На повороте истории

НА ПОВОРОТЕ ИСТОРИИ

1905–1920 годы в России 
и на одной из её дальних окраин

«Кто не помнит уроков прошлого,
тот неизбежно это прошлое повторит».
(Джордж Сантаяна)


Предисловие

Начало ушедшего ХХ века явилось переломным моментом в истории многих стран,расположенных практически на всех континентах земного шара. За этот относительно непродолжительный период возникли самостоятельные государства, изменились границы у ранее сформировавшихся,не раз перекраивалась карта.Для некоторых стран то время закончилось трагедией,другие пошли по иному пути развития.Толчком для такой исторической деформации в истории человеческой цивилизации можно с уверенностью назвать Первую мировую войну 1914¬–1918 годов,поражение в ней и, как следствие этого, раздел на более мелкие государства стран, участвующих в Тройственном союзе.Глобально затронули они и Российскую империю, одного из основных участников военного блока Антанты.
В череде событий того времени важное место занимают Февральская и Октябрьская революции 1917 года, а также Гражданская война, сопровождавшаяся иностранной интервенцией, на территории вновь образованного государства нового типа с общественной формой собственности — Советской России.
Все дальше и дальше уходят эти годы от нас,живущих уже в XXI веке. Только по письменным источникам мы можем судить о героических и одновременно трагических событиях и людях, творивших историю в тот переломный момент. Но эти материалы противоречивы, всё зависит от того, кем они изложены — сторонниками так называемых «красных» или их противниками —«белыми».А большинство главных «героев того времени» унесли с собой в могилу то, что могли рассказать при жизни.
В связи с распадом Советского Союза и изменением политического и экономического строя в стране всё больше и больше появляется в средствах массовой информации материалов, где событиям начала ХХ века даются оценки, противоположные тем, которые более 70 лет были официально приняты в нашей стране.
«Революционные события 1917 года в России подвергались неосознанному искажению и преднамеренной фальсификации больше,чем какое-либо другое событие новейшей истории. Различные участники революции, которые являются для нас источниками информации о ней, руководствуясь самыми разнообразными мотивами, систематически занимались тем,что скрывали или извращали имевшиеся в их распоряжении факты и документы в целях затуманить подлинную картину революционных событий или внедрить в сознание общества легенды, не имеющие ничего общего с действительностью. Публиковались тщательно подобранные архивные материалы, которые отвечали официальной концепции. В свидетельствах русских эмигрантов и западных наблюдателей также обнаруживается преднамеренное утаивание фактов, которые могут их скомпрометировать.(Катков Г.М. Февральская революция).

Георгий Михайлович Катков (1903–1985),доктор философии и историк русского зарубежья, профессор Оксфордского университета. С 1940 по 1950 год сотрудничал с русским отделом Би-би-си. В 1921 году эмигрировал из Советской России,последние 50 лет проживал в Лондоне,где и похоронен).

Очень часто такая «новая» информация не соответствуют исторической действительности, она была надумана в угоду «веяниям» и высказываниям отдельных государственных деятелей. «Перестроечными историками» не всегда всесторонне анализировались различные источники, события рассматривались однобоко.
16 декабря 2016 года вышло распоряжение Президента Российской Федерации В.В.Путина в котором предписывалось: «Общественным объединениям всех уровней наряду с органами государственной власти и местного самоуправления, заинтересованным научным и образовательным организациям принять активное участие в подготовке и проведении мероприятий, посвящённых 100-летию революции 1917 года в России».
В своём Послании Федеральному собранию Президент подчеркнул: «Наступающий 2017 год — год столетия Февральской и Октябрьской революций. Это весомый повод ещё раз обратиться к причинам и самой природе революций в России. Не только для историков, учёных — российское общество нуждается в объективном, честном, глубоком анализе этих событий».
Действительно, необходимость в этом назрела.Всё меньше и меньше остаётся в живых тех, кто всю сознательную жизнь трудился и создавал богатства страны в критикуемом ныне нашими «либералами» Советском Союзе — при социализме, основу которого заложила Октябрьская революция 1917 года.А молодое поколение изучает события столетней давности по учебникам, в которых отстутствует этот «объективный, честный анализ», отсюда у молодых и неверное толкование тех событий.
Да и органы государственной власти, и большинство средств массовой информации сделали многое, чтобы искоренить из памяти людей лучшее, что было при социализме, стараясь фактически выбросить из жизни страны целую эпоху.А это наша общая история, её забывать нельзя — какой бы она ни была. Это жизнь не одного поколения людей, жизнь наших дедов и бабушек, которые совершали эти события, и наших родителей, живших, трудившихся на благо страны и будущего своих детей в советское время. Мы опять возвращаемся к тому, что о нас будут говорить: «Иваны, родства не помнящие».
Как не вспомнить здесь мудрые слова, высказанные на страницах «Перуницы»: «Кто-то постоянно крадёт у нас нашу историю,снова и снова ввергая человечество во мрак неведения. Мы совершаем одну и ту же ошибку, навлекаем на мир катаклизм, и снова изобретаем велосипед, ничего не помня о своём прошлом. Это повторяется слишком регулярно и часто, чтобы быть случайностью».
Возможно, не будь Октября 1917 года,не было бы нашей Великой Победы 1945 года.И неизвестно — существовала бы до настоящего времени суверенная Россия в современных границах?
После развала Советского Союза (кстати, на Референдуме, проведённом в марте 1991 года, 76,43% граждан страны, принявших в нём участие, проголосовали за сохранение СССР), а специальная комиссия при Государственной Думе впоследствии сделала заключение по поводу Беловежского соглашения, где говорится: «Руководитель РСФСР значительно превысил свои полномочия при подписании беловежского соглашения. В частности, была грубо нарушена Конституция в пунктах 74,75 и 76. Также был проигнорирован и нарушен закон от 3 апреля 1990 года. Всё происшедшее является тяжким преступлением, которое по действующей Конституции РФ является уголовно наказуемым деянием и трактуется как измена Родине. Таким образом, вопрос о законности Беловежского Соглашения может трактоваться однозначно — юридических оснований для роспуска СССР не существовало».
Примечание.Подписали Беловежское соглашение со стороны РСФСР — Б.Н.Ельцин- президент, первый заместитель председателя правительства Бурбулис Г.Э., министр иностранных дел Козырев А.В., государственный советник Шахрай С.М.

В большинстве бывших советских республик празднование Великой Октябрьской социалистической революции либо вообще отменили, либо изменили до неузнаваемости. На Украине и в Грузии, в республиках Средней Азии 7 ноября переименовали в День памяти. В России сместили акцент на совершенно иные исторические события, провозгласив День народного единства, который отмечается 4 ноября. Нам надо взять в этом отношении пример с Франции, где, национальным праздником узаконен День взятия Бастилии. Только в Белоруссии и Киргизии отмечают годовщину Великой Октябрьской социалистической революции. Причём в Минске этот праздник сохранил все свои советские атрибуты. Достаточно чётко об этом высказался президент республики Александр Лукашенко: «Октябрьская революция – это не переворот, как сейчас в России говорят. Октябрьская революция – это праздник мира и прав человека. Поэтому мы в своё время, наверное, мудро поступили, оставив этот праздник в нашей истории, и не бросаем в неё камень».
За последние 30 лет нашей «новой» истории была создана мифология, согласно которой стараются навязать общественности положительный образ времени правления императора Николая Второго и Февральской революции 1917 года. По мнению «либералов»,власть Временного правительства должна была привести Россию к «цивилизованным нормам правления и хозяйствования», если бы не учинённый большевиками «Октябрьский переворот», который якобы «привёл страну к катастрофе». Умалчивается, что основную руководящую силу в ходе так называемого Октябрьского переворота составляли левые эсеры, которые в первые месяцы (1917–1918 года) составляли большинство в новом Советском правительстве.А в Гражданской войне на стороне «красных», отстаивавших идеи Октября, воевали представители практически всех слоёв населения бывшей Российской империи.
Что же касается «успехов» Временного правительства за время его нахождения у власти, приведу слова ярого противника большевизма А.И.Деникина: «29 марта 1917 года Временное правительство ввело хлебную монополию. Весь излишек запаса хлеба, за исключением норм продовольствия, на обсеменение и на корм скота, поступал государству. Деревня, прекратившая внесение податей и арендной платы, насыщенная бумажными деньгами и не получающая на них никакого товарного эквивалента, задерживала подвоз хлеба.(Не напоминает ли это наши 90-е годы? — В.Р.).
Правительство воззванием, обнародованным 29 августа, признавало чрезвычайно тяжёлое положение страны, правительственные запасы уменьшаются. Города, целые губернии и даже фронт терпят острую нужду в хлебе. С целью предотвращения смертельной опасности, грозящей для государства, ввели твёрдые цены, угрожали применением крайних мер воздействия на непослушных. Но заколдованный круг переплетающихся между собой политических, социальных, классовых интересов, затягивал всё более тугую петлю на шее правительства, и парализовал его волю и деятельность.Неменее тяжёлым было положение промышленности, которая быстрыми шагами шла к разрушению»(Деникин А.И.Очерки русской смуты.Москва: Воениздат, 1989).

Обратиться к написанию данной работы меня, историка по образованию, прожившего большую часть своей жизни в СССР, подтолкнула всё возрастающая критика самой идеи Октябрьской революции в отдельных средствах массовой информации и в выступлениях многих государственных деятелей «новой» России. Я постарался (за редким исключением) не делать обобщений и выводов, предоставив читателям самим прийти к какому-то заключению по событиям той поры.
Так что же происходило в России в тот период и что подтолкнуло большевиков взять власть в свои руки после Октября 1917 года?
Я попытаюсь ответить на эти вопросы, используя язык цифр,документальные материалы и свидетельства очевидцев тех событий.Постараюсь быть объективным. Как написал в своей работе «1 августа 1914» Н.Н.Яковлев: «Восстанавливать прошлое с достаточной степенью точности безумно трудно, но полезными вехами на этом пути могут быть рассказы забытых людей в забытых книгах. Они были современниками и в меру своих сил передали биение пульса той эпохи…».
Амурская область и, в частности, Зейский район, давно ставший мне родным, были в самой гуще событий, о которых пойдёт речь. Роль зейских партизан в борьбе с интервентами и их белыми пособниками невозможно переоценить. Я благодарен Арнольду Семёновичу Завьялову, который на основе изученного им огромного архивного материала сумел ярко и всесторонне осветить историю этого партизанского движения: его перу принадлежит второй раздел данной книги — «Зейская быль».


Часть первая. В УРАГАНЕ ВОЙН И РЕВОЛЮЦИЙ


Глава 1. Россия начала ХХ века

Россия в начале ХХ века — это,в основном, страна деревень. Свыше 85% населения империи принадлежали к крестьянскому сословию. Но это не значит, что все 85% проживали в деревнях. Многие после окончания полевых работ уходили на заработки в город. Не потому, что дома нечего было делать, а потому, что размеры и урожайность надела не позволяли прокормить семьи после расчётов за причитающиесяналоги и выплаты.Такиерабочие в городе себя чувствовали чужими, помня, что они здесь лишь «на заработках». Таким образом, в России к 1917 году примерно 95% всего населения прямо или косвенно были связаны с землёй, т.е. с крестьянской деревней.
К ним следует отнести и солдат, так как армия комплектовалась прежде всего из крестьян. Только личный состав флота состоял из бывших рабочих.
Исходя из этого, давая оценку реальной жизни населения страны, нужно ориентироваться именно на эту категорию людей, составлявших абсолютное большинство жителей Российской империи.
После отмены крепостного права (1861 г.) крестьян оставили почти без земли. Чтобы в будущем стать собственниками и выкупить её,они обязаны были продолжать барщину (отработка на землях помещиков) или платить оброк (натуральный налог — продукцией). В результате этого крестьянам приходилось половину урожая отдавать сразу как аренду за землю, а из второй части урожая — заплатить налоги и отложить деньги необходимые для выкупа земли. В 1903 году данные платежи составили 89 миллионов рублей — это почти половина того, что Россия получила за экспорт хлеба. То есть налоги и аренда вынуждали крестьян продавать практически весь урожай, чтобы их не выгнали с земли.
В среднем к этому времени на одного взрослого крестьянина мужского пола приходилось 2,6 десятины земли. Население страны увеличивалось — численность его возросла почти на четверть только за время правления Николая II.Семьи разрастались, делились. Отцы дробили землю между сыновьями, наделы постепенно уменьшались, вести севооборот становилось всё труднее.
Для ведения хозяйства нужна лошадь, хотя бы одна, иначе в плуг придётся впрягаться членам семьи, что иногда они и делали.Всё больше распахивалось пастбищ, уменьшались площади для выпаса скота, а значит, хлебопашцу приходилось избавляться от домашних животных. Крестьяне превращались в безлошадных, попадали в зависимость от кулаков. Те сдавали лошадей в аренду втридорога, тем самым процесс обнищания села закручивался по спирали.
В Империи того периода возникла уникальная ситуация — производители пищи не имели возможности её употреблять самим. Как следствие этого — голод. Вот как описывает в своей работе «Письма из деревни» публицист-народник и агрохимик А.Н.Энгельгард: «Просто не верится, как это так люди живут не евши? Не то что совершенно не евши, а не доедают, живут впроголодь, питаются всякой дрянью. Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не будут есть всякую дрянь. Но мало того, что мужик ест самый захудалый хлеб, он ещё недоедает. Американец продаёт избыток, а мы продаём необходимое, насущный хлеб. Наш мужик-земледелец ест самый плохой ржаной хлеб, хлебает пустые серые щи, считает роскошью гречневую кашу с конопляным маслом. У нашего мужика-хлебопашца не хватает пшеничного хлеба на соску ребёнку. Пожуёт баба ржаную корку, что сама съест, положит в тряпку — соси».
А вот как описывает русскую деревню граф, писатель Лев Николаевич Толстой: «В первой деревне, в которую я приехал — Малую Губеревку— на 10 дворов было 4 коровы и 2 лошади, два семейства побирались, и нищета всех жителей была страшной. Ржи ни у кого нет, у кого пшеницы пуда два. У кого картошки недели на две. Хлеб испечённый с лебедой.Из ржи, выданной на семена, у всех ещё есть. Но хватит ненадолго».
Статистические данные того времени показывают, что русские люди недоедали до 30% того,что нужно человеку для нормального питания.Молодые люди чернозёмной полосы всё меньше и меньше удовлетворяли требованиям хорошего телосложения для выполнения воинской повинности. С каждым годом русская армия становилась всё больше хворой и физически неспособной. До трёх миллионов рублей ежегодно казна тратила только на то, чтобы очиститься от негодных новобранцев. «Из трёх парней трудно выбрать одного, вполне годного для службы. Около 40% новобранцев почти в первый раз ели мясо по поступлению на военную службу» (Меньшиков М.О. «Молодёжь и армия». 13 октября 1909 г.).

фото 1. 1913 года. Интерьер жилья крестьян Нижегородской губернии.

Русские крестьяне в среднем на душу потребляли продовольствия на 20 рублей 44 копейки в год, а английские — на 101,25 рубля. До 1917 года весь урожай изымался из села.Все страны, производившие менее 500 кг зерна на душу населения, зерно ввозили. Россия в рекордный по урожайности 1913 год имела 471 кг зерна на душу населения — и всё равно зерно вывозила. Даже в 1911 году, в год исключительно тяжёлого голода, было вывезено 53,4% всего зерна. (Вывозить было больше нечего, только сырьё и сельхозпродукцию— это напоминает нынешнюю ситуацию в стране).
Правительством был установлен официальный «физиологический минимум» — 12 пудов (192 кг) хлеба с картофелем в год, то есть 0,5 кг в день, и это из года в год. (Аналогия с нашим современным МРОТ — минимальной оплатой труда и прожиточным минимумом).
Голод и массовая гибель людей стали обычным явлением. В энциклопедии Брокгауза и Ефрона в статье «Голод в России» приведены следующие данные: «После голода 1891 года, охватившего 29 губерний Нижнего Поволжья,в первой четверти ХХ столетия в Самарской губернии голод был 8 раз, Саратовской — 9, в Псковской, Новгородской, Витебской, Костромской — в 1906, 1907,1908 и 1911 годах».
Из доклада царю Николаю Второму в 1901 году: «В зиму 1900–1901 г. голодало 42 миллиона человек, умерло из них 2 млн 813 душ». Из доклада П.А. Столыпина в 1911 году: «Голодало 32 млн, потери 1 млн 613 тысяч человек».
Неурожаи, голод, мор, уносившие жизни 1–2 млн человек, в царской России повторялись регулярно. Средняя продолжительность жизни в Российской империи к 1917 году была 40 лет, в сельской местности — 27,5 (у крестьян). (После революции 1917 года в СССР было лишь 4 случая массового голода: в Поволжье в 1921–1922 году, «голодомор» 1932–1933 годов, во время блокады Ленинграда в 1941–1944 гг. и массовый голод после Великой Отечественной войны в 1946–1947 гг.)
По данным статистики, в 1913 году в России более 12 млн человек (7,26 %) населения были поражены эпидемиями холеры, трахомы, дифтерии, сибирской язвы, чесотки. Ещё 9 млн страдали малярией, коклюшем и другими заболеваниями. Всего хронических больных заразными болезнями имелось 21 877 869 человек (13,2 %).
На 10 000 человек населения приходилось 1,6 врача, 1,7 фельдшера, 1,7 акушера и повивальной бабки. В сельской местности 1 врач приходился на 26 тысяч человек (в США — в 4 раза больше, в Германии — в 2,7, в Англии — в 3,5 раза). Из каждой тысячи новорождённых в возрасте до 1 года в России умирало 263 ребёнка (в Швеции — 70, в Англии — 108, в США и Франции — 112–115).
Нынешние «перестроечные историки» утверждают, что царская Россия кормила своим хлебом полмира. Данные статистики за 1913 год показывают: экспорт хлеба из России — 55 454 922 пуда, что составляло 34,10 % всего мирового экспорта зерна, Аргентина — 53 528 021 пуд (34%), США — 304 855 (12,15 %), Канада — 240 296 (9,58 %), Германия — 130 984 пуда (5,22 %).
Действительно, Россия поставляла больше всех, но почти столько же и Аргентина, население которой было в 21,4 раза меньше российского!
В 1914 году в России на тысячу жителей приходилось 293 головы крупного рогатого скота,в США — 622,в Дании — 888. Продуктивность дойной коровы в 1913 году составляла в России 28 рублей, в США — 94, в Швейцарии — 150 рублей.
Уступала Россия и в продуктивности производства зерна с одной десятины (1 десятина =1,09 га).
Урожайность с одного гектара в 1913 году была: в Австрии — 89 пудов, в Германии — 157, в Бельгии — 169, в России — 55.
По урожайности хлебов в 1909–1913 годах Россия отставала в 3,4 раза от Германии и в 2 раза от Франции; по производительности труда — в 9 раз от США.Доход в рублях на одну душу составлял в 1894 году:в Англии— 273,во Франции — 232,в Италия — 104, в Австро-Венгрии— 127, в России— 67; в 1913 году: в Англии — 463,во Франции — 355,в Германии — 292, в Италии— 230, в Австро-Венгрии — 227,в России — 101.
Из приведённых цифр виден факт не только нашей наибольшей бедности, но и наименьшего абсолютного увеличения дохода граждан. В этом отношении Россия Николая Второго не столько догоняла, сколько отставала от стран Запада, даже менее развитых, таких как Италия и Австро-Венгрия.
Можно ещё приводить много статистических данных о «процветающей» России до 1917 года в области просвещения, образования, политических правах и т.д., но, кажется, и этого достаточно.
Вместе с тем следует отметить,что за время правления Николая II население страны выросло со 120 до 170 миллиона человек. Это означало, что примерно каждый десятый житель Земли был гражданином Российского государства. Годовой рост экономики в период с 1885 по 1913 год в среднем составил 5,72 %, в то время как в Англии — 2,11 %, в Германии — 4,5 %, в США — 5,2 %. По темпам роста отдельных отраслей промышленности Россия обгоняла развитые страны. Она занимала второе место в мире по добыче нефти, четвёртое — по объёмам машиностроения и по выплавке чугуна, пятое — по производству стали. Практически все нужды отечественной лёгкой промышленности обеспечивались собственным сырьём. Но, несмотря на столь оптимистические показатели, Россия продолжала серьёзно отставать от передовых развитых стран.По общему уровню промышленного производства перед началом Первой мировой войны отставание России от Франции было в 2,5 раза, от Германии — в 6 раз и от США — в 14 раз. При этом армия и флот были совсем не готовы к войне с Германией.
А.И. Деникин писал, что вопрос о земле был «…необыкновенно сложный и запутанный,он вспыхивал много раз в безрезультатных попытках бунта и насилия,подавлявшихся кроваво и беспощадно…Одно бесспорно,что аграрная реформа запоздала. Долгие годы крестьянского бесправия, нищеты, а главное — той страшной духовной темноты, в которой власть и правящие классы держали крестьянскую массу, ничего не делая — не могли не вызвать исторического отмщения.… Крестьянство пожелало немедленной передачи ему всей земли, не дожидаясь ни выработки основных норм земельным комитетом, ни решения всенародного Учредительным Собранием» (А.И.Деникин. «Очерки русской смуты).

/Деникин Антон Иванович (1872–1947), генерал-лейтенант,российский политический и военный деятель. Военный документалист, участник русско-японской войны 1904–1905 гг. Командующий Западным и Юго-Западным фронтами в годы Первой мировой войны. Один из руководителей и организаторов Белого движения в годы Гражданской войны, его лидер на Юге России. Командующий Добровольческой армии (1918–1919 г).С апреля 1920 года эмигрант. Автор воспоминаний «Очерки русской смуты» (1921–1926 г.г.) — документального историко-биографического произведения о Гражданской войне в России — и ряда других произведений. С приходом к власти в Германии нацистов выступил с критикой политики Гитлера. Выступал за необходимость поддержки Красной Армии, против любого иностранного стремления раздела России. До конца своей жизни оставался ярым противником большевизма. 2 октября 2005 года прах генерала Деникина и его жены был перенесён из США в Москву для перезахоронения в Донском монастыре. Это перезахоронение было осуществлено по поручению Президента Российской Федерации В.В. Путина. На его же личные средства было восстановлено надгробие).
фото 2. Деникин А.И.

Из приведённых выше цифр мы видим,что на рубеже XIX–XX веков Россия была целиком аграрной страной, с преобладанием сельского населения, но вопрос о наделении крестьян землёй даже после отмены крепостного права не был решён. Именно это стало коренным требованием Первой русской революции 1905–1907 годов и последующих Февральской и Октябрьской революций 1917 года. Февральская революция не решила главный вопрос — о передаче земли тем, кто её обрабатывает. Первым же декретом после установления власти Советов в Октябре 1917 года был декрет «О земле». По этой причине и была поддержана основной массой населения власть Советов в годы Гражданской войны.

фото 3. 1903 год.
Интерьер жилого помещения рабочих с Невской бумагопрядильной фабрики. ( Квартира арендованная рабочими состоит из 3-х комнат: живут 29 человек -24 мужчины и 5 женщин, в 1-ой живут 10 человек и спят на 5 кроватях, во второй — и третьей по 6 человек и по 3 кровати. В кухне семь человек и 4 кровати. Плата за кровать 3 рубля. Полкровати каждому, кто сойдётся с хозяином в условиях).
фото 1914 года. На улицах Москвы.

Жестокое поражение флота России на Тихом океане в войне с Японией в 1903–1905 году, когда было уничтожено более 90% Тихоокеанского флота,сдача Порт-Артура и Дальнего, оккупация Японией южной части Сахалина и Курильских островов,передача в аренду Японии построенной Россией Южной ветки КВЖД от Ляояна до Порт Артура (ЮМЖД), гибель 50 тысяч российских солдат вызвали гнев и недовольство практически всех слоёв населения царской России. Страна убедилась в экономической и политической отсталости существующего строя, в необходимости смены формы правления. А ведь, начиная войну против Японии, надеялись по словам В.К.Плеве, высказанные им в январе 1904 года «остановить революцию путём маленькой победоносной войны».Военный министр Куропаткин в своём дневнике от 16 февраля 1903 года записал: «У нашего государя грандиозные в голове планы: взять для России Маньчжурию, идти и присоеденить к России Корею. Мечтает под свою державу взять и Тибет. Хочет взять Персию, захватить не только Босфор, но и Дарданеллы. Мы, министры, сдерживаем государя в осуществлении его мечтаний и всё разочаровываем. Он всё же думает, что он прав, что лучше нас понимает вопросы славы и пользы России».
Война же оказалась не малой и не победоносной.Страна терпит поражение, и в ответ — массовое выступление против самодержавия. 28 октября 1904 года на это тот же Витте говорит: «Государь относится к самодержавию, как к догмату веры, как к своему долгу, которого ни в целом, ни в части он уступить кому бы то ни было не может.Это – его вера, и мы бессильны её изменить. Во-вторых, общество русское не настолько сильно, чтобы вступить в борьбу с самодержавием. Крестьянство пока будет на стороне самодержавия из-за убеждения о его божествнном предназначении». (П.Н.Милюков «Воспоминания»).
Уже на второй год войны, революционное движение распространилось по всей территории огромной страны. Началось оно с Санкт-Петербурга в январе 1905 года. Революционные вспышки,манифестации, забастовки стали обычным явлением. Ещё более серьёзный характер они носили в армии и во флоте. Заключение мира с Японией не привело к успокоению бунтующей страны, а только усилило рост волнений. В декабре начались беспорядки в Москве,вдохновителями которой была либерально-революционная интеллигенция.
 А вот как об этих событиях отозвался впоследствии адмирал Колчак: «Революция 1905 года прошла мимо меня. Саму революцию 1905–1907 года я считал проявлением народного негодования за неудачно проведённую войну с Японией и посвятил себя и свои силы возрождению флота. Думал и думаю, что создание военного могущества страны стоит вне зависимости от политического строя. Главную причину военных неудач я видел, в частности, в невежестве и неподготовленности командования и вообще офицерского состава в то время». (протокол №2 допроса А.В. Колчака от 23 января 1920 года).
Власть совершает судорожные движения для сохранения существующего строя: назначает выборы в Государственную Думу, в октябре принимает «Высочайший Манифест» где провозглашались политические права и свободы. Как было метко сказано в сразу ставшем популярным стихотворении П. Арского:

Царь испугался, издал Манифест:
«Мёртвым свобода!Живых под арест!».

По закону выбранная Дума не контролировала действия правительства и не играла никакой роли в назначении министров. Министры отчитывались только перед монархом, им же они назначались и увольнялись.Вместе с тем конституция, дарованная царём под нажимом в 1905 году, легализовала деятельность некоторых партий.
 В древнюю столицу России прибыл новый генерал-губернатор Ф.В.Дубасов. Принимая представителей администрации, он произнёс свою знаменитую речь: «Я не поколеблюсь ни на одну минуту и употреблю самые суровые меры, я буду действовать, как повелевает мне долг». Вызванный из Санкт-Петербурга гвардейский Семёновский полк во главе с генералом Г.А.Мином путём арестов и расстрелов на время успокоил бунтующий город.
Ещё более решительно и жестоко действовал генерал барон Меллер-Закомельский при усмирении Сибири. Дело в том, что к моменту окончания войны в Маньчжурии там скопилось до 100 тысяч демобилизованных и запасных военных, стремящихся вернуться в Россию. Большинство из них после поражения в войне с Японией были революционно настроены. К концу декабря 1905 года сложилось такое положение, что весь Сибирский путь на протяжении 8 тысяч вёрст был забит эшелонами с революционно настроенными солдатами. На многих станциях образовались стачечные комитеты и местные центры революционной власти. Тогда царь возложил на Меллер-Закомельского задачу очистить от недовольных этот железнодорожный путь, что тот и быстро сделал. В ночь на Новый год с отрядом в 200 человек, отобранных из варшавских гвардейских частей, он выехал из Москвы и стал действовать круто. Обнаруженных в поезде двух агитаторов на полном ходу выбросил из вагона. На двух станциях члены стачечных комитетов были немедленно расстреляны. На другой станции весь комитет вместе с помещением был уничтожены.
25 августа в газетах появилось два знаменитых документа: обширная программа земельной реформы с переселением недовольного малоземельного крестьянства Украины, Белоруссии и Центральных районов России на Дальний Восток, в том числе в Амурскую область, и закон о военно-полевых судах. Этим законом вводились особые суды, состоящие из офицеров. Им поручалось в течение 3–4 дней решать судьбу бастующих. За всё время действия этих судов по их приговорам было казнено (в основном через повешение) 683 человека. Не случайно в тот период появилось среди народа выражение «столыпинские галстуки».(К сожалению, в последние годы эта карательная миссия П.А.Столыпина нашими «перестроечными историками» замалчивается).Ещё более решительные меры по борьбе с революционными выступлениями принимает министр внутренних дел П.Н. Дурново. Он начал наводить порядок сначала в министерстве, уволил губернаторов, либерально относившихся к происходящим событиям в стране. В одной из телеграмм губернаторам требовал: «Примите самые энергичные меры по борьбе с революцией, не останавливайтесь ни перед чем. Помните! Всю ответственность я беру на себя».
К началу 1907 года революционное движение в стране временно было задавлено, затухло.Газета «Освобождение», издававшаяся за границей, даёт ответ на вопрос об участниках революционного движения «Что у нас есть? – вся интеллигенция, большая часть трудящихся, всё земство, вся печать, часть городских дум, вся корпорация (юристы, врачи и т. д.), нам обещали поддержку социалистические партии. За нами вся Финляндия, за нас угнетённая Польша и изнывающее в черте оседлости еврейское население».То есть недовольство существующим монархическим строем в России проявили все те силы, которые совершат в недалёком будущем Февральскую революцию. События 1905 года в России впервые продемонстировали хрупкость существующей политической и социальной системы. Наметилось объединение общих усилий представителей интеллигенции, буржуазии и простым народом. Только армия и казачество сохранили верность престолу и существующему монархическому строю.
В этот сложный, переломный период в жизни Российской империи Николай Второй,Правительство и дипломатия совершают грубейшие ошибки, впоследствии трагически отразившиеся на судьбе страны, в том числе императора и его семьи.В 1907 году принимается ошибочное решение о совместных действиях с Англией (вечным противником России) и Францией и заключается так называемое «Тройственное соглашение», получившее название «Антанта» против Германии, Австро-Венгрии и их союзников.А ведь совсем недавно, вXIX веке, Англия и Франция рассматривали Россию как своего главного врага. В течение столетий англичане вели борьбу с русскими на всех фронтах от Турции до Японии. В последние годы XIX и начала ХХ века межгосударственные отношения в Европе определялись англо-германским соперничеством. Приостановить продвижение Германии англичане, как всегда, намеревались чужими руками, привлекая на свою сторону зависимые страны. Британия готовилась к войне с Германией, новым агрессивным, серьёзным экономическим соперником. Но если в противостоянии на море Англия могла победить, то на суше — нет. Для Англии решением «германского вопроса» могла стать только общеевропейская война, при непременном участии России, которая должна была взять на себя половину всей тяжести войны против Германии на суше. Англия стала создавать такую систему союзов, которая привела бы Россию и Германию к противостоянию. Чтобы привлечь российского императора на свою сторону правительство Великобритании пошло на хитрость: 28 мая 1908 года английский король, зная о любви Николая Второго к различным регалиям и знакам, произвёл его в чин адмирала британского флота. Императору преподнесли мундир и морскую саблю образца 1827 года, чем российского самодержца несомненно обрадовали.

фото 1908 года . Двоюродные братья- правители –российский и британский.

Главная роль в обработке российских правящих кругов отводилась Франции — основному европейскому ростовщику.После неудачной войны с Японией Россия переживала глубокий экономический кризис, выйти из которого можно было только за счёт зарубежных кредитов. И банки Франции в 1906 году «протянули руку» —предоставили России кредит на сумму 2,2 миллиарда франков,но с обязательным условием, что Россия вступит в Антанту.На время финансовое положение России было улучшено, но достигнуто оно было за счёт потери политической самостоятельности. Страна оказалась втянутой в события, сценарий развития которых был прописан банкирами Англии и Франции.
В отношении заключённого договора нельзя не вспомнить высказывание канцлера Германии О. Бисмарка, сделанное им намного раньше по другому поводу:«Политика Англии всегда заключалась в том, чтобы найти такого дурака в Европе, который бы своими боками защищал английские интересы».

фото 4.1896 год. Царская семья (дочь Ольга, ей один годик)в гостях у королевы Великобритании Виктории. Николай Второй в мундире шотландского драгуна. Император принял почётную обязанность шефа этого британского полка. Он тогда дал торжественное обещание никогда не посягать на интересы Британской империи не только в Индии, «и где бы то ни было». Об этом был подписан протокол с премьер — министром Солсбери. Супруга российского императора является по материнской линии внучкой английской королевы, всегдашнего и убеждённого врага России.

Понимал ли российский государь, когда подписывал этот документ, какую роль англичане предложили России? Трудно было не понять, что для России отводилась роль «мальчика для битья». Союз с Англией означал, что военные действия будут вестись на суше, а Англия останется в стороне. Огромная задолженность иностранным банкам (9 миллиардов рублей при общем капитале промышленных и торговых компаний в 2 млрд рублей в золотом эквиваленте) вынуждала правительство держать за границей большой запас золота из обеспечения Госбанка. Всё это лишало устойчивости денежную систему России.
Перед началом Первой мировой войны Николай II вместе с дочерьми перевели свои миллионы из немецких банков во Францию.А с началом военных действий,в октябре 1914 года, в эту же страну на английском военном транспорте «Мантуа» под охраной крейсера «Драк» перевозилось личное золото семьи царя.Во имя сохранения своих сбережений император уже в ходе войны делает всё, чтобы любой ценой, в том числе ценой массовой гибели солдат России, спасти от разгрома Францию.
Советник императора П.Н.Дурново в феврале 1914 года направляет царю служебную записку,в которой подробно расписывает возможные трагические последствия для России от заключённого договора с Англией в предстоящей войне.
О чём же предупреждал Дурново? И сбылись ли его предсказания? Почти дословно привожу многочисленные выдержки из этой «Записки». И так:
«Будущая англо-германская война превратится в вооружённое столкновение между группами держав. Центральным фактором переживаемого периода мировой истории является соперничество Англии и Германии. Это соперничество неминуемо должно привести к вооружённой борьбе между ними, исход которой, по всей вероятности, будет смертельным для побеждённой страны. Слишком уж несовместимы интересы этих государств, и одновременное их существование, рано или поздно окажется невозможным.
Предстоящее вооружённое столкновение ни в коем случае не может свестись к единоборству Англии и Германии. Слишком уж неравны их силы, и вместе с тем, недостаточно уязвимы они друг для друга. Несомненно, поэтому что Англия постарается прибегнуть к не раз с успехом испытанному ею средству, и решиться на вооружённое выступление не иначе, как обеспечив участие в войне на своей стороне стратегически более сильных держав. А так как Германия, в свою очередь, несомненно, не окажется изолированной, то будущая англо-германская война превратится в вооружённое между двумя группами держав столкновение, придерживающимися одна Германии, другая английской ориентации.
… Трудно уловить какие-либо реальные выгоды, полученные Россией в результате сближения с Англией. …До русско-японской войны русская политика не придерживалась ни той, ни другой ориентации. Одновременно русский двор поддерживал традиционно дружеские отношения, основанные на родственных связях, с Берлином.
Русско-японская война в корне изменила взаимоотношения великих держав. После войны наша дипломатия совершила крутой поворот и стала на путь сближения с Англией. Сюда же была втянута и Франция. Англо-русское сближение ничего реально полезного для нас до сего времени не принесло. В будущем оно неизбежно сулит нам вооружённое столкновение с Германией.
…Борьба с Германией представляет для нас огромные трудности и потребует неисчислимых жертв.Главная тяжесть войны выпадет на долю России, так как Англия к принятию широкого участия в континентальной войне едва ли способна, а Франция, бедная людским материалом, при тех колоссальных потерях, которыми будет сопровождаться война при современных условиях военной техники, вероятно, будет придерживаться строго оборонительной тактики. Роль тарана, пробивающего самую толщу немецкой обороны, достанется нам, а между тем, сколько факторов будет против нас и сколько на них нам придётся потратить и сил, и внимания. К тому же война, независимо даже от её исхода, ослабит Россию и отвлечёт её внимание на Западе, что, конечно отвечает японским и американским интересам.
…Зато несомненен взрыв вражды против нас в Персии, вероятны волнения среди мусульман на Кавказе и в Туркестане. Следует предвидеть весьма неприятные осложнения в Польше и Финляндии. Что же касается Польши, то следует ожидать, что мы не будем в состоянии во время войны удерживать её в наших руках. Готовы ли мы к столь упорной борьбе, которую, несомненно, окажет будущая война европейских народов?
На этот вопрос приходится, не обинуясь, ответить отрицательно. Я не буду отрицать того, что многое сделано для обороны со времени японской войны. Однако,это многое является недостаточным при тех невиданных размерах, в которых неизбежно будет протекать будущая война. В этой недостаточности виноваты наши молодые законодательные учреждения, дилетантски интересовавшиеся нашею обороною,но далеко не проникшиеся всей серьёзностьюполитического положения, складывающегося под влиянием ориентации, которой, при сочувственном отношении общества, придерживалось за последние годы наше министерство иностранных дел. Доказательством служит оставшиеся не рассмотренными вопросы организации нашей обороны.
В этом отношении нужно,прежде всего, отметить недостаточность наших военных запасов из-за малой производительности наших заводов. При зачаточном состоянии нашей промышленности мы во время войны не будем иметь возможности восполнять недохватка.С закрытием для нас как Балтийского, так и Чёрного морей — ввоз недостающих нам предметов обороны из-за границы окажется невозможным.
Неблагоприятным для нашей обороны обстоятельством является вообще чрезмерная её зависимость от иностранной промышленности.
…Сеть стратегических железных дорог недостаточна, и железные дороги обладают подвижным составом,быть может, достаточным для нормального движения, но несоответствующимтем колоссальным требованиям, которые будут предъявлены в ним случае европейской войны. Наконец не следует упускать из вида, что в предстоящей войне будут бороться наиболее культурные, технически развитые нации.
…Жизненные интересы Германии и России нигде не сталкиваются. Все эти факторы едва ли принимаются к должному учёту нашей дипломатией. Заморских колоний у нас нет и, вероятно, никогда не будет. Избытка населения, требующего расширения территории, у нас не ощущается.
 …Что может дать нам победа над Германией? Познань, Восточная Пруссия? Но зачем нам эти области, густо населённые поляками, когда и с русскими поляками нам не так легко управиться. Совершенно то же и в отношении Галиции. Нам невыгодно их присоединять. Ведь на ничтожную часть русских по духу галичан сколько мы получим поляков, евреев? Так называемое украинское или мазепинское движение сейчас у нас не страшно, но не следует ему разрастаться. Очевидная цель, преследуемая нашей дипломатией при сближении с Англией — открытие проливов. Но достижение этой цели не требует войны с Германией. Ведь Англия, а совсем не Германия, закрывала нам выход в Чёрное море.
Не следует к тому же питать преувеличенных ожиданий от занятия нами проливов. Приобретение их даёт нам лишь выход из Чёрного моря. Выход же в открытое море проливы не дают, так как за ними идёт море, почти сплошь состоящее из территориальных вод. И английскому флоту ничего не стоит фактически закрыть для нас все входы и выходы, независимо от проливов.
Полезнее для нас территориальное и экономическое приобретение лишь там, где наши устремления могут встретить препятствия со стороны Англии, а отнюдь не Германии.
Разгром Германии в области нашего с нею товарооборота был бы для нас не выгоден. Разгром её, несомненно, завершился бы миром, продиктованным с точки зрения экономических интересов Англии.Эта страна использует выпавший на её долю успех до самых крайних пределов, и тогда мы в разорённой и утратившей морские пути Германии только потеряем всё же ценный для нас потребительский рынок для своих, не находящих другого сбыта продуктов.
…Россия слишком бедна и капиталами, и промышленной предприимчивостью, чтобы могла обойтись без широкого притока иностранных капиталов. Пока мы в них нуждаемся, немецкий капитал выгоднее для нас, чем всякий другой. Прежде всего, этот капитал из всех наиболее дешёвый.
В отличие от английского или французского, германские капиталисты большей частью вместе со своими капиталами, и сами переезжают в Россию и остаются здесь жить.
…Даже победа над Германией сулит России крайне неблагоприятные перспективы. Война потребует расходов, превышающих ограниченные финансовые ресурсы России. Придётся обратиться к кредиту союзников и нейтральных стран, а он будет оказан недаром.
Не стоит даже говорить о том, что случится, если война окончится для нас неудачно. Финансово-экономические последствия поражения не поддаются ни учёту, ни даже предвидению и, без сомнения, отразятся полным развалом всего нашего народного хозяйства.
Но даже победа сулит нам крайне неблагоприятные финансовые перспективы: вконец разорённая Германия не будет в состоянии возместить нам понесённые издержки. Продиктованный в интересах Англии мирный договор не даст ей возможности экономически оправиться настолько, чтобы даже впоследствии покрыть наши военные расходы. То немногое, что может быть удастся нам урвать с неё, придётся делить с союзниками, и на нашу долю придут ничтожные, по сравнению с военными издержками, крохи.
Даже после победоносного окончания войны, мы попадём в такую финансово-экономическую кабалу к нашим кредиторам, по сравнению с которой наша теперешняя зависимость от германского капитала покажется идеалом.
Как бы печально не складывались эти перспективы, всё же они отступают на второй план перед политическими последствиями этого противоестественного союза.
В отношении к экономическому будущему Германии интересы России и Англии прямо противоположны друг другу. Англии выгодно убить германскую морскую торговлю и промышленность Германии, обратив её в бедную, по возможности земледельческую страну.
Борьба между Россией и Германией нежелательна для обеих сторон, как сводящаяся к ослаблению монархического строя, существующего в наших странах.Более того, нельзя не предвидеть, что при исключительных условиях надвигающейся общеевропейской войны, таковая, опять-таки независимо от её исхода, представит смертельную опасность и для России, и для Германии. По глубокому убеждению, основанному на тщательном многолетнем изучении всех современных противогосударственных течений, в побеждённой стране неминуемо разразится социальная революция, которая, силою вещей, перекинется и в страну-победительницу. Слишком уж многочисленны те каналы, которыми, за много лет мирного сожительства, незримо соединены обе страны, чтобы коренные социальные потрясения, разыгравшиеся в одной из них, не отразились бы в другой.
Что эти потрясения будут носить именно социальный, а не политический характер, — в этом не может быть никаких сомнений, и это не только в отношении России, но и в отношении Германии.
Особенно благоприятную почву для социальных потрясений представляет, конечно, Россия, где народные массы, несомненно, исповедуют принципы бессознательного социализма.
Несмотря на оппозиционность русского общества, всякое революционное движение неизбежно выродится в социалистическое. За нашей оппозицией нет никого, у неё нет поддержки в народе, не видящей никакой разницы между правительственным чиновником и интеллигентом. Русский простолюдин — крестьянин и рабочий — одинаково не ищет политических прав, ему не нужных и непонятных.
 Крестьянин мечтает о даровом наделении его чужою землёй, рабочий — о передаче ему всего капитала и прибылей фабриканта, и дальше этого вожделения не идут. И стоит только широко кинуть эти лозунги в население,стоит только правительственной власти допустить агитацию в этом направлении, — Россия, несомненно, будет ввергнута в анархию, пережитую ею в 1905–1906 годах.Война с Германией создаст исключительно благоприятные условия для такой агитации.
В случае неудачи, возможность которой, при борьбе с таким противником,как Германия, нельзя не предвидеть, — социальная революция, в самых крайних её проявлениях, у нас неизбежна. Побеждённая армия, лишившаяся за время войны наиболее надёжного кадрового своего состава, охваченная стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованной,чтобы послужить оплотом государю.
 Законодательные учреждения и лишённые действительного авторитетав глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддаётся даже предвидению.
Германии, в случае поражения, предстоит пережить не меньшие социальные потрясения, чем России. Слишком уж тяжело отразится на населении неудачная война.
 Мирному сожительству культурных наций более всего угрожает стремление Англии удержать ускользающее от неё господство над морями.

фото 5.
(Пётр Николаевич Дурново (1842¬–1915) — статс-секретарь, действительный тайный советник, министр внутренних дел. Лидер правых групп Государственного Совета. Был одним из тех, кто в критическое время 1905–1906 годов принял меры по борьбе с анархией и революцией. Он произвёл поворот к более энергичной внутренней политике. 12 февраля 1906 года был утверждён в должности министра внутренних дел. Он прекрасно понимал суть происходящих событий. Видел их причины, и угадывал последствия. Многие из тех, кто жаждал перемен, прозрел, когда вынужден был бежать из объятой пламенем страны. Там, на чужбине, поняли они то, что монархист Дурново понимал ещё в 1914 году.).

Почти об этом же чуть позже(сентябрь 1914 года) говорил граф Витте: «Я бы уцепился за штаны кайзера, но войны не допустил. Эта война — сумасшествие. Осторожность царя превозмогли глупые и близорукие политиканы. Война может иметь лишь ужасные последствия для России. Только Англия и Франция могут надеяться получить какие-то выгоды от победы. Мало того, если мы аннексируем прусскую и австрийскую часть Польши, мы потеряем всю русскую. Я уже предпочитаю не говорить о том,что с нами случится в случае поражения»(Лит Мир. Электронная библиотека. Амальрик А.А. «Распутин» стр.47.) По его мнению, лишь тройственное соглашение Франции – Германии – России может гарантировать предотвращение европейской катастрофы. Он же пишет члену Госсовета барону Розену(бывшему послу России в Вашингтоне); «Союз России с Анлией и Францией фатальная ошибка. Америка права, воздерживаясь от участия в бессмысленной бойне, которая ни к чему, кроме крушения Европы, не может привести( Амальрик А.А. «Распутин»)
(Сергей Юльевич Витте (1849–1915) — российский государственный деятель. Поочерёдно: министр путей сообщения, министр финансов, председатель совета министров, член Госсовета, противник начала войны с Японией, автор манифеста 17 октября 1905 года,которым предполагал начало трансформации Российской империи в конституционную монархию).



Глава 2.НеготовностьРоссии к длительной «современной» войне.

В действительности всё не так, как на самом деле.
Антуан де Сент-Экзюпери.

18 июля 1914 года Россия объявила всеобщую мобилизацию. Механизм к общеевропейским военным действиям был запущен.
Ещё за двое-трое суток до этого рокового решения была возможность избежать войны. Между канцлером Германии Вильгельмом Вторым и Императором Российской империи Николаем Вторым (кстати — двоюродными братьями) шёл интенсивный обмен телеграммами.
16 июля канцлер отправляет царю ночную телеграмму. Он не заинтересован в войне с русскими (на два фронта), уговаривает Николая остановить раздутый прессой психоз и военные приготовления: «Полагаю, что Россия вполне могла бы остаться наблюдателем австро-сербского конфликта и не втягивать Европу в самую ужасную войну».В час ночи этих же суток Николай —Вильгельму: «Призываю тебя помочь мне в столь серьёзное время. Предвижу, что очень скоро давление сломит меня, и я буду вынужден принять чрезвычайные меры, которые могут привести к войне. Чтобы избежать такого бедствия, как общеевропейская война, я прошу тебя во имя нашей старой дружбы сделать всё, что в твоих силах, чтобы остановить твоих союзников, прежде чем они зайдут слишком далеко. Ники».В 11 часов вечера(16июля) император отменяет накануне объявленную мобилизацию в четырёх пограничных районах.
Лучший друг царской семьи Григорий Распутин категорически настаивал на мирном решении вопроса (16 июля — его телеграмма: «Умоляю государя не затевать войну, потому что с войной будет конец России и царствующим особам и положит до последнего человека».(По словам очевидцев,царь разорвал в клочья эту телеграмму— видимо, от безысходности).
В Правительстве настаивают на необходимости оказания помощи Сербии в войне с Австро-Венгрией. Утром 18 июля министр иностранных дел С.Д.Сазонов, военный министр В.А.Сухомлинов и начальник Генерального штаба Н.Н. Янушкевич звонят непрерывно НиколаюII. А затем Сазонов два часа при личной встрече убеждает Императора, что война неизбежна. Сопротивление царя было сломлено, и он дал согласие на всеобщую мобилизацию, которую объявили спустя час. В этот роковой день Государь «подписал» смертный приговор для себя, всей своей семьи и Российской империи. Первая мировая война началась. Англия могла быть довольной — она втянула Россию в войну. Царь со своими помощниками могли просчитать последствия войны с Германией. Было чистейшим безумием начинать войну со своим ключевым торговым партнёром.
Та же Сербия ещё в 1912 году чуть ли не вовлекла Россию в войну. Об этом хорошо выразился в своих показаниях А.Ф.Филиппов. «В 1912–1913 годах, в самый разгар разрешения балканского вопроса, когда мы были накануне войны с Австрией, Распутин, отвечая мне на мои резкие требования, чтобы Россия активно вступила в войну против немцев в защиту славянства, заметил: «Немцы — это сила, а братушки просто свиньи, из-за которых не стоит потерять ни одного русского человека». Распутин находил, что мы не готовы воевать с немцами, пока не окрепнем от потрясений японской войны». (Радзинский Э.С. «1917 год. Российская империя. Падение», стр.85.Лит Мир .Электронная библиотека.

(Алексей Фролович Филиппов, журналист, подвергался аресту за газетные публикации с критикой политики царя и его окружения. После Октябрьской революции помогал Ф. Дзержинскому в организации ВЧК. Как негласный сотрудник ЧК, при выезде за рубеж оказывал на безвозмездной основе помощь в сборе финансовой и политической информации. Умер в 1936 году от сердечного приступа).

А.А.Вырубова-Танеева (1884–1960), правнучка М.И.Кутузова,ближайшая подруга императрицы Александры Фёдоровны, в своих мемуарах«Страницы моей жизни» писала: «Вспоминаю только один случай, когда действительно Григорий Ефимович Распутин оказал влияние на внешнюю политику. Это было в 1912 году, когда великий князь Николай Николаевич и его супруга старались склонить Государя принять участие в Балканской войне. Распутин, чуть ли не на коленях перед государём, умолял его этого не делать, говоря, что враги России только и ждут того, чтобы Россия ввязалась в эту войну, и что Россию постигнет неминуемое несчастье».
Начиная войну, правительство тешило себя иллюзией о единстве народа и царя, его впечатлило, что 96% подлежащих призыву в 1914 году явились к воинским начальникам.
Теперь рассмотрим — была ли готова Россия к затяжной войне?
После войны 1904 – 1905 годов России пришлось приступить к восстановлению своей военной мощи почти заново. На её модернизацию требовались сотни миллионов рублей. Таких средств у государства не было. Можно было при этом пойти по двум путям: создания небольшой по численности, но хорошо вооруженной и обученной армии, или увеличения численности армии, положившись на её «дешевизну». Избрали этот второй путь, который, как показало время, оказался ошибочным и сыграл одну из ключевых причин поражения в Первой мировой войне.
По расчётам Генерального штаба, вся война должна была продлиться не более шести месяцев. На этот срок и были заготовлены боеприпасы — в среднем по тысяче снарядов на орудие. Полагали, что войска и половины их не успеет израсходовать.Основной упор при подготовке армии к военным действиям делался на лёгкую артиллерию. Исходили из того, что в русско-японскую войну от артиллерии потери составляли 14%.(В Первую мировую войну они перевалили уже за 75%,в основном от тяжёлой артиллерии). Превосходство орудий в количественном отношении у стран германской коалиции было значительным: у Германии — 3260 орудий, у Австро-Венгрии — 1000, у России – 240.
Накануне Первой мировой войны Российская Императорская армия насчитывала 1 350 000 человек, после мобилизации с началом военных действий её численность достигла 5 338 000 человек.
Уже через год после начала войны Россия оказалась перед угрозой стратегического поражения. Период с мая по сентябрь 1915 года вошёл в историю как «Великое отступление»,в итоге которого русская армия была вынуждена оставить противнику почти все западные области.
Причиной этой военной катастрофы стал жесточайший кризис военного снаряжения. В популярной истории его называют «снарядный голод», хотя это не совсем так. Как свидетельствуют документы тех лет, на самом деле русской армии не хватало почти всего,что нужно на войне. И в первую очередь — винтовок и патронов. Уже на 53 день мобилизации 8 сентября 1914 года Верховный Главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич обращается непосредственно к императору: «Уже около двух недель ощущается недостаток артиллерийских патронов. Что мною заявлено было с просьбой ускорить доставку. Сейчас генерал-адъютант Иванов доносит, что должен приостановить операции на Перемышле и на всём фронте, пока патроны не будут доведены в местных парках хотя бы до ста на орудие. Теперь имеется только двадцать пять. Это вынуждает меня просить Ваше Величество повелевать ускорить доставку патронов». Характерны при этом были ответы Военного ведомства во главе с Сухомлиновым, что «войска слишком много стреляют».
Относительная неразвитость железных дорог (на 1913 год общая протяжённость железных дорог в России уступает США в шесть раз) мешала быстрой передислокации войск, организации снабжения армии и крупных городов (переброску новобранцев из тыловых районов Россия осуществляля в среднем за 900–1 000 километров, а Франция, Германия и Австро-Венгрия — за 200–300 километров). Использование железных дорог в первую очередь для нужд фронта заметно ухудшило снабжение Петрограда хлебом, что вызвало последовавший голод.Это стало,в том числе,одним из «толчков» для смены власти в феврале 1917 года.
Военные заводы России производили в начале войны 44 тысячи винтовок, а армия ежемесячно теряла около 200 тысяч штук. К концу 1914 года дефицит стрелкового оружия составлял около 1 миллиона на 5-миллионную армию. Купили за рубежом в октябре того же года 35 тысяч штук за 2 млн рублей. Правительство России обратилось с просьбой и к Японии. Та согласилась продать 200 тысяч винтовок старого образца и всего по 100 патронов к каждой — это на 2–3 дня боёв.
К лету 1915 года положение с оружием не улучшилось. С фронта поступали телеграммы: «Положение с винтовками становится критическим. Совершенно невозможно укомплектовать части ввиду отсутствия винтовок». На Северо-Западном фронте не хватало 320 тысяч винтовок. Каждый третий солдат был безоружен.
На просьбу России продать ещё стрелкового оружия заместитель начальника штаба Японии Идзома предложил в обмен на 300 тысяч винтовок передать Японии северную часть Сахалина. За поставляемое оружие Россия рассчитывалась золотом. Только в 1916 году японцам ушло 300 миллионов рублей — это более половины бюджета Японии за год. Дело дошло до того, что Россия вынуждена была закупить в этой стране миллион лопат,так необходимых сапёрам. Всего за 1914–1917 годы у Японии было приобретено 970 тысяч винтовок. С 1915 года Россия начала бессистемно размещать заказы на вооружение и снаряжение в союзных и нейтральных странах. В США было подано заявок на 300 тысяч винтовок фирмы «Винчестер»,1,5 млн— «Ремингтон»,1,8 млн — «Вестингауз».У Америки и Канады закупили 13 тысяч вагонов. Это безумное обращение за рубеж (при том, что казённые заводы страны не были полностью задействованы) вызывало недоумение в деловых кругах.
За три года войны Россия выдала заказов одной только Америке на 1 миллиард 287 миллионов долларов. Всего страна влила в американский рынок 1 миллиард 800 миллионов золотых рублей, притом без должной отдачи (только «Винчестер» к марту 1917 года исполнила заказ полностью, остальные две фирмы – лишь на 10%, между тем оплата была произведена полностью). Главным образом за счёт русского золота выросла в Америке военная промышленность, до этого находившаяся в зачаточном состоянии.При том, как я уже писал,урезались кредиты на развитие российской военной промышленности. Отсюда в высшей степени ясной становится тактика капитала и его лидеров в партиях и Думе — создать затруднения царизму в ведении войны, сместить императора и таким образом взять всю полноту власти в свои руки.В грозное время войны капиталисты наносили непоправимый удар той самой монархии, от которой ждали добровольной уступки общественному мнению во имя национального объединения, являвшегося в их глазах залогом победы.
Царское правительство, а за ним и Временное отправили 2/3 золотого запаса России за границу для закупа бездымного пороха, патронов и военной техники. О количестве отправленного драгметалла достаточно красноречиво говорят цифры: С мая 1914 года начался вывоз золота в качестве гаранта за покупку оружия. Было отправлено 217 038 килограммов на сумму 237 251 815 золотых рублей. Поскольку порты Чёрного, Балтийского и Северного морей блокировались противником, всё вооружение и другие товары доставлялись во Владивостокский порт. Его мощности, а также Транссибирская железная дорога не могли своевременно переправить этот ценный для армии груз в западную часть страны.(Из Владивостока к линии фронта требовалось для одной пары поездов на весь путь 120 паровозов).Груз накапливался в порту города и его окрестностях,складировался под открытым небом, эти склады растянулись на 29 вёрст, общая стоимость «зависшего» груза составляла 1.5 миллиарда рублей.
Генерал Куропаткин 27 декабря 1914 года (и это буквально через 4 месяца после начала военных действий) в своём дневнике записал: «Приехал Гучков с передовых позиций, много рассказывал, возмутился тем,что на фронте со снабжением продовольствием не справляются. Люди голодают. Сапог у многих нет. Ноги замотаны полотенцами. Особенно тревожно состояние запасов артиллерийских. Читал мне приказ командира корпуса: «Не расходовать более 3,5 снарядов в день на орудие».Прислали укомплектование — 14 000 человек— без оружия».
К весне 1915 года Генеральный штаб Германии принял решение сосредоточить основные усилия в войне именно на русском фронте, как наиболее слабом звене оси Антанты.Как писал Гинс: «Война затянулась. Англия формировала и стягивала войска. Позиция превращалась в крепость. Западный фронт становился несокрушимою твердыней. Германия, сжатая в тиски,металась с запада на восток. И всё это время Россия несла неисчислимые и бесконечно тяжёлые жертвы,лишённая тех технических средств, которыми обладали её враги и союзники. Россия боролась людьми, обильной кровью её сыновей напоена земля Галиции, Польши и Литвы. Безумной отвагой и выносливостью солдат искупались технические несовершенства»(Гинс Г.К. Сибирь,союзники и Колчак. Лит Мир. Электронная библиотека).
Царское правительство отправляло за рубеж не только золото, но и «пушечное мясо» — солдат и офицеров.Показательной в этом отношении является судьба четырёх Особых пехотных бригад, отправленных во Францию. В работе Ильи Полонского «Преданная дивизия. Трагическая судьба русских солдат во Франции» об этом рассказывается следующее:

В 1915 году Первая мировая война была в разгаре. Стало ясно, что российской императорской армии не хватает боеприпасов и вооружения.Военная промышленность Российской империи не смогла оперативно перейти на такую мощность работы, которая бы удовлетворяла потребности армии в вооружении и боеприпасов. И тут на помощь, как казалось, пришёл главный союзник по Антанте – Франция. Представитель военной комиссии Сената Гастон Думерг выдвинул властям России предложение – Франция предоставляет России необходимое количество боеприпасов и оружие, а взамен Российская Императорская армия направляет на Западный фронт 400 тысяч военнослужащих — офицеров, унтер-офицеров и рядовых.Ведь во Франции недостатка вооружения не было, зато требовались боеспособные и смелые солдаты. Царское правительство, для которого простой народ всегда был расходным материалом, с предложением Думерга сразу же согласилось.
В течение 1915 – 1916 годов на Западный фронт через Сибирь – Харбин – Суэцкий канал были направлены четыре Особых пехотных бригады во главе которых стояли генерал-майоры Н.А.Лохвицкий,М.К. Дитерихс , В.В.Марушевский и М.Н.Леонтьев. Всего в Европу из России было переброшено 45 тысяч солдат и унтер-офицеров и 750 старших офицеров. Из них 20 тысяч сражались во Франции, остальные — на Балканском фронте против болгар.
Весной 1915 года французская армия начала наступление на немецкие позиции, в результате которого потерпела сокрушительное поражение – потеряла только своих воинов около 180 тысяч человек. Потери среди русских бригад составили 4500 человек. Их отвели на отдых в военный лагерь Ла-Куртин в районе Лиможа, свели эти  две бригады в одну — Первую Особую пехотную дивизию. В это время в России происходит Февральская революция. Солдаты и офицеры стали задавать вопросы:для чего они сражаются на территории Франции? Власти обеих сторон союзников, чтобы не допустить деморализации, принимают решение неблагонадёжных оставить в этом лагере, а надёжных, готовых воевать во Франции, перевести в лагерь Курно. К этому времени отношение к российским солдатам резко изменилось – питание значительно ухудшилось. Командование Франции было напугано революционными событиями в России и больше не доверяло частям этой страны.
В сентябре 1917 года российские солдаты из Ла-Куртин потребовали возвращения домой. Они отказывались подчиняться как своим офицерам, так и французским. От Временного правительства во Францию был направлен спецпредставитель, но его солдаты не послушались и требовали немедленной отправки на родину. После этого русские генералы позвали на помощь французских жандармов и русских артиллеристов из лагеря Курно.
Бои шли три дня. В результате погибли и получили ранение около 600 человек. Восстание в русской дивизии в буквальном смысле было потоплено в крови. Генерал Лохвицкий считается героем Первой мировой войны, настоящий патриот России.Но предпочитают не вспоминать о таком эпизоде в его биографии, как расстрел своих собственных солдат в лагере Ла-Куртин.
 После подавления восстания многие участники, оставшиеся в живых, были брошены во Франции в тюрьмы.Расформировали Российскую Особую пехотную дивизию, часть желающих служить этой стране направили в действующую армию (около 300 человек), часть солдат отправили работать на французских предприятиях (5 000 человек), а наиболее «непокорных» — 1 500 — сослали на каторгу в свою колонию — Северную Африку. Эти люди оказались в тяжёлых малозаселённых и труднопроходимых местах.
Лишь в 1919 году в Россию были направлены первые железнодорожные составы с российскими солдатами; сначала отправлялись инвалиды, которые не могли трудиться на французских предприятиях. К весне 1920 года, после подписания между правительствами Советской России и Францией соглашения, из Африки на свою родину вернулась половина из числа оставшихся там живых. Полностью переброска бывших военнослужащих в страну была завершена к концу 1920 года. Из тех 266 солдат и офицеров, согласившихся воевать во французской армии, был создан «Легион чести». Его с началом Гражданской войны перебросили для борьбы с Красной Армией. Однако здесь более половины подняли мятеж и перешли на сторону РККА.
Среди солдат экспедиционного корпуса был и будущий маршал Советского Союза Родион Малиновский.

«Союзники», оправдывая своё «боевое бездействие», часто муссировали молву о мифической попытке царского правительства заключить сепаратный мир.А сами за спиной вели тайные переговоры с Германией (это повторится в 1945 году, ещё до разгрома гитлеровской Германии) – французский премьер-министр Пуанкаре признался, что он вёл с бельгийским королём Леопольдом переговоры о возможности исхода войны, при которой «Россия понесёт на себе все последствия войны».(Германия после поражения в войне выплатила Франции контрибуцию русским золотом в размере 93,5 тонны, полученным Германией в сентябре 1918 года от большевиков согласно условиям сепаратного мира).

(Гинс Георгий Константинович (1887–1971) — российский учёный-юрист, политический деятель. Член правительства А.В.Колчака — управляющий делами, участник антибольшевистской деятельности. С 1941 г. проживал в США, преподаватель Калифорнийского университета, в 1955–1964 гг. сотрудник редакции радиостанции «Голос Америки»).

 В начале июля 1915 года, когда катастрофа русской армии уже стала совершимся фактом, а на всех фронтах с Германией и Австро-Венгрией происходило «Великое отступление», командующий Северо-Западным фронтом генерал М.В.Алексеев представил военному министру свой доклад о причине нескончаемых поражений. По его мнению, они таковы: 1. Недостаток артиллерийских снарядов — самый важный, самый тревожный недостаток, имеющий гибельное влияние. 2.Продолжающийся развал в укомплектовании войск призывниками. 3. Недостаток тяжёлой артиллерии. 4. Недостаток винтовок и патронов к ним. 5. Потеря кадрового офицерства и неудовлетворительная подготовка новых офицеров(некомплект офицерского состава до начала военных действий составлял 3 000 человек).
Следует отметить, что за годы Первой мировой войны громадные потери понёс младший и средний офицерский состав. Уже в 1915 году правительство вынуждено было снять прежние сословные ограничения для приёма в военные школы прапорщиков (лейтенантов) и производства в офицеры. Брали любого, лишь бы он был «грамотным», т.е. имел за спиной 4 класса начальной школы. К февралю 1917 года образовалась большая прослойка «офицеров военного времени», которые стали основной ударной силой февральской «революционной демократии». Так,А.И. Деникин — внук крепостного крестьянина, Л.Г. Корнилов — сын казака, М.В.Алексеев,организатор Добровольческой армии,— сын солдата-сверхсрочника. К началу Гражданской войны русский офицерский корпус лишь на 7% состоял из потомственных (столбовых) дворян.
И в этом вопросе по использованию офицерского состава Генеральным штабом и Верховным Главнокомандующим были допущены грубейшие ошибки, которые повлияли на итоги войны и судьбу Российской империи.
Как отмечали очевидцы того времени, мобилизация прошла спокойно, полки пополнялись по штатам военного времени. Сверх штата прибыло много тех, кто составлял золотой фонд армии – запасных унтер-офицеров, часто с Георгиевскими крестами и медалями за японскую войну. За отсутствием вакансий старших унтер-офицеров назначали вместо взвода на отделение, а иные младшие офицеры вставали в строй рядовыми. Они и разделили судьбу рядовых — легли в первых боях.У противника была иная практика:  значительная часть кадров унтер-офицерского состава осталась в тылу для подготовки развёртывающейся армии.Кадровые российские офицеры рвались в бой, «чтобы красиво умереть». Наглядным примером может служить высказывание командира роты 106-го Уфимского полка 27-й дивизии капитана А.А.Успенского: «Главное не опозориться, не осрамиться со своей ротой, а умереть всё равно суждено только один раз, а ведь так красиво — умереть за Родину на поле брани».
Формула «За веру, царя и отечество» была достаточной в первые годы войны для основной массы офицерского корпуса и считавшихся серой, безликой массой миллионов низших чинов. Потребовался год, чтобы эта точка зрения была признана несостоятельной.
В 1916 году генерал Алексеев жаловался Г.И. Шавельскому: «Ну как тут воевать? Когда Гиндербург (главнокомандующий немецкими войсками. — В.Р.)отдаёт приказание, он знает, что его приказание будет точно исполнено, не только командиром, но и каждым унтером. Я же никогда не уверен,что даже командующие армиями исполнят мои приказания. Что делается на фронте, я никогда точно не знаю, ибо все успехи преувеличены, а неудачи либо уменьшены, либо совсем скрыты».
Следует сказать, что армия состояла в подавляющей части своей из русских, ибо от воинской службы было освобождено «инородное» население Астраханской губернии, Тургайской, Уральской, Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской областей Сибири, самоеды Архангельской губернии, население Финляндии. По особому, облегчённому положению привлекались к воинской службе некоторые из горных племён Северного Кавказа.
Как минимум с 1911 года военное ведомство начало готовиться к возможной крупномасштабной войне в Европе. Программа усиления армии получила силу закона 7 июля 1914 года, и завершить её планировалось в 1917 году.В Берлине знали о размере предстоящих военных усилий России и поторопились с войной именно в 1914 году.
В среде здравомыслящих людей в годы военных действий возникали к Главнокомандующему (Николаю II) вопросы: «Как можно было так «подготовиться», чтобы уже через полгода после начала боевых действий в общеевропейском конфликте остаться без снарядов и винтовок, а к исходу первого года войны — без офицеров»? Член Государственной Думы А.И.Шингарёв в марте 1914 года на специально созванном совещании высказался: «В Германии военная программа заканчивалась в 1914–15 годах, а Россия должна закончить её только в 1918. Что они — дураки, что будут ждать?Очевидно, они должны начать войну раньше, чем мы свою программу не начнём».При этом военный министр Сухомлинов на вопросы, с которыми к нему обращались, давал самые жалкие ответы. Он обнаружил полное незнание своей программы. И отвечал, что «ничего не понимает в этой пляске миллиардов».
Испытывали трудности многие воюющие страны, однако только у русских это привело не к временной скудости в снабжении, а к полномасштабному кризису. Фактически к развалу боевого снабжения фронта,который был преодолён страшным методом — «сжиганием в топке сражений многих тысяч человеческих жизней». Не нашёл откуда я это взял.
Уже в первый месяц войны (к октябрю 1914 года) не хватало 870 тысяч винтовок в том числе: 585 тысяч — для новобранцев призыва 1914 года,170 тысяч — для пополнения требований фронта, 93 тысячи — для запасных батальонов, 22 тысячи — для вновь формировавшихся подразделений.
Для ведения боевых действий, по расчётам, России к началу войны было необходимо иметьзапас в 3 миллиарда патронов, в наличии было 2 446 млн, т.е. меньше необходимого на 11%. Фронт ежемесячно требовал 150 млн патронов, а заводы выпускали только 90 млн. Нужно отметить и безобразное отношение русских солдат к использованию этих боеприпасов. Так, в формированиях «Дикой дивизии», состоящей из выходцев Кавказа, ежедневный расход на 1 винтовку в ходе боевых действий не превышал 7– 9 патронов. В тех же условиях русские пехотные части, составленные на 95% из крестьян, расходовали на 1 винтовку до 90 патронов в день. Это была бессмысленная пальба в воздух для создания эффекта боевой активности.
Полноценная подготовка к войне была невозможна, ибо сиюминутные интересы российского капитала находились в противоречии с задачами подготовки вооружённых сил к предстоящим событиям. Казённая военная промышленность была всегда бельмом в глазах для крупного российского капитала, он давил считанные государственные заводы,видя в них конкурентов. В результате в 1908 году остались неиспользаванными 77% ассигнованных кредитов, в 1909 – 60, в 1910 — 43, в 1911 – 33%. С 1907 года заказы на производство винтовок казёнными заводами понизились. В 1911,1912 и 1913 годы они работали на 7,9–12,% своей мощности. В первые семь месяцев 1914 года самый мощный Тульский завод с годовой мощностью в 250 тысяч винтовок выпустил их…16 штук. Не лучше обстояли дела и с пополнением военного флота. По словам А.Колчака,«подготовка судов шла без всякого плана – строили не тот корабль, который был нужен, а тот,который отвечал размерам отпущенных на это средств. Благодаря этому, получились какие-то фантастические корабли, которые возникали неизвестно зачем».
Хотелось бы рассказать и о босоногом воине — о «сапожном» кризисе в войсках. За войну армия получила более 65 миллионов пар сапог.Износить такую прорву обуви физически невозможно. Тогда в чём причина? В своих мемуарах Брусилов даёт ответ: это случилось не потому, что сапог было «слишком мало, а вследствие непорядков в тылу: чуть ли не всё население России ходило в солдатских сапогах, и большая часть прибывших на фронт людей продавала свои сапоги по дороге обывателям, часто за бесценок, и на фронте получала новые. Такую денежную операцию некоторые искусники умудрялись делать два–три раза.То же самое происходило и с одеждой, которую, не стесняясь, продавали, и зачастую солдаты, отправленные из тыла вполне снаряжёнными и отлично одетыми, обутыми, на фронт приходили голыми. Против таких безобразий никаких мер не принималось».
Война затягивалась.
Многие из нынешних «политиков» и «перестроичные историки» навязывают россиянам мысль о том, что Россия стояла на пороге победы в ходе Первой мировой войны, и только большевики помешали этому. Николай II был готов сражаться до конца. Но стоит вспомнить, что император отрёкся от престола на фоне революционных событий в Петрограде, а эти революционные события были спровоцированы развалом транспортного сообщения, недостатком продуктов, а также голодом в городе. То есть развалом тыла в ходе мировой войны. Николай отрёкся от престола под нажимом Высшего командного состава Действующей армии. Начальник Генерального штаба генерал Алексеев опрашивал командующих фронтами об их позиции по поводу отрешения государя, а генерал Рузский в Пскове прямо давил на царя, требуя отрешения. Офицерский корпус Действующей армии утратил контроль за солдатской массой, солдаты требовали прекращения братоубийственной бойни, демобилизации и возвращения домой. Не было больше командования, не было больше дисциплины. В стране отсутствовал твёрдый тыл, рухнул прежний режим, никуда не делись антивоенные настроения, а армия, по выражению Деникина, была «вооружённый народ».
Только в больном социальном организме мог появиться на посту военного министра в 1908 году генерал В.А.Сухомлинов. Как о нём говорили в те годы: «Он больше дипломат, чем военный. Он сумел обворожить своими манерами, умением развлекать царя. Он говорил то, что хотели слышать, не занимался делами, не желал вникать в них, ибо они мешали тому главному, что появилось в жизни шестидесятилетнего генерала — любви к женщине более чем в два раза моложе его,— это стало делом его жизни, он жил только прошлым».За шесть лет «сухомлиновского» правления до начала войны сменилось четыре начальника Генерального штаба.(Н.Н.Яковлев «1 августа 1914 год»).
Недалеко от него отстал в своём развитии и глава правительства — Председатель Совета министров И.Л.Горемыкин.По словам лидера партии кадетов Милюкова,«этот государственный мужик с большим прошлым. Когда незадолго до начала войны его назначили главой правительства, он очень удивился, заявляя близким: «Совершенно недоумеваю, зачем я понадобился, ведь я напоминаю старую енотовую шубу, давно уложенную в сундук и засыпанную нафталином.Удивить его чем нибудь невозможно. Он на всё махал рукой, говорил, что всё это «чепуха», и лежал тяжёлым камнем на дороге».

(П.Н.Милюков —историк, приват-доцент, первый министр иностранных дел Временного правительства,автор работы «Воспоминания», Нью-Йорк, 1955.).

Ещё резче о правительстве выразился генерал Алексеев: «Это не люди — это сумасшедшие куклы, которые решительно ничего не понимают. Никогда не думал, что такая страна, как Россия, могла бы иметь такое правительство, как министерство Горемыкина. А придворные сферы?».
10 августа 1916 года министр внутренних дел Щербатов премьер-министру Горемыкину заявил: «Мы все вместе непригодны для управления Россией при сложившейся обстановке. Наша обязанность сказать Государю, что для спасения государства от величайших бедствий надо вступить на путь –направо или налево. Внутреннее положение страны не допускает сидения на двух стульях. Нужна либо диктатура, либо примиренческая политика».
В своих воспоминаниях П.Н.Милюков писал: «Впечатление, что страна живёт на вулкане, было у всех. Но кто же возьмёт на себя почин, кто поднесёт фитиль и взорвёт опасную мину?В обществе широко распространяется убеждение, что следующим шагом после убийства Распутина, который предстоит в ближайшем будущем, будет дворцовый переворот при содействии офицеров и войска. План Гучкова: «захватить по дороге между Ставкой и Царским Селом императорский поезд, вынудить отрешение, затем арестовать существующее правительство, а затем объявить о перевороте и составе нового правительства».
Царская Россия получила во время войны от банкиров Англии, Франции и США до 8,5 млрд рублей займов на покупку вооружения и снаряжения. Экономическая зависимость России позволяла Франции и Англии навязывать в ходе войны свои условия, с чем царскому правительству приходилось соглашаться. Такие действия союзников начались с первых же дней войны. Ещё не закончено было подтягивание российских войск к границе, как из Парижа посыпались настойчивые требования идти на Берлин. Уже 1 августа военный министр этой страны полагал возможным для России вторжение в Германию и движение на Берлин со стороны Варшавы. Посол Франции Палеолог на приёме у царя 5 августа просит: «Я умоляю Ваше Величество приказать Вашим войскам немедленно наступать, иначе французская армия рискует быть раздавленной».Французский посол добился своего – и уже 8 августа Северо-Западный фронт получает приказ: «Ввиду направления главных сил Германии и необходимости поддержки наших союзников Верховный главнокомндующий повелевает Гвардейский и 1-й армейский корпуса изъять из состава 1-ой армии и направить в Варшаву».
Такая ситуация случилась не потому, что страна исчерпала ресурсы, а явилась следствием нарастающего хаоса, создаваемого в определённой степени умышленно соперниками царизма в правящих кругах. Эта тактика совпала с усиливавшимся отвращением к войне самых широких народных масс. Недостаток и перебои в боевом снабжении, раздутые буржуазной печатью, служили оружием для компрометации существовавшего строя. То, что в результате всего этого армия несла неоправданные потери, не волновало толстосумов. Сотни тысяч жизней русских людей приносилось в жертву корыстным интересам буржуазии (цели войны – захват чужих территорий, — смотри записку Дурново). Это была национальная измена, выдача страны врагу.
В предисловии к работе С.П.Мельгунова «Легенда о сепаратном мире. Канун революции» О.Г.Гончаренко писал: «Судьба России представляет явление, ещё небывалое в истории войн. Россия оказалась поражённой без решительной победы её врагов над Российской армией на театре войны. Империя, занимавшая 1/6 часть суши земного шара, с населением 167 миллионов, начала разлагаться изнутри. Это разложение передалось армии. Развал армии, в свою очередь привёл к развалу всего государства).

Сергей Петрович Мельгунов (1879–1956) —крупнейший историк русского зарубежья,публицист, политический деятель. Участник антибольшевистской борьбы после Октябрьской революции, конституционный демократ, автор трилогии «Революция и царь», «Мартовские дни 1917 года» (Париж, 1961), «Судьба Николая Второго после отрешения» (Париж,1951).


Глава 3. Канун февральского переворота.

Вчерашний день — это история.Завтрашний — загадка.Сегодняшний — подарок.
ЭлисМорз Эрл

Первая мировая война 1914–1918 годов ещё больше обрекла крестьян России на нищету, отчаяние и озлобление. Именно к 1917 году крестьяне в шинелях осознали себя грозной силой и открыто заявили о намерении завоевать и закрепить свободу и землю. Принудительные заготовки зерна для нужд армии, когда были установлены твёрдые цены на продукцию сельского хозяйства, вызвали недовольство у крестьян. В декабре 1916 года кризис правительственных заготовок заставил власти встать на путь хлебной развёрстки, когда каждой губернии давалось твёрдое задание по поставкам.Как в хлебопроизводящих районах, так и нечернозёмной зоне эти задания оказались для сельских жителей непосильными. А держатели хлебных запасов (помещики) предпочитали спекулировать, добиваясь безудержного роста цен. (Так что продразвёрстка — это не «изобретение» большевиков, как нынче утверждают).
К 1917 году Николай II полностью растерял свою популярность и доверие народа. Наступал общенациональный кризис, а ещё больший кризис испытывало самодержавие. За 1914–1917 годы сменилось четыре председателя Совета Министров,с осени 1915 по 1916 год — пять министров внутренних дел, три военных министра, четыре министра земледелия. Что-то подобное происходило и в современной России периода руководства страной Б.Н.Ельцина.
После вступления России в Первую мировую войну Февральская революция («переворот» — как сейчас пишут) была неизбежна, с этим согласно большинство современных историков.Поражения на фронте, тяжелейшее положение крестьян и рабочих, голод, разруха, политическое бесправие всех слоёв населения, падение авторитета самодержавной власти, и её неспособность провести реформы — всё это привело к революции.
Достаточно красноречиво рассказал о ситуации в Империи ярый враг большевиков атаман Семёнов:«В этот предреволюционный период мы имели многочисленную, но плохо одетую и плохо снабжённую армию и безмерно разросшиеся тылы. Наше техническое снабжение не уступало таковому нашему противнику, но мы не могли его использовать в достаточной мере, не имея достаточно подготовленного персонала.
К концу 1916 года дезертирство из армии приняло такие размеры, что наша дивизия была снята с фронта и направлена в тыл для ловли дезертиров и охраны бессарабских железных дорог. Мы ловили на станции Узловая до тысячи человек в сутки. Солдатский поток с фронта был настолько значителен, что это явление нельзя было рассматривать иначе,как грозный признак грядущего развала армии.
Развалу в низах сопутствовал развал и в верхах армии. Ходили слухи о готовящемся дворцовом перевороте, который связывали с именем Великого князя Николая Николаевича, пускались грязные сплетни о царской семье. Дискредитировался престиж Императора, и совершенно открыто говорилось об измене и предательстве в непосредственном окружении трона. Никаких сколько-нибудь существенных мер против этой преступной пропаганды не принималось, и фронт питался слухами один невероятнее другого. К этому следует добавить увеличивающуюся с каждым днём усталость населения от войны и расстройство продовольственного вопроса как следствие расстройства транспорта на фронте и в глубоком тылу»(А. Семёнов.«О себе, воспоминания, мысли и выводы»).
В своей «Повести о жизни» Константин Паустовский (очевидец тех событий) довольно точно описал происходящее: «Измена, язви их в бога, в мать, в душу! Артиллерия вперёд обозов отходит. Нет снарядов. А какие есть, так те рвутся в стволах. И патронов, обратно нету! Что же мы, дрючками, что ли, будем с германцами биться?
Так я впервые услышал на фронте это чёрное слово «измена». Вскоре оно прокатилось по всей армии, по всей стране. Всё чаще слышалось имя военного министра Сухомлинова. Говорили об огромных взятках, полученных им от крупных промышленников, сбывавших армии негодные снаряды.
Вскоре слухи пошли шире, выше, — уже открыто обвиняли императрицу Алису Гессенскую (Александру Фёдоровну) в том, что она руководит в России шпионажем в пользу немцев. Гнев нарастал. Снарядов всё не было. Армия откатывалась на восток, не в силах сдержать врага».
Как реагировал на все эти события царь? Достаточно привести только несколько фактов, чтобы понять реакцию Николая Второго и оценить его способность принимать мгновенные решения.
На исходе первого дня беспорядков в Петрограде Родзянко (председатель Государственной Думы) направляет в Ставку телеграмму царю, в которой сообщает, что «в столице анархия и части войск стреляют друг друга», но император, словно не осознаёт, что происходит. «Оять этот толстяк Родзянко несёт всякий вздор»,— беспечно замечает он министру императорского двора Фредериксу.
 Слово опять атаману Семёнову: «Революцию все ждали, и всё же она пришла неожиданно. Особенно в момент её прихода мало кто предвидел в ней начало конца Российского государства. Мало кто верил в возможность развития крайних течений. (Аналогия с «горбачёвской» перестройкой. — В.Р.).Надо сказать, что внутренняя политика императорских правительств последних лет действительно подготовляла почву для недовольства в самых широких слоях населения. Особенно многомиллионное крестьянство имело все основания желать радикальных перемен, будучи ограничено в гражданских правах и остро нуждаясь в увеличении своих земельных наделов. Вопрос с переселением в Сибирь и на Дальний Восток запоздал. И эти мероприятия уже не могли изменить положение, и многомиллионное российское крестьянство жило мечтой о «чёрном переделе», который должен был отдать ему в собственность все помещичьи, удельные, государственные и прочие земли. Поэтому в крестьянской среде не могли не пользоваться успехом обещания социалистов: земля — крестьянам.
Правительство вместо того, чтобы коренными реформами решительно пресечь недовольство, дать землю крестьянам и уравнять их в правах со всем остальным населением империи, металось из стороны в сторону, бросаясь в крайности и восстанавливая против себя решительно все слои населения.
В мирное время это не было так заметно, и полицейско-охранный аппарат сдерживал страсти. Затяжная, небывало тяжёлая война изменила обстановку. А неудачи на фронте и неспособность правительства справиться с разрухой привлекли в лагерь недовольных такие элементы, которые, казалось бы,должны служить оплотом самодержавия и трона».
В феврале 1917 года в России произошла не революция, а запланированный переворот. Заговор против царя зарождался в различных слоях общества: среди «высших» слоёв в заговоре участвовали князь Г.Е.Львов, московский голова М.В.Челноков, начальник штаба Алексеев.На роль нового правителя страны они предлагали использовать великого князя Николая Николаевича. Ими не исключалась возможность ареста, высылки или физического уничтожения императора.Заговор лидеров оппозиционных партий Государственной Думы возглавил М.В.Родзянко; заговорщики генерал-адъютанты планировали поставить в руководстве страной одного из трёх кандидатов — Николая Николаевича, брата царя Михаила Александровича или наследника Алексея. По мнению инициаторов предстоящего дворцового переворота, мягкий характер Михаила Александровича или малолетнего наследника казались лучшей гарантией перехода России к конституционному строю.
В состав ядра противников Императора входило 10–12 человек. В том числе: Н.Н.Янушкевич— генерал, А.А. Поливанов — генерал, член Государственного Совета, он же военный министр,М.В.Алексеев — генерал, в будущем начальник Генерального штаба,В.И.Гурко— член Государственного Совета,А.И.Гучков— член Госдумы, Н.Н.Головин— профессор военных дел, А.М. Крымов— генерал, А.И. Деникин— генерал, В.Ф.Дунаевский— генерал, шеф жандармов, московский губернатор,П.П.Рябушинский— член Госсовета, председатель Московского Военно-промышленного комитета.
Таким образом, против императора и самодержавия России сплотилась значительная часть имперской «элиты» — представители семьи Романовых, верхушка генералитета, думские деятели, представители городских и промышленных организаций, промышленники, банкиры и юристы, а также масонские ложи.
Для принятия окончательного решения о смене формы правления, в том числе о судьбе императора и его супруги, 9 февраля 1917 года состоялось совещание у лидера оппозиции М.В.Родзянко с приглашением командующего Юго-Западным фронтом А.А.Брусилова, а также Н.В. Рудского, полковника А.М.Крымова и других лиц.
Доклад о положении в армии сделал Крымов: «Настроение в армии такое, что все с радостью будут приветствовать известие о перевороте. Переворот неизбежен и на фронте это чувствуют. Если вы решитесь на эту крайнюю меру, то мы вас поддержим. Очевидно, иных средств нет. Времени терять нельзя. Пока не будет другого правительства, которому бы армия поверила — не может быть надежды на победу. Всё было испробовано, но вредное влияние жены сильнее честных слов».
Присутствующий на совещании Шидловский подвёл итог: «Щадить и жалеть его нечего, когда он губит Россию».
А.А.Брусилов: «Если придётся выбирать между царём и Россией — я пойду за Россией».
В последующем Деникин назвал Крымова «одним из инициаторов предполагаемого дворцового переворота».
27 февраля председатель Думы М.В.Родзянко обращается к государю с телеграммой: «Положение ухудшается, надо принять немедленные меры, ибо завтра будет уже поздно. Настал последний час, когда решается судьба родины и династии».
«Но он — слабовольный и нерешительный человек — искал малейший предлог, чтобы отдалить час решения, фаталистически предоставляя судьбе творить неведомую волю»(А.И.Деникин «Очерки русской смуты» том1)
Сообщения о планируем перевороте Николаю докладывают регулярно: «Ах, опять о заговоре, я так и думал. Добрые, простые люди всё беспокоятся. Я знаю, они меня любят и нашу матушку Россию, и, конечно, не хотят никакого переворота», — так он отреагировал на опасения флигель-адъютантаА.А. Мордвинова.
1 марта 1917 года начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал Алексеев в письме умоляет императора «ради спасения России и династии поставить во главе правительства лицо, которому бы верила Россия». Николай заявляет: « отдавать права другим, он лишает себя власти, дарованной им Богом».
Генерал царского охранного отделения А.И.Спиридович докладывал обстановку в Петрограде непосредственно перед революцией: «Повидав кое-кого из Охранного Отделения, понял, что они смотрели на положение дел — безнадёжно. Надвигается катастрофа, а министр, видимо, не понимает обстановки. Будет беда. Все ждут какого-то переворота. Кто это сделает, где, когда — никто не знает. А все говорят и ждут. Царицу ненавидят. Государя больше не хотят. О том, что скоро убьют царицу, говорили так же просто, как о какой-то госпитальной операции».
Между тем ситуация в России в конце 1916 года несколько стабилизировалась. На фронте она даже улучшилась. Снабжение фронта снарядами увеличилось в 4 раза. К этому времени заводы стали выпускать уже 1 301 433 винтовок и 1 486 087 920 патронов. Только артиллерия расходовала в месяц до двух миллионов снарядов. Уинстон Черчилль, военный министр Британии, позже писал о ситуации в России к марту 1917 года:«В марте царь был на престоле. Русская армия держала фронт. Была обеспечена. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам,которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, на которые она способна. Самоотверженный порыв русских армий, спасших Париж в 1914 году, преодоление беспорядочного отступления, медленное восстановление сил. Брусиловские победы».
Император планировал довести войну вместе с союзниками до «победного конца».В своём приказе по войскам он писал: «Достижение Россией созданных войною задач:обладание Царьградом и проливами, равно как и создание свободной Польши из всех трёх её ныне разрозненных областей, ещё не обеспечены».
В принятии какого-либо решения император медлил. Чего-то ждал, не верил в возможность своего отрешения.
Нужно отметить, что по личным качествам царь не унаследовал от своего отца — Александра Третьего — государственной твёрдости и больше всего был подвержен «шатаниям и шараханьям» из одной стороны в другую и воздействию ближайших родственников: в начале царствования — матери, в конце — жены. Между женщинами с самого начала женитьбы Николая крепла и разгоралась непримиримая женская вражда, которая приведёт к «двоевластию» в царских верхах. Каждая из соперниц стала перетягивать на свою сторону генералов, дипломатов, министров.
Царь был неординарной личностью. Он не был таким солдафоном и выпивохой, каким его много лет изображали некоторые советские историки. Младшая дочь царя Анастасия (1901 г.рожд.) писала: «Отец много читал. В его библиотеке в Царском Селе я видела даже «Капитал» Карла Маркса и «Манифест Коммунистической партии» с отметками отца» (Письма царской семьи из заточения. Москва: Вече, 2013).

Николай Второй закончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета, интересовался современным ему искусством, ходил в оперу и на балет. Особенно любил голоса Собинова и Шаляпина и даже приказал вылепить их бюст и поставить их в саду царского Ливадийского дворца в Крыму. Интересовался он и первыми шагами кинематографа, где у него были свои любимые актёры Мозжухин и американец Чарли Чаплин. Было у Николая и своё хобби — он умел ремонтировать часы и часто тайно это делал даже для дворцовой прислуги. Он мог сам чинить сапоги, шить одежду и даже самостоятельно сложить печь. Не чужд был и современной техники, выучился управлять автомобилем. Во дворце для семьи царя была сооружена первая в России «частная» радиостанция и все дети через наушники слушали из Европы радиопередачи и музыку. Все Романовы владели несколькими иностранными языками.
Увы, одно дело быть лично честным и порядочным человеком, хорошим семьянином и рукодельником и совсем другое — сложить «печь» российской государственности в кризисные, переломные годы рубежа двух веков, когда в самой Российской империи шла крутая ломка традиционного патриархального уклада, вырубались «вишнёвые сады». Он понимал, с таким настроением среди молодых мужиков второй Отечественной войны 1812 года не получится — лучше всего занять позицию «вооружённого нейтралитета». Для него идеалом государственного устройства была Русь допетровского времени. Когда «русские люди были убеждены в том, что они обязаны так самозабвенно, почти не имея личной жизни служить Государю. Когда никаких других внецерковных целей в государственной жизни наши предки того времени не ставили».(Е.Е.Алферьев «Император Николай 2 как человек сильной воли».США. 1983 год).
Основной чертой характера императора была его религиозная сущность. В его царствовании только за 18 лет в России было открыто 211 новых мужских и женских монастырей и 7546 новых церквей. Кроме того, из личных пожертвований (а семейство Романовых в личной собственности имело золотые шахты в Забайкалье — Нерчинский рудник, где,кстати, отбывали наказание декабристы), были сооружены во многих европейских странах 17 новых русских храмов. При нём было улучшено материальное положение духовенства. В 1902 году был утверждён Устав о пенсиях и единовременных пособиях священнослужителям и псаломщикам. Всеми силами он стремился вернуть Россию на самобытный путь Святой Руси, возродить её идеалы, укрепить единство между церковью, царём и народом. Император забыл, что это уже 20 век, а не 15–17-й. Европа в своём развитии ушла далеко вперёд. Ещё в марте 1905 года он сообщил членам Святейшего Синода о своём намерении возродить Патриаршество и отказаться от Монаршества в пользу своего малолетнего сына Алексея (о неизлечимой болезни Наследника престола знал только узкий круг лиц). А самому занять патриаршеский пост и предпринял для этого определённые шаги. Осуществить эти задумки помешала Мировая война.
Заговоры против царя зарождались и созревали в России в разных слоях общества ещё начиная с осени 1915 года.В этом году членами думских фракций разных партий создаётся «Прогресивный блок», который составляет список будущего правительства. Инициатором которых был князь Г.Е.Львов и входивший в союз с ним Алексеев.Возникновение фракций внутри царского правительства, кампания по распространению слухов способствовало ослаблению государства и его военных усилий, делая Россию лёгкой добычей сил, заинтересованных в её гибели.
1 марта Алексеев послал Николаю Второму проект манифеста следующего содержания: «Ежеминутно растущая опасность распространения анархии по всей стране, дальнейшего разложения армии и невозможность продолжения войны при создавшейся обстановки настоятельно требуют создания высочайшего акта (об отречении. — В.Р.), могущего успокоить людей».Командующие фронтами А.А.Брусилов,В.В.Сахаров,А.Э.Эберт, Балтийского флота — А.И.Непенин и командующий Кавказской армией Николай Николаевич в своих телеграммах просили императора отречься от престола «ради единства страны в грозное время войны».
Именно высшее офицерство сыграло ведущую роль в гибели монархии.
2 марта в 15 часов Николай принял решение отречься от престола в пользу своего наследника, цесаревича Алексея. В этот же день сделал это же и за наследника. Официально отречение произошло в 23 часа 40 минут. Император отказался от всякой борьбы за престол, как только выяснилось отношение фронта к перевороту.
Вот как оценивал ситуацию протопресвитер военного и морского духовенства в Русской императорской армии,член российского Святейшего синода Г.И. Шевельский:«Политическая слепота и непреклонная самоуверенность императрицы Александры Фёдоровны, безволие, фаталистическая покорность судьбе и почти рабское подчинение императора Николая Александровича своей жене были одной из не последних причин, приведших великое Российское государство к неслыханной катастрофе».



Глава 4.Власть новая, политика старая

Ну и что, что я обещал. Я же не сделал.
В.С.Черномырдин/

После государственного переворота вечером 2 марта было сформировано Временное правительство. В него вошли: лидер земского движения князь Г.Е.Львов (назначен председателем правительства, и он же — министром внутренних дел); лидер кадетов П.Н. Милюков (возглавил министерство иностранных дел), лидер прогрессистов А.И.Коновалов (стал министром торговли и промышленности); лидер октябристов А.И.Гучков (военным министром); адвокат А.Ф.Керенский (министром юстиции); В.Н.Львов (назначен обер-прокурором Синода); Ф.И. Родичев (назначен министром по делам Финляндии), кадет Н.В.Некрасов (стал министром путей сообщения).
 Нужно отметить, что свергли императора не восставшие горожане, а его ближайшее окружение. «Либеральные политики того времени сами боялись революции, были заинтересованы в «верхушечном перевороте», но объективно делали всё, чтобы «раскачать лодку».Помогали им  в этом многие представители генералитета и даже высшей российской аристократии, замешанные в заговорщических действиях и считавшие, что только ограничение царской власти или даже её свержение позволит «довести победу до конца». Но когда «лодка» всё-таки опрокинулась, они уже вскоре ощутили, что страна несётся в «неуправляемом потоке революционной лавы к бездне» (С.П.Мельгунов).
Интересна реакция ярого противника большевизма адмирала Колчака на Февральскую революцию: «Я как военный считал обязанным выполнять принятую присягу. Сам факт принятия власти комитетом Государственной Думы во время Февральской революции я приветствовал, так как считал его способным к успешному ведению войны. Когда совершилось отрешение Николая Второго и образовалось Временное правительство,я счёл себя свободным от присяги прежней власти и первым в Черноморском флоте принёс присягу Временному правительству. Я приветствовал революцию. Ибо уже перед ней у нас в России для меня стало ясно, что монархия к такому победному концу привести не может, вернее не монархия, а сложившийся в России порядок. Полагал, что вновь образовавшаяся власть носит временный характер. Настроение в Севастопольском гарнизоне (в тот период Колчак являлся Главнокомандующим Черноморского флота. — В.Р.) приближалось к большевистскому, хотя, определённо, большевистской окраски Совет носить ещё не стал и самого термина «большевик» тогда на Чёрном море вообще в обращении не было». (Протокол № 5 допроса от 27 января 1920 года).
После состоявшегося 2 марта отрешения Николая Второго в государстве фактически сложилось двоевластие. Официальная власть была в руках Временного правительства, но реальная — принадлежала Петроградскому Совету, который контролировал железнодорожный транспорт, почту, телеграф. Тот же Мордвинов предлагает царю переехать в Ливадию, а затем к своим родственникам в Англию. На что получает ответ: «Нет, ни за что. Я не хотел бы уехать из России, я её слишком люблю».
«Фатальное слабоволие», — написал по этому поводу британский историк Ричард Пайпс.
Священный Синод посланием от 9 марта 1917 года санкционировал совершившийся переворот и призвал верующих довериться Временному правительству, «чтобы трудами и подвигами, молитвою и повиновением облегчить ему великое дело водворения новых начал государственной жизни».
«Революция явилась неожиданностью для нас – партийцев того времени.Теперь, через пять лет, кажется невероятным, что мы оказались неспособными осознать дальнейшее нарастание февральской весны. Слишком многие из нас проводили при царском режиме годы,готовясь напряжённо и страстно в подполье к таким дням. Когда же, наконец, они наступили – пришла долгожданная и горячо любимая революция, — мы не знали, что делать»(С.Д.Мстиславский-Масловский, левый социал-революционер. «Пять дней».Берлин,1922).
Влияние большевиков в февральских событиях 1917 года было менее значимым,чем представлялось официальной советской историографией. Число тех,кто разделял позиции В.И.Ленина, к этому времени уменьшилось из-за арестов, ссылок, призыва на военную службу. Оставшиеся активисты партии, все без исключения, находились под неусыпным наблюдением полиции, внедрившей в них своих агентов. Эти группы могли быть арестованы в любой момент. Из примерно 240 «деятелей Октябрьской революции», отмеченных в энциклопедии, 45 проживали в эмиграциии и не принимали участия в событиях в России, 73 бездействовали – были сосланы в Сибирь при начале войны, половина была до этого арестована и обезврежена. Те, что находились в ссылке, также не оказывали существенного влияния на события Февраля из-за большого расстояния между ними и центром страны. Ленин находился в эмиграции. «Всё свидетельствовало о том, что большевикам к февралю 1917 года не удалось создать организацию, способную спровоцировать в то время массовое движение. Они не ожидали, что революция разразится до окончания войны.Они не верили в массовые акции и боялись провокации полиции. Драматическое развитие событий застало большевистское руководство врасплох. Как только они осознали грандиозные масштабы народного движения и его возможные политические последствия, они решили воспользоваться этим. Но так поступал каждый,кто верил в то,что последний час старого режима пробил<…> Последовавший в феврале революционный взрыв в идейно-политическом смысле во многом опирался на легенду о предательстве царской власти и привёл в конце концов к ослаблению страны, её боеспособности и бессилию Временного правительства, у которого бразды правления перехватили большевики. Заключив Брестский мир, они выполнили своё обещание о прекращении «империалистической войны».(С.П. Мельгунов. «Легенда о сепаратном мире. Канун революции». Париж,1957).
События февраля 1917 года явились неожиданностью и для Ленина.В лекции, прочитанной им в Цюрихе в январе 1917 года перед молодёжной организацией, он предположил, что революция может произойти, когда представителей его поколения – «нас, стариков,уже не останется в живых».Для него явились полной неожиданностью как характер, так и время революции.
Лозунг «Хлеб голодным» стал одним из главных в революциях Февраля и Октября 1917 года. Провал хлебозаготовок 1917 года стал очевидным сразу. Уже 20 августа Министерство продовольствия разослало на места директиву «В случае нежелания сдавать хлеб должны быть приняты меры принудительные, в том числе военная сила». И эта сила применялась, когда крестьяне сдавать хлеб отказывались. Июньское наступление на германском фронте провалилось, окончилось катастрофой для войск России. Брожение в армии усилилось. Бывшие лидеры оппозиции (Львов, Алексеев, Родзянко, Гучков) были «отодвинуты» из правительства. На первые роли вышел юрист А.Ф.Керенский (по мнению многих историков, его продвигали масоны).

(Керенский Александр Фёдорович (1881 — 1970 г.г.) — российский политический и государственный деятель, министр, затем министр — председатель Временного правительства, член партии социал-революционеров. Один из создателей Российской республики. С 1912 года член масонской организации «Великий восток народа России». После Октября 1917 года сложил с себя полномочия. С июля 1918 года в эмиграции. Инициировал решение Временного правительства о признании независимости Польши, восстановления конституции Финляндии. После 1940 года проживал в США. В 1968 году, по воспоминаниям священника Русской православной патриархальной церкви в Лондоне А.П.Беликова, «Керенский признал, что те события, которые произошли в России в октябре 1917 года, являются логическим завершением общественного развития России. Он нисколько не сожалеет, что произошло именно так, как было, и к чему это привело спустя 50 лет».
фото 1968 года. А.Ф.Керенский.

 К осени 1917 года продовольственный кризис охватил практически всю территорию Европейской России, включая фронт. Голод стал реальным и наиболее сильным фактором развития событий по стране в целом.
«Когда будут делить землю?» Одни начинают делить, не дожидаясь сигнала. Другие пишут на фронт. К осени фронт начинает потихоньку сыпаться. Захваты помещичьих земель и разгром усадеб начались в марте-апреле, к началу весенних полевых работ. Летом и осенью 1917 года крестьянское движение затихало лишь на период самых напряжённых полевых работ. Настоящая крестьянская война развернулась с окончанием работ:в конце августа — сентябре. Пошатнувшееся государство Российское,потерявшее стержень бытия и готовое было упасть к ногам «цивилизованного мира», могла спасти только сила, готовая обуздать воцарившиеся разгул и неопределённость.
Империя рассыпалась на глазах. Отречение Николая Второго от престола 2 марта 1917 года автоматически поставило под сомнение личный договор (унию) с Великим княжеством Финляндским. 20 марта Временное правительство издало акт об утверждении Конституции Княжества Финляндского.
29 марта 1917 года Временное правительство выступило с заявлением «О независимости Польского государства» с условием «свободного военного союза с Россией». Ещё ранее — в декабре 1916 года вышел Приказ № 870, подписанный Верховным главнокомандующим Николаем Вторым: «О создании независимости Польши». (Помните о служебной записке Дурново?).Это был прямой шаг к развалу единой государственности ещё до Октябрьской революции и свержения Временного правительства.А в разгар июльского кризиса парламент Финляндии провозгласил свою независимость. К февралю 1917 года вся Литва и часть Латвии были оккупированы немецкими войсками. Там были образованы «независимые» правительства. Вслед за этим аналогичное происходит в Белоруссии,на Украине (провозгласила свою независимость 10 июня 1917 года),в Закавказье, Башкирии, Казахстане, Крыму, Татарстане, Кубани и на Северном Кавказе.«Автономные правительства» создаются и у нас на Дальнем Востоке.
При наличии громадной задолженности и отсутствии возможности возмещения долгов в случае развала государства страны Антанты получили бы права на приобретение ресурсов России за бесценок, на установление контроля на территории и возмещения убытков. Довести Россию до краха было поручено А.Ф.Керенскому. И он с этой задачей справился.
Забегая вперёд, заметим, что «независимая» Украина раньше, чем большевики,9 февраля 1918 года подписала с Австрией, Германией, Турцией и Болгарией свой собственный сепаратный мир, пригласив в качестве гарантии «самостийности» от «москалей» германские войска. Только после этого Ленин и Троцкий, «стиснув зубы»,вынуждены были признать отделение Украины от Советской России и даже заключить с германским ставленником гетманом Скоропадским мир и установить официальные дипломатические отношения между Киевом и Москвой. Таким образом, уже к марту 1918 года весь юг России от Львова до Одессы и Ростова-на-Дону (включая Крым) был для большевиков потерян.
Потеряно было и Закавказье, где в 1918 году сразу возникли 3 «независимых» республики, которые опирались на английские, турецкие и германские штыки. Похожее происходит в Прибалтике и «русской» Польше. Весной 1918 года возникла реальная угроза отделения от Москвы огромной Сибири и всего Дальнего Востока.
Английский премьер-министр Ллойд Джордж при известии о крушении Российской империи заявил: «Одна из целей войны достигнута- наш потенциальный экономический соперник устранён». И это говорил союзник России по военному блоку. А британский посол в России Ф.Берти констатировал: «Нет больше России. Она распалась. И исчез идол в лице императора и религии, который связывал разные нации православной веры. Если нам только удастся добиться независимости буферных государств, граничащих с Германией на Востоке, т.е. Финляндии, Польши,Украины и т.д.,сколько бы их удалось сфабриковать, то по мне остальное может убираться к чёрту и вариться в собственном соку».
Английскими и американскими банкирами (общество «Круглый стол») ещё до февраля 1917 года был разработан стратегический план, который должен был реализован разными структурами (военными, банками) и выполнение которого должны было вести к ослаблению военной мощи России путём призывов о помощи и требованию срочно перейти в наступление, которое стоило бы России больших жертв. Ллойд Джордж открыто высказывался «за раздробление России». Правительства Англии и Франции буквально требовали, чтобы царь предоставил независимость Привисленскому краю (Польше) и Финляндии. Французский посол в Петрограде Палеолог открыто и регулярно принимал польских сепаратистов — князя Маврикия Замойского и графа Владислава Велипольского. Ещё 4 марта 1916 года он заявил: «Франция не может быть безразлична к чаяниям поляков. Она должна им помочь обрести родину. Территориальное восстановление польского государства может быть реализовано только нашими общими (Франции и Англии. — В.Р.)усилиями».
В самой Франции были сформированы польские воинские части, не подчиняющиеся русскому командованию. Генерал Морис Жанен 7 апреля 1917 года записал в своём дневнике, что Февральская революция руководима «англичанами и конкретно лордом Мильнером и сэром Джордж Бьюкененом»— английским послом в Петрограде.Имелись доказательства того, что с Бьюкененом поддерживали тайную связь лидер кадетов П.Н. Милюков и Гучков, которые добросовестно выполняли инструкции правительства Великобритании.Они проводили компании по дискредитации самодержавия, царя и царицы по всем каналам прессы. Англия стремилась затянуть войну дольше, для ослабления России. Главным направлением идеологической компании этого «Круглого стола» в 1915 году стало обвинение царя и его окружения в стремлении заключить сепаратный мирный договор с немцами. А тех, кто выступал за мирное соглашение, называли предателями России. По их инициативе проводилась дискредитация любимца царской семьи Григория Ефимовича Распутина, сторонника мирного договора с Германией. С их участием произошло убийство этого человека. Об этом говорят появившиеся в последние годы документы. В Великобритании в 2010 году вышла книга историка британской разведки Майкла Смита «Шесть» (МИ -6) — история британской «Сикрет интеллидженс Сервис». Автор книги — в прошлом офицер британской военной разведки, пишет: «В 1916 году резидент британской разведки в Петрограде майор Торнхилл отправил своему шефу Мэнсфилду Каммингу шифровку, в которой извещал, что в российской столице ходят упорные слухи об идущих или готовящихся сепаратных переговорах между Россией и Германией и что в них замешана супруга Николая Второго Александра Фёдоровна, немка по происхождению. Одним из главных сторонников выхода России из войны, говорилось в шифровке, был Григорий Распутин, оказывающий огромное влияние на царицу и её мужа».
Если бы Россия заключила сепаратный мирный договор с Германией, это стало бы катастрофой для союзников на Западном фронте. Переброшенные туда с Восточного фронта дополнительные 70 немецких дивизий решили бы судьбу войны в пользу Германии. Мэнсфильд доложил об этом правительству, оно обязало его сделать всё возможное для предотвращения сепаратного мира. Камминг решил устранить Распутина, считая его идеологом заговорщиков. На самом деле, как впоследствии выяснилось (при Временном правительстве), никаких сепаратных переговоров не было, и Распутин не имел к ним никакого отношения.
Тем не менее Камминг направил в Петроград капитана Освальда Рейнера с заданием ликвидировать Распутина. Рейнер был выбран по двум причинам: он знал русский и был другом князя Юсупова, с которым учился в Оксфордском университете. По приезде в Петроград Рейнер привлёк к заговору своего друга, и тот пригласил в свой дворец на ужин Распутина и двух приятелей — родственника царя Дмитрия Павловича и Владимира Пуришкевича, ненавидящих «тёмную силу», — под этим кодовым именем в британской разведке числился Распутин. Разработчиками плана убийства Распутина были офицеры английской разведки капитан Джон Скейл и Стивен Алли. Они спланировали убийство, а лейтенант Освальд Рейнер реализовал этот план с помощью своего русского друга — князя Юсупова.
Ещё 24 ноября 1916 года Германия заявила о готовности начать мирные переговоры. Англия, как сторона, наиболее заинтересованная в продолжении войны и таким образом в ослаблении в том числе и России, настояла на совместном отказе. Государственная Дума «единодушно» присоединилась к «решительному отказу».
Английский полковник Хаус, пользующийся исключительным доверием американского президента Вудро Вильсона, ещё в первые годы Мировой войны выразил своё отношение к России : «Остальной мир будет спокойнее, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна — Сибирь, а остальные — поделённая европейская часть страны».
По сути, английские и французские послы выступили в качестве организаторов государственного переворота.


фото 1906 года. «союзники»: полковник Марсело (Италия),генерал Делон Вильямс (Великобритания),Николай II (Россия),генерал Рикель (Бельгия).генерал маркиз де Лагиш (Франция), полковник Лонткевич (Сербия).

Меняющаяся в столице власть меняла своё отношение к Мировой войне и участию в ней России. Это с трудом доходило до сознания крестьян в далёкой окраине России, большинство из которых было безграмотным. Дальний Восток, как и Сибирь, оказались в том положении, что население в большей своей части не имело представления, зачем всё это. Но прекрасно понимало, что старый мир пришёл в какой-то непонятный всеобщий беспорядок.
Относительно позиции Временного правительства об участии в войне и состоянии армии интересно замечание уже упомянутого командующего Черноморским флотом А.В.Колчака: «На заседании правительства я сделал доклад (5 апреля 1917 года )о событиях на Черноморском флоте, заявил, что само правительство способствует разложению флота, и что проще распустить команды, что виной всего является политика правительства,которая ведёт к подрыву авторитета командования и не направлена на борьбу с агитацией. Никакого обращения по моему докладу не было принято.На заседание явился Корнилов и сообщил, что в городе происходит вооружённая демонстрация против правительства, и просил полномочия на ликвидацию этого выступления вооружённой силой, которой он располагает. Этому воспротивились Львов и Керенский. Корнилову полномочия не даны были. Совещание констатировало факт развала, мер по выработке не выработало. Тяжесть войны, развал неудержимо растёт, что дольше продолжать войну при таких условиях крайне трудно. Но продолжать её необходимо, так как приняты определённые обязательства перед союзниками.А на встрече в тот же день с Г.В.Плехановымя рассказал ему о разложении армии, флота, что если этот процесс будет продолжаться, мы долго не продержимся (увольнение офицеров с немецкими фамилиями, конфликты солдат с офицерами, массовые, катившиеся целой волной требования отпусков у солдат,дезертирства и т.пр.»(Гинс Г.К. «Сибирь, союзники и Колчак»).
 После падения монархии быстрыми темпами разлагается армия. Огромное количество дезертиров, многочисленные случаи братания с противником, низкий боевой дух из-за больших потерь и плохого снабжения фронта. Фактически за период с марта по май 1917 года русская армия оказалась большей частью разложена и небоеспособна. Достаточно точно об этом написал генерал П.Н.Краснов: «Как только казаки дивизии соприкоснулись с тылом, они начали быстро разлагаться. Начались митинги с вынесением самых диких резолюций. Масса в четыре с лишним тысячи людей в возрасте от 21 до30 лет, т.е. крепких, сильных и здоровых, болтались целыми днями без всякого дела, начинали пьянствовать и безобразничать. Казаки украсились красными бантами и ни о каком уважении к офицерам не хотели слушать. Потребовать и восстановить дисциплину было совершенно невозможно. Солдаты расстреливали на воздух данные им патроны, а ящики с патронами утопили в реке. Заявили, что они воевать не желают и не будут.
В апреле на Пасху в братаниях с немцами участвовали более сотни полков. При этом почти половина случаев братания заканчивалась попойками».
Картину разложения армии наблюдал главнокомандующий Алексеев (инициатор отрешения императора). В письме военному министру Гучкову15 марта он писал: «Разложение тыла армии идёт быстрым темпом, а в некоторых местах волна разложения докатилась до окопов. При таких условиях возможно близок тот страшный час, когда отдельные части армии станут совершенно негодными к бою». Через месяц он пишет: «Положение в армии с каждым днём ухудшается. Армия идёт к постепенному разложению.1. Дезертирство не прекращается, только с 1 по 7 апреля с двух фронтов ушло 7688 солдат как с передовой позиции, так и запасных. Цифры эти значительно занижены.2. Дисциплина падает всё больше и больше. 3. Авторитет офицеров и начальников пал. И нет сил восстановить его.4.В армиях развивается пацифистское настроение. В солдатской массе нет желания не только наступать, но и готовиться к нему».
Сменивший Алексеева генерал Брусилов в своих мемуарах записал: «К маю войска всех фронтов совершенно вышли из повиновения, и никаких мер воздействия предпринять было невозможно».
Негативно на моральное состояние в войсках подействовал Приказ №1 Исполкома Петроградского Совета, согласно которому воинские части подчинялись теперь не офицерам, а своим выборным комитетам и Совету.Из 15 человек, входивших в первоначальный Исполком, лишь двое были большевиками, и до определённой поры они не пользовались авторитетом в этом органе. Таким образом, большевики не могут нести единоличную ответственность за развал армии после февральской революции. Кроме того, на большевиков никак не получится повесить ответственность за действия Временного правительства, которое со своей стороны отдавало не менее разрушительные приказы. По словам Деникина: «Ни один будущий историк русской армии не сможет пройти мимо поливановской комиссии — этого рокового учреждения, печать которого лежит решительно на всех мероприятиях, погубивших армию. С невероятным цинизмом,граничащим с изменой Родине, это учреждение, в состав которого входило много генералов и офицеров, назначенных военным министром, шаг за шагом, день за днём проводило тлетворные идеи и разрушало разумные устои военного строя».
«Когда в августе 1917 года на скамью подсудимых сел виновник военной катастрофы (Сухомлинов. — В.Р.), личность его произвела жалкое впечатление. Гораздо серьёзнее, болезненнее встал вопрос, как этот легкомысленный, невежественный в военном деле, быть может, сознательно преступный человек мог продержаться у кормила власти 6 лет. Какая военная бюрократия — "к добру и злу постыдно равнодушная" — должна была окружать его,чтобы сделать возможным и действия и бездействия, шедшие неуклонно и методично ко вреду государству» (ДеникинА.И.. Очерки русской смуты).
Несколько слов о позиции правительства США в годы Первой мировой войны.Война Антанты с центральными империями Европы окончилась без участия России. Но (это ли ни парадокс?) наибольшую выгоду от Мировой войны получили США, вступившие в ряды воюющих стран перед самым концом. Не подлежит сомнению, что, если бы Америка выступила решительно в 1915 или даже в 1916 году, то война окончилась бы значительно раньше и стоила бы миру намного меньше крови и даже золота. Но в 1914, 1915, 1916 годах Америка держала нейтралитет и была занята большими выгодными заказами для воюющих стран. Эти заказы выкачивали золото из Европы в Новый Свет.
Америка действовала наверняка, и к 1918 году заняла в мире положение,ранее небывалое по своему влиянию.Аналогичным образом действовала она и в годы Второй мировой войны.
«Владычевствовавшая в течении многих веков, казавшаяся всемогущественной русская царская власть сдала все свои позиции не только без боя,но и,можно сказать, без малейшего сопротивления. Блестящий русский царский трон рухнул, никем не поддержанный. На место царской пришла новая власть, наименовавшая себя Временным Правительством, составленная из людей, расстраивавших аппарат прежней власти, подготавливающая революцию, но ничего не предусмотревшая и ничего не подготовившая для создания сильного аппарата новой власти.
Временное Правительство не могло рассчитывать не только на долговечность, но и сравнительную продолжительность, ибо оно оказалось вялым, нерешительным, безвольным, трусливым, близоруким. А затем почти так же легко, как захватило, оно сдало все свои позиции другой власти, сильной единством мысли и воли своих представителей, смелой в решениях, отважной в действиях, беспощадной в борьбе с противниками.
К чему приведёт эта власть нашу многострадальную Русь, — это покажет будущее. В настоящем же одно ясно: старое, одряхлевшее кончилось, наступает новое: новые условия жизни, новые порядки, новые взаимоотношения.
Старого не вернуть: не течёт река обратно, не вернуть, что невозвратно. От нового не уйти». (Протопресвитер Георгий Шавельской.София,октябрь 1929 г.).

(Шавельской Георгий Иванович (1871–1951).член российского Святейшего синода.В период русско-японской войны добровольно ушёл служить в армию. Сначала был назначен полковым священником, а затем дивизионным благочинным, а под конец войны — главным священником Маньчжурской армии. За выдающиеся организаторские способности и исключительную доблесть был возведён в сан протоиерея, награждён орденом святого Георгия и святого Владимира с мечами. По рангу чинов протопресвитер приравнивается к архиепископу в духовном мире,к генерал-лейтенанту — в военном. Его влияние распространяется на всю Россию. В годы Первой мировой войны он стал протопресвитером военного и морского духовенства, сначала в Русской императорской армии, затем, в годы Гражданской войны,— в войсках А.И.Деникина.По окончании Гражданской войны в 1920 году выехал в Болгарию. Здесь работал сначала преподавателем Софийского университета, затем стал профессором Богословского факультета этого университета. Одновременно состоял законоучителем и директором русской гимназии. Написал «Воспоминания последнего протопресвитера Российской армии и флота»).



Глава 5. Амурская область и Зейский горный округ накануне и в годы Первой мировой войны

Огромное влияние на настроение крестьянского населения, в том числе в Овсянковской волости (образована в 1907 году) оказала Первая мировая война. До 1907 года амурские крестьяне-переселенцы не проходили действительную воинскую службу. Они зачислялись прямо в ратники (запас). В 1907 году Государственная Дума эту льготу отменила. В связи с войной начали призывать в армию как очередные возраста, так и ратников. В 1917 году 59,5% трудоспособных мужчин Амурской области были призваны в армию. Мобилизация так очистила деревню, что 43% крестьянских хозяйств области лишились мужской рабочей силы. Вся тяжесть мобилизации легла на плечи бедняков.
К 1916 году на Дальнем Востоке впервые ощутили трудности с продовольствием, а также призывом в армию. Так, в Благовещенске полиции пришлось во всех частях города проводить настоящие облавы на уклоняющихся от призыва. Под массовую мобилизацию попадали не только люди, но и кони. Только в первые месяцы войны отправлено 17% всего работоспособного конского поголовья, заменить их было нечем. Никакой механизации сельского хозяйства тогда не было.
Летом 1916 года генерал-губернатор Амурской области, он же атаман Амурского казачьего войска генерал-лейтенант Владимир Толмачёв писал: «Из-за массовой мобилизации площадь крестьянских посевов в области сократилась на 34%. До войны область производила на 5 миллионов пудов больше, чем потребляла. К осени 1916 года возник дефицит на хлеб, это ещё не голод, но его предшественник».


Просматривая архивные материалы в хранилищах Владивостока и Благовещенска, я не смог найти документов того периода, касающихся сельского населения Зейского горного округа. Нашёл материалы только в отношении наших соседей — крестьян Мазановской и Селемджинской волостей.
В письмах и жалобах крестьян Новокиевки (Мазановская волость) сообщалось: «Теперь все ходят с понурыми головами, не знают, за что взяться. Да и как не думать — всё население нашей деревни бедное. Сеют мало. Чтобы посеять хлеб в этом году, многие продали и последнюю скотину, а многие, надеясь на хороший урожай, много задолжали. Теперь Бог знает, что будет».
Задуматься крестьянам Новокиевки было над чем: из 105 дворов 21 не имел лошадей, 35 — коров, 18 — инвентаря. Из 123 мужчин старше 16 лет 88 находились в армии, 64 хозяйства полностью лишились мужской рабочей силы («Поселенные итоги сельскохозяйственной переписи», г. Благовещенск, 1918 год).Только из семьи Мымка Петра Ивановича из деревни Романкауцы Мазановской волости были призваны на фронт 5 сыновей: Архип, Яков, Тимофей, Дмитрий и Иван, а у Гончара Григория Пантелеевича — Александр и Иван.
Из Селемджинской волости писали: «Кулаки наши не дремлют и за бесценок скупают всё, что можно. Крестьянину нужно 30 рублей — он обращается к кулаку. Тот даёт взаймы, но обуславливает платёж сеном по 15 копеек за пуд. Через два месяца сено будет продаваться по 60 копеек. Таким образом, за два месяца кулак на 30 рублях зарабатывает 120 рублей» (газета «Амурский земледелец» № 23,1915 год).
Вместе с тем земельный вопрос в Амурской области не стоял так остро, как в Европейской части Российской империи. Территория стала заселяться только после 1858 года, а Зейский район крестьянами-переселенцами — после 1906–1909 годов. Каждое переселяющееся семейство до 1901 года получало в надел по 100 десятин пустующих земель,а в дальнейшем — по 15 десятин на каждую мужскую (ревизскую) душу. В северных районах области пустующих земель имелось ещё предостаточно, а население было небольшим по численности. По этой причине особой классовой борьбы за землю в эти годы не наблюдалось. Даже выделенный переселенцам надел ещё не был полностью разработан. Кроме того, помещичье землевладение в области отсутствовало.
К началу 1917 года Зейский округ назывался «горно-полицейским». Был поделён на три района — Зейский, Алданский,Тимптоновский, которые в свою очередь состояли из 8 участков. Центром первого (Дамбукинского) участка стал Владимирский (ныне Кировский), второго (Джуваскитского) — Николаевский прииск Самаро-Ачинского товарищества, третьего (Сугджарского) — Бомнак, четвёртого (Золотогорского) — Сергеевский прииск. Пятый (прииск Лебединный) и шестой (прииск Викторовский) располагались на территории Якутской области, на притоках Алдана — Тимптоне и Сугаме. Седьмой участок, так называемая Дальняя тайга — территория бассейнов рек Унья и Бом, к северу от западной оконечности хребта Джагды. Центром участка стал Царёво-Мариинский (впоследствии Советский) прииск Х.В. Рифмана. И,наконец, восьмой участок управлялся из Михайловского прииска Соединённого товарищества, расположен на реке Могот. Во главе округа стоял горный исправник, которым до революции был живший в городе Зее В.К. Адеркас.
На приисковых участках горную стражу возглавляли урядники. Население приисков фактически не имело органов самоуправления, оно полностью находилось во власти полиции. Полиция ведала выдачей и обменом паспортов, контролировала обеспечение продовольствием, вмешивалась в производственные дела. Это открывало простор произволу, взяточничеств, злоупотреблению властью.Система горно-полицейского управления вызывала неудовольствие не только рабочих, но и мелких производителей.
Для разработки золотоносных месторождений создавались компании. После утверждения участков горным управлением строились казармы для рабочих, административные здания, склады, кузницы и т.п. Завозилось оборудование, инструменты, одежда, обувь, необходимое количество продовольствия. Затем сюда доставлялись и сами рабочие. Обычно их набирали в Сибири и Забайкалье, в меньшей степени — в европейских районах России. Набор приисковых рабочих из среды переселенцев был запрещён.
В Зейском горном округе в 1914 году работало 117 золотопромышленных предприятий, которые добывали около 476 пудов золота в год. Общая численность населения округа в тот год составляла около 30 тысяч человек. Значительную часть рабочих золотых приисков составляли временные китайские рабочие. Из 7884 рабочих русских было 1114 человек (14,1 %). 85,9 % рабочих были китайцы и корейцы (77,5% и 8,4%).
В золотосплавочных лабораториях золото принималось по твёрдой цене, его покупало государство. Золотопромышленникам не нужно было беспокоиться о рынке сбыта, бояться конкуренции.
При «хозяйских» работах количество рабочих часов на приисках не регламентировалось. По правилам 1895 года о найме рабочих с 1 апреля по 1 октября рабочий на приисках мог отдыхать только два дня в месяц. При заключении контракта с рабочим определялся рабочий день. Летом он длился с 5 часов утра до 8 часов вечера, то есть составлял более 14 часов в сутки. Обязательным было выполнение нормы выработки при любой погоде. Темп работы на приисках был настолько высок, что даже молодые, физически сильные рабочие к концу сезона уже не могли осилить норму.
На основании принятого в 1896 году Иркутским горным управлением табеля о денежных взысканиях, «за непослушание» с рабочего взыскивался штраф 5 рублей. Если рабочий вырабатывал менее половины нормы, это считалось прогулом, и владелец прииска мог его оштрафовать на 3 рубля. На некоторых приисках имелись камеры заключения, куда могли посадить рабочего безо всякого суда и следствия. Даже в том случае, когда владелец прииска вёл добычу золота, грубо нарушая технические нормы, и горный инженер приостанавливал работы, в первую очередь страдали рабочие: они не получали ни денег, ни продовольствия. Оплата велась с учётом нормы выработки. За неё начисляли определённую сумму, но денег рабочим не выплачивали до окончания работ, то есть до сентября. Продовольствие рабочий брал в лавке золотопромышленника в долг. По окончании приисковых работ делался расчёт заработка. После того, как с рабочего высчитывали за питание, одежду, лечение, он получал деньги (а иногда оставался должен) и мог быть свободным. Рабочих обмеривали и обсчитывали приисковые служащие. Повсеместно процветали штрафы. Например, в 1893 году средний заработок рабочего на Уньминских приисках составлял около 400 рублей за сезон. Однако после всех вычетов рабочие получили на руки… по 17 рублей.
Стремясь получить максимальную прибыль, золотопромышленники вкладывали минимальные средства в жильё для рабочих и служащих. Амурский губернатор, посетивший в 1878 году прииски Верхнеамурской золотопромышленной компании, был вынужден признать, что казармы для рабочих «грязные, тёмные и неудовлетворительного устройства», что они были похожи «на этакую тюрьму, чем на квартиру лиц, не лишённых права состояния и служащих по вольному найму в золотопромышленной компании, имеющей, кажется, достаточные средства для устройства этих помещений».
В весьма плачевном состоянии было медицинское обслуживание приискового населения. В 1905 году в Зейском горном округе на 117 приисках, разбросанных по тайге, с более чем 9 тысячами рабочих, был один врач. Не улучшилось положение и к 1913 году. На весь округ приходился один врач и 8 фельдшеров. Врачебный инспектор Амурской области так охарактеризовал приисковых фельдшеров: «Они набираются преимущественно из ротных фельдшеров, полуграмотных и в медицине совершенно невежественных. Они не только не в состоянии распознать болезни, но даже не имеют представления о самых элементарных понятиях медицинской науки». Обычно сам управляющий «определял» степень заболевания рабочего, заставляя больного работать, а, признав его за «симулянта», штрафовал(«Приамурские ведомости»,1894 год).
Нещадная эксплуатация рабочих на приисках, ужасные бытовые условия, злоупотребление администрации толкали рабочих на борьбу. В 1870 году произошла первая в Амурской области рабочая забастовка на Васильевском прииске Верхнеамурской золотопромышленной компании в Зейском горном округе. В 90-х годах прокатилась целая волна забастовок.
Подъём рабочего движения на Амурских приисках вызвал беспокойство в правительственных кругах. В 1899 году,выступая на втором съезде амурских золотопромышленников, военный губернатор призывал их уделить хотя бы минимум внимания улучшению быта и благосостояния приисковых рабочих, а окружной горный инженер советовал «посредством улучшения жизненной обстановки рабочего на прииске поднять его нравственный уровень и так устранить существующее обострение отношений между хозяевами и рабочими».
Вежливо выслушав почётных гостей, золотопромышленники приступили к рассмотрению главного для них вопроса — о горно-полицейской страже.
Летом 1905 года тысячи рабочих тимптоновских приисков, входящих в Зейский горный округ, стали бросать «хозяйские» работы и добывать золото самостоятельно. В 1906 году был избран «комитет делегатов», который изгнал приисковую администрацию и горно-полицейскую стражу. Правление компании стало посылать прошения, умоляя о защите. В январе-марте 1906 года по распоряжению губернатора на эти прииски были высланы войска. Одновременно золотопромышленники нанимали банды «громил» из уголовных преступников, выделили средства на содержание и доставку солдат и казаков. Восстание было подавлено. Семь тысяч рабочих ушли на другие прииски.
На следующий год волна стачек прокатилась почти по всем приискам. В январе 1906 года рабочие Зейского горного округа создали «комитет рабочих делегатов». 13 января на заседании комитета был избран президиум, призванный осуществлять общее руководство рабочим движением в Зейском горном округе. Рабочее движение в округе было настолько массовым и организованным, что уже в январе-феврале 1906 года большинство приисков оказались в руках рабочих.
Революционное движение охватило и город Зея-Пристань, где были сосредоточены управления компаний, склады, мастерские. Рабочие и здесь организовали «комитет выборных», который объявил о создании «Зейской республики» и фактически взял на себя функции местной власти.
Комитет выборных издал постановление об обложении налогами крупных компаний и торговых фирм. Были установлены твёрдые цены на хлеб и овёс. Ввиду нехватки продуктов питания в городе их вывоз был запрещён.
 Президиум комитета дважды посылал своих представителей в Благовещенск, чтобы установить связь с рабочими организациями этого города. Но посланцы комитета были арестованы на таёжных дорогах полицией и казачьими патрулями. К лету 1906 года власти сосредоточили в крае крупные военные силы, и перешли в наступление. Активные участники были арестованы и попали в руки военно-полевых судов. Подверглась жестокому разгрому и «Зейская республика», её руководители были преданы суду.
К осени 1907 года новый военный губернатор области Сычевский отдал приказ, в котором запрещал карательным отрядам стрелять вверх, не в бастующих, причём особо подчеркивалось, что командиры военных отрядов, проявивших нерешительность при подавлении революционных выступлений, будут строго наказаны.
Не надеясь более на немногочисленные отряды горной стражи, золотопромышленники начали создавать свою охрану. Для их вооружения по разрешению губернатора на прииски в большом количестве стали завозить оружие. Только летом 1909 года торговый дом «И.Я.Чурин и Ко» продал 1610 револьверов и десятки тысяч патронов.
Численность населения по Зейскому горному округу на 1 января 1912 года составляла13911 человек, в том числе: русских подданных — 4878, японцев —1,корейцев — 1069 мужчин и 59 женщин, китайцев — 7900 мужчин и 2 женщины. По Черняево-Зейскому переселенческому району она была таковой: 2468 душ мужского пола и 2226 женского, а всего в сельской местности того времени насчитывалось 4694 души, или 947 семей. Проживали они в четырёх посёлках и 6 хуторах.
В 1910 году в Зее группу молодёжи, занявшуюся сбором средств для арестованных и их семей, возглавил А.Ф. Белоусов,будущий член исполкома Зейского Совета. А кем он был тогда??).

(Сычевский Аркадий Валерьянович (1860–1927), военный губернатор и командующий войсками Амурской области, наказной атаман Амурского казачьего войска (22 августа 1906 — 23 июня 1910). Участник русско-японской и Первой мировой войн, генерал от инфатерии)



Глава 6.Интервенция против молодой страны Советов.

«Восстановить свой разрушенный дом мы должны сами, своими руками. Преступно рассчитывать, что кто-то может сделать это за нас. Нет сомнения, мы имеем друзей среди других стран, народов и наций. Но не надо ни на минуту забывать, что все эти друзья заняты своими собственными делами и заботами… Обычно эти иностранные друзья при своей помощи восстановления государства Российского руководствуются своими эгоистическими целями. И эти скрытые цели всегда противоположны интересам России, вредны для неё». (генерал-лейтенант К.В. Сахаров, командующий Восточным (колчаковским) фронтом. «Чешские легионы в Сибири», Берлин ,1930).
«Моё убеждение, что Россию можно спасти только русскими силами. Самое лучшее, если бы они совсем не приезжали». (А.В.Колчак, октябрь 1918 года).
Начало разработки планов военной интервенции против Советской России было положено в ноябре 1917 года на Парижской конференции Верховного Совета союзников, где был поставлен вопрос о вооружённом вмешательстве в дела Советской России. На этой конференции было решено, что союзники «примут меры, чтобы установить действительный контроль над развитием русской внешней политикой.В осуществлении этого контроля главную роль будут играть Соединённые Штаты Америки и Япония». Именно эти две страны первыми начали вмешиваться во внутренние дела Советской России, выступив как одни из основных вдохновителей и организаторов интервенции.
В ноябре 1917 года правительство США первым начало блокаду страны Советов, запретив ввоз в Россию продовольствия и других товаров. Оно потребовало и от других, так называемых «нейтральных» стран (Норвегия, Дания, Швеция, Испания), формально не участвовавших в Первой мировой войне, прекращения каких-либо сношений с Советским государством.
24 ноября 1917 года на Владивостокском рейде появился американский крейсер «Бруклин», который своими орудиями, наведёнными на город, должен был, по замыслу американцев, оказать давление на выборы в Учредительное собрание в пользу партий и лиц, симпатизирующих иностранцам.
3 декабря 1917 года на специально созванной конференции представителей государств Антанты и США был решён вопрос об организации объединённой военной интервенции и распределены «зоны действий» интервентов в Советской России. Англии предоставлялись Закавказье, Средняя Азия, Северный Кавказ и северная часть страны от Мурманска до Урала. Франция получала свободу действий на Украине, в Бессарабии и в Крыму, США и Япония — в Сибири и на Дальнем Востоке.
Эти страны опасались, что установление советской власти в России и её выход из Первой мировой войны может отразится и на их странах. По меткому выражению В.И.Ленина, «У них одна мысль: как бы искры нашего пожара не перепали на их крыши». Их не интересовали громадные потери русских солдат в войне (только в первые месяцы войны 2-я армия Самсонова потеряла 6 тысяч убитыми, 20 тысяч ранеными и 30 тысяч пленными), зато Франция была спасена. Не случайно тогда говорили: «Великобритания обещала — будет воевать с Германией до последнего русского солдата». Им был невыгоден выход России из войны. Так, к середине января 1917 года российская армия удерживала на своём фронте 18 вражеских дивизий, т.е. 49% всех сил противника, действовавших на европейском и азиатских фронтах Первой мировой войны.
Ради уничтожения в России советского строя США, несмотря на коренные противоречия между американским и японским капиталом заключили ещё 2 ноября 1917 года соглашение с Японией (соглашение Лансинга— Исии).За счёт уступок, сделанных для Японии в Китае, США рассчитывали чужими руками превратить российский Дальний Восток и Сибирь в свою колонию, а затем распространить своё влияние и на всю Россию.
Япония, в свою очередь, рассчитывала использовать это соглашение для реализации своих планов как в Китае, так и на российском Дальнем Востоке.С этой целью Япония заранее начала усиливать свои гарнизоны в Корее и на северо-востоке Китая, готовясь к вторжению во Владивосток. По договорённости с Америкой Япония должна была ввести в Россию не более 10 тысяч человек. Но, преследуя цель установления своего влияния на Дальнем Востоке и Сибири, к 1 октября 1918 года она довела численность своих войск до 73 тысяч. Всего же с августа 1918 года по октябрь 1919 года на территории России побывало до 120 тысяч военных этой страны.
В первых числах января 1918 года Япония послала свои корабли к российским дальневосточным берегам. 12 января во Владивостокской бухте появился японский крейсер «Ивами». Вслед за ним 14 января в бухту Золотой Рог прибыл английский крейсер «Суффолк», 17 января — японский крейсер «Асахи». Одновременно с этим, под давлением японских,американских и английских консулов, находящихся в Харбине, Китай закрыл российско-китайскую границу, запретив советским властям вывозить хлеб, закупленный в Северо-Восточном Китае для жителей Приморской области.
Так начался первый этап объединённой интервенции иностранных государств на Дальнем Востоке. Начали эту интервенцию под ложным предлогом защиты жизни и имущества своих граждан, проживающих на территории Дальневосточного края, а также под предлогом устранения мнимой угрозы со стороны германских военнопленных и «необходимости оказать помощь в эвакуации чехов». Представляли ли угрозу эти военнопленные для стран Антанты, можем проследить на примере их размещения у нас, на Дальнем Востоке.
К весне 1915 года на Дальнем Востоке насчитывалось свыше 30 тысяч военнопленных. Это были солдаты и офицеры германской и австро-венгерской армий и 1945 подданных Османской империи. В Хабаровске к апрелю 1915 года насчитывалось 4163 военнопленных, в Никольск-Уссурийске — 9 тысяч, в Шкотово с населением в одну тысячу человек пленных было 4 тысячи. Трудились они на строительстве Амурской железной дороги — 5 тысяч — и на строительстве мостов в Раздольном и Бире — 3 тысячи. 400 человек работали токарями и слесарями в железнодорожных мастерских и арсенале Хабаровска. В 1916 году недалеко от Благовещенска немецкие пленные построили колонию для российских детей, чьи отцы погибли в Первую мировую войну. В Никольск-Уссурийске в типографии газеты «Уссурийский край» работали два австрийских наборщика. В Хабаровске знаменитый симфонический оркестр создан из австро-венгерских военнопленных. Всего за годы войны на Дальнем Востоке оказалось около 50 тысяч военнопленных.Так что никакой военной угрозы к концу 1917 года они не представляли, были заняты на хозяйственных работах и в строительстве. За ними осуществлялся контроль, исходя из возможностей того времени.
Выслав свои корабли к российским берегам, интервенты не сразу приступили к оккупации края. Они надеялись, что Россия будет продолжать войну с Германией,и до мирного договора этих двух сторон дело не дойдёт (Брестский мирный договор был заключён лишь в марте 1918 года). Страны Антанты стремились не допустить выхода России из империалистической войны.
«Военное вмешательство скорее принесёт России вред, нежели помощь, в её тяжёлом положении. Вмешательство в дела России, для нанесения удара Германии может явиться способом использования России. Состояние русского народа будет употреблено на содержание иностранных армий, а не на реконструкцию её армии и прокормление населения.Так, говорится в заявлении правительства США от 5 августа 1918 года
Твёрдо решив направить всю энергию на западный фронт и выиграть войну там, правительство США поставило себе в отношении России следующие цели:
1.Оказать покровительство и помощь чехословакам против нападения на них бывших австро-германских военнопленных.
2.Охрану в России военных складов, необходимых для её будущей армии.
3. Оказание русским той помощи,которая может быть принята русскими в организации их собственной самозащиты.
Исходя из этих соображений, правительство США «предложило правительству Японии отправить во Владивосток отряд из нескольких тысяч человек, в целях совместной деятельности с американскими войсками».
Правительство США не скрывало того, что инициатива посылки японских войск принадлежит им.Американское заявление подписано 5 августа, а на следующий день, 6 августа, было опубликована декларация Японии. В этом документе не говорится ни о каких специальных интересах японского народа. Она построена на том, что безучастное отношение к судьбе доблестных чехословацких войск не может иметь места.В ряды сил, теперь противодействующих этим доблестным войскам, свободно вербуются германские и австро-венгерские пленные, и фактически они занимают положение командное. Правительство США равным образом, чувствуя важность положения в настоящий момент, выступило перед японским правительством с предложением о возможно скорой посылке войск для облегчения чехословацких войск, выносящих давление превосходящих сил неприятеля. Японское правительство решило немедленно послать соответствующие силы для выполнения этой миссии. Японское правительство также заявляет, что после выполнения упомянутой выше цели, оно немедленно выведет все японские войска с русской территории и оставит совершенно неприкосновенным суверенитет России во всех его видах».
Война с Германией, стремление помешать ей воспользоваться военнопленными немцами, мадьярами и турками для усиления ещё действовавшей на Западе германской армии и пополнить свои ресурсы сибирскими запасами — вот первое, что якобы побудило союзников ввести в Сибирь вооружённые силы. (Примечание. Сибирью в документах, материалах и разговорах того времени называлась вся территория от Урала на восток, в том числе и российский Дальний Восток).
Мнимая забота о чехословацком войске — вот второй факт поведения союзников. Надо вспомнить, что война приближалась к концу,человеческие ресурсы истощались с обеих сторон. 50 тысяч свежих обученных войск были очень существенной величиной. Поэтому стремление освободить чехам путь для их размещении во Франции для дальнейшего использовании в войне против Германии было вполне серьёзно.Позднее союзники заинтересовались, кроме чехов, ещё румынами, поляками и сербами. Всеми, кого можно было собрать в качестве живой силы, для укрепления сил союзников. Эти общие войска стали предметом попечения французского генерала Жанена. Он сразу после назначения командующим войсками Антанты заявил: «В течение ближайших 15 дней вся советская Россия будет окружена со всех сторон и будет вынуждена капитулировать».
Использовались ли военнопленные немцы и их союзники большевиками в борьбе со странами Антанты— об этом довольно наглядно рассказал атаман Семёнов: «Укажу на ошибку германского Генерального штаба, не использовавшего возможность полного контроля над советским правительством путём вооружения свыше полумиллиона австро-германцев, находившихся в Сибири в качестве военнопленных. Германский Генеральный штаб должен был предусмотреть возможность интервенции союзников с востока так же, как возможность вооружения военнопленных и вмешательства их в гражданскую войну в России. Если бы эти все военнопленные были вооружены германским командованием, которое в Брест-Литовске имело полную возможность добиться этого, оно держало бы Ленина в своих руках. Оно дало бы возможность ликвидировать Советы в тот момент, когда это наиболее отвечало бы интересам Германии. Наконец, фактическая оккупация Сибири немцами дала бы им крупный козырь при переговорах в Версале.
Эта ошибка германского командования оказалась роковой для империи, потому, что кооперация с большевиками выдвинула социалистические элементы Германии на авансцену политической жизни страны, и стоила императору Вильгельму его трона»(Семёнов Г.М.»Атаман Семёнов. О себе. Воспоминания, мысли и выводы»).И это говорит русский «патриот», как его сегодня некоторые называют, желающий поражения России, её оккупации иностранными войсками. Для таких «патриотов», готовых продать свою отчизну, лучшее —лишь бы не было Советов.
Нужно отметить и экономический фактор. Сибирь и Дальний Восток как рынок и как поставщик сырья интересовал всех союзников, но преимущественно американцев и японцев. Отсюда и происходило соревнование между ними из-за русского железнодорожного транспорта.
Японцы делали своё дело настойчиво, без шума и, казалось, с полным безразличием к русской власти. Они в первую очередь захватили железную дорогу, прииски, отправили своих инженеров для обследования лесных участков с целью определения запасов деловой древесины. Появились эти специалисты и на территории Зейского района, в среднем течении Зеи и на её левом притоке – рекеДеп. Предупредили местное население о том,что этот лес принадлежит народу Японии, а жители могут пользоваться только сучьями да сухими ветками. Вместе с тем, чтобы каким-то образом нейтрализовать или сузить круг своих противников, они развернули широкую пропагандистскую работу. В своих воззваниях обещали предоставить амнистию всем крестьянам, красногвардейцам и комиссарам, просили их возвратиться из тайги и заняться мирным делом. Они гарантировали (на бумаге) безопасность жизни всем, явившимся к ним в штаб добровольно.Путём открытия больниц в некоторых городах, оккупированных их войсками, в том числе и в городе Зее, пытались привлечь население на свою сторону. В июне 1919 года японское командование решило задобрить крестьянство. В свои помощники они пригласили земцев и эсеров. С их помощью они начали раздавать подарки (в основном продукты) амурскому крестьянству. Через печать стали внушать, что войска императора идут навстречу власти и помогают крестьянству, пострадавшему от большевиков, которым также всё прощено. Крестьяне не поддавались на такие уловки и целыми деревнями отказывались от подарков, а в некоторых деревнях — брали,но целиком передавали в партизанские отряды. Какова была в реальности цена заверений интервентов, можно убедиться на примере одного из их «воззваний».
«Вознесенскому сельскому старосте. Предписываю Вам, староста. Чтобы ты явился завтра 24-го декабря в 5 часов 30 минут утра в мою канцелярию в деревне Николаевка, то есть в японский штаб. А если ты, староста не явишься со своим писарем в означенный срок завтра, то я вынужден буду к вам со своим отрядом и истреблю всю вашу деревню огнём. А людей от старого и до молодого перестреляю. А потому ещё раз напоминаю, приезжай вместе со своим писарем.Начальник Николаевского японского отряда капитан М (подпись не разборчива). декабря 23 дня 1919 года.

«Объявление командующего японскими войсками в Амурской области:
За последнее время в деревнях области появились банды красноармейцев-большевиков и начали возмущать население против существующей власти и против японских отрядов, находящихся в области.Причём эти банды идут сегодня за большевиков, завтра против них. Сегодня служат в Красной армии,а завтра идут против них.Благодаря такому положению японские власти не могут отличить большевиков от небольшевиков и не могут водворить в области порядок, необходимый для спокойной жизни и работы.
Находя такое положение недопустимым, настоящим объявляется для всего населения Амурской области:
1.Все сёла и деревни, независимо от величины и количества населения. в коих будут обнаружены красноармейцы-большевики, будут японскими отрядами уничтожены и сожжены.
2.Сёла и деревни, в коих само население выступит против красноармейцев-большевиков и будет их изгонять, будут пощажены и не тронуты отрядами.
3.В сожжённых сёлах и деревнях женщины, дети и старики, не способные носить оружие, найдут приём и помощь у японского отряда.
4.Если в деревнях и сёлах появятся большевики-красноармейцы и агитаторы, предлагается населению задерживать всех главарей и агитаторов и немедленно доносить японскому штабу в Благовещенске, коим будут приняты меры к уничтожению красноармейцев и водворению порядка.Командующий японскими войсками в Амурской области Генерал МайорЯмада». (Газета «Амурская жизнь» от 14 июня 1919 года).

12 марта 1919 года по приказу генерал-майора японской императорской армии Ямады было сожжено село Ивановка (волостной центр) и убито более 200 местных жителей.

Несмотря на достигнутое соглашение с Японией, правительство США продолжало относиться к своему партнёру подозрительно. Боялось, что оккупация Дальнего Востока Японией укрепит её влияние в этом регионе.
Характерным в этом отношении являются объявления, подписанные одним из японских командующих войсками:
«Объявляю всем и местному населению, включая и военных, что японская армия не собирается делить или присваивать себе русских земель и отнюдь не будет вмешиваться в русскую внешнюю политику, а ставит своей целью выступления лишь исполнение величия многогуманного и милосердечного нашего Императора.
Видя страдания России, наш император послал свои войска в этот район для восстановления порядка и спокойствия. Следовательно, и задачи японской армии состоят в том, чтобы избавить Россию от омута страданий и оков рабства, причинённых нашествием германо-австрийских пленных и красноармейцев, и этим самым оказать русскому народу решительную поддержку. Можно сказать, что японская армия является истинной спасительницей для русского народа. Но если кто-либо будет оказывать сопротивление нашей армии, или препятствовать исполнению святого назначения, то она примет строжайшие меры и будет преследовать без разбора национальности, чем устранит все препятствия к исполнению задач нашей армии.
Желаю русскому народу истинного счастья, советую мирно жить и трудиться для своего и общего блага.
Начальник седьмой японской дивизии генерал-лейтенант Кихфудзия».
Соответствовало ли это заявление действительности, можем проследить на примере Амурской области. Стоит обратить вниманиена то, что автором данной записи является белогвардейский кадровый офицер, хорошо владеющий японским языком и до октября 1917 года проходивший службу контрразведчиком в штабе Приамурского военного округа.
«Отчёт о командировке сотрудника военно-статистического отдела окружного штаба Приамурского военного округа капитана Муравьёва в город Благовещенск с 4 по 31 мая 1919 года.
Населению приходится переносить много неприятностей и даже насилий со стороны японцев. На моих глазах на станции Благовещенск комендант станции, уже пожилой подполковник, раненый в ногу на войне, был бесцеремонно толкаем японскими солдатами, которые чуть не били его, чтобы остановитьпри проходе его на вокзал. А между тем, комендант имел белую повязку с надписью на японском языке, указывающую на его должность. Вообще японцы с русскими офицерами мало церемонятся, так же и со всем населением. При проездев город Алексеевск из Благовещенска 3–4 японских штабных офицера занимали громадный вагон. Но тут же, рядом, более 20 русских офицеров Амурского пехотного полка должны были мучатся и не спать, скученные в одной теплушке. Военная форма не спасает от оскорблений и даже побоев. Так, какого-то военного чиновниканещадно избили японские солдаты в поезде за то, что он осмелился им возразить.
Японцы с пассажирами, приехавшими в Благовещенск, обращались как со скотом, грубо загоняя их на вокзал, то обратно в вагоны. Крестьяне страшно страдают при теперешнем положении в области. В отношении японцев приходится держаться очень осторожно. Малейшая шутка или неосторожное слово грозят серьёзными последствиями. Примеров тому масса. В одной из теплушек ехала компания русских, человека четыре, и громко обсуждала поведение японцев. С нимислучайно оказалась японка, которую считали, что она не знает русского языка. На следующей станции эти четыре человека были расстреляны по доносу японки.
В Благовещенске около станции был расстрелян один русский военнопленный, затем — бывший милиционер за то, что вышли ночью с вокзала (японцы не позволяют уходить с вокзала раньше 6 часов утра).
 Таково отношение японцев здесь, в Амурской области, где они представляются населению в роли завоевателей, и даже наши офицеры и казачьи отряды не смеют иметь свой национальный флаг, а всегда носят японские значки и подчиняются японскому командованию, что должно быть очень обидно для нашего национального самолюбия. Фактически вся власть, как военная, так и гражданская, находятся в руках японцев». (Этот отчёт хранится в Российском Государственном военном архиве).
Сейчас стараются о «белых» говорить только в положительном ключе, да и о реальной истории отечества у таких «адвокатов белого патриотизма» имеется весьма смутное представление. Гражданская война — это война между сторонниками Февральской и сторонниками Октябрьской революций. Кто создавал Добровольческую армию? Л.К. Корнилов и М.В. Алексеев. Но именно они участвовали в акции по отречению императора от власти. 7 марта 1917 года в Царском Селе арестовывают царицу и детей Николая Второго не Ленин, не Троцкий, и даже не Керенский, а «народный герой» — как его сегодня пытаются изображать наши «либералы» — генерал Корнилов. Генерал Алексеев, будучи начальником штаба Верховного главнокомандующего, 8 марта лично заявляет Николаю Второму в Могилёве: «Ваше Величество должны считать себя как арестованным». Требовало отставки, отрешения от престола всё руководство вооружённых сил воюющей России. Наряду с офицерством, с армией роль церкви, как ведущей и определяющей силы в упразднении монархического строя России и свержении царя Николая Второго,также была очевидна. И за 15 месяцев, в течение которых семья бывшего императора находилась под арестом, «монархически» настроенные господа офицеры не предприняли ни одной сколько-нибудь значительной попытки её освобождения. И это при том, что охрану арестованных в Екатеринбурге несли простые рабочие, большинство из которых не служили в армии и не умели толком пользоваться пулемётом и винтовкой. В том же Екатеринбурге тогда находилась эвакуированная из Петрограда Академия Генерального штаба — элита элит офицерства царской армии. Все эти факты подтверждают, что самодержавие уже не пользовалось доверием практически у всех слоёв населения, требовалось изменение существующего строя.
Сейчас многие «политики» и «перестроечные историки» обвиняют большевиков в развале армии во время ведения боевых действий в годы Первой мировой войны. Так ли это? На этот вопрос однозначно ответил ярый противник страны Советов Деникин. 16 июля 1917 года в присутствии главы Временного правительства А.Ф.Керенского, Деникин заявил: «Когда повторяют на каждом шагу, что причиной развала армии послужили большевики, я протестую. Это неверно. Армию развалили другие. Развалило армию военное законодательство последних месяцев».
«Скорее инстинктом, чем разумом, я тянулся к большевикам, видя в них единственную силу, способную спасти Россию от развала и полного уничтожения», —вспоминал генерал-майор Российской Императорской армии, впоследствии генерал-лейтенант Красной армии Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич.
Когда в «белом движении» обсуждался вопрос о целях войны с большевиками, сначала предлагалось взять лозунг «За веру, царя и отечество». Но генерал Деникин, как «честный солдат», запротестовал, заявил, что это было бы фальшивой пропагандой, поскольку на самом деле этого в движении нет». С ним согласились, и пункт о вере был выброшен из проекта. Такая откровенность делает честь прямоте генерала, но она показывает, что в «белом движении» этого религиозного пункта не было, а если им пользовались, то лишь в качестве антибольшевистской пропаганды.
Ещё более откровенным было высказывание бывшего епископа русской армии и флота при бароне П.Н. Врангеле митрополита Вениамина (Федченкова): «Мы такие же большевики, как и они. Только они — красные большевики, а мы — белые большевики».
Кстати, патриарх Тихон, избранный на этот пост в ноябре 1917 года, отказался благословить «белое движение».
История давно расставила всё по своим местам. Лучшие люди из числа офицеров и генералов Российской Императорской армии приняли Советскую власть и служили ей правдой и верой. 164 генерала перешли на сторону «красных». А всего 40% офицерского состава были на стороне большевиков,30% — в рядах «белых», и 30% не принимали участия в гражданской войне.
Истинным патриотом своей страны показал себя Алексей Алексеевич Игнатьев, граф, генерал-лейтенант. С началом Первой мировой войны он был военным атташе во Франции. Занимался закупкой вооружения для российской армии. В его распоряжении находилось 225 миллионов франков в золотом эквиваленте. После Октябрьской революции Игнатьева пытались принудить все эти средства передать в руки «белых» или французскому правительству. Чтобы такого не произошло, он перевёл все эти средства сначала на своё имя, а после установления дипломатических отношений между Советской Россией и Францией(1925 год) пришёл в советское посольство и передал их России. Заявил, что эти средства принадлежат ей.
Вот с каким обращением к офицерам и солдатам бывшей Добровольческой армии 21 января 1921 года выступил генерал-лейтенант Я.А. Слащёв:
«Большевики— мои смертельные враги, но они сделали то, о чём я мечтал — возродили страну. А как при этом они её называли, мне наплевать.С 1918 года льётся русская кровь в междоусобной войне. Все называли себя борцами за народ. Правительство белых оказалось несостоятельным и не поддержанным народом. Белые были побеждены и бежали в Константинополь. Советская власть есть единственная власть, представляющая Россию и её народ. Я, Слащёв-Крымский, зову Вас, офицеры и солдаты подчиниться советской власти и вернуться на родину. В противном случае вы окажетесь наёмниками иностранного капитала и, что ещё хуже, наёмниками против своей родины, своего родного народа. Ведь каждую минуту вас могут послать завоёвывать русские области. Пославшие вас получат все материальные блага и территории, выгоды, и сделают русский народ рабами, а вас народ проклянёт».(Яков Александрович Слащёв — генерал-лейтенант Добровольческой армии, диктатор Крыма и Новороссийска,помощник Врангеля, снискавший весьма печальную память своей исключительной жестокостью, с репутацией «вешателя», потомственный дворянин, участник Первой мировой войны, награждённый семью орденами Российской империи, Золотым оружием «За храбрость», имеющий 5 ранений.Служил в белой армии с 1918 по 1921 годы).
А это — свидетельство другого видного участника Белого движения на юге России, генерал-лейтенанта Е.И. Достовалова:
«Деникин и Врангель устилали Россию офицерскими телами за дело, в торжество которого сами не верили. Поляки, оттяпав при помощи Врангеля то, что нужно было от России, и прихватив ещё добрую часть исконно русских земель, предали его в самый критический момент. Украинские «самостийники» от союза отказались. Атаманы различных шаек заключили союз, но разоряли население, дискредитируя власть, на которую опирались, и, получив помощь деньгами и оружием, перешли на сторону красных».
Интересны данные о перешедших на сторону Советов за все годы Гражданской войны. Из 75 тысяч бывших офицеров Императорской армии, перешедших на службу в Красную армию, 62 тысячи были дворянского происхождения. В то же время в рядах «белых» их было около 35 тысяч. Желание офицеров царской армии служить в Красной армии объяснимо — они рассматривали новую власть как олицетворение России, а России угрожал враг. Кто, как не они, защитят Отечество от врага?
На Восточном фронте (против Колчака) руководили боевыми действиями (попеременно) С.С.Каменев, А.А. Самойло, П.П.Лебедев, М.В.Фрунзе, В.А.Ольдерогге. Четверо из них (кроме Фрунзе)— бывшие царские генералы и выходцы из дворян.На Северном фронте руководит борьбой с англо-французскими интервентами бывший генерал-лейтенант Дмитрий Павлович Парский, затем генерал-лейтенант Дмитрий Николаевич Надёжный, оба потомственные дворяне. Именно Парский возглавил отряд Красной гвардии в феврале 1918 года под Нарвой. Именно благодаря ему мы отмечаем 23 февраля. Генеральный штаб Российского военно-морского флота практически в полном составе перешёл на сторону Советов и остался руководить флотом всю Гражданскую войну. В октябре 1917 года поддержал большевиков Балтийский флот,которым командовал царский контр-адмирал А.А.Развозов. А 19 ноября 1917 года был назначен начальником штаба Верховного главнокомандующего потомственный дворянин генерал-лейтенант Императорской армии Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич.Большинствоиз генералов и офицеров видели в службе в рядах РККА (Рабочее-Крестьянской Красной Армии) свой воинский долг.Их «превосходительства» и «высокоблагородия» проливали свою кровь за Советскую власть и Отчизну не хуже пролетариев. В 1919 году они составляли 53% всего командного состава РККА. Кроме этого, было мобилизовано и честно служили новой власти 10,3 тысячи царских военных чиновника и около 14 тысяч врачей. Всего 72,8 тысяч человек.
Весной 1919 года в боях под Ямбургом белогвардейцы захватили в плен и казнили комбрига 19-й стрелковой дивизии бывшего генерал-майора Императорской Российской армии А.П.Николаева.Та же участь в 1920 году постигла командира 55-й стрелковой дивизии, бывшего генерал-майора А.П. Станкевича, командира 13-й стрелковой дивизии А.П. Соболева и ещё многих других.Примечательно, перед смертью всем им, генералам,потомственным дворянам, предлагалось перейти на сторону «белых», и все они отказались. Несомненно, эти люди делали сознательный выбор, боролись за независимую Отчизну. Шкурный интерес для них исключался. Для них оставалось одно — честь дворянина и офицера. Ведь изначально дворянин и офицер, по сути,означало одно и то же — защитник Отечества. Они остались и защищали Отчизну как в Первую мировую войну,так и позже,в Великую Отечественную, чего не скажешь о «беляках»-эмигрантах, многие из которых впоследствии откровенно симпатизировали фашизму, вступали в гитлеровскую армию. Наглядным примером в этом отношении служит судьба атамана Краснова.
В первом номере газеты «На казачьем посту», вышедшей в апреле 1943 года в Германии,он опубликовал следующее: «Я прошу передать всем казакам, что это война не против России, но против коммунистов, жидов и их приспешников. Да поможет Господь немецкому оружию и Гитлеру. Идите в германские войска, идите с ними и помните, что в новой Европе Адольфа Гитлера будет место только тем, кто в грозный и решительный час последней битвы был с ним и германским народом».А 20 июля 1944 года после покушения на Гитлера обратился к фюреру с такими словами: «Казачьи войска, перешедшие на сторону Германии, с глубоким негодованием и возмущением узнали о гнусном и подлом покушении на Вашу жизнь. Живите многие годы, наш вождь Адольф Гитлер».

(Краснов Пётр Николаевич — генерал-майор Русской Императорской армии, атаман Всевеликого войска Донского. Во время Второй мировой войны занимал пост начальника Главного управления казачьих войск Императорского министерства восточной оккупированной территории нацистской Германии).
Отстаивали завоевания Октябрьской революции не только выходцы из бывшей Российской империи, но и представители других государств, в том числе из стран, входящих в Антанту. Выступая 2 августа 1918 года на митинге в связи с отправкой на фронт Революционного полка Красной Варшавы, В.И. Ленин говорил: «Вам выпала великая честь с оружием в руках защищать святые идеи и,борясь вместе с вчерашними врагами по фронту — германцами, австрийцами, мадьярами, на деле осуществлять интернациональное братство народов».
Из интернационалистов было сформировано немало подразделений и частей Красной армии: Первый Московский коммунистический отряд, состоявший из венгерских, немецких, румынских и болгарских бойцов воевал под командованием венгра Лайоша Винермана. Бойцами Самарского интернационального полка легендарной 25-й стрелковой дивизии, которой командовал В.И.Чапаев, были венгры, чехи, немцы, австрийцы, китайцы. В составе 24-й стрелковой дивизии сражался Первый интернациональный полк,где командиром был сначала чех Славояр Частек, а затем венгр Дюла Варга. В боях за освобождение Симбирска, Самары, Сызрани участвовали 276-й интернациональный полк и польский кавалерийский полк (командир Пётр Боревич). Сражались с врагами Советской России отряд финских курсантов (Тойво Антикайнен), отдельный персидский полк, французский батальон, составленный главным образом из распропагандированных солдат французских интервенционистских войск, и другие подразделения и части.
Гражданская война расколола Россию на два непримиримых лагеря: большевистский иантибольшевистский, то есть на сторонников Октября и приверженцев Февраля 1917 года.Разгул зверств и жестокости с обеих сторон принял небывалые размеры. Сегодня многие пытаются свалить всё на большевиков, проводивших политику «красного террора». По их высказываниям, «участники белого движения были мучениками и страдальцами, идейными борцами спасения России». Документальные материалы подтверждают, что на территориях, занятых белыми, творилось не меньше злодеяний и бесчинств, чем в Советской России. «Рабочих арестовывать запрещаю, а приказываю расстреливать или вешать. Приказываю всех арестованных рабочих повесить на главной улице и не снимать три дня».— Это из приказа коменданта Макеевского района Сибири от 10 ноября 1918 года.
«Если придётся сжечь половину России, пролить кровь трёх четвертей всего русского населения, на это можно пойти ради спасения России» (Генерал Л.Корнилов).
«Гражданская война должна быть беспощадной. Я приказываю начальникам частей расстреливать всех пленных коммунистов»(Адмирал Колчак).
«Там совершались ужасные убийства, но совершались не большевиками, как думает мир. Буду далёк от всякого преувеличения, если скажу, что на каждого убитого большевиками в Восточной Сибири приходится сто убитых антибольшевиками» (Уильям Сидней Грейвс, американский генерал).
Последние годы в отдельных российских средствах массовой информации, в выступлениях некоторых публичных деятелей красочно описываются ужасы большевистской экспроприации церковного имущества. При этом замалчивают тот факт, что таковой грабёж первыми начали белогвардейцы. В итоге они вывезли десятки тонн награбленных драгметаллов и ценностей в Европу, на что и существовала их эмигрантская верхушка. Показательна в этом отношении статья Андрея Георгиевича Купцова:
«Экспроприация церковных ценностей началась в Советской России в 1921 году — на пике голода, когда новая власть сначала предложила Русской православной церкви поделиться своими ценностями в пользу голодающего народа, и только не найдя отклика, принялась частично изымать из церквей ценности.(Даже при всех натяжках с юридической точки зрения Советы обставляли экспроприацию рамкой закона). А вот их антиподы — белогвардейцы — не утруждали себя такими мелочами, а предпочитали просто грабить церкви. В «новой» России об этом позорном факте не принято говорить, но правда есть правда — первыми грабить РПЦ начали враги Советов.
Самый вопиющий случай святотатства — это действия атамана Мамонтова летом 1919 года. Во время рейда мамонтовцы уничтожали склады и запасы, взрывали мосты. Но Мамонтов заполнился в этом рейде не за хорошо проведённую тактическую операцию, а крайней степени грабежом. Его войско тащило всё, что могло. Вот запись в белогвардейской газете «Приазовский край» от 27 августа 1919 года: «Разгромлены все тылы и советы. Посылаем привет, везём родным и близким богатые подарки, военной казне 60 миллионов рублей». Генерал Деникин в ответ на это донесение ликовал: «Громадную ценную добычу привёз он. Чего только в ней не было, тысячи золотых и серебряных вещей, иконы в золотых окладах, церковные сосуды, жемчуга и бриллианты».
Откуда взялись эти церковные ценности в обозе Мамонтова? Всё очень просто — он подчистую ограбил около 80 церквей. (Это как получается, что церкви с таким добром стояли в тылу красных не разграбленными?)
Для учёта награбленного генералом Мамонтовым церковного имущества Деникиным была составлена специальная комиссия, которая называлась «Комиссия по реализации военной добычи». К примеру, одна из многочисленных описей гласит: «Акт № 142. ст. Мариуполь, 22 октября 1919 года. Я, доверенный агент Комиссии штабс-капитан Глебович отправил в вагоне за № 456/790 по накладной за № 084952 на имя протопресвитера военного и морского духовенства Шавельского следующее: икон — 250 штук, ящиков с церковным имуществом — 6 штук, колоколов разной величины — 4, некоторые части подсвечников».
Бывший белогвардеец И.Лунченков уже в эмиграции писал о своём участии в этом рейде: «Главную часть этой добычи составляли церковные ризы, иконы, кресты, изъятые из храмов Божьих.
К мамонтовской «коллекции» Богаевский прибавил ещё одну «добавку из разграбленного белыми Старочеркасского и Новочеркасского соборов. Только одного золота Богаевский вынул из этих двух храмов 11 фунтов (около 5 кг». Вывоз награбленного церковного добра был поручен управляющему Новочеркасским отделением Госбанка А.А.Скворцову. По пути следования на Запад ценности неоднократно подвергались грабежу белыми. Под Екатериноградом была взломана крыша вагона и взято несколько ящиков драгметалла. Затем эти ценности были погружены в Новороссийске на итальянский частный пароход «Чита-де-Венеция» торговой фирмы «Аслан Фреско и Сын» для отправки в Константинополь. За перевозку награбленных ценностей (1178 пудов только одного серебра) белогвардейцы заплатили 145 пудов серебра…
В 1922 году в Катарро прибыла группа американских миллионеров. Осмотрев ценности, они заявили, что в таком виде, боясь скандала и огласки, они их не купят — необходимо всё обратить в лом. Для крушения ценностей была прислана офицерская молодёжь, всего около 40 человек.
Ломались часы из драгметаллов (3 тысячи штук), траурные венки с гробниц исторических лиц, ризы с икон, вынимались камни, серебро дробилось в муку. Белые офицеры, разумеется, тащили с такой работы всё, что можно. Вмешалась югославская власть, были произведены обыски и найдена часть ценностей на квартире работников. Дело пошло в суд. Белый офицер Богачёв сел на 8 месяцев в тюрьму, ещё несколько офицеров получили по 3–4 месяца тюрьмы.
По итогам работы, которая длилась 2 месяца, были уложены 700 ящиков по 15 пудов каждый, т.е. больше 10 тысяч пудов (160 тонн).
Под руководством вандалов погибли исторические ценности России. Сдавали ценности американцам Сахаров и Гендель. От американцев были получены 50 миллионов франков. Деньги переданы лично Врангелю».
Часть награбленных ценностей была украдена офицерами в пути. Так, белогвардеец Скворцов утащил около 30 кг серебра и 7 кг золота. Считается, что убит в Стамбуле экс-атаманом Богаевским. За полгода этот офицер и несколько его друзей сумели «спустить» в пьянках 0,5 млн золотых рублей. Позже Богаевский бежал из-под ареста в Болгарию. Там он себе назначил огромное жалование — 25 тысяч левов в месяц. Для сравнения: министр болгарского правительства получал 3 тысячи в месяц».
А вот что в своих воспоминаниях пишет протопресвитер Шавельский:
«Вслед за вождями грабили офицеры, казаки, солдаты. За частями тянулись обозы с награбленным добром. Казаки и солдаты возвращались домой с мешками, набитыми деньгами и другими вещами и, конечно, разбогатев, не хотели вновь идти воевать. Грабежи стали общим явлением, которого уже никто не скрывал. Грабежи, спекуляция, нахальство, и бесстыдство разложили дух армии. Грабящая армия — не армия. Она — банда. Она не могла не придти к развалу и поражению»(Шавельский Г.И. «Воспоминания последнего протопресвитера Российской армии и флота»).
Гражданская война не только изменила судьбу России, но радикально повлияла на жизнь всех граждан, которым выпала нелёгкая доля перенести тяжёлые испытания междоусобицы и смуты.
Сегодня трактовка того времени иногда строится на каких-то выдуманных реалиях. Под вывеской примирения и согласия проталкиваются проекты, которые, кроме как ложью и фальсификацией, и назвать никак нельзя. Между тем к Гражданской войне, прежде всего, нужно относиться как к величайшей и страшной трагедии — как всей страны, так и отдельных личностей и народов.
Противодействие что белым, что красным обусловила психология крестьянства. Крестьянину всё равно, кто сидит у власти на территории. Были люди, которые вернулись после Первой мировой войны целыми и невредимыми. Хотели сеять хлеб и растить детей. А тут опять какая-то война, приходят представители разных сторон. Понятно, что делиться своим добром и идти снова воевать, никто не хотел.«Беда Гражданской войны в том, что это в целом агрессивное восприятие противника, военный психоз. На гражданской войне были те, кто ушёл воевать ещё на Первую мировую войну и провоевал 5–6 лет. Для таких человеческая смерть, кровь и страдания становились обыденностью. И у всякого ли выдерживала психика — вопрос риторический»(Дм. Петин, главный архивариус Государственного исторического архива Омской области, кандидат исторических наук).
Что было бы с Россией, если бы «Белое движение» победило? Мне кажется, что каждый сможет сделать вывод хотя бы из одного документа, родившегося в период активной иностранной интервенции. Это Договор от 20 августа 1920 года между правительством Франции и генералом Врангелем:
«1.Признать все обязательства России и её городов по отношению Франции с приоритетом и уплатой процентов на проценты.
2.Франция конвертирует все русские долги и новый 6,5% заём с частичным годовым погашением на протяжении 35 лет.
3. Уплата процентов и ежегодное погашение гарантируются:
а) передачей Франции права эксплуатации всех железных дорог Европейской России;
б) передачей Франции права взимания таможенных и портовых пошлин во всех портах Чёрного и Азовского морей;
в)предоставлением в распоряжение Франции излишков хлеба на Украине и Кубанской области;
г) предоставлением в распоряжение Франции 75% добычи нефти и бензина;
д) передачей ; добытого в Донецком районе угля.
Пункты б), в), д) вступают в силу немедленно по занятии войсками генерала Врангеля соответствующих территорий.
4) При русских министерствах финансов, торговли и промышленности в будущем утверждаются французские финансовые и коммерческие канцелярии».
 На это «благородное дело» Франция выделила Врангелю 100 миллионов франков кредита.


Часть вторая. ЗЕЙСКАЯ БЫЛЬ



Эта часть книги, посвящённая партизанскому движению на Зее, написана А.С.Завьяловым.
Арнольд Семёнович Завьялов родился 23 февраля1933 года в городе Зее.Кандидат физико-математических наук, доцент Томского государственного университета.В настоящее время проживает в Томске.

Слово — автору

Накануне 50-летия Октябрьской революции в Зейский народныймузей стали поступать воспоминания участников Гражданской войны на Дальнем Востоке и в Забайкалье. Совет ветеранов и Зейский райвоенкомат провели анкетирование оставшихся в живых участников Гражданской войны и передали анкеты в музей. Зейским народным музеем заведовала в те годы Н.М. Сухарева. Она и познакомила авторас имеющимися материалами и вовлекла его в работу по истории города и района. Одной из причин заняться историей родного города послужил и тот факт, что Государственный архив Дальнего Востока (ГАДВ) в начале Великой Отечественной войны был вывезен с Дальнего Востока и находился вплоть до 90-х годов в Томске, где, после окончания университета, остался жить и работать автор. По ходатайству Н.М. Сухаревой районное руководство подготовило письмо в ГАДВ, позволившее автору самому работать в архиве.
Довольствоваться одними архивными документами оказалось невозможным, поскольку многое не фиксировалось на бумаге. Так, не составлялись списки партизан на начальном этапе борьбы с интервентами и белогвардейцами. Даже на заключительном этапе борьбы за восстановление власти Советов в конце 1919 г. — начале 1920-го года, по свидетельству Ф.С. Гонтаря, все местные жители, вступавшие в партизанские отряды, носили вымышленные фамилии. Сам факт участия в партизанском движении и в боях Гражданской войны устанавливался партизанскими комиссиями, работавшимив начале 1930-хгодов, при наличии двух свидетелей. Часть документов этих комиссий сохранилась в ГАДВ.
В ходе работы автору довелось побеседовать со многими участниками Гражданской войны и вести переписку с родственниками бывших партизан. Особенно помогли в восстановлении событий воспоминания Ф.С. Гонтаря, переданные автору в начале 1970-х годов. Автору были предоставлены для ознакомления с событиями, произошедшими в районе прииска Дамбуки, воспоминания, собранные юными краеведами средней школы № 1 под руководством преподавателя географии и активного краеведа З.А. Максимовой, проработавшей в школе более полувека. Сбором материалов о первых комиссарах Зеи и Зейского горного округа и участниках Гражданской войны активно занималась преподаватель литературы средней школы №3, член Союза журналистов СССР Э.П. Лакстигал, имевшая доступ к материалам Государственного архива Амурской области (ГААО) и Хабаровского краевого партийного архива (ХКПА). Работу по истории Зеи автор возобновил после встречи с журналистом П.Ю. Афанасьевым, некогда читавшим рукописьЭ.П.Лакстигал.

А.С.Завьялов,
июль 2017 года.

(Собранный и обработанный А.С. Завьяловым материал был передан автором в электронном виде в Зейский народный музей. — В.Р.).


Глава 7. Февраль-октябрь 1917 года в Зейском горном округе. Первые Советы.

После Февральской революции власть в Зее оказалась в руках крупных золотопромышленников и прежних чиновников. 3 марта 1917 года был образован «комитет общественного спокойствия (безопасности)», во главе которого стал бывший начальник арестантского дома кадет Ф. П. Грободелов, членами комитета ; золотопромышленники, чиновники, адвокаты.
Комитет общественного спокойствия 18 марта арестовал горного исправника и отправил его в Благовещенск. Место исправника занял комиссар Временного правительства пароходовладелец эсер Перле. Горная стража и полиция были формально упразднены и заменены милицией. Бывшие приставы (урядники) стали называться начальниками милиции приисковых участков. Работа всех учреждений шла по-старому.
Вскоре управляющий Зейским отделением Русско-Азиатского банка правый эсер В.А. Кузнецов по указанию эсеровского центра из Благовещенска создал в г. Зее Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. В Совет вошли податной инспектор эсер Г.М. Жегалкин, телеграфист меньшевик Н.А. Седиков, от горнорабочих ; П.А. Хрунов и А.Ф. Бардин, гласные (депутаты) Городской Думы П.И. Кабанов, С.Н. Семьянов, от служащих А.И. Кочуров и Рычагов, от IV отдела Союза Горнорабочих Т. Баринов, от Союза извозопромышленников И.Б. Улисков, от крестьян П.Е. Мойсаченко (дер. Николаевка), представитель РСДРП Богодайко и др. Председательство и ведение канцелярских дел было поручено Жегалкину (ЦГАДВ, ф. Р-919, оп. 1, д. 36, л. 2).
Летом 1917 года в городе было организовано земство, председателем которого стал ветврач Некрашевич, товарищем председателя ; Ф.П. Грободелов, казначеем ; И.М. Межов.
Февральская революция не улучшила положения приисковых рабочих: рабочий день продолжался 10;11 часов, вся заработная плата целиком уходила на продовольствие, по-прежнему использовались приёмы самой беззастенчивой эксплуатации.
На приисках Дальнего Востока до февраля 1917 года профсоюзов не было вообще. 10 марта 1917 года на Владимирском прииске возник Союз рабочих и служащих, насчитывавший 200 человек. В апреле в Зее образовался Союз горных и торговых служащих, во главе которого стал член РСДРП меньшевик Тимофеев. Союзом горнорабочих руководил эсер-максималист Хрунов, Союзом извозопромышленников — меньшевик Бланков. Во главе Союза грузчиков стоял беспартийный Тараскин.
На состоявшихся в мае-июне 1917 года съездах профсоюзов горных округов остро стояли вопросы повышения расценок за труд, улучшения снабжения продуктами, ограничения произвола администрации и т.д. Были также определены нормы оплаты труда, отражавшие рост дороговизны. Но привести выработанные требования в жизнь удавалось не всегда, да и то ценой тяжёлой борьбы, длительных забастовок.
29 декабря 1917 года первое земское собрание Зейского горного округа под нажимом золотопромышленников заявило о взятии власти в округе в свои руки. В состав земской управы также вошли угодные золотопромышленникам лица. Рабочие приисков, не рассчитывая на удовлетворение земством своих требований, явочным порядком стали брать управление приисками в собственные руки. Так случилось с приисками ЗолотаяГора, Владимирский, Смежный и др. Их объявили народными. Для управления ими был создан рабочий коллектив, подчинённый общему правлению Союза горнорабочих округа. Соглашательское правление, препятствовавшее захвату приисков, было переизбрано. Председателем правления Союза горнорабочих округа стал А.Ф. Бардин. По требованию рабочих с приисков были выселены прежние прислужники золотопромышленников ; управляющие, конторские служащие и ненавистные рабочим смотрители горных работ. Например, с Владимирского прииска был изгнан управляющий Верхнеамурской золотопромышленной компании горный инженер Свиридов.
В результате саботажа почтово-телеграфных чиновников в центре и на местах с 25 октября 1917 года прекратилось поступление на Дальний Восток телеграфной информации о ходе революции в центре. Почти на две недели (до прибытия центральных газет и возвращения делегатов-дальневосточников со Второго Всероссийского съезда Советов) огромный край оказался лишённым известий из центра.
В Хабаровске в ночь с 24 на 25 декабря 1917 года отряды Красной гвардии заняли почту, телеграф, вокзал, банк, казначейство, арестовали Русанова ; комиссара Временного правительства на Дальнем Востоке.
27 декабря III Краевой съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов объявил о переходе власти к Советам на всём Дальнем Востоке и 2 января 1918 года избрал крайисполком. 1 февраля 1918 года Благовещенский Совет объявил себя высшей властью в городе.
В ноябре 1917 года в Зею вернулся бывший рядовой 5-й армии Северного фронта Георгий Павлович Боровинский. В городе к этому времени уже была создана военная организация, в которую входили солдаты, вернувшиеся с фронта, отпускники, некоторые солдаты местного гарнизона. Председателем организации был Александр Фёдорович Белоусов. Там же были вернувшиеся с фронта большевики Пётр Павлович Малых, Николай Константинович Гайдуков, Иван Николаевич Шпаков и др. Большевики, состоявшие в военной организации, объединились в партийную ячейку, которая имела постоянную связь с Благовещенской организацией РСДРП. Через военную организацию и правления Союзов горняков и грузчиков большевикам удалось широко информировать рабочих и крестьян о том, что такое Советская власть, провести большую организаторскую и агитационную работу по привлечению народных масс на сторону Советов.
В конце декабря 1917 года большевики при поддержке революционно настроенных рабочих и солдат Зейского гарнизона организовали общегородское собрание трудящихся, на котором разъяснили политику Советской власти. Меньшевики и эсеры на этом собрании проводили яростную агитацию против передачи власти Советам, но, несмотря на это, большинство трудящихся высказалось за признание Советской власти.
Г.П. Боровинский писал позже в воспоминаниях: «Первое общегородское собрание трудящихся состоялось в декабре 1917 года в Пушкинской школе. Рабочие и служащие требовали ликвидации городской и земской управ и передачи власти в руки Советов. Ещё более ярко и определённо проявились настроения и политические симпатии трудящихся Зеи на втором собрании в январе 1918 года. Зал городского клуба был переполнен рабочими и солдатами. Многие из горнорабочих пришли на это собрание из далёких приисковых районов. Один за другим сменялись ораторы на трибуне. Громом аплодисментов встречался каждый раз боевой лозунг “Вся власть Советам!” Уже к ночи был избран комитет по созыву первого съезда Советов Зейского горного округа. В него вошли от военной организации два большевика и один беспартийный и от Союза горнорабочих два эсера: один правый, другой ; максималист. На собрании трудящихся 4 января 1918 г. был выбран временный исполком из пяти человек. В него вошли большевики А.Ф. Белоусов, Ф.И. Кошелев, беспартийный Бородин. От союза горнорабочих вошли эсер Г.М. Жегалкин и эсер-максималист П.А. Хрунов. Председателем был выбран Хрунов, заместителем председателя Кошелев. Временный исполком приступил к подготовке Съезда Советов».Комиссаргорного округа телеграфировал областному комиссару Временного правительства: «3 января 1918 года. Сегодня совдеп постановил вся власть Советам.Комиссар Перле».
Первый съезд Советов Зейского горного округа собрался 4 (17 по новому стилю) февраля 1918 года. Наряду с солдатами и рабочими приисков на съезд приехали и крестьянские депутаты. Первый съезд Зейского горного округа избрал исполком, в состав которого вошли Г.П. Боровинский (большевик), Ф.И. Кошелев (большевик), П.П. Малых (большевик), А.Ф. Белоусов (большевик), Г.М. Жегалкин (левый эсер), А.И. Качуров (эсер), Н.А. Седиков (меньшевик), В.Д. Барвинский (меньшевик), П.А. Хрунов (эсер-максималист), Л.А. Жуков (анархист), Аронов (беспартийный). Всего в состав первого исполкома вошло 15 человек (4 большевика, 2 эсера, 3 меньшевика, 1 эсер-максималист, 1 анархист и 4 беспартийных, фамилии трёх из них установить не удалось. Председателем исполкома был избран Георгий Павлович Боровинский, товарищем председателя и казначеем ; Фёдор Иванович Кошелев. Обязанности секретаря первое время исполнял меньшевик Е. П. Бланков, но уже 25 февраля он сложил свои полномочия и секретарём-казначеем стал Пётр Павлович Малых. После отъезда из Зеи комиссара продовольствия Аронова его должность занял Ф.И. Кошелев.
Исполком предложил комиссару Временного правительства сдать дела Совету, но Перле категорически отказался. Однако трудящиеся Зеи поддержали требование исполкома, и Перле вынужден был бежать в Благовещенск. Власть в Зее перешла в руки Советов, и 24 февраля 1918 года Зейский исполком вынес решение о роспуске Зейской городской думы и земской управы (ЦГАДВ, ф. 2967, оп. 1, д. 39, л. 8.).
Новой власти пришлось сразу же столкнуться с целым рядом трудностей. Общий кризис в стране, возникший в ходе Первой мировой войны, не оставил в стороне Зейский горный округ. Запасы продовольствия были малы, сказывалась нехватка товаров первой необходимости, в связи с этим начался рост цен. Стала также остро проявляться нехватка денежных средств. Не хватало денег для оплаты рабочим за сдаваемое ими в казначейство золото. В отдалённых приисковых районах появились банды китайских разбойников-хунхузов, терроризировавших грабежами и убийствами население приисков.
Подчас проблемы исполкому создавали представители властей. В феврале 1918 г. начальник гарнизона местной воинской команды подпоручик П.И. Голубев самовольно распорядился открыть винные склады купца И.А. Опарина, что привело к поголовному пьянству среди населения. Голубев был обвинён в неподчинении распоряжениям исполкома и арестован начальником милиции Аушевым.
Для решения отдельных вопросов при исполкоме были созданы финансовая комиссия(Шпаков, Емелин, Хрунов), комиссия по организации революционного суда (Гайдуков, Тимофеев) и общество потребителей, которое возглавил К.Н. Ворошилов.
28 февраля исполком запретил частную скупку золота. Для предотвращения утечки золота исполком отправил на все прииски контролёров, которые проводили проверку и учёт добываемого золота. Контролёры были направлены в первую очередь на прииски бывших Верхнезейской и Зейской компаний, золотопромышленников Аксентьева, Рифмана, братьев Урманчеевых, Мурзина и др. Для управления золотой промышленностью был образован народный комиссариат Зейского горного округа, который в своей деятельности подчинялся Зейскому Совету рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов.
Решением исполкома от 2 апреля 1918 г. золотопромышленники и купцы были обложены налогом на общую сумму 250 тыс. рублей. В архиве Дальнего Востока сохранилась раскладка налога на золотопромышленников в пользу народной казны. По этой раскладке, где перечислены 65 налогоплательщиков, можно судить об уровне дохода компаний и отдельных золотопромышленников. Так,Верхнеамурской компании надлежало внести в казну 42250 рублей, Соединённому товариществу — 12670 рублей, Самаро-Ачинскому товариществу — 4220 рублей, Опарину И.А. — 21120 рублей, Мармонтову С.Г. — 12670 рублей, братьям Урманчеевым— 10980 рублей, Фёдорову А.Ф. — 8450 рублей, Лопшакову И. — 7190 рублей, Абрамову А.В. — 6780 рублей, Рифману А.В. — 5910 рублей и т.д. Самая низкая налоговая ставка в этом документе составляла 420 рублей.
Для того чтобы восполнить нехватку расчётных средств, исполком был вынужден ввести в обращение чеки достоинством в 50, 100, 250 и 500 рублей на общую сумму 585 тыс. рублей. Срок хождения чеков был определён до 1 июня 1918 г.
Взято на строгий учёт всё продовольствие, которое у зажиточной части населения позже было конфисковано и передано в распоряжение Советам. Дефицитом потребительских товаров отечественного производства воспользовались китайские торговцы. Для оптовой закупки товаров в Благовещенск был направлен К.Н. Ворошилов, но во время поездки он был убит.
Первый исполком округа состоял из представителей нескольких партий. Многие решения исполкома принимались после острых дискуссий.
Г.П. Боровинский писал: «Помню, как 18 марта произошло одно из таких серьёзных столкновений при обсуждении вопроса об организации Красной гвардии из рабочих и солдат-фронтовиков. Эсеры и меньшевики яростно выступали против формирования Красной гвардии, требуя сохранения народной милиции. Возникшая сразу после Февральской революции, впитавшая в себя самые разношёрстные мелкобуржуазные, зачастую деклассированные и даже прямо враждебные рабочему классу элементы, милиция не могла, конечно, служить опорой общественно-политическому строю».
Судя по дальнейшим событиям, 18 марта было принято компромиссное решение: Красная гвардия была сформирована из состава прежней милиции. К вопросу о Красной гвардии пришлось возвращаться ещё раз. 12 мая в 12 часов ночи при обходе Красной гвардией был убит житель города Баимов, который, будучи пьяным, ранил кинжалом красногвардейца. Рано утром на месте убийства собралась масса народу. Когда назначенный членом следственной комиссии Л.А. Жуков, прибыл на место преступления, то был избит друзьями и родственниками Баимова.
26 мая исполкому было поручено сформировать Красную гвардию согласно уставу Краевого комитета с условием круговой поруки (ЦГАДВ, ф. Р-2967, оп. 1, д. 71, л. 69). Один из её отрядов под командой члена исполкома А.Ф. Белоусова вскоре провёл успешную операцию по ликвидации банды хунхузов на отдалённых приисках.
В июле в округе появилась банда Кравцова. Она была ликвидирована отрядом Красной гвардии во главе с П.П. Малых.
20 марта 1918 года Зейский Совет принял постановление о национализации всех крупных предприятий и золотых приисков и введении рабочего контроля. Там были образованы рабочие комитеты.
Решение о национализации приисков было принято пленумом исполкома после того, как выяснилось, что золотопромышленники сознательно начали дезорганизовывать нормальную деятельность своих предприятий. Национализировали имущество фирмы «И.А. Чурин и Ко». Из рабочих и служащих фирмы был создан коллектив для управления предприятием под контролем Совета. Меньшевики и эсеры яростно оспаривали законность этих мероприятий исполкома. Как писал позднее член исполкома Г.М. Жегалкин, «мероприятия исполкома большинством населения были встречены с пониманием. Боровинский был безукоризненно честен, гуманен. Благодаря Боровинскому все перемены власти прошли без лишнего кровопролития» (ЦГАДВ, ф. Р-919, оп. 1, д. 2).
7 апреля 1918 года в Благовещенске начал работу V областной съезд трудящихся. 10 апреля съезд объявил Амурскую область «автономной Амурской социалистической республикой», входящей в РСФСР, и выбрал Совнарком во главе с большевиком Фёдором Никаноровичем Мухиным.
Пятый областной съезд трудящихся провозгласил прииски собственностью Советской республики. Так же решительно высказался за национализацию амурской золотопромышленности четвёртый краевой Дальневосточный съезд Советов, работавший в Хабаровске в апреле 1918 года.
Чтобы упорядочить работу по национализации и организовать хозяйственное управление, по решению краевого Совета был созван краевой съезд горнорабочих. Он работал в Благовещенске с 30 апреля по 10 мая 1918 года. Здесь обсуждали наиболее важные вопросы организации золотодобычи: о финансировании, снабжении приисков продовольствием, о медицинской помощи и об организации управления. Съезд высказался за ускорение обобществления приисков. Была определена и система хозяйственного управления приисками, его должны были осуществлять местные профсоюзные коллективы. В пределах округа предполагалось создать окружные коллективы, а во главе всего управления поставить краевой горный коллектив. Учитывая специфику амурских горных округов, было решено ввести здесь областное управление, подчинённое краевым органам. В конце работы съезда представители Амурского, Зейского и Буреинского горных округов сформировали областной «горный промышленный коллектив». Председатель его был введён в состав Амурского совета народного хозяйства. Золотодобывающая отрасль подчинялась общему хозяйственному руководству области.
Так создавалась советская система управления народным хозяйством. Состоявшийся в апреле 1918 года II съезд Советов Зейского горного округа переизбрал состав исполкома. Вместо меньшевиков (Седикова иБланкова, которые были отозваны своей партией) и правых эсеров в исполком вошли представители горнорабочих Н.К. Гайдуков и И.Н. Шпаков, представитель торгово-промышленных служащих А.М. Тараскин, кадет В.Я. Тимофеев (Кошелев. Воспоминания). В состав исполкома вошли также П.П.Малых, П.А.Хрунов, Ф.И.Кошелев, Л.А.Жуков, Макаров, Семьянов, Г.М.Жегалкин, А.Ф.Белоусов, Я.В.Мурзин, Рожковский.
В мае 1918 года обязанности между членами исполкома были распределены следующим образом: Г.П. Боровинский; председатель, А.С. Номоконов — заместитель председателя, Ф.И. Кошелев ; комиссар продовольствия, К.И. Серединский ; комиссар финансов, Л.А. Жуков ; военный комиссар, Н.К. Гайдуков ; комиссар труда, Куксюк;комиссар просвещения, Я. В. Мурзин ;комиссар земледелия, Кудрявцев;комиссар призрения (современное название — социальной защиты). В связи с ростом бандитизма и ухудшением положения на фронтах был организован из рабочих-горняков добровольческий отряд в количестве 30–40 человек для охраны казначейства и исполкома.Нёс он охрану около трёх месяцев и был распущен перед падением Советов (ЦГАДВ, ф. Р-2942, оп. 2, д. 67, л. 5).
Из сохранившихся протоколов Зейского исполкома следует, что многие вопросы решались совместно с представителями других организаций. Например, 14 мая на заседании исполкома присутствовали: от городского самоуправления Якушев, от общества потребителей Удачин, от Совета союза золотопромышленников Н.М. Синцеровский и А.К. Викулов, от паевого товарищества Г.М. Завьялов. На заседание 5 июня были приглашены священник Василий Скворцов и псаломщик Шевцов.
Зейский Совет проделал большую работу по улучшению жизни трудящихся. В апреле 1918 года в городе была открыта общедоступная больница. Работали школы. Приступили к строительству мельницы. В июле открыли советскую читальню. Была закрыта газета «Голос тайги», а вместо неё с 19 мая 1918 года стала издаваться газета «Известия Зейского Совета рабочих и крестьянских депутатов».
В начале июля проходил III съезд Советов, который в некоторых документах именовали также четвёртым: по-видимому, нумерацию решили начать от съезда Советов, сотоявшегося ещё до октября 1917 года. В состав исполкома после III съезда вошли: Боровинский Г.П., Номоконов А.С., Жуков Л.А., Гайдуков Н.К., Тараскин А.М., Малых П.П., Герасимов, Кошелев Ф.И., Кудрявцев, Мурзин Я.В., Галченко К.Н., Григорьев В.Г., Бабинцев П.А., Серединский К.И.
С помощью американских, японских и английских правительств создавались крупные белогвардейские формирования: атамана Семёнова в Забайкалье, Гамова в Амурской области, Калмыкова в Приморье. При щедрой помощи Японии, Англии и Франции деньгами и оружием Семёнов сформировал «особый маньчжурский отряд», который состоял из 577 человек (74 офицера, 3 чиновника, 120 казаков, 300 баргутов  и 80 монголов). В январе1918 г. отряд Семёнова вторгся в Забайкалье. Но отряды Красной гвардии и Красной армии в начале марта разгромили и отбросили семёновцев обратно в Маньчжурию.
6 марта 1918 г. в Благовещенске поднял мятеж атаман Амурского казачьего войска И.М. Гамов. Видную роль в организации мятежа сыграли бывший комиссар Временного правительства в Амурской области П.Г. Кожевников и бывший городской голова А.М. Алексеевский, а также сотрудники японского консульства. Красногвардейские части, собравшиеся в Астрахановке, 12 марта, отбив атаки мятежников, перешли в наступление, и к 14 марта мятеж был подавлен полностью».

фото.9Японская диаспора, участники и организаторы гамовского мятежа в Благовещенске.

16 марта в Пекине состоялось совещание, на котором известный русский промышленник А.И. Путилов, бывший военный и морской министр Временного правительства А.И. Гучков, адмирал А.В. Колчак, японские и китайские генералы разработали план оккупации Дальнего Востока.
В начале апреля 1918 г. между правительствами США, Японии, Англии и Франции было достигнуто соглашение о начале совместной интервенции на Дальнем Востоке и в Сибири.
5 апреля с японских и английских кораблей во Владивостоке высадились войска. В этот же день вновь вторгся в Забайкалье Семёнов. Образовался Даурский фронт. В мае у Семёнова было 2 тысячи китайцев и 1 тысяча русских офицеров, солдат и казаков при 15 орудиях. С мая 1918 г. в Приморье в районе Гродеково начали наступление части атамана Калмыкова и полковника Орлова.
В конце мая 1918 г. на Средней Волге и в Сибири начался мятеж чехословацкого корпуса. Корпус был сформирован ещё до октября 1917 г. из чехов и словаков, служивших в австрийской армии и взятых в плен русскими войсками во время Первой мировой войны. По решению советского правительства корпус был направлен с Украины через Сибирь и Дальний Восток в порт Владивосток, чтобы переправить его в Европу для участия в военных действиях на стороне Антанты. 50-тысячный корпус (по сведениям Т.Г. Масарика в корпусе было 92 тысячи) растянулся вдоль железнодорожной магистрали от Пензы и Сызрани до Иркутска и Владивостока (во Владивостоке сосредоточилось 14;15 тысяч чехов). Вот как трактует дальнейшие события автор книги «Русская армия между Троцким и Сталиным» Леонид Млечин: «Немцы, конечно, не хотели, чтобы корпус появился на их Западном фронте. Через посла в Москве графа Мирбаха мнение германского правительства было передано наркому иностранных дел Г.В. Чичерину, а тот обратился к нарком-военмору Л.Д. Троцкому. Троцкий 25 мая приказал местным властям остановить продвижение эшелонов и разоружить чехословаков. Отряды Красной гвардии на ряде станций атаковали эшелоны, но столкнулись с организованным сопротивлением и получили отпор. Чехословаки решили пробиваться на восток. Их выступления начались почти одновременно в разных пунктах Транссибирской магистрали. Тогда у союзников возникла мысль использовать чехословаков против Советской власти, и их попросили остаться в России. Под охраной чехословаков руководители Комитета членов Учредительного собрания (Самарский Комуч) создали Народную Армию (30 тысяч бойцов, 8 пехотных полков). К Народной Армии перешло несколько частей Красной Армии. Народная Армия заняла Уфу, Симбирск, Казань».
5 июня Дальсовнарком объявил Приамурский военный округ на военном положении и предложил местным Советам провести мобилизацию.
К 18 июня 1918 г. Сибирь, Забайкалье и Дальний Восток оказались отрезанными от Европейской части.Советская власть от Волги до Забайкалья оказалась свергнутой. На этой территории было образовано несколько правительств, выступивших под лозунгом «Вся власть Учредительному собранию!». Наиболее значительными были два: Комитет членов Учредительного собрания (Комуч) с центром в Самаре, где собралось более ста депутатов, и Временное Сибирское правительство России с центром в Омске, возглавил которое А.В.Колчак. Управляющий КВЖД генерал Д.Л. Хорват создал в Харбине Дальневосточный комитет защиты Родины и Учредительного собрания, а затем объявил себя «временным всероссийским правителем». Сюда же прибыл адмирал А.В. Колчак.
Ни в Сибири, ни в Забайкалье, ни на Дальнем Востоке в это время не было крупных вооружённых сил. Во всей Амурской области было менее 10 тысяч красногвардейцев и красноармейцев. Наиболее боеспособные и опытные части, которые возглавлял С.Г. Лазо, находились в Забайкалье, сдерживая на границе с Маньчжурией части Семёнова. В Приморье, в районе Гродеково, отражали отряды атамана Калмыкова и полковника Орлова красные казаки под командованием Г.М. Шевченко. С Даурского фронта военное командование перебросило на Нижнеудинский фронт все сибирские и иркутские красногвардейские отряды. Но этих сил было явно недостаточно, чтобы сдержать напор во много раз превосходящего численностью и вооружением неприятеля.
29 июня 1918 г. 6 тысяч чехословаков выступили во Владивостоке. Красноармейцы, матросы Сибирской флотилии и рабочие порта 30 июня — 1 июля вели бои на улицах и в окрестностях города. Под давлением превосходящих сил противника они были вынуждены отойти к Никольск-Уссурийску (ныне Уссурийск). Образовался так называемый Уссурийский фронт.
В начале августа во Владивостоке высадились канадские войска, 6 тысяч человек. 10 августа — части 12-й японской дивизии, 16 августа— американские подразделения, а через несколько дней — американский полк. 22;23 августа продолжилась высадка 12-й японской дивизии. На Уссурийский фронт были брошены три чешских, один английский и один французский батальоны. Красный фронт стал разваливаться. В Восточной Сибири отряды Красной Армии и красногвардейцы — рабочие Иркутска, Черемхова, Зимы и других городов и железнодорожных станций — в жестоких боях задерживали продвижение неприятеля на длительное время. Только 11 июля противнику удалось захватить Иркутск.
После кровопролитных боёв красные части вынуждены были отойти к Верхнеудинску (современный Улан-Удэ). Одновременно усилился нажим войск Семёнова на Забайкальском фронте. В ночь на 20 августа советские части оставили Верхнеудинск и отступили в направлении Читы. Но и положение Читы было безнадёжным. 26 августа советские войска оставили Читу.
После отступления от Читы 28 августа на станции Урульга (в 139 км к востоку от Читы) состоялась последняя конференция руководящих партийных и советских работников, которая, по словам Д. Шилова, смогла лишь подтвердить факт ликвидации фронтов.С.Г. Лазо с небольшим отрядом красноармейцев и курсантов Читинской школы красных командиров героически прикрывал отход советских частей в сторону Благовещенска, в Приамурье. Эти части, отступавшие с запада — из Сибири и Забайкалья —и с востока — из Приморья и низовьев Амура, — сходились на Амуре при впадении в него реки Зеи, имея единственный путь отступления — Зейский горный округ с его необозримой тайгой.

Как только в Зее стало известно о выступлении чехословаков и захвате ими ряда городов, исполком принял решение о мобилизации рабочих и посылке их на Уссурийский фронт.
В городском саду состоялся митинг, на котором выступил Г.П. Боровинский и другие члены исполкома. Была принята резолюция протеста против выступления чехов и одобрено решение о формировании добровольческих отрядов.
7 июня 1918 г. в городе Зее и Зейском горном округе были объявлены военное положение и всеобщая мобилизация, началось формирование добровольческих отрядов Красной гвардии. Для этой цели на прииски были направлены коммунисты Гайдуков, Шпаков, Белоусов, Боровинский и другие, которые при поддержке приисковых рабочих в короткое время провели огромную работу по созданию красногвардейских отрядов. Большую помощь им оказали в этом ранее организованные рабочие комитеты. Таким образом, благодаря поддержке рабочих и крестьян удалось в короткое время создать красногвардейские отряды, часть которых была направлена на Уссурийский фронт.
В самом городе также был сформирован отряд Красной гвардии из рабочих и грузчиков. Командиром этого, одного из наиболее крупных отрядов, был назначен И. Шпаков.
5 июля 1918 г. Зейский исполком принял постановление: «Образовать Военно-революционный комитет из трёх человек», которому предоставить всю полноту власти, и поставили в первую очередь задачу сформировать Рабоче-крестьянскуюармию.В состав Военно-революционного комитета избрали Жукова, Малых, Филиппова.26 августа 1918 г. состоялся последний — перед оккупацией Зейского горного округа интервентами — V съезд Советов. На съезде присутствовало 70 делегатов.На пленарном заседании была принята резолюция Боровинского: «Принимая во внимание, что завоёванной свободе угрожает смертельная опасность со стороны иностранных империалистов, которые хотят свергнуть Советы рабочих и крестьян, V съезд Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов постановил: необходимо объявить мобилизацию, призыв под красное знамя труда призывные года на основании постановления Дальневосточного краевого штаба» (ГААО, ф. 1082, оп. 1, д. 3). «За» голосовали Жуков, Малых, Боровинский, Гайдуков, Белоусов, Тростяных, Мамаев, Осис. На съезде были избраны делегаты на V Дальневосточный краевой съезд Советов: Мурзин, Гайдуков, Васильев, Пугачёв, Солдатенко, Эйтин.
В резолюции V Чрезвычайного съезда трудящихся Дальнего Востока от 28 августа 1918 г. записано: «Акт вторжения японских, американских, английских и французских войск мы считаем как грубое... нарушение суверенных прав трудового народа России. Дальше заявляем, что Дальний Восток является неразделимой частью великой Российской Федеративной Советской Республики, управляется выборными органами трудового народа, именуемого Советами, и никому вмешиваться в наши дела не позволим... Ни одной пяди своей социалистической Родины мы не уступим без боя» (Дальневосточные известия, 1918). V Чрезвычайный краевой съезд закончил работу за несколько дней до падения Хабаровска.
В августе в Благовещенске состоялось совещание представителей Центросибири, Приморья, Амура и Забайкалья по вопросу объединенияфронтов. Представители Центросибири предлагали ликвидировать отдельные фронты, создать единое командование и бросить все силы на запад для прорыва в Сибирь. Но это предложение было отклонено.
Военное командование решило использовать благоприятные в стратегическом отношении верховья реки Зеи и приисковые районы как базу для развёртывания борьбы против интервенции и белогвардейщины. С этой целью уцелевшее снаряжение и обмундирование было погружено на оставшиеся пароходы и отправлено вверх по Зее.
С госпитальным пароходом «Петроград» было доставлено в Зею большое количество медикаментов и перевязочных материалов. Прибывающие транспорты с оружием разгружались также в нескольких пунктах, расположенных по реке ниже города Зеи: в Мазанове, Гоголевке, Ямполе, Овсянке. На крестьянских подводах оружие развозилось по заранее намеченным базам.
В начале сентября со станции Тыгда в Зею стали прибывать конные и пешие отряды. Большинство из прибывших красноармейцев снабжалось исполкомом паспортами старого образца. Часть отрядов Красной Армии на пароходах отправилась дальше вверх по реке до населённых пунктов Дамбуки и Бомнак, где были организованы базы, снабжённые всем необходимым для развёртывания партизанской борьбы. В конце августа из Хабаровска в Зею прибыл буксирный пароход с двумя баржами, груженными оружием, боеприпасами, продовольствием. На пароходе прибыл отряд красноармейцев в 80 человек, который под командованием Шпакова был отправлен на пароходе «Быстрый» в Бомнак. Вскоре ушёл туда же ещё один до отказа нагруженный пароход «Джалта», с другим красноармейским отрядом. Представителем исполкома отправился Гайдуков.
4 сентября Хабаровск был занят отрядами атамана Калмыкова под прикрытием японцев и американцев. Вечером 5 сентября в Благовещенске состоялось общегородское собрание партийного и советского актива.
На состоявшемся 10;11 сентября в городе Свободном расширенном заседании Свободненского исполкома с участием представителей Центросибири, Забайкалья и Дальнего Востока после длительных прений было принято решение: «Боёв с интервентами не принимать. Произвести реорганизацию красногвардейских частей, сохранивших боеспособность, сформировать из них партизанские отряды. Снабжение, оружие, продовольствие погрузить на баржи и пароходы и направить в город Зею, где должна быть центральная база партизанских отрядов и их оперативный штаб» (В огне революции, 1927). Однако из-за бесчинств анархистов основной караван судов под охраной канонерки «Орочён» и бронекатера «Пика» вышел из Благовещенска с большой задержкой только 17 сентября. Караван судов с частями Красной Армии и Красной Гвардии, продовольствием и вооружениемвозглавлял командир с уссурийского фронта Кантарович. В ночь на 18 сентября караван был встречен японцами у Суражевского моста и разбит. Погибла почти вся флотилия пароходов с красногвардейцами, советскими работниками, военными грузами и продовольствием. Боем у Большой Сазанки закончили своё существование «Орочён» и «Пика» (Бреус. Воспоминания. ГАДВ, ф. Р-2548, оп. 2, д. 76, л. 11).
Через Зею прошло в эти дни много ответственных партийных и советских руководителей из Центросибири, Забайкалья, Хабаровска, с Нижнего Амура (Н.Н.Яковлев, Ф.М.Лыткин, братья Матвеевы). 18 сентября в Благовещенск из Маньчжурии вступил Амурский отряд подполковника Никитина. Вместе с ним вошли японцы, а затем и казаки во главе с Гамовым.
20 сентября в Благовещенске было создано временное правительство Амурской области, которое возглавил бывший городской голова эсер А.Н. Алексеевский. В его первоначальный состав вошли шесть человек: пять эсеров — А.Н. Алексеевский, И.М. Гамов, А.В. Сторожев, В.Т. Лохэ, Н.Н. Родионов и один беспартийный — И.Н. Никитин.
Временное правительство начало с уничтожения всех социалистических преобразований Советской власти. Был ликвидирован рабочий контроль на предприятиях. На золотых приисках А.Н. Алексеевскийприказывал: «Впредь до прибытия законных владельцев, под страхом кары по военному времени, восстановить и сохранить полный порядок, возвратить предприятиям и частным лицам весь живой и мёртвый инвентарь, кем-либо занятый».
Правительство подняло почти вдвое цены на хлеб, удовлетворив тем самым требования зажиточных слоёв крестьянства и казачества. Перераспределение земли, начатое Советами, было приостановлено. Беднота, получившая участки, изъятые у кулаков, обязывалась отдать прежним владельцам пятую часть собранного урожая. Эти акты не могли не вызвать неудовольствия крестьян. Уже в октябре 1918 г. «демократическая» власть начинает посылать отряды карателей внутрь области. В короткий срок оказалась переполненной тюрьма в Благовещенске. Всего во время власти Амурского правительства было арестовано более 2 тысяч человек».

(Алексеевский Александр Николаевич (1978–1957), кандидат богословия, преподавал философию, историю. Во время Первой русской революции (1905–1907) являлся активным членом Амурской группы социал-революционеров, лично участвовал в захвате благовещенской почты и телеграфа.С 1905 года — под надзором полиции как эсер-боевик. Был арестован, бежал. В 1917 году избран головой города Благовещенска и областным комиссаром Амурской области. После падения Советской власти выступал против вхождения Дальневосточного края в состав Сибирской республики, в результате Амурская республика была де-факто независимым государством, выпускала свои денежные знаки. Не признавал власть Колчака. С января 1920 года вошёл в состав Чрезвычайной следственной комиссии, которая проводила допросы А.В.Колчака и приговорила его к расстрелу.
В 1920 году через Китай эмигрировал во Францию, где впоследствии работал во французских административных органах. Изначально Алексеевский был настроен антисоветски, но во время Второй мировой войны в 1942 году свои взгляды пересмотрел. В 1957 году при переходе через улицу в Париже погиб в результате наезда мотоцикла. — В.Р.).

Фото. Алексеевский А.Н.

20 ноября власть в Благовещенске перешла к ставленнику Семёнова полковнику Шемелину.
После того как Благовещенск и станция Рухлово (ныне Сковородино) были захвачены японцами и белогвардейцами, возникла угроза нападения на город Зею по Тыгдинскому тракту. Нужно было организовать оборону этого города, последнего и единственного опорного пункта на Дальнем Востокеи в Сибири, который оставался в руках Советов. Попытка привлечь приисковых рабочих к защите города не удалась: распропагандированные меньшевиками и эсерами, они воздержались от выступления против японцев. Ещё б;льшие колебания проявило местное крестьянство. С теми небольшими силами, которыми располагал военный штаб Советов, вести дальнейшую борьбу стало немыслимо.
На заседании Зейского исполкома 17 сентября стоял один вопрос: что делать дальше? Предложение укрепиться в городе и дать бой японцам было отклонено. Приняли решение, предложенное большевиками:
1. Все члены исполкома остаются на местах до последнего момента и уходят из города последними, стараясь до конца сохранить в городе порядок и обеспечить безопасность отходящих частей.
2. Золото в слитках в количестве 87 пудов оставить в казначействе, ввиду невозможности вывезти его куда-либо.
3. Неразгруженное с двух барж оружие и боеприпасы раздать грузчикам, горнякам и бедноте, а замки от орудий, стоящих на одной из барж, утопить в реке.
Из воспоминаний Боровинского: «18 сентября поступило известие о том, что японцы заняли Свободный. Несмотря на ранний час, собрались все члены исполкома, за исключением Шпакова и Гайдукова, ранее уехавших с отрядами Красной Гвардии в верховья Зеи. Собрались, чтобы обсудить создавшееся положение. Учитывая, что японцы через пару дней могут быть в городе, мы решили 20 сентября собрать представителей профсоюзных организаций и крестьянских земельных комитетов и передать им все дела и ценности.
19 сентября выдача паспортов и удостоверений была закончена, так как в городе не осталось больше отступавших красногвардейцев. Поздно вечером у меня на квартире собрались на последнее совещание члены РКП (б): А.Ф. Белоусов, Л.А. Жуков, Ф.И. Кошелев, П.П. Малых. Решили завтра, после передачи власти профсоюзным организациям, как только стемнеет, всем поодиночке переправиться на левый берег реки и собраться у первой прибрежной сопки, чтобы потом двинуться вместе в тайгу. Всё было уже приготовлено: оружие, снаряжение и продовольствие (главным образом сухари, мука).
20 сентября в 2 часа дня состоялось последнее заседание Зейского Совета совместно с представителями профсоюзов и крестьянских земельных комитетов. Члены исполкома тт. Малых, Белоусов, Жуков, Кошелев, Губанова, Бабинцев, Серединский и я собирались задолго до открытия заседания. Как только собрались приглашённые представители, я открыл заседание. После информационного сообщения о текущем моменте была принята следующая резолюция: «Зейский исполнительный комитет, оставшийся единственным выразителем рабоче-крестьянской власти из всех Советов Дальнего Востока и Сибири, не считает возможным... продолжить свою работу и временно прерывает таковую, передав власть в Зейском округе профессиональным рабочим союзам» (Г. Боровинский, 1948).
«Атамановщиной» назвал народ полуторалетний период власти интервентов и белогвардейцев во главе с атаманами на территории Амурской области. В Приморье этот период затянулся ещё больше — до конца 1922 г.
В ночь с 20 на 21 сентября 1918 г. город Зея, а позднее и весь горный округ были заняты японцами-интервентами, вместе с которыми в город вошли белоказаки.
Ранее, в начале сентября, ряд казачьих станиц на Амуре поднял восстание против Советов. Восставшие обстреливали пароходы, проходившие по реке. Из Маньчжурии со стороны Хайлара в казачью станицу Черняево подошли японские и белогвардейские войска, которые затем вместе с казаками двинулись по Тыгдинскому тракту к городу Зее. Казаков-черняевцев возглавлял атаман Рябченко.
По пути, в селе Заречная-на-Уркане,японцы и казаки столкнулись с большим (около 200 человек) партизанским отрядом Иванова, отступавшим из Приморья. В бою погибли 18 красногвардейцев. Три человека из этого отряда вышли после боя в Рублёвку (со слов партизана Ф.С. Гонтаря). В Заречной-на-Уркане казаки зверски убили хозяйку усадьбы Попову, давшую приют красногвардейцам, и жителя деревни Алексеевка. В деревне Ивановке были убиты ими Кармин и эвенок Парфенов, в Овсянке — Панагин.
Позднее, в 1919 г., часть казаков Черняевской станицы вошла в состав карательного отряда, называемого Амурским отрядом особого назначения, оперировавшим в 1919 г. в Зее и приисковых районах и отличавшимся своими зверствами. В ряде воспоминаний фигурирует командир отряда есаул Чернявский.
В ночь на 21 сентября на въезде в город Зею были выставлены посты самообороны, состоявшие из местных обывателей. При приближении японских и казачьих отрядов охранники разбежались, не сделав ни одного, даже предупредительного выстрела. Большая группа красноармейцев, одна из последних, отступавших из Тыгды и заночевавших в городе, была схвачена и расстреляна у въезда в город со стороны Золотогорского тракта (это место называлось когда-то «Крестик»). Две колонны, человек по 20, были под конвоем проведены по Четвёртой (ныне Уткинской) улице. Свидетельницей этого была В.В. Завьялова, мать автора. То, что все были в нижнем (полосатом) белье одного образца, позволяет судить, что это были не случайно собранные люди, а единое воинское подразделение. Позднее 43 расстрелянных перезахоронили на площади Коммунаров. Имена их не установлены.
21 сентября к городу Зее подошёл снизу пароход «Телеграф» с баржей, нагруженной военным имуществом. Ещё до захвата Свободного японцами пароход в Суражевке (пристань г. Свободного) принял на борт матросов красногвардейского отряда Александра Шейко. Ехавшие на пароходе и барже подозревали, что японцы уже могли быть в Зее, и часть их, высадившись на перекате Шипка, продолжила путь по левому берегу пешком. Остальные готовились принять бой. Когда «Телеграф» поравнялся с казначейством, он был обстрелян с правого берега японцами. На левом берегу, по свидетельству жителя Зеи И.С. Эпова, направлявшегося в этот день на Пикан, находилась большая группа красноармейцев, вооружённых пулемётом «Максим». Начался бой. Судя по архивной справке, пароход был поддержан огнём отряда во главе с М. М. Лебедихиным (ЦГАДВ, ф. Р-2549, оп. 2, д. 3, л. 43;44). Из пушки, стоявшей на барже, красноармейцы успели сделать 2;3 выстрела (один из снарядов угодил в пекарню). Участь парохода была решена прямым попаданием японского снаряда в машинное отделение. (По свидетельству жителя Зеи М.Е. Рябова, японцы стреляли из миномёта). Миномёт до подхода «Телеграфа» был спрятан за забором рядом с казначейством (одноэтажное здание у западной стороны городского сада). Бывший механик парохода П.И. Первухин позже писал: «Снаряд угодил в сухопарник котла, машинное отделение заполнилось жгучим паром. Не помню, как я выскочил оттуда и как очутился рядом с капитаном. Огонь пожирал на судне всё подряд. Метались обожжённые и раненые люди, кричали, прыгали за борт. Бросился в реку и я. Таясь от казаков, спрятался в кустах». Пароход, объятый пламенем, врезался в косу на левом берегу реки, у левого берега затонула баржа. Красноармейцы, отстреливаясь, отошли в тайгу, оставив на берегу убитых и раненых. Казаки на буксирном пароходе «Труженик» переправились на левый берег (свидетельство жителя Зеи И. Д. Веселкова). Раненые и не успевшие уйти красноармейцы были ими зарублены. Останки погибших покоятся в братской могиле в селе Заречная Слобода.
Первое время белогвардейцы и японцы не рисковали оставаться в Заречной Слободе на ночь. Этим воспользовались молодые жители села (С.Г. Завьялов, Н.В. Сурков и др.). С большим риском для жизни они вытаскивали из реки по ночам оружие и боеприпасы, прятали их, а затем переправляли партизанам.
Член исполкома П.П. Малых, задержавшийся в городе на один день, был схвачен казачьим разъездом на левом берегу реки, на Николаевском тракте, и доставлен в Зею.
23 сентября 1918 г. шестерых человек, находившихся в Зее в заточении, повезли на казнь. Восемнадцатилетний рабочий приисков Утенков на углу нынешних улиц Мухина и Пушкина пытался бежать, но был убит в усадьбе золотопромышленника Зонова. Остальные, среди них П.П. Малых, Г.Ф. Безродных и помогавший красноармейцам сын ювелира Н.Е. Дергаев, по свидетельству жителя И. Д. Веселкова, были зарублены в березняке у выезда из города по Золотогорскому тракту, недалеко от того места, где находится здание интерната.
По воспоминаниям У. Ф. Агулиной, сестры Г.Ф. Безродных, были казнены, кроме её брата, ещё 6 человек. Каратели схватили на Пикане Фёдора Архипова и, вменив в вину помощь красноармейцам, убили его в Зее. В Зее была заколота штыком и красногвардейка Катя Зорина.
Член исполкома А.Ф. Белоусов некоторое время укрывался в тайге недалеко от города. Когда Белоусов тайно пришёл домой, его заметил владелец электростанции Яворский, который сообщил об этом японцам. Интервенты увезли Александра на старое кладбище, вниз от пристани по реке Зее. Тело его не было найдено.
Отступавший по Золотогорскому тракту отряд красноармейцев во главе с Тимофеем Боровинским был окружён карателями. Тридцать человек расстреляли на месте. Боровинскому и ещё нескольким членам его отряда удалось уйти в тайгу (по воспоминаниям М.Е. Рябова). По Золотогорскому тракту отступал также отряд во главе с председателем Свободненского исполкома Поповым. Отряд свернул к речке Гармакан. Место нахождения отряда было выдано Малышкиным, отряд был почти весь перебит (по воспоминаниям Ф.И. Кошелева).
8 октября 1918 г. японцы арестовали несколько десятков рабочих Золотой Горы. Трое из арестованных были зарублены (В.П. Малышев, 1961.)
В Зее были организованы карательные отряды во главе с Михайловым и Головченко. Японцы и карательные белогвардейские отряды разъезжали по деревням и приискам в поисках бывших советских и партийных работников и красногвардейцев. Арестованных увозили в зейскую тюрьму или расстреливали на месте. Налёты карателей сопровождались грабежом и массовыми порками населения.
Пароход «Быстрый», вышедший из Зеи до прихода японцев (удостоверение на перевозку в Бомнак грузов и продовольствия с охраной из 5 человек выдано комиссару Шпакову 18 сентября 1918 г.), смог подняться по Зее до Каменной Гряды (порог на 20 километров выше Иракана). 83 красногвардейца высадились на берег. Уссурийцы ушли в Аргинскую протоку, а мадьяры со своим командиром перешли реку Ток. Затем они без тёплой одежды и продовольствия вышли к Бомнаку. 18 уссурийцев поселились километров на пять выше устья Амкана (левый приток Арги), 14 иманцев построили землянки на 12 километров выше.
Пароход «Джалта» поднялся до устья Чёрной Речки (ниже Дамбуков). Отряд во главе с комиссаром Гараниным выгрузился здесь. Лошади, фураж, мука были перевезены на озеро Бабек. Многие красногвардейцы отправились дальше в Бомнак и Дальнюю Тайгу (Унья-Бомский приисковый район).
Помощник комиссара Родионов и 13 красногвардейцев из Архары и Завитой были схвачены и отправлены в Дамбуки. Один из них выдал, где спрятано оружие и продовольствие. Его отвезли к озеру Бабек и после того, как всё забрали, расстреляли и бросили в озеро. Остальные были зарублены у кладбища, их тела пролежали там всю зиму. Лишь весной они были похоронены в братской могиле (по воспоминаниям Сутурина). «Одного из них японцы увезли с собой, а 14 человек расстреляли на болоте, перед этим подвергнув жестоким пыткам» (по воспоминаниям И. И. Горенских).
«Наш сосед Исаев привёз из Дамбуков комиссара Ивана Сергеевича Гаранина, которому одному удалось уйти от расправы. Японцы по доносу охотника Грачёва уничтожили всех партизан, живших в этом месте. Гаранин скрывался у Исаевых месяц, потом они подделали ему документы и сопроводили в Зею. Оттуда он поехал до Тыгды» (по воспоминаниям Е.В. Тополевой).
На пароходе «Джалта» прибыл К. Пугачёв, делегат V Чрезвычайного съезда Советов от Зейского горного округа. Пугачёв поселился в Дамбуках с женой и четырьмя детьми. Цель приезда Пугачёва — организация партизанских отрядов — была, по-видимому, известна. Японцы, пришедшие вскоре в Дамбуки, арестовывали его два раза, но оба раза его брали на поруки Михаил Кузнецов, Игнатий Иванович Саяпин и его сын. В третий раз их арестовали всех вместе. Пугачёв пытался бежать, но был пойман и зарублен (воспоминания Сутурина).
В Бомнак японцы пришли 24 ноября по первому санному пути. Здесь они арестовали сотню красногвардейцев, среди которых были члены Зейского исполкома Шпаков и Гайдуков, комиссар Скоробогатов. Их отправили в Благовещенск. «По пути на одной из станций Шпаков был отдан охраной японцам и те его расстреляли» (Г. М. Жегалкин). Гайдуков и Скоробогатов были расстреляны в Хабаровске.
На протоколах заседаний Зейского исполкома за март — июль 1918 г. позже рукою Кошелева написано: «Номоконов (зам. председателя) пропал без вести, убит белыми. Серединский (отдел финансов) не мог уйти в тайгу и не мог выносить издевательств и оскорблений от местной буржуазии и соглашателей. Застрелился в октябре 1918 г. Товарищ Шпаков расстрелян в городе Благовещенске с Гайдуковым в 1919 г. в январе месяце. Верно. Кошелев».
Через предателя японцы распространили среди красногвардейцев, скрывавшихся в тайге в районе Бомнака, письмо, в котором говорилось, что японцы будут ходатайствовать перед колчаковскими властями о смягчении участи партизан, если те сдадутся сами. Все сдавшиеся, в том числе и часть бывших венгерских военнопленных, были расстреляны.
Прибывшие вместе с членами Хабаровского ДальсовнаркомаКалманович и Медведев ушли вверх по Зее с отрядом красных уссурийских казаков Скударного. Они были настигнуты в районе Дамбуков японским отрядом и там погибли. Глеб Никифоров ушёл в тайгу со свободненским красногвардейским отрядом и вскоре тоже погиб (Малышев, 1961).
В посёлке Дамбуки интервенты расстреляли 14 человек, на Владимировском прииске — 17, на Улунгинских приисках — 5. Повсюду убийства сопровождались грабежами. 11 апреля 1919 г. в Зее японской жандармерией были расстреляны большевики Атрощенко, Владыкин, Тимофеев, Маслов, Трифонов и Кулаков. Выданного предателем члена Зейского исполкома Советов коммуниста П.А. Бабинцева интервенты пытали, били, морили голодом, не давали несколько суток воды, требуя сообщить квартиры подпольщиков и «агентов Мухина».
Многих советских людей японцы убивали тайно, а трупы спускали под лёд Зеи. Когда река вскрылась, трупы были обнаружены. 26 мая 1919 г. начальник белой милиции г. Зеи запрашивал штаб японских войск: «Ввиду ходатайства родственников о разрешении захоронить трупы убитых японскими солдатами и обнаруженных в реке, прошу сообщить, не имеется ли со стороны японского командования препятствий на выдачу разрешений родственникам убитых на погребение их по христианскому обряду».
Карательные отряды интервентов в деревнях и сёлах задерживали встречных мужчин, заставляли раздеваться, тщательно осматривали. Тех, у кого были обморожения, подозревали в причастности к партизанамиарестовывали. Задержанных избивали до потери сознания, большинство из них без суда и следствия были расстреляны на месте.
В июне 1919 г. японский отряд зарубил рабочего в посёлке Бомнак. Тогда же японской карательной экспедицией в тайге было убито ещё семь рабочих. 2 января 1920 г. в деревне Усть-Умлекан японцы замучили троих крестьян и сожгли до 5 тысяч пудов пшеницы в снопах. Были замучены и сброшены в прорубь братья Оленниковы— Савелий Куприянович и Семён Куприянович, и их односельчанин— Евдоким Андреев (Малышев, 1961).Вот как об этом событии рассказал в своей книге «Партизанские тропы» начальник разведки отряда Кошелева Д.В.Зацерман:
««Продовольственная команда партизанского отряда в деревне Умлекан была застигнута врасплох. Каратели учинили в Умлекане одну из самых зверских своих расправ.Жителей согнали в селькомовской избе. Они дрожалиот страха и жестокой декабрьской стужи под стволами двух пулемётов. Японские солдаты издевательски говорили: “Маро-маро будет баня. Купай, купай”. Стянутая с двух боков конвоирами, по улице бегом приближалась цепочка нагих людей: схваченные японцами партизаны из команды продотряда.
Избитые, посиневшие от мороза пленники держали в руках тазы с горячей водой — зверская выдумка карателей. Выплескиваясь из тазов,вода сразу же схватывалась ледяной чешуей на телах бегущих. Окутанная паром, подгоняемая ударами ремней,цепочка обречённых поравнялась с толпой. Среди них была молодая женщина — жена партизана. Как и остальные,раздетая догола, она бежала, спотыкаясь, невидяще глядя перед собой.
В конце улицы пленников развернули и погнали назад. И так несколько раз. Согнав мучеников в кучу,палачи с хохотом стали окатывать их из вёдер ледяной водой.
В тот день каратели выпороли шомполами почти всё взрослое население деревни; три семьи селькомовцев были заживо спущены под лёд».

По воспоминаниям жителя села УмлеканВалентины Никаноровны Плыгун(Раздобреевой), 1941 года рождения:
«В голодные послевоенные годы семья осталась без кормильца. Отец ещё не вернулся с фронта. Приходилось со старшей сестрой во всём помогать больной маме.У неё болели ноги, застуженные после работ в шахте по добыче угля в городе Балей Читинской области, откуда мы переехали сразу после войны. Особенно тяжело пришлось при заготовке дров для отопления нашей ветхой хатёнки. Поваленный сушняк и хворост мы «притягивали» на саночках через кустарник и оголённые камни с Рублёвского острова. Пока дотянем, в слезах и синяках, выматывались полностью. Мне тогда было шесть лет, а Галине, старшей сестре — десять. В 1948 году пришёл к нам на «постой» демобилизованный солдат, бывший партизан в японскую интервенцию Колесников Иван Иванович (в деревне его называли «Иван безносый»).Он взял на себя и задачу по обеспечению семьи дровами, а меня привлёк в помощники. «Ты, Валя, посматривай на речку нашу Зею, она сама нам дрова принесёт.Увидишь плывущее бревно — мне сразу скажи». Завидев проплывающее бревно, мы с дедом Иваном (ему тогда уже было под шестьдесят) садились в деревянную лодчонку и прибуксировали его к берегу. Так на зиму и накапливалибрёвна. Ближе к заморозкам, когда брёвна подсохнут, мы их пилили на козлах. Я, маленькая, едва успевала пилу тащить в свою сторону. За работой дед Иван рассказывал о своей лихой молодости, о партизанском прошлом. О том, что воевал в трёх войнах.Говорил:
— Я участвовал в трёх баталиях: в Финскую, Великую Отечественную прошёл до конца, и в Гражданскую с японцами. Вот японцы-то мне нос и отрубили. Я воевал! Не отсиживался в обозе! Был закалённым, уж страсть как баню любил! Парюсь, парюсь в верхонках, аж кожаот жара горит. Выбегаю в снег — затем опять в баню. Воду на каменку — жар! И снова парюсь веником! А веники мы берёзовые заготавливали. Был закалённым! Это меня и спасло! В январе во время японского нашествия, отпросился у командира отряда (Кошелева. — А.З.) сходить к сестре в деревню в баньке попариться. В Умлекане, занятом японцами, жила сестра Матрёна Ивановна Викзалова (Колесникова). Чтобы не привлечь внимания в бане свет не зажигал — подсвечивал лучиной. Помылся, напарился и сестре говорю:чтобы не подвергать тебя опасности, в избе спать не буду, буду спать в стоге сена. — Так я тебе давай в подполье постелю, всё теплее будет. Но я настоял на своём. — В сене не замёрзну. Но меня высмотрел и сдал японцам соседский мальчишка — были тогда и такие.
Японцы нагрянули к сестре, всё перевернули. Искали с уверенностью, что найдут. И подпол, и чердак, всё осмотрели. В доме не нашли, в стайке для скота — тоже нет. Подходит японец к стогу сена — и шашкой в стог. С одной стороны воткнул — пусто, с другой зашёл, воткнул — пусто. С третьей стороны вонзил шашку в стог — и остриём клинка пронзил каблук моего сапога.Вытащил сапог, а следом и меня. Хорошо избили, связали и, в чём был,заперли в сенцах, перед входом в дом, где размещался японский штаб, на берегу реки.
За ночь хорошо проморозило, нос связанными руками не отогреешь —он обмёрз, белый. Рано утром японский дозор захватил на правом берегу Зеи пустой обоз с двумя парнишками из села Сиан. По всему было видно, что ребята доставляли продукты партизанам другого отряда и возвращались домой уже порожними. Ребятам было около десяти и шести лет. С них и начали допрос. — «Где партизаны?» А они молчат. Японский офицер в ярости:избивают их, а они словно воду в рот набрали — молчат! «Утопить!» –кричит.Ребят вывели и за меня взялись. Ввели меня обмороженного в избу, поставили перед офицером. Он сидит спиной к окну и допрашивает: «Где партизаны?»А я молчу и вижу через его голову, в окно, как ребят подвели к проруби, из которой поят лошадей, накинули на шеи увесистые камни и кричат: «Где партизаны?» Молчат! Тут первого, старшего, столкнули, а затем и младшего схватили, а он как закричит нечеловеческим голосом, в ужасе:«Мама, я боюсь!»
Чувствую, как у меня волосы от увиденного встали дыбом. Стою и думаю:если дети ничего не сказали, то и я стерплю. Молчать буду, пусть топят.
И тут конвойный перешёл к избиению, достал шашку и тыльной стороной рубанул мне по лицу. Обмороженный нос на шкурке и повис. Ничего не добившись, повели топить.
К этому моменту прибежала сестра. Вся растрёпанная от бега. Упала на колени перед офицером, вскинула руки к небу, плачет и причитает: «У него дети, не топи. Если ты его утопишь, то у тебя жизни не будет. Ни жены, ни детей, ни родителей, никого не будет. Всех бог заберёт». Японец толмачу — переводчику:«Переведи!» После услышанного приказал меня избить как следует и отпустить. «Если ещё раз поймаем — расстреляем…» Избили так, что не мог ни встать, ни пошевелиться.
Помню,что меня под одну руку сестра взяла, под другую дед старый. Так они меня вдвоём и дотащили.
За день у сестры отлежался, а как стемнело, стал собираться в отряд уйти. Сестра: не пущу! Я говорю: обязан уйти в отряд и всё командиру рассказать.
Командир выслушал и говорит — У нас есть сведения, что скоро японцы большим отрядом в город Зею выдвинутся. Мы их будем ждать. Устроим засаду и никого не жалеть.Они наших детей не пощадили, и мы их щадить не будем.
На выходе из села в сторону города есть длинное озеро, вдоль крутой сопки. На сопке устроили блиндаж — щель в земле, обложенную по периметру брёвнами. Был у нас в отряде пулемётчик — бравый дед с бородой, что лопата. Установил он пулемёт в блиндаже и говорит:«Сходи, Ваня,к обочине дороги, а до неё метров пятьсот, и поставь кол берёзовый». Я установил кол за дорогой, и он с пулемёта короткой очередью его — как срезал. «Вот теперь будем ждать».
Через несколько суток рано поутру выдвинулась на город большая колонна японцев. Как только она поравнялась с блиндажом, дед начал строчить из пулемёта.
 Много японцев положил, а кто живой остался, врылись в снег. Только кто голову поднимет — дед стреляет. Только отползать — дед опять строчит. И так до темна в снегу продержал. Кого пуля не зацепила, те помёрзли. Оставшиеся в деревне японцы пытались обойти сопку, взять блиндаж, но партизаны сдерживали подход, отбивали атаки. К вечеру всё стихло. Партизаны отошли, а японцы ещё долго выносили трупы с поля».

После захвата города Зеи японскими интервентами, казакамии белогвардейцами в состав городской земской управы вошли представители буржуазии. Национализированные золотые прииски и предприятия были возвращены их прежним владельцам. Положение рабочих на приисках Зейского округа, после падения советской власти и возвращения старых владельцев, стало исключительно тяжёлым. Потерю прибылей за время нахождения приисков в руках рабочих золотопромышленники решили возместить в кратчайшие сроки путём самой жестокой эксплуатации, низводившей материальное положение рабочего до крайней нищеты.
Н.А. Самарский, служивший в горно-полицейской страже Зейского округа с 1910 года, в письме, направленном в конце шестидесятых в Зейский народный музей, описал положение рабочих на прииске Золотая Гора: «Вернувшийся на прииск барон Аминов не спешил начинать работы. Рабочие голодали, а хозяин выжидал, когда рабочие будут согласны на самые кабальные условия. Всё золото рабочие должны были отдавать ему и у него же покупать продукты. При богатом содержании золота артель должна была выплачивать налог золотом. И так продолжалось два месяца».
На селе с мая произошло резкое расслоение деревни на два противоположных лагеря, которые в скором времени вступили в непримиримую борьбу. Всё чаще и чаще в деревне стали раздаваться голоса протеста. Так, по поводу запрета японцами рубки леса на сходе в деревне Николаевке крестьянин П. Е. Майсаченко сказал: «Доколе это будет, чтобы нехристи хозяйничали у нас» (Кошелев. Воспоминания). Крестьянство стало откликаться на призыв большевиков к активной борьбе против белогвардейцев и иностранных захватчиков.
Из воспоминаний Агафьи НиколаевныУлисковой, жительницы села Заречная Слобода, 1901 г.р.),записанных её сыномАнатолием Филипповичем (1923 г.р.):
«С приходом японцев ожили сторонники бывшей буржуазной власти и её пособники. Начались аресты, доносы и опять аресты, расправы, аресты.Расстреливали попавших в плен сторонников и активистов советской власти, арестовывали сочувствующих большевикам.Тюрьма была переполнена, а в японской жандармерии, которая располагалась на углу 3-й улицы (нынешняя Ленинская) и центральной площади шли допросы, пытки, избиения попавших туда людей.
В Заречной Слободе белогвардейцы отобрали дом у стариков Вотиных и устоили там «жандармерию» — так стали называть жители деревни этот дом.Алексей Головченко — первый пособник интервентов из числа местных жителей деревни — подобрал себе  «дружков» вроде Саньки Корнева и Володьки Шафранца, и они стали орудовать в этой «жандармерии». Они арестовывали людей по указанию своих начальников и японцев, а иногда и сами проявляли инициативу в этом деле. Приводили людей, допрашивали их с пристрастием и, как правило, пороли нагайками. Так, они до полусмерти запороли местного жителя Логинова, который вскоре от побоев умер, оставив большую семью.Допрашивали и избивали не только мужчин, но и женщин.Улисковы тоже у них числились как неблагонадёжные, сочувствующие большевикам.Очередь доходила и до них. Намёки и открытые угрозы Саньки Корнева в адрес семьи Улисковых наводили ужас на домочадцев.Как только стукнет калитка или залает собака, так в страхе и бегут они поглядеть в окно, кто идёт. И вот дождались. Вечером, уже стемнело, явился из «жандармерии» посыльный и передал, что японцы вызывают хозяина, Ивана Улискова.Делать нечего, ослушаться нельзя. Иван Борисович пошёл, провожаемый десятком пар испуганных глаз да причитанием жены.
Допрос был долгим и жестоким. Допрашивали в основном русские. Японцы мало вмешивались, да они,пожалуй, и не смогли бы эту «работу» сделать лучше своих усердных помощников.На вопросы о местах дислокации партизанИван Борисович отвечал отрицательно.Тогда каждый вопрос чередовали побоями. Били сначала кулаками, а затем перешли к нагайкам. На следующий день кто-то сообщил матери о том,что Ивана сильно бьют и могут убить.
С большим трудом, через знакомого Журбина, удалось убедить японцев о лояльности Улисковак нынешней власти.Чпонцыотправили посыльного в Заречное с распоряжением об его освобождении, так как он не «красный». Санька Корнеев протестовал, заявлял,что нельзя этого мужчину отпускать. Но приказ был отдан, и Ивана отпустили. Мать с детьми привела его домой едва живого. Лицо было превращено в сплошной синяк, ухо рассечено, глаз разбит, тело исполосано нагайками. Чудом Иван Борисович остался жив, но стал глухим и слепым на один глаз.
Оккупация Зеи длилась до зимы 1920 года. Расправившись с советской властью в городе, японцы и их сторонники со стороны местных жителей, занялись наведением «порядка» в ближайших и дальних сёлах, особенно на золотых приисках. Японские солдаты орудовали и в Зее — отбирали у жителей золотые вещи. Женщины старались не носить ни кольца, ни перстни, ни серьги, чтобы избежать участи тех, кто в первые дни оккупации города «расстался» таким образом со своими украшениями».
По данным главкома войск интервентов генерала М. Жанена, кроме чехословаков в Сибири был уже упоминавшийся 10-тысячный американский корпус под командованием генерала В. Гревса, три японских дивизии, общей численностью 120 тыс. человек, располагавшиеся за Байкалом, польская дивизия под командованием Румши(11200 человек), два английских батальона, один из которых, под командованием подполковника Уорда, охранял Колчака,канадская бригада, французские подразделения (1100 человек),легион румын (4500 человек). Несколько тысяч итальянцев под командованием полковника Комосси, полк хорватов, словенцев и сербов, батальон латышей (1300 человек). Всего в интервенции принимали участие более 200 тыс. человек.
Не лучшую память оставили представители других союзных войск. Отличились убийствами и грабежами разрушениями промышленных объектов чехословаки, которых потом долго вспоминали в Сибири как «чехособак». Когда чехословаки покидали Сибирь и Дальний Восток, то увезли с собой 8884 тонны рафинированной меди, 4769 тонн хлопка, 334 тонныкаучука, сотни тонн шерсти, древесины, льна и прочего. Меньше чем за год золотой запас Чехословакии вырос в три раза. Американцы за три месяца 1919 г. вывезли большое количество пушнины (свыше 3 миллионов шкурок), 14 миллионов пудов сельди. На западе России австрийцы, венгры и немцы к осени 1918 г. вывезли около 2 миллиона пудов сахара, 9132 вагонов зерна. 22148 вагонов другого продовольствия, 200 тысяч лошадей и другого скота. Из Закавказьябыло вывезено около 31 тысячи тонн марганца, атакже медь, хлопок, шерсть, чай, табак, фрукты.
Турция ежедневно вывозила из Баку по 40 цистерн нефти.
Из Крыма интервенты только за 1920 г. вывезли 3 миллиона пудов зерна, 830 тысяч пудов соли, 120 тысяч пудов льна, 120 тысяч пудов табака и пр. С Севера России только хлеба быловывезло на сумму свыше миллиона фунтов стерлингов, из Псковской губернии Германия за год вывезла около 2 миллионов пудов льноволокна.
Подсчитанный к 1922 г. общий ущерб от интервентов составил 39 миллиардов золотых рублей. Дальнейшие подсчёты добавили к этой сумме ещё несколько миллиардов рублей.
По-своему распорядился достоянием России А.В.Колчак, передавший американцам 2118 пудов золота из золотого запаса, Великобритании — 2885 пудов, Франции — 1225 пудов, Японии — 2672 пуда.
Из Крыма П.Н.Врангель увел 2 линкора, 2 крейсера, 10 эсминцев, 4 подводные лодки, 8 капониров, 12 тральщиков,119 вспомогательных судов, тральщиков буксиров. Часть флота (24 корабля и 20 судов, 5 тысяч экипажа) стояли в Бизерте(Тунис, военно-морская база Франции). Потом весь флот был распродан.
В конце апреля 1919 г. Красная Армия начала громить колчаковцев на Урале. Её первые успехи немедленно отразились на партизанском движении Дальнего Востока и Сибири.
В Амурской области усиливается партизанское движение. На приисках Зейского горного округа весной-летом 1919 г. действует отряд Василия Дрогалина. В конце июля 1919 г. с Ольдойских приисков продвинулся к реке Зее отряд Фёдора Щербакова.
В начале июля в деревне Беловежье, верстах в 20 от линии железной дороги, состоялась встреча группы Сугайло— Дудина с небольшой группой, организованной заместителем председателя Зейского исполкома Ф.И. Кошелевым и красногвардейцем Таюрским, скрывавшимися в тайге до середины апреля 1919 г. В деревне Урга, в 8 километрах от станции Ульмин, отряд пополнился за счёт рабочих мастерских, крестьян из ближайших деревень, бывших красногвардейцев и вырос до 70 человек. Общее руководство отрядом возглавил Ф. Кошелев, командиром был выбран Н. Таюрский.
17 июля 1919 г. отряд Кошелева провёл первую боевую операцию. Отряд подошёл к посёлку Усть-Тыгда, где велись под охраной белоказачьей сотни лесозаготовки. Партизаны окружили и разгромили белоказаков, захватив 40 винтовок, 20 берданок, несколько ящиков патронов. В конце июля отряд объединился с небольшим (20 человек) партизанским отрядом Михаила Круглова. Теперь в отряде Кошелева стало около сотни человек.
12–13 августа 1919 г. на съезде представителей партизанских отрядов области в деревне Албазинке Завитинскойволости был создан центральный руководящий орган партизанских отрядов — Амурский областной военно-полевой коллектив (АОВПК). Председателем АОВПК вскоре после съезда был избран С.С. Шилов. Была установлена связь с подпольным штабом в Благовещенске и отдельными отрядами в области. Среднее течение Зеи и низовья Селемджи с Овсянковской, Тыгдинской и Рухловской волостями вошли в состав IV партизанского района. Были созданы районные штабы. Штаб IV района возглавил В.В. Патрушев. Съезд выработал план действия отрядов, выдвинув основную задачу —  препятствовать передвижению и снабжению войск армии Колчака, сжигая мосты, уничтожая станционное оборудование, нарушая телеграфную связь.
Поставленная съездом задача держать железную дорогу в состоянии «капитального ремонта» выполнялась успешно. Особенно грандиозной была операция, вошедшая в историю под названием «капитальный ремонт Амурской дороги», проведённая в ночь с 29 на 30 августа, когда был выведен из строя участок Рухлово— Ольгохта на протяжении 1500 километров. Успешно действовали на участке Гондатти— Ледяная подрывники из отряда Сугайло— Дудина, возглавляемые А. Ковтуном и Г. Мордвиновым. Позднее Г. Мордвинов, участник боёв в Забайкалье, был представлен штабом IV района к ордену Красного Знамени.
Диверсии на железной дороге систематически срывали поставку оружия, боеприпасов, военной техники, которые направлялись из Владивостока в армию Колчака в Сибири и атаману Семёнову в Забайкалье. Этим была оказана существенная помощь Красной Армии и партизанам Забайкалья. В августе 1919 г. был создан Восточно-Забайкальский фронт. Командующим фронтом стал П.А. Журавлёв, начальником штаб — С.С. Киргизов.
В конце августа — начале сентября 1919 г. в районе деревни Рублёвки был сформирован отряд численностью 40–50 человек, вооружённых винтовками. Вскоре отряд получил распоряжение штаба IV партизанского района: двигаться в Свободненский район для соединения с другими отрядами (Ф.С. Гонтарь). Кошелев и Сугайло направились вверх по Зее проводить мобилизацию в партизанские отряды. Отряд под руководством Е.И. Дудина направился вниз по реке. По пути следования отряда к нему присоединялась молодёжь из сёл и деревень Новоямполь, Нововысокая, Усть-Деп, Ураловка.
«За Кухтериным Лугом в отряде было 75 человек, с оружием только 56 человек. Патронов было по две обоймы» (П. Т. Фалеев).
Отряд проследовал через деревню Беловежье к железной дороге и атаковал японцев, которые под прикрытием бронепоезда вели ремонт железной дороги. Внезапность нападения была утрачена, японцы их заметили, но отряд без потерь отступил в тайгу.
В деревне Маркучи Свободненского района произошло соединение с отрядом со станции Гондатти, была сформирована четырёхвзводная рота. Ещё через день рота влилась в отряд Г.И. Безродных, численность которого была более 200 человек. Сформировали батальон, командиром избрали Безродных. Сюда же прибыли два эскадрона кавалерии под командованием Аксёнова, Власова и Горешко и штаб IV района во главе с В.В. Патрушевым. У прибывших было несколько пулемётов и маленькая пушка-траншейка, захваченная во время зимних боёв.
В октябре 1919 г. областной военно-полевой коллектив (партизанский штаб Амурской области) прислал штабу и военному совету IV района распоряжение — готовиться к выступлению на Благовещенск. В ближайших волостях была проведена дополнительная мобилизация молодёжи.
В середине октября в деревне Бузули собрались все отряды IV района, насчитывавшие в своих рядах более 1250 конных и пеших бойцов. Кавалерию возглавил М.К. Кельман. Следом за кавалерией пошла пехота под командованием И.Г. Безродных. Наступление на Благовещенск предполагалось начать одновременно с восстанием в самом городе. Однако ввиду провала подпольной организации в городе оно было отменено. И.Г. Безродных повернул отряд обратно. Было решено разгромить белоказаков по Амуру, добыть у них оружие, боеприпасы, обмундирование и продовольствие. Партизанская армия почти без боёв (отряд разведчиков, по воспоминаниям П.Т. Фалеева, был обстрелян в Екатеринославке, один разведчик убит) прошла по станицам Екатеринославка, Сергеевка, Бибиково. От Бибиково повернули на северо-восток.
«На следующий день после ночлега в деревне Гуран 27 октября мы без боя заняли станицы Сычёвка и Талали» (Ф.С. Гонтарь).
И.Г. Безродных был отозван в распоряжение Амурского областного военно-полевого коллектива. Командиром отряда был назначен П. Иванов.
Белоказаки из многих станиц, расположенных по Амуру, вооружённые двумя трёхдюймовыми пушками, объединившись с колчаковским карательным отрядом, перешли в наступление. Командование отряда Иванова решило отступать. Перешли железную дорогу в районе Бузулей. Между деревнями Никольское и Практичи 10 ноября прошёл кровопролитный бой партизан с объединёнными силами казаков и белогвардейцев.
Пехотой партизан в бою командовал Е.С. Галыгин. Как писал позднее Кошелев, командующий отрядом П. Иванов «не только не руководил боем, а во время боя снялся с участка с двумя эскадронами кавалерии и ушёл, оставив отряд без руководства и без прикрытия с тыла». Его примеру последовал и Галыгин. Начавшееся беспорядочное отступление едва не привело к полному разгрому.
Группа бывших фронтовиков под руководством командира взвода Ф. С. Гонтаря перешла в контратаку и отбросила казаков. Потери партизан в этом бою убитыми и ранеными составили 60–70 человек. Убитых было человек 30, из них половину составили раненые, зарубленные казаками. Казаки и белогвардейцы понесли ещё большие потери, по разным сведениям (Гонтарь, Кошелев), от 70 до 200 человек. После боя отряд собрался в деревне Завидная (ныне Сапроново).
Во время похода на Благовещенск партизанской армии IV района Ф. Кошелев, М. Сугайло, С. Писорогло провели мобилизацию в соседних с городом Зеей деревнях: Заречной на Уркане, Ивановке, Николаевке, Алексеевке. Отряд (около 200 человек) направился вниз по Зее. В деревне Ивер в него влилась группа Ф. Голика. В деревне Завидная произошло объединение с отрядом, пришедшим из-под Практичей. Командиром всего отряда вновь назначается П. Иванов.
Во время наступления партизан II района на Тарбагатай областной штаб дал задание кавалерии IV района задержать японцев, ехавших на помощь кулакам-тарбагатайцам. Японцы успели подъехать раньше. Взять Тарбагатай не удалось. После тарбагатайского боя АОВПК приказал отряду IV района занять деревню Угловую на р. Селемдже.
В деревне Таскино военный совет по предложению Ф. Кошелева разрешил отряду IV района двинуться вверх по Зее в сторону Зейского горного округа. Отряд, численность которого достигала полутора тысяч человек, двинулся вверх по реке. В Кухтерином Лугу половина отряда была распущена. 7 декабря отряд прибыл в Новоямполь, где было проведено его переформирование. Сформированы роты, эскадроны. Командиром отряда был избран Ф. Голик.
В декабре отряд вёл бои с японцами. Один ; в районе Берчанской косы (посёлок Юбилейный), другой — под Умлеканом. После этих боёв японцы больше не решались устраивать вылазки.
Вскоре после боя под Умлеканом отряд IV района разделился на небольшие отряды. Ф. Голик с отрядом ушёл вниз по Зее. Отряд Круглова и Боровского — в Кухтерин Луг. Отряд, который возглавил Ф. Кошелев (около 600 человек), остался в Новоямполе.
16 декабря в с. Ромны открылся созванный АОВПК VII областной съезд трудящихся Амурской области. Съезд избрал «таёжный исполком» во главе с С.С. Шиловым. На съезде было решено начать новую подготовку к наступлению на Благовещенск. В январе 1920 г. партизанская армия под командованием И.Г. Безродных начала стягиваться к Благовещенску. В работе съезда принимал участие партизан из села Усть-Деп Феоктист ФеоктистовичГаврилов.
В 1919 г. действия партизан парализовали работу всех золотых приисков Зейского горного округа. Окружной горный инженер Суходольский в своём донесении в Горный департамент от 10 ноября 1919 г. писал: «В настоящее время работы на приисках прекращены, так как в тайге до сих пор находится очень много партизан, очищение приисковых районов своими силами без помощи японцев невозможно». Для охраны приисков Зейского горного округа японцы послали свои войска, но они не смогли подавить партизанское движение и восстановить работу приисков (ЦГАДВ, ф. 1194, оп. 1, д. 189).
13 декабря 1919 г. на тимптонском прииске Лебедином (север Зейского горного округа, на территории южной Якутии) при поддержке партизан Тимптонского района восстали солдаты 3-го взвода 7-й роты 35-го Сибирского полка. В ночь на 1 января 1920 г. на Владимирском прииске поднимают восстание остальные три взвода 7-й роты. Повстанцы идут на север на соединение с тимптонцами. К ним присоединяются революционно настроенные горняки, мелкие партизанские отряды Гилюйского района. На Лебедином происходит объединение повстанцев и отрядов партизан. Во главе объединённого соединения стоит коллективный орган (штаб) — повстанческий комитет. Председателем комитета избрали бывшего солдата Белятко. В комитет, кроме повстанцев, вошли представители партизан и бывший член исполкома города Никольск-Уссурийска Ф.Д. Овсяный. Командиром отряда избирается солдат Скрицкий.
Отряд возвратился на Владимирский прииск. К тому времени он имел уже внушительные размеры (более 500 человек). Были сформированы два батальона, роты. Из Владимирского было послано отделение солдат к Кошелеву, установлена связь между отрядами. Начинается подготовка к общему наступлению на Зею.
Развернувшаяся в тылу белогвардейцев партизанская борьба привлекала на свою сторону все слои населения. Обширность территории давала возможность накапливать силы для последующей борьбы с интервентами и внутренней контрреволюцией. За короткое время в Зейском районе партизанское движение развилось настолько, что японцы вынуждены были держать в городе Зее большой гарнизон.
Партизанские отряды имели всемерную поддержку населения, особенно возле Зеи, в районе новосёлов, которые с самого начала сочувственно относились к советской власти. Население осведомляло партизан обо всех передвижениях японцев, их численности и вооружении. Новосёлы периодастолыпинской аграрной реформы составляли костяк партизанских отрядов как в Сибири, так и на Дальнем Востоке. В 1919 г. при проведении мобилизации в колчаковскую армию молодёжь города скрывалась от мобилизации в тайге и присоединялась к партизанским отрядам.
В январе 1920 г. объединёнными усилиями партизанских отрядов были заняты все золотые прииски Зейского горного округа. Золотопромышленники, не надеясь на защиту японцев, вынуждены были бежать в Зею.
31 января 1920 г. партизанские отряды окружили город Зею. Председатель Совета съезда золотопромышленников Зейского горного округа Викулов, видя безвыходность положения, направил японскому командованию телеграмму: «Город окружён красными, необходима помощь японских войск для охраны приисковых районов и города» (ЦГАДВ, ф. 1005, оп. 2, д. 5). Но дни пребывания интервентов в Приамурье были уже сочтены.

Глава 8. Партизанские отряды, действовавшие на территории Зейского района весной — летом 1919 г.

До «мухинского» восстания многие группы отступивших в тайгу красногвардейцев активно не проявляли себя, и сведения о них очень отрывочны.

Отряд Сугайло

Это один из первых отрядов, сведения о котором сохранились.
По свидетельству А.С. Деревянкина (ПАХК, ф. 307, оп. 1, д. 271), на другой день после занятия японцами Зеи жители деревни Нововысокая — председатель сельского Совета Михаил ПантелеймоновичСугайло и политический ссыльный Иван Елизарович Дудин — организовали небольшой партизанский отряд. В отряд вступили несколько жителей деревни Умлекан. В Новоямполе к нему присоединились сразу 15 человек. Через некоторое время в отряде насчитывалось 35 бойцов, из них оружие имело лишь пятнадцать. По-видимому, уже в начале зимы 1919 г. отряду удалось захватить часть японского обоза на реке Зее.
По свидетельству П.Т. Фалеева, японцам стало известно, кто руководил отрядом. Однажды ночью Сугайло приехал домой к семье. Об этом узнали японцы. Сугайло успел выскочить из дома и залез на крышу сарая. Японцы выгнали его семью на улицу и подожгли дом и сарай. В дыму Сугайло удалось незаметно от японцев перебежать к соседской скирде соломы, а затем уйти в лес. Семья Сугайло перебралась сначала в Новоямполь, а через две недели вернулась в Нововысокую и жила в заброшенной хибарке. Потом японцы не раз пытали жену Сугайло.
В начале 1919 г. отряд Сугайло влился в повстанческую армию и участвовал в боях под станцией Гондатти, под Чудиновкой и Виноградовкой.
После расформирования повстанческой армии часть отряда Сугайло и Дудина вернулась в Новоямполь. Здесь в начале апреля в школе состоялось собрание партизан, в котором приняли участие М.П. Сугайло, И.Е. Дудин, Григорий Мордвинов, Алексей Ковтун, Винокуров, Пётр Стукановский, представлявший свою небольшую группу из деревни Гоголевка, и школьный учитель Самсон Самсонович. По воспоминаниям Кошелева, Самсон Самсонович был председателем исполкома города Иман по фамилии Коленчук, который жил под чужим именем.
Был создан отряд из 12 человек, который направился на железную дорогу, где жёг мосты, портил телеграфную линию в районе Гондатти (совр. Шимановск) ; Ледяная.
В июле 1919 г. группа влилась в отряд Ф. Кошелева. Сугайло был назначен командиром роты.

Группа Дрогалина

Бывший красный командир взводный Василий Дрогалин во время скитаний по тайге (осенью 1918 г.) был схвачен карателями и отправлен в город Зею, в тюрьму. Надзирателем в тюрьме оказался бывший красногвардеец, знакомый ему по Уссурийскому фронту. Вместе с Дрогалиным они организовали дерзкий побег. Из тюрьмы ушло 15 человек. Для белых это было неожиданностью. Пока они искали беглецов в окрестностях Зеи, Дрогалин и его товарищи были уже далеко. До зимовья Шкарубы на тракте Большой Невер — Алдан (по р. Тында) добрались 12 человек. Заболевший Дмитрий Дмитриевич Васильев, бывший политкаторжанин, был оставлен в стойбище эвенков. На складе зимовья беглецы взяли всё, что им требовалось: продовольствие, одежду, оружие. Довольно много военного снаряжения было оставлено Шкарубе уходившими дальше в тайгу советскими работниками и бывшими красногвардейцами.
Кстати, в зимовье Шкарубы делал остановку небольшой отряд во главе с Сергеем Лазо, отступавший в тайгу (Лазо, 1985).(«Сергей Лазо.Воспоминания и документы» .ОГИЗ «История гражданской войны» 1938 год).
На зимовье группу настиг карательный отряд Голубицкого. Дрогалин с товарищами смогли отойти в тайгу без потерь. Однако каратели начали преследовать группу по пятам. Уйти от карателей удалось только двоим: Дрогалину и Тогоеву, которые добрались до Джалинды.
«В апреле 1919 г. в районе станции Ольдой встретились после долгих зимних мытарств Василий Дрогалин (бывший красногвардейский взводный на Уссурийском фронте, бежавший из зейской тюрьмы), Иван Швецов-Храпов (бывший адъютант военкома Балябина, отступавший в эти места из Забайкалья вместе с ним же в группе Лазо), Трофим Винокуров (рабочий читинских железнодорожных мастерских), Фёдор Щербаков и Антон Карякин (амурские казаки из Свербеево, советские активисты), Тогоев (бежал из зейской тюрьмы вместе с Дрогалиным) и ещё несколько человек» (Агеев, 1974).
Образовались две группы — Дрогалина и Щербакова. Щербаков, Винокуров, Корякин остались на Ольдое. Дрогалин и Швецов с несколькими товарищами ушли в район Большого Невера, где организовали группу из 16 человек, в числе её были красногвардейцы Александр Гроза и Василий Сохатый, Фёдор Лоза, Дмитрий Шахирев, Григорий Труханов. Десять из них имели винтовки, четверо — берданки, один — дробовое ружьё и ещё один — револьвер» — писал Швецов (Красный остров, 1967).
«Продовольствием и лошадьми помогали посвящённые в дело двое крестьян из Большого Невера. В начале июня успешно провели первую боевуюоперацию — ночной налёт на отряд белой милиции на «Стрелке» (Соловьёвский) — центре приисков Джалиндо-Урканского района. Уничтожили 20 карателей, захватили склады. Группа хорошо вооружилась, оделась (в брезентовые куртки, парусиновые брюки, сапоги, имела запас белья) и обеспечилась продовольствием. В конюшне забрали 18 лошадей и двинулись дальше на прииск Лебединый, где обосновался кровавый Пауль Дайбель(Агеев, 1974 год).
Зимой 1918 г. милицией, которую создалуправляющий прииском Дайбель, были схвачены двадцать ответственных работников Сибири. По приказу Дайбеля их раздели донага и оставили на морозе. Все погибли. Часть другой группы в 18 человек была перебита на месте, оставшиеся в живых направлены в зейскую тюрьму.
Группа Дрогалина, в которой, по сообщению начальника Тимптонского отряда милиции Шихалева (ЦГАДВ, ф. 1194, д. 189, л. 51), было 40 человек, напала на прииск Лебединый. В бою за прииск были убиты четыре милиционера (Чеботаренко, Антонов, Калимендинов, Фёдоров) и семеро ранено (Викулов, Гусляков, Митрофанов, Воронин, Кобылченко, Бурлаков, Кольцов — последний умер). В перестрелке были ранены двое партизан. «Склады с продовольствием отдали рабочим» — писал И. П. Швецов.
Управляющий Дайбель, милиционер Черняк, стражник Бузин и владелец магазинов Гнездилов были схвачены и посажены в подполье. П.И. Бузину, служившему раньше стражником на приисках и, по-видимому, не замешанному в кровавых злодеяниях Дайбеля, было предложено выйти из подполья, однако он испугался, что будет расстрелян, и не вышел. Дайбеля и Черняка расстреляли в подполье. Бузин оказался прикрытым телом Дайбеля и остался жив, получив ряд ранений в ноги и руки. Позднее П.И. Бузин вместе с семьёй — женой и сыном — квартировал у моего деда В.Г. Русакова в г. Зее, был с ним в очень хороших отношениях и поведал ему эту историю. Остался в живых и Гнездилов.
С Тимптона отряд двинулся на Гилюй по Неверской магистрали. 29 июля группа (по докладу 2 августа начальника милиции 5-го участка Зейского горного округа Роговцева горному инженеру Суходольскому. — ЦГАДВ, ф. 1194, д. 189, л. 52), состоявшая из 18 человек: 15 русских и 3 китайцев, вооружённых трёхлинейными винтовками, почти все конные, совершила нападения на прииски Милионный, Михайловский, Сосновый, Николаевский и Антонининский. На прииске Миллионном были сожжены амбары и ряд других помещений, принадлежавших золотопромышленникам. Жертв не было.
«Красные грабители», как называл партизан участковый начальник милиции Роговцев, заявили рабочим, что они задались целью очистить тайгу, чтобы не добывалось золото, на которое буржуазия нанимает японцев бить рабочих. В докладе указывалось, что нападавшими руководил бежавший 1 марта из зейской тюрьмы Василий Дрогалин.
Газета «Голос тайги» признала ошибочными действия отряда — отдавать прииски на разграбление китайским рабочим и остальное сжигать. Уничтожением запасов в приисковых районах разоряются предприятия, а всё приисковое население лишается работы.
У прииска Миллионного отряд Дрогалина, в котором насчитывалось теперь 24 бойца (Швецов), резко свернул к железной дороге. По пути ему встретился выздоровевший Д.Д. Васильев. Группа вышла на разъезд Гудачи. Здесь, недалеко от станции Гонжа, отряд устроил завал и остановил поезд с японцами. Ружейная перестрелка перешла в рукопашную. В неравном бою пришлось отступать в тайгу. Этот бой стал последним для Дрогалина и ещё пятерых партизан. Командиром отряда избрали И.П. Швецова. На станции Талдан уничтожили белогвардейскую милицию, а затем направились на запад в район Ольдойскихприисков, где соединились с отрядом Ф.Н. Щербакова.

Отряд Щербакова

В конце июля 1919 г. отряд Ф. Щербакова от ольдойских приисков продвинулся к реке Зее. (Не исключено, что целью было пополнение запасов продовольствия).
2 августа 1919 г. начальник милиции города Алексеевска (ныне Свободный) в рапорте писал следующее: «31 июля начальник русского отряда (белогвардейцев.— А.З.), находящегося в деревне Новоямполь, заметил, что в деревне Нововысокой на противоположном берегу было выгружено (с парохода) 25 кулей муки. Отправил прапорщика Бояринцева и 5 стрелков. Появилось человек 20 красных конных, солдаты бросились бежать, но красные спешились и начали стрелять. К ним присоединились ещё человек 17. Во время перестрелки 2 солдата были убиты и три ранены.Двухлегко раненых увезли в Благовещенск, а одного, М. Васильева, поместили вОвсянковскую переселенческую больницу. Был убит и прапорщик Бояринцев. Отряд нападавших состоял из русских, китайцев и мадьяр»(ЦГАДВ, ф. Р-1005, оп. 1, д. 90, л. 63).
После стычки под Нововысокой отряд Щербакова поднялся до Умлекана и через Сиан направился на прииски Воеводина на Улунге (прииск Пионер и др.).
В середине августа произошло объединение отрядов под общим командованием Швецова (Агеев, 1974). Отряд в количестве 180 человек вышел к железной дороге. В конце августа взяли станцию Уруша, а затем Ерофей Павлович, Амазар, Таптугары. Несколько дней партизаны контролировали около двухсот вёрст железной дороги. В ходе контрнаступления интервентов и белых по линии железной дороги с двух сторон отряд Швецова был расчленён на три группы. Затем влился в группу отрядов Погодаева. Щербаков со своей группой зимой обосновался близ сёл Сгибнево, Свербеево, Орловка, Джалинда, Албазино (ЦГАДВ, ф. Р-2942, оп. 2, д. 67, л. 5).

Группа Иванова и Богданова

В период «Мухинского» восстания 1919 г. кавалерийский отряд Петра Иванова вёл разведку, охранял тылы повстанцев, нападал на разъезды противника, успешно ликвидировал мелкие гарнизоны и карательные группы. Иванов отличался храбростью, умением застать противника врасплох.
После расформирования повстанческой армии отряд разделился на группу Петра Иванова и группу Андрея Богданова, до 30 бойцов в каждой. Оба подались на прииски Зейского горного округа — обезоружить охрану, захватить склады продовольствия и овладеть золотом хозяев-промышленников. Корыстные мотивы заслонили главную цель вооружённой борьбы с белогвардейцами и буржуазией. Прославленный командир повстанцев П. Иванов показывал дурные примеры кутежа и насилия. Население Овсянковской волости возмущалось поведением анархистов Иванова и Богданова, требовало разоружения их групп и наказания.
«В мае 1919 г. в деревне Горбеньки мы вынуждены были арестовать Петра Иванова, разоружить его группу и судить её общественным собранием с представителями окрестных деревень… Конная группа Богданова тогда же сама попала в окружение белоказачьего отряда, потеряла вожака и прекратила своё существование» (Агеев, 1974).
По рассказу В.Г. Чунты, отец которого, Григорий ВасильевичЧунта, был в отряде Богданова, после удачного налёта на Умлекан отряд сделал остановку на левом берегу Зеи, у озера, недалеко от деревни Аяк. О местоположении отряда знал некий Колбашко, доверенный новоямпольского кулака Смирнова. Колбашко и привёл карательный отряд, высадившийся с парохода и баржи. Богданов, Чунта и Лапшин были захвачены в плен. Богданов был расстрелян вечером того же дня. Остатки отряда прибыли в Новоямполь, где Дудин собрал сход и предъявил кулакам Новоямполя ультиматум. По их ходатайству Чунта и Лапшин были освобождены из-под стражи. В августе 1919 г. они вступили в отряд Дудина.
Пётр Иванов буквально через две недели после суда общественного собрания появился уже в Мазановской волости с другим отрядом в 30 бойцов.
В июле-августе отряд Иванова курсировал в Тарбагатайской, Верхнебельской, Песчаноозёрской, Екатеринославской, Завитинской волостях и даже на Бурее. Стремительные налёты на расположения японцев, ночная стрельба по гарнизонам, разрушение служебных помещений на железной дороге — действия этого отряда. Не давал отряд покоя и остальному населению. Крестьяне часто жаловались, что Иванов действует методами разбойников: неожиданно врывается в мирные сёла, поднимает стрельбу на улицах, шарит по дворам, самовольно меняет лошадей, забирает лучшую одежду и угрожает оружием, если крестьяне возмущаются.
Петра Иванова неоднократно судили, дважды разоружали его отряд, грозили «партизанским законом тайги», лишали права командования отрядом, выдвигали в коллективные органы управления партизанским движением. Иногда он осуждал свои действия, давал торжественную клятву, но долго не выдерживал. Повторялись старые «художества» с новыми вариантами.
Заключительной страницей истории партизанского «отряда Иванова» явилось решение Военно-революционного трибунала Амурской области, в котором сказано, что «партизанский отряд Иванова превратился в шайку бандитов и политических диверсантов, провоцирующих население против Советской власти». «Весной 1920 г. вооружённая шайка П. Иванова была окончательно ликвидирована» (Агеев, 1974).

Глава 9.Тимптоно-Владимировский отряд

Летом 1919 г. 12-я японская дивизия, понёсшая заметные потери в зимних боях с партизанами, была заменена новой ;13-й. Часть японских гарнизонов в деревнях и на приисках заменили белогвардейскими подразделениями.
В конце лета 1919 г. в Благовещенске была сформирована 7-я рота 35-го Сибирского полка.
По воспоминаниям П.А. Белятко и Ф.Г. Шестаева, переданным в Зейский народный музей, рота формировалась в основном за счёт людей, попавших в облаву в разных городах Дальнего Востока. Бывшие красногвардейцы Белятко и Шестаев были насильно мобилизованы, один — в Харбине, другой ; в Никольск-Уссурийске. Харбинцев и приморцев группировали в Уссурийске и направляли в Благовещенск.
Как писали И. Кочерга и С. Поленков (Таёжные походы, 1972), «последнее пополнение ; по одному, два, три человека ; прибывало под конвоем. Несколько человек “мобилизовали” прямо из тюрем».
Рота, всего около 200 человек, в том числе 11 офицеров и 2 вольноопределяющихся, состояла из 4 взводов. Командовать ротой был назначен поручик Плетнёв. Большинство офицеров было сыновьями благовещенских купцов-молокан .
В конце августа 1919 г. роту погрузили на баржу, которую потянули вверх по Зее. Офицеры плыли на пароходе.
В Новоямполе два взвода высадились, чтобы уничтожить партизан, которые в это время занимались формированием отрядов. Расположившиеся на левом берегу Зеи партизаны отошли вглубь тайги. После напряжённых поисков, как писал Ф.Г. Шестаев, взводы вернулись к пароходу. При перекличке не досчитались двоих человек. Из Новоямполя пароход с баржей направился в посёлок Дамбуки, не делая остановки в городе Зее. За долгое время пути (около 10;15 суток) солдаты перезнакомились. Начала сплачиваться группа единомышленников, решивших при первой возможности перейти к партизанам. В их числе, по воспоминаниям П.И. Белятко, были: фельдшер Скакун, солдаты Азаров, Сапунцов, Сычов, Чумаков. Ф.Г. Шестаев назвал ещё несколько фамилий: Авдеенко, Мацко, Кривошеев, Волошин, Незлер, Грекало.
По прибытии в Дамбуки рота была выгружена и пешим порядком отправлена на Владимировский прииск. Бывший солдат роты П.К. Василец в своём письме в Зейский народный музей назвал дату прибытия на Владимировский; 5 сентября.
Когда установился зимний путь, роту разделили: 1-й взвод с тремя офицерами направили на прииск Викторовский (верховье реки Сутам, притока Алдана); 3-й взвод направили на прииск Лебединый (верховье р. Тимптон). С 3-м взводом на Тимптон ушли вместе с фельдшером Скакуном подпольщики С. Сычов и Чумаков. С 1-м взводом ;Сапунцов и Волошин.
Взвод 7-й роты, прибывший на Лебединый, не был первым воинским отрядом. Как следует из воспоминаний В.Г. Гиевского и И.А. Васильева (ГААО, ф.307, оп.1, д.271, лл.115;118, 142;145), ранее на Лебединый (видимо, после налёта на прииск 3 июля 1919 г. отряда Дрогалина) был прислан отряд во главе с поручиком Демидовым. 12 сентября (по воспоминаниям Гиевского) солдаты, 32 человека, восстали и ушли в тайгу. По данным Васильца, в тайгу ушли 40 солдат и 10 горнорабочих. Они организовали отряд и избрали командиром партизана Журбина.
На Владимирском остались 2-й и 4-й взводы и штаб во главе с поручиком Плетнёвым. Солдаты и унтер-офицеры были размещены в здании школы, находившейся на краю посёлка у дороги на прииск Горациевский. Офицеры расположились в большой квартире (крайней от школы) четырёхквартирного дома. Рядом жила семья Калашникова, обслуживавшая офицеров. Третья квартира играла роль гостиницы (посетительской). Четвёртую (ближнюю к казармам) занимал служащий Илья Никитич Запертов, живший с матерью, двумя младшими братьями Иваном и Николаем и сестрой Марией.
Со слов Николая Запертова, здание школы ранее занимал японский гарнизон, опоясавший участок цепью окопов.
Многие ключевые посты в оставшихся двух взводах оказались заняты подпольщиками. Солдата довоенной выучки (призыва 1906 г.) П.А. Белятко назначили инструктором по вооружению и даже определили на жительство в штаб-квартире вместе с офицерами. Бывший слесарь Ф.Г. Шестаев стал оружейным мастером и получил доступ к гранатам. Строевой подготовкой занимался солдат Скрицкий. Со слов М.В. Белятко, Скрицкий был по тем временам весьма образован (учился в реальном училище), очень подтянут, галантен. Занимался организацией самодеятельности в посёлке.
Подпольную организацию на Владимировском возглавлял Пётр Иванович Азаров, бывший студент Томского университета, посланный томскими подпольщиками для агитации среди солдат (из воспоминаний Ф.Г. Шестаева). В организацию входили П.А. Белятко, П. Гурбатов, Ф.Г. Шестаев и другие, всего около 20 человек.
15 декабря в результате восстания была восстановлена Советская власть в Якутске. В это же время (13 декабря) восстали солдаты 3-го взвода на прииске Лебедином. Как следует из воспоминаний Гиевского, восстание было извне поддержано партизанами. Во время восстания командир партизанского отряда Журбин был убит. Погиб от руки вольноопределяющегося и руководитель восстания фельдшер Скакун.
Восставшие направили на Владимировский прииск якута-связного. На одном из зимовий его задержала и доставила во Владимировский колчаковская милиция.
Ротный Плетнёв, узнав о восстании и выяснив подробности у солдата, бежавшего с Тимптона, отозвал с Викторовского 1-й взвод и разместил его отдельно в здании телефонной станции, находившейся в самом посёлке. Два офицера 1-го взвода поселились в «посетительской» при штаб-квартире.
«У всех солдат отобрали патроны и гранаты. Выдавали только тем, кто шёл на дежурство. На прииске мы несли караулы у сейфа конторы, на телефонной станции, охраняли приисковые склады. Из казармы теперь никто не мог отлучаться. Офицеры, особенно сам Плетнёв, и прапорщики установили буквально слежку за нами. В одной из комнат казармы была мастерская, починяли обмундирование и обувь. Здесь работал портным Кочерга, а сапожничали солдаты Босак и Голубь. Подпольщики. Явка находилась тут» (И. Кочерга, С. Поленков).
В одну из ночей накануне восстания Шестаев и Азаров были назначены в дозор. «Проверив посты, мы направились в 12 часов ночи на Лапинский прииск. Там Азаров собрал рабочих и попросил их помочь нам, когда будем делать восстание. После обхода и сдачи смены Азаров отправился в посёлок к рабочему. Там его арестовали по доносу каптенармуса Черкасова» (Ф.П. Шестаев). Арестованного Азарова жестоко избил шомполом прапорщик Потлов, но он не выдал остальных организаторов восстания. На следующий день Шестаеву удалось свидеться с Азаровым. Тот рекомендовал Шестаеву сообщить об аресте поселковому врачу. «Этот врач оказался старым революционером» (Шестаев). По свидетельству Н.Запиртова, в 1920 году во Владимировском были врач Ильин и фельдшер В.В.Янковский.
По ходатайству врача под предлогом выявления соучастников Азаров был переведён на домашний арест.
«В канун Нового года Плетнёв приказал построить три взвода и поздравил всех с наступающим новым, 1920 годом. Трёхвзводная рота была разведена по казармам. Офицеры разошлись по квартирам. Командир роты, теперь уже штабс-капитан, Плетнёв, прапорщик Водовозов-младший и чиновник Руфанов пошли в штаб-квартиру» (П. А. Белятко).
Накануне восстания Белятко незаметно для офицеров передал готовящимся к восстанию солдатам сотни две патронов. Четыре гранаты взял из кладовой Шестаев. В ночь на 1 января 1920 г. организаторы восстания отняли штыки у винтовок, стоявших в пирамидах и вынули из них затворы. Выдавали потом только надёжным солдатам, пожелавшим примкнуть к восставшим. Разоружили милицию, заняли телефонную станцию, контору. Руководил восстанием Сапунцов. На рассвете восставшие окружили штаб-квартиру, где жили офицеры и где вынужден был оставаться П. Белятко, которого ни в чём не подозревали. Офицерам было предложено сдаться, но они открыли стрельбу и пустили в ход гранаты. Один солдат был убит, несколько получили ранения. Пришлось поджечь флигель, и только тогда из штаб-квартиры были выпущены Белятко и пожелавший сдаться офицер Колотовкин. Белятко сразу же включился в руководство восстанием. Покончили с офицерами, освободили из-под стражи якута-связного и Петра Азарова.
По предложению П. Белятко был избран военно-полевой совет (повстанческий комитет). Председателем совета стал П. Белятко, его заместителем ; П. Азаров, секретарём-казначеем ; П. Гурбатов, начальником хозчасти ; Р. Юдалевич. Повстанческий комитет принял решение идти на соединение с повстанцами Тимптона. К ним присоединились многие рабочие прииска, в том числе В.И. Рычков (Из автобиографии В. И. Рычкова). Рабочие достали 50 нарт и 100 оленей.
В тот же день повстанцы прервали телефонную связь и пешим порядком двинулись Тимптонским зимником на прииск Лебединый. Добравшись поздним вечером до зимовья Ошкино, повстанцы узнали, что карательный отряд Потлова и Водовозова, потеряв связь со штаб-квартирой, решил возвратиться на Владимировский прииск. Не останавливаясь на ночлег, повстанцы двинулись вперёд и под утро пришли к зимовью Бургали, где остановились каратели. В завязавшейся перестрелке Потлов и ещё несколько карателей были убиты. Водовозов, который хорошо относился к солдатам, и с ним четыре солдата, были отпущены. Оставшиеся примкнули к повстанцам.
Начальник милиции округа Корсаков телеграфировал по этому поводу в Благовещенск: «До восстания стрелков Владимировском Плетнёвым были командированы Унаху преследования красных, убивших резидента Унахи, два офицера и 15 нижних чинов. Возвращаясь обратно, этот отряд встретил зимовье Бургали взбунтовавшихся стрелков. Произошла стычка. Со стороны отряда убит прапорщик Потлов и несколько нижних чинов. Второй офицер Водовозов с четырьмя нижними чинами вернулся на Владимировский. Остальные нижние чины перешли к взбунтовавшимся» (ЦГАДВ, ф. Р-1194, оп. 2, д.5, лл. 3,4. Среди перешедших на сторону повстанцев, как указывает в своих воспоминаниях П. Белятко, был и Скрицкий.
После боя повстанцы, не останавливаясь, двинулись до зимовья Унаха, и только здесь устроили отдых и оказали помощь раненым.
Через неделю, пройдя пешком около 500 километров в почти пятидесятиградусный мороз, повстанцы прибыли на прииск Лебединый. Здесь, на Лебедином, состоялось общее собрание повстанцев всех четырёх взводов (около 130 человек), которое избрало штаб отряда (повстанческий комитет) во главе с П. Белятко и его заместителями П. Азаровым и Сапунцовым. В штаб вошли П. Гурбатов (казначей), И. Тростяных, С. Сычов, Чумаков. Начальником хозчасти отряда был назначен Р. Юдалевич. Командиром отряда избран солдат Скрицкий. Помощником командира отряда был Т.И. Боровинский.
Здесь же был сформирован объединённый Тимптоно-Владимировский повстанческий отряд. В него вошли не только солдаты-повстанцы, но и рабочие, бывшие красногвардейцы, скрывавшиеся на приисках и в других местах. Было принято решение вернуться на Владимировский прииск и начать активную борьбу с японскими интервентами и их пособниками.
В конце января Тимптоно-Владимировский отряд прибыл на Владимировский прииск.«На ВладимировскомСкрицкий разбил отряд на два батальона, роты, взводы. В отряде насчитывалось уже более 500 человек» (И. Кочерга, С. Поленков).
Отряду было передано Красное знамя. История его такова. При уходе из Владимировского на Лебединый, проходя мимо приисковой церкви, повстанцы взяли там платяницу (икону на красном шёлке). На платянице была изображена Богородица и два святых. Оказавшийся на Лебедином художник-любитель Виталий Зуб переделал платяницу в знамя и доставил его на Владимирский до прихода туда отряда. Богородицу он превратил в символ свободы ; женщину, высоко поднявшую над собой пылающий факел. Над головой её в лучах восходящего солнца засияли золотые буквы: «Да здравствует свобода!» А святые превратились один ; в рабочего-каторжанина, рвущего цепи рабства, другой ; в молодого солдата-повстанца. На другой стороне знамени ; надпись: «1-й Тымптоно-Владимировский повстанческий партизанский отряд».
Перед знаменем партизаны дали клятву: «Быть беспощадными к врагам революции, бороться до полного изгнания интервентов с нашей земли» (И. Кочерга, С. Поленков). Позднее знамя было привезено одной из рот, сформированных в Зее преимущественно из бойцов отряда, в Благовещенск. Ротой командовал один из руководителей восстания Иннокентий Волошин. Потом знамя попало в краеведческий музей.
Согласно инвентарной карточке, составленной Г.С. Новиковым-Даурским, чьё имя сейчас носит Амурский областной краеведческий музей, знамя было сшито солдатом, портным по профессии, Иваном Кочергой из саржи малинового цвета. По краям с трёх сторон обшито бахромой. Мотивом для изображения на знамени художнику-самоучке Виталию Зубу послужила иллюстрация на обложке журнала «Огонёк» за март 1917 года. Иллюстрация «Огонька» сделана по иконе воскрешения Христа. Художник «Огонька» заменил фигуру Христа фигурой женщины в белой одежде с кокошником на голове и с факелом в левой руке — аллегорической эмблемой России, из «стража при гробе» сделал рабочего с обрывками цепи, по другую сторону из «ангела, отвалившего камень» — фигуру солдата без погон. Надпись «Освобождённая Россия» с обложки «Огонька» была заменена надписью над рисунком «Да здравствует свобода!».
Как уже отмечалось, численность Тимптоно-Владимировского отряда значительно увеличилась за счёт горнорабочих и бывших красногвардейцев; из части их к этому времени были уже организованы партизанские отряды. Об одном из таких отрядов говорилось в телеграмме Суходольского, датированной концом сентября 1919 г. Сведения о другом, так называемом отряде Тимптонского района, которым командовал Тимофей Боровинский, имеются в деле об убийстве золотопромышленника Г. Гамазова (ЦГАДВ, ф. Р-2967, оп. 1, д. 44). Суть этого дела такова. Груз, направленный на прииск Гамазова его доверенным лицом А. К. Джанаевым, 7 января 1920 г. задержала конная разведка отряда, которым командовал Александр Флотский (он же Нохрин). Часть груза была взята по описи на нужды отряда и отправлена вверх по Гилюю. Другая часть оставлена в зимовье. Гамазов выехал разобраться, но был убит неизвестными на зимовье Ширшова в двух верстах выше Миллионного прииска. Был пущен слух, что это дело рук партизан.
Судя по разбирательству, которое состоялось в Зее в апреле 1920 г., т.е. уже после её освобождения от интервентов, никаких улик против партизан не было. За груз же, взятый А. Нохриным (он же Флотский), Зейский исполком принял решение заплатить Джанаеву стоимость взятого груза(293 647 руб. 92 коп.).
Некоторые сведения о Тимофее Боровинском были сообщены жителем города Зеи М.Е. Рябовым. Боровинский был командиром большого отряда красногвардейцев. При отступлении из Зеи в тайгу по Сергиевскому тракту в сентябре отряд был окружён японцами и белогвардейцами. Боровинскому с группой товарищей удалось прорваться, остальные 30 человек были расстреляны на месте.
В воспоминаниях П.М. Бурдуковского (ГААО, ф. 307, оп.1, д.271, лл. 68;71) говорится о том, что в январе 1919 г. была создана подпольная группа из 7 человек во главе с большевиком Фролом Волковым. В группу входили Бурдуковский, Козин, Корнаковский, Мурзин, П. Морсин, Толочко (расстрелянный позднее как предатель). В мае 1919 г. группа установила связь с партизанами, находившимися в тайге. В декабре 1919 г. отряд состоял из 18 человек, имел 20 винтовок и 2 ящика патронов.
Из анкеты Ф. Волкова узнаём, что в 1918 г. он вступил в Красную Гвардию, и после прихода японцев скрывался в тайге. Отряд Гилюйского района 10 февраля на Владимировском прииске присоединился к Тимптоно-Владимировскому отряду. Фрол Волков был назначен начальником заставы на прииске Золотая Гора, а после вступления партизан в город Зею возглавил мастерскую по изготовлению патронов и ручных гранат. В марте заставу на Золотой Горе возглавил бывший партизан Гилюйского района И.А. Кулаков. В Тимптоно-Владимировский отряд влился конный отряд Некрасова, базировавшийся на Инарогде (из анкеты члена отряда В.В. Павлова).
Вступил в Тимптоно-Владимировский отряд и стал членом военно-полевого совета бывший член исполкома города Никольск-Уссурийский, скрывавшийся в тайге 16 месяцев, Ф.Д. Овсяный. Из Владимировского было послано отделение бойцов, которое возглавил Арон Бук, на связь с партизанским отрядом Ф.И. Кошелева. Отряд под командованием Сапунцова был направлен на прииск Унаха и в Бомнак. К февралю 1920 г. все прииски горного округа были очищены от белогвардейцев. В начале февраля Тимптоно-Владимировский отряд вплотную подошёл к городу Зее, а 15 февраля вошёл в город со стороны Золотогорского тракта. «Мы с Красным знаменем по Сергиевскому (Золотогорскому) тракту на лошадях и оленях подходили к городу Зее, а японцы по Тыгдинскому тракту покидали Зею» (Н. А. Андреев. ГААО, ф. 41, оп.6, д.17).
У самого города передовая часть отряда свернула на северо-восток и по цепи озёр (Косачье, Исток) вышли к началу Пушкинского переулка. «В центр шли по Пушкинской улице. Впереди шёл командир Скрицкий. Жители города восторженно, хлебом-солью встречали вступающий партизанский отряд» (ЦГАДВ, ф. Р-2942, оп.2, д.67, л.5).
К началу марта из части партизан Тимптоно-Владимировского отряда и молодёжи города была сформирована Первая повстанческая рота, которую возглавил Скрицкий. Рота была направлена на Забайкальский фронт. Там Скрицкий командовал батальоном, потом полком. Под станцией Оловянной в конце 1920 г. Скрицкий получил тяжёлое ранение и скончался в госпитале в Благовещенске (последние сведения почерпнуты из воспоминаний Ф.И. Кошелева).
Оставшаяся в Зее часть Тимптоно-Владимировского отряда вошла в состав Первого советского батальона, состоявшего из трёх рот.
П. Азаров, П. Белятко, И. Тростяных принимали активное участие в работе Зейского исполкома.

Глава 10.Отряд Кошелева

Член Зейского исполкома Ф.И. Кошелев вместе с председателем исполкома Г.П. Боровинским в ночь на 21 сентября 1918 г. переправились на противоположный берег Зеи, где у ближайшей сопки была назначена встреча с другими комиссарами, членами исполкома. Однако на встречу больше никто не пришёл. Кошелев и Боровинский направились дальше вглубь тайги в сторону реки Деп. Недели через две из Зеи от ювелира Дергаева получили известия: член исполкома П. Малых казнён, комиссар финансов Серединский застрелился.
С наступлением холодов перебрались к деревням Нововысокая и Новоямполь. Здесь в школе произошла встреча с Сугайло и Дудиным. Боровинский направился на станцию Ульмин (ныне Мухино), откуда ему удалось уехать на родину, в Челябинск, где он вскоре был арестован и переправлен в Благовещенск.
Кошелев вместе с красногвардейцем Таюрским направились на Деп. На одном из зимовий их чуть было не схватил казачий разъезд. От погони бежали, но потеряли друг друга. Остаток зимы Кошелев провёл около зимовья смолокуров Меньшиковых. Потом Кошелев вспоминал: «Когда снег растаял, можно стало по чернотропу, не оставляя следов, вырваться из кольца неутомимых преследователей и выйти в более населённые места». Обойдя Умлекан, Кошелев направился в Сиан. На Улунге остановился у лесосплавщика Попова. Здесь встретился с Таюрским, которого скрывал Козубенко, и вместе с ним отправился вниз по Зее, надеясь вновь встретиться с Сугайло и Дудиным. Решили вместе с ними объехать деревни, поднять молодёжь, провести операции ; и снова пройти с агитацией по деревням.
В Новоямполе стоял отряд белых, в Усть-Депе; японцы. И все-таки в Усть-Депе состоялась встреча с Сугайло и Дудиным, которые сообщили об операциях, проводимых их группой в 12 человек вдоль линии железной дороги. «В группу входили Сугайло, Дудин, Стукановские, отец и сын Гавриловы(Феоктист и Гордей), Тихонов, Ковтун, Даниленко, Винокуров, Шурыгин, Калашников, П. Меньшиков» (Меньшиков. Воспоминания).

Фото.11.Ф.И. Кошелев и П.И. Меньшиков. Хабаровск,1932 г.

К группе Кошелева присоединились ещё трое из местной молодежи. В Гоголевке захватили трёх белых. Одного из них, бывшего красногвардейца Афанасенко, приняли в отряд —и потом не пожалели. Это был рабочий, красногвардеец, пошёл в милицию из тюрьмы, надеясь на такой вот случай встречи с партизанами. Он оказался смелым, надёжным бойцом.
После встречи с группой Сугайло; Дудина продвинулись к деревушке верстах в восьми от станции Ульмин. Здесь остановились на отдых. Отряд стал пополняться рабочими из мастерских, крестьянами из ближайших деревень, подошли несколько человек красногвардейцев. В течение пяти дней отряд вырос до 70 человек. Решили дать бой в Усть-Тыгде белогвардейцам, стоявшим охраной на лесных заготовках для японцев и делавшим набеги на соседние деревни.По свидетельству участника боя В.Г.Чунты, в Усть-Тыгде стояли в основном выходцы с Кавказа (осетины,грузины).
Афанасенко дал точные сведения о расположении охраны. Их было там с офицерами более 50 человек (по другим сведениям — около 70). Договорились ни в коем случае не отступать, добиться победы. Это был первый бой отряда, и он должен был стать показательным.
Отряд выступил под общим руководством Кошелева, военным командиром был Таюрский. Таюрский повёл по логу группу смельчаков: Сугайло, Афанасенко, Ковтуна, Ковжухина и других и захватил пост. Кошелев с цепью — гарнизон. Комиссаром города Зеи в 1920 г. был П. Гурбатов.Он залёг на горе (пост у белогвардейцев стоял на горе, а за ним ; окопы). Таюрский под прикрытием огня Кошелева подошёл к окопам, и Сугайло с Ковтуном забросали окопы гранатами.
Уже темнело. В окопах молчали. Первый бой был выигран. Этот первый бой возымел большое моральное воздействие на местные белогвардейские отряды. Каратели стали бояться выезжать в деревни и на прииски. И бой, и его результаты подняли дух среди рабочих и крестьян всего Зейского горного округа. А в отряд влилась группа рабочих, сплавщиков леса. После небольшой передышки отряд двинулся в Новоямполь.
Кошелевцы остановились верстах в пяти от Новоямполя на прииске Смирнова и начали наступление на Новоямполь. Гарнизон белогвардейцев оказал отчаянное сопротивление, а утром на подмогу подошёл на пароходе японский отряд. Отряд Кошелева отступил в Кухтерин Луг. Здесь в конце июля кошелевцы объединились с небольшим партизанским отрядом коммуниста Михаила Круглова. Теперь в отряде было около 100 человек. Партизаны установили связь с имевшимися в этом районе мелкими партизанскими отрядами, оборудовали телефонную связь по линии Овсянка — Новоямполь— Кухтерин Луг — Беловежье — Ледяная.
Чтобы помешать японцам в переброске карательных отрядов по железной дороге, были организованы две команды подрывников, действовавшие на участке Тыгда — Ледяная. Руководили группами А. Ковтун и Г. Мордвинов. Подрывники пустили под откос несколько японских эшелонов, систематически разрушали железнодорожное полотно, взрывали и жгли мосты, препятствовали движению поездов и бронепоездов. (Позже командир подрывников Ковтун погиб в деревне Алексеевке: слезая с коня, упал и подорвался на своей гранате). Диверсии на железной дороге на длительное время сорвали поставки для армии Колчака и этим во многом способствовали её окончательному разгрому.
Вскоре, в сентябре 1919 г., получили распоряжение от партизанского штаба Амурской области, во главе которого стоял Степан Шилов, провести мобилизацию крестьян до 30 лет в партизанскую армию. Из отряда были выделены лучшие агитаторы, в том числе Фёдор Кошелев, Михаил Сугайло, Иван Дудин, Алексей Ковтун. Агитаторы проводили общие собрания крестьян, поднимаясь вверх по Зее вплоть до города Зеи. Из анкеты Трифона Трофимовича Романенко узнаём, что такое собрание было проведено в деревне Алексеевке. Проводили его Кошелев, Сугайло, Писорогло и ещё несколько человек. Был организован отряд (взвод), командиром которого выбрали бывшего фельдфебеля Т.Т. Романенко.
Из Алексеевки отряд прибыл в Николаевку, а оттуда вниз по Зее — в Усть-Умлекан, где в школе организовали собрание. Собрание не успели закончить, как с сообщением о продвижении японского отряда прибыл житель Николаевки Петр Мойсаченко. Японский отряд выехал уже из Берёзовки. Несмотря на слабое вооружение, решили дать бой. Расположились на высокой сопке вдоль дороги. Когда японский отряд приблизился, открыли стрельбу, навели панику. Деревню Умлекан японцы заняли, а партизаны ночью ушли к  Рублёвке и Петропавловке. Японский отряд, получив от местного населения информацию,в которой была преувеличена численность партизан, вернулся в Зею.
К 20 сентября в отряде было 243 человека, вооружённых трёхлинейными винтовками и берданками. В ноябре отряд прибыл в деревню Ивер, куда отступила часть партизан из-под Практичей.
Другая часть, завершившая бой под Практичами, и эскадрон П. Иванова в это время находились в деревне Завидная. Здесь происходило объединение всех сил IV партизанского района. Ф.С. Гонтарь позднее вспоминал: «Во второй половине ноября к нам в деревню Завидная из Ивера прибыл отряд главных сил под командованием Ф. Голика и присоединившиеся к нему небольшими отрядами партизаны из Зейского горного округа. Мы разошлись по своим прежним первой и второй ротам».
7 декабря отряды IV партизанского района прибыли в Новоямполь. Здесь расположился штаб. Отряд (800 человек) был переформирован (Ф. Кошелев).
Была организована слесарно-оружейная мастерская, занимавшаяся ремонтом оружия и набивкой патронов, пошивочная мастерская, в которой шили дохи из козьих шкур, чинили обувь и одежду. В помещении школы открылся лазарет, в котором оказывали помощь супруги Кольцовы. Для молотьбы хлеба бежавшего кулака Смирнова была организована команда. Пшеницу перемалывали на муку, овёс шёл на корм лошадям.
Приблизительно 10;12 декабря 1919 г. отряд направился вверх по Зее. Навстречу отряду из города Зеи и Овсянки выступил японско-белогвардейский карательный отряд, имевший на вооружении небольшую пушку и пулемёты.
Ф. С. Гонтарь в своих воспоминаниях пишет: «Около Берчанской косы (ныне посёлок Юбилейный) отряд устроил засаду по обеим сторонам реки Зеи. Партизаны расположились на правом берегу ; на сопке, и на левом ; в ложбине. Кавалерия, прикрывавшая отряд с тыла (эскадрон Иванова), заняла сопку на правом берегу. Когда японо-белогвардейский отряд был недалеко от засады, кто-то случайно, а скорее всего, намеренно, выстрелил из винтовки. Услышав выстрел, карательный отряд остановился и, постреляв в разные стороны из пулемётов, повернул назад».
В воспоминаниях Ф.И. Кошелева находим другие детали несостоявшегося боя: «Эскадрон Иванова должен был пропустить японцев и ударить им с тыла. Японцы не успели поравняться с эскадроном, как со стороны эскадрона было сделано несколько выстрелов. Отряд японцев повернул назад. Замысел был сорван».
В конце 1919 ; начале 1920 гг. японско-белогвардейский отряд выступил из Овсянки и в Берёзовке обстрелял из пулемётов и траншейного орудия передовой отряд кавалерии. Было решено дать бой под Успеновкой. Как писал Кошелев, Иванов, вновь избранный командиром отряда, от руководства боем отказался. Более того, позже выяснилось, что его эскадрон не вышел на позицию.
Пехота в это время заняла позицию в 12 километрах выше деревни Умлекан. Каратели, как писал Гонтарь, ничего не подозревая, подъехали к засаде. Партизаны с сопки открыли огонь. У карателей началась паника, но вскоре они пришли в себя и начали стрелять по партизанам. В завязавшемся бою японско-белогвардейский отряд понёс значительные потери (по словам Кошелева, около 40 человек). Партизаны потеряли убитыми пятерых, несколько бойцов было ранено.
Японцы вернулись в Овсянку и Зею, оставив на месте боя несколько лошадей, запряжённых в сани, и одеяла, которые спасали оккупантов от русских холодов. В беседе с автором участник тех событий А.И. Шкуркин закончил рассказ об этом бое довольно образно: «Продолжать бой мы не могли. Имея 5;10 патронов на винтовку, можно пойти на день на охоту, но невозможно воевать».
После боя выяснилось, что Иванов с отрядом примерно в 70 человек ушёл вниз по Зее, побил телеграфные аппараты в Новоямполе, забрал несколько мешков муки и ушёл через Граматуху на Селемджу. Его объявили вне закона. Заключительной страницей истории «партизанского» отряда явилось решение Военно-революционного трибунала об окончательной ликвидации вооружённой шайки П. Иванова.
Во время умлеканского боя кто-то сжёг хлеб кулака Смирнова, стоявший в скирдах примерно в 8 километрах от Умлекана. С потерей этих скирд положение партизан резко обострилось. Окрестное население, в основном бедняки, не в состоянии было прокормить большой отряд. В Новоямполе получили распоряжение областного партизанского штаба: в период работы в селе Ромны съезда боёв с японцами не вести, так как японцы обещали не выступать против партизан. Отряд разделили на три части (отделения). Кошелева назначили начальником отряда 1-го отделения IV района. С Кошелевым остался отряд примерно из 600 человек. Члены штаба IV района Кургузов, Власов с небольшой группой (40 человек) ушли в Селемджинский район. Круглов, Зиновьев с отрядом (70 человек) направились в район Гондатти.
На общем собрании отряда ввиду наступившего затишья, сильных морозов, плохого обмундирования и трудностей с обеспечением людей питанием, а лошадей фуражом, было решено дать отпуск всем местным крестьянам. База отряда со всеми службами оставалась в Новоямполе, там же оставался отряд Дудина (80 человек). Кошелев с небольшим отрядом пошёл вверх по Зее. Была налажена телефонная связь (за связь отвечал Красовский) со многими деревнями. Конечный пункт телефонной связи был в Улунге.
В Улунге получили сообщение по телефону, что делегаты Ромненского съезда возвращаются. Дождавшись делегатов, выехали по деревням с информацией. Из Ивановки ; Марковки был отправлен отряд (человек 10) во главе с Зыковым, заведовавшим хозяйством. Зыкову дали постановление съезда и задание связаться с повстанческим отрядом на приисках горного округа. Как писал Кошелев, «задание Зыков не выполнил. С отрядом дошёл до Золотой Горы, там все напились и забыли о задачах». Связь с Тимптоно-Владимировским повстанческим отрядом была установлена позднее, когда прибыло отделение, возглавляемое Ароном Буком.
Вернувшись из Ивановки в Улунгу, Кошелев получил известие, что японцы готовятся к выезду из Амурской области. Он дал по телефону распоряжение: всем партизанам, находящимся в отпуске, явиться в отряд. Сбор в деревне Успеновке. Сюда же, на 20 километров ближе к городу, переносится телефонный аппарат из Улунги,устанавливается связь с Зеей. Несколько позднее штаб и телефон были перенесены в деревню Амуро-Балтийск, в 8;10 километрах от Овсянки, ещё занятой японцами. Были установлены заставы в Николаевке, Средне-Островной, Заречной-на-Уркане, Ивановке. Связь между заставами осуществляли конные разъезды. В городе Зее в это время организуется временный исполком. На связь с Кошелевым в Заречную-на-Уркане прибывает член исполкома В. Лебедянский.
До восстановления власти Советов в городе Зее оставались считанные дни. К вступлению в город готовились четыре эскадрона кавалерии (командиры С.С. Писорогло, Ф. Д. Моховиков, П.Д. Моховиков, В.К. Доценко), команда конной разведки, три роты пехоты (командиры рот М.П. Сугайло, М. Могилин, П. Нижегородцев, командиры взводов Ф.С. Гонтарь из Рублёвки, М.Г. Бессонов из Овсянки, П.К, Кубко из Новоямполя, Т.Т. Романенко из Алексеевки, П.Т. Стукановский из Гоголевки, Г.Л. Русилов), команда телефонной связи, санитарная команда, подрывники, хозяйственная часть.

Фото 12. Карта действий партизан.

***
По документам, хранящимся в архиве Дальнего Востока, в частности протоколам партизанской комиссии при Зейском райисполкоме, работавшей в 1931–1934 гг., анкетам и воспоминаниям оставшихся в живых к 1967 году участников Гражданской войны, удалось восстановить небольшую часть фамилий партизан.

Тимптоно-Владимировский повстанческий отряд (командир Скрицкий).
Абдулин Х.Г., Азаров П.И., Алдатов И.П., Алдатов М., Антошкин,Белятко П.А., Боровинский Т.И., Босак, Брагин М.М., Бук А., Буров П.К., Волков Ф.Ф., Волошин И.С., Гиевский В.Г., Голубь,Груздев, Гурбатов П., Гусев П.А., Козлов И.И., Козлов Ф.И., Колпаков А.К., Кравцов А.А., Кравцов Б.Я., Краев И.Н., Ли Фу, Лукинук С.С., Матунов М.К., Мацко, Овсяный Ф.Д., Паленков С., Пантилят, Павлов В.В., Петров К.И., Рычков В.И., Савельев В.Л., Сапунцов, Сорокин Г.В., Сыров А.Ф., Черных Т.С., Чумаков, Шестаев Ф.Г., Ширшов И.С., Юдалевич Р.

Отряд Кошелева.
Агиенко А.Ф., Барабаш С.В., Баранов М.И., Баташов П.Д., Бессонов М.Г., Бенин Э.К., Бойко Е.М., Борисюк М.Г., Булат А.П., Бучельников Т.И., Буяло П.И., Буяло С.Н., Воронин А.И., Гаврилов Феоктист,Гаврилов Гордей,Гарбуз И.А., Глущенко Г.К., Гонтарь Ф.С.,Горбач А.К., Горбач А.А., Горбач С.А.,Горголь М.Ф.,Гордиенко Я.П.,Гореликов И.Л., ГиевскийВ.Г., Гребенюк М.Т., Грешнюк А.С.,Григорьев Т.И., Григорьев П.Г., Губин П.К.,Дементьев П.Ф., Деревянкин А.С.,Димов Н.Н., Дуно В.М.,Долотов Н.М., Доценко В.К., Дудин И.Е.,ЕлисафенкоА.О.,ЖариковП.И.,Жариков Н.С., Зацерман Д.В.,Зубань С.И., Зуев С.Е., Иванов Д.А., Калашников З.К., Клепиков Д.С., Клепиков П.Г., Климов И.К., Ковалёв Е.К., Ковалёв И.К., Кожевников М.И., Колейчук Т.А., Колесников И., Коростелёв А.И., Котенков Г.П., Кравченко Х.К., Краснов Н.Д., Красных М.М., Кубко П.К., Лагерёв П.В., Левковец Е., Лизиндер П.Б., Ли Фу И., Меньшиков П.И., Морозов В.П., Москалец М.С., Моховиков П.Д., Моховиков Ф.Д., Осипов Ф.К., Панченко И.Т., Пендюков В.И., Подолюк Л.И., Полуянов В.Ф., Попов М.А.,Пруссак Я.П., Пясецкий П.И., Романенко Т.Т., Русилов Г.А., Савельев В.Л., Санфундян М.И., Сенотрусов А.М., Соболев П.Ф., Соснин В.В., Сотник И.И., Стукановский Пётр Т., Стукановский Павел Т., Суздальцев И.В., Сушко Т.В., Татаринцев А.П., Терехов Д.М., Топорков Ф.И., Туркот А.А., Углов Л.К., Фалеев П.Т., Чигрин Т.С., Чуян Ф.А., Чунта В.Г., Шиханов И.А. Шкаруба М.А., Шкуркин А.И.
Партизаны Зейского горного округа и Овсянковской волости и просто представители молодёжи принимали активное участие в борьбе за власть Советов в Забайкалье и на Дальнем Востоке.
Руководил батальоном, а потом полком в Забайкалье бывший командир Тимптоно-Владимировского отряда Скрицкий. Там же командовали взводами Ф.С. Гонтарь, В.К. Доценко, А.С. Елисафенко, М.Г. Бессонов, Я.П. Гордиенко, П.К. Кубко. Кавалерийскими эскадронами командовали Н. Ботвин и М.Попов.
В освобождении Читы и Забайкалья в составе 2-й кавалерийской бригады и отряда Старика (А.Н. Бутрина) принимали участие Бурдуковский П.И., Брагин М.Н., Васильев И.А., Евсюков А.А., Катанаев С.И., Клепиков Д.О., Клепиков В.В., Коростелёв А.И., Красиков, Лошкарёв Т.Ф., Максимчук В.П., Нагрецкий Н.К., Савин А.И., Стукановский П.Т., Сверкунов П.Ф., Танхуншен, Сикерин З.С., Тарасов И.Н., Шкуркин А.И.
В боях под Волочаевкой у разъезда Ольгохта принимали участие артиллеристы Ф.С. Гонтарь и Е.К. Самойличенко. За бой под Ольгохтой 3-я батарея, в составе которой они были, была награждена кубком с надписью: «За беспримерную и лихую работу в ночь с 7 на 8 февраля 1922 г. под разъездом Ольгохта».
Известны имена и других участников боёв под Волочаевкой. Это наши земляки Буянов П.Г., Козлов Ф.И., Кравцов А.А., Лагерев П.В., Павлов В.В., Плясовский В.Г., Полуянов В.Ф., Романюк Н.П., Госляков Г.Г., Сидоренко В.А., Старков В.А., Старовойт И.А., Тарасов И.Н., Худолей Г.И.
Участник восстания на Владимировском, потом командир 2-й роты 1-го Советского батальона Волошин И.С., участвовалв боях под Волочаевкой,командовал батальоном и был награждён орденом Красного Знамени.
Участвовали в боях по освобождению от интервентов Дальнего Востока и Приморья Ворсов П.С., Логинов Ф.И., Романюк К.К., Пясецкий П.И., П.Г. Клепиков.
Ряд участников борьбы за власть Советов в связи с 10-летием окончательного освобождения Дальнего Востока от интервентов и белогвардейцев были представлены к Почётным грамотам краевого значения: командиры взводов Доценко В.К., Гонтарь Ф.С., командиры партизанских отрядов Сосновских С.Т., Белич Т.К., Малышев Н., Сверкунов П.Ф.
К грамотам районного значения представлены командиры взводов Бессонов М.Г., Елисафенко А.С., Гордиенко Я.П., помощник начальника штаба Шильников А.Н., командиры отделений и рядовые бойцы и партизаны: Кудашкин Г., Коноваленко А., Курбанов А., Нуйда Д., Анучин, Лаба Д., Бердюгин, Гарбуз И.А., Лесник А.В., Барабаш С.И., Брагин М.Н., Лукиных, Якимов, Рогачёв, Ли Фу, Григорович, Гольдер, Говатенко, Ашмарин, Батраков, Лизиндер П.Б., Бабичев, Ивлев, Морозов Н., Краев И. Н., Немынский, Картель, Григорьев, Котенков Г.К., Павлов В.В., Боровинский Т. И. (ЦГАДВ, ф. р-2542, оп. 2, д. 87).
К ордену Красного Знамени были представлены жившие в то время в Зее командир партизанского отряда Рыбак и видный участник Гражданской войны в Забайкалье Д.Г. Рахманин.

Глава 11. Восстановление власти Советов

Восстания и рост партизанского движения в тылу у белых в Сибири, Забайкалье и на Дальнем Востоке, успехи Красной Армии, наступавшей с запада, привели к развалу колчаковщины.
В середине октября 1919 г. Красная Армия нанесла мощный удар по колчаковцам и 14 ноября освободила Омск. После этого белогвардейцы покатились на восток.
В январе 1920 г. колчаковская армия прекратила своё существование, её остатки икаппелевцы, скрылись за Байкалом. Колчак сложил с себя полномочия «Верховного правителя». 7 февраля 1920 г. по приговору ВРК Иркутска он был расстрелян.
Антанта была вынуждена согласиться на эвакуацию чехословацкого корпуса из Сибири. Непосредственно следуя за отходящими эшелонами интервентов, части Красной Армии 7 марта 1920 г. вступили в Иркутск, а затем вошли в Прибайкалье. Во избежание столкновения с японскими войсками, находившимися в Восточном Забайкалье, частям 5-й армии было приказано прекратить дальнейшее продвижение на восток и закрепиться на рубеже: озеро Байкал ; река Селенга ; граница с Монголией.
В январе 1920 г. партизанская армия под командованием Г.И. Безродных начала стягиваться к Благовещенску. 3 февраля командующий японскими войсками в Амурской области генерал Сиродзу объявил о своём нейтралитете и о прекращении борьбы с большевиками: «Японские войска не намерены вмешиваться во внутренние дела русских, если не будет кровопролития… командование и армия будут сохранять нейтралитет».
4 февраля колчаковский управляющий Амурской области Прищепенко и атаман казачьего войска Кузнецов бежали в Маньчжурию, передав власть блоку земства и Центральному бюро профсоюзов, которыми был создан исполнительный комитет для управления областью.
Большинство воинских подразделений объявило о переходе на сторону красных. Вечером 5 февраля революционные подпольные организации образовали временный исполком Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, председателем которого стал большевик Я.Ф. Яковлев.
14 февраля, до эвакуации японцев, под небольшой охраной партизан вступил в Благовещенск «Таёжный исполком». После эвакуации японцев 8 и 10 марта в город вошла партизанская армия.

Фото.13 Вступление партизанской армии в город Благовещенск

Окончательно эвакуация 14-й японской дивизии была закончена в марте. Её части были передислоцированы в Хабаровск и Никольск-Уссурийский.
В Забайкалье29 февраля 1920 г. в Богдати состоялся первый съезд партизан Восточного Забайкалья, на котором командующим Восточно-Забайкальским фронтом избран Я.Н. Коротаев (незадолго перед этим 23 февраля умер от раны бывший командующий фронтом П.Н. Журавлёв). Заместителями командующего стали М.М. Якимов и И.Е. Фадеев, начальником штаба С.С. Киргизов.
Город Зея к началу февраля 1920 г. с трёх сторон был окружён партизанскими отрядами. Со стороны Золотогорского тракта и верховий р. Зеи к городу подошёл Тимптоно-Владимировский повстанческий отряд, представлявший собой хорошо организованную часть (два батальона пехоты, кавалерийские отряды) общей численностью 500;600 бойцов.
Со стороны Тыгдинского тракта все населённые пункты, за исключением Овсянки, были заняты партизанами отряда Кошелева, общая численность которого тоже превышала 500 человек.
Японское командование, видя безвыходность положения, стало принимать меры по подготовке к эвакуации своих войск из города Зеи. Представители местной администрации в городе Зее ; начальник милиции Римский-Корсаков и другие ; вынуждены были скрываться в японском штабе. Многие белогвардейцы сбежали в Китай. Таким образом, колчаковская администрация в городе Зее перестала существовать.
Ранним утром 5 февраля начальник Зейской почтово-телеграфной конторы Карклин вызвал телеграфиста Седикова и дал прочесть ему депешу. В телеграмме говорилось, что в Благовещенске образован временный совет самоуправления, и таковой необходимо немедленно организовать в г. Зее. В 6 часов вечера 5 февраля в помещении городского театра состоялось экстренное заседание городской управы, совместно с представителями от общественности, по поводу выборов в Совет самоуправления. На собрании был избран Зейский Совет рабочих депутатов, местных самоуправлений и профессиональных организаций.
Председателем Совета стал бывший директор Зейской гимназии, брат золотопромышленника, председатель городской Думы в 1918;1919 гг. П.И. Кабанов. Товарищем председателя стал Г.М. Жегалкин. В совет вошли Н.А. Седиков, Синцеровский, Трапезников.
Совет отстранил от должности начальника милиции Зейского горного округа Н.В. Римского-Корсакова, его помощника Трофимова, начальника конного разъезда Михайлова. Начальником охраны города назначили бывшего офицера, потом члена исполкома (до сентября 1918 г.) В.Я. Мурзина.
7 февраля был сформирован временный исполком, который возглавил бывший иркутский учитель кооператор Н.Е. Кобылкин (эсер-максималист), товарищем председателя стал Н.А. Седиков. В исполком вошли В. Лебедянский, К. Иванов, Ф. Богданов.
Перед эвакуацией из Зеи японцы сделали попытку увезти с собой как военную добычу 88 пудов золота, хранившегося в Зейском казначействе. Из них 87 пудов золота было приобретено Зейским исполкомом с апреля по сентябрь 1918 г. За последующие 16 месяцев в казначейство поступил всего 1 пуд золота. Открытому грабежу воспрепятствовало энергичноевмешательство Зейского исполкома и прямая угроза партизанского командования не пропускать японцев с золотом по Тыгдинскому тракту. Как только были получены сообщения о происходящем в Зее, Амурский исполком немедленно поставил вопрос перед штабом японских войск о возвращении захваченного золота. Японцы долго упорствовали, но в конце концов согласились. Они выехали из Зеи в Тыгду. До самой станции, во избежание недоразумений (по Тыгдинскому тракту действовала банда из 17 человек, выдававшая себя за один из отрядов Кошелева), их сопровождал выделенный Кошелевым конный отряд в количестве 60 человек. Возглавил отряд житель Овсянки партизан И.Е. Шиханов.
На другой день после ухода японцев (это было 15 февраля) в Зею со стороны Золотогорского тракта вошёл Тимптоно-Владимировский отряд во главе с командиром Скрицким. Часть отряда с Золотогорского тракта свернула на северо-восток, прошла вдоль озёр и вошла в город по Пушкинской улице. Отряд шёл с развёрнутым знаменем.
На следующий день к Зее по левому берегу реки подошёл отряд Кошелева и вошёл в город со стороны Чуринского магазина. На митинге, состоявшемся по случаю освобождения города, была принята резолюция: «Мы, рабочие, крестьяне, трудовые казаки и партизаны, заявляем о своей тесной сплочённости вокруг Советов, мы требуем немедленного вывода всех иностранных войск с территории Дальнего Востока и скорейшего присоединения Дальнего Востока к Советской России» (Таёжная правда, 1920).
В день открытия VI съезда Советов Зейского горного округа 20 февраля в Зею явился Г.П. Боровинский, освобождённый из благовещенской тюрьмы и избранный к этому времени в областной исполком. Съезд наметил мероприятия по восстановлению народного хозяйства, в основном золотой промышленности, и по укреплению Советской власти. В резолюции этого съезда говорилось, что «…трудящиеся Зейского горного округа будут всемерно поддерживать только народно-трудовую власть ;власть Советов рабочих, крестьянских, красноармейских депутатов и будут бороться за неё до последней капли крови». Съезд принял решение отпустить для подготовки к полевым работам партизан старшего возраста, вернуть коней бедным хозяйствам. После организационных вопросов съезд избрал новый исполком, председателем которого стал Г.П. Боровинский, товарищем председателя ; Н.А. Седиков, вступивший в партию большевиков. В состав исполкома вошли большевики Ф.И. Кошелев, И.Г. Тростяных, Г.В. Сорокин, максималисты Н.Е. Кобылкин, Марцинкевич, Губанова, беспартийный Томашевский. От бывших партизан в исполком были включены беспартийные П.И. Азаров, Афанасьев, Баранцев. Кошелев вновь назначается уполномоченным по снабжению и продовольствию.
Отряд Кошелева, состоявший в основном из крестьян окрестных деревень, покинул город, частично перебазировался в Овсянку. Часть партизан, в соответствии с решением съезда, была отпущена по домам.
Однако складывать оружие было ещё рано. Советская власть была восстановлена в Амурской области. Но всё Забайкалье оставалось в руках семёновцев и колчаковцев. Японские гарнизоны стояли в Забайкалье, Хабаровске, Владивостоке и в других городах Приморья. Да и в самом округе было ещё не спокойно. В тайге орудовали банды. Нередки были нападения китайских бандитов — хунхузов — на прииски, к ним присоединялись недобитые белогвардейцы. Одна из таких банд была ликвидирована в 1921 г. на переправе через реку Уркан. Хунхузы тиранили население до тридцатых годов.
Бывали случаи участия в беспорядках бывших партизан. Так, например, Зыков, которого Кошелев отправил из Ивановки на связь с партизанами Тимптоно-Владимировского отряда, собрал группу человек 30, и после того как партизаны-тимптонцы переместились в Зею, провёл обыск у китайцев и отобрал у них золото. Въехал «торжественно» в посёлок Дамбуки, объявил себя, чуть ли не «областным комиссаром» и начал пьянствовать. Зейский исполком дал указание его арестовать. Зыкова заключили в зейскую тюрьму.
Через несколько дней после окончания VI съезда Советов Зейского горного округа к председателю исполкома обратился из Благовещенска военный комиссар Амурской области Серышев и задал вопрос: «Сколько партизан сможет в течение трёх суток выслать Зейский Совет на Забайкальский фронт?» (ЦГАДВ, ф. Р-919, оп.1, д.36). После обсуждения этого вопроса с командирами партизанских отрядов исполком постановил послать на фронт эскадрон кавалерии и роту пехоты.
Как вспоминал Ф.С. Гонтарь, к началу марта 1920 г. в Овсянке из партизан-добровольцев отряда Кошелева была сформирована рота. Командиром роты был назначен Н.Д. Кольцов,командиром первого взвода роты — Гонтарь. 6 марта рота направилась на Забайкальский фронт и 14 марта прибыла на станцию Бушулей, где кроме 18 аргунских казаков, не было никаких других воинских подразделений. Уже на второй день роту обстрелял из орудий семёновский бронепоезд и ушёл обратно на станцию Пашенная (ныне город Чернышевск-Забайкальский). Через два-три дня прибыло пополнение: эскадрон кавалерии из отряда Кошелева под командованием Н. Ботвина, эскадрон аргунских партизан и первая повстанческая рота под командованием Скрицкого, сформированная в Зее из добровольцев — бывших партизан Тимптон-Владимировского отряда и молодёжи города.
Отец автора С.Г. Завьялов ушёл на фронт с этой ротой, когда ему не было и восемнадцати. Вернулся в Зею он только через шесть лет.
Из двух рот сформировали батальон. Командиром батальона назначили Скрицкого, а его помощником — Панченко. В это же время на станцию Зилово прибыл штаб фронта и командующий фронтом Д.С. Шилов. По воспоминаниям И. Васильева (ГААО, ф.307 оп.1, д.271, л. 142-145), первое столкновение с неприятелем произошло недалеко от станции Бушулей. Разведка донесла, что недалеко от разъезда Улей стоят белые. Отряд во главе командиром конной разведки эскадрона Ботвина М.,бывшим фронтовиком Поповым, утром внезапным нападением выбил белых из деревеньки. Как вспоминал Ф. Гонтарь, нанести ответный удар решили и семёновцы. Со станции Пашенная они направили тихим ходом состав, груженный шпалами, а за ним — бронепоезд, на котором ехала пехота. Артиллерии, с помощью которой можно было бы задержать бронепоезд, у батальона не было. Решили пустить навстречу семёновцам имеющийся на станции паровоз. В 3–4 км от станции Бушулей состав и паровоз столкнулись. Оба паровоза сошли с рельсов. С семёновского бронепоезда постреляли из орудия, не нанеся никакого вреда, и бронепоезд отошёл на станцию Пашенная. В этот же день железнодорожники поставили оба паровоза на рельсы и перегнали на станцию Бушулей. Семёновский паровоз оказался почти совсем новым, и его отправили в Благовещенск на Чепуринский завод для переделки в бронепоезд. На другой день рано утром со станции Зилово прибыл состав из паровоза, теплушки и открытой платформы, на которой обычно возят уголь. В теплушке, закрытой стальными листами сантиметровой толщины, приехали человек десять. На платформе было установленозакрытое полностью брезентовым чехлом орудие — судя по размерам, шестидюймовое морское. Около орудия всё время находился часовой с винтовкой. Семёновцы, вероятно, через своих шпионов, узнали, что у красных появилось крупнокалиберное орудие. Не стали больше появляться со своим бронепоездом и отправили его дальше, на станцию Куэнга. На станцию Бушулей вскоре пришёл из Благовещенска бронепоезд «Революционер», вооружённый двумя автоматическими пушками английского образца. Прислуга бронепоезда состояла в основном из мадьяр, воевавших в Забайкалье ещё в 1918 г. под командованием С. Лазо. В этот же день с «орудия», стоявшего на платформе, сняли чехол, а само «орудие» сбросили с платформы, и оно пошло на дрова. Оказалось, что «орудие», которое подбадривало бойцов батальона, а на семёновцев и каппелевцев нагоняло страх, изготовили рабочие депо станцииЗилово из телеграфного столба.
К 1 апреля 1920 г. с Дальнего Востока были эвакуированы чехословацкие, американские, английские и другие войска интервентов. Остались только японцы.
4;5 апреля 1920 г. японские войска вероломно напали на партизан во Владивостоке, Хабаровске, Николаевске и других городах. Тысячи людей были убиты и замучены. Создалась новая угроза вторжения интервентов в Амурскую область.
VII съезд трудящихся Амурской области, который работал в Благовещенске с 27 марта по 21 апреля, в связи с выступлением японцев в Приморье 5 апреля объявил область на осадном положении и образовал революционный комитет, передав ему всю полноту власти. В комитет вошли С. Шилов, М. Трилиссер, Я. Яковлев.
В городе Зее по решению областного съезда был создан ревком обороны Зейского горного округа, которому была передана вся полнота власти в округе. В его состав вошли с правом решающего голоса Боровинский, Кошелев, Седиков, Азаров, Томашевский. С правом совещательного голоса ; военный комиссар Белятко, председатель комиссии по мобилизации лошадей Тимофеев, комиссар окружной милиции Увицкий (ЦГАДВ, ф. Р-1082, оп. 1, д.40, л. 3).
Из не ушедших воевать в Забайкалье партизан и молодёжи города был сформирован Первый советский стрелковый батальон из трёх рот и эскадрона кавалерии. Батальон возглавил Канторович. Потом его сменил Распопин — бывший офицер, служивший на границе в Приморье. Комиссарами батальона былиСтёпкин, Овсяный Ф.Д., Шегуров. Роты возглавили бывшие повстанцы из Типмтон-Владимировского партизанского отряда Тимошенко И., Волошин И.С., Сапунцов, начальником хозкоманды стал Паленков С. Две роты были потом отправлены на восток. Позднее Волошин с ротой принимал участие в бою под Волочаевкой. Оставшейся в Зее ротой после Тимошенко командовали Шабаршин, Боровков. 1922 году роту возглавил И.А.Кулаков. Начальником гарнизона и военным комиссаром был назначен один из руководителей восстания на прииске Владимировский Пётр Иванович Азаров.
Вновь, как и два года назад, встал вопрос об организации баз в тайге на случай возможноговторженияинтервентов.
Чтобы избежать войны с Японией, советское правительство пошло на образование буферного государства ; Дальневосточной республики (ДВР). Дальневосточная республика была провозглашена 6 апреля 1920 г. на съезде трудящихся Западного Забайкалья в городе Верхнеудинске (совр.Улан-Удэ). Была сформирована Народно-революционная армия (НРА) ДВР. Её основу составили воинские части, прибывшие из Иркутска, и партизанские отряды Прибайкалья. Организация ДВР натолкнулась на серьёзные препятствия. Восточное Забайкалье, Приамурье и Приморье оказались отрезаны от Прибайкалья так называемой «читинской пробкой» ; районом, где хозяйничал Семёнов.
В районе Читы в апреле 1920 г. было сосредоточено большое количество белогвардейцев, около 10;12 тысяч человек. Семёновские части были сведены в 1-й корпус, два другие корпуса были сформированы из остатков колчаковских войск, в частности, бывших каппелевцев. Кроме того, здесь находились примерно 3 тысячи японских солдат.
В Амурской области уже с февраля 1920 г. существовала советская власть. В Приморье власть после свержения колчаковцев была в руках областной земской управы. Только что сформированная Народно-революционная армия в течение апреля дважды предпринимала наступление на Читу с запада, но безуспешно. После тяжёлых боёв с превосходящими силами войска НРА вынуждены были отступить за Яблоневый хребет.
В апреле-мае 1920 г. японские интервенты и белогвардейцы предприняли наступление от Читы на партизанские армии Восточного Забайкалья. Наступление провалилось. Вот как описывает события в районе станций Укурей, Пашенная и Бушулей Ф.С. Гонтарь. «В апреле 1920 г. к нам прибыл перебежчик от семёновцев, бурят по национальности. Он сообщил, что завтра семёновцы собираются наступать на станцию Бушулей. Мы решили опередить семёновцев и начать наступать на них первыми. Ночью подъехали к станции Пашенная и остановились, не доезжая 4–5 км до станции. Выгрузились из вагонов и, по сопкам, незаметно подошли к станции. Собиравшиеся наступать семёновцы сняли к этому времени с сопок боевое охранение. Это позволило нам подойти незамеченными на край сопки к самой станции. Внизу, у станции, у семёновцев было какое-то построение. С сопки, находясь на расстоянии примерно 200 метров от семёновцев, мы открыли по ним стрельбу из винтовок. Семёновцы в панике бросились бежать кто куда. Тем, кто побежал вдоль линии железной дороги, удалось укрыться от огня за крутой сопкой, а затем добраться до станции Укурей. Часть же скрылась в прибрежных тальниках. Днём вода в речушке начала сильно прибывать. Из кустов послышались крики о помощи: «Спасите!» Пришлось нам вывозить семёновцев на лодках. Обезоружили, накормили, отпустили. Уходило мало. Большинство оставалось с нами и храбро сражалось в наших рядах. Когда семёновцы и каппелевцы узнали, что мы пленных не расстреливаем, а более того, предоставляем им право самим решать: оставаться с нами, быть нейтральными или возвращаться к Семёнову, к нам начали переходить не только поодиночке, а целыми группами и воинскими подразделениями. В бою около ст. Укурей семёновская рота открыла стрельбу по своим, а затем перешла к нам вместе с командиром роты. За счёт этой роты, других подразделений, отдельных перебежчиков и пленных, батальон был переформирован во 2-й Амурский полк, командиром которого первое время был Скрицкий».
Из Амурских партизанских отрядов района Стретенска и станции Ксеньевскаяв марте 1920 г. был создан Забайкальский фронт. Командующим фронтом был избранД.С. Шилов, начальником штабаК.Я. Лукс-Лондо (Виктор Лондо). На втором фронтовом съезде в сёлах Жидки и Косунь, состоявшемся 20–22 апреля 1920 г., фронт был назван Восточно-Забайкальским. Съезд утвердил в должности командующего фронтом Д.С. Шилова.
22 мая Военный совет Народно-революционной армии (НРА) предложил провести реорганизацию вооружённых сил Забайкалья и Амурской области в регулярные части НРА.
Из забайкальских партизан сформировали 1-й Забайкальский корпус, состоящий из двух дивизий, а из амурских партизан ; 2-ю Амурскую стрелковую дивизию.
Восточно-Забайкальский фронт был переименован в Амурский с подчинением ему частей восточного Забайкалья и Амурского (Восточно-Хабаровского) фронтов. Командующим фронтом был назначен Д.С. Шилов, нач. штаба А.Н. Буров. В военный совет вошли Я.П. Жигалкин, С.Г. Велижев. С 20 августа по март 1923 г. фронтом командовал С.М. Серышев.
Во второй половине мая 1920 г. японцы предприняли наступление со стороны Хабаровска. Их неоднократные попытки пробиться на левый берег Амура, через Бешеную протоку, были отбиты. Окончилось провалом и новое наступление белогвардейцев на партизанские части в районе реки Шилки.
Вспоминает Ф.С. Гонтарь: «В конце мая — начале июня наши части стали теснить каппелевцев к Чите. Японцы, находившиеся в Чите, пришли Семёнову на помощь. Со станции Куэнга они повели наступление на занятые нами станции Укурей и Пашенную. Под натиском превосходящих сил японцев нам пришлось отступить на станцию Бушулей. В это же время на просёлочной дороге (между железной дорогой и Амуром) был захвачен японский обоз из 60 подвод». По данным П.М. Бурдуковского (АОГА, ф. 307, оп. 1, д. 207, лл. 68-71), в обозе было 90 лошадей. Обоз был захвачен отрядом «Старика» — А. Бутрина.
Японцы, потеряв обоз, 14 мая предложили пойти на переговоры. Переговоры проходили на разъезде Алеур возле станции Пашенная, возглавлял их тогда помощник командующего фронтом Д.Г. Рахманин, который в начале 1930-х годов руководил в Зее подсобным хозяйством Зейского приискового управления.
Вскоре японцы, семёновцы и каппелевцы оставили ст. Пашенную. По ней, согласно договору, проходила нейтральная 20-километровая зона. Японцы направились в Читу, семёновцы и каппелевцы отступили до станцииУкурей, а красные вернулись в Бушулей. На следующий день красные войска заняли Пашенную, а вскоре и Укурей. Началась перегруппировка и подготовка войск к решительному наступлению на Читу. С этой целью была организована экспедиция за оружием и боеприпасами, упоминаемая в воспоминаниях жителей Овсянки Д.О. Клепикова (АОГА, ф. 307, оп. 1, д. 271, лл. 107-110) и анкете А.И. Шкуркина. В экспедиции приняли участие кавалеристы из эскадрона Н. Ботвина, которые к этому времени были объединены с отрядом «Старика». В экспедицию было направлено 100 человек. От ст. Бушулей отряд прошёл по железной дороге на запад до разъезда Икшида, повернул на север и таёжными тропами прошёл в обход Читы до села Романовка, где стояли войска Красной Армии. Всего отряд находился в пути 19 дней, с 10 по 29 июня.
Учитывая сложившуюся обстановку, японское командование вынуждено было пойти на переговоры с правительством ДВР. Переговоры, проходившие на станции Гонгота с 24 мая по 15 июня 1920 г., были завершены подписанием перемирия и установлением нейтральной зоны.
В конце мая на объединённом заседании областного исполкома, ревкома и Центрального бюро профсоюзов Амурской области было единогласно принято решение о признании Верхнеудинского правительства ДВР.
Для объединения действий всех вооружённых сил Восточного Забайкалья и Приамурья Военный совет Народно-революционной армии 22 мая издал приказ о формировании единого Амурского фронта под руководством Военного совета фронта. Командующим был назначен Д.С. Шилов, а после его отъезда в Москву ; С.М. Серышев.
В августе 1920 г. в состав Амурского фронта входили:
1-я Амурская стрелковая дивизия (9 стрелковых полков и 1 полк кавалерии);
2-я Амурская стрелковая дивизия (9 стрелковых полков — 5-я и 6-я бригады, — 1 полк кавалерии и артиллерийский дивизион;
4-я Отдельная Амурская стрелковая бригада;
2-я Отдельная кавалерийская бригада из 3 полков;
Забайкальская кавалерийская дивизия из 9 кавалерийских полков.
Перед наступлением на Читу 4-я отдельная стрелковая бригада была переименована в 1-ю бригаду 1-й Амурской стрелковой дивизии. В её составе было 2100 штыков, 800 сабель, 4 орудия.
К 15 октября 1920 г. закончилась эвакуация японских войск из Забайкалья. Интервенты вывели свои воинские части и из района Хабаровска, завершив эвакуацию 21 октября. Японские войска отошли к Иману (ныне Дальнереченск). Район от Хабаровска до Имана заняли части Амурского фронта НРА.
19 октября 1920 г. войска Амурского фронта, в состав которого входили 1-я Забайкальская кавалерийская дивизия, 2-я Амурская стрелковая дивизия, 1-я бригада 1-й Амурской дивизии, под общим командованием С.М. Серышева перешли в наступление на Читу.
Всего на Читинском направлении действовало 12 стрелковых полков — 10 тысяч штыков, 13 кавалерийских полков — примерно 12 тыс. сабель, 2 бронепоезда, 2 — 4 лёгких танка, 3 самолёта. 35 орудий.
21 октября 2-я отдельная кавалерийская бригада совместно с партизанским отрядом прославленного приамурского партизана А.Н. Бутрина обошла Читу с севера. 22 октября, сломив сопротивление противника, они вступили в Читу. «Читинская пробка» была ликвидирована.
Развивая наступление, НРА выбила белогвардейцев из Забайкалья. 21 ноября 1920 г. была взята станция Даурия. Бои за Даурию, по воспоминаниям П.М. Бурдуковского, продолжались в течение 5 дней. Остатки семёновских войск бежали в Маньчжурию. 28 октября в Чите открылась объединённая конференция представителей местных правительств Дальнего Востока — Забайкалья, Амурской области, Сахалина и Камчатской области.Конференция приняла декларацию, в которой было заявлено, что вся территория до Тихого океана объявляется независимой, единой и неделимой республикой.
10 ноября было избрано Временное правительство Дальневосточной республики (ДВР). В конце 1920 г. семёновцы и каппелевцы, изгнанные из Забайкалья, начали скапливаться в Приморье под защитой японцев. Японцы взяли на себя не только покровительство, но и материальное обеспечение белогвардейцев. Ещё в августе 1920 г. по указке японцев барон Унгерн со своими бандами перебрался в Монголию. 21 мая 1921 г. Унгерн написал приказ о своём выступлении и вскоре с «азиатской дикой» конницей вторгся в Прибайкалье в районе Троицко-Савска.
26 мая во Владивостоке белогвардейцы при поддержке японцев свергли Приморское управление ДВР и поставили у власти представителей крупной буржуазии во главе с фабрикантами братьями Меркуловыми.
Объединёнными усилиями частей 5-й Красной Армии, НРА и революционных монгольских частей барон Унгерн был разбит в августе 1921 г. В походе в Монголию приняли участие кавалеристы из отряда Кошелева в составе Троицко-Савского кавалерийского полка и добровольцы из роты Скрицкого (Анкеты участников Гражданской войны Н. Г. Бессонова, А. И.Шкуркина и С.Г.Завьялова). Потом, после отдыха на ст. Укурей, эскадроны Н. Ботвина и М. Попова были объединены в один, 3-й Зейский эскадрон, направленный под Волочаевку.
Беспрепятственно пройдя нейтральную зону между станциями Уссури и Иман, белогвардейцы, именующие себя «белоповстанческой армией», во главе с генерал-майором В.М. Молчановым 30 ноября начали наступление на ДВР. Уступая врагу в численности и вооружении, части НРА вынуждены были отходить. 22 декабря белогвардейцы захватили Хабаровск, перешли Амур и заняли железнодорожную станцию Волочаевка.
На Восточный фронт из Амурской области и Забайкалья были переброшены воинские части. Белогвардейское наступление 28 декабря остановили под станцией Ин (в ста километрах западнее Хабаровска).
На фронт прибыл Главком НРА В.К. Блюхер. 10;12 февраля 1922 г. в бою под Волочаевкой белогвардейцы были разгромлены. Противник пытался ещё задержать части НРА у станции Бикин, но после упорного боя 28 февраля был сбит и с этой позиции. Белогвардейцы бежали к городу Иману, в пределы нейтральной зоны.
После этого японские империалисты были вынуждены признать крах интервенции. Новый кабинет министров Японии 24 мая 1922 г. принял решение о выводе японских войск из Приморья.
В августе 1922 г. японцы начали отводить свои войска к Владивостоку, оставляя белогвардейцам, теперь уже «земской рати», возглавляемой генерал-лейтенантом М.К. Дитерихсом, укреплённые позиции. Одной из таких позиций был Спасский укреплённый район.
8 октября после мощной артиллерийской подготовки части НРА под командованием И.П. Уборевича перешли к штурму Спасских укреплений, а 9 октября овладели Спасском. После взятия Спасска началось преследование отступавших белогвардейцев. 16 октября НРА освободила Никольск-Уссурийский и Гродеково. 24 октября японцы подписали договор о передаче Владивостока народно-революционным частям. 25 октября 1922 г. в четыре часа дня Народно-революционная армия вступила во Владивосток.
Так завершилась почти пятилетняя героическая борьба трудящихся за освобождение Дальнего Востока от интервентов и белогвардейцев и восстановление Советской власти.
14 ноября 1922 г. ДВР была упразднена, и Дальний Восток был воссоединён с РСФСР.

***
Тяжёлые испытания выпали на долю трудящихся Дальнего Востока. Помощь в их борьбе с интервентами и белогвардейцами оказала 5-я Красная армия, которая прошла с боями всю Сибирь. В свою очередь, успехи 5-й армии во многом обеспечили партизаны Сибири и Дальнего Востока, громившие тылы колчаковцев и срывавшие диверсиями на дорогах регулярное снабжение белой армии со стороны стран Антанты, Соединённых Штатов и Японии.
История Гражданской войны не знает больше случая, когда бы целая область освободила себя сама до прихода Красной Армии, как это сделали приамурцы. Славным делам партизан Амурской области посвятил партизанский гимн П. С. Парфёнов, начальник политотдела штаба Главнокомандующего вооружёнными силами Дальнего Востока. Гимн был создан им в марте 1920 г. во Владивостоке. Одним из первых слушателей гимна был С.Г. Лазо. Текстом гимна стало стихотворение Парфёнова «На Сучане». В основу музыки легла давняя солдатская песня. В конце 20-х С. Алымовым текст песни был несколько изменён и сделан новый заголовок — «По долинам и по взгорьям».

Глава 12.
 Рассказывают очевидцы тех лет, активные деятели партизанского движения в Зейском горном округе

Сергей Фёдорович Гаркуша(1900–1938)
Участник Первой мировой войны, затем служил в 304-й дружине Хабаровского гарнизона, командовал отрядом моряков на Уссурийском фронте.Член комитета Союза работников Дальневосточного водного транспорта. Арестовывался, затем служил в НРА, в дальнейшем на военной, советской и хозяйственной работе на Дальнем Востоке и в Москве.

«Красноармейские и красногвардейские части разгромили семёновские банды на Даурском фронте и белочехов на Уссурийском. Но исход борьбы решили брошенные в бой японские войска. В Амурской области снова подняла голову белогвардейщина.
Богатые казаки организовали отряды, свергали в станицах Советскую власть, выступали полинии железной дороги и, особенно по реке Амуру, расстреливая или захватывая пароходы. В селе Песчаноозёрке эсеры и меньшевики совместно с представителями атамана Семёнова провели кулацкий «съезд хлеборобов», на котором постановили поддерживать интервенцию и просить японское командование как можно быстрее прибыть в город Благовещенск. Часть делегатов этого съезда отправилась за Амур в белогвардейский отряд, а некоторые из них — разъехались по области, чтобы уговорить крестьян.
Остатки красных частей, идущие в это время из Читы, концентрировались в Свободном. Туда же прибывали отряды с Уссурийского фронта. Сначала Центросибирь и Дальсовнарком планировали отступить сюда. Но в стратегическом отношении Амурская область находилась в невыгодном положении. Контрреволюционные силы всё туже сжимались вокруг неё. Было ясно, что в этом мешке нет смысла давать генеральное сражение.
 Приняли решение уходить на север, в тайгу. Из Свободного и других пунктов Амурской железной дороги стали расходиться мелкими группами в разные стороны. Многие переехали в Благовещенск, чтобы плыть на пароходах в верховьяреки Зеи. Прибыл и совершенно разложившийся отряд анархиста Пережогина. Эти бандиты ограбили читинский банк, когда город подготавливался к эвакуации. Захватили поезд и поехали без соблюдения каких-либо железнодорожных правил. Вооружены они были до зубов, имели пулемёты. По дороге делили золото: рубили его на рельсах на куски. Много сумятицы, паники, слухов внесли они в население. В городе Благовещенске пережогинский отряд напал на милицию и был разгромлен. Сам Пережогин убит в этой стычке.
17–18 сентября красные части и правительственные организации стали уходить по реке Зее на судах. Сначала ушли пароходы «Мудрец», «Телеграф», «Хинган» и ещё несколько. Потом большой караван. Впереди шла канонерская лодка «Орочанин», а за ней множество судов, гружённых военными припасами, воинскими частями. Растянулись по реке на несколько километров. Шли очень медленно.
Ночью подошли к суражевскому мосту. Огней не было. Мы дали длинный тревожный сигнал. Как бы в ответ раздались орудийные выстрелы. Японцы уже подошли со своими бронепоездами и заняли эту очень выгодную позицию. Они начали бить нас в упор орудийным и пулемётным огнём. «Орочанин» принял бой. Ряд судов, получив серьёзные повреждения, выбросились на мель на правой стороне Зеи. Но несколько судов отдали якорь и высадиличасти Красной гвардии с левой стороны. Под прикрытием канонерки они сделали попытку овладеть деревней Введеново. Бой разгорался. Хорошо действовал интернациональный отряд мадьяр. Японские части спутались и стали отступать. «Орочанин» расстрелял почти все снаряды. Под прикрытием его огня красногвардейцы уже выгоняли японцев из деревни. В это время орудийный снаряд попал в носовую часть «Орочанина», взорвал, находившихся там матросов. Дав длинный сигнал, лодка поплыла вниз по течению реки.
После этого японцы расстреляли караван. Несмотря на разгром, кое-что из оружия удалось сохранить. Части рассыпались на мелкие группы по области. Содержимое брошенных судов буквально в течение дня, до прихода японцев, захватили местные крестьяне. Забирали они, в основном, винтовки и пулемёты

Временное поражение. (Воспоминания Г.П.Боровинского).

фото 14.Боровинский Георгий Павлович (1879–1953). из рабочих, фронтовик. Председатель Зейского Совета (1918), был арестован (1919 –февраль 1920 г.), снова председатель Зейского Совета, потом укома РКП(б). член президиума Народного собрания ДВР (1921). В дальнейшем на партийной, военной и хозяйственной работе). Прошёл большую школу нелегальной подпольной работы. С 1905 года — член РСДРП, с 1911 года жил в Благовещенске, а в 1913 году переехал в Зею. С 1915 года по сентябрь 1917 года Боровинский был на фронте, затем вернулся в Благовещенск, а в конце года снова уехал в Зею. Здесь в начале 1918 года был избран председателем исполкома Зейского Совдепа. После захвата города Зеи японскими интервентами и белоказаками скрывался в Челябинске, здесь его задержали и этапировали в марте 1919 года в благовещенскую тюрьму. 5 февраля 1920, года после изгнания интервентов с территории Амурской области, был освобождён из тюрьмы. Вернулся в Зею и возглавил там работу по восстановлению Советской власти. Руководил Зейским исполкомом, возглавлял нарревком. В 1921 году его избрали в Учредительное собрание ДВР,затем в Народное собрание. Вошёл в состав президиума Народного собрания ДВР, в составе делегации Дальнего Востока участвовал в Х Всероссийском съезде Советов и I Всесоюзном съезде Советов.

«Тяжёлые дни наступили к осени 1918 года. Ежедневно телеграф приносил тревожные вести из Хабаровска.После краевого съезда Советов 25 августа 1918 года стало ясно, что интервенция затягивается, что рабочему и крестьянству Дальнего Востока предстоит выдержать тяжёлую борьбу.
Наш Зейский Совет всю свою работу перевёл на военную ногу.Были приняты энергичные меры к формированию отрядов Красной гвардии из горнорабочих и грузчиков.
В конце августа красногвардейские отряды горняков Зеи отправились на Уссурийский фронт.Но уже в начале сентября, после отчаянной и жестокой борьбы, красные части вынуждены были отступить на запад. Ехали они в наш район, вглубь тайги, по Тыгдинскому тракту и по реке Зее. Вернулся и наш отряд. Вскоре мы получилителеграмму от председателя Свободненского исполкома Попова о том,что Хабаровск уже занят интервентами.
В это время в Благовещенске шла лихорадочная работа: грузили пароходы оружием, продовольствием, медикаментами для поспешной отправки в город Зею и Бомнак — в верховья реки Зеи. Из Свободного также были отправлены сюда транспорты оружия и припасов для раздачи рабочим — горнякам и крестьянам прибрежных селений. Первый транспорт с оружием имел разгрузочные пункты — Мазаново, Гоголевка, Ямполь, Овсянка. Вереницы крестьянских подвод развозили оружие по деревням и посёлкам. Это вооружение трудящегося населения сыграло огромную роль во время партизанского движения на Амуре и Зее.
Перед Зейским исполкомом стояла трудная и ответственная задача по переправке красных частей. Для этой цели было заготовлено огромное количество паспортов старого образца и членских книжек Зейского союза горнорабочих, которыми снабжали товарищей. Часть отправляли на прииски, часть перебросили на пароходах в Дамбуки и Бомнак.
Через Зею прошли и многие ответственные работники Центросибири и Дальсовнаркома.
После того как Благовещенск 18 сентября был занят японцами и белой сворой, перед нами встала угроза быть окружёнными на Зее. Японцы могли двинуться по двум путям — со стороны Рухлово(ныне Сковородино. — А.З.) Амурской железной дороги и от Амура по Тыгдинскому тракту. Так оно и случилось.
При тех силах, которыми располагали мы на Зее, немыслимо было вести борьбу дальше. В ночь на 22 сентября 1918 года на совещании членов исполкома решили немедленно переправиться на левый берег реки Зеи и двинуться в тайгу: по полученным сведениям, японцы должны были занять город утром.
Мы с Кошелевым немедленно, взяв с собою оружие и бомбы, переправились на левую сторону Зеи и стали поджидать в прибрежных сопках в трёх верстах от города остальных членов исполкома. Их не было.
На рассвете мы увидели, что по направлению к городу идёт пароход с баржей. По развевающемуся красному флагу заключили, что на нём находятся красногвардейцы. Не успел пароход поравняться с крайними городскими строениями, как вдруг его стали обстреливать артиллерийским и ружейным огнём. Город уже взяли японцы.
Красногвардейцы ответили залпами оружейного огня и выстрелами из орудий, находившихся на барже, но, видимо, вследствие качки не могли взять правильного прицела. Вскоре от снарядов японцев пароход загорелся, а затем и баржа.
Пароход сделал крутой поворот и буквально выбросился на левый берег реки. Красногвардейцы, отстреливаясь, стали выскакивать на землю и спешили скрыться в лесу. Пароход и баржа пылали огнём.
Преследовать красногвардейцев японцы, однако, не посмели, зато добивали раненых.
В эти же дни погибли и наши товарищи — члены Зейского исполкома Малых и Белоусов — их зарубили черняевские казаки. Жукова, Гайдукова и Шпакова расстреляли японцы.
Мы пошли дальше в тайгу».

Вспоминает Фёдор Иванович Кошелев.

фото 15.
Фёдор Иванович Кошелев (1882–1939), родился в крестьянской семье. Переселившись на Дальний Восток из Поволжья в начале века, работал на золотых приисках и в речном порту города Зеи, откуда был призван по мобилизации в царскую армию. Служил в Иркутске, в Минске, воевал на Западном фронте. После ранения вернулся осенью 1917 года на Амур, был приписан к 303-й дружине, размещавшейся в Благовещенске. С фронта Кошелев возвратился членом партии большевиков. В Благовещенске был избран в Совет солдатских депутатов. В Зею, куда он прибыл в конце 1918 года, к тому времени сложилась деятельная группа большевиков. В неё входили Г.П. Боровинский, Н.К.Гайдуков, П.П.Малых, А.Ф.Белоусов. В начале 1918 года Ф.И. Кошелев вошёл в состав исполкома Зейского Совета рабочих и солдатских депутатов.

«Мы с товарищем Боровинским после ухода из города Зеи двинулись на реку Деп и через несколько дней вышли на рыбалку крестьянина Архипова, что в 50 километрах от города. Я звал Боровинского на организованную нами базу вверху Зеи. Идти туда вёрст 400 без дороги, сначала вверх по Депу, потом прямо тайгой. Я был твёрдо уверен, что нам пережить только зиму, а лето будет наше. Проведём агитационную работу среди крестьян, придут рабочие из города и приисков, организуем партизанские отряды и погоним японцев и белую реакцию.
Боровинский соглашался. Но он не привычен к тайге и идти в глушь отказался. Оставаться нам здесь тоже нельзя. Тут ещё приехал старик Рыжов и живёт на рыбалке день, другой. Я что-то этого старика заподозрил и сказал о своих опасениях Боровинскому. Вечером мы собрались уходить. Жена Архипова вышла с нами во двор и говорит: старик просит, чтобы она уговорила нас остаться, а если пойдём, то спросила бы куда. В городе уже объявлена награда:тому, кто укажет наше пребывание, — 10 тысяч рублей, а кто поймает — 30 тысяч. Вот что ему было нужно!
Решили идти на Селемджу, прямым направлением в Усть-Норск — там должны быть красногвардейцы. Тоже без всякой дороги, тайгой, и расстояние не меньше, а даже больше, но Боровинсий согласился.
Прошли семь дней с теми котомками, которые у нас были, с оружием — всего пуда на три. У Боровинского стал вид больного, и я забеспокоился. Он говорит:нет, не заболел, но немного ослаб и стал думать, что зайдём, где никогда человек не бывал, и не выйдем. Остановились ночевать. А поутру встали — первый снег навис на деревьях, выпал вершков на шесть. Пошли обратно целиком.
Проходили мы так 15 дней.За это время я учил Боровинского, как нужно жить в тайге, на каком месте останавливаться на ночлег, как разложить огонь и стряпать походные лепёшки, как делать постель, чтобы было тепло при любом морозе. На обратном пути нашли все свои ночлеги. Я всё надеялся уговорить Боровинского остаться в тайге, но видел, что ему это трудно. Человек большой воли, здесь он был беспомощен. Под конец он стал говорить:не лучше ли вернуться в Зею, пусть лучше посадят в тюрьму, чем погибнуть в тайге. Я заявил, что сам никогда не явлюсь и его не пущу.
Вернувшись на рыбалку, попросили Архипова съездить в город с письмом к товарищу. Архипов привёз ответ и продукты. Товарищ сообщал: «Семейство Боровинского отправил в Челябинск, твоё в Зее».Затем писал: «Разве вы до сего времени находитесь здесь? Уходите дальше, вас ищут, за вас объявлена большая награда тому, кто найдёт».Из письма узнали о судьбе других членов исполкома:Малых, секретаря, захватили под деревней Николаевкой, привезли в Зею, а на следующий день увезли на остров и вместе с другими пойманными изрубили шашками; после поймали Белоусова, увезли туда же… Комиссар финансов застрелился… В Зее ежедневно аресты, пытки, расстрелы. Карательные отряды выехали на прииски…
Боровинский стал теперь обдумывать другой план, а пока мы в пяти верстах от рыбалки Архипова, выше по Депу, с помощью рыбака Михаила Сараева сделали в борту реки землянку — сажень в квадрате. Загородили подлёдный заезок, ловили рыбу. Вблизи от нас жили манегры— кочующий народ, охотники. Они относились к нам хорошо, мы покупали у них мясо зверей, и они же снабдили нас обувью — Боровинский купил унты, а я две козульи шкурки и сшил себе сам.
 Подготовились и пошли в Новоямполь, где было почтово-телеграфное отделение и школа. Боровинский надеялся встретить там кого-нибудь из отступивших с востока советских работников. Действительно, встретил бывшего председателя Иманского исполкома Коленчука, с которым был вместе на 5-м краевом съезде Советов в Хабаровске. Жил тот под другой фамилией и работал учителем, был связан с железнодорожниками и имел информацию. Так мы узнали, что Колчак дошёл до Урала, но дальше красные его не пускают.
Боровинский во что бы то ни стало хотел попасть куда-нибудь в город, а если возможно — в Россию. Ушёл он до станции Ульмин и оттуда удачно доехал до Челябинска. Но там его на третийже день арестовали и отправили в Благовещенскую тюрьму…
В Новоямполь прибыл японский отряд. Я пробрался снова на Деп. Оказывается, и здесь, на рыбалке, побывали японцы с русскими белогвардейцами, спрашивали нас с Боровинским. Побывав в землянке, снова пришёл на рыбалку за хлебом. Только с дороги сел выпить стакан чаю, слышу, собака сильно заливается. Открыл дверь, вижу — едут на санях. Быстро выскочил и ушёл в тайгу. Дело было вечером. Отошёл версты три и в густом ельнике, в ключе, ночевал. Это было в первых числах декабря, мороз был уже свыше 45 градусов.
Только рассвело, пошёл узнать, кто же приезжал за нами с Боровинским. Пошёл ключом, поднялся на утёс с правой стороны Депа против самой рыбалки и стал наблюдать. Сквозь туман от густого мороза видно запряжённых коней, на сани уже садятся. По разговору слышу — японцы. Решил уйти с этого места совсем и подался в деревню Усть-Деп.
Здесь, как и предполагал, оказалось несколько красногвардейцев, отступивших с фронта. Собрались, чтобы договориться о подготовительной работе по организации партизанского отряда. И в это время снизу Депа приехал товарищ и сообщил, что в Сохатино уже есть организация, она подготовила крестьян окрестных деревень к восстанию, нас звали туда. На следующий же день мы собрались в новоямпольской школе. Я сделал доклад о белом терроре, японской интервенции и задачах нашей борьбы. А снизу приезжает уже другой нарочный и сообщает, что в Сохатино был бой, красных разбили. Сюда, в Новоямполь,выступает японский отряд. Сверху, от зейских рабочих, появляется также нарочный. Там уверены, что в Новоямполе много красных и там же Кошелев и Боровинский. Послали товарища предупредить, что из Зеи выехал отряд белогвардейцев и японцев.
Всех нас было человек 12, в том числе местные крестьяне Сугайло и Дудин. Решили уйти в тайгу, выбрать стратегический пункт, срубить зимовьё и там пока установить свой штаб. Ночью вышли в поход. Это было уже в начале января 1919 года.
Дорогой договорились, что ребята пойдут осмотреть указанное мною место, а я с красногвардейцем Таюрским заскочу в свою землянку, возьму оставленные патроны. Таюрский же купит у манегров унты. Вечером пришли на рыбалку Архипова. Он сообщает. что тут раза четыре были японцы и белогвардейцы, вряд ли теперь ещё приедут. Напились чаю и легли спать. Ночью слышу — собаки лают, как в тот раз. Приоткрыл дверь хибары — луна взошла, хорошо видно — едут верховые! Я крикнул Таюрскому, сам накинул шубу и шапку, а винтовку с патронташем и унты в руки и выскочил из зимовья. Таюрский за мной в таком же виде. За углом обулись (без портянок) и только отбежали саженей 30, как приехавшая банда начала нас костерить площадной бранью и стрелять. Понял по голосу — нынешний комендант города Зеи, отъявленный бандит, с ним ещё человек 20, и с сожалением услышал пьяные голоса знакомых манегров— купились на водку! Кричат: всё равно не уйдёте!
Бежать нельзя: сплошная кочка: до 4 четвертей вышины, покрытая снегом. Я шёл впереди, Таюрский за мной. Но вот оглянулся — он лежит, чернеет в снегу. Убит, ранен? Луна светит, пули летят градом. Отошёл ещё саженей 30 на озеро, где пули не долетали,и остановился. Стрельба прекратилась, потом снова — выстрел, второй и тишина. Добили, сволочи, Таюрского!..Едут верхом на конях. Я отошёл к лесу и приготовился к встрече за деревом: ближе подъедут, сниму с коней, а сам в седло. Но шорох стал удаляться.
Потом оказалось, что ехал Таюрский. У него разъехались унты, и он упал, а когда двое погнались за ним, он выстрелил, всадники упали, а кони отскочили вперёд. Таюрский сел на одного, а другого за повод и поехал следом за мной. Но в лесу не видно, а кричать нельзя. Так мы с ним разминулись.

Один в тайге

Зейская буржуазия, в особенности золотопромышленники, организовали из своей молодёжи конные карательные отряды по вылавливанию советских работников и красногвардейцев. Позднее. когда открылась навигация, был назначен специальный забронированный пароход с русско-японским отрядом и пулемётами, который постоянно ходил по реке Зее.
Меня загнали в глухую тайгу. Бежав из-под обстрела благодаря ночи, я скоро оказался отрезанным от жилой местности. Преследование продолжалось, а следы зимой скрыть сложно: дорога там была одна, и хозяева на ней — белые и японцы.В сёлах шли порки, крестьян допрашивали, где я скрываюсь.
Направился вверх по Депу к кустарям-смологонам Меньшиковым.Старик Игнат Иванович и два его сына — Прокопий и Михаил — жили кругом в тайге, дальше их на сотнювёрст никого нет. Они приняли меня и вообще содействовали во всём. (Впоследствии Прокопий был партизаном моего отряда).У Меньшиковых я пробыл шесть дней. Ребята поехали в город, а я помогал старику рубить сосновую шишку и закладывать для смолы. Ребята привезли газеты и выложили все новости.
Во время обстрела на рыбалке я выронил гимнастёрку, где были часы. Бандиты утром нашли их и объявили в Зее, что Кошелев и Боровинский уничтожены, доказательство — часы, которые у меня многие знали. Рабочие не поверили. Они знали повадки хвастливых бандитов:если бы убили, обязательно бы привезли, а вместо того снова в тайгу отправляются. Потом в городе распространили слух, что Кошелев в городе. За квартирой моего семейства установили слежку. По целым ночам простаивал у дома милиционер Григорьев, а днём обыскивал. Рабочие шепнули Прокопию Меньшикову, что один отряд направляется в сторону их смолокуренного заводика. Ребята поспешили обратно.
По газетам было видно, что в области имеются красные отряды и ведут бои с японцами. Я решил прорваться в Зею. Ипат повёз меня в город целиной по тайге,а где — по Депу, до угольных шахт. Здесь старик Вихорев предупредил: «Не езди. В Новоямполе японцы и белые. А ниже по Депу и Зее разъездные заставы манегров, которые только тебя и караулят».Ипат поехал на разведку, а я остался. Смотрим, а к Вихареву едут манегры (у него крайняя изба).Попили чаю, поговорили обо мне. что «он где-то здесь, в тайге, всё равно найдём». Я был в соседней комнате. Ипат вернулся и увёз меня обратно.
Запасшись сухарями, я вышел в тайгу. Меньшиковы дали мне топор. Прошёл вёрст 30до речки Тынды, где было старое зимовьё. Кое-как добрался по глубокому снегу, шёл два дня. Утром срубил тополину, расколол, растаял у огня и вытесал лыжи. Печки в зимовье не оказалось, но я развёл огонь на подпечке, подсушил свои лыжи, подогнул, прожёг гвоздём дыры, продёрнул ремни и давай пробовать. Никогда не только не делал, но и на готовых не ходил. А тут сделал и пошёл.
Прошло 10 дней, сухари вышли, и я снова вернулся к Меньшиковым. Прокопий опять ездил в город, рассказал, что отряды выезжали и сюда несколько раз, но дорогой напивались. В деревнях делали обыски, порки. Всюду расспрашивают, где Кошелев. Расстреляли старика Кокорина, били старуху, разорили всё их хозяйство. У лошадёнок обрезали хвосты и в Зее сказали, что это красногвардейские кони, за что и убили старика.
Пошёл на лыжах через хребты. Сделал большой крюк и снова вышел к дороге. Интересно посмотреть — кто за мной ездит. Остановился за выворотнем в саженях сорока от дороги. Прождал часа три. Смотрю — едут на санях. Сидят японцы, а сзади за ними идут и разговаривают про меня, что я где-то здесь, бывший ссыльный-каторжный, контрабандист Алексеев, кличка у него «Полторы бродяги», и с ним милиционер Аушев. Только они проехали, я их дорогой — к Меньшикову. Пришёл уже ночью. Они мне рассказали, что их допрашивали, где я нахожусь, они ответили, что знать не знают.
Утром отправился вглубь тайги и видел, что кольцо преследующих сужалось на том месте, где я обычно ночевал. Всюду уже следы манегрских коней, разъезды белогвардейцев и японцев. Тогда я ушёл вёрст на 100 дальше,выбирая всякий раз новые ночлеги. Останавливался у хорошего выворотня — отличная засада при обороне. Я и десяти человек здесь не боялся.
Конечно, прожить было очень трудно. Всё время ночевать на воле, постоянно в опасности, на морозе до 50 и более градусов. Спасало только то, что я хорошо знаком с тайгой, в любое время мог ориентироваться, куда нужно идти, и не терял надежду на будущую победу. Считал — пережить только зиму. На мне была солдатская шуба по колена, папаха и унты, рукавицы и рубашка козульи, брюки защитного цвета, военные.
Всю зиму, с 6 января до половины апреля, я был в походе. На одном месте и двух ночей подряд не ночевал и в крепчайшие морозы ни разу не обогревался. С наступлением теплоты меня стало беспокоить только одно — от плохого питания (одни сухари) обострилось малокровие. Когда сядешь и закроешь глаза, то лес и горы — всё переворачивается. И тяжело стало оттого, что не скем поговорить,— за сухарями я ходил дней через двадцать. Когда последний раз вышли сухари, стал уже чернотроп, я отправился в жилые места.
За хребтом (Соктахан— Тукурингра), без всякой дороги пошёл из верховий Депа прямо на Зею. Сначала до Сиана –вёрст 150. Ниже Сиана перешёл Зею по льду на правую сторону, обошёл Умлекан— там стоял отряд из бывших полицейских, зашёл вечером в деревню Улунгу к лесосплавщику Попову. Он обещал доставить мне хлеб и обувь, а я обосновался временно на речке Улунге. Утром Попов принёс хлеб, картофель, кожи для головки, шило и дратву. Я отошёл к сопке, в ключ, сшил себе обувки. Попов ходил сюда рубить лес. Я ему помог кое-чтоделать — лес катал, кольца крутил. Однажды он мне сказал:вон за той высокой горой ещё один красный живёт. Хлеб ему носит крестьянин. Я просил, чтобы передали, пусть придёт ко мне. Смотрю, на второй день утром от той горы идёт человек. Подходит — Таюрский!

Организация отряда

Пошли с ТаюрскимотУлунги вниз по Зее к Ямполю. Это вёрст 50. Здесь мы надеялись встретить наших товарищей Сугайло и Дудина. Они местные крестьяне, и я решил вместе с ними объехать деревни, поднять молодёжь. Потом проведём боевые операции и снова — с агитацией по деревням. А отряд в это время укрепится рабочими, из тайги выйдут красногвардейцы. И мы приведём из деревень свежие силы.
В Ямполе по-прежнему стоял отряд белых, в Усть-Депе— японцы. Мы ушли вёрст на 15 в тайгу, где депские крестьяне паромили лес для сплава. Они рассказали, что у Сугайло и Дудина каратели спалили дома, взяли скот и всю деревню перепороли. Были здесь японские инженеры, по всем деревням делали перепись и распорядились, чтобы крестьяне не только сырой, но даже сухостой не смели рубить, а подбирали бы только валежник. Говорили: «Наши люди здесь тоже жить будут».
Пробыли мы тут с крестьянами несколько дней, и в это время появились в Усть-Депе Дудин и Сугайло. Им передали обо мне, и они выслали к нам нарочного. Мы немедленно вышли в Усть-Деп. Встретились. Товарищи сказали, что их 12 человек, группа находится у линии железной дороги. План мой они одобрили. И мы уже вечером провели в деревне тайное собрание. Утром с нами пошли сразу трое из молодёжи.
Часов в 12 дня мы были в Гоголевке. Сугайлои Дудин на конях, а мы все пешком. Въехав в деревню, наша кавалерия заметила в одном дому вооружённых людей. Мы окружили дом и крикнули: «Выходите, сдавайтесь!» Вышел хозяин и перепугался. У него там трое беляков, а нас семеро. Он стал просить их, чтобы они вышли. Беляки сдались. Оказалась милиция. Мы их посадили в отдельную комнату в том же доме, а сами напились чаю.
Ребята хотели всех их расстрелять, но я не дал. Тут были два старика лет по 50 и один молодой, который всё твердил:останусь с вами. Дорогой стариков после нотации отпустили, а молодого, по фамилии Афанасенко, приняли в отряд и потом не пожалели. Это был рабочий, красногвардеец, пошёл в милицию из тюрьмы, надеясь на такой вот случай встречи с партизанами. Он был действительно надёжным, смелым бойцом.
В деревне Беловежье, верстах в 20 от линии железной дороги, встретились с группой Сугайло— Дудина. Их уже немного прибавилось. Все мы продвинулись до деревушкиверстах в 8 от станции Ульмин. Остановились здесь на отдых. Отряд стал пополняться рабочимииз мастерских, крестьянами из ближних деревень, подошло несколько человек красногвардейцев. В течение 5 дней отряд вырос до 70 человек. С такой силой можно былосделать наступление. Решили дать бой казакам в Усть-Тыгде, стоявшим охраной на лесных заготовках для японцев и делавшим набеги на соседние деревни.
 Афанасенко, взятый нами в Гоголевке, дал точные сведения о расположении охраны. Их было там с офицерами более 50 человек. Договорились, что отступать ни в коем случае не станем, обязательно надо победить. Это первый бой нашего отряда, и он должен быть показательным.
Отряд был под моим общим руководством, а Таюрского мы назначили военным командиром. Утром мы подошли версты на две до стана, оставили в пади лошадей. Разведка уже дала полные сведения, откуда и куда подходить. Перед вечером пошли в наступление. Пост у казаков стоял на горе, а за ним окопы. Таюрский провёл по логу группу смельчаков — Сугайло, Афанасенко, Ковтун, Ковжухин и других — и отрезал пост, а я с цепью залёг на горе. Плотно окружили казаков. С нашим криком: «Сдавайся!» и первым залпом они соскочили в окопы и начали отвечать тоже залпами. Мы молчим. Когда они замолчали, Афанасенко встал и крикнул: «Эй, вы, что вы делаете?— называет фамилии. — Вы хотели со мной бежать, а теперь в партизан стреляете. Это я, Афанасенко. Сдавайтесь. Мы всё равно вас перестреляем, как мух, нас в десять раз больше, чем вас!»
Казаки стали стрелять на голос Афанасенко залпами и в разброс. Мы, старательно целясь из своей цепи, тоже били по окопам, не давали им головы поднять. Тогда они начали стрелять по нашей цепи. Мы опять замолчали. На ветер нам стрелять не с руки, каждый патрон на учёте. Как только они по цепи Таюрского ударят, мы снова начинаем стрелять. А Таюрский под прикрытием нашего огня подошёл уже к окопам, и Сугайло с Ковтуном стали бросать бомбы.
Темнело. В окопах молчали. Там остались только раненые, много убитых, а остальные ударились через болото и сквозь кусты прочь от нас.
Мы спустились к сплавщикам леса. Их там было человек около 70-ти. Я их собрал, сообщил о партизанском движении против Колчака и интервентов, позвал в отряд. Пошли с нами многие, а остальным мы велели плыть вниз на приготовленных паромах и предупредили,что остальной лес сплавить не разрешим, уходите и более не возвращайтесь.
У охраны оказалось много добра. Забрали винтовки, патроны, обувь — у нас красногвардейцы были совершенно разуты,— запас белья, которого было полно в ящиках казаков, награбленного в деревнях. (В некоторых ящиках по 5–6 гимнастёрок и брюк — отбирали их казаки как военное обмундирование, а попутно забирали и женское тряпьё — были тут юбки, чулки, туфли,всё поношенное, но было и хорошее женское бельё). Взяли муку, соль, сахар, чай — этого в деревне ни за какие деньги не найти, и мы потом делились с крестьянами из бедных деревень. Взяли гармошку, палатку и брезент. И это оказалось сразу же кстати. Только навьючили лошадей, отошли от места боя, выбрали удобный стратегический пункт, натянули палатки — и полил дождь. Лил суток трое, и молодёжь веселилась под гармошку.
Этот наш первый бой возымел большое моральное воздействие на честные белогвардейские отряды — они почти без сопротивления оставили Ямполь, Умлекан и Кухтерин Луг, карательные отряды стали бояться выезжать в деревни и на прииски.
И бой наш, и его результаты подняли дух среди рабочих и крестьян всего Зейского горного округа. Мы с Сугайло и Дудиным поехали с агитацией по деревням.

Интервенты подчиняются партизанам

В конце ноября 1919 года у нас уже была армия в 1500 человек. Большинство — крестьяне, но основное ядро составляли бывшие красногвардейцы, рабочие и батраки. Наша территория называлась 4-м партизанским районом. Был у нас районный штаб, командующий и командиры отрядов.
Снова наступили морозы, а партизаны плохо обмундированы. Население тут крайне бедное, ему трудно прокормить такую армию. К тому же после ряда серьёзных боёв с японцами (белые почти уже не выступали) наступило затишье. Решили пока разгрузиться от лишнего балласта.Половине отряда выдали документы о том, что они отпущены во временный отпуск, по первому зову штаба должны явиться.
Отряд уже численностью в 800 человек дал бой японцам и белым у деревни Умлекан. Затем отошёл в Новоямполь.
В это время проходил нелегальный 7-й съезд трудящихся области. Мы получили от него распоряжение — боёв с японцами пока не вести. Тогда мы разбили отряд на 3 отделения. Меняназначили начальником отряда 1-го отделения., Кургузов с отрядом в 40 человек ушёл в Серебрянку, ближе к Свободному, Круглов (Зиновьев) в числе 70 человек — в район станции Гондатти.
 Основная масса — 600 человек — была со мной. Но я оставил с собой только 60 самых боевых ребят — в большинстве рабочих и красногвардейцев. Подвижный отряд. Кроме того, остались целиком подрывная команда по линии железной дороги, команда связи, санитарная часть и ружейная и пошивочная мастерские. База — деревня Новоямполь. Остальным далвременный отпуск.
 С основным отрядом выехал на реку Улунга в тыл города Зеи. По пути проводил с крестьянами собрания. В деревне Улунге установил телефон, узнал, что нового на железной дороге и вообще на Дальнем Востоке, и опять выступили в поход вверх по Зее, к самому городу. Проезжая по деревням, маневрировал отрядом, показывая,будто нас, по крайней мере, человек 200. А крестьяне, едущие в город, сообщали там, что партизанский отряд Кошелева состоит из 1000 человек, а во всех деревнях — тоже отряды.

Фото 16.воспоминанияФ.И.Кошелева

Восстание на приисках.Вспоминают С.А. Поленов и И.С.Кочерга

фото 17.
Кочерга Иван Севастьянович, 1896 г.р., из крестьян села Халкидон (Приморье). Служил в 4-м крепостном артиллерийском полку во Владивостоке(1916–1918).В период интервенции мобилизован в колчаковскую армию (август 1919 года), участник восстания на Владимировском прииске, затем партизан Тимптоно-Владимировского отряда, боец НРА. Снова крестьянствовал (1922–1930), затем — рабочий во Владивостоке. На пенсии.
 (Поленков Савва Александрович 1900 г.р., коммунист с 1921 г., из крестьян-переселенцев села Васильевки (Иман), рабочий.Партизан Свиягинского отряда, был схвачен, отправлен под конвоем в сторожевую роту колчаковского полка.Участник восстания на прииске, партизан Тимптоно-Владимировскогоотряда, затем инструктор Зейского ревкома.В дальнейшем — в системе потребкооперации, госзаготовок в Приморье. В Великую Отечественную войну служил (июль 1941 — апрель 1946 года) в Советской Армии, капитан).

«Сентябрь 1919 года.В Благовещенске формировалась 7-я рота 35-го сибирского полка. Колчаковского.Последнее пополнение — по одному, по два, по три человека — прибывало под конвоем. Потом предстал сам ротный — поручик Плетнёв. «Поджарый вертун», как его сразу назвали, не мог ворочать шеей, а поворачивался всем туловищем. Прошли слухи, что Плетнёв был в карательном отряде и шею ему прострелили партизаны. В первых числах октября роту погрузили на баржу и потянули пароходом вверх по реке Зее.
На барже солдаты быстро перезнакомились. Хватали тогда в колчаковские войска кого попало,где попало и как попало. Здесь оказались приморцы, хабаровчане, были, конечно, и амурцы. Несколько человек«мобилизовали» прямо из тюрем. Рота была четырёхвзводная, всего около 200 человек, в том числе 11 офицеров и 2 вольноопределяющихся. Офицеры ехали на пароходе.
От Благовещенска до Дамбуков плыли дней 10. За это время под руководством военного фельдшера роты унтер-офицера Журбина сложилась подпольная группа. Журбину было лет 30, он крупного телосложения, с пышными рыжеватыми усами, добродушный, но решительный. Даже его внешний вид располагал к себе тех солдат, которые только и думали — как выбраться из колчаковской заварухи. Группа планировала восстание сразу же по прибытии на место, а потом уйти в партизаны.
Из Дамбуков до приискового посёлка Владимировский— километров 50 — рота шла пешком. В посёлке нас разделили: 1-й взвод с тремя офицерами отправили в Алдан; 3-й взводс тремя офицерами и одним вольноопределяющимся — на прииск Тимптон, тоже в Якутию, — с этим отрядом ушёл Журбин. Во Владимировском остались 2-й и 4-й взводы и штаб с поручиком Плетнёвым.
 Журбин осуществил на Тимптоне задуманное.3-й взвод восстал. Журбина во время восстания убил вольноопределяющийся (его тут же расстреляли как предателя). Но выступление закончилось победой. Рабочие, получив поддержку солдат, восстановили на прииске Советскую власть, вместе с солдатами стали очищать от колчаковской милиции близлежащие прииски.
Наш ротный Плетнёв, теперь уже штабс-капитан, прослышав о восстании, отозвал 1взвод с Алдана воВладимировский. Разместил его в здании телефонной станции отдельно от других взводов. Но мы встретились, прибывшие сообщили нам о тимптоновском восстании. В этом взводе тоже были боевые товарищи — Скрицкий, Волошин. Снова собралась подпольная группа,которая втягивала в заговор всё больше и больше солдат.
Офицеры ходили настороженные. У нас отобрали патроны и гранаты. Выдали только тем, кто шёл на дежурство. На прииске мы несли караулы у сейфов конторы, на телефонной станции, охраняли приисковые склады. Из казармы теперь никто не мог отлучиться. Офицеры — особенно сам Плетнёв и прапорщики — установили буквально слежку за нами. Их флигель находился рядом с казармой 2-го и 4-го взводов.
В одной из комнат казармы была мастерская — починяли обмундирование и обувь. Здесь работал портным Кочерга, а сапожничали солдатыБосак и Голубь — подпольщики. Вход в мастерскую был свободен, и явка находилась тут. Установили пароль. Если шло совещание и заходил тот, кому не доверяли, то раздавался голос: «Стёпа, дратву порвёшь». Стёпа — это Голубь. Всё естественно.
В это время товарищи из Тимптона направили нам связного — якута. Шёл ноябрь, снега выпало уже много, наступили сильные морозы, и якут не обходил зимовья, а ночевал в них. И вот в одном из зимовий его задержала колчаковская милиция, доставила наВладимировский прииск. Били его здорово, но он ничего не сказал и никого не выдал.
Вскоре по подозрению арестовали солдата Петра Азарова. Прапорщик Поталов сильно избил его шомполом, но также ничего не добился. Между темчерез караулы мы наладили связьс рабочими. В конце декабря подняли восстание.
Повстанческая группа заняла,если можно так выразиться, все ключевые позиции: на посты в караулах были поставлены надёжные солдаты; телефонную станцию, приисковую контору и отряд милиции окружили повстанцы под руководством солдата Скрицкого; дежурного и дневального по роте заменили своими людьми; у винтовок, стоящих в пирамидах, затворы и штыки отняли и собрали в два мешка — один был у Кочерги, другой у Голубя. Писарь Белятко, живший с офицерами во флигеле, сумел как-то достать из кладовой сотни две патронов и передал их повстанческой группе. Распределили, кто должен стрелять в предателей и в явных врагов.
Фельдфебель роты Целищев и вольноопределяющийся спали в отдельной комнате, взводные командиры — хотя и с солдатами, но на кроватях, которые стояли по углам казармы. Солдаты располагались на нарах. Ночь. И вдруг залп выстрелов. За несколько секунд с предателями было покончено. Ничего не знавшие солдаты бросились к пирамидам, а винтовки без затворов и штыков.
Раздался зычный голос Ивана Тимошенко: «Товарищи, без паники! Восстание! Кто с нами — получите затвор и штык». Кочерга и Голубь уже стояли со своими мешками у пирамид. Кто подходил, тому вручали: один — затвор, другой — штык. На улице Волошин и Тимошенко строили роту. Скрицкий разоружил милицию, занял телефонную станцию, почту, контору. Окружили офицерский флигель. Предложили сдаться, но офицеры оказали сопротивление. Замкнулись наглухо. Первый залп по офицерской спальне. В ответ — тоже выстрелы.
Тут мы спохватились, что во флигеле живёт рабочая семья:рабочий — истопник, его жена — повар и дочь — уборщица.Солдат во флигель не допускали, и эта семья обслуживала «господ». Решили рубить угол кладовой. Тогда офицеры стали бросать гранаты. Один солдат был убит, а другому осколком выбило зубы. Пришлось поджечь флигель. Открылся подвал,из него один за другим вышли рабочая семья, писарь Беляткои офицер Колотовкин. Все с поднятыми руками — то ли от растерянности, толи демонстрация перед оставшимися офицерами. Беляткосразу включилсяв работу восстания, а Колотовкина, насильно мобилизованного, хорошо относившегося к солдатам, мы отпустили домой, в Благовещенск.
С офицерами было покончено. Освободили из-под ареста якута — связного — и Азарова. Золотопромышленники и их слуги — не все, конечно,— бежали в город Зею. А рота двинулась на Тимптон.Командиром избрали Скрицкого.
Пурга. Чуть ли не 50-градусный мороз. Шли 500 километров пешком. Сзади за отрядом тянулся обоз в 25 саней. В упряжке — лошади.Трудно им пришлось.
 Через неделю владимировцы соединились с тимптоновцами. На Тимптоне оформили партизанский отряд, военный совет и подтвердили избрание Скрицкого командиром уже объединённого Тимптоно-Владимировского повстанческого партизанского отряда. В него входили не только солдаты, но и рабочие, бывшие красногвардейцы,которые скрывались на приисках или малыми группами жили по глухим местам.
В январе двинулись опять в Амурскую область. Ехали на оленях. Партизаны были хорошо одеты — тёплое бельё, ватные брюки и телогрейки, унты, меховые чулки, меховые шапки, дохи и рукавицы. Вооружены винтовками и винчестерами.
Во Владимировском Скрицкий разбил отряд на два батальона, роты, взводы, определил хозчасть и другие службы. Здесь, на Владимировском прииске, было сшито из красного шёлка партизанское знамя. Местные умельцы хорошо поработали над ним, оно вышло очень красивым. Годы стёрли из памяти детали,но хорошо помнится, что на одной стороне изображались рабочий и повстанец-солдат и были вышиты слова «Да здравствует свобода», а на другой стороне — 1-й Тимптоно-Владимировский повстанческий партизанский отряд». Окаймлено золотыми кистями.
Скрицкий выстроил отряд — в нём насчитывалось уже более 500 человек. Перед знаменем дали клятву: «Быть беспощадным к врагам революции, бороться до полного изгнания интервентов с нашей земли».
Снова в путь — на город Зею. Здесь установили связь с партизанским отрядом Фёдора Кошелева.

Фото.17. Отрывок из воспоминаний Белятко.

Наставление о партизанской службе, разработанное в отряде Якова Прохорова, действовавшего в Державинской волости (нынешнего Серышевского района)

Инструкция о правах и обязанностях партизан.
1.Вступая в ряды красных партизан, я ставлю своей целью беспощадную борьбу с японо-белогвардейцами до полного изгнания их и восстановления Советской рабоче-крестьянской власти на Амуре.
 2.Клянусь революционной совестью быть честным, смелым и, не щадя своей жизни, вступить в решительный бой с врагами народа, добросовестно выполнять приказы своих командиров и руководящего Штаба.
 3. За трусость, дезертирство и предательство виновные подвергаютсясуду военно-революционного трибунала и несут наказание, смотря по обстоятельствам, вплоть до расстрела.
 4.За шпионаж, мародёрство, беспричинное убийство и насилование женщин виновные караются расстрелом.
 5. Мобилизация или изъятие верховых лошадей у крестьян производится с ведома и прямого участия в этом сельских подпольных организаций по развёрстке: имеющие 4–5 лошадей поставляют одну лошадь, от 6–7 — две лошади, свыше этого количества — по усмотрению подпольной организации, командира и штаба. (Примечание. В тех случаях, когда это вызывается необходимостью во время боя или внезапного нападения врага, командиру предоставляется право мобилизовать лошадей самостоятельно).
6. Питание красным партизанам в деревнях предоставляется бесплатно, и каждый должен быть доволен тем, что ему будет поставлено на стол хозяином.
7. Обращение красных партизан с крестьянством должно быть вежливым, они не имеют права брать у крестьян одежду и другие вещи домашнего обихода без разрешения на то членов штаба, командира и без добровольного согласия самих хозяев. Всякое насильственное изъятие имущества у крестьян рассматривается как мародёрство.
 8. Настоящая Инструкция есть высший закон революционной дисциплины красных партизан, утверждается общим собранием партизан, с участием местного населения.

(Данная Инструкция разработана Яковом Прохоровым с участием Ивана Толстикова и Георгия Рулёва накануне организации партизанского отряда).

 Ближайшим резервом партизанского движения стала крестьянская молодёжь 1899–1901 годов рождения, которая призывалась в колчаковскую армию. В течение трёх месяцев карательные отряды ловили призывников, грозили им вечной каторгой и расстрелом, если они будут уклоняться от призыва. Окружали их конвоем и насильственно отправляли на призывные пункты. «Когда нас загоняли в казармы. Мы думали только о том, чтобы нам выдали винтовки и патроны необходимые в то время для партизанской войны», —вспоминал участник восстания на прииске Владимирском Коротаев.


Глава 13. Участники Гражданской войны в Зейском горном округе

Бабинцев Пётр Андреевич.Родился в 1888 г. Прибыл в Зею в 1911 г. из Вятки, где находился под негласным надзором полиции. Работал в фирме Чурина. В 1915 г. был мобилизован в армию. Вернулся в Зею в марте 1918 г. В начале июля был избран в Зейский исполком, где занял пост комиссара снабжения. После прихода японских интервентов был выдан, арестован и заключён. Подвергался пыткам. Из Зеи был переправлен в тюрьму Благовещенска, а потом в Хабаровск. Освобождён из тюрьмы в конце 1919 г. После ухода из Зеи интервентов вступил добровольцем в первый советский батальон. В 1922 г. назначен заведующим областной биржей труда. С 1923 по 1955 г. находился на торговой работе. Жил в Зее, Тыгде.
Безродных Илья Григорьевич(1895–1954). Рабочий на Амурской железной дороге(1914–1915), фронтовик, окончил школу прапорщиков в Иркутске.Участник разгрома мятежа Гамова, первый командующий повстанческой армии, главнокомандующий Амурской партизанской армии(декабрь 1919 — 1920 г.), начальник военно-инструкторской школы в Благовещенске (1920–1922), зав. биржей труда (1923–1924), затем на кооперативной работе в Главсевморпути, начальник острова Диксон.

Фото 22. Безродных И.Г. (верхний справа) с товарищами по службе. 1915 г.

Белоусов Александр Фёдорович. Ещё ребёнком переехал с родителями в Зею с Волги. Окончив Зейское 4-классное училище в 1909 г. начал работать приказчиком в магазине фирмы Чурина. Когда в 1910 г. вспыхнула крупная забастовка на Алданских и Тимптонских приисках, организовал группу молодёжи по сбору средств арестованным и их семьям. Наладив связь с Благовещенском, привлёк внимание видных юристов к судьбам членов стачечного комитета. Вошёл в Союз демократической молодёжи, созданный в Благовещенске в 1911 г. В начале Первой мировой войны был призван в армию и направлен на фронт. В сентябре 1917 г., раненый, отравленный газами, частично потерявший зрение, вернулся в Зею. В 1917 г. участвовал в работе конференции большевиков г. Благовещенска. К концу 1917 г. создал в Зее военную организацию. После установления Советской власти вошёл в исполком Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов (комиссар-контролёр торговой фирмы Чурина). В дальнейшем входил во все составы исполкома. Когда пришли японские интервенты, скрывался в тайге недалеко от города. Скрытно пришёл домой, но был выслежен и выдан японцам их агентом В.С. Яворским. Казнён, предположительно, на берегу реки Зеи, в районе старого кладбища.

фото 23.Белоусов с женой Александрой. Декабрь 1917 г.

Белятко Пётр Антонович (1884–1972). Родился в Гродненской губернии. С 1890 г. рабочий на железной дороге в Одессе. С 1906 г. находился на действительной службе в армии. После службы в армии работал на КВЖД. В 1915 г. вновь был призван и направлен в Верхнеудинский полк. После революции вступил в ряды Красной Гвардии. В 1918 г. был демобилизован и уехал на КВЖД в Харбин. Осенью 1919 г. в Харбине был мобилизован в армию Колчака. В составе 7-й роты 35-го Сибирского полка был направлен на прииск Владимировский Зейского горного округа. Один из организаторов восстания солдат на прииске Владимировском в самом начале 1920 г. Председатель повстанческого комитета (штаба) Тимптоно-Владимировского отряда. После освобождения Зеи от интервентов возглавлял военный комиссариат и гарнизон города Зеи до августа 1920 г. С октября 1920 г. — служащий. До 1950 г. жил и работал в разных городах Дальнего Востока. В 1950–1956 гг. жил и работал в Ярославле. С 1956 г. — персональный пенсионер Ярославского облисполкома.
.
Фото24.П.А. Белятко— председатель повстанческого комитета (начальник штаба) Тимптон-Владимировского отряда.

Боровинский Георгий Павлович.(1879–1953). Родился в Челябинске в семье рабочего. Участник Первой русской революции, член РСДРП с 1905 г. Содержал нелегальную типографию. В 1911 г. выехал в Благовещенск, где работал в торговой компании Чурина. С 1913 г. жил в Зее, работал на Пиканском опытном поле. В 1915 г. был мобилизован в армию и направлен на фронт. В ноябре 1917 г. вернулся Зею. В январе 1918 г. возглавил исполком Зейского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. С 21 сентября 1918 г. скрывался в тайге. Нелегально выехал в Челябинск, где был арестован и переправлен в благовещенскую тюрьму,откуда был освобождён в феврале 1920 г. После освобождения работал в Благовещенском Совете. Затем вернулся в Зею и вновь возглавил исполком Зейского Совета. С апреля 1920 по октябрь 1922 г. (период вхождения Зейского горного округа в ДВР) был председателем Нарревкома, секретарём Зейского укома РКП(б). В 1921 г. — депутат Учредительного собрания ДВР, член президиума Народного собрания ДВР, делегат Х Всероссийского съезда Советов от Дальнего Востока, участник IВсесоюзного съезда Советов. В дальнейшем — на партийной и советской работе

фото 25. Председатель Зейского исполком Г.П.Боровинский.

Гаврилов Феоктист Феоктистович. Родился в 1877 г. в селе Бичура Забайкальской области, крестьянин, малограмотный. В 1880 г. семья переселилась в село Тарбогатай Амурской области.Занимался сельским хозяйством и охотой. В 1918 годупереехал в селоУсть-Деп(будущегоНовоямпольского сельского совета).В годы Гражданской войны в своём таёжном зимовье в течение нескольких дней прятал скрывавшегося от японских интервентов и белой контрразведки Ф.И.Кошелева. Охранял от возможного внезапного нападения со стороны интервентов помещение школы, в котором проходило первое объединительное собрание членов будущего партизанского отряда.
 В декабре 1919 года был избран делегатом от населения 4-го партизанского района на 7-й партизанский съезд в селе Ромны. 11 делегатов по пути в селоТарбогатай были задержаны местными кулаками и переданы в благовещенскую тюрьму. Гаврилову одному удалось спастись и прибыть на съезд. О происшедшем ондоложил делегатам. Добровольно изъявил желание отправиться в Благовещенск с решением съезда, потребовавшего от интервентов освобождения задержанных депутатов. Был задержан белогвардейцамиии помещён в тюрьму. Освобождён после смены власти в области 5 февраля 1920 года.
По окончании Гражданской войны и иностранной интервенции переселился (в 1929 году) в село Заречная Слобода, сразу же вступил в колхоз «Красный пролетарий», работал конюхом.С 1932 года — председатель колхоза. В 1931 годубыл принят сначала кандидатом, а через год — в члены ВКП(б).В 1933 году снят с должности председателя колхоза и исключён из рядов партии. 2 апреля 1934 года был арестован Зейским РО ОГПУ по ДВК по ложному доносу (ст.ст. 58-7,10,11,14 УК РСФСР). 16 июля этого же года дело было прекращено за отсутствием состава преступления, Гаврилов был отпущен из под стражи. Избран председателем сельпо. В дальнейшем проживал в Овсянке, затем на станции Сиваки, где умер в1961 годув возрасте 83 года.
Вместе с отцом участвовал в партизанском движении и его сын,Гордей Феоктистович Гаврилов, 1903 года рождения.

фото 26. Феоктист Гаврилов.1934 г.

Гайдуков Николай Константинович. Участник первой мировой войны, член РКП (б). С апреля 1918 г. член исполкома Зейского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. До прихода японцев в Зею отправился с отрядом красногвардейцев вверх по реке Зее на пароходе «Джалта». В конце ноября 1918 г. был арестован японцами в Бомнаке и переправлен в благовещенскую тюрьму. Расстрелян в Благовещенске (версия Кошелева) или в Хабаровске (версия Жегалкина).
Гонтарь Филипп Сергеевич (1894–1987). Участник Первой мировой, Гражданской и Великой Отечественной войн. Переселенец из Белоруссии. Жил в деревне Рублёвка. В годы Первой мировой войны был призван в армию. Фронтовик, артиллерист. В конце 1917 г. получил отпуск с фронта. В начале марта 1918 г. участвовал в подавлении мятежа атамана Гамова в Благовещенске. В конце августа 1919 г. вступил в партизанский отряд. Осенью 1919 г. был избран командиром взвода партизанской армии IV партизанского района Амурской области. Участвовал в бою под Практичами. С марта 1920 г. — командир взвода на Забайкальском фронте. С июля 1920 г. по 1922 г. находился на Восточном фронте, в составе 3-й батареи участвовал в боях под Волочаевкой, у разъезда Ольгохта. В мае 1922 г. был демобилизован из НРА по болезни. С мая 1922 по 1931 г. был председателем Рублёвского сельревкома, затем — сельсовета. В сентябре 1931 г. выдвинут на работу в г. Зею. Четыре года работал инспектором Госстраха, затем в районном земельном отделе. В трудные военные и первые послевоенные годы возглавлял колхоз«Путь крестьянина». С 1948 по 1957 г. был инструктором-бухгалтером по колхозному учёту. В 1957 г. вышел на пенсию, вёл большую общественную работу. За активное участие в Гражданской войне в Забайкалье и наДальнем Востоке и в связи с 50-летием Советской власти награждён орденом Красного Знамени. За трудовой вклад в победу над милитаристской Японией(1945 г.) получил благодарность Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина.
.
Фото 27.Ф.С. Гонтарь — командир пехотного взвода в отряде Ф.И. Кошелева и в последующем командир взвода на Забайкальском фронте.

Доценко Василий Кузьмич (1888–1956). Командир кавалерийского эскадрона в отряде Ф.И. Кошелева. Командир взвода на Забайкальском фронте в 1920 г. За участие в боях на Забайкальском фронте награждён почётной грамотой краевого значения в 1932 г. Был 10 лет председателем сельского Совета в селе Овсянка и потом 10 лет — председателем колхоза «Комсомолец Севера».

Фото 28. В. К. Доценко — командир эскадрона в отряде Ф. И. Кошелева и командир взвода на Забайкальском фронте.

Дудин Иван Елизарович (1889–1933). Родом из Костромской губернии,политический ссыльный. С 1912 г. жил в деревне Новоямполь. Вместе с М.П. Сугайло был организатором одного из первых партизанских отрядов. Принимал активное участие в партизанском движении 1918–1920 гг. С 1920 по 1925 г. работал оперуполномоченным ОГПУ в селе Нововысокое. С 1925 по 1928 г. жил и работал в Якутской АССР, а с 1928 — в Красноярском крае.

Фото 29.И.Е. Дудин — организатор одного из первых партизанских отрядов.

Жегалкин Григорий Михайлович. Родился в 1885 г. в Орле. В 1911 г. окончил юридический факультет Московского университета. До революции занимал должность податного инспектора Зейского горного округа. Левый эсер. Первым съездом Советов Зейского Горного округа в феврале 1918 г. избран в состав исполкома. После падения Советской власти скрывался в тайге. В конце 1918 г. был арестован японским агентом В.С. Яворским, но взят на поруки городским головой Грободеловым. В январе 1919 г. вторично арестован комендантом округа капитаном Столицей и отправлен в Благовещенск, где предстал перед судом Амурской комиссии по борьбе с большевиками. После освобождения из тюрьмы 5 февраля 1920 г. вошёл в состав Зейского Совета рабочих депутатов, местных самоуправлений и профсоюзов и занял должность товарища председателя. Затем избран в исполком, где занял должность комиссара просвещения. В июне 1920 г. отозван в Благовещенск и до 1934 г. работал в системе финансов. С 1934 г. жил и работал в Москве. Оставил воспоминания, направленные им в ГАДВ.
Жуков Леонид Александрович. Судя по документам 1918 года, один из самых деятельных членов Зейского исполкома. По сведениям Н.А. Самарского, Жуков учился в Томском технологическом институте,был исключён за революционную деятельность и сослан в Зейский горный округ. В феврале 1918 г. был избран в Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов и вошёл в состав исполкома Совета (представитель исполкома на бирже труда).15 марта избран в комиссию по разработке функций контроля производством. С 11 апреля — комиссар по призрению (социальной защите). С мая 1918 г. — военный комиссар. С: августа 1918 г. командируется в Благовещенск. По воспоминаниям Г.М. Жегалкина, осенью 1918 г. ушёл в тайгу, но был выдан. Спасая жизнь, согласился помогать японцам, но сохранил связь с партизанами. По договору с ними завёл отряд японцев в засаду, и партизаны уничтожили весь отряд. Жуков бежал к партизанам. Затем оказался в Свободном, где его снова выдали японцам, и те его казнили. В память о Жукове один из центральных переулков в г. Зее был назван Жуковским.
Завьялов Семён Григорьевич (1902–1967). Член ВКП(б) — КПСС с 1925 г. Родился в Заречной Слободе в семье старателя. Остался без отца, когда ему не было и трёх лет. Начав обучение со второго класса, закончил с похвальным листом высшее начальное училище. По рекомендации местного священника Василия Скворцова был направлен на учёбу в Благовещенскую духовную семинарию, на казённый кошт. Из семинарии перешёл в реальное училище, где учился до марта 1918 г. После прихода в Зею японцев и белогвардейцев он с группой молодёжи села Заречная Слобода по ночам доставал винтовки, патроны и обмундирование с баржи парохода «Телеграф», затонувшей у левого берега реки Зеи. Военное имущество потом забиралось партизанами в условленном месте. В марте 1920 г. вступил добровольцем в 1-ю повстанческую роту Скрицкого и принимал участие в боях в Восточном Забайкалье. Начинал службу рядовым бойцом-связистом, затем стал командиром взвода связи 3-го батальона 76-го стрелкового полка. В 1921 г. участвовал в боях с бандами Унгерна в Монголии. Заболел плевритом и был направлен в госпиталь в Благовещенск. В мае 1924 г. призван на действительную службу в свой бывший полк, который стал именоваться 78-м Казанским стрелковым полком 26-й Златоустовской Краснознамённой дивизии. При дивизии окончил курсы арттехников и демобилизовался в конце 1925 г. в звании среднего командира. Вернувшись в Заречную Слободу, работал секретарём сельсовета. С 1927 г. — инструктор Зейского райисполкома. Вскоре командирован в Амурскую губпартшколу, а после её окончания — в Хабаровскую крайпартшколу. После окончания школы стал инструктором Зейского райисполкома, затем уполномоченным Зейского уезда Алдано-Зейского округа. Возглавлял компанию по ликвидации безграмотности. Работал В 1933–1936 гг. в Зейском райкоме ВКП(б). С 1936 г. по рекомендации главврача Б. Е. Смирнова в течение трёх лет работал заведующим отделом здравоохранения. В 1939 г. — в леспромхозе, потом — замредактора газеты «Коммунистический труд». В 1940–1941 — председательрайплана. В июле 1941 г. призван в ряды РККА. После двух лет службы на Дальнем Востоке в должности комиссара артиллерийской батареи РГК (Резерва Главного Командования) направлен во 2-е Московское училище. В марте 1944 г. назначен командиром взвода стрелкового полка 2-го Прибалтийского фронта. Затем - зам.командира батальона по матобеспечению. С мая 1945 по июль 1946 — диспетчер и начальник штаба базы 43-й армии 2-го Белорусского фронта. В июле 1946 г. демобилизовался в звании старшего лейтенанта. В 1946–1947 гг. был председателем Зейского горсовета. После двух лет учёбы в Иркутской межобластной партшколе работал председателем райплана. В 1955–1957 гг. — пропагандист Зейского райкома КПСС. С 1957 до выхода на пенсию в 1962 г. — старший экономист Зейскогорайплана.

Фото 30.С.Г Завьялов — доброволец 1-й повстанческой роты, рядовой 78-го Казанского стрелкового полка.

Иванов Кирилл Иванович. Член партии большевиков с 1917 года, один из руководителей зейского подполья. Участник Февральской революции в Петрограде, активный борец за власть Советов в Благовещенске в 1917–1918 годов. После изгнания интервентов и белогвардейцев из Приамурья воевал в Забайкалье. В 1920-х был уполномоченным Амурского губисполкома по работе среди эвенков и якутов, одним из первых организаторов эвенкийских колхозов. В годы Великой Отечественной войны сражался в рядах ленинградских ополченцев, затем в партизанском отряде в районе Ленинграда. После войны жил в Амурской области, умер в Благовещенске.
Кабанов Пётр Иванович (1888–1974). В 1908–1910 гг. работал учителем в Благовещенске. В 1914 г. окончил Московский народный университет А.Л. Шанявского и был приглашён учителем истории в частную женскую прогимназию г. Зеи. Перед революцией стал директором гимназии. Был гласным депутатом Городской Думы. В марте 1917 г. был представителем Городской Думы в Совете рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. После прихода японцев и падения Советской власти в 1918–1919 гг. возглавлял Городскую Думу. С 5 по 20 февраля 1920 г. был председателем Зейского Совета рабочих депутатов местных самоуправлений и профсоюзных организаций. Из Зеи был переведён в органы народного образования г. Благовещенска. С 1925 г. работал во Владивостоке в системе Наркомпроса РСФСР. С 1938 г. — на преподавательской работе в Москве. Автор ряда вузовских учебников по истории СССР. Автор книги «Амурский вопрос» (1959). Доктор исторических наук,профессор Московского университета, Заслуженный деятель науки и техники РСФСР.
Кочерга Иван Севастьянович, 1896 г.р.Из крестьян села Халкидон (Приморье). В 1916–1918 гг. служил в 4-м крепостном артиллерийском полку во Владивостоке.В период интервенции мобилизован в колчаковскую армию (август 1919 г.).Участник восстания на Владимировском прииске, затем партизан Тимптоно-Владимирского отряда, боец НРА. Снова крестьянствовал (1922–1930), затем — рабочий во Владивостоке до выхода на пенсию.

Фото31.И. Кочерга — участник восстания на прииске Владимировском.

Кошелев Фёдор Иванович (1882–1939). Один из широко известных командиров партизанских отрядов. Член РСДРП(б) с 1917 г. Из крестьян села Кологривово Нижегородской губернии. С двенадцати лет батрачил, с шестнадцати работал в своём хозяйстве. В 1900 г. выехал на Дальний Восток. Сначала работал грузчиком на КВЖД, потом, с 1901 г., — в Зее, конюхом в торговой фирме Чурина. С мая 1902 по 1904 г. работал на золотых приисках. В 1905 г. арестован за «хищничество» на Алдане. В том же году уехал в Москву, где работал в фирме Третьякова. В 1906 г. вернулся в Приамурье, работал на приисках. С сентября 1915 по 1917 г. был в действующей армии. В начале 1917 г. избран в ротный комитет. После Февральской революции — член Минского гарнизонного Совета рабочих и солдатских депутатов. В мае 1917 г. вступил в РСДРП (б). В июльские дни — военком Минской караульной команды. 27 сентября 1917 г. выехал на Амур. Был членом военной организации г. Благовещенска. В начале 1918 г. выехал в Зею и стал одним из организаторов Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Член исполкома Совета с 17 февраля по 20 сентября 1918 г., занимал должности заместителя председателя, казначея, комиссара продовольствия. Перед приходом в Зею японцев ушёл вместе с Г.П. Боровинским в тайгу. По свидетельству Гонтаря, в начале 1919 г. работал лесорубом на зимовье Попова. С начала лета 1919 г. занялся организацией партизанских отрядов. Начальник первого отдела IV партизанского района Амурской области. В начале 1920 г. отряд под командованием Кошелева блокировал Зею со стороны Тыгдинского тракта. После освобождения Зеи в феврале 1920 г. Кошелев снова стал членом исполкома Совета, комиссаром продовольствия. В начале 1920 г. он — председатель Зейского ревкома. В 1923–1925 гг. — председатель Зейского горсовета. В 1927–1928 гг. — управляющий табачной фабрикой «Пахарь» в г. Чите. Ответственный секретарь краевой партизанской комиссии. Репрессирован в 1939 г.

фото 32.Ф.И. Кошелев — командир партизанского отряда.

Кузнецов Владимир Алексеевич. Правый социалист-революционер (эсер). В 1905 г. военно-полевым судом карательной экспедиции генерала Реннепкампфа в Забайкалье приговорён к смертной казни. В 1906 г. сидел в тюрьме «Кресты» в Санкт-Петербурге. Накануне Февральской революции — управляющий Зейским отделением Русско-Азиатского банка. Организатор зейской ячейки партии эсеров и первого Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
Малых Пётр Павлович (1892–1918). Закончил в Зее высшее 4-классное училище первым учеником. В 1909 г. начал работать нарядчиком Верхнеамурской компании. За участие в забастовке горнорабочих в 1910 г. был уволен. В 1912 г. призван на действительную службу. Находясь на службе, выступил в защиту солдата, которого ударил взводный командир, за это был подвергнут дисциплинарному взысканию и отправлен на фронт. На фронте был дважды ранен. Вступил в РСДРП (б), был избран секретарём ротного комитета. В 1917 г. вернулся в Зею. С февраля 1918 г. — член исполкома Зейского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов (секретарь-казначей). В ночь с 20 на 21 сентября 1918 г. задержался в городе по семейным обстоятельствам. Когда стало ясно, что в городе оставаться нельзя, утром переправился на левый берег реки и пошёл вниз по течению. На Николаевском тракте был схвачен казачьим разъездом и доставлен в зейскую тюрьму. Через несколько дней казаками отряда есаула Чернецкого зарублен в березняке, недалеко от «Крестика»(окраинной части города), там,где позднее находился интернат.
.
фото 33.П.П.Малых, член Зейского исполкома.

Фото34. Даниил Владимирович Зацерман и Прокопий Ипатович Меньшиков

Даниил Владимирович Зацерман.Родился 1895 года в Томске.Начальник разведки в отряде Ф.И.Кошелева. Автор книг «Партизанские тропы» и «Трудный розыск». В годы Великой Отечественной войнывоентехник 2-го ранга.

Номоконов Антон Семёнович. С 28 мая 1918 г. — заместитель председателя исполкома Зейского Совета. После прихода японцев и белых пропал без вести.
Овсяный Фёдор Дмитриевич(сведения — по Ф. Кошелеву). В 1918 г. член Совета рабочих и крестьянских депутатов в г. Никольск-Уссурийский. Председатель политической следственной комиссии, комиссар центральной телеграфной станции. По заданию Совета контролировал связь между 1-м и 2-м батальонами на Уссурийском фронте. В августе прибыл в Зею и в составе группы бывших советских и партийных работниковнаправился в тайгу по Сергиевскому тракту. Группу преследовали японцы и отряд Головченко. Руководитель группы Кусман был убит японцами.На зимовье Хабарошки группа разделилась на небольшие (по 7 человек) и разошлась в разные стороны.
В январе 1920 г. вступил в Тимптон-Владимировский партизанский отряд и вошёл в состав военно-полевого совета. После формирования в Зее первого советского стрелкового батпльона— комиссар батальона. С 1923 г. председатель Зейского волисполкома — райисполкома до февраля 1928 г. Затем возглавил совхоз на ст. Средне Белая. В 1931 г. заведующий Благовещенским отделением Далькрайхлебживсоюза. Дальнейшая судьба неизвестна.
Поленков Савва Александрович. 1900 г.р., из крестьян-переселенцев села Васильевки (Иман), рабочий, коммунист с 1921 года.Партизан Свиягинского отряда, был схвачен, отправлен под конвоем в сторожевую роту колчаковского полка; участник восстания на прииске Владимировском, партизан Тимптоно-Владимировского отряда, затем инструктор Зейского ревкома, в дальнейшем в системе потребкооперации, колхозсоюза,госзаготовок в Приморье. В Великую Отечественную войну служил (июль 1941 — апрель 1946 г.) в Советской Армии, капитан).
Писорогло Степан Савельевич. (1882–1942). В 1910 г. переселился в Овсянку из Бессарабии. Летом-осенью 1919 г. вместе с Ф.И. Кошелевым участвовал в организации партизанского отряда. В конце 1919 — начале 1920 г. командир эскадрона и первый заместитель командира отряда Ф.И. Кошелева. С 1925 по 1934 г. работал на станциях Большой Невер и Сковородино. С 1934 г. работал в городе Сочи. В годы Великой Отечественной войны пропал без вести в Румынии, где выполнял задание командования.
(Сведения о Писорогло сообщила его дочь, жившая в Овсянке).

фото 35.С.С. Писорогло— командир эскадрона в отряде Ф.И.Кошелева и его первый заместитель.
фото 36.П. Д. Моховиков — командир эскадрона в отряде Ф. И. Кошелева.

Рахманин Дионисий Григорьевич (1885–1938). Крестьянин-середняк,участник Первой мировой войны, офицер военного времени.В 1917–1918 гг. служил в Красной Гвардии. После падения Советской власти в Забайкалье был мобилизован белыми, возглавил семёновскую дружину. Поддерживал связь с красными партизанами. В 1919 г. вместес дружиной перешёл на сторону красных. Был организатором повстанческих отрядов, оперировавших в Олинском районе Стретинского округа. Командовал эскадроном. В апреле 1920 г. назначен помощником командующего Восточно-Забайкальского фронта, в мае 1920 г. — командиром Забайкальской кавалерийской дивизии. С 24 по 27 июня 1920 г. руководил переговорами о перемирии с японским командованием на разъезде Алеур. С 1921 по 1923 г. — начальник первого Забайкальского территориального полка в Стретенском округе. Руководил борьбой с белогвардейскими бандами, возглавляемыми хорунжим Беломестновым в районе села Олинское. С 1923 по 1924 г. — председатель Стретенского волисполкома, в 1925 г. — член Стретенского районного исполкома. С конца 20-х — начала 30-х годов — зав. подсектором Зейского приискового управления (ЗПУ). Организатор и руководитель подсобного хозяйства ЗПУ. В 1932 г. Зейской партизанской комиссией по ходатайству бывших красных партизан, работавших в ЗПУ, за боевые заслуги в период борьбы с интервентами и белогвардейцами представлен к ордену Красного Знамени. В 1938 году репрессирован.

фото 37.Д.Г. Рахманин — помощник командующего Восточно-Забайкальским фронтом, командир Забайкальской кавалерийской дивизии. Зав. подсектором Зейского поискового управления.

Седиков Николай Александрович. Родился в 1891 г. в Тюмени. В 1895 г. остался без отца. Троих детей растила мать — учительница. В 1908 г. Седиковы переехали в Благовещенск, где Николай поступил в школу телеграфистов и с 1910 г. начал работать. В сентябре 1916 г. перевёлся на работу в Зею, где вскоре был избран председателем профсоюза. В феврале 1918 г. член РСДРП (меньшевик) Седиков был выбран в Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. С 5 по 20 февраля 1920 г. входил в состав Совета рабочих депутатов местных самоуправлений и профсоюзных организаций. В конце марта 1920 г. теперь уже большевик Седиков избран делегатом на VIII съезд трудящихся Амурской области. С начала января 1921 года работает в политотделе 2-й Амурской дивизии. Делегирован в ЦК РКП (б) в Москву на совещание завучстатов в начале 1923 г. В октябре откомандирован в распоряжение ЦК партии. В дальнейшем был на партийной и советской работе.
Серединский Константин Иванович. Был членом исполкома Зейского Совета. С июля 1918 г. — комиссар финансов. В октябре 1918 года по версии Кошелева застрелился, по другой (Жегалкин) при аресте оказал вооружённое сопротивление и был убит.

Стукановский Пётр Тимофеевич.
(Фото ниже — его???)
1894 г.р. Мобилизован в армию в 1916 году, направлен на австрийский фронт. В январе 1918 г. вернулся с фронта, в июне вступил в Красную Гвардию. Плыл с отрядом отступавших с Уссурийского фронта на пароходе «Мудрец». Пароход был разбит японской артиллерией у города Свободного. Стукановский спасся вплавь и бежал в тайгу. В ноябре 1918 г. в деревне Гоголевка организовал партизанский отряд из четырёх человек. В апреле 1919 года группа Стукановского объединилась с отрядом Сугайло и Дудина. Отряд участвовал в диверсиях на железной дороге. Впоследствии — командир взвода в отряде Кошелева. Потом служил в Красной Армии до 1922 г. После демобилизации работал на Алданских приисках,с 1935 по 1943 г. — на прииске Ясном. Участник войны с Японией в 1945 г. С 1945 г. жил и работал на прииске Октябрьский.
Сугайло Михаил Пантелеймонович.1980 г.р. Переселился с Украины в 1912 г. Крестьянин-бедняк деревни Новоямполь. Участник Первой мировой войны,вернулся с фронта в 1917 г. С конца 1917 по сентябрь 1918 г. — председатель сельского Совета. Организатор одного из первых партизанских отрядов в Овсянковской волости. В начале 1919 г. — участник «мухинского» восстания (боёв под Виноградовской. Чудиновкой и др.). Во время боя под Усть-Тыгдой в июле 1919 г. командовал ротой партизан. Летом-осенью 1919 г. вместе с Ф.И. Кошелевым и С.С. Писорогло участвовал в организации партизанских отрядов. В конце 1919 г. — командир роты в отряде Кошелева, один из его заместителей. С 1925 г. — член ВКП(б). В 1928 г. возглавил коммуну, позднее реорганизованную в колхоз «Светоч», председателем которого оставался много лет. Последние годы жизни прошли в Заречной (на Уркане).

фото 39. М.П.Сугайло — организатор одного из первых партизанских отрядов, позднее — командир роты в отряде Ф.И. Кошелева.

Николай Павлович Таюрский (1883–1952).Уроженец Вологодской губернии, в революционном движении участвовал с 1904 года. За участие в крестьянских выступлениях в 1905–1907 гг. сослан в Енисейскую губернию, а затем, после неудачного побега, — в Якутию. После Февральской революции прибыл в Забайкалье, где принял участие в борьбе против банд Семёнова, командовал отрядом кавалерии.
В сентябре 1918 года с красными частями отступил в Амурскую область, сначала скрывался в Свободном, затем ушёл в тайгу и организовал партизанский отряд, слившийся позднее с отрядом Ф.И.Кошелева. В конце 1919 года вошёл в состав штаба IVпартизанского района. После освобождения Амурской области от интервентов и белогвардейцев назначен командующим одного из направлений Восточнозабайкальского фронта, затем членом Военного совета Амурской области. После демобилизации из армии в 1924 г. выехал в Закавказье, работал в строительных организациях. Умер в Пятигорске.
.
Н.П. Таюрский. Партизан отряда Ф.Кошелева. командовал отрядом под Усть— Тыгдой. В последствие на командных должностях в Забайкалье.

Шпаков Иван Николаевич. Участник первой мировой войны. С апреля 1918 г. член исполкома Зейского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов (комиссар-контролёр фирмы Чурина, временно исполнял обязанности военного комиссара). В августе 1918 г. возглавлял отряд горняков на Уссурийском фронте. 18 сентября с красногвардейцами и грузом продовольствия отправился вверх по Зее на пароходе «Быстрый». В ноябре 1918 г. был арестован японцами в Бомнаке и отправлен в Благовещенскую тюрьму. В тюрьме был расстрелян (версия Кошелева). По версии Жегалкина, по пути следования на одной из станций Шпаков был отдан охраной японцам, и те его расстреляли.

фото 41.Группа партизан во время работы районной партизанской комиссии, 1932 г. Стоят (слева направо): Зомберг, Шильников А.Н., Григорьев. Якимов, Черных П.С., Новосёлов, двое неизвестных. Сидят (верхний ряд): Морозов Н., Курбанов П.Д. — секретарь комиссии; Мазур, Краев П.Д., Мыльников, неизвестный, Рыбак, Тимофеев Г.Т. Сидят (нижний ряд): Белятко П.А., Павлов Н.С., Зубань, Малышев, Завьялов С.Г. — председатель комиссии, Малышев — начальник НКВД (бывший партизан)




фото 42.Ф.Г.Шестаев— участник восстания на прииске Владимировском.

фото 43.А. Бук и И. Волошин— участники восстания на прииске Владимировском

фото 44.
Партизанский билет В.И. Рычкова. В январе 1920 года Рычковпримкнул к повстанцам на прииске Владимировском, с которыми вошёл в город Зею в составе 3-го кавалерийского эскадрона. Воевал в Забайкалье в составе второго кавалерийского полка. Был писарем полка.

фото 45.
М.А. Попов— командир взвода в отряде Ф.И. Кошелева и командир эскадрона на Забайкальском фронте

Председатель исполкома Амурской области Ф. Н. Мухин.

.Ф.Д. Моховиков— командир эскадрона в отряде Ф. Кошелева.


ФОТО. ОБЩАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Часть третья. БЕЛЫЕ И ИХ СОЮЗНИКИ


Глава 14.Чешские легионеры на территории России.

После подписания Брестского мира с Германией, означавшего фактическую ликвидацию Восточного фронта, Чехословацкий корпус, являвшийся частью французской армии, после выхода России из войны было решено переправить через Сибирь во Владивосток, а далее морским путём на Западный фронт, во Францию, хотя путь через Архангельск и Мурманск был короче(боязнь немецких подводных лодок в северных морях).
Главная причина выбора такого затяжного пути легионеров кроется в письме государственного секретаря США Лансинга президенту США Вильсону о планах использования чехословацкого корпуса: «Разве невозможносреди этих искусных и лояльных войск найти ядро для военной оккупации Транссибирской дороги?»И далее — в письме будущего президента Чехии Э.Бенеша председателю Чехословацкого Национального Совета Т.Масарику от 28 февраля 1918 года: «Французская военная миссия дала указание советовать чехословацким военнопленным вступать в легион и выжидать часа выступления».
Этот час наступил в мае 1918 года, когда эшелоны с 45 тысячами вооружённых чехословацких солдат растянулись на железной дороге протяжённостью в 7 тысяч километров от Пензы до Владивостока. Официальной версией причины «стихийного» мятежа чешских легионеров считается инцидент в Челябинске (14 мая 1918 года венгр бросил в чеха кусок металла из окна поезда, чехи остановили поезд и убили обидчика, большевики арестовали чешских убийц, чехи обиделись на большевиков и устроили перевороты во всех городах Сибири), а «искрой» — «телеграмма Троцкого» от 24 мая 1918 года с приказом наркома всем военным комиссарам по железнодорожной линии Пенза — Омск о разоружении корпуса:«Каждый чехословак, который будет найден вооружённым на железнодорожной линии, должен быть расстрелян на месте». Это было началом вооружённого конфликта с красными. По приказу Троцкого произошли внезапные нападения большевиков на чехословацкие поезда в Марьяновке, Златоусте, Красноярске и Иркутске, причём в Иркутске представители большевиков напали на обезоружённых ещё в Красноярске чехов и при нападении убили 15 легионеров.
По одной из версий, побудительным мотивом Троцкого для отправки провокационной телеграммы о немедленном и полном разоружении чехов было требование Германии, которая, ссылаясь на Брест-Литовский договор, напомнила России о необходимости разоружения чехов.По другой версии, таким мотивом явилосьналичие у Троцкого информации о готовящемся мятеже Чехословацкого корпуса, что, вероятнее всего, соответствовало действительности.
Об изменении политики руководства чехословацкого корпуса в «русском вопросе» свидетельствует меморандум Т. Масарика, направленный западным союзникам из Токио 11 апреля 1918 года. В нём содержался призыв чешским войскам в России ориентироваться на «третью силу между белыми и красными»(на страны Антанты). Бывших союзников России тревожила сложившаяся в стране ситуация. Они готовы были поддержать всякое движение против большевиков. Восстание чехов как нельзя лучше содействовало планам Франции и Англии о воссоздании восточного фронта, для того чтобы отвлечь хотя бы часть войск Германии с западного фронта.
Предполагалось, что эти шаги чехов дадут толчок к всеобщему выступлению русского населения против большевиков, послужат тем ядром, около которого соберётся возрождающаяся русская (белая) армия — как орудие, послушное французской и английской политике. Не зря тот же Масарик говорил: «Мы, то есть чехо-словацкий корпус, были автономной армией, но в то же время были и составной частью французской армии, мы зависели в денежном отношении от Франции и от Антанты».
Проходивший в мае съезд делегатов чешских частей отказался от сдачи оружиязаконной власти и принял решение о начале вооружённого мятежа. Для егореализации были разосланы во все чехословацкие части циркулярные телеграммыс требованием ободновременномзахвате городов и станций по всей линии железнодорожных путей. Руководство легионеровнемедленно сталоисполнять решение этого съезда: 27 мая под командованием полковника Войцеховского отрядом в 8 тысяч человек был разоружён гарнизон красных города Челябинска, ещё ранее, 25 мая, под командованием капитана Гайда (около 4 тысяч солдат) был взят Новониколаевск (ныне Новосибирск). 29-го под начальством поручика Чечека, который командовал хвостовыми эшелонами (около 5 тысяч бойцов),пала советская власть в Пензе, затем — в Самаре, Оренбурге и Уфе, 31-го — в Петропавловске (север Казахстана) и Томске, 7 июня — в Омске. За десять дней мятежа вся сибирская магистраль от Иркутска до Пензы была захвачена чехами. Следует отметить, что в момент выступления чехов социально-политическая обстановка в Сибири не была накалена антибольшевистскими выступлениями. Общая численность разрозненных групппротивников «красных» на всей территории Сибири насчитывала от силы 6–7 тысяч человек, и без поддержки хорошо организованных и обученных военных частей Чехословацкого корпусавыступление«белых»было бы обречено на провал.
Уничтожение советской власти в городах с помощью чешских штыков, произведённое практически одновремённо на обширной территории Сибири, стало детонатором начала кровопролитной гражданской войны и обеспечило успешное начало полномасштабной интервенции на Дальнем Востоке и в Сибири. В планах держав Антанты Чехословацкому корпусу отводилась роль боевого авангарда для подготовки их вторжения в Россию.И свою задачу корпус успешно выполнил.
Документы свидетельствуют о существовании планов союзного командования по использованию чехословацких войск в своих целях. В телеграмме госсекретаря СШАЛансинга президенту Вильсону, отправленной после начала чехословацкого мятежа в Сибири, 23 июня 1918 года говорится: «…проблема с чехо-словацкими войсками в Западной Сибири создаёт новую ситуацию, требующую тщательного изучения. В данный момент ясно,что их стремлению достигнуть Владивостока мешают большевики, что они сражаются против отрядов Красной Гвардии вдоль линии Транссибирской железной дороги. Нельзя ли сделать этот отряд умелых и лояльных войск ядром для военной оккупации Сибирской железной дороги?».
А.В.Гинс, управляющий делами в «правительстве» адмирала А.В.Колчака, позднее писал:
«21 сентября 1921 года«Омское правительство» предложило возглавить вооружённые силы, находящиеся в их распоряжении, чешскому генералу Гайде. Надеялись, что он останется лояльным к «Сибирскому правительству». Кроме того, рассчитывали, что назначение Гайды ускорит получение помощи от союзников, остановившейся в недоумении перед картиной бесчисленного множества областных «правительств» и постоянных их междоусобий, которым Владивосток давал блестящий образец. Наконец, среди русских генералов не было никого, кто пользовался бы общим признанием у офицерства. Последние разбились на группы, и каждая боялась преобладания другой».
А чешский военный министр Стефанек по поводу назначения Гайды главнокомандующим объединённых сил высказался следующим образом: «Он умрёт в Сибири, но заставит чехов помочь русским в борьбе с большевиками».
Гинс в своих воспоминаниях о Гайде отмечал: «Гайда — несомненный карьерист, но незаурядная личность. Во время войны проявил храбрость и умение руководить. В 1916 году целые чехо-словацкие части австрийской армии стали переходить на сторону России, в их числе оказался и этот человек. После сентября 1916 года Гайда был переведён младшим офицером. Здесь он застал распад русской армии. Чехо-словацкая дивизия была направлена через центральную Россию в Сибирь, чтобы уехать через Владивосток в Западную Европу. Когда большевики потребовали разоружения чешских полков, Гайда принял вызов. Ново-Николаевский (ныне Новосибирск) Совдеп был им окружён и арестован. После того как в Омске утвердилась власть Сибирского Правительства, капитан Гайда направил свои силы на Восток. В районе Иркутска они разбили части красных. За эту победу он был произведён в генералы».
Секрет возвращения чехов на Запад заключался в решении, принятом в Париже. Война с Германией ещё не была закончена.Предоставить транспорт для перевозки такой численности чехов во Францию представлялось затруднительным. Казалось более целесообразным вернуть чехов к Волге и создать для Германии угрозу восстановления восточного фронта. Политический расчёт союзников диктовал им необходимость возвращения чехов к Волге для использования их военной силы против «германских прислужников» — большевиков, и восстановления преданной союзникам России.
Неудивительно, что, приняв на себя тяжёлую задачу борьбы на чужбине за далёкие и малопонятные цели, чехи стали проявлять склонность к активному участию в политической жизни страны, куда их забросила судьба.На съезде представителей всех частей был избран местный (сибирский) чехословацкий Национальный Совет, во главе которого стал Богдан Павлу. Резиденцией Совета стал Екатеринбург. (Но будущее показало, как опасно было вовлекать во внутреннюю политическую борьбу иноземные, не связанные с русской жизнью силы).
В момент выступления чехов, к ним, кроме офицерских организаций, присоединились на Волге — на Оренбургском направлении — Дутов с неразложившимися частями казаков, на Дальнем Востоке— отряды атамана Семёнова, которыйне пользовался большим доверием у союзников. Атаман был случайной личностью в этой борьбе. За ним не шло и солидной массы забайкальских казаков. В отряде были авантюристы, бывшие преступники, опирался Семёнов главным образом на японцев, вооружался ими, и жил на их средства.
16 августа 1918 года 7 тысяч американских войск высадились во Владивостоке под предлогом «обеспечения безопасного выезда белочехов из России. К этому моменту чехи никуда уже выезжать не спешили, и их «долгая дорога домой» растянулась на два года.Чехословацкий корпус остался в Сибири.По приказу французского генерала М.Жанена ему поручилосьв интересах интервентов, за их же деньги, в десятивёрстной зоне по обе стороны полотна дороги охранять Сибирскую магистраль.В опубликованном интервью высокого комиссара Франции де-Мартеляговорилось: «Мы тратим ежемесячно в Сибири 59 миллионов франков для поддержки чешских войск, которые охраняют железную дорогу».
 22 июня 1918 года 15 тысяч вооружённых чешских бойцов свергли советскую власть во Владивостоке. Председателя исполнительного комитета Владивостокского совета К.А.Суханова и других представителей большевистской власти чехи расстреляли вместе с 44 рабочими — бойцами береговой охраны, которые защищали здание исполкома.
16 августа 1918 года на озере Байкал чехи напали на красногвардейскую Байкальскую флотилию и с помощью своей артиллерии, установленной на баржи, расстреляли гордость сибиряков — паром-ледокол «Байкал». Главные бои Гражданской войны в Сибири происходили между русскими красногвардейцами и чешскими частями.
В 1919 году чехословакипроводят регулярные карательные операции против партизан: плывут на лодках, переходят на лошадях по бродам таёжные реки.Это никак не назовёшь «дорогой домой». Все эти боевые действия происходят далеко в стороне от Сибирской магистрали и их вагонов, в которых они обязались, без вмешательства во внутреннюю жизнь России выехать из страны.
После своего мятежа 25 мая 1918 года и до падения Омска 14 ноября 1919 года корпус, кромеофициальной задачи —охраны Транссибирской магистрали, — участвовал в карательных операцияхпротив местного населения, с оружием в руках вмешивался в политическуюжизнь России, захватывал города, свергал действующую власть и помогал установлению антибольшевистскогорежима на Востоке России. В конце пребывания в России чешское командование, ради гарантий своей безопасности, совершило второе предательство, уже по отношению к А.В.Колчаку.
24 декабря 1919 года в Иркутске чехи поддержали эсеровский мятеж против «Сибирского правительства» Колчака,тем самым поставили в тяжёлое положение отступающуюСибирскую армию белых и предрешилисудьбу«Верховного правителя» и золотого запаса.
8 января 1920 года чехи направили свой бронепоезд «Орлик» навстречу идущим в Иркутск на помощь Колчаку частям атамана Семёнова, и захватили вместе с командующим белых генерал-майором Л.Н. Скипетровымдивизион бронепоездов. 7 февраля 5-тысячный чешский контингент в ультимативной форме воспрепятствовал наступлению генерала Войцеховского на Иркутск. Эти вмешательства, безусловно, повлияли на расклад сил противоборствующих русских сторон в Гражданской войне на востоке России.
Лучше и нагляднее всяких архивных документов о позиции Чехословацкого корпуса свидетельствуют сохранившиеся документальные фотографии. На них видно, как они в 1918 году сражаются против большевиков, а в конце 1919 года сначала отказывают в военной поддержке армии Колчака, а затем, в январе-феврале 1920 года, выступают с оружием в руках против него.
Чехи никуда уже не едут, они воюют против русских в интересах «третьей силы» — себя и иностранных интервентов. Они запретили русским появляться на станциях вооружёнными — и белым, и красным. По оценке американских историков: «Чехословаки захватили большую часть Сибирской магистрали между озером Байкал и Омском и управляли этим как своей собственностью. Из-за их преимущества в оружии они грабили оставленные российские запасы, никакая армия не была достаточна сильной, чтобы выдавить их».
 На архивных фотографиях видны большие производственные чешские цеха, для организации которых требовалась оседлая жизнь и продолжительное время. Есть и фотографии, на которых запечатленывоенные парады Чехословацкого корпуса, входящегос оружием в захваченные им сибирские города.
В итоге чехи, снабжённые американским оружием, пушками и самолётами, стали полновластными хозяевами русской железной дороги, а русская белая армия в декабре 1919 года даже не смогла ею воспользоваться для своего отступления. Семь литерных поездов Колчака вместе с золотым эшелоном оказались заложниками у чехов, полностью контролировавших все железнодорожные перевозки.
Но и без присвоения этого золота чешские легионеры вывезли русских ценностей, сырья и товаров на значительно большую сумму, чем стоимость золотого запаса, находившегося в распоряжении Колчака, — достаточную для открытия у себя на родине «Легиобанка».
7 февраля 1920 года на станции Куйтун был подписан договор между большевиками и чехами. Была достигнута договорённость, что за передачу поезда с золотом легионеры получают возможность свободного передвижения до Владивостока и не будут подвергаться военной угрозе со стороны советской власти. В договоре 19 пунктов, в 6-м пункте говорилось: «Золотой запас, принадлежащий РСФСР, ни в коем случае не вывозится на восток, остаётся в Иркутске, охраняется смешанными караулами чехо-словакских и русских войск и передаётся Иркутскому исполкому при уходе последнего чешского эшелона из Иркутска». По условиям временного соглашения с командованием 5-й Красной армии чехи обещали придерживаться нейтралитета при переброске их на Дальний Восток.
Сохранилось письмо, посланное министром иностранных дел Чехословацкой Республики доктором Эдвардом Бенешем 13 февраля 1920 года, т.е. уже после подписания договора: «Союзники приветствовали бы спасение эшелона с российским золотым запасом. Если это ещё в вашей власти, попытайтесь вывезти его в безопасное место, например, в Чехию».
«Чехи, — как вспоминает глава британской миссии на Востоке России Альфред Нокс,— не видели смысла в том, чтобы оставить Сибирь с пустыми руками. У них были вместительные вагоны и исправные локомотивы, о которых они хорошо заботились». По разным данным, чехи «вывезли из России от 600 до 2 тысяч вагонов всякого барахла — золота, картин, церковной утвари, меди, колясок-экипажей, икон, моторных лодок и т.п.».
Руководство легионеров учредило специальный орган тыловых войск — технический отдел(ТЕСНОD). Это был коммерческий орган, который владел и управлял сибирскими шахтами, торговал сырьём, скупал в больших количествах драгоценные металлы, прежде всего шерсть — сырец, меха, каучук. В центре этой коммерческой деятельности стоял начальник финансового отдела политического руководства Чехословацкого корпуса Франтишек Шип. В 20-егоды он опубликовал свои записки, в которых писал о том, что его соратники вывезли из России 4 тонны серебра и 8 тонн чистого золота.
Газеты того времени сообщали о массовом присвоении чешскими легионерами русского казённого имущества и откровенных грабежах.
«Русское эхо»,№ 3,1920 год. «Грандиозное присвоение. Чехословацкими войсками во Владивостоке реквизировано 32 вагона автогрузовых шин «Треугольник», которые обращены в собственность Чехословакии. Фактурная стоимость 38 692 815 рублей».
«Русское эхо», №6,1920 год. «Мы вынуждены опубликовать список вывозимых чехословаками казённых грузов: косы — 65 000 шт., подковы — 5376 шт.,кожа подошв — 29 000 пудов, медикаменты — 10 000 золот. рублей, бертолетова соль — 3 000 пудов, пил поперечных — 300 штук, жаток — 38 штук, плугов — 50 штук, чаю — 8 470 пудов, моторов — 5 штук.Кроме этого, списоквключает мыло, перец, свечи, нательное бельё, тетради и прочее. В числе этих грузов числится подвесная дорога на 22 версты, снятая с фортов, радиостанция военного ведомства, большое количество обуви и т.д.».
Из книги А.О.Котомкина«О чехословацких легионерах в Сибири», вышедшей в Париже в 1930 году: «Когда же я поехал снова в портовое чехословацкое интендантство и заявил протест против их действий, сказавши, что это грабёж,— чехи пригрозили сбросить меня в бухту и предложили немедленно покинуть пределы занятой ими портовой зоны. Вот список моих товаров, присвоенных чехами: 12 000 ярдов сукна солдатского, 33 600 кусков мануфактуры казённого образца, 29 кип сборной мануфактуры, 30 ящиков обуви.40 тюков кожи подошвенной, 4 вагона гвоздей проволочных. Общая сумма товаров равнялась 395 000 японских иен.
Грустно было провожать уходившие на восток чешские эшелоны, перегруженные не столько боевым имуществом, но более всего так называемой военной добычей. Мы вновь свидетели небывалого в истории человечества предательства. Когда славяне-чехи предали тех братьев, которые, доверившись им, взяли опущенное ими оружие и пошли защищать идею славянства и самих их от большевиков».
8 февраля 1920 года в адрес иркутского Губревкома была направлена телеграмма из посёлка Зима о том, что чехи разграбили станцию: «Вынесли всё — даже кастрюли с ложками, кровати и постельное бельё».
Белогвардейский полковник А.Г. Ефимов пишет: «После взятия Нижнеудинска выяснилось, что здесь находятся на складах большие запасы нашей армии. При переходе власти к красным чехи выставили к этим складам своих часовых и объявили их своими трофеями. Необычная жадность их ко всему, что плохо лежит, поражала и возмущала всех. Это хорошо организованная шайка мародёров нагружала в вагоны всё, что можно, и везла во Владивосток. Для подошедших наших солдат, сильно нуждающихся в обмундировании и тёплом белье, чехи открыть склады отказались».
Свидетельствует участник событий, колчаковский генерал — лейтенант К. Сахаров, опубликовавший в 1930 году в Берлинекнигу «Чешские легионы в Сибири: «Чехи были мастерами, двигаясь за Белой армией в западном направлении, грабить всё, что подвернётся под руку. Чехи уносили всё,начиная с медикаментов, кончая библиотекой в Перми. Чехи были асами мародёрства. Разутые и раздетые русские солдаты с ненавистью и злостью вспоминают потрясающее зрелище чехов,щеголяющих вокруг в новых американских армейских ботинках и новеньких с иголочки американских военных формах. За линией фронта чехи охраняли награбленное с удвоенной бдительностью. Чехи накопили целые склады военного обмундирования, оружия, боеприпасов, гражданской одежды, провианта, обуви, всевозможных вещей и целые стада уведённого скота.
Одних медикаментов чехи набрали на сумму 3 миллиона золотых рублей. Каучука у них было награблено на 40 миллионов золотых рублей, и было много медных запасов, увезённых с Чуреншенских рудников. Часть этого запаса была выгодно продана чехами прямо на месте, а часть была отправлена поездами в Чехию. Кроме того, у чехов было огромное количество паровозов и более чем 20 тысяч железнодорожных вагонов. На этих паровозах и вагонах чехословаки собирали и возили за собой свои трофеи.».
Помимо этого, чехи захватили ещё 8 миллионов рублей золотом у генерала Скипетрова,когда в Иркутске напали на его поезд. Перед отъездом из этого города они выпотрошили здание ГосударственногоБанка и забрали из местного казначейства все машины, печатающие деньги. Банкноты были запиханы в мешки и посланы дальше на восток специальным поездом. В течение всегосвоегопути во Владивосток на захваченных станках чехи днём и ночью печатали русские деньги. Особенно тысячерублёвые купюры.
Как дикая орда варваров, чехи грабили любой поезд, который попадался им на дороге. Паровозы ими конфисковывались. Это привело к полной парализации железнодорожного движения в Сибири. Чешские 20 тысяч вагонов представляли собой непрерывно движущийся бесконечный эшелон. Напрасно русские белыеэшелоны с ранеными взывали о помощи. У них не было шансов двинуться с запасных путей. В 1918 году холод нарастал с каждым днём. Поезда из-за чехов стояли везде. У бежавших от «красных», не было одежды, еды. Женщины, дети, раненые, никто не мог никуда доехать. Одежду и еду им неоткуда было достать. Десятки тысяч русских, голодных, полураздетых, больных в 120 составах были брошены умирать на железнодорожных путях.В каждом изпульмановских вагонов размещалось более 40 человек. Все они до единого человека замёрзли. А в это время 50 тысяч откормленных,холёных чехов были сосредоточены на обеспечении безопасности своих трофеев. Смерть косила людейежедневно. Очевидец положения на станции Тайга под Томском пишет: «Пусть чехи будут прокляты за их сатанинские преступления против русских».
Подсчитано,что на двух легионеров приходилось по одному товарному вагону вывезенных русских ценностей.
Колчак пытался положить конец чешскому разбою, в ответ на этоони начали драться с его вооружёнными силами, и, в концеконцов, в январе 1920 года выдали Колчака иркутскому Политцентру — местному правительству эсеров и меньшевиков,и по приговору суда«Верховный Правитель»был расстреляли.
По подсчётамНаркомфина СССР 1925 года, общая сумма ущерба народному хозяйству страны от иностранной интервенции составила 50 миллиардов золотых рублей. По тем же подсчётам, ущерб, нанесённый нашей стране хозяйничаньем только чехословаков, составил около 10 миллиардов рублей, то есть на их долю пришлась пятая часть ущерба.
В 1936 году советское правительство по запросу Сталина обращалось к Чехословакии с требованием вернуть золото, но вразумительного ответа от президента Бенеша так и не получено.
Роль чехословацких войск во всех сибирских событиях настолько значима, что без их вмешательства в русские события, возможно, Гражданская война и иностранная интервенция не получила бы такого размаха. Это не была, как сейчас пишут, безобидная и героическая «долгая дорога домой».Именно чехи стали подлинными разжигателями Гражданской войны на Востоке России. В Сибири просто не было никакой другой реальной военной силы, способной свергнуть в те годы большевистскую власть.
В декабре 1919 года из Владивостока стали отплывать первые пароходы с легионерами. На 42-х кораблях в Европу было переправлено 72 644 человек (3004 офицера и 53 455 солдат и прапорщиков Чехословацкой армии и 6 114 чехословацких подданных из числа гражданских лиц (не считая женщин и детей). На каждый пароход приходилось 20–30, а то и 50 русских жён. С русскими жёнами вернулись в том числе командующий этими войсками генерал Гайда и знаменитый в будущемписатель Ярослав Гашек (автор книги про бравого солдата Швейка). В Праге их ждали законные жёны. Гайда развёлся с первой, а Ярослав Гашек некоторое время жил в одной квартире со своими двумя жёнами.
2 сентября 1920 года последние чехословацкие войска покинули Владивосток. Из России не вернулось более 4 тысяч человек — погибших и пропавших без вести.


Глава 17.О Колчаке (воспоминания его соратников)

фото 49. Адмирал А.В.Колчак.

Судьба играет с человеком,
Она изменчива всегда...
                (Народная песня).

Колчак Александр Васильевич (16 ноября 1874 — 7 февраля 1920 гг.) — русскийвоенный и политический деятель. Учёный-океанограф, полярный исследователь, флотоводец, вошедший в историю как руководитель Белого движения во время Гражданской войны.
Адмирал Колчак — одна из наиболее ярких фигур Гражданской войны. Он был хорошо известен за границей ещё с русско-японской войны. Там заслужил славу одного из наиболее храбрых и способных морских офицеров и пользовался на флоте большим авторитетом. В 1900 году был приглашён участвовать в опаснейшей экспедиции барона Толля, снаряжённой Академией наук в Ледовитый океан для исследования полярных сибирских морей.
В 1912 году он вторично отправляется в Ледовитый океан в качестве уже самостоятельного начальника новой экспедиции для розыска партии барона Толля. Уже найдены дневники Толля, но упорно продолжает он опасное плавание в этом море смерти и льдов. Только окончательно убедившись в гибели партии барона,он возвращается обратно. За эту безмерно отважную экспедицию Академия Наук поднесла ему впоследствии редкую награду — большую Константиновскую золотую медаль, которую, кроме него, имеют только три путешественника.
Назначенный начальником новой экспедиции к устьям Лены, адмирал в Иркутске узнаёт об объявлении русско-японской войны. Там он проявил себя как умелый морской офицер. Взяв Колчака в плен, японцы в знак еголичного мужества оставляют при нём личное оружие и впоследствии досрочно освобождают из плена. О дальнейшей судьбе адмирала рассказывает его помощник по «Сибирскому правительству»Георгий Гинс:
«После Октябрьского переворота адмирал просил англичан принять его на службу для участия в войне с Германией. Он получил предложение отправиться в Месопотамию, но, по просьбе российского посланника в Пекине, возвратился с дороги и принял участие в организации военных сил на Дальнем Востоке. После избрания Директории он направился к Деникину через Сибирь, но в Омске его просили остаться. Директория,желая привлечь популярного адмирала в состав правительства, предложила ему пост министра по военным и морским делам.
 Жаждавшие твёрдой власти общественные круги уже замышляли в это время свержение Директории и остановили свой выбор на адмирале. Наметив его в качестве диктатора. Адмирал ничего об этом не знал и стал «Верховным Правителем» неожиданно,до последнего дня не зная о павшем на него жребии...
 Адмирал был человеком кабинетным, замкнутым. Проводить время за книгою было его любимым занятием. Очень часто становился угрюмым, неразговорчивым, а когда говорил, то терял равновесие духа, обнаруживал крайнюю запальчивость и отсутствие душевного равновесия…
Адмирал Колчак связал своё имя с идеей, во имя которой велась Гражданская война — идеей единой великой России».
18 ноября 1918 года в обращении к населению РоссииКолчак сообщил о свержении Всероссийского Временного правительства (Директории) и о том, что Совет министров «принял всю полноту власти и передал её мне — адмиралу русского флота — Александру Колчаку».
А вот как об этом свержении и казни депутатов Учредительного собрания (Директории), не согласных с Колчаком, писали газеты белых: «Омск замер от ужаса. Боялись выходить на улицу, встречаться друг с другом. Само убийство представляет картину дикую и страшную. Несчастных раздели.Убийцам,очевидно, потребовалась одежда. Били всеми видами оружия. Били, пытали, а потом утопили в реке».
Прошло немногим более года — и «Верховный правитель», оставленный всеми, был расстрелян без суда большевиками. Так личная трагедия Колчака тесно переплелась с величайшей трагедией России.Колчак боролся против большевистской модели развития страны. Нашёл ли Верховный правитель лучший, альтернативный путь для страны? Почему широкие народные массы не поддержали его правительство и проводимые им социально-политические реформы? До сих пор продолжаются споры о том, кем же был адмирал — национальным героем или преступником, врагом России? Если бы не Гражданская война, то он оставил бы после себя только добрую память как мужественный военачальник, как прекрасный полярный исследователь и учёный. Колчак был одним из немногочисленных командующих, кто не захотел участвовать в сговоре генералитета против Николая Второго. Однако отречение императора и революцию адмирал встретил положительно.
«Полярный исследователь, морской офицер, один из лидеров Белого движения во время Гражданской войны, провозгласивший себя Верховным правителем Белой России, Александр Колчак был, безусловно, незаурядной личностью» (Пётр Вологодский, в 1918–1919 годах председатель Совета министров Российского государства в Сибири).
«Едва ли есть ещё на Руси другой человек, который так бескорыстно, искренне, убеждённо, проникновенно и рыцарски служил идее восстановления Единой Великой и Неделимой России. (Алексей Будберг, военный министр при правительстве Колчака.).
«Захватив половину золотого запаса страны. Колчак создал реальную угрозу власти большевиков. О подчинении ему, Временному правителю России,заявили все другие «белые» правительства. Он стал признанным лидером белого движения, которое возникло как противовес революционным массам. И своей главной целью считал победу над большевиками.
 Ядро движения составляли белые офицеры и генералы, участники русско-японской и первой мировой войн. Эти патриоты своей Родины оказались неподготовленными к решению стоящих перед странойисторических задач. По какому пути вести Россию — у них не было ответа. Как и новой идеи, способной зажечь сердца россиян. Объявляя большевиков «шайкой грабителей», «врагами народа»,которых необходимо уничтожать, Колчак и его сподвижники не осознавали, что Ленин стал неоспоримым вождём движения, увлёкшего миллионы людей обещаниями ликвидировать бедность, социальное неравенство и построить новое, справедливое общество».(Плотников И.Ф.»Александр Васильевич Колчак.Жизнь и деятельность».Лит Мир. Электронная библиотека.

Приказ по колчаковской армии.
«Начальникам военных отрядов, действующих в районе восстания».
1.При занятии селений, захваченных ранее разбойниками, требовать выдачи их главарей и вожаков; если этого не произойдёт, а достоверные сведения о наличии таковых имеются, — расстреливать каждого десятого.
 2.Селения, которые встретят правительственные войска с оружием, сжигать; взрослоемужское население расстреливать поголовно; имущество, лошадей, повозки, хлеб и т.д. отбирать в пользу казны.
3. Если при проходе через селение жители по собственному почину не известят правительственные войска о пребывании в данном селении противника, а возможность извещения была, на население накладывать денежные контрибуции за круговой порукой. Контрибуции взыскивать беспощадно.
4.При занятии селений, по разбору дела, неуклонно накладывать контрибуции на всех тех лиц, которые способствовали разбойникам хотя бы косвенно, связав их круговой порукой.
5.Объявить населению, что за добровольное снабжение разбойников не только оружием и боеприпасами, но и продовольствием, одеждой и прочим, виновные селения будут сжигаться, а имущество его во всех случаях, когда им могут воспользоваться разбойники, отбираться в пользу казны. За уничтоженное таким образом имущество населению будет выплачиваться полная стоимость деньгами или возмещаться из реквизированного имущества разбойников.
6. Среди населения брать заложников, в случае действия односельчан, направленного против правительственных войск, заложников расстреливать беспощадно.
7.Как общее руководство помнить: на население, явно или тайно помогающее разбойникам, должно смотреть как на врагов и расправляться беспощадно, а их имуществом возмещать убытки, причинённые военными действиями той части населения, которая стоит на стороне правительства.
(Подпись:генерал Розанов).
Данный приказ действовал в течение трёх месяцев.
В мае 1919 года Колчак издал приказ, который начинался со слов : «нельзя в военное время забывать о законности», а заканчивался «попавших в плен красноармейцев, если они служили добровольно, можно расстреливать на месте».
 «Приехавшие из отрядов дегенераты похваляются, что во время карательных экспедиций они отдавали большевиков на расправу китайцам, предварительно перерезав пленным сухожилия под коленями (чтобы не убежали). Хвастаются также,что закапывали большевиков живыми сустилом дна ямы внутренностями, выпущенными из закапываемых (чтобы было мягко лежать)(Из дневника министра правительства Колчака барона БудбергаАлексея Павловича).
«В борьбе с большевизмом Колчак допустил стратегический просчёт,сделав ставку на зарубежную помощь. Неразрешимымдля него оказался и национальный вопрос. В годы Мировой войны и Временного правительства начался «парад» суверенитетов, а он — «единая и не делимая Россия». Не решался и аграрный вопрос, в связи с чем не нашёл адмирал поддержки и у крестьян. Уничтожив Учредительное собрание, он отвернул левых эсеров. Тем самым бесповоротно разрушил антибольшевистскую коалицию. В итоге у него осталась очень узкая социальная опора. Победить с которой в Гражданской войне было невозможно. Сделав ставку на военную диктатуру, Колчак и всё белое движение, обрекли себя на неминуемое поражение. Очевидно, в самом фундаменте антибольшевистского государства была гниль. Сами стены его были непрочны. Сам план постройки был неудачен»(Верховный правитель.—Документы и материалы следственного дела адмирала А.В.Колчака. Издание института Российской истории РАН, Управлениярегистрации и архивногофондов ФСБ России).
«Адмирал Колчак окружил себя бывшими царскими чиновниками, а поскольку крестьяне не хотели брать в руки оружие и жертвовать своими жизнями ради возвращения этих людей к власти,их избивали, пороли кнутами и хладнокровно убивали тысячами. После чего мир и называл их «большевиками»(генерал Грейвс).
О масштабах помощи Колчаку хорошо сказал английский генерал Нокс: «Английские офицеры помогли и продолжают помогать при обучении более 1,5 тысяч молодых русских офицеров и такого же количества унтер-офицеров. Далее, наша помощь выразилась в посылке громадного количества военного материала в Сибирь. Мы доставили туда сотни тысяч винтовок, сотни миллионов патронов, сотни орудий и тысячи пулемётов, несколько сот тысяч комплектов обмундирования и снаряжения и т.д. Каждый патрон, выстреленный русскими солдатами в течение этого года в большевиков, сделан в Англии, английскими рабочими, из английского материала, доставленного во Владивосток английскими пароходами. Мы сделали что могли».
Американская помощь Колчаку в 1918 — 1919 году. 1918 г. — винтовок 200 тысяч и в  1919 г.- 38 тыс., пулемётов -100 тыс. и на следующий (1919 год)- 96 тыс., орудий в 1918 г.-37 тысяч , патронов — 42 млн, сапог -150 тыс. пар, обмундирования -200 тысяч комплектов. Всего передано разных материалов и вооружения на сумму 187 млн. долларов.
Все государства, имевшие в России своивойска, признавали Колчака представителем России,но ни одно государство никогда не признавало Колчака главой какого-либо существовавшего де-факто или де-юре правительства России.
Многие называют Колчака демократом. Действительно, он часто делал высказывания в пользу демократии. Но Колчак всё это говорил для газет, а на деле был совсем других взглядов. К демократам он относился отрицательно, как и к идее избрания Учредительного собрания. Адмирал не был и хорошим управленцем. Многие его министры и генералы уже в эмиграции признавали, что Колчак не был политиком, не понимал, как управлять страной, но и не хотел отказываться от власти. До революции считалось, что офицер, а тем более офицер флота, не должен разбираться в политике. Колчак не хотел разбираться в причинах происшедшей революции. Это одна из причин поражения движения белых. Если у красных старались стереть некую грань между рядовыми и командирами, то у белых эта кастовость и сословность была очень сильной. Это трагедия человека, оставшегося верным стране, которой он не присягал.
Из автобиографии А.В.Колчака: «…накануне большевистского переворота… прибыл в Японию,где узнал об образовании правительства Ленина и о подготовке к Брестскому миру. Ни большевистского правительства, ни Брестского мира я признать не мог. Но как адмирал флота я считал для себя сохраняющими всю силу наши союзные обязательства в отношении Германии. Единственной формой, в которой я мог продолжать своё служение Родине, оказавшейся в руках германских агентов, было участие в войне с Германией на стороне наших союзников. С этой целью я обратился, через английского посла в Токио, к английскому правительству с просьбой принять меня на службу, дабы я мог участвовать в войне и тем самым выполнить долг перед Родиной и её союзниками. Я был принят на английскую службу и получил распоряжение отправиться на Месопотамский фронт, куда я и отправился. Из Сингапура, однако, я был возвращён по распоряжению английского правительства, которое по представлению нашего посла в Пекине князя Кудашева, освободило меня от службы, так как моё присутствие стало необходимым на Дальнем Востоке».
Г.К.Гинсписал в октябре 1920 года в Харбине:
«Правительство Колчака представляло собой плохую копию правительства царской России. Верховный правитель не смог отрешиться от старой, до него созданной системы государственного управления. Большинство из его окружения составляли выходцы из дореволюционной номенклатуры, которые не знали других методов управления кроме тоталитарно-бюрократических. Засилье во власти касты статских, надворных и коллежских советников вело к плачевным результатам. В составе его правительства преобладали провинциальные министры,сплошь «серые люди», цепко ухватившиеся за власть. Все они выплыли на волне величайшей бури, пронёсшейся над страной, и мечтали стать вершителями судеб великой России. Ни о какой дружной совместной работе этих случайных людей не могло быть и речи.
Сам адмирал был политически наивным человеком. Он не понимал сложности политического устройства, роли политических партий,игры честолюбий как факторов государственной жизни, ему было совершенно недоступно и чуждо соотношение отдельных органов управления, и потому он вносил в их деятельность сумбур и путаницу,поручая одно и тоже дело то одному,то другому. Достаточно сказать, что переписка с Деникиным по политическим вопросам велась сразу в трёх учреждениях. Приходится сказать, что не было у нас и Верховного Правителя. Адмирал был по своему положению головою государственной власти.
Но если адмирал был неудачным полководцем и политиком, то зато как обладатель морских и технических знаний он был выдающимся. В своей специальной области он обнаруживал редкое богатство эрудиции. Он весь преображался,когда речь заходила о знакомых ему вопросах. И говорил много и увлекательно.
Будь жизнь несколько спокойнее. Будь его сотрудники более подготовленными — он вник бы в суть управления, но в такое время, когда были все неподготовлены. Как мог справиться с нею тот, кто всю жизнь учился быть хозяином не на суше и в огне битв. А лишь на море и в царстве льдов, кто провёл большую часть жизни не на широком общественном просторе, а в тесной и уединённой каюте.
 Редкий по исключительности патриот, прямой, честный, не умеющий слукавить. Умный по натуре, темпераментный, но человек корабельной каюты, не привыкший управлять живыми существами. Наивный в социальных и политических вопросах — вот каким представляется мне адмирал Колчак.
Я одновременно полюбил его и потерял в него веру. Какую ответственность взяли на себя люди, которые в ночь на 18 ноября 1918 года решили выдвинуть адмирала Верховным Правителем?Его идея — единая, великая, неделимая Россия» (Г.К. Гинс. «Сибирь, союзники и Колчак».(А «единая неделимая» Россиякоторая к тому времени уже разваливалась).
А вот как о Колчаке в своей записи от 11 февраля 1921 года отозвался В.Г.Плеханов: «Сегодня был у меня Колчак.Он мне очень понравился. Видно,что в своей области молодец, храбр, энергичен, не глуп. В первые же дни революции стал на её сторону и сумел сохранить порядок в Черноморском флоте и поладить с матросами. Но в политике он совсем не повинен. Прямо в смущение меня привёл своею развязанной беззаботностью. О состоянии Черноморского флота рассказывал дельно. Наверное, дельный адмирал? Только уж очень слаб в политике.
Все 23 представших перед судом членов правительства Колчака признали «чудовищность» деяний этого органа управления, но не свою персональную ответственность за них. Только подсудимый С.М. Третьяк свою вину перед революцией признал в том, что своевременно «не взорвал и не пустил на воздух созданный по указке из Лондона омский государственный притон».

Глава 15.Казачество в Гражданской войне

Ближайшим резервом и союзником интервентов было амурское казачество.
К февралю 1917 года оно представляло из себя немалую силу, спаянную многолетними традициями, образом своей жизни,опытом участия в русско-японской и Первой мировой войнах,круговой порукой, суровой дисциплиной и привилегиями, полученными от царского правительства. Казаки имели немалые льготы и преимущества по сравнению с другими слоями населения империи.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что большая часть казачества в годы гражданской войны воевало на стороне белых армий, отстаивая свои интересы, старые порядки, быт и традиции.
Многие казаки продемонстрировали на этой войне как свои положительные качества (храбрость, сплочённость, дисциплинированность, умение воевать), так и отрицательные (жестокость, пренебрежение интересами других классов и сословий, склонность к насилию и грабежам).
Позорная слава этого союза началась ещё в ноябре 1917 года,когда верхушечная часть амурского казачества образовала своё автономное «войсковое правительство» и поручила атаману Гамову организовать борьбу против Советской власти. 18 сентября 1918 года Благовещенск был занят японскими войсками и белыми казачьими частями атамана Гамова. В городе образовалось Временное Амурское правительство, в которое вошли: городской голова правый эсер А.Н. Алексеевский, войсковой атаман Амурского казачьего войска И.М.Гамов, председатель областной земской управы Н.Н.Родионов и начальник штаба Амурского отряда подполковник И.Н. Никитин, ставший затем командующим войсками области. Правительство объявило о непризнании Брестского мира, о возобновлении войны с Германией, аннулировало все декреты Совнаркома.

Фото 19. Атаман И.М.Гамов , представитель японской военной миссии ГундзиТомамаро и подполковник Иван Никитин.

На Дальнем Востоке было образовано несколько правительств. Хабаровск был занят частями Особого Уссурийского казачьего отряда (ОКО) во главе с есаулом И.П. Калмыковым. Он не признал ни одно из новоявленных правительств и объявил автономию Уссурийского казачества. В то же время сам ОКО, как автономная русская боевая единица, находился под японским верховным командованием на Российском Дальнем Востоке.
Дальневосточные атаманы вынашивали идею сепаратного государства с опорой на Японию, причём хотели быть в нём полными хозяевами. Эта идея нашла поддержку у Японии, которая снабжала атаманов всем необходимым (оружием, обмундированием, питанием, финансами).
Союзники неоднократно подчёркивали, что русские военные власти не являются хозяевами положения на Дальнем Востоке. Так, 12 ноября 1918 года японский командующий предупредил генерала Иванова-Рынова, чтобы белогвардейские войска без предварительного согласования с японцами не входили в пределы Амурской и Приморской областей, где за порядок и спокойствие отвечают японцы.
Не всё служивое амурское казачество сумело вырваться из плена сословности и призрачной автономии. Многие слепо поддержали внутреннюю контрреволюцию и интервенцию. В крестьянских сёлах казачьи репрессии отличались внезапными налётами, арестами, порками, грабежами и поджогами дворов. Жители Красного Яра,Нижней Завитинки,Жариково,Татьяновки,Райчихи,Черкасовки и других деревень и посёлков помнят эти кровавые казачьи налёты. Почти каждая деревня имела свою историю мучений и героизма.Да и к расстрелу бывших руководителей Зейского исполкома казаки Черняевской станицы имеют прямое отношение.
19 сентября 1919 года областной Военно-полевой коллектив обратился к Амурскому казачеству с воззванием:
«Товарищи казаки! Близок час суда народного над своими лиходеями. Могучая армия неудержимо идёт вперёд... С каждым днём, с каждым часом подходит она ближе. Уже взяты Омск и Красноярск, давно уже эвакуировался Иркутск, на очереди Чита и Благовещенск... Колчаковский фронт разрушен, войска или бегут, или переходят к красным целыми частями. Всюду в прифронтовой полосе поголовное восстание крестьянства и всего трудового люда, и по всей Сибири проходят массовые восстания против насильников и оккупантов. Забайкальские казаки идут во главе восставших своей области. Уже насчитывается несколько красных казачьих полков...
Красное Знамя Российской Социалистической Федеративной Советской Республики скоро вновь взовьётся на всей нашей окраине. И нет силы, которая была бы в состоянии помешать этому.
Казаки! Заблудившись, вы причинили большое зло трудовому народу. Одумайтесь же и исправьте свою ошибку, пока не поздно, иначе вас ждёт беспощадная народная расправа как врагов и предателей. Последний раз братски призываем вас в свои ряды. Гоните колчаковцев, возьмите в руки своих офицеров, которые дурманят вам головы, и идите с оружием в наши отряды, которые вместе со всем населением ударят на изменников и предателей.
 Все на врага во имя свободы, правды и справедливости. Все на защиту замученного народа. Долой тирана Колчака! Да здравствует Советская власть!»
Воззвание распространялось в станицах, хуторах, полках и гарнизонах.
Главные силы реакционного казачества группировались близ Благовещенска в станицах Поярковской, Никольской, Куприяновской и Константиновской, а также в посёлках Дим, Чесноково, Гродеково, Каникурган и Волково.
Сычевские казаки Кумарской станицы неоднократно грабили крестьянское население Серебрянской и Натальинской волостей, совершали налёты на партизанскую базу в селении Маркучи. После окружения партизанами казачьего хутора Сычевский население согласилось удовлетворить все претензии партизан, а они потребовали: вернуть крестьянам всё имущество, разграбленное сычевскими казаками, выразить недоверие атаману Кузнецову, принять решение о выводе иностранных войск из Амурской области и выслать своих делегатов в казачьи села с наказами партизанской армии.
В начале ноября амурские казаки получили грозную директиву японского генерала Сиродзу, подталкивающую их на новые злодеяния. Интервенты были недовольны бездеятельностью казачьих гарнизонов. Сиродзу требовал карательных экспедиций в таёжные районы по Зее. Дело в том, что японские войска спешили до наступления зимы закончить перевозку награбленного в Зейском районе имущества, вывезти золото и пушнину. Кроме того, пытались обновить личный состав отдельных гарнизонов горного округа и укрепить свои позиции на приисках. Навигация на Зее прекратилась,перевозка солдат проходила на подводах. Казаки в этом случае должны были отвлекать внимание партизанских отрядов и прикрывать японские операции и передвижку.
 

В селе Практичи пойманным раненым партизанам белоказаки распороли шашками животы. В казачьих гарнизонах насаждались строжайшая дисциплина, старые порядки. На каждую сотню строевых казаков приходилось 10–12 офицеров. Родственники и земляки, посещавшие казармы казаков, рассказывали тревожные сведения о войне и проклинали атаманов. Вот одно из писем: «Дорогой Гриша! — писала казачка своему мужу, — силы у меня больше нету. Мне надоело скитаться по чужим людям, прятаться на чердаке и в подвале. Я боюсь за тебяи за себя, меня могут покарать партизаны за твою службу у японских генералов. Недавно мы убегали на китайский берег, я простудилась, чуть не утонула в Амуре, а когда вернулась обратно домой, то наше хозяйство было в большом беспорядке. Наши казаки шарили в сундуках, забирали мануфактуру, которую ты мне прислал на юбку и кофточку.
В станице теперь паника. Наши сваты собираются уезжать на Камчатку, старик Пустынцев продаёт скотину и направляется в Китай, а молодёжь собирается в партизанские отряды. Я теперь думаю: неужели ты будешь воевать со своими станичниками?
Батя говорит, что надо мириться с крестьянами, вернуть им всё имущество, которое забрали у них казаки, прогнать японцев из Благовещенска, тогда не будет войны.
Люди сказывают, что в партизанах нет разбойников, есть только сердитые крестьяне и рабочие, которых обидели японцы и казаки. С ними можно договориться и заключить мир. Подумай, Гриша! Люди говорят правду. Пожалей нас и себя».
Атаманы видели, что опора на казаков рушится, и принимали меры. В казачьем гарнизоне создаётся особый режим: в каждой сотне непрерывно дежурит офицер, среди казаков в казармах размещаются юнкера и вольноопределяющиеся, в полковых канцеляриях устанавливается цензура на всю почту. Внешнюю«охрану» казаков поддерживают японские патрули. Японцы настороже: опутали свой гарнизон колючей проволокой, выдвинули дополнительные заставы против казачьего гарнизона. Молодые станичники из посёлков бегут к партизанам.
Но не всё казачество поддерживало интервентов и своих атаманов.В летопись революции и гражданской войны на Амуре вошли славные имена казаков-революционеров: Кузьмы Бреуса, братьев Воропаевых, Сергея Косырева, Фёдора Крупко, Алексея Липихова, Макарова, Ивана Масича, Василия Перебоева, Дмитрия Петрова, Михаила Прохорова, Ивана Пенжукова, Ивана Светличного, Аггея Фомина, Арсения Холощенко, Герасима Черноморченко, Артемия Чайкуна, Самуила Шадрина и ещё десяткатоварищей. Революционное казачество подвергалось поголовному избиению, многие из них были арестованы и расстреляны по приговорам военно-полевых судов, а большей частью истреблены на месте при расправе.

Глава 16.О личностях казачьих атаманов.

Уильям Сидней ГРЕЙВС,в 1918–1920 годах командующий американскими экспедиционными силами на Дальнем Востоке и в Сибири, впоследствии писал: «Успех революции в России привёл к утрате Москвой реальной власти на Дальнем Востоке и развязал руки хищным амбициям таких казачьих атаманов как Семёнов и Калмыков. Просторы Сибири на протяжении долгого времени являлись ареной коммерческих и военных авантюр и конфликтов между немцами, англичанами, французами и японцами. Сама Сибирь была населена частично полудикими народами, частично политическими ссыльными, к которым теперь добавилось большое количество военнопленных» (Грейвс У.С.  «Американская авантюра в Сибири»).
 /.
Английская газета «Дейли мейл» 5 марта 1918 года призывала: «Союзники должны пригласить Японию войти в Сибирь, захватить Сибирскую железную дорогу и богатые области, лежащие на Восток от Урала. И создать из Азиатской России противовес Европейской России».Каждый день промедления выполнения этого плана является потерей для жизненных интересов и союзников, и Японии.

Вот что известно о казачьих атаманах — самых активных борцах против власти Советов на Дальнем Востоке:

Семёнов Григорий Михайлович (1890–1946), казачий атаман, деятель Белого движения в Забайкалье и на Дальнем Востоке, генерал-лейтенант Белой армии. Во время Гражданской войны был избран походным атаманом Уссурийского, Амурского, Забайкальского, Уральского и Сибирского казачьих войск. 7 апреля 1918 года начал своё первое наступление на позиции красных, которых возглавлял Сергей Лазо.
С началом Первой мировой войны — на фронте, в составе 1-го Нерчинского полка. Боевой путь начал под Варшавой. Там получил в ноябре 1914 года первую награду — орден Святого Георгия 4-й степени. 26 декабря 1916 года удостоин Георгиевского оружия. Врангель, под командованием которого в этот период служил Семёнов, о своём подчинённом записал: «Семёнов, природный забайкальский казак.Бойкий, толковый, с характерной казацкой смекалкой, отличный строевик, храбрый, особенно на глазах начальства. Он умел быть весьма популярным среди казаков и офицеров.
Отрицательными свойствами его были значительная склонность к интриге и неразборчивость в средствах для достижения цели.Неглупому и ловкому Семёнову не хватало ни образования (он с трудом окончил военное училище), ни широкого кругозора. Я никогда не мог понять, каким образом мог он выдвинуться впоследствии на первый план Гражданской войны».
Бывший главноуправляющий делами колчаковского правительства Г.К. Гинс рассказывает, что адмирал Колчак на одном из своих многочисленных совещаний «высказал мнение, что Япония явно стремится помешать возрождению русских военных сил. Поддерживать Семёнова и Калмыкова можно только для разрушительных целей. Отряды Семёнова и Калмыкова, составившиеся из самых случайных элементов, не признавали ни права собственности. Ни закона, ни власти.Семёнов производил выемки из любых железнодорожных складов, задерживал и конфисковывал грузы, обыскивал поезда, ограбляя пассажиров» (Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак).
Из воспоминаний генерала Грейвса: «Ко мне явился Семёнов, оказавшийся впоследствии убийцей, грабителем и самым беспутным негодяем. Семёнов финансировался Японией и не имел никаких убеждений кроме сознания необходимости поступать по указке Японии. Он всегда оставался в поле зрения японских войск. Он поступал так потому, что не мог продержаться в Сибири и недели, если бы не опирался на поддержку этой страны (Грейвс У.С.  «Американская авантюра в Сибири»).
В своём докладе американскому правительству генералГрейвс сообщал, что войска Семёнова несут ответственность за убийство 40 тысяч человек. Только в городской тюрьме Читы было по его приказу уничтожено свыше 1,5 тысяч человек. 1 и 5 января на станции Даурия расстреляно 481 человек.
Возглавив Белое движение в Забайкалье, Семёнов создал там своё «удельное княжество», где фактически никому и ничему не подчинялся. Он лично принимал любые решения и законы. Основными задачами его были охрана железной дороги, по которой шли грузы для Колчака, и борьба с красными партизанами в крае. Этим до конца войны он и занимался.
Ему всегда нужна была японская поддержка, так как жестокость«семёновцев» постоянно порождала новых врагов, толкая народ на сторонубольшевиков.
По окончании Гражданской войны, эмигрировав в Китай, а затем в Японию, Корею, США, Семёнов не оставил попыток борьбы с большевизмом. Хватался за любую возможность и поддерживал любого врага Советского государства. Когда Гитлер напал на СССР, атаман приветствовал фюрера. Сотрудничал с русскими фашистами и предлагал создать в России некий аналог фашистского режима.
Он поздравляет Гитлера с днём рождения, с его победами, желает успехов на Восточном фронте в борьбе с большевизмом. В 1941 году с одобрения Японии предложил создать буферное монгольское государство в Приморье с границей до Байкала под протекторатом Японии. Себя он видел в этом объединении главой марионеточного государства. В 1945 году, после разгрома Квантунской армии, был арестован и этапирован в Москву. По приговору суда в 1946 году повешен.
Калмыков Иван Павлович (1890–1920). Русский военный деятель, с ноября 1914 года участник боевых действий на фронтах Первой мировой войны в составе Уссурийского казачьего войска. За проявленное личное мужество в эти годы получил 4 награды,в том числе орден Святого Владимира 4-й степени и Георгиевское оружие. Осенью 1917 года вернулся в Приморский край, весной 1918 годаизбран атаманом Уссурийского казачьего войска, звание генерал-майора получил за борьбу с большевиками. Последняя должность — Походный атаман Дальневосточных казачьих войск. Накануне бегства в Китай изъял из Хабаровского отделения Госбанка 38 пудов золота и передал его японскому командованию. В сентябре 1920 года при попытке бегства был застрелен китайским конвоиром.
Отряд Калмыкова специализировался, главным образом, на грабежах. Под видом большевистских шпионов задерживал торговцев опиумом, их убивали, а опиум отбирали для продажи на нужды отряда. Калмыковцамибыл задержан, ограблен и убит шведский или датский представитель Красного Креста, под тем предлогом, что он был большевистским агентом (Г.К. Гинц). При этом отобрана громадная сумма денег, предназначенная для оказания гуманитарной помощи населению.
«В Хабаровске я впервые встретил этого знаменитого убийцу, разбойника и головореза Калмыкова. Калмыков был самым отъявленным негодяем,которого я когда-либо встречал. Вряд ли можно будет найти такое преступление, которое Калмыков не совершил. Япония в своих усилиях «помочь русскому народу» снабжала Калмыкова вооружением и финансами. Там, где Семёнов приказывал другим убивать, Калмыков убивал собственной рукой, и в этом заключалась разница между Калмыковым и Семёновым... Солдаты Калмыкова и Семёнова под защитой японских войск бродили по стране как дикие звери, убивая и грабя людей; при желании японцев эти убийства могли бы прекратиться за день» (Грейвс У.С. Американская авантюра в Сибири).
«Убийства и аресты производились не только на дороге, но и в самом Харбине, где действовала семёновская и калмыковская контрразведки. Арестовывались как люди противного политического лагеря, так и офицеры из неповиновавшихся или слишком много знавших. Несмотря на это, японская военная миссия всё время оказывала денежную и материальную помощь атаманам. Как это ни неприятно, но приходится признать, что регулярные Красные войска проявляли летом и осенью 1919 года больше дисциплины, чем войска белые. Во время пребывания адмирала Колчака в Тобольске можно было наблюдать распущенность военных и особенно офицерства, которое пьянствовало и развратничало, тогда как, по общим отзывам, красные вели себя достойно, с большой выдержкой <…> приходилось наблюдать, что красноармейцы, большею частью, аккуратно и честно расплачивались с населением, тогда как наши казачьи части обнаруживали чисто грабительские инстинкты <…> Красноармейцы видят так много забот о себе, что они служат не за страх, а за совесть»(ГинсГ.К.).
Такие атаманы как Семёнов и Калмыков, зверствами внушали ненависть народа к белым и отталкивали даже своих соратников.

Фото 13.
фото 20.август 1918 года. Казачьи атаманы с японцами. На снимке: слева направо — атаман Уссурийского казачьего войска генерал-майор И.Калмыков, главком командир 14 дивизии императорской японской армии генерал-лейтенант КуритоНаохакиро, походный атаман Дальневосточного казачьего войска и войсковой атаман Забайкальских казачьих войск генерал-майор Г.М.Семёнов и войсковой атаман Амурского казачьего войска полковник А.Д.Кузнецов.

Глава 18.Русские капиталисты пресмыкались перед Японией

Владивостокская газета «Дальний Восток» № 50за 1918 год опубликовала на своих страницах следующее обращение участников всероссийского съезда торговли и промышленности начальнику японской дипломатической миссии:
«Ваше Превосходительство,ныне известны последние события в Амурском крае, где японские войска с таким удивительным мужеством и самоотверженностью борются с большевиками, охраняя законность и порядок на русской земле и защищая благосостояние русских граждан.
Нам известны в высшей степени доброжелательные и корректные отношения японских войск к частным русским жителям.Наконец,нам известно Ваше, Вашей миссии прекрасное и чуткое отношение к России и трогательное понимание её теперешних нужд.
Не только жители Сибири, но и массы бежавших из центральной России от большевистского террора, насилия и грабежа — все эти коренные русские люди смотрят теперь на японцев, как на ближайших наших друзей и желательных союзников, пришедших к нам на помощь.
Благородная политика Японии в связи с той помощью,которую нам оказывают наши испытанные друзья и союзники Франция и Англия, вселяют в нас уверенность, что все трудности,стоящие на пути к возрождению единой и великой России, будут преодолены.Вчастности, торгово-промышленный класс России, имеющий теперь постоянное и тесное сближение с Японией, рад способствовать такому сближению и никогда не забудет заслуг Японии перед всем русским народом в его трудную минуту.
Примите, Ваше Превосходительство, наше глубокое почтение к Японии и её чудесным войскам и нашу искреннюю к Вам личнопреданность.Мы выражаем не только наши личные чувства, но и как уполномоченные всероссийского съезда торговли и промышленности, объединяющие все биржевые комитеты торгово-промышленных предприятий России». (Подписали: Уполномоченные всероссийского совета съезда
А.П.Клягнин. Н.И. Герасимов.)

 

12 марта 1919 года по приказу генерал-майора Ямады было сожжено село Ивановка (районный центр) и убито более 200 местных жителей.


Глава 19. Из воспоминаний великой княгини Ольги Александровны, сестры Николая Второго

«Сложилась крайне благоприятная обстановка. Большевики были окружены со всех сторон. Преступления ЧК против городского и сельского населения крайне озлобили и тех и других. Красноармейцы обессилели от голода, были разуты, не имели боеприпасов. У них не было таких блестящих генералов как Юденич и Колчак. Даже Троцкий сомневался в боеспособности тогдашней Красной Армии. Однако возможность была упущена. Объявленная Западом блокада ударила не столько по кремлёвским заправилам, сколько по миллионам простых людей — мужчинам, женщинам и детям, которые никогда не интересовались политикой.
А какая помощь была оказана Западом Белым армиям? Действительно, какую-то помощь западные страны предлагали, но на таких условиях, каких белые не могли принять. Потом в Баку высадились англичане. Затем они двинулись в Батум, и объявили его свободным городом, а Азербайджану предоставили независимость. С какой целью? Чтобы помочь Белым армиям? Восстановить в России порядок? Ничего подобного! Западу нужна была нефть!
Итальянцы, давно присматривавшиеся к марганцевым месторождениям Грузии, под бой барабанов, размахивая знамёнами, вошли в Тифлис, превратив Грузию в самостоятельное государство. Полагая, что и они не лыком шиты, французы заняли Одессу, главнейший порт России на Чёрном море, и стали заигрывать с украинскими «самостийниками».
Боеприпасы, артиллерия и аэропланы, которые следовало бы передать Деникину и Юденичу, достались полякам, которые под руководством Пилсудского вторглись в Россию и оккупировали Киев и Смоленск. Верхом глупости и недальновидности была высадка американцев во Владивосток. Их примеру последовали и японцы.
В результате такой политики кремлёвские вожди одержали крупную моральную победу. В глазах русских большевики неожиданно стали защитниками суверенитета России, которой угрожают со всех сторон. Чуть ли ни в мгновенье ока, благодаря недальновидным действиям союзников из красных дьяволов большевики превратились в ангелов-хранителей страны. Белые генералы поняли, что больше нет смысла продолжать борьбу. Одна за другой их части начали распадаться. Многие тысячи белых воинов просто разошлись по домам. Тысячи вступили в Красную армию, чтобы сражаться со своими исконными врагами — поляками».Из «Записки русской княжны».Вятка 2016 год,издательский дом «Герценка»).


Глава 20. Почему проиграли белые(по мнению атамана Семёнова)


1.Большевики сумели привлечь на свою сторону симпатии большинства населения. Белых активно поддержали только казаки, часть офицеров и «городской интеллигенции». Отчасти Семёнов связывает это с талантом Ленина.
2.У белых отсутствовала чёткая единая программа и понятных массам лозунгов. Конфликты из-за власти между собой.
3.Отечественная буржуазия стремилась «навариться» на конфликте, либо «свалить за бугор».
4.Внешняя политика белых была провальной: британцы,французы, американцы и японцы преследовали свои государственные интересы, а русские генералы думали о благодарности «партнёров» по Антанте».Французы и англичане не рассчитывали на длительную и затратную военную кампанию, а японцы планировали обосноваться на Дальнем Востоке «всерьёз и надолго».
5. Считал белых излишне наивными. Следовало больше обещать Антанте и признать независимость всех «новых государств». Надо быть хитрее.
6.Белые затягивали не только с официальной идеологией, лозунгами, но и с конкретными делами, так как отказали от проведения даже умеренной земельной реформы в тактических целях.Эта политическая негибкость привела к тому, что крестьяне выбрали большевиков с их «правами масс на имущество богатых классов».( Выводы сделаны на основании работы Г.М.Семёнова «Атаман Семёнов.О себе.Воспоминания, мысли и выводы.1904 – 1921 год».Центрполиграф, 2007 год).

«По сути дела, события 1915–1917 годов – это один из самых ярких примеров того, как манипуляция общественным сознанием, широкая и разносторонняя пиаркампания могут подорвать основы, казалось бы, нерушимой империи. Не такой ли точно сценарий привёл через 70 с лишним лет к гибели ещё одной великой империи (СССР). Правда, уже с другим идеологическим знаком?
Насколько же осторожны должны быть россияне и в будущие годы, грозящие России новыми потрясениями. Ведь врагов и недругов у неё не стало меньше, а новые легенды и мифы уже витают на просторах родного Отечества». (С.Н.Дмитриев. Предисловие к книге работ С.П.Мельгунова «Красный террор в России». Москва: Изд-во «Вече», 2017).

Фото 1919 года. Семёнов Г.М. (в центре, в папахе) и его японское окружение.


СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Авдеева Н., Чечулина Г. Пять лет героической борьбы: краткий исторический очерк. — Благовещенск:Хаб. кн. изд-во, 1972.
Агеев А. В. Амурские партизаны. — Благовещенск: Хаб. кн. изд-во, 1974.
Антисоветская интервенция и её крах 1917;1922 гг. — Москва: Политиздат, 1987.
Бастрыкин А. Царские генералы на службе в РККА. — Москва, 2021.
Боровинский Г.П. На реке Зее // Забайкалье. Кн. 2. — Чита: Чит. обл. изд-во, 1948.
Бюллетень, 10 февраля. №91: Орган Зейского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. — Зея, 1920,
Волков С.В. Трагедия русского офицерства.— Москва, 1993.
Гинс Г.К. Сибирь, союзники и Колчак. — Харбин, 1921*.
Головин Н.Н. Россия в Первой мировой войне.— Москва: Вече,2014.
ГрейсВ.У.Американская авантюра. — Москва: Центполиграф, 2020.
Дальневосточные известия. 1918, 30 авг. № 160.
Деникин А.И. Очерки русской смуты. — Москва: Воениздат, 1989.
ДмитриевС.Н. Предисловие к книге работ С.П. Мельгунова «Красный террор в России» (Москва: Вече, 2017. Электронная версия).
Жанен М. Отрывки из моего сибирского дневника.— Париж, 1930; французский журнал «Славянский мир».— 1924, №12. — 1925, № 3,4.
Записки П.Н.Дурново. — Париж,1923.
Карпенко З. Гражданская война в Дальневосточном крае. 1918;1920. — Хабаровск: Дальпартиздат, 1934.
Катков Г.М. Февральская революция[пер. с англ. Л. А. Игоревского]. — Москва: Центрполиграф, 2006.
Кириллов В.Е., Афанасьев П.Ю. На золотых промыслах дальней России. — Благовещенск, 2003.
Колосов Е.Е. Сибирь при Колчаке.— Москва, 1923.
Коммунист. — Благовещенск, 1919, 11 мая. №10.
Кошелев Ф.И. Партизанское движение в Амуро-Зейском районе. 1917–1920 гг. ХКПА, ф. 44, оп. 1, д. 227.
Красный остров: Воспоминания, очерки, документы о борьбе за власть Советов на Амуре. 1918-1922 / [Сост. и лит. обработка Л.А. Хаславского]; [Подбор документов и примеч. канд. ист. наук Н. А. Шиндялова]. — Хабаровск: Кн. изд-во, 1967.
Малышев В.П. Борьба за Власть Советов на Амуре. — Благовещенск: Амурское кн. изд-во, 1961.

Мельгунов С.П.На путях к дворцовому перевороту.Заговор перед революцией 1917 года, Париж.1931 год.
Мстиславский С.Д. Пять дней. Начало и конец Февральской революции. — Берлин,1922.
Октябрь на Амуре. — Благовещенск: Амурск. кн. изд-во, 1973.
Окулич И.К. Мои воспоминания. — Владивосток,1932.
Письма царской семьи из заточения. Москва: Вече, 2013
Плотников И.Ф. Александр Васильевич Колчак. Жизнь и деятельность.
Рогожников Д.А. Из истории борьбы за власть Советов в городе Зее и Зейском горном округе. / ЦГАДВ, Труды. Т.1. С.227–238. — Томск: Томск. кн. изд-во, 1960.
Сахаров К.В.  Чешские легионы в Сибири. — Берлин,1930 год.
Сергей Лазо.Воспоминания и документы.ОГИЗ «История гражданской войны,1938 год.
Слащёв Я.А. Конец армии великой России. — Прага,1928.
Слащёв Я.А.Крым в 1922 году. — Москва:Госполитиздат, 1924.
Таёжная правда. — Зея, 1920, 12 февраля.
Таёжные походы / Сб. под ред. М. Горького, П. Постышева, И. Минца. — М.: Госиздат, 1935.
Уорд Джон. Записки начальника английского экспедиционного отряда полковника Дж.Уорда. — Москва: Центрполиграф, 2020.
Шавельский Г.И. Воспоминания последнего протопресвитера Российской армии и Флота. Нью-Йорк,1954.
Яковлев Н.Н. 1 августа 1914. — Москва: Молодая гвардия, 1974.
Семёнов Г.М. Атаман Семёнов. О себе. Воспоминания, мысли и выводы.Центр полиграф. 2007 год.
Записки русской княжны.Издательский дом «Герценка»,Вятка,2016 год.
*Примечание. Это и другие иностранные, а также старые отечественные издания, включённые в список, можно найти в интернете

Виктор Дмитриевич Романцов родился в 1942 году в селе Сосновка Серышевского района Амурской области. С двух лет лишился отца. Вместе со старшимисестрой и братом в трудные военные и послевоенные годы воспитывался матерью. По окончании средней школы поступил на историко-филологический факультет Благовещенского государственного педагогического института. Закончив его, получил специальность учителя русского языка, литературы и истории. После непродолжительной работы в Отважненской восьмилетней школы Архаринского района проходил службу рядовым в войскахПВО Дальневосточного военного округа. Затем два года преподавал историю в средней школе № 12 посёлка Новорайчихинск. Закончив специальное военное учебное заведение, 25 лет трудился на оперативных должностях в органах госбезопасности. По увольнении со службы работал в банковской системе, затем встарательской артели и на Зейской ГЭС. Трудовую деятельность закончил в 2006 году. Два года исполнял обязанности председателя Зейского горрайсовета ветеранов войны, труда, пенсионеров и правоохранительных органов.
Литературной деятельностью занялся с 2012 года. За этот период из печати вышли 8 его работ: из которых 4 из серии «Переселенцы» о заселении Амурской земли переселенцами из Западных районов Российской империи в конце 19 - начале 20 века,и 4 работы из серии «История рода».
С 2017 годаявляетсячленом Российского союза писателей. Неоднократно удостаивался Дипломов участника областных издательских выставок книжной продукции. На 20-ой юбилейной международной книжной выставке «Печатный двор» в городе Владивостоке издательство «Царское слово» было награждено бронзовой медалью за серию работ Романцова В.Д. В 2020 году Амурским отделением Российского союза писателей выдвигался на международную литературную премию имени В.К. Арсентьева. Прошёл конкурсный отбор. В том же году получил Диплом участника конкурса изданий и полиграфической продукции Министерства культуры и национальной политики Амурской области в номинации «Увлекательное краеведение».
Новая работа, девятая по счёту, посвящена бурным и трагическим событиям в истории России и Амурской области в начале 20 века, а также партизанскому движению в Зейском районе в 1918 — 1920 –х годах.
Живёт в городе Зея Амурской области, продолжает заниматься любимым делом — накапливает материалы для своих будущих работ.