На пляже

Отрывок из книги "Телеграммы из детства"

Месяц пребывания в Кясьму истекал столь же стремительно, как и само лето. Ежевечерние посиделки за картами и глинтвейном сменились общением с Пирет. Она нравилась мне все больше и больше. Наши страстные поцелуи были свидетелями наших чувств, и временами у меня просто ехала крыша. Мне нравилось в ней буквально все до кончиков пальцев. Я был готов прощать ей небольшие сумасбродства вроде тех, что были у магических валунов и нелюбимые мною кожаные браслеты, а она терпела мои оранжевые ботинки и не всегда уместное многословие.
- Как только у меня появится возможность, я куплю другие, - как-то виновато однажды сказал я, уловив ее очередной косой взгляд на мою обувь. Знаешь, в наших магазинах не такой уж и большой выбор, да и денег на мою одежду выделяется тоже не очень много. Вот стану самостоятельным, разбогатею, и тогда буду ходить в самых лучших - португальских, из лакированной кожи и на кожаной подошве, - добавил я. А то и вовсе сделаю себе шузы на заказ ... из крокодила.
- Молчи, болтушка, - улыбнулась Пирет и поцеловала меня в губы.
- А может у меня вообще ничего не будет. Ведь настоящие писатели всегда жили в нищете, оборванные и по уши в долгах, - сказал я, скорее всего не ей, а самому себе.
- Ну, ты же еще ничего не написал, - возмутилась Пирет и небольшой акцент, с которым она говорила по-русски, резко усилился.
- Да, но я собираюсь, - обиделся я на то, что она не верит в мое светлое эпистолярное будущее.
- Тогда надо писать то, чтобы потом ходить в португальских ботинках, - сухо констатировала Пирет.
- Я буду стараться, - сказал я примирительно, и мы бодро зашагали к заливу Эру.

- Чего там есть интересного? - спросила Пирет лежа на животе, когда увидела, что я достал из сумки «Советскую Эстонию».
- Хочу почитать, про то, как расследовали дело о покушении на убийство эстонцами одного русского, - хмуро ответил я.
- Того самого, которого убили здесь в Кясьму на пляже?
- Да.  Только все начиналось в Таллинне, когда к нему в баре «Старый Томас» подсела какая-то шлюха, а потом еще несколько человек. Сначала они его как следует напоили, а потом поехали все сюда. Нанесли ему множество ножевых ранений, бросили в море и наступили ему ногами на голову, когда он упал лицом вниз.
Пирет хранила напряженное молчание, видимо этих подробностей она уже не знала.
- Самое интересное, что мужик выжил, - сказал я и посмотрел на свою подружку.
На ее лице отразилось неподдельное удивление.

<<Под занавес второго тысячелетия судьба неожиданно занесла меня в Смоленскую область в качестве советника одного из кандидатов в депутаты в Госдуму РФ. Любопытно, что в пору моего самого раннего детства отец служил на Смоленщине и именно на эту землю из первопрестольной я и совершил свое самое первое путешествие. Но только не с мамой, а с заменившей мне ее на время проводницей одного из вагонов. Мама сдавала сессию в институте и собиралась приехать несколькими днями позже. На вокзале я был передан из рук проводницы в руки отцу. Вообще, я считаю, что мое появление там же через тридцать с лишним лет было предопределено свыше. Красивая приписка к должности советника «по связям с общественностью» скрывала за собой не даваемые публично изысканные пояснения в строгом костюме и галстуке, а повсеместную организацию всех выступлений кандидата, количество которых иногда достигало до пяти в день, и самое что ни на есть плотное общение с разными слоями местного населения. Однажды, парясь в бане с одним из местных жителей и попивая свежайшее непастеризованное вяземское пивко, мы разговорились на самые разные темы, в том числе и о том, как людям удается выжить при невероятных обстоятельствах. «Это еще что», - прослушав одну из моих историй, сказал Алексей, обрубая одним движением голову огромному копченому лещу об натянутую стальную проволоку . «Вот здесь у нас есть один чисто авторитет. Такой страшный! Его заказали. Киллер из тяжелой волыны чисто стрелял ему в голову на расстоянии вытянутой руки. А потом чисто второй контрольный выстрел. Ну, его везут в морг, а он не совсем чисто, но жив. Привезли в реанимацию. Он оклемался, встал на ноги и еще остался чисто в рассудке. Теперь у него на лысой голове два шрама и с ними он еще страшней стал. Так его чисто стали бояться еще больше. А тот, который вчера зайчиком таким трусил, тот подстреленный, бежавший с зоны. Такое иногда случается; некоторых спасает обыкновенная развевающаяся на сильном ветру длиннополая шинель».>> 

- Я думал, что ты в курсе. По этому поводу еще писали в «Молодежи Эстонии», - деловито констатировал я. Теперь вот финал. Главаря, того самого, кто убивал жертву и наступал ей на голову, приговорили к высшей мере. Остальным тоже мало не покажется.
- Нет, - задумавшись, ответила Пирет. Я знаю подробности другой истории.
Ее лицо стало совсем жестким.
- Какой? Разве было что-то еще?
- Да, было ужасное. Это произошло в одном из… Нет, совсем будет стыдно называть. Поэтому скажем, что это было в одном из высших учебных заведений одного города, где заживо затоптали русскую студентку.
...
- Был маскарад, на который все пришли в разных костюмах. Та девушка была одета в куклу. Говорят, что ей дали наркотиков или еще чего-то в этом роде. И когда она отключилась, то ее положили под деревянный настил перед сценой, по которому люди ходили ногами. Никто и не думал, что там живой человек. Все думали, что это лежит манекен. Потом кто-то все-таки заметил и позвонил в милицию.
Я закурил сигарету. У меня затряслись руки.
- Самое страшное, что она была беременной, - глухо сказала Пирет, потупив глаза, как будто в том чудовищном преступлении была и ее доля вины.
- Подонков нашли? - сдавленным голосом спросил я.
- Не знаю. Знаю только, что когда приехали оперативники их поначалу не хотели пускать в помещение, требуя входные билеты...

- Давай о чем-нибудь другом, - прервал я тягостное обоюдное молчание.
Пирет взяла меня за руку и принялась рассматривать на ней многочисленные родинки.
- Счастливый, - тихо сказала она. Сколько у тебя их вообще?
- Не знаю, - пожал я плечами.
- Что никто не считал? - лукаво посмотрела она мне в глаза.
Естественно, я понимал, чем она интересуется на самом деле, поэтому на секунду задумался.
- Ты будешь первой...
Пирет добросовестно вела счет, внимательно обследуя каждый сантиметр моей кожи. Прикосновения становились все энергичнее.
-  Сто девяносто, сто девяносто один...
Я лежал на спине, глубоко запрокинув голову, и перед моими глазами как в мареве расплывался разноцветный закат. Огромный малиновый шар клонился к темной полосе полуострова Пяриспеа, вода медленно застывала в фиолетовых сумерках. Затем замигал маяк Мохни и нестройной россыпью зажглись желтые огни прибрежных домов. На пляже кроме нас уже давно никого не было. Сердце мое безудержно билось и казалось, вот-вот выскочит из груди. «Хватит, все равно это почти невозможно!» - выдохнул я и резко притянул ее к себе. Упругая грудь Пирет скользила по моему телу. Касаясь уже холодного песка, рассыпавшиеся темные волосы  закрыли мое лицо и через несколько мгновений мы окончательно растворились в окружающем нас пространстве, в глубине которого отчаянно вскрикнула ночная птица.