Южная Каролина, 1-21 глава

Название: Мануэль Перейра, Или Суверенное правление Южной Каролины
Автор: Ф. Колберн Адамс. Южная Каролина. Вашингтон, округ Колумбия.853.

Содержание.
 ГЛАВА I. Несчастный корабль
 ГЛАВА II. Храбрость стюарда
 ГЛАВА III. Второй шторм
 ГЛАВА IV. Полиция Чарльстона
 ГЛАВА V. Мистер Гримшоу, человек из графства
 ГЛАВА VI. Янсоны в отъезде
 ГЛАВА VII. Прибытие Янсонов
 ГЛАВА VIII. Новое блюдо сепаратизма
 ГЛАВА IX. Несколько пунктов закона
 ГЛАВА X. Перспектива темнеет
 ГЛАВА XI. Офис шерифа
 ГЛАВА XII. Старая тюрьма
 ГЛАВА XIII. Как это бывает
 ГЛАВА XIV. Мануэль Перейра совершил преступление
 ГЛАВА XV. Сложность закона
 ГЛАВА XVI. Ссылка на справедливое рассмотрение и ошибочное постоянство законов
 ГЛАВА XVII. Маленький Джордж, капитан и мистер Гримшоу
 ГЛАВА XVIII. Маленький Томми и полиция
 ГЛАВА XIX. Следующее утро и вердикт мэра
 ГЛАВА XX. Выступление стюардов
 ГЛАВА XXI. Интервью капитана с мистером Гримшоу
 ГЛАВА XXII. Освобождение Коупленда и строгое заключение Мануэля
 ГЛАВА XXIII. Заключение Джона Пола и Джона Батиста Памерли в тюрьму
 ГЛАВА XXIV. Янсоны осудили
 ГЛАВА XXV. Джордж-сепаратист и корабли его Отца
 ГЛАВА XXVI. Необычный прием
 ГЛАВА XXVII. Хабеас корпус
 ГЛАВА XXVIII. Отъезд капитана и освобождение Мануэля
 ГЛАВА XXIX. Прибытие Мануэля в Нью-Йорк
 ГЛАВА XXX. Сцена мучений
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ПРИЛОЖЕНИЕ

Введение.

Наши щедрые друзья в Джорджии и Южной Каролины не будет добавлять среди
их предположения, что мы ничего не знаем о Юге и южных жизни. A
проживание в течение нескольких лет в этих Штатах, связи с прессой,
и участие в общественной жизни дали нам возможности, которые мы и использовали
не потерять, и не потерял из виду; и если мы еще глубже окунается в
превратности судьбы и закона, чем они дали нам кредит в то время,
мы полагаем, что, извините нас, на земле заинтересованы в благополучии Юга.
Возможно, нам следует сказать, что для поддержки истинных интересов Юга мы
должны отказаться от многих из тех ошибок, которые мы так усердно поддерживали
в прошлые годы; и поэтому мы затронули тему нашей книги, основываясь
о практическом применении печально известного закона, свидетелями которого мы были в отношении человека, чьё имя является частью титула.
Лишение потерпевшего кораблекрушение моряка, и делает это уголовно наказуемое деяние для гражданин пришёл в рамках республиканского государства, будь то
вольно или невольно, по-видимому, считать обыденным,
вместо варварской в Южной Каролине. Это может быть объяснено тем
фактом, что власть меньшинства, созданная неправильно, требующая варварских
средств для сохранения себя в неприкосновенности, становится привычным чувством,
использование которого делает правильным.

К этой теме отнеслись с безразличием даже в прессе,
которая удовлетворилась обсуждением абстрактного права как
вопросом права, а не раскрытием страданий тех, кто
терпит несправедливость. Когда нас призывают поддержать, и
заставляют страдать от наказания законами, основанными на внутреннем страхе, и
заставляют подчиняться различным видам несправедливости, это становится нашим долгом
локализовать неправильное и указать на ненависть, которая присуща
Государство, которое принимает такие законы угнетения.

"Особый институт" поглощает и превалирует над всем.;
его защита стала священным элементом законодательной и частной жизни.
действия; а честная дискуссия рассматривается как зловещая и провозглашается
подстрекательской. Но мы говорим от имени тех, кто не связан никакими обязательствами с этим деликатным институтом; граждане во всех смыслах и задачах
(несмотря на их темную кожу) стран, к которым они принадлежат.
по отдельности принадлежат; миролюбивые люди, продолжающие свое призвание, должны
обеспечивать достойное содержание своих семей и быть достойными
тех же прав на защиту, на которые претендуют более удачливые граждане таких
стран. При этом мы приведем практическую иллюстрацию того, как
тюремное заключение четырех человек в Южной Каролине и попросить тех, кто
спекулирует абстрактной наукой о государственном суверенитете, поразмыслить над
вопросом о той прискорбной несправедливости, которая налагает наказание на
лиц, невиновных в совершении преступления. Мы предпочитаем быть простыми, и мы знаем нашу Друзья с Юга не обвинят нас в неправильном толковании, поскольку мы принимаем во внимание их интересы, а также дело человечества, которое мы
будем стремиться продвигать, несмотря на борьбу современного варварства,
стремящийся увековечить себя. Страх, изобретатель таких предлогов, которые
созданный и окутанный южной скромностью, он должен переделать свой код для Юга.
Каролинцы, прежде чем оно сможет утвердить власть, неизвестную закону, или попрать
обязательства по договору, или принудить к аннулированию индивидуальных прав.
ЧАРЛЬСТОН, Южная Каролина, 17 июля 1852 года.

МАНУЭЛЬ ПЕРЕЙРА.
ГЛАВА I. КОРАБЛЬ-НЕУДАЧНИК.


Британский бриг "Янсон, Томпсон, мастер", груженный сахаром, пименто
и проч. и проч. покинул Кингстон, Ямайка, в начале марта текущего года
направляясь в Глазго. Шкипер, который был настоящим сыном
"Страны пирожных", решил воспользоваться внутренним проходом и бежать
через персидский залив. Это может быть поставлена под сомнение моряки лучше
ознакомиться с наветренному проливу; но так как всякий шотландец любит
иметь свой собственный путь, рекомендации офицер ... опытный соль
в водах Вест-Индии, ушел с подветренной стороны. При обходе мыса Антуан
стало очевидно, что приближается сильный удар. Облака опустили свои
темные занавеси в угрожающей черноте; и когда резкие вспышки
молний осветили мрачную картину, маленький барк казался точкой
на поверхности моря. Это была вахта первого помощника на палубе. На
ветер, дувший тогда с северо-западного направления, начал усиливаться и поворачивать на
запад; откуда он внезапно перешел на северный. Помощник капитана
расхаживал по кварталу, завернувшись в свою кожаную куртку, и на каждом шагу
поглядывал вверх, затем на компас и снова на матроса
за рулем, как будто предчувствовал, что за этим последует.

Он был бесстрашным штурманом, но, как и многие другие, кто поддался
силе привычки, был глубоко проникнут распространенным суеверием
, столь распространенным среди моряков, которое считает тот или иной корабль несчастливым.
Представьте себе старомодного боцмана с ярко выраженными чертами северянина
, обветренным лицом и нарисованным на голове символом юго-запада,
и у вас есть "мистер помощник капитана" старого брига "Джэнсон".

"Держать ее, мой сердечный. Мы должны принять в наши легкие паруса и идти на
другие только отлип. Если мы не поймаем его до рассвета, я буду скучать
расчет. Это невезучее старое судно, на котором я когда-либо плавал, и если
шкипер не будет очень осторожен, он никогда не переправит его. Я несколько раз зарекался
не плавать на ней, но если я доберусь на ней до этого
придет время, я попрощаюсь с ней; и если владельцы не дадут мне новую лодку,
они могут найти кого-нибудь другого. Мы просто уверены в том, что не везет, как если бы мы
у кошек и Парсонс на борту".

Сказав это, он спустился по трапу и доложил о появлении
погоды шкиперу, который быстро поднялся и, посмотрев на свой
барометр, обнаружил, что температура упала почти до самой низкой отметки. Расспросив
о четверти ветра, о том, куда направляется судно, под какими парусами,
и о вероятном расстоянии от мыса, он приказал созвать всех
матросы, чтобы поднять верхние паруса, двойной риф на носу и одинарный
поставить грот-марсовые паруса и убрать кливер, оделся и
вышел на палубу. Как раз в тот момент, когда он высунул голову над скольжением "компаньона",
и на минуту замер, уперев руки в бока, яркая
вспышка молнии развесила огненные гирлянды вокруг такелажа, придав ему
это появление цепочки багрового пламени.

"Мы поймаем, но-конец чихающий заливе в ближайшее время. Скажи ребятам, чтобы нести
с их паруса. Мы должны сделать ее уютной, и будьте готовы лей
судно под грот-марсовым парусом с двойным рифом и кливером, носом на
север и восток. Мы можем лечь в дрейф - возможно, если это продлится
долго, - сказал шкипер Томпсон, стоя и осматривая горизонт и свое судно
. Едва он успел отдать приказ, как на них обрушился шторм
со всей своей яростью. Ее внезапность могут быть оценены только теми, кто
плавал в Вест-Индии проходы, где внезапных потрясений
короткий рубящий море выступает с огромным нагрузкам на корпус
тяжело груженных судов. Капитан поспешно подбежал к наветренному трапу
его люди исполняют свой долг и отдают другой приказ:
расчленить курсантов и поднять фор-марсовые паруса. Как раз в тот момент, когда матросы выполнили
первое и собирались натянуть стропы последнего, внезапный
порыв ветра подействовал на мешок с парусом и сорвал его с
канатов. Фалы были спущены, а реи должным образом закреплены
, в то время как "Янсон" был подведен под полотно, которое мы описывали ранее
. Еще через несколько минут ветер усилился до штормового, и,
как говорят моряки, несколько раз старое судно "не обращало на это внимания".
Несколько раз нам приходилось поднимать ее штурвал, и столько же раз она отправляла корабли
те форсированные плавания, которые приводят в движение все, что находится перед ними, и подметают
палубы. Наконец к носовому такелажу привязали кусок парусины
это придало ей равновесия, и она легко плыла примерно до пяти часов утра.
утро, когда внезапным рывком снесло паруса, и
огромное резкое волнение швырнуло судно вперед; сорвало несколько стоек,
унесло часть фальшборта и поручней по правому борту, и одновременно
фок-мачта, которая сломалась прямо над носом. В качестве
естественным следствием было то, что все было в крайнем беспорядке - старый
корпус работал в каждой древесине. Обломки раскачивались взад и вперед, замедляя
работу судна и подвергая опасности жизни тех, кто пытался
очистить его от препятствий. Так она оставалась более получаса
, почти на перекладинах, отданная на милость каждого следующего моря
, которое угрожало поглотить ее.

С рассветом ветер стих, и, как обычно в этих водах,
море вскоре успокоилось. Получив возможность воспользоваться дневным светом,
они начали убирать затонувшее судно. Тем временем это было найдено
необходимо снять носовой люк, чтобы получить некоторые запасные паруса
который был спрятан возле передней переборки, а не более
подходящее место. Помощник капитана, попробовав насосы в начале шторма
, сообщил, что у него началась течь; которая, однако, была настолько
пустяковая, поскольку требовался всего один мужчина, чтобы удерживать ее на свободе, пока она не вмешалась,
и не унесла свой фок-мачту. Дневальный потом сообщили
воду растет, и другое было предписано оказать ему помощь. На
экзамен утром, то оказалось, что у нее был напряг в
форштевни, и начал "но".

"Это неудачное предприятие, шкипер", - сказал помощник капитана, занося топор.
чтобы снять планки с форштевня. - Парень с таким же успехом мог бы попытаться
обработать краба во время отлива, как удержать его при таком ударе. Она
держит руль, как морская свинья во время прибоя. Старый Дэви, должно быть, поставил
свою метку на ней какое-то время, но я никогда не знаю, что бы повезло судно должны быть получены
как и она. Она выигрывает у страховщиков каждый раз, когда ее относит течением.
я никогда не видел, чтобы она плыла спокойно с тех пор, как я погрузился на старый
ванна. Если бы она была моей, я бы нашел для нее жилье за чей-нибудь счет".

Море стало спокойным, вода, как было обнаружено, отступила, ветер,
легкий, перешел на WSW, и мыс Антуан был признан мертвым
по расчетам, он находился на расстоянии примерно тридцати миль от S.S.W. Левый борт
было обнаружено, что носовые ванты были опалены молнией, которая
полностью расплавила смолу на кормовом ванте. Теперь вся команда была занята
ремонтом затонувшего судна, который к двум часам пополудни был завершен
настолько, что они шли своим курсом в залив со скоростью
шесть узлов в час.

Теперь шкипер мысленно совещался о целесообразности направления в
Гавану или продолжения своего круиза. Течь существенно уменьшилась,
и, как и на всех старых судах, хотя она давала значительную часть работы насосам
, сохранение хорошей погоды могло предоставить возможность
протолкнуть ее через реку. Под этими чувствами, он был склонен давать
предпочтение в своих надеждах, а не поддаваться своим страхам. Он учел
интересы всех заинтересованных сторон - посоветовался со своим партнером, но обнаружил, что тот
руководствуется своими суевериями и смотрит на проблему своей жизни
примерно так же точно, прыгнул ли он за борт или "застрял в старой посудине".
Он снова подумал об огромных портовых сборах, взимаемых в Гаване, о
характере его груза с точки зрения тарифа, если его судно будет арестовано,
и о разорительных расходах на разгрузку и т.д. и т.п. вместе со стоимостью
о ремонте, при условии, что он был заказан. Все эти вещи он считал
при зрелом размышлении хорошего мастера, который имеет общие
интересов всех заинтересованных в сердце. Так, если он убрал за собой порт, в
рассмотрения всеми заинтересованными сторонами, его залога по общей аварии бы
сильная позиция в морском праве; тем не менее, были обстоятельства, связанные
с пригодным для плавания состоянием судна - известные ему самому, если не всем
портовым надзирателям, и которые являются предметом переговоров между капитаном
и его владельцы, что при определенных юридических тонкостях может привести
к серьезным возражениям. Оглядев все это перед собой
он с похвальным благоразумием решил продолжить свое путешествие и
положиться на доброе Провидение в лучшем случае.

- Капитан, - сказал помощник, стоя и рассматривая открывшуюся перспективу с улыбкой.
в одной руке марлинский штырь, в другой - кусок заусеницы: "Я действительно думаю,
что, если бы этот удар держался на нас двумя часами дольше, старая бадья бы
выкатила свои ягодицы. Ты не знаешь ее так хорошо, как я. В любом случае, ей
не везет; и так было всегда, с тех пор как она попала в воду. Я
видел ее верхней стороне, как корзины, когда мы пытались работать с ней
в порту в штормовую погоду: и ремесло, которое не будет выглядеть ближе, чем
девять очков бейдевинд при сильном ветре, следует отправить в
Клайд для угля-droger. Старое судно - идеальный карманник для владельцев;
и если эта старая штука не вскрывала их кошельки так же сильно, как ее собственные
швы, я буду скучать по своим расчетам. У меня было твердое предвидение, что мы с ней
не справимся. Я видел, как крысы уходили с Ямайки - занимали
свое место на марше, как морские пехотинцы на передовой. Это верный знак. И
потом мне приснился сон, который надежен, как опора, - он никогда не обманывает меня. Я
могу положиться на его предчувствие. Я видел это во сне несколько раз, и у нас
всегда был ужасный переход. Дважды мы оказывались на расстоянии вытянутой руки от всего остального.
направлялись на склад старого Дэви. Однажды я сбежал от этого, после того как получил свой
таинственный сон, но потом я сделал повару бросить кошку за борт просто
после того, как мы покинули порт, и это все, что спас нас."

Сказав это, он пошел вперед, чтобы обслужить первоклассный люк, который был
натянут поперек люка на баке со стороны кошачьих голов, и только что
мужчины сращивали их, за ними следовал старомодный морской еж,
миниатюрная копия тара, с молотком в руке. Капитан, хотя и
твердый, умный человек, и мало склонен к таким представлениям о судьбе, которые
обычно присущи морякам, которые никогда не избавляются от духовной
воображение о кубрике показало некоторое замешательство при виде
сильного характера опасений помощника капитана. Он знал, что тот был хорошим моряком
, твердым в своем долге и равнодушным к опасности. Это он доказал в
нескольких случаях, плавая на других судах, когда последний луч
надежды, казалось, угас. Он снова подошел к помощнику капитана и, сделав
вид, что интересуется хранением груза, расспросил
его о том, что он знает о Багамах, и особо
упомянул порт Нассау.

- Шесть десятых его обшивки прогнили, как панк, - сказал помощник капитана. - Это
Североамериканская древесина никогда не служит долго; насосные скважины неисправны,
и когда мы ставим на нее паруса, они не влияют на воду в
подветренный борт, и она перекатывает его по своим воздушным струям, как кит. Она
повредит лучший груз, который когда-либо плавал, таким образом. Поверьте мне на слово
шкипер, она никогда не выйдет на берег; она разобьется в щепки
как только она выйдет в открытое море; и если у нас снова отнимут мачты,
его больше нет, Дэви.

"Я знаю старую шаланду раньше сегодняшнего дня и не стал бы ее перевозить, если бы меня
не напоил лаймовым соком тот подлый хозяин, который предложил мне
мелочь. Но я увидел, что она глубокая, как баржа с песком, и я
выбросил старую кошку за борт, как раз когда мы обогнули мыс, выходя
о "Кингстонской гавани", - сказал красивый, энергичный на вид моряк, который обладал
всеми признаками королевского происхождения и хвастался тем, что прослужил пять лет в
Служба в Ост-Индии, своему товарищу по кораблю, пока он продолжал отбывать срок.
пребывание. Его слова были произнесены шепотом и не предназначались для ушей
капитана. Однако капитан услышал его; и, поскольку судно - это
целый мир для тех, кто находится на борту, общее мнение имеет свой вес
контролируя свои дела. Таким образом, сильное чувство, которое преобладало на
комиссия не может не иметь своего влияния на разум капитана.

"Что ж, во всяком случае, мы попробуем", - сказал капитан, проходя на корму и
приказав юнге принести его подзорную трубу, в которую он внимательно посмотрел
на юг.

- Я бы взял курс на южный порт Янки. Я давно не была в
их, но я думаю, что мы будем стоять там больше шансов, чем в этих портах
где делают предположение вредительство, и хотел взять парня
горох-куртка на бабло". "Нам всегда лучше под защитой
консулом, чем в британском порту, - сказал помощник капитана, идя на корму сообщить
шкиперу, что они унесли цепи с мачты и что
бушприт натянул ее в носу коня.




ГЛАВА II. ХРАБРОСТЬ УПРАВЛЯЮЩЕГО.



Во время сильного шторма, в поисках человека, с характерными особенностями,
это указывало на mestino, чем герой негр, двигавшийся в плотном
занятие о палубу, и придает рука с остальными
экипажа выполнять приказы капитана. Он был довольно высок,
хорошо сложен, со светло-оливковым цветом лица, с темными проницательными глазами,
прямой, острый нос и хорошо сформированные рот. Его волосы, кроме того, не было ни одного
это обжимной так показательно негр добыча, но лежали в темных локонов
все над головой. Выполняя приказы капитана, он говорил с
ломаным акцентом, свидетельствующим о слабом знании английского языка.
По тому, как команда обращалась с ним, было очевидно, что он
был неизменным любимцем как у них, так и у офицеров, поскольку
каждый, казалось, относился к нему скорее как к равному, чем к подчиненному. Он трудился
весело в обязанности матроса до первого море разразился над ней,
когда, увидев, что вагончик вот-вот снесет с
привязей и отнесет в подветренную сторону в массе обломков, он побежал туда
чрезвычайно важная квартира, и начал закреплять ее дополнительными ремнями безопасности. Он
работал с серьезностью, заслуживающей всяческих похвал; не с тем, чтобы сразу же добиться
наиболее удовлетворительного эффекта для разгневанного моря
полностью очистил печь от дерева и увеличил ее мощность.
отнес "храброго парня" среди его обломков к подветренным шпигатам,
где он спас себя от падения за борт только благодаря тому, что уцепился за
стойку.

Второй помощник, дюжий старый солт, бросился к нему на помощь, но прежде чем
он добрался до него, наш герой пришел в себя и предпринял еще одну
попытку добраться до своих медяков. Ему казалось, аж до
необходимость сохранения аппарат приготовления, как это сделал капитан, чтобы сэкономить
судно.

"Он не поймал меня вовремя", - сказал он помощнику капитана, улыбаясь, когда тот поднял свою
промокшую голову из-под обломков затонувшего судна. "Я завариваю кофе"
Дай бог, чтобы он еще не остыл".

После того, как он собрал остатки кухонной утвари, его можно было увидеть,
он деловито хлопочет у маленькой плиты, установленной у подножия лестницы.
она вела к хижине. Дым из трубы несколько раз раздражал
капитана, который находился в состоянии возбуждения, вызванного
неразберихой из-за крушения и опасности, грозившей его судну, вызывая
увещевания не очень приятного характера. Он доказал, что хорошо
стюард задумался о том, что он может лучше всего служить необходимым Джека ;
а пока они трудились, чтобы спасти судно, ложь была старательно
стараясь предвидеть стремление их желудки. Ибо, когда
рассвело и буря утихла, у стюарда был обильный
чашка горячего кофе, чтобы снять усталость организма Джека. Это было встречено
с теплотой, и на голову стюарда посыпалось множество благословений
Хороший "доктор" так же важен для интересов владельцев и
экипажа, как и хороший капитан. Так оно и оказалось в данном случае, поскольку, хотя он
бережно относился к запасам, он никогда не упускал случая заслужить похвалу
команды.

"Когда я гиб де печурке огонь, Ден мне гиб-де-кап-и-Тан, WID-де экипажа, некоторые
хороший завтрак", - сказал он с блеском удовлетворения.

Этим человеком, читатель, был Мануэль Перейра, или, как его называли
его товарищи по кораблю, Пе-ра-ре. Мануэль родился в Бразилии, в семье
индейцев и испанцев, претендующих на первородство португальской нации. Для Мануэля это
очень мало значило, где он родился, потому что он был
так долго брошен в своем трудолюбивом призвании, что он почти стал
отчужденным от привязанности к месту рождения. Он так долго плавал под
защитой грот-мачты старой Англии, что у него сформировалась
более сильная привязанность к этой стране, чем к какой-либо другой. Он плавал
при этом с гордостью указывали на его гербе, как если бы он чувствовал себя в безопасности,
когда его развернули, что регистр-билет, который что правительство
учитывая ним был завет между ним и себя, что это был билет в
натравить его на хорошее поведение в чужой стране; и что этот флаг был
обязательно защитите свои права, и страховать, от правительства, на которые
он плыл уважения и гостеприимства. Он совершил кругосветное плавание
на нем - посетил дикие и полуцивилизованные страны- принял
гостеприимство каннибалов, участвовал в веселых танцах с
Отахейтянин, питавшийся фруктами вместе с готтентотами, делился грубыми
маленький гренландец, дважды преследуемый патагонцами...
но что мы скажем?--он был заключен в тюрьму из-за оливкового оттенка своего цвета кожи.
в стране, где не только цивилизация одерживает блестящие победы,
но рыцарство и честь прославляют переулки и
дворы. Эхо спрашивает, где... Где? Мы расскажем читателю. Тот флаг,
который развевался над ним так долго и во многих его путешествиях - тот
флаг, который так долго хвастался своим господством на волне и защищал
он среди дикарей и цивилизованных нашел место на этом чудесном
глобус, где это прекратилось, если только он не смог сменить кожу.




ГЛАВА III. ВТОРОЙ ШТОРМ.



НА четвертую ночь, последовавшую за опасным положением "Янсона" у берегов
Мыс Антуан, бриг делал около семи узлов, включая течение в заливе
. Солнце зашло за тяжелые сияющие облака, которые клубились,
как массы воспаленной материи, отражаясь тысячью сочных оттенков,
и снова отбрасывая свои великолепные тени на покрытую рябью поверхность моря.
океан, делающий картину безмятежной и величественной.

Когда быстро наступила темнота, эти прекрасные прозрачные пленки
Горизонт Вест-Индии постепенно менялся на мрачные мониторы,
распространяя мрак в мрачной перспективе. Луна была во второй
четверти и поднималась над землей. Туман становился все гуще и гуще
по мере того, как она поднималась, пока, наконец, ее полностью не скрыла тень.
Капитан сидел на трапе, с тревогой наблюдая за внезапной
переменой, происходившей над головой; и, ни с кем не разговаривая,
встал, взглянул на компас, а затем пошел вперед, к кораблю.
впередсмотрящий, поручив ему зорко следить, поскольку они были не только в
опасный канал, но на пути судов, направляющихся в Персидский залив и из него
. После этого, он вернулся на середину корабля, где миниатюрную
соль мы описали прежде, лежал, лицом вниз, на
главное-люк, и приказав ему принести привести строки, он зашел с подветренной стороны
и взял слепок; и после выплаты около двадцати пяти саженей без
звучание, снова вытащили на борт. Ветер был южный и слабый. Как только
он проверил ход, он прошел на корму и приказал убрать борта
и судно направилось на два румба дальше. Сделав это, он спустился вниз,
и, покачав барометр несколько раз, обнаружили, что это было очень начал падать
быстро. Взяв карту побережья, он очень старательно сверялся с ней в течение
почти получаса, рассчитывая угол с помощью пары делителей и
масштаб с математической точностью; после чего он проложил курс
вдоль поверхности до заданной точки. Предполагалось, что таков будет его курс.

"Где вы ее построите, капитан?" - спросил помощник, лежа на своей койке.

"Мы должны быть подальше от мысов - мы должны внимательно следить за ними.
рифы. Они настолько обманчивы, что мы наткнемся на них раньше, чем осознаем это.
Никто не знает, по звучанию. Мы можем сделать сорок саженей одну минуту и
удар следующего. Я слышал дикий запад Индии подстаканники сказать, белой воды
был лучшим предупреждение", - ответил капитан.

- Я очень боюсь этого Карисфортского рифа, с тех пор как наткнулся на него в
1845. Тогда я находился на британской шхуне, направлявшейся из Кингстона, Ямайка, в
НЬЮ-ЙОРК. Мы внимательно следили за происходящим на протяжении всего прохода, и
все же однажды утром, почти при свете дня, нас настигло; а за пять минут до этого,
мы пробурили, не получив дна. Когда все рассеялось, мы поняли, что
как я мог видеть, там были еще двое таких же, как мы. Один был с корабля "Джон
Паркер" из Бостона, а другой был "дальним береговиком". Мы имели ценный
груза на борту, но ремесло не было больно; и если шкипер-кто
немного удивленный человечек, не очень хорошо знаком с судебной значение
услуги эвакуатора по--у прислушаться к моему совету, он не попал в
с рычанием он сделал в Ки-Уэст, где они несли его, и обвинение
ему тридцать шесть, сто долларов за работу. Да, и приятная мелочь
комиссионные британскому консулу за пересчет дублонов, которые,
между прочим, шкипер, принадлежал к великому дому Хауленд и
Аспинуоллс. Они были действительно умными ребятами, и это вошло в счет
общей средней суммы за облегчение большой груди страховщиков ",
продолжил помощник капитана.

"Мы должны иметь все руки, готово по призыву", - сказал капитан. "Это выглядит
грязные мостовые, и я думаю, что мы собираемся поймать его с северо-востока
сегодня вечером. Если мы это сделаем, то наше положение будет не таким хорошим, как раньше. Я не чувствую, что
боюсь ее, если только мы уберемся подальше от этого проклятого побережья, - сказал капитан.
Шкипер свернул свою карту и снова поднялся на палубу.

В это время Мануэль, который угостил команду весьма вкусными
горячими пирожками на ужин, сидел на брашпиле, увлеченный делом,
на своем ломаном английском рассказывал о приключении, случившемся с ним на побережье
Патагония, несколько лет назад, во время службы на борту китобоя, к
товарищу по кораблю, который сидел слева от него. Это был один из тех инцидентов, которые
часто происходят с людьми, прикрепленными к судам, посещающим это побережье
с целью обеспечения запаса дров и воды, и которые
потребовали бы слишком много места, чтобы описывать их здесь.

"Ты сбежал, Мануэль?" спросил слушающий товарищ по кораблю.

"Что еще я натворил? Если бы я не сбежал, меня бы здесь не было этой ночью, потому что
Меня сделали бы рабом или убили дубинкой. Патагонцу наплевать на
флаг - да и ни на что другое - я доверяю своей ноге, и он вовремя доберется до лодки.
когда кэп-и-тан придет на помощь."

- Значит, Мануэль, у вас на борту был англичанин? - спросил товарищ по кораблю.

"Да, я всегда плаваю на английском корабле, потому что я могу получить защиту от
флага и консула, куда бы я ни отправился - в любую точку земного шара", - сказал он.

"Мне никогда не нравилось это плавание среди варварских народов; они не уважают
ни один флаг, и с таким же успехом могли бы посадить в тюрьму англичанина или
Американец, как собака. Они - шайка диких варваров, и если
они убивают человека, то никакой ответственности за это нет. Это как посылка
Волков гоняться за Агнцем, и нет, найти их после того как они
убили его. Но они дают малый его прав в Старой Англии и в
Государства. Мужчина там есть мужчина, богатый или бедный, и его чувства такие же
его собственные, как и у любого другого. Это славно, это цивилизация,
и если не будет никакой опасности парень будучи
сажали и убивали среди этих дикарей. Они трусливы, комплект, для
только трусы боятся своих собственных действий. Мужчины не сажать в тюрьму
ни убивать незнакомых людей, которые не боятся несправедливости своих собственных актов. Ты
можешь курить это в своей трубке, Мануэль, потому что я слышал, как так говорили великие люди.
Но ты бы тогда уже перестал лепить орешки из теста, Мануэль, если бы они до тебя добрались.
ты.

"Никогда больше не встречайте Мануэля среди патагонцев; они не знают, что такое флаг
, и они не могут прочитать регистрационный талон, если они знают, где
Англия была", - сказал Мануэль, и как только он заканчивал рассказ
его приключения, маленькие матросики-мальчик положил руку на плечо Мануэля
талию и, положив голову ему на грудь, ласкалась к нему с
нежной привязанностью. Малыш был товарищем по кораблю с
Мануэль несколько рейсов, и, благодаря доброте он получил
на руках, естественно, формируется ярый привязанности к нему. Принимая
преимуществом хорошее лечение, он знал, как направить его внимание
начальнику, когда он хотел перекусить в каюте-шкафчике, что
которых не пустили в кубрике. Подержав его с минуту,
обхватив рукой плечо малыша, он поднялся,
и, сказав: "Я знаю, чего ты хочешь, Томми", направилась в каюту и
принесла ему несколько маленьких закусок, которые были оставлены на столе капитана
.

Теперь ветер начал меняться и усиливаться, ее паруса продолжали наполняться;
и всякий раз, когда человек у руля не пускал ее, ветер сбивал с толку
он понимал, что необходимо лечь на другой галс или
как-то изменить курс, и тогда он звонил капитану. Момента последнего
поставил ногу на палубу, он обнаружил, что его предыдущие прогнозы о к
быть проверена. Шелест шум залива, смешавшись торжественные звуки
похожая на пение буревестника музыка того зловещего ветра, который "свистит
в саванах", пробудила самые суеверные чувства в сердце моряка
. Облака собрали свои мрачные складки в мощные группы
конклавы, в то время как искрящаяся морская вода в ее кильватерном русле казалась огненным потоком
, катящим свою беспокойную пену по темным водам.

"Обрасопить Реи до диез-жесткий-по правому борту!--отделка и кормовой листы,"
приказал капитану, который ранее отдал приказ: "все руки
наверх!"

Едва приказ был выполнен, как послышался шум приближающегося
вдалеке послышался шум бури. Всем матросам было приказано убрать паруса
как можно быстрее; но прежде чем они успели подняться на борт, корабль обрушился на них
с такой яростью со стороны E.N.E., что снес фок-мачту и
фок-мачта вместе с парусами и грот-фок-мачта
вместе с парусом. Фок-мачта, проходя мимо борта, унесла с собой гик-мачту и кливелиры.
стрела для взлета. Таким образом, злополучный "Джэнсон" был обречен на
еще одну борьбу за свое плавучее существование. Море начало подниматься и
разливаться со страшной силой; течь уже увеличилась настолько, что два
мужчин постоянно заставляли работать с насосами. Экипаж, с похвальной
обрадовавшись, срезаем развалина, которая была покачиваясь взад и вперед, не
только ставит под угрозу жизнь тех, кто на борту, но каждый воспрепятствование
попытка получить судна в какой-либо рабочем состоянии. Главное-плыть
арендной платы от поводка на пике багор, и трясся в
Толик. Полотнище грот-марсового паруса с правого борта исчезло, и оно
оторвалось в верхней части от болтового троса, разлетаясь при каждом порыве ветра, как
обрывки муслиновой тряпки во время шторма с градом. Без участия правительства ее
у руля она лежала в морской впадине, больше похожая на бревно, чем на управляемую массу
. Море за морем обрушивались на нее, унося все, что было перед ними
при каждом заходе. Офицеры и команда теперь делали все, что могли, чтобы
удержать свои трюмы, не прилагая никаких усилий для спасения затонувшего судна, в то время как
люди на насосах могли работать только при каждом спаде уровня моря,
и это при том недостатке, что он привязан к раме. Более
опасное положение, чем то, во что старый бриг Янсон теперь лежал, он был
невозможно представить.

"Это худший ураган я когда-либо видел на западе Индии
побережье, капитан, но это слишком разъярен, чтобы длиться долго; и если она не
разлететься на куски, до утра, я отдам ей должное за то, что я всегда
клялся против нее. Однако она не сможет удержаться на плаву, если продержится таким образом еще один
час, - сказал помощник капитана, который вместе с капитаном и Мануэлем
только что предпринял безрезультатную попытку установить штормовой парус, попытаться
и подложить ее под него. Ибо помощник поклялся, что знает о ее качествах
, что поставить ее перед ним означало бы неминуемо затонуть.
Шторм продолжался с неослабевающей яростью около двух часов и прекратился около
так же внезапно, как и началось. Работа по разрушению была завершена, ибо
от ватерлинии до остатков лонжеронов "Янсон"
плавал в полном обломке.

Капитан отдал приказ убрать затонувшее судно и собрать то немногое, что они смогли подлатать.
паруса, которые они могли поставить на нем, с целью доставки его
в ближайший порт. Помощник капитана не был склонен выполнять приказ,
очевидно, пребывая в сильном предчувствии, что она станет
их гробом. Он сообщил, что оставаться с ней дальше бесполезно
или рискнуть попытаться добраться с ней до порта в таком дырявом
и инвалидное состояние. - Если мы не бросим ее, шкипер, - сказал он, - то
- она бросит нас. Нам лучше подать сигнал первому кораблю и
попрощаться со старым гробом.

Капитан был более решителен в своей резолюции, и вместо того, чтобы
под влиянием страхов у помощника, продолжил свой заказ, и мужики пошли
для работы с веселой готовностью. Никто, казалось, больше хотел протянуть
готов стороны, чем Мануэль, в дополнение к обязанностям в качестве управляющего, он
работал в паруса, и оба работали и направлены в ремонт
паруса. Те, кто знаком с морским делом, могут легко оценить
количество труда, необходимого для обеспечения беспорядка подручными средствами
которое мы описали ранее. И все же он сделал это к всеобщему удовлетворению
и проявил неугомонное беспокойство, чтобы не сделать так, чтобы всем было
комфортно, и особенно своему маленькому любимому мальчику Томми.

"Мы получим хорошие наблюдения в меридиане, а затем определим наш курс
на Чарльстон, Южная Каролина. У нас будет больше шансов достичь
она чем в любом другом южном порту", - сказал капитан к своим вторым половинкам. "Что
стюард, Мануэль, стоит своего веса в золоте. Если нам придется отказаться от
старый корабль, я возьму его домой; владельцы уважают его так же сильно, как
белый человек; его вежливость и приветливость не получилось, но команду таких
почитай, с мужчиной, что не дурак. Я никогда не верил в равенство
негров, но если Мануэля причислить к ниггерам из-за всей той
крови ниггеров, которая есть в нем, то семь десятых жителей земли
пошла бы с ним. Я никогда не видела такой привязанности между братьями, как
существует между ним и Томми. Я истинно верю, что никто не мог пойти на
спать друг без друга. Я думаю, что они были братьями, если
парень не был англичанином, а Мануэль - португальцем. Но Мануэль-такой же
Англичанин в душе, как юноша, и плавал так долго под флагом
что у него, кажется, почтение к старшим Джека, когда он видит
овсянка подняться. Он любит рассказывать историю о Патагонцам чеканка
его. Я услышал, как он несколько раз, аж смешно в своей
концерт, как если бы он слушал странные шутки старой смолки. Но он
клянется, что патагонцы никогда больше не поймают его на своих берегах, потому что
он говорит, что не верит в создание "барабанной головки из человеческой кожи ", - сказал
Капитан, очевидно, с намерением повлиять на чувства помощника капитана,
и отвлечь его разум от мрачных предчувствий.

- Что ж, шкипер, я молюсь о счастливом избавлении, - сказал помощник, - но если
мы доберемся с ней до Чарльстона, это будет удача, о которой ни человек, ни русалка никогда
не думали. Я много слышал рассказов о Чарльстоне и Ключах.
Это не одно из тех мест, наши стюарды так страшны, и где
хозяева не любят, чтобы отправить свои корабли, когда они смогут найти груз в
другие порты?"

- Полагаю, что так, сэр; но я не предвижу подобных неприятностей ни с одним из моих
команда, - быстро ответил капитан. "Я плыву, веря в честь и доблесть моей нации"
"точно так же, как американцы верят в честь и доблесть своей нации".
Нас обоих уважают, куда бы мы ни поехали, и если одно маленькое государство в
Союзе нарушает ответственность такой великой нации, как эта, я
ошибаюсь. Конечно, в христианском мире не было ни одной нации, которая
не открыла бы свои сердца моряку, потерпевшему кораблекрушение. У меня слишком много
вера в то, что я слышал о гостеприимстве южан, верить
любая вещь подобного рода".

- Разговоры - это все очень хорошо, шкипер, - сказал помощник, - но, честное слово, я
знал несколько кораблей, стоявших в Мерси, около трех лет назад, направлявшихся
в южные порты за хлопком. Белый стюарды стоит какая-либо вещь не могла быть
уже ни за какие деньги, а цветные не корабль для соединений в
Государства Рабов. В Thebis у негра, но хозяевам пришлось заплатить
ему огромный аванс, и это тоже, с осознанием его существа
взаперти все это время он был в порту; тем самым навлечь на себя
очень бесполезно счет подачи на его место, или найти пансионат
жилые помещения для офицеров и команды. Если это правда, то, что я слышал...
в Мерси говорят, что мужчина страдает не только в своих чувствах из-за
своего рода ограничений, которые у них есть, но и владельцы страдают в кармане.
Но может быть, шкипер, и я склонен думать вместе с вами, что наш случай
безусловно, достаточно прискорбный, чтобы вызвать жалость вместо заключения.
Правительство должно быть уличено в том, что оно рисует грязную фигуру на национальной картине,
это было бы жестоким обращением с моряками, которые пострадали так же сильно, как и наши мальчики.
Я бы не хотел, чтобы Мануэля заткнули или с ним плохо обращались. Он такой же храбрый парень,
как и прежде, держался за пику или катался на стреле. Прошлой ночью, пока
в худшем шторма, он вызвался занять место Хиггинс, и,
монтаж утлегарь, был несколько раз хоронили в море, но он держался
как браво, и удалось сократить до крушения. Я думал, что он
раз или два уходил, и, признаюсь, я никогда не видел большей опасности в море; но если бы
он этого не сделал, подножие бушприта растянуло бы его.
посмотрите правде в глаза, а ведь до этого мы все были наживкой для акул. Парень
был почти исчерпан, когда он пришел; сказал, что я, ее прошли сутки с
вы, старина, но он пришел чуть позже, и пошла весело к
продолжайте работать, - продолжал мистер помощник капитана, который, хотя и был доволен
решимостью капитана зайти в ближайший порт, казалось, опасался, что в Чарльстоне все будет не так
бар был очень сложным - вода
в проливе для судов очень мелко, и, хотя он отмечен тремя отличительными знаками,
буи пронумерованы в соответствии с их дальностью действия, их невозможно обнаружить без
опытного лоцмана. Помощник капитана отдал предпочтение "Саванне", утверждая,
согласно его собственным знаниям, что судно с любой осадкой может пересечь
эту отмель в любое время прилива, и что это лучший порт для
деловая сделка.

"Янсон" направлялся в Чарльстон, королевский город солнечного Юга,
и, как и следовало ожидать, учитывая его инвалидное состояние, продвигался очень медленно
продвигался своим курсом. Во время шторма были повреждены ее запасы,
и на третий день перед тем, как зажечь Чарльстон, Мануэль Перейра
пришел на корму и с печальным выражением лица сообщил, что последняя бочка
хорошая вода почти закончилась; что все остальные были подтоплены во время шторма.
то, что осталось, было настолько солоноватым, что его нельзя было использовать.
С этого времени и до своего прибытия в Чарльстон они страдали от тех
муки жажды, которые могут оценить только те, кто их пережил.




ГЛАВА IV. ПОЛИЦИЯ Чарльстона.



МИСТЕР ДЕРКИ сказал в Конгрессе, что негр был приговорен к повешению
в Чарльстоне за сопротивление покушениям своего хозяина на целомудрие
его жены; и что сочувствие, выраженное негру, было таково, что
предложение шерифа в тысячу долларов не смогло побудить никого из присутствующих
выполнить окончательное поручение. Теперь, если бы мистер Дерки был лучше знаком
с этим социальным взаимопониманием между рабыней, хорошенькой женой и
его хозяин и уступчивое удовольствие раба, который в девятнадцати
случаях из двадцати поздравляет себя с высокой честью, он
избавил бы себя от ошибочного обвинения против тенора
о светской жизни Чарльстона. Или, если бы он был лучше знаком с
характером ее полиции, он, несомненно, сохранил бы талант
мистера Эйкена, проявленный им на втором курсе, в этой громоздкой защите. Во-первых
мистер Дерки должен был знать, что подобные попытки так распространены
среди общественных событий того времени и так хорошо понятны рабу,
что вместо того, чтобы вызывать негодование, их в значительной степени ценят.
Мы исходим из многолетнего опыта и знаний о связи между
определенным классом рабов и их хозяевами. Во-вторых,
Мистер Дерки знал бы, что любой человек, связанный с городской полицией, - кроме его достопочтенного мэра, репутации которого мы отдали бы все должное.
полиция.
почтение - не побоялся бы ради спасения совести повесить человека за пять
долларов. Мы не делаем исключений для цвета кожи или преступности. Возможно, потребуется квалификация
, более адаптированная к нашим знаниям о ней в том виде, в каком она существовала в течение
последние четыре или пять лет; но те, чьи жизни
и состояния были потрачены на моральное возвышение городской полиции, сообщают нам,
что в упомянутое время было еще хуже.

Читатель может подумать, мы делаем серьезные обвинения. Скажем, без
опасаясь опровержения, они слишком хорошо известны в обществе, что
хорошо переносит их. Как простую тень того, что лежит под поверхностью,
мы бы сослались на единственную независимую речь, которую мы когда-либо слушали в
Чарльстоне, - за исключением тех случаев, когда темой было самовосхваление, - произнесенную Дж. Р.--,
Эсквайр, в одном из ее публичных залов несколько недель назад. Мистер Р. - джентльмен.
обладает моральным мужеством и честностью и, без страха или трепета, открыто
осудил коррупцию и деморализацию полицейского управления.
Даже враги его партии, зная факты, оценили его
искренность как человека, в то время как они осудили публичность (поскольку его речь
была выставлена напоказ прессой), чтобы не запятнать честное имя куин-сити.
страдать за границей. За этим серьезным изложением последовал прекрасный фарс.
Совет олдерменов, состоящий из четырнадцати человек самого высокого положения.,
долгое время молчал под этим обвинением. Его целью было
показать характер класса чиновников, чей характер и
гнусные проделки давно опозорили город. Но для того, чтобы продемонстрировать
свою чистоту, мистер К., джентльмен, имеющий право на высокие моральные принципы
уважение, решил сделать это личным делом; однако, не удовлетворившись
после частного объяснения, данного г-ном Р., он позвонил через прессу.
Г-н Р. ответил надлежащим и вежливым образом, признав
должное уважение, на которое имел право частный характер г-на К.;
тем самым увеличивая амбиции правления в целом, которое, с
ожиданием, что г-н Р. сделает аналогичное признание им как органу,
(не исключая их достопочтенного главу) выдвинули требование в совместном заявлении.
Поскольку об этом должным образом было сообщено в колонках "Курьера" и
"Меркурия", мистер Р. встретил это достойным джентльмена ответом. Он
сослался на самое убедительное доказательство своих утверждений в виде
одобрения, которое они оказывали классу чиновников, слишком хорошо известному в
обществе из-за чести его имени и моральной основы его деятельности.
корпоративное достоинство. Так закончился великий муниципальный фарс, продолжение которого
исполнители главных ролей знали, что это раскроет интригующие сцены
их второстепенных исполнителей. Сюжет этой Мело-шуточная проблема была
сиквел, и повернулся к весьма серьезным фактом, Г-Ц--иметь некоторые
предыдущий снят с почетной доски, чтобы сохранить некоторые очень
тонкие соображения по совести.

Какое духовное утешение г-н К. получил благодаря
признательности г-на Р., или почетного совета в совместном служении от
твердое предостережение мы оставляем для второстепенного рассмотрения правильности поведения
жен и дочерей.

Но читатель спросит, какое отношение это имеет к бедному Мануэлю
Перейра, или заключение в тюрьму свободных граждан дружественной страны? Мы
покажем ему, что сложная система официального грабежа и
искажения информации полицией о влиянии таких
лиц на рабовладельческое население являются принципиальной чертой ее
правоприменения. Для этого мы считаем принципиально необходимым показать
характер таких людей и то, как выполняется этот закон.
Мы не будем выдвигать никаких обвинений, которые не можем подтвердить доказательствами самого
всего города, и со знанием того, что правда сильнее, чем
вымысел.

Что скажет читатель, когда мы скажем ему, что среди ведущих умов
города - мы говорим "ведущих умов", поскольку относим к ним тех, кто считается
передовыми в торговой сфере - есть три брата,
неженатый, но с купленными для этой цели любовницами, чья темная кожа
предотвращает распространение скандалов;- что дважды мужчины были проданы из-за
красоту своих жен дальним торговцам, чтобы братья могли бросить
избавляются от своих старых любовниц и присваивают новых для своих нечестивых целей;
что эти люди наслаждаются своими богато обставленными особняками, известны
своими роскошными развлечениями, подают пример меркантильной чести и
порядочности, пользуются лестью среди населения, пользуются вниманием
очень прекрасные и очень добродетельные дамы, обладающие потенциальным правом голоса в правительстве города
и ведущие к величайшему развитию внутренних
улучшений; - что эти мужчины даже шепчут высокопарные слова о
мораль и установленный обычай не считают их пример вредным
при изменении цвета.

Что подумает читатель, когда мы скажем ему, что в Чарльстоне нет
городского маршала, но есть бесчисленные маршалы, которых поддерживают
непосильным налогом для народа, чтобы успокоить страхи немногих. И
что они подумают, когда мы скажем им, что человек, имя которого
так часто звучало в колонках прессы как главы
полиции и которому аплодировали за его деятельность среди воров, является хорошо известным
принц-чиновник роскошного жилища, где царит ослепительная распущенность
набивает свои карманы трофеями соблазнения. У этого человека есть несколько
коллег, чьи действия никаких секретов публике, а кто поворота
их офис в торговом центре интриг, и обогащаются при
щедрость шпионаж и деньги за молчание, а теперь утверждать достоинство
их кошелек. Можно спросить, почему эти люди остаются на своих должностях?--или
эти должности стали настолько опозоренными, что честные люди не соизволят
принять их? Нет! это не так. Это то, что моральная целостность не
рассматривается в надлежащем свете и не ценится так, как это должно быть;
что эти люди обладают тайным влиянием, которое хорошо известно, и
одобрял и сохраняются на вес их контролем между
определенного класса; и, странно сказать, что партия должности делают эти
деморализующий вещи основании их жалобы на "полномочия
что быть;" но это их слабая зависимость, что не успели они
в офисе, чем мы имеем повторение одних и тех же вещей.

Теперь, как далеко его чести, ответственности за эти вещи мы должны покинуть
судить читателю. Ведущие характеристики его природы конфликта с
друг другу; его моральный облик-это то, что является здесь звучат; и
поистине, он имеет право на гораздо уважение своим примерным поведением, ли
это будет оказано только в качестве примера, или искренняя любовь христианская
чистота. Некоторые люди становятся благочестивыми импульсивно и поддаются влиянию
когда цель служит тому, чтобы сделать это прибыльным. Мы, однако, не настолько
немилосердны, чтобы обвинять в подобном благочестии нашего достойного главу городского
правительства, а скорее высокоразвитый орган любви
должности, которая переросла его лучшие наклонности.
устоявшееся христианство.

Мы должны привлечь внимание читателя к другому, еще более вопиющему факту
свидетельство деморализации общественной жизни в Чарльстоне. Пользующаяся дурной славой
женщина, которая годами содержала наихудший бордель, где блудницы
всех оттенков и происхождения нарушают ночную тишину своими
оскверненные песни, становится настолько смелой в своем позоре, что апеллирует к
благосклонным соображениям городского совета (коллегии олдерменов). Как
это так? Почему, мы расскажем читателю: - Она осталась невредимой в своем
ремесле деморализации, накопила состояние, которое придало ей смелости,
в то время как ее открытая демонстрация считалась прекрасным развлечением для шуток
склонности чиновников и кавалеров. На свое богатство она воздвигла
великолепный особняк для бесчестья и срамоты, где она и такие, как она,
чьи шаги, как говорит мудрец, "ведут в ад", могли повлиять на их
победа над трудолюбивой беднотой. Это было настолько публично, что она открыто
хвасталась своим предназначением и своей приспособленностью к порабощающим порокам
страсти. Да, это создание в женском обличье посеяло разорение и смерть
по всему сообществу и привело многих блестящих молодых людей
к последней стадии отверженных страданий. И все же, так открыто терпимо
и ведущие люди одобряют эти вещи, что 31-го
июля 1852 года эта мать преступлений обращается к почетному совету
олдермены, как указано в "Материалах совета" в Чарльстоне
Курьером этой даты следующим образом:

"Отложено до тех пор, пока не соберется достаточный кворум.

"Письмо от миссис Г. Пьезейто, информирующее Совет, что, углубив
ее новое кирпичное здание на Берресфорд-стрит по крайней мере на два фута, чтобы
посвятить это в пользование жителям Чарльстона, если они вымостят
каменными плитами фасад ее участка, почтительно просит, чтобы, если
принято, работа может быть выполнена как можно скорее. Ссылка на
Олдермены, палата № 4." Улица узкая и мало используется, за исключением
целей, известных фонарям, когда честные люди должны спать.
Информация могла бы быть изложена более скромно, когда
дурная слава этой женщины и посвящение ее обители порока
были настолько публичными. Как далеко продвинулись чувствительные олдермены четвертого округа
в выполнении деликатной миссии или во сколько обошлось шампанское за их скромное
вознаграждение, общественность пока не проинформирована. Ходят слухи
говорит, что все благоприятно. Мы исходим только из нескольких основных
моментов и оставляем читателя делать свои собственные выводы о
моральном облике нашего общественного бытия. Сделаем еще один обзор и
продолжим наш рассказ.

Должность, связанная с судебной системой, которая так долго считалась высокой
ответственной и почетной, теперь используется просто как средство
жалких спекуляций и шпионажа. Это выборная должность.
Представитель избирается на четыре года. Нынешний действующий президент был избран
скорее благодаря благотворительности, чем вознаграждению за какие-либо приятные качества, моральные
ценные или эффективные услуги для достижения целей вечеринки. Более слабый человек не мог бы быть выбран
из низших слоев партийных наймитов, хотя он уже однажды
отрекся от должности, чтобы спасти свое имя и респектабельность
судебной системы. Можно сказать, что он был избран из жалости, чтобы спекулировать
на нищете; и так было в случае с МАНУЭЛЕМ ПЕРЕЙРОЙ. Этот
чиновник был избран подавляющим большинством голосов. Его моральные ценности имеют
были приняты во внимание? Мы должны думать не надо! Несколько раз
мы уже указали на две интересные девушки, - или, если их цвет был
незашторенные, их назвали бы юными леди - прогуливающиеся по тенистой стороне
Кинг-стрит, с глубоко закрытыми лицами, и им сообщили, кто был их
отцом. Мать этих невинных жертв была матерью для их
отца, ухаживала за ним и поддерживала его в невзгодах, и
много лет была спутницей его жизни и привязанностей, и
вырастила для него интересную, но роковую семью. Но, как только
фортуна начала проливать свои улыбающиеся лучи, он оставил ту, которая
присматривала за ним, ради выбора той, которая могла похвастаться не более чем
белой кожей.

Если люди, занимающие высокие посты, живут, уча других удовлетворять только свои
аппетиты и удовольствия, вместо того, чтобы подавать похвальный пример
для более высокого состояния существования, от кого мы можем ожидать справедливости и
должна ли уважаться моральная ценность?

С городской полицией связаны два человека, в чьи обязанности входит
внимательно следить за всеми прибывающими судами и следить за тем, чтобы все негры
или цветные моряки были отправлены в тюрьму. Один из них уроженец Южной Каролины, по
фамилии Дусенберри, а другой ирландец по фамилии Данн.
Эти двое мужчин, хотя их должность достойна презрения в глазах
многие из них обладают большей властью над определенным классом лиц, которые
не знакомы с законами, чем сам мэр. Первый -
мужчина со смуглыми, тяжелыми чертами лица, с лицом убийцы, более
склонный смотреть на вас с недоверием, чем открыто встретить вас
пристальный взгляд. Он довольно высокий и атлетически сложенный, но никогда не был известен за какие-либо действия
, которые могли бы приписать ему храбрость. Несколько раз он был
на грани потери своего поста из-за того, что слишком широко давал себе волю
жаждал привилегий; и все же каким-то необъяснимым образом ему удается
держаться. Другой - крепкий сын Изумрудного острова, с широким,
румяным лицом, низким лбом, короткими вьющимися волосами, очень рыжими и собранными в узел
надо лбом. Его одежда обычно очень неряшлива и грязна,
воротник рубашки заляпан табачным соком и повязан старым полосатым
платком-банданой. Этот снимок с очень широким ртом, плоским носом,
злобным взглядом и таким жестким выражением лица, как всегда, был сделан в Типперэри, и
хромая нога, из-за которой он прихрамывает при ходьбе, придает нашему человеку Данну
воплощенный вид человека, который любит хвататься за тело. Будет достаточно нескольких слов
для его характера. Он известен официальный отдел, из которых
магистраты являются составной частью, как пресловутый ----л; и его
лучше-полтора, который, кстати, то, что называется свободным торговцем, смысл,
чтобы сохранить раскулачить мужа, продает спиртное небольшими порциями, чтобы
костюм Мерфи и О''Neals. Но, как ни радует нашего мистера Данна, он
очень часто становится более чем прибыльным клиентом, и его можно застать
храпящим, отбывая наказание в каком-нибудь уединенном месте, слишком часто для
его собственного персонажа. Между десятью и двенадцатью часами ночи,
Данна, если он не слишком сильно выведен из строя, можно увидеть прихрамывающим на спуске
Брод-стрит, чтобы посмотреть судов, прибывающих и убывающих, проведения
хромать-трость в одной руке, и большой крытой кнутом в другой. Мы были
поражены внешним видом последнего, потому что он был похож на
те, что носили в руках грубые, подневольные мужчины в Мейконе,
Джорджия, которые называли себя маршалами в неправильном применении этого термина
. В их обязанности входило поддерживать "порядок" среди негритянского населения и применять
порку, когда требовалось, по пятьдесят центов с человека. Они также выполняли
порка в тюрьмах, и часто зарабатывал от пяти до шести долларов в день
только на этом; ибо у джентльмена считается не модным
пороть собственного негра. Мы обратили внимание на повсеместное ношение этого хлыста,
когда мы впервые посетили Мейкон, около четырех лет назад, и нам было любопытно узнать
его назначение, которое разъяснил друг; но с тех пор мы
видел, как болезненно проводились практические демонстрации. Те, кто
посетил Бостон для возвращения Крафтса и Эллен, чей способ
побега сам по себе романтичен, были образцами этих "маршалов".
Как они выдавали себя за Господа, мы в растерянности
понять.

В течение дня, господа. Dusenberry и Данн может быть видно в разы
наблюдал за причалами, и снова в низкопробных лавках с грогом - затем сводничал
в "голландских пивных и лавчонках на углу" - подбирал здесь и
вот, обнадеживающего вида негр, которого они утаскивают в лимб или вымогают
взятку, чтобы его отпустили. Опять же, они выступают в качестве наблюдателей за голландский
угол-магазины, хранители, которые платят им большие суммы, чтобы сэкономить
сами лицензией в порядке и информационной повестке. Когда они
если они больше не в состоянии платить за секретность, их провожают пешком
в кабинет капитана, где с ними разбираются по всей строгости
назначено наказание за нарушение закона, запрещающего продажу
раздача спиртного неграм без заказа. Несоблюдение этого закона
карается штрафом и тюремным заключением - и то, и другое выходит за рамки их соразмерности
по заслугам, если учитывать закон, регулирующий продажу спиртных напитков белым мужчинам
. Вещи очень строго регулируется комбинаций в Южной
Каролина. Мастер устанавливает наиболее рассеивается и безнравственные примеры
в своем собственном лице и позволяет своим детям не только проявлять свои
юношеские капризы, но и удовлетворять такие чувства, которые пагубны для
их морального благополучия, в отношении своих рабов. Теперь вопрос в том, что, зная
способность негра к подражанию, не следует ли сделать некоторую скидку
на копирование ошибок своего хозяина? Но это не так; для
малейшее отклонение от строгих правил дисциплины приносит заслуженный
наказание на голову обидчика.




Глава V. мистер Гримшоу, мужчина из округа.



22 марта прошлого года, около десяти часов утра, тонкий,
худощавый мужчина, одетый в черный костюм от кашемира с ласточкиным хвостом
пальто, брюки свободного покроя, жилет с прямой грудью и очень экстравагантный
его пиджак был застегнут на воротник рубашки с черной лентой, завязанной у горла.
он стоял на восточном углу Брод-энд-Митинг-стрит, ведя
очень взволнованный разговор с офицерами Дусенберри и Даном. Его
лицо было вытянутым, очень темным - гораздо темнее, чем у многих цветных
населения - с заостренным носом и подбородком, мрачно выступающим в
друг друга; его лицо узкое, с высокими скулами, маленькие пристальные глаза,
сжатый лоб, опущенный дугой между органами восприятия
и интеллекта - или, возможно, мы могли бы сказать, там, где
должны были находиться эти органы. Его лицо было полно пустоты
беспокойства; и когда он смотрел на вас сквозь очки, его
серебристо-седые волосы лохматыми прядями свисали на уши и шею,
перекатывая во рту большую пачку табака и помахивая маленьким хлыстом
в правой руке он держал указатель на свой офис. Когда он повысил свой
голос - что он и сделал, скривив рот набок и шевеля губами
подбородок, чтобы поправить свой огромный палец - тягучий тон, которым он говорил
создавал картину, которую нелегко забыть.

"Вы должны уделять больше внимания прибывшим", - сказал он командным тоном
. - Потеря одного из этих парней - серьезный удар по моему карману.
и этот британский консул использует самые адские средства, чтобы разрушить
наш бизнес, который когда-либо был. Он хуже самого мерзкого аболициониста,
потому что он думает, что защищен этим их флагом. Если он этого не сделает
позаботится, мы вымазаем его дегтем и перьями; и если его правительство будет много говорить об этом
, оно узнает, что и кто такая Южная Каролина. Мы можем оказаться
дюжина полков "Пальметто", которые разобьют все, что может прислать Джон Булль
сюда, и вдобавок отряд этих чертовых аболиционистов-янки. Юг
Каролина должна показать свою силу в борьбе с этими парнями, прежде чем они начнут
уважать честь и авторитет ее учреждений. Они не могут послать
свой флот, чтобы причинить нам вред. И это показывает, что я всегда правильно предсказываю; ибо
пока эти коммерческие ребята с пристаней рассказывают о
прокладке канала, я всегда говорил, что они не думали, насколько
они причиняли вред, потому что это была наша самая лучшая защита в военное время.
Южная Каролина может побить Джона Булла одним ударом в любое время; но если эта
свора невнимательных торговцев на пристанях добьется своего, прочь
рухнет наша защита, и Джон Булль приведет свои большие корабли и
взорвет нас. И эти парни, владеющие кораблями, становятся настолько смелыми, что
очень многие начинают становиться на сторону Мэтью, консула. Да, они даже
клянутся, что это чиновники придерживаются закона ради гонораров
. Теперь, если бы я только знал, что консул был средством для побега этого ниггера из Нассау
, я бы собрал толпу и преподал ему урок, что Юг
Каролинцам следовало бы проучить его раньше. На это ушло около семнадцати
долларов из моего кармана, и если бы я подал на него в суд за это, я не смог бы получить
никакой компенсации. В следующий раз, когда вы позволите кому-нибудь сбежать, я должен буду поставить кого-нибудь
другого офицера за иллюминатор", - сказал наш человек, которого мы по-прежнему будем
называть мистер Гримшоу.

"Конечно, я слышал, как тот же консул, обращаясь к гинтлману, сказал, что
закон был всего лишь злоупотреблением властью, чтобы положить деньги в карманы
вас и нескольких таких, как вы. И Уин сам и Флин заковали в кандалы
большого негра, от которого капитан пытался скрыться, держа его в
на баке корабля он встал между мной и моим долгом и
начал нести свою чушь о законе. Конечно, по-своему, он
каждый ниггер в городе, отменившей смертную казнь за три недели. И, конечно,
Господин Шериф, и вы думаете, они были младенцами, если вы увидите себя говорить
к ним в тюрьму, и отправить их вещи, как если бы они были лучше
чем другие преступники, и не мог жить в тюрьме тариф", - сказал
офицер Данн, который продолжал себя обязательство шериф, что
чтарвешем нельзя пренебрегать, ни один подающий надежды английский негр не ускользнет от его бдительного ока
.

"Со своей стороны, я думаю, они лучше в тюрьме, чем они будут
на причале", - продолжал Гримшоу. "Они никчемная компания, и у них нет
половины характера, которым обладает большинство наших рабов; и вместо того, чтобы
сопровождать капитана на борту, они были бы на Эллиот-стрит, тратя
их деньги, пьянство и общение с нашими худшими неграми. И
они все так много знают о законе, что постоянно учат нас плохому
ниггеры демонстрируют прелести своего правительства, что делает их еще более несчастными
чем они являются. Наши ниггеры, как косяк рыбы-когда человек становится
больной, он распространяет его среди всех остальных; и прежде чем вы знаете, где
вы не, они уже ушли".

"Они не очень выгодные клиенты для нас, шериф", - сказал
Dusenberry. "Нам приходится много наблюдать и доставлять массу неприятностей
после того, как мы поймаем этих парней; и если мы и получаем вознаграждение, то оно никогда не бывает
большим, потому что я редко встречал человека, у которого было бы достаточно денег, чтобы лечить
когда мы брали его на руки. Мы не нравимся этим британцам; они не расплачиваются в порту.
и если эти ребята и получат что-нибудь в тюрьме от консула, то только через
ничтожества, это никуда не годится, потому что все идет на выпивку. И они.
преступники совершают смертельную охоту на чернокожего стюарда, как только его запирают.
за решеткой. Но если эти сочувствующих дураков следить за их медвежатники о
лечение в тюрьму, они получат все так, чтобы наш бизнес не
стоит один доллар. Что касается меня, то я не так уж и обязан, поскольку за последние несколько лет я
устроился поудобнее, но я хочу, чтобы мой сын
сменил меня на этом посту. Но если этот их консул будет продолжать свои
возражения, апелляции и протесты таким образом и найдет таких людей, как
раз его честь окружной прокурор поддерживает его с его глупостями и его
идеями, люди нашего бизнеса могли бы с таким же успехом перебраться к северу от Мейсона и
Диксона.

"Я могу разбудить его в точку", - сказал Гримшоу", что отмена
консул не сыщешь научились раньше; и если бы он воткнул свою старую петицию
в галифе Чарльз Самнер карман вместо того, чтобы отправить его на наш
законодательный орган, он спас бы его старушечьим идей
появляться что Myzeck дала. Нужен Мизек, чтобы показать этим
синекожим янки, как держать марку, когда они приезжают в Южную Каролину.
Если Южная Каролина отделится, я бы сказал, дайте нам Майзека и коммандера
возглавить нашу войну, и мы будем так же уверены, что победим их, как выиграли войну в Мексике
для федерального правительства. Есть три особенности англичанина,
Дусенберри, которые вы можете отметить как факты. Он самонадеян и
не хочет, чтобы ему давали советы; - он думает, что нет закона, подобного закону
Англии, и что старый британский флаг - это сберегательная книжка наций; -и
он думает, что все обязаны подчиняться его представлениям о человечности и
диктату его позитивных мнений. Но что хуже всего, у них есть
никогда не видели, как осуществляется суверенитет Южной Каролины, и, согласно
глупым представлениям консула Мэтью, они думают, что нас может уничтожить канонерская лодка
.

"Это бесполезно утверждая это, вы должны сохранить острый глаз на
Английский негры; и когда человек делает вид, что спора о праве, скажи ему
его противоречащим закону, и посмотреть устав-книги; сказать ему, что это
стоит больше держать их, чем они того стоят; и если они говорят, что закон
никогда не предназначался для иностранных граждан, скажи им, что ее вопреки закона.'
Южная Каролина не обязана подчиняться голосу правительства в целом,
и какое ей дело до федеральных судов? Мы будем следовать курсом
в соответствии с законом; и мы примем меры ко всему, что ему противоречит
позаботимся о лучшей защите наших учреждений. Сейчас, не позволяйте
один проход, при опасности свой офис", - продолжал Мистер Гримшоу.

"Это не кнопка, Я бы ухаживать за управление", - сказал Данн. "Конечно, это
вы сами оплачиваете все сборы, а мы получаем жалкий
доллар; и вы сами доставляете нам столько же хлопот, чтобы получить это, сколько и мы сами
зарабатываю два доллара в офисе магистрата Джайлса. Конечно! он сам
либерал и не бойтесь, дайте нам деление расходов
дела идут хорошо. А знаете ли заставить тебя десять раз пошлины на английском языке
ниггер, и не дает нам beyant доллар", - продолжил он, переходя от
в хай-даджен, и ругань поток ругательств, которые сделали очень крови
холод. В речи мистера Гримшоу был скрытый смысл, который
совсем не соответствовал ирландскому языку мистера Данна; особенно когда он знал мистера
Неискренность Гримшоу так хороша, и что вместо того, чтобы быть либеральным, он
прикарманил большую сумму гонораров, к очень добросовестной выгоде
о самом себе. Читатель должен помнить, что в Чарльстоне, Южная
Каролина, проживает подавляющее большинство мужчин, которых мало заботит закон,
еще меньше - справедливость и ничего - христианство. Без угрызений совести
и с унаследованной страстью пропагандировать
всепоглощающее величие Южной Каролины, эти люди действуют как сдерживающий фактор для
благонамеренных граждан. Более прискорбно то, что, образуя
большую часть того вида существ, известных как политики в барах,
они фактически контролируют выборы в городе; и, таким образом, мы можем учитывать
для сотрудника офиса, и для цепкости с
что те жестокие законы будут соблюдаться.

Это практически несовместимые разговор между высоким Шерифом и двумя
черную констеблей, может многим показаться несовместимым с достоинством
которые должны быть соблюдены между такими функционерами. Тем не менее, все
сдержанность-это не только уничтожается по согласию, но так заметно будет
это осуществляется, и так хорошо понимают, что респектабельный класс
граждане, чьи интересы и чувства для поддержания хорошего
названия для города и содействия его моральной целостности, что во всех
наш разговор с ними, мы никогда не слышали одно хорошо отзываются о тех,
функционеры или манера, в которой предписаний полиции города
проводились.




ГЛАВА VI. У ЯНСОНА НЕ ЗА ГОРАМИ.



ПОСЛЕ нескольких дней страданий из-за нехватки вафель и усталости от работы,
несколько человек из команды были занесены в больничный лист. Мануэль, который
выполнил свою часть работы благородно и бодро, был среди них; и его потеря
ощущалась более остро, поскольку он выполнил двойной долг и преуспел, насколько это было возможно.
поскольку под рукой были средства для того, чтобы всем на борту было комфортно. Он
присутствовал на тех, кто сдался первым, как хорошая медсестра, готовая
по призыву, будь то ночь или день, и с готовностью, которая, казалось,
удовольствие ему. От капитана до маленького мальчика Томми, его потери
ощущалось с сожалением; и последняя часто ходила в баке
где он лежит, наклониться над его детской простотой, и сгладить его
лоб его маленькую руку. "Мануэль! Как бы я хотел, чтобы бедный Мануэль был здоров!" - говорил он
и снова клал свою маленькую ручку ему на голову и гладил
его волосы. Он шептал ободряющие слова ему на ухо; и, узнав
немного владея португальским, он сказал бы ему, как скоро они будут в порту
и как приятно они проведут время вместе.

21-го числа они обнаружили землю, которая оказалась Стоно, примерно в
двадцати пяти милях к югу от Чарльстона. Томми сообщил новость
Мануэлю, который, казалось, приободрился. Его болезнь, очевидно, была вызвана
переутомлением, и его выздоровление больше зависело от отдыха и питания
, чем от медицинского лечения. В ту ночь в десять часов поднялся сильный ветер
северо-западный и снова отогнал "Янсон" на некоторое расстояние в море; и это было
только утром 23-го она сделала Чарльстон легким, и
ей удалось подняться в планку. Был подан сигнал лоцману, и
вскоре была замечена очень красивая лодка, похожая на катер, "Palmetto, № 4".
промчалась над отмелью в главном канале. Мануэль, несколько
опомнился, было несколько минут, прежде чем была оказана помощь на палубу, и через
приказ капитана был положен на матрас, растянутой на
по правому борту спутника сторону. Рядом с ним сидел малыш Томми,
подавая ему немного еды.

Вскоре лодка подошла к борту, и пилот, мужчина среднего роста, хорошо
одетый, с откровенным лицом, довольно румяным и загорелым,
с множеством золотых цепочек и печатей, свисающих с брелка, он поднялся
на борт. Отдав честь капитану, он осмотрел потрепанное непогодой судно
, навел несколько справок о его работе,
а затем сказал невозмутимым тоном: "Ну что ж! Я полагаю, вы видели некоторых из них.
Во всяком случае, они стучали. "Затем, снова повернувшись и отдав несколько распоряжений относительно,
чтобы подойти к ней поближе, он посмотрел на кропотливую работу в
насосы и ходьба по миделю с левого борта вызвали резкий
осмотрите ее талию. - Не протекает ли она сверху, капитан? - спросил
он.

Получив утвердительный ответ, он взглянул вверх, а затем
затем на небо с наветренной стороны; спросил, как долго он работал на корабле в таком
состоянии и откуда он взял шторм. "Это чудо, что она не завален
вы до сих пор. Я бы на' берег ее в первой точке, если бы она ОГРН шахты;
Я бы никогда не стоять на пощечины старинный промысел, как это. Она напоминает мне
одно из этих сахарных суденышек на востоке, которые торгуют с Кубой, - продолжил он
. Затем, пройдя через главный люк к правому борту, он
подошла к мужчинам, которые качали, и, спросив об освобождении
она вдруг мельком увидела Мануэля, лежащего на матрасной подстилке
с непокрытым лицом.

"Небеса! Что! есть ли у вас на борту желтая лихорадка в это время года
? - спросил он помощника капитана, который только что подошел на корму, чтобы справиться
можно ли достать немного воды из лоцманской шлюпки.

"Нет, у нас было все остальное, кроме желтой лихорадки; также можно
Бен на плоту, как такие адские повезло старую ванну, как она. Это стюард
, сэр, у него легкая лихорадка, но она скоро пройдет.
Ему нужен только отдых, бедняге! Он стал хулиганом на работе с тех пор, как начался
первый шторм. Он поправится еще до того, как доберется до города", - был ответ.

"Ах! значит, ты выпил двойную дозу. От этого у приятеля становится легче на душе.
Время от времени они надевают накидки.-- Стюард - ниггер, не так ли? - осведомился
пилот.

"Ниггер!.. Не он", - сказал помощник. "Он португальский метис; что-то вроде
обожженного солнцем субъекта, как и многие из вас, южан. У ниггера
У матери его никогда не было, можешь поспорить на своего Дэви. В его куртке столько же
крови белых, сколько ни у кого другого, только у этих португальцев.
смуглый парень. Он не дурак - его зовут Мануэль, очень умный парень.
и владельцы такого же высокого мнения о нем, как и о шкипере.

"Марс", - сказал летчик сам по себе. "Что бы он подумал, если бы мы были
чтобы показать ему некоторые образцы наших белых негров в Чарлстоне?" И
повернувшись, он с подозрительным видом прошел мимо Мануэля и занял
позицию рядом с человеком за рулем, где и оставался некоторое время
перебирая пальцами замки на своей часовой цепочке. Капитан за несколько минут до этого зашел в каюту
и, снова выйдя на палубу, направился к
место, где стоял лоцман, и уселся на старый складной стул.

- Кэп, - сказал лоцман, - у тебя будут неприятности с этим твоим черномазым.
когда ты приедешь в город. Если вы хотите спасти себя и хозяевам д--д
сайт о заморачиваться и расход, м' лучше держать его рядом, когда y' тащить в;
и отправить его в Нью-Йорк при первой же возможности. Я видел мельницу насквозь,
Кэп, и тебе лучше последовать совету друга.

- Ниггер! - возмущенно воскликнул капитан. - Как они называют ниггеров в
Чарльстоне? Мой стюард такой же негр, как и вы!

"Что, сэр?" - возразил лоцман в совершенной ярости. "Вы знаете, что такое
оскорбительный характер ваших высказываний? Сэр, если бы закон не привлек меня к ответственности,
Я бы немедленно покинул ваше судно и привлек вас лично к ответственности
как только вы приземлились, сэр. "

Капитан, не подозревавший о упорстве, с которым рыцарская кровь
Южной Каролины придерживалась языка, предполагающего сравнение цветов,
обдумал свой ответ, но не увидел в нем ничего оскорбительного.

"Вы задали мне вопрос, и я дал вам правильный ответ. Если вы
считаете такого человека моим управляющим - беднягу - ниггером в вашей стране
, я рад, что вам посчастливилось иметь так много хороших людей ".

"Мы оттачиваем наш язык, капитан, когда говорим о ниггерах в Южной
Каролине", - сказал пилот. "Южнокаролинец, сэр, джентльмен во всем мире.
во всем мире. Ему ничего не нужно, кроме названия его штата.
чтобы обеспечить ему уважение. И когда иностранцы и северяне из них
Штаты отмены рабства привозят свободных ниггеров в Южную Каролину, а затем отправляются в...
сравнивая их с белыми, им лучше быть очень осторожными, когда они там появляются
. Южной Каролине следовало отделиться в прошлом году, когда она
заговорила об этом и отправила каждого янки домой делать прищепки для обуви. Мы
тогда мы не были бы оскорблены, как сейчас. Я скажу тебе, в чем дело,
Кэп, - сказал он, несколько остывая, - если бы наши ребята были такими же отважными, какими
они были в тысяча восемьсот тридцать втором, эти парни, что
приехать сюда, чтобы пожрать в Южной Каролине, вселить дьявола в головы ниггеров
а потом вернуться домой, увидеть звезды и почувствовать дырки от пуль ".

Капитан слушал оригинальную речь пилота из Южной Каролины, или, как
сам пилот называл это, отточенный язык, не проявляя при этом
никаких признаков страха и трепета перед его возвышенным достоинством; тем не менее, обнаружив
что пилот неправильно истолковал суть его ответа, сказал: "Вы, должно быть,
неправильно поняли смысл моего ответа, сэр; и другая манера,
в которой вы присваиваете его значение, может быть объяснена обычаем
между вами, что делает оскорбительным язык, который не имеет оскорбительного значения
. Мы не носим пистолеты или каких-либо таких игрушек в нашей стране.
У нас есть нравственная безопасность для жизни, и не относиться к смерти как так
Великий Враг, что мы должны носить смертоносное оружие, чтобы ее защищать. На самом деле,
пилот, - сказал он в шутливой манере, - они довольно громоздкие маленькие
биты для валочно карман: я бы предпочел снести мой ужин и завтрак в
мой карман. А теперь расскажите нам, кого вы называете негров в Южной Каролине?"

"Ну, капитан, мы называем всех, кто не является белыми людьми. Наши люди могут
сказать им прямо, что они умные. Они не могут уклоняться, если это отмечено только
семнадцатым поколением. Их всегда можно отличить по тому, как они выглядят
они не могут смотреть вам в лицо, если они такие белые.
закон время от времени их хватал, а потом, если они были совсем белыми,
он заставлял их доказывать это. Я знал несколько случаев, когда сомнения были в
благосклонность негра, но он не смог этого доказать и был вынужден отойти в сторону
среди негров. Собаки взять мою кожу, крышки, если theren не еврей Феллер в
город белый, как никто, и его отец доктор. Он получил прошептал
круглая, что он был негр, и границы, где он пробыл поднял
спорят об этом. Отец ниггера подал на двоих из них в суд за клевету,
но они доказали вину ниггера с помощью юридической хитрости, которая сделала бы книгу больше
чем Блэкстоун; и вместо того, чтобы старый еврей получил удовлетворение,
судьи, руководствуясь политикой, предоставили ему время для получения дополнительных доказательств
чтобы показать, что его сын не был ниггером. Это была очень продуманная инсинуация судей.
но молодой человек стоит на равных с
первоклассным парнем-ниггером ".

"Я хотел бы, чтобы их попробовать меня, чтобы увидеть, был ли я негр или
белый человек. Забавный, должно быть, закон "ниггер или не ниггер". Если парня не спасет его шкура
, то что, черт возьми, спасет? сказал капитан.

- Ну, конечно, покажи, что твоя мать и ее поколение были белыми! Это
достаточно легко сделать, и все наши судьи очень сведущи в таких вещах - могут
определить в мгновение ока ", - сказал пилот.

"Я думаю, что отличительной пунктов будет показать, что их
мать не имела ничего общего с негром. Сделать свой судей сделать это
особенности отраслевых юридических наук? Если они это сделают, я хотел бы знать, что
они взяли для своих учебников. Если эта смесь так сложна, как
то, что вы говорите, я думаю, что некоторые судьи побоялись бы
выносить приговор своим собственным родственникам ".

"Ни на йоту!" - сказал пилот. "Они знают достаточно для этого".

"Тогда ты признаешь, что шанс есть. Должно быть, это забавное дело, пон
душа моя! когда милой маленькой самке приходится откинуть в сторону свое покрывало перед
суд, состоящий из очень достойных судей, с целью изучения ее родословной
, - сказал Капитан.

- О! дьявол, Кэп, ты совсем сбился с пути - у женщины-негра никогда не бывает
преимущества закона. Они всегда заодно с неграми, ах! ha! ha!!"

"Но предположим, что они связаны с кем-то из ваших больших жуков. Что тогда?
Ваши власти настолько мудры и великодушны, что допускают подобные
вещи", - невинно спросил капитан.

"О, пох! вот ты опять: ты должна пожить в Чарльстоне год или два,
но поначалу тебе придется быть осторожной, чтобы не влюбиться в
некоторые из наших ярких девчонок, и не успеешь оглянуться, как они уже думают, что они белые. Это
не имеет значения, семь копеек, кто они, нет разницы
среди ниггеров в Чарльстоне. Я покажу вам несколько ярких домов
когда мы проснемся, и покажу вам некоторых отпрысков нашей аристократии, которые
являются самыми худшими случаями. Это факт, Кэп, эти ростки
аристократия неизменно делают плохие негры. Если парень хочет настоящий премьер,
скорее всего, черномазая девка, он должен сделать чисто африканской крови. Как они сами говорят
"Где бы ни был Бакраман, делай плохого ниггера ".

"Ну, пилот, я думаю, мы уже достаточно о смешанном негры для
настоящее время. Скажи мне! ты действительно думаешь, что они будут давать мне проблемы с моим
стюард? Он, конечно, не чернокожий, и лучшего парня не сыскать на свете.
- Серьезно осведомился капитан.

- Больше ничего, кэп, - ответил пилот. "Говорю вам, это суровый закон, и
если бы наши торговцы и бизнесмены имели право голоса в нем, он долго бы не продержался;
вы ни в коем случае не можете выдать его за белого человека, потому что это "противоречит
закону", и платят так хорошо, что эти презренные сухопутные акулы из числа офицеров
поднимите из-за этого весь шум и никогда не упускайте ни одного случая из виду. Просто возьмите
адские гонорары снижены, и никто не будет беспокоиться о стюардах.
Все это идет в карман старине Гримшоу, и он бы сдернул шкуру с болтового троса за
смазку и продал бы стюарда, если бы у него был шанс. Он продал своего
гораздо более близкого родственника. Ты увидишь, Кэп, что я пренебрегаю законом, потому что я знаю
это играет с нашим бизнесом злую шутку и является проклятием для торговли
порта. Люди, которые не знакомы с проблемами судоходства и
интересами судовладельца, думают, что такие вещи - это очень мелкие дела. Но
на нас влияет название, и когда владелец стоит за каждым предметом в
выплаты и большой счет за содержание его управляющего, и еще один
за заполнение его места или за проживание в пансионе, а затем быть
лишенным его услуг, он кривит лицо и либо начинает
подумайте о другом порту или о том, чтобы сделать ставку фрахта пропорциональной
раздражению. Это имеет эффект, который мы чувствуем, но о котором мало говорим.
Я сепаратист, но я не верю в то, что можно сходить с ума от политики,
и позволять страдать нашим коммерческим интересам ".

"Но что, если я докажу, что мой управляющий не цветной?" - спросил капитан;
"тогда они, конечно, не доставят мне никаких хлопот. Было бы больно мои чувства
очень много увидеть Мануэль заперли в камере без вины; и затем
быть лишен своих услуг, больше, чем я могу вынести. Если бы я знал это раньше
, я бы испытал муки жажды и направился в порт дальше
на север.

"Это обойдется дороже, чем оно того стоит", - сказал лоцман. - Послушай моего простого
совета, Кэп; никогда не пытайся этого; наши адвокаты - жадные до гонораров ребята;
и парень сгнил бы в этой старой неприятной тюрьме, прежде чем ты его вытащил бы
. Этот процесс настолько медленный и запутанный, что никто не знает, как его осуществить.
дело, и у каждого юриста было бы собственное мнение. Но хуже всего то, что
это настолько непопулярно, что вы не сможете нанять юриста, который стоит семь
центов, чтобы взяться за это. Это было бы так же опасно, как попытка
вытащить мученика из пылающего пламени. Общественное мнение в Чарльстоне
контролируется политиками; и попытка вмешаться в дело, столь
непопулярное, была бы подобна попытке человека заговорить с пистолетами и
мечами, приставленными к его голове ".

"Тогда глупо требовать справедливости в вашем городе, не так ли?" - спросил капитан.
"Но ваши люди щедры, не так ли? и относятся к незнакомцам с уважением".
вежливость, обозначающая характер каждого благородное общество?"

"Да!--но общество в Южной Каролине не имеет ничего общего с законом; наши
законы древней славой. Жаль, Кэп, что я не могу поделиться твоими идеями
о том, как наши люди управляют своими делами. Я против этого закона
который сажает в тюрьму стюардов, потому что это влияет на коммерцию, но тогда другие наши законы
безупречны. Это был закон, принятый нашим законодательным собранием, чтобы помешать свободным
неграм приезжать из Штатов отмены рабства, чтобы разрушить привязанность
наших рабов. Некоторые говорят, что данная ему конструкция применима к
управление иностранными судами нелегально и не предполагалось; но теперь
это контролируется волей народа, - стюарды не являются законодателями, и
судьи знают, что это было бы непопулярно, и никто не смеет вмешиваться
из-за страха, что его могут назвать аболиционистом. Тебе лучше последовать моему
совету, Кэп: отправь ниггера на корабль и избавь себя и консула Мэтью от
еще одной шумихи, - продолжал лоцман.

- Этого я никогда не сделаю! Я решил попробовать, и меня не выгонят
из порта, потому что люди боятся безобидного человека. Если
в них есть хоть капля души, они благосклонно отнесутся к бедному моряку
попавшему в беду в их порт. Я плавал почти на всем протяжении
мире, и я никогда не была среди людей, которые не лечат
кораблекрушение моряк с человечеством. Милосердный Боже! Я знал дикарей, которые были
добры к бедным морякам, потерпевшим кораблекрушение, и делились с ними своей едой. Я
не могу, пилот, представить себе цивилизацию, настолько деградировавшую, или общество, настолько потерянное
для всего человечества, чтобы жестоко обращаться с человеком, попавшим в беду. Мы сказали достаточно
на данный момент об этом. Я обращусь к чувствам мистера Гримшоу, когда
Я добираюсь до сити; и я знаю, что если он мужчина, то позволит Мануэлю остаться на борту.
если я поклянусь своей честью, что он не покинет судно.

"Хм!-- Если бы вы знали его так же хорошо, как я, вы бы поберегли свои чувства.
Его симпатии выражаются иначе, - сказал пилот.

Янсон уже пересек отмель и быстро приближался к форту
Самптер. Мануэль подслушал достаточно из разговора, чтобы пробудить опасения
за свою собственную безопасность. Возникающие в связи с матрасами, в обличии, указывающем на
его хилое состояние, он назвал Томми, и идти вперед, наклонился над
он подошел к поручню возле носового такелажа и спросил, о чем говорят капитан и
лоцман. Заметив его страхи, малыш
попытался успокоить его, сказав, что они говорили о плохих
моряках.

"Я думаю, что они говорят обо мне. Если меня продадут в рабство
в Чарльстоне, я покончу с собой раньше, чем через неделю", - сказал он на ломаном
Английский.

"Что это ты сказал, Мануэль?" - спросил подошедший первый помощник,
убирая палубу вместе с матросами.

"Лоцман, скажи капитану, что меня продают в рабство в Южной Каролине. Я бы прыгнул
передний борт 'я терплю его", - сказал он.

- О, пох! не будь дураком; ты не среди патагонцев, Мануэль; тебе
не придется сражаться с ними за свою жизнь. Они не продают иностранцев и
таких диковинных мужчин, как вы, в рабы в Каролине - это только черные люди
то, что не может выразить словами на простом английском. Твоя шкура медного цвета
Черномазый торговец не стоил бы и шести пенсов - даже старому Норману.
Гэдсден, о котором я столько рассказывал в ливерпульских доках.
Он настоящий Джонатан Уайлд, торгующий неграми; его имя подобно огненному дракону среди негров по всему Югу; и я слышал, как наш шкипер сказал: "Я знаю, что это не так".
дракон среди негров по всему Югу.
однажды, когда я плавал на лайнере, черномазые в Чарльстоне так его боялись
что разбегались, как молодые скорпионы от старого дьявола, когда
видели, что он приближается. Он продает белых ниггеров, как они их называют, и
черных ниггеров - все, что попадается ему на пути, в виде продаваемых людей
. Но он не признает кукурузу, когда уезжает из дома,
и клянется, что в Чарльстоне есть два Нормана Гэдсдена; что он не тот
единственный! Когда человек стыдится своего имени за границей, его ремесло, должно быть, очень плохо работает
дома, иначе я не моряк, - сказал помощник.

"Ах, мои мальчики!" - насмешливо сказал лоцман, подходя к
где несколько человек готовили якорь левого борта, чтобы спустить
иди, - "если старина Норман Гэдсден доберется до тебя, ты конченый молокосос. А
человеку, который поймал плохого негра, достаточно сказать ему "Старина Гэдсден", и
это равно пятидесяти паддлам. Наиболее современный способ наказания,
принятый во всех работных домах и местах наказания на юге
Каролина, с веслом, деревянный инструмент в форме
корки пекаря; с лезвием от трех до пяти дюймов в ширину, и от
восемь-десять длиной. Это закладывается на руки--в основном
констебли или должностных лиц, связанных с полицией. Отверстия часто
скучно в лопасть, что дает применение этакий ударный
эффект; боль гораздо острее, чем с натуральной; и несколько
известны случаи, когда мастер приказал количество ударов за
выносливость раба, и он оказался роковым в работный дом. Они
рассказывают довольно интересную историю о старике. Я не знаю, правда ли это.
но старик сейчас богат и делает все, что ему заблагорассудится.
Дело в том, что кто-то нашел один из тех маленьких случайных пометов
аристократии, очень хорошо известных среди "тайн рыцарства" и
называемых подкидышами, красиво уложенных в корзинку.-- Это один из секретов,
однако, его нельзя разглашать за границей.--Нашедшие пометили его: "Пожалуйста,
продайте тому, кто больше заплатит", и оставили у его двери. Была фонда
из зловещее значение в метке, но Норман очень хладнокровно взял маленький
беспомощный залога под его руководством, и, с хорошего ухода за пожилыми
Бина, заставила его сказать в размере двухсот тридцати, денежных средств, прежде чем
ему было два года. Его назвали Томас Норман, христианин.
Согласно обычаю, его разделил приемный отец. Старикан
смеется над шуткой, как он это называет, и говорит им, когда они подсовывают ее ему.
они не понимают практики зарабатывания денег. Ты должен быть начеку
внимательно следи за ним, Мануэль - ты узнаешь его по бегущим ниггерам
когда они увидят, что он приближается.

Лоцман вернулся в квартал и начал распространяться о
красоте Чарльстонской гавани и ее притоков, рек Эстли и Купер
, а затем о перспективах строительства укреплений, позволяющих победить Соединенные Штаты.
Штатов в случае отделения Южной Каролины и возникновения
независимого суверенитета, состоящего из ее лучших представителей. Капитан
выслушал его непрошеное и неинтересное изложение Южной
Каролина демонстрирует мастерство в тишине, время от времени поглядывая на пилота и
кивая в знак согласия. Он видел, что пилот намеревался удивить его
своими замечательными достижениями в теории государственного управления и
важным положением Южной Каролины. Он снова посмотрел ошарашено, как
как признать глубину пилота, и воскликнул: "Ну!
Южная Каролина, должно быть, дьявольский штат: все кажется плененным
своим величием: я бы хотел жить в Каролине, если бы меня там не облизывали ".
"Ножницами!" - воскликнул я.

"Черт возьми! что вы хотели, капитан; вы не сыщешь в навязчивой, что могучий
сайт Наши люди могут делать, если они умом! Все, чего хочет Южная Каролина
- это ее конституционные права, за которые ее великие люди боролись во время
Революции. Мы хотим свободы защищать наши собственные права и
институты, а не быть оскорбленными и ограбленными правительством общей юрисдикции
и аболиционистами ".

"Практикуете ли вы как народ те же принципы, о которых вы просите
генеральный власть!" спросил капитан.

"Конечно, капитан, насколько он был предназначен для рационального благо
все белые граждане!"

"После этого ты заявляешь права на белых, но оставляем за собой право, когда это
штрихи на темной стороне. Вам придется лизать федерального правительства, а
вы называете это, они не режут Конституции в соответствии с вашей обувью
черного и белого." * * *

- В том-то и дело, Кэп, и мы можем сделать это так же легко, как и мы.
теперь защищаем наши собственные законы и истребляем ниггеров, которые пытаются устроить бунт.
восстания. Южная Каролина подает пример, сэр, чести и храбрости
с этим ничего не поделаешь. Да ты только посмотри туда, Кэп: федеральное правительство
владеет этим фортом Самптер, и они оскорбили нас, построив его прямо у нас в зубах
чтобы они могли контролировать гавань, блокировать наш
торговля и сбор здешних пошлин. Но, Кэп, это ни в коем случае не пугает
Южную Каролину. Мы можем показать им две фигуры в военной тактике, которые
потрясут их до глубины души. Вы видите вон там! - сказал он с серьезным видом, выражающим
удовлетворение, указывая на юг. - Это остров Моррис. Мы бы взяли
Форт Моултри на завтрак, а потом мы подали бы им его горячим
и сильны с обеих сторон, пока не сдадут форт Самптер. Они
не смогли выдержать этого с обеих сторон. Да, сэр, они закрыли форт Моултри
от нас и не позволили нам отпраздновать независимость.
В Южной Каролине тлеет пламя, которое однажды вырвется наружу
на днях это должно послужить уроком для федерального правительства.
удивительные и захватывающие уроки. Есть старый замок Пинкни, сэр; мы
могли бы сохранить его в качестве резерва, и с генералами Кваттлбамом и Коммандером,
из Джорджтауна и Санти-Суомп, мы могли бы собрать армию Пальметто
полки, которые разгромили бы войска федерального правительства и канонерские лодки ".

Мы привели этот необычный разговор пилота со странным
Капитан, который в то время воспринимался как единичный случай гасконады
свойственный этому человеку; но который, как позже обнаружил капитан, гармонирует
по чувствам и выражению с общим характером
люди - единственным исключением являются цветные.




ГЛАВА VII. ПРИБЫТИЕ ЯНСОНА.



ОКОЛО пяти часов вечера 23-го Янсон миновал Касл
Пинкни, подбежав к пристани с приливом, бросила якорь,
и начала заваливаться на скамью подсудимых. Ее состояние привлекло внимание разных людей.
в конце причала стояли люди, которые смотрели на нее с каким-то
сочувствием, которое можно было принять за искреннее чувство. Абордажный офицер
получил ее документы и доложил о ее характере и
состоянии, что вызвало чувство спекулятивного любопытства, которое
уже начало распространяться среди корабельных плотников и снабженцев.

Среди собравшихся на пристани выделялся миниатюрный человечек
щеголь в оливковом сюртуке, черных брюках и расшитом жилете,
и огромный воротник рубашки, который угрожал его ушам. Это было закреплено
на шее модным шейным платком, очень со вкусом украшенным бриллиантовой булавкой.
Он был очень стройным, с узким женственным лицом,
круглые круглые глаза, требующие прикладывания карманного стеклышка каждые несколько
минут - и очень светлый цвет лица, с небольшим положительным выражением
характера в чертах. Нос у него был заостренный; выступающий подбородок
, покрытый бесчисленными маленькими прыщиками, придавал неправильной формы
рту в форме мастифа своеобразное выражение. Он носил очень
пара начищенных сапог на высоком каблуке и широкополая шляпа с гладким шелком
. Он, казалось, очень хотел продемонстрировать красоту двух колец с бриллиантами
, которые сверкали на его изящных маленьких пальчиках, что делало
более заметными браслеты на его рубашке. Стоя на самом
видном месте на выступе причала, он потирал руки,
затем бегал из одной части причала в другую, заказывая разные
ниггеры закрепляли веревки, пиная одного и шлепая другого,
когда он наклонился, своей маленькой ручкой. Все почитают его. В
Капитан посмотрел на него с улыбкой любопытства, как бы говоря: "Что это за
важный экземпляр мисс в бриджах?" Но когда маленький
парень заговорил, секрет был раскрыт. Он собрал интонации своего голоса
, как будто перекатывал их на маленьком конце молнии
во рту. Когда судно коснулось пристани, он подскочил к углу
и закричал во весь голос: "Добро пожаловать в Чарльстон,
Капитан Томпсон! Откуда у вас этот стук?--куда вы направляетесь
?-сколько дней вы отсутствуете? -как долго она протекала таким образом?"
и целый ворох таких вопросов, которые было бы невозможно отследить,
такова была быстрота, с которой он их задавал. Капитан ответил ему
в соответствии с обстоятельствами; и, полагая, что он облечен
властью, спросил, где ему найти рабочих для работы с насосами,
чтобы сменить своих людей. - Бай-Джи-в-ху! Капитан, тебе, должно быть, здорово досталось.
Старина, тебе нужна помощь, чтобы починить насосы. О! Да, тебе нужна помощь, чтобы починить насосы. Ловите
ниггеров, капитан, их здесь полно. Их так же много, как
кузнечиков на хлопковой грядке.

- Да, но они нужны мне сейчас, мои люди устали; я должен нанять несколько ирландцев,
если я не смогу немедленно позвать других, - сказал капитан, снова оглядывая своего подчиненного.
с головы до ног.

- О, не нанимайте пэдди, капитан; они непопулярны; они не принадлежат
к партии отделения; Чарльстон наводнен ими и голландцами!
Что ж, ей не повредит полежать до завтрашнего утра, и там будет много
ниггеров внизу; они не могут выйти после звонка без пропуска, и
трудно найти их хозяев после наступления темноты. Тащить ее вверх, пока она
оснований, и она не будет течь, когда волна уходит. Мы можем пойти в
театр и имеют право после хорошего ужина, в булочную или в Святого
У Чарльза. Так живут наши предки. Мы живем, чтобы наслаждаться жизнью в
Южной Каролине. Пусть старая развалина убирается сегодня вечером ". Малыш казался
таким чрезвычайно вежливым и так стремился "оказать вежливое внимание",
что капитан полностью забыл о сути своего разговора с
пилотом, в то время как его чувства изменились от перспективы такого уважительного отношения.
внимание; и все же он, казалось, не знал, как проанализировать своеобразие
характера своего маленького педантичного друга.

- Вы не должны считать меня назойливым, капитан, - сказал он, вытаскивая свой
Сегар-мешок и поставив ее на Chesterfieldian вежливость. "Это
приятно то Carolinians взять в гостеприимен и внимателен к
незнакомцы. Меня зовут, сэр,! Мои негры зовут меня мастер Джордж. Да,
сэр! наша семья! -вероятно, вы слышали о моем отце - он принадлежит к
одной из лучших компаний в Каролине - владеет крупной долей в этой пристани,
и крупный торговец хлопком, факторы, как мы их здесь называем - и
он владеет большой плантацией негров на Пи-Ди; вы должны посетить нашу
плантацию. Капитан, обязательно! прежде чем вы покинете город. Но вы не должны
обращайте особое внимание на сплетни, которые вы услышите о городе. Клянусь
вам своей честью, сэр, это ничего не значит и не занимает никакого
видного места в нашем обществе."

"Право, сэр, - ответил капитан, - я окажу себе честь
воспользоваться вашей гостеприимной добротой и надеюсь, что мне посчастливится
когда-нибудь ответить вам взаимностью. Мне очень жаль, что мы потерпели крушение.
состояние не дает мне возможности пригласить вас за мой столик сегодня вечером.;
но обстоятельства, которые вы видите повсюду, проявляются сами собой.
приношу свои наилучшие извинения ".

- О, боже мой! прошу вас, капитан, не упоминайте об этом. Просто представьте себя
как дома. Мы покажем вам, что такое южное гостеприимство.
Мы не придерживаемся системы янки мистера Такого-то и
Как-там-вы-называете... гм. Наши чувства соответствуют нашей государственной гордости,
которая, при нашем крайнем чувстве чести, запрещает мириться
с подлостью. Южнокаролинцы, сэр, находятся на самом верху социальной лестницы
Они чутко реагируют на все возвышенные соображения о справедливости.
Нас не трогают те болезненные волнения и представления, которые так часто
увести людей на север. Сделать без лишних подготовки, капитан,
и я сделаю себе честь призываем вас через час". Таким образом
сказав это, он пожал ему руку и ушел.

Пилот доставил своего подопечного в целости и сохранности и собирался попрощаться
с капитаном на ночь. Но для того, чтобы делать то, что в
согласно английскому обычаю, который, как представляется, не утратили своего
изюминка в Южной Каролине, он был приглашен в капитанскую каюту, чтобы взять
немного простых старых Ямайка. Мануэль, который немного оправился, достал
футляр из личного шкафчика и, поставив его перед ними, они
наполнили, чокнулись бокалами и выпили, как обычно, стоя, за Южную Каролину.
Каролина. "Пилот, - сказал капитан, - кто мой вежливый друг? - он кажется.
настоящий умный малый?"

- Ну, капитан, он маленький, но первоклассной крови и настоящий.
Веточка рыцарства. Он настоящий сепаратист, сэр. Если бы вы там были
услышали, как этот парень произносит дурацкую речь о правах штатов, вы бы подумали, что
он настоящий Самсон в правительстве. Его отец является главой хороший товарной
вот дом; он уже не будет плохой идеей, чтобы предать его. Но я должен пожелать
вам спокойной ночи, капитан; я зайду к вам завтра, - сказал тот.
лоцман отправляется домой.

"Янсон" был оттащен далеко от причала и сел на мель во время отлива.
Мануэль готовил ужин для офицеров и команды, пока капитан
ожидал возвращения своего нового знакомого. - Капитан, - сказал Мануэль,
- Я бы хотел сегодня вечером сойти на берег и прогуляться, потому что у меня разболелись кости.
У меня все болит. Я думаю, это пойдет мне на пользу. Ты же не думаешь, что
кто-нибудь побеспокоит меня, если я спокойно пойду дальше?

- Никто не побеспокоил бы тебя, если бы знал, Мануэль; но я боюсь, что они
ночью примут тебя по ошибке. Вам лучше оставаться на корабле до утра;
отдыхай, и завтра будет прекрасный день-тогда вы можете взять
некоторые упражнения".

Мануэль посмотрел на Капитана, как будто прочитал что-то сомнительное на его лице
и отвернулся с жалким выражением неудовлетворенности.
Похоже, что из-за своего несовершенного знания английского языка он
неправильно истолковал позицию знаменитого Томаса Нормана Гадсдена, которого
он представлял себе чем-то вроде адской машины, созданной и обеспечиваемой
добропорядочные граждане Чарльстона ловят плохих ниггеров. "Нора-ма Газин"
не лови меня, Кэп-и-тан, если я сойду на берег, на случай, если я не устрою неприятностей в
ни одна часть мира, куда мне плыть, Ах! нет, Кэп, я-Тан Мануэль умеют
шахты Дис бизнес", - сказал он, опять возвращаясь к капитану.

- Да, да, Мануэль, но мы не можем позволить команде сойти на берег, пока не пройдем
таможню; ты должен довольствоваться сегодняшней ночью, а к
утру все будет в порядке. Боюсь, ты снова заболеешь -
ночной воздух в этом климате очень вреден; старик Гэдсден тебя не побеспокоит. Он
не разгуливает по ночам.

Мануэль шел вперед, не очень доволен той манере, в которой
капитан сунул ему. Тот почувствовал необходимость осторожности,
опасаясь, что он может нарушить некоторые муниципальные правила, о которых
пилот сообщил ему, что послужило причиной его отказа
Мануэль сидел на главном люке, лаская Томми и рассказывая ему, какие вкусные блюда
у них будут утром на завтрак, и как они должны быть счастливы
, что не потерялись во время шторма, почти не задумываясь
что он должен был стать жертвой безжалостного закона, который заключит
его за железные решетки тюрьмы до начала завтрака утром
. - Мне нравится Чарльстон, Томми, - сказал Мануэль. - Он похож на один из
наши старые английские города, и в домах такие красивые сады, и
люди, о которых говорят, все такие богатые и живут так прекрасно. Томми, мы будем иметь
долго ходить и смотреть все вокруг, так что мы можем сказать людям, когда мы
вернуться домой. Корабль должен мне одиннадцать фунтов, и я собираюсь привезти домой кое-что хорошее
на подарки, чтобы показать, что у них есть в Южной Каролине ".

- Тебе лучше купить молодого негра и привезти его домой в качестве диковинки, чтобы показать
в горах. Вы можете купить молодые самбо ни за какие коврижки, только
точно так же, как бараньего окорока в мясной лавке; положить его в
ящик для оркестра, тащи его через Реку, и ты сколотишь состояние на Севере
страна. Но я предпочту купить с молодой женой, молодым негры
более беспутным, чем кучу змей, и АЛ а кушать их головы Афоре
они достаточно большие, чтобы ковылять. Здесь продают девушек для негров белее, чем ты есть на самом деле
Мануэль; они продают их на аукционе, а потом продают кукурузу
чтобы прокормить их. Каролина - великий регион сверхчувственности;
они дают тебе жену любого цвета кожи и красоты и не берут с тебя много денег
при условии, что ты подходящего цвета кожи. Как забавно это было бы
хочу показать жителям Глазго яркий образчик купленной жены из
знаменитого штата Южная Каролина, в жилах которой течет настоящая аристократическая кровь.
вены; да, чистокровный потомок гугенотов!" - сказал помощник капитана, который
перегнулся через поручень, где сидели Мануэль и Томми, курил
сигару и любовался прекрасным пейзажем вокруг гавани.

"Ах!" - сказал Мануэль. "Когда у меня будет жена и я буду жить на берегу, я не хочу ее покупать.
это может оказаться опасной сделкой. Может купить тело, но не душу.
душа - это Божье".




ГЛАВА VIII. НОВОЕ БЛЮДО ОТДЕЛЕНИЯ.



Около восьми часов вечера, мастер Джордж, как он
позвонил сам, маленький педантичный человек, прыгая вниз с причала.
Как только он приблизился к бригу, он закричал во весь голос:
"Капитан! Капитан!!"

Капитан шагнул на трап, и тот малыш, который стоял
пересечение и рабочие пальцы, протянул руку, чтобы помочь ему
на берег. Покончив с этим, он взял капитана под руку и, начав беседу
о замечательных вещах и людях Южной Каролины, они отправились своим путем
в Чарльстонский театр. Выступавшая тогда труппа была небольшой.
дело, а само здание совершенно грязное и наполнено
отвратительным зловонием. Пьеса представляла собой небольшой фарс, который капитан
довел до совершенства у себя на родине и который требовал некоторого
напряжения ума, чтобы пережить нынешнее увечье. Однако, так сильно обрадовался
был мастер Джордж, что он держал до череды оваций на каждом
гримаса выступил комик. Довольный, что с первым блюдом покончено,
Капитан предложил перейти в первый попавшийся хороший бар и пропустить по стаканчику
пунша. Было принято решение при условии, что маленький человечек "сделает
честь", и что они должны вернуться и посмотреть, как будет готов следующий фрагмент. В
Капитан, конечно, согласился с ответом, хотя это нанесло
серьезный удар по его чувствам. Оставалось съесть еще один кусок,
аппетит малыша был так же велик, как и первый.
Капитан, увидев это, не смог удержаться от выражения своего удивления.
Это было воспринято как обвинение против его вкуса, и Джордж немедленно
начал дискуссию о предмете пьесы, замысле
автора и достоинствах главных исполнителей, чей надлежащий
адаптация, которой он восхищался. Капитан знал свой предмет и вместо того, чтобы
подробно спорить, посоветовал ему заглянуть в театры
Нью-Йорка и Лондона. Не переделаешь, потому что он был, как все маленькие мужчины,
кто настаивают на глубину собственного мнения, он утверждал, что
это может быть только разные взгляды, какие лица развлекали из
очерчивая персонаж, и что Charlestonians было общеизвестно
правильные, по их мнению, музыкальных и драматических спектаклей.

"Мне жаль, что суждение о том, что бы награда для такой производительности, как
что," сказал капитан.

"Как странно, что вы из англичан и шотландцев всегда хаять
все, что мы американцы. Ваши писатели демонстрируют это в своих книгах
нам, и людям, похоже, приходится копировать у них и вторить
их ворчанию, - возразил мастер Джордж.

"Вы судите по общепринятой поговорке, а не по знаниям"
боюсь, что по наблюдательности", - сказал капитан.

"Боже, сэр! вы не должны судить меня по этому правилу. Каролинцы, сэр,
всегда ценят интеллигентных незнакомцев, потому что они всегда оказывают
здоровое влияние и никогда не вмешиваются в наши учреждения; так что вы это видите
не следовать злого и мелкого писаки, чтобы мы
должна сформироваться неправильное мнение".

"Но скажите мне, - спросил капитан, - считаете ли вы себя американцами"
в Южной Каролине? - Пилот, должно быть, ввел меня в заблуждение".

"Американцы! да, действительно, истинная кровь, и ни один здравомыслящий человек
никогда не подвергал это сомнению. Но вы должны заметить разницу; мы
не янки и не верим в их адский вздор
об отмене смертной казни. Если бы не Южная Каролина и Джорджия, то
Жители Новой Англии умерли бы с голоду из-за нехватки нашего хлопка и риса. Это
отличный продукт, который удерживает страну вместе; и сколько бы они ни говорили
об этом, просто уберите это, и какими были бы Соединенные Штаты? Мы
Жители Южной Каролины не проявляют никаких симптомов или выражений того, что мы намереваемся сделать
этого мы не можем поддерживать. Мы были грубо оскорблены федеральным
Государством, но его дар не придет на нас, и дай нам шанс на справедливое
бороться. Мы хотели показать им, гром Палметто, что они никогда не
снова беда нашего суверенитета. Капитан, я клянусь вам своей честью, что если бы
в Джорджии не было так много проклятых янки, и она последовала бы за
наше лидерство в отделении, мы бы просто обобрали весь Север. Джорджия - большой штат.
но она не храбрая, и среди ее народа совсем нет рыцарства.
Она предоставляет такие привилегии этим янки - дает им власть контролировать
ее производственные интересы - и это как раз то, что разрушит
основу их института рабства. Грузины ни капельки не похожи на
нас; во-первых, они слишком плебейские по своим манерам - не связаны узами
опеки над своими законами и не применяют никаких ограничений для надлежащей
защиты хорошего общества. Но, капитан, у них на складе все по-другому.
происхождение и особенность, которая сейчас характеризует наш характер, могут быть прослежены
до истоков раннего поселения. Мы унаследовали наш характер и
чувства от гугенотов; они принадлежали к нетипичному классу
грубых авантюристов, чья честность была окрашена преступной подозрительностью.
Этим, сэр, и объясняются столь заметные различия в нашем характере.

Коротышка поддерживал такого рода разговор в фойе
театра и в то же время получал особое удовольствие от того, что
знакомил капитана с несколькими молодыми людьми, как он называл
их, пока они ходили к ложам и обратно. Наконец капитан
оказался в совершенном осином гнезде, окруженный злобной молодежью
сепаратисты, настолько сведенные на нет ростом, что все они были
готовые взять в руки мушкеты, вилы и кинжалы и стрелять из пистолетов
в бедного старого дядю Сэма, если он сунет свой нос в Южную Каролину.
Представленная картина изображала непослушных детей, диктующих свое
мнение седовласому старому папочке, обвиняя его в прагматизме и
угрожая, что, будь он вдвое старше, они выпороли бы его, если бы он этого не сделал
как они указывали. Знание мощи Южной Каролины и Южного
Трудности Каролины в отношениях с федеральным правительством показались ему настолько
универсальными, что сформировали атмосферу разговора в
гостиной, трактире, школе и баре, лекционном зале
и театре.

Маленький человечек передал свое приглашение на вечеринку bloods. The
Капитана взяли под руки в знак братства и сопроводили
в закусочную Бейкера, расположенную рядом с театром, и, чтобы
человек, непривычный к тому, что творится в Чарльстоне, очень шумный
место. Жители Чарльстона считают это место одним из лучших
в Южной стране; где хорошие ужины и уединение (the
всепоглощающие темы с чарльстонцами) образуют единственно важный
элемент беседы. Можно констатировать как факт, что среди
семи десятых жителей Чарльстона уровень джентльмена
измеряется в соответствии с его знаниями об отделении и его способностями
чтобы решить вопрос с горячими ужинами. Мы ничего не говорим об этом энергичном
патриотизме, который так часто проявляется в длинной череде пышных тостов, которые
позорят колонки "Меркьюри" и "Курьера".

В Baker's заведение было буквально переполнено людьми всех мастей и типов.
персонажи, оцениваемые от достопочтенного судьи до мальчика на побегушках;
образец вежливости и товарищества, демонстрируемый только в Англии на
близится приближение выборов. Читателю это может показаться странным, но мы
можем заверить его, что различия странным образом сохраняются; исключительное
высокомерие наблюдается в частной жизни, в то время как слишком частое и
повсеместное обращение к барам утвердило плебейство в обществе.
Голоса звучали со всех сторон прилавка, и для стольких же
разные голоса, столько же разных смесей было названо. Капитан
получил множество представлений и почти столько же приглашений на
выпивку; но маленький человечек, мастер Джордж, претендовал на исключительную честь,
и, не спуская глаз с экрана, воспользовался преимуществом своих габаритов,
и начал прокладывать себе путь через баррикаду из тел и локтей,
пока не добрался до прилавка. Его компания следовала за ним по пятам
. В общей сложности они заказали коктейли, смэши, тодди,
коблеры, джулеп и легитимейтс. От всего этого компания избавилась.
отремонтирован в так называемом "боксе наверху". Едва присев, мастер
Джордж колокола с такой силой, что он непоследователен шнур и
кисточкой, и дал такой тревоги, что пришли три или четыре черных тычков
их встревоженные лица сквозь шторы сразу.

"Нет ничего лучше, чем заставить парней задуматься; они здесь такие чертовски
независимые, а старый Том так высокого мнения о своей молодой жене, что его
ниггеры начали ему подражать. На данный момент достаточно и одного!" - сказал мастер.
Джордж, со всей важностью своего характера. "Смышленый мальчик", с
его волосы были расчесаны на прямой пробор и завиты по такому случаю.
он вежливо поклонился, в то время как остальные удалились.

- Что вы предпочитаете на ужин сегодня вечером? Мы хотим чего-нибудь спелого на вкус.
никаких твоих объедков, сейчас же, ты, чертов ниггер, и не смей
рассказывать нам свою ложь ".

"Птицы, сэр, рябчик, вальдшнеп, куропатка, холст-спинами, и перепелов;
мяса, дичи и устриц, Мастер-же в любые формы, что
господа желаю. Вина и тому подобное, если они пожелают, - ответил слуга, не зная
никакого негритянского диалекта, в то же время низко кланяясь хозяину
Джордж.

- Назовите это! Назовите ваши блюда, джентльмены! Не будьте отсталыми. Я полагаю,
его птицы такие же, как обычно, без возраста, который придает им вкус. Это совершенно по-язычески
есть птиц так, как их подают здесь: мы никогда не получаем птицу
здесь достаточно измененную, чтобы удовлетворить вкус джентльмена; их
говядина жесткая, и такой стейк, какой они готовят, годится только сапожникам и
кузнецам. Я никогда не захожу в это заведение, но думаю о своем путешествии по
Франции, где знают стиль и вкус джентльмена, и все блюда
подают на ваш выбор ". Таким образом, наш маленький друг продолжил
его замечания знатока, чтобы дать капитану конкретное представление о
его знании необходимых качеств, возраста и времени хранения
необходимых для приготовления ужина, достойного джентльмена. "Черт возьми!
мы не знаем, когда выбирать съестное, а янки идеальные звери.
в этих вещах у них вкуса не больше, чем у коровы. Наши люди
все обязаны ехать во Францию на год или два, чтобы узнать стиль
кулинария. Это идеальное убийство, чтобы съесть птицу в тот самый день, после того, как он
убила; Да, сэр! ни один мужчина, который думает о своем желудке, не пойдет на это ", - сказал
Джордж.

Слуга нетерпеливо-то ждал капитан протер глаза и начал
налить воды в стакан, и сухо сказал, что нет выбора, которая была
ответил на все остальное. Это было предоставлено мастеру Джорджу, и он заказал
обильный запас куропаток, устриц и шампанского
своей любимой марки - и никакой другой. Здесь также были бильярдная,
читальный зал, комната для более важных азартных игр и барная комната,
наверху. Все они были заполнены очень хорошо одетыми и очень
шумными людьми; последнее было очень удобным местом, и вечеринка отправила
туда любителей выпить, чтобы заполнить время.

- Это лишь малая часть того, что составляет жизнь в Чарльстоне,
Капитан. Мы живем ради жизни и не опираемся на эти синие кожи
теории умеренности и религии, которые исповедуют янки, и обвиняем
Отца поколений в том, что он не делает мир лучше. Я никогда не видел
ни одного из них, который был бы не хуже нас, южан, до того, как он пробыл в Чарльстоне год.
он был идеальной смертью для ниггеров. Да, сэр, это
только чрезвычайная доброта сердец южан заставляет
ниггеров так любить их. Я еще ни разу не видел северянина, который бы не сработал
своих негров за два года до смерти. Д-меня, сэр, все мои слуги любят
меня, как принца. Вы когда-нибудь были во Франции, сэр? - сказал он,
внезапно замолчав. Капитан ответил утвердительно.

"Ах! затем вы можете говорить по-французски! самый отполированный язык известен
изысканное общество. Я не расстанусь с моей картошкой для всего мира. Все
первые семьи Чарльстона знакомы с этим. Это современный стиль.
джентльменский бланш здешнему обществу. Нет языка как
он для красоты и гибкости, но при этом следует поехать во Францию и учитесь
приобретите его изящество и непринужденность, - быстро проговорил он, раскатывая слова
в подражание лондонской веточке Иннер Темпл и
шевеля своим маленьким ртом мастиффа.

"Нет, сэр", - сказал причудливо капитан. "Я никогда не останавливались достаточно долго, в
Франция заиметь жаргон".

"Бог мой, что за несчастье! и пока не можешь говорить на нем, а? Что ж,
Капитан, если бы вы захотели ухаживать за миниатюрной мадмозель, вы оказались бы в печальном положении.
она не поняла бы, о чем вы говорите, и приняла бы
ваши клятвы в любви за окорок.

- Тут ты ошибаешься, мой добрый друг. Во Франции любовь растет на деревьях,
и француженка может увидеть это до того, как ты начнешь рассказывать ей об этом!
парировал капитан, что вызвало "Хорошо! хорошо! ударь его еще раз!" от
всей компании. При этих словах мастер Джордж начал читать капитану "а".
рассуждение о наилучшем способе овладения французским языком. Ужин
был подан лучший напиток старого Тома Бейкера, и компания приступила к
обсуждению его достоинств с большим аппетитом. Что, мало, по-рыцарски молодцы
не хватало в физическом измерении, они состоят в патриотических настроений в
имени великого суверенитет Южной Каролины, который они продолжали
вылить до поздний час, каждый человек, который поддержит его изречения
авторитет огромный и удивительный Калхун.

Капитан сидел, поглощенный едой, и, казалось, был больше склонен наслаждаться
физическим утешением от своего ужина, чем возвышать свои представления о политике Южной
Каролины.

- Итак, капитан, - сказал мастер Джордж очень серьезным тоном после того, как он
больше часа стучал рукой по мраморному столу, чтобы
подтвердите тезисы его рассуждений: "каково ваше мнение о великом
спорный вопрос между федеральным правительством и Южной Каролиной?
И что вы думаете о Старом Доминионе? как она отреагирует на
контрольный вопрос?"

Бедный Капитан посмотрел посрамлены-взял другой устрицы, и начал получать
рот исправить, а маленький Джордж работал пальцами через
его приятно вьющиеся волосы, и молодая кровь долгожданная реплика с
тревожность.

"Действительно, сэр, у вас передо мной преимущество в вашем вопросе. Это
настолько выходит за рамки моей профессии, что я совершенно не разбираюсь в предмете
поэтому не могу высказать свое мнение. По правде говоря, сэр, я не знаю
смысла вопроса. Это доставило мне удовольствие и
информация, чтобы послушать ваш разговор и способности, которые вы проявили
в споре, но, как посторонний, я не мог принять в нем участия, - ответил Капитан
очень искренне.

Не удовлетворившись этим, мастер Джордж пожелал быть более прямым. "Это
право на отделение, капитан - право поддерживать это право в соответствии с
конституцией".

"Возможно; но могу ли я продемонстрировать свое невежество, спросив, что подразумевается под
отделением? и к чему это так часто применяется?" - спросил
Капитан.

- О, капитан-убийца, неужели вы никогда не слышали о временах аннулирования?
Что ж, сэр, вы, должно быть, в курсе дел нашего правительства. Итак,
он начал анализ, длившийся почти час, и в нем привел несколько
поразительных свидетельств о замечательной государственной мудрости Калхуна, Батлера,
и Ретт, переходящий к идеальному изложению событий в стиле огня и грома.
военные подвиги генерала Куэттлбама и капитана Блэндинга. В
Капитан начал потягиваться и разевать рот, ибо он работал под воздействием усталости от
опасного путешествия, и отдых был единственным надежным средством. Он чувствовал, что
границы приличия были полностью перешагнуты, и что он
у вас есть повод вспомнить первую ночь, проведенную с маленьким Джорджем
сепаратистом.

"Но, капитан! мой дорогой друг. Я вижу, вы еще не поняли нашего положения
. Нас оскорбили; да, самым подлым образом оскорбили федеральные власти.
Правительство продолжает это каждый год. Мы не можем получить наши права. О!
нет, сэр, федеральные чиновники не знают такой вещи, как правосудие в Южной Каролине.
и вы должны понимать, капитан, что
это величайший штат в Союзе, и нет ничего подобного ему.
люди за храбрость. Политическая власть захватила Север и Запад, старый
конституция препарируется в угоду аболиционистам, и они
все быстрее и быстрее стягивают вокруг нас кордон; и теперь они выступают, как
воин, смело идущий на завоевание, озвучивая свои голоса в залах парламента.
Конгресс, взывающий к человеческой и божественной силе, чтобы защитить их бессмыслицу,
и бросающий вызов нашим конституционным правам, наши рабы являются нашей собственностью
, защищенной законом Бога - этим вдохновенным и сверхчеловеческим
мудрость, которая легла в основу нашей великой и славной конституции. Да, сэр!
это был институт, навязанный нам нашими предками, и мудрый
провидение предоставило надлежащие законы, по которым мы должны защищать и видеть
эти бедные несчастные дьяволы беспомощных рабов, которые не могут позаботиться о
сами, прямо через".

"Но как это влияет на вас и федеральное правительство?" - поинтересовался капитан.


"Почему, сэр, самым непосредственным образом?" - ответил мастер Джордж, скривив рот и
придав голове очень ученый вид. "Напрямую, сэр! - Федеральное правительство
соглашается с каждой схемой отмены, которая выдвигается
этим интригующим северным соглашением о создании новых
правительства на территориях. Она предоставляет неконституционные
привилегии политикам-проискам, главная цель которых - искоренить наш внутренний институт
и разрушить верность раба своему
хозяин, из-за которого рабы будут брошены в мир беззащитными,
и мы лишены возможности защищать их. Ах, сэр, говорю вам, из всех
плодов воображения это было бы самым отвратительным, и раб
был бы страдальцем. Это было бы хуже для него, бедняги; это было бы
беспрецедентным злоупотреблением человеческой властью. Что касается политической власти
обеспокоен, мы почти разоружены. Приток населения находит
свой путь на открытые проспекты Севера и Запада. И с мнения
предрасположен против наших институтов, и от вредного влияния
готовы с распростертыми объятиями принять большой ток, что мы можем
ожидать? Это увеличение мощности на иностранные наплывом, что дает
тон нашему правительству. Если наш Южный съезд будет тверд, мы
спасены; но я боюсь, что в нем слишком много сомнительных теней, которые
не устоят перед оружием. Это то, что всегда играло с нами злую шутку ".
- воскликнул Джордж, ударив ладонью по столу. "Нет никаких ограничений на
их вмешательства, их решения и их отсрочки; которые
не соответствуют моим принципам постановки вопроса и отстаивания
вопрос с нашими гробами на спине. Такое снисхождение к мыслям
и чувствам проистекает из неверно понятых представлений немногих, которые всегда
готовы присоединиться, но никогда не желают перейти к действию, и не должны быть
взят как образец храбрости из Южной Каролины. Федеральное правительство
стало порочным и даже ребяческим по отношению к Южной Каролине; и с тех пор
титанические силы великой Калхун нет, она обращается с нами, как
полу-варварским и уединенные люди, приняв наш характер. Но мы будем
узнать федеральному правительству урок".

"Разве ваши законодатели не издают законы для вашего правительства, или как это получается
что вы выражаете такое беспокойное недовольство? Разве те же законы,
которые управляют вами, не управляют всеми рабовладельческими штатами?"

Маленький Джордж был ранее монополизировали весь разговор, но в
этот момент пять или шесть голосов вспыхнула, каждый уволенный с ответом на
вопрос капитана; и все же ответ был такой же старый штамп:
Что сделала Южная Каролина - как она сражалась и выиграла мексиканскую войну
война - как она интересовалась рабами, и как она все же боялась нанести удар
удар, потому что группа простых авантюристов получила право голосовать в
ее выборы, и трусы благодаря им попали в законодательный орган.

"Почему, господа, слушайте меня в частности. Если"--

"Устрицы остывают, Джордж", - прервал крови на его
слева, скорее в шутку.

"Я требую уважения, подобающего джентльмену, сэр! Уроженец Южной Каролины не станет
нарушать правила этикета", - сказал Джордж, беря свой бокал
в страстной манере и разбив его на мраморные плиты, вызывая
вдруг emeute в лагере. "Порядок! порядок! порядок!" звучал из каждого
язык. "Вы не должны бояться, капитан", - сказал один из гостей. "Это
настоящий южнокаролинский напиток - просто колеблется шампанское; это
долго не продержится".

Шум был громче обычного и собрал множество людей
вокруг, чтобы услышать о неприятностях. Джордж был расстроен, и он взял
несколько человек, чтобы удержать его, в то время как остальные, не исключая
Капитан, занимались умиротворение. Сцена была весьма экстравагантной
в folly; и благодаря любезному вмешательству друзей дело было
улажено к почетному удовлетворению обеих сторон -вопрос был задан
капитан потребовал законного ответа, протер глаза и
маленький Джордж продолжал: "Если бы мой друг Томас Симмонс-младший был
избран в законодательный орган, он изменил бы положение вещей в
Южной Каролине. Вся эта коррупция была бы разоблачена, и
неравенство партий сошло бы на нет. Каждый
истинный каролинец безоговорочно голосовал за него, но как он потерпел поражение?
Господа, может вы ответите? это будет одолжение весьма отрадно мне
услышать ваши мнения!" Голос ответил: "Потому что у него не хватило!"
"Нет, сэр, - сказал Джордж, - это потому, что в партии были интриги,
и влияние янки пошло на то, чтобы его свергнуть. Мир еще услышит о нем.
о нем еще узнают. Он мой друг, и будут стоять в залах
Конгресс, как великий государственный деятель, как когда-прошепелявил политических настроений".

Записи Георгия его друг, Томас Ю. С .. - младший был так
экстравагантный, и не слышал о нем раньше, любопытство капитана
был возбужден, узнав, кто он такой и где проживает. Мы не будем облагать налогом
читателю удивительные мемуары Джорджа своего друга, а лишь сообщить
ему, что "маленький Томми Симмонс," как он, как правило, в стиле Чарльстон,
это точная картина мастер Джордж, за исключением рта,
которая является прямой и правильный; и если мы может быть разрешено снизойти
в крайности, мы должны сказать, что скорняк сделал больше для
его каблуки. В противном случае, нет дагерротип мог дать коллеге более
правильно. Томми-очень маленький член коллегии адвокатов Чарлстон, которые, хотя
его редко можно увидеть, когда суд переполнен, он создает много шума
, не демонстрируя способности к разъяснению или юридических способностей, но при этом
всегда ловко оправдывается. Томми был маленьким Джорджем в двух отношениях
он изучал юриспруденцию и был убежденным раскольником; и если
Джордж никогда не практиковал, то только по склонности, которую он
утверждение возникло из гуманного чувства, которое он никогда не мог преодолеть, - что
он никогда не хотел никого угнетать. Но самый большой контраст, который
читатель может представить себе между ментальными и физическими объектами
существовал между устремлениями Томми и физическим мужчиной. Его разум был
достаточно большим, и поэтому была его уверенность в себе, когда он повел ассирийскую
и халдейскую армию против евреев. С этой целью и для дальнейшего развития
формулы его государственной мудрости, как только ему исполнился двадцать один год, и
угол только что повернул, как он протрубил в свою военную трубу - отделение или
смерть! - взошел на трибуну и "поставил в тупик", чтобы провозгласить доброту и
величие Южной Каролины и полное уничтожение всех неверующих
в аннулировании. Это было похоже на "Джона и кит", за исключением "
глотания", которое, как пообещал отважный Томми, должно стать его офисом, если
Федеральное правительство не пойдет на поводу. Да, Томми был кандидатом.
за законодательный орган и за Южный конгресс (который был
исключительно рыцарским;) и читатель не должен удивляться, когда мы
скажем ему, что ему не хватило всего нескольких голосов, чтобы быть избранным в первый.
Таков был голос всего округа Чарльстон.

Ужин был обсужден до мельчайших подробностей, и все выразили свое
удовлетворение количеством и отказались от дальнейших блюд; но Джордж заказал
еще бутылку шампанского и настоял, чтобы гости выпили
по бокалу на прощание. Слуга начал гасить свет- а
верный признак того, что успех бара на ночь закончился. Джордж
сделал негру выговор - принесли игристый напиток, наполнили бокалы
к нему прикоснулись и выпили с тостом за Южную Каролину.
Было внесено и поддержано предложение о перерыве в заседании, и сторона, почувствовав себя
удовлетворенной проведенным вечером отдыхом, удалилась соответственно.




ГЛАВА VIII. НЕСКОЛЬКО ПУНКТОВ ЗАКОНА.



В Чарльстоне такой перерыв в баре или закусочной,
когда участники наслаждаются тем, что называется "приятным событием", не означает
означают переход к домашнему очагу; равно как и различия
между женатыми и холостыми мужчинами, хотя домашние привязанности
могут рассматриваться как управляющие мыслями и чувствами. Практическое
определение такой отсрочки означает "в какое-то место, где красота"
уединяется, чтобы с позором растрачивать себя.

Компания спустилась в нижний зал бара, который, хотя и был довольно
поредевшим, представлял собой картину персонажей, возбужденных до предела
точка. Было выдвинуто и решительно поддержано предложение посетить
роскошный дом некой леди, которая считается незнакомкой
Чарльстон не видел, пока не посетил. Капитан возразил
вопреки этому, заверив группу, что он должен отправиться на корабль и нуждается в отдыхе
. Снова и снова они настаивали, описывая очарование и красоту
местных жителей, но он так же часто отказывался самым решительным образом.
Не в силах поколебать его решимость, один за другим начали здороваться с ним.
сердечно пожимали руку и желали ему спокойной ночи, предоставив маленькому Хозяину
Джорджу исключительную честь проводить его домой.

Стоя в центре комнаты, в окружении пяти или шести человек
хорошо одетого, но очень слаб в коленках, был дородный джентльмен;
с очень румяным лицом, проницательными темными глазами и орлиным носом, который
он часто теребил. Царила атмосфера респектабельности о нем
хотя его лицо не было отмечено каких-либо особенно выдающихся
характеристика отличить его от обычного класса солидных мужчин.
Он хорошо говорил, но без вкуса или разборчивости в языке, был
довольно лысый и седой, с маленькой головой и низкой способностью восприятия; и
судя по особому тону его голоса и косноязычным выражениям, он
использованный, мы должны думать, что он фигурировал среди торговцев лошадьми из Кентукки,
или произносил дурацкие речи в Арканзасе. Его одежда была безвкусной.
На нем был броский сюртук коричневого цвета с отложным воротником
. щегольской белый жилет обнажал грудь почти до
пояс его брюк был в серую полоску. Но более
причудливой деталью его одежды была большая и дорогая цепочка-брелок, которая
свисала очень низко и поддерживала огромную печать с блестящим
камень, которым он, казалось, очень любил размахивать левой рукой.
К нему была прикреплена очень заметная черная лента,
соответствует назначению защитной цепочки и уложен с большим контрастом.
аккуратно спрятан за пазухой рубашки. Это, с шейным платком более
кричащих цветов, чем пальто Джозефа, и парижской шляпой последнего фасона с
изящно загнутыми по бокам полями, составляют нашего мужчину.

Он обсуждал политику, произнося множество разумных высказываний, хотя
ничего похожего на тщательные рассуждения; и, как это ни странно, он был
категорически против яростных взглядов нескольких закоренелых сепаратистов,
которые окружали его и отстаивали взгляды, изложенные в конвенции
Мистер Батлер. Мы обратили на это особое внимание, поскольку это был, пожалуй,
единственный случай, когда общественный деятель оказался достаточно независимым, чтобы
осудить фанатизм отделения. Более забавная сцена, чем эта
представлена отношениями-вопросами в отношении Южной Каролины
облизывание федерального правительства-странная помпезно-непристойная гасконада, и
высокопарное рыцарство достойных людей невозможно себе представить. Они были
в совершенном экстазе от самих себя и Южной Каролины и поклялись: пусть
что бы ни случилось, они были готовы встретить это.

Маленький мастер Джордж, казалось, очень хотел, чтобы капитан познакомился с ним поближе
и начал давать ему чудовищный отчет о своих
выдающихся способностях. "И это еще не все!" - сказал Джордж. "он не только
один из величайших персонажей Чарльстона или, возможно, штата,
но он действительно хороший парень".

Мы прервем, сообщив читателю, что он был одним из хороших людей
многочисленная семья в Чарльстоне, которые никогда не пользуются прекрасными инструментами
когда они выбирают свою компанию; и отдают должное
к торговцам спиртным. Здесь нет никакой дискриминации.
к семье good-fellow, поскольку среди ее членов можно встретить людей с одинаковыми
приятными наклонностями, от высшей аристократии до негритянского населения.
население.

- Это, сэр, полковник. С.Э.; принадлежит к одному из первых семейств, сэр. Он
может победить старину Петтигру в пух и прах; его красноречие настолько захватывающее, что
он всегда напоминает мне Перикла. Он может победить маленького Томаса Й.
Симмонс-младший, "все на куски" - произнесите лучшую речь -обращение к публике
собравшиеся и приковавшие все их внимание - могут заставить присяжных плакать быстрее, чем
любой другой человек-можно снять самый страшный преступник, который когда-либо совершил преступление-и
он добр тоже можно сделать самые удивительные сравнения
смутил умы глупых присяжных и заставить их поверить в де ... дест
бред, который когда-либо изобрел человек. Да, сэр, когда он произносит речь,
все идут послушать его, потому что он говорит все, что ему заблагорассудится, и старый Судья
Уитерс, чья воля столь же своевольна, как у Юлия Цезаря, и обладает
упрямством мула Тома Бойса, не осмеливается пытаться контролировать содержание
своей просьбы. И он может рассказать самую лучшую выдуманную историю о любом человеке в городе.
Однажды он очистил villanous доктор Хайнс по цвету
панталоны".

Джордж с нетерпением ждала окончания политической полемики,
решил представить своего друга полковника. Вскоре у него появилась
возможность, поскольку полковник, оказавшись в окружении группы
неразумных сепаратистов, сделал резкое заявление. "Джентльмены",
сказал он, "позвольте мне сообщить вам скромный факт: семь восьмых населения сецессии
пожиратели огня не знают, что такое настоящее значение правительства: я
выдвиньте обвинение против моего собственного народа - но это правда". - Предатель!
предатель!--предатель Южной Каролины", - прозвучало во весь голос из дюжины
голосов.

"Тогда, если я таков в вашем мнении, мне приятно знать, что мои
чувства принадлежат только мне. Спокойной ночи!"

Сказав это, он покинул компанию и направился к
двери, где Джордж отдал честь, представив его своему другу,
капитану. Полковник был очень общительным человеком; и, взяв
капитана под руку, пока они шли, завязал интересный
разговор о его путешествии и первом посещении города, в то же время
время, демонстрирующее его здравый смысл в том, что он не пытается навязать себе великие вещи из Южной Каролины
.

Мы, несколько недель спустя, уже имел счастье слышать юридических
способности этого господина, отображаемые в сделку в баре. В нем было
много хороших моментов, которые, если и не были указаны юридически, то были сказаны хорошо;
и все же мы должны отнести его к громкой школе.

Капитан, решив, что это хорошая возможность навести кое-какие справки о
своем стюарде, пока они шли, начал следующим образом:

"Насколько я понимаю, сэр, у вас в Южной Каролине очень строгие законы!"

"Ну, нет, сэр, - сказал полковник, - если мы исключим тех, кто управляет неграми"
они по необходимости должны быть такими; у нас было так много споров с
они понимают, что ни один закон не может быть сделан слишком строгим в своем применении. У нас так много
плохих ниггеров, что весь класс становится
развращенным ".

- Ваши законы, конечно, делают различие между хорошими и плохими неграми,
и свободными неграми? вмешался капитан.

"Мы не делаем различий между цветами - некоторые из них такие же белые, как вы
; но сорта настолько сложны, что было бы невозможно составить
закон скользящей шкалы для любой фиксированной комплекции. Закон, который управляет ими.
они отличительны и всеобъемлющи - созданы для того, чтобы защитить белое
население от их незнания законов и доказательств. Мы никогда не смогли бы
управлять ими в соответствующих сферах, если бы не были приняты законы
строгие по своему действию. Что касается свободных ниггеров, то они - самая большая неприятность, которая у нас есть.
наша политика - избавляться от них, и с этой целью
мы строго облагаем их налогами. Избавление от этого класса негров было бы
существенной выгодой для наших рабов, поскольку благодаря их влиянию наши
негритянские законы ужесточаются. И хуже всего то, что они
усиливаются быстрее. Но мы делаем его основные точки, чтобы сделать все бесплатно
мужчин мы можем женат на рабов и свободных женщин сбежать. Вам, которые
привыкли к свободным институтам вашей страны, некоторые из
этих вещей поначалу могут показаться странными; но вы скоро привыкнете
к ним и будете по-настоящему восхищаться ими, когда увидите, как они прекрасны.
сработало."

"Неужели не осталось никакой дискреционной власти?" - спросил капитан. "Это
должно быть жестоко, если привести его в исполнение; Хорошие люди - будь они белые или
черные - имеют право на причитающиеся им преимущества; но там, где выполняются законы, подобные описанному вами
, показания хорошего человека являются черными,
намерение не может быть сделано белым. Итак, согласно моему представлению о
законе природы, достоинства человека заключаются в его моральной целостности и поведении;
следовательно, я должен установить правило, согласно которому хороший черный человек лучше,
чем плохой белый человек, и имеет такое же право на уважение и
власть закона ".

"Привет! - о! Капитан, в Южной Каролине так говорить не годится. Просто позвольте
ниггеру вообразить себя таким же хорошим, как белый человек, и все семь кодексов
в христианском мире их не стали бы держать в узде. А! тебе еще нужно кое-что узнать
или два о ниггерах, - перебил мастер Джордж, прежде чем полковник
успел заговорить.

"Я говорю только исходя из моих наблюдений за человеческой природой; но я могу стать
лучше знаком с вашими законами, если останусь среди вас", - сказал
Капитан.

"Как я уже говорил, сэр, - ответил полковник, - наши законы для негров
таковы, что требуют строгого исполнения. Если бы мы допустили прерогативу
дискреционной власти, это открыло бы путь к бесконечной системе
фаворитизма, зависящего только от милости и чувств тех, кто ее осуществляет. Поскольку это
теперь белый или черный негр, мужчина или женщина, подвергается одинаковым законам и
одинаковому наказанию. Мы не делаем различий даже на виселице.
Виселица-весло представляет собой раму с двумя стойками и гаечным ключом наверху
. Руки негра закреплены железными браслетами, похожими на
наручники; затем к проушине в них прикрепляется веревка и проходит поверх
гаечный ключ, который поворачивается, и негра поднимают в мучительном
примите такое положение, чтобы кончики пальцев ног едва касались пола. Таким образом,
подвешенный, с кожей, натянутой до предельного напряжения, он не
редко расстается при первом ударе веслом. Иногда ноги
закрепляются, когда эффект этой современной науки демонстрации
напряжения человеческого тела для наказания становится более болезненным под веслом
. Жители Южной Каролины в целом отрицают этот способ наказания и
никогда не позволяют незнакомым людям быть свидетелями этого. Это не практикуется, как утверждают некоторые авторы
, в Грузии, где, мы рады сообщить, поскольку
наказание осуществляется законным образом, в тюрьмах и отсидках,
она проводится гуманным образом; и вместо того, чтобы превращаться в современную
варварство в науку, как это сделали в Южной Каролине, строгий
связи для уголовного наблюдается. Я расскажу несколько необычных фактов
связанных со строгостью, с которой мы, южнокаролинцы, выполняем
наши законы. И теперь, когда мы стоим на месте с ней связано, ее
организаций, более сильное впечатление на мой ум. Это приносит с собой
много болезненных воспоминаний, и, будь мы в другом положении, я бы хотел
, чтобы причина была устранена. Но этого не может быть, и мы должны выполнять
закон, не делая поблажек, ибо в этих маленьких поблажках все
те пороки, которые угрожают разрушением нашего особого института
подкрадываются незаметно. Фактически, капитан, это пункты закона, на которых зиждется все наше
домашнее спокойствие; и как таковое, мы обязаны усилить наши
средства обеспечения соблюдения их строжайшей буквы. Наши законы основаны
на древней мудрости наших предков, и Южная Каролина никогда
не клеветала на себя и не наносила ущерба своей юридической чистоте. Мы сократили нашу систему
почти до практической науки, настолько совершенной в своих направлениях и пунктах
управления, что она достойна самых высоких и благородных целей нашего
Страна. И в то же время, таковы дух и великодушие нашего
народа, который разрабатывает законы для защиты от опасного влияния
того крыла нашей страны, которое распространяет свои амбициозные заблуждения - его
заманчивые привлекательности-поверхностная критика в отношении мелких и единичных случаев
избыточные теории без измерения или наблюдения и создания
стандарта для правительства рабов в отношении глупых и капризных
предрассудки, мы были осторожны, чтобы сохранить консервативную умеренность
по отношению к рабу. Но, к моим замечаниям.

Вечеринка теперь проходила в противоположность тому, что раньше было известно как вечеринка Джонса.
Отель, где полковник остановился, чтобы рассказать о необычном случае, который
причинил ему боль, хотя он и был очень цепок в соблюдении закона, каким он и был
, потому что он твердо верил в мудрость Южной Каролины
судебная система.

"Наша первая и великая цель - предотвратить обмен чувствами
между нашими домашними неграми, как связанными, так и свободными, и неграми, которые
проживают за границей или покинули наш Штат; Для этого стало необходимым
установить закон, запрещающий свободным неграм въезжать в штат,
а тем, кто находится в штате, - выезжать за его пределы под страхом тюремного заключения и
штраф, если они возвращались. Наказание равнялось продаже в форме пеона;
и подвергало нарушителя рабовладельческой системе таким образом, что он
редко возвращался сам. Обратите внимание, капитан, это наказание не является желанным для наших людей.
цель состоит в том, чтобы помешать им вернуться,
и как таковое, оно должно быть принято в духе его происхождения. Еще одно очень
мудрое положение было принято нашими законодателями, и оно предотвратило
большие страдания со стороны рабов. Несколько лет назад наш
мудрый законодательный орган принял закон, чтобы вернуть силу эмансипации от
коллегии магистратов, где над ним очень сильно надругались, до самого Дома
. И закон такой есть на сегодняшний день, что ни хозяин может дать
его рабы своей свободы, кроме как по специальному акту законодательного органа, и
что такое множественность положений и условий, несколько даже
попытка ее. Но я собираюсь сослаться на случаи, в которых некоторая модификация
можно сказать, была необходима, потому что в них воплощены
худшие зародыши спекуляций об отмене смертной казни.

- Это, капитан, отель Джонса, - сказал полковник, указывая на
необычно выглядящий дом античной и смешанной архитектуры, с большим выпуклым окном
над входом в холл, на втором этаже. Этот дом
расположен на Брод-стрит, рядом с аристократической церковью Святого Михаила,
одно из самых общественных мест в городе. "В прошлые годы этот дом
содержал Джонс, свободный негр. Джонс был почти белым, красивым
дородным мужчиной, активным, предприимчивым, умным, честным до последней буквы
, в чьей честности и ответственности никто никогда не сомневался. Он
жил во всех отношениях как белый человек, и, я думаю, за некоторыми исключениями,
никогда не водил компанию даже с умными людьми. Его дом, бесспорно, был
лучшим в городе и имел широкую известность. Несколько лиц
обратите внимание хоть раз посетил Чарльстон, не оказав на Джонса, где они
нашли не только комфорт частного дома, а стол с
каждый роскошный округа позволить. Губернатор всегда останавливался у
Джонса; и когда вы путешествовали за границу, незнакомые люди говорили
о роскошной еде у Джонса в Чарльстоне, а также об элегантности и
корректности его дома. Но если бы его дом и еда были предметом гордости
Каролинцы и замечания незнакомцев, его вежливость и обходительность
внимание невозможно было превзойти. Джонс продолжал пользоваться популярностью в своем доме
много лет воспитывал красивую, умную и интересную семью
; в то же время накопил около сорока тысяч долларов.
Самой интересной частью его семьи были три прекрасные дочери,
старшая из которых была замужем за человеком, который сейчас живет в Нью-Йорке. Она была красивее
чем семь восьмых тех дам, которые называют себя аристократками в Чарльстоне
и днем на променаде Кинг-стрит.

"Она переехала в Нью-Йорк со своим мужем, который сейчас проживает в этом городе,
занимается прибыльным и респектабельным бизнесом. Вскоре после этого ее
вторая сестра - и не мечтала, что закон окажется настолько строгим, чтобы
причислить ее к самым низким ниггерам или даже наложить на нее болезненный отпечаток
у ее двери; ибо семья была очень высокого мнения о себе и сочла бы
себя глубоко оскорбленными, если бы к ним применили оскорбительное прозвище
ниггер - нанесли ей визит. Общественность была ознакомлена
с этим фактом, и, к своему удивлению, Джонс был проинформирован властями
что ни при каких условиях ей не может быть позволено вернуться - что закон был
императивным, и нельзя было принимать во внимание обстоятельства,
поскольку это фактически лишило бы его силы и предоставило бы
прецедент, за которым последуют бесчисленные судебные процессы. Несмотря на все
возражения, которые мог выдвинуть Джонс, и влияние
нескольких высокопоставленных друзей, он был вынужден отказаться от всех
надежд на то, что его дочери будет позволено вернуться в семью.
Изложенные рассуждения вполне правдоподобны; но таково наше уважение к
закон, согласно которому мы были вынуждены отказаться от нашего гостеприимства и поддерживать его.
несмотря на то, что этот случай был болезненным для наших чувств. Таким образом, вы видите, что мы
ставим суть и дух закона превыше всего остального.

"Но конец еще не наступил! Через несколько лет после этого Джонс получил
письмо, в котором говорилось, что его дочь очень больна и, как ожидается, не выживет
сопровождаемое желанием получить последнее утешение в виде
встречи со своими родителями. Джонс, будучи любящим человеком и бесконечно любящим
своих детей, не обращая внимания на предыдущее предостережение, немедленно
приготовился, и оставил в маскировке для Нью-Йорка. Зрелые
внимание убедили его в ошибочности такого известного
как он сам пытается ускользнуть от признания.

"Его сын-в-законе, ли, знатный молодец, держал дома, а когда Джонс
спросил, сообщалось, что он был прикован к своей комнате. Было бы
хорошо, если бы Джонс держался уединенно в Нью-Йорке; но он
был узнан чарльстонцем, и, поскольку такие сообщения были редкостью
wings, новость об этом вскоре дошла до властей; когда был выдан соответствующий мандат
, и Джонс подвергся участи своей дочери.
С этим делом связано много болезненных обстоятельств, из которых,
если их хорошо рассказать, получился бы настоящий роман, - сказал полковник, и все это
капитан выслушал с глубоким вниманием. "Вся его семья
переехала в Нью-Йорк, и его дела были переданы в руки адвокатов.
здесь, для урегулирования, его зять, который продолжал бизнес в течение
нескольких лет ".

"Конечно, он получил его имущество будет восстановлено к нему?" прервал
Капитан.

"Безусловно, капитан! Дух справедливости является равным с
почетные права, в Южной Каролине", - сказал Джордж, желая сбросить
Полковник ответа.

"Несколько сложно уладить дело человека в судебном порядке
когда директор не присутствует. Промедление закона и добыча юристов
делают время священным и дорогостоящим, - сказал Капитан.

- Тут вы правы, капитан, - сказал полковник, - и я сомневаюсь, если говорить откровенно
, что Джонс когда-либо получал большую часть своего имущества. Там хорошо рассказано
много историй, и в этом много загадочного, что должно быть
объяснено моему разуму. Но вы чужак, капитан, и это было бы
неинтересно для чувств шотландца. Я могу дать вам
более детально сиюминутно однажды в будущем".

"Почему, полковник! - сказал Джордж, - вы должны быть внимательны в ваших
отчетность. Вспомни об огромных трудностях, с которыми столкнулся Джонс
дела - они еще не все улажены.

"Верно, Джордж; и я боюсь, что они никогда не будут улажены; но есть
несколько очень странных явлений, связанных с этим. Я не имею в виду ничего личного
проявление неуважения к тем вашим кузенам, которые фигурировали в этом деле.
Это нехорошо называть имена, но есть тайна о некоем член
наша профессия становится богатым, когда беден Джонс заявляет, что он ничего не умеет ,
и Ли пришлось отказаться от дома, я не говорю, из-за чего". * * *

"Да, странные вещи, должно быть, хранятся в строжайшем секрете в некоторых частях света
, и о них говорят только шепотом, когда нет ветра", - сказал Капитан.

- Но это единственный случай, капитан, - сказал Джордж, - и полковник
был неосторожен, рассказывая об этом, потому что из этого у вас может сложиться неверное представление
о лучших учреждениях и законах в мире. Джонс был
старым дураком, увлеченным своей черномазой привязанностью к своим девчонкам.
Он никогда не знал, когда ему было хорошо, и всегда хотел быть с белыми
люди, когда он был здесь. Было бы намного лучше, если бы он позволил
тем самым младшим девочкам уйти с Пингри и Олстоном. У них были бы
первоклассные любовницы - их содержали бы как леди, и никто бы их не беспокоил,
и навлекли бы все эти неприятности на их головы из-за этих адских
аболиционистов. Я действительно верю, что старый дурак думал, что какой-нибудь белый мужчина
когда-нибудь поженит их ".

"Какой вред будет уже в том, что, если они белы, как
кто-нибудь, и получил много денег, а были красивыми? Должно быть
особой чувствительностью, что я не понимаю, проявляя себя в своем
общество, - лаконично ответил капитан.

"Вред! Вы бы выяснили, какой вред. Просто поживи год или два в Южной Каролине.
Дело не в цвете лица - мы этого не оспариваем, - а в
крови.

"О! - тогда законное возражение, - сказал капитан, - это то, что так
возмущает общество, а? Это может быть посеяно в распущенности,
тогда обычай поддерживает аморальный элемент, который разрушает
важнейшие связи общества.

- Извините меня, капитан, - перебил полковник. "Джордж, вы не всегда
принимая меня на предположениях. Я только связал ее с капитаном в целях
чтобы показать силу и целостность нашего закона и то, как жители Южной Каролины
часто жертвуют своими собственными интересами, чтобы сохранить его в неприкосновенности. Ничто
не может быть более пагубным для его жизнеспособности, чем принятие положений, которые
повлекли бы за собой юридические преференции. Законом в отношении свободных негров, оставляя
государство следует рассматривать в свете защиты, а
отчуждение, ибо это сделано, чтобы защитить собственность и общество. Тем не менее, там, где
в деле присутствуют такие обстоятельства, как в случае с Джонсом, некоторые из них
могли проявить склонность к приспособлению, не подвергая опасности
суверенитет государства. И я также должен не согласиться с тобой, Джордж, в том, что касается
поскольку девочки сохранили самоуважение. Это было похвально с их стороны
заполучить мужей, с которыми они могли жить в узах брака.
Честное слово, Джордж, хотя я южанин и могу иногда давать волю чувствам
нет ничего более пагубного для нашего общества
чем эта разрушительная система наших первых людей в содержании любовниц.
В лучшем случае это источник страданий, зависящий от целесообразности, а не от
обязательства, и приводит к рождению детей и наследников с
обременять их жизни, быть отвергнутыми, лишенными родительских прав
и оставленными на милость закона. Мы видим проклятие, но все же
одобряем его - и хотя оно пожирает семейные привязанности и разъедает язвами
ядро социальных обязательств, мы смотрим на него как на цветущий сад, когда
мы обходим его стороной.. Причин может быть то, что между законным
наследник и сомнительной сына-первые могут пользоваться щедротами своими
наследование, но тот обречен не знать своего отца, ни его
родственник, но страдают от сомнений и страхов и мрака, который
размышляет над жизнью раба."

"По-Е-Ж-ху! Полковник, что в этих ножниц вы проповедью. Необходимо
это был тянуть слишком много в пекарне по. Ты даришь волю к реальным отмена
настроения. Воспользуйся своими знаниями о том, что предусмотрено для
таких детей. У капитана наверняка сложится неверное представление о
нас, - сказал Джордж с тревогой, отразившейся на его лице. Он знал
Свободную, открытую и откровенную манеру полковника выражать свои мысли и опасался
как бы знаменитое имя рыцарства не пострадало от его бессознательных
разоблачений.

"Провизия! Джордж, ты знаешь мои чувства по поводу того порока, который
это повсеместно практикуется в нашем сообществе. Если вы знаете о каком-либо положении,
это больше, чем знаю я. Возможно, вы старше и у вас больше опыта.
Именно отсутствие такого положения просто разрушает наш
институт рабства!"

В этот момент капитан прервал их и попросил, чтобы
Полковник закончил рассказ о Джонсе, сказав, что у него есть несколько вопросов
, которые он хотел бы задать им после того, как все будет закончено.

"Что ж, - сказал полковник, - Джонс, я полагаю, умер; но его семья такая же
трудолюбивая, как всегда, и заработала достаточно денег, чтобы жить безбедно; но
"негодяи" оказались идеальными помощниками аболиционистов, и
их разведданные фигурируют во многих побегах. Но
Дело Ли такое же сложное, как и дело Джонса. Его сын поехал в Нью-Йорк навестить своего
дедушку и был отстранен от должности по тому же сроку давности. Ли,
тем не менее, был очень способным парнем, и после попытки в течение двух лет, и
находить было бы невозможно вернуться к отцу, очень ловко
о какой-то бизнес, и сейчас в основном занимается
сохранить и засолить бизнес. Знаменитые маринованные огурцы и варенье Ли
истеблишмент, Нью-Йорк. Отец сейчас в этом городе, зарабатывает на жизнь
для своей семьи тем или иным способом. Он предпринял несколько попыток, чтобы
продать свое небольшое имущество, но возникли некоторые проблемы с титулом.
и если он оставит его, чтобы поехать и повидать своего сына, он знает, что
последствия будут; и оставить это для урегулирования означало бы отказаться от
его постигла та же участь, что поглотила Jones's. Таким образом, сын не может прийти
навестить своего отца, а отец не может навестить сына. Это, по моему мнению
, доводит запрет до крайней точки; и хотя
Я считаю, что закон должен соблюдаться, я не могу поверить, что от него может быть какая-то польза
для таких людей, как Джонс и Ли, из-за самого
факта, что они никогда не общались с неграми. Следовательно, там, где нет
оснований для страха, не может быть и причин для действий", - продолжил
Полковник.

"Именно это я и хотел знать", - сказал капитан. "Как я уже сообщил вам, я
терпящий бедствие прибыл в ваш порт. Чарльстон, как вам известно, находится на
выгодной широте для переоборудования судов, которые столкнулись с этими
катастрофами, которые часто происходят в Персидском заливе и на Багамах. Таким образом, я
ожидал найти здесь хорошие условия, без каких-либо недобрых чувств со стороны людей"
--

"О, благослови меня бог, капитан, вы обнаружите, что мы самые гостеприимные люди в
мире", - сказал полковник.

"Но ваш лоцман сказал мне, что у меня будут проблемы с моим стюардом, и что
закон не сделает различия между тем, был ли он выброшен на ваши
берега в бедственном положении и при условии вашего сочувствия, и тем, что он прибыл сюда
добровольно ".

"Что?" - воскликнул маленький Джордж. "Он что, ниггер, капитан? "У старика Гримшоу"
так же точно схватит его, как вы белого человека. Он купит и продаст
святой за гонорары и дает такое расширенное толкование условий
акта, что вам не нужно ожидать от него особой милости. Закон - это
не выдумка с его стороны. Простите, капитан: вы можете судить о его поведении в качестве
индекс нашего народа, и я знаю его так хорошо, что я боюсь
последствия".

"Нет!" сказал капитан. "Мой стюард - португалец, родом из местино,
и один из лучших людей, когда-либо ступавших на борт судна. Он
волевой, умный, всегда готов выполнить свой долг, и является большим
любимцем своих товарищей по кораблю, и экономит свое жалованье, как хороший человек, но он
у него оливковый цвет лица, как у испанца. Он плавал под британским
флаг для очень многих лет, был почти во всем мире, и это
как сильно привязан к сервису, как если бы он был лондонцем, и есть
зарегистрировать авиабилет. Ничто не причинило бы мне большей боли, чем увидеть его в тюрьме
я думаю, что у него такое же гордое представление о честности, как и у любого другого человека
Я видел, и я знал, что он не совершал преступления, что будет предметом его
к лишению свободы для всего мира. Мальчишки приставали к бедным
сотрудник, и говорит ему о какой-то старичок они услышали, как говорят пилоты
о, называемой норманнской Гадсден; они говорят ему, что если он поймает его, они
продать его в рабство".

"Вопрос в том, о котором вы должны дать себе никакого беспокойства. Наш
народ не настолько бесчеловечен, но они приютят потерпевшего кораблекрушение моряка,
и предоставят те удобства, которые полагаются всем гуманным людям. Закон
, по которому моряков сажают в тюрьму, - это закон, принятый для того, чтобы запретить свободным
неграм заходить в наш порт, и, по моему мнению, он был воплощен в жизнь
ради сборов. Это не больше и не меньше, чем налог и
ограничение торговли, и я сомневаюсь, что это когда-либо было намерением
от создателей, что это должно быть истолковано именно таким образом. Однако, что касается вашего управляющего, то вопрос о том, насколько его цвет кожи
сделает его податливым перед законом, никогда не будет подниматься; простой вопрос о том, насколько его цвет кожи
сделает его податливым перед законом.
то обстоятельство, что он был моряком, терпящим бедствие, повергло нас в беду.
сочувствие - это все, что вам нужно среди нашего гостеприимного народа. Я не знаю
о прецеденте, но я гарантирую его безопасность, зная
о чувствах нашего народа. Наши торговцы, за редким исключением,
в этом смысле выступают против закона, но такова сила и контроль
класс неопытных законодателей, побуждаемых самой ничтожной кликой
должностных лиц, чей голос не имеет веса. Я против этой системы
затягивания людей в суды под любым предлогом. Это
слишком часто практикуется в нашем городе во вред его названию ".

После этого полковник и маленький Джордж проводили капитана на его корабль
и, выразив свои искренние сожаления по поводу ее появления, пожелали
ему спокойной ночи - Джордж пообещал навестить его утром, а капитан
Полковник поручил ему не доставлять себе хлопот из-за своего управляющего, чтобы
он увидится с мистером Гримшоу той же ночью и все уладит.

Так закончилась первая ночь капитана в Чарльстоне, и она представляла собой
картину, из которой он мог бы сделать выводы, несколько отличающиеся
от фактического результата. Увы! что все добрые товарищества и приятные
ассоциации людей должны быть опозорены абсурдом, возникающим
из их страхов.

Полковник мог бы привести множество других примеров, столь же болезненных, как
тот, что был связан с транспортировкой Джонса и его семьи, и
кандалы, которые были наложены на беднягу Ли. Он мог бы привести пример того, что
о Малкоме Брауне, богатом, трудолюбивом, честном, возвышенном и
прямолинейном человеке, ныне живущем в Эйкене, в Южной Каролине. Коричневый
проводит выгодно механических бизнес, бесспорно, является лучшим
Садовод в государстве, и производит лучшие фрукты принесли
Чарльстон. Что он такого сделал, что его унизили в глазах закона
? Почему на него смотрят как на опасного гражданина и боятся его влияния
? Почему ему отказывают в слушании по тем законам, которыми пользуются плохие белые люди
? Он вынужден подчиняться тем, которые
были созданы, чтобы управлять худшими рабами! И почему он подвергается этой
несправедливости, которая не дает ему права голоса в свою защиту, когда самые
развращенные белые являются его обвинителями? Может ли это быть из-за маленькой завитушки в
его волосах? потому что у него более светлая кожа, чем у тех, кто издает законы, чтобы угнетать
его. Если он вдохнул атмосферу свободы из-за границы, может ли быть так, что
в ней есть зараза, и Малком Браун является ужасным средством ее распространения
? И если утверждение, звучащее в наших ушах, верно, "что
свободные цветные Севера страдают, в то время как о рабах заботятся и
удобный," почему оговаривают себя? Влияние Malcome, и всегда
была, с белогвардейцами, и явно хорош в консервации
порядок и послушание со стороны рабов. Он преследует его призвание
с духом и предприятия, в то время как он подвергается черную и
жестокие законы. Его отец приехал в Нью-Йорк, и ему было запрещено
возвращение. Он апеллировал снова и снова, излагал свои претензии и свою
неподкупность государству и ее законам, но все было бесполезно. Он был
безнадежно лишен возможности когда-либо снова увидеть своего сына, если только
этот сын пожертвовал бы своим имуществом и подвергся бы вечному изгнанию
из государства. Если мы поразмышляем о многих отцовских связях, которые
порадовали бы сердца отца и ребенка, встретившись в счастливой привязанности,
мы можем осознать действие этого закона, который делает разлуку болезненной
и который лишает даже сцену у смертного одра последнего ободряющего утешения.

Мы беседовали с бедным коричневым много раз, нашел его очень
умный человек, полный юмора, и любят, касающихся инцидентов в
история его семьи-даже гордятся его хорошей кредитной в Чарльстоне. Он
часто говорит о своем отце и отрадной надежде встретиться с ним
когда-нибудь в будущем, когда он сможет дать выход своим чувствам в порывах привязанности
. Он хочет, чтобы его отец вернулся и жил с ним, потому что он
говорит, что знает, что они были бы более счастливы вместе. "Я полагаю, что закон был
создан по справедливости, и для меня правильно подчиниться ему", - говорил он.
когда речь заходила о его строгости; и это также кажется своего рода утешением
ему известно, что он не единственный страдалец.

Если бы Южная Каролина осознала свой собственный интерес, она нашла бы больше
страх от жесткости ее собственные законы, чем от влияния
несколько человек приехали из-за границы.




Глава X. ПЕРСПЕКТИВА ЗАТЕМНЕНИЕ.



После того, как полковник и маленький Джордж покинули капитана, как мы уже говорили
в предыдущей главе, он спустился в каюту и обнаружил Мануэля
сидящим на одном из рундуков, по-видимому, в большом беспокойстве. Он,
однако, подождал, пока помощник заговорит, прежде чем обратиться к
Капитану. Помощник проснулся и сообщил капитану, что стройный,
смуглый мужчина был на борту через несколько минут после того, как он ушел,
наводил особые справки о стюарде; что он говорил как официальное лицо.
был одет в черную одежду и носил очки.

"Я спросил его, не возникнут ли у нас какие-нибудь проблемы с Мануэлем, и попытался объяснить ему
понять, что он не черный, и что наше положение может оправдать
нас от любых неприятностей из-за их специфических законов. Но старина
казался ужасно глупым во всем и говорил так, как будто ничего не понимал.
ничего ни о чем не знал. 'Негр, негр в Южной Каролине,'
говорил он сухо, и спросил за фунт табака, который я вручил ему,
и он взял один, достаточно большой, чтобы хватило на шестерых. Я сказал: "Мистер, вы называете человека
ниггером, что значит португалец, а что не черный?" "Это зависит от того, как он был
рожден", - говорит он. "Ну, но белого человека все равно не сделаешь ниггером,
будь то в Южной Каролине или Шотландии", - говорю я. "Ну, мы не
стойте на таких вещах здесь; мы можем показать вам, ниггеры, такими же белыми, как и вы,
Мистер помощник, - говорит он. "Но, мистер, что же делать с нашим управляющим, если
вы наводите о нем справки? Он ничего не сделал", - сказал я. "Ну,
Мистер помощник капитана, приводить негров-стюардов в наш порт противоречит закону.
Они вообще плохие ребята, и мы требуем права запирать их под замок
чтобы гарантировать их хорошее поведение и уберечь от их дурного влияния
наших рабов. Это не мой офис. Я заметил ваше прибытие и расстроенное состояние
и просто зашел взглянуть, - сказал он. - Ну что ж, мистер,
наш управляющий такого же высокого мнения о себе, как и все остальные, и ни за что не стал бы якшаться с
вашими неграми. Но, мистер! разве это не изменит ситуацию?
потому что мы выброшены на ваш берег в бедственном положении, - говорю я. - Ни на йоту!
это противоречит закону, а закон не имеет ничего общего с ветром и
Погода. Мы любим суверенитета наш закон слишком хорошо, чтобы сделать любую
дискриминации. Мы гостеприимные люди, и всегда даю людям много
чтобы поесть, но мы никогда не позволяем никаких поблажек в законе. Я позвоню и увидимся.
утром", - сказал он и ушел".

Этим человеком был мистер Гримшоу, главный деятель сильных мира сего
несмотря на то, что он утверждал, что это не его офис, и что он
просто зашел посмотреть.

Во время своего визита на борт Мануэля не было на борту Boston bark,
где он встретил белого стюарда, который рассказал ему печальную картину
Чарлстон СИЗО и жестокое обращение, которые причиняли
заключенных там от голода. Он сказал ему, что он однажды выразился в
плевое преступление, и чуть не умерли с голоду, прежде чем он вышел.
"Ты обязательно пойдешь туда, Мануэль, - сказал он, - потому что они не делают различий"
а если человек иностранец и не может говорить за себя,
у него вообще не будет шансов. Я бы из всего этого выпутаться, пока я буду страдать
другого такого наказания", - продолжил он.

Это так подействовало на разум бедняги, что для него стало вопросом времени
прыгнет ли он за борт или останется на корабле. Он
дождался, когда приятель пришел к выводу, и начала апеллировать к
Капитан в жалкой манере. Позор заключения в тюрьму
казался хуже, чем наказание; и он, казалось, не понимал
намерения, чтобы его посадили в тюрьму не за преступление в Соединенных Штатах.
Штаты, когда он плавал по всему миру и посетил большинство
его порты, как варварские и цивилизованные, без назойливости. Он хотел
чтобы капитан расплатился с ним и позволил ему отплыть на каком-нибудь судне утром
. Капитан попытался развеять его страхи, заверив его
что ему не грозило тюремное заключение; что в жителях
Чарльстона было слишком много добрых чувств, чтобы проявлять жестокость к попавшему в беду
моряку; что власть консула была достаточной гарантией
защиты. - Ты не среди патагонцев, Мануэль, - сказал он. "Есть
бесполезно работать ваш разум в лихорадке, вы будете хорошо приняты
уход здесь и думал, как много, как вы бы в Лондоне". Это
обеспечение эффекта, чтобы успокоить свой ум, на которых он оставил
салону более непринужденно, и пошел на полубак, чтобы включить в его
маленький компаньон Томми. Мужчины были подробно изложены для насосов как только
в приливах, и отставной капитан к своему причалу.

Казалось, что между пилотами и
офицерами было взаимопонимание в отношении прибытия цветных стюардов; и пилот,
покинув судно, направился прямо в офис мистера Гримшоу и
сообщил, что ему нужно расколоть орешек: это привело его на пристань, чтобы "осмотреться
вокруг".

Ранним утром команда приступила к своим обязанностям. Начал помощник капитана.
отдавал приказы убрать палубу, а Мануэлю - заняться приготовлениями
на завтрак. Едва он начал, как появились двое мужчин, господа. Данн
и Дусенберри несколько минут ходили взад и вперед по причалу, затем
они останавливались вместе и смотрели так, словно наблюдали за приближением какого-то
судна в море. Наконец, Дусенберри, увидев Мануэля, идущего к
трапу с ведром в руке, подошел к ней и, ступив на
борт, схватил его за воротник и, вытащив из его кармана бумагу,
сказал: "Ты мой пленник! вы должны отправиться в тюрьму - давайте, только побыстрее, сэр; вы
не должны останавливаться, чтобы забрать свои вещи; вы должны послать за ними после того, как вас посадят.
"

Помощник капитана и несколько человек из команды, находившихся поблизости, сразу же собрались вокруг
него. В то же время Данн, который стоял в конце причала
ожидая результата, думая Dusenberry был против, пришел к нему
помощь. Офицеры и экипаж знал, что слишком уважение к законам
ну, чтобы противопоставить что-либо препятствий для констеблей в выполнении своих обязанностей.
Помощник капитана в очень вежливой манере попросил их об одолжении.
Они оставили человека на несколько минут, пока капитан не выйдет на палубу. Они уступили
его просьбам после долгого ворчания. Арест произвел
глубокое чувство среди моряков, но никто не почувствовал его сильнее, чем маленький Томми;
он услышал шум на палубе и прибежал со слезами на глазах,
и закричал: "О! Мануэль, почему, Мануэль, за что они собираются тебя забрать
? Неужели я больше не увижу тебя, Мануэль? Простота маленького человечка
тронула чувства всех присутствующих. Но хромой офицер Данн стоял
с парой наручников в руке, невозмутимый, как стоик, в то время как
Дусенберри выразил свое нетерпение и начал отталкивать мальчика.
жестом приказывая ему уйти.

"Подожди немного!" - сказал помощник. "Капитан будет на палубе через несколько минут".
несколько минут; он хочет перекинуться с вами парой слов.

"Мы не можем остановиться, пока нам не компенсируют потраченное время. Бесполезно
откладывать -от этого ничего хорошего не будет; он ниггер по всем статьям. Я
знаю по завитку в его волосах - им от меня не скрыться, я слишком много имел с ними общего
!" - сказал Данн. "Да, конечно, я могу отличить негра по его
уху, если у него кожа белая как мел!" - сказал Дусенберри. "Это все Марс
этот образ ярких диковинных людей, и пытается выдать их за
для белых людей. 'Не темнело палку-вы должны подняться и быть зарегистрированы, и
вы будете иметь хорошее время в тюрьме, мой мальчик, есть много ярких
галс, и вы можете иметь жену, если вы знаете, как это сделать
ухаживание".

Капитан вышел на палубу и начал заступаться, умоляя, чтобы
они не забирали Мануэля, пока он не увидится с британским консулом. "Я
знаю, что могу все уладить. Нет причин сажать в тюрьму
моего стюарда - он не негр и не плохой человек; и я клянусь вам своей
честью, что он не сойдет с корабля и даже не сойдет на пристань, если
вы только позволите мне увидеться с консулом, прежде чем предпримете какие-либо дальнейшие действия
", - продолжил он.

"Что находится за пределами наших силах, сэр; вы должны увидеть шериф-ты найдешь его
в его кабинете с утра пораньше. Но с таким же успехом вы могли бы положить свою апелляцию в
карман или отправить ее королеве Виктории, поскольку консул Мэтью может сделать для вас все, что угодно
. Он поднимал шум в течение двух лет; но с таким же успехом он мог бы
свистеть перед битьем кирпичей, как нести свою чушь об английских ниггерах перед
Южной Каролиной. Он получит смолой и перьями, если он не могучий
стесняется своего движения. Извините, капитан, мы не можем вам помочь, но
мы действуем только по поручению шерифа, и его приказы обязательны для
приведите его сюда. Мы должны запереть этого парня. Не мы устанавливаем закон,
и у нас нет власти контролировать его. Сказав это, Данн достал из кармана маленький
ключ и начал поворачивать его в наручниках.

- Что? - воскликнул капитан. - Не пытайтесь взваливать все это на моего человека,
на свой страх и риск. Так вы обращаетесь с бедным моряком, потерпевшим кораблекрушение
в Южной Каролине, штате хваленого гостеприимства? Нет, сэр! Я готов
пожертвовать своей жизнью, прежде чем мой человек согласится на такое, - сказал капитан.
В нем пробудилась шотландская энергия.

- Капитан! - воскликнул Данн. - Мы бы не воспользовались вашим преимуществом, потому что
ты чужой, но таков закон; и если мы согласимся с тобой, то, конечно,
это будет на наш страх и риск. Но, во всяком случае, капитан, вы бы себе оставлю
- и этот господин давно ждет, он уже не будет лишним давать
нам обычно приработок. Вы не пропустите это, и у нас много работы.
за небольшую плату мы можем оплатить проживание, которое мы готовы предоставить всем.
а потеря времени - это потеря денег ".

- Даю вам привилегию! - Нет, конечно; я никогда не плачу за подобные услуги. Подождите
несколько минут; я сам провожу вас, если вы не хотите воспользоваться моей честью
за его хорошее поведение по дороге в тюрьму, - продолжал капитан.

"Капитан, вы уверены, не нужно себя беду, так или иначе, мы возьмем твою честь
что он не убежит, и если он делает, вы будете стоять шансы на
шерифа. Конечно, случай не прошел бы мимо внимания мистера Гримшоу; но
чтобы доставить вам удовольствие и учитывая крушение, мы с Дусенберри разместим
его снаружи, - сказал Данн.

Во время разговора Мануэль изо всех сил умолял быть услышанным перед
Консулом, ошибочно полагая, что консул может защитить его от
любой опасности; и что если он сможет заслушать его раньше него, он был уверен
чтобы его освободили. Капитан пожал ему руку и сказал, чтобы он был доволен.
пока не откроется офис консула, когда он придет в тюрьму и увидится с ним.
он. Затем Мануэль повернулся к команде и, пожав каждому руку, взял
в одну руку свой маленький сверток, а другой придерживая маленького Томми,
(который проводил его до начала пристани) вскоре скрылся из виду.

Но читатель верит, что на практике эти мелкие
офицеры? Мы можем заверить, что такие случаи, как тот, который мы должны
относятся не практикуются только в Чарльстоне в неограниченном объеме, но
факт хорошо известен как магистратам, так и общественности; первые
относятся к этому как к самогону, а вторые выступают против этого, но никогда не предпринимают
надлежащих действий.

Едва маленький Томми покинул их в начале причала, как
они намекнули, что неплохо было бы пропустить по утренней рюмочке. Для этого
конца, они вошли в "голландском углу магазина", и переходящую в спину
номер, дал различные инсинуации, которые не могут быть неправильно поняты. "Ну!
ну-ка, кто платит больше? - спросил Данн, подходя к стойке и
указывая пальцем на голландца с лицом, похожим на клецку, который
встали за прилавок, ждет своего человека, чтобы дать ему имя. Голландец
был очень коротким и очень толстым слоем, оставляя впечатление, что он был
очень много депрессии в своей стране, когда молодой. Он потер свои
руки и взволнованно поигрывал пальцами: "Каждый раз, когда я говорю это".
шентлман хочет его ... не смею показаться, что мы с брондти его достали
мит зе зити, - сказал Датчи.

- Джентльмены, я был бы рад пригласить вас выпить со мной, если будет уместно
попросить, - сказал Мануэль.

- О! да, конечно, да!-- как раз то, за чем мы пришли, чего-нибудь перекусить
убрать паутину - нехорошо выходить в утренний туман без подкладки.
"подкладка", - сказал Данн.

"Назови это! назови это! джентльмены, - воскликнул голландец, постукивая
пальцами по прилавку и, казалось, ему не терпелось вытащить свою грязную
посуду. Они назвали свои напитки, каждый по-своему. Мануэль
не будучи выпускником Чарльстона по профессии смешивания напитков и
присваивания им жаргонных названий, мистер Дусенберри взялся проинструктировать
его в выборе. Голландец был адептом при смешивании, и "утро
тянет" вскоре были установлены в крайнее удовлетворение Данн и
Dusenberry. "Все в порядке! кончик ее вниз, мой старик; никто о тебе
резьбовое лица за таких спиртных напитков, как это. Мы пьем на законных основаниях, в
Чарльстон, и могут положить его вниз, пока мы не увидим звезд", - сказал Dusenberry,
обращаясь к Мануэлю, который морщится, напрягая при этом
глотать ожесточенной вещи.

Дусенберри оставил Мануэля на попечение Данна, сказав, что уходит
по каким-то делам. Мануэль достал из кармана четверть доллара.
Колумбийский дублон и, бросив его на прилавок, велел голландцу
дать ему сдачи. Голландец поднял монету, несколько раз перевернул ее.
"Таймс" и, прищурившись, поинтересовался в очень непритязательной манере,
какова его ценность. Он уже знал, но это было сделано только для того, чтобы испытать
Мануэля. В тот же момент он подмигнул Данна, который, подойдя, дал
это значительное бросить на прилавок. "Черт возьми, чуть больше двух
долларов; хорошо, Суизер", - сказал он.

- Здесь четыре доллара, Вест-Индж, я хочу сдачу, - сказал Мануэль, пожимая
плечами. - Мне не нужно ничего, кроме своего, и никто не будет меня обманывать
.

"Не утруждай себя своими четырьмя долларами - уверен, ты сейчас не на Западе"
"Ингес"; а в Чарльстоне денег полно, и я не могу привезти столько
намного - вдвое меньше. Не лезь со своей западноиндийской чепухой. Если
ты попытаешься поднять здесь шум, я заставлю капитана страдать. Вы должны усвоить
что негру не пристало спорить с белым человеком в Чарльстоне; мы бы
вздернули вас по тому же закону; мы бы применили это к нашим собственным ниггерам, и вы бы
мерзавец подтянулся, и около пятидесяти ударов веслом по твоей голой заднице. Голландец
поставил доллар и семьдесят центов, но Мануэль отказался их брать;
когда этот парень, Данн, выдававший себя за друга Мануэля, протянул
руку и сказал бармену положить еще доллар, который тот
сделав это, он поспешно передал его в руку Мануэлю и, сделав пас, сказал
ему положить его в карман.

Для голландца наступило благоприятное время для бизнеса, и его клиенты
приходили со своими бутылками и баночками в большом количестве. Заведение
представляло собой маленькую грязную дыру, очень черную и загаженную, примерно двенадцати футов в длину,
и семи футов в ширину, с высокой дощатой стойкой почти в центре.
Единственным товаром, украшавшим его, было несколько бочек светлого пива.;
несколько бочонков с названиями, отражающими различные качества ликеров
на них были нарисованы: корзина, примерно наполовину заполненная луком, и несколько штук
соленая рыба в бочонке, стоявшем у двери. По всей комнате было
несколько скамеек, похожих на те, что стоят в караульных помещениях. На двух из них были
растянуты два оборванных и грязных негра, которые выглядели так, как будто они
провели ночь в разврате. Данн, словно желая показать свою
власть, захромал к ним и начал лупить их по спинам
своей палкой из орехового дерева самым безжалостным образом, пока один бедный старый
парень с хромой рукой во весь голос молил о пощаде.

"Дело плохо держит вот эти негры всю ночь, купили домой-вы
знаю, что я поступил по совести с тобой несколько раз", - сказал Данн,
указывая пальцем на голландца, кто подмигнул, и доносящиеся из-за
прилавок, что-то сунула ему руку и шагая к двери,
предполагается, некоторым угрожает языка против негров, если они когда-либо
вернулся в магазин. Большая часть тех, кто приходил за выпивкой
были неграми, которые выглядели так, словно расстались со своим последним центом
за стимуляторами, потому что они были оборванными и грязными и больше нуждались в хлебе
чем спиртное. Их состояние казалось до крайности плачевным, и все же
Голландский "владелец магазина на углу" на самом деле разбогател на своих обычаях, и настолько сильно
жаждал их покровительства, что обращался с ними гораздо более
вежливо, чем со своими белыми покупателями.

Эти "голландские магазинчики на углу" пользуются дурной славой в Чарльстоне, и
респектабельные граждане их не арендуют, потому что они становятся
местом встреч "ниггеров", которые приобретают дурные привычки и пренебрегают своим
дело хозяев или любовниц. И все же хранители оказывают такое
влияние на выборы, что чиновники не только боятся их, но и
чтобы заручиться их благосклонностью, оставьте их негодяйство безнаказанным. Что ж,
мог бы автор "Чарльстон Курьер" от 31 августа 1852 года сказать--

"Мы были поражены, как и многие другие, на радикальные обвинения, выдвинутые в
решений, принятых на общем собрании Хатчинсон в выводном зале,
и были готовы записаться сразу же поднять свой голос, чтобы включить в
"администрирование", который в течение двух лет допускаются моральных настроений
быть брошенным,' 'правдивость пренебречь,' 'почтения к религии
охрана уничтожена,' 'религиозные свободы отказался,' 'разнузданность
разрешено", "и должным образом наказан за порок, оставлен без внимания "." Эти обвинения
остаются неопровержимыми, и, за одним или двумя исключениями, мы никогда
не знали, чтобы ни один из этих незаконных магазинов на углу преследовался нынешней администрацией.
администрация. И это только те единичные случаи, когда они были вынуждены
обратить внимание на наиболее вопиющие злоупотребления.

Продавать спиртное
негру без приказа белого человека строго "противоречит закону в Чарльстоне"; наказанием является штраф
и тюремное заключение. Тем не менее, злоупотребление стало настолько вопиющим, что
общеизвестно, что деньги за молчание платит определенный класс голландцев
продавцы спиртного офицерам. Почти все улицы Чарльстона,
где есть трущобы или Nook достаточно большой, чтобы держать счетчик и некоторые
тумблеры, эти негодяи могут быть найдены по их ядовитых лекарств
для бедной, полуголодной класс неграми, которые прибегают к всякого рода
нечестный способ получить деньги потратить на свои счетчики. Эти места
почти все иностранцы, чьи беспощадной алчности совести
ничего, однако, иметь в виду. Вскоре они становятся обладателями значительных средств,
и благодаря своей вежливости и услужливости к неграм - ибо они
единственный класс белых, которые будут просить у него прощения, если они его обидели
ведут своего рода активное соперничество друг с другом за его обычай. Это
от этих жалких адов, которые возникают семь десятых преступлений, за
что бедный негр затащил в дом и заставили страдать
под весло.

И все же именно эти люди, чье попустительство пороку и преступлениям
игнорируется законом, возвышаются и занимают положение в обществе - не только
вступая в более респектабельный бизнес, но и присоединяясь к этой фаланге
которые ищут жизненную силу старого южанина и, как безмолвный
мотылек, работающий над его разложением. В ответе есть глубокий смысл.
в Чарльстоне так часто задают вопрос: "Кто живет в
этом великолепном доме - кажется, это был особняк принца,
но он несколько обветшал?"

- О, благослови меня господь, да! Когда-то это был особняк Таких-то и таких-то, одной из первых семей.
но сейчас они очень бедны. Мистер Как-там-их-можно-называть
теперь владеет им - говорят, он получил его нечестным путем. Он держал небольшую
бакалейную лавку на берегу залива, или продавал бекон и виски на берегу залива, и выдвинул
ужасные обвинения против бедняги Такого-то, и после долгого разбирательства в канцелярии
он получил свой дом. Он большой парень; теперь, говорю вам, он собирается
обустроить дом для себя!

Данн велел Мануэлю сесть, сказав, что нет причин торопиться.;
все было бы в порядке, если бы он добрался до офиса шерифа в девять часов.;
а затем начал бы рассуждать о том, как хорошо провести время в тюрьме.
тюрьма. "Там очень много хороших товарищей, мой мальчик; у тебя будет
игра на скрипке и танцы, много девушек и веселое времяпрепровождение; и ты не
преступник, ты знаешь, так что это вообще ничего не значит, только держи себя в руках.
поджми губы. Пойдем, выпьем еще по стаканчику; в этот раз я чувствую себя очень хриплым.
доброе утро! - сказал он.

Как раз в это время вернулся Дусенберри, пыхтя и отдуваясь, как будто он
участвовал в беге наперегонки. "Еще одна птичка для старого Гримшоу, в
Коммерческая пристань! Я знаю, что у нее был такой на борту, потому что я видел его с пристани.
- с пристани, - сказал он в совершенном восторге, вытаскивая карандаш и делая
пометку в маленькой книжечке.

"Не будь ребенком", - сказал Данн. "Пойдем, мы только что предложили еще одну выпивку.
ты, конечно, присоединяйся; никто не говорит "нет", а, Дузе?" Они шагнули к
прилавок, и снова Данн, указывая пальцем на нос
Голландец, стоявший, положив руки на стойку, заказал
джин с биттером "Стаутон лайт". Повернувшись к Мануэлю, который сидел
на скамейке, подперев голову рукой, очевидно, в глубокой
медитации, он грубо схватил его за воротник и потащил
подойдя к стойке, сказал: "Приходи, клянусь волынщиками, воспряни духом и
не дуйся, мой старый португалец; выпей еще "О-будь-весел", и это будет
приведи себя в порядок, и ты будешь танцевать на хорнпайпе, как джим-крэк.

"Извините меня, сэр; я думаю, что принял достаточно; пожалуйста, либо возьмите меня
возвращайся на мой корабль, или куда ты там направляешься. Это не место для меня!
сказал Мануэль.

"Конечно, что это значит; не говорите здесь о своем беспокойстве; ниггер
не должен обливать соусом белого человека. Пойдемте, нет смысла отступать; вы должны
выпить стакан светлого пива Swizer's, - сказал Данн.

Мануэль огляделся вокруг, а затем, закрывшись очень неохотно, сказал:
Голландец наполнил свой стакан пенистым пивом, и все трое чокнулись
стаканы и выпили. Затем они удалились на скамейку и начали обсуждать
уместность некоторых пунктов их официальных привилегий, в то время как Мануэль
остался стоять у стойки.

"Кто платит за выпивку, которую вы получаете?" - спросил голландец, горя желанием услужить.
два маленьких негра, которые только что вошли с бутылками в руках.

"Это был подарок нашего друга; давай, мой добрый друг, сделай чистую вещь"
согласно южной науке. Мы замолвим за вас словечко перед тюремщиком
вы ничего от этого не потеряете", - сказал Дусенберри.

"Друзья мои, я усердно тружусь ради своих денег, и мне нечего тратить понапрасну.
Небольшое количество не имеет большого значения, но я бы предпочел сделать
тебе подарок, чем быть одурманенным притворством. У меня нет желания
потакать склонности других. Что вы собираетесь делать с
мне, сделать; и дай мне знать, моя судьба. Я болен и утомлен, и у
нужен доктор. Отведите меня в тюрьму или куда вам угодно. Я
не совершил никакого преступления; я хочу сна, а не наказания. В следующий раз, когда я потерплю кораблекрушение.,
Я беру доску и ухожу за борт, прежде чем кончу в Чарльстоне ". С этими словами он
достал пятьдесят центов и бросил их на стойку, а голландец
смахнул их в ящик стола, как будто с ними все было в порядке и "только сдача".

- Заткнись, черный негодяй, ты; ты не должен так разговаривать на Юге
Каролина, мы прикажем растянуть тебя на раме и выпороть за
дерзость по отношению к белому человеку. Д ... н мной, если ты так торопишься к ней,
просто прийти", - сказал Dusenberry; а идущие руку на Данн,
взял наручники с него и попытался положить их на Мануэля
запястья. Бедняга боролся и умолял больше десяти минут,
и уже почти одолел их, когда Дусенберри вытащил из-за пазухи длинный
кинжал и держал его в угрожающей позе
у его груди раздался один из тех свирепых воплей, которые обычны для
охотники за рабами, чей бизнес - выслеживать беглых негров
с ищейками. - Сдавайся, черный негодяй, или я выпью из твоего сердца кровь.
Принеси веревку, и мы разделаем его здесь, наверху. Прыгай, да побыстрее,
Швейцарец! - сказал он, обращаясь к голландцу. Голландец побежал
в переднюю комнату; достал шнур, похожий на бельевую веревку;
и начал развязывать его.

"Теперь ты сдаешься?" - спросил Дусенберри, все еще держа нож направленным
на него. У Мануэля была привычка носить с собой кинжал, когда он бывал на берегу в чужих странах
и он сунул руку в нагрудный карман, чтобы нащупать
IT. Он вспомнил, что оставил его в своей груди, и что сопротивление
было бы бесполезно против отряда, выражающего такую враждебность по отношению к
нему. Кандалы были сданы на руки с ruffianly силу.

"О! я мужчина, или я грубый? Что я сделал, чтобы получить такую
лечение? Пусть Бог посмотрит на меня сверху вниз и простит мне мои прегрешения;
ибо в его руках мои права, и он воздаст мне по справедливости", - сказал
Мануэль, глядя в лицо своим жестоким мучителям.

"Мужчина! Нет, клянусь небесами, ты ниггер, и именно этому мы тебя учили
! Давай, никаких твоих проповедей здесь, проваливай! Мы устроим тебе
носовой платок, чтобы прикрыть руки, если ты такой чертовски деликатный в отношении
прогулок по улицам, - сказал Данн, бросая ему старый красный
носовой платок и ведя его по Брод-стрит. Дусенберри
теперь оставил его полностью на попечение Данна; а сам, как он сказал, отправился
на пристань Аджера, чтобы присмотреть за другим судном, которое приближалось к причалу
. Уловки этого человека, Данна, были хорошо известны тем, кто был
связан с полицией и офисом шерифа; но вместо того, чтобы быть
смещенным за его многочисленные правонарушения, они считали его лучшим
офицер по валков; и в рыбалке для озорной негров он был
как проходят идеальным образцом. В данном случае он не был удовлетворен
оскорблениями, которые он нанес Мануэлю в голландской закусочной, в которую
он силой затащил его, но он останавливался на людной улице, чтобы задержать
беседуйте с каждым встречным и заставляйте беднягу стоять на виду у публики
как прикованную невинность, ожидающую кивка злодея.
Картина была бы полной, если бы на переднем плане было помещено чудовище в человеческом обличье
применяющее плеть, согласно законам штата Южная Каролина
.




ГЛАВА XI. ОФИС ШЕРИФА.



Сейчас девять часов утра 24 марта 1852 года. Мануэля
провели в офис шерифа, расположенный в здании суда, на
углу Брод-стрит и Митинг-стрит. В центре комнаты стоял большой стол
, заваленный разными старыми бумагами и чернильницей. В одну сторону
был старый диван, имея веские доказательства о его носили на
счет государства. Несколько подставок для книг из соснового дерева с росписью, несколько столовых приборов
, старые стулья со сломанными спинками, и последнее, но не менее важное:
пила лесопильщика стояла тут и там в прекрасном беспорядке
по комнате; в то время как, словно для того, чтобы подчеркнуть огромную важность этого
кабинета, над
старым диваном на видном месте висела треуголка с судейской шпагой. Слева открывалась дверь, ведущая в кабинет секретаря.
кабинет, где хранились бухгалтерские книги и архивы офиса. Мистер
Канапо, действующий президент, проявил много добрых чувств, что
если бы шериф последовал его примеру, это не нанесло бы ущерба его репутации.
и содержал свой офис в очень приличном порядке.

- Заходи сюда, Мэнвелл, или как там тебя зовут, - сказал Данн, ведя меня за собой.
как предстать перед мистером Гримшоу, худощавым, изможденного вида мужчиной
мы уже описывали выше. Его темные, Крейвен особенности, когда он сидел, вглядываясь
сквозь очки на утренние новости, придавали ему вид из
человек, о котором мало было, можно ожидать тем, кто имел несчастье
попасть в его руки.

- А! Данн, ты лучший офицер в городе; клянусь душой, этим
парням от тебя не скрыться! Где ты подцепил этого негра? - сказал он,
с довольным видом.

- Дело о крупном гонораре, мистер Гримшоу, "вопреки закону"; он португалец
ниггер. Никогда в жизни у меня не было столько проблем с ниггером; я не знал.
но этот парень собирался произнести проповедь. Капитан - он принадлежит
потерпевшему крушение англичанину - хотел пойти с ним на игру в окорока и
выдать его за белого человека; но, конечно, он не мог закончить эту игру
во всяком случае, я и Дузе, - сказал Данн.

Не говоря ни слова, Мануэль предстал перед своими обвинителями по этому
странному обвинению в "нарушении закона".

Когда он посмотрел на своих обвинителей, он сказал: "Что я такого сделал, что меня постигла участь
убийцы? Должен ли я быть продан в рабство из-за посещения
от Бога? Я не совершал убийств! Нет! - и не воровал на вашей земле! и
почему эти люди заманили меня в ловушку"--

"Молчание! молчание! Ты в офисе шерифа, - сказал Данн, указывая
пальцем на свой нос. "Ты не можешь приехать к своему черномазому Джону Буллу в Южную
Каролину".

Это привело клерка шерифа к двери, ведущей в коридор.
"Данн, я предупреждал тебя об этих вещах несколько раз; общественность
пронюхала об этом; они еще подорвут репутацию этого офиса.
Ты должен знать, какой эффект производит ассоциация чиновников с этими
"Владельцы магазинов на углу" уже появились в сообществе", - сказал он.

"Откуда, черт возьми, вы знаете, о чем говорите? Уверен, что это дело его чести"
биснисс, а вовсе не ваше, - сказал Данн, обращаясь к
Мистер Канапо, а затем перевел взгляд на мистера Гримшоу.

- Мистер Канапо, вы не должны мешать полицейским и выполнять их обязанности.
занимайтесь своими делами и приготовьте свою книгу для регистрации этого
мальчика-негра, - сказал Гримшоу.

"Ну, а теперь, мой дорогой друг, - продолжал Гримшоу, - мне это дело очень не нравится"
"оно недостаточно оплачивает все мои хлопоты"
с этим. Это всего лишь небольшая фильтрация сборов, что делает обязанности
моего офиса чрезвычайно раздражающими. Но мы должны уважать закон. Мы делаем это
чтобы защитить наши учреждения и сделать их как можно более легкими. Я
могу доставить вам много хлопот; У меня есть власть, но я делаю это.
возьмите за правило рассматривать мужчин в вашем случае, и мы обеспечим вам такой комфорт,
что вы не будете думать о заключении в тюрьму. Вы должны понимать, что это
"противоречит закону" - появляться среди наших негров таким образом; это наводит их на
причудливые идеи. Существует такое адски несовершенное положение вещей, как
эти аболиционисты делают все возможное, нам следует следить за сообщениями, которые идут в эфир.
ставкаУИН, проектирование народа и нашей
рабы. Мы-гостеприимный народ, - мир знает, что ... и есть
религиозные уважения наших законов, которые мы проводим без уважения к
лиц. Мы бы хотели позволить вам разгуливать по городу, но тогда это "противоречит
закону". Решитесь, мой добрый друг, что вы среди гуманных людей.
люди, которые будут стремиться принести вам пользу среди людей вашего класса. Принять
себя счастливым-и смотрите на меня как на друга, и вы никогда не будет
обманули. Я контролирую тюрьму, и мои пленники, как сильно привязан к
мне так они бы к отцу".

"Должно быть, человечество наложило на мои руки эти символы позора", - сказал Мануэль.
"оно заключает меня в темницу, чтобы я не произнес ни слова
свободы для ушей, которые знают это только как басню".

Никто не просил его сесть, и, чувствуя эффект своей
болезни и усталости, он обернулся, как будто ища, к чему бы прислониться
. "Вы не должны садиться,--сними шляпу!", сказал
Гримшоу.

Бедняга сделал усилие, но не смог добиться этого из-за оков на руках
после чего Данн подошел и сорвал его с головы,
швырнул его на пол. "Вы должны усвоить хорошие манеры, добрый молодец,"
сказал Гримшоу, "когда вы приходите в офис шерифа. Это важное место.
люди всегда относятся к нему с уважением, когда приезжают сюда.;
несколько месяцев в Чарльстоне сделают тебя таким же вежливым, как наши ниггеры ".

- Не лучше ли вам снять кандалы с рук бедняги?-- он
выглядит так, словно очень устал, - сказал мистер Канапо, клерк, который снова
подошел к двери и посмотрел на Мануэля с жалостью. Слова сочувствия
глубоко тронули его чувства; это было простое слово в его устах.
благосклонность, настолько отличавшаяся от той, которую он встречал с тех пор, как покинул судно, что
он почувствовал, что за него говорит добрый друг, и дал выход своим чувствам
в потоке слез.

"Хорошее предложение, мистер Канапо!" - сказал Гримшоу. "Лучше снимите их,
Мистер Данн; я не думаю, что он доставит вам больше хлопот. Он кажется
"подходящим парнем" и знает, что если он прирежет какого-нибудь черномазого проходимца
в Чарльстоне, его раскусят. А теперь, мой добрый друг, наденьте на себя самое добродушное выражение лица
и стойте прямо, как шомпол. Мистер
Канапо, приготовьте свою книгу, чтобы зарегистрировать его, - продолжал Гримшоу.

Теперь Мануэль встал под горкой, и его рост и общие черты лица
были отмечены следующим образом, чтобы успокоить этого суверена
достоинство закона Южной Каролины, в котором так много странных приемов для демонстрации
его важность: - "Противоречит закону". Нарушение Закона 1821 года с поправками
и т.п. и т.п. Мануэль Перейра против Штат Южная Каролина, стюард на
борту британского брига "Джэнсон", капитан Томпсон. Поступил на службу 24 марта 1852 года.

Рост 5 футов 8 1/2 дюймов.

Цвет лица светло-оливковый, (светлый.)

Черты лица, резкие и орлиные.

[Волосы и глаза, темные и прямые; первые склонны к завиткам.]

Общие замечания: - возраст, двадцать девять, португалец по происхождению; скорее говорит
сломан, но вежливо; умная, хорошо сформированные, и хорошо выглядит.
Сборы Шериф:

Аресту, $2--реестра, 2 $ - $4 00 до узнаны. $1.31--констебль. 1 $ - $2.31 в
Целеустремленность и выгрузки, $1.00

$7.31

Тюремные сборы будут добавлены при выписке.

После того, как эти замечания были должным образом зарегистрированы, и Мистер Гримшоу читать еще
лекция с ним по важности закон Южной Каролины, и доброту
он будет получать на руки, если он сам кон-тентом, он сказал
что он может пойти и предстать перед судом. Бедняга стоял на ногах до тех пор, пока не выбился из сил.
но этого было недостаточно, чтобы удовлетворить чувства
этого жалкого негодяя Данна. Едва он покинул офис шерифа
или прошел две площади от здания суда, как вошел в
другую голландскую пивную, чуть более респектабельную с виду, но
не по характеру. Они вошли через боковую дверь, которая вела в подсобку.
в комнате стояли стол и два деревянных дивана. Когда Данн вошел,
его узнали двое негров, игравших в домино у
таблица. Они встали и побежали через переднюю магазин, на улицу, как
если какой-то злой дух пришел на землю между ними. Голландец вскочил
на домино, и быстро сунул их в меру олова, которое он
выделяемый из-под прилавка.

"Ах! Драйдез! - воскликнул Данн. - Ты, бродяга, опять за старое?
Вы, голландцы, хуже самого дьявола! Я сам заставлю тебя поставить пятерку
за это. Давай, раскошеливайся прямо и не бормочь на своем голландском
жаргоне!

"Что, выпьешь со мной этим утром? Мисс Данз, лучшая подруга, которая только что пришла
в мой магазин, - сказал Драйдез.

- А! прекрати приставать и не приставай к своему голландскому лесорубу.
ирландец! положите пять долларов, и мы возьмем выпивку
сейчас; я и мой друг выпьем за ваше здоровье, - сказал Данн,
указывая на Мануэля, который покачал головой, как бы отказываясь. В
Голландец выдвинул ящик стола и, скатав в пальцах банкноту,
незаметно передал ее в руки Данну.

"А теперь, Драйдез, - сказал Данн, - если ты хочешь сделать все чисто, добавь
пару глотков бренди - только не твоего проклятого голландского бренди для перерезания глотков - в
Лучшие старые вещи. Приходите, меня, старика Чака, (обращаясь к Мануэлю и потянуть его
с усами,) не унывайте, другая хорошая жесткая губернатор поставит вас на вашем
снова стучит. Южная Каролина многие государства, и человек, что не могу
будьте счастливы в Чарльстоне, должны быть поставлены до конца светового дня к
аболиционисты".

Голландец быстро приготовил смаши и, снабдив их соломинками,
поставил их на стол и придвинул стулья поближе. - Прошу прощения!
Мануэль сказал: "Я уже выпил достаточно и хотел бы прилечь.
Мне нездоровится, и я чувствую действие того, что я уже принял. Я
слишком слаб. Умоляю, скажи мне, как далеко отсюда тюрьма, и я пойду.
сам."

"Уходи, да? - черт возьми, ты будешь уходить от этого, пока не выпьешь "смэш".
Никакой твоей португальской независимости здесь нет. Мы, ниггеры, учимся вежливости
джентльменов в Чарльстоне, мой бак!" - и, схватив его за воротник,
потащил к столу, затем, схватив стакан другой рукой,
он поднес его к своему лицу. "Ты это видишь? и, бедолага, ты выпьешь"
"это", и не валяй дурака, иначе я влил бы содержимое тебе в физиономию", - сказал он.

Мануэль взял стакан, в то время как голландец стоял, посмеиваясь над тем самым
неплохая забава и остроумие мистера Данна, как он это называл.
"Что, если ты тоже сделаешь его невнимательным?" Вы доз смеши меня так Вэнь-Цзу
придет дяденька, мне нравится килт сам", - сказал Drydez.

Теперь ярко-мулат-человек видел в витрине магазина, оформление
насмешливые знаки голландцу; который, поняв их значение,
не теряя времени, сунул в карман стакан, почти наполовину наполненный
бренди с водой; и, шагнув за дверь отдела, незаметно передал его
мулату, который столь же ловко пропустил его себе в горло; и
сунув голландцу в руку монету, он подошел к прилавку
, как будто ожидая сдачи. "Хорошо!" - сказал голландец,
оглядывая свои полки, а затем снова заглядывая под прилавок.

"Нет уж!" - сказал мулат. "Я хочу четыре пенса; вы несколько раз повторили "это положено"
; Я хочу свои деньги".

"Убирайся из моего магазина, или я тебя выгоню", - сказал голландец и
схватив большую дубинку, выбежал из-за прилавка и начал
бью негра по голове самым безжалостным образом. При этих словах
мулат отступил в переулок и с залпом самых гнусных
эпитеты, посмей голландец выйти, и он выпорол бы его.

Дан побежал к месту происшествия и приказал негру уйти, и не использовать такие
язык белого человека, что он был "против закона", и он
взять его в работный дом.

"Ну, масса, я знаю, как они уважают белых мужчин, какими они бывают ювелирами"
йерсеф, но этот голландец не джентльмен, он ушел
возьми у меня деньги в седьмой раз; и я обязательно выпорю его - просто оставлю его здесь.
сюда. Мне плевать на правду, и Бог видел меня, в следующую минуту меня выпорют в вукхаусе
. Он поверил, солгал и обманул меня ". Голландец стоял у
дверь с большой палкой в руке - негр посреди переулка
кулаки в кулачной позе, дерзкий и угрожающий,
в то время как хромающий Данн стоял рядом с голландцем, действуя как
посредник. Мануэль, воспользовавшись случаем, опорожнил свой стакан
в большое отверстие в полу.

Это печально известный факт в Чарльстоне, что, хотя негр, что ли
он может быть черным или белым, проводится в условиях абсолютной покорности белого человека
собственно, вне зависимости от его ранга может быть, но таков корыстолюбец и
снисходительный характер этих хранителей крепкого алкоголя, что они становятся
вежливыми с неграми и подчиняются равенству в общении. В
негр, воспользовавшись этим знакомство, будет использовать самое обидное
и оскорбительных выражений, чтобы этот класс голландцы, которые, либо через
трусость или страх потерять их торговля, и не обижаться. Мы можем сказать,
на языке Данн, когда его спросили, если бы негры были такие вольности
с белыми парнями в городе Чарлстон, "негр знает, голландского лавочника лучше
чем он знает сам-негр не смею говорить, что путь к другим".

Голландец получает двойную прибыль от негра, и с ним диффундирует
двойной вице среди них, за что они должны страдать СеверПост
штраф. Это исключительно "вопреки закону", чтобы купить любую вещь, из
негр без билета продавать ее, от своего хозяина. Но как это
рассматривается? Владелец магазина отказывается от штрафа, поощряет
складского негра к воровству и покупает его кражи без разбора,
примерно за половину их стоимости. Мы могли бы перечислить пятьдесят различных способов,
практикуемых "хорошими" гражданами, законно голосующими, - совершенно независимо от
закон - и оказывающий влияние на негров в десять раз более ужасное,
чем то, которое могло бы возникнуть из разговоров нескольких
респектабельных людей, принадлежащих к дружественной нации.

Данн, после того как отогнал мулата от двери и отчитал
Голландца за его трусость, вернулся к столу и, похлопав Мануэля
по спине, выпил остаток своего смэша, сказав: "Пойдем, мой хороший
дружище, мы должны немедленно заняться этим делом; мы поймали голландца
на его собственный крючок. У нас должен быть еще один рожок; это как раз то, что нужно
в нашем климате; "Старый кувшин" совсем рядом, и они сделают из тебя священника
когда ты туда доберешься. Мы здорово повеселились, а ты не можешь
намочить свисток, когда входишь в ворота.

"Я не прошу таких одолжений и больше пить не буду", - сказал Мануэль.

- Наполни ее, Драйдез! наполни ее! еще два глотка - лучшего бренди и
никакой ошибки. Вы должны выпить еще, мой старый Чак-мы привезем благочестивый
понятия о' Ye в Чарльстоне", - сказал Данн, повернувшись к Мануэлю.

Голландец наполнил бокалы, и Данн, положив свою большую ореховую палочку
подойдя к стойке, взял по одной в каждую руку и, подойдя прямо к Мануэлю, сказал
"Вот, возьми это и выпей ее до дна - без обмана; твоя мать никогда не давала
такое молоко, как это, - сказал он.

"Извините меня, Сэр; я положительно не будет!" - сказал Мануэль, и не успел
он лепетали слова, чем Данн бросил все содержимое ему в лицо.
Разгневанный таким возмутительным поведением, бедняга больше не мог этого выносить
и нанес ему удар, от которого тот повалился на пол.

Голландец бросился на помощь Данну и преуспел в освобождении
его из незавидного положения. Однако, не удовлетворившись этим, они
после упорной борьбы ему удалось уложить его на пол, когда
голландец, позвав на помощь несчастного негра, удерживал
его, пока Данн бил его своей палкой. Его крики "Убийство" и
"Помогите" разносились по всей округе, и, несмотря на то, что они
пытались заткнуть ему рот кляпом, на место происшествия прибыли несколько человек. Среди них
был известный мастер-строитель в Чарльстоне - очень мускулистый и
очень гуманный человек. Негодяйство Данна не было для него чем-то новым, поскольку он
на практике продемонстрировал это на своих собственных неграх, которые
были заманиваемы в "магазины на углу" с двойной целью:
Голландцы получали свои деньги, а офицеры - деньги за секретность от
владельца.

Как только он увидел Данна, то воскликнул: "Ах! ты бродяга!" - и прыгнув
с проворством кошки, нанес голландцу удар, от которого тот отлетел в сторону.
измерив свой рост, он забился в угол среди множества пустых ящиков; затем
схватив Данна за шиворот, он встряхнул его, как щенка, и отвесил ему
пощечину открытой ладонью, от которой его лицо покраснело вдвое, и вызвал
струйка кларета текла у него из носа; в то время как несчастный негр, который был
с трудом удерживая Мануэль вниз, отпустите свою хватку, и побежал, как будто его жизнь
была в опасности. Место происшествия было противно до невозможности. Мануэль встал,
с его лица разрезан в нескольких местах, его одежда bedaubed с мразью
с пола, и его шея и рубашка-грудь залита кровью; а
в ужасе особенности Данн, с его рыжие, спутанные волосы, и его сверкающие,
злобные глаза, забрызганные с смешанная кровь его жертвы и его
собственный орган носа, дал ему жесточайшее посмотреть какие только можно вообразить.

Джентльмен, после того как сделал выговор голландцу за то, что тот продолжал эти
отвратительная практика, которая позорила общество и приносила
страдания, голод и смерть рабам, повернулась к Данну и
обратилась к нему. "Вы прекрасный служитель закона! Негодяй на большой дороге
позор для вашего цвета кожи и пятно на тех, кто удерживает вас на посту.
вы занимаете этот пост. Человек, который нарушил мирный и каждый принцип
честный долг, человек, который каждый день заслуживает худшего уголовного наказания,
хранить в пользу муниципального управления, загрязнять своим названием.
Если в полицейском управлении осталась хоть искра честности, я воспользуюсь
я могу повлиять на вас, чтобы остановить ваше поведение. Виселица еще будет вашим приговором.
Вы не должны думать, потому что вы связаны с тем же движением ".

Данн держал одну из худших и пользующихся самой дурной славой питейных заведений в
Чарльстон, но, чтобы согласовать свою должность с этим строгим требованием
которое никогда не допускало ничего "противоречащего закону" в Чарльстоне, он сделал
свою жену "свободным торговцем". Это специальный набор из Южной Каролины мая в
эффект рассматривается в числе многих особых законов. Она имеет чрезвычайно
любезный эффект среди банкротом мужей, и выступает в масках
побои за бесчисленные грехи в бизнесе или на официальном поприще. Это так.
время от времени случается, что один из "честных дилеров" попадает
в лимбо силой какого-нибудь безжалостного кредитора; и "Тюрьма
Закон о границах ", будучи очень деликатным в своих действиях, часто ставит под сомнение
галантность благородных джентльменов из чарлстонского бара, которыми вы являетесь,
оставаться безнаказанными. А ты, Драйдес, - сказал он, поворачиваясь к голландцу, - я
внесу тебя в информационный список, как только спущусь в
город.

"Зевс, может, ты скажешь, что зевс плас мит ме-мэр - мой друг, и он знает, что ты
вот я и рад. Ты не видишь ни бронти, ни зин! Вот ты в мит-де-файне, а?
* * *

"Я бы хотел посмотреть, как ты сделаешь то же самое с мистером...". Это не спасло бы тебя.
получишь ордер на арест и еще один за нападение и побои! Уверен
мировой судья Джайлс первоклассный собственного друга моего, и он не пострадает
мне навязали. Чертов ниггер был упрямым и не хотел садиться в тюрьму ",
сказал Данн в трусливой, хныкающей манере.

"О, ез, я слышал, им МИТ 'клялся, НДС он не пойдет в зале!" возразил
Голландец с тревогой.

"Не говорите мне никакой лжи, - сказал он. - вы оба самые большие негодяи
в городе и продолжай свое согласованное злодейство так же смело, как если бы в твоих руках был
контроль над городом. Мануэля трясло от
эмоций горя и мести. Его португальский кровь будет отомщена
на момент Кинжалу, но, к счастью, он оставил ее в своем
грудь. Он увидел, что у него был друг, у него в руках, и с усердием
ребенка, смирился с тем, что его оплаты.

Через несколько минут тишина была произведена, и джентльмен, выражая
желание узнать как проблема возникла, спросил Мануэль, как это
было возбуждено. Но не успел он начать свой рассказ, как был
прерван Даном, утверждающим свое право в соответствии с законами Южной
Каролина, чтобы принять его заявление, которое не может быть опровергнуто
заявление негров, и даже показания в суде, а в другой момент
вскочил и, схватив Мануэля за шиворот, приказал ему следовать за собой
в тюрьму; и, повернувшись к джентльмену, подзадорил его вмешаться в выполнение своих
обязанностей.

"Я очень хорошо знаю, как вы отправляете людей в тюрьму. Теперь я прослежу, чтобы вы
выполняли свои обязанности должным образом, а не пытали заключенных от места к месту.
место до того, как вы туда попадете. Вы подвергаете худшему наказанию, сажая
бедных, беспомощных людей в тюрьму, чем они страдают после того, как попадают туда!
сказал он; и немедленно присоединился к Мануэлю и пошел с ним в тюрьму.




ГЛАВА XII. СТАРАЯ ТЮРЬМА.



В Чарльстоне есть три учреждения, любое из которых было бы
пятном на имени цивилизации, стоящим как эмблемы
сложившихся во времени представлений о народе и их заветной любви к
реликвии предков ушедшей эпохи. Ничего не могла с
безошибочно цель, чем эти мрачные памятники делать, чтобы это расстояние за
эпоха, которая определяет мысли и поступки чарльстонцев. Они
в богадельни, больницы и тюрьмы; но так как последний относится только
к нашей нынешней теме, мы предпочитаем говорить о ее одиночестве, и оставить
остальные для другого случая. Можно сказать, что работный дом составляет
исключение - это новое здание, недавно возведенное по европейскому
плану. Он очень просторный, с экстравагантным внешним видом, увенчанный
высокими полуготическими сторожевыми башнями, похожими на старинные замки на Рейне
. Так велико было противодействие строительству этого великолепного храма.
из работного дома и настолько непоследовательный, выходящий за рамки прогресса эпохи,
было ли это воспринято "очевидным происхождением", что это привело мэра к его
поражению при следующих мошенничествах. "Молодой Чарльстон" был осужден за его
смелый прогресс, и здание отмечено единственным прозвищем
"Безумие Хатчинсона". Что-то в единственном числе, этот великолепный
дом предназначен исключительно для негров. Один факт покажет, насколько прогрессивной
была наука права для управления неграми, в то время как те, которым подчинен
белый человек, подобны тем, которыми наделена старая добрая Англия
они были несколько столетий назад. За тяжкие преступления со взломом белого человека
сажают в общую тюрьму; затем тащат на рыночную площадь,
раздевают и пороют, чтобы негры посмеялись "и пошли посмотреть на бакру
поймай это"; в то время как негра отправляют в работный дом, запирают в его камере
на длительный срок, а затем высекают плетьми в соответствии с современной наукой, - но
никто не видит этого, кроме как по специальному разрешению. Таким образом, у негра есть
преимущество науки и уединения.

Тюрьма представляет собой мрачно выглядящее здание, в котором есть все признаки древности
смело выделяющееся снаружи. Оно окружено
высокая кирпичная стена, а на окнах решетки с двойными рядами прутьев,
достаточно прочная для современной тюрьмы. В целом, его темный,
мрачный вид поражает тех, кто приближается к нему, мыслью и
ассоциацией с какой-то древней жестокостью. Вы входите через окованную железом
дверь, и по обе стороны от узкого портала, ведущего направо, находятся четыре
маленькие камеры и грязная кухня, напоминающая старомодную
коптильню. Эти камеры принадлежат должникам; и когда мы выходили,
после посещения друга, хромого "парня из молатто", на котором едва ли были лохмотья, чтобы
прикрыть свою наготу, и грязные поддается описанию, встал на то, что было
позвонил в дверь кухни. "Этот бедный пришибленный объект", - сказал наш друг,
"это кухарка. Его проступок-одна из характерных оттенков
то, для чего они виновны удостоен тюрьму". "Тогда, похоже, что
приготовление пищи в Чарльстоне является наказанием, и негр подвергается этому
наказанию", - сказали мы. "Да!" - сказал наш друг. "Но у бедняги есть
главное утешение, которым могут похвастаться немногие негры в Чарльстоне - и
которого нет ни у кого из здешних заключенных - он может наесться досыта".

Бедняга протянул руку, когда мы проходили мимо него, и сказал: "Масса,
не угостите беднягу Эйба кусочком "бакки"? Мы добровольно отдали ему все, что было у нас
.

С левой стороны, после прохождения главной железной двери, находятся апартаменты тюремщика
. Пройдя через другую железную дверь, вы поднимаетесь по узкой,
кривой лестнице и достигаете второго этажа; здесь около восьми или девяти
жалких камер - как больших, так и маленьких - плохо вентилируемых и полностью
лишенные какой-либо мебели: и если они плохо вентилируются
летом они также плохо обеспечены средствами для обогрева в
Зима. Когда мы посетили одну из этих комнат, в ней находилось девять или десять человек
и из нее исходил такой отвратительный смрад, что мы были
вынуждены поднести к лицам носовые платки. Этот этаж
предназначен для таких преступлений, как нападение и побои; нападение и
избиение с намерением убить; непокорные моряки; дезертиры; нарушение
устава; подозрение в поджоге и убийстве; свидетели; всевозможные
преступления, варьирующиеся от должника до настоящего убийцы, грабителя
и уголовника. Нам следовало бы перечислить, среди прочего, всех стюардов,
(цветные,), в том числе иностранными, которые совершаются на что
единственное обвинение, "вопреки закону". И это надо было добавлено, даже
если отбросить на наших "гостеприимных берегах". Среди всех этих разных преступников
наверняка есть очень плохие люди. И мы могли бы
перечислить троих, на которых нам указали как на очень опасных людей, но при этом
им было позволено пользоваться благосклонностью этого этажа и его ассоциаций. Одним из них был
ирландский моряк, приговоренный судом Соединенных Штатов к трем годам и девяти месяцам
тюремного заключения за бунт и отчаянную попытку
покушение на убийство капитана корабля; следующим был немец,
солдат армии Соединенных Штатов, приговоренный к одному году и восьми
месяцам тюремного заключения за убийство своего товарища; и третьим был немец
Английский моряк, убивший женщину - но так как она оказалась сомнительного характера
председательствующий на заседаниях судья приговорил его к легкому
тюремному заключению, которое губернатор очень снисходительно помиловал после
несколько недель.

Двое первых действовали как сопровождающие, или заместители тюремщиков; за
исключением поворота ключа, привилегию которого тюремщик приберегал для
исключительно он сам. Может показаться странным принцип, который ставит
людей, заключенных по таким серьезным обвинениям, в более выгодное положение по сравнению с
заключенными; и может быть сомнительным в отношении самой дисциплины.

С этого этажа открывалась еще одна железная дверь, и извилистый проход вел
на третий, верхний этаж, где третья железная дверь вела в
вестибюль, справа и слева от которого были решетчатые двери, скрепленные
тяжелые засовы и перекладины. Они открывались в узкие порталы с темными, унылыми камерами
по каждой стороне. В полу каждой из этих камер были большие железные
кольцо-болт, несомненно, обращенного в цепи непокорных заключенных, но мы
сообщили, что такие узники содержались в тесных каменных келий, в
двор, в котором были обычно заняты неграми и осужденных
к высшей мере наказания. Зловещее название этого третьего рассказа было "Гора
Негодяй", задуманная, без сомнения, как показательная для класса заключенных, которых в нем содержалось
. Говорят, что гений никогда не сидит сложа руки: пол этих камер
свидетельствовал об этом в виде множества очень тонких образцов
резьбы и витиеватой работы, выполненной ножом. Среди них был
хорошо выполненное распятие; с Искупителем на Голгофе - символ надежды,
показывающий, как человек отмечал тяжелые моменты своей жизни. Мы говорили
со многими заключенными, и слышал разных историй, некоторые из
которые были очень болезненными. Их преступления были названы по-разному: от этого
убийства, поджога и обыска карманов до преступника, который украл
пару туфель, чтобы прикрыть ноги; один украл пару панталон,
и маленький мальчик украл несколько ключей от дверей. Трое мальчиков отбывали наказание
за убийство. Мужчина благородной внешности, который был
приговорен к трем годам лишения свободы, и получите двести
двадцать плетей на рынке, в разные периоды, горько жаловался
о несправедливости своего дела. Некоторых выпороли на рынке, и они
ожидали своего часа, чтобы их выпороли снова и отпустили; а другие
были заключены под стражу по подозрению и содержались в таком строгом заключении
уже более шести месяцев в ожидании суда. Мы заметили, что эта худшая из
несправедливостей, "задержка закона", сильнее ощущалась теми, кто был заключен под стражу по
подозрению в какой-то незначительной краже, которые, даже если они были признаны виновными судом
присяжные, не были бы подвергнуты тюремному заключению более чем на одну неделю.
И все же приверженность этой древней системе английской уголовной
юриспруденции была такова, что для самого невиновного
человека было почти невозможно добиться заслушивания, за исключением регулярных заседаний, "которые заседают
редко и с большими промежутками между ними." На самом деле существует город
суд в Чарльстоне, несколько более современной в своих решениях, чем
сеансы. Это был его город Шериф, и его должностных лиц города, и держит ее
термины чаще. Таким образом, Чарльстон вдвойне обеспечен шерифами
и должностные лица. Оба стремятся к отдельной юрисдикции в гражданских и
уголовных делах. Заключенные, похоже, лишь воланы между шерифами,
с собой решили перевес в пользу Шерифа округа, который самодержца
в Рей за решетку; и любой преступник, который имеет счастье вам
слушание перед городским судьей, может считать себя под особым
обязанность шерифа округа на пользу.

Мы заметили, что эти камеры были намного чище, чем те, что внизу, но все же там
из них исходил зловонный запах. Мы обнаружили, что он исходил от ванн
быть допущенным к стоянию в комнатах, где преступники находились в тесном помещении
взаперти, в течение двадцати четырех часов, что, учитывая действие влажной,
раскаленной атмосферы того климата, само по себе было достаточно, чтобы вызвать
заражение. Мы говорили о недостатке вентиляции и ядовитых испарениях
это казалось почти чумой, но они, похоже, привыкли к этому
и сказали нам, что комнаты на южной стороне были
легче и удобнее. Многие из них говорили весело и
пытались сдерживать свои чувства, но морщины на их
изможденных лицах не нуждались в языке, чтобы рассказать о них.

Голод был главной проблемой, на которую они жаловались; и если
их рассказы были правдой - а впоследствии у нас были убедительные доказательства того, что они были правдой
, - то имело место бессмысленное пренебрежение к обычной человечности и злоупотребление
власть самая предосудительная. Суточная норма составляла буханку плохого хлеба
весом около девяти унций и пинту жидкого, отвратительного супа,
настолько тошнотворного, что вызвать его мог только самый сильный аппетит
получать его просто для поддержания животной жизни. Это подавалось в
грязной на вид жестяной сковороде, даже без ложки для подачи. Один мужчина сказал нам
что он почти пять недель питался хлебом и водой - что
днем он лег спать, и ему приснилось, что он
поглощает какую-то полезную пищу, чтобы утолить жажду своего тела.
проголодался и, проснувшись, огорчился, что это был всего лишь сон. Таким образом,
его аппетит обострился вдвойне, но он не мог ничего утолить
до следующего утра. Добавить в жестокости, мы нашли два
мужчины в тесном заключении, самый изможденный и крайняя образцы
человечество, которое мы когда-либо видели. Мы спросили себя: "Господи Боже! это было
чтобы человечество опустилось так низко? Первым было несчастное,
удрученно выглядящее существо с понурым выражением лица, в котором было
мало человеческого, чтобы подчеркнуть его черты. Его лицо было покрыто
волосами, настолько перепачканными грязью и имевшими дьявольский вид из-за пучков
жестких волос, которые свисали ему на лоб, что трепет ужаса
вторгся в наши чувства. На ногах у него не было обуви; единственной его одеждой были рваные
панталоны и обрывки полосатой рубашки без рукавов, стянутые
вокруг талии веревкой. По правде говоря, у него были
одежды было недостаточно, чтобы прикрыть его наготу, и она была такой грязной и кишащей
паразитами, что он был занят своими плечами и руками; в то время как
его кожа была настолько покрыта грязью, что от ее первоначального цвета не осталось и следа
. В этом образе он находился в тесном замкнутом и более
как дикий зверь, который видел никто, кроме его хранителей, когда они пришли, чтобы бросить
его кормить. Содержали ли его таким образом за его темные дела или
чтобы покрыть позором тех, кто спекулировал на его страданиях, мы оставляем на усмотрение
читателя.

Мы спросили этого бедного смертного, что он сделал, чтобы заслужить такое наказание?
Он опустил голову и шевельнул воспаленными губами. "Говорите!" - сказали
"мы", "возможно, мы сможем вас вытащить". "У меня не было обуви, и я взял пару
ботинок у джентльмена, с которым я работал", - сказал он тихим, шепчущим
тоном,

"Боже милостивый! - воскликнули мы. - Пара сапог! и это все, ради чего вы здесь
?"

"Да, сэр! он живет на пристани, очень богат и хороший человек.:
это была не его вина, потому что он пытался вытащить меня, если я заплачу за ботинки.
но ему не позволили.

"И как долго вы пробыли в таком заточении?" спросили мы.

"Больше пяти месяцев, но это потому, что наверху нет места.
Они уже давно обещают мне какую-нибудь одежду, но она не приходит.
"Продолжил он.

"И сколько тебе еще оставаться в таком состоянии?"

"Ну, они говорят: "начало судебного заседания в октябре; это что-то вроде двух месяцев
; тогда большое жюри посетит тюрьму, и, возможно, они
найдите счет против меня, и меня будут судить. Я не волнует, если они только
не пороть меня в том, что Фиш-маркет".

"Тогда вы еще не пробовали? Ну, дай Бог, что человек мира
насладиться его щедростью, который обрек бы такое ничтожество, как ты, на такую жестокость!
- воскликнули мы.

"Я вырос в Чарльстоне - не умею ни читать, ни писать - У меня нет отца,
а моя мать сошла с ума в богадельне, и я работаю в городе на
на жизнь, когда я выйду на улицу! - сказал он. Была пища для размышлений в
простой истории этого бедняги, которую мы сочли правдивой, как
подтвердил тюремщик.

"Вы получаете достаточно еды?" мы спросили.

"О нет, в самом деле! Я мог бы съесть в два раза больше - это худшее, что есть на свете "т".
было бы неплохо только из-за этого. Утром я беру себе буханку хлеба, и мне
суп в двенадцать, но я не мерзавец не ешь на ночь, и валочно
зверски голоден уже пора прилечь", - сказал он.

Мы осмотрели комнату и, не увидев ничего, на чем можно было бы спать,
любопытство побудило нас спросить его, где он спал.

"В тюрьме нам дают одеяло - оно у меня в углу: я расстилаю его
ночью, когда хочу лечь спать", - ответил он вполне удовлетворенно. Мы
оставили беднягу, потому что наши чувства больше не могли этого выносить.
Состояние общества, которое таким образом уменьшило человеческое существо, нуждалось в большей жалости
, чем мозолистые кости, превращенные в такую постель. Его звали Берген.

Другим был молодой ирландец, которого притащили в тюрьму в его
рубашке, панталонах и шляпе по подозрению в краже семи долларов
у товарища. Он провел в тюрьме почти четыре месяца и в отношении
грязи и паразитов был копией первого. Смертоносный запах,
настолько отвратительный, что мы остановились на пороге, вырвались из комнаты
как только открылась дверь, этого было достаточно, чтобы разрушить обычное телосложение,
о чем красноречиво свидетельствовали его истощенные конечности.

Заключенным на втором этаже была предоставлена привилегия
двор в определенные часы дня, а должники - в любое время суток
в течение дня; тем не менее, все они подвергались одинаковому наказанию. Во дворе располагалось
несколько очень тесных камер, которые, как мы уже говорили ранее, содержались
для негров, непокорных преступников и приговоренных к высшей мере наказания
. Эти клетки, казалось, держался как террор над
преступники, а может ну их, ибо мы никогда не видели какую-либо вещь больше
нерадостные для многоквартирном человека.




ГЛАВА XIII. КАК ЭТО.



Наша цель - показать читателю, как много существует грубых злоупотреблений властью
в Чарльстоне и указать ему на источник. При этом задача
становится деликатной, поскольку есть так много вещей, о которых мы могли бы мечтать.
это не так, потому что мы знаем, что в обществе есть много хороших людей, чьи
чувства зачислены в число правых, но их сила неодинакова; и
если бы это было так, то это сдерживается противоположным влиянием.

Более умные представители низших классов смотрят на предмет
политики в ее надлежащем свете - они видят сокрушительный эффект, который доктрина
аннулирования оказывает на их интересы; и все же, хотя их численность
не мало, их голос тих, и не звука по каналам
большой популярностью пользуются влиянием. Таким образом, все касты общества регулируется
невыполнимые абстракций.

Тюрьма принадлежит округу - муниципальные власти не имеют права голоса
в ней; и штат, в своей законодательной щедрости, выделил
тридцать центов в день на содержание каждого заключенного. Эта небольшая сумма,
в штате Южная Каролина, где уровень обеспеченности чрезвычайно высок, может
рассматриваться как ничтожные гроши; но это особенно важно, если принять во внимание
великолепные претензии Южной Каролины,
и проводится сравнение между этим мизерным пособием и пособием других государств
. Даже Джорджия, ее братский штат, чья простая скромность
действительно достойна ее предприимчивых граждан, придерживается более просвещенного
взгляда на обстоятельства жизни преступника - позволяет сорок четыре цента в день за его
ухаживает за ним и обращается с ним так, как если бы он действительно был человеком. Но
это несоответствие и бессмысленное пренебрежение гуманные чувства Южная
Carolinians себя оправдания на том основании, что у них нет
исполнения наказаний; они не верят в систему наказаний,
утверждая, что это создает ненадлежащую конкуренцию честному
механику и поощряет преступление, потому что оно пытается улучшить
преступников. Общие тюрьму производится мест лишения свободы, а
порка-пост и голодание поставить коррективы.

Шериф создается абсолютная функционер, с неограниченным
полномочия по контролю в СИЗО во всех ее разнообразных функций, без
комиссаров или тюремный комитет, что государственное управление может быть
ожидается, что? Суд не дает никаких конкретных указаний, посколькуo квартира или
режим содержания под стражей при вынесении приговора преступнику; следовательно, становится
установленным фактом, что доверие законодательства, оказанное шерифу
, используется как средство оказания услуг, которое должно быть распределено наилучшим образом в соответствии с
чувства или интересы должностного лица. Такая власть в руках
деспотичного, мстительного или алчного человека предоставляет неограниченные средства для
злоупотреблений, причем без страха разоблачения.

Это может быть выведено из того, что мы уже сказали, что тюремщик был отдохнуть в
свой долг. Это не тот случай, ибо у нас есть основания полагать, что более
добросердечный и доброжелательный человек никогда не занимал этот пост. Но его власть
была настолько ограничена теми, кто находился под абсолютным контролем, что его офис превратился в
обычную обязанность надзирателя, за которую ему платили жалкие пятьсот
долларов в год или около того. Таким образом, он исполнял свой долг в соответствии с
инструкциями шерифа, который, как было хорошо известно, смотрел на
тюрьму как на средство спекуляции; и, добиваясь своих целей, он
давал бы очень доброжелательные инструкции на словах, и в то же время
воздерживался от средств их выполнения, как тот очень хороший человек, который
всегда проповедовал, но никогда не практиковал.

Итак, как это? Каков режим в этой тюрьме-заточении и как он обеспечивается
? Мы будем говорить о том, что трудная обязанность, которую тюремщик
выступает за его небольшую сумму; ни отчет в том, что офис шерифа
стоит четырнадцать тысяч долларов в год-эти вещи слишком хорошо
установлено. Но закон предусматривает тридцать центов в день на содержание заключенного.
содержание, которое получает шериф, который должен обеспечивать.
один фунт хорошего хлеба и один фунт хорошей говядины в день на каждого.
мужчина. Теперь это положение может очень упругой конструкции. В
бедному преступнику дают буханку плохого хлеба стоимостью около трех центов,
и фунт мяса, самого нездорового и болезненного на вид,
стоимостью пять центов. Однако, допуская маржу, мы можем сказать, что
действующий заключенный получает очень хорошую прибыль в размере от восемнадцати до двадцати центов
в день с каждого заключенного. Но, поскольку не предусмотрено никаких ограничений на
возможность употребления преступником мяса в сыром виде, он очень деликатен
вынужден прибегнуть к альтернативе, которая имеет еще одну выгодную проблему для
шериф; это связано с выпиванием пинты разбавленной воды, очень неправильно называемой
суп. Так выполняется тот древний закон Англии, который даже она сама
теперь стыдится признавать. Наши чувства, естественно, восстают против
совершения таких злоупотреблений над страдающим человечеством. Мы боремся между
желанием хорошо отзываться о той, в чьей власти применять их на практике, и
непреложным долгом, который повелевает нам говорить за тех, кто не может говорить за себя
.

Эти вещи не могли бы существовать, если бы общественное сознание было должным образом
просвещено. Нет необходимости тратить много слов на разоблачение
таких ощутимых злоупотреблений или прослеживать причину их существования и
продолжение. Одной из причин этого является умышленная слепота и глупость
гасконада некоторых из тех, кто руководит и формирует общественное мнение. С Южной
Carolinians, ничего не будет сделано в Южной Каролине, что не превышает
когда-либо было сделано в США-без сражений в истории войн, что
Южная Каролина не победила - ни один государственный деятель никогда не был равен мистеру Калхуну - нет
конфедерация была бы равна Южной, с Южной Каролиной на ее
глава - ни одна политическая доктрина не содержит столько жизненно важного элемента, как отделение,
и ни одно общество в Союзе не сравнится с Южной Каролиной по кастовому и
элегантность - не исключение для достойной и образованной аристократии Бостона.

Воля поступать так, как ей заблагорассудится, и действовать так, как ей заблагорассудится, без национальных ограничений
большой недостаток, под которым Южная Каролина распространяет
свою стонущую историю политических невзгод. Пусть она посмотрит на свою сомнительную
славу в надлежащем свете - пусть она соблюдает права других и
считает свои поступки справедливыми!- уничтожьте ее алчный дух, и она будет
найти силу, достаточную для ее собственного сохранения. Тогда она сможет показать всему миру
, что она ободряет массы и полна решимости
упорствуйте в этой умеренной и снисходительной политике, которая создает свою собственную
защиту, заслуживает восхищения за границей, а не порицания, и которая
не нуждается в великолепной военной демонстрации, чтобы поддерживать мир на острие
штыка.




ГЛАВА XIV. МАНУЭЛЯ ПЕРЕЙРУ АРЕСТОВАЛИ.



Было почти одиннадцать часов, когда они поднялись по ступенькам тюрьмы и позвонили
в колокольчик, чтобы его впустили. Тюремщик, плотный, грубоватого вида мужчина, открыл
железную дверь, и когда Мануэль собирался перешагнуть через каменный подоконник, Данн
неожиданно толкнул его, отчего тот полетел вниз головой на пол. "Небеса!
что теперь? - с удивлением спросил тюремщик, и в следующий момент
Данн занес ногу, чтобы ударить Мануэля в лицо.

"Ах ты, адское чудовище!" - сказал тюремщик. "Ты больше похож на дикаря, чем на человека.
Ты сейчас пьян, бродяга", - и встал между ними, чтобы
спасите его от последствий удара. Когда он это сделал, джентльмен, который
сопровождал их из "магазина на углу", в качестве защиты от
жестокости Данна, нанес Данну удар сзади по шее, от которого тот потерял сознание.
наткнулся на дверь и создал такую неразбериху, что пробудил
вся тюрьма. Обращаясь к Мануэлю, он, при содействии тюремщик,
поднял его с земли и повел его в тюрьму-офис. "Мистер
тюремщик", - сказал Данн, "узник моя до тех пор, пока вы
расписка обязательство, и я требую защиты у тебя от этого
человек. Он совершил два жестоких нападения на меня, когда я буду делать мне
долг".

"Вы нарушили всех местах, и все больше напоминают воплощением дьявола. Вы
сначала заманиваете мужчин в лавки с ромом, а затем грабите и издеваетесь над ними,
потому что вы думаете, что они черные и не могут получить никакой компенсации. Вы злоупотребили этим
мужик жарит немилосердно, потому что знал, что его доказательство не является допустимым против
вы!" - сказал Джентльмен, обращаясь к тюремщику, и дав ему
сведения о том, что он видел в "магазина за углом", и что жестокость он
видел практикуется дан в предыдущих случаях.

Тюремщик посмотрел на Мануэля с сочувствием и подал ему стул
, чтобы он сел. Бедняга был взволнован и измучен, потому что в тот день он
ничего не ел, и с ним обращались скорее как с животным, чем как с человеком
с того момента, как он покинул корабль, и до прибытия в тюрьму. Он
готовностью принял ее любезное предложение, и начал рассказывать историю своей
лечение.

"Вы нужны мне не сказала, - Я знаю слишком много, что уже человек.
Для меня долгое время было загадкой, почему он остается на своем посту.--

Тут Данн прервал его. - Конечно, я бы повиновался вашему хозяину, а не вам,
и я бы делал с пленниками все, что мне заблагорассудится, и это его дело, а не ваше.
вы. Если вы Йер образом, уверен, что ты будешь белый заставляешь мужчин любого негра
что вы, повернул ключ на".

"Дайте мне никто из вашей наглости", - сказал надзиратель. "У вас нет
власти за пределами моей двери. Ваш жестокое обращение с заключенными вызвала
меня огромные неприятности-больше, чем моя мизерная оплата не заставит меня
остаться на. Предположим, вы были осуждены за эти безобразия? Что бы быть
результат?" - спросил тюремщик.

- Уверен, что я сам мог бы ответить за шерифа, не беспокоя тебя.
ты сам. Я бы работал не на вас, а на него; и он, в любом случае, ваш хозяин.
и все об этом знает. Дайте мне расписку, и это все, что я от вас потребую.
Когда негр не обращайте на меня внимания, я просто дает ему почувствовать радость
гиккори".

"Да, если бы у тебя был стыд в себе человека, ты не зверь
угощайтесь спиртным и обращайтесь с этими бедными стюардами, как с собаками.
" - сказал тюремщик.

"Действительно, Вы может узнать кое-что, если вы политик, как
себя, и принадлежал к партии раскол. И если бы его честь
шериф - ибо он спокойный человек - знал, что вы будете проповедовать в таком виде, вы
не остались бы в тюрьме до утра. Быть выпустишь меня отсюда, и сделать
большая часть негра; у вас его нет."

Тюремщик отпер дверь и позволила ему пройти, с
соответствующую отповедь. Для Данна это было всего лишь пустяковым происшествием, потому что он
слишком хорошо знал чувства своего хозяина и был поддержан им в самых
невыносимых разбирательствах. Вернувшись в офис, он посмотрел на обязательство
, а затем снова на Мануэля. "Это дело о "нарушении закона",
Я понимаю, мистер Мануэль; вы тоже достойный человек, раз ввязались в это",
сказал он.

"Да. Если я правильно его понимаю, он потерпевший кораблекрушение моряк, принадлежащий
иностранному судну, которое терпит бедствие", - сказал мужчина
. "Это суровый закон, который сажает в тюрьму цветного моряка, который приходит сюда добровольно
но, кажется, это выходит за рамки всякого прецедента - сажать в тюрьму
такой человек, потерпевший кораблекрушение, особенно когда он кажется таким респектабельным.
Нет никаких обстоятельств, которые оправдывали бы применение такого закона".
Сказав это, он покинул тюрьму.

Что касается тюремщика, к его чести, что касается личной доброты
, он сделал все возможное - принес ему воды, чтобы умыться, и дал
ему чистую одежду. После чего он был зарегистрирован в уголовном календаре
следующим образом:--

"24 марта 1852 года. - Мануэль Пейрире.--[Совершено] Шерифом. - Шериф.
Преступление - Противоречит закону".

Теперь тюремщик выполнил свой долг, насколько это касалось его чувств;
но таковы были строгие требования закона, а его функции
Мистер Гримшоу настолько ограничил его, что он не осмеливался проводить различия. Он
позвонил Дейли, одному из помощников по уголовным делам, и приказал ему показать
заключенному его комнату.

"Вот, мой мальчик, возьми свое одеяло", - сказал Дейли и, бросив ему грубое,
грязное на вид одеяло, велел свернуть его и следовать за ним. - Это на втором этаже.
мы поместим тебя среди стюардов; там много хороших людей.
они составят тебе компанию, и ты весело проведешь время, мой мальчик. Мануэль
прошел через вторую железную дверь, пока не подошел к большой двери
закрепленный тяжелыми засовами и перекладинами, которые Дейли начал отодвигать и
отпирать. "Не пойми меня неправильно; это действительно хорошая кроватка, за исключением "
кровати, и это самое худшее. Не повезло старине Гримшоу, а он
сам думает, что кости у всех такие же дерматиновые, как у него, - сказал Дейли.
и распахнул тяжелые двери, огласив их зловещими тюремными
звуками. - Все здесь? А! вы прелестное стадо ягнят, как называет вас британский консул
. У вас когда-нибудь найдется лишняя капля? При этих словах трое или четверо
чернокожие мужчины респектабельного вида подошли к двери и поприветствовали Мануэля.
- Давай, уговори ее, потому что старик пойдет по следу. При этих словах один
из запертых стюардов, высокий, симпатичный мулат, запустил руку
в большое отверстие в стене и вытащил маленькую бутылку из-под содовой
наполненный виски "Мононгахела". Не тратя разумного времени на
вежливость, Дейли схватил бутылку и, поднеся ее ко рту, отмерил
примерно половину содержимого в свой гомонящий отдел, причмокнул губами,
вытер рот манжетой и, вернув весы на место, закрыл дверь и
снова запер ее на засов, сказав: "Удачи до завтра, и я желаю тебе
веселое было время." Читатель может представить, какие меры были приняты государством или
шерифом для удобства этих бедных людей, один из которых был
заключен в тюрьму за то, что его "вопреки закону" везли в порт
о Чарльстоне, терпящем бедствие, и остальных мирных, безобидных гражданах
принадлежащих к отдаленным штатам и заграницам и не виновных ни в каких преступлениях, когда
мы описываем помещение и режим, которому они подвергались. Комната
была около двадцати шести футов в длину и десяти футов в ширину. Кирпичные стены были
Оштукатурены и окрашены в какой-то голубой цвет, который, однако, был
настолько почти стерта грязью и сыростью южного климата, что
почти ничего не осталось, чтобы показать, каким был ее первоначальный цвет. Стены были
покрыты конденсированной влагой атмосферы, над головой висели пауки
их украшенная гирляндами сеть, а тараканы и муравьи, эти
одомашненные вредители Южной Каролины, бегали по полу в
стаи и с величайшим презрением относятся ко всем законным правам на пайки.
Два небольших отверстия в стене, примерно четырнадцать квадратных дюймов,
с двойным засовом из тяжелого плоского железа, служили для доступа света и воздуха. В
таким образом, читатель может судить из его мрачного вида, и в каком жалком
нездоровые клетки должно быть, в которой люди только что прибыли из
море. Там был не первый рудимент мебели в комнате, не;
даже скамейки, чтобы сидеть на, для государства, с Его Милостивого гостеприимства,
забыл, что люди в тюрьму не сесть, но это было в соответствии со всеми
другие вещи, которые государство левую контроля со стороны чиновников.

"Неужели я буду наказан в этом жалком месте? Почему, я не вижу, куда иду?
и мне не на что лечь, кроме как на пол, и это
кишащая живыми существами?" - поинтересовался Мануэль тех, кто уже
приученные к лишениям.

"Ничего! ничего! Принести свой ум, чтобы осознать самое худшее, и забыть
жестокость во время страданий его; пусть они нас часть дня.
Сегодня мы заперты, потому что один из помощников украл у моего друга выпивку
и он осмелился обвинить его в краже, потому что тот был белым
мужчина", - сказал высокий, симпатичный мулат по имени Джеймс Редман,
который был стюардом на борту судна из Томастауна (штат Мэн) и заявил, что он
ранее он посетил Чарльстон и, заплатив пять долларов
одному из офицеров, остался на борту корабля без каких-либо помех.

"И как долго мне придется так страдать?" - спросил Мануэль.
"Разве я не могу получить свою постель и одежду?"

"О да, - сказал Редман. - Вы можете забрать их, но если вы принесете их сюда,
они ничего не будут стоить, когда вы уйдете; а пленники на
этот этаж настолько изголодался и обездолен, что необходимость вынуждает их
красть все, что попадается им на пути; и помощники такие же
замешаны в качестве заключенных. Вам придется нелегко; но просто делайте, как мы делаем в
затишье, ждите, когда подует ветер, и молитесь о лучшем. Если ты что-нибудь скажешь
или будешь ворчать по этому поводу, шериф прикажет запереть тебя на
третьем этаже, а это хуже самой смерти. Первое, что вы делаете,
приготовьте что-нибудь поесть. Мы здесь платим за это, но не получаем.
и вы скорее умрете с голоду, чем съедите то, что дают бедным белым заключенным.
заключенные. Они страдают хуже, чем мы, только у них комнаты чище".

"Я молюсь об избавлении от такого места, как это".

Его манеры и внешний вид сразу же завоевали уважение присутствующих
и они немедленно принялись за работу, используя все подручные средства,
чтобы обеспечить ему комфорт. Джозеф Джосикеи, молодой человек, которого похитили
с судна, только что прибывшего из Рио, и которому повезло больше, чем остальным
имея маттрасса, видя слабое состояние Мануэля, немедленно
сняла его с места и, расстелив на полу, предложила ему
лечь. Приглашение было столь же приемлемым, сколь и добрым со стороны
Джосикеи, и бедняга оперся на него своими усталыми конечностями, и
почти одновременно погрузился в глубокий сон. Мануэль продолжал
спать. Его лицо и голова были покрыты шрамами в нескольких местах; которые были
перевязаны и покрыты кусками пластыря, которыми снабдил его тюремщик.
Его товарищи, ибо так мы будем называть тех, кто был заключен вместе с ним,
сидели вокруг него, обсуждая обстоятельства, которые привели его сюда, и
способ, которым они могли бы наилучшим образом облегчить его страдания. "Это просто
как я был борщ традиционный", - сказал Редман. "И я уверен, что рыжий констебль,
Данн, поднял его и издевались над ним во всех их голландских магазинов. Я этого не делал
я знаю закон, и он заставил меня дать ему три доллара, чтобы я не надевал на меня
наручники, а потом мне пришлось угощать его в каждой пивной, в которую мы
заходили. Да, и в последнем магазине, где мы были, он плеснул мне в лицо спиртным
, обругал голландца, который держал магазин, пнул меня и перепробовал все на свете
способы поднять шум. Если бы я не знал здешний закон слишком хорошо
что ж, я бы его точно выпорол. Я страдаю от нехватки этих трех долларов
с тех пор, как я здесь. Ты бы попросил меня выпить кофе. У нас нет ни кофе,
ни хлеба сегодня вечером, потому что мы отдали нашу норму плохого хлеба белому
заключенные, но мы должны что-то сделать, чтобы бедняге было удобно.
Я знаю, что констебль продержал его весь день, и он проголодается.
как только проснется.

- Разве он не получит сегодня свое содержание, как другой заключенный? - поинтересовался я.
Коупленд, коренастый, хорошо сложенный темнокожий негр-стюард, который
раньше держал парикмахерскую на Флит-стрит, Бостон, но теперь был
приписан к шхуне "Оскар Джонс, Келлог, капитан".

"О, нет, сэр, - сказал Редман, - это противоречит тюремным правилам.
здесь все делается по правилам, даже оплата за то, чего мы не получаем, и
морят заключенных голодом. Человек, который не приходит раньше одиннадцати часов,
не получает пайку до следующего утра. Я знаю, потому что у меня был спор с
тюремщиком по этому поводу в первый день, когда меня привезли; но он принес мне
буханку хлеба из своего собственного дома. Старый шериф не позволяет любую вещь сделать
вне правил, он более жесткий, чем "ловушка". Это не то, от чего ты
страдает в этой камере, но это то, чего ты не получаешь в пищу; и если у этого
у бедняги нет денег, он пожелает оказаться в вагончике
еще раз, прежде чем он выйдет. Бедняги были доведены до крайности
обеспечение средств к существованию для поддержания жизни. Они собрали свои скромные средства
вместе и, отдав некоторую сумму чернокожему сыну шерифа (человеку более
умному, джентльменскому и великодушному, чем его хозяин), получили
принесли порцию кофе, сахара и хлеба. Необходимость была у них матерью
изобретательности, ибо они раздобыли бочонок за двадцать пять
центов и заменили им стол. С несколько фишек, которые
привезли к ним с добрым сердцем, цветная женщина, что сделала их
мытье, и даровал много маленьких актов доброты, они разожгли костер,
терпеливо переносил неприятный запах густого дыма от старого камина и
приготовил их скромный ужин. Как только все было подано на стол, они
разбудили Мануэля и пригласили его присоединиться к их скромной трапезе. Бедняга
встал и, оглядев мрачное, похожее на пещеру помещение, испустил
глубокий вздох. "Тяжело быть втянутым в это просто так!" - сказал он. "и
у меня так болят кости, что я едва могу двигаться. Я должен увидеть капитана
и консула".

"Это ни к чему хорошему не приведет; вы могли бы с таким же успехом молчать и пить свой
кофе. Заключенному, который меньше всех говорит в этой тюрьме, лучше уйти",
ответил Редман.

Мануэль взял свою чашку кофе и кусок хлеба, съел их с хорошим аппетитом
и спросил, во сколько у них завтрак. "Это первый раз,
когда я подвергся насилию в чужой стране. Я португалец, но гражданин
Великобритании, и у меня есть защита.-Если это меня не спасет, я никогда больше не приеду
в Южную Каролину и не поплыву туда, где флаг меня не защитит.
Когда я бываю среди патагонцев, я знаю, что они делают; но когда я плыву
в Соединенные Штаты или меня бросают там, я не знаю, что они делают,
потому что я ожидаю хороших людей ". * * *

- Не бери в голову, дружище, - сказал Рэдмен. - приободрись, отнесись к этому, как хороший моряк к шторму.
утром ты получишь маленький хлебец с кислинкой.
хлеб и ведро воды на завтрак, если вы сходите за ней к насосу.
Будьте осторожны, чтобы умерить свой аппетит во время завтрака в соответствии с
Правила штата; потому что вы должны откладывать столько, чтобы хватило вам в течение дня, и
если вы сможете провести "день баньяна", как называет это Bluenose, вы просто
человек для этого заведения, и никакой ошибки. Пойдем, я вижу, ты проголодался;
выпей еще чашечку кофе и съешь побольше хлеба; тогда ты будешь
все в порядке, чтобы еще раз хорошенько выспаться.

- Да, но я не думаю, что пробуду здесь долго. Но скажи мне, нам дадут
всего лишь буханку хлеба? разве тюрьма не накормила нас этим ужином?"
спросил он с удивлением.

"В самом деле, ужином! - заключенным запрещено пить кофе;
это наше личное блюдо, но утром вы получите фунт окровавленной шейной кости,
которую они называют говядиной. Я уже два раза кинули моя собака,
но он, кажется, не благодари меня за это; поэтому я сказал повару, что он не
беда снова его безмены для меня".

Разговор Редмана был прерван шумом, который, по-видимому, был
кольцо из тюрьмы колокол, и тревожное выражение, которое Мануэль дал
высказывание, отметил, что он ожидал, что кто-то придет к нему.
Он не был разочарован, потому что через несколько минут послышался звук отодвигаемых засовов
, и тяжелая дверь распахнулась. Там, верный своему долгу,
был малыш Томми в своем самом красивом синем костюме, убранном в стиле военного человека
в шляпе с пальмовой тесьмой, поверх которой виднелась длинная черная лента.
ободок, - его волосы были так гладко причесаны, а маленькое круглое личико раскраснелось.
щеки были такими пухлыми и полными дерзости мальчика-моряка, с синими,
плетеный воротник рубашки был накинут поверх пиджака и закреплен на шее,
черным индийским носовым платком, закрепленным на горле суставом
позвоночника акулы. Он посмотрел на саму картину, рисунок и
Симон-чистой соли. Он мою стрелу по незнакомым улицам и
переулки, с большим ранцем под мышкой, что Дэйли был освобожден
его в дверь, и принес в комнату под руку. Как только
Мануэль мельком увидел его, он встал и заключил малыша в объятия
с нежностью. Никакое приветствие не могло быть более трогательным.
Мануэль ликовал, видя, что его спутница; но Томми смотрел тужил,
и спрашивает, "Но что шрамы твое лицо так, Мануэль? Ты не слушай
таким образом, когда вы покинули бриг. К нам сегодня приезжали посмотреть несколько человек
".

"О, это пустяки!-- я просто немного упал; не говорите капитану:
завтра все будет хорошо.

"Вот, Джек, возьми свой рюкзак; ты брал когда-нибудь капельку спиртного для
стюарда?" - спросил Дейли, обращаясь к Томми, и поставил
пакет на пол.

- Да, Мануэль! - сказал Томми. - Капитан прислал тебе хорошего хлеба и
ветчина, апельсины и изюм, и бутылку хорошего кларета,--ибо он был
говорили консулу, что они не дают им жрать нечего в
тюрьму. И, говорю вам, у меня с ними были проблемы. Однажды я заблудился, и мне удалось уговорить
добродушного чернокожего мальчика проводить меня за три пенса, но он
не захотел нести сверток в тюрьму из страха перед своим хозяином.
Капитан встанет первым делом утром, если сможет оторваться от дел.
- спасибо, - сказал маленький деготь, открывая рюкзак и вытаскивая оттуда
его содержимое должно было удовлетворить ненасытные аппетиты окружающих.

Дейли очень хладнокровно взял бутылку кларета за горлышко и, держа ее
между собой и светом, прищурился, как лунатик, словно сомневаясь
его содержимое; а затем, отложив его, воскликнул: "Ах! дьявольски красный
Я бы отдал тебе за твой бордовый. Конечно, почему ты не захватил с собой сувенир из
старого доброго оборудования? "Оборудование! что такое оборудование?" - поинтересовался Мануэль. "А!
благодарность компании "йис" - глоток старого виски, который бы довел
восторг до конца. У тебя что, среди всех вас нет ни одного драпа?
Получив отрицательный ответ, он повернулся с килкенни в руке,
"Это не имеет значения", - и заковылял к двери, которую оставил открытой, чтобы
дождаться возвращения Томми. Редман слишком хорошо знал склонность Дейли, и
имея глазное доказательство того, что он промочил другой глаз до тех пор, пока это не потребовало
больших усилий, чем обычные, чтобы заставить любой из них оставаться открытым, он отказался
распознав его очень важный намек.

Как только Дейли удалился, Мануэль пригласил своих спутников отведать
подарок капитана, что они и сделали с общим удовлетворением.




ГЛАВА XV. ХИТРОСПЛЕТЕНИЯ ЗАКОНА.



В то время как сцены , которые мы описали в предыдущей главе , разворачивались
было исполнено несколько очень интересных выступлений, проходивших по курсу
выступления в офисе консула и других местах, которые мы должны
описать. Британское правительство в своих инструкциях мистеру Мэтью
убедило его в необходимости соблюдать крайнюю осторожность, чтобы он не смог
каким-либо образом нанести ущерб интересам местных учреждений в пределах
его консульской юрисдикции; не обращаться с просьбами, несовместимыми
с местными законами; но придерживаться разумного курса в передаче
вопроса о подданных Ее Величества на надлежащее рассмотрение
законным властям и указать на истинную жалобу; и поскольку это
касалось вопроса права, затрагивающего интересы и свободы
ее граждан, просить об осуществлении той судебной власти, от которой это
имел право ожидать правосудия. Главной целью было проверить вопрос
была ли эта своеобразная конструкция, данная местному закону, который
запрещает свободным цветным мужчинам въезжать в пределы штата,
законна в своем применении к тем, кто заходит в его порты, связанные
с интересами судоходства, преследующий честную цель и намеревающийся
чтобы уехать, как только их корабль будет готов. Консул подвергся порицанию со стороны
прессы в нескольких рабовладельческих штатах, потому что он осмелился вынести
этот вопрос на рассмотрение местного законодательного органа. Мы обязаны сказать, что консул
Мэтью, зная преобладающие предрассудки каролинцев, поступил
поступив мудро. Во-первых, он знал, как высоко они ценят
вежливость; во-вторых, спорный момент между Южной Каролиной и
федеральным правительством (и, как однажды сказал один ученый друг из Джорджии,
"Независимо от того, принадлежала ли Южная Каролина Соединенным Штатам или Соединенным
Штаты - Южной Каролине") и, в-третьих, право на государственный суверенитет,
которое Южная Каролина считала первостепенным. Игнорировать
первое было бы сочтено оскорблением чувств
ее народа; и если бы этот вопрос сначала обсуждался с Федеральным
Правительство, гнев жителей Южной Каролины был бы воспламенен;
оскорбление, поставившее ее на второстепенную должность, прозвучало бы как
военный сигнал о посягательствах на отмену смертной казни, в то время как последнее было бы
считается нарушением доверия и неоправданным пренебрежением к ней
утверждение прав штата. Исполнительная власть передала документы в
Ассамблею, этот орган направил их в специальные комитеты, и
Господа. Мазик и Маккриди, сообщили, как и все в Южной Каролине
ожидали, фактически сделав британскому консулу очень важное замечание
приглашение держать свои петиции при себе на будущее, а его
"черных ягнят" из штата, иначе это может нарушить их прирученные представления
. Таким образом, право четко отведенное для них самих, и
вопрос решен, так как Законодательное собрание штата был обеспокоен. В
следующий курс для г-на Мэтью был обратиться в судебные органы и должна
возмещения вреда может быть отказано, сделать его средством доводя дело до
Федеральные суды.

Мы не можем не сказать, что яростная оппозиция, развернутая против
этот призыв к общей человечности возник из-за политического влияния, поддержанного
группой ультрапартийных, чьи теоретические ограничения способствовали
по мнению прессы, это соответствовало воинственному духу
абстракционистов.

Британский консул, как представитель своего правительства, зная о тех
личных страданиях, которым были подвергнуты подданные его страны
из-за плачевного состояния чарльстонской тюрьмы и ее руководства,
стремились не снимать никаких ограничений, которые могли бы потребоваться для защиты
их опасных учреждений, но облегчить эти страдания. Он
указал властям в плачевном состоянии из тюрьмы, и
бесчеловечным режимом, который существовал внутри нее; но, то ли через это
превосходная степень беспечности, которая стала настолько материализуется в дух
общество-что черствость к несчастью так сильно проявляется
богат на трудолюбивых бедняков и рабов-или, презрение к
его мнения, поскольку он следовал инструкциям своего правительства
, все шло таким же запущенным образом, и на них не обращалось никакого внимания
.

Теперь мы осмеливаемся утверждать, что значительная часть волнения, вызванного этим
вопросом, возникла из-за личных страданий, вызванных
тем плачевным состоянием тюремных условий, которое существует в Южной Каролине,
и это, мягко говоря, унижает дух и характер
гордого народа. Если бы можно было сослаться в качестве оправдания на подорванные финансы государства
, мы могли бы отчасти стерпеть злоупотребления. Но
это не так; и когда его привилегии переходят к людям, которые
превращают страдание в средство служения своим собственным интересам, его существование
становится оскорблением.

Более убедительным доказательством причины этих протестов со стороны
британского правительства является то, каким образом они были
представлены в Грузии. Британский консул в порту Саванна,
джентльмен, чей ум и гуманные чувства не менее замечательны,
чем у мистера Мэтью, никогда не имел случая привлекать внимание
исполнительной власти Грузии в связи со злоупотреблением властью, вытекающим из
заключение цветных моряков, принадлежащих к кораблям Великобритании
в этом порту. Моряк был заключен в тюрьму, следовательно, лишен своей
свободы; но никаких страданий, кроме потери свободы, не сопровождалось
во время пребывания на судне; ибо само заключение было номинальным
дело в том, что о заключенном хорошо заботились; у него были хорошие, комфортабельные
апартаменты, чистые и ухоженные, вдали от преступников, и
много хорошей, полезной пищи. В этом было даже удовлетворение
потому что человек получил то, за что заплатил, и с ним обращались так, как если бы он был
действительно человеческое существо. Таким образом, за исключением ограничения свободы человека
и того зла, которое те, кто заинтересован в торговле, будут
рассматривать как налог на морские интересы порта для поддержки
муниципальная полиция, поскольку она налагает налог и обременительное раздражение на
владельцев за то, в чем они не заинтересованы и не могут извлечь никакой выгоды
соблюдение закона повлекло за собой большее наказание в виде психического беспокойства, чем
телесные страдания. Иногда мы были в недоумении, объясняя это
ограничение, даже когда оно существовало в Грузии, и особенно когда
мы рассматриваем характер тех, кто контролирует и развивает
предприимчивые коммерческие дела Саванны.

Но мы должны вернуться в Южную Каролину. Если мы рассматриваем этот закон как полицейское постановление
, это только дает нам более широкие возможности. Если в сообществе есть что-то такое
внутри себя, что опасно для его благополучия, становится уместным
спросить, не существует ли несовершенного состояния общества,
и не наносит ли эта политика ущерба благосостоянию государства.
Зло, хотя это и унизительный факт, мы вынуждены признать, возникает
из-за странного представления о касте и цвете кожи, которое определяет симпатию
в зависимости от цвета лица. Нет никаких доказательств, которые можно было бы привести,
свидетельствующих о том, что цветные моряки распространяли какие-либо инфекции среди рабов,
или стремились увеличить опасность этого своеобразного учреждения.




ГЛАВА XVI. ССЫЛКА НА СПРАВЕДЛИВОЕ РАССМОТРЕНИЕ И ОШИБОЧНОЕ ПОСТОЯНСТВО ЗАКОНОВ
.



Офис консула открылся в девять часов. Капитан, держа под мышкой свой
регистрационный кейс и судовые документы, представился
Мистеру Мэтью, вручил ему свои бумаги и доложил о своем состоянии. Это
джентльмен немедленно об оказании каждый объект, чтобы облегчить его
немедленное хочет и дальше его дело. Консул был человеком простым,
с непритязательными манерами, откровенным в выражениях и сильно проникнутым
чувством своих прав и верой в свое правительство, готовым принять
активное участие в восстановлении справедливости и смертельный противник несправедливости,
независимо от активной враждебности, которая его окружала. После рассказа
о происшествиях во время его путешествия и обстоятельствах, связанных с
Тем, что Мануэля потащили в тюрьму, - "Возможно ли, чтобы закон был
быть доведенным до такой крайности? - спросил он, давая волю своим чувствам.

- У вашего народа, кажется, странная манера демонстрировать свое
гостеприимство, - сказал в ответ Капитан.

"Это правда; но это не будет делать, чтобы обратиться к чиновникам". Таким образом
говорят, консул подготовил справку, и надев шляпу,
капитальный ремонт в тюрьму. Здесь он расспросил Мануэля об обстоятельствах
его ареста, месте рождения и некоторых других вещах. "Я не уверен,
что смогу вызволить тебя, Мануэль, но я сделаю все, что в моих силах; обстоятельства
то, что вас привезли сюда в бедственном положении, заслуживает некоторого рассмотрения
в вашем случае; все же ощущения не из приятных, и мы не можем ожидать
многого ".

Оттуда он проследовал в офис мистера Гримшоу, где встретился с
этим чиновником, восседавшим со всем достоинством своего кабинета.

"Доброе утро, господин консул. Еще один из ваших негров на моем месте сегодня утром.
- Да, - сказал мистер Гримшоу.

- Да, именно по этому делу я и зашел к вам. Я думаю, вы
не могли принять во внимание состояние этого человека и его права,
иначе вы бы не заключили его в тюрьму. Нет ли способа, которым я мог бы
сменить его? - осведомился консул, мало чего ожидая от своих рук, но
решившись на попытку.

"Сэр! Я никогда не делаю ничего, что противоречит моей должности. Закон дает
мне полномочия в этих делах, и я пользуюсь ими в соответствии со своим суждением. Он
не делает исключений для кораблекрушений, и я чувствую, что у вас нет права
допрашивать меня в помещении. Приводить сюда ниггеров противоречит закону;
и если вы можете доказать, что он белый человек, есть закон; но вы
должны дождаться его исполнения ".

"Но разве вы не делаете исключений?" - спросил консул. "Я не желаю
добиваться его освобождения в судебном порядке; это увеличило бы расходы и
задержку. Я обратился с просьбой в качестве одолжения; если вы не можете рассматривать это в
таком свете, я могу только сказать, что мои ожидания обмануты. Но как
получается, что человек подвергся насилию со стороны своего сотрудника, пока он был совершен?"

"Те вещи, которые я не имею ничего общего с ними; они между сотрудниками
и ниггеры. Если они заупрямятся, офицеры должны применить силу,
и мы имеем право всех их погладить. Ваши ниггеры доставляют больше
хлопот, чем наши, и представляют собой сборище неуправляемых парней. Мы даем им
преимущества, которые они не заслуживают, позволяя им двор в
определенные часы дня. Вы англичане не удовлетворены с любым
что мы делаем", - ответил мистер Гримшоу, с безразличием, появляясь в
удостовериться в том, что закон дал ему право делать то, что он угодил в
помещения. Казалось, что в его голове была только одна мысль, поскольку речь шла о ниггерах
, и никакие рассуждения не могли его пробудить: к а
рассмотрению каких-либо смягчающих обстоятельств. Ниггер был ниггером.
с ним, белым или черным - существом для свинства, гомосексуализма и
рабства.

"Я мало чего ожидал и ничего не получил. Я мог бы предвидеть это, зная
какую цену ты получаешь за тюремное заключение. Я буду добиваться освобождения этого человека
через вышестоящий суд, и я буду добиваться возмещения ущерба за неоднократные
злоупотребления, причиненные этим людям вашими офицерами, - сказал консул,
поворачиваясь к двери.

"Вы можете это сделать, сэр", - сказал мистер Гримшоу, "но вы должны помнить, что
для подтверждения обвинения потребуются доказательства белых. Мы не принимаем
показания ваших ниггеров".

Как только консул вышел из кабинета, он встретил входящего полковника С. Тот
полковник всегда проявлял готовность помочь во многих случаях
угнетения и преследований, связанных с плохими законами и злоупотреблением должностными полномочиями
. Он призвал Мистера Гримшоу на утро ареста, а
получив от него заверения, что дело будет рассматриваться в
самое благоприятное толкование его, и все, что сделано для
человек, который был в его власти. Несмотря на это, чтобы показать, насколько сильно
можно доверять таким заверениям, нам остается только сообщить
читателю, что он отправил офицеров часом ранее.

Полковник знал своего человека и без колебаний высказывал то, что у него на уме.
Подойдя к нему, "Мистер Гримшоу, - сказал он, - как вы соотносите
ваше заявление и заверения, данные мне сегодня утром, с вашим последующим
поведением?"

"Это мое дело. Я действую на благо государства, а не для вас. Ты
адвокат эти ниггеры, что вы так хотелось, чтобы установить их на
свободы среди наших рабов? Похоже, вас это интересует больше, чем это.
вмешивающийся консул. Просто выпустите этих ниггеров-янки и британских ниггеров
на улицу сегодня ночью, и до утра у нас будет еще одно восстание; это
лучше предупредить болезнь, чем лечить", - сказал Гримшоу.

"Только восстание было в твоем сердце, за потерю
сборы. Если вы не имели в виду то, что сказали, зачем вы обманули меня
такими заявлениями? Я знаю чувства нашего народа так же хорошо, как и я.
ваши чувства по поводу содержания людей в этой тюрьме. После этого я сообщил капитану
о том, что, по моему мнению, могло бы привести к вероятному результату, и сегодня утром я
отправился на его судно, чтобы успокоить его после вашего заявления. Представьте себе мое
унижение, когда он сообщил мне, что его управляющего утащили
ранним утром отправишься в тюрьму, и что эти два негодяя, которыми ты
позоришь общество, вели себя самым возмутительным образом.
В ваших силах освободить этого человека, и я прошу об этом как об одолжении и от
имени того, что, как я знаю, является чувствами граждан Чарльстона ".

"Ваш запрос, полковник," сказал мистер Гримшоу, с немного более
самодовольство, "слишком много в форму спроса. Нет никакой свободы действий
государство не оставило меня в покое, и если у вас есть власть, превосходящая
это, вам лучше оплатить расходы ниггера и взять управление на себя
в ваши собственные руки. Я никогда не позволю этой пустяковой филантропии по поводу
ниггеров беспокоить меня. Я никогда не смог бы следовать законам штата
и применять их на практике; и вам лучше не обременять себя этим, иначе ваши
преемники могут пострадать из-за нехватки средств к существованию. Теперь,
сэр, примите мой совет. Это противоречит закону для них ниггеры приходят
вот, вы знаете, наши законы не могут быть нарушены. Южная Каролина и многие
проценты на ставки в поддержании репутации ее законы. Не
возбуждают беспокойство за негром, и он будет лучше в тюрьме, чем он
будет бегать среди девиц. У него не будет роскоши, но мы сделаем это.
обеспечим ему комфорт, и он должен приспособить свои привычки к нашему образу жизни.
Мы не должны подавать дурной пример нашим собственным неграм; чем они белее
, тем они хуже. Сейчас они борются за свое существование и думают, что
они выше соблюдения наших законов о неграх. Мы хотим избавиться от них, и
вы это знаете, - ответил Гримшоу.

"Да, я знаю его слишком хорошо, для меня было слишком много дел, чтобы защитить их
от 'бежать' и продается на рынке недвижимости Нью-Орлеан. Но когда вы
говоря о белых неграх, я полагаю, вы имеете в виду наших самых умных; Я оспариваю ваше утверждение
и указываю вам на мое доказательство в виде многих богатых людей среди
них, которые сейчас занимаются своим делом в нашем городе. Можете ли вы привести пример, более достойный похвалы
? И несмотря на то, что они обложены налогами,
а многие из наших белых пользуются законом, чтобы не платить по заключенным с ними договорам.
они не жалуются. Они подчиняются
тому же закону, который ограничивает самого черного раба. Где белый
человек, который не уступил бы при таком неравенстве? Нет! Мистер Гримшоу,
Я, как истинный южанин-родился и вырос-как и вы; но я имею
интересы этих людей на сердце, потому что я знаю, что они с нами, и
их интересы и чувства идентичны с нашими. Они коренные жители
Американцы по рождению и крови, и мы не имеем права лишать их собственности
по закону того, что мы дали им по крови. Мы разрушаем их чувства,
лишая их прав, и этим мы ослабляем наше собственное дело. Дайте
им те же права и привилегии, которые мы распространяем на этот несчастный класс
иностранцев, которые сеют мор и смерть в наших странах.
социальные институты, и нам нечего было бы их бояться, но
скорее мы сочли бы их нашими сильнейшими защитниками. Я хочу видеть закон, отнимающий
у этого класса людей власть господствовать над ними и злоупотреблять ими ".

Знакомый, проживший несколько лет в Чарлстоне, в своих сильных
чувства права Юга, и чьи наблюдательность не могла не
для обнаружения работы различных этапах рабовладельческого учреждение,
сообщил нам, что он беседовал со многими очень умными
и предприимчивых мужчин, принадлежащих к тому большому класс "яркие" люди в
Чарльстон, и то, что появились боли в них больше всего было в порядке
к ним относились иностранцы самого низкого класса; тех прав, которые
они унаследовали по рождению и крови были отняты от них; что
подвергнуться тому же закону, который регулирует самым презренным рабом,
все строительство он пошел деградировать их, в то время как он дал Верховный
мощность до самых примитивных белый налагать на них, и осуществление его
мстительного чувства по отношению к ним; то, что не учитывается
обстоятельств, наименьшее отклонение от нормативов полиции в
управлять неграми, воспользовались мелкие охранники, которые либо
вымогали плату за их освобождение, либо тащили их в полицейское управление,
где их клятва ничего не значила, даже если она подтверждалась показаниями их
собственный цвет; но слово охранника было воспринято как положительное доказательство. Таким образом,
законы Южной Каролины вынудили их быть такими, против чего восстали их чувства
. И я хочу увидеть, как другой сделает это уголовным преступлением для тех мужчин,
удерживающих рабынь в целях разведения. Другой, к которому человечество призывает
громче, чем к любому другому, - регулировать свое питание, наказывать
эти вопиющие случаи голодной смерти, и заставить преступника понести для
удержание правильного рациона.

"Хорошо-хорошо!", сказал Гримшоу, очень щелкнул пальцами
значительно. - Вы, кажется, наслаждаетесь независимостью собственного мнения,
полковник. Просто докажите, что этот ниггер белый, и я освобожу вас от ответственности
после уплаты гонорара. Тебе лучше переехать в Массачусетс и
проповедовать эту доктрину Уильяму Ллойду Гаррисону и Эбби Келли ".

"Не показывай мне своей наглости или низких оскорблений. Вы можете защитить
себя от личной опасности своим собственным сознанием того, что вы
ниже законов чести; но это не спасет вас от того, чего вы
заслуживаете, если вы будете повторять свои выражения. Наш умеренность и есть наша защита,
при таких неразумных ограничений, как вы бы реализовать, раздуть пламя
опасность для наших собственных семей", - сказал полковник, явно уступая
его импульсы; а Мистер Гримшоу сидела, дрожа, и стал делать
стройная извинения, заявив, что язык был навязан ему, потому что
полковник переступил границы приличия в своих требованиях.

- Я несколько удивлен вашим требованием, полковник, поскольку вы, похоже, не
чтобы понять закон, а важно, каким образом я связан
чтобы его выполнить. Судовладельцы должны сделать белый стюарды, если они хотят
чтобы избежать всех этих трудностей. Я знаю суть дела, но мы не можем
нести ответственность за штормы, кораблекрушения, старые суда и все такое
вещи. Завтра я пойду навестить этого парня и скажу тюремщику - он
образец доброты, и именно поэтому я назначил его тюремщиком - передать ему
хороший паек и содержи его комнату в чистоте, - сказал Гримшоу, вставая и
роясь в каких-то старых книгах, которые лежали на пыльной полке. Наконец он
нашел один и, вытащив его, начал счищать с него пыль
щеткой для пыли и переворачивать свой табачный кисет. После того, как он довольно долго чистил
старую книгу, он по-научному протер ее рукавом своего
пиджака, снова сел и начал переворачивать ее страницы.

"Она здесь, где-то", - сказал он, смачивая палец и большой палец в
каждом шагу.

"Что же там такое, скажи на милость? Вы же не думаете, что я всю свою жизнь практиковал в чарльстонской адвокатуре
и не знал закона, который вызвал так много
вопросов? - поинтересовался полковник.

"Ну, закон и поправки. Я считаю, что это правильный вариант. Я
не практиковался так долго, что, думаю, перестал понимать приложение
и все остальное, - добавил он, добавив еще одну струйку табачного плевка в
лужицу на полу.

"Это лучше обдумать, чем сказать. Возможно, вам лучше попросить школьника
держать это в уме", - лаконично продолжил полковник.

- Хорошо, хорошо; но я должен найти это и освежить вашу память. А! вот и оно,
и оно настолько обязывает меня, насколько это возможно. Ошибки быть не может
это настоящая Южная Каролина, совершенно честная ". Таким образом, говоря,
он начал читать полковнику, как будто собирался проинструктировать
школьника по азам. "Вот он - очень красивый образец
просвещенного законодательства, рожденный на лоне свободы, взращенный в стране
всеобщих прав и поддерживаемый сильной рукой Южной Каролины ".

"Закон о более эффективном регулировании и управлении свободными неграми и
цветными лицами, а также для других целей", & c. и c. и c., мистер Гримшоу
читайте; но поскольку два первых раздела действительно позорят
делегированные полномочия человека, их цель - угнетать цветного человека,
мы предпочитаем, чтобы перейти к третьему разделу, и следовать Мистера Гримшоу, как он
читает:--

"Что, если какое-либо судно зайдет в любой порт или гавань этого штата,
(Южная Каролина) из любого другого штата или иностранного порта, имея на борту
любые свободные негры или цветные лица в качестве поваров, стюардов или матросов,
или в любой другой должности на борту указанного судна, такие свободные негры или
цветные лица подлежат аресту и заключению в тюрьму до тех пор, пока
указанное судно не покинет это Государство; и что, когда
указанное судно будет готово к отплытию, капитаном указанного судна будет
обязан увезти указанного свободного негра или цветное лицо и оплатить
расходы по содержанию под стражей; и в случае его отказа или пренебрежения этим,
он подлежит предъявлению обвинения и, в случае признания его виновным, должен быть
оштрафован на сумму не менее одной тысячи долларов и заключен в тюрьму не менее
менее двух месяцев; и такие свободные негры или цветные лица должны
рассматриваться и приниматься в качестве абсолютных рабов и продаваться в соответствии с
положениями закона, принятого двадцатого декабря, один
тысяча восемьсот двадцать вышеупомянутых".

Холодность мистера Гримшоу в этом вопросе стала настолько невыносимой, что
полковник уже не мог больше терпеть, поэтому, вставая, пока мистер Гримшоу был
читая законодательство, он вышел из кабинета, вполне довольна тем, что дополнительно
начинания в том, что источник должен быть бесплодными.

После того, как мистер Гримшоу закончил, он поднял глаза и с изумлением обнаружил, что
ему нравится читать акт самому себе. "Если бы я не принял во внимание
все свои полномочия и не убедился в правильности
закона, я бы не придавал такого значения своему мнению. Но там
все это есть в этом разделе Закона, и они не могут найти никакой конвенции
в мире, чтобы контролировать законодательный орган Южной Каролины. Вот мои принципы
и все англичане и аболиционисты в христианском мире
не изменили бы мне. Теперь у меня есть власть, и пусть они уберут этого ниггера
из моего дома, если смогут, - сказал Гримшоу, захлопывая книгу и пиная ногой
крупного, миролюбивого на вид пса, который лежал под столом, и
демонстративно взял свою шляпу и вышел на улицу.

Вот Акт, на первый взгляд отражающий высокомерную волю Южной Каролины,
отменяющий все конституционные права и отрицающий действительность
положений, внесенных Соединенными Штатами в свои общие коммерческие законы.
Она утверждает свое право пренебрегать гражданством, делать преступниками
цветных мужчин, потому что они цветные, и продавать их в рабство, чтобы
оплатить расходы, которые она понесла, чтобы сделать их таковыми. И что
еще хуже, так это то, что применение этого неверно понятого и несправедливого закона
так неумолимо соблюдается и так злоупотребляется теми, кто его исполняет.

В течение этого времени консул неустанно стремился
добейтесь освобождения этого человека. Мэр не имел мощность в помещениях;
генеральный прокурор не был уверен в том, что касается степени своей власти
в таком случае, хотя он признал дело при наличии отягчающих обстоятельств одному;
судьи могут лишь признать его как негр, следовательно, необходимо руководствоваться
их рассмотрения законодательными актами. В целом, он обнаружил, что
он зря тратил свое время, потому что, хотя все они говорили о сочувствии, они
действовали тиранически. Холодные, взвешенные слова о неграх, "противоречащие закону"
конституционные права, незыблемые законы, государственный суверенитет и отделение,
полицейские предписания, необходимые для защиты особого учреждения,
и их право обеспечивать их соблюдение повсюду встречали его внимание. Там был
о, как много в нем для снятия Мануэля, а там бы уже было
птичка сидит на тюремной стене и пропела свою песню любви
ему решительно закрепил в своей камере-более изысканным, потому что он мог
слышать ноты, но не вижу певун.

Несмотря на похвальную энергию консула, он имел
удовлетворение, узнав, что несколько совершенно невероятных сообщений, касающихся
его курс и толкование его как вмешательства в институт
рабства получили широкое распространение и создавали настрой
против него среди определенного класса "пожирающих огонь" сепаратистов. Он был
слишком хорошо осведомлен об источнике, из которого они исходили, чтобы пробудить какие-либо опасения.
и вместо того, чтобы ослабить его энергию, они только увеличили ее, и
ему на помощь пришли ценные услуги достопочтенного. Джеймс Л. Петигру,
джентльмен, о котором говорят (несмотря на его высокое положение в
коллегии адвокатов), что если бы не его чистота характера, его мнения
в оппозиции к государству давно бы предал его на
предатель изгнание. Правда заключалась в том - и это во многом противоречило популярности мистера Петигру
в его собственном штате - что он был человеком здравой логики, практических суждений
и юридической разборчивости. Таким образом, наделенный необходимыми качествами
хорошего государственного деятеля и проводивший верный курс на создание консервативного
влияния в государстве, он не смог стать популярным за пределами своей юридической
сферы. Поддерживал ли он самую популярную из всех доктрин в Южной
Каролине - аннулирование и отделение - и перенес абстракцию на
отвлекаясь, Джеймс Л. Петигру добавил бы еще одно "римское имя" к
тому, которое уже ушло из поля зрения Южной Каролины.

Консул выполнил свой долг, но ничего не добился; и такова была
оппозиция, проявленная чиновниками, которые были заинтересованы в добыче
закона, и политиками, которые не видели ничего важного за пределами
отделение, что у него не было никакой перспективы. И, в качестве последнего средства,
он подал апелляцию в суд через "хабеас корпус", результат
которого мы покажем в следующей главе.




ГЛАВА XVII. МАЛЕНЬКИЙ ДЖОРДЖ, КАПИТАН И МИСТЕР ГРИМШОУ.



Консул вернулся в свой кабинет, несколько смущенный тем, что не смог
сменить Мануэля, но довольный тем, что представил ситуацию в
надлежащем свете перед общественностью. Капитан доложил и оставил свой
манифест на таможне, после того как внес свой протест и сделал
необходимые приготовления для осмотра и т.д. и т.п. И полковник С. ... поправился
удовлетворенный притворством защитников закона и тем, что его услуги
на благо человечества были подобны соломинкам, борющимся с пенящимся течением
, что, признавшись Капитану в своих сожалениях, он предпочел
компенсировать во внимании то, что он не мог сделать для Мануэля по закону.

Маленький Джордж засвидетельствовал свое почтение "Янсону" между десятью и одиннадцатью часами.
часов, должным образом одетый. "Мистер помощник капитана, где ваш шкипер?" он спросил:
в результате чего поставили дополнительную утяжку на своем маленьком
крутящий рот.

- Отправился в тюрьму или на прием к доктору Джонсу, я полагаю, не дав вам дурного ответа.
- Возможно, вы не знаете, кто я, сэр, - хрипло ответил старый помощник.

- Возможно, вы не знаете, кто я такой. Ваш ответ невежлив. Вы
должны помнить, сэр, что находитесь в Южной Каролине, солнечном городе на
Юге, - сказал маленький сепаратист.

"Я всегда подбираю ответ под себя. Я учусь трудолюбию и честности,
но никогда не был известен тем, что носил грамматику в кармане. Но, мой тугой
друг, я бы знал, что был в Южной Каролине, если бы ты не сказал ни слова об этом
, потому что ни одна другая нация под небесами не потащила бы бедного
изгнанный моряк, посаженный в тюрьму, потому что у него, к несчастью, была рыжевато-коричневая шкура
. Ставлю десять к одному, сердечный, если ты не найдешь шкипера в тюрьме
и всех нас до того, как мы уйдем. Я смотрю и вижу, как
какой-то грабитель спускается с парой наручников", - продолжил
помощник капитана.

"Что?! вы хотите снова оскорбить меня, мистер Мейт? Объяснитесь! Я
не привык к таким ироничным разговорам!"

"Ну, это что-то вроде ваших законов. Они утащили нашего управляющего
сегодня утром в тюрьму, без судьи или присяжных, и примерно с такими же
церемониями, с какими полицейский из Смитфилда обращался бы с карманником.

"Что?! ты не говоришь. Что ж, этого я и боялся. Наши офицеры
очень расторопны, но я надеялся на другое. Но, сэр, передайте мои комплименты
капитану. Скажите ему, что я улажу это дело; мое влияние,
сэр, и влияние моего отца - он один из первых людей в городе - подсказывает
могущественный здесь. Я пообещал свои услуги капитану, и я прослежу за этим.
он доведет дело до конца. Одного моего слова Гримшоу будет достаточно, чтобы удовлетворить
судебные требования закона, - сказал Джордж, надевая свою маленькую
трость на гетры.

"Добрый молодец", - сказал приятель: "если вы можете сделать наш стюард из
подвешенном состоянии, вы будете делать нам добро, и мы запомним вас как
пока мы тянем дубль".

- Вы можете положиться на меня, мистер помощник капитана; и если я не спущусь до шести
часов, мой отец, конечно, возьмет дело в свои руки; и он, и
Мазик принадлежит к партии отделения и распоряжается в Колумбии так, как им заблагорассудится
. С этими словами Джордж пожелал старому помощнику доброго утра
и направился к началу причала.

"Ну вот, - сказал старый помощник, - это именно то, о чем я все время думал; я знал, что
мое предчувствие сбудется. Держу пари, корону их лечить Мануэль
словно собака в старой тюрьме, и его не вытащишь, пока он
милдью, или, возможно, они продадут его в рабство, а все потому что у него вьющиеся
черные волосы и желтый цвет кожи. Теперь я закаленный моряк, но я плавал под парусом.
облетел вокруг света около трех раз и кое-что смыслит в природе. Теперь вы
можете заметить это так же ясно, как полярная звезда: тюрьмы в рабовладельческих странах не
подходят для собак. Они могут рассказывать о своих прекрасных, жирных, скользких, дерзких ниггерах,
но раб есть раб - собственность своего хозяина, товар,
его движимое имущество или футбольный мяч - благодарный за то, что его хозяин может соблаговолить дать ему
и привыкший страдать от нехватки того, что он утаивает. Да,
его мышление должно быть остановлено законом, а спину выпороть плетью по воле его хозяина
, если он не соблюдает норму в работе. Мужские привычки и
форма организаций, свои чувства, и характером, и это просто так с
они вальщик леса; они так привыкли, глядя на ниггер, как
простой инструмент труда ... lordin это над ним, кормили его, и крепления
ему-то они связывают осуществление же ощущений и действий
с каждой вещью связана с трудовой, не обращая никакого уважения к
чувства бедного белого человека", - продолжил приятель, обращаясь к
его второй день, когда они сидели на собеседника, ожидая капитана
поднимайтесь на борт и дают дальнейшие распоряжения.

Никогда не были слова, сказанные более правду. Негр сводится к
низших и худших ограничений, даже те, кого считают богатыми
кашпо и хорошие мастера. Мы уж говорить о тех, чьи злоупотребления о'уничтожение их
негров голодом и наказаниями является предметом жалоб среди
самих рабовладельцев. Его пища не только самая грубая, какую только можно раздобыть
, но и недостаточная для поддержания системы в том количестве труда, которое требуется
. Становится необходимым прибегнуть к другим средствам. Это достигается путем
предоставления рабу его задания, которое, насколько позволяют наши наблюдения, является
вполне достаточным для повседневной работы любого обычного рабочего. Сделав это, его
хозяин обслужен; и в качестве акта доброты (который самбо учат
ценить как таковой) ему позволено работать над своим маленьким культурным
патч поднять несколько вещей, которые масс-р (в большинстве случаев) очень
снисходительно продает на рынке, и возвращает те маленькие радости,
которые так ценятся-рабы на плантации чая, патока,
кофе и табак-и тогда и сейчас немного влажные виски. Это
пособие хорошего человека, хорошо поработавшего неделю и получающего два
фунта бекона и щепотку кукурузы в качестве компенсации. Но в знак благодарности
его добрый хозяин разрешает ему работать по ночам и воскресеньям, чтобы
прокормить себя. Таким образом был выращен "тюк хлопка Боба", который
это озабоченное дитя народной милости, редактор "Savannah Morning
News", изо всех сил старался возвестить миру о чем-то великолепном со стороны
южных рабовладельцев. В лучшем случае это было всего лишь пятнышко. Если бы
многие дополнительные часы тяжелого труда, которые потратил бедный Боб, и часы
ночи, когда он наблюдал за своими растениями и ухаживал за ними, были приняты во внимание
в этом аккаунте была бы темная картинка, связанная с "тюком хлопка Боба
", которую редактор забыл раскрыть.

Каждая форма труда становится настолько связанной с рабством, что мы можем
извините за Южанина за те чувства, которые осуждают тех, кто посвятил
к механическим занятиям, как под его касты и достоинства. Высокомерие и
праздность способствуют расточительности, в то время как его гордость побуждает его вести
образ жизни, для поддержания которого его средств недостаточно. Это побуждает
его кормить своих рабов самой грубой пищей, и, становясь стесненным,
смущенным и раздраженным в своих быстро ухудшающихся обстоятельствах, его рабы,
один за другим они терпят наказание за свою расточительность, и, наконец, он сам
оказывается в таком состоянии, что не в состоянии вершить правосудие
для себя или своих детей больше; его рабы оттащили от него,
продается в кошмары далекого сахарной плантации, и он оказался в
двери несчастный человек.

Мы видим этот результат каждый день в Южной Каролине; мы слышим комментарии
на улицах и в общественных местах, в то время как офисы адвокатов и судебных приставов
и объявления рассказывают печальную историю о напрасной борьбе с бедностью.

Джордж, проходя с пристани в бухту, встретил капитана, который
прокладывал курс к бригу. Он немедленно подбежал к нему и дружески пожал
ему руку. - Капитан, мне очень жаль
услышать о вашем ниггере. Я не был готов к такому решению со стороны
Мистера Гримшоу, но я полон решимости вытащить его, - сказал он.

"Хорошо!", сказал капитан, "мне жаль это говорить, Я очень найти вещи
отличается от того, что я ожидал. Моего управляющего посадили в тюрьму за
ничего, кроме того, что он португалец, а все настаивают, что он
ниггер. Все прекрасно говорят, но никто ничего не может сделать; и
все отдано на волю одного человека ".

"Ну, капитан, у нас лучшая в мире система ведения бизнеса".;
ты оценишь это после того, как поймешь! Просто пойдем со мной, и позволь
я познакомлю тебя с моим отцом. Если он не исправит тебя, я буду стоять на своем.
осужденный, - сказал маленький Джордж.

Приняв приглашение, они вернулись к "старику"
в контору. Джордж дал капитану такой подробный отчет о
бизнесе и поместьях своего отца, что последний решил, что его
хотят познакомить с бухгалтерией "Индиа Палас". Судите о
его удивлении, когда Джордж провел его в старую, грязного вида контору
, очень маленькую и тусклую, с двумя полуразрушенными высокими потолками.
столы, стоящие у стены. Они были сделаны из сосны, покрашены
и зернистые, но такие поцарапанные и обтесанные, что создавалось впечатление
длительного использования и злоупотребления. В одном углу стоял старомодный низкий письменный стол,
снабженный чернильницей, разными листами промокательной бумаги,
ячейки для хранения, заполненные разрозненными счетами, письмами и накладными,
очень беспорядочно сбитые в кучу; на
большом гвозде, вбитом сбоку и выставленном на всеобщее обозрение, висела огромная
щетка для уборки пыли. Почтенного вида подданный какой-то чужой страны стоял
письменном виде за одной партой, маленький мальчик на друга, и Джордж правдив
"старик" по низким столом. Тут и там на полу стояли корзины
и бумаги с образцами хлопка с морских островов и с гор. Джордж
представил капитана своему отцу с учтивостью придворного. Он
был серьезным мужчиной, хорошо одетым и говорил тоном, который сразу же
вызывал уважение. В отличие от Джорджа, он был высоким, хорошо сложенным мужчиной с
мягкими, но выразительными чертами лица и очень седыми волосами. Он принял капитана
холодно, но с достоинством - расспросил о его путешествии и о том, кто
он был предан, и какие шаги он предпринял, чтобы продолжить
его бизнес, - все что ответил капитан согласно
обстоятельства.

"Что! значит, вы уже отправились в отставку, не так ли? - спросил маленький Джордж.
с удивлением.

"О да", ответил капитан, "что у меня осталось мое дело в руках
консула, и будет следовать его указаниям. Это по моим
спорт заказов. Но столько трудностей, я не удивлюсь, если я
пришлось покинуть порт, пока!"

"Не так, капитан; я позабочусь об этом!" - сказал Джордж, выдавая его за
отец с заявлением о беде капитан лишения свободы Мануэля,
и попрошайничеством, которые он дарует своим влиянием в интересах своей
товарищ капитан. Хотя Джордж в сочетании его просьбу с явным
искренность, было видно, что он почувствовал себя немного разочарована
груз. Пожилой джентльмен выглядел весьма сведущим в этом вопросе, поднял
очки в золотой оправе на лоб, потешил свои обонятельные
нервы щепоткой табаку, а затем сказал холодным, взвешенным тоном:
"Что ж, если он негр, я не вижу альтернативы - обстоятельства могут
придать закону суровую окраску; но мое мнение всегда было таким:
что конструкция закона была правильной; и поскольку закон
основан на необходимости, я не вижу причин, по которым мы должны вмешиваться в его
прерогатива. Я считаю вмешательство консула необоснованным и
вызванным чисто техническими причинами. Эти истории о плохом состоянии
наши тюрьмы и страдания преступников, заключенный в ней, встань, я
думать надо, а о плохом заключенных. Я никогда не был в нем.
Наш народ против порока и редко посещает такое место; но
шериф сказал мне, что здесь достаточно комфортно для любого. Если это так,
и у меня нет причин сомневаться в его словах, мы можем осуществлять наши симпатии и
нежность к своему кораблекрушение обстоятельствах, и сделать его комфортным
там, как мы могли бы где-нибудь еще. Есть много разных мнений, я
признаться, касаясь действие настоящего закона; но я среди тех, кто поддерживает
строгие меры для лучшей защиты. Его цвет кожи не может служить оправданием,
Капитан, пока в нем есть признаки негра. Мы
могли бы открыть широкое поле для метафизических исследований, если бы допустили
исключения зависят от степени комплекции; ибо многие из наших собственных рабынь
такие же белые, как и самые яркие женщины. Следовательно, когда мы полностью закрываем ворота
, мы избавляем себя от безграничного недоумения. Также было бы небезопасно
разрешить спор по поводу интеллекта, поскольку опыт
научил нас, что самые умные "смышленые ребята" - худшие из худших.
негодяи в создании недовольства среди рабов. Я говорю только об этом
капитан, в общем смысле. Ваш человек может быть очень хорошим, благородным,
щедрым и умным; и, что важнее всего, не склонным вмешиваться
с нашим особым учреждением, - но это был бы ложный принцип.
делать из него исключение, подавая пример, который был бы полностью
несовместим с нашими величайшими интересами. Поскольку мое слово подействует на
шерифа и заручится его лучшими чувствами, чтобы обеспечить ему комфорт, я
воспользуюсь им, - сказал "старик", снова поправляя очки.

Маленький Джордж, казалось, остолбенел от унижения, а капитан
почувствовал, что отдал бы гинею, чтобы оказаться на борту своего брига. Он не был
используйте его, чтобы войти в смягчающего обстоятельства его плавания или
характер этого человека, Мануэля. Те же самые холодные суждения о законе
, вере и важности Южной Каролины и ее своеобразных
институтов встречались ему повсюду, куда бы он ни пошел. Капитан встал, взял
шляпу и, пожелав старому джентльмену доброго утра, снова отправился на свой
бриг.

"Не беспокойтесь об этом - я сделаю для вас все, что смогу", - сказал старик.
когда Капитан уходил. Джордж последовал за ним на улицу,
и принес множество извинений за мнение своего отца и кажущееся
безразличие, пообещав сделать самому то, чего его отец, казалось, не делал.
они готовы предпринять. Капитан уже не видел его во время его пребывания в
Чарльстон, и если его влияние было оказано в имени Мануэля, он сделал
не почувствовать ее преимущества.

Дела настолько занимали внимание капитана в течение дня, что
у него не было времени навестить Мануэля в тюрьме; и когда он вернулся на судно
его ждало сообщение от британского консула. Один из матросов
были подробно заполнить место Мануэля, который, с его ужин
подготовлен, напомнил капитану, что он его ждет. Он сел,
поужинал и ушел, чтобы ответить на звонок консула. Прибыв в
офис, он обнаружил, что консул уехал в свою гостиницу, и уже не вернется
до четырех часов. Когда он проходил мимо почтового отделения, перед ним стояла группа мужчин
, которые, по-видимому, что-то взволнованно обсуждали. Чувствуя, что их
беседа может быть ему интересна или иметь какое-то отношение к
его делу, он медленно пошел назад и, приблизившись к ним, заметил
, что беседа стала более возбужденной. Руководителями были г-н
Гримшоу и торговый агент в заливе, глубоко заинтересованный в судоходстве.

"Человек, действующий в вашем качестве, - сказал торговый агент, - никогда не должен использовать
никогда не поощряйте самосуд. Это не только
позорно для любого города, но и губительно для его интересов. Чиновники никогда
не должны подавать или поощрять пример. Отсутствие порядка уже налицо
и если чиновники доведут население до бунта,
какой у нас будет контроль? Боже, спаси нас от ужасных последствий!"

"Ну, возможно, я зашел слишком далеко," сказал мистер Гримшоу, "ибо я думаю, что столько
название нашего прекрасного города, как и вы. Но мы должны научить его этому
он не может следовать этим открытым, дерзким курсом, подвергая опасности нашу
учреждения, потому что он консул Великобритании. Я бы, на все
события, относиться к нему, как мы это делали янки межевые из Массачусетса, и пусть
приглашение будет дано за пределами официальных символов, чтобы сохранить имя;
затем, если он не отъезжать, я пойду служить ему, как они сделали
Испанский консул в Новом Орлеане. Эти английские ниггеры и янки-ниггеры
быстро разрушают спокойствие Чарльстона ".

"Вы бы хотели, не так ли?" - спросил другой. "Тогда вы вызовете ярость
неуправляемой толпы, которая подвергнет опасности жизнь человека за выполнение
инструкций его правительства ".

"Это далеко не все, что он делает, потому что он вмешивается во все дела
и постоянно делает замечания о нашем обществе", - сказал Гримшоу,
очевидно, намереваясь вызвать неприязнь к консулу и
сделать дело настолько плохим, насколько это возможно.

- Итак, мистер Гримшоу, - сказал фактор, - вы знаете, что ваша тюрьма не приспособлена для того, чтобы
сажать в нее каких бы то ни было людей, а тем более респектабельных мужчин. Это
старое революционное предприятие, приходящее в упадок, кишащее
насекомыми и паразитами; в помещениях сыро и вредно для здоровья, а средств нет
чтобы проветрить их; плесени и ужасного зловония достаточно, чтобы поразить
болезнью даже самое крепкое телосложение; и вы разжигаете аппетит мужчин
едой, которая недостаточна и нездорова, я знаю,
потому что я навестил друга, которого отправили туда на "мой процесс".

"Нельзя доверять рассказам заключенных;
они все думают, что с ними нужно обращаться как с принцами, вместо того, чтобы учитывать
что их поместили туда не без причины и что тюрьма была предназначена для
наказания, - перебил Гримшоу, желая сменить тему разговора.
разговор и проявление привычной холодности к несчастью, которая
никогда не позволяет увидеть джентльмена в заключенном.

"Да, но вы не должны мерить мужчин такими мерками. Обстоятельства, которые
привели их туда, столь же различны, как и их природа. Я знал многих
хороших, честных и респектабельных граждан, которые когда-то наслаждались достатком в
нашем сообществе, месяц за месяцем и год за годом,
страдая от преследований кредиторов и последствий плохих законов. Итак,
все эти люди не стали бы жаловаться, если бы не было причины, и все они
любил тебя, как ты утверждаешь. Но скажите мне, мистер Гримшоу, не было бы даже
безопаснее для наших учреждений ввести ограничение, ограничивающее их доступ к
пристани, что можно было бы легко сделать и с небольшими затратами для города
? Негры на пристанях не могли общаться с ними,
потому что каждый был занят своим делом, а за нашими слишком пристально следили.
за ними водили в рабочее время. Как только эти часы закончатся,
они обязательно уйдут, и опасность исчезнет. Опять же, те негры, которые
работают на пристанях, как правило, хорошие негры, в то время как, с другой
с другой стороны, плохих ниггеров сажают в тюрьму; и в те часы, когда эти стюарды
пользуются привилегией скотленд-ярда, они общаются с ними без
дискриминации или ограничений. Их чувства, естественно возбужденные
тюремным заключением, находят облегчение в обсуждении своих ошибок с людьми
своего цвета кожи и усугублении загрязнения ", - сказал фактор,
который, казалось, был склонен рассматривать этот вопрос в надлежащем свете.

"О! что, сэр? Так никогда не пойдет. Вы совершенно ошибочно принимаете чувства ниггера
. Привилегии никогда не вызывают уважения к ним. Просто издайте закон, чтобы
оставь их на пристани, и пятьсот полицейских не удержали бы их.
от того, чтобы избаловать каждого ниггера в городе, просто уничтожив верховенство
закона и предоставив высшее право, за которое мы всегда боролись.
для. Это "противоречит закону", и мы должны выполнять закон, - ответил
Гримшоу.

"Тьфу! Говорите мне такие вещи! Просто заберите тысячу шестьсот или
две тысячи долларов, которые вы зарабатываете по закону; и вы проклянете это за
неприятность. Это устарело бы, и бедняги стюарды
делали бы, что им заблагорассудится; вы бы никогда не забивали себе голову
они. А теперь, Гримшоу, будь хоть раз честен; скажи нам, что бы ты сделал, если бы
обстоятельства вынудили капитана оставить здесь этого черномазого мальчишку?

"Соблюдайте букву закона; альтернативы нет. Но
Капитан клянется, что он белый человек, и это дало бы ему возможность
доказать это ".

"Как он может это доказать, Гримшоу? Мы забираем силу, а затем просим
его сделать то, что мы делаем невозможным. Тогда, конечно, вы выполнили бы
букву закона и продали бы его как раба. * * * Что ж, я бы
хотел, чтобы решение по вопросу такого рода было вынесено в отношении
Английский ниггер. Это было бы большим проклятием для нашего института рабства
, чем все остальное, что можно было бы поднять ", - сказал фактор.

- Джентльмены, с таким же успехом вы могли бы немедленно проповедовать отмену смертной казни, и тогда
общественность узнала бы, каковы ваши чувства и как защититься от
вас. Я должен попрощаться с вами. С этими словами мистер Гримшоу крутанул свой
хлыст, взял большую щепотку табаку и покинул компанию, чтобы обсудить этот
вопрос между собой.




ГЛАВА XVIII. МАЛЕНЬКИЙ ТОММИ И ПОЛИЦИЯ.



Мы должны отвести читателя обратно в старую тюрьму и продолжить нашу сцену
с того места, где мы оставили маленького Томми, он разложил подарок капитана перед
заключенными стюардами, чьи благодарности посыпались на
голову дарителя. Доброта, пусть даже самая незначительная, к человеку, находящемуся в тюрьме,
подобна золотым лучам восходящего солнца, освещающим день открытия.
Все они с благодарностью откушали угощение, приготовленное для них.
настроение.

Было около десяти часов, когда Дейли пришел объявить, что пришло время
закрывать тюрьму, и все посторонние должны уйти. Томми настоял
на том, чтобы остаться с Мануэлем на ночь.

Этот человек Дейли был пресловутый пьяница, тиран при осуществлении
его "краткий авторитета", а пресловутый--. Каким бы странным это ни казалось
учитывая его положение, он мог поссориться с мужчинами из-за стакана виски
доставил тюремщику больше хлопот, чем любой другой мужчина,
и несколько раз был заключен в камеру за свои неисправимые пороки.
Если бы еще что-то хотело подтвердить нашу заметку, мы могли бы сослаться на
Полковник Конди, очень джентльменский маршал Соединенных Штатов, в очень грубой манере
сказал ему, что это против правил, и, приложив руку к
повернувшись к нему спиной, вытолкнул его из камеры и задвинул засовы. Малыш
в темноте на ощупь прошел по коридору и спустился по лестнице
пока не добрался до коридора, где стоял тюремщик, ожидая, чтобы
пропустить его через внешние железные ворота. - Ты надолго задержался, мой малыш.
Дружище. Тебе придется повозиться, чтобы найти пристань в это время суток.
ночью. Я бы позволил вам оставаться там всю ночь, но это строго против приказа
шерифа, - сказал тюремщик, выходя на улицу в
в то же время давая ему список несовершенных указаний относительно курса.
чтобы продолжить.

Тюрьма находится в отдаленной и малоизвестной части города, в окружении
узких улочек и переулков, неидеально спланированных и неопределенных. Покидая
стены тюрьмы, он перепутал направление, и была очень темная ночь
с легким моросящим дождем, который начался, когда он находился в
тюрьма, весь аспект происходящего, казалось, перевернулся с ног на голову. Попутешествовав
некоторое время, он оказался на узкой полоске земли, которая
пересекала бассейн с водой и вела к Чизхолмз-милл. Другой
вид здешних вещей убедил его в своей ошибке. Сбитый с толку,
и, не зная, куда идти дальше, он подошел к перекрестку и
сев на бревно, горько заплакал. Вскоре он услышал шаги, и по мере того, как
они приближались, его заботы рассеялись. Это оказался негр с мельницы
.

Эти фабрики работают всю ночь, и бедные негры, желая
последовать примеру, который масса подает с размахом, за исключением того, что у них
есть оправдание в усталости от труда, поручат какому-нибудь хитрому из
их количество, чтобы отправиться в голландский "магазинчик на углу" в пригороде, пройти через перчатку полиции
и получить бутылку виски На допросе,
они всегда "тянутся за бутылкой патоки". Они зорко следят за полицией.
их хитрые способы ускользнуть от их бдительности образуют форму.
много забавных анекдотов. У них обязательно должен быть пропуск от хозяина или
какого-нибудь белого человека; но если они смогут безопасно добраться до магазина, голландец
всегда снабдит их пропуском на возврат. Нередко случается так,
что стражники гораздо более невежественны, чем рабы. Последние
зная это, попытаются найти свою станцию и приблизиться по ней,
взяв с собой либо старый пропуск, либо поддельный, который
охранник придает большое значение осмотру и
подписи, хотя он не умеет ни читать, ни писать. Таким образом, Самбо переходит к делу
, чтобы получить свою патоку, посмеиваясь в рукав при мысли о том, как он "одурачил
невежественного бакру". Смена караула часто становится ловушкой для Самбо, когда
его тащат в караульное помещение, продержали там всю ночь, проинформировав его хозяина в
утром и просят вмешаться и заплатить штраф, или Самбо
возвращается тридцать девять, отмечая таким образом снижение стоимости имущества
. Иногда его хозяин оплачивает муниципальный штраф и управляет
менее жестокий к домашним наказаниям, направлявшийся в город по обычному делу
раздобыть немного патоки. Когда он впервые обнаружил
Томми, он отступил на несколько шагов, словно в страхе, но, услышав от
Сказав Томми, что он заблудился и хочет найти дорогу к пристани, он
подошел и, придя в себя, с готовностью, вызвался проводить его до
угла Брод-стрит. Поэтому, взяв его за руку, и они направились
вместе, пока они не дошли до прекращения дамбе, и были
войти улица Tradd, когда вдруг охранник-мужчина вскочил со
за старым сараем. Негр, узнав его белый пояс и чечетку,
воспользовался моментом и на полной скорости помчался по узкому переулку.
Стражник следовал за ним по пятам, позвякивая трещоткой при каждом шаге
и извергая град мерзких проклятий. Томми постоял еще несколько мгновений
но вскоре крики негра и удары дубинками
донеслись до его слуха; он испугался и побежал со всех ног
в противоположном направлении. Он снова сбился с пути, и, казалось, в
дилемма хуже, чем прежде; он был утомлен и напуган, и слух так
среди моряков было много историй о продаже белых детей в рабство.
и зная о заключении Мануэля в тюрьму, которого он не понимал,
его чувства были взволнованы до высшей степени. После запуска в течение нескольких
минут, он остановился, чтобы посмотреть, сможет ли он признать свою позицию. Первый
что бросилось в глаза, была старая тюрьма, нависая своей мрачной стены в
мрачный контраст ночь. Он шел вдоль стен, пока не достиг
главных ворот, а затем, выбрав направление, противоположное своему прежнему маршруту,
шел по улице, пока не подошел к фонарю, гасившему свет
слабый свет падал на темные предметы на углу узкого переулка.
Здесь он простоял несколько минут, не зная, в какую сторону идти дальше:
улица, на которой он находился, продолжалась всего на несколько шагов дальше, и куда бы он ни сворачивал
, темнота и препятствия мешали его продвижению. В
длина сворачивая на тропинку, и продолжалось, пока не пришел к другому
перекресток улиц; принимая тот, который он думал, приведет его в
правильном направлении, он бродил по ней и в узком, окружным
улицы, полные маленькая, жалкая домов. Свет мерцал из
один из них, и он увидел женщину, ходившую взад и вперед перед окном.
Он подошел и тихонько постучал в дверь. Почти одновременно
свет погас. Он постоял несколько минут и снова постучал
громче, чем раньше; несколько минут все было тихо. Начался проливной дождь
, дополнивший и без того мрачную картину; и шорох
листья на дереве, что стояло недалеко дали зловещее звучание рады
чувства ребенка. Он с тревогой и страхом прислушался у двери, так как
услышал шепот внутри; и когда он собирался повторить свой стук,
окно на правой руке медленно поднимался. Самка, которая была
ходить по полу, торчали головы с оглядкой на то, что заказ тревоги.
Ее длинные черные волосы, ниспадающие на плечи, и ее смуглое, индейское лицо
, с ее призрачной фигурой, одетой в белое одеяние,
напал на него какой-то ужас, который едва не заставил его бежать.

"Кто это в такое позднее время?" - тихо спросила женщина.


"Это всего лишь я. Я заблудилась и не могу найти дорогу к нашему кораблю", - сказала
Томми, почти плачущим тоном.

"Мама, - сказала женщина, закрывая окно, - это всего лишь немного
морячок, незнакомец, и он насквозь промокший.

Она немедленно отодвинула засов, открыла дверь и пригласила его войти.
заходи. Переступив порог, она закрыла дверь от ветра.
придвинув стул к огню, она велела ему сесть и
согреться. Они были мулатами-полукровками, сохранившими все
Индейские черты, присущие этим остаткам племени, проживающим сейчас в Чарльстоне
их отличает семья, хорошо известная в городе, но находящаяся под
строжайшим надзором полиции. Каждая вещь в маленькой комнате
свидетельствовала о бедности и опрятности. Иссохшие останки престарелого индейца
мать лежала, вытянувшись, на одре болезни, а дочь, которой было около
девятнадцати лет, наблюдала за ней и обеспечивала те
удобства, которых требовало ее состояние. - Ну, мама, уже почти двенадцать часов.
 Я не верю, что он придет сегодня вечером.

Она ждала своего друга, точнее тот, чья хозяйка она снизошла
чтобы, пройдя несколько лордов. История этой женщины
Остаток прекрасных индианок, оставшихся сейчас в Чарльстоне, печален
. Воспоминания об их благородных предках, когда они контрастируют с их
нынешние неприятные ассоциации создают грустную тему для размышлений.
"этот маленький мальчик может остаться до утра в нашей комнате наверху", - сказала она,
взглянув на старинные часы из Коннектикута, украшавшие каминную полку.

- О! Я не мог остаться на всю ночь. Помощник капитана будет беспокоиться обо мне и
может послать команду искать меня. Я так же благодарен, но я не мог
остановиться ", - сказал Томми.

- Но вы никогда не сможете найти бухту в такую ночь, как эта; а у меня нет
пропуска, иначе я показал бы вам Брод-стрит, и тогда вы смогли бы найти
дорогу. Я боюсь стражников, и если они поймают меня и доставят в
станции, мой друг обидел бы меня ужасно", - сказала Анжелина, для
таково было ее имя, и она положила ее руку на его руку, чтобы чувствовать его мокрые
сушилка.

Теперь он встал со стула и, надев шляпу, она проводила его до двери.
она указала ему, как найти Брод-стрит.

Он последовал ее указаниям и вскоре нашел ее. Теперь, он
думал, с ним все в порядке; но ветер был увеличен до Гейла, и
имея полную зачистку по улице, было столько, сколько он мог бы сделать, чтобы
сопротивляться этому. Он едва успел пройти половину улицы , когда
он приехал в таких внезапных порывов, что он был вынужден искать убежище против
свою ярость в глубине дверь. Он сел на ступеньку и, застегнув
свою маленькую курточку, положил голову на колени и
в ожидании, пока утихнет буря, погрузился в глубокий сон. Из этого
положения его внезапно вывел охранник, который схватил его за
воротник и, немилосердно дернув, повалил вниз головой на
тротуар.

"Чем ты здесь занимаешься? Ах! еще один несчастный бродяга, я полагаю. Мы
позаботимся о таких негодяях, как ты; пойдем со мной. Мы позаботимся о том, чтобы ты был
кругом воровство в такое время ночи".

"Нет, сэр! нет, сэр! Я ничего не делал"--

"Заткнись! Не смей лгать полицейскому, юный негодяй. Я не хочу этого слышать, и я не потерплю твоей дьявольской лжи. " "Я не хочу лгать полицейскому, ты, молодой негодяй".
Я не хочу слышать, и я не потерплю твоей дьявольской лжи ".

"О, мистер, позвольте мне рассказать вам все об этом, и я знаю, что вы не причините мне вреда
. Я только пойду к кораблю, если ты покажешь мне дорогу, - умоляюще сказал малыш.
- Прекрати свой шум, ты, лживый юный воришка, ты!.. - Крикнул он. - Я пойду к кораблю, только если ты покажешь мне дорогу, - умоляюще сказал малыш.

- Прекрати свой шум, ты. Вы не рыщет
на этот раз о'если вы принадлежало судно. 'Песни: Душа,
Я верю, что ты негр. Выходи на свет, - сказал охранник, волоча за собой
он подошел к ближайшей лампе. "Ну, я полагаю, ты не ниггер, но ты
бродячий бродяга, и это еще хуже", - продолжил он, внимательно изучив его
лицо. Итак, затащив его на гауптвахту, как он сделал бы это с собакой
, и затолкав его в нечто вроде казармы, капитан стражи
и несколько чиновников вскоре собрались вокруг него, чтобы поинтересоваться, в чем дело
трудность. Офицеры выслушали рассказ гвардейца с совершенной уверенностью в каждом его слове, но не позволили малышу
ответить от своего имени.
"Я долго наблюдал за ним, видел, как он говорил."Я был уверен в том, что он сказал, но не позволил малышу ответить от своего имени. "Я долго наблюдал за ним, видел
он стягивал все двери, а затем ложитесь спать в г-т--ы
перерыв. Эти мальчики были словно само зло-наиболее опасные
молодцы мы должны заниматься", - сказал полицейский.

"О, нет! Я иду на гауптвахту, и получил обернулся. Я
более двух часов пытались найти дорогу в шторм. Я уверена, не правда ли
не причинил никакого вреда. Если ты только позволишь мне рассказать мою историю, - сказал Томми.

- Заткнись! До утра нам не нужны никакие истории. Мэр разрешит
хэш завтра; и если вы принадлежите к кораблю, вы можете рассказать ему все о
это; но вам все равно придется оплатить расходы. Просто ложись на
скамья, и ты можешь спать там до утра; это лучше, чем
шляться по улицам", - сказал капитан гвардии, большой,
дородного вида мужчина, как он указал Томми на длинные скамьи, похожие на те,
используется в бараке-номера.

Малыш увидел, что пытаться выслушать его бесполезно, и пошел дальше.
тихо подойдя к скамейке, он снял свою шляпу военного образца и, положив ее
на стул, растянулся на нем, подложив маленькие ручки
под голову, чтобы освободить ее от жестких досок.

Но ему не суждено было долго спать в таком положении, потому что громкий,
стонущий шум за дверью донесся до их ушей сквозь грохот ударов.
ярость бури, как у человека, находящегося в мучительном страдании.

"Небеса! что это такое!" - сказал капитан стражи, внезапно
начиная со своего места и выскочил за дверь, сопровождаемый
весь отряд. Стоны становились все громче и больше походили на смерть.
звук, сопровождаемый странными голосами, отдающими ужасом.
проклятия и волочение по полу. Большая дверь открылась, и
что за зрелище представилось взору! Три огромных монстра с оружием на боку.,
притащили бедного негра, который вызвался проводить Томми на Брод-стрит.
Его одежда была почти разорвана со спины, украшены грязи, от
головы до ног, и лицо его нарезать и наломать самым ужасающим образом.
Его голова, шея и плечи были покрыты запекшейся кровью, и
она все еще продолжала сочиться изо рта и порезов на голове. Они
втащили его внутрь, как будто он был умирающей собакой, которую избили
дубинкой, и бросили в угол, на пол, примерно с таким же
безразличием.

- О, масса! massa! убейте меня, масса, пока они не перестанут страдать!" - сказал тот.
бедняга, мучительно бормоча, поднимая скованные руки к своей
голове и хватаясь за тяжелую цепь, которая охватывала его шею, в агонии
от боли.

"Что он сделал?" - спросил офицер.

"Оказал сопротивление охране и убежал, когда мы сказали ему остановиться!" - ответили трио
голосов. "Да, и пытался проникнуть в дом. Ах ты, бродяга!
ты, вот как мы обслуживаем таких ниггеров, как ты!--Попробуй еще раз сбежать,
ладно? Я вырублю твои адские огни, черномазый ты этакий", - сказал
один из компании.

"Мне действительно кажется, что ты мог бы взять его и воспитать
с меньшей суровостью, - сказал офицер.

- Конечно, что еще мы могли сделать? Разве мы не поймали его, когда он бродил с
белым парнем, и он убегал, пока мы не смогли его достать. Действительно, это было
ничего хорошего они не искали, и пчелы, подобные им, творят
все зло в городе ".

"И imself тоже ударил Muldown два тычет, 'до того, как он лавэ де hancuffs
было погладить по его словам, на все!" - сказал другой guardmen и повернулась
вокруг, увидел бедный маленький Томми, который стоял вверх
рядом с письменным столом, во время сцены, чуть "опасался за свою сообразительность."

"Клянусь волынщиками, - что? и разве ты не здесь? То же самое, что было с
самим беантом! Иди сюда, спалпин ты. Разве ты не тот самый, кто
побежал, когда мы, пчелы, разговаривали с этим ниггером? сказал тот же охранник,
схватив Томми за руку и подтянув его поближе к свету.

"Да, он шел со мной, чтобы показать мне"--

"Остановись! - Ты и так знаешь, что собираешься солгать. Лучше запри их обоих
на ночь, а утром отправь наверх, - сказал другой.

- Значит, ты не позволяешь мне говорить за себя...

- Тише, сэр! - прервал его офицер. - вы можете рассказать свою историю в газете.
доброе утро! но смотри, чтобы ты не был бродягой. Если будет доказано, что
ты был с этим ниггером в неурочное время, у тебя останется шрам на спине
. Пойдем, он принадлежит тебе, и я должен запереть тебя.

Не пытаясь смыть кровь с негра или перевязать его раны,
они расстегнули наручники и сняли цепь с его шеи,
обращаясь с ним без особого чувства, как с бессловесным скотом. Освободив его от
цепей, они приказали ему встать.

Бедняга умоляюще посмотрел на них, как бы умоляя пощадить его
жизнь, потому что он был слишком слаб, чтобы говорить. Он поднял руки, перепачканные
кровь, в то время как под его головой была лужа крови, которая вытекла из
его холмиков. "Никакого твоего адского надувательства - ты мог бегать достаточно быстро.
Просто вставай и действуй проворнее, или я помогу тебе с воловьей шкурой ",
сказал офицер, подозвав одного из охранников, чтобы тот принес ему шкуру. Он
теперь сделал усилие и встал на колени, когда охранник, который
казался самым жестоким, пнул его своими тяжелыми ботинками
удар в бок, который снова повалил его на землю с глубоким стоном.

"Oh-tut! так не пойдет. Ты не должен убивать негра; это сделает его хозяин.
пришли за ним утром", - сказал директор, наклоняясь и принимая
держать его руку левой рукой, удерживая воловьей кожи в его
право. "Иди, мальчик мой, ты должен вставать и идти в замок-вверх," он
продолжение.

"Massa! о, добрый масса, не делай этого! Я уже почти мертв, почему бы тебе не оставить меня в покое?
- сказал он жалобным тоном; и, сделав второй
предприняв попытку, упал спиной на пол, после чего двое из них схватили его за
плечи и, втащив в длинную, темную, похожую на камеру комнату, с силой швырнули
его на пол. Затем, вернувшись в комнату, офицер
взял Томми за руку и, отведя его в ту же комнату, закрыл
дверь, чтобы заглушить его крики. Малыш был так напуган, что
разразился слезами от волнения. В комнате было темно, и мрачные, как
пещера. Он не мог ни лечь спать, ни утешить себя. Он
подумал о Мануэле, только чтобы позавидовать его участи, и с радостью разделил бы с ним
его заточение, избавление от такой ужасной ситуации. Утро
должно было принести, возможно, худшие ужасы. Он думал о счастливых сценах
о своем деревенском доме в Дунакаде и о своих бедных родителях, но ничто не могло
терзание своих чувствах. И потом, как он мог получить слово
его капитан? Если они были так жестоки по отношению к нему сейчас, он не может рассчитывать на их
будет меньше, так утром. Таким образом, он сел на пол
рядом с бедным негром и, поскольку больше ничего не мог сделать, посочувствовал
его чувствам. Бедный негр бормотал и стонал в манере, которая
затронула бы чувства любого патагонца; и так продолжалось
примерно до трех часов ночи, когда его стоны стали такими громкими.
громко и жалобно, так что офицер охраны подошел к двери с
слуга отодвинул засов и вошел с фонарем в руке. Он поднес
свет к его лицу и спросил, из-за чего он так шумит
? "О! хорошая масса, хорошая масса, не отправить на docta; Ма головка есть
куча порезов о' о нем", - сказал он, прикладывая руку к голове. Офицер
передал фонарь своему помощнику и, надев ему на руки пару перчаток
, начал ощупывать его голову, отворачивать разорванную одежду и
сотрите грязь с тех мест, где кровь, казалось, свернулась.
"Боже милостивый! Я и не предполагал, что ты так сильно порезался. Вот, мой
добрый парень, (обращаясь к Томми) подержи фонарь. Майкл,
принеси ведро воды и несколько тряпок, - сказал он, очень внезапно
осознав истинное состояние этого человека, после того как он
проявил холодность, граничащую с жестокостью.

Вскоре принесли воду и тряпки. Служитель, Майкл, начал
снимать с него одежду, но бедняге было так больно, что он
визжал в сильнейшей агонии каждый раз, когда он пытался дотронуться до него.
"Полегче, - сказал офицер, - он довольно сильно ранен. Должно быть, он был
очень упрямым, иначе они никогда бы не избили его таким образом", - сказал он.
продолжение: разворачиваем рулон лейкопластыря и разрезаем его на полоски
. Вымыв его водой с виски, они перевязали
его раны пластырем и перевязали голову старым шелком
носовым платком, который нашли у него в кармане, после чего оставили
свет гореть и удалились.

После выхода на пенсию, Томми спросил негр, как они пришли, чтобы держать
он так долго ждал, прежде чем они доставили его в дежурную часть? Оказалось, что
как только они поравнялись с ним, первый сбил его с ног
дубинкой; и они все сразу начали избивать его своими дубинками,
и продолжалось до тех пор, пока они не утолили свою безумную ярость. И пока он лежал,
стеная на улицах, они оставили одного из своих за главного, в то время как
остальные достали наручники и цепи, которыми их сковали
его и протащил, так сказать, расстояние в четыре квадрата до гауптвахты
. Какая возвышенная картина для размышлений людей, которые
хвастаются своей храбростью и великодушием!




ГЛАВА XIX. СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО И ВЕРДИКТ МЭРА.



Вскоре после рассвета, Томми впал в дремали сон, из которого он
разбудил собирая из заключенных, кто был воспитан
ночью они должны были предстать перед мэром в девять часов.
За несколько минут до восьми часов офицер открыл дверь камеры, и
им было приказано пройти в длинную комнату. В этой комнате они нашли
всех заключенных в сборе. Было трое черных и пятеро белых,
которые были арестованы по разным обвинениям; и поскольку суд мэра был
просто трибуналом для принятия обязательств, а не приговором, если обвинения, на основании которых
заключенные были воспитаны, им оказывали поддержку - как это обычно и было,
потому что полицейский, производивший арест, был важным свидетелем,
они были полны решимости дождаться запоздалого судебного процесса.

Значительное беспокойство ощущалось на борту Янсон Томми,
и капитан предположил, что он, возможно, получил заблуждение среди темных
переулкам города, и в том, что сопряжение было лучше послать кого-то из команды
искать его. Помощник капитана, лучше знакомый с чувствами Томми и
привязанностью к Мануэлю, чем он был знаком с правилами тюрьмы и мистером
Произвольные приказы Гримшоу убедили капитана, что такой курс действий
будет совершенно излишним, поскольку, уходя, он знал, что
остаться на всю ночь с Мануэлем. Это успокоило опасения капитана,
и он больше не говорил об этом, пока не сел завтракать. "Я ужасно скучаю по
Томми", - сказал капитан. "Если он останавливался на всю ночь, он должен был
быть здесь к этому времени. Я думаю, кого-нибудь лучше отправить в тюрьму
навести справки о нем." Как только он встал из-за стола, один из матросов
объявил компаньону, что человек на палубе желает видеть
Капитана. Поднявшись наверх, он встретил полицейского, который сообщил ему, что
прошлой ночью на улице был арестован маленький мальчик как бродяга, и
когда несколько минут назад предстал перед мэром, заявил, что принадлежит
своему судну, и мэр отправил его уведомить капитана.
"Обстоятельства подозрительны; его видели в компании негра с
очень дурными привычками; но если вы можете опознать мальчика, вам лучше прийти
быстрее, или его отправят в тюрьму, и у вас будут некоторые проблемы с его освобождением
", - сказал посыльный, давая капитану описание мальчика.

"О да!" сказал капитан, "это мой Томми. Я искренне верю, что они
посадят нас всех в тюрьму прежде, чем мы покинем порт". Многочисленные
встречи отнимали у него все время, и он обещал встретиться с консулом
рано утром. Несмотря на это, он отдал несколько
распоряжений помощнику капитана о том, чтобы подготовить люки и принять
портовых надзирателей, а затем немедленно отправился в самое главное
караульное помещение. Он успел как раз вовремя, чтобы получить унизительное известие
о том, что суд мэра завершил свое заседание, и мало что увидеть
Томми, с парой наручников на руке, в момент совершения преступления
голландский констебль отправил его в тюрьму. Он остановил констебля и
узнав, что его честь все еще в комнате, вложите пару долларов
в его руку в ожидании его заступничества. Еще одно удачное обстоятельство
благоприятствовало ему; как только он остановил констебля, он увидел приближающегося своего друга,
Полковника С. Полковник увидел, что возникли проблемы, и с
своей обычной, характерной добротой поспешил и предложил свои
услуги.

Теперь мы должны вернуться к предъявлению обвинения, поскольку оно продолжалось после отправки
посыльного.

Негр, заключенный вместе с Томми, представлял собой жалкую картину, когда его привели
в светлую комнату среди других заключенных. Его голова была такой распухшей
что на его лице не осталось ни малейших черт. Порезы и рана были
залеплены пластырем по всей шее и лицу; голова перевязана
старым красным носовым платком; его глаза, те, что можно было разглядеть, больше походили на
кровянистые шарики больше, чем органы зрения; в то время как виски и вода,
которыми была вымыта его голова, смешались с кровью на его одежде
и только сделали ее вид еще более отвратительным.
В целом, более жалкий объект никогда не представлялся человеческому взору.

За несколько минут до того, как часы пробили девять, интеллигентного вида мужчина вышел из комнаты.
джентльмен, очень хорошо одетый и представительный на вид, вошел
в комнату. Он, видимо, хорошо относились, но один из этих мужчин, чьи
чувства подскажут вам бизнес с отправкой, а
чем расследовать обстоятельства осложненных случаев. Он провел несколько минут с офицером
консультации по поводу
заключенных. После чего он взошел на небольшую трибуну и, сказав
несколько слов белым заключенным (человек, исполнявший роль секретаря
объявил суд, постучав по столу маленьким молотком), спросил
уведомили ли полицейские владельцев негров. Получив
информацию о том, что они уведомили, он сначала занялся неграми. Одного, по
счастливой случайности, забрал его хозяин, который заплатил обычную
пошлину, чтобы пополнить городскую казну; другого приговорили к получению двадцати
весла на раме работного дома; а третьего, человека, которого мы уже
описали, вынесли вперед, он был слаб от потери крови и опирался
рукой на спинку стула. "Встань прямо!" - приказал офицер
командным тоном.

"Итак, мой мальчик, ты уже дважды предстал перед этим судом. Твой хозяин
оставил вас на милость закона и отдал строгие приказы полиции
на случай, если вас поймают в третий раз. Твое преступление стало
еще хуже, потому что тебя поймали в компании с этим белым мальчиком - вероятно,
выполняя какое-нибудь злодейское поручение, шатаясь по улицам под барабанный бой.
Я, принимая во внимание факты, изложенные здесь полицией, чьи
доказательства я обязан признать, приговариваю вас к девятнадцати ударам веслом по
раме и к заключению в тюрьму в соответствии с распоряжением вашего хозяина.
приказано ждать его дальнейших указаний.

- Предъявите белым заключенным обвинение согласно списку, мистер ... Вы послали
капитану сообщение об этом мальчике? - осведомился мэр.

"Нет, ваша честь, но я немедленно пришлю", - сказал офицер, выходя
в коридор и вызывая служащего.

Малышу предъявили обвинение первым. Он предстал перед мэром
в то время как хулиганистый полицейский, арестовавший его, предпочел обвинения
и поклялся в них, добавив как можно больше для придания колорита. "А теперь, мой дорогой
позволь мне услышать, что ты можешь сказать в свое оправдание. Я послал за
ваш капитан", - сказал мэр, глядя как если бы он действительно чувствовал жалость к
малыш.

Он начал рассказывать свою нехитрую историю, но вскоре стал настолько искажено
слезы, которые он не смог пойти дальше. "Я ходил в тюрьму только для того, чтобы посмотреть
Мы с Мануэлем, стюардом, заблудились и попросили черного человека показать мне дорогу.
" - сказал он, рыдая.

"Что ж, я услышал достаточно", - сказал мэр, прерывая его. - Ты
не мог быть в тюрьме в то время ночью - это невозможно. Это
после часа-вопреки правилам-и только делает его хуже
сами. Вы можете отойти в сторону, и если капитан предстанет перед судом
закончен, посмотрим дальше; если нет, вы должны быть преданы суду как
бродяга. Я боюсь вас, юных бродяг.

Офицер стражи, как будто чувства бедного мальчика еще не были
достаточно потревожены, взял его за руку и, оттеснив в
угол, сказал: "Вот, юный негодяй, садись. Ты получишь по заслугам
когда попадешь в тюрьму.

Он сел, но не смог сдержать своих чувств. Присутствие капитана
было его единственной надеждой. Он видел , как одного за другим привлекали к ответственности заключенных,
и присоединяйтесь к ним, как они были заказаны для госпитализации. Он был прикован наручниками, как
остальные, и доставлен в полиции. Читатель может себе представить
улыбки, радости, что приветствует своевременное появление Капитана. Выражение чувств
последнего и простое восклицание
радости ребенка сформировали поразительную картину той нежности, которую проявляет любящий
ребенок, встречаясь со своими родителями после долгой разлуки.

"Снимите кандалы с этого ребенка", - сказал полковник констеблю. "
Такой человек, как вы, не должен возлагать такие символы позора на такого юношу, как
этот".

- Я бы сделал все, чтобы угодить вам, полковник, но не могу без
приказа мэра, - очень вежливо ответил мужчина.

"Я прослежу, чтобы вы это сделали, и очень быстро", - нетерпеливо ответил полковник.
и, сочувственно взяв малыша за руку, повел
он вернулся в присутствие мэра, за которым последовал Капитан.

"Я хочу знать, для чего вы отдаете под стражу этого парня", - сказал полковник,
кладя шляпу на стол, в то время как его лицо покраснело от негодования.

- Бродяжничество, и его поймали, когда он бродил по улицам с негром в
полночь. Таково обвинение, полковник, - ответил мэр с
особой снисходительностью и обходительностью.

- Были ли представлены какие-либо доказательства, подтверждающие этот факт?

"Ни одного, кроме полицейского; вы знаете, мы обязаны принять это как prima
facie ".

"Тогда это было полностью ex parte. Но вы знаете характер этих
полицейских и множество отягчающих обстоятельств, возникших в результате
их ложных показаний. Желаю, чтобы бросить при всем уважении, ваша честь, но
на самом деле, они будут клясться любую вещь за плату, а их бессовестные
взяточничество стало настолько вопиющим, что это позор нашей полиции
система. Вы слышали историю мальчика? - спросил полковник.

"Ну, он начал рассказывать кривую историю, полную признаний, а потом
так разревелся по этому поводу, что я ничего не мог понять из
этого".

"Ну, вот капитан его судна, мой друг, которого я
почитаю джентльменом, потому что все капитаны должны быть джентльменами, не исключая
Капитаны и майоры Джорджии, - шутливо сказал полковник, оборачиваясь.
и представляя капитана его чести. "Теперь, ваша честь, вы будете любезны
побаловать меня, выслушав историю малыша, которая будет
подтверждается по существу показаниями Капитана,
которых, я надеюсь, будет достаточно; если нет, мы обратимся к
тюремщику.

"Этого будет достаточно. Мне только жаль, что из-за этого было так много неприятностей
", - сказал мэр.

Теперь мальчик начал рассказывать свою историю, которую мэр выслушал
со всем ученым вниманием. Не успел Томми закончил, и
Капитан встал, чтобы подтвердить его заявления, чем мэр объявил себя
доволен, извинился за беспокойство это было вызвано, и выписали
мальчик, после оплаты расходов, сумма которых полковник достал из своего
карман и бросил на стол. Таким образом была радость полного Томми; не
так что бедный негр, чьи неудачи он общий. Двор этого высокопарного мэра
был подобен двору Цезаря, с исключениями в пользу Цезаря.




ГЛАВА XX. ВНИМАНИЕ СРЕДИ РАСПОРЯДИТЕЛЕЙ.



Прошло несколько дней, прежде чем мы снова познакомили читателя с камерой
заключенных стюардов. Капитан "Янсона" был заверен
Мистером Гримшоу, что в тюрьме все в порядке, и о Мануэле
будут хорошо заботиться. Исходя из этого, деятельность консула
чтобы поставить этот вопрос перед соответствующими органами и
в какое свое время был погружен в свою бизнес-ушла от него нет
возможность посетить Мануэль в тюрьму. Томми и один из матросов
отнесли ему гамак и кое-что из корабельных запасов;
и за этим исключением у них почти не было еды в течение нескольких дней.
Коупленд были, но еще несколько дней оставаться, и, вместе с тем, кто
были с ним, исчерпал свои средства, в предоставлении изо дня в
днем, во время их заключения. Бедная женщина, которая сделала их мытья,
великодушная мулатка принесла им много вещей, за которые она
не попросила никакой компенсации. Ее звали Джейн Би, и когда правила тюрьмы
сделали каждого человека собственной прачкой, она часто стирала для тех,
кому нечем было ей заплатить. Но ее средства были маленькими, и она работала
тяжело для маленького крохи, и не было ничего, чтобы привести их в течение нескольких
дн. Они были вынуждены ограничиваться хлебом, но не могли
собраться с духом и съесть отвратительное мясо.

Те, кто страдал от этого раньше, восприняли это как естественное следствие,
хотите момента их выпуска, как если бы это был принести счастливое
изменение в своей жизни. Но Мануэль чувствовал, что это было беспрецедентным
оскорблением его чувств, и был полон решимости протестовать против
этого. Он громко постучал в дверь, и кто-то из заключенных, услышав это,
доложил тюремщику, который послал Дейли ответить. Как только дверь
открылась, он бросился мимо, и ему удалось добраться до железной двери, которая
открывалась в вестибюль, где он мог поговорить с Тюремщиком,
сквозь решетку, прежде чем Дейли успел его остановить.

Тюремщик, увидев его у решетки, предвосхитил его жалобу. "Ну,
Перейра, что случилось наверху?" спросил он.

"Ради Бога, тюремщик, за что меня посадили сюда - умирать с голоду? Мы не можем
есть мясо, которое вы нам присылаете, и у нас почти ничего не было, кроме хлеба и
воды в течение трех дней. Дайте нам что-нибудь поесть и отнесите это на счет
консула или капитана, а я заплачу из своего жалованья, когда выйду на свободу, если, конечно, выйду
, - сказал он.

"Дорогой мой, - сказал тюремщик, - никто не знает вашего дела лучше, чем я.
Но я беден, и ограничения, на которые я наложен, позволяют мне
никаких привилегий. Вам всем лучше съесть мясо утром - если вы
не хотите суп - и попробовать приготовить его или попросить Джейн сделать это за вас. Я
сегодня вечером угощу тебя кофе и хлебом со своего стола, а ты
лучше говори об этом как можно меньше, потому что, если Гримшоу услышит, он
может запереть тебя.

"Сделайте это, я буду вам очень благодарен, потому что мы действительно страдаем от голода,
в нашей камере, и я заплачу вам, когда получу деньги от капитана", - сказал Мануэль.
выражая свою благодарность за доброту тюремщика.

- Я пришлю его через несколько минут, но вам не нужно утруждать себя
насчет платы - я бы ее не принял!" - сказал тюремщик; и, как и обещал
, он прислал им по хорошей чашке кофе на каждого и немного хлеба,
масла и сыра. Они отведали скромной еды, выразив огромную благодарность
дарителю. Покончив с этим, они уселись на
пол, вокруг слабого мерцания жестяной лампы, пока Коупленд читал
двадцатую и двадцать первую главы Деяний Апостолов.
Коупленд был набожным негром, и его поведение во время заключения
завоевало уважение каждого заключенного. Каким бы необычным ни был вкус
кажется, его уголок в камере был украшен маленькими гравюрами в рамках
. Среди них мы заметили одно изображение распятия, а другое -
Мадонны. Прочитав эти главы, они отправились в свои жесткие постели.
Около девяти часов на следующее утро, Дейли подошел к двери с куском
шеи мяса, грязных и кровавых, что ее запах и выглядит более
довольный желудок.

"Вот, ребята, - сказал он, - вам четыре фунта, но лучше возьмите супу,
потому что вы все равно не сварите эту кость".

"Ты думаешь, мы как собаки, что едим такую мерзость? Нет! Я лучше
умру с голоду!" - сказал Мануэль.

- В самом деле, и ты сможешь съесть что угодно, если пробудешь здесь месяц. Но
будь папой, если ты не будешь следить за номером один здесь, ты многого не добьешься
все равно, - ответил Дейли, бросая окровавленную шею на пол, и
вышел.

"Прими это", - сказал Коупленд. "Выбора нет, и с голоду не
подставка для лакомств, особенно в тюрьме, где все голодные
для наказания. Если мы не будем это есть, то можем отдать кому-нибудь из бедных
заключенные наверху ".

"Пока у меня есть хорошие судовладельцы и хороший капитан, я никогда не буду есть ничего подобного"
о, нет, - возразил Мануэль.

Мясо было отложено в угол на съедение мухам; и когда
подошло время обеда, к нему подали то же самое жесткое блюдо - хлеб и
воду. И никто, казалось, не беспокоился за них; ибо двое
из них накануне написали записки своим капитанам, но
они остались в офисе из-за отсутствия посыльного, который мог бы их отнести.
К счастью, Джейн зашла к ним во второй половине дня и принесла вкусное блюдо с рисом
и еще одно блюдо с гомони.

Мы вставим сюда письмо, которое мы получили от очень достойного друга, который,
хотя он много сделал для жителей Чарльстона, был вознагражден
подвергался преследованиям, был брошен в тюрьму за ничтожный долг безжалостным кредитором
. Снят с присяжными из двенадцати человек, он содержался в заключении
по убогому несовершенство законодательства Южная Каролина, ожидая почти
двенадцать месяцев на заседании "Апелляционный суд", больше чтобы успокоить
мстительности своих врагов, чем для удовлетворения правосудия, ибо оно было хорошо
понятно, что он не должен долг. Его письмо говорит само за себя.
Чарльстонская тюрьма, 31 марта 52 года.

МОЙ ДОРОГОЙ ДРУГ, я не мог объяснить твое отсутствие в течение последнего
несколько дней, до сегодняшнего утра, когда мистер Ф***** зашел ко мне на несколько минут
от него я узнал, что вам было совсем плохо. Если вы
собираетесь завтра, зайдите ко мне; ибо более унылого места или такого,
где меньше внимания уделяется призывам человечества, не найти
среди народов земли.

Таково обычное состояние страданий в этом заведении,
что мужчины и даже женщины вынуждены идти на всевозможные крайности, чтобы
поддерживать жизнь; и, как научил меня опыт, преступность более
увеличенный, а не уменьшенный этой убогой системой. Кажется, что их немного
различия между заключенными, и нет средств их соблюдать, за исключением
того, что называется Mount Rascal на третьем этаже. Воровство настолько распространено,
что вы не можете выйти из своей комнаты, не заперев дверь. Тюремщик
хороший, добросердечный старик, очень часто раздающий со своего стола, чтобы
облегчить нужды должников, многие из которых отплачивают ему неблагодарностью. Я
перенес много лишений из-за кораблекрушения и холода, но никогда, пока
я не приехал в Южную Каролину, я не был вынужден терпеть тюремное заключение и
несколько дней питаться хлебом и водой.

Поговорим о рыцарстве и гостеприимстве! Сколько мужчин могли бы присоединиться ко мне и
спросить: "Где это?" Но почему я должен возражать, когда я вижу тех, кто за рубежом
были изгнаны из этого состояния, обратиться за хлебом; Когда я слышу много
голоса не скажу, из последних сил пытались жить, за неимением системы в
механические занятости, и, когда я смотрю на некоторые из которых находятся в этих мрачных
стены, которые даже хуже, чем мне. Вот врач с женой
и большой семьей, отданный за долги, которые он был не в состоянии выплатить.
Имя его отца стоит среди первых лиц государства - генерала
отличием, который отдал за нее свою жизнь во время войны, и чье имя
прославляет ее триумфы и с тех пор украшает государственные советы.

Генерал Хаммонд, чье имя занимает столь заметное место в военной истории Южной Каролины.
военная история Южной Каролины. Энтузиазм отца по отношению к своей стране
заставил его пожертвовать всем, и этим он навлек на своих потомков несчастье
. Когда я рассматриваю дело Шеннона,
которого приговорили к одиннадцати годам и семи месяцам тюремного заключения за долги, как это называлось
, но который в конечном итоге оказался вопросом, вызывающим
формальности закона отдали его, тело и душу, мстительности
преследователя, чья неумолимая злоба сохранялась в течение этого долгого
промежутка времени. Это было просто нарушение ограничений между торговцами,
права которых должны регулироваться коммерческим обычаем. Шеннон
тяжелым трудом накопил около двадцати тысяч долларов; его здоровье
пошатнулось, и он решил уехать с деньгами в свой родной округ.
Драгоценный камень оказался слишком ярким для рысьего глаза "истинного каролинца",
который убедил его вложить свои деньги в хлопок. Тронутый лестью
побуждения, он разрешил фактору совершить покупку для него на определенных условиях
ограничения, которые, к сожалению для него самого, не были установлены с учетом
в отношении правоприменения - одного из тех уникальных инструментов между
торговец и неопытный мужчина, которыми может воспользоваться профессиональный придира
. Коттон был на высоте, и очень скоро Шеннону
был представлен отчет о покупке, и проект настолько выходил за его
рамки, что он возразил и полностью отклонил покупку; но некоторые
должен быть составлен заговор, чтобы заманить его в ловушку. Фактор взял на себя силу
гейм уведомил его, что хлопок проводится в соответствии с его приказом, и
опротестовал драфт из-за кажущейся прямолинейности. Коттон
вскоре впал в другую крайность, партия была "выставлена" на продажу за счет
Шеннона, на Шеннон подали в суд на остаток, внесли залог и
за неисполнение обязательств отправили в тюрьму. Его заключение и то, как он его выдерживал
станет странной главой в истории тюремного заключения за долги.
Взяв с собой деньги, он закрыл дверь своей кельи и больше никогда
не выходил и не позволял входить никому, кроме священника.
три года; и в течение одиннадцати лет и семи месяцев он расхаживал по комнате
по диагонали из угла в угол, пока не протерся первый.
пол из сосны толщиной два с четвертью дюйма был полностью сквозным.

Я мог бы продолжить и рассказать о многих других, чья бедность была хорошо известна,
и все же они перенесли годы тюремного заключения за долги; но я обнаружил, что
отклонился от темы. Я должен рассказать забавный случай, произошедший сегодня утром
между Мануэлем Перейрой, стюардом английского брига "Янсон", который
терпит бедствие на этом корабле, и тюремщиком. Он тот человек , о котором
так много разговоров и так мало чувств - прекрасный, хорошо сложенный,
великодушный португалец. У него оливковый цвет лица - такой же светлый, как у многих
каролинцев - умный и услужливый, и, очевидно, непривычный
к такому обращению, как здесь.

Мануэль появился перед тюремщиком офис сегодня утром с двумя Старь
отвратительное-просмотр мясо, шейные позвонки, порочная и кровавый, в каждом
силы. Его португальский ИРЛ был. "Мистер Пулно, как вы это называете? В
Южной Каролине вы кормите им людей, а? В моей стране, ах да! мы кормим
от него к собаке. Как ты его называешь? Может быть что-то, из-за чего я его не знаю. В
Южной Каролине, тюремный матрос, потерпевший кораблекрушение, моришь его голодом,
ден скажи ему съесть это, а! Я плаваю вокруг света, но никогда не встречал дикаря
угощаю меня чем попало! Нет, я умру с голоду, прежде чем съем его, будь осторожен! Зар,
возьми его ты, - сказал он, бросая куски мяса на пол с
презрением.

"Мясо! Да, это то, что нам прислали сюда. Вы не должны ворчать на меня.;
сообщите о своих жалобах шерифу, когда он придет, - сказал тюремщик.
на его лице появилось выражение обиды.

"Мясо, а! Вы в Южной Каролине называете его мясом? Я зову его бычьей шеей,
в моей стране он не годится для собаки. Я вижу, когда приходит капитан, он делает то, что хочет ",
сказал Мануэль, разворачиваясь и уходя в свою комнату в большом волнении.

"Вам лучше быть осторожным, как вы говорите, или вы можете получить взаперти, когда
шериф приходит".

Похоже, что капитан получил от него записку, адресованную одним из
белых заключенных с того же этажа, и добрался до тюрьмы как раз в тот момент, когда
Мануэль поднимался по лестнице. Он позвонил в колокольчик и попросил о встрече с
Мануэлем.

"Мануэль Перейра?" - спросил тюремщик.

"Да, - сказал капитан, - это мой управляющий".

Он услышал голос капитана и немедленно вернулся в вестибюль.
Слезы потекли по его щекам, как только он увидел своего старого защитника. "Что ж,
Мануэль, я рад видеть тебя, но сожалею, что ты в заключении.
Скажи мне, в чем дело. Разве с тобой здесь плохо обращаются?" - спросил
Капитан.

Войдя в дверь кабинета, он схватил куски мяса и
вынув их из кармана, поднял вверх. "Вот, капитан, это
не годится для человека, не так ли?" - сказал он. "Закон отправит меня в тюрьму, но закон не даст
не хочу есть. Что я делаю, что люди так со мной обращаются? Ах, капитан, бычья шея
клянусь гаром, да - бык, родившийся в Южной Каролине, с двумя шеями. Ils sont
reduits l'extremit, - сказал он в заключение на ломаном французском.

"Этого не может быть; в Южной Каролине убивать быков противозаконно",
шутливо перебил тюремщик.

"Должно быть. Клянусь, у него бычья шея, потому что он кончал каждый день, как и он сам.
Бык, рожденный с одной шеей, не кончает так много. Что я ем на завтрак,
Капитан, а? - кусок испорченного хлеба. Что я получу на ужин, а? - бычью шею.
Да, и что я получу на ужин? - кусок хлеба и ведро воды.
Может, он плохой, может, хороший, лишь бы пришел. Вы думаете, я на это живу,
Капитан? - сказал он в ответ на вопросы капитана.

Капитан был разгневан таким обращением и извинился за то, что не зашел раньше.
однако он не смог подавить улыбку, которая появилась на его лице
из-за необычной серьезности Мануэля.

"Это, конечно, странная еда для человека, но ужин
кажется довольно комичным. Ты выпил ведро воды, Мануэль?"
осведомился капитан, сохраняя серьезное выражение лица.

"Капитан, вы слишком хорошо знаете меня для этого. Я не спрашиваю их, чего он не
получай, но я хочу свой кофе на ужин". Я не ем его так, как зат", - бросая
протухшее мясо снова на пол.

"Привет, привет! В этой тюрьме так не годится. Ты испачкал пол,"
сказал тюремщик, вызвав негра и приказывает ему везти
бычьи шеи, как Мануэль позвал их на кухню.

- Ты называешь его грязью, а, Скряга Тюремщик? Капитан, пройдемте в мою комнату; я
показал ему, - сказал Мануэль, направляясь наверх, и капитан
последовал за ним. Одного взгляда на камеру было достаточно, в то время как тошнотворный смрад не позволял
ему выйти за порог. Он пообещал Мануэлю, что сделает это
позаботься о нем в будущем и, внезапно развернувшись, ретировался в
нижний вестибюль.

"Тюремщик, что все это значит? Вы позволяете людям голодать в стране
изобилия и страдать в такой камере, как эта? - спросил Капитан
повелительным тоном.

"Я сочувствую этим людям, но вы должны направить свои жалобы шерифу.
тюремный рацион полностью в его руках ".

"Но разве у вас нет права голоса в этом, с помощью которого вы могли бы облегчить их положение
?"

"Ни в малейшей степени! Мой долг - поддерживать все - все в порядке,
насколько это возможно для людей. Вы найдете шерифа в его кабинете,
в любое время между этим и двумя часами дня, - сказал тюремщик. И Капитан
ушли так же внезапно, как и появились.

Вы подумаете, что я написал вам эссе, а не письмо с приглашением
прийти ко мне. Принимать его намерение, и извините за
обстоятельства. Ваш покорный слуга,




ГЛАВА XXI. ИНТЕРВЬЮ КАПИТАНА МИСТЕРУ ГРИМШОУ.



Обстановка в тюрьме была крайне плачевной.
Капитан знал честность Мануэля и не только поверил его заявлению
, но и увидел положительные доказательства, подтверждающие их. Он отправился в
офис шерифа и, справившись об этом чиновнике, получил указание на
Мистер Гримшоу, который сидел в своем большом кресле, положив ноги на стол,
вдыхая дым очень изысканной Гаваны, такой же беззаботный, как
если бы он был властелином над всем, что касается города. "Я - капитан "Янсона"
и зашел узнать о моем стюарде?"
сказал капитан.

"Ах, да, у вас в тюрьме сидит парень-негр. О, кстати, это тот самый
, из-за которого было столько шума, не так ли? - сказал мистер Гримшоу, поднимая глаза
.

"На мне лежит настоятельная обязанность заботиться о комфорте моих офицеров
и команды", - сказал капитан. "Я получил записку от моего стюарда, это
доброе утро, - вот оно, (протягивает ему записку.) Можешь прочесть. Он
попросил меня навестить его в тюрьме, куда я, не теряя времени, отправилась
и обнаружила, что то, что он там заявил, было слишком правдиво. Как же так! Из
большой щедрости тона, который повсюду встречал мои уши, когда я впервые прибыл сюда
, я пришел к выводу, что ему будет комфортно; и
что простое заключение было единственной особенностью закона, которая была
обида. Теперь я нахожу, что это единственная терпимая часть всего этого. Когда
человек не совершил никакого преступления, и его сажают в тюрьму, чтобы удовлетворить каприз
по мнению общественности, это должно сопровождаться самым благосклонным присутствием
обслуживающего персонала. Сочетание этого с самыми позорными оскорблениями, как показано здесь
, делает это чрезвычайно отвратительным. Если мы платим за заключение этих людей,
и за их жизнь, пока они находятся в заключении, во имя Бога, позвольте нам получить
то, за что мы платим!"

Читатель заметит, что мистер Гримшоу был человеком грубых манер
и вульгарного ума, со всеми их следами, сохранившимися на внешнем облике человека. Он
посмотрел на капитана, самонадеянно нахмурившись, а затем сказал: "Что ж,
Мистер капитан, как вы разговариваете! Но такие разговоры не годятся здесь, в
Южная Каролина. Этот ваш ниггер доставляет нам массу неприятностей,
Капитан. Похоже, он не понимает, что должен быть доволен в тюрьме
и жить так, как живут другие заключенные. Он получает то, что требует закон,
и если он дает нам каких-либо неприятностей, мы должны запереть его в
третья история".

"Вы не можете ожидать, что он будет доволен, когда вы предоставляете средства для
недовольства. Но я пришел сюда не спорить с вами и не просить о чем-либо
как об одолжении, а как о праве. Моего управляющего бросили страдать!
Должен ли я платить за то, чего он не получил? Или я должен платить вам за
притворяться и все же быть вынужденным снабжать его из-за владельцев?
Вы должны извинить мои чувства, ибо у меня было достаточно поводов для них!
возразил капитан.

- Это дело целиком мое! Он получает то, что государство разрешает, и я
обеспечить. Ваш стюард никогда не написал эту записку; он был продиктован часть
их несчастными белых заключенных. Я могу слышать никаких жалоб на такие случаи
как их. Если бы мне пришлось выслушивать все эти бессмысленные жалобы, это
отняло бы все мое время. Хотел бы я, чтобы у дьявола были все эти негры-стюарды
и их жалобы; в тюрьме с ними постоянно возня. Я могу
ничего больше не слушайте, сэр, ничего больше! - решительно сказал Гримшоу,
перебив капитана, когда тот попытался заговорить; на что капитан
пришел в такую глубокую ярость, что выразил свои чувства на том самом
простом английском, которым шотландец может лучше всего владеть, когда говорит человеку, что он
думает о его характере.

"Вы должны помнить, сэр, что находитесь в должности шерифа этого
графства-прихода, я имею в виду, - и я, сэр, имею право на должное уважение.
Прочь! - прочь! вы не имеете права приходить сюда и очернять мою репутацию
таким образом. Вы не должны принимать меня за приходского бидла, - сказал Гримшоу,
кривя особенности бессмысленным выражением лица, и позволяя летать
струи табачного сока в его возбуждении.

"Если у вас нет законов, чтобы дать мне справедливость, ты есть мой отзыв Вашего
обиды," ответил капитан и, взяв шляпу, вышел из кабинета с
намерение возвратиться в тюрьму. Поразмыслив, он решил
навестить полковника С., что он и сделал, и, найдя его в своем кабинете,
изложил ему обстоятельства.

"Эти вещи являются плодами признак слабоумия, но я к сожалению сказать
никакой помощи от них. Мы являемся любопытные люди, и у очень многих
любопытные вещи в соответствии с законом, и оставляющие очень много незавершенных дел
что закон и законодатели должны делать. Но я пойду с вами в
тюрьму, и все, на что повлияет мое влияние, к вашим услугам, - сказал
полковник, надевая шляпу и провожая капитана в
тюрьму.

Мистер Гримшоу предупредил их, и после того, как дал тюремщику
особые инструкции запереть Мануэля, если он подаст еще какую-либо жалобу
, и выполнять его приказы, несмотря на опасность его положения,
встретил их в нескольких шагах от внешних ворот, когда возвращался. "Там,
Капитан!" - сказал Гримшоу, делая своего рода остановки: "я дал тюремщику
особые указания в связи с вашим ворчал негр!"

Ни капитан, ни полковник С. не обратили внимания на его замечание и
прошли в тюрьму. Полковник С. заступился за этого человека, объяснив
обстоятельства, которые, к несчастью, привели его сюда, и попросил
тюремщика проявить к нему снисхождение. Надзиратель сказал им, что
его приказы были, но пообещал сделать насколько это было в его власти, и
увидеть любую вещь, которая была прислана ему благополучно доставлены.

После выхода из тюрьмы, полковник с--предложил прогуляться, и они приступили
вдоль улицы, идущей под прямым углом в тюрьме, пока не пришли они
в углу, где большой кирпичный дом был в процессе эрекции.
Место находилось не в том, что можно было бы строго назвать "сердцем
города", и не в пригороде. Плотники и каменщики, как черные, так и
белые, были усердно заняты своим делом, и издалека
все казалось честным и исполненным решимости. Когда они подошли ближе,
крики и стоны зазвучали в воздухе и вознеслись высоко над грохотом
работа ремесленников. Капитан ускорил шаг, но полковник,
словно осознав произведенный эффект, остановился и охотно пошел бы обратно.
Он повернул назад. "Идем!" - сказал капитан. "Давайте поторопимся - они
кого-то убивают!" Они приблизились к зданию и вошли через открытую
дверь в подвал. Коридор, или прихожая, был заполнен всевозможными
видами строительных материалов; а слева открывалась еще одна дверь в
длинное полуподвальное помещение с незакрепленными досками, уложенными на балки пола
над головой. Здесь, в этой темной квартире, находился страдающий объект, чей
их внимание привлекли стоны. Рядом лежала большая деревянная заготовка, около шести
футов в длину и трех квадратных футов, которая, по-видимому, использовалась
в качестве плахи для разделки мяса. Бедный негр, по-видимому, преклонного возраста
, был раздет догола и склонился над плахой в форме
подковы, с руками и ногами, плотно привязанными к кольям, вбитыми
в землю с каждой стороны. Его ноги были сведены вместе и вплотную прижаты
к бревну, в то время как его подтягивали, крепко держа за руки, которые были
разведены в стороны. Таким образом, с веревкой на шее, завязанной узлом на
горло, каждый конец которого был подведен к шестерне, на которой были закреплены его руки
его голова и шея были стянуты вниз до самого тугого места. В
само положение было достаточно, чтобы убить обычного человека, менее
более шести часов. Его хозяин, крупный, крепкий мужчина с сильным ирландским
акцентом, вздрогнул при их появлении, как будто встревоженный присутствием
незваных гостей, держа руку в позе для нанесения
еще одного удара. "Ну вот! ты, черномазый, опять воруешь, что ли?"
сказал он, с пеной у рта от ярости - сняв пальто, его
рукава рубашки были закатаны, а его лицо, кисти рук и нагрудник рубашки были так
забрызганы кровью, что дрожь ужаса пробежала по телу капитана.
На земле лежало несколько кусков обруча, сломанных и покрытых кровью,
в то время как он держал в руке другой кусок, (который он оторвал от
лаймовый бочонок,), пахнущий кровью, представляющий портрет убийцы
запачканный кровью своей жертвы. Но бедный страдалец
наказание истощило его силы, - его стоны стали такими слабыми, что
были едва различимы. Его ягодицы были так изранены, что мы
могли бы сравнить их, чтобы всего лишь кусок Буллок-печени, с его
упорство раздираемый Крейвен собак. Его тело было покрыто обильным потом,
пот стекал с его шеи и плеч, в то время как кровь струилась
из его синяков вниз по ногам и на какие-то стружки на земле.
Как раз в этот момент мальчик принес ведро воды и поставил его рядом
тирана ноги. "Иди отсюда, мальчик!" - сказал он, и мальчик оставил как
как можно быстрее. Капитан стоял, потрясенный кровавой картиной.

"Безжалостный человек!" - сказал полковник повелительным тоном. "Что вы имеете в виду?"
что ты здесь делаешь? Ты, исчадие ада, пусти человека! Ты владеешь рабами, чтобы
навлекать позор на нас таким образом! Эпитеты презрения и брезгливости
слишком хороши для тебя. Именно такие звери, как вы, разжигают
народную ненависть к нам и отравляют чувства наших соотечественников.
Немедленно поднимите человека; самого положения, в котором вы его держите, достаточно, чтобы
убить его, и, если я не ошибаюсь, вы его уже убили.

"На самом деле, он моя собственность, и ты сам не потеряешь ни гроша, если
он убит. И "я ручаюсь вам, что он относится к Сталину" не лучше, чем этот человек.
бейант в вурк'о'се делал бы это, если бы. Не повезло погонщику,
и он уже второй раз проделывает то же самое, - сказал он так же
беззаботно, как если бы он только что забивал теленка.

- Я буду "твоим собственным" тобой, ты, жалкий негодяй! Ваши оскорбления и жестокость
обращение с вашими рабами становится достоянием общественности; и если вы не будете
очень осторожны, что-то будет сделано по этому поводу перед советом. Если
они твои собственные, ты не должен обращаться с ними хуже, чем с собаками; у них есть
чувства, если у тебя нет сострадания. Поторопись! немедленно освободи его!"
- потребовал полковник, ощупывая запястье и голову мужчины.

Тиран намеренно принялся за работу, развязывая шнуры. Это разозлило
полковника еще больше, и, достав из кармана нож, он перерезал
веревки, которыми были связаны его руки и ноги, в то время как капитан так же внезапно
прыгнул со своим ножом и перерезал те, что связывали ему руки и
шею. "Остановитесь, капитан, остановитесь! не принимайте участия", - сказал полковник с
многозначительным взглядом.

"Джентльмены, я бы хотел, чтобы yes не вмешивался в мои собственные дела", - сказал
мастер.

- Возьми его, подлый негодяй! Я говорю с тобой так, как ты того заслуживаешь,
без сдержанности и уважения, - снова повторил полковник.

Он позвонил мальчик, который нес ведро воды, когда они
вошел. Он вышел вперед и, схватив беднягу за плечи,
это чудовище в человеческом обличье закричало: "Вставай сейчас же, жалкий вор,
ты". Бедняга попытался сопротивляться, но когда черный человек поднял руку.
голова, которая, казалось, висела мертвым грузом, - истощение оставило его.
без сил, и он упал навзничь среди кровавых стружек, как
изуродованная масса безжизненной плоти.

"Не вздумай притворяться; ты все равно стоишь дюжины мертвых негров", - сказал он.
он взял ведро с водой и вылил на себя почти половину;
затем передаю ведро черному человеку и приказываю ему принести еще
воды и вымыть его; затем принести немного селитры и губку, чтобы промокнуть
его плоть.

"Что ж, - сказал полковник, - я видел немало жестокостей по отношению к рабам,
но это самое чудовищное, что я когда-либо видел. Если вы не отправите в течение
доктор сразу, я сообщу о вас. - Этот человек умрет, к нравственному
определенность. Теперь, вы можете рассчитывать на то, что я скажу-если этот человек умрет, вы будете
последствия почувствуют, и я буду смотреть внимательно."

"Конечно, я всегда забочусь о своих собственных ниггерах, и это он сам не будет
меня попросили поработать в течение недели, но я должен выполнить ту же самую работу
", - сказал тиран, когда полковник и капитан уходили.

"Боже, будь милостив к нам и избавь нас от дикарей человечества. Эта
сцена с ее кровавым сопровождением будет преследовать меня всю жизнь.
Позволяют ли ваши законы подобные вещи?" - сказал капитан, явно взволнованный.

- По правде говоря, капитан, - сказал полковник, - наши законы их не касаются.
они. Эти люди владеют несколькими неграми, которые, являясь собственностью, они осуществляют
абсолютный контроль над ними; поскольку показания негра недействительны, это дает им
неограниченная власть злоупотреблять и наносить наказания; в то время как, если белый человек
пытается сообщить о таких вещах, против него поднимается крик "аболиционист"
, и так много людей готовы поддержать этот крик, что он должен
иметь особое положение, если он не ущемляет свои собственные интересы
и безопасность. Мне жаль, что это так; но это слишком верно, и хотя это
клеймит систему позором, это работает против нас самих. Зло кроется в
дефектах системы, но средство правовой защиты - это проблема с разнообразными и
сложными механизмами, решение которых, признаюсь, выше моего понимания.
Причина, по которой я заговорил с вами так, когда вы срезали шестерни с рук того человека
, заключалась в том, чтобы предупредить вас. Это плохой человек.
Негры в любой момент предпочли бы быть проданными на сахарную плантацию в Луизиане
чем быть проданными ему. Он скоро усмиряет их; через два года прекрасные,
здоровые ребята становятся при нем хромыми, немощными и болезненными; он никогда
не дает им отпуска и редко - воскресенья и морит их полуголодом по ночам.
это. Если его чувства были в своеобразном настроении, в момент, когда вы
отрезать эту пуповину, и он не трудился под страхом моем присутствии, он
собрал бы банду своего типа, а учитывая то обстоятельство, что ты
был чужаком, единственной альтернативой твоей безопасности было бы
покинуть город.

"Этот бродяга избил беднягу до смерти;
иначе и быть не может", - сказал капитан.

"Ну, нет; я думаю, что нет, если о нем хорошо позаботятся в течение недели или около того.;
но это шанс, если эта скотина даст ему неделю на выздоровление. Когда
гордиться-плоти, но это очень утомительно; это причина, до сих пор
что касается закона, что плетка была упразднена и весло
замененный - первый искалечен так, как вы только что видели, в то время как
второй более острый и оставляет меньше синяков. Я видел, как сняли негра
с рамы весла, по-видимому, неподвижного и безжизненного, очень маленького
с синяками и небольшим кровотечением; но он приходил в себя и принимался за работу
через три-четыре дня, - сказал полковник, когда они вместе проходили мимо.

Мы бы напечатали имя этого зверя в человеческом обличье, чтобы мир
мог прочитать его, если бы не дружелюбная жена и интересная семья,
чувства которых мы уважаем. Мы услышали причину этой жестокой пытки.
вскоре после этого он просто украл несколько фунтов
гвоздей, и это разожгло ярость демона. Способом, который мы уже
описали, это свирепое существо удерживало свою жертву более двух
часов, избивая ее узловатыми обручами, взятыми из бочек из-под лайма. Его ярость
приходила с перерывами, как порывы ветра во время шторма. Таким образом, пока
его чувства бушевали сильнее всего, он изливал их на плоть
бедного связанного негодяя; затем он останавливался, давал отдых руке и ходил по комнате
метался от стены к стене, и как только его страсть взыграла, начал
снова и наносить удары со всей силы, в то же время удерживая
чернокожего мальчика на ногах с ведром воды в руке, готового вылить
на негодяя, как только появятся признаки обморока. Несколько раз, когда
на него обрушивался обильный душ, он наполнял его рот, так что его крики
раздавались булькающим, похожим на смерть шумом, который вызывал все ощущения.
холодно было слышать это. За это время он нанес более
трехсот ударов. Наша информация от человека, который выполнил приказ своего хозяина
- налил воды - и не осмелился сказать: "Добрый масса,
пощади бедного Джейкоба. Мы посетили это место примерно месяц спустя, под
предлогом осмотра подвала здания, и увидели
безошибочные свидетельства цивилизованных пыток, все еще остающиеся в земле
и на стружки, которые были разбросаны вокруг.

"Капитан, вы не должны судить института рабства, что вы
увидел там, что это только один из тех единичных случаев, так что повреждения в
сами по себе, но общий характер учреждение
не должен быть привлечен к ответственности", - сказал полковник.

"Столь несовершенная система должна быть пересмотрена, чтобы невинные люди не были вынуждены
терпи его обиды, - сказал Капитан.

Они продолжили прогулку по нескольким очень красивым районам города,
где были красиво разбиты прекрасные цветущие сады и аккуратно подстриженные живые изгороди
; однако это не были жилища "старых семей".
Они занимали части города, обозначенные массивными на вид старыми
особняками, демонстрирующими древность и смешанную архитектуру, с
полуразрушенными дворами и потрескавшимися от непогоды стенами, демонстрирующими, насколько непоколебимы
это была работа распада.

Полковник указал на многочисленные военные преимущества города, которые
были бы использованы против дяди Сэма, если бы он вмешался в дела Южной Каролины. Он
говорил о них с иронией, поскольку не был одержим идеей отделения
мономанией. Он был личным другом мистера Кэлхуна и знал его
абстракции. Он знал мистера Макдаффи; Гамильтон, (трансцендент, из
Южной Каролины славы;) Батлер, из хороших составных частей - красноречив, но
тронут воображаемыми обидами; Ретт, отказавшийся от вульгарной фамилии Смит,
который ненавидел человека за то, что он говорил, но не хотел сражаться, потому что боялся
своего Бога; и между ними множество достойных людей, сделавших месть девизом;
и последнее, но не менее важное, великий Кватлбум, чья сила и
дух не знают границ, и благодаря которому командир-чемпион с его
восторженной преданностью привел к несбыточным надеждам. Но он знал, что
в политических делах этого круга великих людей был обман
имена.

Вернувшись на рынок, они выпили по стаканчику в "Бейкерс", где
полковник попрощался с капитаном; а тот, намереваясь вернуться
на свое судно, проследил за движением рынка почти до самого низа
экстремальный. В одном из самых людных мест рынка, в капитанском
внимание привлек необычный объект механического вида. Это казалось
настолько неопределенным в своем применении, что ему вспомнилась старая поговорка
среди моряков, когда они сталкиваются с какой-либо неописуемой вещью в море,
что это была "забавная штучка, чтобы подставлять солнышко в пасмурную погоду".
Это был большой пьедестал высотой около шести футов с чем-то вроде платформы у
основания, на котором могли стоять люди, снабженный двумя тяжелыми кольцами примерно в
восьми дюймах друг от друга. Он был увенчан вершиной, на которой висела железная оковка
достаточно длинная для лучшей цепи военного шлюпа, и просто,
под ним была красиво обработанная лепнина. Примерно в трех футах от земли
и в двенадцати дюймах от пьедестала лежали два куска дерева
один над другим, с промежутком примерно в десять дюймов между ними,
верхний расположен примерно в пяти дюймах ближе к пьедесталу, также содержит
два кольца, и оба поддерживаются столбами, врытыми в землю. Над всем этим
находился каркас с двумя выступающими бревнами, снабженными кольцами, и
возвышавшийся примерно на четырнадцать дюймов по диагонали над большим
кольцом в вершине шахты. В целом это был любопытный инструмент,
но места для цивилизации возраст, по тому же принципу
что некий путешественник, который, при посадке в далекой стране, обнаружен
следы цивилизации в разлагающиеся остатки старой виселице.

Некоторое время он рассматривал любопытный инструмент, а затем, повернувшись к
старому оборванному негру, голова и борода которого были выбелены мукой от
старости, спросил: "Ну, старик, как ты это называешь?"

"Ну, масса, это здорово, что какой-то большой старый судья из массы послал
бакрамена за плетью, так что цветные люди смеются, когда "ловят" его на слове.
возвращайся, пожалуйста; и масса с дурацкой шляпой на голове надел большой vip-костюм
вот так, - сказал старый негр.

Это была порка-пост, где белые мужчины, за мелкие кражи, были
клеймили позором и стыдом.

"Не раб ли ты, старик?" - поинтересовался капитан.

Старик повернул голову в сторону и вытащил его рваной одежде, а если
позор ужалил его чувства.

"Сделайте, добрый масса - старый Саймон знает, что вам здесь не место, - дайте ему кусочек
бакки", - ответил седовласый ветеран, явно намереваясь уклониться от
вопроса. Капитан разделил с ним свою "затычку" и дал ему
четвертак, чтобы достать еще, но не для того, чтобы купить виски. "Танк-и, масса, танк-и; он
давно ушел с оле Саймоном".

"Но ты не ответил на мой вопрос; я спросил тебя, был ли ты рабом".

"Ах, масса, ты не знаешь его таким, какой он есть, ах-ха! ha! Теперь я ушел.
Когда-то им владел масса Прингл, но теперь я такой старый, что никто не говорит, что я его владелец,
а у оле Саймона нет массы, что я скажу о его беконе. Я не шучу
теперь ни за что, потому что я старый. Когда Саймон Янг-отличное времяпрепровождение", - говорит масса.
скажи Саймону, что он получил от тузана доллары; дай мне поговорить с массой просто
итак. Я главный ниггер ден, масса; теперь я не вынюхиваю, никакой кукурузы с беконом, кроме
того, что я получил от Сукэ-э. Она свободна, добрый масса, освободи ее, - сказал он.

- Сколько тебе лет, старина? - осведомился Капитан.

- А, масса Незнакомец, у тебя есть отец оле Симон! Если я это знаю, значит, я
давным-давно знаю, чего не знают бакрамены. Я урожденный негр
масса, но я знаю вон тот дом массы Прингла, потому что он его построил.
Как раз в этот момент несколько единиц ствольной и другие боеприпасы были
рисуется прошлое на длинный, низкий-колесных телегах. "Ах, масса, и вы не знаете е
что это такое, - сказал старый негр, указывая на них. "Dem wa' Massa South
Ка'лина Гван возглавила Соединенные Штаты, Масса Гоберна заказал их в прошлом году
и они только что пришли. Хорошая масса людей, готовых сражаться за нас с ними ".
Бедный старик, казалось, проявлял большой интерес к артиллерийским снарядам
по мере того, как они проходили мимо, и унаследовал все напыщенные идеи
своего хозяина. Негры в Чарльстоне имеют естественную склонность к
военной тактике, и в дни парадов можно увидеть сотни оборванных мальчишек, а также старых папаш
и мамушек, идущих под звуки флейты и барабана.

- Тогда, я полагаю, у тебя где угодно есть дом и нигде нет хозяина, старина?
- сказал капитан, пожимая ему руку, как человек, измотавший себя,рабство, от которого нужно отказаться зимой жизни.
***