Предварительные ласки. Уроки французского

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЛАСКИ.
Сегодня
Про Иванова и Петрову.


" Уроки французского"



С Ивановым случился конфуз,

когда Петрова читала вслух Толстого на кухне.


"Том I "- краем глаза прочёл Иванов название книги на корешке.

- Дебил. - Сказала Петрова и развернула обложку.

На внешней стороне книги большими буквами было написано

" Война и мир" .

Название романа окаймляли грозные пушки, нацеленные на одинокого голубя, вероятно, как олицетворение хрупкости мира.



Иванову хотелось пива, а не аудиокниги в исполнении пусть даже любимой супруги, но Петрова слюнявила палец, перелистывая страницы и читала дальше.

Перед глазами Иванова скакали разодетые, усатые красавцы- гусары в обтягивающих трико на разгоряченных конях, на балах мелькали дамы в кружевных, пышных платьях с корсетами и веерами в руках.


Он почти засыпал, но всякий раз просыпался, когда Петрова вдруг переходила на французский. Толстой не стеснялся, если не гордился тем, что знает ещё один язык и обильно им бравировал через всё своё произведение.

Иванову казалось, что даже лошади ржут иногда как-то особенно, на французский манер..


Иванов просыпался окончательно и удивлённо пялился в рот супруги.

Петрова с удивительным прононсом, больше похожим на лёгкую картавость хронически больного гайморитом, читала разными голосами за героев романа.


Потом она отложила книгу и заплакала.


- Не гусар, ты Иванов, не гусар! - констатировала она своё расстройство, громко и безнадёжно сморкаясь в кухонное полотенце.


- Это ещё почему? - удивился неожиданному для себя открытию Иванов, рассматривая своё отражение в зеркале.



- Ты фразы без мата сказать не можешь, - опять всхлипнула Петрова, - А там так красиво! Гусары ручки барышням целуют. На дуэлях стреляются!

Умирая, приятности успевают наговорить на прощание на французском- " Мон Шер" , " Мон ами", сплошной " Ля- мур".


Иванов представил, как начал бы он объяснять на чистом французском куда идти и как надолго его оппоненту вместе с его секундантами и тотчас зар;кся.


Правда несколько позже, поняв, что одному такое дело не под силу никому, он запершись в туалете, набрал номер Сидорова. Ему понадобился сообщник. Для моральной поддержки.


Сидоров был гуманитарий и не чета Иванову, с его техническим образованием.

Как истинный эстет, он безошибочно, аккуратно и интелигентно, если не сказать- бережно, вворачивал матерные слова в нужном месте, в безупречно выстроенный им же текст, делая правильные ударения. Ровно столько, сколько было нужно- ни больше, ни меньше.

Мат в его разговоре ложился ровно, словно кирпичики в цементный раствор, выстраивая красивую стену монолога.


Мужчины восхищённо цокали языками, женщины млели и готовы были отдасться Сидорову просто так, совершенно бесплатно, за красивую витиеватость слога.


- Сидоров! - начал обьяснять Иванов, - Мне кажется, что даже предложение руки и сердца Петровой я тоже сделал в нецензурной форме..


Сидоров выдохнул коротеньким матерным словом, объясняя все чувства негодования, принятой в данной ситуации у двух друзей мужеского пола.


- Вот и я об этом.. - вздохнул Иванов.


- Французский не обещаю, но дело поправить можно. Лучше всего в данной ситуации использовать Cr;scit am;r numm; .


- Ты сейчас выругался? - переспросил Иванов.


- Это с латинского. Звучит примерно, как любовь к деньгам. Мат за мат.

За каждое матное слово - материальный штраф.

Осталось обговорить валюту и цену.


- Здорово! - восхитился Иванов и задумался. Мата в отличии от денег было много, тем более, ипотека.

Сошлись на 5 рублях за каждое ругательство.


Первые два дня напомнили обоим казино.

Что удалось выиграть, тотчас проигрывалось.

Они вошли в азарт, но через неделю говорить стало не о чем.

Оба научились обходить острые углы, где привычный мат заполнили долгие, недвусмысленные паузы.

Особенно потускнели политика и футбол. Политика, в свете последних лингвистических преобразований моментально лишилась ярких имён и событий, причём как внутренняя, так и внешняя. Футбол, вообще, стал дорогим и неподьемным. Качество его игры теперь опасно было выражать в устной форме.

Бюджет штрафа был сопоставим с годовым бюджетом маленькой организации.

Иванов с Сидоровым, чтобы не выплачивать другу астрономические штрафы, в бессилии только мычали в трубки..


Вскоре, телефоны у обоих замолчали.
 
Иванов неожиданно понял, что уже никогда не сможет пить водку со старым приятелем, как раньше. Он вдруг представил, что они вдвоём читают другу другу Толстого в гараже у Сидорова, картавя на французском.

Своими мыслями он поделился с Сидоровым.


- ..5 рублей.., - сказал Сидоров, - Никогда этому, ..5 рублей.., не бывать! Понял, ..5 рублей..?!


- Какие ещё " 5 рублей"? - не понял Иванов.


- Синоним ругательства, выраженный в денежном эквиваленте, как договаривались. Должен же я как- то обозначить свою позицию, когда подходящих слов нет. - перевёл Сидоров свой текст.. - Можно было, конечно, паузами поиграть, но меня этот театр утомил. Матом мы ругаться не можем, за то можем ругаться валютой.


-Ах, ты..5 рублей! - восхитился мудростью приятеля Иванов и сразу зашёл с полновесной фразой, общей стоимостью в 25 рублей,- Что ж ты,..5 рублей.., раньше- то,..5 рублей.., не додумался! Это ж,..5 рублей.., совсем,..5 рублей.., другое дело, ..5 рублей! Сколько времени зря ушло!


За один вечер изголодавшиеся по нормальному человеческому общению, Иванов с Сидоровым обсудили всю целомудренную неделю. От политики до футбола.

Запнулись, как всегда на женщинах.


- Вот сейчас " 5 рублей " было оскорблением? - недоуменно переспросил Сидоров, когда разговор зашёл об известной певице, - Или обращением ко мне?


- Это я фразу закончил!..5 рублей! Для большей убедительности! ..5 рублей..,..5 рублей,..5 рублей!


- Виртуоз, твою..5 рублей! Но мне кажется вы, мон шер ами,..5 рублей.., забыли правильнописание и грамматику, ..5 рублей! - щедро, не скупясь, словно семечки, отсыпал денег Сидоров, - В Великом,..5 рублей.., и могучем,..5 рублей.., русском языке фразы строятся не как..5 рублей.., а как..5 рублей..! Поучись у Толстого,..5 рублей!

Сначала,..5 рублей..подлежащее, потом,..5 рублей.., сказуемое!


- Да, щас..5 рублей, 5 рублей! Я, что совсем..5 руб..,- взбеленился Иванов, - Сам ты,..5 рублей! Со своим Толстым!


- Вот сейчас обидно было! - обиделся Сидоров то ли за себя, то ли за великого классика, что даже забыл вставить свои 5 рублей.


- Да я не те 5 рублей имел ввиду, про которые ты подумал! - начал оправдываться Иванов, - Мои 5 рублей про тебя, это совсем другие 5 рублей! И даже другая валюта! Почти доллар! ..5 рублей! А Толстой - это, вообще,- ..5 рублей! 5 рублей!..5 рублей!


- Жаль, у нас переводчика нет,..5 рублей., - неожиданно огорчился Сидоров. - Я говорил,..5 рублей.., что денежно-вещевые отношения могут испортить любые добрые порывы,..5 рублей. 


- Мне тоже показалось,..5 рублей..,что пропали краски,..5 рублей!


- Эх,..5 рублей, - вздохнул Сидоров, - Законченности нет...5 рублей. Какая - то недосказанность всё время.. Или вымученность,.. 5 рублей.


- Мы угаснем, как нация,..5 рублей..- грустно сказал Иванов,- Если не переводить 5 рублей из валюты обратно в слова!


- Как красиво сказал...5 рублей. На целых 10 рублей за каждое слово! - восхитился Сидоров.

- ..5 рублей, - поддакнул Иванов.

- ..5 рублей, - искренне пожелал спокойной ночи Сидоров, но Иванов всё равно ничего не понял.


" Господи,- подумал Иванов, лёжа в кровати, сколько же русскому человеку нужно зарабатывать, чтобы он свободно мог излагать свои мысли,. "

И ещё он подумал, что Сидорову не откажешь в виртуозности вставлять свои 5 рублей куда надо..


А Петрова положила ему голову на грудь и сказала, что начала переживать за Иванова. И что подумала, что он начал играть на тотализаторе или в карты, потому, что всё время делает ставки.

- Дура ты,..5 рублей! - по привычке ответил Иванов и рассказал о договоре с Сидоровым.


- Сам ты есть эти 5 рублей! - сказала Петрова, отодвигаясь, - Ты потерял кураж и своё лицо! С тобой не хочется находиться в одной постели,..5 рублей!



До самого утра Иванов шептал нецензурные слова на ухо Петровой без всякой конвертации.

Утром Петрова сказала, что ей ещё никогда не делали такие дорогие подарки, если исходить из их договора с Сидоровым.


Утром их разбудила Пална. Мурзик нагадил в её тапки.

Тёща у Иванова всю жизнь проработала на стройке и была женщиной старой, коммунистической закваски. Все матерные слова были правильно выверены ещё у Маяковского и Есенина, в духе марксистко-ленинского учения, под которые можно было поднимать гидростанции, дробить льды в северных морях и поворачивать реки вспять с таким оптимизмом, что пятилетки сжимались в три года.

 

Иванов с Петровой тоже почти сжались, слушая, как расточительно Пална обходиться с деньгами и их совместным семейным бюджетом, и думали, что хорошо, что она не зарекалась на спор с Сидоровым.


Потом Иванов шёл на работу и думал, что наверное, если он введёт монетизацию Сидорова у себя в транспортном отделе, то очень скоро расчитается с ипотекой.


И ещё он подумал, что, наверное, неспроста у Толстого в романе, где гусары, война и мир, так много французского..

Видимо, у графа не было такого редактора, как Сидоров.

Уж он бы точно что- нибудь придумал попроще..



2024.Рустем Шарафисламов.


Иллюстрации Валентин Губарев.