Черная пантера Бабаджанян

Фамилия Бабаджанян в нашей стране ассоциируется с композитором Арно Бабаджаняном, автором многих шлягеров, в том числе «Королева красоты», которую блистательно исполнил Муслим Магомаев. Но есть еще один Бабаджанян, и не менее известный, Герой Советского Союза, главный маршал бронетанковых войск Амазасп Хачатурович Бабаджанян. О нем и пойдет речь в моем повествовании.

Молва гласит, что за стремительные и дерзкие танковые рейды немцы окрестили его «Черной пантерой». Но это легенда. А доподлинно известно, что именно командир 11-го гвардейского танкового корпуса Амазасп Бабаджанян предложил атаковать рейхсканцелярию и по земле, и через подземные коммуникации. Этот эпизод попал в киноэпопею Юрия Озерова «Освобождение», и это не выдумка сценаристов фронтовика Юрия Бондарева и Оскара Курганова.

Амазасп родился 18 февраля 1906 года Нижнем Карабахе в селе Чардахлы, что в переводе с армянского означает «Четыре горы» в крестьянской семье. Дома его звали Армо, и он был младшим из восьми детей. Ростом он не вышел, но был вспыльчив и отчаянно смел, и его побаивались даже старшие парни. Как-то, после очередной стычки со сверстниками, чабан, у которого Армо был подпаском, сказал, что мужчины должны не унижать, а защищать слабых.

В детстве Армо учился мало. Окончив пять классов армянской школы, он стал помогать отцу – в горах земля бедная, и чтобы прокормить большую семью работать приходилось от зари до зари. В 1924-м Армо вступил в недавно созданный Ленинский Коммунистический Союз Молодёжи Азербайджана, а вскоре возглавил сельскую ячейку.

В 1925 году Армо «дорисовал» себе три класса школы, что позволило ему после призыва в армию поступить в Армянскую командную школу – по сути, военное училище в Эривани (Сейчас Ереван). У Армо были проблемы с русским языком, но он язык выучил быстро. Учиться вообще было не просто, но за счёт огромного трудолюбия Амазасп в 1929 году кончил школу с отличием, и в том же году женился на детской своей любви односельчанке Аргунь Еганян, а через год у них родился сын Витя. Дочь Лариса родилась в 1938-м в Харькове, по пути из Баку в Ленинград, куда майора Бабаджаняна перевели командовать пулемётным полком. Бабаджанян занимал различные командно-штабные должности, в 1940-м на Зимней войне был ранен.

Перед войной подполковника Бабаджаняна назначили помощником начальника оперативного отдела штаба Северо-Кавказского военного округа. В мае 1941-го на базе управления СКВО была развёрнута 19-я армия под командованием генерал-лейтенанта Ивана Конева, а Бабаджанян перешёл на ту же должность в штаб армии. В начале июня началась переброска новой армии в Киевский Особый военный округ. Командованию округа армия Конева не подчинялась. О том, как части 19-й армии прибывали в Черкассы, соплеменник и земляк Бабаджаняна маршал Иван Баграмян рассказал в «Военно-историческом журнале» за 1967 год.

В конце июня 1941 года 19-я армия была передана в подчинение Западного фронта. Бабаджаняна из штаарма отправили командовать 395-м стрелковым полком, который отличился в Смоленском сражении, а в боях за Ельню одним из первых получил звание гвардейского. Самыми тяжёлыми для Бабаджаняна стали бои осенью 1941-го на Брянском фронте. Прикрывая отход наших частей на другой берег реки Клевень, полк Бабаджаняна больше суток продержался на крохотном клочке земли под ударами авиации, артиллерии и танков противника. На восточный берег после получения приказа на отход из полка переправилось не больше трёх десятков бойцов.

Танкистом Бабаджанян стал почти случайно. После тяжёлых боёв в апреле 1942-го его отозвали с фронта для учёбы. Окончив ускоренные курсы академии им. Фрунзе, в августе Бабаджанян стал командиром 3-й механизированной бригады в составе 3-го мехкорпуса генерал-майора Михаила Катукова. После того, как Катуков возглавил 1-ю танковую армию, на корпус поставили генерал-майора Семёна Кривошеина.

В ноябре 1942-го в составе 22-й армии Калининского фронта бригада пошла в наступление в ходе 2-й Ржевско-Сычёвской операции. Наступление двух фронтов – Западного под командованием генерала армии Георгия Жукова и Калиниского, которым командовал генерал-полковник Конев, было плохо подготовлено, артподготовка была короткой из-за острой нехватки боеприпасов. К тому же общий план операции «Марс» предусматривал удары сразу по нескольким направлениям, что не позволило сконцентрировать силы на направлении главного удара. За три дня наступления 22-я армия потеряла 200 танков из 270 исправных, упёрлась во вражеские укрепления, и остановилась. Целей, поставленных Ставкой достичь не удалось, 9-я армия генерала Вальтера Моделя сохранила за собой стратегически важный Ржевско-Вяземский выступ. Бригада Бабаджаняна прошла дальше других частей 3-го мехкорпуса, оказалась под угрозой фланговых ударов и окружения, и командарм генерал майор Василий Юшкевич приказал отойти на исходный рубеж. Ржев был освобождён только 31 марта 1943 года.

В мае 1943-го Амазаспу присвоили звание полковника, а после Курска его бригада уже в ранге 20-й гвардейской освобождала Украину. В конце марта 1944-го в боях на Западной Украине бригада заняла город Залещики в излучине Днестра, за что Бабаджанян получил Звезду Героя, а бригада – почётное наименование Залещицкой.

19 августа 1944 года при отражении немецкого контрнаступления в районе Сандомира к группе офицеров во главе с Бабаджаняном вплотную подошли вражеские танки, и снаряд попал прямо в центр группы. Амазасп получил тяжелое ранение в грудь, не мог говорить, но продолжал руководить боем, отдавая приказы письменно. Затем он сел на место наводчика в танке, повёл танкистов вперёд, и из орудия уничтожил вражескую противотанковую пушку. Но и его танк загорелся. Бабаджанян был снова ранен, но с экипажем машину покинул, и послал мехвода за помощью, а сам вместе с другими танкистами укрылся в большой воронке. Когда стемнело, приполз мехвод, без помощи, но с санитарами, которые вытащили раненых в тыл. У Бабаджаняна были множественные осколочные ранения, он потерял много крови, но главное, была разорвана трахея, и врачи не понимали, как в таком состоянии он почти 9 часов руководил бригадой.

Однако долго валяться в госпитале Бабаджаняну не дали, и уже через неделю его назначили командиром 11-го гвардейского танкового корпуса в составе 1-й гвардейской танковой армии. Возглавив корпус, Бабаджанян попросил Катукова сменить ему позывной – «Сорока» резала ухо, да и запасной был ещё хуже – «Суслик». Катуков решил: будешь «Орлом»!

16 апреля 1945 года в начале Берлинской наступательной операции 1-й Белорусский фронт Жукова, используя зенитные прожектора, атаковал Зееловские высоты, от которых до Берлина было всего 50 км. То ли разведка подкачала, то ли немцы успели основными силами отойти за мощные укрепления ближе к столице рейха, но удар двух общевойсковых армий фронта пришёлся, по сути, в пустоту. Пехота, с ходу, без передышки, наткнувшись на эти укрепления, остановилась, неся большие потери. Жуков бросил в бой две гвардейские танковые армии – 1-ю и 2-ю гвардии генерал-полковника танковых войск Семёна Богданова, но ожидаемого результата это не принесло, а лишь увеличило пробки на дорогах из-за скопления танков, шедших в одном направлении, и множества грузовиков тылового обеспечения, двигавшихся в противоположных направлениях.

После полудня 17 апреля Ставке стало очевидно, что вражеская оборона устояла, и Сталин приказал 1-му Украинскому фронту маршала Конева повернуть на Берлин. Жуков, издал директиву, в которой жёстко критиковал Катукова и командиров его корпусов, в том числе, и Бабаджаняна за бездействия и потерю управления своими войсками.

Бабаджанян, осмотрев передовую, понял, что танки на укреплениях и естественных преградах застрянут, а немцы, используя господствующие высоты, из бетонных капониров, которые наша артиллерия не может гарантированно разрушить, будут бить по ним, как на учениях. Обвинения в трусости и некомпетентности сильно задели горячего кавказского парня, но превращать людей в пушечное мясо он не собирался. Он искал решение, и нашёл его. Севернее Зеелова проходила железная дорога, делившая высоты почти пополам. Бабаджанян вырос в горах, и хорошо знал, что железнодорожные составы не могут преодолевать крутой подъём, и, значит, для прокладки пути немцы должны были срыть холм.

Разведка подтвердила, что «железка» пересекает высоты по искусственному проёму. Укрепления там были, но не столь мощные, как на восточных склонах. Бабаджанян доложил свои соображения Катукову, и предложил главными силами корпуса отвлечь внимание противника, а по насыпи, где не было крутизны, пустить 44-ю бригаду гвардии полковника Иосифа Гусаковского. Командарм согласился.
За час до полуночи Гусаковский доложил по рации, что его танки ворвались в Зеелов, но немцы непрерывно их атакуют. Тогда Бабанжанян приказал весь корпус направить на помощь авангарду, а за ними в прорыв стали втягиваться другие части 1-й танковой и 8-й армии генерал-лейтенанта Василия Чуйкова. Пытаясь заткнуть брешь, немцы снимали войска с флангов, куда тут же устремлялись другие соединения 1-го Белорусского фронта, и, в конце концов, весь немецкий фронт посыпался.

Взяв Зеелов, корпус Бабаджаняна 18 апреля рванул к Берлину, но встретил ожесточённое сопротивление у Мюнхенберга в 35 км от Берлина. Единственная дорога, ведущая к Мюнхенбергу, была завалена вражеской техникой, ставшей своеобразной фортификацией, заминирована и простреливалась артиллерией. Бабаджанян и тут нашёл нестандартный ход: он приказал передовым танкам сойти с дороги, и они стали корпусами ломать лес, прорубая просеки, по которым пошли другие танки и пехота.

20 апреля 11-й ГТК овладел Рюдерсдорфом, что всего в 30 км от Берлина. Поздно вечером Жуков приказал Катукову не позднее 21 апреля прорваться в Берлин. Когда приказ поступил к Бабаджаняну, он понял, что его танкистам придётся вести уличные бои без поддержки артиллерии, в отрыве от основных сил пехоты, лишь с десантом на броне. Танки, как правило, города старались обходить, ведь при и так ограниченной видимости из танка, на городских улицах танкисты становились просто слепыми котятами. За завалами ставили пушки, которые в упор могли расстреливать танки, в развалинах и на верхних этажах прятались «фаустники».

Усилив 44-ю ГТБ танками и артиллерией, Бабаджанян приказал Гусаковскому прорвать оборону западнее Рюдерсдорфа, и идти вперёд, избегая боёв. Добивать врага должны были основные силы корпуса, идущие следом. Днём 21 апреля 44-я ГТБ пошла вперёд, к утру следующего дня ворвалась на окраину Берлина, и в 8.30 водрузила красное знамя над штаб-квартирой фольксштурма. Немцы провели отчаянную контратаку, и взяли в кольцо бригаду, почти полностью лишённую поддержки пехоты. Бабаджанян бросил все силы корпуса на спасение 44-й бригады, и сам двигался в боевых порядках. Несколько раз его бронетранспортёр попадал под обстрел блуждающих танков врага, но ему повезло.

29 апреля 11-й ГТП, преодолевая ожесточённое сопротивление обречённых, пробивался к центру Берлина. Утром 30 апреля Катуков отдал приказ штурмовать рейхсканцелярию, и в полдень корпус пошёл в атаку. Быстрее всего продвигались созданные его приказу для действий под землёй штурмовые группы, но когда до цели оставались какие-то сотни метров, эсэсовцы взорвали шлюзы Ландвер-канала, и в тоннели хлынула вода. В метро, где прятались от бомбёжек и обстрелов гражданские, раненые солдаты вермахта, старики и дети из фольксштурма, царила паника. Бабаджанян приказал остановиться, и помочь людям. Через много лет его спросили, почему он так поступил, ведь он мог войти в историю как человек, завершивший войну? Бабаджанян ответил, что ещё в детстве понял, что мужчины должны защищать слабых.

На поверхности пробиться к рейхсканцелярии мешали «фаустники». Без пехоты дальше двигаться было невозможно. Катуков дал Бабаджаняну 100 бойцов из своей личной охраны – все «резервы», которые остались у его армии. Ночью корпус продолжал атаки, и к рассвету 1 мая пройти оставалось 2-3 сотни метров. Но тут пришёл приказ Жукова атаки прекратить, поскольку наступавшие с другой стороны войска 3-й ударной армии генерал-полковника Василия Кузнецова оказались так близко, что т.н. «дружеским огнём» могли нанести друг другу большие потери. Корпус Бабаджаняна, обойдя квартал, соединился с частями 3-й ударной, завершив, таким образом, окружение центра Берлина. Днём 11-й ГТК отвели в тыл, и рейхсканцелярию и рейхстаг брали уже общевойсковые армии. Однако перевести дух не удалось: уже назавтра корпус снова задействовали в штурме, что, во многом, и привело к капитуляции берлинского гарнизона 2 мая. В ходе Берлинской операции потери Красной Армий составили более 350 тыс. человек, из них 81 тыс. убитыми, почти 2 тыс. танков и САУ, больше 2 тыс. орудий и миномётов, 900 с лишним самолётов. Решения Жукова и Чуйкова бросить в Берлин танки многими экспертами и военными расценивается как ошибочное.

11 июля 1945 года 11-й гвардейский Прикарпатский танковый корпус получил почётное наименование «Берлинский», а Бабаджаняна Катуков представил ко второй Золотой Звезде. Но Сталин рассудил иначе, в нарушение статута наградив Бабаджаняна – единственного не генерала, командира не фронтового и не армейского уровня высшим полководческим орденом Суворова I степени, признав тем самым не только личную храбрость, но и полководческий талант Бабаджаняна. Генеральская звезда нашла Бабаджаняна через два месяца после Победы.

После войны началось массовое сокращение армии. Не обошло оно и танковые войска – 11-й ГТК корпус сократили до штата дивизии. В 1947-м Бабаджанян стал слушателем академии им. Ворошилова, окончив которую командовал армиями и военными округами. В 1967-м генерал-полковник Бабаджанян возглавил бронетанковую Академию, и в том же году ему было присвоено звание маршала бронетанковых войск. В мае 1969-го уже Бабаджанян стал главкомом танковых войск страны. Именно в годы его командования произошёл качественный подъём в развитии этого рода войск, пережившего определённый застой в годы правления Хрущёва, считавшего, что коль есть ракеты, танки без надобности. При Бабаджаняне основными танками Советской Армии стали Т-72 и Т-80, появились боевая машина пехоты и новые бронетранспортёры. В 1975 году Бабаджанян был произведён в главные маршалы бронетанковых войск.

В 1976-м Бабаджанян, отпраздновал 70-летний юбилей, и, сославшись на здоровье, подал в отставку. Министр обороны Дмитрий Устинов уговорил его ещё послужить – достойной замены-то всё равно нет. Служба, однако, продолжалась всего полтора года: 1 ноября 1977-го Амазасп Хачатурович Бабаджанян скончался в возрасте 71 года.