Генерал Кондаков

-Александр Валентинович! – произнес  Евгений Епифанович с нажимом, открывая дверь в мой кабинет, - я знаю, о чем вы сейчас думаете!

И продолжил, присаживаясь напротив меня:

-Ни в коем случае! Никаких там подарков, подношений, конфет и шоколадок! Я Вам не разрешаю!

Генерал-полковник Кондаков Евгений Епифанович – мой подчиненный, поэтому он имеет право вот так заявить:

-Я Вам не разрешаю.

Сказано это было, конечно, с улыбкой, но и с настойчивостью, свойственной Евгению Епифановичу. На тот момент он, уже отставной генерал, трудился в качестве гражданского специалиста в Направлении, в котором я был заместителем начальника.

Вообще в Генеральном штабе главной структурной единицей, в которой выполняется основной объем работ, является именно Направление.

Речь с генералом Кондаковым шла об эпизоде, когда он просто выручил меня из трудной ситуации.

Моя дочь, которая направилась в очередной поход с друзьями куда-то по Волге в районе Дубны, сообщила, еле сдерживая слёзы и стоны, что у нее острые почечные колики.

Ёлки-палки! Что делать? Сам я прикован на работе. Ни шагу в сторону.

Евгений Епифанович, который находился рядом, уловил суть телефонного разговора. Через минуту он уже предложил план действий:

-Посылаем машину, я знаю, кого надо послать. Вывозим Вашу дочку сюда, на Арбат, и направляем ее к моей жене. Там разберутся.

Евгений Епифанович, надо заметить, по примеру Георгия Константиновича Жукова женился на молодой медсестре, которая работала в госпитале имени Мандрыка. Филиал этого госпиталя находился в двух шагах от Генерального штаба – в Серебряном переулке. Там и работала его жена.

Дочку мою быстро прокрутили в этой поликлинике, сняли боль, что-то сделали еще. В общем, помогли, даже и не сказать, как это было вовремя.

А теперь вот, на следующий день, Евгений Епифанович зашел ко мне в кабинет и пригрозил, что не станет меня уважать, если я начну благодарить его жену за оказанную помощь.

Да я и сам понимал, что на хрен нужны генералу и его жене какие-то там бутылки и шоколадки. Но уж так сложилось в нашей стране, что медицинским работникам, врачам и медсёстрам принято делать подарки, тем более, если их есть за что отблагодарить.

-Что делать? - задаю я сам себе вопрос. Понимаю, что отблагодарить необходимо. Но как? Чтобы не обидеть человека? Как?

После работы заскочил в Библиоглобус по своим делам и вдруг вижу на полке! Я вижу то, что надо! На полке стоит книга, от которой Епифанович точно не откажется. Это будет хороший достойный подарок. И не пошлый, и в тему, и соответствует моим нафталиновым убеждениям, что лучший подарок – это книга. Покупаю сразу две книги – одну себе, одну генералу. «Русские против Фишера».

Шахматист, который всегда интересовался этой темой, он, конечно, будет рад такому подарку – рассуждал я.

Изредка (откуда время в Генштабе?) мы с Евгением Епифановичем могли «сгонять» партейку - другую. Он, конечно, играл посильнее меня. В оправдание могу только добавить, что мне никогда не удавалось сосредоточиться на партии, так как в мозгу постоянно вращались все эти огромные кучи задач, которые я должен был распределять, координировать, проверять, исполнять и докладывать.
 
Направление проблем военной безопасности, немаленькое, включало пять групп. Всего на тот момент в нём было двадцать семь человек, в том числе, пять отставных генерал-лейтенантов и один вот, генерал-полковник.

Так и вышло. Епифанович был потрясен таким подарком и, буквально вцепившись в эту книгу, не расставался с ней на рабочем месте никогда. Вот и на этой фотографии мы сидим с ним рядом, обсуждая непростые темы, а книга лежит перед нами на столе.

А курировал Евгений Епифанович такие вопросы, которые были не по зубам другим моим подчинённым.

В свое время он был заместителем начальника Главного организационно-мобилизационного управления - ГОМУ. Это довольно замкнутая жесткая структура, получить информацию из которой очень трудно, даже если это нужно для дела. А нам такая информация зачастую была остро необходима, так как в своих нирах так или иначе наше предложения касались совершенствования организационно-штатных структур объединений, соединений и воинских частей.  Кондаков мог профессионально разобрать, раздраконить и уточнить наши предложения, касающиеся сферы ответственности ГОМУ.

Делал такую работу он всегда с необыкновенной скрупулёзностью. Его предложения по этим вопросам обычно не вызывали ничьих возражений и проходили, что говорится, «на ура», а это было важно с точки зрения бешеного ритма, в котором мы тогда работали.

Последние годы службы пред увольнением в запас Кондаков руководил Десятым Главным управлением Генерального штаба, легендарной «десяткой», переименованной позднее в Главное управление международного военного сотрудничества - ГУМВС.

Поэтому он детально знал вопросы, связанные с международным военным сотрудничеством, всю подноготную договорно-правовой работы, которую Минобороны проводило на внешней арене. А эти вопросы тоже часто попадали в круг поручений и разработок, которыми мы занимались.

Он детально знал обстановку во многих странах мира, с которыми у нас было тесное  военное сотрудничество. Например, в той же Эфиопии во времена Кондакова контингент наших войск достигал численности шестнадцать тысяч человек. Огромный круг вопросов, который необходимо было решать, ложился и на Кондакова лично, и на его подчиненных.

Он, в частности, курировал вопрос создания и функционирования на архипелаге Дахлак пункта базирования наших стратегических атомоходов.

Забавно, что одним из моих коллег был капитан первого ранга Саша Коровянский, бывший командир ракетного подводного крейсера стратегического назначения - РПКСН. Саше доводилось заходить на своем атомоходе в пункт базирования на Дахлаке. Об этих островах у него сохранились довольно мрачные воспоминания, но он знал, что лучше иметь Дахлак, чем не иметь ничего, когда месяцами болтаешься в Индийском океане.

У Кондакова была феноменальная память. Он помнил, не прибегая к справочным данным, огромное количество разных сведений. Епифанович никогда не путал имена и фамилии большого количества людей и в нашей стране, и за рубежом, с которым ему приходилось контактировать. Он помнил даты, цифры, события, факты. Это вообще свойство людей того поколения. В этом отношении, да и в других тоже, он очень был похож на моего отца.

Кстати, в первый же день своей командировки в Эфиопию мне была вручена инструкция для лиц, находящихся в загранкомандировке, а это целая книга, утверждённая генерал-лейтенантом на тот момент Кондаковым Евгением Епифановичем в его бытность начальником «десятки». Показываю своему новому начальнику фотографию:

-Вот кто меня два дня назад провожал в Эфиопию, - на фото я рядом с Епифановичем.

Я ему часто говорил:

-Евгений Епифанович, пишите мемуары, это будет важно и нужно.

Тот, психанув, всегда в сердцах отвечал:

-О чем Вы говорите? Кому это все надо? Просрали и страну, и Вооруженные силы. Кому это теперь надо?

После этих слов он обычно долго не мог успокоиться. Епифанович не мог воспринимать новое руководство Вооруженных Сил. Назначение на должность Министра обороны нашей страны гражданских лиц, не являющихся профессиональными военными, прошедшими весь путь от военного училища и должности командира взвода, он считал преступлением.

На семинарах по проблемам военной безопасности, которые мы проводили с научными работниками других стран, он едко высмеивал европейских «тёток» на должностях министров, которые «вяжут шапочки» и не понимают «ни бельмеса» в военных делах.

-Такие дуры и развяжут войну, - шутил он, - понимая, что эти «дуры» на самом деле ничего не решают.
 
Политработников, особенно постперестроечной формации Епифанович терпеть не мог. Именно эта публика, участвуя в конференциях и семинарах проталкивала идею (Преступную!!! Как утверждал Кондаков) что гражданский министр на должности политико-военной (а не военно-политической) будет гораздо полезнее, чем военный профессионал. Теперь мы видим результаты работы этих дилетантов и бездарей во главе нашего Минобороны.

Как-то раз, на семинаре с кубинской делегацией, когда мы обсуждали вопросы военной безопасности в глобальном измерении, присутствовал посол Кубы. У посла было подавленное настроение от того, что гнусные либералы, засевшие на всех этажах руководства страной и во всех госучреждениях России только и старались навредить российско-кубинским отношениям. Везде и всюду он сталкивался с хамским отношением к нему со стороны российских либералов и их подкаблучников, которые действовали от имени государства.

И только здесь, в стенах Генерального штаба он почувствовал по-настоящему дружеское доброжелательное отношение к его стране и нему самому.

Евгений Епифанович на этом семинаре рассказал о событиях, в которых он лично участвовал, находясь на Кубе в качестве советника. В тот период он в ежедневном режиме работал с Раулем Кастро, часто встречался и с Фиделем.

Генерал показал фотографии, подтверждающие сказанное, и заверил посла в нашем неизменном уважении к героическому кубинскому народу.

Всем было приятно. И послу было приятно тоже. Он даже пригласил нас всех на прием в посольство Кубы, о котором можно рассказать отдельно, так как это было интересное мероприятие.

В наших разработках так или иначе стали появляться вопросы, связанные с частными венными компаниями - ЧВК. Тема эта для нас была новая и непонятная. Поручили Евгению Епифановичу собрать предложения по данной проблематике, обобщить и сформировать общую позицию. Обсуждали эти вопросы, прежде, чем положить те или иные идеи на бумагу.

Евгений Епифанович, который, в частности, хорошо знал деятельность различных ЧВК в Африке, имел свою точку зрения и на этот вопрос. Он считал, что для работы в других странах, особенно на Африканском континенте, полезно использовать специально созданные для этих целей ЧВК. При этом он жестко придерживался мнения, что на территории нашей страны такие компании не имеют права ни на какие действия. Оружие и технику они должны получать за пределами нашей страны, там же их применять в соответствии с кругом поставленных задач.

Изначально склонные к «партизанщине» эти структуры будут создавать нездоровую конкуренцию Министерству обороны, которое на системном уровне несет полную ответственность за военную безопасность государства. В итоге нам было понятно, что для функционирования ЧВК необходимо создавать соответствующее правовое поле, а работа в этом направлении даже и не начиналась.

Грозный генерал, требовательный, жесткий, но всегда разумный. Таким его обычно характеризовали его бывшие подчиненные и коллеги.

События, описанные здесь относятся к периоду 2000 – 2004 годов. С Епифановичем у меня сложились отношения, которые нельзя назвать дружескими в силу разницы в возрасте и в положении. Полковник и генерал-полковник это, мягко говоря, далеко не равновеликие фигуры.
 
Но, тем не менее, он рассказывал мне многие вещи, и всегда подчеркивал при этом, что больше никому другому об этом не говорил. Речь, например, шла о генерале Громове. Тогда было нельзя, теперь уже, видимо, немного можно. Евгений Епифанович ушел о нас.

Это было в период войсковой службы Евгения Епифановича. Кондаков, который был начальником штаба общевойсковой армии прибыл в одну из дивизий, чтобы поближе познакомиться с недавно назначенным на должность начальника штаба дивизии подполковником Громовым, то есть его непосредственным подчиненным.

Как сказал Епифанович, знакомство это его сильно озадачило. Не буду раскрывать, в чем там было дело. Напомню только, что именно Евгений Епифанович, как прямой начальник и отправлял Громова в Афганистан, откуда тот вернулся Героем, впрочем, вполне заслуженно.

Громов не забыл, конечно, требовательного и компетентного своего начальника и неоднократно приглашал Кондакова на работу в администрацию, будучи губернатором Московской области.

Он всегда лично звонил Кондакову, чтобы поздравить его с тем или иным праздником или днем рождения. Евгений Епифанович говорил мне об этом. Он всегда отказывался от приглашений, считая это неудобным. Позднее я узнал, что после моего ухода из Генштаба, и полного разгрома Центра военно-стратегических исследований - ЦВСИ, устроенного Сердюковым, Евгений Епифанович все-таки поддался уговорам Громова и принял его приглашение поработать в администрации главы Московской области.

Позднее, работая в Рособоронэкспорте, я случайно узнал, что Евгений Епифанович находится на лечении в госпитале Мандрыка, в Сокольниках. От нашего офиса на Стромынке до госпиталя пешком идти минут десять - двенадцать, и я решил навестить своего бывшего подчиненного и наставника.

Евгений Епифанович выглядел неважно, но встретил меня радушно. Конечно, сразу вспомнил про мой подарок и показал книгу, с которой он не расставался даже на госпитальной койке. Раз за разом прокручивая на шахматной доске легендарные партии великого американца, Евгений Епифанович не уставал восхищаться его талантом.

Об этом и поговорили. Посетовали оба:

-Ну как же так, не смог Спасский, а ведь мог, - и соглашались оба, - не мог.

Больше я Евгения Епифановича не увидел.

Часто вспоминаю его голос, его манеру выражаться метафорично, ёмко, так, что это надолго остается в памяти.

     2006, 2023