Я не я и юбка не моя. Глава 2

  Я открыл глаза и увидел, что нахожусь в той же самой комнате и на той же самой кровати, что и в первый раз, с одной лишь разницей - был день. Прямо-таки дежавю какое-то. Руки соскользнули вниз и не найдя приятного бонуса упали безвольно на кровать.
 
 - «Топор, палача, рюмку водки…» - обречённо сказал я высоким приятным женским голосом, и поморщился.
 - Солнышко, ты о чём? – с беспокойством спросил меня мой новообретённый папаша, потрогав лоб на предмет жара.
 Я скосил глаза и только теперь увидел, что в этот раз в комнате уже не один. Рядом в кресле сидел знакомый коренастый мужчина лет пятидесяти, поодаль две служанки боязливо жались друг к другу. Я снова перевёл взгляд на мужчину.

 - Отец? – одновременно спрашивая и констатируя факт, начал я, - Что со мной произошло?
 - Милая, ты не помнишь? Лошадь понесла, ты не удержалась и упала. – сказал отец, поморщившись, и добавил: - Как себя чувствуешь?
 - Плохо, - но заметив нахмурившиеся брови мужчины, поправил: - по сравнению со вчерашним днём уже лучше.

 Нужно было быть осторожным, не выдать себя ни словом, ни действием. Кто знает, как здесь отнесутся к подселенцу в чужое тело.  А то что я стал подселенцем, да ещё и неудачным, не вызывало теперь уже никаких сомнений.

 - Просто чудо, что встала, - сказал отец, чуть не прослезившись. – Лекарь был уверен, что ты умираешь.
 «Ага, вот значит, чем объясняется перепуганный вид мужчин вчера вечером. Они на меня уже деревянный макинтош примеряли, как вдруг я словно призрак в белом саване с орудием мести возникла перед ними» - подумал я. Ситуация была смешная, только вот смеяться почему-то совсем не хотелось.

 Отец ещё немного попричитал, но видя, что молчу, а моей жизни ничего не угрожает, решил больше не испытывать терпение любимой дочурки и ушёл. Мне же было так плохо, что даже двигаться не хотелось. Единственное что сейчас могло меня утешить так это двойная порция всех алкогольных напитков, выпитых в последний день в своём теле. Нет, ошибочка – тройная доза! Идея вдохнула в меня надежду, и я уже готов был приступить к претворению её в жизнь, как заметил служанок, бочком пробирающихся к выходу. Они что, тоже решили бросить меня на произвол судьбы…

 - Эй, - крикнул я. Одна из замешкавшихся служанок у дверей оглянулась, и я, хитро прищурившись, обратился к ней: - Да, ты, как тебя…
Повисла пауза. Служанка опустила глаза в пол.
 - Виола, леди.
 Голос служанки задрожал, и я удивился, неужели она боится меня. Поэтому как можно мягче, сказал:
 - Виола, будь добра, подойди пожалуйста.

 Глаза у девушки округлились как два блюдца. Понял, что где-то просчитался, но девушка послушно подошла. Я встал и похлопал её дружески по плечу.
 - Что изволите, леди? – спросила горничная, сжавшись в тугой комок.
 «Как же любят меня здесь! – подумал я. - Прямо как собака палку! Пора ломать сложившиеся стереотипы».
 - Ты не бойся меня, не обижу. Это я раньше был… хм, точнее была грозою слуг, а теперь я переосмыслила насколько жизнь быстротечна и несправедлива…

 Взглянув на девушку, осёкся. Она смотрела на меня с удивлением раскрыв рот, поэтому я, оборвав незаконченную мысль коротко спросил:
 - Водка есть?
Девушка отрицательно мотнула головой.
 - Джин? Коньяк, виски, ликёр, ром? Но может хотя бы вино или пиво?
Служанка, вытаращив глаза всё время отрицательно мотала головой да так сильно, что я испугался не на шутку, что та оторвётся.
 - А что это такое? – робко спросила служанка.
 - Ну, это… это такой напиток… горячительный… от которого внутри в животе разливается тепло и становится так хорошо, что хочется петь, танцевать, совершать подвиги.
 Девушка задумалась ненадолго, но затем лицо прояснилось, и она с улыбкой сказала:
 - Ага… так я тогда мигом… сейчас принесу.
 Я обрадовался, и вдогонку крикнул:
 - Закусь по дороге прихвати!

 В ожидании анти стресса я решил осмотреться. Вчера в темноте мало что можно было различить. А сегодня при свете дня хотелось наверстать упущенное. Спальня была большая, но как по мне, так неуютная: уж очень много было здесь розового цвета. Видимо, даже в средневековье вкусы у женщин ничем не отличались от современных.
 
Вчерашний чулан оказался на самом деле гардеробной комнатой. Едва только переступил порог как в глазах запестрело. Чего тут только не было: платья на любой цвет и вкус, обувь, шубы, шапки, шляпки и ещё чёрт знает, что! В многочисленных ларцах хранились украшения, отчего я сделал выводы, что отец девицы не бедствовал и часто баловал любимицу подарками.  Но всё это мне было неинтересно. А вот зеркало в полный рост привлекло внимание. Я остался доволен увиденным: аппетитная попка, упругие небольшие груди, подтянутый животик, стройные ножки – всё словно подбирали прямо по моему вкусу. Да и лицом бог не обделил это очаровательное создание: вьющиеся белокурые волосы спадали водопадом до самой талии; они были такие мягкие и шелковистые, что хотелось зарыться в них носом. Выразительные глаза на небольшом точёном личике, отливали изумрудным блеском. До чего же хороша чертовка!

 Но тут же опять нахлынула волна тоски и отчаяния, я нестерпимо сильно захотел обратно в свой уютный и привычный мир, в своё теперь уже страстно любимое тело. Вывело из глубокой задумчивости неприятное ощущение: снизу из меня что-то потекло. Я поднял спереди сорочку, приспустил панталоны, запутался в тесёмках каких-то непонятных трусов и с большим трудом добрался до…
Я выругался. Судьба, боги или ещё кто-то там сверху явно надо мной издевались. Им было мало поместить в слабое женское тело мужчину в самом расцвете сил, так ещё и в критические женские дни.

 Разве могло быть ещё что-то хуже этого… Оказывается могло…
 Я ошалело глядел на поднос, на котором стояли блюдце с чашкой. А в чашке плескался горячий чай!
 Если сказать, что я был зол, значит ничего не сказать. Виола упала на колени и казалось вжалась в пол от моего красноречивого взгляда.
 - «То ли музыки-цветов хочется, то ли зарезать кого-нибудь», - мрачно процитировал я известную фразу.
 - А это что у тебя? – спросил я, поднимая хлыст.
 Ответ служанки окончательно добил меня:
 - Кусь, леди.