Василиса

   Василиса  проснулась  как  всегда  очень  рано. Косточки  ныли, не  давая  возможности  полежать. Последнее  время  болезни  одолевали  с  неудержимой  силой. Ну, оно  и  понятное  дело, ведь  ей  недавно  исполнилось  восемьдесят  лет, а  как  в  народе  говорят – старость  не  радость.
                           
   Мысль  о  том, что  нужно  вставать  навязчиво  крутилась  в  голове. Откинув  в  сторону  перину  и  свесив  ноги  на  пол, Василиса  почувствовала  холод,       тянущийся от него.                       – Да, а  под  перинкой  было  всё-таки  уютно,- поёжившись, тихо  буркнула  она.                   
 Кот  Мурзик, спавший  рядом  на  постели, нехотя  потянулся  и, спрыгнув  долу, побежал  на  кухню.                             
  – Что  проголодался?- вслед  ему с улыбкой  воскликнула  Василиса.- Сейчас  приду.               
  Раньше  она  держала  хозяйство: корова, свиньи, куры, а  сейчас  из  живности  только  кот, но  и  ему  кушать  хочется. Василиса  кряхтя, еле  сползла  с  кровати. Не  успела  она  переступить  порог  кухни, как  кот  подбежав  к  ней, стал  ластиться, потираясь  мордашкой  о  ноги хозяйки.                                       – Ну  что  ты, угомонись, мурлыка. Подожди  немножко, сейчас  накормлю.                      
 Сняв  с  кастрюльки  крышку, она  заглянула  в  неё. На  дне покоились  остатки супа.                                        – Ну, ничего, здесь  хватит  и  тебе, и  мне. Вот  к  обеду  Варенька  придёт, обещала  хлебушек  свежий  принести, тогда  Мурзатый  и  тебе  кусочек  дам,- подведя  некую  черту, сказала  Василиса.
                            
   Пока  кот  нехотя  лакал  суп, она  вернулась  в  комнату. Подойдя  к  этажерке, достала  с  верхней  полки  кошелёк. Открыв  его, пересчитала  оставшиеся  деньги, которые  выручила  в  конце  лета  за  проданные  фрукты  и  картофель.                        
  – Продержимся, нам  не  впервой,- бодро произнесла она.                 Пенсии  у  неё  не  было, поэтому  жила  Василиса  более  чем  скромно  и  кормилась  только  за  счёт  своего  огорода  и  огромного  старого  сада, где  росли  разных  сортов  яблони, груши, сливы  да  вишни. Единственная  дочь  Варя  проживала  на  соседней  улице  и  раз  в  день  обязательно  навещала  маму  и  во  всём  ей  помогала, несмотря  и  на  свой  уже  не  молодой  возраст. Внуки  давно  все  взрослые  и  разлетелись  по  миру  в  разные  стороны. Если  бы  не  дочь, которая  заходила  к  ней, то  и  перемолвиться  словом  было  бы  не  с  кем, кроме  как  с  Мурзиком.
                           
   Подойдя  к  столу, Василиса  взяла  гребень, лежавший  рядом  с  небольшим  зеркальцем  в  деревянной  оправе, намереваясь  расчесать  всклокоченные  за  ночь  седые  волосы. Но  гребень, будто  птица, выпорхнул  из  её  рук  и  упал на домотканую дорожку.           – Да, видно, я  уже  совсем  стара, если  в  руках  ничего  удержать  не  могу,- пробубнила  себе под нос она.                   
  Внезапно  ей  в  голову  пришла  мысль  о  том, что  упавший  гребень  на  дорожку – к  гостю. И  в  тот  же  миг  её  обдало  жаром, сердце  учащённо  забилось, она  вспомнила  свой  сон, который  приснился  сегодня  ночью, но  с  пробуждением  забылся, а  сейчас  он  всплыл  из  её  памяти.
   Василисе  приснился  Мишенька, её  ненаглядный  любимый  муж  Мишенька. Живой  и  здоровый, красивый, как  много  лет  тому  назад... Отблеск  нежности  коснулся  её  глаз. Как  наяву  перед  ней  стали  проплывать  картины  прошлой  семейной  жизни. Пусть  не  богато, но  жили  они  с  Михаилом  в  ладу. Родилась  дочь  Варвара, и  всё  было  бы  у  них  хорошо, только  забрали  его  на  финскую  войну, и  осталась  она  без  поддержки  с  дочерью-подростком  на  руках. Подойдя  к  кровати, она  присела  на  её  край. Взяв  с  рядом  стоящей  тумбочки  альбом, Василиса, перелистывая  страницы, неторопливо  рассматривала  фотографии, погрузившись  с  головой  в  воспоминания...
                            
   В  1915  году  она  получила  письмо  и  фотографию  с  фронта, а  через  некоторое  время  ей  пришло  извещение  о  том, что  муж  пропал  без  вести. Вот  и  получилось, что  не  жена  теперь  она  и  не  вдова.
                       
   Вернувшийся, после  лечения  в  госпитале  сосед  рассказал, что  видел  Михаила  убитым. Дескать, сидел  он  в  окопе, наполовину  присыпанный  землёй, и  голова  его  была  вся  в  крови. Да  и  дочь  Варенька  в скорости  поведала  маме  о  том, что  однажды  ночью  проснулась  она  от  того, будто  ткнул  её  кто  пальцем  в  бок. Открыв  глаза  и  облокотившись  на  руку, Варюша  выглянула  из-за  спящей  рядом  мамы, но  то, что  довелось  ей  увидеть, заставило  девочку  от  страха  укрыться  одеялом  с  головой.
                            
   В  бледноватом  свете  луны  на  коленях  возле  кровати  стоял  отец. На  склонённой  голове  отчётливо  белела  повязка. Когда  первые  минуты  страха  прошли, Варя  осторожно  выглянула  из-под  одеяла. Комната  была  пуста, лишь  из  не задёрнутого  занавеской  окна  лился  голубоватый  свет  луны... И  даже  тогда  Василиса  не  хотела  верить  в  гибель  мужа, сердце  ныло  и  болело  в  разлуке.
                            
   Годы  шли, и  много  испытаний  выпало  на  её  долю. Довелось  пережить  революцию, гражданскую, коллективизацию  и  Отечественную  войну. Всё  было  на  её  пути: голод, холод  и  оккупация. Растила  дочь, а  там  и  внуков. Много  хороших, достойных  мужчин  сватались  к  ней, но  в  её  любящем  сердце  было  место  только  для  Михаила.
                            
   Скрип  половиц  под  ногами  рассеял  воспоминания  и  вернул  её  в  реальность. В  доме  было  прохладно. Набросив  на  плечи  тёплый  клетчатый  платок, она  вышла  на  улицу. Взяв  небольшую  охапку  хвороста  и  вернувшись  в  дом, растопила  обветшавшую,  перекосившуюся  печь. Всё, что  её  теперь  окружало, было  старым  и  ветхим, как  и  она  сама, как  и  её  жизнь, которая  текла  монотонно  и  безрадостно. Присев  на  стульчик, стоявший  перед  печкой, Василиса  протянула  руки  к  нагревшейся  дверце. Тепло  нежно  обхватило  кисти  сухих  морщинистых  рук.
                        
   Октябрьское  утро  выдалось  не  очень  приветливым.  Грецкий  орех,   росший  за  окном, даже  потеряв  листву, надёжно  не  пропускал  свет, поэтому  в  кухне  царил  полумрак. Через  трещину  в  печной  дверце  поблёскивали  яркие  языки  пламени, и мысли  снова  унесли  её  в  прошлое. Вспомнилось, как, не  смирившись  со  своей  потерей, она  съездила  к  одной  ясновидящей. И  вот, когда  Василиса  вошла  в  её  дом, едва  переступив  порог  и  не  успев  произнести  слова  приветствия, та,взглянув на неё,сказала:             – А  ты  чего  пришла? Считаешь  себя  вдовой, но  это  не  так. Ты  не  вдова. Твой  муж  за  водой, за  большой  водой, и  вы  ещё  увидитесь.                          
 Слова  той  женщины  в  течение  многих  лет  не  выходили  у  неё  из  головы. Только  вера  держала  её  на  плаву  нелёгкой  жизни. Василиса  думала  о  том, что  Михаил  мог  выжить  и  попасть  в  плен. Тогда  многие  солдаты, освободившись  из  плена, оставались  в  чужих  краях, опасаясь  вернуться  в  новую  Россию, раздираемую  революционными  страстями. Для  неё  время  остановилось, и  она  ждала, ждала, ждала...

   Подкинув  в  печь  хворост, Василиса  почувствовала  сильную  слабость. Подойдя  к  кровати, она  тяжело  опустилась  на  неё, глубокая  усталость  разлилась  по  всему  телу. Укрыв  себя  покрывалом, она  неподвижно  лежала, уставившись  в  белённый  потолок. Неожиданно  тишину  нарушил  стук  в  дверь. Это  удивило  её, так  как  посторонние  к  ней  вообще  не  приходили, а  свои  заходили  без  стука.                       
  – Да, войдите,- сказала  она, посмотрев на дверь.                 
  На  пороге  комнаты  появился  высокий  очень  пожилой  седовласый  мужчина  с  прекрасной  для  его  возраста, осанкой. Дорогой  элегантный  костюм, сидевший  на  нём  как  влитой, и  модный  плащ, переброшенный  через  руку, говорили  о  том, что  нежданный  гость  явно  приезжий. Пристально  оглядев  бедное  убранство  комнаты  и, остановив  взгляд  на  лежавшей  больной  старушке, он, как  будто  вспоминая  что-то, сняв  шляпу, вкрадчиво спросил:              - Ты Василиса?                    
  Удивление  настолько  охватило  всё  её  естество, что  от  неожиданности  она  лишь  утвердительно  в  ответ  кивнула  и, будто  опомнившись, спросила:      
   - А вы кто?                     
  На  её  вопрос  мужчина  стал
 сбивчиво  объяснять, что  он  якобы  ищет  комнату  на  съём, но  видимо  ошибся. Пробормотав  нечто  невнятное  и  ещё  раз  пристально  посмотрев  на  неё, незнакомец  покинул  дом. Сердце  у  Василисы  вдруг  замерло  перестав  биться,  но тут же спохватившись  бешено  застучало. Мысль  о  том, что  это  был  Михаил, яркой  вспышкой  озарила  сознание. Василиса  хотела  крикнуть  ему  вслед, что  она  его  узнала, но  дыхание  предательски  перехватило. Резко  вскочив  с  постели, она  не  смогла  ступить  и  шагу, ноги  подкосились, и Василиса  свалилась  рядом  с  кроватью...
                            
   К обеду  пришла  дочь  Варвара. Она  принесла  хлеб  и  горячую  еду. Выслушав  рассказ  матери  о  странном  посетителе, Варвара  постаралась  разубедить  её, предположив, что  по  всей  вероятности  это  был  совершенно  посторонний  человек. Только  мать  стояла  на  своём, настойчиво  утверждая, будто  приходил  к  ней  именно  муж  и  Варин  отец – Михаил. И  настолько  Василиса  была  убедительна, что  дочь  сдалась  и  прямиком  от  неё  отправилась  в  поссовет  за  информацией.
                          
   Там  действительно  подтвердили, что  мужчина, с  таким  описанием  прибыл  в  их  городок, и  он  на  самом  деле  приехал  из-за  рубежа  к  своим  родственникам, проживающим  на  хуторе  Выселки. А  ещё  Варваре  сказали  о  том, что  визитёр  узнавал, жива  ли  теперь  Василиса, и  где  её  можно  отыскать, а  также, где  сейчас  живёт  её  дочь, ну  а  больше  он  ничего  и  не  спрашивал.

   Всю  ночь  Василиса  не  сомкнула  глаз. Мысли  со  скоростью  локомотива  переносили  её  от  одного  воспоминания  к  другому. Еле  дождавшись  утра, она  с  твёрдой  уверенностью  решила  отправиться  на  тот  хутор. И  где  только  силы  у  неё  взялись. Выйдя  из  дома  и  опираясь  на  клюку, Василиса  уверенно  зашагала  к  окраине  городка, по  направлению  к  сахарному  заводу. В  это  время  туда  на  переработку  возили  свёклу, собранную  на  колхозных  полях. Она  рассказала  работникам  завода  свою  историю, и  те, сочувствуя, помогли  старушке  сесть  на  машину, идущую  на  поля  в  сторону   Выселок. Шофёр, совсем  молодой  парнишка, будучи  в  курсе  происходящего,всю дорогу шутил:       - Куда  едешь, бабуся, не  на  свиданье ли?                       
  Но  она  отмалчивалась, погрузившись  в  свои  думы. Не  доезжая  до  хутора  километра  два, шофёр, высадив  её, свернул  на  полевую  дорогу  и  поехал  под  погрузку  свёклы. Через  некоторое  время  машина  скрылась  за  лесополосой.
                          
   Какая-то  щемящая  сердце  пустота  повисла  в  воздухе... Промозглый  осенний  ветер  раскачивал  провода  электролинии, идущей  вдоль  дороги  к  Выселкам, заставляя  их  протяжно  гудеть. Силы  окончательно  оставили  её. Она  присела  на  взгорок  у  обочины  дороги, примяв  жухлую  полынь  под  себя. Дорога  витиеватой  лентой  спускалась  с  холма  вниз. С  этого  места   открывался  прекрасный  вид  на  хутор. Где-то  там  был  её  Михаил. От  примятой  полыни  воздух  наполнился  горечью, и  от  этого  запаха  жизнь  казалась  ещё  горше.                                        
 – Что  скажу  я  своему  любимому  Мишеньке?- прошептала  она.- Судьба  сама  сказала  всё  за  нас. Вот  он, несмотря  на  возраст, какой  бодрый  и  ухоженный. А  я? Да  по  мне  жизнь, как  танком  проехала!..                                    Взгляд  невольно  упал  на  сильно  истоптанные  ботинки, и  это  стало  последней  каплей, переполнившей  чашу  страданий. Безутешные  слёзы  покатились  по  морщинистым  щекам  и  стали  падать  на  подол  выцветшей  от  времени  юбки. И  в  этих  рыданиях  была  боль  за  несбывшиеся  мечты, за  истерзанную  душу, за  изломанную  любовь... Сквозь  пелену  заплаканных  глаз  она  смотрела  вдаль, не  замечая  выбившейся  из-под  платка  пряди  седых  волос. А  ветер  в  проводах  всё  гудел  и  гудел...
                        
   Пронзительный  сигнал  машины  привёл  её  в  чувство. Из  кабины  выглядывал  уже  знакомый  ей  шофёр, который  весело  выкрикнул:                            - Что, бабуся, пригорюнилась? Видать  жених  не  пришёл? Поехали  назад!                             
  Но, увидев  её  заплаканное  лицо, шутить  ему  больше  не  захотелось. Поспешно  выпрыгнув  из  кабины, он  помог  ей  подняться  с  земли  и  сесть  в  машину. Всю  дорогу  они  молчали. Подъехав  к  заводу, он  не  повернул  к  нему, хотя  был  доверху  загружен  сахарной  свёклой. Спросив  свою  пассажирку, где  она  живёт, парень  подвёз  её  к  самому  дому.
                           
   Через  два  дня  Василиса  окончательно  слегла  и  больше  не  поднималась. После  дочь  Варвара  ездила  со  своим  мужем  на  этот  хутор, но  по  существу  так  ничего  и  не  смогли  разузнать. А  Василиса  всё  по-прежнему  упрямо  твердила, что  это  был  её  Михаил  и  что  приходил  он  к  ней  повидаться  в  последний  раз. С  этой  мыслью, проболев  всю  зиму  и  часть  весны, она  ушла  в  мир  иной, оставив  эту  неразгаданную  тайну.
               
   (посвящается моей прабабушке)