Случай на производстве или аммиачный ангел

Этот случай произошёл десять лет назад с одним моим хорошим товарищем, на одном из химических комбинатов Сибири. Назовём его к примеру «Аммоний-13». Вячеслав Никифоров – главный герой повествования, развёлся с женой и пришёл ко мне в гости, поздно вечером с початой бутылкой водки. В другой бы день я бы даже на порог его не пустил, но на улице лютовала зима, градусники буквально трещали от сорокаградусных морозов. Впустив гостя, я на скорую руку собрал стол на кухне, благо солёные огурцы и помидоры в моём погребе не переводились, как, впрочем, и сало в холодильнике. Жена уехала к сестре на все выходные. Так что мой раздавленный горем бывший сослуживец имел карт-бланш для оглашения различного рода историй. Но, как, ни странно, вместо ожидаемых жалоб на вероломство и коварство женского рода, он начал нести какую-то ахинею, про «Аммоний-13».
- Да лучше бы я погиб тогда, десять лет назад в облаке аммиака, может быть тогда, эта дура Лариска, хоть раз в год роняла бы слезу на моей могиле, и поминала меня добрым словом, а не называла меня «недошварцем».
Я невольно хмыкнул: - Зря, ты так, Слава. Ведь тебя сравнили с самим Арнольдом Шварценеггером. А про облако аммиака – это что-то новенькое. Можешь расскажешь?
- Гм! Тогда, Сантёр, наливай всклень и не перебивай рассказчика по пустякам.
Остограммившись, заросший недельной щетиной, лысеющий человек, в грязном, дырявом на локтях свитере, начал повествование. Давно это было, лет десять назад, а то и больше. Работал я тогда на «Аммонии- 13» в цехе по производству жидкого аммиака. И ничего не предвещало неожиданностей. День как день. Весна. Апрель месяц. Начальник смены наш, Владимир Петрович Белоконь с утра выписал наряд на огневые работы команде молодых сварщиков. На ЦПУ сидел мой тогдашний напарник Савелий Грибов, предпенсионер, в очках с резинкою на дужках. Старший оператор Алексей Петров ушёл в обход ещё до того, как я сел пить чай в комнате приёма пищи. Часикам к девяти я неспеша отобрал все анализы на концентрацию и на соотношение водорода к азоту, в газообразном аммиаке, и с чувством выполненного долга пошёл в курилку. Струйки табачного дыма сладко убаюкивали и давали ощущение умиротворения. Но вдруг, ни с того, ни с сего, мою релаксацию прерывает начальник смены, вызывая меня по портативной рации. 
- Слава, срочно зайди на ЦПУ, у нас ЧП!
Даже толком не загасив бычок, я пулей кинулся к уставленному мониторами компьютеров, столу Владимира Петровича. Тот, невозмутимо стоял и смотрел в один из мерцающих синих экранов, щёлкая попеременно красочные мнемосхемы, компьютерной мышью.
- Что случилось? Остановка? – ужаснулся я.
- Пока нет. Но возможно. Пришёл старший оператор из обхода. Горит верхний отбор уровнемерной колонки L – 126(1). Сварщики варили ограждение на площадке обслуживания 406-х вентиляторов, что чуть выше аммиачного сепаратора, и туда прилетела окалина. Пойди, разберись. Если что, отсекай первую колонку и сливай, мы с Савелием уже перешли на вторую, на всякий случай. Слава ты понял, что надо сделать?
-  Да, конечно! Я мигом!
- Ты, главное не торопись, а сделай, всё как надо! Иди! И рацию не забудь! Будешь поддерживать связь со мной лично!
Я кивнул. По-быстрому накинув на плечи суконную куртку, нахлобучив на голову оранжевую каску, и перекинув через неё лямку противогазной сумки, я спустился по пожарной лестнице в цех. То, что я увидел, повергло меня в шок. У сепаратора позиции 126 было две, длинною около двух метров, уровнемерной колонки, и верх ближайшей ко мне, был похож на горящую жёлто-зелёным пламенем церковную свечу. Я тогда сказал начальнику смены по рации:
- Верх колонки горит! Буду отсекать и сливать, пока не бабахнуло!
- Добро! Только без фанатизма! Помаленьку-полегоньку!
Но я решил, сделать всё по-быстрому, и закрыл запорную арматуру на верхнем и нижнем отборе, не только руками, но ещё и обтянул специальной приспособой, оба вентиля, до хруста. После чего одел противогаз и открыл дренажный вентиль для слива, в полуметре от земли.  Поначалу лилось мало и медленно. Чтобы ускорить процесс я приоткрыл красный вентилёк побольше и отошёл в сторону. Когда я понял, что нижний отбор не держит было уже слишком поздно. При попытке закрыть дренаж, я попал в облако аммиака. Начальник матерился по рации. Последнее, что я успел сообщить по рации:
- Вызывайте газоспасателей! Дело – швах!
Затем я почувствовал запах аммиака и в глазах потемнело, линзы шлем-маски покрылись инеем. Противогазная коробка сгорела от слишком высокой концентрации жидкого аммиака в воздухе. Я сделал шаг в сторону и ткнулся лбом в бетонную колонну. Ничего не видя кругом и не зная, в какую сторону идти, я воззвал к Ангелу-Хранителю.
- Ангеле Божий, Хранителю мой верный, не дай мне погибнуть здесь и сейчас в облаке аммиака, дай мне руку помощи, и выведи меня к свету, ради Отца и Сына, и Святого Духа!
И, о, чудо, буквально через минуту я вышел к кирпичной стене насосной, куда клубящиеся пары аммиака не доставали. Будто бы и в вправду чья-то невидимая рука вывела меня из смертоносного тумана в безопасное место. Я, хрипя сбросил с себя уже совершенно бесполезное сейчас средство индивидуальной защиты. Меня тошнило. Но рвать было не чем. Споро приехавшие газоспасатели в течении часа пытались подойти к злосчастной уровнемерной колонке. Но их прорезиненные спасательные костюмы лопались как «сосисочная кожура». Тогдашний начальник цеха Анатолий Николаевич Зильбер, чтобы не останавливать цех принял решение разгрузить компрессор п104 по газу, с тем чтобы по максимуму сократить выработку аммиака. И спустя полтора часа дренажный вентиль был перекрыт. Но вот, что странно, когда инцидент был исчерпан и цех вернулся на плановую нагрузку. Меня вызвал к себе в кабинет сам Анатолий Николаевич. И между нами произошёл презанятный разговор.
- Вячеслав Сергеевич, как вы так опростоволосились? Неужели нельзя было сразу сказать, что отбор не держит? – обратился тот ко мне.
- Виноват, Анатолий Петрович. Я специально отошёл подальше, чтобы поговорить с начальником смены по рации. Ведь в противогазе, ничего не слышно. А при повторном заходе противогазную коробку пробило.  Я чуть было не стал «аммиачным ангелом». Но, очевидно, Бог меня спас.
- «Аммиачный ангел», улыбнулся начальник цеха на этот вдруг пришедший мне в голову образ. – А, ты знаешь, что чуть не разорил команду газоспасателей? Два защитных костюма с аппаратурой вышли из строя.
- Простите!
- Ладно, на первый раз наказывать тебя не буду. Но это разговор должен остаться в этих стенах. Пообещай мне!
- Обещаю, Анатолий Николаевич!
- Ну и ладненько. А этих горе-сварщиков мы пропесочим по первое число!
Я промямлил что-то типа: - Спасибо! До свиданья! И в недоумении вышел из кабинета. Ну-как тебе Александер моя сегодняшняя история?
- Да, уж! – ответил я. В жизни всякое бывает. Хорошо, что хоть живой остался. А бабы – дело наживное.
- Спасибо, Саша, за понимание!
Бутылка закончилась одновременно с его рассказом. Вячеслав лёг спать прямо на полу на старой овчиной шубе, подложив под голову плюшевого медведя моей дочери, и мирно захрапел. Надеюсь, что он помирится со своей женой, или в будущем найдёт себе новую. Ведь человек, которого из аммиачного плена спас ангел-хранитель достоин немного лучшей доли, чем та, которая у него есть сейчас. Ну, мне, по крайней мере, хочется в это верить.