Растворенные

                Эн.
        "Злость означает провал. Запрещается... запрещается... запреща..." - жужжал этот высокомерный клубок виртуальных проводов. В  воображаемом мире Эн Связной выглядел как мерзкий жук, которого можно было раздавить или растоптать. Хрусть! - и нет никакого жука. Хрум! - и нет никаких запретов. Форма болванки была  на редкость нелепой, а значит и злость Эн - оправданной. "Издевательство над здравым смыслом"-  так оценила ее Эн. Хотя слова эти не тянули и на одно деление по шкале оскорблений, Связной оскорбился. Хрум! Пока ее предстоящее тело лежало в общем ряду, неподвижно и прикрыто, Эн слабо надеялась, хотя и предчувствовала. Теперь это тело стояло перед ней во всей красе, дергаясь, поскрипывая и покачиваясь... Нелепая вертикальность существа давало фору любому гипотетическому сопернику  (в Эн шевельнулся профессиональный воин - функция, которую она сохранила, тщательно спрятав среди стандартных). Бывших бойцов не бывает, хотя сюда она и прибыла в другом качестве. До нее считалось, что место агента-интеллектуала можно только унаследовать. Но это была не единственная, разрушенная ею легенда. За спиной Эн оставила полчища уничтоженных врагов и... все свои накопления, перекочевавшие в чужой карман. Зато отныне она - элита, а ее  главное оружие - интеллект.
       К счастью внешность допускала корректировку. Связь вновь заныла, как больной зуб: "...загрузившийся агент не должен выделяться иззз..." Эн была уверена: вот это правило направлено лично против нее. Это она никогда не стремилась к скучному копированию. Это она была художником в душе и умела наложить отпечаток индивидуальности на любое, самое заурядное тело. Хрум - три раза! Мокрое пятно. Эн оскалилась и зашипела, выражая скрытый протест и открытое неповиновение.
     Зеркало продолжало навязывать ей вертикально торчащее тело. Маленький размер головы прямо указывал на небольшой размер мозга. Конечности: четыре штуки, и без того - не густо, а уж их форма и расположение...  Максимально увеличив процент лояльности, Эн попыталась взглянуть на болванку новыми глазами. Неплохо, но... что-то будоражило ее и требовало чего-то. Это не мог угомониться обиженный, отодвинутый на задний план, боец: "...Вот, значит, как? Значит - "болванка"?! От болвана слышу!  Закрой свой рот, урод. Давай, выйдем... Ах, ты не хотел? Надо было хотеть: тыж! тыж! - это называется "вертушкой", она же - удар с разворотом. Ободранный кулак...  потоки крови, искры -  из глаз, зубы - в траве. Торжество силы и справедливости!.. -  Воин был невероятно доволен собой, мутузя воображаемого мерзавца. "Вот -  дебил..." - подумала агент-интеллектуал, втайне любуясь.
      А дальше предстояло выбрать, следуя  ограничениям. Болванка требова... мало прошлого раза?! сам такой! тыщ-тыщ! хук - слева..! получай, вертикальный двуногий гаденыш!.. (хватит...) Внешность требовала улучшений. Первое: ноги должны быть чуть изогнуты, укорочены и, широко расставлены (Устойчивость и еще раз - устойчивость!) - Это кто здесь -  кривоногий коротышка?! Сам такой! На! на! НА! не это имел в виду..?  а надо было иметь..! в ви-ду! ды-дыщщщщ..! кровь, искры, зубы и прочее...  Ладно, ноги оставляем. Руки - тоже. Пять пальцев – не идеально, но приемлемо. Длинную щетину сзади - удлинить - до самой... Толсто... что?!.. А ну повтори!? Это – красиво?.. Тогда  удлинить до самой до нее. Глаза увеличить максимально. Не влияет на зрение? Пучеглазое что-о-о?! Джеб, свинг, апперкот... накаут! Больше не возражаешь?.. То-то же... - Выбрать пол? Уже интересно... Возьмем от каждого лучшее. Лицо оставляем, но добавим ему... Отлично. Теперь - фигура... совершенство. (Похоже, жук так не считает. Сам напросился: Хрум!!!)
     Совместимость достигла максимума, а Связной, похоже, смирился с поражением. Странно и непривычно - подумала новая Эн, внезапно осознав, что ей очень нравится все вот это: любоваться собой в зеркале, обижаться, скандалить, пропускать  пряди волос сквозь пальцы, гладить шелковистую бородку; выбирать и улучшать, шагать слишком длинными ногами, взмахивать чересчур тонкими руками. Ей нравилось быть здешним существом. Впрочем, любовь к себе входила в ее базовые настройки. Она родилась, возникла, образовалась. Неплохо. Эн удовлетворенно вздохнула полной (оптимальный размер!) грудью. Вот теперь можно вспомнить о Задании.
 
                Растворенные.
     Находящаяся в архиве Сообщества справочная информация гласила: первой жертвой этого места стали Драконы. Как говорится, ничто не предвещало. Летающие змеюки  действовали по классическому сценарию: захватить, поработить,  сожрать. Формулируя это как "помощь, защита, повышение всего низкого, усовершенствование несовершенного, развитие недоразвитого, бла-бла-бла..." Хотя драконы понимали, что все понимают, что они понимают. Ранние  времена нашествия летающих тварей оставили о себе память в виде мифов, легенд и приукрашенных портретов драконьих предков. Надо признаться, что в идеальной, по всем параметрам, атмосфере планеты еще в самом начале был обнаружен неизвестный химический элемент, составляющий, впрочем, ничтожную долю процента. Драконы, славящиеся огромными размерами, такой же самоуверенностью и неосторожностью, мелочью пренебрегли. Большим вообще свойственно недооценивать мелкое. Как оказалось, этот уютный мирок обладал уникальной, прекрасной, ужасной, чудовищной (нужное - подчеркнуть) особенностью: незаметного, медленного поглощения и растворения всего инородного. Включая легендарных Драконов. Так желудочные жидкости растворяют то, что попадает в желудок, так песок великих пустынь способен превратить  в пыль любую, зазевавшуюся, цивилизацию. Сравнения, хоть и  не отличаются точностью, но общее представление дают. В результате "инородное", в данном случае - пресловутые Драконы, по прошествии (тут историки так и не пришли к согласию)... по прошествии долгого времени, Драконы обнаружились видоизмененными и существующими в общей массе. Вначале они еще отличались внешне, но время шло, выравнивая и шлифуя. Ассимилировавшие драконы преобразились в людей  с паршивым характером и манией величия. И все это - при небольшом уме. Гремучая (А чего вы ждали от Драконов?!) гремучая смесь. Добавьте к картине завистливость, злопамятность, мстительность и получите полный портрет бывших чудовищ. Множество прочих подобных были так же растворены человечеством без остатка. Какое-то  время спустя, Экспедиции, которая с огромными предосторожностями (ну-ну...) прибыла на Землю, даже удалось составить полный реестр Растворенных. Каждая жертва получила свой номер, который оказался цифрой с несколькими нулями. Судьба посланцев... ну, вы поняли. Еще один анти-бонус: удрать с планеты до этих пор было невозможно. Новейшие средства космического передвижения, с каждым разом оснащенные все более замысловатой защитой, неизменно начинали рассыпаться, плавиться и разлагаться, едва вступив в контакт с местной средой. Захватчики пытались приспособиться к среде; среда этого издевательски не замечала. Таким образом, успев передать десяток подробных сообщений, включая легендарный список, Экспедиция заняла свое место среди Растворенных.
      Со временем планета превратилась в запретный плод, с которым побаивались связываться, и ее человечество скучно существовало, находясь в состоянии счастливого неведения. Тем более что некоторые потомки драконов, например, со временем выродились в добрых рыжих гуманоидов, любителей крепких напитков и такого же табака. Классификация, которая была предоставлена Эн (мега универсальному агенту небиологического вида, обладающего множеством физических и интеллектуальных сверхспособностей, специально адаптированного и защищенного... и так далее...) классификация эта безнадежно устарела. Ее корабль болтался на безопасном - от аномальной планеты - расстоянии, а самой Эн оставалось только загрузиться в качественного неживого аборигена, что она и осуществила с блеском. Цель миссии поражала новизной: изучить возможности для того, чтобы потом... правильно! - захватить, поработить и сожрать. Конечно, официальная версия звучала иначе.
 
                Дракон

   ...Перед  ней  сидел дракон. Ни пламени из глаз,  ни дыма - из ушей. Пупырчатая кожа, волосы цвета ржавчины, на щеках пылают очаги злого румянца - все эти первичные признаки безошибочно указывали на родовую принадлежность. А вот и  протухшая пепельница, и торчащее из ящика стола горлышко бутылки. (Справочное пособие "Полный перечень Растворившихся". Раздел: разумные рептилии и ящеры.  Подраздел: Драконы. Глава седьмая: пристрастия и привычки). Протягивая документы, дракон спросил с ненавистью: «Файл нужен? Печать - в соседнем кабинете". Эн  улыбнулась ему почти  ласково, почти - понимающе, и лишь самую малость - снисходительно. Увы, если кто-то - беспредельно прекрасен, то кто-то - безгранично уродлив. Гуд бай, страшилище, расслабься. Что ж..., - подумала  Эн, точнее - ее очеловеченная часть - кому-то не дано, а кому-то - пожалуйста. Поэтому кто-то сидит в подвале с немытой головой и пытается вытянуть застрявшую бумажку из принтера. А кто-то красив настолько, что встречные оглядываются. И живет он в центре города, с видом на этот самый центр. А не с видом на грязь, страшненькая.

                Плесень.

     Соседний кабинет встретил Эн едким запахом сырости. Предки этого вида называли себя гордо: Первоматерия, со стороны же выглядели как типичная серо-зеленая плесень. Всепроникающая, разъедающая, заполняющая. Впрочем по личному мнению Эн, даже разумная плесень - всего лишь - плесень. "Первоматерия" повторила ошибку Драконов, за что и поплатилась. Неуклюжее деревянное сооружение наполовину скрывало типичного представителя плесневых потомков. Расплывшаяся фигура, складками спадающая с возвышения, пронзительные глаза, увеличенные стеклами; на голове - высокое сооружение из желтых волос. Латунная табличка на стене сообщала: "Начальник паспортного стола  О.П. Грозная". -  Удача любит меня, - подумала Эн. В первые же сутки своего обитания обнаружить сразу двух представителей Растворенных!
       ...По улице хаотично двигались разнообразные жители, ехали с разной скоростью разноцветные машины. Тоже - самых различных форм и размеров. Никакой системы, никакого общего смысла, никакого порядка... Эта всеобъемлющая непохожесть всего и всех  утомляла. Эн зевнула излишне широко, блеснув парой острых клыков (сохраненных вопреки запрету). Мелкая, почти использовавшая  свой срок женщина (около 90 местных лет) вытаращила глаза и нарисовала на своем торсе кривую ломаную линию. Эн привыкла к такой странной реакции со стороны завершающих жизнь. Недавно живущие воспринимали ее нормально, и даже выражали одобрение жестикуляцией и звуком.  Итак, эта состарившаяся... о, да ты у нас - бес! - старый бес  резко ускорился в сторону двора, зажав клюку под мышкой. Буквально в паре метров от себя Эн обнаружила: семью амфибий,  молодого дракона, бледного утырка, двух мелких завров... В ее личном списке Растворенных за несколько часов добавились номера с восьмого по девятнадцатый, двадцатый, сорок пятый, сорок шестой, а так же с шестидесятого по шестьдесят пятый номер - согласно последней классификации. Вот это я называю   профессионализмом, - подумала агент Эн. (А ведь завистники намекали, что эта миссия придумана для того, чтобы от нее избавиться!) К своему удивлению, натуральных людей агент до сих пор не встретила.
     Вскоре отсутствие последних стало ее тревожить. Изучив обитателей множества разновеликих поселений, Эн пришла к  выводу: вполне возможно, что население планеты полностью состоит из "Растворенных". Эн так и не нашла ни одного натурального жителя. Агент и мысли не допускала, что причина кроется в ней самой (это я - тупая?! сам!!! под дых! в глаз! в ухо... - безуспешно пытался развлечь
 Эн боец).

                Чудо в перьях
     Он появился во дворе ранней осенью. Дворники  во дворе менялись слишком часто, и, как правило, были личностями с "психологическими отклонениями разной степени". Проще говоря - с прибабахом. И никому был неинтересен очередной чудик с очередными тараканами в голове. Возраста уборщик не имел: неряшливые волосы падали на лицо, глаза прятались за очками, а все остальное было замотано тряпкой, исполняющей роль шарфа. И без того расплывчатая фигура сглаживалась слоями разномастной одежды, источником которой служило содержимое мусорных баков. Эта цветная луковица на месте  фигуры и послужили поводом для прозвища "Чудо в перьях" . Новенький был странен безобидными странностями, напоминающими симптомы неизвестной болезни. Паспортистка Олька Грозная успокоила тревожных: новый уборщик - всего лишь одинокий, слабый на голову человек. Какая, блин, секта? Так - легкое расстройств и магнитные бури... Вон, Алексеич, неделю ходил в костюме Деда Мороза. И это - летом, в самую жару. ( Алексеич, он - такой, он - жжет..!) И, кстати, Ольке, по секрету, сообщили: дворник был совершенно нормальным, пока с ним не случилось что-то (а с кем не случалось? - вскинулась Наталья из восьмой квартиры). Вроде, он даже пережил клиническую смерть. Потом  долго лечился (а кто не лечился? - вновь встряла Наталья), но не помогло (а кому помогло?!) Из поликлиники к нему до сих пор ходят врачи, потому что у него редкая болезнь какая-то, прям до потери памяти. Потому, что представляет интерес для науки, Наталья Никитична! (Для науки, ага... по-любому на органы потом разберут...) - "Тьфу - на вас!" - окончательно расстроилась паспортистка. На работу дворника пристроило Государство. Как оказалось, то же Государство бесплатно выделило ему  убитую комнатку в полуподвале с отдельным выходом во двор. Возможно, любой другой вызвал бы неприязнь самим этим фактом; поскольку при словах «...ему выделили бесплатно комнатку», шерсть на загривках даже у самых добрых людей вставала дыбом. Но масштаб личности был настолько ничтожен, что не сумел возбудить у окружающих ни устойчивой зависти, ни, тем более - ненависти. Блаженный подбирал больных кошек,  собак и птиц, кормил их и выхаживал. Но отчего-то все животные, едва оклемавшись, его покидали. Странностью Чуда  было и то, что он постоянно находился в поиске. Иногда его встречали далеко от дома; где он то - бродил, заглядывая в чужие лица и окна, то - перебирал камни на набережной, словно надеялся найти среди них золотой слиток. Но недавно Чудо принес откуда-то крохотного лохматого кобелька с выпученными глазами. На вопрос: как зовут странного пса, странный уборщик отвечал странно: "Его зовут "Сегодня". Вскоре было уже невозможно представить Чудо без его  питомца. Он раздобыл собачке вязаную попонку и даже шапку, в которых выводил пса на прогулку в любую погоду. Когда кто-то приближался к ним, зверек прижимался спиной к хозяйской ноге,  поднимался на задние лапы, смешно махал передними, скалился и шипел .

                Эн.
    Вначале ее не удивляло то, что связь стала односторонней. Даже думала, гордясь, что, пославшим ее, нечего сказать. Ведь все, что она делала, было, выражаясь местным наречием: "вау! супер! круть! жесть!" а также: "ну, ты даешь, брателло... уважуха..."  Однако со временем в очеловеченной голове агента возник вполне человеческий вопрос: что за фигня происходит? И молчание пославших показалось ей зловещим. К этому времени Эн начала практиковать местную тоску: днем валялась на диване, глядя в потолок; а по ночам пьянствовала со знакомым драконом или шлялась по злачным местам  с приятелями-бесами. От настоящей депрессии ее спасали только драки в компании буйных рэттов, которые дали ей прозвище "Зверюга".  - "Я брошена своей стаей, я предана и забыта" - жаловалась она им, заклеивая пластырем  ссадины и царапины. - "Мы - тоже", - ржали бритоголовые придурки. И вот, сегодня связь оживилась, но лишь для того, чтобы сообщить: произошла чудовищная ошибка, из-за которой Агент, миновав намеченную цель, приземлился непонятно-где. Впрочем, теперь это уже понятно, хоть и неважно. (Неважно?! Ах, ты, гад! Твоя работа? Хрясь... Еще много-много раз!) - "...Безусловно, это хоть и случайная, но увесистая удача - злорадствовал жук, - обнаружить планету-Близнеца. Данный факт зачтется агенту после возвращения на, но..." -  Как оказалось, ее задачу в аномальном мире уже выполнял кто-то другой, пока она, брошенная на произвол судьбы (Хрум!), искала потомков Драконов и прочих великих уродов среди ничем не примечательных аборигенов ничем не примечательной планеты. Но она же нашла их! Почти всех! Эн, унижаясь, перечисляла чудовищ, подходивших подо все признаки Растворенных. Оказалось: типичные драконы - это банальные алкоголики, а плесень - довольно неприятные люди. Да - их слишком много, только и всего. Бесы, по всей видимости - социопаты, - злорадствовал жук. А этты..?!  - Религиозные фанатики. Демы?  - Мошенники и манипуляторы. Дальше: просто ученые, просто карьеристы, просто психопаты, просто военные, просто блаженные, просто бескорыстные благотворители, а не ангы.... И люди со вставными зубами и искусственными органами не имеют ничего общего с цивилизацией био-роботов. Отстань. К сожалению, агент обязан немедленно перезагрузиться и вернуть естественный  облик, потому что: "...Нецелевое использование ресурсов... трудные времена... урезанный бюджет..." Но о ней, безусловно, позаботятся... Ее спасет профессиональное чудо, а корабль, которому ничто не угрожает, уже находится в пути. Ценного агента не бросят, вернут, защи...  - "Чудо..?" Тут жук заткнулся, а тело Эн взорвалось, враз ощутив на себе последствия чудовищной несправедливости.

 
                Чудо.
       Иногда ему казалось, что воспоминания, даже самые простые из них, вполне могли быть чужими. Вот кто-то везет его по длинному коридору на узкой каталке, накрытого с головой белым полотном. А вот он уже встает ранним утром в своей комнате... Он ли это был? И утро - с чего он взял, что это утро, а не ранние сумерки? Почему он так уверен, что выпил что-то горячее, оделся и вышел из дому? Что это он, а не кто-то другой долго шел по солнечной стороне города, а потом вернулся назад, не достигнув цели? Память его напоминала дырявое полотно, где площадь дыр значительно превосходило площадь самой ткани. Редкие же воспоминания были подобны  горячечному бреду. Там он был то - планетой, то -  звездным облаком, то - великим полководцем N, при одном имени которого падали ниц целые народы... Воспоминания медленно гасли, больше не возвращаясь. На смену им приходили другие, все более безумные. Кто он, еще недавно помнящий другие жизни, а сегодня - лишь последние дни и часы? И что за надежда делает выносимым его невыносимое ожидание?
      Вернувшись с первой службы, Чудо стряхнул  утренний снег с плеч, смел его с ботинок, сбросил всю остальную одежду и прошел в отгороженный мешковиной угол. Он выпил второй за утро горячий стакан жидкости, второй раз оделся, старательно соблюдая последовательность одежды, и отправился на вторую Службу. У него было две службы: первая, неважная - убирать двор, и вторая, важная: искать. Искать можно было неизвестно - где. Что именно, Чудо пока не знал, но был готов узнать это в любую секунду. Голос в голове, который всегда помогал ему (он не помнил - в чем), голос сказал: "Сегодня". Это было хорошо, неважно - почему. На снегу у мусорного бака пестрело пятно, специально привлекая его внимание. Малюсенький собачий свитерок и такой же ошейник, были аккуратно засунуты в прозрачный пакет. Чудо опустил находку в глубину бокового кармана и, почувствовав пульсирующее тепло, понял, что не ошибся. Дойдя до середины города, он приготовился к длинному пути через узкие путанные окраины, даже нарисовал в голове маршрут и свои остановки на нем. Но, уже в следующую секунду увидел его, то самое "Сегодня". Оно лежало на обочине, среди намокших картонных коробок, выделяясь формой и мягкостью, но не цветом. "Сегодня" оказалось небольшим желтоватым зверьком, дрожащим от холода или страха. Чудо, торопясь, поднял его и спрятал за пазуху от чужих глаз. (Правильно - сказал Голос). Какое-то время Сегодня билось изнутри, перемежая удары шипеньем; но потом успокоилось и затихло. Чудо понял - пора возвращаться. Дома он опустил спящего Сегодня в кресло у батареи и укутал мерцающей сеткой, взявшейся откуда-то минуту назад.
     На другое утро он не вышел на первую работу, притворившись больным и слабым, хотя на самом деле еще никогда не чувствовал себя столь здоровым и сильным. Сегодня лежало перед ним, позволяя смотреть и трогать. Если бы не осмысленный взгляд и теплота тельца, его можно было принять за искусно выполненную механическую игрушку. На узкой голове зверька, сквозь песочный мех просвечивал металл. По бокам пластина приподнималась, переходя в два гладких возвышения. Такая же  металлическая, шишковатая поверхность защищала живот.  Однажды Сегодня, испугавшись шума, привело себя в боевую готовность: из шишек на голове выдвинулись острые, словно шпаги, рога, а из неровностей на животе выскочило с десяток тонких  металлических ног.  Иногда звереныш издавал звуки: хрипы и шуршание, похожие на злые радиопомехи. При этом Сегодня топал ногами и скалился острыми игольчатыми зубами. Это могло быть страшным, если бы не смешной размер существа. К тому же, Чудо чувствовал, что злость эта направлена не против него. На третий день они отправились на прогулку вдвоем. Вместе со свитерком в пакете обнаружилась меховая шапка-ушанка, идеально маскирующая Сегодня под маленькую собачку. Зверек полюбил прогулки, а местные люди к нему быстро привыкли. Вторая служба Чуда изменила название. Теперь она называлась: "Ждать". Сегодня тоже ждал, вместе с ним. Большую часть дня он лежал неподвижно, укрывшись дымчатой сетью, напоминающей своим мерцанием неизвестно - что.