых с семьей и женой через три дня. У меня не было сил сопротивляться и устраивать сцены. Мы все это уже проходили, и я знала, что изменить ничего не смогу, а нервы себе испорчу. Если хочешь быть с ним, молчи тогда уж, решила я.
       Так мы с ним и не увиделись до отъезда. Он позвонил перед самым отлетом и сказал, что звонить неделю не сможет. Да я и не ждала, догадывалась, что так будет.
       Однако через два дня его пребывания на отдыхе, позвонил с жалобным вопросом: ты меня еще не бросила? Нет. Хорошо, до встречи. И через два дня снова: ты меня не забыла? Нет. До встречи.

       Я знала, что он прилетает в субботу, знала время прилета самолета. Рассчитывала, что может позвонит часов через пять, когда будет уже дома после душа и в постели. Однако он позвонил сразу, как вышел из аэропорта и примчался под окна, не заезжая домой.
       Одетый в белое, он нелепо и дико смотрелся среди грязных улиц, тротуары которых были завалены мешками с мусором, промокшей мебелью. На нашей улице высота мусорных отвалов достигала двух метров. Печальные лица, перенесшие трагедию, многие потеряли машины и кров над головой. И он, загорелый, в белоснежных одеждах, человек с другой планеты.
       Дома был нежен и заботлив, и растопить лед моей души ему не составило особого труда.
Потекли регулярные встречи, нежные, желанные, наполненные любовью. Как ни странно, его милая бывшая женушка резко охладела и перестала названивать по полчаса ежедневно. Иногда звонила и разговаривала коротко. Похоже, что Лева ее ожиданий не оправдал. Это радовало.
       Ездили в горы к Тане с Сашей, прекрасно встретили католическое рождество, наряжали елку, пели песни, смеялись. Милый светился любовью, был предупредителен и ласков. Идеал просто, а не мужчина. Если бы так было всегда. Почему его настроение менялось из счастливого в грозовое, я никогда не могла понять. Он не рассказывал мне свои проблемы, просто замыкался и уходил в молчание и раздраженность. Надо было становиться серой мышью и сидеть в уголке, не докучая вопросами и разговорами, что я и делала. Самое плохое в этой ситуации: я чувствовала себя лишней в его доме. Я открывала ему душу настежь, а он лишь маленькую щелку, дальше хода не было.
          Перед Рождеством каждая солидная фирма устраивала для своих сотрудников праздничный ужин в ресторане. На такой ужин и собирался Лева пойти вечером. А рано утром у него были дела в Бруклине по ремонту машины. Я позвонила и позвала на завтрак, он согласился, на что я совсем не надеялась. Очень обрадовалась. Напекла оладушек, сырников и села у окна встречать.
Вскоре его автомобиль появился под окнами, и я побежала встречать.  Он вошел в квартиру, разделся, вымыл руки, улыбнулся накрытому столу, а потом крепко обнял и потянул на диван. Ласки, безоглядная страсть. Это утро было одним из самых ярких в моей жизни.
Потом он и уехал, предполагалось, что позвонит поздно, когда уже будет дома после ресторана.
Однако в 6-30 раздался звонок.
- Будь готова, через десять минут я за тобой заеду.
- А ты в ресторан не идешь? - удивилась я.
- Нет, - мягко ответил он.
Я знала, что расспросы он не любит, поэтому быстро оделась, кинула косметичку в сумку и вышла на улицу.
Села в машину, и мы поехали в его светлую даль. На заднем сидении висело на вешалке его новое серое пальто, которое он купил, чтобы идти в театр, костюм и белоснежная рубашка. Все приготовления оказались ненужными.
- Левочка, что- то случилось? - решила добраться до истины я.
- Да передумал, лучше тебя увидеть, - не отрывая взгляда от дороги ответил милый.
Я была вне себя от нежности. Мы приехали домой, поужинали и вдруг я вспомнила, что не предупредила дочь, а ведь уже девять часов вечера и она не имеет представления, где ее шустрая мать. Оказалось, что мой телефон разрядился, а  о зарядке я в спешке сборов и не вспомнила.
- Левочка, дай твой телефон позвонить дочке.
Он протянул аппарат. Я нажала на кнопку и высветилось табло с последними звонками соответственно. Меня обуял ужас. Два последних звонка были Марине и от Марины, один в 4-45 и второй в 5-05. вот тебе и прекрасный вечер. Это значит он подъехал к ее офису, позвонил и ждал, потом она вышла с работы и звонила, чтобы узнать, где он стоит.
- Лева, как же ты мог, утром облизывать одну женщину, а вечером ехать к другой? - глаза мои были размером с блюдце.
- Просто мимо ехал и решил поболтать, потом домой отвез- негромко оправдывался он.
- Ничего себе мимо ехал, из Бронкса в Даунтаун мимо ехал? 
- Прекрати, - сразу становясь строгим и грубым буркнул он.
Для меня померк свет. Уже в постели на мои страдания он ответил:
- Тебе не понять, у нас есть еще нить, которая связывает.
Да где уж мне понять, есть нить, так и встречайся с ней, тем более верностью она никогда не отличалась ни тебе, ни другим мужьям.  Я только здесь при чем, зачем все твои горячие уверения в пламенности чувств?
Но он знал, как растопить мою чувственность и сколько бы я не брыкалась и не сопротивлялась, после крепких объятий он был прощен.  Однако осадок илом лег на душу.
Почему, когда все так хорошо складывается и отношения теплые днем и горячие ночью, когда есть о чем поговорить, когда знаешь, что тебя любят и ты отвечаешь взаимностью, зачем выливать ведро грязи в эту бочку меда?
       Всю последующую неделю он был нежен, и заботлив. Новогодняя ночь стала лучшей в моей жизни.  Наконец, прожив так много лет, я получила то, что хотела: красиво накрытый стол, свечи, шампанское, красивого мужчину с голубыми глазами, излучавшими бесконечную любовь. Лев, рецидивист и чемпион по порче настроения любящим, в этот вечер уступил место новому мужчине: ласковому и раскованному, думающему не только о себе, но и о своей женщине.  Это было открытием, может, и для него самого.
       А первого января мы пошли на новогодний концерт в Линкольн Центр. Уж так Левочка смотрел на меня, уж так ухаживал, казалось, весь мир готов был бросить к моим ногам.  Я была счастлива уже оттого, что он впервые шел в театр со мной. Часто рассказывал о спектаклях в Мариинке, театры же Нью- Йорка будто и не существовали. Настроение было праздничным, после концерта еще немного погуляли, обновили его новое пальто, купили хорошего вина и умиротворенные от прикосновения с искусством, вернулись домой.
Ну и святая же простота!   Уж губу раскатала - ура-а!  барьер разрушен!  мы станем завзятыми театралами!  Я давно об этом мечтала.  Ходить в театр одна не любила - чувствовала себя нищенкой на королевском балу, которая неизвестно как и зачем здесь оказалась.  И полетели мечты мои грустным облачком...   И жизнь моя нехотя вернулась в старое свое русло и потекла печально, не искрясь и без всплесков. Но это потом.
         А сейчас были чудесные после новогодние вечера, когда мы смотрели интересные передачи, оперы и мюзиклы по компьютеру, и я хотела только одного, чтобы это никогда не кончалось. Душевное и физическое единение превратили нас в единое целое. Я была счастлива, спокойна, метания и страдания остались в прошлом, отношения, казалось, обрели наконец, прочность.
К дню рождения Левочка подарил мне совершенно необыкновенную вещь, о которой я почему- то не могла и мечтать: айпэд. В дополнение к этому мы поужинали в ресторане и меня ждала нежная ночь
 Наступило время зимнего отпуска, и я пыталась уговорить милого съездить в Германию вместе. Он помалкивал, делая вид, что это его не касается. Странная черта характера, хочет разговаривает, хочет молчит и даже на вопросы не отвечает. Казалось, я уже привыкла к этому, но каждый раз сердце щемило от пренебрежения. Я решила лететь одна. Лева хоть и не очень обрадовался, но тем не менее давал советы и напутствия. Провожал, звонил каждый день, встречал. Держал руку на пульсе, смеялась я. Поездка в одиночестве в очередной раз не принесла желаемого отдыха, но я снова поселила в душе надежду, что вот уж в следующий отпуск мы поедем непременно вместе, наивная.
Когда отношения складываются и нет поводов к страданиям, время бежит быстро. В один из февральских дней Лева позвонил мне на работу и попросил выйти на улицу. Это было столь неожиданно, что я испугалась. Он жил далеко и оказаться рядом посредине рабочего дня означало форсмажорные обстоятельства. Утром он должен быть на приеме у врача, и мало ли что могли ему сообщить. Лева сидел в машине, скрестив руки на груди.
- Привет, милый, что сказал доктор? У тебя все хорошо?
- Со мной хорошо, а вот с работой плохо, - не разнимая рук, ответил он.
- Уволили?
Он качнул утвердительно головой. Я кинулась говорить утешительные слова, он скептически смотрел и слегка улыбался.
Так наступил новый трудный период. Лева замкнулся, убедил себя, что он теперь нищий и через полгода ему нечем будет платить за квартиру. Я приводила примеры нескольких знакомых, которые соединились без всяких чувств, просто вдвоем легче выжить и платить за квартиру и коммунальные услуги. Он делал вид, что не слышит.
Быть навязчивой прилипалой, унижаться и в открытую предлагать себя в качестве соседки по квартире больше не хотела. Теперь мы не встречались даже по выходным.
-Я хочу побыть один, - говорил Лева и все застывало на несколько дней, пока кто-то из нас не решался позвонить. Он рассылал резюме, но безрезультатно, работодателей не устраивал его возраст.
Тягуче прошли два месяца. Милый привык к существующему положению и понемногу оттаял. Мы начали встречаться. Часто шутили, что купим большую собачью будку и будем жить там вместе. Я согласна была и на это, лишь бы он был рядом.
Впервые за два года Лев ринулся в благоустройство моего дома. Приносил какие-то доски, рейки, железки и ремонтировал, все, что скрипело, стояло криво или просто было не на месте, по его мнению. Я чувствовала себя на седьмом небе. Дочь уехала в двухмесячный отпуск и Лева часто оставался ночевать у меня. Мы ездили загорать на океан в Нью Джерси, занимались домашними делами, ходили на фейерверки, ездили на природу за город и были счастливы.
В один из дней я встретила знакомую, которая давно зазывала в гости. Теперь она и ее муж в один голос заявили, что извинений и отказа не принимают и ждут меня в субботу на чебуреки. Майечка и Рафик люди с Кавказа, такая чудесная пара. В первый раз увидев Майю, я представила, что именно такой и бывают принцессы гор: кожа белее снега, глазищи огромные зеленые в черных пушистых ресницах, взгляд серны и все еще тонкая талия.
Я доложила Левочке о приглашении.
- Может ты пойдешь со мной? - совсем не надеясь на положительный ответ, спросила я.
- А кто ж тебя одну отпустит? - заявил он.
И слова эти были сладостны для моего сердца.
Нарядилась в короткое кокетливое платье, с глубоким вырезом на спине, надела босоножки на платформе и высоченном каблуке и пошла в гости с давно забытым чувством быть при муже.
Мы чудесно провели время в разговорах. Лева говорил мало, больше улыбался, и я перестала тревожиться, что разговор может свернуть на неудобную тему. Но тем не менее, это случилось.
-Лева, ты за Катюшей приезжаешь и потом ее отвозишь? - как само собой разумеющееся, спросила Майечка.
Он отрицательно качнул головой, не отвечая.
-Как же так? Ты же живешь очень далеко, - растерянно протянула хозяйка.
Тут я вступила в разговор, силясь выгородить друга.
-Я обычно на метро езжу, правда два часа пути, но что поделать, - развела я руками.
 -Не ездить, вот что делать. Если ты нужна мужчине, он должен и увезти, и привезти, а если нет, так и не нужно ехать.
Тему замяли, но видно осадок остался не только у меня. Теперь Лева если не приезжал за мной, то обязательно встречал у метро на конечной остановке. Лед тронулся.
Приближались праздничные дни. Жители больших и малых городов уже на старте, чтобы устремиться на лоно природы, на дачи в горы, к друзьям - куда угодно, лишь бы не оставаться в шумной толчее. Подальше от сплошного потока машин-людей-машин-людей, от суеты сует улиц и проспектов, от бесконечных домашних дел и множества других раздражителей города.
Я ждала предложения. Вчера Лева наконец изрек, что неплохо бы съездить в горы на три-четыре дня. Сразу поняла, что дело касается моих новых знакомых.
- Звони этой своей знакомой, которая тебя все в гости зовет, спроси, можно ли приехать и адрес, - предложил Лев. Сердце мое сжалось, мне не нравилась эта "новая знакомая". "Не нравилась" - далеко не то слово, которое соответствовало бы степени моего раздражения и недовольства. Дама была практически одного возраста с Левой, т.е. старше меня на четыре года. Она курила, материлась, как сапожник, и поливала грязью своего мужа-американца, который сидел рядом и, не понимая ни слова, улыбался.
Единственная ее привлекательность заключалась в умении рисовать. Она много говорила, шумно и некрасиво размахивая руками. Хотелось спрятаться и не видеть больше ее никогда.  Но она имела одно огромное преимущество - у нее был дом в горах, вернее, у ее мужа. И еще она была землячкой моего милого.
Я позвонила, Алевтина раскричалась в трубку, как она счастлива, ждем-не дождемся, муж хочет уехать на рыбалку, так что будем одни и не нужно изощряться в английском. Тараторила и тараторила, пока ее словесный поток не был прерван грубым окриком "стоп".
Решили выехать еще в пятницу, хотя было ясно, что дороги будут запружены машинами. Надеялись проехать без проблем мосты и тоннели Нью-Йорка, потому что выехали в обеденное время, задолго до часа пик. Но номер не удался, вместо двух мы тащились в бесконечном трафике около пяти часов. Впрочем, ехали в приятных разговорах, торопиться было некуда. Знакомая звонила несколько раз, возмущалась, что выбрали неправильное направление, другой дорогой было бы ближе, и ду - ду- ду и ду- ду- ду. Я мягко отговаривалась и нажимала отбой.
Наконец, приехали. Дождь, шквальный ветер рвал провода. Опускались сумерки. Никаких Кастильских гор видно не было, лишь пригорки, поросшие травой и кустарником.
На пороге двухэтажного достаточно большого дома стояла Алевтина и махала руками, словно крыльями. Мы вошли в дом, занесли сумки с вещами и продуктами. Вышел хозяин дома, уже знакомый мне, обнялись по местному обычаю. Лева подал руку им обоим, знакомство состоялось. Нас повели на второй этаж и указали спальню, принадлежащую хозяйке.
-Джек спит в другой комнате, - объяснила та, - а я посплю в гостиной на диване.
Спальня, как и весь дом, представляла собой добротное жилище, ухоженное и небедное. На стенах висели картины, написанные рукой хозяйки. Основная тема их -   небольшие букетики цветов и несколько пейзажей. Я с сожалением отметила, что глазу остановиться не на чем, а ведь надеялась купить какую- нибудь картину в подарок своей состоятельной подруге, к которой собиралась ехать в гости. Лева тоже не был очарован неземной красотой произведений.
Потом заторопились за стол, обед плавно перетек в поздний ужин. Лев хотел сесть на другом конце стола, напротив хозяина дома, но хозяйка заставила его пересесть, и теперь он сидел прямо против нее. Вначале разговор шел на общие темы. Я изредка переводила Джеку суть разговора и предлагала разговаривать на английском, но Алевтина, не закрывая рта, говорила и говорила на русском, будто отсидела в пещере много лет без людей. В какой-то мере это оправдывалось тем, что жили они в местности, где никто не говорил по-русски, а ее английский был весьма скуден. Но ведь всему же есть предел!
Между делом она регулярно отпускала нелицеприятные замечания в сторону мужа, сидящего здесь же и улыбающегося. Видимо, он привык к такому общению с ее знакомыми и даже не просил перевести что- либо. Если бы он знал или понял суть хотя бы одного ее высказывания о себе, она бы улетела бабочкой далеко за пределы этой местности.
Я вдруг вспомнила, что мы взяли фотоаппарат и нужно бы сделать снимки, чтобы остались какие- то воспоминания.
- Нет, нет, я никогда не фотографируюсь, -вдруг заартачилась хозяйка и закрыла лицо рукой.
Так фотография и вышла - улыбающийся муж и Лев напротив, оба смотрящие на нее.
После ужина перешли в соседнюю маленькую комнатку к компьютеру, хозяин ушел на кухню смотреть кино. Алевтина без умолку нахваливала себя, какая же она умница - все изучала сама. Я компьютером владею прекрасно, разговор был неинтересен, оставалось лишь ждать ночи.
Лева предложил хозяйке создать сайт, чтобы она могла разместить в нем свои картины. Это резануло меня по сердцу: он и мне предлагал, но так и не дошел до дела.  Та с радостью согласилась, и гость сел к компьютеру. Они спорили, хозяйка многого не понимала, но утверждала, что она вот так делает и по-другому делать не будет. Лев мягко пытался переубедить. Я удивлялась - оказывается, он умеет быть и мягким, а не орать сразу, если кто- то делает не так, как он хочет. Зато хозяйка гремела и пререкалась от души.
Я скучала, нервничала и спустя час, едва сумев вклиниться в их разговор, предложила послушать диск с интересными сказками, возможно, хозяйка сможет нарисовать иллюстрации к ним.  Хотя бы таким манером я хотела дать понять, что они здесь не одни. Включили диск, зазвучала речь, но никто не слушал, и после нескольких фраз я выключила приемник.
- Ты оставь, я на ночь послушаю, - небрежно посоветовала Алевтина.
Алевтина часто вставала и, будто ненароком, касалась то плеча, то руки гостя. Это задевало меня, скребло кошками на сердце и хотелось, не сдерживаясь, съязвить или хотя бы сделать замечание, но я терпела.
Мы поднялись к себе наверх в спальню по узкой поскрипывающей лестнице, легли в прохладную кровать и, обнявшись, засопели, засыпая.
- Я хотел сказать тебе...
- Скажи.
- Я люблю тебя.
- Почему так тяжело говоришь?
- Я тебя тяжело люблю, - улыбаясь, ответил милый.
Потом помолчал и спросил, уже засыпая:
-А кто научил тебя любить?
- Родилась такой, - улыбнулась я.
Мне снился сон. Страшно кричала женщина. Потом раздался выстрел, грохнувший где- то совсем рядом. Я сбежала по узкой лестнице на первый этаж и влетела в гостиную. Чуть в стороне стоял стрелявший, с белым лицом и безумными глазами. На полу лежал мужчина, истекающий кровью, рядом на диване женщина с простреленным бедром и безумными от страха и боли глазами.
В мое сердце словно забили кол, нечем было дышать, в горле стоял ком. Я не могла двинуться с места, хотя понимала, что этой паре срочно нужна помощь. У раненой женщины ручьем текли слезы, она была в шоке и не делала каких-либо попыток встать или хотя бы прикрыться. Мужчина же, смотревший на меня виновато и жалобно, вдруг закрыл глаза, откинул голову и потерял сознание.
- Лева! - закричала я. И проснулась.
Я в ужасе открыла глаза, удостоверилась, что милый рядом спокойно спит, положив руку на мое бедро. Прижалась к нему, пытаясь унять сердцебиение. Лева тут же обнял, крепко прижал, чмокнул в макушку. Уже через несколько минут мы плыли в океане любви и наслаждения. Потом лежали обнявшись, умиротворенные и счастливые.
Завершив утренний туалет, спустились на первый этаж. Хозяева уже не спали, однако, завтрака видно не было, хотя вечером шли долгие расспросы, какие виды каши можно приготовить. Я предложила на скорую руку сделать яичницу с колбасой и хотела помочь, но была отправлена хозяйкой из кухни. Я любила все делать быстро, хозяйка же, напротив, говорила много, а организованности было мало.
Позавтракали, потом Алевтина снова увлекла Леву к компьютеру и продолжила его выспрашивать что-то там про сайт. Теперь уже и он называл ее красавицей и девулькой.
- Я думала, что эти слова лишь для меня, - тихонько шепнула я. Лева принял свой обычный в таких случаях вид - “ничего не слышу, ничего не вижу..."
Через некоторое время он вдруг сказал, что нам необходимо уехать завтра рано утром, так как он взял по ошибке не тот ноутбук, рабочие программы остались дома, и он не сможет закончить запланированную работу. Я растерялась, но вида не подала и вопросов задавать не стала.
- Не пущу! - этой реплики хозяйки я не ожидала. Молчание было ей ответом.
На улице по-прежнему шумел ветер, моросил легкий дождь и об отдыхе на природе не могло быть и речи. Тогда решили съездить в любимый всеми магазин Хобби- Лобби. Ходили между полок, заставленных интересной всячиной для занятий на любой вкус. Часто теряли друг друга, перезванивались, находили, смеялись и снова уходили, и пропадали в необозримых пространствах магазина. Лева был в прекрасном настроении, я тоже настроилась хорошо провести выходные дни.
Уже было около четырех часов, а хозяева не торопились домой обедать. Пришлось напомнить открытым текстом, что гости хотят есть.
- А мы обедаем в 6 часов, - ответила хозяйка.
- Я рада за вас, но мы едим чаще, чем два раза в день и уже умираем от голода, - ответила я открытым текстом.
Приехали домой. Алевтина начала неторопливо наливать борщ из общей кастрюли в тарелки и ставить каждую отдельно в микроволновку.
- А ты отлей, сколько нужно, и разогрей все сразу на плите, - посоветовала я .
- Нет, я не буду еще и другую кастрюлю марать, - забурчала хозяйка.
- Она никогда не умеет накрыть на стол так, чтобы все вместе сели есть, - сказал Джек, за что тут же получил грубый окрик, а потом - массу гадких слов в свой адрес, произнесенных хозяйкой на русском языке и себе под нос.
В итоге сели есть вразброд за пустой стол, имея перед собой лишь тарелку борща. Выпили по маленькой рюмке водки, неизвестно для какого вида спиртного предназначенной. В нее помещалось не более 30 грамм, а вытянутая форма и узкое горлышко были хороши лишь для журавля.
Я чувствовала себя неуютно, но старалась не замечать невоспитанности хозяйки. Алевтина снова говорила без умолку, глядя при этом и обращаясь лишь к мужчине напротив. Лев, поддерживая разговор, тоже смотрел только на нее. Иногда он пробовал вставить какое- нибудь слово, но оно тонуло в потоке ее речей.
Я и Джек сидели молча, лишними манекенами. Все ниже опускалась моя голова, я уже не могла смотреть на эту беседу и не пыталась перевести разговор на себя. Вдруг хозяйка вскочила и принесла из комнаты рамку с фотографией. На ней были сняты Джек и хозяйка. Она была одета во все белое, Джек тоже хорош - молодой, веселый.
— Вот я была такой 10 лет назад, шестой размер одежды носила.
И вдруг Лев подмигнул ей открыто и сказал с улыбкой:
- Я бы от такой тоже не отказался.
- А уж Джек просто красавец, мне нравится, - глухо попробовала я парировать удар.
Хозяйка выскочила на кухню, не в силах скрыть сияющее лицо.
- Если еще раз подмигнешь, останешься без глаза, - мрачно предупредила я. Он посмотрел на меня долгим серьезным взглядом, похоже, поверил, что так оно и будет. Вернулась хозяйка и защебетала с новой силой, теперь ее руки были вытянуты до самой середины стола, словно хотели ухватить сидящего напротив мужчину.
Посидев некоторое время, хозяин без слов поднялся из- за стола и ушел на кухню. Там он взял в руки журнал и включил телевизор.
Я тоже не могла больше оставаться на месте и молча ушла на второй этаж в спальню. Там, не зажигая света, легла на кровать и предалась горьким думам. Я не знала, что делать. Ровный звук двух голосов на первом этаже вдруг стал глуше. Значит, ушли в другую комнату. Что они теперь делают вдвоем?
Лишь через 15-20 минут раздались неторопливые шаги на скрипучих ступенях. Лев вошел и сказал:
- Что ты тут устраиваешь?
- Это я устраиваю? - возмущению не было предела.
- Прими таблетку от дури.
- А ты от потери совести, - отфутболила мяч обратно.
- Спускайся сейчас же вниз, - приказным тоном бросил он сквозь зубы и вышел из спальни.
Его приход ничего не прояснил и не изменил. Значит, он считает, что это я дурно себя веду.  По его мнению, я должна сидеть рядом с ними и безмятежно наблюдать, как она подлезает под него, и как он с удовольствием не сопротивляется.  В то же время, я понимала, что спуститься нужно и выдержать еще хотя бы полчаса, а там уж что будет, то и будет.
Посмотрела на себя в зеркало - выглядела нормально, вздохнула, выдохнула и пошла на эшафот.
Я села на кухне рядом с Джеком, перекинулась парой слов, и оба застыли в молчании, тупо глядя на экран. Парочка щебетала у компьютера. Вернее, как обычно, говорила хозяйка, а гость иногда что- то отвечал. Уже прошло и двадцать минут, и больше - ситуация не менялась. Иногда они замолкали, и тогда я представляла, как рука хозяйки тянется в брюки гостя. Мы с ним всегда дома шалили, когда сидели рядом, поэтому и чудились знакомые картины. Я знала сексуальную ненасытность своего партнера, и свою готовность доставить ему и себе удовольствие. Такие мысли распаляли мое воображение и сводили с ума.
В одну из пауз я не выдержала, тихонько встала и вошла в столовую, из которой были видны сидящие за компьютером. Взяла стакан с водой со стола и, отпив глоток воды, сказала:
- Похоже, что в Питере правилам хорошего тона не учат.
Замечание повисло в воздухе, никто из двоих даже не обернулся. Я снова ушла на кухню. Через некоторое время Лева появился на кухне, искоса посмотрел на нас с Джеком, выпил воды из бутылки и вернулся к компьютеру. "Пришел проверить, чем мы тут занимаемся", - подумала я с горечью. 
Ждать было больше нечего. Я пожелала Джеку спокойной ночи и поднялась наверх. Умылась, почистила зубы, разделась и легла в кровать. Ни о каком сне не могло быть и речи. Книг в доме не было, лежала лишь Библия, словно насмешка. "Да, богобоязная ты наша, - вздохнула я. - Не возжелай жену ближнего своего — вот одна из главных заповедей. А что же ты, подруга, знала ведь, что я его люблю, и что мы вместе уже так давно. Накинулась, как акула, почуявшая запах крови. Секс тебе, видите ли, не нужен!  Вижу я, как не нужен - аж пищишь, липнешь к мужику."   
Совсем скоро на лестнице послышались шаги и скрипнула дверь в ванную комнату. Потом Лев молча вошел в спальню.
- Ширинку хоть застегни, - заметила я
- Да я ж из туалета, - с улыбкой ответил он.
Разделся и лег, пошутив, мол, где теперь граница в кровати. Меня прорвало.
- Как ты мог так себя вести? Только утром объяснялся мне в любви, а сейчас что делаешь? Не умеешь ценить настоящие отношения.
- Молчи, - рявкнул он.
Это стало последней каплей. Я заплакала злыми, горькими слезами и стала бить его ладошками куда попадя. Он резко отвернулся и отодвинулся на самый край кровати.
Сердце мое щемило, как придавленное колесом, голова гудела, руки тряслись.
- Не вздумай спускаться ночью вниз, Джек прекрасно стреляет, а то будете лежать, как Ромео с Джульеттой.
Я не добавила, что видела эту страшную картину во сне. Лев молчал.  Как ни странно, уснуть удалось довольно быстро.
Утро пришло, словно ночи и не было.  Снизу доносились звуки кухни, звон чашек, лилась вода, разговаривали в полный голос. Нужно было вставать, вылеживать было ни к чему. Я умылась, оделась, долго стояла у окна, ждала. Лева молчал и не вставал.
- Я хочу домой, вставай, не собираюсь закатывать никому сцен.
Он встал, умылся, буркнул: “Пошли".  Мы спустились вниз. Джек поприветствовал нас, хозяйка же сидела, как обычно, за компьютером, изучала свежие новости. Доброго утра мы не услышали. Завтрака не было. Я включила чайник и стала искать чашки. Вошла "красавица- девулька":
-Что это ты такая? - буркнула она вместо приветствия.
- Да нужно было себя вести вчера приличнее, - сдерживая себя из всех сил ответила я.
- А что мы сделали? - быстро спросила та и тут же вышла из кухни. Знает собака, чье мясо съела.
Джек сидел здесь же и с великим напряжением следил за этой сценой. Он видел, что происходит разборка, но не понимал ни слова. Я налила чай себе и Леве, мы сели вдвоем за пустой стол. Джек одиноко болтался по кухне, варил себе отдельно кофе в турке.  Все молча. Она у компьютера. Наконец, обернувшись, спросила:
- Может, яичницу сделать?
- Я не хочу есть, - сказал Лев.
-Я тоже.
Потом мы переглянулись долгим взглядом.  Пора было уезжать. Лев еще раз извинился за непредвиденный отъезд, хотя нужды в извинениях уже не было. Джек сказал:
- Приезжайте еще.
"Красавица- девулька" сквозь зубы буркнула: - Пока.
Мы молча вышли на улицу, сели в машину и тронулись в обратный путь. Дом стоял одинокий и печальный, будто хозяев заперли на замок и даже не выпустили проводить гостей.
Я иногда взглядывала на друга, его лицо было чужим и замкнутым.
- Лева, а что, тебе действительно нужно работать, у тебя что- то появилось?
- Молчи, смотри в окно, - рявкнул, что есть сил.
Сцепила зубы и ладони, потом ответила:
- Я смотрю в окно, потому что это я так хочу.
Больше мы не проронили ни слова за все два часа пути. Он подвез меня к дому, я вышла из машины, забрала с заднего сиденья сумку и наклонилась попрощаться. Лева повернул на секунду голову и снова стал смотреть прямо перед собой.
- Уикенд удался, - горько сказала я и, не дождавшись ответа, захлопнула дверцу. Машина медленно тронулась.
Проходили дни, он не звонил. Позвонила я, быстро рассказала о чем-то своем. Он молча выслушал и положил трубку. Прошла неделя. В выходные я поехала в Манхеттен на литературный вечер в библиотеку. Оттуда позвонила и спросила, как он себя чувствует. Лев молчал.
-Ты что, не хочешь мириться? - страшная мысль вдруг прорвалась водопадом в голову.
- Не хочу.
-Да ты что, с ума сошел? Из-за какой-то чужой мерзавки порвать такие отношения?
Он молчал. Я в растерянности положила трубку. Этого не может быть, как я буду жить без него, этого не может быть! Я снова набрала номер, даже не предполагая, что скажу.
Он спокойно ответил.
-Лева, я должна попросить прощения за то, что распустила руки. Больше этого никогда не повторится.
-Я услышал, - с видимым облегчением ответил друг и отключился.
Прошло еще целых пять дней, прежде чем прозвучал долгожданный звонок.
-Ты не разучилась гладить брюки? - противным злющим голосом спросил Лев.
-Нет, конечно, а что?
- Приезжай сегодня, я встречу.
Я поехала в свой длинный путь навстречу новым испытаниям, страданиям и счастью.
А в середине сентября Лева нашел работу. Он воспрял духом, что уж было говорить обо мне. Мы снова регулярно встречались, радовались общению и осень пролетела как один миг.
Перед самым Новым годом я заболела. Квартира отапливалась слабо и приходилось даже иногда ходить дома в шапках. Мы смеялись с дочерью и фотографировались, для истории. Смеяться-то хорошо, но простыли обе не вовремя. Лева приехал за мной еще 28-го, я лишь подкашливала, предупредила, что заболела. Ничего, выздоровеешь, сказал милый и увез меня к себе. Но на следующий день поднялась высокая температура и я лежала красная и беспомощная. Левочка привез жаропонижающее, сварил бульон, кормил и ухаживал, даже не верилось.
Кашляла и чихала на всю квартиру и спрятаться было некуда. Очень боялась, что заражу Леву и это не преминуло случиться. В новогоднюю ночь за час до боя курантов, собрав последние силы, сходила в душ, привела себя в порядок и даже надела вечернее платье. Сели за стол, выпили по капельке, и я пошла на свой одинокий диван, потому что боялась, что могу упасть лицом в тарелку, было плохо совсем. Я очень давно не простывала и совсем забыла какого это. Сбить температуру не удавалось ничем, тридцать девять и не меньше. Впереди было еще четыре дня выходных, за которые я надеялась встать на ноги.
Рано утром Лева подошел ко мне и спросил:
-Ты когда поедешь домой?
Я потеряла дар речи.
-Никогда не поеду. Как я буду ехать в метро два часа в таком состоянии? – с негодованием воскликнула я.
- Я тебя отвезу, - безапелляционно ответил друг.
Я так разозлилась, не понимая причины его поведения. Пошла в ванную, разделась догола, и, приготовив смесь из водки, уксуса и воды, натерлась ею. Стояла голышом, пока совсем не замерзла.  Помогло, температура упала до 37.8. Уже легче.
Быстро собралась, надела на себя побольше вещей, ведь нужно было еще дойти до гаража по холоду. Злющая и совершенно несчастная поплелась на улицу.
Вот так и начался третий период моей любви. Что опять случилось, мне не понять. Болела я, а он мог позвонить лишь через неделю и то не за тем, чтобы справиться о здоровье. Он тоже кашлял, но температуры не было. Встречаться не предлагал.
Лишь в конце января он забрал меня к себе. Но мне показалось, что дом не принимает меня, там было скучно, темно и неприветливо. Скукоженное существование, вот как я чувствовала себя тогда. И потом снова на много дней тишина, ни звонка, ни письма.
И лишь в день рождения позвонил уже в конце дня и сказал, что не успеет забрать, будет ждать меня на конечной остановке метро. Я счастливая, как в первый день знакомства, понеслась на свидание. Он снова печальный и усталый, наверно и не очень здоровый встретил безмолвно, повез в ресторан. Поужинали в молчании, смотрел в сторону, я не знала зачем я здесь вообще. О поздравлении речи и не шло. Ночь тоже показалась напряженной. Лишь утром он, казалось, оттаял, и мы поехали по магазинам. Покупали продукты и даже маленький букетик цветов в вазочке мне было предложено взять. Я очень люблю цветы, он это знает, но дарил лишь трижды за три года. В воскресное утро мы уезжали, я – домой, он к внукам. На сумке я обнаружила конверт с деньгами, с надписью «К дню рожденья».
Конверт был пухлый. Я кинулась обнять, нет, отклонился. Не любит, когда благодарят.
Ну почему цветы и конверт нельзя было преподнести в день рожденья? Почему? Молчит.
Он отвез меня домой и все кончилось. Он не звонил и не приезжал. Я пробовала первое время звонить хотя бы изредка, узнавать о здоровье, потом тоже перестала.
Время от времени я не могла справиться с собой и восьмого марта набрала его номер. Не надеялась на поздравление, просто было одиноко, все женщины с цветами, Брайтон словно чудная оранжерея. Лев был в Нью-Джерси. Говорил расслабленно, сказал, что «вчера даже не был на работе и было плохо совсем, а сегодня как будто ничего и не было». Я просила звонить хотя бы изредка, обещал. Но не звонил.
Наверно он не нуждается в моем общении, раз не звонит и не пишет сам. Хотя раз в месяц он кидал какую-нибудь фразу типа «Починил машину, ездит быстро. Понятно, почему ты боялась». И еще что-нибудь подобное, наверно, чтобы я не расслаблялась.
Я понимаю, что, когда болеешь, ничего не нужно. Хочется просто лежать и ждать лучших времен. Но лично мне такое не подходит. Хоть как бы я ни болела или даже умирала, мне все равно нужен рядом ОН. Любимый мужчина дает мне силы выздороветь, жить, творить. Как же так сидеть в одиночку и страдать? Лев живет, как ему удобно: здоров –хочет чувств, вспоминает женщину, которой небезразличен. Вполне понятное естественное человеческое желание быть любимым.  А прихворнул или в депрессию впал –пропадает и ничем его уже не пробьешь, никакими письмами и разговорами о любви.
Мне нужно каким-то образом научиться уводить в сторону грустные сердце разрывающие мысли. Как только потянется рука к телефонной трубке или очередному написанию любовного послания с вываливанием и выспрашиванием, что, да почему, так нужно бросаться тут же в какое-нибудь занятие, будь то генеральная уборка, или чистка ковров. А то еще ноги в руки и бегом на улицу. Пробежишь несколько километров в полную силу, глядишь и остынешь. Да, советовать легко, даже себе самой, вот выполнять трудно.
А в это время уже бурно зацветала весна, деревья нарядились в новенькие листочки, но океан еще посылал холодные ветра и по вечерам время от времени сыпал мелкий дождик, заставляя ежиться прохожих. В один из таких неприветливых дней я снова решилась испытать судьбу и восстановила анкету на сайте знакомств. В первый же вечер написал мужчина по имени Анатолий, пятидесяти лет от роду, смутно похожий на маньяка Ленни и тоже с рыбиной в руках. Без очков, симпатичный, да наверно не он. И я попалась, как та рыба на  его удочку. Просто было совсем уж плохо на душе, и я готова была идти на свидание к кому угодно, лишь бы заглушить боль. Я не надеялась, что возникнет сильное чувство, откуда ж ему взяться, когда я вся   истерзана, как после допроса в гестапо. Надеялась на тепло хотя бы. Хотела, чтобы за мной ухаживали, дарили цветы, водили в театр. Надежда покидает человека последней.
Договорились встретиться на пересечении двух главных улиц неподалеку. Было какое- то ощущение опасности. Решила, что в машину не сяду, походим пешком, дождик еле моросил.
Подойдя к назначенному перекрестку, увидела большую машину, Вэн, в таких мамаши пятерых детей возят. Водитель перегнулся через сидение и открыл дверь, жестом приглашая сесть. Как только я коснулась кресла, машина тронулась. Я захлопнула дверь и обомлела. На меня смотрели те страшные глаза из- под очков, Ленни!
- Куда мы едем? Давайте просто погуляем, - чуть живая предложила я.
- Там же дождик, - чуть усмехаясь отвечал водитель и продолжал крутить руль.
В машине противно пахло, задние сиденья завалены мешками с неизвестным содержимым.
Мы выехали на скоростную трассу, и я испугалась совсем.
- Давайте поедем на Эманс, там красиво, - решила я взять на себя инициативу. Сцепила руки, в любой момент готовая вылететь на дорогу даже на скорости.
- О’К, - согласился он, сворачивая.
К моей огромной радости, он припарковался, и мы вышли на улицу. Дождик перестал, вода залива темнела серой пропастью. Смеркалось. Он собрался было взять меня под руку, но я так отпрянула, что он засмеялся, что же ты такая пуганая. Коротко рассказал о себе, в разводе, живет один, сын взрослый. Я тоже сообщила о количестве детей и внуков и сфере деятельности. Пригласил на чашку кофе. Какой мне кофе, бегом бы домой убежала, о чем и сообщила, что пора уходить, у меня еще есть дела. Удивился очень, но довезти настоял, а то я было собралась пешком идти. На том же перекрестке высадил, смеясь как над дурочкой- ну чмокни хоть в щечку. Я покачала головой и улетучилась в то же мгновение.
Несколько дней чувствовала себя серой мышкой, спасшейся от лап хитрой кошки. Наконец ожила, затосковала и написала несколько слов своему мучителю: фразу, прочитанную в интернете и понравившуюся мне «Одиночество–временные затруднения». Через два дня Лев высказал свою точку зрения «Одиночество и не одиночество – все временные затруднения». Ах ты, паразит такой. Не одиночество, это значит, когда мы вместе это было тоже временное затруднение для тебя? Ответила, что пора его начинать ненавидеть. На что он написал, что у него чувства ко мне есть и были всегда. Я не понимала и пыталась достучаться до истины.
- Если у обоих людей чувства, которые не погасли за три года, то они не бегают друг от друга, а берегут каждую минуту, отведенную богом, чтобы быть вместе.
- И ты права тоже, -был его ответ.
На мой вопрос, а что же теперь делать, никто отвечать не кинулся.
Мне не стало легче оттого, что у него остались чувства.  С моими-то что делать? Я и не живу, а так существую в ожидании счастливой жизни, которая, кстати, может и не наступить. Да, скорее всего это только иллюзия и я барахтаюсь в ней, не в силах выплыть на твердый берег.
       Через три дня он позвонил рано утром и недовольным голосом заявил:
-Я же тебе говорил, что болен, чего обижаться. Я звоню из госпиталя.
-Что случилось?
-Я упал без сознания, разбился весь. И вот теперь здесь. Дочь рядом.
-У тебя был приступ? Что болит? Ты где лежишь, я приеду, -без надежды на ответ, спросила я.
-Не знаю. Приезжать не нужно, я думаю, меня завтра выпишут.
-Обещай, что позвонишь, как что-то будет известно.
-Обещаю.
Вечером он действительно позвонил и сказал, что его просветили во всех местах и признали болезнь из четырех букв. Я такую болезнь не знала. Язва, еле выпытала, наконец, прободная с внутренним кровотечением. Господи, еще и это.
-Вот если бы твоя дочь не отговаривала тебя, жил бы ты со мной, как у Христа за пазухой, ел бы домашнюю пищу и никакая язва тебе бы не грозила, -нервно сетовала я.  Промолчал, естественно.
Его отпустили на второй день. Открыв электронную почту, я чуть в обморок не упала, Лева прислал фото с больничной койки. Под глазами  сине-фиолетовые набрякшие мешки от удара, лоб и нос зашиты и наложена повязка. Страшное зрелище. Даже моя дочь, никогда ранее не жалевшая его, и то посочувствовала от всей души. Но что толку, помощь он все равно не принимал. Я просила разрешения прийти, варить, убраться, нет, когда нужно будет, позову. Пока значит не нужно.
На работу вышел через два дня. Голова очень болела, работать тяжело. О том, чтобы полежать дома слышать не хотел, боялся увольнения, я так понимаю.
Звонила, спрашивала, что ест, как работается. Нормально, отвечал он. Потом даже прислал письмо с предложением помочь МНЕ по хозяйству. К нам приезжали гости и нужно было повесить новые жалюзи. Да какие тебе жалюзи, возмущалась я, ты нездоров. Он не слушал, съездил в магазин, купил сам и приехал. Худой и потерянный, он даже не присел ни на минуту. Сделал дело и ушел.
Когда он уехал, я вспомнила, что не задала ему важный вопрос. Написала на почту.
-Лева, мне показалось, что ты иногда невнятно разговариваешь по телефону. У тебя микроинсульта не было?
-Был, - одним словом ответил он.
Сколько же на него свалилось за эти полгода.
Я понимала, что человек нездоров, не имеет мужских сил и это состояние для него является необычным. Он всегда считал себя великим мачо и вдруг на тебе, ничего не хочется, а может и не можется. Но вместе с тем я все еще лелеяла слабую надежду вытащить его из этого состояния, ведь не может же человек любить, желать, а в один момент прервать отношения, утверждая при этом, что чувства остались прежними. Однако надежда таяла с каждым днем.
 Я старалась забыть его разными способами, ничего не получалось.
Писала иногда короткие сообщения на телефон, чтобы узнать о его здоровье.
- Как здоровье? - писала я.
- Ищу, - отвечал он.
- А как лечишься?
- Утром таблетки и потом питание.
На этом разговор прерывался, тема была исчерпана.
 Через две недели, я, злая как сто чертей, и несчастная, как бездомная собака, решила поправить свое настроение, и мы двинулись с подругой на танцевальный вечер. У приятельницы был день рождения, та возжелала видеть нас в ресторане, заодно может и кавалеров найдем.
Настроение боевое, форма одежды - парадная, что в переводе означает короткое платье и высокий каблук. В самом начале вечера подошел старый знакомый. Он улыбался, играл глазами, звал в гости, наговорил кучу комплиментов и несколько танцев с "выходами" я танцевала с ним. Отличный партнер по танцам, к моему большому сожалению и его большому расстройству, он совершенно не возбуждал меня. Я отвела душу в танце, выпила за здоровье и счастье приятельницы и вдруг резко затосковала. Прошел всего час, а мне хотелось зажать уши, закрыть глаза и сбежать на край света.  Я нудила и нудила подруге, что хочу домой. Та уговаривала сначала, а потом и перестала. Через час сидения надутой уткой и не понимая своего состояния, я сбежала домой.
Чего мне не хватало? Плясала бы в кругу, развевая тоску. Открыла телефон и поняла причину своих страданий. Час тому назад как раз и звонил мой злодей. Как он чувствует, что я развлекаюсь, не знаю, но я начинаю тосковать, вот в чем беда.
 Я перезвонила, он не ответил. Через сорок минут, прислал смс.
- Не спишь?
- Нет, звони.
Он позвонил, и медленно растягивая слова и, словно смакуя их, задал очередной странный вопрос:
- А что значит любить сердцем? Я вот тут наткнулся на такую фразу в интернете и задумался. Ты знаешь, как это любить сердцем?
- Я- то знаю, а тебе этого никогда не понять, - пробурчала я.
- Внучки захотели сегодня посидеть у костра.  Мы развели его за домом и так хорошо провели время, я даже сигарету выкурил, - умиротворенно рассказывал Лев, и продолжил, - неужели действительно можно любить сердцем? Я всегда любил головой.
Мое же настроение было далеко неудовлетворенным, обида плескалась через край.
- Ты любил не одной головой, а обеими: и нижней, и верхней.  Сердцем любить тебе не дано.
Он продолжал ровным мягким голосом счастливого человека:
- Может под конец жизни мне повезет, и я смогу любить сердцем.
Меня раздражал весь этот разговор, его мягкий спокойный тон.
- Так чего ты мне звонишь? И звони той, которую любить сердцем собрался, я-то при чем?
Женщина всегда ждет разубеждения, ждет, что ей скажут, что я именно тебе и звоню, бестолковая ты, Маруся, что тебя я и люблю, непонятливая ты моя.
Но Лев ни разу не дал мне такой возможности услышать долгожданный ответ. Он просто замолчал на некоторое время и потом продолжал свою мысль.
Послушав его философские рассуждения на эту тему еще пять минут, я сказала, что уже поздно и распрощалась.
Хотелось реветь белугой, орать и кусаться, рвать и метать, но нужно было спать и забыть об этом изверге.
Несколько дней я упорно ждала новый звонок, надеясь на продолжение разговора об умении любить сердцем. Прошло две недели молчания, ждать перестала. Катерина, ты забыла, что он не мусолит тему, а говорит лишь один раз, не поняла- твои проблемы.
Если он нормальный человек и просто выражается заумно, то я должна была понять, что любить- то собираются меня, раз звонят. Но сил не было выуживать истину и выпрашивать встречи. 
Мы не виделись уже полгода и просвета в отношениях впереди не намечалось. Я в очередной раз попыталась броситься в омут сайта знакомств. Сходила даже на три свидания, но очень скоро поняла, что зря теряю время. Для того, чтобы в сердце поселилось новое чувство, оно должно быть свободным. Оказалось, что там все занято. Старания были напрасными. Один показался глупым, другой маленького роста, третий кроме нахальства и самоуверенности ничем больше не поразил. Четвертый и последний кавалер был образован, высокий, стройный, восторженно отзывался о моих качествах и мечтал "Мне б такую". Он даже уговорил меня зайти к нему домой, чтобы показать, как работать с нужной мне компьютерной программой. Напоив чаем, снял очки и придвинулся. Хорошо, что я сидела в кресле и тут же откатилась на пионерское расстояние.
- Катерина, вы меня обижаете, - насупился кавалер.
- А разве я дала вам повод?
- Конечно, раз согласились зайти к мужчине домой, - утвердительно и недовольно промолвил Вадим и продолжил, - я хотел пофотографировать вас, я в этом профессионал.
— Это ваш обычный сценарий обольщения? Сегодня он не сработал. Но ссориться не будем, хорошо?
Он пожал плечами, и пошел провожать. На том свидания закончились. Я цеплялась из последних сил за надежду восстановить наши отношения с Лёвой.
Придя домой, написала нежное письмо милому, что ко мне приехали гости и мы приглашаем его на ужин. Лев существовал в замкнутом мире: его квартира, работа, где он ни с кем не общался, дом его дочери, подрастающие внучки и все. Раньше еще была я и мои друзья, теперь круг общения сузился до минимального. В конце письма поставила два главных слова, за которыми стояло все: твоя Катя.
Надеялась хотя бы на одно слово " спасибо", но не получила ничего. Каждодневно корила и ругала себя разными словами, что достала его своей заботой и чувствами, которыми он наверно тяготился, хотя уверял в обратном. Готова была откусить себе руки, если еще раз позвоню или напишу письмо. Вспоминала, как в один из дней, когда он в очередной раз обидел меня, не видя в этом ничего особенного, я сказала:
– Вот когда я брошу тебя, ты все локти обгрызешь.
- Еще как! - засмеялся он.
Думая об этом, снова и снова надеялась на чудо.
Друзья из моей молодости прилетели из России и хотели увидеть одноэтажную Америку. Я взяла неделю отпуска, и мы двинулись на экскурсию длиной целых шесть дней и много миль. Находясь в Вашингтоне, этом удивительном и красивейшем городе, я не пошла в музей, в котором уже неоднократно была. Ждала в сквере. Первые дни экскурсии я часто вспоминала милого, но многообразие впечатлений отвлекали меня от грустных мыслей. Теперь же, оказавшись в одиночестве, я тут же остро почувствовала необходимость общения с Лёвой. Я забыла, что злилась и ругалась еще несколько дней тому назад за его молчание в ответ на ласковое приглашение. Я все забыла.
- Живой? - отправила сообщение на телефон.
-Вторая аллея между пятой и шестой, третья могила слева.
- Вот ты собака! - не выдержала я такой шутки.
- Гав, гав, гав, - ответил он.
Подождала немного человеческого ответа, не дождалась. Меня понесло и было уже не остановить.
- Новую тетку выбираешь?
- Нет. Нет!!! Старую
- Удачи, -только и нашлась, что ответить я.
- Слушай, в тумбе оказались твои бигуди, когда привезти? - не отставал он.
- Я тебя убью. Ты хочешь доставить мне очередную боль или радость?
- Бигуди, - ответил изверг.
- Накрути их на свою голову, может поумнеешь, - в сердцах настрочила я и добавила,
- Я в Вашингтоне, спасибо за хорошее настроение.
На той стороне притихли, а я, ошеломленная этим разговором, впала в стопор.
Мы уже договаривались, что он не будет привозить мне оставшиеся вещи, что доставило бы мне очередные страдания, а просто выбросит в ящик для бедных. Не внял мольбе. Может это предлог, чтобы прийти в гости, но его и " без бигудей" приглашали. Наверно я дошла до последней черты, когда уже не хочется разгадывать загадки на каждом шагу. Хочется жить и радоваться общению, а не ходить по лезвию бритвы каждый день.

Почему мы как два шизофреника рвем друг друга из стороны в сторону, не понимая состояния души. Неужели нельзя быть открытым, просто радоваться жизни и ценить то, что тебе досталось. Он носит все в себе, а я напрасно пытаюсь прорвать оборону. Но ведь его бывшая жена, по-моему, в курсе всех его проблем. Почему ей можно рассказывать, а мне нет. Ты для меня номер один в жизни, как-то сказал Лев. Он живет эмоциями, сегодня чувства сильны- говорит главные слова о любви, завтра приболел- можно вообще молчать. А как же живут пожилые люди вместе, неоднократно пыталась задать ему такой вопрос я. Они нездоровы, и немощны, но держатся друг за друга, помогают, находят радость и счастье лишь в общении. Сам же говорил, что секс дело сотое, так, где же ты..........
Прошло еще две недели, ему видно стало скучно, и я получаю письмо.
Хорошо смотришься на улице рядом с гостями, по сторонам не глядишь, знакомых не узнаешь...
Значит он был где-то рядом и не подошел даже. Надо же, я, оказывается, перешла в разряд знакомых. Нет, я не собираюсь держать его в СВОИХ «знакомых». Уходя- уходи.
Вечером, придя домой позвонила.
-Здравствуйте.
-Здравствуйте, кто это? – святым голосом, типа он шутит.
- Катерина Ивановна, - ледяным тоном отвечаю.
-А фамилия какая? - терзает дальше.
- Все такая же, - говорю.
Короткая пауза.
- Сказать нечего? - спрашиваю.
- Нечего, - почти весело сообщает он.
- Тогда ответь, почему ты оставил меня?
- Следующий...- предлагает он.
- Других вопросов нет.
- Что же ты не подготовила, - словно вампир, наслаждаясь моими явными мучениями, говорит спокойно он.
- Тогда я прошу тебя об одном. Когда в следующий раз увидишь меня где-то, сделай так, чтобы Я не увидела тебя.
Мой голос прервался, и я положила трубку. Готова была убить его и разорвать на мелкие кусочки. Этим разговором Лев подписал свой приговор. Он добился того, что получал все последние годы от своих женщин – ненависть.
Она поднялась страшной черной волной и смыла начисто все чувства и страдания последних лет, оставив зияющую бездонную пустоту.
Через две недели он как ни в чем не бывало прислал письмо и было это горячее признание в любви. Отрывок из старого американского фильма, где герой поет в годовщину свадьбы для своей возлюбленной “Anniversary song”. Ниже были приложены слова песни.

Oh, how we danced on the night we were wed
We vowed our true love, though a word wasn't said
The world was in bloom, there were stars in the skies
Except for the few that were there in your eyes

Dear, as I held you so close in my arms
Angels were singing a hymn to your charms
Two hearts gently beating, murmuring low
Darling I love you so

The night seemed to fade into blossoming dawn
The sun shone anew but the dance lingered on
 Could we but relieve that sweet moment sublime
 We'd find that love is unaltered by time
 Dear, as I held you so close in my arms
 Angels were singing a hymn to your charms
 Two hearts gently beating, murmuring low
 Darling I love you so
 Darling I love you so

Пели на свадьбе для нас соловьи. 
Пламя любви разгоралось в крови.
Звёзды блестели для нас небесах
И отражались в любимых глазах. 
 
С этого вечера, с этого дня
Счастье и радость есть у меня.
Чувства сердечные, светлая новь --
Разве не это святая любовь?
                2.
Жар поцелуев, признаний слова. 
Наша любовь будет вечно жива.
Быть с тобой рядом -- судьбу я молю.
Больше, чем жизнь, тебя я люблю!

Поздно. Зачем мне теперь романс, без встреч, отношений. Твоя любовь сердцем больше не тронет Мое.  Живи, как одинокий ветер, наслаждайся мнимой свободой.
Потом пройдет жаркое лето, красочную осень сменит зима, и в один из
темных воскресных вечеров я снова услышу его голос в трубке: - Выйди, пожалуйста.
Хватая ртом воздух как рыба, выброшенная из воды, накинув пальто и шапочку, я ринулась на улицу. Села в машину, поздоровались. Тихими голосами обменялись вопросами.
Я смотрела на его лицо. Четко выделялся профиль в свете проезжающих машин. Впалые щеки, печальный взгляд. Как давно он не сидел рядом. Его дыхание было неслышным. Так же тихо хотелось дотронуться до его губ, лба, любимого лица.
Я протянула руку и погладила коротко стриженые седые, словно снег волосы. Он не отпрянул, как мог это сделать раньше. Дотронулась до горячей шеи, где-то пульсировала жилка. Мы не виделись целый год, но в моей душе ничего не изменилось. Он был таким же единственно родным, единственно нужным человеком.
 Моя рука ласкала его волосы, уши, отчего  его лицо  невообразимо преобразилось : порозовели щеки, глаза засветились мягким светом, плечи распрямились и он стал таким же красивым , каким был раньше со мной.
Когда-то давно после тяжелого рабочего дня он сказал мягко: - Как хорошо с тобой. Такие слова были больше, чем признание в любви.  Ничего более важного я не мечтала услышать. Только бы он был рядом, спал, дышал, сопел. Только бы был. Пусть не каждый день, но рядом с ним.
       Он положил руки на руль - пора ехать. Я   прикоснулась к щеке - береги себя.
И вышла из машины, унося с собой запах его. Я снова верила, что мы будем вместе.