Кольцо Саладина, ч 4. Последнее воскресенье, 19

- Я посидел-посидел – тебя нет, - мирно рассказывал князь. - Пошёл искать – нигде не нашёл. Походил, спустился, обошёл двор. Слышу – крики душераздирающие…
- Ну, не ври, не ври уж... – обиженно буркнула я. - Прямо раздирающие…
- Прямо раздирающие. Думаю: кто ж это там орёт? Смотрю:  а это моя Белка у чёрной лестницы ворота ломает.
- А я, знаешь, как испугалась! Но и возмутилась. Как это так! Я что – не вырвусь? Не может такого быть! Я должна вырваться и тебя спасти!
- Ну, видишь, как хорошо ты меня спасла… храбрая моя девочка…
- Смеёшься… Всегда ты надо мной смеёшься…
Мы сидели на уличной скамейке, точнее, князь сидел, а мне не разрешил плюхнуться рядом на сырое, посадил к себе на колено и раскачивал, как маленькую. Я всё ещё шмыгала, отходя от переживаний, и оттирала мокрую ржавчину с ладоней его носовым платком – мой платок с кружавчиками нам стало жалко.
- Я там бегала-бегала, плутала-плутала… - обиженно бубнила я. - И всё против меня, весь дом… Дед Мороз хороший был… а потом как всё восстало… Я вылетела – ничего не узнаю!
- Ты просто вышла через чёрный ход.
- Да понятно... Там две лестницы. А, может, три. Надо было догадаться. И зонтика теперь нет - представляешь?
- Где ты его оставила?
- Не помню. У Деда Мороза я была с зонтиком. Всё в руках вертела. А вот когда ребёнок был – уже его не было. Или он у меня подмышкой был - и выпал. Или с руки упал. Или мальчик его ножкой спихнул. В общем, забыла я про этот зонтик, помчалась лестницу искать. Надо было его сразу в сумку положить, но он весь мокрый, а у меня там блокнот...
- Надо было его сразу мне отдать. Я никогда ничего не теряю.
- А я на тебя разозлилась!
- За что?
- За эту… Синюю птицу твою…
- А она тут при чём?
- Потому что ты за ней шёл.
- И что?
- Смотрел на неё.
- И что?
- Как что! Не должен был!
- Ну, зашибись, какая я подлая скотина, - сказал князь.
- Ну, я ревную, - сердито созналась я, глядя на него исподлобья
- Я тоже ревную, - спокойно сказал князь. – Но я же тебе не мщу. Я просто твоего фотографа убью – и всё.
- А я с ним не целовалась! – воскликнула я оскорблённо.
- А я тоже с Синей птицей не целовался, - пожал плечами князь.
Крыть мне было нечем. Да и вообще, кто сейчас сидел у него на коленях? Я или Синяя Птица?
- Ладно, один-один, - неохотно согласилась я.
- Так я сбегаю, поищу зонтик? Подождёшь?
- Нет! – закричала я и схватилась за него обеими руками. – Ни за что не останусь тут одна! И тебя не пущу! Чёрт с ним, с зонтиком! Жалко, конечно, он у меня один, но мне кто-то обещал подарить в тридцать восемь сложений.
- Вот именно, - сказал князь. – Тогда пошли кормиться. Тебе надо восстанавливать нервную систему.
- Ой, нет, князь, нет! Давай потом кормиться, - я вскочила и встала рядом. – Я тебя очень прошу! Мы рядом с домом. Давай зайдём наконец в эту пятиэтажку. Ну, когда мы ещё соберёмся?  Пожалуйста.
- Хочешь дознаться до Беличей?
- Да, очень хочу, - я посмотрела на часы. - Сейчас половина восьмого, не поздно, а я думала, часов девять уже. Кстати, в этом доме какие-то провалы. Мне кажется, я там часа два была. Пойдём, а? Хотя бы в одну квартиру. Ну, пожалуйста! Мы вчера с Таткой так и не успели…
Я потянула его за руку.
- Хорошо, - он тоже встал. – Пошли. Но с условием: больше никуда без меня.
- Согласна. Привяжи меня к себе! Если не веришь!
- Неплохая идея, - хмыкнул князь.

Пятиэтажка внутри оказалась вполне цивильной. Здесь было солиднее, чем в первом здании, чище, представительнее. Потолки выше, плитка на полу новее. Пахло краской – похоже, делался ремонт к Первому мая. Но всё равно - я снова ощутила знакомое. В одном месте я даже присела и потёрла стену – мне казалось, что здесь было что-то нацарапано. Что-то тут писалось, царапалось… То ли имена, то ли даты… Что-то невнятное, далёкое, но очень знакомое плыло и плыло издалека, и никак не могло доплыть. Наверное, мне надо было опять тут остаться одной, но сейчас об этом и думать было страшно.
Не сговариваясь, мы позвонили возле первой двери. Открыла красивая дама в шёлковом халате с шёлковым платком на голове, под которым угадывались бигуди.
- Слушаю вас, – без улыбки спросила она, поднимая тонкие брови.
Я поняла, что пришёл черёд моего удостоверения. До этого момента мне не приходилось пускать его в ход.
- Историко-архивный институт, кафедра документоведения, - быстро отрапортовала я, протягивая свою книжечку. - Рейд к пятидесятилетию начала войны с фашистской Германией. Мы буквально на одну минуту.
Взгляд дамы стал понимающим.
- К нам уже приходили из школы, - сказала она, возвращая мне удостоверение.
И у меня внутри всё встрепенулось: раз сюда приходили из школы, значит, мы попали в нужную квартиру, значит, здесь есть старожилы.
Я кинула торжествующий взгляд на князя, и дама тоже взглянула на князя и поправила платок на голове.
– Заходите, - пригласила она. - Мама, это к тебе, - позвала она в глубину квартиры, и из комнат вышла пожилая женщина, маленькая, сухонькая, пряменькая, со старомодной гребёнкой в лёгких волосах, подстриженных в кружок, как у курсисток двадцатых годов.
- Елена Ивановна, - просто представилась она.
Оперативно, чтобы дело не дошло до дальнейших приглашений, я выложила суть дела и достала блокнот. Елена Ивановна тотчас закивала:
- Дядя Шура Белич… Да, они здесь жили, напротив. Он, жена его - все её Зиночкой звали, ну, а мы, конечно, тётей Зиной. И дочка Искра.
- Вы можете сказать, как сложилась их судьба?
- Ну, как может сложиться судьба во время войны, - покачала головой хозяйка. - Дядя Шура погиб на фронте. Тётю Зину эвакуировали с заводом куда-то на Урал. Она уехала вместе с дочкой.
- И больше вы их не видели?
- Искру нет, Искра там осталась. Встретила человека, вышла замуж. А тётя Зина возвращалась ненадолго, но вскоре уехала ухаживать за своей матерью, уже не помню, куда. Сюда сразу новые жильцы поселились.
– Видите ли, у нас сведения, что дочь полковника Белича пропала без вести в войну. Нам нужно было это проверить.
- Это, конечно, неправда, - сказала Елена Ивановна. - Военные сведения не всегда точные. Основаны на слухах, на воспоминаниях. Иногда их вообще неоткуда добыть. Искра, конечно, не пропала без вести, а просто поменяла место жительства и фамилию. Те, кого расспрашивали, могли этого не знать. Подтвердить некому было – вот так и зафиксировали.
- А где училась Искра?
- В нашей четвёртой школе, - Елена Ивановна показала за окно. – Там же, где и все мы. Искра первая из девочек пошла учиться. С Борюсей нашим, моим старшим братом. Потом за ними шли Наташа, Валя Роговченко, Нелечка, другая Валя, Баулина, с ними мальчишки – Рубик, Володя, Толя Лезжов… А потом уж мы, младшенькие. Я-то с двадцать восьмого…Ребятишек много было довоенных, полон двор. И не осталось никого из мальчиков наших старших, -  она вздохнула – всех война подобрала…
- А вы не припомните кого-то ещё из жильцов вашего строения, – я оторвалась от блокнота. – Нам нужны семьи, где были военные.
- Именно кадровый военный… Дядя Шура у нас, а в том доме у Денисовых, Нелечкин папа.
- А имя не помните?
- Нет, - она покачала головой. - Полвека прошло… нет, не вспомню. А вы поговорите там с жильцами, они вам скажут.
- Спасибо, - сказала я проникновенно. - Это очень ценные сведения для нас.

- Круг замкнулся, - сказала я, когда мы с князем вышли на улицу и зашагали по переулку в сторону Калининского проспекта. – Придётся опять в этот дом возвращаться. Денисова надо найти. Возможно, он что-то знает.
- Я тебя одну больше не пущу, - сказал князь хмуро, но решительно.
- Хорошо, пойдём вместе, - сказала я. – Только, чур, не ругаться, а то видишь, что получается.
- Ну, я-то вообще беспрерывно ругаюсь, - буркнул князь, и я примирительно взяла его за руку и прижала к себе. Был он какой-то особенно задумчивый после наших приключений и даже перестал зазывать к себе в гости. Может быть, обиделся в конце концов? Ну, вот что я на него наезжаю!..
И на волне сочувствия к нему я совсем уже было собралась весело сказать: «А поедем к тебе». Но внезапно представила эту комнату, где он был с ней вдвоём, – и у меня снова всё замёрзло в сердце. Эта чужая комната, этот взгляд прозрачный, почти сумасшедший, эта чашка со следами розовой помады... И как она поскакала по полу, эта чашка, как-то издевательски, словно резиновая, и как я внезапно её пожалела и подняла. Она ж не виновата была, эта чашка… Нет, всё во мне противилось.
И я ничего не сказала. Просто попросила:
- Расскажи сон поподробнее. Нужно собрать из наших двух один исчерпывающий. Сейчас придём в «Лабиринт», сядем за стол, и я всё подробно запишу.
- Сон так сон, - покорно сказал князь, и я опять удивилась, какой он стал скучно-задумчивый. И таким он стал, пока меня не было. Что было, пока я блуждала по коридорам? Что-то случилось с ним? Но об этом лучше сейчас не спрашивать. Ни за что не расскажет, пока сам не захочет.
- Значит, смотри, - сказал он уже поживее, и я порадовалась, что затеяла этот разговор. – Белые кони, белые мужики, у всех длинные гривы. Так?
Я кивнула.
- Так вот, никаких коней не было, - сказал он. - Это иллюзия. Она возникает, когда кольцом выключают сознание. И память. Память отключают для того, чтобы человек был адаптированным к другому миру.
Я даже остановилась посреди дороги.
- А с чего ты всё это взял? – изумлённо спросила я.
- Понял во сне. В общем, нас просто выставили оттуда.
- Откуда?
- Там, где ты подписывала луну.
- Но за что?
- Что-то мы нарушили, - князь пожал плечами. - Вот это мне не показали. Но при чем тут кольцо, я очень хорошо понял во сне. Это многофункциональный прибор. Главное в нём камень. Оправа только управляет энергией камня. Это кристалл, а кристаллы всегда обладают специфическими свойствами.
- Откуда ты знаешь? – я всё ещё смотрела на него во все глаза.
- Фантастику читал, - князь пожал плечами. - Короче, прибор умеет много чего, и учиться им управлять нужно несколько лет.
- Это я помню. Мы учились на каких-то макетах. И кажется, макеты были разные. Вроде, деревянные или каменные. Или даже пластиковые.
- Вот именно, учились - это какая-то школа была.
- И нас что, выгнали из школы? – помолчав спросила я.
- Похоже на то, - сказал князь. - Мы оказались нарушителями. А этот прибор каким-то образом концентрирует сознание. Собирает его в точку. Или помогает собирать.
- А кони? А камень, летящий сверху.
- Люди и кони – это как раз перепутанные образы того, что происходило. Никогда не теряла сознание? Я тебе рассказывал, как упал с коня и отключился. И в это время мерещилось всякое. И это сильно напоминало этот сон. Ощущение было такое же. На границе яви и неяви начинает что-то мерещиться.
- То есть, я во сне видела сон?
- Что-то вроде этого. Ведь всё остальное было логичным, объяснимым. Вспомни: и тебе, и мне снились какие-то связные истории. Ведь так? Всё было до странности логичное, понятное, последовательное.
- Ну да. Кроме этих лошадей.
- Вот именно. Эти лошади нам пригрезились во время затемнения сознания. И сделано это было кольцом. Кони и люди – это скорее всего символы тех, кто занимался этим. Нам просто вырубали сознание. Камень, летящий сверху –это образ кольца. Точнее камня. Вспомни: эта шахта внизу – она ведь была округлая, а не квадратная.
- Ну да, - сказала я. - Глубокая такая, несколько километров. А вверху она была совсем маленькая и круглая, да. И оттуда сверху летел камень. А правда кольцо. Словно камень оторвался от оправы и полетел.
- А на самом деле, полетели мы, - усмехнулся князь. - Почему сверху летел - потому что это могущество. Мы были беспомощны перед этим могуществом. Отсюда казалось, что мы внизу, под ним.
-А маски? – тревожно спросила я. – Мужчина, женщина, ребёнок. Что это были за символы?
- Вот это не знаю. Масок у меня не было. У меня был только этот момент – что кольцо выключает сознание. А может, вообще меняет всю сущность. А, может, меняет пространство, черт его знает. Крутая такая вещь. И я об этом знал. У меня были права на кольцо. А у тебя нет. Ты должна была их получить – как-то так. Ты знаешь, очень трудно объяснить всё нашими словами. Я просто понял всё это во сне. И я понял, что это возмездие. Ну, это, конечно, высокопарное слово. У тебя тоже было высокопарное: жертвоприношение. Я думаю, это потому, что ты больше боялась. А на самом деле, это как с работы людей снимают, и он уже не часть этого коллектива. Или как в школе: не сдал экзамены – остаёшься на второй год. Так и здесь что-то похожее.
- А ты… не боялся? – спросила я.
- Нет, - князь усмехнулся.
- И даже не расстроился?
- Нет. Видимо, это было такое типичное там. Ничего особенного трагического. Мне только с тобой было больно расставаться. Я просто пытался понять, что я такое натворил. Но так и не вспомнил. Не успел. Вырубили мне память, - он засмеялся.
- Да уж… - я поёжилась, огляделась.
Жизнь кипела вокруг нас, несмотря на вечер. Весело двигался народ по широкому тротуару мимо громадных стеклянных витрин Калининского, тихо и величественно вращался над нами гигантский глобус «Аэрофлот», нарядными огнями сияла рядом с ним надпись «Ресторан Арбат».
- Знаешь, - сказала я. – А правда, чего расстраиваться-то? Здесь у нас хорошо. Смотри, как красиво.
- И фрикадельки в сливочном соусе есть, - добавил князь. – Пошли. Нас ждёт «Лабиринт». Только номерок мне свой отдай, пожалуйста. Мне иногда кажется, что ты всё ещё под кольцом.
-----------------------------------
продолжение следует