Сказка зимних каникул

Зима в этом году выдалась не устойчивая. То слезы льёт, оставляя лужи, то так начнёт злиться, так застудит, что хоть с печи не слазь.
   Вот и на днях решила свою пуховую перину взбить. Да так, что весь снежный пух на землю и высыпался. Видно, прохудилась где-то!
   Но зато какая же красота образовалась!
Сугробы снежными шапками взгромоздились, куда только возможно: и плетень украсили, и вёдра, оставленные с осени, обволокли, и на крышах расположились воланами. А как солнышко то появится, так и засверкает снежное убранство! Будто кто алмазы неограненные нарочно рассыпал. Хоть глаза зажмуривай от такой красоты. А смотреть то хочется!
  На дворе стояли новогодние каникулы. Все салаты съели, бока отлежали, дела мало по малу сделали.
Вот бы на лыжах прогуляться!
  Иван натянул заячью шапку-ушанку на вьющиеся светлые волосы. Тёплая ватная фуфайка застегнута на все пуговицы. Овчинные верхонки, вязаный шарф, штаны-ватники и меховые унты завершали образ.
Одежда не для выхода в свет, а в лес - самое то!
  На улице лёгкий морозец, словно проверяя, слегка ухватил за щеки. Но не тут-то было! Зря, что ли, он так утеплился!
  Иван открыл сарай, достал дедовы охотничьи лыжи. "Да, давненько на них не хаживал! Вот сегодня в пору и в лес наведаться, проведать  свою любимую ель. Уж не срубил ли кто её в канун Нового года? "   - мысленно подумал парень.
  Пёс Бимка, крутившийся у его ног, весело залаял в предвкушении долгожданной прогулки.
Без него никуда! Наш пострел везде поспел! Да и Ивану будет компания. С охраной не так страшно! Кто его знает, кто там в лесу бродит?
  Вот и отправились вдвоём в лес, что находился недалеко. Нужно только огород перейти, с горки к не большой речушке съехать, да через поле и окажешься там.
  Но не тут то было! Попыхтеть пришлось! Снег на солнце образовал корку. Лыжи где-то скользили, где-то проваливались. Каждое движение сопровождалось то скрипом снега, то хрустом льдинок. Было нелегко. Да и Бимка всё норовил наступать сзади на лыжи. Защитничек!
  Наконец-то достигли первых деревьев!
Остановились сделать передышку. Иван обернулся назад, окинул взглядом всё пространство, представшее перед ним.
  Красота то какая!
Белое-белое поле! По бокам оно сливалось с голубой линией неба, а в центре вырисовывались разноцветные деревенские домики, пыхтящие дымком из печных труб!
  Бимка не давал стоять на месте. Его так и тянуло в лес, где уже слышалась тайная жизнь, невидимая глазу простого смертного.
  Берёзы, снявшие осенью свои сарафаны, стояли хрупкие в своей наготе. Лишь снежные пелеринки обволакивали их гибкие руки-ветви. На каждой веточке вспыхивали и искрились мириады снежинок. Словно кто в лесу развесил гирлянды и пустил ток.
  Стояла хрустальная тишина! Лишь кое-где вспорхнет с ветки птица, оставляя в воздухе снежную пелену, да неугомонный дятел начнёт примеряться к очередному стволу, издавая звуки дровосека.
  Налюбовавшись этой красотой, Иван двинулся вглубь леса, к заветной елочке.
Так, петляя между берёзок и елей, он добрался до опушки, где росла именно его красавица.
  Путь преградило большое поваленное дерево. Пришлось его обходить между молодыми сосенками, что раскинули свои снежные лапы.
  Вдруг Бимка замедлил движение, навострил уши,принюхался.Шерсть взъерошилась на загривке. Иван остановился, устремив свой взгляд туда же, куда смотрел пёс.
  На опушке, откуда ни возьмись, возникла избушка. Отродясь здесь её не было, а тут, как в сказке, от куда-то нарисовалась! Да не просто избушка,а на самых настоящих курьих ножках! Крыша её была украшена мишурой, на окнах красовались снежинки.
  Его любимая ель стояла цела и невредима! Каждая веточка была увенчана разноцветными новогодними шарами. Дождик каскадом струился от самой макушки, которая была увенчана звездой.
Чуть поодаль был разведён костёр, где в котелке что-то варилось. Аромат грибов плыл по всей опушке.
  Скрип открывающейся двери избушки снова взъерошил Бимкину шерсть. Рука Ивана крепко вцепилась в ошейник собаки.
  Тем временам, дверь полностью отворилась, и из неё, цокая каблуками, подметая длинным цветастым подолом свежий снежок, выплыла дама.
Двумя руками она несла большое блюдо, наполненное до краёв каким-то яством.
Две ступеньки позади. По проторенной тропке  она подошла к столу, что стоял недалеко от наряженной ёлки.
  Водрузив блюдо в центр стола, дама выпрямилась, на сколько позволял возраст, одернула свой наряд, достала из кармана меховой безрукавки зеркальце.
Тут же в руке появилась красная помада. Подрисовав губки, дама поправила яркий цветной, повязанный в виде чалмы платок на седых волосах. Тряхнула игриво головой, улыбнулась отражению в зеркале и отправилась обратно в избушку за очередной порцией продовольствия.
  "Ну и дела! "- успел только промолвить Иван, как кругом задрожала земля, поднялся сильный ветер и раздался сильный шум, словно рядом приземлялся самолёт.
  Иван прижал Бимку к себе. Оба спрятались под сосной.
  Минуты три длилось это светопреставление, как земля рядом еще раз сотряслась, и кругом стихло.
Иван отодвинул сосновую ветку и стал наблюдать за происходящим.
  Около избушки, возвышаясь над ней, стоял зелёный дракон о трёх головах.
На всех на них красовались  разные головные уборы: шляпа, кепи и сомбреро. Образ завершали галстук, жилет и висящие на цепочке часы.
Достав их, Горыныч, а это был именно он, посмотрел на часы.
- Во время я приземлился, Ягуся! -   проговорил он густым басом, от которого задрожали шарики на елке.
- Ты то во время,  Горыныч, а вот Кощеюшко где-то задерживается! - проворковала та самая дама, которая оказалась Бабой Ягой.
  "Да, до бабы ей ещё далековато... "- подумал Иван и сильнее прижал к себе пса, боясь, что он выдаст их обоих, если залает.
- Я гляжу, ты при параде и к встрече праздника готов? - Ягуся игриво поправила яркие бусы в цвет помады.
- А то! Уж почитай как годиков двенадцать не виделись! Можно и приодеться! Вон и ты какая красавица! Будто и не было столько  лет разлуки! - прогремел Горыныч.
  Тут снова раздался какой-то звук, но уже не такой шумный, а скрипучий, чуть скрежещущий.
- Вон и Кощей поспевает к нам! - в два голоса сказали ожидающие.
  И правда, к избушке с другой стороны опушки, скрепя костями, пробирался Кощей. Чёрный его плащ был украшен мишурой, а на голове красовалась излюбленная золотая корона. Правда, вместо камений на ней были жемчужные снежинки. Чёрные кожаные ботфорты ловко вышагивали по тропке.
  Поровнявшись с друзьями, Кощей вытянулся по струнке, клацнул каблуками и щегольски отвесил поклон Ягусе.
- Приветствую, друзья мои! С Новым годом вас! Главное - бессмертного здоровья! Хоть не тридцать первого декабря, так сейчас поздравимся!
- И тебе здоровья, Кощеюшко! Долго ты к нам добирался. Мы уж заждались! Пора и за стол садиться, пока не остыло - засуетилась хозяйка.
- Так мы это, мигом, Ягуся! - оба гостя направились за пиршеский стол.
  Начался праздничный обед. По бокалам полился кисель, травяной взвар. Молодильные яблочки да бочковые огурцы захрустели на зубах. Пироги с клюквой да брусникой уплетались за обе щеки. Горячая картошечка да с грибочками, приправленная кореньями, исчезала за милу душу!
  Чокаясь бокалами, друзья вели дружную беседу. Вспомнили годы свои молодые, когда показывали силушку свою волшебную.
  Иван с Бимкой так и сидели под сосной, наблюдая, словно за театральным действием. Удивительно, собака не издала  и звука, будто понимая, что силы будут не равны, если произойдёт нежданная встреча.
  Медленно поднявшись, Иван дал  Бимке указание рукой в сторону дома.
Тихо-тихо они  направились обратно.
А те, что остались на опушке, даже и не заметили их присутствия. Видимо, так были увлечены друг другом. А может и возраст стал давать о себе знать. Как- никак герои то возрастные уже, хоть и бессмертные.