Глава 7. Ноги на стол, господа офицеры. Запись 1

   Запись 1. Стажировка
 
   Первым делом, первым делом - самолеты,
   Ну, а девушки? А девушки - потом...
   Слова из советской песни
 
   Подошел долгожданный четвертый курс. В конце ноября нас отправили на последнюю курсантскую стажировку. Меня и пятнадцать курсантов нашего взвода распределили в Ивано-Франковск.
   Забавный случай произошел, когда наша команда ехала поездом из Львова к месту стажировки. Представьте картину: общий вагон, под завязку забитый пассажирами. На нижних полках плечом к плечу сидит народ всех возрастов, а верхние полки заняты лежачими телами. Наши купе самые последние, у туалета. Привыкнув к активной жизнедеятельности, мы не в силах усидеть на одном месте и по несколько человек выходим в тамбур "на перекур". В один из таких моментов, когда наблюдается явный "отлив" и места освобождаются, по вагону к нашему купе подходит симпатичная девушка. Этакая панночка: светлая блузка, юбка колокольчиком и курносый носик, немного вздернутый кверху.
   - Чи звильно дзесь мисце? - произносит она вежливым голосом и мило улыбается.
   Двое курсантов, оставшиеся на охране, и еще двое свесившиеся с верхних полок с интересом рассматривают гостью, не особо вслушиваясь в то, что она говорит. Некоторое время висит пауза. Потом девушка показывает рукой на свободные места и кивает. Ребята, улыбаясь, как болванчики, кивают вслед за ней. Девушка с довольным видом разворачивается и уходит. Курсанты с не менее довольным видом переглядываются между собой - "гусары не подкачали, дама не расстроилась" - хотя и не поняли, о чем их спрашивали.
   В этот момент пожилой пассажир с бокового места, посмеиваясь, произносит:
   - Девушка спросила о том, свободно ли здесь место, и теперь пошла за своими вещами.
   Парни выглядывают в проход и видят, как панночка с торжествующим видом идет к нашему купе, а за ней шагают два здоровых молодца с огромными чемоданами.
   Дежурный курсант тут же рванул за товарищами в тамбур, и через пару мгновений все места на нижних полках были заняты. Девушка и ее кавалеры немного повозмущались, а затем с недовольным видом перешли в соседний вагон. В такие моменты особенно остро понимаешь пользу дополнительного образования. Ведь большинство проблем возникает, когда люди не понимают друг друга, а знание языков служит здесь хорошим подспорьем.
 
  ***
 
   Вот мы и в Ивано-Франковске. Я - старший команды из пяти курсантов, и мы едем в рейсовом автобусе к месту стажировки. Спрашиваю одного из пассажиров, где находится такая-то часть. Мужчина подробно объясняет, на какой остановке нам нужно выйти. Внушает доверие фраза: "Там будет длинный зеленый забор". Выходим в указанном месте. Вокруг пустынные улочки и никакого забора. После расспросов прохожих выясняется, что пассажир из автобуса нас обманул, и ехать нам теперь нужно совершенно в другую сторону. Так мы с первых минут пребывания в городе столкнулись с неприязнью к военным со стороны местного населения.
   Наконец, мы на месте. Дневальный по КПП ведет нас в штаб отдельного батальона связи. Вокруг чувствуется уставной порядок. Опрятные строения, ухоженные клумбы, чистые дорожки, посыпанные белым песком. Входим в кабинет. Я четко рапортую о прибытии группы курсантов на стажировку. За столом сидит могучего сложения майор в летной форме и со шрамом на носу. Он с минуту смотрит на нас с грозным видом, а затем берет в руку телефонную трубку. Мы переглядываемся между собой и замираем, затаив дыхание.
   - Люба, мальчики приехали, готовь девчат! - говорит офицер, и на его лице расплывается довольная ухмылка.
   Выяснилось, что перед нами замполит батальона, а его подшефная группа девушек из педагогического института давно и с нетерпением ждет приезда курсантов.
   Обучаясь в училище, мы со слов старших товарищей уже знали, что лучшие профессии для будущих офицерских жен - это учительница или врач. Для этих специалистов всегда найдется вакантное место в дальнем гарнизоне. Поэтому, естественно, нас заинтересовало готовящееся рандеву.
   В следующие дни я с удивлением узнал, что некоторые девушки сходят с ума от военной формы и готовы, не раздумывая, выйти замуж, если на их избраннике надеты офицерские погоны. "А как же любовь?", - с тревогой думал я во время организованной замполитом встречи с будущими педагогами. Ответом мне были только загадочные улыбки дам и озорные шутки моих товарищей.
  Жизнь в изоляции от женского пола накладывала характерный отпечаток на поведение курсантов. На встречах с представительницами прекрасной половины человечества мы без конца юморили и искрились весельем, пытаясь произвести на дам неизгладимое впечатление.
 
  Не обещайте деве юной
  Любови вечной на земле...
 
  Скажу сразу, у нас не сложилось серьезных отношений с местными девушками. Мы тесной компанией немного погуляли в парке и пару раз сходили в кино. На этом все и закончилось. Возможно, виной тому была разница в менталитетах?
   Что касается службы, то хоть мы, стажеры, и стали дополнительной головной болью для командования батальона связи, тем не менее нас постарались загрузить по полной. Мы проводили с солдатами политинформации, занятия по Уставам, строевой и физической подготовке. Благо, что по этим направлениям нам было чем поделиться.
   Подразделение, в которое мы попали, оказалось не самого высокого уровня технической оснащенности. Вспоминаю одно из занятий - выезд мобильной техники связи из боксов. Итак, мы в автопарке. Стоит раннее декабрьское утро. Холодно, и на нас надеты шинели. Рядом с нами в одном строю офицеры, прапорщики и солдаты-срочники. Большие ангары с мобильной техникой связи расположены буквой "П".
   Командир отдельного батальона связи, в котором мы проходили стажировку, являлся непререкаемым авторитетом для своих подчиненных. Дополнительный вес его распоряжениям придавало звание мастера спорта по вольной борьбе и поломанные на соревнованиях уши. Решительной походкой комбат выходит в центр между ангарами, и занятие начинается. Громко звучат команды. Солдаты бросаются открывать тяжелые ворота хранилищ. Оттуда показываются скошенные носы бронетранспортеров, капоты "Уралов", "Газов" и "Зилов". Водители быстро занимают места в кабинах. Мы стоим чуть в стороне, словно проверочная комиссия. Комбат бросает косой взгляд в нашу сторону и вращает перед собой правой рукой: "Заводи!" Из двенадцати машин заводится примерно половина. Из остальных выскакивают водители, открывают крышки капотов и начинают копаться внутри. Побагровев, комбат дает команду на выезд техники из боксов. Из заведенных машин выезжают только три, а остальные, резко дернувшись, замирают в воротах. Со всех сторон звучит знакомый русский мат. Беготня усиливается. Водители, прапорщики, офицеры и члены экипажей, словно муравьи, суетятся вокруг замершей техники. Выехавшая из боксов троица машин пытается выстроиться в колонну, но это у них плохо получается. Чем все заканчивается, мы не видим - стажеров отправляют в казарму.
   Поселили нас в ленинской комнате батальона. Просторное светлое помещение с портретами государственных деятелей и военачальников было заставлено двумя рядами столов и стульев. У дальней стены располагался президиум с высокой трибуной, а в углу имелся еще один квадратный стол, накрытый длинной скатертью. Лишняя мебель нами была тут же сдвинута в сторону, а из казармы принесены пять коек. Начался процесс благоустройства нового жилья.
   В же первый вечер дверь ленкомнаты открылась, и внутрь заглянул командир взвода. Назову его Петрович. Это был невысокий капитан с помятым лицом и весьма преклонного для этого звания возраста, около сорока лет. Яркий образец офицера, пересидевшего на должности и утратившего перспективы на продвижение по службе. Впрочем, как сразу выяснилось, его это совершенно не расстраивало. Петрович преспокойно ждал пенсии по выслуге лет.
 
  ***
 
  Юмористическое отступление
  Вообще, продвижение о карьерной лестнице в войсках связи, как правило, было небыстрым. Вспоминается анекдот по этому поводу, ходивший в курсантской среде.
  Встречаются через три года после выпуска из училища офицерские жены летчика, моряка и связиста и начинают рассказывать про своих мужей. Жена летчика говорит: "А мой - досрочно капитана получил", жена моряка: "Моему - старшего лейтенанта дали", а жене связиста нечем похвалиться: "А мой Ваня - пока лейтенант".
  Проходит пять лет, жены офицеров встречаются снова. Жена летчика хвастается: "Мой - уже подполковник!", жена моряка: "Мой - капитан третьего ранга", а жена связиста: "А мой - все еще лейтенант".
  Проходит еще три года, подруги снова встречаются. Жена летчика печально вздыхает: "Мой - разбился во время испытательного полета", жена моряка: "А мой - утонул в шторм", а жена связиста заявляет: "А у нас радость, мой Ваня - старшего лейтенанта получил!"
 
  ***
 
  Возвращаюсь к рассказу.
  Петрович внимательно оглядел нашу перестановку, а затем, обернувшись, сказал кому-то: "Заноси!" В помещение вслед за офицером вошли два солдата, несущие койку. Они поставили ее на свободное место и быстро покинули помещение. Капитан, нисколько не смущаясь, признался, что в тайне от начальства ночует в ленкомнате и попросил не выдавать его секрет. Источник сего конфуза - в экономии денежных средств. Мы с товарищами философски пожали плечами. Нам-то что, места всем хватит. Тут же выяснилась причина финансовых затруднений: Петрович любил гульнуть с женщинами и выпить, а посему денег до получки у него всегда не хватало. Этакий потрепанный жизнью ловелас, не гнушающийся крепкого словца и скабрезных шуток...
   Уверенной походкой капитан прошел в угол комнаты и снял скатерть с квадратного стола. Стол оказался массивным сундуком. Открыв его своим ключом, Петрович принялся доставать гражданскую одежду со словами: "Ребята, налетай!" Нужно отметить, что по Ивано-Франковску постоянно курсировали военные патрули, которые особенно строго вели себя в отношении приезжих военнослужащих. Двое курсантов воспользовались щедрым предложением Петровича и в тот же вечер отправились в город в гражданке.
   По поводу патрулей на память приходит один случай, произошедший тогда с нашими сокурсниками. Двое приятелей-стажеров решили немного отдохнуть и зашли в кафе-ресторан. Причем один из них, Андрей А., был в гражданке, а второй, Александр Ч., - в курсантской форме. Они сделали заказ, и Андрей вышел покурить. Тут в помещение заходит комендантский патруль и прямиком к сидящему за столиком курсанту. Бежать было некуда, и Александр Ч. беспомощно вжался в стул. Друзья находились в самоволке, и, соответственно, увольнительной у него не было. Перед попавшимся курсантом во весь рост встала перспектива строгого дисциплинарного взыскания...
  В этот момент возвращается Андрей А.. Нужно отдать ему должное, сокурсник не растерялся и не бросил товарища в беде. Решительным шагом он подходит к столу и уверенным тоном представляется начальнику патруля:
   - Старший лейтенант Иванов, а это мой подчиненный курсант Сидоров!
   Потом Андрей поворачивается к вжавшемуся в стул другу и отвешивает тому увесистый подзатыльник со словами:
   - А ну хватит рассиживаться, бездельник, мы на поезд опаздываем!
   Поспешно попрощавшись с опешившим патрулем, стажеры чуть ли не бегом покидают кафе-ресторан.
  Такой случай действительно имел место, но за полную достоверность изложенного ручаться не могу, возможны варианты. Записано со слов участников событий.
 
  ***
 
   По пути следования со стажировки в училище наша группа оказалась во Львове. Красивый город со старинными зданиями и узкими улочками. Меня здесь поразил величественный католический собор на одной из центральных площадей. Здание было построено в стиле барокко, а его крышу по периметру украшали каменные скульптуры.
   Мы с товарищами решили зайти внутрь. Но едва наша группа переступила порог храма, как к нам коршуном подлетела смотрительница. Мы остановились и, молча, сняли шапки. Женщина что-то пробормотала недовольным голосом и отошла в сторону. Тогда мы осторожно открыли высокие внутренние двери и шагнули внутрь.
   В соборе стояла благоговейная тишина, прерываемая глухим речитативом. Шла церковная служба. Храм был до отказа заполнен прихожанами. Люди стояли так плотно, что, казалось, яблоку негде упасть. Все присутствующие смотрели вперед и были погружены в молчание. В тиши звучал лишь монотонный голос пастыря, долетавший откуда-то из-за спин прихожан. Я приподнялся на цыпочки и посмотрел поверх голов. Все, что я смог увидеть, это ослепительной белизны полотна, свисавшие с потолка, и две мраморные статуи. Немного постояв, наша команда, тихо ступая, покинула храм. Как позже выяснилось, мы попали на рождественскую мессу.