Накажите рыжую девчонку

                НАКАЖИТЕ  РЫЖУЮ  ДЕВЧОНКУ
                Рассказ

     - Но, Буянко, но-о! –  раздавался звонкий девчоночий голос в раздольной  заволжской степи, – ещё  быстрей, быстрей лети!
  Черногривый скакун с необычным седоком бешено мчался, очевидно захваченный азартом, в который вовлекла его  маленькая наездница. Тропа, по которой  летел конь, то сужалась, то расширялась, и тогда  казалось, что лихая наездница, решившая испытать своенравного коня, рискует сама свалиться на полном скаку. По ветру стелилась грива скакуна, и за спиной девчонки  разметались длинные рыжие волосы. В зелёных глазах её  тонул  свет предзакатного солнца.  Всем своим существом Любава почувствовала восторг и  маленькую победу над своим страхом. А, впрочем, был ли он у неё когда-нибудь, этот страх? Такого девочка не помнит.
- Что, Буянко, устал? – спросила Любава, отпуская поводья, –  сейчас, сейчас отдохнём, вот  домчимся во-он до того увала, и хватит на сегодня…
Домой девочка вернулась почти на самом закате. Отвела коня в  конюшенку, задала  корм, налила воды в поилку и, поглаживая  его морду, ласково проговорила:
- Не обижайся на меня, Буянушко, мы с тобой ведь добрые друзья теперь. – Отдыхай хорошенько, я о тебе буду заботиться всегда-всегда!
И, чмокнув коня, вприпрыжку побежала домой.
Зулия, мать Любавы, вернулась с вечерней дойки и хлопотала на кухне. Она, не переставая помешивать  на сковороде шипящую картошку, обернулась к дочери и укоризненно спросила:
- И где тебя носило, доча? Я на  ферме  нынче задержалась, а отец наш в полях пропадает до полуночи… дом-то на тебе весь день; негоже оставлять жилище без присмотра.
- Мама, мама, Буянко мне покорился! Мы с ним   сегодня длинню-ющую-ю дистанцию проскакали! – восторженно рассказывала дочка, ласкаясь к матери.
- Ладно-ладно, солнышко ты наше! – любовно погладила дочку Зулия.
И тут же  немного посуровела:
-Ты бы , дочка,  поосторожней с конём-то, а то вон  соседка  наша неуёмная, тётка  Фросинья, про тебя, слышь, чего долдонит?
Любава, расчёсывая свои длинные волосы, спутанные ветром,  не оборачиваясь, спросила:
- Что она про меня говорит?
- А то, что  слишком уж отчаянная  ты у нас, навроде мальчишки, и даже угрозы выставляет, дескать, накажите свою рыжую девчонку!
От удивления Любава даже  расчёску выронила из рук:
-Да чем же я ей не угодила, мамочка?!
За разговором мать и дочь не заметили, как со двора тихо вошёл в избу  Ясмин, муж Зулии и отец Любавы.
- Ну-ну, об чём разговор? – снимая запылённую рубаху, спросил Ясмин.
Он явно слышал  возмущённый вскрик своей дочки. А поскольку Любава была единственным ребёнком в их семье, причём, беспредельно любимым, отец не преминул узнать все подробности  о делах и поступках девочки.
    Семья  Пироговых приехала из подмосковного Монино сюда, в заволжское село Зубовку Верхнеудинского района два года назад. Они, правда, и в Подмосковье неплохо жили, но перетянули близкие родственники  к себе в просторное степное Заволжье. Родители сразу как-то вписались в уклад сельской жизни, а вот Любаве ох  с каким трудом удаётся вжиться в школьный коллектив!
      Вот год назад, когда Любава, училась в шестом классе, на большой перемене среди общего гвалта  школьников долговязый Колька Симанчук подставил Любаве подножку. Девочка едва удержалась, чтобы не упасть –  устоять помог  крепкий подоконник в коридоре, за который успела она ухватиться. Зато в ответ Колька получил от девочки такую звонкую оплеуху, что едва не оглох на левое ухо.
На уроке английского языка  самовлюблённый обидчивый мальчик решил отомстить  Любаве. Сунув руки под парту, он очистил апельсин, мякоть сложил в целлофановый мешочек, чтобы  на переменке съесть, а кожуру от фрукта положил на голову Любаве, сидящей впереди него.  И  первый загоготал:
- Гляньте-ка, рыжая шляпка на рыжей голове! Ха-ха-ха!
Учительница по английскому быстро среагировала: 
- В чём дело?
Не успела она получить ответ, как в воздухе послышался   звук  шлепка. Это Любава, сбросив с головы апельсиновую кожуру, обернувшись, с  размаху влепила пощёчину задиристому мальчишке. Тот от неожиданности завопил:
- Накажите эту рыжую девчонку !
      Любава с рождения была рыжеволосой девочкой. Мама её была чернявой, смуглой  осетинкой, а вот папа весь так и светился  рыжим чубом. То, что девочка пошла  внешностью  в  него, отца, радовало Ясмина. И ещё он гордился тем, то девочка росла не только красивой своей особенной привлекательностью, но и умной, смелой, а порою дерзкой. Как и все  девочки в тринадцатилетнем возрасте, Любава  тоже имела увлечение. Но если кто-то из ровесниц  предпочитал танцевальный  кружок при доме пионеров или, скажем, драматический, – то  Любава Пирогова с превеликим удовольствием бежала на сельскую конюшню, чтобы пообщаться с любимыми животными. У неё был свой подход к каждой лошади. Завидев девочку, животные  начинали приветливо пофыркивать и прядать ушами. Даже сельский конюх Сафон привык к частым  приходам девчонки на конеферму. Он  встречал Любаву неизменно одним и тем же приветствием:
- Ты опять к нам в гости, Любавушка? Ну, что ж, добро пожаловать, тебе здесь завсегда рады!
    Село  Зубовка когда-то было большим, и даже районным центром. Это с годами   поубавилось здесь жителей. Но самые преданные селу люди отсюда никуда не уезжают.  Да и куда уезжать-то от   этакой красотищи? Неоглядные поля радуют  глаз переливающими волнами  ржи, пшеницы, овса. А луга-то, луга какие  раздольные! Поднимешься на  пожарную башенку, глянешь с высоты на село –  взору  открывается такой простор – дух захватывает!
Вот речка Шумолга, правда, с годами всё мельче становится. Но тут уж с природой не поспоришь: всему есть свой черёд мельчать…
     Пироговы ни разу не пожалели, что приехали в село. А что жалеть-то?  Если любишь трудиться и жить по совести, в селе всегда примут тебя за родного человека.  Здесь   приезжую семью сразу зауважали, как только поняли, что  люди они добросовестные, не ленивые, не корыстные. А то, что Любаву иной раз критикуют, так это же из чисто белой зависти:  посмотрите-ка, девчонка растёт огонёк огоньком –
добрая, ласковая, отчаянно смелая…
     … Как вода быстро в речке течёт, так и годы сродни быстрому течению стремительно бегут вперёд. Оно и верно – время не остановишь.
 Вроде бы недавно бегала Любава в школу, на ферму к лошадкам, а вот поди ж ты – уже и выпускной школьный вечер позади. Решила девушка учиться в сельскохозяйственной Академии на ветеринара. К такому решению её подтолкнул недавний горестный случай на конеферме.
 Пришла девушка на конюшню, а там переполох – заболела  Ранетка. Лежит бедная на боку, а около неё суетится конюх. Бок у лошадки ходуном ходит, пена пузырится у ноздрей, глаза  тоскливые жалобно смотрят на столпившихся людей, как бы умоляя о помощи.
Любава как увидела эту беду, кинулась к конюху с расспросами:
- Да что же это, деда Сафон?  Ветеринара надо, он скажет, что приключилось с Ранеткой!
- Надо-то надо, да только он далеко в районе, у нас-то в селе нет такой должности, – горестно покачал головой Сафон.
- Нет сейчас ,так будет в скором времени! – плача, воскликнула девушка и склонилась над умирающей лошадкой…
А на утренней зорьке Любава на Буяне  скакала к излюбленному увалу. Лето раскидало повсюду много красок  –  цвели  луговые фиалки, кивали головками небесного цвета колокольчики,  кидались под ноги полевые ромашки-гадальщицы, источала  нежный аромат цветущая гречиха.
- Но, но-о, Буянушко!   Неси меня навстречу всем ветрам! Не скоро теперь увижу я этот простор…Учиться  в город поеду, чтобы лечить всех, кто заболеет! –  кричала Любава летящему скакуну…
 Что ж, прошли и годы учёбы в Академии имени Скрябина. И вернулась Любава в Зубовку дипломированным ветеринаром высшей категории. Разве опишешь встречу с матерью и отцом? Где же найти те слова, которые могли бы выразить все чувства, переполнявшие сердца и души родных людей?!
- Доченька!  Вернулась под отчее крыло, родная  ты наша! – не выпуская из объятий Любаву, вскрикивала Зулия. – Отец, отец,  посмотри-ка на наше солнышко!
А Ясмин,  раскинув руки, уже  спешил обнять свою  дочурку. Любит он  её  той отцовской любовью, какую нечасто  можно увидеть в скуповатых на ласки  отцах.
Во время ужина все разговоры крутились  о сельских новинках. Зулия нахваливала председателя сельсовета  за его  понимание людей и  заботу о фермах, о детсаде и школе, о библиотеке и столовой, о своевременном привозе товаров в сельпо.
Ясмин  поддерживал жену, дружелюбно кивая  рыжим чубом.
Любава нетерпеливо ждала, когда же родители   обскажут о новостях на конеферме. Отец первым догадался перевести  разговор на  любимую тему дочери.
- На конеферму-то председатель  добился новых двух лошадок вместо умершей Ранетки, – с оттенком гордости заявил Ясмин. – А уж такие красавицы обе – Фиалка и Звёздочки, увидишь сама, дочка!
- Ой, соскучилась ужасно по своим питомцам! – зарумянившись, взволнованно воскликнула Любава, – а как Буянко, здоров ли?
- Конечно, здоров! – почти одновременно ответили родители.
    Наутро, едва солнце  выкатилось из-за горизонта,  девушка поспешила на конеферму. Она с ходу обняла своего любимца:
- Скучал, небось, по мне?
И протянула на ладони вкусняшки. Конь, по-доброму всхрапывая, доверчиво  брал мягкими губами сладкое угощение…
Через неделю сияющая от радости Любава, едва переступив порог дома, сообщила:
- Мам, пап, меня утвердили в должности ветеринара при нашем сельсовете. Вот об этом я мечтала всё время, пока училась в Академии!
Родители тоже не сдерживали радости, что дочка никуда больше не уедет из родного дома.
      Вечером, когда в домах начали светиться  огни, Любава решила прогуляться по селу. К ней присоединились девчата и ребята, которые после окончания школы остались в Зубовке. Разговоры затянулись далеко за полночь. Девчонки устроились на работу, куда хотели: кто-то поваром в столовую, кто-то в библиотеку или торговую точку. А что касается ребят, о-о, для  мужчин на селе завсегда работа имеется! Только успевай  разворачиваться!
   Девушки почти до  утренней  зорьки  проговорили, прохаживаясь по улицам. Все находили перемены друг в дружке к лучшему. Вон Любава, пока жила в городе, заметно окультурилась, стала по-деловому интеллигентной, похорошела. Рыжие косы  венком украсили голову и, кажется, стали отливать золотистым цветом. Прямо невеста-краса на выданье!
    На исходе августа  зубовчан огорошила страшная весть: в потасовке городских и сельских ребят порезали местного парнишку. К Пироговым эту весть принесла Любавина одноклассница Клавка Шагалова. Она с криком ворвалась в дом подруги:
- Любава! Скорее бежим в больницу! Колю Симанчук порезали городские…
Любава ссадила с колен пушистого кота  Баюна и быстро  встала с кресла:
- Как порезали?
- Бежим! По дороге расскажу…
Девушки стремглав бежали в больницу. Её двухэтажное здание находилось на краю села.
- Понимаешь, Любав, у нас тут гастролёры городские, ну командировочные шефы… помогают строить новую животноводческую ферму… такие задаваки, спасу нет! – на бегу торопливо рассказывала Клава. – Наши-то местные смирные, цыплёнка не обидят, а эти…
Клава зарыдала.
- Успокойся, милая! Может, не так всё опасно…
- Ничего ты, Любавочка, не понимаешь… ведь я люблю его, Коленьку. Безумно люблю, а он  думает жениться на Анке Коваленковой…
И Клава заплакала ещё горше, поделившись с подругой своей неразделённой девичьей любовью.
- Да пусть на Анке женится, только бы жив остался, а я… я издали буду любить его, ненаглядного, – сквозь всхлипывания  повторяла Клава.
В больнице им сказали, что нужна донорская кровь, а её  можно  добыть только в районном центре.
 Врач, пожилой мужчина, нахмурил брови и пробурчал:
- Вот задача…
Любава дотронувшись до  плеча доктора, спросила с тревогой:
- Какая группа крови?
- Вторая положительная, – бросил врач, уходя по  больничному коридору.
- Подождите! – крикнула Любава, догоняя доктора, – у меня такая же группа…
На двух параллельных операционных столах лежали двое: потерявший много крови паренёк и его одноклассница.
Когда паренёк пришёл в себя в больничной палате, сначала не  мог сообразить, где он и что с ним. Потом Николай ощупал бинты на груди и спросил как бы самого себя:
- Я жив?!
- Жив, жив, – отозвалась медсестра, переставляя капельницу, – благодаря донору, много тебе её крови потребовалось перелить…
- А кто стал для меня донором? – упавшим голосом спросил паренёк.
- Девушка одна, – пояснила ему медсестра, – рыженькая такая, солнечная,  с косой-венком на голове…
Коле вспомнился его давний вопль на уроке английского языка «Накажите эту рыжую девчонку!»
Краска стыда  бросилась  Николаю в лицо, оно исказилось, словно от боли, и он отвернулся к стене.