Как судили Лисиппа Савельевича

В одном лесу, произошло возгорание и случился пожар. Из соседних областей, спешным маршем прибыли лоси – они топтали пламя и, в глубину леса, огонь не зашёл. Со стороны людей, успели подключиться пожарные. Пожар потушили, но были жертвы – сгорел один муравейник. Три ворона подлетали к муравейнику с веточками, чтобы перенести жителей на новое место, муравьиные команды сумели переправить царицу, чтобы дать жизнь новому муравейнику, но оставшиеся муравьи не спаслись.

Звери собрались на суд и постановили, что огонь мог начаться на лисьей полянке. Пожар мог произойти из-за лис, так как из всего леса, только у лисиц могут быть спички. В ту пору, когда лисята ещё подрастают, многие лесные пожары являются «лисными», потому что когда лисы оставляют детей одних, тем ничего не мешает отыскать в норе спички!

Когда леса начали сокращаться, дикие звери получили больше возможностей следить за людьми, а из-за огородов, подступивших к лесной околице, развелось столько мышей, что лисы стали запекать мышей с картошкой и луком. Так что, на суде, рыжехвостой было не отвертеться.

Надо сказать, что лесной суд – явление редкое, потому что в лесной жизни ясные правила. Но, всегда есть исключения, и если, пожар произошёл от лап лесного животного, то такой зверь заслуживает самого сурового наказания. На суд пришли все. Судей, было трое – Мишка Топтыгин, лось – Сивка Рогач, и филин, сонный, как и всегда по утрам.

Мишка Топтыгин был медведем без отчества. В дальней округе, основали приют – сиротскую избушку для медвежат, и Мишка вырос в этом приюте. Приютом руководил строгий дед егерь, к нему приносили всех медвежат, оставшихся без родителей. Вот он, всех и выкармливал – сперва молоком из бутылки, а потом давал только морковь, хотя и помногу, а ещё, чтобы медвежата не привязывались – он с ними не разговаривал, поэтому, слегка окрепнув на морковном питании, те разбегались. Если бы Мишка Топтыгин, знал имя этого старика, то, от его имени, он присвоил бы себе отчество, но, как зовут егеря, никому из леса, было не выведать.

Как у медведей, у лисиц тоже имелись отчества. И вот, погожим июньским утром, Алисию Патрикеевну, прижали к дубу. Лиса Патрикеевна знала, что их семья невиновна, и хорошо бы расспросить птиц, которые, совершенно точно всё видели, но судья филин молчал. По части охоты, они с лисой были соперниками, может поэтому, он и не захотел её выручать...

Звери знают про жизнь в зоопарке, поэтому даже самый страшный приговор можно было заменить на высылку – на изгнание к людям. Правда, если выбирали изгнание, оно было общим – тебя изгоняли со всей семьёй.

- Выбирай, Патрикеевна – смертная казнь, или жизнь в клетке! - Рыкнул Мишка Топтыгин.

- Пошлите за мужем, я хочу посоветоваться! - Протявкала лиса Патрикеевна.

Она сидела в слезах, поэтому вместо слов, тявкала. Судьи дали добро, и три сороки полетели на лисью полянку, а завидев Лисиппа Савельевича, прокричали:

- Слышал?! Слышал?! Алисия Патрикеевна слезами умывается, тебя ждёт!

Перекувырнувшись от неожиданности, он сразу же побежал на судилище. Четверо лисят остались возле норы. Они уже могли сидеть без присмотра, но, мало чего умели, а к слову сказать: спичек – ещё и не нюхали.

Лисипп Савельевич примчался на суд. Закрывшись хвостом, Патрикеевна плакала, вокруг все молчали, и только на верхних ветках, птицы о чём-то переговаривались. Узнав, в чём их обвиняют и, из чего надобно выбирать, Лисипп Савельевич растерялся:

- Нам же нельзя в изгнание – лисята ещё малы! Я пойду на казнь! Пускай, дети и Алисия Патрикеевна остаются!

Глядя на мужа, лиса заплакала ещё горше, а Мишка Топтыгин заревел на весь лес. Этот рык донёсся до гор, и орёл Верховник снялся со своего места. Огромный орёл мог бы унести на своих крыльях и человека, а в том, чтобы поднять в небо рыжего лиса, вообще не было сложности.

От крыльев Верховника, по траве пошёл ветер. Заметав хвостом, Лисипп Савельевич втянул голову и прижался к травинкам, но пронзив когтями его рыжую куртку, орёл легко оторвал его от земли.

- Может быть, ты выкинешь меня в поле? - Спросил лис, стараясь перекричать ветер.

Верховник наклонил голову:

- Не получится. Среди птиц, полно наблюдателей. Мне видно, что следят отовсюду.

Орёл летел прочь из леса. Поднявшись до облаков, он должен был сбросить Лисиппа Савельевича на твёрдое асфальтовое шоссе. Зачинщик костра и пожара, должен был превратиться в лепёшку. Полёт был долгим, и перед смертью, Лисипп Савельевич никак не мог надышаться.

Лес поредел, стали слышны быстрые грохочущие повозки – за полем буерака, лежало шоссе.

Лис взмолился:

- Отпусти меня, милый орёл, пожалей моих детушек!

Но вместо ответа, Верховник начал набирать высоту.
От ужаса, Лисипп Савельевич заскулил, и в это мгновенье, у него зазвонил телефон.

Телефоны для лисиц выпускают в Японии – на острове, в единственном государстве, где между людьми и лисицами, сложились хоть какие-то нормальные отношения. Надо заметить, что на другом острове, между людьми и лисами идёт вековая вражда, ну да, речь не об этом – дело в том, что в лесах Евразии, тоже можно раздобыть такой телефон, а раздобыв – несколько месяцев подряд, надо вытягивать шёрстку на животе, для того чтобы, получился кармашек. Однако мало с кем можно переговариваться. Но,  Лисиппу Савельевичу, звонил его друг – Ваня Митрофанов, ученик 5-го класса.

- Алё, - слабым голосом, лис ответил на вызов.

- Как дела, Савельич?! Что-то тебя плохо слышно...

- Дела – так себе, плохо слышно – потому что я в воздухе!

- А что ты там делаешь?

Лисипп Савельевич рассказал, а выслушав ответ этого школьника, орёл Верховник развернулся обратно, потому что ученик 5-го класса сообщил, что виновниками лесного пожара были туристы из города, которые плохо затоптали костёр. Они уже выплатили штраф и всё осознали.

Орёл вернул лиса Савельевича к судьям, на большую поляну. Сивый Рогач и Топтыгин, в окружении белок, сорок и зайцев, ждали его возвращения. Ёжики следили за всем из норы, а филина не было – он залез спать в дупло. Так и вышло, что Лисиппа Савельевича оправдали и отпустили домой, а филина больше никогда не звали судить зверей. А, о том, как лис подружился с мальчиком, узнаете в другой раз.