Назло глава 1

- Люба, Люба-а-а! – позвала Зойка в открытое окно, но, не услышав ответа, поглядела по сторонам. – Кто решил так высоко эти окна замастрячить? – проворчала она.
Не увидев поблизости никого, кто мог бы ей помешать, Зоя встала левой ногой на слегка выступающий край фундамента и поднялась, ухватившись руками за оконный отлив, а потом и за низ оконной рамы, с трудом балансируя на носочке той самой ноги, доверившейся сомнительной гарантии цокольного пьедестала. Девушка торопливо перехватила руками и, почувствовав, что под ними уже надёжный подоконник, заглянула внутрь комнаты, отодвинув занавеску.
- Любаша-а-а-а… - произнесла она ласково, увидев подругу, лежащую на кровати спиной к ней. – Да, Люба же! – не выдержала и уже крикнула с досады.
- Что такое? – Люба подскочила на кровати и, обернувшись, уставилась на Зойку. – А-а-а, это ты… Чего кричишь?
- На танцы пойдём сегодня? – лукаво посмотрела на неё закадычная подруга.
- Не зна-а-а-аю… - громко зевнула и от души потянулась Любаня.
- А я Петьку только что видела у магазина, - Зоя растянула губы в улыбке, - он сказал, что вечером будет на танцплощадке… Ну так что, пойдёшь? – хитро прищурилась она и, видимо, расслабившись, позволила ноге соскользнуть с выступающего края фундамента. – А-а-ай! – раздался её испуганный возглас. -  Помоги же, ждёшь, когда я навернусь? – возмущённо спросила она, пытаясь взгромоздиться на подоконник, подтягиваясь на руках.
Люба встала и, подойдя к подруге, подхватила её подмышки и помогла влезть в комнату.
- Да знаю я, что будет, виделись мы сегодня… он как приехал в пять утра, так и пришёл сюда… тоже к окну… мы и убежали, в парке гуляли до семи, а потом я вернулась, - улыбаясь, сообщила Люба подруге.
- В окно лазила?
- Ну да, а как ещё-то, мама бы сразу услышала, если бы я мимо их комнаты прошла, а так… хорошо, что моё окно совсем на другой стороне от их и Колькиного… А ты-то почему средь бела дня по-человечески через дверь не вошла? – спросила она.
- Да по привычке, как раньше, чтобы тётя Надя не засекла и не начала бы допросы чинить – куда, зачем, с кем…
- Да уж, - рассмеялась Люба, - но она может и сейчас… по привычке войти сюда и тоже самое спросить – куда, зачем и с кем?
Девчонки приглушённо засмеялись над собой и Любиной матерью, всегда проявляющей непомерное любопытство в делах дочери и в особенности, когда рядом с ней Зойка.
Семьи Любы Смирновой и Зои Сергеевой жили в небольшом городке одной из союзных республик нашей большой и общей тогда ещё страны. Их дома находились рядом на улице, наискосок друг от друга. Девочки учились в одном классе и дружили с самого детства. Правда, когда обе были ещё дошколятами, да и когда учились в начальных классах тоже, чаще ругались и даже бывало дрались из-за кукол или ещё чего-нибудь, но взрослея, всё больше привязывались друг к другу и вскоре были уже не разлей вода. Им было известно всё друг о друге, потому что подруги делились всеми секретами, ну или почти всеми.
Когда Люба с Зоей закончили школу, то дружно направили свои отплясавшие на выпускном вечере ножки в один и тот же техникум лёгкой промышленности, находившийся в этом же городе. Там готовили большей частью кадры для местной швейной фабрики, а для них обеих шитьё было приятным досугом, так что всё складывалось одно к одному. Правда, если уж подумать, то и выбор-то у девушек был не особо богатый – либо этот техникум, либо медучилище. Это если, конечно, никуда не уезжать из родного города.
А про «уезжать» и речи не было. У Зойки мать одна тащила троих отпрысков – саму Зойку и ещё её младших брата и сестру, после того, как их папаша воспылал светлыми и нежными чувствами к молодой учительнице, собрал чемодан и отбыл на другой конец городка к новому месту жительства, лишив к тому же семью единственного транспортного средства – велосипеда.
Напоминанием о нём остались алименты, и поначалу-то не очень великие, но вскоре их стало и того меньше. Папашка оказался талантливым ваятелем и как-то очень скоро создал вместе с новой женой ещё двух потомков. Его супруга, не будь глупой, тоже подала на алименты и все папины денежки, зарабатываемые им на поприще художественного руководителя местного Дома культуры, были честно распределены между всеми на них претендующими.
Вероятно, чтобы не страдать от встречи с бывшим счастьем в лице детей от первого брака, благородный отец вообще слинял с новой семьёй на просторы другой союзной республики, где проживали его новые тесть с тёщей. Алименты на какое-то время вообще испарились, пока исполнительный лист искал местонахождение сбежавшего родителя и дожидался его официального трудоустройства на новом месте.
     У Любы в семье всё было иначе. Её родители как поженились по молодости, так и жили спокойно и размеренно, без излишних встрясок, но и не расслабляясь, потому как в семье подрастало двое детей, их надо было воспитать, одеть-обуть достойно, да и образование дать. У Любы был брат Коля, младше её на три года.
Родители были простыми работящими людьми, мама работала в городской столовой поваром, а отец механиком в автобазе. Детей они воспитывали в определённой строгости и уважении к семейным ценностям. С ранних лет обоих приобщали к труду, наделив каждого приемлемыми обязанностями по дому, и никогда особо не баловали. Так, скромные подарки ко дню рождения, да иногда к Новому году после того, как дети перестали верить в Деда Мороза. Всякие там уси-пуси, телячьи нежности, как их называл отец, в семье не приветствовались, вернее, не понимались. Главное по мнению родителей было то, что дети сыты, одеты-обуты, в школе учатся нормально, в плохих делах не замечены, значит, всё хорошо, не хуже, чем у других… А звёзд с неба никто от них и не ожидал.
За Любой догляд всегда был пристальнее и строже - девочка всё ж таки! Пока она училась в школе, мама категорически запрещала дочери использование какой-либо косметики, о маникюре даже заикаться не давала, волосы стричь – вообще строгое табу…
- О-о-ой, да что это за средневековье! – поднимая лицо к потолку, возмущалась Зоя, когда подруга, даже собираясь на выпускной, отказывалась подводить глаза или красить ногти даже бледненького цвета лаком. – Удивительно, как они Петьку-то не отвадили от тебя!
С Петькой Любаша задружила, учась в девятом классе. Он был старше её на год и учился тогда, соответственно, в десятом. Высокий темноволосый парень, всегда подтянутый, с красивой фигурой, наверное, потому что несколько лет ходил в спортивную секцию лёгкой атлетики, он всегда пользовался популярностью среди девчонок. Заглядывались на симпатичного улыбчивого паренька многие - и из его параллели, и, само собой, школьницы помладше. Люба тоже входила в число вздыхающих, но вида не подавала. Ни за что! Как мама учила всегда – скромность и добропорядочность… Вот! Этого и придерживаемся! Если случалось, что она проходила мимо него на перемене, то бросала украдкой осторожный взгляд и тут же стыдливо отводила глаза. И всё!
Но дело в том, что он тоже разглядывал эту скромницу издалека, не предпринимая никаких шагов ей навстречу, но это до поры… А на новогодней школьной дискотеке, устроенной для старшеклассников, решился пригласить её на медленный танец, затем ещё раз, ну а после они уже весело резвились, прыгая под музыку в кругу таких же весёлых и беспечных друзей, как и они сами.
С тех пор стало как-то проще увидеться после школы на улице и пойти вместе домой, а иногда по утрам, наоборот, в школу.  Когда бдительные родители просекли неожиданного высокого сопровождающего их дочери, они, конечно же, сразу подступили с расспросами. 
- Это Петька… - потупив взгляд, призналась дочь, - он в десятом учится.
- Да? А выглядит вроде как постарше, не скажешь, что школьник… Второгодник, что ли? – строго спросила мать.   
- Не-е-ет, ты что, он спортсмен! – возразила дочь.
- Кто у него родители? – продолжил перекрёстный допрос отец.
- Мать в универмаге работает, а папа в милиции… - сообщила дочь.
- В милиции? – как-то сразу по-другому заговорил папа. – Ну это хорошо, вряд ли он непутёвый какой, - посчитал он.
Прочитав очередную лекцию о том, как она должна себя вести, и запретив всякие поздние гуляния, родители разрешили дочери дружбу с Петром, сыном милиционера.
Надежда Ивановна, Любина мать, очень опасалась людского осуждения и вообще любого нелестного мнения общественности о своей семье и в особенности о детях. Поэтому она пыталась контролировать их жизнь как можно строже, чтобы не допустить каких-либо неприятностей, самыми страшными из которых, по её мнению, могли стать связь сына с плохой компанией или внебрачный ребёнок у дочери.
Сейчас, когда Люба уже закончила школу, материнское пристальное внимание несколько ослабло, но только самую малость. Хотя это, вероятнее всего, из-за того, что Пётр учится в другом городе в институте физической культуры и приезжает сюда только на каникулы, а без него Люба почти и не ходит никуда, если только в кино иногда с Зойкой.
Вот как раз сегодня-то Петя и приехал, успешно сдав сессию за третий курс. Отец с матерью встретили его на железнодорожном вокзале, а он попросил их подвезти его к Любиному дому.
- Сынок, пять утра, ты хоть душ прими, позавтракай с нами вместе, - растерялась мать, даже обидевшись немного, что сын предпочёл их обществу встречу с девушкой.
- Мам, ну я быстро, только поздороваюсь и приду, хорошо? – обнял её сын и поцеловал в щёку.
- Да ладно тебе, Марин, - вмешался отец, поддержав его, - беги-беги, Петька, мы всё понимаем, сами, что ли, не были молодыми…
Вот Петя и пришёл к окну любимой тем же самым путём, что и Зойка сейчас. Люба, увидев его, быстро оделась и вскоре они уже шли по тихой сонной ещё улице, взявшись за руки, а потом Пётр проводил Любашу и помог ей пробраться в комнату через окно, пока её не хватились родители.
Прежде чем Петя ушёл домой, они, конечно же, договорились встретиться сегодня вечером на танцах и Люба целый день жила предвкушением этой встречи. Мечтая, она прилегла и задремала и даже сон успела увидеть, в котором был он, Пётр, но тут как раз и нарисовалась Зойка, запросто прервав сладкие девичьи грёзы. И до сих пор теребит её своим занудством. 
 - Ну так всё же – на танцы-то идём? – не унималась подруга.
- Ты явно кого-то встретить там хочешь, да? Влюбилась, что ли? – склонив голову, спросила Люба.
- Да ну тебя, сразу уж прям влюби-и-илась, было бы в кого... Просто повеселиться хочу, достало уже дома сидеть, да банки закручивать, нам с тобой всего по девятнадцать лет, успеем ещё насидеться, надо гулять, пока можно! - сверкнула своими необычайными ярко-зелёными очами Зойка, с годами превратившаяся в очень симпатичную кокетку, которую, правда, за глаза многие называли иначе – вертихвосткой. 
- Да идём-идём, – снисходительно улыбнулась подруге Люба, лениво заплетая свои длинные волосы в косу, потом перекинула её с плеча назад на спину и вздохнула, - иди уже готовься!
- То-то же… ну ладно, во сколько встречаемся? – спросила Зоя и, всё выяснив, помахала рукой, присаживаясь на подоконник: - Адью, дорогая!
- Да выйди ты нормально, в смысле через дверь, - Люба рукой показала направление.
- Нет уж, столько вопросов сейчас будет у твоей маман, – и Зоя, грациозно поджав ноги, развернулась и быстро спрыгнула с подоконника на забетонированную отмостку, легонько вскрикнув.
- Ты цела? -  в окне показалось озабоченное лицо Любы.
- Цела, цела, ладно, пока, до вечера! – скороговоркой выпалила Зойка и почти бегом кинулась к калитке, радуясь, что никто из домашних Любки не засёк их встречу.
Никого не увидев и на улице тоже, Зоя, напевая какую-то незамысловатую мелодию, направилась к себе домой. Её радовала перспектива сегодняшнего вечера – танцы, музыка, веселье, может, кто из незнакомцев появится… На лето к родственникам приезжают ведь гости, а где у них в городке ещё развлекаться, если не на дискотеке. Так размышляя, она взяла полотенце и направилась в летний душ, что был установлен в саду.