Первая радость

  Стол в моей спальне был покрыт зеленой искусственной кожей. Отец покрыл кожей стол, за которым сидел мой средний брат. Не знаю, занимался ли мой старший брат за этим столом, но точно помню что стол уже был в этой комнате, когда мы переехали всей семьёй во второй дом, на второй этаж Газ-городка. Старое покрытие стола было исчеркано и изрезано ножичком либо бритвой "Нева". Такая острая бритвочка, которой можно было резать бумагу и даже точить карандаши. В последствии газ-городок, я понимал как улица Газовая из семи двух этажных жилых домов и культ-блока с библиотекой и почтой, на краю железнодорожной станции. Газ-городок обеспечивался Москвой. Были в культ-блоке и два магазина: хозяйственный и продуктовый. В продуктовый магазин съезжались со всей округи, так как был выбор колбас и сигарет. Но это не важно, точнее важно, но для меня с молочными зубами, мальчишки с голубыми глазами, хотелось узнать выдерну ли я зуб изо рта. Зубик шатался во рту, но не хотел сам выпадать. Он мешался мне, и мне очень хотелось от него избавиться. Тем более, я уже знал как это делается. Бабушка Анна Трофимовна уже умерла, но я запомнил что молочный зуб можно выдернуть ниткой. Только чтоб нитка была прочная и привязанная к дверной ручке. Нитку я нашёл у матери, в швейной машинке, в выдвижном ящичке. У бабушки были такие же ясные и светлые глаза, она сидела на кухне. Вот не помню её зубиков, но лицо мне не забыть никогда. Я видел похожие лица старушек в журнале "Художник". Когда портрет так чётко прописан, и морщинки, и такие добрые славные глаза. У мамы были другие: карие с зелеными оттенками. А это такие как небо, как ясный безоблачный день. Бабушка рассказывала что нить должна быть капроновой практичной, и у меня в голове отложилась белая нитка. Почему-то именно белая. Я привязал нитку к дверной ручке, нет сначала другой конец я петелькой накинул на зубик. А может и не петелькой.