51. Liberte, Egalite, Fraternite. Священная война

 Жаркое июльское утро застало Лафоре у окна в гостиной, отодвинув рукой светло-сиреневые шторы, он смотрел через стекло на прохожих, на проезжающие внизу экипажи, глухо стучащие копытами по мостовой, невидящим взглядом, устремленным в себя, тяжелые раздумья не давали покоя.
 
 Сегодня вечером решающее заседание Конвента...Победа Неподкупного означала победу самой Революции... в случае поражения, он, Лафоре, окажется бессилен помочь не только Мари и ее отцу, но и самому себе...

 Слишком многое о подковерной борьбе, ведущейся несколько месяцев подряд в кулуарах Конвента и Комитетов и о реальных силах и связях заговорщиков знал Жан-Пьер... рядовые робеспьеристы были настроены крайне решительно и самоуверенно на его взгляд...

  Лафоре слышал от верного Анри, что санкюлоты предместий  еще с весны настроены к ним очень сдержанно и прохладно, затаили злобу за судьбу своих лидеров-радикалов...

  Погруженный в себя, он вздрогнул, услышав за спиной тихий, приветливый голос Мари:
- Доброе утро, Жан-Пьер! Я рада, что отец пока спит и мы можем поговорить без него...

- Я тоже очень рад этому обстоятельству... - Жан-Пьер слабо улыбнулся и вытер пот с влажного лба.

  Внимательно взглянув на Лафоре Мари побледнела, мягкая улыбка испарилась, девушка подошла к нему ближе и осторожно коснулась его руки:
- Мне страшно, Жан-Пьер... твоя обычная твердость и спокойствие и мне придавали смелости и уверенности в завтрашнем дне, а сейчас... ты не похож на себя... Должно произойти что-то страшное? Не молчи, пожалуйста!  Неужели это как-то связано с негодяем Луше?! Или ты так боишься очередного заседания Конвента?!

- Да... должно произойти решающее событие... - бледные губы Лафоре чуть дрогнули, на левом виске предательски забилась голубая жилка - о деталях, прошу, не спрашивай, для объяснений у меня ни осталось ни физических сил... ни времени...
 Если реализуется худшее... я приду за вами вечером...есть вариант, куда можно переселить вас обоих... Иначе явятся арестовать меня и захватить мои рабочие документы, а найдут и вас...
 И да... При чем тут один Луше, милая Мари, таких как он сотни в Париже... в Конвенте... и они объединились... среди них и  коррупционеры, эти лже-демократы, но и те, кто затаил злобу после гибели своих лидеров этой весной и бесхребетное Болото, которое поверило клевете наших врагов... Но, прости...к чему тебе всё это?...Умолкаю... 

- Жанно... - Мари мягко взяла его за руки - раз всё так плохо, так может тебе и не надо ходить на это заседание?! Может есть время всем вместе выехать из Парижа и укрыться где-нибудь?!

- Добрая душа, мой маленький ангел... - Лафоре грустно улыбнулся и осторожно поднес её тонкие руки к губам  - мы, так называемые "люди Робеспьера" одна команда...я не могу дезертировать и бежать, как крыса с тонущего корабля... тем более корабль еще на плаву... шансы пятьдесят на пятьдесят и всё зависит от усилий и  активности каждого из нас... Не переживай... о тебе и твоем отце я позабочусь в любом случае...

- Но кто позаботится о тебе?! - в синих глазах Мари вдруг блеснули слёзы.
... ... ...

  Прямо за углом дома рядом с местом остановки экипажей Лафоре и его товарищей ждала неприятная встреча...
 
   Высокий худощавый блондин с бесцветными глазами глубоководной рыбы шел в компании Изабо, депутата Конвента, товарища Тальена по миссии в Бордо.
 
  При виде Жан-Пьера,  Арман Луше, а это был именно он, двусмысленно ухмыльнулся и кивнул, натужно изображая дружелюбие:
- Привет и братство! - Луше подошел ближе, всё также гадко улыбаясь - что-то подсказывает, гражданин... что ты непременно придешь на это заседание...я тоже там буду... там и встретимся...

- Да, я там буду, гражданин... - холодно ответил Лафоре, с трудом подавив отвращение и гнев - и с чего  мне с тобой встречаться, что у тебя есть для меня?

- Да кое-что есть... ты же у нас человек Общественной Безопасности... ах нет, прости, отстал от жизни... Секретного Бюро... так вот... у меня и моих товарищей есть интересное предположение... куда исчезли... и где скрываются... враги Революции, отец и дочь Карфадек... - Луше хищно облизнул тонкие губы, довольный тем, как нервно замер его собеседник - никто мне, конечно, не поверил, безумие, бред! Но не зря говорится, что "самоё темное место - под фонарем"! Осталось лишь проверить версию? Ну что, тебе интересно?!
  Ведь это называется укрывательством "аристо"...и что же... за это премию выписывают или... или окружение Неподкупного стоит над законом?!

  Гражданин Изабо предусмотрительно отошел подальше  и предпочел не вмешиваться, опасливо поглядывая по сторонам.

  В темных глазах Лафоре с покрасневшими белками огнем полыхнуло бешенство, руки сжались в кулаки и Луше невольно отшатнулся, а Робер Вольф, как всегда одетый в черное, строгий и спокойный... как всегда, поправил высокий пышный галстук:

- Не делайте лишних движений, гражданин Луше... это может быть вредно для здоровья. Вспомните аферу с продажей национальных имуществ, дело с изнасилованием заключенной аристократки... зимой дела положили под сукно... вспомните,  как вы распинались в принадлежности к людям Дантона... и как резко отшатнулись от них... задним числом изобразив раскаяние...подсуетились ваши покровители...документы исчезли... но хочу вас разочаровать... копии я снял, сохранил до нужного времени... и хоть сегодня положу их на стол гражданина Фукье...в новых  обстоятельствах дело уже не закроют... запомни это... дружок Барраса и Ко... До встречи в Конвенте... граждане!