Синдром отмены

Моему брату,
которого с нами нет,
и который всегда с нами...

.. .... . . ....
.... .... ......
(тайная песенка)

   
     У меня было всего семь попыток, как лепестков в
детской сказке. Только я об этом узнала, когда
использовала все семь…

     Я лежала в комнате на сложенном диване, а на
кухне бабушка слушала радио. После обеда бабушка
всегда отправляла меня отдохнуть, "чтобы
кусочки улеглись". А потом на десерт был
домашний йогурт - "йога", как бабушка его
называла, с вишневым вареньем без косточек! Пока
брат был маленьким, и оставался в детском саду до
вечера, мне доставалось больше. Но, когда он пошел в
школу, "йогу" приходилось делить… С каким
удовольствием сейчас я бы отдала весь свой йогурт и
все вишни из варенья…

     Бамбаша - так мы звали бабушку (маленький брат
не умел выговорить баба Маша), приехала в наш
маленький городок из Киева. Вот так - взяла и
переехала на большой грузовой машине вместе со всеми
вещами, мебелью, посудой и прочим. А на трюмо так и
остались следы дальнего переезда. Они струились по
углам красивыми витыми узорами. До сих пор не
понимаю, как оно могло так лопнуть.
 
     Квартира у Бамбаши была маленькая
однокомнатная, зато из нее было видно Москву! Папа
мне ее показывал обычно на день рождения, звал к
себе и просил посмотреть в окно - не видно ли
Москвы, а потом тянул за уши столько раз, сколько
мне исполнилось лет, а я кричала, что видно, видно
Москву!

     На Бамбашином диване я обычно засыпала, и
йогурт пила уже после часового обеденного сна. На
кровать бабушка днем не пускала - она стояла как
наряженная барыня с покрывалом и тремя
установленными друг на друга подушками, покрытыми
кисеей. Кровать раскрывалась только перед ночным
сном. Днем и сама Бамбаша спала на диване.

      Лежа после обеда я всегда мечтала о том, как
все будет, когда я стану взрослой. Я вырасту и
обязательно сделаю у Бамбаши ремонт, чтобы у нее
была красивая ванная и застекленный балкон. У нас-то
балкон застекленный. Мы с папой по секрету от мамы
это планировали. Я ждала как она удивится окнам на
балконе! А папа даже посвятил нашему балкону
стихотворение. Он читал нам с братом его шёпотом,
вечером при свете ночника, когда мы уже легли спать.
Там было про желтые осенние листья, ветер на улице и
мамино удивление от того, что мы утеплили балкон…
Оно было даже записано у нас красным фломастером на
обложке альбома для рисования. “... на балконе нашем
будет хорошо…” Я не могу вернуться в тот вечер, не
могу все исправить, но каждое мгновение из этой
книги в моем сердце, для каждого воспоминания есть
свое особенное место и свое особенное время…

     Впервые это произошло с нами еще в детстве. У
нас с братом была тайна, точнее сказать тайная
песенка, своеобразный детский гимн, текст которой я
никогда никому не поверю. Брат хранил секрет, и я
тоже сохраню его. Я пообещала это себе, когда
поняла, что больше отменой мне не воспользоваться.

     Для отмены должны совпасть несколько условий.
Во-первых, необходимо обладать такой способностью и
верить в нее, несмотря на всю ее абсурдность.
Поэтому синдром отмены, как правило, начинает
проявляться в детском возрасте. Взрослые просто не
способны справиться с этим. Во-вторых, нужны очень
сильные эмоции. Настолько сильные, что полностью
занимают сознание. И в-третьих, все
вышеперечисленное должно совпасть с особым временем,
особым настроением пространства вокруг, особым
благоволением. Как я об этом узнала? Опытом семи
удачных отмен, десятков не случившихся и еще одной,
тоже не случившейся, но положившей конец моим играм
со временем.

Опыт первый.

     Мы с братом пели свою песенку, держась за руки.
Бамбаша болела, она была уже очень почтенного
возраста, а мы совсем не ценили ее. Мы вдруг начали
это понимать. Часто мы совсем ее не слушали, убегали
на улицу, не хотели с ней сидеть. У бабушки
образования было несколько классов, но сколько же
всего интересного она знала! Жалко, что мы
воспринимали ее как должное, ее заботу, как само
собой разумеющееся. В нашем сознании Бамбаша была
константой. И вдруг эта постоянная дала сбой. Нас не
отправляли к ней обедать, приходили мы только
вечером на пять минут, постоять рядом с больной
бабушкой. Приехали родственники из города, и мы
стали подозревать неладное. Мы старались вести между
собой взрослые разговоры и поддерживали друг друга,
как могли. Но в глубине души мы понимали, что нас
ожидает что-то нехорошее. А как жаль было того
времени, что мы не уделили бабушке в полной мере,
как жаль было не заданных вопросов, не услышанных
историй, не проявленной ласки, не сказанных слов. И
мы, будучи детьми, уже понимали, что должно
произойти чудо, чтобы мы смогли все это осуществить.
Мне было уже десять лет, а брату только семь.
Поэтому, когда произошла отмена, мы не сильно
удивились и не стали никому ничего рассказывать. В
первый раз отмена прошла на два года, но дала нам
девять лет, которые мы записали в своих сердцах. А
произошло вот что.

     Как вы уже поняли, Бамбаша была сильно больна,
а мы были сильно перепуганы. Осознав возможную
потерю, мы стали петь свою песенку. Родителей дома
не было. Мне и сейчас не очень понятно, каким
образом переживают отмену другие люди, что они
замечают, как воспринимают происходящее. Для себя я
нашла такое объяснение: просто происходит переход в
иную реальность, переход одного из моих сознаний.
Частично я нахожусь в нескольких параллелях. Нет, не
в нескольких, а бесконечном их множестве. Проживая
вновь и вновь каждый из моментов жизни в самых
различных интерпретациях. Которые зависят лишь от
модели поведения в той или иной реальности. Я уже
сказала, при каких обстоятельствах возможен переход,
также, как и то, что их оказалось лишь семь. Однако
это то, что известно мне, которая Я, то есть моему
нынешнему сознанию. А там, откуда я перешла
(отменилась) проживает дальше другой вариант меня.
Улавливаете? Это просто, если допустить, что
возможно.

     Когда мы пели, у меня текли слезы, все, чего я
хотела в этот момент, вернуться на диван, чтобы
“уложились кусочки”, а потом пить йогурт с вишней, и
чтобы Бамбаша была здорова. Под конец песенки мы
обнялись, я почувствовала теплый ветерок и
оказалась, как вы уже догадались, на диване. По
радио шла передача про прививание черенков груш к
яблоне. Я, до конца не поняв, что произошло,
побежала на кухню. Бамбаша не была дачницей -
огородницей, поэтому задремала под радио, склонив
голову на стол. Подскочив к ней, я начала ее
обнимать, целовать, чем немало ее напугала. Вечером
у меня поднялась температура и я проболела с неделю.
Все дни бабушка ежедневно готовила мне любимые блюда
и рассказывала истории из своего детства. А я
пыталась добиться от брата, помнит ли он что-нибудь.
Понимает ли, что произошло? Ведь я все помнила и
понимала. Мы вернулись во то время, когда наша
секретная песенка еще не была придумана. Но главное,
что бабушка была здесь и она была здорова. Я приняла
это как чудо, но также поняла, для чего мне оно
далось.

      Как я уже упоминала, первая отмена подарила
нам девять лет. И это были совсем другие девять, чем
могли бы быть. Брат, конечно же, ничего не помнил,
да и не мог, ведь отмена произошла со мной, с одним
и моих сознаний. А он просто жил в этой параллели,
как и до этого. И другие мы остались проживать
потерю бабушки в другом мире.
 
Рассказать об отмене кому-то из взрослых мне и в
голову не приходило. А в силу возраста я
воспринимала это как норму. Сама я очень любила
подстраивать подобные вещи. Например, однажды, я из
подручных ребенку материалов смастерила целый мир.
Там были две добрые эльфийки, которые приходили в
гости к детям помладше. Мне помогала подружка из
соседнего подъезда. Чего мы только не придумывали!
Красили в зеленый цвет полную ванну воды, добавляли
соль в чай, закапывали монетки, рисовали карты и
обжигали их края, чтобы казалось, что они древние,
да всего и не перечислишь! В общем, мы старались
сделать для малышей сказку, точнее сделать сказку
реальностью, с удовольствием сами принимая в игре
участие. У меня была очень развита вера во всякого
рода чудеса, параллельные миры и прочее. Думаю,
именно поэтому отмена срабатывала. За все время я не
встретила ни одного человека, который бы мне
рассказал о таком явлении или поделился своим
опытом. Да и я ничего никому не говорила. Вы первые.

Время, проведенное с бабулей, подаренное мне время,
я не теряла. Брат был маленьким и брал, конечно же с
меня пример, поэтому, изменив свое потребительское
отношение к Бамбаше, я повлияла и на брата. Помятуя
о ее возможной потере, почти пережив ее, я старалась
как можно больше времени проводить с ней. А еще
записала детским подчерком в тетрадку все ее
рецепты! Куличи, точнее будет сказать пасочки, ведь
Бамбаша именно так их называла, жаворонки, голуби и
барашки из теста, запечённый карп… Брат всегда
говорил, что вкуснее Бамбаши никто не готовит! А
какие она солила помидоры в банках! У меня до сих
пор хранится эта тетрадка, зеленая, затертая,
подклеенная скотчем обложка, розовой пастой
написанные названия. Закрываю глаза и слышу Бамбашин
голос, диктующий мне рецепты: «… рыбу меня научили
готовить евреи, они были мои соседи…» Сколько раз я
слышала эту фразу! А благодаря отмене мне довелось
услышать ее в десятки раз больше!

Еще Бамбаша научила меня шить. Старенькая ножная
машинка и сейчас стоит у меня. Хотя папа давно уже
подарил мне на восьмое марта новую электрическую. А
на коробке также фломастером написал поздравительные
стихи. Прямо как тогда, в альбоме про балкон…

Да! Многое я успела! Первое мое напечатанное
произведение было именно о Бамбаше. О ее жизни. Это
было небольшое эссе в журнале Живая память. Так о
ней смогли узнать многие и многие читатели. Я пришла
к бабушке вечером с блокнотом. Помню, чувствовала
себя как настоящий журналист, берущий интервью.
Жаль, что тогда не было еще мобильных телефонов,
иначе, я обязательно записала бы Бамбашу на
диктофон. Мы сидели на кухне за голубым столом,
рядом гудел холодильник «Донбасс». Бамбаша принесла
свои медали, и мы окунулись в ее молодость…

Из одного металла льют медаль за бой, медаль за труд

Ты шла, затаив свое горе,
Суровым путем трудовым.
Весь фронт, что от моря до моря,
Кормила ты хлебом своим.

Какая нелегкая ноша легла на хрупкие женские плечи
во время той огненной и кровопролитной войны!
Сколько же пришлось пережить русским женщинам в
своем одиночестве и ожиданье, когда они, проводив
своих отцов, братьев, мужей и сыновей на фронт,
остались один на один со страшной бедой. Что они
испытали? Что преодолели? Как смогли выжить.
Дожидаясь писем с фронта, а получая иногда похоронки.

Я знаю о войне из кино и из книг. Читаю, смотрю и
думаю: неужели так было? Думают об этом и те, кто
прошел сквозь огонь и беды военных лет:
«Когда-нибудь мы вспомним это, и не поверится
самим…» И вспоминают наши дедушки и бабушки, и их
рассказы заставляют вновь и вновь волноваться юные
сердца.

Эти строки всплывают в моей памяти, когда моя
бабушка рассказывает о войне. И я понимаю, что война
– не только бои и сражения, это героический труд в
тылу.

Девушки-трактористки, среди которых была и моя
бабушка, Мария Сергеевна Беляева, в годы войны
заменили ушедших на фронт мужчин. Бабушке было тогда
19 лет. Жила она в поселке Бачеровка Аннинского
района Воронежской области. Ее отец ушел воевать в
сорок первом. Дома остались мать и семеро ребятишек.
Бабушка была старшим ребенком в семье, вот отец и
оставил ей наказ: «За всеми гляди, всех корми». Но
вскоре она вместе со своими подругами уехала копать
окопы. А весной 1941 года пошла на курсы
трактористов. Обучали их всего две недели, потом
отправили сразу в поле.

Я смотрю на бабушкины фотографии тех лет и
удивляюсь. Как могла такая молодая хрупкая девушка
управлять трактором?! А ведь трактора тогда были –
не сравнить с нынешними, ни по мощности, ни по
удобствам. «Кабинки не было: сидишь на железной
«лепешке», открытая всем дождям и ветрам, -
вспоминает бабушка. – Тяжелее всего было перед
рассветом: он смаривает, нет-нет, да заснешь за
рулем. Трактор сразу в сторону, ну и просыпаешься
сразу». Приходилось выполнять все полевые работы:
бороновать, культивировать, сеять, пахать. В жаркие
дни усталость была такой, что не хотелось даже есть.
А ночью мучила непроглядная тьма. Мало того, что
трудно было работать в темноте, она еще (да
простится ей эта слабость) ужасно боялась. Мелькнет
ли в поле далекий огонек, послышится какой-нибудь
шум – у нее сердце замирает. Но бросать работу
нельзя, и упрямо рокочет в поле ее трактор…

Милая моя. Добрая бабушка! Неужели это ты – усталая
и измотанная – забиралась под трактор, все
проверяла, отлаживала, делала перетяжку? И сама
ремонтировала свой ХТЗ. Помещение для ремонта не
отапливалось, руки к железкам примерзали. А как, я
думаю, наверное, хотелось сбросить с себя тяжелые
сапоги и старый ватник, надеть туфельки на
каблучках, пышное платьице и побежать на танцы. Ведь
война, хоть и изменила людские судьбы, обагрила
кровью и слезами молодость, но не уничтожила
способность любить, тонко чувствовать добро,
любоваться прекрасным. И молодость брала свое. Даже
когда усталость валила с ног, желание провести
свободный вечер в кругу молодежи оказывалось
сильнее. И под балалаечный наигрыш
мальчишек-допризывников, девчонки звонко пели и
выбивали дроби. Но недолгим был отдых: наступал
рассвет и начинался новый трудовой день.

Чем измерить ту радость, которую принесли первые
успехи, первые заработанные центнеры зерна? В 1942
году бабушка Маша заработала 12 центнеров хлеба. До
сих пор помнит она улыбку матери, счастливые глаза
младших сестренок и братишек, когда на стол положили
свежевыпеченные буханки настоящего ароматного хлеба.

В 1944 году Мария Беляева получила первую награду
за свой труд – большой шерстяной платок, или, как
его тогда называли «верблюжий», и денежную премию. А
перед самой Победой., в мае сорок пятого, вызвали ее
в райком партии и вручили медаль «За трудовую
доблесть». С медалью на груди она пришла домой,
счастливая и гордая. А вот к званию героя никто ее
не представлял. Но давайте спросим себя: разве не
был героическим труд в тылу – не только
девушек-трактористок, но и всех русских женщин,
переделавших за годы войны такое количество работы,
что в другое, более благополучное время ее хватило
бы не на одну жизнь? И поэтому мне хотелось бы
назвать свою бабушку героиней не по форме, а по сути
своей нелегкой трудовой жизни.

Пусть в доме будет чисто и тепло,
И внуки пусть заходят к вам почаще,
И сердце полнится начавшейся весной…
А в чем еще, скажите, жизни счастье?

Вот такой у меня тогда получился рассказ. Конечно,
мама помогла мне его оформить, придать удобочитаемый
вид. Бамбаша была удивительным человеком. И я рада,
что моя необыкновенная способность подарила мне
призовые годы общения с ней. Печатая это эссе
сейчас, я как будто возвращаюсь в тот вечер, слышу
Бамбашин рассказ и гул холодильника «Донбасс».
             
               
Опыт второй

Целый день я бегала с третьего этажа вниз и
обратно. Приносила папе кофе, бутерброды, обед,
тряпочки, инструменты, в общем все, что ему было
нужно. Ведь он готовил нашу машину к дальней
поездке. Нашей первой семейной дальней поездке.
Наверху в квартире мама гладила постельное, собирала
одежду, готовила в дорогу. Но ей я почему-то не
помогала. Мне казалось наиболее важным следить за
тем, как папа проверяет автомобиль. И уж конечно я
была уверенна, что поездка зависит от папиного
настроения. Поэтому старалась ему угодить. К вечеру
что-то пошло не так, это и понятно, все на нервах,
ехать без малого полторы тысячи километров, да еще и
по тем временам мы везли с собой все, начиная от
мешка картошки и казана, заканчивая тремя сменами
постельного белья на каждого. А вдруг что?!

В один момент мне показалось, что все мои ожидания
и надежды рухнули! И зачем я только бегала целый
день по лестнице! Папа сказал, что мы никуда не
едем! Теперь я точно никогда не увижу море! А так
хотелось! Я уже успела похвастаться перед всеми во
дворе. На море ведь никто из моих друзей не был!
Кроме одноклассника, мама которого в красках
рассказывала моей, как он радовался и восхищался!
«Сколько воды!» - сказал он, когда увидел море! И я
уже тоже запланировала сказать эту фразу! И все
зря?! Не может быть! Я побежала наверх домой,
посмотреть, как мама распаковывает чемодан. Однако
она невозмутимо продолжала гладить постельное. Это
зародило во мне пусть маленькую, но надежду. И я с
еще большим усердием продолжила приносить папе кофе
и даже припрятанные от брата конфетки, лишь бы
поехать!

Мама часто летом водила нас на речку. У нас
удивительно красивые места. Каждый раз, возвращаясь,
я снова и снова переживаю проведенные здесь моменты.
Только вот вернуть их уже не могу. Целые горы белого
речного песка покрывали берег. Мы строили замки и
даже целые крепости, зарывались в него, скатывались
вниз прямо в реку и смеялись, смеялись… В глазах
слезы, и я точно знаю, что не только у меня. Отмен
больше нет…

А еще мы представляли, что мы на море. Мама
рассказала нам, как бьется волна о морской берег и
мы, лежа на животе и раскачиваясь на локтях,
представляли себе море. Нет! Не может такого быть,
чтобы мы не поехали! Взрослые – странные люди. Мы
выехали в четыре часа утра, когда на улице было еще
прохладно и темно. Мы с братом спали на заднем
сиденье. Никаких кресел и бустеров. Две подуши и
одно одеялко. Наша первая длительная остановка –
Ростовская область. Уже немного другая природа. Мы
завтракаем. Вареные яйца, копченое сало с прослойкой
мяса на черном хлебушке и огромные розовые помидоры!
Помидор еле помещается в детской руке! Брат кусает
его и брызги сока летят во все стороны! А я смеюсь и
повторяю за ним…

Тогда я вела дневник. Первая поездка на море была
одним из самых ярких моментов в жизни. Мне было
десять и вот, что я записала:


16.09.2000

       «Я первый раз ездила на море. Мы ездили
летом. Я сейчас все подробно расскажу. Мы встали в
три часа утра, вещи вечером уже перенесли. Встали и
поехали. В половине шестого начало светать. Когда
доехали до Богучара, было уже светло. День был не
жаркий.

       Не доезжая до Ростова, мы свернули с трассы и
там остановились, чтобы поесть. (Именно здесь мы ели
те помидоры и именно сюда я вернулась после отмены.)
Мы отдохнули. Было девять часов утра, а мы были уже
за пятьсот километров от дома, осталось столько же.
От дома до моря тысяча километров.
Доехали до Ростова, потом до Краснодара и свернули
на «серпантин». По «серпантину» сто пятьдесят
километров ехали и приехали к развилке. Там было два
знака: налево О…, направо А…. Мы свернули направо.

       Когда мы приехали, остановились и я с мамой
побежали на море. Я сказала: «Сколько воды!» (Это
была заранее заготовленная мной фраза моего
одноклассника!) Вода соленая. Мы пришли и пошли брат
с папой. Они пришли. Потом мы начали искать комнату.
Я и папа вошли в одну. Там еле-еле помещались четыре
кровати и одна тумбочка. Наконец-то мы выбрали,
разгрузились и пошли купаться. На берегу и в море
была галька. Говорят, что в прошлом году был песок,
но его смыло штормом в море. Мы искупались и пошли
гулять. Заказали шашлык в кафе. Поели. И пошли
домой. Пришли и легли спать. Утром, когда мы шли на
море, то увидели горную речку и как бы небольшое
озерцо, там была голубая глина, через несколько дней
мама искупалась там, а еще через несколько дней,
когда я болела, папа, мама и брат шли с моря, мам
попросила у мальчиков кусочек глины, и, когда
пришла, намазала ею лицо, а папа ее сфотографировал.

       Я два раза прыгала с HARAKIRI – горка,
высотой в три этажа и почти прямая. Душераздирающее
впечатление, а второй раз я сорвалась и очнулась в
воде.
Мне купили на море кассету «Дикий ангел», из
кошачьего глаза браслет, кольцо и бусы.

       Мы катались на банане, на катамаране, на
катере.
       Назад ехали ночью.
       На море было замечательно. 

       Я набрала морских камней, а еще мы нашли там
голову железного коня и оставили ее на память. Мы
спрятали на море под мостом камень с нашими именами.
А когда мы катались на катере, мы выбросили в море
бутылку с письмом. Там были и другие бутылки. Мы
видели дельфинов. Это все было очень интересно!»

Как видите про отмену ни слова. Даже дневнику я не
могла поверить эту тайну. И, как выяснилось,
правильно сделала. Но сейчас не об этом. Вторая
отмена произошла неожиданно. Я тогда еще не
понимала, что можно этим пользоваться. Как вы уже
прочитали из моего дневника, на море я заболела. И
дня три провалялась в номере с температурой. Обидно
до сих пор! Однако, после отмены я смиренно лежала и
глотала невкусные таблетки от боли в горле зная, что
все будет иначе, чем могло бы быть. А из соседнего
номера доносилась веселая музыка, что-то про ягоду –
малину.

Случилось вот что: сначала я заболела, потом пропал
папа, а потом я упала. Но обо все по порядку.
Выздоровев, я снова начала ходить с семьей на пляж.
Мы жили не так уж и близко от берега. Дорога
занимала около 15 – 20 минут. Идти нужно было вдоль
горной речки, мимо озера с голубой глиной, мимо
поляны под горой и только потом мы попадали на пляж.
В один из дней поляне обосновалась группа каких-то
ученых. Они приехали от профсоюза на большом белом
автобусе и установили на полянке свои палатки.
Каким-то непостижимым мне образом папа с ними
подружился, и мы даже посидели с ними у костра.
Однако, через некоторое время часть из них собралась
идти в горы, а папу они звали с собой. До нашего
отъезда оставалось два дня, и мама не хотела его
отпускать. Но папа все же отправился в горы. Через
два дня мы все еще его ждали… Говорили, что они
заблудились, отправилась группа на их поиски, а мне
было очень страшно! Мама злилась, что все так, мы с
братом были притихшие и старались ее не огорчать.

Туалета в нашем номере не было, поэтому приходилось
пользоваться уличным. А в номер вели три ступеньки,
покрытые кафелем. Я шла, напевая нашу с братом
тайную песенку, ну пальце у меня было зеленое
колечко из какого-то камня, купленное на местном
рынке. Момент и я уже лежу на ступеньках с
разодранной ногой и разбитым колечком. Как волной
меня накрыло негодование! Что же это, приехали на
море, а я заболела, папа потерялся в горах, на ноге
рана, и колечко, мое единственное любимое зеленое
колечко разбито! Ах, как бы я хотела снова оказаться
в той роще, где мы завтракали по пути на море!
Знакомый легкий ветерок и я чувствую брызги сока от
огромного розового помидора на руке! Неужели! Ведь я
и не надеялась на такое, и не предполагала даже, что
это снова возможно!Уже в третий раз я произвела
отмену осознанно, но об этом потом.
 
Первым делом, по приезду, я подошла к хозяйке
номеров, где мы остановились и узнала, нет ли другой
дороги к пляжу. И знаете, она была, и даже немного
короче. Папа не познакомился с учеными, не пошел в
горы. Я конечно болела, так как смена климата до сих
пор не оставляет меня без ангины, но колечко мое
тоже не разбилось. А самое главное, папа был с нами
все дни отдыха.
 
Я никак не могу вернуться в то селение, где мы
останавливались, хотя и живу теперь сравнительно не
далеко от него. Пройти по Виноградной улице, на
которой мы жили. И достать припрятанную нами вещицу.
Прошло без малого двадцать пять лет, но я очень
надеюсь, что она еще там лежит. Надежно спрятанный
всеми нами камень с нацарапанными нашими именами!
Вот бы прикоснуться к нему! Это будет как будто еще
одна отмена…

Опыт третий

Темно-зеленые парты, на них высокие белые краны,
которые, по моему разумению, никогда не работали, и
маленькие раковинки – сливы под ними. Сверху висят
большие лампы дневного света, а на окнах шторы, как
сейчас говорят – блэкаут. Это наш школьный кабинет
по физике. Возле классной доски за спиной учителя
дверь в лабораторию. Мне в ней пришлось побывать
после третьей отмены. Простых учеников туда не
допускали, там бывали лишь избранные – лаборанты.
Они помогали учителю подготовить урок, приносили
разнообразные транзисторы – резисторы, амперметры и
прочие провода. Да мне, если честно, туда не
очень-то и хотелось. Однако пришлось провести там не
мало времени в силу сложившихся обстоятельств.

Третья отмена – я в восьмом классе, первые
экзамены. Она была уже осознанная. Из-за нее мне
пришлось дважды проучиться в одном классе! Но это,
наверное, к лучшему.

В восьмом классе у меня появилась новая подружка –
одноклассница. И мы, вкусив свободы однажды,
прогуливали напропалую. Без малейшего зазрения
совести приносили записки о пропусках классному
руководителю, написанные молодой и понимающей тетей
моей подруги. Вы когда-нибудь прогуливали школу? Не
институт, не работу, а именно школу. Помните то
чувство, когда ты понимаешь, что находишься не там,
где должен? Одноклассники сидят на уроках, а тебя
там нет! И ты абсолютно свободен! Ровно до того
момента, пока на горизонте не появится кто-то из
знакомых твоих родителей. Тогда надо быстро
ретироваться. И все вокруг другое: люди, улицы,
остановки… Привычные виды приобретают яркость. А
какой воздух! Помните?! После, во взрослой жизни,
когда пропускаешь пары или отпросишься на работе
совсем без уважительной причины бывает что-то
похожее. Но все же не то, согласитесь.

Собственно говоря, до отмены я успела в полной мере
насладиться этим чувством. Где мы только не гуляли!
И ведь ничего не боялись. Городок наш небольшой,
практически все в пешей доступности. Поэтому мы
излазали его вдоль и поперек. А когда пришло время
сдавать экзамены, встал вопрос о такой возможности.
И если русский язык и математику мы сдюжили, то,
когда дошла очередь до физики (а училась я тогда в
физико-математическом классе), мы призадумались и
решили написать шпаргалки. Не то, чтобы мы совсем
ничего не знали. Мы выполняли домашнее задание и все
же нет-нет, являлись на уроки. Однако уверенности в
своих силах, естественно, не было. Подружка носила
короткие юбки, а мне в те времена было не положено.
Исключительно приличной девочкой была необходимость
расти. Поэтому она написала формулы прямо на ногах,
юбка их еле прикрывала. А я по простоте душевной
просто накатала на листочках и сложила их прямо в
пакет со сменкой, который лежал на экзамене на
соседнем стуле. Самое обидное, что я даже списать
ничего не успела, даже и попытки не предприняла…

Еще один посыл к нашим человеческим чувствам.
Кстати, немного отвлекусь, вам казалось, может в
детстве, может и в более поздний период, возможно,
кто-то и живет с этим, что только ваши чувства
настоящие? Только они имеют значение. Вы скажете –
отсутствие эмпатии? Нет, я немного не об этом.
Сейчас приведу пример. «Так как я, никто не может
любить» или «моя боль – самая сильная», а еще «то
чувство, когда тебя застали врасплох». Ты можешь
сопереживать, и даже понимать, что примерно сейчас
тот или иной человек чувствует, но, как говорится,
своя шкура ближе. В общем, с возрастом мне стало
понятно, что люди испытывают плюс минус одинаковые
эмоции. И то, что в определенный момент жизни
кажется уникальным переживанием, уже сотни и тысячи
раз прожито другими. Кто-нибудь может объяснить, что
такое «сосет под ложечкой»?Дать определение этому
выражению? Но ведь все мы его от случая к случаю
используем. Кто-то при сильном голоде, кто-то при
тревоге и волнении, кто-то, предчувствуя что-либо.
Услышав это выражение, мы примерно понимаем, о чем
идет речь, основываясь лишь на личном опыте. Давая
оценку чувствам других людей, мы можем брать за
основу только свои. От этого зачастую происходят
разочарования, но и родственные души находятся также
по этому принципу.

Но бывает и так, что у тебя с человеком одинаковые
чувства. Вы можете быть совсем разными, иметь разные
увлечения и интересы, различный круг общения,
различные принципы. Однако, ты точно знаешь, как
именно человек проживает ту или иную эмоцию. Отличие
лишь в том, как вы с ними справляетесь. И здесь уже
у каждого свой метод, неповторимый, основанный на
знаниях и приобретенном опыте. Это тот случай, когда
зная, что человек чувствует, ты ждешь от него тех
же, на твой взгляд разумных и последовательных
действий, которые помогут пережить ситуацию. Ждешь,
ждешь, подталкиваешь его к решению вопроса, а он не
привык его так решать, у него совсем другой механизм
запустился. И в результате, вместо помощи ты не
даешь человеку ничего, продолжая сопереживать, но
очень по-своему. Чужими руками тучи разведу…

Такое понимание силы эмоций и чувств было у нас с
братом. Мы точно знали, что чувствует каждый из нас
при определенных обстоятельствах. Только решали свои
вопросы по-разному. Не только я как женщина, а он
как мужчина. Здесь нечто другое. На что-то у меня не
хватало сил, на что-то у него. И вместо простой
человеческой поддержки мы ждали друг от друга
действий, к которым привыкли сами. Третья отмена –
одна из лишних. Точнее сказать, совсем не нужная. Но
она случилась, и я это уже не изменю.

Итак, к баранам. Мурашки, они где-то под кожей на
затылке, в горле ком и полное ощущение конца
мироздания. Возможно, утрированно, но именно это я
чувствовала. Экзамен принимала не наша учительница –
замечательная женщина Марь Михална, а строгая и даже
сердитая Л.. П.., которая, как нам казалось,
ненавидела детей. Несчастные шпаргалки лежали в
пакете, а я полностью знала ответ на билет. Так уж
вышло, мне просто повезло. Подруга уже отстрелялась
и вышла с четверкой. Это был наш последний экзамен,
а дальше летние каникулы, полные солнца, веселья и
мороженного (мы любили только два вида: Печкин и
Восточный купец, сейчас их уже не продают. Печкин
был в небольшом хрустящем рожке, клубничный или
крем-брюле с джемом и варенкой соответственно. А
Восточный купец – белый с шоколадной крошкой пломбир
между двумя большими печеньями). Я старательно
выводила формулы на двойном листочке, когда Л.. П..
подошла ко мне и взяла в руки мой пакет: «Что это у
тебя там?» (в голове и сейчас звучит ее голос), -
«Ничего…», - моего ответа не понадобилось. Она
бесцеремонно раскрыла пакет и увидела там, сами
понимаете, мои шпоры. «Вон отсюда», - тихо и, как
мне показалось, с большим удовольствием сказала она.
Я вышла из кабинета, оставив рюкзак и все свои вещи.
В коридоре столкнулась в Марь Михалной, она
вопросительно глянула на меня, мол, ну что? А я
медленно прошагала по этажам к выходу. Дойдя до
спортплощадки, я села на лавку и начала осознавать,
что мир прямо сейчас прекратит свое существование.
Ведь быть выгнанной с экзамена равно полному
исчезновению. Все! Меня больше не будут любить
родители (это во мне говорил синдром отличницы,
ведь, несмотря на прогулы, училась я в основном на
пятерки), со мной никто не захочет дружить, меня
будут ненавидеть все учителя… Не удивительно, что
меня посещали такие мысли, ведь система ценностей
еще не вполне сформировалась. Я вообще придерживаюсь
мнения, что она формируется в течение всей жизни
человека. Базовые принципы, конечно, закладываются
смолоду, но приобретенный опыт зачастую меняет наше
мировоззрение. Тогда у меня не было мобильного
телефона и позвонить маме я не могла. Точнее могла,
но для этого нужно было пойти к секретарю директора,
ведь только там установлен телефон, и позвонить маме
на работу. Просидев около часа на той лавке с
опущенной на колени головой, я начала понимать, что
идти звонить все же придется. Лучше пусть узнает на
расстоянии и к вечеру будет уже не так злиться. Я
подняла голову и увидела, что по тропинке ко мне
идет подружка. Она несла мои вещи и что-то кричала
мне издалека. Как я ей сейчас все это буду
рассказывать. Она точно разочаруется во мне… Вот бы
всего этого не было! Стоп! Ведь со мной бывало
раньше такое, может быть попробовать… Я сильно
зажмурилась, сжала кулаки и стала напевать нашу
песенку. И оно сработало! Ветерок, золотые блики… Ни
лавки, ни спортплощадки, шел урок математики, на
доске было написано 2 сентября.

Что она мне дала, третья отмена? Ничего. Не дала, а
забрала. Забрала возможность другой, очень важной и
несостоявшейся отмены. Не факт, что я не
использовала бы ее на что-то такое же неважное, как
экзамен. Я конечно его сдала во второй раз. Но
знаете, произошло нечто странное. Я уже говорила,
что ни один человек ни разу не рассказал мне про
такую способность. Однако, меньше прогуливая (не
думайте, что я насовсем лишила себя этой радости),
получив доступ к лаборатории и вступив в кружок
лаборантов, я имела все шансы сдать физику на
отлично. Экзамен принимала Марь Михална, я полностью
ответила на билет и даже провела опыт. Но то, что
она сказала мне выставляя оценку меня немного
испугало. Она поставила мне четверку, сказав
следующие слова: «Четверки будет достаточно, я
думаю, учитывая обстоятельства. Все, иди, иди».
Немного странная фраза, не находите? Я бы сказала,
наводящая на мысль, особенно, учитывая
обстоятельства.


Опыт четвертый

Что ж, я выросла. Ну, мне так казалось. Стала почти
самостоятельным человеком. Почему почти? Жила я в
квартире родителей, которую они купили в большом
городе, где я училась в институте. Показывая свой
невероятно взрослый характер, я внезапно лишилась
карманных денег. А когда тебе восемнадцать – это
проблема. Поэтому я нашла себе работу! О! Это была
очень интересная работа, позволяющая рассмотреть
многие грани нашего общества. Правда в основном это
были грани жизни очень простых, порой незаметных
людей, о профессиях которых я даже не подозревала.

С утра я шла на пары в институт. Потом, пообедав в
студенческой кафешке, выдвигалась покорять город.
Офис нашей компании находился неподалеку от учебного
корпуса. Мы собирались часам к двум, профи приходили
раньше, получали свою маршрутную карту и
отправлялись делать деньги. Их карты немного
отличались от наших, как и заработок. Одного не могу
понять, зачем взрослые дяди и тети вообще там
работали! Что за чушь, разносить в огромных
чемоданах пешком по городу весьма бюджетную
сомнительного качества косметику и впаривать ее
несознательным, ущемленным в зарплате женщинам и
мужчинам. Да! Именно этим мы и занимались. И, не
поверите, у нас была прямо команда. Мы отмечали дни
рождения и праздники, и даже устраивали своего рода
тимбилдинги. Сказать, что мне нравилось этим
заниматься – естественно нет. Но это помогло мне
научиться запросто заговаривать с любым человеком,
не бояться вести диалог и доносить свою точку
зрения. А еще я исходила город – миллионник пешком,
побывав в самых неожиданных местах, которые
попадались мне в рабочей карте, от заводских
столовых до вагоноремонтного депо. И, что самое
главное, я доказывала родителям, что я взрослый
самостоятельный человек. Ведь, приходя вечером
обратно в офис с заметно опустевшими чемоданами и
напрочь стертыми набойками, мы сразу же получали
свой процент от продаж. Как любил говорить наш
«ведущий менеджер»: «Это вам не сетевой маркетинг,
это – живые деньги!» Смешные правда они были, эти
деньги, но мне хватало, с учетом того, что
коммунальные платежи продолжали оплачивать родители,
а также в моем холодильнике периодически после их
приезда, чудесным образом появлялись мясо, рыба и
домашняя картошка.

Проработав таким образом около полугода я, что
называется, поверила в себя. Решила, что я уже
полностью готова к самостоятельной жизни и … ушла из
дома. Что меня к этому подтолкнуло? Да особенно
ничего, нереализованные ранее подростковые амбиции.
Желание доказать родителям, что я чего-то стою,
желание казаться взрослой, желание показать
подругам, какая я крутая. К слову сказать, ни одной
из них не приходило в голову выкинуть подобное. Все
они прекрасно существовали на полном родительском
обеспечении, несмотря на имеющие место разногласия.
Однако, желание быть в ответе за свои поступки у
меня отсутствовало. Не то, чтобы я его отрицала. Оно
попросту не приходило мне на ум.

       После очередного не совсем успешного
разговора с родителями я, оставив душещипательное
послание, начала собирать вещи. Ситуация скалывалась
«как нельзя лучше». Все, кто оказался рядом в тот
момент, меня категорически поддерживали: «давай, ты
сможешь», «сколько можно сидеть на шее у родителей»,
«откроешь свой бизнес» - такого рода советы сыпались
от друзей. Как мне сейчас кажется, им просто было
интересно посмотреть на все это. Цирк, иначе не
назовешь. Только клоун – я.

Собрав все вещи, что в сумки, что в пододеяльники,
я вызвала такси. Водитель не соглашался меня везти с
таким количеством вещей. Но мы все грузили их в
багажник. Зачем я собрала столько, до сих пор не
понимаю. Уходила насовсем! Куда я ехала? Подруга
снимала квартиру в паре автобусных остановок. Точнее
комнату в трешке. Туда я и направила свои стопы. В
тот вечер папа должен был приехать ко мне, поэтому я
и совершила акт побега до его приезда. В записке я
изобразила чуть ли не монолог Екатерины из «Грозы».
Там была описана вся несправедливость этого мира и
мое нежелание в этом участвовать. Согласна, к
восемнадцати годам можно было и поумнеть. Но не в
этот раз.
 
Разгрузившись возле подъезда, и не заплатив
таксисту, мы принялись заносить мои баулы в комнату.
Они заняли ее практически полностью. С чувством
выполненной мисси я стала ждать реакции родителей.
Совершенно не думая, какой она может быть. Мама –
натура весьма истеричного склада, должно быть, будет
меня уговаривать вернуться. Возможно, в глубине души
у меня и был на это расчет. Но реакция папы всегда
непредсказуема. В тот вечер я ее не дождалась. Я
намеренно не звонила родителям, как и они мне. Мы с
подружкой посидели за сковородкой жареной картошки с
майонезом и пошли спать.

На следующий день также ничего не произошло.
Развязка затягивалась. Это был отличный повод
прогулять институт. Да и на работу я не вышла,
сославшись на отработки по учебе.

Не выдержав, я позвонила брату. Вообще он был
всегда на моей стороне. Был даже период жизни, не
примечательный для этой истории, однако один момент
вспомнить можно. В очередной раз мы с папой не
разговаривали. Я тогда уже заканчивала институт и
жила самостоятельной жизнью. А брат жил с отцом как
раз в той квартире, из которой я «уходила навсегда».
И у них в морозилке всегда было полно домашних
заготовок котлет. Брат, тайком от папы, периодически
стягивал оттуда пакетик с замороженными котлетками и
привозил мне для поддержания штанов! Хотя мы с ним
часто ругались, все равно всегда оставались рядом
друг с другом. «Папа уехал в Москву, к тебе не
заезжал», - сказал он мне. Вот оно что! Они не
знают! Настроение мое улучшилось, и я стала ждать.
Только чего?..

Вечная проблема отцов и детей, ее именно так и
называют – вечная проблема. Откуда растут ноги?
Неужели родителям так трудно попытаться понять своих
детей? Неужели детям так трудно пойти на уступки?
Этих вопросов я себе не задавала.  А кто задает?
Возможно, сейчас молодежь более осознанная. Мне так
кажется. Но встречаются разные ситуации. Как много
времени в жизни мы тратим на выяснение отношений!
Бесполезные, пустые разговоры и ссоры. Не понимая,
что из отмеренного нам отрезка, забираем минуты,
часы, складывающиеся в дни, а иногда и месяцы обид.
Кто-то не разговаривает годами с родными. Кто-то
рвет связь навсегда. Невысказанные слова любви и
благодарности остаются в глубинах сознания. Не
протянутая вовремя рука, отверженные объятия,
отсутствие улыбки на лице и счастья в глазах.
Хочется каждому сказать – остановись! Задумайся,
хотя бы на мгновение, попробуй ощутить жизнь.
Осознанно ощутить. Есть такая духовная практика
осознанности. В различных религиях она присутствует
в той или иной интерпретации. Но суть одна – жить
сейчас, в данном моменте. Не жалея о прошлом, не
размышляя о будущем. Это отнимает у нас настоящее,
то есть именно то время, на которое мы в силах
повлиять. Такова наша природа, нам всегда мало.
Нужно уметь благодарить. Мы о чем-то мечтаем,
молимся, страдаем от того, что у нас этого нет. А
когда появляется? Как долго длится наша эйфория? Как
долго мы сохраняем чувство реальности, до появления
новой мечты? Я не о том, что не надо мечтать и
стремиться. О том, что, заполучив желаемое, мы
спустя непозволительно короткий промежуток времени,
начинаем воспринимать это как должное. Немного
примитивный пример, но все же. Ездил человек на
поддержанном отечественном автомобиле, бесконечно
ремонтировал его и ругался, в разговорах называл его
«ведром с гайками» и мечтал об иномарке, хоть бы и
не новой. Вдруг, обстоятельства складываются так,
что у него появляется автомобиль на порядок лучше.
Что происходит? Человек приосанится, скажет: «да
вот, взял ласточку», будет рад и, наверное,
по-своему счастлив. Ровно до тех пор, пока не
подумает, что достоин-то он большего. Тогда в
лексиконе появляется избитая фраза Генри Форда –
«лучший автомобиль – новый автомобиль». И снова
недовольство жизнью и все вытекающее. А, казалось
бы, ты мечтал о такой машине.

Мы, зачастую, не бываем благодарны за простые вещи.
Человек, встав с инвалидного кресла, самостоятельно
передвигаясь, не имея машины, трешки в центре и
банковского счета более счастлив, чем тот, кто все
это имеет. Я сейчас говорю о вещах, не единожды
написанных в книгах, сказанных в телепередачах,
обыгранных в кино. Мы все это знаем, но используем
ли? Когда-то я мечтала жить у моря, точнее сказать и
мечтать не смела, мне казалось это неосуществимым.
Теперь я его почти не замечаю, пробегая мимо на
работу! А ездить на хорошей машине?! Когда ты сама
умеешь заледенелыми пальцами обжечь автомобильные
свечи, обстучать и закрутить обратно, потому что
твоя «ласточка» не заводится, долить антифриз и
поправить контакт на фаре, за счастье кажется звук
работающего мотора после поворота ключа зажигания и
отсутствие дыма из-под капота.
 
В общем, никому и никогда не бывает лишним
вспомнить об осознанности. Попробовать прожить день,
присутствуя в нем и ценя каждый миг.

На третий день моего переезда я дождалась, чего
хотела. Папа вернулся из Москвы и заехав "ко
мне домой", застал там лишь мои объяснения на
тетрадном листе. Что он мне сказал? Он рассказал мне
историю про то, как он уходил из дома. Только лет
ему было гораздо меньше. Маленьким мальчиком он
обиделся на мать и, сообщив семье, что уходит жить в
лес, взял собаку и ушел. Целый день он просидел в
лесу, ожидая, что его позовут домой. Но никто не
пришел. Когда стало темнеть, он подобрался поближе к
дому, потом еще ближе. Уже ночью, когда моя бабушка
заперла дверь, он постучался домой. «Кто там», -
спросила бабушка, - «Это я, твой сын», - ответил
папа, - «Нет, ты чужой мальчик, мой сын в лесу
живет», - бабушка у меня была крутого нрава,
возможно именно поэтому папа вырос сильным,
ответственным человеком, на которого всегда можно
положиться. Долго он упрашивал свою маму впустить
его в дом. Возраст его был невелик, поэтому жить
самостоятельно его никто не оставил. Но этот урок он
запомнил. Ну а я, совершеннолетняя девочка,
возомнившая себя взрослой, могу начинать сама о себе
заботиться. Именно это он мне и сказал. Через неделю
я загрустила, жить в комнате с подругой больше не
было возможности, это доставляло неудобства и ей и
мне. Снимать что-то самой мне было не по карману.
Результатом моих действий стало понимание того, что
я погорячилась, сильно погорячилась. Характер не
давал мне пасть ниц и вернуться обратно. А вскоре и
возвращаться стало некуда. В квартире остановились
папины друзья, которые приехали на пару месяцев в
город по работе. Я пошла в деканат. Несчастный
ребенок, которого выгнали из дома злые родители.
Слезливая, но не правдивая история, открыла мне
двери студенческого общежития. Сидя на продавленной
панцирной сетке общежитской кровати и слушая аромат
невообразимой стряпни, доносившийся с кухни, я
роняла на колени крупные слезы. Поход в душ меня,
что называется, «добил». По природе брезгливый
человек, я боялась прикоснуться к кранам и повесить
на вешалку одежду. Но если преодолеть себя, стать
под струю горячей воды, которую могут в любой момент
отключить, закрыть глаза и представить себя дома,
плакать хотелось еще сильнее. Жалея себя, вспоминая
свое чудесное житие в новенькой двушке, я
неосознанно начала напевать нашу песенку.
Догадались? Ветерок сдул в меня капли воды, я сидела
на кухне дома и планировала свой побег. Стоп!
Никакого побега! Это снова случилось! Сказать, что я
была рада – ничего не сказать. Я бросилась наводить
порядок и готовить праздничный ужин к приезду папы.
Как ни странно, в этот раз он не поехал прямиком в
Москву, а заехал ко мне. Мы поговорили, помирились и
стало так хорошо… На следующий день, я, купив тортик
на свои вновь полученные карманные расходы, поехала
на работу увольняться. Точнее просто сообщить, что
работать больше не выйду. Я прилежнее взялась за
учебу и концу года вышла в число отличников. Об
отмене по-прежнему никто не знал.


Опыт пятый

На встречу нам по тротуару шла улыбающаяся девушка
с маленькой девочкой за ручку. Я тоже шла с сыном.
«Здравствуйте», - сказала она. Я немного удивилась,
но поздоровалась в ответ. Подумала, может гуляли
вместе на площадке, а я не запомнила. Память на лица
у меня отсутствует напрочь. Как-то, спустя лет
десять после окончания школы встретилась с
одноклассником в магазине и не узнала его.

Мы жили в длинной девятиэтажке рядом с сосновым
лесом, за которым проходила железнодорожная линия.
Спальный район на окраине города. Точнее будет
сказать почти на окраине. С годами за нашим районом
выросли еще несколько. Сидя в декрете, можно было
вообще не выбираться в город. Супермаркеты, аптеки,
больница, роддом, детский сад, церковь, развивающие
центры ибассейн. Все было в пешеходной доступности.
И даже в большой ТЦ можно было добраться за пять
минут, перейдя через железную дорогу, которая, по
сути и отделяла нас от остального города. Там
сложился свой микромир, где почти все друг друга
знали. Соседи вместе жарили шашлыки и отмечали
праздники. Единственным камнем преткновения были
парковочные места! Ну а общими врагами – управляющая
компания и арендаторы помещений в цокольных этажах.   

       На следующий день мы встретились снова. Уже в
парке недалеко от дома. Наши дети одного возраста,
поэтому мы быстро сошлись. Даже не так, мы влились в
жизнь друг друга, как будто всегда там были.
Анализируя дальнейшие события, я понимаю, что не
встреться мы, не улыбнись я ей в ответ, не было бы
ни переезда, ни армии, ни новой интересной работы,
ни моря за моим окном.

       Девушка, назовем ее условно Агния, оказалась
на пару лет младше меня. Однако, как мне тогда
казалось, у нас были абсолютно одинаковые взгляды на
жизнь, интересы и ценности. Обманываться в людях,
особенно близких, обидно. Но я ни на минуту не
пожалела о нашем знакомстве. Да, разочарование я
перенесла, но получила взамен гораздо больше. Наше
общение стремительно развивалось, совместные дни
рождения, одинаковое хобби, появились общие друзья,
с которыми я и сейчас замечательно общаюсь, в том
числе и бывший ее супруг. Не единожды они
разводились и снова женились, но это их история, а
не моя, поэтому об этом рассуждать не стану. Однако,
очередной их развод расставил точки не только в их
жизни, но и в моей. Это были также и отправные
точки. Сложно полностью поменять свою жизнь, когда
ты собираешься это сделать. Я не собиралась ничего
менять. Но события стали развиваться без моего
участия. Не успев оглянуться, я оказалась так
называемой «вечно отдыхающей».

       Моя давняя подруга, у которой я пожила с
недельку в студенчестве, сбежав из дома, уже
несколько лет жила у моря. Периодически я
наведывалась к ней в гости, но мысли перебраться
туда жить у меня не возникало. Это оставалось
несбыточной мечтой. Предпринимать какие-либо шаги
для ее осуществления намерения у меня не было. Это
как полететь в космос. Кто-то мечтает стать
космонавтом, работая фасовщиком конфет. Так и я.
 
       Муж Агнии, после развода, решил исчезнуть из
ее поля зрения и дать возможность себе наладить свою
жизнь. Не сказать, что мы близко с ним общались, но
я поддержала его в их конфликте, за что и была
изгнана из числа подруг, поэтому иногда мы
созванивались. А затем он исчез. Никто не знал, где
он. Никто даже не догадывался. Для удобства дадим
ему имя Матвей.

       Это было время, когда мой декрет закончился.
Но организация, в которой я работала, закрылась.
Поэтому мне необходимо было искать новую работу. К
слову сказать, я не торопилась. Пекла торты на
заказ, ездила на мастер-классы и проводила много
времени с сыном. Родные настаивали на том, что ему
пора в детский сад. Я и сама это понимала. Ведь
общение со сверстниками играет важную роль в жизни
ребенка. Мне тоже была нужна работа, но теперь я не
желала работать по специальности. Хотелось
продолжать заниматься кондитерским делом, только
перейти на другой уровень. Определив сына в детский
сад, я нашла то, что искала. Как я переживала и
готовилась к этой работе – настоящим кондитером в
сети кофеен. Это уже не домашняя стряпуха! Мечты
начинали сбываться… Но не сбылись! Наши дорогие
родные и близкие, которые желают нам только добра,
зачастую действуют лишь из собственных соображений о
жизни. Так и вышло. Начиная от того, что я стану
толстой и с больными ногами на такой работе, до
того, что я совсем не буду видеть ребенка с
двенадцатичасовыми сменами, в том числе и ночными. В
общем меня отговорили. А дальше все как в тумане.
Естественно, я расстроилась. Но не хватило мне
чего-то, пойти против коллегиального решения родных.
На эмоциях я позвонила Матвею, пожаловаться на жизнь
и высказать свою претензию по поводу его
исчезновения! Каково было мое удивление, когда я
узнала где он! Собрав с собой лишь одну сумку вещей,
он на машине уехал к морю. В ней и жил первые две
недели, пока не заработал денег, чтобы арендовать
жилье. Это показалось мне до того простым, сесть и
уехать! «Нет там рядом свободной квартирки для
меня?» - в шутку спросила я, - «Узнаю, наберу тебе»,
- и Матвей отключился. Я не восприняла разговор
всерьез, но, как я уже сказала, события не требовали
моего участия. Бывало у вас такое? Когда будто
наблюдаешь свою жизнь со стороны, а вмешаться не
можешь! И что бы ты не предпринимал, произойдет то,
что должно. Начаться весь этот калейдоскоп может со
случайно сказанного слова, обрывка фразы прохожего,
мимолетной встречи, увиденной картинки, прочитанной
книги или даже одного предложения, и тэ дэ и тэ пэ.
Да, можно сказать судьба, а можно – стечение
обстоятельств. В этой истории началом я считаю
улыбнувшуюся мне Агнию. Если смотреть глубже, можно
дойти до того, что, если бы я не жила в этом
микрорайоне, не родила именно в тот год, не
переехала в этот город учиться, оставшись там жить,
не пошла бы в школу с шести лет, не родилась бы
именно у этих родителей. Все это попахивает
безумием. Но если бы я не начала общение с Агнией,
всего последующего могло бы не быть.  А так,
запустился механизм, шестеренки заработали и вот у
меня звонит телефон. «Кума, привет! Собрала вещи?» -
забыла сказать, что по совместительству, я стала
крестной сына Агнии и Матвея. «В смысле?» - я
сначала не совсем поняла, о чем речь, - «Ты сама
просила про свободную квартирку узнать. Я еще лучше
нашел вариант! Новый дом, три квартиры – две на
первом этаже, одна двушка на втором, построен под
сдачу! Еще никто не жил! В общем, я уже внес залог
за них, записывай адрес!» - «Что прямо так?!» -
сказать, что я опешила – ничего не сказать. Нет,
конечно мне очень хотелось переехать, но как-то
быстро все произошло! «Слушай, Матик, я не ожидала
такого поворота!» - «В смысле, давай, собирай вещи и
приезжай, я вас встречу! Заселяемся через два дня!»
- Матвей отключился. Дааа! Знаете, что я сделала?
Забрала ребенка из детского сада, съездила в гости в
родным, сообщила, что поеду в гости в подруге на
пару месяцев, собрала вещи, какие смогла втиснуть в
машину, и через день, оставив ключи соседке, выехала
прямиком в неизвестность! Делать нужно было все
быстро, пока никто не опомнился, в том числе я сама.
       Единственный, кто знал цель моей поездки был
мой брат. Он конечно же поддержал меня в этом
мероприятии и даже хотел через время переехать вслед
за мной. Наш с ним последний разговор был о его
переезде. Мы строили совместные планы и думали, где
можем снять дом на двоих, искали ему работу…

       Ни мой сравнительно небольшой опыт вождения,
ни почти полное отсутствие финансовой подушки, ни
отсутствие в чужом краю бабушек на подхвате меня не
пугало. Не пугало, пока я не уехала достаточно
далеко от дома, чтобы начать осознавать, что я
делаю. Была зима и на дороге из-за снегопада
образовалась огромная пробка. Трасса уходила вверх.
Большегрузы ехать в гору не могли, поэтому
легковушкам приходилось лавировать между стоящими
или буксующими фурами практически по сугробам. Это
было уже лишком и здравый смысл начинал брать свое.
Мы с сыном зависли посередине пути, вперед –
неизвестность, пробка и метель, назад – дом,
привычная жизнь и ничего нового. Третий час мы почти
стояли на месте, до разворота было километров
двадцать, но как их проехать. Бензин пока есть, но
сколько еще мы будем здесь… И что мне пришло в
голову? Что я неправильно поступаю, меня стали
занимать мысли о том, что только сумасшедшая может
так поступить. В мои раздумья вмешался телефонный
звонок. Звонил папа, узнать, как у нас дела. Он
вообще не знал, что я за рулем сама. По моим
показаниям, Матвей приехал на поезде, чтобы нас
довезти. Так что я выкручивалась, как могла: «Да все
хорошо, пап, в пробке стоим, снег идет», - «Вот ты
придумала себе приключение!» - «Пап, связь плохая,
доберемся, позвоню». Куда доберемся? Когда? Может
повернуть назад. При таком темпе через часа два
будет уже разворот. Сын спал, я слушала музыку и
всерьез решила вернуться. Страшно одной с малым
зависнуть в этой белой мгле. Вдруг по радио я
услышала знакомый мотив. Это была не она, но так
похоже звучали ноты. Песня была иностранная, слов я
не понимала, начала подпевать, только наши с братом
слова. Все прошло как обычно. Теплый ветерок,
сияние. Как думаете, куда меня отбросило? Эта отмена
дала мне понять, что бывают ситуации, которые менять
не стоит. Мы с сыном оказались ровно в начале нашей
дороги. То есть, мы уже собранные выехали навстречу
мечте. Я не стала поворачивать обратно. Зная, что
впереди меня ждет снег и несколько часов пробки
закупила на заправке кофе в баночках, сока, и разных
вкусняшек.

       Мы доехали! Ночью, уставшая от дороги и своих
мыслей, я припарковалась во дворе. Кум встречал нас
с фонариком на трассе, потом шел куда-то наверх, а
мы ехали за ним. Это новое место стало нам домом
почти на три года и навсегда осталось в моем сердце.


Опыт шестой

Те впечатления, что привнес в мою жизнь переезд не
передать. Позже родные досылали посылками наши вещи,
которые не поместились в машину. Когда стало
понятно, что мы с сыном остаемся на пмж, вопросов
было много. Но на расстоянии они решаются проще.

Никогда море не было так близко. В любой день
любого времени года можно было приехать на берег и
просто наслаждаться жизнью. У меня даже был в
запрещенной сети пост об этом.

28.12.2020

Море

Зимнее море особенное. В нем есть свое неповторимое
очарование! До переезда я не понимала людей, которые
ездят сюда НЕ летом. Это просто потому, что раньше я
не видела Черного моря в холодное время года.

Переезд так далеко от дома – дело не простое.
Иногда хочется домой к родным и любимым. Но стоит
только приехать к морю, как хандра проходит.
Скучать, конечно же, не перестаю, но скучать
становится веселее.

Море – огромный источник энергии! А зимой оно
кажется еще более величественным! Большие мощные
волны, бодрящий ветер, крики чаек… Почувствовали?!
Удивительное оно, зимнее море!


Как-то так я тогда себя ощущала. Море давало мне
силы оставаться, а не бежать обратно. Как мы жили?
Матвей снял квартиры не в городе, а в небольшом
селе, пусть все вокруг курорт, но село – есть село.
Никаких частных детских садиков с особым подходом
там не было. Поэтому я продолжала свой декрет.
Точнее будет сказать свою беззаботно-безработную
жизнь. Ведь сыну было уже четыре, когда мы
переехали. Насчет безработной – это я привираю. На
первых парах, деньги нужны были сразу, я дала
объявление «Пеку на заказ. Кондитерские изделия
любой сложности». Не сказать, что отбоя от клиентов
не было. Но все же, на жизнь хватало. Потом было
кафе в городе, куда я отвозила пирожные. Но все это
был не тот заработок, который был мне нужен. Поэтому
я начала учиться. Чему? Об этом чуть позже.

Не рассказать о том, в какое прекрасное место мы
попали было бы преступлением. Во-вторых, от нашего
дома до моря – двадцать минут езды. Но, во-первых, в
трехстах метрах от дома находилось горное озеро.
Нет, не так. По порядку. Выходя из дома и пройдя еще
один ряд домов, мы попадали в представительство Рая
на земле. По-другому я и сказать не могу. Нам
открывалось огромное поле, длинного края которого не
было видно. В зависимости от времени года оно было
покрыто разными цветами. А за полем было озеро с
невероятного цвета прозрачной водой. В него впадала
горная река, которая брала свое начало в пещере. И
все это великолепие находилось у подножия гор! И
когда плывешь по озеру в сторону противоположного
берега, то перед тобой только горы, отражающиеся в
водной глади, и бесконечное небо. Все это стало мне
таким родным! Сейчас через поле проходит автострада…
И, если честно, она там как шрам на сердце: и не
нужна бы, но уже никуда не денешь. Сколько вечеров
мы гуляли вдоль озера, вдыхая чистейший горный
воздух. Порой и на море не хотелось ехать, лишь бы
побыть там. Я никак не могла насытиться этим местом.
Качели над обрывом, лавочка у одинокого дерева,
старинное мусульманское кладбище, а за ним, если
пройти подальше еще более старинное – греческое.
Пещеры и места силы, непрерывное журчание речных
вод, спешащих к озеру, речная форелька, мостики и
источники, земляника, чабрец и заросли боярышника.
Как-то раз мы с сыном прошли десять километров по
этой красоте. Теперь там все совсем другое…

Училась я искусству рекламы и продвижения.
Продавать с помощью текста – вот была моя задача.
Называется это модным словом копирайтер. Пройдя два
обучающих курса и войдя во вкус, я потихоньку свела
на нет выпечку на заказ. Оставив для души страничку
в соцсети, где выкладывала свои кулинарные шедевры,
иногда и с рецептами. Работа была в радость и не
отнимала много времени. График мой был таков: мы с
малым просыпались около десяти - одиннадцати часов
дня, и весь день был наш. Мы гуляли, ездили на
экскурсии, катались по окрестностям, снимали видео,
собирали травы, ягоды, катались на санках, гуляли с
собакой (да, мы завели рыженького Лиса). В общем,
проводили время с пользой для здоровья и пополняли
запас положительных эмоций. А когда наступала ночь,
уложив ребенка спать, я садилась работать. Сама я
ложилась около четырех часов утра. Порой, разбудив
недовольно ворчащего Матвея, я просила его
приглядеть за сыном (читай доспать у нас на диване),
а сама ехала встречать рассвет в горы или к морю!

       Как долго я не могла привыкнуть к тому, что
мы переехали? К нашей новой реальности, совсем не
похожей на прошлую жизнь? Долго. Иногда мне
казалось, что я будто еще там, но уже здесь. Знаете,
мелодия знакомая заиграет, услышу запах, кто-то
скажет фразу… И я как будто снова переношусь в
недалекое прошлой... Закроешь на секунду глаза,
вспоминаешь то место, где слушала эту песню. Быстро
летит время. Жизнь стала другая. Пока я пребывала в
состоянии вечно отдыхающего, я еще чувствовала, что
живу на курорте. Замечала и удивлялась всему вокруг:
горы, лес, море… Даже отличные от привычных продукты
в магазинах вызывали чувство причастности к местным.
Однако мне не хватало моих друзей и знакомых. Я не
говорю сейчас о родных. По ним я очень скучала.
Здесь немного о другом. У меня есть привычка, думаю
не только у меня, обзаводиться кругом нужных
знакомств. Это так называемые «свои люди». Там дома,
до переезда, я меня был свой стоматолог – Кирилл
Александрович. Я и сейчас еще шлю ему фото своих
рентгеновских снимков, советуясь, что лучше делать.
Свой гинеколог – Эллина Валерьевна, которая по сути
крестная мать моего сына. Свой педиатр – Татьяна,
которой я еще долгое время звонила, уже переехав.
Была своя продавец молока – Юля, такого молока как у
ее коровок здесь я не нашла. Свой продавец обуви,
одежды, автослесарь и так далее. Я знала к кому и по
какому вопросу мне обращаться. Для меня эти люди –
лучшие представители своего дела. А самое главное –
были свои священники. С некоторыми мы дружили, со
многими общались. Все они – родные мне люди.

       Поэтому скучала я не только по родственникам
и друзьям, но и по своему микромиру. Иногда
становилось так грустно, что я ненароком начинала
напевать нашу песенку. Этот опыт я называю две
реальности. Мне хотелось быть одновременно и здесь,
и там. Понятно, что это невозможно. Однако, как
выяснилось, если вовремя замолчать, не допеть и не
шагнуть на встречу сиянию, не желать всем сердцем
отмены, то она произойдет не полностью. Я как будто
на несколько секунд переносилась в свою другую
жизнь. В тот ее вариант, где я не уехала. И снова
возвращалась обратно. Не скажу, сколько раз это со
мной происходило. Я просто не знаю. Длилось это
ровно до тех пор, пока я четко для себя не решила
остаться именно там, где я есть.

       Но позже произошел еще один случай, который и
положил конец отменам. А потом в жизнь ворвалось
событие, навсегда ее изменившее и давшее понять, что
жизнь одна и никаких вариаций быть не может. Мы сами
ее пишем и сразу на чистовик. И никаких скомканных
страниц с ошибками. Все ошибки остаются в рабочей
тетради и составляют нашу бытность. Каждое наше
решение ведет к определенному результату. А иногда
не только решение, но и сказанное слово, не
отвеченный звонок, не так понятая фраза, и
отсутствие необходимого количества любви. Все это
входит в наш внутренний мир и остается там. Кто-то
может справляться с личными травмами и
переживаниями, справляться прежде всего с собой. А
иные не могут, иные не хотят, иные ждут помощи, не
всегда готовые ее принять.


Опыт седьмой.

Это был сложный период. Пандемия в самом разгаре.
Работы стало в разы меньше. Мы ходили в магазин один
раз в две недели, закупая сразу все необходимое. Нам
еще повезло, что жили мы в деревне и на отшибе.
Дальше только горы. И в чем мы себе не отказывали –
это прогулки. Конечно, встречая людей, мы старались
их обходить подальше, как и они нас. Но все же
болезнь не прошла мимо, мы тоже переболели.

Я искала новых заказчиков, работала не только по
ночам, но и днем, в надежде оплатить накопившийся
долг за квартиру. Обращаться к родным не хотелось,
ведь у них был только один ответ на ситуацию:
возвращайтесь. Я даже звонила духовнику, просила
совета, не стоит ли вернуться. Однако он на обратный
путь меня не благословил.

Брат, конечно же, рвался мне на помощь! Однако
путешествия из одного региона в другой были
запрещены, если только ты не возвращаешься на место
прописки. Поэтому мы с сыном могли уехать домой, но
вот к нам никто приехать не мог. Да и не было в этом
необходимости.

В общем дошло до того, что хозяин квартиры поставил
меня перед выбором: или оплачивай или съезжай.
Матвей был в такой же ситуации. Но он как-то
выбрался из нее, заняв денег у друзей. А мне
пришлось собирать вещи.

Сложив все наши пожитки в машину, мы с сыном пошли
прогуляться по «нашему» полю перед отъездом. Шел
дождь. А у меня текли слезы. Малой где-то зацепился
за дерево и оторвал рукав дождевика. Даже рукав и
тот хотел остаться. Что уж говорить обо мне. Я не
могла насмотреться на горы и озеро. Не могла
поверить, что всего этого не буду видеть каждый
день. И не знала, как предотвратить отъезд.

А еще я как в сказке ждала появления кого-то, кто
решил бы все мои проблемы. Это был как раз
подходящий момент. Хотелось чуда, и чтобы оно
произошло именно сейчас. Но ничего не случилось. Мы
с сыном продолжали идти под дождем, ключи от
квартиры были сданы, расписка об обязательстве
оплатить долг написана… Нас ждала наша машина,
наполненная до верху вещами и дорога обратно…

Я тогда даже не вспомнила про отмену. Точнее
сказать, я думала, что они уже закончились. Ведь
последнее время они не бывали полными. В этот раз я
не напевала нашу песенку. Она как будто звучала в
воздухе. Из-за туч показалось солнышко и подул
теплый ветерок. Мы перенеслись на полгода назад,
когда еще не было долга по квартире, когда еще можно
было попытаться что-то предпринять. Все вещи были на
местах, машина во дворе, а я в восторге от
происходящего, словно впервые!

Первое, что я сделала – позвонила подруге, которая
жила в городе неподалеку. Она пригасила нас к себе
на несколько дней. Правда с перемещением по
местности были проблемы. Город, в котором жила
подруга был закрыт на карантин. Туда можно было
попасть только по специальному разрешению. Благо,
достать такое разрешение не составило труда.
Знакомая выписала мне справку, что я еду по работе и
меня без проблем пропустили на посту. Возможно, так
делать не стоило, но мне нужно было спасать
ситуацию. И дано мне на это было полгода. А со
следующего месяца, как я уже знала, я не смогу
оплачивать квартиру.

Муж моей подруги военный. Он и посоветовал мне
обратиться в военную часть. Она как раз находилась
неподалеку от того места, где мы жили. Конечно,
перспектива идти в армию меня заинтересовала. Это
было что-то совершенно новое и интересное.
Образование мое позволяло мне со временем занять
должность и даже заключить контракт. А еще армия
давала мне детский сад для ребенка и общежитие, что
решало мои насущные вопросы.

Погостив у подруги пару недель, я отправилась
прямиком в штаб. Вот так просто, получив пропуск на
КПП, я оказалась в отделе кадров.  Свободная
должность была не весть какая, как и зарплата на
ней. Но детский сад и общежитие сделали свое дело.
На оформление документов, медкомиссию и прочие
допросы ушло недели три. И вот я в армии! Очень
интересный вышел опыт. Из своей маленькой должности
я быстро выросла. Перешла на другую, где проработала
две недели, снова повышение, еще пара месяцев и я –
юрисконсульт командования! Готовлюсь к заключению
контракта. Я уже мнила себя младшим лейтенантом, но
обстоятельства не сложились. Однако я рада, что в
моей жизни был этот период.

Мы жили в общежитии возле военной части, сын ходил
в детский сад. А «наше» поле, горы и озеро – все
было на месте. И мы могли каждый день там гулять. 

Последний опыт

Яркое солнце и теплый ветер. По этим местам мы в
детстве ходили на речку. Мы стояли на холме, а внизу
железная дорога, пешеходный тоннель под ней, а
дальше Савала – наша речка. Уже пять дней ничего
нельзя было изменить. Никаких отмен, никаких чудес,
только черная юбка и рубашка… Рядом родители…. А я
не понимаю, как все это происходит…

Владимир – его имя. Здесь я его пишу впервые. По
несколько раз в день произнося его в молитвах, не
могу привыкнуть к его новому звучанию. Приносит ли
оно боль? И боль и что-то очень родное… Мои чувства
остались, только брата уже нет…
Ни отменить, ни исправить, ни принять…

Эту главу тяжело будет читать даже чужим людям, не
говоря о родных. Однако то, что я здесь скажу, очень
важно для меня.

Когда мама мне позвонила, я как будто знала, зачем
она звонит. Как будто знала, что она скажет…

Прошло уже время, оно не лечит. Мы просто учимся с
этим жить. Каждый день люди умирают. Каждый день
кто-то теряет близких. Это естественный процесс -
никому не избежать. Абсолютно каждый рожденный в наш
мир рано или поздно умирает. Рано… Почему так рано?!
Семнадцать дней оставалось до тридцатилетия…

       Клубничный торт на первый день рождения,
первые слова, он звал меня Люлей, первый класс,
первый компьютер, первый мобильник на новый год,
первая любовь, вишневый мопед, первая машина…
Сколько было эмоций!

Как мне прожить эту жизнь?
Знать, что тебя в ней не будет…
Я не могу позвонить…
К чему поворот наших судеб?

Как мне унять в сердце боль?
Как мне исправить ошибки?
Читаю Псалтирь и только
От свечи на иконах блики…

Где ты сейчас? Дай мне знак
Лишь дуновением ветра…
Как мне принять это?! Как?
На этот вопрос нет ответа…

       Кроме песенки у нас был еще танец и наручные
повязки, которые я сшила из старых штанов. Иногда
мне хочется приехать туда на холм, где внизу
железная дорога и течет Савала, и, смотря на его
фотографию, танцевать и петь нашу песенку. Я знаю,
что он в это время будет рядом, будет держать меня
за руки и подпевать… Не спешите осуждать, увидев на
кладбище танцующих и поющих, ведь вы не знаете,
почему они это делают…

       Единственное, чего не исправить – это когда
человек уходит от нас. Уходит туда, где мы не
властны. Мы не можем в полной мере представить себе
это место. И уж точно не можем вместить и понять его
существование. Ограниченность сознания - она от
наших грехов. Мы скучаем, мучаемся, страдаем, мы до
конца не верим, но продолжаем надеяться…

       Я увидела его через окно роддома. Маленький и
весь розовый. «Его что, клубникой намазали?» -
спросила я у папы. Это мое самое первое воспоминание
о брате. Знаю, что его жизнь была другой и не
состояла лишь из тех моментов, что я помню. Однако,
мое восприятие было основано именно на этих
моментах. Они бывали разными. И веселыми,
счастливыми, и полными слез и обиды, иногда горькими
и даже трагичными. Все они остались со мной.

       Я поила его из бутылочки шампунем
«Кока-кола», спускала с горки на коляске,
переворачивала манеж. Это все я делала от большой
заботы старшей сестры.
Вовка рос, мы вместе лазали по вентиляционным калам
в подвале, прыгали с крыш гаражей в стог сена,
убегали на речку, ели грязными руками зеленые
соседские абрикосы, «мерили» лужи, «заливали»
тарантулов, играли в казаки – разбойники…
После первой поездки на море были другие, только уже
на автобусе. Мама сидела отдельно, а мы на соседних
креслах, спали в обнимку.

     Его первая любовь разбила сердце даже мне. До
сих пор в обиде на эту девочку (хотя уже и совсем не
девочку).
 
     Однажды, еще совсем маленький, он укусил меня
за ногу. Росли первые зубки… Я сидела и рыдала
больше от обиды, чем от боли, роняя в гречневый суп
слезки. Как давно это было! И как будто сейчас! Если
закрыть глаза, окунуться туда, можно даже
почувствовать боль от укуса. В каждый из памятных
моментов я могу вернуться, жаль, что не
по-настоящему…

     Зимой мы катались со снежных гор, а на каждый
новый год наперегонки бежали за подарками под елку.
Потом высыпали конфеты и сравнивали их, менялись,
делились. В комнатах, а потом и на улице, строили
шалаши, собираясь всегда в них жить. Ходили в походы
и устраивали уличные представления…

     Потом мы начали взрослеть и все меньше времени
проводили вместе. Но на взаимопонимание это не
повлияло. Папа часто нам говорил: «Роднее друг друга
у вас никого нет».

     Как это могло произойти? Почему? В последнюю
нашу встречу он сказал мне: «Давай обнимемся, а то
может больше не увидимся»… Говорят, люди чувствуют
такие вещи… Я все ждала, что он приедет ко мне и мы
вместе что-нибудь придумаем. Я надеялась, что он
просто никому ничего не сказал, сел на поезд и
уехал… В то время, как его сердце внезапно
остановилось, я все еще ждала, что он приедет.

     Теперь мы учимся с этим жить… Это нелегко,
больно и страшно. Все, что мы можем сделать –
молиться. Утешение можем искать только в вере.
Поддержку друг в друге.

       Иногда я с ним разговариваю, прошу, чтобы
хоть приснился, рассказываю что-нибудь, задаю
вопросы… Я верю, что он где-то рядом, верю, что мы
обязательно однажды встретимся.


Послесловие

      Синдром отмены… Это полное отсутствие
ответственности и неумение сделать выбор. Как было
бы прекрасно, если бы можно было пережить жизнь
набело. Исправить то, с чем не можешь справиться или
то, что было ошибочно тобой сделано. Такое
настроение дают некоторые религии и их направления.
Однако, не стоит забывать, что мы живем одну жизнь,
сразу начисто, с нашими ошибками и болью, с
падениями, порой унынием, с теми вводными, что даны
нам родителями. И только наш выбор - прожить ее
достойно, приобретая и приумножая, или теряясь среди
бесконечных сомнений и зависти.

     Живя в иллюзии возможности отмены, можно
оказаться на грани безумия. Не спорю, иногда, когда
совсем невмочь, даже необходимо приоткрывать завесу
прошлого. Но без фанатизма. Все, что у нас есть -
только настоящее, в нем и надо находиться.

     Что сильнее всего связывает нас с прошедшими
событиями, окрашивает воспоминания в их истинный
цвет? Музыка, запахи, ощущения. Это своего рода
медитация, когда, услышав знакомую песню, окунаешься
в те или иные воспоминания. Игра воображения…

     Самое дорогое, самое важное и нужное происходит
сейчас. Уметь ценить настоящее - особый дар. Его
можно развить в себе. Нужно лишь желание.