Mobilis in mobile. Или незаконченные мемуары Коса

Что является основной движущей силой современного общества? Это, конечно, желание каждого разумного человека подняться выше над своим первоначальным общественным уровнем, так называемый “социальный лифт”, желание оставить после себя потомков и таким образом сохранить память о себе. Но самой главной движущей силой, часто лишь благодаря которой и можно осуществить эти желания, является иммиграция.
Иммиграция – это не всегда поиск более комфортных условий жизни, хотя немало людей покидают свою родину из-за различных конфликтов на почве национальной неприязни и по многим другим причинам. Первое время такие люди обычно неуютно чувствуют себя в приютившей их стране. Ведь любой ребенок с трудом и не сразу привыкает даже к самой доброй мачехе. Существуют разные организации, призванные помочь переехавшим людям освоиться в новой для них стране, помочь изучить местный язык и уклад жизни. Главой одной из таких организаций и являюсь я – Константин Никиенко.
Я свободно владею десятью языками и ещё на двадцати могу более-менее сносно объясняться. Отлично знаю обычаи и нравы людей, исповедующих не только основные религии мира – христианство, ислам, иудаизм и буддизм, но и такие малоизвестные религии как йоруба и джайнизм. Вы, конечно, спросите почему, обладая такими знаниями я не выбрал карьеру дипломата или религиозного деятеля? Честно говоря, сам не знаю. Но то, чем я занимаюсь сейчас мне очень по душе и менять эту работу на какую-либо другую не собираюсь.
Всё дело, наверное, ещё в том, что если человек занимается любимым делом, то исполняет свою работу легко и непринужденно, не чувствуя усталости, хотя работает часто с раннего утра и до позднего вечера. Для такого человека работа не тяжкий и обязательный труд, а словно любимая игра для ребенка.
Основная причина по которой я выбрал этот род своей деятельности, наверное, как бы это не звучало смешно, кроется в генетике. Мой прадед, был одним из соратников Ленина, изъездил до революции почти всю Европу, а после революции всю Россию. Его, как и Феликса Дзержинского, партия всюду кидала на латание различных экономических дыр. В частности, он занимался организацией хлебозаготовок в Сибири и поставкой зерна в Центральную Россию в самые голодные годы.
Отец мой родился тоже в Сибири, работал на стройках промышленных гигантов Сибири и Урала, а затем переехал в Среднюю Азию, где я и родился. В маленьком возрасте был я слабым, страдал от слишком жаркого климата и часто болел. Врачи посоветовали переменить климат, и отец отвез меня на лето к бабушке в Сибирь. Дыша здоровым прохладным сибирским воздухом, пахнувшим хвоей и ароматом таёжных ягод, я абсолютно выздоровел и с той поры каждое лето проводил в Сибири.
С тех пор у меня стало две Родины – две матери. Одна меня родила, а другая спасла от смерти. На всю жизнь я запомнил время, проведенное у бабушки в Сибири. Не забуду старика-охотника деда Мокея и его старинное ружьё – голландский штуцер, у которого ствол был граненым, словно советский граненный стакан и почти такой же толщины. Перед выстрелом ружье надо было устанавливать на сошки, словно ручной пулемет Дегтярёва.  Перезаряжать его была целая морока. Это вам не тульская двухстволка. Поэтому в охоте на медведя, а дед Мокей со штуцером ходил всегда на медвежью охоту, у охотника был только один шанс уложить зверя с первого и единственного выстрела.  Судя по тому, что у деда Мокея, которому было далеко за семьдесят, руки и ноги были целы, на медвежьей охоте он не разу не промахивался.
Ещё учась в школе, я заметил у себя одну особенность – очень часто мне легко удавалось погасить всякие конфликты даже не только между своими друзьями одноклассниками, а иногда даже и между совершенно незнакомыми людьми. В таких ситуациях внутри меня удивительно быстр возникало чувство понимания, что в действительности хочет каждая из конфликтующих сторон и какой компромисс здесь уместен.
В Ташкенте, как-то раз гуляя по городскому рынку, я стал свидетелем ссоры пожилой узбечки, торгующей виноградом, и покупателем, судя по всему турком-месхетинцем. Ссора, причины которой мне так и не удалось установить, начавшаяся с небольшой вспышки, уже грозила перейти в лесной пожар. У обоих участников конфликта образовались группы сторонников. До сих пор не могу понять какая невидимая сила толкнула меня вмешаться в этот конфликт.
Громким и хорошо поставленным голосом, которым меня наградила природа, я начал говорить о том, что пусть мы и разной национальностей, но над всеми нами царствует Всевышний, который велит прощать друг другу ошибки, хотя бы мелкие. Возможно правда, что вместо слова “ошибки” я сказал “косяки” что не совсем хорошо при обращении к Богу. Но, как бы то ни было, мои обращения достигли цели. Толпа немного погудела и разошлась. Конфликт на межнациональной почве на этот раз не состоялся.
Немного постояв на месте несостоявшегося боя, я двинулся дальше по рынку, гордый и довольный собою, как Ленин после своей речи на броневике. Внезапно кто-то положил мне руку на плечо. Я оглянулся. Передо мной стоял хорошо упитанный узбек лет шестидесяти. Он так широко улыбался, что лучи жаркого южного солнца отразились от всех его 32 золотых зубов и на мгновения ослепили меня.
- Очень хорошо говорил, молодой человек – сказал узбек продолжая улыбаться.-Как тебя зовут?
- Константин – представился я.
Узбек тоже назвал себя. Спросил, чем я сейчас занимаюсь.
- Закончил школу, собираюсь поступать в институт – ответил я своему новому знакомому.
- Слушай зачем тебе институт – пять лет штаны протирать? Потом копейки получать. У тебя же талант. Вон как быстро людей успокоил. Иди ко мне помощником. Я директор этого рынка – сказал узбек.
-Не знаю – ответил я смущенно – хотелось бы получить высшее образование.
-Слушай зачем оно твое высшее образование. Вот у меня два класса всего, а весь Ташкент уважает. Пойдешь ко мне работать, через месяц машину новую купишь – продолжал уговаривать меня узбек.
-Хорошо, но я должен немного подумать – ответил я.
Предложение действительно выглядело заманчивым.
-Конечно подумай – очень серьезно сказал узбек, спрятав на этот раз от солнца свои золотые зубы. Как известно на Востоке, да и не только там, уважают мудрых людей. Человек, дорожающей своей репутацией никогда не должен так сразу говорить да или нет.
В моей душе боролись сразу две половины моего “я” – одна хотела незамедлительно сесть за руль новой автомашины, а вторая убеждала сначала получить высшее образование. Победила в этом споре вторая, убедив первую в том, что моя нервная система ещё не готова вести жизнь в полосе ежедневных разборок. Таким образом я всё-таки отказался от карьеры инспектора на восточном рынке и решил поступить в институт.
Благодаря тому, что я хорошо учился (окончил школу с золотой медалью), а также тем обстоятельствам, что кое-где ещё помнили моего деда, мне удалось поступить в МГИМО (Московский государственный институт международных отношений). Но обстановка там не была самая лучшая. Кругом девочки и мальчики – мажоры, дети высокопоставленных родителей, которым по большему счету было напевать на учёбу. Надо только получить диплом, а там родители пристроят на тёплое место. У них всегда были хорошие деньги на рестораны и дорогие шмотки. Я же был беден и горд, поэтому не выдержал и после окончания первого курса перевелся в Университет Дружбы народов.
Вот там была совсем другая обстановка. Благодаря своим новым друзьям мне удалось побывать в Индии, в Китае, во Вьетнаме, в Монголии, а также в нескольких странах Африки.
И в каждой стране меня больше интересовали не памятники архитектуры, хотя я их всегда старался по возможности посмотреть, а отношения между людьми, в частности между мужчинами и женщинами, местные обычаи, национальная кухня этой страны, религия и в первую очередь, конечно, местный язык со всеми его диалектами и жаргонными словами. В путешествиях и учёбе прошло пять лет. Я защитил диплом по теме “Китайская классическая поэзия эпохи правления династии Тан” (618-907). 
Эпоха Тан традиционно считается периодом могущества страны, когда она опережала в развитии всё современные ей страны мира. За основу диплома я взял творчество поэтов той эпохи Ли Бо и Ду Фу. В то время они были в Китае как у нас Пушкин и Лермонтов. Диплом мой произвел впечатление на комиссию, мне предложили остаться работать на кафедре, но мой характер не позволил мне на это согласиться. Как уже говорил, я люблю движение, перемену мест, людей. “Mobilis in mobile” – “подвижный в подвижном” вот девиз моей жизни, такой же как у знаменитого капитана Немо командира известного “Наутилуса”.
Филологом работать я не стал, а устроился в представительство одной из российских фирм в Китае. Они были довольны, что наняли меня – кроме официального языка “путунхуа”, я знал ещё “минь” и “кантонский”. В Китае я проработал года полтора. Отшлифовал окончательно основной китайский и познакомился с несколькими местными диалектами. Память и слух меня не подводили и языки давались сравнительно легко.
Кстати, хочу сказать по поводу китайских диалектов. Как-то еще в начале своей жизни в Китае по долгу службы я оказался в одном глухом местечке и решил пообедать в местной харчевне. Подходит ко мне официант и я заказываю лапшу с креветками. Услышав мои слова, он смотрит на меня с недоумением. Повторяю заказ. Официант, открыв рот и выпучив глаза, изо всех сил пытается меня понять. Его немного желтоватое лицо сначала становиться огненно-красным затем краснота уходит с его лица, он словно остывающий кусок металла. Потом он начинает сильно бледнеть. Я уже боюсь, что всё кончиться ужасно плохо, но вспоминаю, что разговорный язык у китайцев отличается, но письменный единый для всех диалектов. Быстро вырываю листок бумаги из блокнота, пишу нужные иероглифы и всё - официант перестает бледнеть, кивает мне головой и уже вскоре я ем изумительную лапшу с не менее изумительными креветками.
Вскоре из Китая меня перевели в Индию. Там заболел сотрудник, а так как я хорошо знал английский и хинди мне предложили временно его заменить. Временно растянулось почти на год. Это время, правда, не прошло для меня даром. Помимо обычного моего интереса ко всем сторонам жизни другого народа я ещё научился вполне сносно объясняться на языке “урду”, который является третьим по значению в Индии.
После пребывания в Индии я поехал в отпуск домой, в Россию. А в конце отпуска в моей судьбе произошли перемены. Ко мне приехал друг, однокурсник по университету, у которого я жил, когда работал в Индии. Он индиец, вполне удачливый бизнесмен, но женился на девушке из низшей касты. После этого у него начались проблемы с партнерами по бизнесу. Так как в Индии ещё существует кастовые пережитки. Мой друг решил принять Российское гражданство и перенести бизнес в Россию. Он просил меня помочь меня в этом. Поскольку индиец оказал мне в свое время огромное гостеприимство - я почти год жил в его роскошном доме на правах гостя и поэтому не мог отказать ему в помощи.
Взяв дополнительный отпуск, я помог ему разобраться с делами. Всё у нас получилось отлично и с гражданством, и с бизнесом. Индиец принял это так к сердцу, что решил основать фонд помощи иммигрантам. Мне он предложил стать президентом этого фонда. Я согласился - новое всегда манило меня к себе. Теперь вот уже несколько лет занимаюсь проблемами иммиграции. Мне это нравиться. Постоянно новые люди, поездки по России и в соседние страны. Жизнь в движении, то, что я всегда хотел. “Mobilis in mobile” – подвижный в подвижном, вот девиз моей жизни!