Мемуары Арамиса Часть 226

Глава 226

— Господин Кольбер. — строго сказал Король. — Час тому назад вы сказали мне, что у вас нет миллиона ливров. Но Фуке уведомил меня, что вы располагаете девятьюстами тысячей ливров, принадлежащих ему.
— Именно так, — ответил Кольбер. — Эта сумма, принадлежащая господину Фуке, временно находится у меня, и я собирался возвратить её ему при первой возможности. Я не смею называть эту сумму имеющейся у меня.
— Если я правильно вас понял, господин Кольбер, говоря о деньгах, которыми вы располагаете, вы исключили из рассмотрения ту сумму, которая хотя и имеется в вашем распоряжении, но фактически принадлежит не вам, а господину Фуке? — уточнил Король.
— Вы поняли меня совершенно верно, Ваше Величество, — согласился Кольбер.
— Это бы объясняло всё, кроме того, что вы рекомендовали мне обратиться за миллионом ливров к Фуке, — продолжил Король. — Вам следовало бы сказать мне, что почти полностью эта сумма находится у вас, хотя и принадлежит господину Фуке, так что вместо того, чтобы я просил её у него, вы должны были бы предложить мне попросить у Фуке передачи на эти цели той суммы, которая находится у вас, но принадлежит ему. Поскольку для миллиона недостаёт только ста тысяч, то, полагаю, что эти сто тысяч могли бы вы предложить мне из казны? Или в казне, вверенной вашему попечению, нет и даже такой суммы?
— Вы совершенно правы, Ваше Величество, я просто недостаточно точно выразился, и вследствие этого возникло недопонимание, — пролепетал Кольбер.
— Запомните, господин Кольбер, — сухо сказал Король. — Если к вам пришёл проситель, и вы его недостаточно понимаете, возможно, что это – проблема только этого просителя, но не ваша. Если вы общаетесь с кем-то из государственных служащих и при этом недостаточно друг друга понимаете, это ваша общая проблема. Но если вы разговариваете с вашим Королём, и он вас недостаточно точно понимает, тогда это проблема исключительно ваша, господин Кольбер. Вам следует либо впредь излагать свои мысли так, чтобы я понимал вас исключительно верно, либо вы более не будете со мной общаться никогда. Вы меня поняли, господин Кольбер?
— Ваше Величество, я полностью виноват и исправлюсь с этой самой минуты, — ответил Кольбер.
— Исключите любые двусмысленности при общении со мной, — подытожил Король, — или вы больше не будете интендантом моих финансов. — Сколько у вас имеется средств, которые не обременены никакими должностными обязательствами?
— Восемьсот пятьдесят три тысячи ливров, — ответил Кольбер, холодея.
— Что ж, это меньше миллиона, что несколько оправдывает ваш ответ о том, что вы не располагаете миллионом ливров. — А если учесть все средства, имеющиеся у вас, включая те, расходование которых уже предопределено и расписано вперёд, сколько находится средств в моей казне, то есть у вас?
— Если не считать тех средств, которые я уже передал вам из тайных запасов Мазарини, и которыми по этой причине более не распоряжаюсь, в Вашей казне находится три миллиона семьсот восемьдесят шесть тысяч ливров, — отчеканил Кольбер.
— Из них большая часть, как я вижу, уже распределена на самые срочные расходы, — сказал Король. — Принесите мне перечень расходов, на которые предназначены эти два миллиона девятьсот тридцать три тысячи ливров, через час.
 — Список у меня с собой, Ваше Величество, — сказал Кольбер, извлекая из папки документ на четырёх листах.
— Хорошо, господин Кольбер, оставьте его, я посмотрю, — ответил Людовик снисходительным тоном, поскольку Кольбер весьма своевременно напомнил Королю о переданных ему миллионах Мазарини. — Я вами доволен, вы свободны. Впрочем, подождите. Господин д’Артаньян сообщил мне также, что умер мой дядя, Гастон Орлеанский. Бедный дядя! Свадьбу придётся немного отложить. Но зато мой дядя сделал, сам того не желая, подарок моему брату. Теперь Филипп будет герцогом Орлеанским. А на свадьбу Месье, который к тому же ещё и получил титул герцога Орлеанского, потребуется значительно большая сумма. К счастью для вас, недостающую часть обязался предоставить господин Фуке. Теперь всё. Ступайте.
Просмотрев список Кольбера, Людовик был вынужден согласиться, что все статьи расходов, действительно, относились к наиболее срочным и важным, и запрашиваемые суммы он признал вполне обоснованными.
Взяв перо со столика, он размашисто написал «Одобряю, Людовик», позвонил в колокольчик и отдал этот документ явившемуся секретарю.
— Передайте это господину Кольберу, — сказал Король. — И пригласите ко мне снова Фуке.

Через полчаса в кабинете Людовика XIV снова предстал Фуке. Он успел переодеться, освежиться кёльнской водой с тончайшим ароматом и выглядел исключительно привлекательно.
— Господин Фуке, я чрезвычайно признателен вам за ваш подарок и, полагаю, будет только справедливо, если вы сохраните за собой функции губернатора острова Бель-Иль, которым будете управлять отныне от моего имени.
«Д’Эрбле был прав! — подумал Фуке. — Я сохраню фактическое руководство островом, и при этом я избежал смертельной опасности, ибо если бы Король обвинил меня в государственной измене, даже пост генерального прокурора не спас бы меня!»
— Я полагаю, что возлагать функции солдат нового гарнизона на простых жителей острова было бы неразумно и обременительно для них, — продолжал Король. — На днях я поручу маршалу де Грамону сформировать и направить на остров полноценный гарнизон для охраны крепости, а также распределить и назначить на необходимые должности своих офицеров, включая коменданта крепости.
«Ничего, через месяц-другой они все будут моими, когда Кольбер задержит выплату им жалования, а я из своих средств выплачу им его на полгода вперёд, и они непременно будут знать об источнике этих сумм, — подумал Фуке. — Д’Эрбле тысячу раз прав! Не важно, кто будет назначен, важно, под чьё влияние эти вновь назначенные солдаты и офицеры попадут!»
— Если у вас будут возражения против каких-то офицеров, я, разумеется, учту ваши пожелания, — продолжал Король.
«Если он ухватится за эту возможность, это докажет всю подлость его замыслов, — подумал Людовик. — Вероятно, он захочет сохранить своё полное влияние на гарнизон!»
— У меня нет и не может быть возражений ни против одной кандидатуры какого-либо офицера из армии или гвардии Вашего Величества, — поспешил уверить Короля Фуке. — Тем более, если список офицеров гарнизона составит маршал де Грамон. Кроме того, любое решение Вашего Величества не может быть подвергнуто какому-либо сомнению с моей стороны!
«Это была ловушка! — догадался Фуке. — Король всё ещё не доверяет мне!»
— Но вы, вероятно, хотели бы, чтобы в список офицеров вошли какие-то ваши люди, не так ли? — спросил Людовик XIV.
— Барон дю Валон, Ваше Величество, руководил строительством, и знает укрепления как свои пять пальцев, — опрометчиво сказал Фуке, решив, что не лишним было бы всё-таки ввести в гарнизон своего офицера. — Я могу рекомендовать его лишь с самой хорошей стороны!
— Чудесно, господин Фуке! — ответил Король с лучезарной улыбкой. — Ваша рекомендация достаточна для того, чтобы этот офицер был назначен заместителем коменданта крепости.
«Король всесторонне доверяет мне! — обрадовался Фуке. — Напрасно я опасался ловушки. Это какая-то нелепая мнительность! Можно ли считать меня врагом после такого великолепного подарка?»
«Следует запомнить это имя, — подумал Король. — Барон дю Валон. Вероятно, какой-то лидер заговорщиков. Надо бы навести о нём справки. Скорее всего, его следует отправить на виселицу вслед за негодяями Лиодо и д’Эмери!»
— Господин Фуке, я хочу напомнить вам две мои просьбы, — продолжил Король.
— Ваше Величество, в отношении создания Совета по коммерции, я составил проект Вашего указа о создании этого совета с перечнем членов этого совета, — сказал Фуке, вынимая из своей папки этот документ и вручая его Королю.
 — Я вижу, вы поставили себя на первое место? — сказал Король, едва лишь взглянул на документ. — Вы предполагаете быть председателем?
— Я полагал, что коль скоро мне поручено создать этот совет, то мне и следует председательствовать в нём, — ответил Фуке.
— Если ваш совет выявит какие-то нарушения, то он будет писать на имя генерального прокурора, — уточнил Король. — Что же вы будете писать письма самому себе?
 — В таком случае письмо сможет подписать помощник председателя, которым, безусловно, будет господин Кольбер, — ответил Фуке.
— Что ж, пусть будет так, — согласился Король. — По второй моей просьбе у вас имеется такой же отличный результат работы?
— Я могу решительно обещать Вашему Величеству брак Карла II с Екатериной Брагансской не позднее мая 1664 года, — ответил Фуке, полностью полагаясь на моё обещание.
— У вас имеется чёткий план для достижения столь блестящего результата? — удивился Король.
— У меня есть план, в котором будет задействованы довольно тонко и эффективно действующие люди, — ответил Фуке уклончиво. — Поскольку я сам ещё не до конца составил этот план, называть исполнителей этого плана рано, но я обещаю, что этот план будет выполнен.
— Как же вы можете обещать исполнение плана, который ещё недостаточно детально разработан? — удивился Король.
 — Он будет разработан и выполнен, в этом я ручаюсь, — повторил Фуке. — Я лишь не могу поручиться, что этот брак приведёт к военному союзу Англии с Португалией, но он создаст крепкие предпосылки для этого. После свадьбы указанных лиц я займусь второй половиной этого плана.
— Что ж, хорошо, — согласился Король. — Вернёмся к вопросу о военном союзе Англии и Португалии после брака Карла II с Екатериной Брагансской. Я доволен вами, господин Фуке. Это дело, по-видимому, потребует значительных сумм? Каких?
— Ваше Величество, я сам изыщу этот миллион ливров, или, точнее, миллион фунтов стерлингов, и испрашиваю лишь вашего согласия на расходование этой суммы без получения соответствующих оправдательных документов об этом расходе, — сказал Фуке.
— То есть всё-таки дело идёт о выплатах, не зафиксированных никакими документами? — оживился Людовик.
— Его Преосвященство прибегал порой к таким методам, — ответил Фуке.
— Вы говорите о взятках Королевским особам? — спросил Король.
— Я не осведомлён о суммах, о методах их расходования, о том, кто были получатели, и как правильно было бы назвать эти расходы, — ответил Фуке. — Весьма возможно, что слово, которое Ваше Величество применили к этим расходам, является наиболее точным определением их сути.
— Эти взятки Мазарини выплачивал через вас, Фуке? — спросил Король и пристально взглянул в глаза суперинтенданту финансов.
— Осмелюсь напомнить Вашему Величеству, что моей обязанностью было добывать средства для нужд государства и для специальных нужд первого министра, — ответил Фуке. — Расходами занимался сам кардинал при помощи своего управляющего, господина Жана-Батиста Кольбера.
— То есть взятки платили не вы, а Кольбер? — спросил Король, сверкнув глазами.
— Ваше Величество как нельзя лучше сформулировали суть ситуации, — согласился Фуке.
— Что ж, если вы столь успешно решаете порученные вам дела, что можете мне даже гарантировать брак, который, как мне кажется, сейчас ещё остаётся далеко не столь очевидным для самого Карла II, я признаю вас не только великим финансистом и генеральным прокурором, но и талантливым политиком, — сказал Король.
«Это преамбула к дальнейшему более серьёзному разговору! — образовался Фуке. — Король хочет предложить мне пост первого министра! Если не сейчас, не сегодня, то очень скоро!»
— Подумайте, господин Фуке, что можно сделать, чтобы выборный польский трон достался сыну принца Конде герцогу д’Аньену, — сказал Людовик. — Это весьма усилило бы наши позиции на северо-востоке. И весьма ослабило бы влияние Габсбургов в этой части Европы.
— Я подумаю об этом, Ваше Величество, — ответил Фуке с крайне самонадеянным и самодовольным видом. — Думаю, что по этому вопросу я смогу кое-что предложить Вашему Величеству.
— Хорошо, — ответил Король. — Я вами доволен. Также изучите тонкости нынешнего состояния наших взаимоотношений со Швецией. В ближайшее время мы поговорим с вами о некоторых возможностях в области шведской политики.
— Я изучу эти вопросы досконально, Ваше Величество, — ответил Фуке и, поняв по кивку Короля, что аудиенция закончена, с поклоном удалился.
«Портфель первого министра уже почти в кармане у меня! — радостно думал Фуке. — Это, конечно, последнее испытание перед новым назначением!»
«С какой радостью он берётся за политические дела, в которых, очевидно, совершенно ничего не смыслит! — подумал Король. — У него имеются влиятельные сторонники, в этом нет сомнений! Для того, чтобы подрезать коготочки этой «Белке», придётся серьёзно повозиться с ним, выявив все его связи, которые, очевидно, тянутся и в Англию, и в Польшу! Совершенно очевидно, что Бель-Иль укреплялся вовсе не для защиты Франции от Англичан!»
Король припомнил один из советов кардинала Мазарини: «Беседуя со своими придворными, как, впрочем, и с принцами, и с кем бы то ни было, всегда старайтесь сесть спиной к свету, чтобы ваше лицо оставалось в тени, тогда как лицо вашего собеседника освещалось как можно лучше. Внимательно вглядывайтесь в лица, в положение рук, в поворот головы ваших собеседников, даже в малейшие движения пальцев. Это поможет вам заметить, когда вам лгут. Но разговаривая с теми, кого вы любите, старайтесь, чтобы свет освещал ваше лицо в самом выгодном ракурсе, то есть немного сбоку и сверху».
«Что ж, Фуке, безусловно, лгал мне по некоторым вопросам, — сказал себе Король. — Только бы мне научиться отличать, в каких вопросах люди лгут мне, а в каких говорят правду!»


(Продолжение следует)