Литтелл, Джонатан. Благоволительницы

Ад Магринем, 2012

Об авторе. Джонатан Литтелл (англ. Jonathan Littell, родился в 1967 году, Нью-Йорк) — американо-французский писатель, лауреат Гонкуровской премии (2006). Его еврейские предки Лидские эмигрировали из России в США в конце XIX века. Учился во Франции и США. С 2007 года является гражданином Франции, живёт в Испании.

«Благоволительницы» – одна из немногих книг, которую в самом деле можно назвать романом XXI века. Большинство писателей пока остаётся по ту сторону, в системе координат прошлого столетия. Литтелл же поставил в своём романе новый антропологический эксперимент: Холокост описан глазами эсэсовца, злу предоставили право голоса, оно заговорило, оказалось очень умным, тонким, рефлексирующим и – разоблачило само себя.
Сергей Оробий, Лит-ра.

Жанр. Роман о второй мировой войне и холокосте, увиденных глазами офицера СС, был написан на французском языке и опубликован в 2005 (английский вариант напечатан в 2009), 800с.

Премии.
За роман «Благоволительницы» автор получил Гонкуровскую премию и Большую премию Французской Академии.
Популярный французский журнал Lire («Чтение») назвал роман лучшей книгой 2006 года.
До конца 2007 года книга была распродана во Франции в количестве 700 тыс. экземпляров.
После публикации англоязычного варианта «Благоволительниц» Литтелл получил от британского журнала «Литературное обозрение» премию за худшее изображение секса в литературе.

О названии романа. Благоволительницы — это эриннии, которые преследуют Ореста за убийство собственной матери. Не будет ошибкой переводить название романа — «Эвмениды», — но поскольку автор все же выбрал для заголовка не греческий (эриннии), а французский вариант «Les Bienveillantes», то и в переводе предпочтительным оказывается не греческое слово, а русский неологизм.

Сюжет. Главный герой — немец Максимилиан Ауэ, живущий во Франции. Профессия — юрист; карьера — от офицера СС нижнего звена до высшего (помощник Гиммлера) во время второй мировой войны; в мирное время (1973г.) — директор кружевной фабрики. Он описывает события второй мировой войны от нападения Германии на СССР  с 1941 по 1945 гг. Оккупация Украины, Крыма и Северного Кавказа (Пятигорск), Сталинград, Берлин и полный крах рейха.

Вторая сюжетная линия — это его личная жизнь.

Литтелл: Мой Ауэ — это рентгеновский луч, сканер. Он действительно не является правдоподобным персонажем. Я стремился не к правдоподобию, а к правде.

Впечатление. О наиболее интересных для меня местах.
Впервые читаю книгу о том, как и в каких условиях существовала фашистская военная машина, частью которой были  подразделения СС. По художественным и документальным фильмам, показанным в СССР, у меня было представление, что немцы до Сталинграда прошли парадным шагом, не испытывая особых неудобств на чужой территории. (Окружение Сталинграда довело немцев до каннибализма, т.к. солдаты получали рацион питания меньше, чем заключённые в КЛ). Правда, в романе показаны только подразделения СС и очень подробно описана их работа по уничтожению большевизма и евреев.

Всегда передо мной стоял вопрос, почему именно евреи так ревностно сохраняют память о погибших, ведь народов других национальностей  было убито больше? Книга даёт на это исчерпывающий ответ. Для Гитлера главным врагом был большевизм, а большевизм был порождён Лениным и его партией, которая в большинстве своём состояла из евреев. В западной Украине, куда вступили немцы в 1941 году, тройки НКВД, приговаривавшие к расстрелу проживавших в тех местах поляков, немцев и недовольных украинцев, состояли из евреев. Их в тех местах ненавидело всё местное население. Перешедшие на сторону немцев украинцы с удовольствием расстреливали евреев. Но потом евреев согнали так много, что к расстрелам подключились сами немцы.

Поначалу решили расстреливать на лесных полянах, но там невозможно было вырыть рвы для тел, т.к. все поляны уже были местами захоронения жертв НКВД. Пришлось рыть траншеи прямо в поле. Расстреливали только евреев–мужчин, а также командиров Красной армии и партийных. Но потом пришёл приказ фюрера, что евреев надо расстреливать всех, т.е. стариков, женщин и детей. И вот тут офицеры и солдаты СС возроптали. Все, кто мог, стали переводиться в Берлин, некоторые стрелялись, многие солдаты от постоянных расстрелов сходили с ума или стреляли в своих командиров. Было принято решение, что надо не расстреливать, а травить евреев газом и тела сжигать в печах.

Содержание в концлагерях (КЛ) были ужасающими и не только от жестокости, но и от полной антисанитарии. В Германии не было денег на их содержание. У прибывших заключённых отбирали всё и ценные вещи передавали на склады. Склады разворовывались обслугой СС. В лагерях царила коррупция. Наиболее жестоких офицеров и солдат предавали суду и расстреливали. Руководителей КЛ снимали с должности и отправляли на юг Германии якобы для поправки здоровья, но там их расстреливали. Этим занимались специальные подразделения СС, кроме всего, они ещё уничтожали тяжелораненых немецких солдат на завоёванных территориях.

В период, когда советская армия подступила к Берлину, в городе обстановка была паническая. Дезертиров и детей, бежавших из окопов, полиция отлавливала и казнила через повешивание. Весь город превратился в развалины и везде, где были подходящие опоры, висели тела казнённых.

Личная жизнь Ауэ выписана экзотической. Здесь и любовные отношения с сестрой-близнецом,  сложные отношения с матерью и отчимом, призрачная любовь к отцу, который оказался негодяем, убийство матери, единственного друга и т.д. Много рассуждений, как дошли до такой жизни, где массовые убийства исполнялось нормальными в обычной жизни, интеллигентными людьми. Сам Ауэ был эстетом. Поэтому в романе есть рассуждения о культуре народов Кавказа, об их языках, т.к. немцы привлекали горцев на свою сторону. Много рассказано о культурной жизни в Берлине, о музыке, о литературе.

И последнее.
Книга толстая. Можно было надёргать цитат, и получился бы хороший пост. Но важен подтекст. Литтелл много заимствовал из русской литературы. Раскольникова,— когда убивал евреев, Печорина, — когда служил в Пятигорске (у него были трения с офицерами СС), и другие аллюзии. Этого в рецензии передать нельзя.
Советую почитать.

Цитаты.
С детства я был одержим стремлением к абсолюту и преодолению границ; эта страсть и привела меня к расстрельным рвам на Украине.

Наша система, наше государство не придавало ни малейшего значения рефлексиям своих верных служителей. Государству было безразлично, из каких соображений мы убивали евреев, из ненависти, или для того, чтобы сделать карьеру, или даже потому, что в некоторой степени получали от этого удовольствие.

Какими бы беспощадными и ко всему привычными ни были наши солдаты, никто из них не мог стрелять в женщину-еврейку, не вспомнив жену, сестру или мать, убивать еврейского ребенка, не увидев перед собой в расстрельном рве родных детей. Их поведение, зверства, алкоголизм, депрессии, самоубийства, равно как и мои переживания, доказывали: другой существует, и тот другой — человек;

«Не приближайтесь к трупам», — посоветовал санитар, оказавшийся рядом со мной. Он показал пальцем, я повернул голову: темная, бесформенная масса копошилась на груде мертвецов и, отделяясь от нее, сновала между обломков. Я вгляделся, у меня ком к горлу подкатил — вши бежали с остывающих тел в поисках новых хозяев. (Это в окружённом Сталинграде, в немецком лазарете).

…я пребывал в безумном упоении от собственной нечистоты, пота, иссохшей кожи, воспаленных век. Я неделями не брился, и редкая рыжеватая бородка отлично соответствовала сладостному ощущению грязи и неопрятности. Больное ухо гноилось, порой в нем словно гудел колокол или выла далекая сирена…

Солдат не протестует, когда его посылают на фронт, а ведь он не только рискует жизнью, он вынужден убивать, даже если не хочет; его желание в расчет не берется; пока солдат остается на посту, он — человек добродетельный, если бежит, то уже дезертир и предатель. Человек, которого определили в концентрационный лагерь, или айнзатцкоманду, или полицейский батальон, в общем, именно так и рассуждает: он знает, что его воля не учитывается, и лишь случай делает из него убийцу, а не героя или мертвеца.

…охранник СС становится садистом не потому, что считает заключенного недочеловеком, наоборот, его ярость растет и превращается в садизм, когда он замечает, что заключенный далеко не скотина, как учила пропаганда, а именно человек и, по сути, ничем от него не отличающийся.