Девичьи Грёзы

Ну хорошо, пусть не все, но большинство же женщин хочет дом, семью, детей, пресловутое женское счастье. Я так лет с шестнадцати мечтала о свадьбе, о белом платье с кружевным воротником стоечкой и венчанье в Елоховском Соборе, и чтобы маленькие девочки, как ангелята, в белых атласных платьицах с корзиночками, а в них fleur d’orange благоухает и несут они мой длинный шлейф, как что-то божественно-священное, сошедшее с небес.

Это я в кино такую свадьбу видела и о такой мечтала, можно сказать грезила. В двадцать я продолжала мечтать о свадьбе, но думала о другом платье, тогда уже и журналы были, и дом моделей. Всё равно хотела белое, но шифоновое, летящее, как ветер, с открытой спиной на тонких бретельках, но летели только года, ни платья тебе, ни предложения…

Нет, какие-то романы были конечно, не без этого, но то женатые встречались, то разведённо-напуганные, а к тридцати я уже была согласна даже на костюм крем-брюле в классическом Шанелевском стиле... ну и он мне теперь не нужен, в библиотеке что ли в нём сидеть и книжки выдавать.

- Никому никогда, кроме тебя, я не могла рассказать о своих желаниях до вчерашнего вечера… Сейчас я встречаюсь с очень солидным мужчиной, познакомилась с ним на улице, вернее я шла, а он притормозил, ну это не важно. Степан Трофимыч только месяц, как приехал в Москву заключать какой-то контракт из Пыть-Ях, это молодой город недалеко от Тюмени, он там вождь и спаситель местного народа. Конечно и жена есть, и дети, но он сказал:

– Давай не будем омрачать нашу с тобой жизнь ничего не значащими разговорами.

- И я согласно кивнула. Он знаешь на кого похож, на артиста Андрея Бутина, ну прямо одно лицо, смотрела комедию “Закрыть гештальт” – нет, ну не важно. Он такой большой, обстоятельный и знаешь, с ним я, как за каменной стеной. Через месяц он мне сказал:

– Ну что ты забыла в своей библиотеке, ты такая умная и видная деваха, тебе пора свой бизнес открывать и рулить пока я у себя в городе нахожусь, а раза два в месяц буду прилетать, чаще не обещаю, у меня народу знаешь сколько, пятьсот человек и все от меня зависят, так что не балуй тут без меня. Лучше подумай какой бизнес хочешь и к чему сердце лежит. Остальное не бери в голову.

- Вчера я предложила Степан Трофимычу провести вечер дома, не ходить в ресторан, я приготовила ужин, напекла пирогов и с мясом, и с капустой, и к чаю ватрушки с яблоками, и изюмом. Он ел с аппетитом и что меня в нём радостно удивляло, так это то, что он непьющий. В наше время это редкость.

Катя слушала, кивала и в конце концов с налётом иронии сказала:

- И не говори, да и встретить такого припаркованного мужчину тоже редкость. Я вон с Виталиком уже год, а воз и ныне там.

- Не торопи события, Виталик хороший, просто молодой и ему нужно дать время закончить институт и встать на ноги. И ты должна давать ему в этом силу и уверенность.

- И то правда.

- Я прошлым летом сделала смородиновую наливку, - продолжала Тася, - вот её пару рюмок выпил и запел - “здесь под небом чужим, я как гость нежеланный” – да у него такой густой баритон, прям как у Кобзона, а я тоже не растерялась, постучала к соседке и попросила гитару…, ты не представляешь его изумление, когда я тихо перебирая струны запела - “я ехала домой, душа была полна, неясным для самой, каким-то новым счастьем”…

- А он, представляешь, встал на колени, подле моих ног, я отодвинула гитару, и он уткнулся лицом в мои ладони, и они стали мокрыми… Он, такой огромный начальник, плакал, закрывая своё лицо моими руками, и без малейшего стеснения говорил мне о любви, и умолял не бросать его никогда, и повторял – никогда, никогда. А потом попросил меня рассказать подробно про всё, что было со мной, пока он, как Одиссей странствовал. Одиссей десять лет воевал, а десять – развлекался с нимфами по морям и океанам. А я тебя ждала тридцать лет и до сих пор не могу поверить, что ты вернулся…

За тридцать лет моего одиночества я рассказала про мои бывшие девичьи желания, про венчальное платье белое и про девочек ангелочков, про фату до полу, и то, что я со всеми желаниями уже смирилась, и отпустила их по ветру. А он обнял меня так крепко, видать не рассчитал, у меня даже косточки захрустели и сказал:

- Нельзя желания бросать на ветер, я завтра же заеду в Елоховский Собор, с батюшкой пообщаюсь и мы с тобой непременно обвенчаемся, а ты платье шикарное белое длинное закажи, мы потом по Москва реке на пароходе прокатимся, ветру навстречу и судьбе открыто в лицо поглядим. Я ж тоже никогда венчан не был. И вот что, Тася, два дня тебе на платье и на решение, хозяйкой чего хочешь быть, а я тоже без дела сидеть не буду, сначала, как ты знаешь, в Собор заеду, по душам с батюшкой поговорить мне надо, потом с капитаном теплохода “Жемчужина” обсудить весь прогулочный день, нелишнее, чтобы ресторан на воде был, и меню достойное, и оркестр небольшой, нельзя упустить наш последний шанс, мы непременно должны запомнить эту плавучую красоту в огнях вечернего города. Но сперва, пароход причалит к Нескучному саду и в беседке тебя будет ждать сюрприз.

- Ой Тася, я прямо заслушалась, это так сказочно прекрасно, я очень рада за тебя, а что ты придумала с бизнесом…

- Я думаю кое о чём, давай я ему сперва расскажу после речной прогулки и посмотрим, понравится ли ему моё необычное предложение, а потом уже с тобой всё обсудим.

Июньский день радовал нас приветливым солнцем, чистым, на редкость безоблачным небом и настроение дня передавалось нам.

Степан Трофимович в сером костюме и белой рубашке выглядел значительно помолодевшим, не то, что вечно в официальном чёрном костюме с галстуком. Его седеющие виски сливались с тоном пиджака и глаз, в которых светилась радость, потому что он всё устроил сам, не подключая помощников. Его сердце ликовало за все Тасины мечты, которые он смог воплотить. А уже когда в белой, кружевной беседке Нескучного сада, сохранившейся от дворянской усадьбы, маленькая девочка в атласном платье ждала Тасю с букетом fleur d’orange и видя, как Тася расплакалась, не удержался и он. Или годы берут своё, или сентиментальность, глубоко спрятанная в широкой груди, вылетела наружу дав волю чувствам и слезам. Трудно сказать, но это откровение чувств не было его слабостью, это было прекрасным порывом окрылённой души.

На утро, после завтрака, Степан Трофимович шутя сказал:

- Давайте-ка Анастасия Сергеевна поговорим о Вашем назначении…, что Вы надумали, мне не терпится узнать.

Она в это время думала, если сын родится, назову его Стёпушка, но оборвала свои мысли, чтоб не сглазить и сказала в том же шутливом тоне:

- Ну держитесь Степан Трофимыч – и тут же уже робко продолжила – мне бы хотелось иметь свой частный “Дворец влюблённых” с тремя маленькими залами: серебристо-небесный, бело-лебединый и солнечно-золотой. Каждая влюблённая пара сможет выбрать свою дорогу счастья. А в помощницы я бы пригласила Катю, мою подругу, позволь мне тебя с ней познакомить.

К открытию “Дворца любви” прилетел Степан Трофимович, почтил присутствием своё детище. Сказать, что Тася вместе с Катей сделали чудо, это ничего не сказать. Небольшую старую усадьбу в плохом состоянии, чуть больше чем за полгода, превратили в усадьбу девятнадцатого века, с тремя полукруглыми залами, разделяющие их колоннами, наборным инкрустированным паркетом, с расписными потолками и с хрустальными подвесными корзинами. Немыслимо и восхитительно было сохранить весь стиль убранства и великолепие того времени.


P.S. Первой парой, открытия “Дворца любви” были Катя с Виталиком, они выбрали себе солнечно-золотую дорогу счастья.


Наташа Петербужская.  @2023. Все права защищены.
Опубликовано в 2023 году в Сан Диего, Калифорния, США.