Оперативник Углов и зелёная заклёпка

В нынешнее дежурство в отдел доставили лопоухую заклёпку женского рода. Фамилия заклёпки была Суркова, и была она зелёная, как забытый хот-дог в мусорном баке.

Я играл злого опера, а Вася Углов должен был играть доброго парнягу, но он застрял в своём кабинете: рылся в залежалых бумажках для отчёта, изящно опохмелялся и, наверное, строчил СМС очередным пассиям. Пришлось начать без него и навести на пацанку Суркову морально-психологический бэмс.

- Садись, - говорю Сурковой. – Для начала садись вот сюда. Потом мы пересадим тебя лет на двенадцать в менее удобное место под Вологдой, где даже воробьи над запреткой татуированные. Там тебя обнимет славная деваха Тоня-Расписная и за пайку наградит потрясающими венерическими ощущениями… Рассказывай. Всё рассказывай, голубушка.

Глупая Суркова совершила «кражу века», то есть пыталась вынести из супермаркета три пузыря бухла, тушь для ресничек и ещё какое-то фуфло. На выходе её секанула охрана. У Сурковой хватило ума скинуть товар на пол и теперь она наивно шла в глухую несознанку.

- Меня на понт не возьмёшь, - хорохорилась она. – Читала я про ваши штучки, вы специально всех зоной пугаете, да? Это подстава, я ничего не брала! Требую адвоката и прокурора, а также ООН и КГБ! И пусть меня лучше допрашивает тот симпатичный дяденька в соседнем кабинете!

Я понимал, что женщины ведутся на Васю, как кошки на сметану. Но Углову было некогда. Записи с видеокамер в торговом зале охранники ещё не сняли, поэтому я работал заклёпку Суркову вполсилы. Давил, отпускал и снова давил, чтоб не больно расслаблялась.

И вот, значит, Суркова юлит, я стращаю и покуриваю – и тут из кабинета выходит запаренный Углов с кипой бумажек под мышкой.

- Костян, - говорит он буднично. – Ты не помнишь, куда мы сунули сиськи Шатуновой?

Суркова молча открыла рот и снова закрыла. И снова открыла и закрыла. Похоже, Васина реплика произвела на неё неизгладимый афиг.

Я-то прекрасно понял, что Васька имеет в виду. На днях нам подсунули материал, где некая гражданка Шатунова жаловалась на соседа Бякина. Упомянутый Бякин домогался и зажимал её в подъезде, хватая за различные сиськи и прочую природную обвеску.

Взаимности у парочки не вышло. Возможно, Бякин схватил соседку не за ту сиську. Вместо интима Шатунова напинала Бякину под зад и катанула заяву в дежурку, а Бякин за это настрочил на неё ответку.

Дело было заведомо порожняковое, без свидетелей, и вообще этой дребеденью должен был заниматься участковый, но материал почему-то спихнули нам с Угловым. И вот теперь он потерялся.

- Сиськи Шатуновой? – переспросил я у Васьки. – Погоди… где-то я их видел. А на полке с трупами не валяются?

- На которой именно? – уточнил Васька. – У нас жмуриков – пять полок.

Я заметил, что наш диалог производит на заклёпку Суркову гнетущее впечатление. Она даже скалиться перестала.

- Вот на пятой полке и проверь, - говорю Углову. – Там самые свежие были.

Углов нырнул за дверь, а я продолжал потихоньку капать на мозги Сурковой, пока Васька не выглянул с очередным перлом:

- На полке со свежими жмурами её сисек нету, Костян. Подумай: ты никуда их засунуть не мог?

- Не сожру же я их! – рассердился я. – Или думаешь, я ими задницу вытер? Вот трагедия века: сиськи Шатуновой куда-то делись! Может, их следаки себе забрали?

Пацанка Суркова насторожила ушки и её лицо понемногу меняло цвет: от бледного к сиреневому и обратно.

- Я спрашивал, - говорит Васька. – Следаки не брали, у них там своего барахла навалом, хоть донорский пункт открывай.

- Вечно всё пропадает… - проворчал я. – А на окне не шарил?

- Шарил, - сказал Углов. – На окне лежит только общупанная Мышкина, одна отбитая печень и два синих бомжа со свалки.

Само собой, речь шла всего лишь о папках с уголовными делами, которые у нас разбросаны по кабинету. Но слушая наш оперативно-служебный жаргон, неопытная заклёпка Суркова часто вытирала пот и чувствовала себя всё неуютнее. По-моему, пару раз она украдкой проверила – на месте ли её собственный бюст, не лежит ли он уже на подоконнике в компании синих бомжей?

- Э-эх, - сказал Углов. – Отказной пора писать, а искомых сисек нет. Неужели по ошибке в корзину выбросили? Такие были дивные сиськи у Шатуновой, сам бы носил!

- Погоди, - вспомнил я. – А на гвоздике ты смотрел?

- Ха! – удивился Васька. – Чего им делать, на гвоздике-то?

- Они же в пластиковый файл были вложены, - пояснил я. – Может, я их на гвоздь впопыхах накинул, об который мы пиво открываем?... Ну, тот… который рядом с правилами пожарной безопасности торчит?

Васька опять исчез в дебрях кабинета. Зелёная заклёпка Суркова боязливо посматривала то на меня, то на свою грудь, и утрачивала свой молоденький гонор. Не исключено, что она расхотела идти в несознанку.

- А скажите, гражданин майор… - начала она, но тут Васька снова нас прервал.

- Нашё-ёл! – заорал он из кабинета. – Костян, вот они, сисечки мои родные! Обе тут! Прикинь, оказывается, я их случайно в задницу к Бякину засунул! Там и лежат, неприкаянные! А ну, идите сюда!

Естественно, подразумевалось, что материал по сиськам Шатуновой засунули в материал по отпинанной заднице Бякина. Однако заклёпка Суркова знать об этом не могла. Совершенно упав духом, она шёпотом спросила:

- Гражданин майор, а что ужасного совершила эта ваша Шатунова, что её сиськи сунули в задницу какого-то Бякина?

- Вопросы здесь задаём мы, - строго напомнил я. – Но так и быть, отвечу. Эта зараза Шатунова попалась на кражонке и тоже шла в активную несознанку. И теперь она пассивно отдыхает под Вологдой в объятиях Тони-Расписной, а её сиськи хранятся у нас в качестве улики. Если выйдет из зоны – отдадим при выходе. Поняла?

И тут-то Суркова «поплыла» и заговорила. Начала колоться, что в супермаркете её попутал бес, а у подруги Насти сегодня день рождения, и она хотела порадовать именинницу цивильным бухлом и косметикой, но денег при себе не было… и тому подобное, и тыры-пыры три прихлопа…

Лёд тронулся, пошло чистосердечное. Я с облегчением перепоручил Суркову «доброму оперу» Углову и пошёл размяться.

Всё-таки работать с женщинами – это чисто Васькино призвание. А мне ещё надо найти в шкафу золотые зубы какой-то Евы Моисеевны…